Артефакт Душ
1. Ночь дарующая
Солнце медленно выплывало из-за горизонта, освещая своими лучами верхушки деревьев и постепенно подбираясь к крышам небольших двухэтажных домиков, что образовывали собой поселение, расположенное на холме перед лесом. Скоро небесное светило, двигаемое принцессой Селестией, окончательно взойдёт и подарит новый день живущим в этой стране пони, а пока, маленький жеребёнок-единорог наблюдал за этим действом чуть высунувшись из окна своей комнаты.
Вставать раньше всех для него уже стало обыденным, ведь тогда он успевал увидеть опускающуюся Луну и то, как звёзды постепенно пропадали с неба, уступая место солнечному свету. Рассвет прошёл быстро, и белый жеребёнок отошёл от окна, вновь вставая на все четыре копыта и поворачиваясь чуть вправо, чтобы увидеть своё отражение в стоящем на небольшой тумбе зеркале. Сияние магии обхватило лежащую на той же тумбе расчёску, и единорог принялся расчёсывать растрёпанную за ночь тёмно-фиолетовую гриву, несколько волосков которой почти что попадало в глаза.
С первого этажа стали доноситься какие-то звуки, а к носу подобрался лёгкий аромат сладости, постепенно наполняющий коридор и просачивающийся в комнату.
«Мама готовит завтрак, а это значит, что мне скоро уже нужно будет идти в школу», — думал я, подхватывая телекинезом лежавшую у двери сумку, в которой было несколько тетрадей и учебников.
Спустившись по небольшой лестнице вниз, я завернул в проход и вошёл в широкую кухню, где жёлтая пегаска, чья зелёная грива чуть спадала на глаза, с помощью крыльев расставляла на, стоящем посреди кухни, столе по две тарелки и стакана.
— Доброе утро, мам, — входя на кухню, сказал я.
— Доброе, — мягко улыбнулась она, поднимая глаза. — Я как раз только закончила и уже собиралась звать тебя.
— Папа опять уехал в город, да? — присаживаясь за стол, спросил я. Обычно мы завтракали втроём, но в последнее время отцу семейства всё чаще приходилось с раннего утра покидать дом и возвращаться только ночью, а иногда и на следующий день. Он, как и всё жеребцы в нашей деревеньке, работал на местной лесопилке, которая поставляла всё больше дров для быстрорастущего Ванхуффера, что находился в паре километров отсюда.
На самом деле, наше поселение считалось частью городка и даже не имело собственного названия, но фактически это была лишь рабочая деревенька и если бы не растущий вокруг лес, то здесь всё ещё был бы пустой холм.
— Он обещал вернуться к вечеру, так что ты даже успеешь рассказать ему за ужином, как прошёл твой школьный день. — Мама отвернулась к плите, рядом с которой уже стояла тарелка с несколькими только что снятыми со сковородки блинами и, положив полотенце на крыло, подхватила им тарелку, поставив её передо мной. — А пока, приятного аппетита.
С завтраком я расправился быстро и уже через пятнадцать минут вышагивал по земляной дороге, обходя в основном хаотично расставленные домики и оставляя за собой чуть поднимающееся облачко пыли. По пути мне встретилось всего двое пони, обе кобылки. На самом деле это неудивительно, ведь наша деревенька состояла всего из полсотни домов, а большая часть населения занималась работой или ещё не проснулась после ночных смен.
Вот из-за очередного домика выглянуло небольшое строение в один этаж с похожей на башню надстройкой, в которой жила единственная учительница нашей деревни: мисс Шай.
На первом этаже было всего два больших класса, в одном из который проводились занятия для школьников, а во втором играли совсем маленькие жеребята, которых родители не могли оставить одних дома, пока какая-нибудь из взрослых кобылок приглядывала за ними.
В общем, это маленькое строение было и школой, и детским садом. Да и построили его сами жители, чтобы жеребятам не приходилось каждое утро добираться до города, ведь власти города не желали тратить деньги на постройку здания для всего полтора десятка детей, которые еле-еле добирали до одного класса.
Перед школой была небольшая площадка с двумя скамейками, горкой и качелями. Почти всегда здесь можно было найти нескольких жеребят, что дожидались занятий, наоборот шли с них или же просто вышли погулять.
Поправив чуть съезжающую сумку, я продолжил путь и вошёл в здание школы. Пройдя по небольшому коридорчику, я повернул налево, где и находился учебный класс. Внутри уже сидело несколько одноклассников, что переговаривались между собой и даже не стали обращать внимание на ещё одного вошедшего жеребёнка. Собственно, я был не очень общительным, да и отсутствие кьютимарки никак не выделяло меня в глазах остальных и, пожалуй, единственный, кого я бы мог назвать своим другом — это Эгмус. В отличии от меня, этот серебристый единорог был более активным, но больше всего времени мы проводили вместе, что оставалось для меня загадкой. Возможно это из-за того, что в деревеньке у нас очень мало единорогов, особенно среди жеребят, но лично мне было просто приятно общаться с Эгмусом.
— Привет, — присаживаясь за парту на втором ряду, вытянул я копыто в сторону своего друга.
— Привет! — стукнув копытом в дружеском жесте, улыбнулся серебристый единорог. — Ну как, отец разрешил тебе поехать?
В Ванхуффере скоро будут проходить гонки на телегах, и родители Эгмуса собирались свозить его туда, а заодно согласились взять с собой кого-нибудь из его друзей, так что, только увидев меня вчера, он тут же предложил поехать. Проблема в том, что мне нужно было уговорить собственных родителей. Мама скорее всего согласилась бы, но последнее слово всё равно за отцом.
— Я вчера не успел ему сказать, а сегодня его весь день не будет, — от моих слов улыбка единорога чуть опала, — но я спрошу его вечером.
В этот момент в класс вбежало несколько жеребят и они тут же заняли свои места, а следом в дверном проёме появилась розовая кобылка с пышной голубой гривой.
— Доброе утро класс, — поздоровалась она, идя к своему столу.
— Доброе утро, мисс Шай, — ответил ей хор голосов.
Через несколько часов уроки закончились, и радостные жеребята разбежались по всей деревеньке собираясь заняться своими делами. Так поступил и я, только пошёл я не домой или играть с другими на площадке, а в более уединённое место.
Чуть отойдя от деревни, я ступил на узкую тропинку, которая вела в южную часть леса, и через несколько минут оказался перед маленькой хижиной, что с виду напоминала деревянную будку посреди леса. Раньше здесь жил старый друг отца и я частенько оставался у него до самого вечера, но несколько месяцев назад он умер и дом опустел. Из-за удалённости от деревни и старости строения, никто не собирался селиться в нём, а местные считали, что скоро все деревья в округе вырубят, так что особой нужды в леснике не видели, а хижина так и осталась ничейной. Но несмотря на это, я продолжал приходить сюда после школы и делать уроки, а оставшееся время тратил на обучение магии.
Я был не очень хорошим магом, да и некому было меня учить кроме как отцу, который и научил меня всем основным заклинаниям по типу телекинеза или света, но большего не мог дать и он. Пожалуй, только щит выходил у него просто идеально, но для меня он был пока ещё слишком сложен. Однажды он вернулся из города с толстым фолиантом по теории магии и подарил мне его на одиннадцатилетие. Конечно же я обрадовался этому, но после нескольких страниц понял насколько это скучное, долгое и сложное занятие. Хотя я и не стал забрасывать всё с самого начала, но запоминать строения было тяжело, а воссоздавать их ещё тяжелее, так что приходилось понемногу практиковаться каждый день.
Отворив скрипящую деревянную дверь, я вошёл внутрь домика и зажёг свечу, поставив её рядом со столом. Скинув сумку у двери, телекинезом я достал тетрадь и перо, а на другой край стола приземлилась увесистая книга. Следующие полтора часа будут самыми скучными за весь день…
Возвращался домой я уже с непроизвольной улыбкой. Наконец-то, спустя почти неделю трудов, я смог окончательно освоить и опробовать на удачно подвернувшейся в доме мыши заклинание усыпления! Сначала я не поверил и даже подумал, что вовсе убил её, но через минуту маленький зверёк подскочил и сбежал от меня, испугавшись дальнейших экспериментов. Хоть провернуть подобное с пони будет намного сложнее, но даже такое продвижение — уже успех!
Солнце понемногу двигалось к Западу, а вокруг уже давно проступали вечерние тени. Был конец лета, так что уже к семи часам солнце будет совсем низко, поэтому с каждым днём я возвращался домой всё раньше, чтобы не заставлять родителей волноваться за меня. В домах постепенно зажигался свет, а на улицах встречались возвращающиеся пони. Несмотря на время года, сейчас уже было достаточно прохладно, поэтому, приближаясь к своему дому, я даже чуть замёрз и уже не первый раз ругал себя за то, что не взял утром хотя бы какую-нибудь накидку.
Отворив дверь и скинув с ноги неожиданно прилипший лист, я быстро юркнул в теплое строение. Мой приход уже заметили и с кухни донеслось:
— Оставь сумку в прихожей и иди ужинать, сынок.
На небольшой тумбочке перед дверью уже была другая сумка, а на маленьком крючке висел плащ, из чего можно было понять, что отец всё-таки уже вернулся. Последовав указаниям, я скинул свои вещи рядом с тумбочкой и прошёл на кухню, где за столом уже сидел коричневый единорог, а пегаска наливала третью порцию супа для меня. Не люблю суп…
— Привет мам, привет пап, — поздоровался я, подходя ближе и чуть поморщился, наблюдая за подъезжающей ко мне в объятиях белой магии тарелке.
— Привет, — ответили они почти синхронно.
— Какие успехи за день? — поинтересовался отец, дождавшись, пока я сяду рядом.
— О! Представляете, я смог усыпить мышь на целую минуту! — радостно воскликнул я, что было не очень прилично делать за столом, но я очень гордился даже таким незначительным успехом и не сдержался.
— Молодец, я очень рад, что ты так усердно занимаешься магией, — улыбнулся мне отец.
— Я уверена, что наш сын станет одним из сильнейших магов Эквестрии! — подскочив ко мне и обняв, поддержала мама. — Но суп тебе всё равно придётся съесть.
— Кстати, через два дня в Ванхуффере будут гонки, и родители Эгмуса разрешили взять меня с собой, — как бы невзначай сказал я, после первых двух ложек, — можно мне поехать?
Родители явно были удивлены и переглянулись между собой, как будто могли одним взглядом всё обсудить и объявить своё решение.
— В городе легко потеряться, а ты знаешь, что никто из нас не сможет поехать с тобой, чтобы приглядеть… — начал отец, но я тут же попытался убедить его.
— Мы всё время будет вчетвером, ну пожалуйста! К тому же, ты ведь сам сказал, что рад за мои магические успехи, так почему бы не дать мне денёк повеселиться с почти единственным другом? — последние слова видимо подействовали и мама закрыла крылом лицо отца и своё. Она всегда так делала, когда им нужно было срочно о чём-то поговорить, чтобы никто не слышал.
Как же удобно быть пегасом: захотел поговорить — закрылся крылом. Хотя, единорог мог бы наложить заклинание тишины…
Несколько секунд я выжидающе смотрел на раскрытое крыло, пока пегаска не убрала его, серьёзно на меня посмотрев.
— Хорошо, ты можешь съездить со своим другом в город, но будь очень осторожен. Я попробую отпроситься, вряд ли погодники не смогут один день справиться без меня.
— Спасибо! — спрыгнул я и обнял обоих родителей.
Ужин закончился быстро, на радостях я даже не слишком сильно обращал внимание на нелюбимый суп и с улыбкой вернулся в свою комнату. Поднявшись наверх, я достал из-под кровати небольшой листок бумаги, на котором карандашом было несколько эскизов, по которым можно было определить, что на нём нарисован пони с крыльями.
Через месяц у мамы день рождения и я хотел подарить ей рисунок, но учиться рисовать оказалось почти также сложно, как и учиться магии. Выходило красиво, но подарок должен быть идеальным! А добьюсь этого я ещё не скоро… Именно этим я и стал заниматься всё оставшееся время на сегодня.
Ближе к десяти вечера ко мне пришла мама.
— Лунных снов, милый, — произнесла она, гася висящий над столом фонарик.
Иногда казалось, что в эти слова она вкладывала нечто большее, чем просто пожелание хорошего сна. В детстве мама много рассказывала мне о принцессе Луне, о той самой, не о злой её стороне, что известна каждому, а о маленькой сестре, которую все забыли.
Не о той, чьё лицо изображено на одноимённом светиле, а о той, кто заставляла его сиять каждую ночь и зажигала звёзды на небе.
На самом деле, мне всегда казалось, что ночью творить заклинания получается легче. Когда я сказал об этом маме, она лишь ответила: «Принцесса Луна всегда помогала детям, которые нуждались в ней. И даже там, находясь в заточении, под маской монстра, она продолжает это делать.»
Проснулся я от того, что кто-то несильно тряс меня и что-то говорил, призывая проснуться. Я разлепил сонные глаза и увидел освещённую светом луны мордочку будившего и открывающийся рот, но ещё не до конца осознавший происходящее мозг не мог понять смысл доносящихся звуков.
— Мам? — спросил я, чуть поднимаясь на кровати, — что-то случилось?
— О, нет-нет, ничего страшного. Но нам нужно будет ненадолго уехать из города, папа уже ждёт нас внизу, — немного нервничая ответила пегаска, помогая подняться и кладя мне на спину набитую чем-то сумку.
— Прямо сейчас? — удивился я. — А на сколько? Как же школа и моя поездка, вы же обещали? И что за сумка?
— Солнышко, мы тебе всё расскажем, но сначала нам нужно скорее сесть в повозку. Посмотри, я не забыла чего-нибудь важного? — выйдя в коридор, освещаемый голубым светом кристалла, спросила мама, головой указав на груз у меня на спине.
Обернувшись, я кое-как открыл магией пуговицу и заглянул внутрь сумки. Книга, по которой я обучался магии, небольшой пакет с фигурками гвардейцев, ещё пара книжек с моими любимыми рассказами и плюшевый пегас, с которым я когда-то любил играть. Содержимое удивляло почти также, как и неожиданное пробуждение.
— Ну… похоже здесь всё самое интересное из моей комнаты, но я всё ещё не понимаю, зачем… — договорить мне не дали и, получив более-менее утвердительный ответ, мама стала подгонять меня крылом к лестнице на первый этаж.
Внизу уже стояла немаленькая повозка… Хотя, не так уж много я их и видел, может они все такие? Рядом с ней, уже впрягшись, ждал и отец. Всё тем же крылом меня затолкали внутрь.
— Мы готовы, — коротко объявила пегаска, садясь рядом, и повозка тут же тронулась.
Ехали мы в тишине и ехали достаточно быстро. Деревья вокруг дороги, по мере удаления от деревни, были всё плотнее друг другу, а это значит, что едем мы точно не в сторону Ванхуффера. Хотелось наконец спросить, что же всё-таки происходит? Но только глянув на смотрящее вперёд лицо сидящей рядом мамы, я закрыл рот. Ей было страшно. Может она и хотела это скрыть, но это было видно… Не думаю, что сейчас она ответит мне честно. Да всё было понятно и так: мы убегаем.
Вдруг над головой появился луч бледно-жёлтого света, исходящий откуда-то сзади. Я обернулся и увидел летящую за нами белую повозку, которую тянули двое пегасов в золотой броне.
Погоня?
Луч исчез, когда пассажиры поняли, что завладели нашим вниманием.
— Немедленно остановите повозку! Это приказ гвардии Её Величества принцессы Селестии! — донёсся громкий голос сверху. — В случае неповиновения, мы остановим вас силой!
Мамины ушки опустились, и она нервно переглянулась с тянущим повозку единорогом.
— Успеем? — спросила она.
— Тут осталось совсем чуть-чуть, — ответил отец и, повернув голову вперёд, ускорился.
