Х██ — Это Магия!

Сколько историй уже приключилось с этим старым пидарасом — и в уме не счесть, и на руках не посчитать, но в такую он ещё не попадал. Владислав Кейман возвращался с крайне продуктивной оргии в своём гей-клубе, когда его путь пересёкся с несущимся на красный свет грузовиком.

— Бля! — подумал Кейман и, как всегда, обосрался.

— О боже, ну что опять, — была первая мысль Кеймана (да и аффтара — комментарий аффтара).

Чувствуя слабость, Кейман собрал волю в кулак, и таки нашёл в себе силы подняться. Вынул морду из воды и вдохнул полной грудью, как будто впервые. Чудо, что не утонул.

Огляделся, пытаясь понять где находится. Вокруг были красивые здания небольшого города с витиеватым оформлением в ярких тонах. По улице разгуливали рачком прохожие, светя голыми задами. Стоял солнечный летний день и, как финальный штрих, из облака над горизонтом лилась шестицветная радуга.

— Я в раю? — спросил Кейман.

— Э-э-э, нет, вы в фонтане, — ответили сбоку.

Кейман обернулся и увидел нагнувшегося к нему раком голого ковбоя в шляпе. Затем глянул в другую сторону и увидел рядом с собой колонну, из которой лилась вверх струя воды. У Кеймана заиграло на душе и закралось вполне естественное желание, которое он потянулся воплотить, но...

— Где мой хуй? Где мой хуй! Кто украл мой хуй?! — Кейман опрокинулся на задницу, беспорядочно взбивая воду между ног.

— Ваш что? — ковбой накренил голову, сведя брови.

— Да вот же он, волосатый... — выдохнул Кейман, ухватившись за искомое чуть дальше, чем ожидал.

Успокоившись, он обнаружил, что из воды на него смотрело вытянутое красное лицо с беспорядочными чёрными волосами. Кейман всмотрелся в его голубые, как он сам, большие глаза. И ему понравилось.

Кто-то отхлестал его по щекам, выдёргивая из своих мыслей.

— Вы говорите, у вас что-то украли? — спросил ковбой.

— Нет, уже нашёлся, — сказал Кейман и попытался подняться на ноги, но тут же упал обратно в воду. — Бля! — подумал Кейман.

Он принялся себя ощупывать. — Ни хуя себе меня вывернуло! Коленки укоротило, нос опух, хуй торчит из жопы теперь!

— О каком хуе вы говорите? — уточнил ковбой.

— Мой охуенный хуй! — сказал Кейман, дёрнув себя за волосатый и сделав сальто от усердия.

— А, вы имеете в виду хвост! — сказал ковбой с усмешкой, и игриво махнул своим хуём. Тот был столь волосат, что переизбыток был подвязан. Кейман засмотрелся и вновь получил пощёчину от неизвестного супостата.

— Нет, нет, именно хуй! Разве может быть у человека хвост?

— Какого такого человека? Мы же пони!

Кейман попробовал представить, что он пони. Да нет, быть того не может, что же он тогда, без хуя, что ли? Он ещё раз осмотрел улицу, по которой сновали прохожие в заманчивых позах, держа хуй пистолетом. И среди них — ни одного без хуя!

— Я в раю, — заключил Кейман. — Давайте трахаться!

— Э? — ковбой вновь наклонил голову, затем покачал ей. — Что бы вы не имели в виду, мне некогда, мне ещё на ферме весь день глину месить.

Кейман глубокомысленно кивнул:

— Прошу прощения, я здесь недавно и ещё не знаю этикета. Где я могу узнать побольше об этом райском уголке?

Едва ворота отворились, и явили взору владельца замка, Кейман обомлел, и лишь скорая двойная пощёчина вывела его из оцепенения.

— Здравствуйте, как вас зовут? Я принц...

— Хуй волбу! — охуел Кейман.

— Простите, что? — запнулся принц.

— У вас хуй во лбу! Ваше высочество! — Кейман преклонился перед божеством.

— Всю дорогу талдычит на непонятном языке, — сокрушённо помотал головой ковбой.

— Это называется рог, он нужен для магии... — принц указал себе на лоб.

— Можно и так сказать, — согласился Кейман и вдруг охуел напрочь, уставившись тому на жопу. — У вас два хуя!

