Планета обезьян
Глава 3
— В-ваш капучино, — краснея и отводя взгляд в сторону, сказал паренек, протягивая ей пластиковый стаканчик. – Два сахара, корица.
— Спасибо, сладкий, — Сансет облокотилась на стойку, прекрасно зная, какой эффект оказывает вырез, обнажающий часть молочных желез. – У тебя всегда получается сделать все именно так, как мне нравится.
Подмигнув покрасневшему еще сильнее так и оставшемуся для нее безымянным пареньку, приняла стакан и, развернувшись, пошла к выходу, прекрасно зная, к какой части тела прикован его взгляд. Закрыв за собой дверь, она фыркнула и, отхлебнув кофе, покачала головой. Честно, прямо сейчас уже просто было интересно, сколько еще ей будет сходить с рук бесплатный кофе.
К сожалению для обезьяньего интеллекта, самый вероятный ответ был – до самого конца. Слишком часто мужская половина человечества думала совсем не той головой. И не то, чтобы женская была сильно лучше.
Обезьяны, одним словом.
На обратном пути ее никто не беспокоил. В здании и так было мало людей в обеденный перерыв – все предпочитали проводить его на открытом воздухе, благо лето выдалось солнечным – но даже те, кто остались, скользили по Сансет взглядом, старательно не замечая, не здороваясь и не приставая с глупости вроде праздной болтовни. Все знали, что ничего хорошего из этого не выйдет – сарказм и неприкрытое равнодушие отталкивали обезьян со стопроцентной гарантией.
И слава Селестии – еще чего не хватало.
Это напоминало Сансет Кантерлот. Там все было очень похоже – кучка придворных, заглядывающих Сансет в рот, потому что она была ученицей Селестии, единороги в школе, которых больше волновали развлечения, чем волшебство. Сансет не переживала об этом в Эквестрии – у нее была Селестия и магия, и точно также не интересовало в другом мире: у нее были знания, чтобы учиться и… Селестия.
Даже две.
Прогресс!
Вернувшись к своему рабочему месту, Сансет прикинула время. По ее подсчетам, Селестия как раз должна была заканчивать с тем, что свалилось на нее с утра, и мечтать о большом сладком тортике, который она заточит, отправившись на обед. Улыбнувшись себе под нос, Сансет, даже не садясь за стол, отправила заранее написанное письмо, подхватила заранее подготовленную пачку документов и, тихо улыбаясь, отправилась портить начальству настроение.
Едва увидев Сансет, Селестия застонала и, сгорбившись, приложилась лбом о столешницу. Звук был тихим и приглушенным, смягченный горой бумажек.
— Здесь запросы транспортной и офисной службы, — старательно держа свой голос нейтральным, сообщила Сансет.
Селестия что-то пробурчала, не поднимая головы. Сансет предположила, что это были самая страшная нецензурщина, на которую только была способна госпожа мэр. Учитывая, что мэром была Селестия – не страшнее того, что могла бы сказать пятилетка.
— Там ничего срочного, — успокоила ее Сансет. Дождавшись, когда Селестия поднимет голову, посмотрев на нее блестящими надеждой глазами, она продолжила. – Я могу просто сделать вид, что ничего не получала. Новые сотрудники, пересмотр контракта со столовой, отчет о тратах…
С каждым произнесенным словом лицо Селестии все больше бледнело, на последних – она просто закрыла глаза и вновь уткнулась носом в бумажки. Буквально.
— Ты делаешь это специально… — проворчала она.
Сансет присела в кресло напротив, притулив новую папку документов на свободное место стола и отхлебнула кофе.
— Я не могу управлять документопотоком, подгадывая все к твоему перерыву.
Секретарь может еще и не такое.
— Я не настолько жестока, чтобы получать от этого удовольствие.
Намного хуже.
— И тридцативосьмилетние тетки, плачущие слезами размером с голову младенца – это совсем не смешно.
Просто уморительно, на самом деле.
Селестия опять приподняла голову, поставив подбородок на столешницу. Выглядела она совершенно не впечатлённой речью Сансет, без труда угадав мысленные реплики, которые та вставляла в паузы. Сансет невозмутимо попивала кофе, прекрасно зная, что ничего ей за это не будет. Селестия, в любом из миров, могла простить очень многое, до тех пор, пока это не вредило делу. Сансет не раз и не два наблюдала, как та ставила на место кого угодно, от разгневанного подчиненного до федерального инспектора, но в личных отношениях сложно было найти более безответную грушу для битья.
Сансет собиралась наслаждаться этим до самого конца.