Ещё несколько секунд ничего не происходило, но потом мимо нас стали быстро пролетать небольшие светящиеся шарики и взрываться, при падении на землю. Парочка из них попала в крышу повозки, но, несмотря на кажущийся разрушительный эффект заклинания, повреждений не осталось. Отец пустил несколько коротких лучей в ответ и, похоже, попал в одного из ведущих пегасов, потому что догоняющая нас повозка опустилась на землю.
Впереди дорога немного петляла и транспорт чуть ли не переворачивался, попадая на небольшие ямки во время поворотов. Радовало то, что от этой же проблемы страдали и гонящиеся за нами гвардейцы. Уклоняться от снарядов вечно не получалось и на одном из поворотов везение кончилось, когда один из шаров попал в колесо, полностью раздробив его.
Выстрел во второе колесо не заставил себя ждать и уже на следующем повороте телега накренилась и упала на бок. Я почувствовал, как по инерции меня выкинуло из повозки и инстинктивно зажмурился, но в полёте чьи-то ноги обхватили моё тело. Удара о землю я почти не почувствовал, только тепло укрывших меня в кокон крыльев. Когда я раскрыл глаза, то увидел мамино лицо, правая часть которого была в крови от столкновения с дорогой, что сильно выделялось на жёлтой шёрстке.
— Ты в порядке? — спросила она, осматривая меня глазами.
— Мама, у тебя кровь! — визгнул я, вырываясь из перьевых объятий и собираясь как-то помочь.
— Ничего, просто немного поцарапалась, всё быстро пройдёт, — успокаивала она, поднявшись и смахнув кровь крылом.
В это время, сзади послышалось несколько хлопков, и мы оба обернулись к разбитой повозке. В белый щит ударялись заклинания троих гвардейцев, пока ещё двое под их прикрытием продвигались в нашу сторону. Может быть, отец смог бы держать щит ещё долгое время, но создать какое-нибудь заклинание, чтобы хоть отпугнуть подходящих к нему пони, у него не получится.
Мама как-то странно на меня посмотрела. Как будто сейчас она стояла перед тяжёлым выбором, но каким, известно только ей.
— Я могу помочь! — быстро выпалил я, перехватив её взгляд.
— Нет, — мотнула головой она, — они могут навредить тебе, и я не прощу себе этого.
— Но…
Крыло прикрыло мой рот, а на спину легла ещё одна сумка, которая была не очень-то и тяжелее предыдущей, а перед глазами появилась какая-то стеклянная бутылка, зажатая между копыт пегаски. Жидкость внутри была зелёной, но попадающий на неё лунный свет отражался от неё радугой, заставляя переливаться всеми цветами, но в то же время сохранять изначальный.
— Послушай меня внимательно, — серьёзно начала она, — выпей это если… если испугаешься самого себя.
Пузырёк лёг в одну из сумок, а меня вновь обхватили ногами и отнесли по воздуху ещё дальше от боя.
— Беги вперёд по дороге, там тебя уже будут ждать. С нами всё будет хорошо, обещаю, просто доберись до трёх пони, они наверняка разбили какой-нибудь лагерь. Сейчас можно верить только им, — с какой-то грустью говорила кобылка. — Я вернусь… надеюсь — тихо закончила она и, взмахнув крыльями, вернулась к держащему щит единорогу.
Мне хотелось что-то сделать… нет, я должен что-то сделать! Хотя бы маленький огненный шарик, просто, чтобы отпугнуть их и отвлечь от родителей. Я смогу!
Рог засветился. Я закрыл глаза и в мыслях уже вспоминалось заклинание… Но ничего не выходило! У меня не получалось сконцентрироваться и лишь маленький тусклый шарик образовался на кончике рога. А в голову, напротив, ударило странной болью, как будто я потратил весь свой магический запас на эту скудную попытку.
— Ну и где же твоя помощь?! — выкрикнул я, подняв голову к небу и в обиде ударив передними копытами о землю. Луна светила ярко, прямо в глаза, в которых уже появлялись слёзы. Казалось, что лик ночной принцессы смотрел на меня свысока, словно издеваясь над моей неудачей.
По лицу пробежала тень и передо мной приземлился высокий пегас в золотых доспехах.
— Попался, — хохотнул он и прыгнул ко мне.
— АААА! — закричал я. В голове всё смешалось и от испуга я попытался ударить в него первым попавшимся заклинанием. Огненный вихрь устремился в сторону гвардейца, попутно ослепляя меня. Когда я протёр глаза, то увидел лежащего в паре метров от меня жеребца.
«Как я сделал это?» — недоумевал я, уставившись на бессознательное тело гвардейца. Мои глаза поднялись к небу, где раскинувшиеся вокруг луны звёзды сияли красным светом. Да и сама луна, казалось, сияла ярче, чем когда-либо.
— Неужели? — шёпотом спросил я в ночное небо.
В следующие секунды звёзды вновь засияли истинным светом, а тёмный лик принцессы на небесном светиле становился чётче. Впереди послышался очередной взрыв, звуки которых не прекращались всё это время и успели превратиться в простой фоновый шум. Взгляд вернулся к повороту дороги, где, укрываясь щитом, пегаска кидалась в пытающихся подойди гвардейцев деревяшками от разбитой повозки, что получалось у неё довольно эффективно.
Одним прыжком перемахнув сверженного жеребца, я со всех ног побежал в сторону родителей. На половине пути, над дорогой пронеслось ещё три тени и трое пегасов приземлились позади щита. Сначала я испугался, что это подоспело подкрепление, но потом двоих из них окутало какое-то зелёное пламя, и вот они уже стали пускать лучи заклинаний в безуспешно пытающихся пробить щит гвардейцев.
— Как вы догадались, что с нами что-то случилось? — подбегая, услышал я, как мама спросила одного из них.
— Над деревьями было видно свет от бьющихся о щит шаров, и мы поняли, что нужно скорее лететь на помощь, — ответил тот из тройки, что остался пегасом.
Тут мама заметила меня и в секунду выражение её лица с удивлённого сменилось грозным, а после стало задумчивым.
— Ты ослушался меня, да? — строго спросила она.
— Я… Мам прости! Я просто хотел помочь… — сев на землю, пытался оправдаться я.
— Ну не надо, ты молодец, — метнулась ко мне пегаска и заключила в тёплые объятия, — на самом деле, это даже к лучшему.
— Хорвис, лети с ним в убежище и жди нас, — обернулась к пегасу мама.
— Слушаюсь, — кивнув, ответил серый жеребец и схватил меня передними копытами, поднимаясь в воздух.
— Не дайте им сбежать! — донеслось снизу и мимо нас пролетела парочка магических лучей. — Целься в крылья!
Высоко подняться мы не успели и в крыло держащего меня пегаса попало одно из заклинаний. Нас тряхнуло и чуть больше секунды мы стремительно падали, но жеребец сумел выпрямиться и удержать меня. Нам повезло, ведь падение даже с относительно небольшой высоты вызвало бы множество травм. Спланировав вперёд, мы вновь начали набирать высоту и теперь единороги не доставали до нас своей магией.
Хоть я и не мог посмотреть за спину, чтобы увидеть, как проходит бой, открывшийся мне вид сам приковывал глаза к себе. Может моя мама и была пегаской, но я уже не вспомню, когда последний раз летал вместе с ней. Каждый день мне приходилось ходить сквозь лес, но теперь я видел его по-другому, с высоты. Это было красиво… Самое-то, чтобы начать завидовать пегасам.
Под нами плыли верхушки деревьев, а впереди виднелся разрез, в котором наверняка текла какая-то река, но восхищаться долго у меня не получилось. Неожиданный толчок сверху заставил пегаса вскрикнуть, чуть ли не выронив свою ношу, от боли.
— Аааа! — закричал я вслед за ним, когда мы опять оказались в небольшом пике.
— Немедленно приземлитесь и сдайтесь! У меня приказ перехватить вас любым способом! — донеслось откуда-то сверху.
— Так, держись крепче и не вертись, — сказал мне на ухо пегас и сильнее прижал к себе.
Хорвис резко кувырнулся вперёд, складывая крылья. Мы стали набирать скорость, всё быстрее приближаясь к растущим внизу деревьям, отчего ветер бил в глаза и мне пришлось опять зажмуриться. В ушах стоял свист, а через несколько секунд свободного падения пегас слегка расправил крылья, чтобы начать планировать и не повредить их.
Мы опустились к самым верхушкам и стали лавировать между попадающимися на нашем пути деревьями, постоянно прикрываясь листвой верхних веток, ведь тогда нас не будет видно с неба.
Поначалу мне казалось, что мы оторвались, но на одном из поворотов Хорвис обернулся и увидел всё ещё преследующего нас пегаса. Было опасно опускаться ниже, но нам пришлось это сделать и теперь мы летели лишь чуть выше земли, а мои ноги доставали до высокой травы, и я постарался прижать их ещё ближе к телу, потому что мог содрать шёрстку о какое-нибудь твёрдое растение.
Постоянно меняя направление и пролетая среди плотно растущих мелких деревьев, мы пытались запутать преследователя, но внезапно лес поредел. Впереди показалась уже виденная мною с большой высоты река, которая оказалась намного шире, чем представлялось из далека. Ближе к берегу деревья пропали почти полностью и вот слева, на краю зрения, показалось что-то жёлтое, что хорошо выделялось на фоне тёмных деревьев.
— Слева! — крикнул я.
Хорвис повернул голову вслед за мной и увидел уже совсем близко подлетевшего гвардейца. За несколько взмахов мы поднялись выше, уходя от прямого столкновения, но пегас сразу же сделал петлю, врезаясь уже в правый бок. Хорвис ненадолго потерялся в пространстве, и мы опять оказались вниз головой к земле. Сделав что-то на подобии бочки, он перевернулся в изначальное положение и разминулся с пытавшимся ударить копытами жеребцом.
Теперь высота была за нами, и я понимал, что если бы Хорвис не нёс меня, то легко бы справился с преследователем.
— Спускайтесь! Вам всё равно не уйти! — кричал вновь поднимающейся к нам пегас.
Хорвис лишь молча глянул в низ, что сделал и я, и, видимо, решил сменить тактику и сильнее замахал крыльями, поднимаясь выше. Всего за несколько взмахов мы оказались внутри одного из редко разбросанных облаков.
— Молчи. На открытой местности мы вряд ли оторвёмся, а здесь он должен нас потерять, — прошептал мне на ухо пегас. Я кивнул в знак согласия, и мы зависли на месте, со всех сторон окружённые серым плотным паровым облаком.
В облаках было тихо… и холодно. Лишь мерные взмахи крыльев создавали тихий, почти на грани слышимости звук, напоминающий о том, что мы всё ещё в воздухе.
— Всё кончилось? — шёпотом спросил я.
— Тшш, — последовал ответ.
Вновь стало тихо, но было ощущение, что к звуку взмахов добавилось их эхо. Но ведь его не было раньше, так что изменилось? Неожиданно серая густость стала расступаться и за ней начало виднеться ночное небо, а по шёрстке прошёлся слабый ветерок, который до этого не пробивался внутрь облака. Облако рассеялось довольно быстро и теперь мы видели причину этому: чуть выше нас, пегас в броне, с помощью сильных махов крыльми, развеивал облака.
Как только его взгляд наткнулся на нас, он кинулся в нашу сторону, чуть сложив крылья и выставив передние копыта. Хорвис тоже сложил крылья и хотел нырнуть под пегаса, но тот оказался быстрее и врезался в него.
Чувство, что за бока меня держат чьи-то сильные ноги, резко пропало, и два сцепившихся пегаса стали стремительно отдаляться от меня. Нет, это я отдалялся от них…
— Аааа! — закричал я, понимая, что прямо сейчас в свободном падении несусь к земле. Меня охватывала паника, и мысли теперь занимал только страх. По телу пробежалось странное покалывание, а все звуки глушил бьющий в уши ветер, который болтал меня туда-сюда, пока я летел вниз.
Продолжая падать, я брыкался, стараясь перевернуться, но это привело лишь к тому, что правая сумка раскрылась, и перед глазами стали проносится улетающие вверх вещи. Пегасов, тем временем, уже не было видно, и нет никакого шанса на спасение. Один из потоков подтолкнул меня и мне удалось перевернуться лицом к земле… Точнее к реке!
Времени подумать хватило лишь на то, чтобы прижать передние ноги к лицу, а в следующий момент я почувствовал удар о ледяную воду…
2. Семь последних дней
До глаз добрался яркий свет солнца, пока холод снова и снова расходился по телу, напоминая удары морских волн о берег. Сознание неохотно возвращалось в слабо ощущаемое тело, и я попробовал приоткрыть глаза. Парочка облаков надо мной плыла по голубому небу, и в голове стали вновь прокручиваться вчерашние события. Как я, так же смотря в небо, падал вниз, думая о смерти.
Волны слегка колыхали моё тело то погружая под себя, то поднимая выше. Вдруг вода добралась и до носа, отчего я резко выдохнул, стараясь не дать ей залиться дальше, и подскочил на месте. От быстрой смены положения голова немного закружилась, а устоять на онемевших ногах было трудно, так что я почти сразу же плюхнулся крупом обратно в воду, вызывая очередные всплески. Громко чихнув, я убрал упавшую на лицо гриву и сделал вторую попытку встать на ноги.
— Ооох, — простонал я, касаясь правым копытом головы.
Солнечный свет, отражаясь бликами от быстротекущей речной воды, слепил глаза, заставляя прищуривать их. По телу вновь прошлась дрожь, и я наконец собрался выбраться из холодной реки. Берег был не очень крутой и полностью покрыт травой, так что подняться наверх не составляло труда. Оказавшись наверху, я увидел раскинувшийся во всю длину реки лес.
Мокрая шёрстка продолжала холодить кожу, поэтому я попробовал потрясти телом, как это делают собаки, чтобы скинуть оставшуюся на мне воду. Что-то тяжёлое ударило о бок и, обернувшись, я увидел бледно-коричневую сумку, что ремнём крепилась к моей спине.
«Надо же, я и забыл про неё, » — подумал я, скидывая ношу с себя.
Живот заурчал. В голову резко ударило осознание ситуации, и я обернулся обратно к реке.
«Вода могла унести меня очень далеко, а я даже не знаю, где теперь нахожусь!» — наконец дошло до меня.
Сердце забилось быстрее, и я стал метаться взглядом по плотно прижатым друг ко другу деревьям. Потихоньку меня стала охватывать паника. Именно в такие моменты начинаешь жалеть, что ты не пегас! Время будто бы остановилось, а к горлу подошёл неприятный ком и казалось, что сейчас я просто расплачусь…
Однако журчащий звук воды и тёплое солнце давали немного расслабиться, а глубокое дыхание возвращало сердцу привычный ритм. В голове, среди путаных мыслей, стали проявляться небольшие островки рациональности. Потихоньку я начал успокаиваться, отчасти от понимания того, что ещё не всё потеряно. Живот снова заурчал и я поспешил магией открыть пуговицу на лежавшей позади меня сумке. Хоть она и была насквозь мокрая, но в ней могло найтись что-то полезное. Радовало и то, что она была закрыта, а это значит, что содержимое всё ещё в ней.
Первое, за что зацепился глаз, это лежащая боком толстая книга. В тот же миг магическая аура обхватила её и она рывком вылетела из сумки, оказываясь напротив моих глаз и попутно открываясь.
Как же я благодарен тому, что мама сказала мне первым же делом наложить заклинание целости на эту книгу. Если бы не её переживания по поводу мелочей, как я думал, то от фолианта по теории магии остались бы одни растаявшие листы!
«Мама…»
Улыбка с лица тут же пропала, когда я вспомнил о родителях. Что с ними сейчас? Сумели ли они сбежать или были арестованы? А может и вовсе волнуются и ищут меня. Или же…
«Нет, об этом даже думать не стоит. Они точно в безопасности!»
