Осколки Эквестрии
47. All Day I Dream About Suffer
Пожалуй, я всё-таки никогда к этому не привыкну.
Сколько бы лет ни прошло — не привыкну. Каждый раз только хуже предыдущего. Раньше они, по крайней мере, внешне оставались пони. Почти такими же, какими были до изменения. А теперь...
— Что ты там говоришь, Сторм?
Святая Искра... аж мороз продирает. До печёнок и до кишок. Неудивительно, впрочем. У нас теперь половина сотрудников — ходячие льдинки. Ну ладно, ладно, про половину я преувеличиваю, но таких явно могло бы быть поменьше.
Например, вот ему точно не стоило бы таким становиться.
— Никогда, говорю, к этому не привыкну, — пояснила я, тщательно протирая тряпочкой маску. Маска должна блестеть и сверкать. Хотя она вообще-то матовая... Но как минимум пятна крови с неё точно надо стереть. — Уже сколько лет работаю на Аркана, а до того ещё больше лет прожила в Нижнем, и всё до сих пор никак не могу осознать, что здесь может ждать что угодно, когда угодно и кого угодно. Например, то, что к нам приперлись рогатики, а Аркан собственноручно — в прямом смысле — их порвал. И ведь порвал тоже в прямом. Вроде как уборщиков пару раз вырвало, пока они всё это разгребали.
Вообще-то я имела в виду не это. Привыкнуть нельзя совсем не к этому. Но тот, с кем я говорю, сейчас вряд ли меня поймёт, и неспособен понять он будет еще неизвестно как долго.
И вот к этому-то и нельзя привыкнуть. Остаётся только полировать маску, сжимать зубы и выполнять свою работу. Ради этого я сюда и пришла, ведь так? Чтоб ни с кем больше такого не случилось. Аркан мне обещал, и Аркан не лжёт. А значит, это пройдёт. Всё проходит, и это пройдёт...
— Сторм, ну так в том и суть нашей работы, а?
Диз бы побрал. Я слышу эту трёклятую улыбку даже в голосе. Может, я не буду поднимать взгляд? Пожалуйста. Эх, Сторм, дурная ты баба, кто вообще разрешил тебе снова к кому-то привязываться, в твои-то сорок пять, после Винда и Рейна? Тебе их не хватило? Решила ещё из-за одного пацана сердце рвать? Да он младше твоего сына, идиотка! Что, опять материнские чувства проснулись? А трахаться с ним в таком случае было нормально, а?
— В том, чтобы быть готовыми ко всему, — продолжал он, пока я мысленно костерила себя последними словами. Скосив глаза, я заметила, как на одном из пальцев его правой... конечности покачивается уже начищенная маска. Диз, надел бы он её уже. — Мы же в Альвене, на границе с Анмаром и Торнгедом, да и Гриффин совсем неподалёку. Здесь может случиться всё, что угодно! И это весело! Обалденно весело!
Против воли я подняла глаза чуть выше. Чтобы увидеть губы, раздвинутые в бесконечной усмешке, так напоминающей... нет, неважно, кого она напоминает. Увидеть клыки, отросшие взамен нескольких выпавших зубов. Увидеть черный твёрдый хитин на месте шерсти.
Диз бы тебя побрал, Аркан. Ты же обещал. Ты же раньше никогда мне не врал. Почему... Почему опять?..
Почему это происходит снова, сгнивший ты хитиновый ублюдок?!
— Не стану спорить, иногда это забавно, — я нарочито лениво потянулась, покрутила шеей — всё-таки она действительно изрядно затекла, — и нацепила маску. Чистую уже минут десять как. Но я так надеялась, что он наденет свою первым и я не увижу его лица. — Но поначалу, увидев очередную ёбань, можно и в штаны наложить. Кто-нибудь неподготовленный точно бы наложил, а? Ты же видел, что случилось с Арканом?