— Да, и это тоже называет хуем, — сказал ковбой, тыкая в названный на красном крупе.

— О, давно бы к делу, — ухмыльнулся Кейман, трогая в ответ ковбойский.

На сей раз он точно видел от кого была пощёчина.

— Пожалуйста, займись этим! Мне ещё дымоход надо успеть прочистить, а в голове один хуй теперь, — взмолился ковбой, умоляюще сложив копыта. — Я уже опаздываю, а Биг Мак не любит, когда ему всё приходится делать самому.

— Хмм, — принц уже листал какую-то книгу. — Ни в одном из словарей нет слов с похожим звучанием и я не могу проследить этимологию... Как говорите, он пишется?

— Хэ, у, и краткая, — гордо отчеканил Кейман.

— И краткая... — нахмурился принц, и вернул взгляд в шуршащий справочник. — Разве что, хуай, что в переводе с Тюркского...

— Да вы не там смотрите, откройте анатомический справочник!

Принц удивлённо переглянулся с ковбоем и одним мановением хуя достал с полки новую книгу. Таких охуенных фокусов Кейман отродясь не видел и заворожённо проследовал внутрь.

— ...Таким образом, единороги используют его для магии! — сказал принц, демонстративно вращая на хую дракона, попавшегося под руку.

— Нет нет нет, хуй должен быть между ног! И иногда в жопе, но чужой, тогда и вершится самая магия, — Кейман назидательно поднял копыто.

— Но хуй может торчать лишь из своей... жопы, — нахмурился принц. Из всех слов лишь жопа вызывала в нём трудности с произношением.

— Это очень сложный трюк и даже я его, простите за каламбур, не до конца освоил, — подмигнул Кейман.

Принц хмуро уставился в ответ с застывшем на собранных губах вопросом.

— Да, в рот его тоже, всенепременно, можно брать, — понял Кейман.

— О, этим у нас как раз Эпплджек постоянно промышляет, — принц встряхнул головой с усмешкой. — Вцепится и не даёт уйти.

Кейман представил, и вновь получил пару пощёчин.

— Какая-то особая техника? — спросил он.

— Да нет, скорее... Бесцеремонность.

Кейман мечтательно кивнул. И, раз уж упомянул о техниках, решил похвастаться:

— А есть особая техника, позволяющая превратить хуй в оружие. Да-да, самое настоящее!

— Вы имеете в виду... — принц посмотрел себе на зад, а затем на лоб. — А! Боевую магию я тоже знаю! — сказал он и, махнув хуём, полоснул фиолетовой струёй по стене, оставив на той пригар.

— Бля! — подумал Кейман. Просто подумал.

— Ну вот, — сказал дракон, — а стоит мне так случайно сделать, так сразу наказания, — и пошёл за тряпкой, оттирать след.

— Контролируемый выстрел в стену не идёт ни в какое сравнение с тем, что ты сделал с той книгой, — стрельнул глазками принц. Дракон лишь отмахнулся.

Кейман взял себя в руки (или в ноги, и возбудился от фразы "взял себя" — комментарий аффтара) и, чтобы не ударить в грязь лицом (или что у него там теперь — комментарий аффтара), отклонился на задницу, высвобождая хуй.

— Позвольте продемонстрировать. Левая рука должна быть свободна, чтобы выполнить захват.

Кейман посмотрел на своё копыто. Сжал и разжал его. Решил, что подойдёт и схватился за хуй.

— Патентованная система дрочения CQC позволяет одним движением и кончить самому, и прикончить противника.

И сделал движение. Озадачился отсутствию результата, и сделал ещё одно. И принялся в панике растирать свой хуй, выпытывая из него искомые ощущения, но тщетно.

— Вам бы в ванную... — задумчиво протянул принц.

Кейман выпустил хуй из копыт. Усилием воли помахал им, подметая волосами пол. И правда ведёт себя как хвост, но тогда...

— Если это не хуй, то где же он?! Где мой хуй! Что ж это за рай такой-то без хуя?!

— Если вы говорите о другом хуе, — принц покосился на свой лоб, — то он прерогатива лишь единорогов! А вы, совершенно очевидно, являетесь пегасом!

Кейман удивлённо оглянулся на свои крылья.