Интересно, а что с теми пегасами? И вообще, из-за чего за нами могли гнаться гвардейцы? Не могут же родители быть преступниками! Да мама даже не покидала нашу деревню почти никогда, а отец всё время проводил за работой! Я… я не знаю. Всё это как-то резко и непонятно…
Положив книгу рядом с собой, я стал доставать и остальное содержимое. Вот к книге присоединилось несколько фигурок пони в золотых доспехах. Тут же лежал и тот странный пузырёк с зелёной жидкостью, полученный мною перед отлётом. Плюшевый пегас хоть и промок, но его ещё можно спасти, что не скажешь о полностью развалившемся батоне хлеба, превратившимся в кашицу на дне сумки, которую пришлось оттуда вытряхивать. Пара тетрадей тоже размокла, но их я решил пока оставить, как и пенал с карандашами. Мне всё ещё было немного холодно, хоть солнце и светило ярко. Но вот если я до наступления ночи не найду никого, мне очень пригодятся эти тетради в качестве горючего для костра, иначе я рискую просто закоченеть. Кстати, насчёт этого: следующей обнаруженной мною вещью оказался ярко-синий шарф. Тот самый, который когда-то мне связала мама, и на краю которого белыми нитями были вышиты буквы «Н» и «С». Его я пока что отложил в сторону.
Порыскав ещё, я достал смятую коробочку, которая была наполнена маленькими орешками, некоторые из которых разлетелись по земле. Не знаю, что это был за сорт, но они тут же отправились ко мне в рот, чтобы хоть как-то утолить голод. Конечно, можно было бы попробовать наестца и травой, но она почти не чувствуется в желудке, зато настолько горькая, что после нескольких пучков бросишь это дело. Само собой, когда нечего есть, сойдёт и это, но одна мысль об этом заставляет пару раз невольно дёрнуться.
Последними двумя находками оказались светящийся ярко-оранжевым светом кристалл и книжка про приключения одного пони мореплавателя. Когда-то она мне очень нравилась, но теперь тоже сгодится только для разжигания костра. А вот кристалл был удивительной находкой. Все знают, что в любой кристалл можно попытаться вложить частичку магии, которую он будет сохранять в себе некоторое время, но в отличии от находящихся в земле, этот был специально подготовленным. Они обычно делятся на три вида или же три степени: первая, из которой делают светильники или поджигающие кристаллы например; вторая, в которую можно вложить боевые заклинания или же долгое время хранить магический потенциал; и третья, которая может собирать не сконцентрированную магию и содержать сильнейшие заклинания любого рода. На самом деле никто обычно не использует такие обозначения, а названия кристаллам дают по тому заклинанию, что хранится в них, но в учебниках по магии об этом пишут. Кристалл же, находящийся в моих копытах, держал в себе огненное заклинание.
Сложив найденные мною вещи обратно в сумку, я взял её зубами за ремешок, чтобы закинуть на спину, обернулся и тут же замер. Только сейчас я обратил внимание на заднее бедро, которое перестало быть пустым. Выронив сумку, я протёр глаза, чтобы убедиться, что мне не мерещиться это. В сердце зарождалась какая-то радость, когда я смотрел на появившееся у меня на крупе тёмное небо, с ярко сияющим полумесяцем и красными звёздами вокруг него. Можно даже и не гадать, когда именно я получил кьютимарку, но вместе с радостью появилась небольшая озадаченность, ведь я не совсем понимаю, что означает моя метка.
Событие вчерашней ночи было довольно необычным… Может мой особый талант как-то связан с магией? Я почти уверен, что это так, иначе у меня нет других идей.
Но долго любоваться своему знаку я не мог, ведь появление кьютимарки не убавляло того факта, что я всё ещё потерян в этом лесу. Всё-таки закинув сумку на спину, я повернулся к реке. В левую сторону на поверхности воды проплывало несколько веточек и листьев, напоминая, что сейчас уже вовсю шёл первый месяц осени.
«Если я пойду против течения, то выйду к месту, где попал в реку. Я помню, что не так далеко от того места с высоты была видна дорога, по которой я смогу выйти к какому-нибудь городку, ну или хотя бы наткнусь на проходящего мимо путника.»
Обозначив себе цель, я сделал уверенный вдох, глянул на небо и погарцевал вдоль реки, в ту сторону, откуда меня принесло.
Первые минуты мне было интересно идти и оглядываться по сторонам, примечая невиданные мною ранее деревья и растения, но их здесь было в изобилии, так что это быстро наскучило. Через полчаса пути к телу окончательно вернулись чувства, и теперь ноги напоминали о себе раздражающей болью, будто я вчера целый день с непривычки бегал по стадиону. На небе уже стали появляться серые тучки, пригоняемые сюда ветром, а я всё шёл вдоль более-менее ровного берега реки, надеясь, что мне удастся избежать дождя.
Чтобы хоть как-то отвлечься, я начал вспоминать песенки, которым когда-то пыталась научить нас мисс Шай. Тогда, год назад, мы по-настоящему услышали, насколько красив её голос. Она рассказала нам, как в детстве пыталась поступать в музыкальное училище, но у её родителей не было денег на обучение и ей пришлось выбрать профессию учителя, но она не жалеет об этом. На следующий день в наше небольшое зданнице школы пришло несколько родителей, чьи дети восхищённо рассказали им про выступление своей учительницы, чтобы тоже послушать её необычный голос. Через неделю же, на празднике Согревающего очага, когда большинство жителей было на площади, на которой и решили провести общее празднество, несколько пони попросили мисс Шай спеть. Её уговаривали долго, но в конце концов, она согласилась… И это было великолепно! С того дня все пони деревни знали о прекрасном голосе своей соседки. Кажется, пару раз её даже приглашали спеть на чьём-то дне рождения.
Так прошёл ещё час. У берега реки было довольно зябко, поэтому я шёл чуть углубляясь в лес, обходя растущие вдоль реки деревья. Под ногами иногда шуршали редко опавшие листья и хрустели ветки, издавая забавные звуки. Я так увлёкся этим, что не сразу заметил, как чуть не врезался в одно из деревьев. Обогнув его, я увидел, что чуть впереди и правее, была какая-то полянка, окружённая деревьями, а в центре росло несколько немаленьких кустов с чем-то красным.
«Ягоды?» — подумал я и рванул в сторону поляны.
— Малина! — тихо визгнул я, рассматривая вблизи одну из веток, и мигом схватил ртом несколько ягод. Рот заполнил вкус сладости, и я даже немного испачкал мордочку, тыкаясь лицом между веток, чтобы съесть более спелые и вкусные ягоды. В животе появилось приятное чувство хоть какой-то наполненности, и я наконец решил задуматься о том, что неплохо было бы не просто бездумно обобрать все кусты, но и собрать как можно больше с собой, ведь кто знает, когда ещё я смогу поесть?
Скинув сумку, я достал коробочку, в которой раньше лежали орешки, и мешочек из-под фигурок гвардейцев. Сначала я хотел сложить ягоды туда, но потом понял, что кроме и так защищённого магией фолианта и шарфа с кристаллом, нечего было испортить помятыми ягодами, а плюшевого пегаса и зелёный пузырёк я просто спрячу под книгу. Убрав кристалл в мешочек и аккуратно сложив шарф в коробочку из-под орешков, положил её туда же, после чего стал обходить кусты и набивать сумку малиной до самых краёв, оставляя лишь немного места для того, чтобы получилось убрать мешок обратно.
Целых полчаса я возился среди этих кустов и, закидывая уже заметно потяжелевшую сумку, подметил, что вокруг стало намного темнее, чем было буквально час назад. Подняв глаза, я увидел, что, когда-то наполненное лишь редкими облачками небо, уже вовсю затягивалось плотными серыми тучами, закрывавшими собой солнце. Меня не радовала перспектива вновь оказаться промокшим насквозь, поэтому я поторопился вернуться к берегу реки и продолжить свой путь, но уже сейчас я почувствовал, как на нос мне приземлилось что-то холодное и мокрое.
Вскоре редкие капли становились не такими уж и редкими, а на горизонте не было ни единого просвета. Моя шёрстка уже давно промокла, хоть и не насквозь, а вот дождь уже начинал превращаться в настоящий ливень, так что мне не ничего не оставалось, кроме как попытаться найти укрытие от него в глубине леса.
Долго идя среди деревьев, чьи высокие кроны задерживали большинство капель дождя, я, наконец, наткнулся на полностью сухое место, по центру которого росло громадное дерево. Несколько его крупных корней торчали наружу, создавая что-то вроде небольших норок, в которую вполне мог поместиться такой маленький жеребёнок, как я. Блуждая по лесу, я уже давно продрог, так что увидев возможное убежище для ночлега, я в несколько прыжков оказался рядом с деревом и юркнул под один из корней.
Тут же скинув с себя сумку, я стал доставать оттуда измазанные в малине тетради и вырывать из них листы, бросая те на зелёную траву перед собой. Следом, слегка дрожащими копытами, я развязал мешочек и вытащил светящийся оранжевым светом кристалл, после чего спешно поджёг им сваленные в кучу листы. Яркий свет разгорающегося костра немного резал глаза, отчего я чуть зажмурился. Воздух вокруг стал потихоньку теплеть и я, отбросив кристалл к сумке, выставил копыта вперёд, желая поскорее согреться. Оказывается, что мои ноги за это время успели совсем окоченеть и поначалу я абсолютно не чувствовал высокой температуры почти что доходящих до моей шёрстки языков огня, пока не ощутил, как он стал обжигать мою кожу, и до носа не добрался запах подпалившейся шёрстки.
Одёрнув ноги, я потёр их друг о друга, чтобы стереть черноту с кончиков шерстинок, после чего перешёл на тело. Тепло медленно и приятно расходилось по нему, отчего я ненадолго закрыл глаза, но потом заметил, что свет перестал быть таким ярким. Когда я вернул свой взгляд к костру, до меня дошло, что он тухнет, ведь почти вся бумага сгорела!
Встрепенувшись, я снова сунулся в сумку, доставая оттуда ещё несколько листов и кидая их в огонь, после чего подбежал к стоящим рядом деревьям и кустам, в поисках каких-нибудь упавших на землю сухих веток. Было достаточно темно, поэтому мне приходилось держать заклинание света, а палки подбирать копытами, что получалось намного медленнее, чем если бы я использовал телекинез. Спустя каких-то пару минут я собрал горсть длинных сухих веточек и, отыскав глазами слабый оранжевый свет, бегом бросился обратно к костру. Вернувшись к убежищу, я аккуратно положил палки на огонь и достал из сумки ещё несколько листов, чтобы он разгорался быстрее. Теперь костёр превратился в высокий столб огня, который точно не скоро потухнет, так что я поспешил залезть обратно под корень.
В моём маленьком убежище было довольно тепло из-за остающегося внутри нагретого воздуха, а короткая трава на земле создавала мягкую подстилку. Устраиваясь поудобнее, я почувствовал сладкий запах и потянулся копытом к стоящей рядом сумке, чтобы достать оттуда пару ягод — засыпать на голодный желудок не хотелось. Разморившись, я протяжно зевнул и, свернувшись калачиком, уютно устроился в своей норке, окунаясь в мир снов.
Громкий, протяжный вой добрался до моих ушей, заставляя открыть глаза. Спросонья я не понимал, почему где-то на грани разума зарождается какая-то тревога, но когда разносящийся по лесу вой повторился, я окончательно очнулся.
«Древесные волки!» — запаниковал я, резко просыпаясь.
Протерев глаза, я уставился в ту сторону, откуда доносились звуки, и замер, пристально вглядываясь в промежутки между деревьями. Было тихо, а сквозь плотную листву просачивались редкие лучи тусклого света. Где-то далеко мелькнуло что-то тёмное, размерами, как мне кажется, превышающее любого пони. По телу прошёлся холодок и я пытался быстро сообразить, что делать дальше. Поймав взглядом сумку, я схватил её зубами и перекинул через голову, спешно возвращаясь глазами к тёмным деревьям. Силуэт в этот раз мелькнул намного ближе, и я непроизвольно дёрнулся.
Как можно быстрее я вылез из своего укрытия и перемахнул через корень, оказываясь на другой его стороне и прижимаясь к земле. Теперь между мной, и тем, что бы там ни было, находился толстый ствол дерева, который поможет скрыть мой побег. Не дожидаясь нападения и убедившись в отсутствии с этой стороны нежданных гостей, я отполз чуть вперёд, а после вскочил на ноги, галопом уносясь от того места, что перестало быть безопасным.
Я пробежал всего несколько шагов, прежде чем перед моим носом оказалась тёмно-коричневая деревянная морда, с торчащими из головы листьями и светящимися ярким зелёным светом глазами. Визгнув от испуга, я резко повернулся вправо, задними ногами лягнув волка прямо в морду и отталкиваясь от неё, отчего тот перевернулся на спину и громко заскулил. Пролетев почти метр, я чуть сам не упал носом в землю, но кое-как у меня получилось приземлиться на все четыре ноги и продолжить свой побег. Оборачиваться я не рисковал, ведь до моих ушей постоянно доносились звуки задеваемых позади меня листьев и веток, хоть я и бежал так быстро, как только мог. Убегая, я не успел хорошо прицепить ремень сумки, поэтому теперь он скользил по всей моей спине, а сумка неприятно билась о мой бок.
Петляя между деревьями, я всё же решился один раз оглянуться, и мои надежды на то, что преследователи отстали, тут же разрушились. Я отчётливо видел, как три пары глаз гнались за мной, хоть были и не так близко, вот только я уже чувствовал, как выдыхаюсь.
«Пожалуйста, лишь бы я выбежал обратно к реке!» — мысленно умолял я, пытаясь вспомнить слабости этих существ. Древесные волки давно не водились в окружающем нас лесу, но мисс Шай на всякий случай говорила, что они совершенно бояться воды, а ещё то ли громкого звука, то ли света… Не помню!
«В любом случае, попробовать я могу только одно, » — подумал я, вспоминая заклинание.
Не останавливаясь, я на секунду закрыл глаза, а с моего рога слетела вспышка ярчайшего света. Хоть мои глаза и были закрыты в момент заклинания, свет пробился сквозь сомкнутые веки, так что когда я открыл их, то перед глазами у меня оставалась лёгкая бела пелена. Проморгавшись и всё также продолжая бежать, как мне кажется в гору, я посмотрел назад и понял, что только что впустую потратил большое количество магической силы, ведь мои преследователи не замедлились ни на шаг!
Буквально через пару минут в горле совсем пересохло, а ноги стали заплетаться от усталости. Мне уже казалось, что я прямо сейчас упаду на землю, жадно глотая воздух, но я ещё мог спастись. Впереди виднелся просвет, а воздух становился холоднее, и я надеялся, что за очередным деревом покажется спасительная река.
Деревья резко закончились, впрочем, как и земля…
Я остановился прямо на краю обрыва. Впереди всё также расстилался бесконечный лес, где-то далеко переходящий в степь и гряду гор, а прямо подо мной действительно была река.
Всего несколько десятков метров круто наклонной поверхности скалы, покрытой землей и редкими кустами, отделяли меня от неё.
Я прыжком обернулся назад, надеясь, что успею снова юркнуть в деревья и отыскать другой путь, но лишь встретился взглядом с глазами деревянного хищника, чьи собратья окружали меня по сторонам. Теперь мне некуда деваться, либо я останусь здесь и буду съеден заживо, либо я спрыгну с обрыва, и кто знает, выживу ли…
«У меня нет другого выхода», — пронеслось в голове, когда находящийся прямо напротив меня волк собрался сделать прыжок. Я сделал шаг назад, и задние ноги, теряя точку опоры, потянули меня за собой, заставляя животом скользить по царапающим кожу под шёрсткой камням.
В глазах собрались слёзы, и я визгнул от режущей боли, пытаясь подставить под тело копыта, чтобы уменьшить боль, но левая нога зацепилась за один из торчащих камней, отчего я невольно оттолкнулся от наклонённой скалы. Неимоверный ужас наполнил разум, когда я почувствовал, как притяжение тянет меня спиной назад, отцепляя от поверхности и отправляя в свободный полёт вниз головой.
— ААААА!
