Если б желания были понями...

81. Тайна

Увидев в кабинете директора нескольких взрослых помимо самого законного владельца, Гарри с девочками замерли на пороге, неуверенно переглянувшись, всё же вошли в открытую дверь.

— А, мистер Поттер, мисс Скуталу, мисс Блум, мисс Белль? — сказал директор, повернувшись к вошедшим ученикам. — Проходите, проходите. Правда, я приглашал сюда только мистера Поттера, но то, что вы пришли сюда вчетвером, на самом деле весьма к месту, — увидев, куда направлены взгляды детей, директор улыбнулся. — Позвольте представить: мисс Бон-Бон и мисс Хартстрингс, они находятся здесь по просьбе принцессы Твайлайт Спаркл.

Пара эквестриек подозрительно рассматривала Меткоискательниц, те с не меньшей подозрительностью таращились в ответ. Взрослые превращённые пони, увидев четырёх фиолетовых учеников, явно были удивлены сильнее жеребят. Гарри видел, что они с видимым усилием сдерживались, сохраняя молчание.

— Доброе утро, мисс Бон-Бон, мисс Хартстрингс, — в унисон проблеяла четвёрка.

Все они прекрасно знали друг друга, и теперь дети недоумевали, почему эти двое здесь оказались — вроде бы ни в чём особенном они не провинились… так ведь?

— А это мисс Рита Скитер, одна из ведущих репортёров «Ежедневного пророка», и её фотограф, мистер Бозо, — объяснил директор растерянным ученикам, указывая на ярко разодетую Риту, затем величественным жестом указал на четыре стула, сотворённых секунду назад лёгким взмахом волшебной палочки. — Мисс Скитер, позвольте представить вам трёх иностранных студенток, о которых вы, несомненно, много слышали, а также Гарри Поттера.

После короткого взаимного расшаркивания ведьма встала и подошла к жеребятам вплотную, с любопытством разглядывая их с высоты своего немаленького роста. Женщина была облачена в зелёную кожаную мантию с отделкой из бордового меха по воротнику и рукавам. Светлые жёсткие волосы были уложены замысловатыми кудрями, что наводило на мысль, будто причёску делали с помощью магии. На лице репортёрши красовались очки, чья оправа была буквально усыпана драгоценными камнями. Имея немалый опыт общения со старшей сестрой Свити, Гарри сразу решил, что самоцветы настоящие, а не какая-то там подделка. Под очками можно было разглядеть нарисованные карандашом брови. И ещё у неё было три золотых зуба.

Рэрити бы упала в обморок при виде этой писаной красавицы.

Когда же Рита вцепилась в его руку для рукопожатия, Гарри отметил, что у неё толстые пальцы-сардельки, заканчивающиеся двухдюймовыми ногтями, более напоминающими когти зверя. То, что ногти были окрашены в малиновый цвет, лишь усиливало эффект.

Три девочки, не раздумывая, на автомате перешли в режим защитного построения, окружив своего жеребчика непробиваемой стеной из собственных тел. Взгляды, которые они при этом бросали на подозрительную репортёршу и особенно на её кожаную одежду, были способны напугать любого потенциального хищника. Скитер заметила их реакцию, понимающе улыбнулась, отступила к своему креслу и, покопавшись в сумочке крокодиловой кожи, извлекла оттуда перо кислотно-зелёного цвета.

С противоположной от неё стороны, возле стола директора, уже стояла большая камера — этакий чёрный ящик на штативе, и этот агрегат слегка дымился. Камера была расположена так, чтобы в выгодном ракурсе запечатлеть репортёра, разговаривающего с директором. Тем временем Бозо, довольно толстый мужчина, переставлял камеру, готовясь сфотографировать и учеников.

Гарри предположил, что он уже успел сделать снимки всех находящихся в комнате людей.

— Я не думаю, что нам нужно что-то столь особенное, как ваше Прытко Пишущее Перо, мисс Скитер, — заметил директор.

Рита бросила на Дамблдора долгий взгляд, в ответ на который он чуть склонил голову набок и приподнял бровь, посверкивая очками. Вздохнув, Рита сунула перо обратно в сумочку, вытащив взамен писчую принадлежность нормального вида. Глядя на четырёх учеников, репортёрша улыбнулась, словно волк, решивший пообщаться со своим следующим обедом.