— То же, что происходит со мной? — Он осклабился совсем уж откровенно. — Ты об этом? Тебя это смущает, да?
Диз бы побрал. Он всё-таки понял. Лучше бы не понимал. Вот каким образом эти... личности умудряютрся быть настолько разумными, если состоят из Бездны, совмещённой с давно протухшими осколками?
— Да не, — я выдавила из себя кривую улыбку и с усилием заставила себя взглянуть ему прямо в глаза. — Ты-то всё ещё нормальный.
Сохранить лицо недрогнувшим, глядя на то, во что превратился Кемис — нет, сейчас экзекутор Аффар, — сложно. Особенно из-за ассоциаций с моим прошлым. Прошлым, которое так хотелось бы забыть. Тем, из-за которого я здесь.
— Тебе до такой степени не нравится тот, кем я стал? Уверяю тебя, Дизастер намного лучше Винда. Также как и Рейна, но его, к нашему неизмеримому счастью, здесь нет. Было бы неловко, ели бы наш сын увидел подобную сцену. Я прекрасно осознаю тот факт, что ты пришла меня арестовать, но если я скажу тебе, что убийство всех этих разумных имело весомую причину, и объясню, какую, ты гарантированно согласишься со мной пойти. Ты захочешь стать одной из нас. Система ABySS, интерфейс подключения Disaster — всё это создано не просто так. Пойдём, Сторм. Пойдём со мной.
Он искренне протягивал мне копыто. Он вправду хотел, чтоб я стала такой же. Он хотел забрать меня с собой, а не убить. И для Дизастера — для любого, в ком есть часть Абисса, — это что-то да значит. Нет, не просто "что-то"... Значит очень многое. Тогда я ещё не знала, что такое Абисс, но уже понимала, во что он превращает пони и не только пони. Если кто-то, поражённый им, способен сохранить привязанность хоть к кому-то настолько, чтоб не прикончить его на месте...
Аркан, почему это происходит? Почему это происходит в очередной раз? Почему? Почему? Почему?!
— Сторм, тебе не идёт рефлексия, — прекратив улыбаться, серьёзно сказал Кемис, продолжая крутить на пальце маску. — Куда органичнее ты выглядела, когда была простой, как два бита. Ты представляешь, что Аркан с тобой сделает, если заподозрит, что ты о нём думаешь? А я слышу, что ты думаешь. То есть она слышит. Это несчастливые мысли, так что она их улавливает.
Хотя бы на несколько секунд, но он пришёл в себя... Или нет? Он ли это? Обратно он, конечно, не превратился. После того, как он стал этой тварью, вряд ли что-то вернёт Кемиса назад. Пусть пока что он ещё не дошёл до уровня Аркана, но конечности у него точно изменились необратимо. И чем дальше, тем больше заметно, во что он преображается.
Но прямо сейчас... Кемис это или экзекутор Аффар?
— То есть мне надо опять изображать из себя жизнерадостную идиотку? — хмыкнула я. — Точнее, жизнерадостного идиота. Чтоб никто не удивился.
— Ага, — подтвердил Кемис. — Ты же говоришь, что Аркан дал тебе обещание? Ну, он его и исполняет. Пожертвовать несколькими пони ради всеобщего блага — вполне в его духе.
— Тогда исполнение обещание расходится с самим обещанием, — буркнула я.
— Ну, он же не думал, что ты будешь по мне так страдать... кха... ха-ха! Ха-ха-ха! — Кемис, запрокинув голову, расхохотался — и натянул наконец на проклятую улыбку свою дизову новую маску, хотя и сквозь неё смех был настолько искренним и заразительным, что хотелось присоединиться. Хотелось бы, не знай я, чьим влиянием это желание вызвано. — Страдать по Аффару! А-бал-ден-но! Не узнай я значения своего имени, мне не было бы так смешно!
Моя маска улыбается в тон его маске и в тон его смеху. Скалит зубы так же, как предпочитала всё время скалить их я, не думая ни о прошлом, ни о будущем. И только потому Аффар не видит, как исказилось моё лицо.