Я кричал и барахтался ногами в воздухе, стараясь перевернуться и как-то исправить положение, но прошли всего какие-то доли секунд, и я стукнулся головой о твёрдую землю, а темнота накрыла мои глаза…
Очнулся я уже в момент своего удара о воду. Я раскрыл глаза, заторможено понимая, что оказался полностью погружённым в неё, а копыта уже касались дна мелкой реки. В залитых ушах эхом раздавался всплеск воды от моего приземления, в то время как течение било почти не чувствующиеся ноги о подводные камни. Изо рта вырывались сотни мелких пузырьков воздуха, кружась среди пробивающихся вниз солнечных лучей и поднимаясь к поверхности, приковывая взгляд к себе. Заполняющиеся водой лёгкие отдавали режущей болью, а глаза затягивались туманной дымкой, пока всё моё тело содрогалось в попытке всплыть.
Задними ногами я оттолкнулся от земли, посылая себя вверх. Поверхность казалась совсем рядом, но всё никак не приближалась…
Моя мордочка резко выскочила из воды, позволяя мне откашлять часть попавшей внутрь жидкости и сделать долгожданный вдох. Меня всё ещё несло не сильное течение реки, а из болевшего носа и горла выплёскивалась речная вода, но поступающие в мозг крупицы воздуха вернули способность мыслить.
«Куда меня уносит?!» — было первым, что подумалось мне, перед тем, как с очередным кашлем и жгучей болью я выплюнул ещё немного воды.
Вместе со способностью мыслить к телу вернулись и другие чувства, сообщая, что речная вода совсем не тёплая, а удар головой не безболезненный. Наконец, стабильно удержавшись на плаву и избавив организм от всего лишнего, я погрёб в сторону размытого берега.
Выбравшись из воды, я задрожал ещё сильнее от гуляющего вдоль реки ветра, но вскоре обволакивающие солнечные лучи стали подсушивать оставшуюся на шёрстке воду и согревать меня…
— Чудо, что я не ударился о камни рогом, — протянул я, осматривая упомянутый орган в отражении текущей речной воды и пару раз тыкнув в него копытом, для верности. Потом копыто переместилось на болевший участок головы, где чувствовался внушительный бугорок, тут же отозвавшийся уколом ещё большей боли, заставляя одёрнуть ногу. Само же тело было всё в порезах, отчего мне пришлось вновь окунуться в речку, чтобы смыть с себя кровь и грязь, а также под шёрсткой наверняка было много синяков и ушибов, особенно на ногах.
Сумка вновь лежала рядом, вытряхнутые оттуда вещи сушились от солнечного света, так что у меня было время просто посидеть у реки и подумать.
«Я не знаю где я. А ещё у меня нет еды, ведь все собранные ягоды унесло водой…» — оборачиваясь, чтобы ещё раз окинуть взглядом выпотрошенную сумку, размышлял я, после чего перевёл взгляд на возвышающиеся вдалеке горы. Кажется я видел их, когда рассматривал погодную карту в маминой комнате. Там где-то рядом была маленькая деревня, почти как наша, вот только больше поблизости никто не жил.
«Другого плана у меня нет…» — вздохнув, подумал я, начиная собирать уже подсохшие вещи в сумку.
Шагать было тяжело, потому что каждый раз, как я опирался на задние ноги, синяки и порезы на задней их части отдавали ноющей болью, так что идти быстро, а уж тем более бежать, я не мог.
Несмотря на то что солнце не спешило скрываться тучами, как это было вчера, казалось, будто оно стало намного менее тёплым, отчего я повязал на шею мягкий ярко-синий шарф, в очередной раз вспомнив о маме, что подарила его мне…
Он продолжал меня согревать и когда солнце стало уходить за горизонт. К тому времени я чувствовал себя ужасно уставшим, хотя, как мне кажется, не стал ближе к горе ни на километр. Идти в лес я не рисковал, поэтому нашёл поваленное дерево недалеко от реки, где из обломанных веток соорудил что-то на подобии шалаша и второй раз использовал огненный кристалл, после чего тот навсегда потух, вернув свой серовато-белый оттенок.
Пристроившись на импровизированной подстилке из листьев и оказавшись укрытым ветками шалаша, я достал из сумки плюшевого пегаса и положил его сбоку. Языки горящего рядом костра отражались в чёрных пуговичных глазах игрушки, давая ощущение, будто они живые. Его белая шёрстка из-за недавних приключений стала серой, впрочем, как и моя, а красная грива потемнела, став более чёрной.
— Как думаешь, Флейм, скоро мы выберемся? — спросил я неживого пегаса. Возможно этим я лишь хотел прервать тишину, что давила на меня своей неестественностью, а может хотел избавиться от чувства одиночества, представляя, будто плюшевая игрушка способна мне ответить. Но, как бы не было печально, мой единственный сейчас друг молчал.
Живот вновь заурчал, требуя съесть хоть что-нибудь, но у меня ничего не было, поэтому я просто подхватил пару листьев из подстилки и закинул их в рот, медленно жуя. Совсем не сытно и невкусно, но хоть какая-то пища. Правда, сколько бы я не ел, казалось, будто где-то там, внутри, голод становился всё больше.
— Спокойной ночи, Флейми, — шёпотом сказал я, прижимая к себе мягкую игрушку и закрывая глаза, а дневная усталость и поднывающие мышцы почти сразу же отправили меня в мир грёз.
Пробуждение было на удивление лёгким и приятным. Болевшие вчера ноги почти не жаловались, когда я, перевернувшись со спины на них, встал. Чуть улыбаясь, я глядел на ясное небо, после чего сделал вдох и поспешил собрать свои вещи, чтобы в таком же поднятом настроении продолжить путь.
Но, протянув ногу к лежавшему подо мной пегасу, я застыл на месте, вглядываясь в шёрстку на ней. Чуть помедлив, я поставил её на место, подняв другу, и увидев ту же картину, что и на первой.
«Почему она чёрная?!» — недоумевал я.
Вскочив на месте, я подбежал к берегу и спустился к воде, чтобы посмотреть на своё отражение, и тут же в испуге отшатнулся назад. Из воды на меня смотрело… Чудовище! Чёрная шерсть, нет, даже не шерсть, а нечто очень похожее на неё, покрывало всё моё тело. Я смотрел всего секунду, но перед глазами застыло выражение собственного лица с торчащими изо рта небольшими клыками!
Мне было страшно… страшно от собственного вида.
После нескольких проведённых на тёплом песке минут, с трудом пересилив себя, я чуть приподнялся, вновь смотря на своё отражение. Ошеломление от первого испуга понемногу уходило и уже не сковывало тело, поэтому можно было внимательнее оглядеть то, чем… кем я стал… или был.
Помимо шёрстки, свою окраску сменила и грива, налившись очень глубоким пурпурно-красным цветом, и только глаза остались всё такими же фиолетовыми. Наклонившись ближе к воде, я копытом потрогал появившиеся во рту клыки, рассматривая их в отражении, и заметил, что на боках у меня было что-то тёмно-бирюзовое.
Оглянувшись, я в очередной раз замер, глупо глядя на…
— Крылья?! — странно пискнул я, внимательно разглядывая свои почти не ощущающиеся лишние конечности. Я чувствовал смешанные эмоции. С одной стороны крылья — нечто невероятное, почти как магия, но с другой — всё остальное откровенно пугало меня. Сами крылья тоже не были похожи на пегасьи, являясь чем-то цельным, чего я не видел никогда.
Напрягшись, я чуть приподнял сначала правое крыло, потом левое, и попробовал сделать ими взмах. Дуновение ветерка почувствовалось на крупе после движения крыльями, что также были определённо короче, чем у пегасов.
«Получается сейчас я… Аликорн?» — размышлял я, вспоминая, что только у аликорнов есть и крылья, и рог, — «Но… почему я такой… такой?»
Сделав ещё пару движений, я вновь вернул взор к воде. Долго смотреть на себя было жутковато, поэтому я поспешил вернуться к месту сна и немедленно собрать вещи, скорее отправляясь в путь.
«А ведь с крыльями я бы мог подняться наверх и быстро добраться до других пони», — сообразил я, подбегая к шалашу. — «Но как они примут меня в таком виде… Мне никогда не встречались такие пони ни в нашей деревне, ни в городе, когда отец пару раз брал меня с собой.»
Задумавшись, я зацепился правым копытом за ремешок сумки, и, запутавшись, упал, таща её за собой, отчего содержимое вывалилось на траву. Выпутываясь из «ловушки», я уткнулся носом в пузырёк зелёной жидкости. В голове вспомнились сказанные мне слова: «…выпей это, если испугаешься самого себя.»
Фиолетовое сияние обхватило склянку, поднося её ближе ко мне и открывая крышку. К моему удивлению, её содержимое ничем не пахло.
«Интересно, что произойдёт со мной, после того, как я выпью это? Может… я стану нормальным? Или… не знаю.» — в голове были противоречивые мысли. Крылья могли стать моим спасением, но они также стали бы и причиной страха остальных ко мне… Не только остальных.
«Это может быть и яд…» — не отрывая глаз от склянки, сообразил я. Во всех книжках, которые я читал, яд рисовали именно зелёным. — «Но ведь… это не может быть правдой! Мама не могла поступить так!» — мысленно вскричал я, мигом выпивая содержимое пузырька.
Прохладная густая жидкость полилась по горлу, заставляя тело содрогнуться, а после наполняя теплом. Сердце застучало быстрее, а всё вокруг стало ярче, чем раньше. Чувствовалось, будто мышцы наполняются силой и перестают болеть, а мучащий меня голод отступил куда-то далеко. Несколько секунд я смотрел на своё тело, ожидая хоть чего-нибудь, и вот, по ногам побежало небольшое зелёное пламя, приковывая к себе мой в который раз испуганный взгляд. Странный огонь прошёлся по всему телу, а шёрстка, в местах которые он уже минул, возвращала привычный белый цвет.
Я вновь вернулся к реке, но в этот раз не торопясь. Увидев в отражении самого себя, я не сдержал радостной улыбки. Правда, глянув на то место, где совсем недолго были крылья, чуть расстроился такой потери.
«Кто не мечтал хоть раз взлететь в небеса…?» — пришла печальная мысль.
Действие зелья не спешило проходить, поэтому, чувствуя лёгкую эйфорию и бодрость, я собрал всё своё добро и с улыбкой, которую не омрачал тот факт, что до места, куда я направляюсь, ещё далеко, продолжил свой путь.
Играющее на воде солнце поднимало моё расшатавшееся за время блуждания по лесу настроение и будто нарочно поблёскивало, чуть слепя глаза. Теперь я снова шагал, улыбаясь окружающей меня картине с надеждой на лучшее.
Но после, когда вновь пришёл вечер и наступил холод, мне пришлось войти в лес и, найдя пару обломанных веток, лечь на них, зарывшись в шарф и укрывшись сумкой, чтобы не так сильно мёрзнуть. В эти два дня, когда я засыпал под треск угольков в освещаемом всё вокруг костре, лес не казался таким зловещим, как сейчас, и я усердно старался не думать об этом, желая скорее провалиться в сон.
Неожиданно я почувствовал, как меня подняли над землёй, и что-то тонкое обвило моё тело, туго сдавливая! Я открыл глаза, но вокруг была лишь непроглядная тьма, а в следующую секунду я понял, что это оказался шарф, обвязанный вокруг моей головы.
Не успел я закричать, как где-то рядом послышался приглушённый голос:
— Ты вообще понимаешь, о чём говоришь? Вдруг здесь есть другие пони, которые могут нас заметить? — грозно спросил он. Слова звучали слегка грубо и низко, от чего я сделал вывод, что говорил жеребец.
«Меня нашли! — мысленно обрадовался я, — эти пони спасут меня! Но почему тогда они связали меня…»
— Ну и что? Это же ещё совсем жеребёнок! — на этот раз говорила кобылка.
— Будто меня это волнует… — пробурчал ещё тише первый голос.
— Что ты сказал?
— А то, что ты только что ослушалась приказа. Ты ведь понимаешь, что я могу об этом доложить? — пригрозил жеребец. — Тогда тебя несколько месяцев не будут ставить в патрули, и ты, сидя в пещере, не увидишь ночного неба и не почувствуешь свежего воздуха… — к концу фразы голос его становился мягче и тише, как будто он сам понимал, что не стоило говорить всё это, но уже было поздно.
Моё тело начинало дрожать от холода, пока я, лёжа связанным на голой траве, слушал диалог двух неизвестных мне пони.
— Ты видел его метку?! — спокойно спросила кобылка. Голоса затихли, и кто-то лёгким шагом подошёл ко мне.
— И ты считаешь… — по телу пробежали мурашки, когда я услышал голос почти над самым ухом.
— Да. — прозвучал твёрдый ответ.
Меня обдало лёгким ветерком, когда кто-то приземлился рядом, складывая крылья. В этот же момент меня приподняли, и шарф, до этого закрывавший глаза и рот, ослаб, спадая с моей головы.
— Где твои родители? — спросил приятный голос кобылки, до этого так твёрдо отвечавшей своему товарищу.
Я разлепил глаза, которые ещё под шарфом привыкли к окружающей нас темноте ночи, и увидел перед собой ярко-жёлтые глаза и выделяющиеся на фоне тёмно-фиолетовой мордочки белые клыки.
— ААА! — вскрикнул я, откидываясь назад и неприятно падая на землю.
— Тише, тише, — закрывая рот копытом, просила странная пони, хотя у меня уже и так не получалось кричать.
— А я говорил, что не нужно открывать ему рот, — буркнул стоящий где-то позади второй пони.
— Во-первых, ты ничего не говорил, — грозно прикрикнула кобылка, поднимая глаза на жеребца, — а во-вторых не мешай! Лучше осмотри местность, чтобы здесь действительно не оказалось кого-нибудь.
— Как хочешь, — бросил он, в пару взмахов поднимаясь в воздух.
— Давай попробуем ещё раз? — улыбнулась кобылка, заставляя вновь обратить внимание на её острые клыки. — Теперь мы тут только вдвоём. Пожалуйста, не кричи, — убирая копыто, закончила она, внимательно следя за моей реакцией.
— Скажи мне, как тебя зовут? — поняв, что я не собираюсь визжать от страха, спросила необычная пони.
— Нн… Найт Стар, — мой голос чуть дрогнул.
— Это красивое имя. Я уверена, что немалая часть моих друзей хотела бы иметь такое же, — честно призналась кобылка. — Что же, а меня зовут Аврора.
— У вас тоже очень красивое имя, — честно сказал я.
— Спасибо, — вновь искренне улыбнулась Аврора, — но всё же скажи мне, где твои родители?
— Я… не знаю… — опустив глаза, сказал я, — на нас, кажется, напали, когда мы уезжали из города, кто-то пытался помочь нам, но у них не получилось, и я остался один. А потом и вовсе потерялся в этом лесу… — в глаза стали собираться слёзы.
— Ох, дитя, — шепнула кобылка, и я почувствовал, как чьё-то тело прижалось ко мне, обнимая, а крылья окутали, даря тепло.
Крылья Авроры не были похожи на пегасьи и не имели перьев, оказавшись больше похожими на те странные конечности, что появились у меня сегодня утром. А если вспомнить и про клыки, то можно отметить необычное сходство той пугающей внешности, которую я ненадолго обрёл, и этой пони, что искренне сочувствует мне.
Находясь в тёплом коконе, я вспомнил, как последний раз меня обнимала мама, перед тем как мы так надолго расстались, и теперь я уже не уверен, увидимся ли мы опять. Эти мысли сорвали последнюю преграду, что сдерживала слёзы, и теперь мне оставалось только рыдать под утешающие слова впервые встретившей меня кобылки, что мерно гладила мою голову своим копытом.
— Шшш… Всё будет хорошо, — успокаивала меня кобылка, — ты наверняка проголодался, пока бродил здесь?
Я коротко кивнул, и Аврора обернулась, доставая из незамеченной мною ранее сумки небольшое красное яблоко и передавая его мне. Спелый плод манил всем своим видом, поэтому я тут же принялся откусывать кусочки сочного яблока.