— Во-первых, — начала она, — почему вы все фиолетовые?

Дети посмотрели друг на друга, не зная, как ответить, но тут вмешался директор.

— Небольшой инцидент с зельями, — с усмешкой сказал он. — Уверен, это пройдёт в самое ближайшее время.

Рита понимающе кивнула — похоже, она в своё время повидала немало происшествий в классе зельеварения. Репортёр снова перевела взгляд на Гарри.

— Прежде чем мы начнём беседу, позволь сказать «спасибо» за всё то, что ты сделал для того, чтобы Тот-Кого-Нельзя-Называть исчез из этого мира. Я понимаю, Гарри — ты ведь не против, если я буду называть тебя Гарри, а?

— Нет, не против, — осторожно ответил мальчик, после того как он с подругами вновь обменялись взглядами.

— Замечательно, — сказала Скитер, и её улыбка стала чуть шире. — Я понимаю, что эта блистательная победа обошлась слишком дорогой ценой — погибли твои родители, я очень сожалею и сочувствую твоей беде. Но это спасло магический мир от падения во Тьму. И это очень многое значит для многих людей.

Гарри взглянул на девочек, но ничего не сказал.

— А потом ты исчез, и люди задавались вопросом, где ты был всё это время — действительно ли ты жил со своими родственниками-магглами, как предполагали некоторые? Но если они были семьёй, не принадлежащей магическому миру, то как ты сумел познакомиться со своими подругами? — она многозначительно взглянула на трёх девочек. — Ведь они, совершенно очевидно, ведьмы.

Гарри некоторое время смотрел на неё, морща лоб, размышляя, как ответить.

— Я не хочу говорить о своих родственниках, — сказал он наконец. — Кто-то может попробовать высказать им своё недовольство, и это плохо кончится. Скажу только, что я действительно жил у своей родни. Пока я был с ними, они вообще ни разу не упомянули о существовании магического мира. И когда я обнаружил, что магия существует, это стало для меня огромным сюрпризом.

— Действительно? — удивилась репортёр. — Они вообще ни слова об этом не упоминали?

Гарри покачал головой.

— Они… не любили магию. Любые магические происшествия они либо игнорировали, либо сваливали на какую-нибудь другую причину. Они так и не объяснили мне, что это такое.

Мальчик не стал добавлять, что вина за подобные инциденты обычно ложилась именно на него, и неважно, была ли в происшествии действительно задействована магия. Если что-то не нравилось Дурслям, то, по их мнению, он в любом случае был в этом виноват.

Рита долго глядела на него, явно ожидая продолжения, но Гарри лишь молча смотрел в ответ непроницаемым взглядом. После общения с пони, которая могла одним взглядом обратить в песок гору и заточила свою сестру на луне на тысячу лет, Рита ничуть его не пугала.

— Как ты познакомился со своими подругами? — наконец повторила она свой вопрос.

— Скорее уж они познакомились со мной. Понимаете, жер… девочки случайно нашли меня примерно… — он задумался, — четырнадцать? Пятнадцать? Думаю, пятнадцать месяцев назад. Девочки… — он взглянул на них и улыбнулся. Они гордо улыбались в ответ. — по всей видимости, спасли мне жизнь. Так что я им многим обязан.

Щёчки упомянутой троицы заалели.

— Эт’ ничё такого, — пробормотала Эппл Блум.

— Как бы то ни было, как только они меня нашли, то сразу же доставили в больницу, и в итоге я так и остался с принцессой Твайлайт — правда, она тогда ещё не была принцессой — в Понивилле.

— Ты так сильно пострадал? — с нетерпением спросила Рита.

В итоге интервью заняло больше часа, и далеко не все вопросы имели отношение к Гарри.

–=W=–

День у Кастора явно не задался с самого начала.