Он не вернётся обратно. Как не вернулись Винд и Рейн, ставшие Дизастером, интерфейсом для подключения к ABySS — он перестанет быть собой. Он навсегда превратится в экзекутора Аффара... Саффера. Искажённый, сломанный, впитавший в себя Абисса осколок Счастья. Он будет счастлив, но это будет уже не он. Не Кемис, который всего лишь хотел сделать что-то по своей воле. Не Кемис. Аффар.
И даже Счастье и Радость, которые он мог бы нести другим, будут искажены. Ведь так, Абисс?
Его передняя нога... нет, уже рука... удлинилась и вцепилась в ручку двери каморки Кьюриоса. Вырвав её с корнем. На подсознательном уровне я даже поморщилась — всё-таки обычно такое делаю я, а не он. Но Аффар ведёт себя совсем иначе, чем Кемис.
— У-у-упс, — Аффар хихикнул. — Я случайно. Ладно, ничего страшного, я вполне могу...
— Я же просил вас так не делать, — с упрёком сказал сзади Кьюриос. Мазнув по нему взглядом, я отметила, что в этот раз его глаза пожелтели ещё сильнее, а когти на грифоньей лапе удлинились. Я забуду это через секунды, ведь никому не дано понять, кем он стал — но пока ещё помню. — Я так старательно обустраивал арсенал и делал Аффару новую форму, а вы тут всё крушите. Нехорошо, нехорошо.
— Пардон, Дискорд, — безмятежно откликнулся Аффар. — У меня небольшие проблемы с координацией. Ха-ха-ха!
— А раньше ты шутила смешнее, — не без сожаления отметил Кьюриос. — Всё-таки ты совершенно не подходишь Кемису. Я бы запихнул тебя в Филлесса, вот уж с кем вы точно похожи...
Аффар дёрнулся. В его взгляде снова прорезалось что-то от Кемиса — испуганного жеребёнка, которым он на самом деле и был... только на секунды.
— Ты можешь его не упоминать? — попросил он. Искусственно жалобным голосом. — А то я от страха грохнусь на пол... без чувств. Ха! Без чувств! Ты понял, Кьюриос? Филлесс! Без чувств! А-ха-ха-ха-ха!..
Я сглотнула. Как бы глотая всю злость по отношению к Аркану. Всю жалость по отношению к Кемису. Все чувства. которым в Верхнем городе, в Отделе Департамента, не место. Я ведь пришла сюда, чтоб спасти Винда и Рейна. Винд уже мёртв... но его труп ещё у нас, и Карнейдж может его оживить. Рейн жив сам по себе, и нужно просто вырвать из него Дизастера.
— Ты всё равно... станешь одной из нас... Сторм...
Дизастер... Нет, тогда уже Винд хрипел это, пока я придерживала его, не давая осесть на снег. Хрипел, пытаясь запихнуть в себя выпущенные кишки и зажать широкий разрез на горле.
— Не станет, Дизастер, — услышала тогда я. Голос, в котором была слышна вечная кривая улыбка. Голос, так похожий на голос нынешнего Аффара. Да, вы же не думали, что я могла бы собственными копытами одолеть Винда, когда он стал тем, чем стал? Мне помогли. Очевидно, кто именно помог. В Альвенском Отделе в убийстве владельцев осколков преуспел только он и никто иной. — А если и станет... Она знает, что я ненавижу магию. Как думаешь, решится она на такое?
— Филлесс, ты... кх-ха... отвратителен...
Тогда, глядя, как Винд кашляет кровью на мою форму, я поняла одно. Если и есть нечто или некто хуже, чем то, что овладело Виндом и Рейном — оно находится внутри моего коллеги. Фила. Филлесса, ёб его мать, Мордрейна. И я ни диза не могу с ним сделать, даже если бы и хотела просто уйти, спасая Винда. Приятно осознавать собственную беспомощность, а?