— Нет, я мужик!

— Что? Но тогда ведь у вас должен же...

— Быть хуй! — Кейман вознёс копыта к небу, смотря на принца. Затем, на всякий случай, поискал свой хуй на лбу. — Нахуя ж мне без хуя?! Это не рай, это ад!

Принц глубоко озадачился, стуча копытом по подбородку.

— Похоже на очень редкий вариант дисфории, когда рождённый в одну расу мечтает стать другой... Или...

Кейман оскорблённо выпрямился.

— Не было у меня никогда таких мечт! Мой хуй и цвет меня полностью устраивали!

Принц уже рылся в другом справочнике:

— Рай... Место постоянного блаженства из древних легенд?.. Ого... — Принц выглянул из книги и внимательно уставился на бедро Кеймана, возбуждая своим взглядом. — Хмм... Да у вас и метка выглядит как слегка опухший рог...

— Да! — закричал Кейман, указывая на свою жопу. — Вот же изображение хуя! — он принялся растирать найденный, но вместо хуя встали его крылья, хлестнув по щекам с обеих сторон.

— Всё понятно, — принц радостно захлопнул справочник. — Ещё одна древняя легенда сбывается! Вы, говорите, прибыли сюда из другого мира? Получается, вы мессия, пришедший рассказать нам о хуе! Я немедленно организую встречу на высшем уровне!

Кейман вполуха слушал, как представляются правители Эквестрии, почти не слыша их за шумом охуевания от собственной пиздатости. Он, Кейман, сидит за одним круглым столом с принцами целого мира, которому он будет вещать о хуе! Наконец-то он, великий мыслитель, почитается как подобает! И пусть он лишился хуя ради этой возможности, но он даст хуй этому миру, метафорически. Так сказать, духовно выебет им мозг.

— Неспроста я разинул рот в этом заведении, ведь у меня есть колоссальное пердение — создание хуя на территории Эквестрии!

Архив Порножурналов поддерживающе захлопал в копыта. Это Кейман их, не расслышав имена собравшихся, мысленно нарёк собственными, не обделив вниманием и своего первого фаната.

— Что же принесёт нам ваш хуй? — спросил Азис Мразиш.

— Массу удовольствия! Вот вы, кажется, в любви разбираетесь, — Кейман ткнул копытом в сторону принца, имя которому он смог подобрать лишь со второй попытки (потому что в очевидную первую я его сам отправил — комментарий аффтара).

— Хуй имеет отношение к любви? — загорелся Розовое Мыло.

— Более чем, он является её орудием, кульминацией! Пикой в графике отношений, пронзающей небеса! В правильных руках он может принести и боль, и удовольствие, и ненависть, и любовь!..

Мыло подался вперёд с улыбкой, его глаза заворожённо блестели, требуя подробностей.

— Вот как вы выражаете любовь? — спросил Кейман.

— Заботой... — Кейман кивнул. — Поцелуями... — Кейман улыбнулся. — Заводом детей... — Кейман осёкся.

— Дети? Вы женаты? — перебил он.

Розовое Мыло захихикал:

— Что вы, замужем!

— Ах да, я тоже мечтаю, — томно выдохнул Кейман и вдруг ощутил внутренний подъём. — То есть, вы с мужем ещё и усыновили?

— Да что вы, свой, конечно же!

Кейман мечтательно охуел, тут же получив уже привычные пощёчины, и встряхнулся.

— А что же вы? — указал он на Чёрного Властелина.

Тот переглянулся с Азисом и приложил к груди копыто:

— Мы отвечаем за ночь.

— Важное время магических свершений, когда хуй проникает туда, где не светит солнце, — понимающе кивнул Кейман.

— Хуй имеет отношение и к ночи? — удивился Властелин.

— Разумеется, зачастую именно в ночи вершатся таинства хуём.

Чёрный Властелин задумался:

— Для нас нет секретов в ночных таинствах, быть может, я могу...

— Что? Вы что, подглядываете? — оскорбился Кейман.

— Это наша работа, следить за тем...

— Да я вас засужу, вы не имеете права так поступать!

— Почему? — удивился Властелин.

— Во-первых, — Кейман поднял копыто для перечисления. Глянул на него. — ...И единственных, это нарушение частной собственности и вообще не-при-лично!