— Найт, посмотри на меня, — попросила Аврора, когда я уже доел и немного успокоился в её объятиях, — я обещаю, что сделаю всё, чтобы найти твоих родителей!
Её взгляд излучал уверенность и показывал всю серьёзность сказанных только что слов. Но не успел я понять сказанного, как кобылка продолжила:
— Я не могу оставить тебя здесь одного, поэтому хочу знать, согласен ли ты отправиться со мной?
Я понимал, что по-другому быть и не могло, поэтому молча прижался к шее Авроры, что стало мои ответом. В это время вернулся второй странный пони, опускаясь рядом с нами.
— Ты всё ещё возишься с ним? — пренебрежительно буркнул он, — ты же помнишь, что пони не должны знать кто мы.
— Не мешай! — огрызнулась в ответ кобылка, — видишь, он здесь совсем один.
— Аврора… — кобылка опустила голову, чтобы посмотреть мне в глаза, — а кто вы?
Пони подняла взгляд на своего напарника, который явно не хотел того, чтобы она отвечала на этот вопрос, но, наплевав на чьё-то там мнение, она начала рассказ:
— Мы — бэтпони, но некоторые ещё называют нас фестралами. До того, как бездушная принцесса Селестия отправила нашу Мать, принцессу Луну, в изгнание, мы были её верным народом, — Аврора вновь посмотрела на жеребца, что грозным взглядом смотрел в ответ, но не прерывал рассказ напарницы. — Теперь же мы скрылись от глаз коварной белой королевы и лишь ждём возвращения нашей матери, чтобы свершить правосудие!
Слова фестралки не могли не пугать. Хоть я и никогда не видел принцессу Селестию в живую, все знали, что она вот уже несколько сотен лет является правительницей Эквестрии и старается заботиться о своих подданных. Да даже в нашей маленькой школе есть несколько книг, посвящённых только могущественной принцессе, поднимающей солнце и луну, в чьей непогрешимости нет никаких сомнений. Лишь рассказанные мне в детстве истории матери и случившееся в несчастный день нашего отъезда пошатнуло мою уверенность в этом и заставило, может, не принять, но выслушать историю Авроры.
— Найт, пойми, — видя моё нерешительное выражение лица, обратилась ко мне кобылка, — у фестралов своя правда, а у пони — своя, и я не заставляю тебя верить в неё, просто помни, что она есть.
— Ладно, нам пора, — неожиданно объявил фестрал, поднимаясь со своего места.
— Да, ты прав, нужно возвращаться, — ответила кобылка, и, повернувшись ко мне, продолжила, — Найт, возьми свою сумку, а я понесу тебя в копытах.
— Ты собираешься взять его с собой?! — недоумевая вскрикнул жеребец.
— А ты собирался его здесь оставить?! — впившись грозным взглядом в напарника, спросила Аврора.
— Ты понимаешь, что это не останется без ведома старейшины… — чуть помедлив, продолжил жеребец.
— Я первым делом к нему и отправлюсь, и не сомневаюсь, что он согласится с моим мнением, — уверенно отвечала кобылка.
— Ладно, только завяжи ему глаза, на всякий случай.
— Хорошо.
Аврора обернулась ко мне и, взяв удерживаемый моей магией шарф, спросила:
— Ты не против, если я снова использую его? Это ненадолго, лишь до того момента, как мы окажемся в пещерах.
— Только осторожно, пожалуйста, — ответил я, вешая сумку с остальными вещами себе на спину.
Мягкая ткань обтянула мою голову, закрывая глаза. Как только Аврора закончила, она попросила меня приготовиться и крепко прижала меня к себе, после чего мы поднялись в воздух. Я ничего не видел, но представлял, как где-то далеко виднеется свет моей деревни, где родители ждут моего возвращения. Ночной ветер пробегал по шёрстке, заставляя сжиматься всем телом, но тепло державшей меня кобылки не давало ему полностью охладить меня.
Мы летели несколько минут, прежде чем приземлились и пошли пешком по каменной поверхности. Шаги бэтпони были тихими, но мои собственные отдавались лёгким эхом, отчего я мог понять, что мы шли внутри пещеры. Совсем скоро мы остановились, и чей-то голос спросил:
— Зачем вы привели сюда этого пони?
— И тебе привет, Миднайт, — хмыкнул стоящий рядом со мной фестрал, — да вот, наткнулись на него в лесу, и Аврора решила, что мы не можем оставить его там.
— Это же жеребёнок, он был там один, голодный и замёрзший, — уточнила кобылка.
— Без разрешения старейшины он внутрь не попадёт, — предупредил незнакомец.
— Как раз к нему мы и идём, — отвечала Аврора, — ну же, Миднайт, пропусти нас, пожалуйста.
— Я отправлю кого-нибудь, ты же знаешь, что есть правила.
— Глянь на его метку и скажи, что я не права! — воскликнула фестралка, чуть отходя в сторону и убирая с моей спины крыло, которым до этого прижимала меня к себе.
В полной тишине вновь раздался голос:
— Ладно, всё равно ты рано или поздно уговоришь меня, идите.
— Спасибо! — поблагодарила стража фестралка и, вновь прижав меня к себе, пошла туда, откуда послышался звук сдвигания чего-то тяжёлого.
Ещё несколько минут мы шли по пещере, пока эхо не исчезло, и до меня стали доноситься звуки чьих-то разговоров. Мы снова взлетели, а потом прошли ещё немного по каменному полу, пока я не почувствовал, как мои ноги коснулись чего-то мягкого. Шарф развязался, и я увидел, что нахожусь внутри небольшой комнаты, на полу которой лежал ковёр.
— Это моя комната, — сказала стоящая рядом Аврора, — подожди меня здесь, я постараюсь вернуться как можно скорее, хорошо?
— Да, только… — хотел ответить я, но вспомнил одну важную вещь: кроме яблока за сутки я не ел ничего.
— Ты голоден? — сразу же поняла меня фестралка, и я ответил ей коротким кивком. — В моей сумке ещё остался паёк, который я брала на вылазку. Ты можешь съесть всё, что найдёшь в ней… А ещё за дверью есть небольшая кухня, где тоже найдётся что-нибудь для тебя.
— Спасибо вам большое! — повеселев, поблагодарил я.
Аврора вышла следом за только что улизнувшим сопровождавшим нас фестралом, и я услышал, как она крикнула:
— Скайлайт, не думай, что я тебя отпущу просто так, ты идёшь со мной!
Теперь я остался один и мог внимательно разглядеть место, в котором оказался. Я стоял посреди просторной комнаты, что освещалась ярким голубым магическим кристаллом. Впереди, у стены, стояла довольно большая кровать, на которой, наверное, могло поместиться двое пони; рядом с ней находилась тумба, где лежала книга с зелёной обложкой. Переведя взгляд чуть правее, я заметил большой шкаф, а ещё ближе ко входу, над небольшим столиком, на котором была расчёска и какой-то пузырёк, висело зеркало.
Подойдя к нему, я посмотрел на своё отражение. На мне не было видно никаких порезов, но шёрстка в некоторых местах оказалась запачкана разной грязью, как и растрёпанная грива, которую я попытался немного пригладить копытом, потому что брать чужую расчёску, а уж тем более пачкать её, было неприлично.
Походная сумка Авроры лежала на маленьком пуфике, что был у входа в комнату. Заглянув внутрь, я нашёл там ещё одно яблоко и бутерброд с сыром, от которого у меня тут же пошли слюнки, ведь того единственного яблока, что мне дала фестралка при встрече, было явно недостаточно. Сейчас такая простая еда казалась мне вкуснейшим лакомством, которое я проглотил почти не жуя, благо в той же сумке находилась стеклянная бутыль с чистой водой.
Подкрепившись, я понял, что пора бы мне и самому снять с себя сумку, и посмотреть, что находится за дверью, но, как только я об этом подумал, снаружи послышался какой-то шум, и чей-то голос крикнул:
— Мам, я вернулась!
Дверь приоткрылась, и из проёма высунулась чья-то мордочка.
— Ух ты, пони! — удивлённо воскликнула фестралочка, влетая в комнату. Она приземлилась прямо перед носом и стала внимательно разглядывать меня своими розовыми глазами, которые имели такой же цвет, что и грива её матери. Сама же фестралка была примерно одного со мной роста, с тёмно-фиолетовой шёрсткой и бело-серой гривой, кончики которой, как мне казалось, переливались бледными радужными цветами.
— Как ты тут оказался? — так и не дождавшись от меня никакой действенной реакции, спросила кобылка.
— Аврора нашла меня, когда я блуждал по лесу в поисках какой-нибудь деревни, — немного помедлив, честно ответил я, слегка погрустнев от связанных с этим фактом воспоминаний.
— Это же здорово, ты будешь жить у нас! — заулыбалась бэтпони. — Знаешь, мама говорит, что я ещё маленькая, чтобы меня можно было выпускать за пределы пещеры, поэтому ты первый пони, которого я вижу в живую!
«А ведь действительно, если не считать серых каменных стен и потолка, то даже и не кажется, что мы находимся в пещере.»
— Ох! — обойдя меня сбоку, охнула фестралка. — Твоя метка очень похожа на метку принцессы Луны… — пробормотала она. — Это… невероятно! Как ты получил её?
Мне было не очень приятно думать о том дне, когда мама разбудила меня, чтобы мы покинули город, но от кобылки так и веяло весёлостью и желанием узнать мою историю, что я не мог оставить её без ответа.
— Я… не знаю. Кажется, это случилось, когда меня пытались схватить, — говорил я, вспоминая ту страшную ночь — тогда я увидел, как рядом с луной красным светом вспыхнуло несколько звёзд, и это, видимо, стало моей меткой. — тихо закончил я.
— Интересно, что же она должна означать… — прикладывая копыто ко рту, задумалась фестралка.
— Магию, полагаю, — высказался я. — А что изображает твоя кьютимарка?
— Это луноцвет, — показывая изображение белых цветов с вьющимися вокруг них узорами-стеблями, ответила кобылка. — Они цветут всего раз в год, но такие красивые! — взволнованно поведала она.
— Ой! Я ведь даже не спросила, как тебя зовут! — опомнилась бэтпони.
— Найт Стар, — подавая копыто, представился я.
— Мист Шайн, — ответила она, — приятно познакомиться.
— А я думал мне кажется, что твоя грива переливается разными цветами, — заметил я, соединив в голове этот факт и имя кобылки. [1]
— Да, мама сомневалась, как назвать меня, но, увидев это, — Мист показала на несколько бледно окрашенных локонов, — сделала выбор.
— Это очень красиво…
— Хи, спасибо.
— На самом деле у моего имени тоже есть небольшая история, — неуверенно сказал я.
— Расскажи! — заинтересовалась фестралка.
— Ну… Как-то я спросил у мамы, почему она назвала меня так, и она ответила, что они с папой долго придумывали имя, но, когда я родился, она увидела на небе падающую звезду, а поскольку моя мама верила в то, что принцесса Луна следит за нами, то она сразу поняла, что это случилось не просто так.
— Вау! Все в классе обзавидуются тебе, когда ты расскажешь им об этом! — дослушав до конца, широко улыбнулась кобылка.
— У вас есть школа? — удивился я.
— А у вас нет? — также удивившись, спросила Мист.
— Есть, конечно. Просто я как-то не подумал об этом, вы ведь живёте в пещере…
— А чем она отличается от больших каменных домов? — не понимая моего удивления, спросила бэтпони.
— Действительно… В любом случае, я не хочу делиться этим с кем-нибудь, просто ты рассказала о себе, и мне показалось неприличным не сделать того же, — ковыряя ковёр копытом, говорил я.
— Оу… Ну ладно, тогда я не буду никому говорить, — явно опечалившись этим, ответила Мист, пока я продолжал смотреть в пол. Наш диалог как-то сам собой закончился, и теперь мы просто молча стояли в комнате.
— А давай я покажу тебе свою комнату? — чуть опускаясь к полу, чтобы посмотреть мне в глаза, весело спросила фестралка, прерывая наше неловкое молчание.
Её милая улыбка была заразительна, поэтому я не удержался и улыбнулся ей в ответ. Я всё равно не знал, что мне делать дальше, поэтому согласился, и она, слегка подпрыгнув, повела меня к себе.
Мы вышли в довольно просторный зал, в котором был широкий светло-коричневый
диван и белый столик перед ним, а также у правой стены стоял почти полностью забитый книжный шкаф. Впереди виднелось несколько висящих под потолком шкафчиков, а под ними плита и ещё один стол, из чего я сделал вывод, что это была маленькая кухня, объединённая с освещённой жёлтым кристаллом гостиной. Сама же комнатка Мист была прямо рядом с той, из которой мы только что вышли, поэтому времени, чтобы внимательнее рассмотреть зал, у меня не было.
Спальня фестралки была освещена тем же голубым светом, что и спальня её матери. На глаза мне сразу бросилась стена, завешанная рисунками, большинство из которых изображало ночные пейзажи и редких бэтпони, но один рисунок привлекал моё внимание больше всего.
— Это принцесса Луна, — проследив за моим взглядом, пояснила Мист. — Я срисовывала её с портрета, что висит в кабинете старейшины. Несколько дней мне потребовалось, чтобы сделать его достойным изображением нашей матери, — с нотками гордости, закончила кобылка.
— Да, я видел её изображение… другой её. Это всё ты нарисовала?
— Конечно! — радостно воскликнула кобылка.
— Ты хорошо рисуешь. Когда-то я тоже пытался, но сказать, что это не мой талант — не сказать ничего.
— Неужели всё так плохо?
— Ну… да, — сокрушённо ответил я, — думаю, родители хотели как-то меня подбодрить, но я и сам понимал, что выходит плохо, поэтому быстро бросил.
— Я могу научить тебя, — предложила Мист.
— Правда? — удивлённо спросил я, взглянув на неё.
— Ну конечно! Мы же теперь друзья, — хихикнув, ответила она.
«Друзья…» — повторилось в голове. Раньше меня не волновало отсутствие друзей, когда рядом были родители и просто знакомые пони, но сейчас я остался один и мне было приятно назвать буквально несколько минут назад встреченную фестралку другом.
— Хочешь я покажу тебе свой альбом с первыми рисунками? — открывая широкий комод, предложила бэтпони.
— Знаешь, а мне ведь тоже есть, что тебе показать, — кое-что вспомнив, сказал я. — Подожди меня тут.
Через несколько секунд я вернулся в комнату, левитируя рядом с собой толстую книгу. Прокравшаяся в голову мысль была такой простой, но в то же время заставляла моё лицо сиять от радости, пока Мист с предвкушением смотрела на меня.
— Ты показала мне то, в чём хороша, теперь я хочу показать тебе то, в чём хорош я, — раскрывая книгу, поведал я кобылке, — по крайней мере, надеюсь, что хорош, — тихо пробормотал я про себя, ища нужное заклинание.
— О! Я поняла, ты хочешь показать мне что-то магическое, ты же единорог, — подпрыгивая ко мне и заглядывая в книгу, догадалась фестралка.
— Так и есть. Поверить не могу, что я забыл об этом всего за два дня своего… «приключения».
— Вот оно! — наконец открыв нужную страницу, воскликнул я, — не могла бы ты заглушить световой кристалл?
Комната погрузилась во мрак, когда голубой кристалл почти перестал светить. Я закрыл глаза, в голове вспомнилось заклинание, и магическая энергия полилась в рог, формируя его. Через несколько мгновений я открыл их, когда услышал изумлённое «Ух ты!» от стоящей рядом со мной Мист.
В комнате летало множество небольших шаров света, каждый из которых светился белым или беловато-фиолетовым светом, то собираясь в группы, то одиноко разлетаясь по комнате.
— Это… похоже на звёздное небо, — заворожённо наблюдая за падающими «звёздами», проговорила фестралка. Она коснулась одного из шаров копытом, и тот не пару мгновений засиял ярче, сменяя свой цвет с белого на бледно-голубой, а после растворяясь в воздухе.
— Это было великолепно! — неожиданно обняв меня, говорила кобылка, — у нас есть несколько единорогов, но не думаю, что кто-нибудь умеет делать такое.