— О, нет, друг мой, я не отвратителен, я много хуже. Отвратителен тут ты. Сторм, убей его.
Тогда я ещё несколько секунд широко раскрытыми глазами глядела в лицо Винда. В котором не осталось ничего от Дизастера. Я видела только боль, страх... и надежду. Надежду на то, что я воспротивлюсь приказу и не прикончу его.
Надежда — глупое чувство.
— Сторм, Сторм, Сторм... Я же сказал. Убей его.
Я оглянулась. В страхе, в шоке, в смятении.
Я оглянулась. Желая увидеть не то, что увидела тогда.
— Убей его, — сказал Фил, сверкнув зубами. — У нас впереди много работы.
— Давай, Сторм, — сказал Аффар, обнажив клыки. — Нам нужно разобраться с Рантом.
Игнорируя горестный вопль Кьюриоса, я впечатала стальной накопытник в сломанную дверь, вышибая её. Вновь оборачиваясь, улыбаясь под маской. Если нужно, чтоб я была тем самым Стормом, каким я была все годы до этого, то я им буду. Почему, собственно, нет? Моя цель — спасти Винда и Рейна. И сделать так, чтоб ни с кем не случилось того же, что случилось с ними. Аркан обещал мне это. И он мне не врал. Значит, я смогу.
И я выдерну из Кемиса эту давно свихнувшуюся пони, кем бы там она ни была. И кусок Абисса тоже выдерну. Если понадобится, я и из Аркана выну всё, что надо. Я смогу. Смогу. Смогу.
— Пойдём, Кемис, — я снова сгребла его за шею, слыша полупридушенное хихиканье осколка Счастья возле уха. Хихиканье, от которого я промерзаю от этого самого уха до сердца, до мозга, до NA, чем бы там оно ни было. Но стоит встряхнуться, и холод отступает. Ведь на самом деле это всё тот же Кемис, правда? Что бы там внутри него ни сидело. — Нам нужно разобраться с Рантом, ты прав. Аркан нас попросил. А значит, нас ждут великие дела. Раз мы уже разобрались с синапсидом, перевёртыши нам более не помешают. Что ж... потопали?
Несколько секунд я видела под стёклами маски взгляд Кемиса. Даже не тот затравленный и испуганный взгляд, какой был у него совсем недавно... Просто совершенно безразличный. Пустой. Интересно, что он сказал бы, если б мог? Что сказал бы этот почти что ребёнок, всего лишь подросток, попавший в переплёт, в котором не стоило бы оказаться никому?
Но я не узнаю, что он сказал бы. Потому что Кемиса слишком быстро сменил Аффар.
— Потопали, Сторм, — отозвался он. Может, мне только кажется — но его маска будто улыбается всё шире и шире. Словно становится единой с его лицом. Маска, в ухмылке которой я вижу всё больше зубов. — Вытянем из него всю инфу насчёт Абисса. Не зря же он сюда припёрся.
Не зря, думаю я, поднимаясь по лестнице вслед за Аффаром, ох и не зря. Он точно что-то узнал. Что-то, кроме того, что мы прокинули через хер Талли без всяких на то причин, в смысле — это-то было для него очень кстати. Видимо, он узнал нечто новое. Про Абисса.
Может, это "нечто новое" поможет нам с Арканом прикончить этого уёбка. А тогда и Рейн, и Кемис, если повезёт, придут в себя.
...all day i dream about smile and all day...
— Ну как, Кемис? Теперь понимаешь, как весело жить таким, как мы?
Жёлтые с красным отсветом глаза с вертикальными зрачками выплывают из тьмы. В них поверх пустоты, как всегда, боль, яд... и уверенность в собственной правоте. Чего-чего, а этого в нём всегда хватало. Но ничего, есть чем заменить истовую веру. Искренняя радость от своей работы подойдёт не хуже. И даже наш наставник был бы счастлив узнать, как мы выросли.