С тех пор как по приказу высшего начальства он стал «подай-принеси» у эквестрийцев, его официально привлекли и к делу Гарри Поттера. К его огромному сожалению. Как только он узнал о магах, то довольно быстро оказался в курсе всей ситуации с Гарри Поттером, Спасителем Магического Мира. О том, как именно он получил этот титул. И о проблемах, которые возникнут в магическом мире, если маги когда-нибудь узнают правду о Дурслях и о том, как они обращались со своим именитым племянником.

А главной причиной столь ужасного для него утра стал звонок королевского прокурора Синди Морроу.

— У нас возникла проблема с делом Дурслей, — сказала она, как только Кастор снял трубку телефона. — Глава семейства явно собирается требовать признания смягчающих обстоятельств, симулируя невменяемость. Вчера на допросе он сказал…

–=W=–

— Слушайте, мне всё равно, что вы об этом думаете. Десять лет назад какой-то чокнутый старик бросил ребёнка у нашей двери. Причём буквально! Петуния встала, чтобы забрать газету и выставить на порог пустые молочные бутылки — и вот он, лежит в корзине с запиской!

Синди откинулась на спинку стула, недоверчиво приподняв бровь.

— Но это истинная правда, — сказал мужчина, защищаясь. — Если бы я знал, как много проблем будет с этим пацаном, я бы оставил его пищать на крыльце, и пусть молочник бы с ним и разбирался!

* * *

Джон Криви, выгружавший пустую тару из грузовичка у себя на ферме, замер и поёжился. Молочник огляделся, пытаясь увидеть, что могло вызвать подобную реакцию, но, не обнаружив ничего примечательного, пожал плечами и вернулся к работе.

* * *

— Но нет, Петунии просто обязательно надо было затащить его внутрь! Видите ли, это её родная кровь, сестра и всякое такое, как она тогда мне заявила, — с горечью продолжил Вернон. — В корзину с этим засранцем было запихнуто письмо, в котором говорилось, что родители мальчика были убиты террористом, и теперь мы должны растить его дальше. Хрыч, написавший эту чушь, оправдывался, дескать присутствие ребёнка в доме каким-то образом защитит нас от происков того террориста! Лживые уроды! — практически выплюнул толстяк. — И что хуже всего, Петуния поверила во весь этот бред!

Дурсль хмуро посмотрел на столешницу перед собой.

— На ихней свадьбе отец этого щенка втирал мне, что богат, что у него достаточно золота в банке, что ему не нужно работать в поте лица, как некоторым честным британцам. ХА! — насмешливо воскликнул Вернон. — Ни пенса из этих денег не оказалось в той проклятой корзине, чтобы помочь нам! Этот транжира, видимо, потратил впустую все свои фунты… если они у него вообще когда-нибудь имелись! Уродский фокусник, вот кем он был! — Дурсль сердито скрестил руки на груди и уставился на Синди.

— Несмотря на ваши слова, у нас имеются документы на передачу прав, — сказала прокурор. — Согласно содержащимся в них записям, Гарри Поттера вам привезли 2 ноября 1981 года сержант Эндрю Фрэнсис и социальный работник Питер Нью.

— Может и так, но только в том случае, если они подбросили этого урода под дверь на рассвете! — кивнул он.

— Там есть все подписи.

— Подделка, — с отвращением сказал Вернон.

Синди внимательно рассматривала сидевшего перед ней мужчину.

— И что, никто больше не появлялся, чтобы проверить, как он живёт?

— А походу, всем было наплевать, — фыркнул он. — Я уверен, что один из дружков этих уродов заставил документы выглядеть идеальными. Никто никогда не заходил к нам. Даже не звонили.

— Вы хотите сказать, что документы не отражают действительного положения дел? — она прищурилась, глядя на него.

— Ха! Говорите «не отражают»? — Дурсль закатил глаза. — Да они — полная выдумка от первого до последнего листа, вот что они такое.

Мужчина наклонился вперёд, положив одну руку на столешницу.

— Скажи мне, что вы сумели найти об отце этого уродца? Где родился Джеймс Поттер, а? Где он ходил в школу? — разгневанный толстяк откинулся назад. — Спорим, вы сможете узнать обо мне и Петунии всё, что только пожелаете. Но вот что скажете о её сестре? Бьюсь об заклад, всё оборвётся на том моменте, когда ей исполнилось одиннадцать. Как будто она испарилась из этого мира, чёртовы маргиналы. Это всё эти уроды виноваты, — сердито фыркнул Дурсль. — Если бы не они, ничего бы этого не произошло. Чёртовы фокусники, — и он, скривившись, мрачно уставился на столешницу.