Как и ожидала бывшая пони, ругаться по этому поводу Селестия не стала. Вместо этого она нашла другой повод – тот, что волновал ее намного больше собственных неприятностей.
— Ты опять издеваешься над Колином, — нахмурилась она, разглядев эмблему на стаканчике кофе.
— О, так вот как его зовут, — пробормотала Сансет. – Я делаю это для его же блага.
Селестия, выпрямившись в кресле, закатила глаза.
— Нет, я серьезно. Он должен научиться постоять за себя.
— Какое благородство, — фыркнула Селестия и тут же посерьезнела. – Парень влюблен в тебя.
— Тем более, — передернулась Сансет. – Я не могу позволить бедняге жить дальше с таким ужасным вкусом в женщинах. Это будет катастрофой.
— Мне это не нравится.
— И ты только что сделала это еще интереснее.
Пару секунд они бодались взглядами, а потом Селестия, отведя взгляд, задумчиво проронила, делая вид, что говорит сама с собой:
— Итак, если ты прекратишь после моих слов, то сделаешь это из-за меня. И ты не можешь себе этого позволить. С другой стороны, если ты не прекратишь, то сделаешь это из-за меня.
«Все, что я делаю – ради тебя» — эти слова всплыли откуда-то из глубин подсознания мощной волной, и тут же были загнаны обратно, в тот пыльный темный угол, куда Сансет не любила заглядывать.
Сказанное Селестией осталось висеть в воздухе тяжелой истиной. Сансет медленно отхлебнула внезапно ставший слишком горьким кофе, пытаясь найти лазейку в этой логике. Тишина сгущалась, с каждым мгновением становясь все тяжелее, требуя реакции, какой угодно, все сильнее.
Еще раз отхлебнув кофе, Сансет поморщилась и швырнула стаканчик через комнату в мусорку, аккуратно подправив полет телекинезом.
— Хорошо. Ты опять убила все веселье. Довольна?
— Ты построила столько стен от других, что сама уже взаперти, Сансет.
Отчасти это было правдой. Весь этот мир – ее тюрьма на четыре года, в которую Сансет села добровольно.
— Как зовут мистера Колсона, главу транспортного отдела?
-…Мистер Колсон?
Какое, во имя крупа Селестии, это имело значение?
— Филипп. Чье имя ты еще можешь вспомнить в этом здании?
— Селестия, — огрызнулась Сансет.
— Кроме меня.
— Какое это имеет значение?
— Когда в последний раз ты шла после работы куда-то, кроме дома?
На этот вопрос Сансет предпочла не отвечать.
— Ты мне не мать, — соврала вместо этого она.
— Но мне не плевать на тебя. Ты действительно хочешь прожить так всю свою жизнь? В компании единственного человека, который согласен тебя терпеть – меня?
О, проклятье. Все что угодно – только не эта жалость!
— Знаешь, что? – прорычала она. – Ты полностью права.
Выудив из-под самого низа принесенной стопки нужный документ, она бросила его Селестии под нос. Сансет рассчитывала, что Селестия доберется до него уже ближе к вечеру, если повезет, уже после того, как секретарь сбежит домой, но раз она так…
— Ты… — быстро пробежав глазами заявление, Селестия подняла растерянные глаза, — увольняешься? Куда?
— Я переезжаю в Старсити.
— Но….
— Что?! – прорычала Сансет. – Ты же хотела, чтобы я вышла из зоны комфорта и перестала быть обузой?
— Сансет… — Селестия казалась искренне растерянной, продолжая мять в руках заявление, мечась взглядом между ним и своим секретарем. – Я не имела ввиду…
— Неважно.
Вскочив на ноги, Сансет вышла вон и хлопнула дверью, проигнорировав: «Это я что-то сказала?». Прислонившись спиной к двери, она пару секунд просто стояла, переводя дух. Не так она планировала сказать Селестии об этом.
Сансет хотела преподнести это как шаг вперед. Она хотела рассказать, что в столице штата полно колледжей и университетов, которые иногда дают открытые лекции, сказать, что собирается оформить кредит на обучение (его все равно не придется отдавать). Устроить какую-нить прощальную вечеринку, пригласить Селестию в ресторан и там бросить ее, подстроив свидание вслепую и вдосталь повеселиться, наблюдая за уморительным представлением «Краснеющая мэр на свидании».
Ничего этого теперь не будет.
— Отличная работа, Сансет. Просто замечательная.
«Ты построила столько стен от других, что сама уже взаперти»
— Мне надо выйти на воздух.