— У вас есть единороги? — удивился я, что заставило меня забыть о непродолжительном объятии.
— Ну… они зовутся ментатами и их ооочень мало, — протянула Мист, — среди фестралов обычно один-два на сотню.
— И скольких ты знаешь? — заинтересовался я.
— Я не знаю… трёх? — неуверенно ответила она.
Пока мы говорили, заклинание начинало рассеиваться, а за дверью послышались чьи-то шаги. Кто-то открыл дверь соседней комнаты и, не удовлетворившись результатом, подошёл к нашей, заглядывая внутрь.
— Мама! — тут же поднялась фестралка, заметив входящую в комнату Аврору.
— Привет, — обнимая подлетевшую к ней дочь, сказала Аврора, — вижу, что вы уже познакомились.
— Да! — отстраняясь, ответила Мист, — представляешь, он умеет делать маленькие звёзды! — радостно воскликнула она.
— Правда? , — переведя взгляд на меня, спросила фестралка, — мне было бы интересно увидеть это, но чуть позже. Найт, ты можешь остаться здесь, но перед этим старейшина хочет поговорить с тобой, так что прошу, иди за мной.
Мист застыла в удивлении, молча смотря на меня, пока Аврора с улыбкой ждала в дверях. Почему-то сейчас я почувствовал небольшое волнение пред встречей с тем, чей приказ значил всё для тех, кто принял меня, но улыбка спасшей меня по… бэтпони придала мне уверенности, и я вышел из комнаты, чтобы увидеть стоящего там жеребца, в серебряной мантии, воротник которой был обшит синим. Шёрстка фестрала была тёмно-серой, с еле видным оттенком фиолетового, а грива чёрной, как смоль. Его голубые глаза виднелись из-под чуть прикрытых век, пока он внимательно наблюдал за моим выходом.
— Здравствуй, Найт, — неожиданно мягко сказал довольно крупный фестрал. — Я старейшина Стардаст
— Здравствуйте, — нерешительно произнёс я, рассматривая стоящего передо мной жеребца.
— Я был очень удивлён, когда в мой кабинет пришла Аврора, чтобы доложить о найденном ею жеребёнке, — начал он, — знаешь, это довольно необычно, чтобы мы открылись кому-то из пони и разрешили ему жить среди нас, но, когда Аврора рассказала мне про случившееся с тобой, я не мог просто приказать ей увести тебя в ближайшую деревню.
— Спасибо, — тише, чем хотелось, поблагодарил я.
Блуждая глазами по комнате, я заметил, что рядом с приоткрытой дверью, через которую вошёл старейшина, собралось несколько бэтпони, которые внимательно наблюдали за происходящим внутри.
— Правда, было ещё кое-что… — продолжил фестрал, — ты не против, если я взгляну на твою метку?
— Конечно, — поворачиваясь боком, ответил я.
— Сама Мать коснулась тебя, как это происходило с нашими предками, — пробормотал жеребец. — На то высшая воля, — уже громче сказал он, — я разрешаю тебе жить среди нас сколько потребуется, и ты волен уйти в любой момент, но ты должен дать клятву, что никогда в жизни не вспомнишь это место, не расскажешь о нём и никогда больше не вернёшься, если самовольно покинешь его!
Голос жеребца стал твёрже и более повелительным, что не заставляло сомневаться в серьёзности того, что ждёт любого, кто нарушит эту клятву.
— Клянусь! — смотря в глаза старейшины, ответил я.
— Хорошо, расскажи Авроре всё, что поможет разведчикам найти твоих родителей, — снова мягко произнёс фестрал, — а сейчас мне пора, был рад встрече, — прикрыв глаза и чуть наклонив голову, попрощался Стардаст, после чего развернулся и вышел из комнаты.
Лёгкий запах выпечки добрался до моего носа, просачиваясь сквозь дымку сна и побуждая пробудиться. Я чуть приоткрыл глаза, видя над собой лишь серый потолок, освещённый тусклым голубым светом кристалла, пока лежал в мягкой и тёплой постели. Было приятно чувствовать себя в комфорте после этих нескольких дней сна на голой траве, поэтому я, наверное, так и лежал бы под одеялами, если бы дверь в комнату не приоткрылась, впуская более яркую полоску света из гостиной.
Тихими шагами кто-то подходил к кровати, а потом надо мной появилась клыкастая мордочка фестралки.
— Доброе утро, — видя мои открытые глаза, улыбнулась Аврора.
— Доброе утро, — немного сонно откликнулся я.
— Думаю, тебе пора что-нибудь поесть, поэтому я буду ждать тебя на кухне, хорошо?
Я собрался ответить, но несколько локонов розовой гривы спали мне на нос, отчего я тихо фыркнул, что вызвало лёгкий смешок у фестралки.
— Извини, — чуть отодвигаясь и убирая гриву, сказала Аврора.
— Ничего, — заверил я, потирая нос копытом, — спасибо, я сейчас встану, только дай мне минутку.
— Хорошо, — удовлетворившись ответом, кобылка вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Выбравшись из кровати и подавив зевок, я подошёл к зеркалу.
«В принципе, нормально, » — подумал я, слегка пригладив гриву, отчасти из-за того, что мне всё ещё было неудобно использовать чью-то расчёску, хотя и Аврора сама предложила мне её после того, как вчера помогла оттереть мои волосы от грязи. Конечно, в холодной воде шёрстка отмывалась не очень хорошо, но было приятно вновь чувствовать себя чистым, да и стоило радоваться присутствию хотя бы такого удобства, учитывая, что я нахожусь внутри горной пещеры, о чём напоминают серые каменные стены вокруг.
Когда я в очередной раз вдохнул наполнивший всю комнату запах, живот недовольно заурчал, требуя поскорее закончить с любованием собой и наконец съесть что-нибудь.
Выйдя из комнаты, я наткнулся глазами на аккуратно застеленный диван в гостиной.
Вчера, после разговора с Авророй, она напомнила мне, что нашла меня глубокой ночью и, поскольку фестралы — ночные создания, а пони — дневные, то мне следовало бы отдохнуть. Я и подумать не мог, что она уложит меня в своей комнате, но, сколько я не говорил, что мог спокойно уместиться и на довольно большом диване в гостиной, она не соглашалась на то, чтобы жеребёнок чувствовал себя неуютно, когда есть удобная кровать.
Заметив меня, Аврора легонько махнула крылом, привлекая моё внимание. Я прошёл мимо дивана и оказался в той части большой комнаты, которая являлась кухней с длинным столом, на середине которого стоял испечённый пирог и пара чашек, от которых шёл едва заметный пар.
— Прошу, садись, — указывая на подушку, сказала она.
Подложив копыта под себя, я прилёг на подушку, оказываясь примерно на уровне стола. Фестралка отрезала часть пирога, перекладывая её на тарелку и пододвигая ко мне.
— Спасибо, — поблагодарил я, телекинезом принимая тарелку из копыт Авроры.
— Пожалуйста, — ответила она, отрезая себе такой же кусок и садясь напротив.
Вдоволь насладившись ароматом ещё до того, как оказался на кухне, я не стал медлить и откусил кусочек предложенной мне части, как оказалось, яблочного пирога. Вкусовые рецепторы тут же отозвались восхищением на попавшую в рот пищу, поэтому я жевал медленно, чтобы растянуть удовольствие. Было вкусно, но я никак не мог отвлечься от чувства, что что-то тут неправильно. Немного подумав, я спросил:
— А откуда вы берёте яблоки? Да и вообще другие продукты… я думал, что вы скрываетесь в пещерах от остальных пони?
— Конечно скрываемся, — ничуть не удивившись вопросу, ответила кобылка, — но мы не стали абсолютно изолированными от внешнего мира. Порой, наши ментаты отправляются в ближайший город и узнают последние новости, а также покупают некоторые необходимые вещи, в основном от знакомых пони, которые считают их обычными единорогами, что живут в какой-нибудь отдалённой общине.
Аврора ненадолго задумалась, прервав свой рассказ.
— А что до яблок… — широко улыбаясь, проговорила она, — у нас есть собственная ферма.
— Ферма? — удивлённо переспросил я.
— Угу, — согласно кивнула бэтпони. — Несколько столетий назад, когда наши предки скрылись в этих горах, обещая вернуться вместе с нашей матерью, они наткнулись на небольшую шахтёрскую деревню. Лунная гвардия прогнала отсюда всех жителей, и с тех пор среди пони ходит слух, что в этой деревне поселились тёмные духи, поэтому она так и осталась заброшенной, а мы используем покинутые дома в качестве складов и ухаживаем за раскинувшимся на севере яблочным садом, который и кормит нас.
— Неужели за столько лет никто не заметил, что там до сих пор кто-то живёт? — изумился я.
— Да, хоть деревня и находится далеко от ближайших крупных путей, иногда сюда забредают пони, чтобы поживиться чем-нибудь, но наши солдаты круглосуточно наблюдают и продолжают поддерживать легенду про духов.
— Интересно… — пробормотал я, откусывая ещё один кусочек пирога, — а чем ещё вы обычно занимаетесь?
— Ну… помимо фермы… — чуть призадумавшись, начала Аврора, — некоторые работают в шахте и добывают кристаллы, часть из которых идёт на продажу, а остальные — на заполнение их магией. Большинство из нас становятся солдатами и разведчиками, кто-то находит себе занятие в нашем пещерном городке. Ментаты собирают различные научные книги в свою небольшую библиотеку и изучают их, а заодно ведут уроки по магии снов.
— Магии снов?! — не веря ушам, воскликнул я.
— Наша Мать поделилась с нами частичкой своей силы, которая недоступна никому из пони, — пояснила фестралка, — хоть мы и не можем полностью погружаться в мир снов, как Она, это особенный дар, которому с детства должен быть обучен каждый из фестралов.
— Это поразительно! И в чём он заключается? — продолжал расспрашивать я.
— Хм… не думаю, что это должно быть секретом, поэтому я расскажу тебе… — вслух размышляла Аврора. — Сначала мы учимся воздействовать на кошмары, чтобы превращать их в спокойные сны. Когда молодые жеребята набираются опыта, их учат управлять событиями внутри, и лишь некоторые доходят до такого уровня умений, чтобы создавать сон полностью с нуля. Воздействие на сны само по себе нелёгкое дело, но самое сложное — создание кошмаров. Это очень опасное умение, которое находится под запретом с тех пор, как появился наш народ.
К моменту завершения рассказа, я уже успел доесть свою часть пирога, так что сейчас просто допивал чай.
— Прости, кажется, мне пора, — взглянув на незамеченные мною ранее часы, извинилась Аврора. — Мист проснётся ещё не скоро, ты найдёшь чем заняться одному?
— Угу, — согласно кивнул я, — и спасибо за пирог, он был очень вкусный!
— Рада, что тебе понравилось, — перекладывая оставшуюся половину на кухонный стол, ответила она. — Если вдруг я не вернусь к пробуждению Мисти, то эта часть останется для неё. Когда проголодаешься, загляни сюда, — указывая копытом на один из шкафчиков, сказала фестралка. — И я очень прошу тебя пока что не выходить отсюда без меня…
— Почему? — ожидаемо удивился я.
— Просто… я не думаю, что многие будут рады увидеть пони в своём доме, да и ты легко можешь заблудиться в коридорах.
— Хорошо, я останусь здесь, — согласился я, — как раз вернусь к изучению магии…
— Надеюсь, что тебе не будет скучно, — улыбнулась Аврора, — пока.
— Пока…
Дверь закрылась, и я остался один. Ну, не совсем один, ведь в соседней комнате мирно спала дочь Авроры, вот только проснётся она ещё не скоро. Хорошо, что мне есть чем занять свободное время, чтобы не заскучать в одиночестве.
Выбравшись из-за стола, я поднялся на все четыре копыта и направился обратно в комнату Авроры, где отыскал свою походную сумку, что аккуратно лежала на нижней полке шкафа. У меня не было достаточно времени, чтобы её разбирать, так что в ней ещё оставалось немного вещей, среди которых и было то, что я искал.
Подхватив телекинезом книгу, я плюхнулся на кровать, рядом с отмытым вчера плюшевым пегасом. Со страниц фолианта на меня смотрели большие буквы, складывающиеся в название главы: «Основы строения и использования защитных заклинаний первого уровня».
Я в очередной раз тщетно пытался создать перед собой щит, прежде чем услышал быстрое цоканье копыт. Дверь в комнату открылась, и из проёма показалась довольная мордочка Мист.
— Привет! — проходя внутрь, сказала она.
— Привет, — ответил я, — разве уже так поздно? — за делом часы пролетают незаметно, так что было трудно сразу прикинуть в голове сколько времени прошло.
— Нет, просто я сегодня встала раньше обычного, — ответила фестралка, — как раз теперь тебе не будет скучно одному. Кстати, что ты пытался делать?
— Ну… колдовать? Я же единорог, мне нужно обучаться магии, — логично заметил я, — О, чуть не забыл, Аврора испекла пирог и оставила половинку тебе.
— Правда? Классно! Я люблю мамины пироги, они очень вкусные!
— Мне тоже очень понравилось, — признался я.
— Тогда давай я принесу его сюда и мы вместе съедим его, а потом ты мне покажешь свою магию?
Воспоминание об утреннем пироге напомнило мне, что кроме него я ничего и не ел, так что отказываться от такого предложения было глупо, и я согласно кивнул ожидающей ответа кобылке, которая мигом метнулась на кухню и уже через десяток секунд прыгнула на кровать, поставив большую тарелку с пирогом между нами.
— Хорошо, показывай, — дождавшись, пока я доем подхваченный магией кусок пирога, — сказала Мист.
— Кхм, ладно… Но я только учусь, так что не знаю, получится ли, — неуверенно ответил я.
— О, ну ничего страшного, у тебя наверняка получится, — попыталась подбодрить меня кобылка.
— Так… — протянул я, поднимаясь на ноги. Матрас кровати слегка пружинил, но это не мешало мне чуть прикрыть глаза и вспомнить в голове образ заклинания. Магия заструилась по моему рогу, и через секунду впереди, в воздухе, стал появляться голубой прозрачный прямоугольник. Он продержался вплоть до того момента, как я перестал подпитывать его магией.
— Я же говорила, что у тебя получится, — протягивая мне ещё один кусочек, подытожила Мист. — это похоже на щит… потому что это он и есть, да?
— Угу, вот только пока очень маленький. Да и такая структура должна держаться сама некоторое время, но она исчезла, как только я прекратил колдовать, — принимая предложенную мне еду, с лёгкой грустью говорил я.
— Но ведь это лучше, чем ничего? В любом деле сначала нужно натренироваться, чтобы получилось хорошо, — серьёзно говорила фестралка. — Я вот совсем не сразу научилась летать, хотя сейчас могу легко прошмыгнуть мимо наших стражников, — чуть хихикнув, призналась она.
— Охотно верю, — поддержал я лёгким смешком.
— А пойдём в главный зал? Наверняка там есть кто-нибудь, с кем можно было бы тебя познакомить! — с энтузиазмом воскликнула Мист, слетая с кровати.
— Прости, но твоя мама запретила мне выходить отсюда без неё. Она считает, да и я тоже, что нужно подождать, пока каждый не будет хоть немного в курсе моего появления.
— О, ну… — заметно погрустнев, фестралка вернулась на кровать, — тогда… займёмся чем-нибудь здесь?
— Есть идеи?
— В моей комнате есть мяч…
Через несколько часов, за которые мы успели поиграть во всё, что могли придумать находясь в комнате, Аврора вернулась домой, чтобы приготовить для нас обед, а после отправить меня спать.
Утро следующего дня прошло примерно так же за изучением магии, но теперь юной фестралке нужно было готовиться к завтрашнему учебному дню, поэтому, когда она встала, я просто перебрался к ней в комнату и мы иногда разговаривали о чём-нибудь, отвлекаясь каждый от своих дел. Вот и сейчас я пытался срисовать своего плюшевого пегаса, пока Мист, лёжа на кровати, читала что-то.