Чёрный Властелин непонимающе наклонил голову. Кейман продолжил:

— Не важно, кого вы водите в свою спальню, но представьте, если бы кто-то знал, что происходит, например, в вашей!

— Но тогда в нашей спальне не было бы никакого порядка! — озадачился Властелин. — Не будь у нашего персонала заранее составленного плана, они бы столпились без очереди, мешая друг другу. Не говоря уже о том, что план помогает распределять не требующие частого выполнения обязанности.

— ...Персонала? Вы их ещё и нанимаете? С договором о неразглашении?

Властелин пожал плечами:

— Без, а что нам скрывать? Пони почитают нас. Некоторые поступают на службу чтобы узнать нас поближе, другие лишь слушают их рассказы. Мы не хотим быть далеки от наших подданных.

Кейман охуел от такой интимной близости народа и правителей и вновь получил по щекам.

— А вы? — он обернулся к Азису.

— Я поднимаю и опускаю солнце.

— Солнце, — повторил Кейман, ухмыльнувшись эвфемизму. — Своё? И всё?

— Конечно своё, — кивнул Азис. — И что значит, "и всё"? Даже если это мой талант, он всё равно остаётся нелёгким трудом. Я поднимаю солнце надо всей Эквестрией, позволяя всем пони разделять его тепло.

Кейман, смотря на крылья Азиса, собрался было охуеть вконец, но поскольку конца у него не было, то охуел бесконечно. Лишь пощёчины своими выдернули его из представленной картины.

— Подождите, но как же вы делаете это без хуя?

Архив Порножурналов вновь указал на свой во лбу:

— Магия.

Кейман надулся, опять получив этот ничего не объясняющий ответ, и поинтересовался, чем же занимается сам Архив.

— А я, как раз, изучаю магию! Магию дружбы!

— Экспериментируете с друзьями в тесном кругу знающих друг друга? — догадался Кейман. — Хороший старт для постижения этой магии.

— О да! — хихикнул Архив. — И мы так преуспели в этом, что построили школу!

Кейман вылупился (ну или залупился — комментарий аффтара).

— Да, и обучаем теперь премудростям магии дружбы молодое поколение! Наша первая группа даже состоит из разных рас, со всех уголков света! Они такие способные, изобретательные! — Архив задрал взгляд в потолок, сложив копыта на груди и мечтательно вздохнув. — Даже находят чему научить самих учителей!

Кейман встряхнул головой:

— Стоп-стоп-стоп, какая школа? Молодое поколение даже хуй в жопу вдеть не может без посторонней помощи?

Принцы неуверенно переглянулись.

— Пожалуйста, вернёмся к обсуждению хуя, — попросил Властелин. — И при чём здесь... жопа.

— Как при чём? Жопа друга — необходимый ингредиент настоящей магии, недостижимой в одиночку!

— Это мы, кажется, и сами открыли не так давно... — сказал Архив, смущённо размяв свои крылья, а затем восторженно вдохнул. — Вы, должно быть, продвинулись в магии дружбы ещё дальше нас и уже постигли хуй, к которому нам ещё только предстоит прийти! Вы обязаны всему нас научить! — Архив налёг копытами на стол, тянясь к Кейману с исследовательской улыбкой. — Давайте вернёмся к жопе, так как эта часть нам, вроде бы, уже знакома, и будем отталкиваться от неё! Можете объяснить, для чего она предназначена?

— Да с удовольствием, просто обернитесь!

Принц послушно повернулся, а Кейман, в предвкушении, улыбнулся. Вновь получив по щщам и встряхнувшись, он внимательно осмотрел зад озадаченного принца.

— Бля! — подумал Кейман. И не обосрался.

В столичной резиденции Архива Порножурналов стоял невыносимый галдёж. Коллегия всевозможных исследователей, физиологов, философов, докторов, диванных критиков и прочих учёных не могла понять, что же такое хуй.

— Возможно, хвост — это рудиментарный хуй, оставшийся у пони после деградации от...

— Нет-нет-нет, вы забываете, что их цивилизация продвинулась дальше нашей! Если они постигли хуй на пике своего развития, то нам заиметь свой ещё только предстоит, как следующий шаг эволюции!