И Сансет знала прекрасное место, где никто ее не побеспокоит. И всего-то и нужно – поколдовать над замком на крыше.
Отсюда был хороший вид на город. Здание мэрии было выше средней этажности в центре, поэтому обзор загораживали лишь отдельные высотки в спальных кварталах: ряды покатых крыш старых исторических домов построенных едва ли первыми поселенцами, построенных под линеечку плана, улицы, гудящие постоянным потоком машин, тротуары, полные праздношатающихся или деловито спешащих на или с обеда горожан.
А самое главное – она была закрыта для посещения, а потом Сансет всегда могла прийти сюда, когда хотела побыть в одиночестве.
«…сама уже взаперти» — эхом звенели в ее голове слова Селестии.
— Ну и что с того? – пробурчала беглянка. – Может, мне так нравится?..
У нее в любом случае не было времени на то, чтобы обращать внимание на людей вокруг. Получение сертификата о школьном образовании, без которого здесь никуда, заняло больше года – Сансет легко справилась с математикой, физикой и химией, приспособив свои собственные знания из дома, с английским языком помогло заклинание перевода, но вот история, литература, обществознание… не то, чтобы она жаловалась – Сансет Шиммер любила учиться и узнавать новое.
Но школьное образование, позволившее ей избавится от унылой работы курьера и получить должность секретаря мэра, было только началом. Человечество, глупое, невнятное человечество умудрилось создать подлинный шедевр – Интернет: место, через которое Сансет стали доступны все знания, в любой сфере деятельности от квантовой физики до чертежей двигателей внутреннего сгорания. И даже это сокровище, к слову, тупые обезьяны использовали в основном для порнографии и котиков. И после этого кто-то еще смеет обвинять ее в том, что она презрительно относится к этому виду? Х-ха!
На то, чтобы усвоить все это, каталогизировать и распечатать, чтобы вернуться домой со всем готовым, ушло много времени.
А еще был этот дурацкий портал. Нет, он все еще работал не так, как следовало из архивных записей королевской библиотеки. Мало того – поток продолжал нарастать. Полноводная река, текущая из него два с половиной года назад, не уменьшилась со временем, вовсе нет – она пухла с каждым днем, сейчас уже больше напоминая цунами. Насыщенная волшебством область, разумеется, росла вслед за ним, достигнув через полгода – Старсити, а к исходу первого года Сансет в новом мире – поглотив и его, и покатилась дальше. По расчетам Сансет, запасенная в нем энергия, если предположить двадцатилетний цикл зарядки, должна была кончится примерно тогда.
Бывшая пони уже давно поняла: происходящее – не результат поломки. Нет, портал делал именно то, чего хотел его создатель. Магия, которую портал выбрасывал в мир обезьян, оставалась здесь, впитывалась в землю, растения, животных… людей. Те маленькие волшебные взаимодействия, которые Сансет заметила в Селестии в первый день, никуда не делись, лишь становились больше с каждым днем. Кроме нее, Сансет смогла найти всего двух людей, у которых наблюдались похожие… симптомы, но они были. Именно поэтому Сансет хотела переехать в Старсити – там жило почти в тридцать больше людей, чем в крохотном городе Селестии, а значит – у нее будет больше данных, больше образцов. Скоро, очень скоро магия придет в этот мир по-настоящему. В каком именно виде, Сансет не знала: у нее было несколько теорий, от любопытных в хорошем смысле до любопытных в ужасном.
Когда это произойдет, она хотела быть в центре событий.
…А еще она хотела поговорить об этом с Селестией. Заметила ли уже она, что смотрит на солнце, не щурясь? Что всегда знает, сколько времени, не глядя на часы? Что когда она в плохом настроении – небо становится тусклым даже в самый безоблачный день, а когда в хорошем – никакие тучи не могут удержать солнечные лучи?
«Взаперти, взаперти, взаперти» — твердил голос Селестии в ее голове.
— Я взаперти с видом, накопившим достаточно оружия, чтобы уничтожить планету, — проворчала Сансет.
Она подняла руку к глазам. Любимое пламя танцевало по обнаженной коже, не обжигая и не раня. Когда магия придет в этот мир – она будет единственной, кто действительно понимает, что происходит. И для того, чтобы пободаться с Селестией по возвращению, ей будет нужна сила. Своя личная или чужая, взятая взаймы.
— Или вы заперты со мной, — хмыкнула Сансет, сжимая кулак. Пламя потухло, не оставив ни дыма, ни запаха. – Давайте проверим.