–=W=–

— А потом он умолк, и больше я и слова из него вытянуть не смогла, — вздохнула Синди и продолжила через пару мгновений: — Извините, что беспокою вас, но дело в том, что сказанное им о родителях мальчика, действительно подтвердилось. В записях нет и следа о месте и дате рождения, брака или смерти Джеймса Поттера. Адреса, указанные в свидетельстве о рождении Гарри Поттера, оказались фальшивкой как у матери, так и у отца. И мать действительно исчезла из виду сразу, как только ей исполнилось одиннадцать лет. Отмечено только, что она посещала частную среднюю школу в Шотландии. Но все её школьные записи заканчиваются на начальном образовании. И у неё тоже нет никаких официальных записей о браке или смерти. А в архивах социальных служб нет ничего, кроме отметки о «смерти при несчастном случае» родителей Гарри Поттера с указанием даты и того, что ребёнок передан Дурслям 2 ноября 1981 года.

— Всё верно, — Кастор вздохнул и провёл ладонью по лицу. Некоторое время он стоял молча, затем заговорил, тщательно подбирая слова: — Позвольте ввести вас в курс дела. Мистер Поттер был… находился на секретной службе Её Величества. Несчастный случай был вовсе не несчастным случаем, а террористическим актом, в результате которого погибли он сам, его жена, а также главарь террористической организации подозреваемой в совершении множества преступлений, направленных против жизни и имущества граждан Соединённого королевства. Следы отца Гарри Поттера намеренно затёрты, чтобы предотвратить любую попытку уцелевших террористов отомстить за своего лидера.

Некоторое время прокурор молчала.

— Есть шанс, что они пойдут на это после стольких лет?

— Да, — тяжело вздохнул Кастор и на мгновение задумался. — Важно, чтобы судебный процесс и дальше продолжался тихо и без эксцессов. Мы не хотим никакой огласки, которая могла бы привлечь к ребёнку внимание террористов, — он подумал ещё несколько мгновений, и затем кивнул самому себе. — Назначьте на завтрашний день ещё один допрос мистера Дурсля.

Кастор уже собирался попрощаться, когда у него внезапно возникла неприятная мысль.

— Да, и ещё, запомните кодовые слова: «маг» и «обливиэйт». Если вы вдруг услышите, что кто-то произносит их, немедленно уходите оттуда и звоните мне.

–=W=–

— Послушайте, вам реально не стоит втягивать в это дело магов! — полушёпотом сказал Кастор, наклонившись над столом. — Пока что они не знают, что вы имеете какое-то отношение к Гарри Поттеру, не говоря уже об имеющихся у нас доказательствах того ужаса, который вы творили с мальчиком, — Кастор усилием воли постарался не смотреть на глушилку, спрятанную в кармане. — Повторите слово «магия» слишком часто — и они объявятся здесь с официальным визитом, и уж поверьте, тогда ничто не удержит их от соблазна намотать ваши кишки на кулак! Втянете их в дело — и никто больше ничего о вас не услышит. Как и о вашей жене с сыном! Не в том случае, когда речь идёт о ребёнке-маге.

Мужчина в ужасе уставился на него.

— Они не посмеют! — прорычал он.

— Да они это сделают, даже не задумываясь, — закатил глаза инспектор Сирл, — а потом просто заставят свидетелей забыть о существовании вас и вашей семьи!

Вернон сузил глаза.

— А, так ты один из них, — обвиняющим тоном рявкнул он, откидываясь назад, насколько возможно.

— Если бы я был одним из них, — снова закатил глаза Кастор, — то не стал бы тратить время на болтовню. У вас просто бы случился инфаркт, а я покинул это здание никем не замеченным. А завтра никто бы и не вспомнил, что я был здесь или что просил о встрече.

Вернон нервно взглянул на зеркальное окно позади Кастора.