— Вы смотрите на хуй как на цель, когда совершенно очевидно, что хуй — лишь средство! Было же сказано, что хуем постигается настоящая магия!

— Правильно, а "пойти на хуй" означает встать на дорогу к счастью.

— Хуй — лишь ключ от ворот в рай, а значит речь идёт о переселении народов, ведомых мессией. Въехать на чужом хуе в рай, так сказать.

— А ведь и имя мессии — аллюзия на ключ!

— Подождите, но если хуй вставляется в жопу, не является ли жопа этими самыми вратами в рай?

— А может, хуй и есть магия дружбы? Просто проблема перевода? Ведь только в компании можно применить хуй по настоящему, как и дружбу!

— К сожалению, мы до сих пор не имеем возможности взяться за хуй предметно. Возможно, изучать его можно только косвенно, точно так же, как мы наблюдаем чёрные дыры... Но опять же...

В какой-то момент Кейман понял, что дебаты давно вышли из под контроля и продолжаются как самоподдерживающаяся реакция, и занялся более насущными вещами, донимая перспективного гостя. По крайней мере, тело того обладало отверстиями, а это уже было многообещающе в сравнении.

— Ты единственный, у кого есть и хуй на лбу, и дырки! Ты должен хоть что-то понимать в вопросе!

— Ну, я могу попробовать, но я правда не вижу смысла, — Гимп, как уже прозвал гладкого чёрного пони Кейман, проткнул своим хуём дырявую ногу и подвигал ею. Пару движений спустя нога застряла на хую. Гимп скривил болезненную мину. — Ох, не так я представлял себе визит в столицу...

— Вот, четыре тома по архитектуре! — подбежал к ним Архив с улыбкой, но увидев позу Гимпа недобро глянул на того. — Прекрати сейчас же! Как ты смеешь выказывать такое неуважение к мессии хуя! Убери с лица копыто, кончай меня позорить!

Гимп озадаченно скосил глаза на своё застрявшее копыто и испуганно вытянулся, старательно изображая, что отдаёт им честь.

— Есть кончать!

— Благодарю за книги, — Кейман выхватил стопку из хватки хуя Архива, а когда тот отошёл, вновь обратился к Гимпу. — Неужели и у тебя тоже на лбу не хуй?!

— Может, я превращусь во что-нибудь другое, с хуем, чтобы помочь с вашим экспериментом? — спросил Гимп жалобным тоном.

Кейман уставился, не поняв вопрос, и Гимп продемонстрировал, обернувшись копией Кеймана. Тот уронил челюсть и, проигнорировав жёсткий удар по щекам, приблизился вплотную, начав заворожённо облапывать своё отражение. Гимп покраснел.

— Уверяю вас, я ваша полная копия. Вы не найдёте на мне ничего нового. Пожалуйста, хватит!

Кейман схватил его за щёки.

— Теперь сделай то же самое, но с хуем! И жопой!

Гимп отрицательно помотал головой:

— Я должен чётко видеть, во что превращаюсь.

Кейман настойчиво указал себе на круп, давая разглядеть бедро. От вида второго Кеймана, столь пристально разглядывающего его жопу, крылья первого вновь непроизвольно раскрылись, запутавшись, кому из двух давать пощёчину.

Насмотревшись, Гимп закрыл глаза и старательно охуел.

— Бля! — подумал Кейман, глядя на выросший перед ним двухметровый хуй, грозящий вот-вот ударить его по лбу, но, приведённый в чувства пощёчиной, вовремя отпрыгнул в сторону. Хуй пополз за ним. Перед взором Кеймана пронеслись кошмары из детства, что ещё долго снились ему после того, как он перестал читать Дюну.

Гимп расхуел обратно, вернувшись в себя, и помог Кейману подняться.

— Простите, кажется мой хуй вас напугал.

— Скорее ад замёрзнет, чем Кейман напугается хуя, — ответил он, отряхиваясь, а затем схватил Гимпа за плечи. — Попозируй мне!