— Заткнись.
Ступени под ногами такие холодные. Тело такое горячее. Кровь как будто готова закипеть. Даже холод где-то глубоко внутри не перебивает этот жар. Так тепло. Так приятно. Хочется бегать, прыгать, кувыркаться, бить копытами... ах да, их же теперь нет... и смеяться, смеяться, смеяться во весь голос. Пока не порвутся связки, пока из горла вместо смеха не пойдёт кровавая рвота.
— Это точно называется "счастье"? Больше похоже на наркотический приход. Верь мне, дэкапэшник, я таких пережил много.
Фасеточные, будто бы стрекозиные глаза в восторге изучают то, чем мы стали. С интересом и как бы... пониманием — будто они знали, во что мы превратимся, и не увидели ничего нового. Твист говорил, что он много читал. Тогда мы его почти не слушали... Счастье в неведении, и теперь мы понимаем это лучше всех. Лучше бы ему было ничего не знать. Лучше бы ему было счастливо прожить свой век пони и умереть... ещё много лет назад.
— Заткнись.
...i dream about sick, yes all day...
— Приве-е-ет всем! Счастлив вас видеть. Обязательно бы поболтал, но ничего не поделаешь, работа зовёт. Громко зовёт. А скоро будет ещё громче, когда я до неё дойду, ха-ха!
Такие знакомые взгляды. Так знакомо отворачивающиеся лица. Такие знакомые нервные подёргивания и переминания тех, кому не повезло поймать дружелюбный кивок. Они смотрят на нас точно так же, как раньше смотрели на Фила. То есть стараются игнорировать, пока он к ним не подходит... Нет. Не игнорировать. Подчёркивать, что они не видят. Что они ни при чём и что у нас нет ни малейшего повода к ним подходить, хватать за шкирку и тащить в подвал.
Нет, дело не в том, что мы изменились и что на нас теперь страшно смотреть — вон, на Аркана смотреть ещё страшнее, но что-то персонал Отдела пока не разбежался. Проблема в другом: нас просто боятся. Инстинктивно. Интересно, и с чего бы?
— Потому что... нам... больно. А ведь ты обещал. Ты же обещал. Ты был таким хорошим.
Один-единственный глаз глядит на нас в страхе и смятении. А где же второй?.. Ах да, вспоминаем мы, глядя на окровавленную дыру с белёсым обрывком внутри. Мы его выдернули. Аккуратненько вытащили, не повреждая нерв, и раздавили. Зато оставили второй. Спарк был так счастлив, осознав, что мы оставим ему возможность видеть... Пусть даже он вряд ли ещё когда-нибудь решится взглянуть в зеркало.
— Заткни-и-и-ись.
Пальцы трясутся мелкой-мелкой дрожью, с каждым шагом оставляя на полу глубокие царапины. Мы не можем управлять этим телом полноценно. Ни один из нас двоих, ни я, ни он, никогда таким не владели. Но это не помешает, совсем не помешает. Впереди — не хирургическая операция. Впереди работа полностью противоположная.
— Значит, работаешь по ровно противоположному профилю, как раньше? И как, приятно? Лучше, чем если бы ты ушёл с нами, идиотина? Ты знаешь, как тяжело было тебе поверить?!
Цветные линзы с вертикальными зрачками рассыпаются в пыль, уступая место взгляду синих глаз. В них даже не упрёк... Нет, разочарование. Как будто она не ожидала ничего иного. Она даже не говорит очевидного. Хотя услышать от неё "предатель" было бы в самый раз. Практик Кемис Аффар — действительно профессиональный предатель. Подставил Дэя, подставил Уэйда, подставил Фила, подставил Шиверс... Кого ещё? Пока, вроде, всё? Или рано заканчивать счёт? Ведь есть ещё Сторм, такая очаровательно наивная в своём-то возрасте. Её, вместе с её сыночком Рейном, тоже предстоит подставить. Прямо сейчас в процессе, если подумать. И кто на очереди? Аркан?.. Да уж, она должна быть счастлива, что ей позволили сбежать.
