Нежданная любовная жизнь Даска Шайна (продолжение перевода)
Восхождение Довашай. Часть 2
5 000 лет назад, во времена, когда Эквестрии даже не существовало на карте...
Далёкий предок Флаттершай (её пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-дедушка, если быть точным), отважный и бесстрашный Коммандор Ураган Пегасопольский чуть было не отморозил себе хвост. Не успел он вернуться на базу после успешного убийства дракона — подвига, который не совершал ещё ни один пони в летописной истории — как тут же старейшины, которых он нанял принимать за него все политические решения (потому что в те времена среди пегасов бытовало суеверие, что, если слишком много думать, то может начаться меткосыпь, а потому это бремя оставляли старым и умирающим, ведь им всё равно недолго осталось), велели ему собирать вещички и отправляться в какой-то храм под названием Высокий Хротгар, что стоит на вершине горы, наречённой Глоткой Мира.
— Отправляйся в Высокий Хротгар, — сказали ему старые морщинистые пердуны. — Седобородые призвали тебя, Коммандор.
— А кто вообще такие эти Седобородые? — спросил он.
— Они — монахи древнего монашеского ордена, которые изучают древнюю магию, имя которой — "Путь Голоса", — отвечали те.
— А этот "Путь Голоса" можно применить в военных целях? — сразу же оживился Ураган.
— Это очень опасно, она не должна попасть в копыта простых смертных...
— Судя по всему, да! — с восторгом заключил военный диктатор.
И вот он стоял на вершине злополучной горы, поднявшись до ней по дороге, носившей имя Семь Тысяч Ступеней. Уже только в самом конце Ураган понял, что мог бы просто долететь туда, полностью минуя дорогу, которая так некстати пересекала территории волков, медведей и даже одного ледяного тролля. За это он наказал себя ударом копытом в лоб, после чего побрёл к храму.
— Добро пожаловать в Высокий Хротгар, — сказал ему, склонившись, пони в монашеском одеянии и с бородой, которая почему-то была не седой, а просто белой. Дурацкая недобросовестная реклама. — Для нас большая честь принять тебя, Довакин.
— Кто такой этот До-ва-кин? — вопросил Коммандор Ураган, встав на задние ноги и раздавая направо и налево удары в воздух передними. — Мне надо убить его, чтобы получить супер-оружие? Давайте его сюда!
— Ты не так понял, — сказал Седобородый всё тем же безмятежным голосом, но слегка извиняющимся тоном, которым обычно говорят, когда случайно оскорбили чью-нибудь матушку. — Довакин — это титул в древнем драконьем языке, обозначающий того, в ком течёт драконья кровь.
Ураган опустился на все четыре и посмотрел на Седобородого так, словно у того отросли две лишние головы.
— Я более чем уверен, что моя бабушка не клопалась с драконами, — хмуро обронил военный диктатор.
— Эмм... это другой вид Довакина, — поспешил успокоить его Седобородый, который начиная с этого момента будет называться Усатик-Волосатик, потому что мне надоело называть его Седобородым. — Тот, который ты, использует Ту'ум или "Крики", чтобы творить мощные магические заклинания. Седобородые изучают Ту'ум и полагают, что в нём лежит ключ к просветлению.
— Значит... я буду учиться у вас волшебным словам? — спросил Ураган. — Шикарно!
— Не совсем, — сказал Усатик-Волосатик. — Обычные пони изучают Голос, пытаясь объять каждое слово и впитать его значение в себя, так чтобы оно стало их неотъемлемой частью. Довакин может делать так же, но обычно вы учитесь впитывая души драконов, что ты как раз недавно и сделал. Когда ты впитал душу, мы ощутили твоё присутствие в мире и призвали тебя сюда... Кстати, как тебе удалось набраться смелости, чтобы убить дракона?
— Он украл мой сладкий рулетик, — хмуро ответил Ураган.
— И это всё, что тебя сподвигло?
— Нет, он прилетел в столицу Пегасополиса и съел пони, которую я называл своим Сладким Рулетиком.
— О, тогда соболезную, — сказал Усатик-Волосатик, понимающе кивая. — Должно быть, она была очень дорога тебе?