Проснулся Кейман в хорошем настроении и, потянувшись, выполз из под одеяла, наслаждаясь наготой на пути к окну. Из резиденции Архива открывался отличный вид на площадь в парке, на которой возвышался монумент хую в его личном исполнении. На основании его уже несколько раз и в разных формах было намалёвано слово хуй, сделанное заворожёнными вандалами, но Кейман не мог обидеться на столь родную старому миру традицию. Его хуй теперь торчал из самого сердца Эквестрии и даже имя его стало нарицательным, украшая основание золотыми буквами — "A Vlad Keyman Xyu". Ему почти не на что было жаловаться.

Кейман заметил новое образование — на другой площади, находящейся на противоположном конце аллеи от площади с хуём, лежало два бугра рядком, слишком тонких и узких, чтобы сойти за жопу. Кейман ощутил праведный гнев. Размещать этот символ рядом с величием хуя?! Да как они вообще догадались! Откуда вытянули образ! Ему что-то недоговаривают.

Он спустился вниз, где в ещё полной тишине раннего утра хлопотал над завтраком его первый и самый преданный фанат, во владениях которого он проживал и работал.

— С добрым утром! Сегодня у нас много дел, вот чек-лист с темами, по которым нужна ревизия...

Архив Порножурналов положил бумаги и свежую яичницу с вегетарианской сосиской на стол, пододвигая одну тарелку Кейману, одну ручному дракону. Кейман потянулся к утренней газете, почитать что пишут нового о постижении хуя. По какой-то злой вселенской иронии неприятные комментарии о его великой работе преследовали его даже в этом новом дивном мире. Здесь-то он и нашёл новость о том, что напротив памятника рогу пони решили воздвигнуть памятник и крыльям, увековечив их в сложенной форме.

— Тва-ю-мать! — протянул Кейман, и ударился лбом о стол. А подняв взгляд, застал Архива замершим в обнимку с драконом, удивлённо смотрящими в ответ.

— Э-э-э, ещё нет! — ответил Архив, покраснев и нервно хихикнув. А обменявшись взглядами с драконом, добавил. — Нет-нет, мы как брат с сестрой!

Кейман нахмурился, смотря на дракона. Почему-то ему казалось что тот был мужского пола. Возможно из-за имени, или речью сквозило... Неважно. Он вернул взгляд в газету, начав читать вслух.

— Ты посмотри, что пишут! Хуй — это аллегория на всё наше бытиё! Мы всю жизнь прячем ото всех свою истинную натуру и открываемся лишь перед теми, кому по настоящему доверяем! В холодные, одинокие, беспросветные моменты жизни мы съеживаемся в страхе и ждём, когда на душе станет тепло, чтобы распрямиться и, встав во весь рост, гордо смотреть в глаза этому миру...

Наклонив газету, чтобы глянуть на лица слушателей, он застал Чёрного Властелина, строго всматривающегося в Кеймана.

— О, а вы мне сегодня снились, — улыбнулся Кейман.

Властелин густо покраснел, чуть задрав подбородок.

— Поэтому мы здесь. Мы в ахуе.

Кейман слегка наклонил голову в почтении:

— Неплохо, вам удалось применить слово хуй, как будто вы удивлены!

— Удивлены? Мы в ахуе от того, до каких пределов вы охуели!

— Охуел? Я? Я — мессия хуя! И если вам что-то не нравится — идите на хуй, я вас не звал!

— Мы пришли сами, и на хуй пойдёте вы! Мы сыты по горло вашим хуём!

— Постойте, но пойти на хуй ведь считается благословением...

— Эквестрия не нуждается в таком хуёвом благословении, лживый обманщик!

— Это я обманщик?! Да что вы знаете о хуе!

— После сегодняшней ночи — дохуя!

Кейман в ужасе отстранился, краснее чем обычно. Архив Порножурналов, заворожённо сидевший в обнимку с прижатым к груди дракончиком и весь диалог переводивший между спорящими взгляд восхищения, остановил его на Властелине:

— Вы постигли хуй!..

— Скорее, хуй нас настиг! — бросил Властелин Архиву. — Во сне, ставшим для нас откровением и ловушкой.

— Вы не имеете права! — пропищал Кейман голосом, словно ему ничего не мешало. — Да я вас, нахуй...

— Это вы не имели права! Тем более, грозиться повторить!

— А нехуй было соваться в мои сны!

— Нехуй было вываливать свой хуй в умы столь многих! В Эквестрии нет места для вашего хуя!

— Но ведь без хуя хуёво, неужели хуй не был охуенен?