— Заткнись. Прочь из моей головы.
...i dream about sad and all day...
Ещё одна дверь. Ещё одна лестница за ней, теперь вниз. Так хорошо знакомый коридор... только потолки теперь намного выше, спасибо Кьюриосу. Сколько разумных сюда пришли? Сколько не вышли? И какое число не вышедших обязано своей могилой лично нам? Жаль, если слишком большой. Мы ведь любим свою работу. Правда любим. А особенно любим чувство бесконечного счастья, какое испытывает наш клиент, осознав, что покинет камеру живым и относительно целым.
Получается, наша работа — приносить счастье. Как когда-то давным-давно.
Но почему нам кажется, будто что-то не так?
— А во-о-от и номер нашего сегодняшнего гостя! — мы скалим зубы под маской. Чувствуя, как маска будто повторяет наш оскал. — Сторм, гони ключи. Сама же говорила, у нас впереди великие...
— ...дела, ага. И не "говорила", а "говорил", он единорог, у него отличный слух. Лови.
Обернувшись и увидев...
...бледно-лиловые глаза над клыкастой ухмылкой, Кемис отдёрнулся и взвизгнул:
— Заткни-и-ись!
Ключ, звякнув об пол, отскочил куда-то в полумрак. Правое копыто, будто совсем незнакомое...
Холодно. Больно. Диз, как же больно, почему копыта так болят, думал Кемис, лихорадочно шаря ногой по полу. И почему такие непривычные ощущения? Как будто в нём что-то... изменилось... Сердце стучит, как бешеное. Жарко. Всё тело зудит. Что произошло? После того, как Сторм размотала бинт... стало темно. И холодно. Он вырубился? Фил вернулся, пока он, Кемис, был в отключке? Нож, надо скорее найти нож... вот же он упал, совсем рядом, он слышал...
— Кемис, ты чего?!
...i dream about smile...
...мы открываем глаза.
Всего лишь Сторм. Конечно, это всего лишь Сторм, смотрит на нас так, будто мы только что на её глазах превратились в Фила, только беспокойства больше, чем страха. Очевидно, это она. Кто ещё это мог быть? Кроме нас и неё, в подвал никто не спускался.
А Фил там. В камере. Мы идём с ним работать. Мы дадим ему почувствовать счастье. Feel some happy, хе-хе... хотя погодите. Там же вроде Твист? Да, там был Твист, этот перевёртыш. Мы с Филом его арестовали, то есть задержали, всего лишь задержали. Какой неожиданный был поворот сюжета, когда он сам к нам пришёл... Нет-нет, внутри точно не Твист. Шиверс. В этой камере сидит Шиверс. Сидит, трясясь от страха... хе... Старшая? Или младшая? Не помню...
Да кто же там сидит? Мы забыли.
— О, а вот и ключики, — мы с довольным выражением лица крутим связку на пальце. Туда-сюда, туда-сюда, круг, круг, круг, восьмёрка, восьмёрка, восьмёрка, восьмёрка, круг, круг, круг... И ещё, и ещё, и ещё...
— Спаси меня. Пожалуйста. Я просто хочу немного счастья... немного покоя. Я же пытался, я делал всё, что мне скажут. Я не заслужил?..
И чьё это лицо? Такой напуганный, такой затравленный... Совсем молодой. Лет двадцать или около того, чуть меньше, чуть больше. И уже выглядит так, будто пережил ад. Тёмные круги под голубыми глазами, примятая только что снятой маской шерсть на лице, яркий цвет свалявшейся, немытой уже несколько дней гривы...
Мы его не знаем.
Пусть заткнётся.
Щёлк. Звяк. Дверь открылась.