— Вроде того, — ответил Ураган. — У нас была договорённость, что мы занимаемся сексом по четвергам, только и всего. Итак, когда же я начну изучать, как пользоваться этими божественными силами, находящимися за пределами моего понимания?
— Что ж, самый простой из Криков звучит вот так: Фус, Ро и Да, — сказал Усатик-Волосатик, взмахивая копытом и заставляя на каменном полу появиться три светящихся слова на драконьем языке.
Коммандор Ураган сделал глубокий вдох, уже представляя, как обзавидуется канцлер Пудинголов, когда он ему это покажет, и прокричал:
— ФУС... РО... да...
Последняя часть прозвучала как шёпот самой маленькой на свете мышки, желающей своему плюшевому медвежонку спокойной ночи.
Усатик-Волосатик приподнял бровь.
— Прошу прощения, — сказал он презрительно, — но слово "Ту'ум" переводится как "Крик", а не как "Плач маленькой побитой шлюшки". Когда наберёшься серьёзности, попробуй ещё раз, только громче.
Ураган сердито фыркнул. Он снова вдохнул и...
— да!
— Громче.
— да!
— Громче!
— да!
— ГРООООМЧЕЕЕЕ!!!!!
Коммандор Ураган набрал полную грудь воздуха...
— да-а-а...
И так продолжалось несколько часов. Наконец, Усатик-Волосатик сдался.
— Кровь дракона в тебе определённо есть, — произнёс он скорбным тоном, — но, похоже, она ещё не совсем пробудилась.
— Когда же она дозреет? — нетерпеливо спросил Ураган.
— Кто знает? — пожал плечами старый жеребец. — На это могут уйти поколения.
Наши дни...
Прямой потомок коммандора Урагана (его пра-пра-пра-ну-вы-поняли-правнучка) Флаттершай Кровь-Кишки Ураган тряслась от страха, несмотря на самое офигенное имя в мире. Она смертельно боялась драконов, прямо больше всего на свете. И вот теперь ей предстояло подняться на гору, чтобы не только встретиться, но и поговорить с одним из них.
Да, вне всяких сомнений, её ждала ужасная смерть. Чтобы избежать такой участи, она поставила себе задачу всегда находится позади самого надёжного предмета, который найдётся поблизости. Таким предметом в данный момент оказался Шайнинг Армор.
— Ты ведь понимаешь, что дракон нас даже не увидит, пока мы не поднимемся на вершину? — сказал ей Даск с недовольным выражением на лице, адресованным не столько ей, сколько его брату.
— Тс-с-с! — прошептала она. — Они могут чуять наш страх!
— Ладно, но можешь ты хотя бы слезть с Шайни? Ты мешаешь ему идти.
— Ни-ни-ни за ч-что, — пролепетала пегасочка, вцепившись в капитана гвардии мёртвой хваткой.
— Флаттершай, ты одета в запасной комплект полной брони, который принесли с собой гвардейцы, — заметил Даск, не стесняясь. — Более того, мы даже не собираемся сражаться с этим драконом, мы просто хотим уговорить его полететь спать на другую гору.
— Кстати, о горах, — добавила Трикси, — как вообще называется та, на которую мы забираемся?
Даск поглядел в карту.
— Похоже, она называется "Стереотипная гора с пещерой на верхушке".
— Самое. Тупое. Название. В мире, — сказала Рэйнбоу Дэш, закатывая глаза.
— Эй! — оскорбилась Эплджек. — Этим горам давала имена моя прабабушка. Что, хочешь сказать, что она тупая?
— Только если ей не хватило ума придумать название получше этого, — фыркнула Дэш.
— Она не была глупой! У неё просто закончились названия. Ты погляди вокруг: Понивиль буквально окружён горами!
— Это объясняет название горы к востоку от этой, — заметил Даск, не отрывая взгляда от карты.
— А как она называется? — спросила Рарити с искренним любопытством.
— Гора "Селестия, держи свои копыта подальше от моего муженька, а не то я тебе кадык вырву", — прочитал он.
— Бабуля Смит всегда говорила, что папка у неё был хоть куда, — с гордостью сказала ЭйДжей.