— Разумеется, из видеозаписи будет понятно, что мы просто разговариваем. Я не приближался к вам настолько, чтобы передать что-либо, а на вашем теле не отыщется никаких следов.

— Аудио, они ведь записывают звук тоже! — попытавшись вцепиться в соломинку сказал Дурсль.

— О да, на записи можно будет услышать спор о том, какая из наших любимых футбольных команд лучше, и об их шансах участвовать в чемпионате мира, — Кастор похлопал себя по карману и слегка кивнул. — Послушайте, — тихо, с нажимом сказал бывший полицейский, — я и так делаю вам огромное одолжение. Просто помалкивайте насчёт магов, и пусть всё идёт так, как до́лжно. Вы и ваша жена нарушили все мыслимые нормы в воспитании ребёнка и обвиняетесь в небрежном выполнении своих обязательств и издевательствах над несовершеннолетним. У нас имеются неопровержимые доказательства.

— Но он же один из этих уродов! — прошипел в ответ Вернон.

— С точки зрения закона, — спокойно заявил Кастор, — он был ребёнком, находящимся под вашей опекой.

— А если я не стану? — воинственно прошипел Вернон.

— Ну что ж, когда об этом деле услышат маги, то придут сюда и применив несколько развязывающих языки заклинаний неизбежно узнают обо всех обвинениях и доказательствах, которыми мы располагаем, после чего заявят, что раз это дело касается магов, то и разбираться с ним будут исключительно маги. Они отправят вас в свою магическую тюрьму, где вы гарантировано исчезнете навсегда вместе с женой и сыном, — Кастор откинулся на спинку стула. — Выбор за вами.

После минутного молчания Дурсль медленно кивнул, и Кастор Сирл встал.

— Это всё, что я должен был вам сказать, — сказал штаб-сержант и вышел из комнаты, оставляя за собой выглядевшего крайне злым и расстроенным отца семейства.

Уже через пару секунд Кастор зашёл в соседнюю комнату, где его дожидалась прокурор.

— Надеюсь, у вас больше не будет проблем с Дурслем, ну, кроме его глупых утверждений, что мальчик каким-то образом «заслужил» подобное к себе отношение.

Синди кивнула и взяла папку.

— Я дам вам знать, как обстоят дела, — сказала она, затем, немного помолчав, протянула ему ленту с записью только что проведённого допроса — официально он тут никогда не был.

Сирл надеялся, что этот человек сможет хоть немного контролировать свой гнев, иначе им всем придётся несладко.

— Что касается другого вашего вопроса, то мне удалось подёргать за ниточки, — продолжил Кастор. — Вот настоящие документы на Джеймса Поттера и его семью. На данный момент по этим адресам, правда, находятся либо недавно построенные предприятия, либо просто пустыри, так как изначально стоявшие там здания были разрушены террористами десять лет назад. Официально всё объясняется обычными техногенными катастрофами. В папке лежат выписки из больниц о рождении и смерти, а также свидетельство о браке. Священник, проводивший церемонию бракосочетания, скончался. Коронёр, ведший следствие по делу, уже на пенсии и живёт в доме престарелых. К сожалению, у него старческое слабоумие.

Ребятам из МИ5 пришлось хорошенько побегать, готовя эти бумажки! Попытка выяснить, где умерли родители Гарри Поттера, оказалась той ещё работёнкой, но перекрёстные ссылки на город, где по разным сообщениям жили его родители, упоминание Годриковой лощины и «взрыв газа» в тот же период времени дали им несколько правдоподобных вариантов.

— Гарри Поттер указан как единственный наследник собственности Поттеров, — вздохнул Кастор. — Правительство будет присматривать за активами, пока он не достигнет совершеннолетия. Благодаря усилиям королевских служб, весь доход был переведён на банковский счёт Гарри, и когда он повзрослеет, то получит к нему доступ.

Да, ещё прорва работы для фантазии и изворотливости спецслужб.

Синди кивнула и кинула взгляд на теперь уже пустую комнату для допросов.