— И-и-и вот мы здесь! Привет-привет, дружище. Не напомнишь, как тебя зовут?
— Рант, Кемис. Его зовут Рант.
Наше ухо нервно дёргается в сторону источника звука. Мы слышим... боль. Грусть. Злость. Печаль. И самую капельку чётко направленной ненависти. Похоже, Сторм несчастлива... Жаль, ведь совсем недавно она была такой счастливой. С этим надо разобраться. Надо принести ей счастье. Надо принести ей радость. Надонадонадонадона...
— Вам пиздец! Вам полный, категорический, невъебенного качества пиздец! У нас еще дохуя боевых магов, а скоро будет ещё больше! Они прикончат вас нахуй!
— О-о-о, кто это у нас тут такой несчастный?
Только взглянув на этого парня, мы осознаём, что попали в цель. Он куда более несчастен, чем Сторм. И именно его нам предстоит сделать счастливым, верно? С этим кольцом на роге он больше не мможет испытать ни счастья, ни радости.
Мы ему поможем.
— Меня зовут Рант, если ты, Аффар, не знал, — прошипел Рант. — И если ты...
Мы можем быть очень, очень быстрыми, если хотим, думаем мы, пока губы прикованного единорога медленно шевелятся в попытке договорить. Пока мы в три быстрых пируэта дотанцовываем до шкафчика, где лежат инструменты, распахиваем дверцу и выкидываем оттуда пару запасных комбезов, два ящичка с запасными ножами, перчатки, накопытники... Где же оно, где же оно? Мы помним, что оно должно быть в каждом кабинете. Нам об этом говорили. Нам...
— ...показывал это, — и снова клыкастая ухмылка под почти что серыми, едва отдающими в лиловый радужками. — Ты знаешь, где это найти. Знаешь. Поблагодари меня за это... Кемис.
— Заткни-и-ись, — проурчали мы, вытащив наконец инъектор. Постручав по нему пальцем, мы убедились, что содержимое до их пор не выпало в осадок и готово к употреблению.
— Ага, с чего это я заткнусь?! — проорал Рант из-за спины вдвое громче. — Вам же как раз надо, чтоб я говорил! И я буду говорить! Только совсем не то, что вы...
— Тс-с-с.
Мы и вправду очень-очень быстрые. Иначе как мы оказались совсем рядом с креслом Ранта, прижав ему палец к губам? Как мы смогли так быстро воткнуть иглу ему в вену?
— Т-ты, — глаза Ранта расширяются. Он не может двигать головой, но может двигать глазами, и видит, что мы вставили в его переднюю ногу. — Ты... это... что?..
Мы бросаем взгляд на Сторм.
— Поверь, она ненавидит единорогов не меньше нас, — и снова усмешка кривых клыков. — Она счастлива. Тебе только кажется, что это не так.
— Заткнись.
Но я предпочту ему поверить.
— Sweet dreams are made of this, чувак, — мы растягиваем губы в улыбке — и, готовы поклясться, маска улыбается шире вместе с ними. — А когда эффект пройдёт, мы тебя допросим.
— Убери это от меня нахер! — завизжал Рант, зажмурившись. — Я всё равно не выйду отсюда живым! Я и так всё расскажу! Не надо! Убериубериубериубери-и-и-и-и!!!
— О, нет, не волнуйся, Грант, — теперь мы корчим самую сочувственную мину, на которую способны. — Мы тебя отпустим. Но своё ты уже отвоевался... хе-хе-хе... отвоевался, да, аха-ха-ха! А допрашивать тебя так намного удобнее.
Потянув поршень на себя, мы убедились, что контроль взят. Мы попали. Отлично.
— Тем более что это вещество...
На этих словах мы...
...Кемис улыбнулся. Ему больше ничего не оставалось. Он не может противиться. Остаётся только содействовать твари внутри него. Осколку Счастья, искажённому Абиссом.
— ...принесёт тебе счастье, — прошептал он и нажал на поршень.