— Вы перехуячили всё на один хуй — что нихуя не охуенно! Вы даже перепутали мой пол!

Гневный взгляд Чёрного Властелина прошиб Кеймана как пот.

— Вы... вы... — он поднял трясущееся копыто. — Вы о напольном покрытии? — он нервно улыбнулся.

— Я принцесса, а не принц! — воскликнула Чёрная Владыка, топнув и расправив крылья.

Архив Порножурналов нервно хихикнул, переводя задорно-удивлённый взгляд меж двумя.

— Что? Не может быть. Она считала вас принцем?

— Она считала меня принцем?! — повторил Кейман, нервно вытянувшись сам и вытянув копыто в сторону вторженца. — Это она? — он выделил последнее слово вновь улетевшим в писк голосом.

— Что вы, нет! — хихикнул Архив. — Уверяю, никто не считал вас принцем! В Эквестрии вообще нет принцев, кроме нас, принцесс, и... Ох, я же ни разу не спросила, может, вы тоже были принцессой в вашем мире?

— Конечно нет, я же мужик!

— Ох, но ведь у вас женское строение черепа и голосовых связок...

— Что?! — заверещала Кейман.

— И вы упоминали желание выйти замуж, так что... Одну минуту, но если вы... — фиолетовая принцесса коснулась подбородка в раздумьях.

— Её немедленно нужно сослать на луну, пока у неё не появились последователи, — сказала тёмная принцесса, положа копыто на плечо фиолетовой.

— Что? Нет, почему? Но, я последователь... Почему?!

Принцессы начали спорить, но Кейман их не слышала, схватившись за голову и истошно вопя.

Прозвучало три удара.

— Прошу всех успокоиться! Суд идёт!

Коричневый пони в седом парике вытянул копыто в сторону истца.

— Пожалуйста, зачитайте обвинение.

Луна гордо наполнила грудь воздухом:

— Учение о хуе еретично, и вводит пони в заблуждение! Кейман нужно остановить!

Зал несогласно зашумел.

— Пожалуйста, обоснуйте свою позицию.

— Я видела сны этого самопровозглашённого мессии и в мельчайших подробностях знаю, как именно было извращено учение. Оно развращает умы молодых пони и сводит их с ума!

— Можете описать подробности этого извращения?

Луна покраснела.

— Что? Нет!

Селестия, сидящая рядом с Луной, тронула её за плечо:

— Ты должна высказаться. Я верю тебе на слово, но пони должны знать причины, которыми ты руководствуешься.

— В том то и дело, что пони не должны знать того, куда ведёт хуй!

— Ваши показания нужны для суда, — вставил судья.

— Я отказываюсь отвечать.

Луна отвернулась, скрестив ноги. Судья обернулся протянуть пригласительное копыто другой стороне:

— Что вы можете сказать в свою защиту?

Кейман сокрушённо покачала головой.

— Всё тлен...

Твайлайт, сидевшая рядом, одобрительно толкнула Кейман локтём.

— Не вешай нос! Смотри, народ рад тебе!

Кейман подняла глаза, глянуть на подбадривающе гудящих пони. Кто-то растянул транспарант "Хуй моей души стоит за тебя, Кейман!".

— Всё тлен... Хуя больше нет... Меня лишили смысла жизни...

Толпа испуганно вдохнула, а Луна закатила глаза:

— Никакого хуя и не было, это был самообман, который Кейман скрывала от самой себя.

— Мой хуй остался в прошлой жизни! — Кейман ударила по столу копытом, выглядывая на Луну.

— Нехуй было тащить его в новую!

— Да ты охуела!

— Пошла нахуй!

Их прервали несколько ударов молотка.

— Тишина в суде! Пожалуйста, общайтесь терминами, которые суд может понять!

Кейман поникла обратно. Селестия успокаивающе коснулась Луны крылом, и та скрестила ноги на груди, отворачиваясь.

— Итак, Кейман сказала... — продолжил было судья, но его прервал визгливый голос:

— Не смей обращаться ко мне как к женщине!

— Итак, их превосходительство гендерное неопределенство соизволили сообщить, что у них был похищен хуй. Как это произошло?

— Я очнулся без него и, в попытках найти, решил рассказать о нём миру, не понимающему, что теряет.