— Что ж, надеюсь, всё уладится, — сказала она и, вздрогнув, покачала головой. — И так тошно от мыслей, что кто-то, у кого есть свои дети, может столь ужасно относиться к ребёнку своей сестры, так тут ещё и непонятно с какой стати террористы охотятся за мальчиком, чтобы отомстить его давно умершим родителям.

Кастор был полностью согласен с её мнением, о чём и не преминул ей сообщить.

–=W=–

Проведя за домашними заданиями в свежеперестроенной библиотеке и играми в гостиной своего факультета почти всё дождливое воскресенье, гриффиндорцы не особо обрадовались, обнаружив, что и понедельник начался с дождя.

За завтраком Гарри не мог не задаться вопросом, почему «Ежедневный пророк» не опубликовал интервью, но затем просто пожал плечами и перестал об этом думать — для него это было не так уж и важно.

К этому времени остальные школьники уже привыкли к виду фиолетовых учеников, и день прошёл без каких-либо происшествий. Впрочем, некоторые из гриффиндорцев-старшеклассников совсем сломали головы, пытаясь понять, куда время от времени пропадают гриффиндорские первоклашки, при этом не покидая общежитие через единственный вход гостиной их факультета. А прочие недоумевали, откуда именно Гарри в течение дня добывал себе перекус — ведь домовым эльфам запрещено подчиняться приказам учеников.

За завтраком во вторник совиный налёт оказался столь же массированным, как и в прошлые дни, так что студенты от души попрактиковались в использовании разнообразных защитных чар — теперь они применяли их почти инстинктивно. Главным правилом стало «поставил и забыл». Особенно со стороны гриффиндорцев-первоклашек. Вторник прошёл за изучением и практикой в магии и, к счастью, обошёлся без эксцессов. Больше всего своей способности творить магию радовались Эппл Блум со Скуталу — дома им, ввиду расовых особенностей, подобная роскошь была недоступна от слова «совсем». Гарри с радостью наблюдал, как его подруги забавляются свежевыученными заклинаниями, при этом не нанося ущерба окружающим — словно девчонки забыли, что такое быть Меткоискательницами!

Среда, увы, началась не так безмятежно.

Вместе с совами прибыл свежий выпуск «Ежедневного пророка». Со статьёй Скитер, украшающей первую страницу. «МАГГЛЫ ИЗДЕВАЛИСЬ НАД ГАРРИ ПОТТЕРОМ!» — кричал аршинный заголовок. Статья оказалась переполнена выдумками и небылицами, но часть правды в ней всё же имелась, что вызвало недовольство у Гарри, потому как некоторые из этих догадок оказались слишком уж близки к правде. К счастью для Дурслей, в статье не назывались фамилии тех, кто конкретно был виновен в плохом отношении к мальчику. Там не был упомянут его чулан под лестницей, зато Рита в красках расписала эпизод избиения Гарри бандой малолетних магглов. В статье также приводились свидетельства других магов и ведьм, ставших жертвами насилия со стороны магглов, и в конце ставился вопрос, как долго волшебники будут терпеть подобное к себе отношение. В целом статья получилась довольно злая, полная нападок в адрес немагических жителей Британии.

Ниже основной статьи прилагалось несколько других материалов. Одна из статей утверждала, что он был первым в истории человеком, не поддавшимся смертельному проклятию, и превозносила его как спасителя Магической Британии. В основном это снова были авторские фантазии на тему, что могло произойти ночью тридцать первого октября, о чём Гарри постоянно говорил своим друзьям, как, собственно, и всем тем, кто соглашался его слушать.

В конце концов, единственный человек, который выжил в противостоянии, был он сам. И никто никогда не спрашивал его, что же случилось той страшной ночью! Правда, толку от этого было бы не особо много — он был слишком маленьким, чтобы осознанно запомнить хоть что-то.

К счастью, помимо пустопорожней брехни, ниже нашлась и более полезная статья, в которой были изложены малоизвестные подробности биографии его родителей, и, конечно же, Гарри вцепился в неё как клещ. Правда, сведения, приведённые там о его отце, выходце из семьи чистокровных магов, немало смутили и обеспокоили мальчика. Описания совместных с друзьями — Сириусом Блэком, Римусом Люпином и Питером Петигрю — выходок Джеймса Поттера слишком уж напоминали выходки банды Дадли. И хотя действия его жирного кузена были гораздо более тупыми и прямолинейными, определённое сходство в поведении, на взгляд мальчика, всё-таки прослеживалось несмотря на то, что в статье это подавалось как «юношеская несдержанность» и «шалости».