— Всё равно, зря только горы испортили, — проворчала Рэйнбоу Дэш. — Будь я на их месте, я бы назвала каждую гору как-нибудь по-крутому: например, гора Улётная или Дэш-Эверест.
Она подлетела к двум стражникам, сопровождавшим Шайнинга Армора.
— Что скажете, ребята, права я или не права? Вы бы как назвали ту гору, на которую мы сейчас взбираемся?
— Не лоботрясничать, — сказал первый стражник.
— Это не крутое имя, оно просто странное, — возмутилась Дэш.
— В чём дело, драконы? — спросил второй страж.
— Да нет, блин, голуби! — огрызнулась пегаска. — Вы что, забыли? Дым над всей Эквестрией? Мы только из-за этого на гору и полезли!
— Рэйнбоу Дэш, их специально тренируют так говорить, — объяснил Шайнинг Армор. — Это должно внушить народу, что со служителями закона нельзя договориться или как-либо их подкупить. Селестия называет это психологической атакой на преступность.
— У-у-у! У-у-у! Я тоже так могу! — заявила Пинки. Она повернулась к одному из гвардейцев и сказала: — Когда-то я была пегасом, как и ты... а потом мне крыло прострелили.
[Пинки,] — сказала Пинкамена. — [Нам надо поговорить.]
Окей, — подумала Пинки Пай. — Ты хочешь поговорить о шутке, которую я сейчас рассказала? Смешная, правда?
[Нет, не очень,] — мрачно сказала Пинкамена. — [Точнее, совсем нет.]
Не говори глупостей, — ответила Пинки, только не вслух. — Чтобы я, Пинки Пай, и не смешная? Да эти слова вообще нельзя ставить рядом. Фанаты меня любят!
[Пинки, у тебя серьёзная проблема. Ты сама превращаешься в одну непрекращающуюся шутку. У тебя как будто зависимость от ломания четвёртой стены.]
Я могу бросить, когда захочу! — огрызнулась Пинки. — К тому же, ты тоже так делаешь!
[Я как раз к этому подхожу,] — сказала Пинкамена, мысленно приподняв бровь. — [У нас обеих проблемы. Вот почему, если ты не прекратишь сию же минуту, я отправлю наш жирный круп на реабилитацию. Я развернусь, спущусь с этой горы, запрусь в подвале Сахарного Уголка и залеплю нам рот скотчем, пока мы не научимся себя контролировать.]
Пинки раскрыла рот и громко ахнула. На этот раз вслух.
— Ты не посмеешь!
[Проверим?]
— Не указывай мне, что делать! Читатели вообще не понимают, что ты там говоришь своим розовым шрифтом!
[ТОГДА ПОСЛУШАЙ МЕНЯ СЕЙЧАС: МЫ ОТДЕЛАЕМСЯ ОТ ЭТОЙ ДУРНОЙ ПРИВЫЧКИ, ДАЖЕ ЕСЛИ ЭТО МЕНЯ УБЬЁТ!!!!!!!!!!]
Повисла неловкая пауза. Слышался только свист ледяного ветра среди скал. Всепони уставились на Пинки Пай, поскольку она начала говорить вслух посреди спора, в то время как Пинкамена оставалась в укромных пределах её подсознания.
— Пинки Пай, у тебя всё в порядке? — наконец решился спросить Даск. — Ты практически кричала сама на себя.
— Всё оки-доки-локи, Дасик-Карасик, — сказала Пинки, ослепительно улыбаясь. А про себя она посмотрела Пинкамене прямо в глаза.
Можно я сделаю это ещё всего один разок? — взмолилась любительница вечеринок.
[Ох, ладно,] — проворчала Пинкамена. — [В конце концов, каждый курильщик имеет право на последнюю сигарету.]
Пинки подошла ближе к Флаттершай, которая всё ещё сидела у Шайнинга на спине, держась копытами за его шею.
— Псст! Флаттершай! — прошептала она.
— Что? — спросила пегасочка. — Прости, я не расслышала. Я тут прятаться пытаюсь.
— Я знаю, знаю, знаю, — протараторила Пинки Пай, — но это очень важно. Понимаешь, я нашла способ, как сделать дракона не таким страшным.
— Правда? Ой, это же просто чудесно!