Толпа одобрительно загудела, а Луна ударила копытом по столу:

— Свою извращённую версию использования хуя! Ваш хуй теперь в каждой газете, на каждом заборе, отравляет умы в головах детей и мыслях деятелей культуры!

Возглас принцессы прервали удары молотка.

— Пожалуйста, соблюдайте очередь. Вы хотите сказать, что культура хуя вредна для Эквестрии?

— Да!

— Почему?

Луна надулась, поджав губы и краснея. Зал выжидающе смотрел на неё. Даже Селестия наклонилась вперёд, чтобы лучше разглядеть выражение лица сестры.

— ...Потому что.

— Протест, ваша честь! — подняла копыто Твайлайт. — Хуй уже прочно вошёл в нашу культуру, — послышался хлопок чьих-то крыльев о щёки, — и вдохновляет поэтов и мыслителей на не поднимавшиеся ранее вопросы бытия, смысла жизни, и попыток познать непостижимое. Хуй дал большой толчок, — и ещё один хлопок, — в развитии наших взглядов на мир! Обвинение беспочвенно!

— Да ты охуела! — воскликнула принцесса ночи.

— До кончика хуя! — счастливо кивнула фиолетовая, но их вновь прервал стук судейского молотка.

— Пожалуйста, говорите на общепринятом языке!

— Хоть где-то его ещё помнят, — закатила глаза Луна.

— Защита, создалось впечатление, что у вас есть собственное обвинение для истца? — спросил судья.

— Нет, — покачала головой Кейман.

— Тсс! — Твайлайт ткнула её локтем. — Мы можем повесить встречное обвинение о краже интеллектуальной собственности, привёдшей к тяжёлому моральному ущербу, и отсудить большую сумму в фонд поднятия хуя!

— Отсудить — это хорошо, — уныло кивнула Кейман, не поднимая взгляд.

— Встречный иск, ваша честь! — вновь подняла копыто Твайлайт, излагая оный.

Луна уронила челюсть:

— Ты не понимаешь, что творишь! Я не позволю так класть на себя хуй!

Из-за стола ответчика выглянула Кейман с ехидной улыбкой:

— А мне позволила.

Луна оскорблённо надулась, стравливая излишки пара через уши.

— Суд находит обвинения истца беспочвенными, и...

— Нет! — воскликнула принцесса ночи. — Пропаганду хуя нужно остановить! Он... Не правильно используется! В нём есть потенциал, но Кейман помешана на жопах!

— Вы можете предоставить суду доказательства своей позиции?

— Или описание этой позиции, — вновь ехидно выглянула Кейман.

Луна панически жестикулировала, покраснев до дымящихся ушей:

— Но хуй... Но жопа... Жопа не для хуя!.. И хуй не для жопы... Они противоречат... Для хуя есть...

— Суд больше не может это выслушивать. Ваше обвинение беспочвенно и будет отклонено! Встречное обвинение защиты, в свете данных обстоятельств, считается достойным к рассмотрению и будет обсуждено после перерыва.

Финальный удар молотка позволил залу облегчённо разразиться шумом обсуждения увиденного. Твайлайт зажала Кейман в объятиях, радостная что всё разрешилось в их пользу, готовя её к предстоящему ответному нападению. Счастливые пони раскрыли новый транспарант, гласивший "Что ни радость, то хуй!".

Селестия провела крылом по спине сестры с соболезнующим видом, а Луна положила копыто себе на переносицу, что-то буркнув под нос.

— Прости, что? — наклонилась к ней Селестия.

— Я сказала, пошло оно всё в пизду! — повторила Луна громче, ударив копытом по столу, а затем окинула взором замерший в тишине зал.

Все присутствующие смотрели на неё в немом удивлении. В глазах каждого читался один и тот же немой вопрос, который ей только что задала родная сестра. Почти каждого — Кейман с лицом, перекошенным злобой, пилила её взглядом, обещавшим задушить во сне собственной же жопой.

— Что вы сказали? — переспросил кто-то из толпы.

Луна расплылась в самодовольной улыбке, наблюдая, как голубые глаза противника тухли, заливаясь экзистенциальным тленом.

— Я сказала — в пизду, — повторила она тоном, сгибающим хуи.