— Это пегас? — неожиданно спросила она, свесив голову с края кровати и смотря на меня вверх ногами.
— Угу, — кивнул я, — его зовут Флейм.
— У меня тоже как-то была маленькая плюшевая игрушка, — переворачиваясь на живот, сказала фестралка, — но я потеряла её… а найти новую, особенно в виде бэтпони, очень тяжело, — вздохнув, призналась она.
— Если хочешь, то я мог бы поделиться…
— Нет-нет-нет, не надо, — запротестовала кобылка, — лучше покажи, что у тебя получилось.
Мист подошла ко мне сзади и перевалилась через плечо, разглядывая рисунок.
— Хм… У тебя неплохо выходит, только мордочка какая-то странная, — вынесла вердикт фестралка, а после взяла зубами карандаш. — Не фротив?
Хоть передавать информацию держа что-то во рту неудобно, но было и так понятно, чего хотела от меня кобылка, так что я просто кивнул ей и чуть отошёл, чтобы освободить место.
Мист принялась делать небольшие штрихи, а я наблюдал за каждым её действием. Рисунок действительно преобразился под действием таланта моей подруги, превращаясь в нечто красивое и далёкое от того, что вышло у меня.
— Ну, как? — обернувшись ко мне, спросила она.
— Намного лучше, чем то, что пытался сделать я… — опустив голову, сказал я.
— Тебе просто нужно научиться! Ты ведь следил за тем, что я делаю? Теперь просто попробуй сам, а я буду стоять рядом и помогать, если нужно.
В это время в дверь комнаты постучались, и внутрь вошла Аврора.
— Дети, — начала она, — похоже, мне придётся улететь из пещеры до завтрашней ночи, поэтому вам придётся побыть одним весь день. Я попросила Морнинг Дроп зайти через час, чтобы она покормила вас.
— Но мам! — запротестовала сидящая рядом со мной фестралка.
— Милая, не спорь. Ты же знаешь, что это необходимо, — серьёзно отрезала Аврора, а потом, чуть помедлив, продолжила, — но у меня есть и хорошие новости: я уговорила Морнинг привести с собой Энни.
— Правда? — не веря, переспросила кобылка.
— Угу, а ещё я кое-что принесла, чтобы ты не так сильно расстраивалась.
Мы оба заинтересованно наблюдали за тем, как Аврора достаёт из висящей на боку сумке, что до этого пряталась под крылом, какую-то стеклянную бутыль прозрачно-синеватого цвета. Смотря на неё, у меня складывалось такое впечатление, будто синеву напитку внутри придаёт какое-то свечение, похожее на творящуюся магию, что слегка смутило меня.
— Ух ты, мам, спасибо! — радостно запищала Мист, подлетая и обнимая Аврору.
— Главное не пей всю сразу, — легонько погладив краем крыла кобылку по носу, ответила она, — и не забудь поделиться.
— Конечно! — заверила свою маму фестралочка и, взяв горлышко бутылки зубами, понесла её в сторону своей тумбочки.
— Только не хулиганьте, — многозначно глянув на свою дочь, сказала на прощание Аврора и оставила нас одних.
— А что это? — подойдя к тумбочке и рассматривая жидкость в бутылке, спросил я.
— Это сок луноцвета! — с нескрываемым восхищением поведала Мист, — самая вкусная штука, которую когда-либо придумывали фестралы!
— Луноцвета? — уточнил я, — того цветка, что на твоей кьютимарке?
— Угу! — кивнула она. — Ты обязательно должен его попробовать, но сок луноцвета лучше всего пить перед сном, так что нам придётся немного подождать.
— Хорошо, как скажешь, — согласился я, положившись на знания явно более опытной в этом деле кобылки, — а кто такая Энни?
— Моя лучшая подруга! Нужно обязательно вас познакомить! — продекламировала бэтпони, запрыгнув на свою кровать, — она немного стесняшка, но я уверена, что вы поладите.
— Ну… будет интересно познакомиться с кем-нибудь, пока я всё ещё не могу выйти один, — согласился я, ложась перед листком бумаги с рисунком пегаса.
Как и говорила Аврора, ровно через час в зале мы услышали голос Морнинг:
— Мисти, ты дома?
— Да, тётя Дроп! — откликнулась фестралка и слетела с кровати, направляясь к приоткрытой двери комнаты. Последовав за ней, я остановился в проходе, и мой взгляд зацепился за серую фестралку с бледно-жёлтой гривой, которая, похоже, и была Морнинг Дроп, наблюдавшая за тем, как Мист и ещё какая-то бэтпони её роста обнимаются. Вскоре старшая кобыла повернула голову, и её голубые глаза столкнулись с моими.
— Здравствуйте, — поприветствовал я.
— Здравствуй, — произнесла она, подходя ближе. — Так это ты тот пони, которого привела Аврора?
— Да… — будто бы боязливо прозвучал мой ответ.
— Меня зовут Морнинг Дроп. Я рада, что с тобой всё в порядке, — мягко сказала фестралка.
— Спасибо, — удивившись сочувствию с её стороны, ответил я.
— Не думай, что мы здесь против тебя, — видя замешательство на моём лице, говорила Морнинг, — некоторые — возможно, но не большинство. Мы верны своей принцессе, а она дарила свою ночь каждому, будь то фестрал или простой пони.
— Думаю, тебе будет интересно познакомиться с моей дочкой, она приятная юная кобылка, — немного подождав, продолжила фестралка. — Веселитесь, а я не буду отвлекать и пойду что-нибудь приготовлю, не оставлять же вас голодными, — с улыбкой закончила она.
— Хорошо, ещё раз спасибо вам.
Теперь моё внимание вернулось к ранее обнимающимся фестралкам, одна из которых сейчас выглядывала из-за спины Мист, как-то настороженно смотря на меня.
— Пони? — спросила она на ухо свою подругу.
— Ну да, — чуть повернув голову, ответила она, — давай, не бойся, он милый. — Шепнула Мист, подталкивая прикрывшуюся крылом Энни ко мне.
От таких слов я немного смутился, но тоже пошёл на встречу кобылкам.
— Привет, я Найт Стар, — подавая копыто, представился я, пытаясь состроить непринуждённую улыбку.
— Привет, — осторожно подавая копыто в ответ, сказала она, всё ещё прикрывая мордочку левым крылом, — а я Энни.
— Ну что ты, — пристроившись к ней сбоку и убрав крыло подруги, хихикнула Мист, — он не кусается, честно. Хотя про тебя такого не скажешь… — тихо добавила она.
— Что? — пискнула кобылка, обернувшись.
— Ничего, — быстро ответила Мист, шутливо куснув ушко фестралки и отпрыгнув в сторону.
Переглянувшись с ней, я не удержался от улыбки, и вскоре весёлый смех охватил нас троих, прогоняя некую неловкость между нами.
— Значит, ты пони… единорог, если быть точнее? — спросила она, аккуратно приблизившись, чтобы детальнее рассмотреть меня, — никогда не видела кого-то из вас вживую.
— Я раньше тоже, — признался я.
— Тебе нужно обязательно показать то заклинание! — озвучила свою идею Мист, вклиниваясь в наш диалог, — ей обязательно понравится!
— Какое заклинание? — поочерёдно посмотрев на нас, спросила Энни.
— Ну это… — попытался подобрать слова я.
— Это нужно увидеть самому, — опередила меня розовоглазка, — но не сейчас, сейчас у нас есть куча времени, чтобы повеселиться! — воскликнула она, сгребая нас в объятия, после чего мы дружно направились в её комнату.
День, а вернее ночь, прошёл весело и быстро. Мы втроём успели изрядно устать и были очень рады вовремя подоспевшему обеду, после которого наше веселье плавно перетекло в изучение меня со стороны Энни. Я показал ей то заклинание, которое создавало маленькие звёзды, как охарактеризовала эти шарики света Мист, и она, к моему удивлению, попросила меня записать его в свой маленький блокнотик. После ужина Морнинг Дроп пожелала нам спокойного дня и ушла, забрав с собой Энни, так что теперь мы с Мист опять остались вдвоём.
— Знаешь, мы бы могли провести классную ночёвку, — зевая, говорила фестралка, сидя напротив меня, — но я так устала, а завтра снова школа.
— Если нам повезёт, то твоя мама ещё как-нибудь отправиться по делам на весь день, и тогда мы будем веселиться сутки напролёт! — заявил я.
— Угу… — погрустневшим голосом ответила кобылка.
— Что-то не так? — заметив резкую перемену в интонации и выражении лица подруги, спросил я.
— Просто… знаешь, я не люблю, когда мама уходит далеко, потому что боюсь, что она тоже может не вернуться.
— Тоже…? — переспросил я.
— Это… очень личное. И больное, — тихо проговорила Мист.
— Прости, если ты не хочешь об этом говорить, то я не стану.
— Нет, знаешь… Я… Три года назад мой папа погиб, когда на ночную стоянку разведчиков неожиданно напала мантикора… С тех пор я всегда волнуюсь, когда мамы долго нет дома, — было заметно, что эти слова давались фестралке трудно, а в глазах начали скапливаться слёзы.
Я хотел что-нибудь сказать, как-то приободрить, но не мог подобрать слов для этого. Сейчас мне просто хотелось обнять её, чтобы, возможно, попытаться хотя бы немного успокоить. Мои копыта сомкнулись вокруг шеи подрагивающей кобылки, и мы прижались щеками, а вскоре я почувствовал, как шёрстка на них мокнет от слёз.
Тихие всхлипы скоро прекратились, и кобылка чуть отступила, разрывая объятия, чтобы вытереть остатки слёз.
— Прости, — подняв глаза на меня, и начиная вытирать мою намокшую от её слёз шёрстку на щеке, тихо извинилась она.
— Ничего, — ещё раз коротко обняв кобылку, ответил я, — с твоей мамой всё будет в порядке.
— Я верю… — вздохнув, ответила она, после чего зевнула ещё раз. — Похоже, мне и правда пора отдохнуть. Повернув голову, бэтпони на секунду замерла.
— Ой, я и забыла про него, — оживилась Мист, заметив стоящую на тумбочке бутыль.
Быстрым шагом она добралась до кровати и, взяв стеклянную бутылку в копыта, запрыгнула на одеяла, приглашающе похлопав крылом рядом с собой.
— Точно, ты же хотела угостить меня соком луноцвета. Нам нужно где-то достать стаканы? — уточнил я.
— Зачем? — спросила кобылка, открывая бутылку, а потом прислонила горлышко к губам и сделала несколько глотков. — Вкуснятина! — заявила она, а её глаза будто бы заблестели.
— Вот, попробуй, — с улыбкой протягивая сияющий синим цветом напиток мне, сказала фестралка.
Подхватив бутыль телекинезом, я поднёс её ко рту и сделал глоток. Несмотря на то, что в комнате было довольно тепло, жидкость была приятно холодной и слегка шипучей, а на вкус сок луноцвета чем-то напоминал пломбир с привкусом разных ягод, после которого оставалось сладкое послевкусие, похожее на… карамель. Да, точно, карамель!
— И правда очень вкусно, — заключил я, отпивая ещё глоток. Но не только во вкусе напитка было дело… Я был прав, когда подумал, что синее свечение — признак творящегося заклинания, потому что чувствовал, как по всему телу расходится магическая энергия; да в таких количествах, что я, наверное, мог бы сейчас в одиночку поднять целую повозку! — Я так и думал, он… он ещё и магический! — с придыханием воскликнул я.
— Конечно, одно из свойств сока — наделение большим количеством магических сил, которые укрепляют тело и усиливают магические способности, — пояснила Мист. — В школе нам рассказывали, как воины ночи в давние времена всегда имели при себе такую бутыль, а в замке делались запасы, потому что луноцвет — очень редкое растение. Но слишком часто пить его тоже нельзя. Со временем эффект уже не чувствуется, а организм требует ещё. Кажется, мисс Виспер, наша учительница, назвала это ломкой.
— Ох, после такого я точно не усну, — поделился мыслями я.
— А вот и наоборот, — не согласилась кобылка, — тебе так только кажется. На самом деле ты легко уснёшь, и, что удивительно, после сна эффект будет даже сильнее, чем сейчас.
— Правда?
— Угу. А ещё тебе понадобится меньше времени, чтобы выспаться, — поделилась бэтпони.
— Кстати об этом, — юркнув под одеяло, хихикнула Мист, — мне хочется поскорее выспаться, так что кыш в свою комнату! — шутливо прогоняя меня с кровати единственным торчащим из-под одеяла крылом, проговорила кобылка.
Выйдя в зал, я вдруг неожиданно понял, что мы оставили после своих игр ужасный кавардак повсюду, и, размышляя об этом, мне даже стало немного стыдно, что мне нечем отблагодарить Аврору за своё спасение, так что уборка будет первым шагом на этом пути.
В целом, кухня была в порядке, ведь Морнинг Дроп тоже была матерью, как и Аврора, поэтому после себя не оставила никакого мусора и даже помыла использованные нами тарелки, но вот состояние остальной часть квартиры оставляло желать лучшего…
«Ну, раньше начну — раньше закончу, » — подумал я, телекинезом притягивая к себе веник, найденный в одном из нижних шкафчиков кухни.
Когда я заканчивал уборку и раскладывал подушки на диване, одна из которых почему-то оказалась на потолке, зацепившись за металлическую конструкцию, держащую световой кристалл и выполняющую роль люстры; мне показалось, будто бы из комнаты Мист раздавался какой-то писк.
Остановившись, я повернул голову в сторону двери комнаты и стал прислушиваться, пытаясь определить, не послышалось ли мне. Несколько секунд тишины не убедили меня, и любопытство взяло верх, так что я оставил всё как есть и осторожно подошёл к двери, тихо приоткрывая её. Мист всё также спала, и я было собрался вернуться к делу, попутно отругав себя за бестактное любопытство, но в этот момент кобылка издала новый писк, больше похожий на какой-то стон.
Быстрым шагом дойдя до кровати, я увидел хмурую мордочку фестралки и то, как она немного ворочалась под одеялом, часто дыша, отчего не оставалось сомнений, что ей снится какой-то кошмар.
Ничего необычного, пару раз мне тоже снились страшные сны, и тогда мама приходила ко мне в комнату, убаюкивая и напевая что-то. Мне хотелось помочь Мист поскорее избавиться от мучающего её сновидения, поэтому я не нашёл ничего плохого в том, чтобы попробовать тоже самое, что делала мама.
Стоило мне копытом коснуться её головы, как по телу будто прошёл разряд и в глазах потемнело так, что я чуть не упал, держась уже за собственную голову. Проморгавшись и немного придя в себя, я взглянул на Мист и заметил, что она выглядела намного спокойнее, чем тогда, когда я только зашёл комнату. Не знаю, было ли тому виной моё прикосновение или что-то другое, но я снова протянул своё копыто и аккуратно провёл им по голове кобылки. В этот раз меня не оттолкнуло от неё, и я продолжил, пока не убедился, что она успокоилась полностью, а после и сам отправился спать.
Новый день встретил меня лёгким головокружением, когда я, потягиваясь, вылез из-под мягкого одеяла. Если не считать этого, то Мист была права, и я чувствовал себя бодрым. Протерев глаза, я коротко глянул на себя в зеркало, после чего вышел в большой зал и заметил сидящую на кухне Аврору, держащую в копытах небольшую чашку и смотрящую в сторону комнат.
— Ой, Доброе утро, Найт. Я только вернулась и не думала, что ты проснёшься так скоро, поэтому мне пока нечего тебе предложить, кроме чашки чая, — виновато сказала фестралка, уже собираясь выбраться из-за стола, чтобы, видимо, приготовить чего-нибудь съестного.
— Доброе утро, — также поприветствовал я, быстрым шагом подходя к столу, — ничего страшного, я пока не хочу есть, так что не против просто попить чаю.
Расположившись на подушке, я телекинезом поднёс к себе одну из чистых чашек, а Аврора любезно подлила мне в неё заваренный напиток из маленького чайника, попутно достав откуда-то тарелку с несколькими печеньями, покрытыми сахаром.