В статье не было ничего особо хвалебного в отношении его матери, родившейся в семье магглов, хоть в ней и упоминались её достижения в Хогвартсе — «Клуб Слизней», староста класса, а после и всего факультета, и её блестящие оценки по трансфигурации… Правда, всё это было описано в таких терминах, что все эти достижения выглядели блёклыми на фоне куда менее впечатляющих достижений его отца. Каким-то образом статья заставляла эти успехи казаться более важными, чем достижения матери, хотя её успехи были куда значительнее.

Гарри испытал настоящий шок, когда прочёл, что его отец дружил с новым профессором истории магии, и сразу для себя решил, что нужно будет найти какой-нибудь способ узнать от этого Люпена… нет, Люпина побольше о прошлом своей семьи. Может быть, профессор даже знает что-то о родителях Невилла? Гарри обязательно это выяснит.

Следующая статья, самая длинная из всех, была посвящена времени, проведённому Гарри в Хогвартсе, и оказалась на удивление правдивой. Она содержала довольно много забавных подробностей — о непреднамеренной смене пола, о любовных зельях Свити Белль и о последствиях этих инцидентов. В обоих случаях обыгрывался ставший обычным для Хогвартса бардак (правда, автор статьи явно преднамеренно использовал слова «гон» и «дикая охота»), устраиваемый понями — слишком многие оказались свидетелями безумной погони за Гарри по школе и смогли живописать эту пробежку во всех красках — в том числе и с упоминанием «лошадиной анимагической формы» всех участвовавших.

Последняя статья оказалась целиком посвящена отношениям мальчика с тремя жеребёнками. Хотя он во время интервью всячески старался умолчать о причине своего пребывания в больнице, опытная Скитер всё поняла, правильно обвинив во всём юных магглов. Жеребёнок же репортёрша выставила в роли храбрых спасительниц, каким-то образом почувствовавших, что ему требуется помощь.

«Эта статья оказалась самой противной, — подумал Гарри. — Слишком уж много в ней всяких скользких намёков и недомолвок. И зелье это любовное опять приплела, дескать, Свити не так уж и ошиблась, когда его сварила. Зачем писать такую чушь?» Невинная шутка, приключившаяся с магами и ведьмами, оказалась выставлена совсем в ином свете. Прямой намёк на то, что он находился в центре любовного четырёхугольника, заставил его затаить дыхание. Разве Рита не понимает, что они его подруги? Попытка выбрать одну из них обернётся катастрофой. И, наверное, оставит его в одиночестве и без друзей.

Среди прочего, ближе к последним страницам, обнаружилась небольшая статейка, посвящённая трём эквестрийкам-первоклассницам и их похождениям в школе. Отдельно приводился внушительный список тех вещей, которых гриффиндорцам по вине этой самой неугомонной троицы было категорически запрещено теперь делать! Особенно подчёркивалось, что список ограничивал своё действие только Домом Гриффиндор, хотя каким образом репортёр сумела его заполучить, оставалось загадкой. Вероятно, один из студентов рассказал о нём своим родителям, и уже те передали информацию ей в надежде выслужиться перед прославленной репортёршей. Учитывая репутацию Риты, она могла быть довольно злобной сукой, если того хотела, так что желание задобрить её эксклюзивом могло кому-то показаться неплохой идеей.

Самое главное — статья повторяла предположение директора, что эквестрийцы были выходцами из Атлантиды. Либо Дамблдор сообщил о своих умозаключениях кому-то помимо мистера Уизли, либо в газете сами пришли к тому же самому неверному выводу. Гарри надеялся, что, когда правда наконец-то всплывёт наружу, маги и ведьмы не слишком расстроятся. Хотя, судя по тому, что он успел увидеть и услышать, поверят ли они вообще эквестрийцам? Будет сложно доказать, что портал ведёт в другую вселенную, а не просто на другую сторону земного шара. Ну, если только Селестия или Луна вновь не начнут играть с солнцем и луной. «Или если не вмешается Дискорд» — вдруг подумал Гарри и невольно вздрогнул. Может быть, ему стоит упомянуть Твайлайт про эту ошибочную гипотезу о месте расположения Эквестрии, чтобы она могла всё исправить?