— Но есть один подвох: Только ты сможешь это сделать и никто другой.
— Я-я-я-я?!? — пролепетала Флаттершай, заикаясь и пряча лицо за гривой самым очаровательным образом. — Почему обязательно я? Можно это сделает понибудь другой? Я плохо справляюсь с давлением!
— Не волнуйся, это совсем легко, — сказала Пинки, как будто объясняла подруге, как готовить домашний рецепт. — Тебе всего лишь нужно сказать ему, чтобы он не ходил в твой сарай!
— ...Пинки, у меня нет сарая.
— Но он-то об этом не знает.
Несколько часов спустя...
Наши герои добрались уже до середины склона горы. Слова Пинки так и не прибавили Флаттершай уверенности. Жёлто-розовая пегасочка дрожала от пронизывающего ледяного ветра, не говоря уже о пронизывающем ужасе. Даск Шайн всё ворчал, что он мог бы согреть её и утешить ничуть не хуже брата, но никто не обращал на него внимания. Луна сделала знак книголюбу подойти ближе, чтобы перемолвиться с ним парой слов.
— Что гложет тебя, добрый маг? — сказала Луна обычным голосом, не желая проорать своему милому барабанные перепонки.
— Это всё Флаттершай, — вздохнул Даск. — Она не отлипает от Шайни с тех пор, как он здесь появился. Мне кажется, она в него влюбилась.
— И что, если так? — сказала Луна.
— Что, простите?
— Мы спрашиваем тебя, что ты намерен делать, если эта дева уже отдала своё сердце доброму капитану? — спросила Луна, склонив голову набок.
Даск, глубоко задумавшись, уставился себе под ноги.
— Пожалуй, я не могу на него сердиться за это. Он же мой брат. — Он торопливо сглотнул подкативший к горлу комок. — Однако с другой стороны, не могу же я просто стоять в стороне и смотреть. Я люблю её, но она как будто совсем не чувствует себя комфортно в моём присутствии. Впрочем, был один раз, когда она рассказала мне о сексуальной фантазии с моим участием и случайно поцеловалась со мной в порыве страсти, но мы с тех пор даже толком не разговаривали. Я даже точно не знаю, что она думает обо мне теперь. Может, я просто был мимолётным увлечением, которым ей надо было переболеть? Может, мой брат больше соответствует идеалу "могучего защитника", который она ищет? Луна, а что сделали бы вы, если бы вам нравился кто-то, но он был увлечён кем-то другим?
Только сказав это, Даск запоздало понял, что Луна не только уже целовалась с ним однажды, но и называла его не иначе как "Королевский Кольтфренд" какие-то три часа назад. Пожалуй, её могло немного возмутить, что он жалуется ей на другую приглянувшуюся ему кобылку. Луна, тем временем, казалась на удивление спокойной — даже улыбнулась немного. Они оба замедлили шаги, и Луна нежно положила ему на спину крыло. Над склоном горы начинал идти лёгкий снег, создавая романтическое настроение. Какой-нибудь посторонний пони, увидевший эту сцену, мог бы решить, что видит милую пару, прогуливающуюся в парке.
— Что сделали бы мы? — повторила Луна. — Мы нашли бы себе другого ухажёра. Кого-нибудь, кто любит нас за то, кто мы есть, а не за милую мордашку. Затем, мы пожелали бы нашей прежней любви всех благ и счастливо жили бы с новой. Но мы были бы очень осторожны в выборе того, кому отдать наше сердце, ибо его так легко разбить. Иногда... — Она наклонилась ближе, чтобы прошептать ему на ухо, и Даск ощутил идущее от неё тепло. Это было очень уютное чувство: как будто пьёшь горячее какао, кутаясь зимним вечером в тёплый клетчатый плед. К этому моменту, сердце Даска билось так, будто вот-вот выпрыгнет у него из груди. — ...бывает лучше поискать там, где ты и не думал искать.
Она нежно ткнулась мордочкой в его шею, а затем убрала крыло и прибавила шаг, навёрстывая упущенное время.
— ЗАПОМНИ, ДАСК ШАЙН! — крикнула она Королевским Кантерлотским Голосом. — ВЫБИРАТЬ НАДО МУДРО!..