Тем не менее, несмотря на кучу прямо или завуалированно высказанных гадостей, в целом статьи несли положительный посыл в адрес Гарри, жеребёнок и прочих эквестрийцев. И, судя по разговорам других учеников, обсуждавших прочитанное, все они разделяли это мнение. Все, кроме слизеринцев, конечно.

Тем же днём за ужином Гарри увидел, что фиолетовая раскраска пострадавших от последней выходки Свити стала заметно бледнее. Особенно хорошо это было заметно на слизеринцах, которые в момент происшествия находились вдали от эпицентра.

–=W=–

Элли решила, что прождала достаточно. Почувствовав, что никто не смотрит в её сторону, чейнджлинг быстро приняла обличье ведьмы, замеченной накануне. Какое-то время она не двигалась, отслеживая изменения окружающего её эмоционального поля, но всё осталось как прежде. Улыбнувшись про себя, Элли взяла сумку и, не торопясь, пошла к банку гоблинов.

У неё было достаточно времени, чтобы насмотреться на них за эти дни. Основная эмоция, которую они испытывали по отношению к магам и ведьмам, входящим в банк, была отвращением, и хотя гоблины кланялись, открывая двери, но скрывали свои истинные чувства за бесстрастными выражениями лиц. Получить от них любовь будет непросто, и Элли сомневалась, что результат вообще будет стоить затраченных усилий.

Ей они поклонились так же, как и остальным, без малейшего изменения в ауре. Обман удался, Элли действительно получилось заставить этих вечно подозрительных коротышек принять её за обычную ведьму.

Вторая пара стражей распахнула перед ней внутренние двери, над которыми было высечено грозное предупреждение о том, что красть у гоблинов нехорошо, и сулящее много неприятностей тому глупцу, который всё-таки попытается это сделать. Прочитав его, Элли с трудом подавила желание мученически закатить глаза. Уж она-то точно не собиралась заниматься подобными глупостями!

Несмотря на позднее время, в банке было полно народа. Не менее двух десятков гоблинов сидели на высоких стульях за длинным прилавком, строчили в больших бухгалтерских книгах, взвешивали монеты на медных весах, рассматривали драгоценные камни через специальные очки со множеством дополнительных линз.

Улыбаясь, Элли пристроилась в хвост короткой очереди и после короткого ожидания оказалась в её начале.

— Добрый вечер, сэр, — вежливо сказала она и, поставив сумку на стойку, начала выуживать оттуда золотые монеты. — Я бы хотела обменять их на галлеоны.

Гоблин бесстрастно наблюдал, как замаскированная чейнджлинг складывает монеты в пирамиду, затем, демонстративно-обиженно вздохнув, что-то проворчав и нахмурившись, принялся перекладывать их на чашу весов и взвешивать, всё так же непрерывно бормоча себе под нос. Пока он этим занимался, Элли стала вытаскивать из сумки драгоценные камни, украденные у Рэрити. Ей показалось довольно ироничным, что Элемент Щедрости финансировала начало её новой жизни в этом мире. Пусть даже и непреднамеренно.

Как только камни оказались на стойке, зелёный клерк мгновенно прекратил свои подсчёты, затем, моргнув, подал какой-то сигнал своему коллеге, после чего в первый раз взглянул на клиентку.

— Моей квалификации недостаточно для работы с подобными драгоценными камнями, — прямо заявил он, потом быстро смахнул самоцветы в небольшую сумку, торопливо передал её возникшему словно из ниоткуда курьеру и приказал: — Отведи её к мастеру Ножемётчику вместе с камнями. Когда вы вернётесь, — добавил он, вновь взглянув на Элли, — я подготовлю для вас монеты.

Кивнув, чтобы скрыть своё замешательство, инфильтратор-кадет повернулась и быстро последовала за гоблином вглубь банка.