— Мист вернётся уже через пару часов, — через некоторое время обернувшись на часы, сказала кобылка, — ты не против, если я прилягу ненадолго? А то за эти дни совсем не получалось хорошо отдохнуть.
— Аврора, — осторожно обратился я, — помнишь, вчера ты рассказывала мне про магию снов, так вот… Мне кажется, будто я… применил её.
— Что? — на уставшей мордочке бэтпони проявилось удивление. — Найт, может, ты немного меня не понял…
— Нет, я почти уверен в этом, — негрубо перебил я, — вчера ночью мы с Мист выпили сок луноцвета, и она ушла спать, а позже мне показалось, что из её комнаты доносятся какие-то звуки. Я заглянул и увидел, что ей снился кошмар, а стоило мне подойти и коснуться её головы, меня словно ударило! Но самое интересное в том, что после этого она успокоилась…
Когда я закончил, мы недолго просидели в тишине, пока Аврора, видимо, собиралась с мыслями, и не сказала:
— Пару капель луноцвета давали жеребятам, которые не могли начать осваивать магию снов самостоятельно, потому что его свойства невероятны для нас. Но я никогда не слышала, чтобы подобное проделывали с пони… Я уверена, что на тебе благословение Матери, а сок лишь помог тебе раскрыть то, чем Она наградила тебя. Это невероятно, но… но с этим не поспоришь.
— Мне нужно рассказать об этом старейшине, — поднявшись из-за стола, сообщила Аврора, — не спешу говорить точно, но вполне возможно, что теперь он будет заинтересован тобой ещё больше… и, возможно, разрешит тебе посетить нашу школу.
— Аврора, — остановил я уже уходящую фестралку, — не могла бы ты… спросить у старейшины про родителей… пожалуйста.
— Да, я… конечно, — ответила она, но потом, уже стоя в проходе, обернулась. — Хотя, ты можешь пойти со мной.
— Правда?
— Про тебя уже и так все говорят, так что пора бы им привыкать к обществу пони, — сказала фестралка, подгибая ноги и опускаясь почти к полу. — Забирайся, нам придётся немного полетать.
Полный предвкушением увидеть, как выглядят пещерные жилища, я удобно устроился на спине Авроры, и она понесла меня наружу.
Стоило фестралке переступить порог, как моим глазам открылся вид на огромный, залитый светом жёлтых кристаллов зал пещеры, который, видимо, заменял живущим здесь центральную площадь города.
Две идущих параллельно стены этой площади были заполнены расположенными на двух этажах жилищами. Слева, примерно на нашем уровне, виднелись уходящие куда-то тоннели, а рядом с одним из них бил небольшой источник, вода из которого водопадом спадала вниз и текла через всю площадь, мимо возведённой по её центру каменной статуи и четырёх деревьев, невероятным образом растущих без солнечного света. Там же было что-то вроде маленькой игровой площадки, где бегали несколько жеребят бэтпони, а на самой площади, помимо обычных фестралов, я заметил пару в тёмно-фиолетовых доспехах.
Я удивлённо разглядывал место, в котором оказался, когда Аврора с улыбкой обернулась ко мне и спросила:
— Не то, что ты ожидал увидеть, да?
— Это… ух ты! — не зная, как описать свои ощущения, ответил я.
— Что же, мне понятна твоя реакция, — хихикнула кобылка. — Держись крепче.
Аврора подошла к краю, расправила крылья, и мы начали медленно парить над площадью, пролетая в большой проход, занимающий всю правую стену этого места.
Пролетев развилку, мы оказались в похожей пещере, только она была намного уже и длиннее. По левому краю встречались такие же дома фестралов, а внизу была пара крупных проходов, уводящих куда-то. Ещё большим удивлением для меня стал расположившийся в углу пещеры небольшой рынок, что я определил по стоящим друг рядом с другом прилавкам, похожим на те, что были в моём родном городе.
И весь полёт я замечал, как некоторые из встречавшихся нам фестралов, пролетая или же идя внизу, обращали своё внимание на необычный груз, который везла их соплеменница. Все эти взгляды не так сильно пугали бы меня, не будь часть из них откровенно недоброжелательными.
Наконец мы приземлились на выступающей не очень высоко платформе, вниз от которой шла вырезанная в толще скалы лестница. Я слез со спины Авроры и встал перед большими дверьми, по краям которых росли уже встречавшиеся мне в пещере кусты с цветами, и тогда я решил задать вопрос:
— Аврора, а как у вас растут цветы и деревья? Здесь же нет солнца!
— Их семена были зачарованы так, чтобы дерево могло хорошо расти даже при очень малом освещении, — тут Аврора ненадолго замолчала, будто ей не слишком приятно говорить следующую фразу. — Ты ведь помнишь историю про Найтмер? Наша Мать понимала, что растения не выживут в ночи, и тогда талантливые ментаты придумали заклинание, позволяющее любой растительности крепнуть и давать плоды под светом луны.
Пройдя вслед за фестралкой через большие двери, я даже не обратил внимание на красоту внутреннего помещения, а всё пытался решиться задать вопрос, о котором думал практически с самого прибытия.
— Аврора, а я давно хочу спросить, кто Найтмер для вас? Вы считаете её всё ещё вашей матерью или уже кем-то другим?
Розовогривая кобылка замерла перед вторыми дверьми и, как я и думал, развернулась с совсем невесёлым выражением лица.
— Это… сложный вопрос. Даже тогда мы оставались верны ей, но если бы был шанс вернуть её прежнюю — без сомнения каждый отдал бы жизнь ради этого, — со вздохом ответила она.
— И то, что вы сражались с другими пони, не было для вас проблемой?
— Многое шло не так, как хотелось бы… Каждый совершает ошибки, остаётся лишь верить, что их ещё можно исправить, — немного подумав, продолжила фестралка.
— Значит, когда она вернётся…
— Хватит, — строго оборвала меня Аврора, её крылья непроизвольно раскрылись в угрожающем жесте, а клыки лишь довершали картину. Она собиралась сказать что-то ещё, но, увидев мой испуг, тут же забыла об этом и, быстро преодолев короткое расстояние между нами, прижала меня к себе.
— Прости… прости пожалуйста. — голос её перешёл на шёпот. — Всё это очень трудно и непонятно даже для нас самих, и мы стараемся много об этом не думать, а просто ждать и надеяться. Просто пойми, что мы примем любой исход, ведь что бы ни случилось в те времена, Она — всё ещё наша Мать, а мы — её народ, её дети.
— Х-хорошо, — дрогнувшим от недавно подступивших слёз голосом сказал я, поднимая взгляд, — прости меня тоже, я больше не буду спрашивать. Давай… давай продолжим путь?
— Конечно, — постаралась улыбнуться фестралка, выпуская меня из объятий.
В это время двери, в которые мы вошли, открылись, и внутрь прошёл тёмный жеребец в своей серебряной мантии, а в его глазах, сейчас наполовину прикрытых очками с затемнёнными линзами, было заметно удивление.
— Аврора, Найт, рад вас видеть, — приветствовал нас старейшина. — Смотрю, ты уже проводишь экскурсию по нашему скромному дому.
— Пока ещё не совсем, — не ожидавшая такой скорой встречи кобылка говорила слегка растерянно.
— А что у вас случилось? — окончательно снимая очки и внимательнее разглядывая меня, спросил старейшина.
— Ничего, — как можно уверенней ответил я, машинально взглянув в сторону фестралки. Кажется, это сработало, и бэтпони поверил мне.
— Старейшина Стардаст, я пришла рассказать вам кое-что важное об этом жеребёнке, — вновь обратила на себя внимание Аврора. — Похоже, что вчерашним днём ему удалось применить магию снов.
— Невозможно, — категорично заявил старейшина, — то дар, переходящий по родству!
— Я тоже так думала, пока он не описал это точь-в-точь, как было в мой первый раз, — призналась Аврора. — Он пил сок луноцвета, который, возможно, помог раскрыть магию, дарованную ему вместе с меткой.
Стардаст задумчиво оглядел меня, и сейчас он не выглядел возмущённо, как пару секунд назад. Приняв для себя какое-то важное решение, жеребец, не оборачиваясь, спросил:
— И что ты предлагаешь?
— Дать ему шанс, — тут же отозвалась Аврора. — Нельзя закрывать глаза на это. Пусть посетит пару уроков, и если у него получится, то не нам спорить с волей Матери.
— Хорошо, я передам Виспер о том, что завтра у неё появится новый ученик. Если у вас больше нет вопросов, то я, пожалуй, вернусь в свой кабинет.
— Старейшина Стардаст, — позвал я, — а вы… узнали что-нибудь про моих родителей?
От моего вопроса лицо фестрала помрачнело, и это уже не было проявлением усталости, как это было, когда он вошёл в эти двери; сейчас это больше походило на некое сожаление.
— Двое наших разведчиков побывали в деревне, где находится ваш дом, — начал он. — На самом деле она довольно далеко отсюда, так что тебе повезло наткнуться на патруль, а не продолжать плутать в лесу. Замаскированные фестралы поспрашивали многих в деревне, но никто не знает, что случилось. Один из домов опечатан, и в городе до сих пор находятся несколько стражников.
Старейшина чуть помедлил, перед тем как продолжить:
— Они также нашли и место битвы. Видимо, от одного из заклинаний загорелось несколько деревьев, но на месте не было следов убитых или раненых, а поскольку стража всё ещё проводит поиски, твои родители должны быть живы. Больше, увы, мне пока сказать нечего.
Обратно в зал пещеры я вышел в смешанных чувствах. Было грустно, но одновременно оставалась надежда, что родители всё ещё где-то там, думают обо мне, скучают.
— Всё будет хорошо, — попыталась успокоить Аврора, вновь поймав меня в объятия, — я уже обещала тебе, что сделаю всё возможное, чтобы найти твоих родителей.
— Я верю… — прижавшись сильнее, ответил я. — Спасибо тебе большое.
Постояв так ещё немного, мы молча вернулись в дом Авроры, где нас уже ждала Мист.
— Привет мам! — увидя нас, она стремительно подлетела к Авроре.
— Привет милая, — опустила мордочку Аврора, чтобы потереться с ней носиками. — Давно ты дома?
— Нет, всего пару минут. И сегодняшние уроки были тааакие скучные, что я очень проголодалась!
— И правда, — глянув на пустой стол, размышляла вслух фестралка. — Видимо, пора чем-то вас накормить. Я сейчас.
— Я думала, что тебя похитили, — по-дружески ткнув меня копытом, наиграно злилась фестралка. — Где вы были?
— О, ну… Аврора отвела меня к старейшине, и теперь, похоже, что я буду ходить вместе с тобой в школу.
— Ух ты, ведь это значит, что тебе наконец-то можно наружу! Ты представляешь, сколько всего мы сможем натворить вместе?! — юная кобылка чуть ли не прыгала от радости.
— Мист, я тоже очень рад, — осторожно говорил я, не желая её обидеть, — но ты же понимаешь, что это только пока не найдутся мои родители.
— Да, я… — слегка запнувшись отвечала она, а на её мордочке стала прорезаться грусть, — конечно… Я уже почти и забыла, что ты здесь всего каких-то пару ночей и скоро покинешь нас. — Тихо добавила она и, медленно ступая, пошла в сторону кухни.
— Прошу, не расстраивайся. Это ещё не значит, что мы совсем не сможем повеселиться, пристраиваясь рядом, старался ободрить я.
— Я понимаю…
— Не могу смотреть, как ты грустишь, — честно сказал я, останавливая фестралку. — Клянусь, что соглашусь на любую придуманную тобой авантюру.
— Прям на любую? — чуть оживилась она, всматриваясь в мои глаза, а на лице её стала появляться довольно коварная улыбка.
— Угу, — коротко ответил я, хотя в мыслях уже не был полностью уверен.
— Хорошо, только у тебя не будет шанса отвертеться! — заявила Мист, весело продолжая свой путь на кухню.
Было приятно видеть её снова счастливой, но я уже опасался того, чем это могло обернуться.
— Вставай! — разбудил меня чей-то требовательный голос. Вернее, пытался это сделать. — Вставай-вставай-вставай!
К голосу неожиданно подключились копыта, которые ловко столкнули меня с кровати, и теперь я, запутавшись в одеяле, ещё слипшимися глазами разглядывал потолок и пытался сообразить, к чему был такой странный подъём.
— Ой, извини, перестаралась, — загородила обзор виноватая мордочка Мист.
— Ну, с задачей ты справилась почти успешно, я всё-таки уже не в кровати, а под ней, — сражаясь с белым куском ткани за собственную свободу, отвечал я. — Что случилось?
— Мы идём в школу! — Звонко объявила фестралка, помогая мне выпутаться и подавая сумку, в которой лежали тетрадь и перо с чернильницей, подаренные мне вчера её мамой.
— А раньше ты так не радовалась этому, — послышался со стороны двери голос Авроры. — Завтрак уже готов, давайте скорее за стол.
— Уже идём, мам, — крикнула в ответ кобылка, пока я поднимался на ноги.
Завтрак её не очень порадовал.
— Каша? — презрительно щурясь на наложенную в тарелку массу, спросила Мист.
— Ну не каждый же день пироги печь, нужно есть и полезную еду, — ставя вторую тарелку рядом со мной, ответила Аврора. — Обещаю, вечером будет что-нибудь вкусненькое.
— Лаадно, — смирившись, протянула кобылка и принялась есть.
Когда тарелки опустели, и мы покинули дом, Мист подошла к краю этажа.
— Полетели! — объявила она, уже расправляя крылья и собираясь спланировать вниз, так что у меня были всего секунды, чтобы успеть схватить зубами её хвост.
— Ты чего? — в недоумении обернулась она.
— А того, что у меня вообще-то нет крыльев.
— Ой, — виновато улыбнулась фестралка. — В конце платформы есть лестница вниз. Ну… пойдём?
— Угу.
Наш путь был… скучным. По дороге мы не встретили почти ни одного бэтпони, а те, которых видели, даже не обращали на нас внимания. Вернее, удивительно было то, что они не обращали внимания на меня. Но этому нашлось простое объяснение: большинство из них уже отправились на свою работу или посты, ведь поскольку бэтпони ведут закрытый образ жизни, каждый должен приносить какую-то пользу их общине.
Проходя по последнему коридору, который отделял нас от школы, я заметил сидящую на одной из ступенек ведущей к очередному жилищу лестницы кошку. Она была чёрного цвета и с яркими фиолетовыми глазами, похожими на мои. До этого я ещё не видел в пещерах ни одного домашнего животного, поэтому просто остановился
— Это Фиалка, — видя мою заинтересованность, подсказала Мист.
— Хорошенькая, — резюмировал я, подойдя ближе и начиная гладить питомца.
— Мисс Виспер говорила, что она у неё с самого детства, хотя это странно, ведь кошки не живут так долго. Кто-то рассказывал, что Фиалка просто наелась необычной магической пыли, и поэтому она так долго живёт, а глаза будто бы светятся.
— А есть ещё одна версия, — шёпотом добавила кобылка, когда мы решили, что пора бы уже и дойти до школы. — Фиалка — кошка-вампир, и днём она пьёт кровь спящих жеребят. Правда, все давно знают, что это обычная страшилка, пару лет назад придуманная кем-то из старшего класса.
Снаружи школа ничем не отличалась от других пещерных строений: довольно крупная дверь, каменно-кирпичная стена, табличка с обозначением и пара вырезанных в камне окон, которыми могли похвастаться далеко не многие жилища фестралов. Внутри было несколько классов, но только один из них использовался. Именно перед входом туда нас ждала синегривая учительница.
— Здравствуйте, — почти одновременно произнесли мы.
— Здравствуй, Мисти, — повернулась к нам кобылка. — А ты, видимо, тот самый пони. Меня зовут Найт Виспер, и, как бы это ни было удивительно, ты теперь будешь моим учеником. Пора начинать урок, поэтому идите за мной.
Мы вошли в класс, и жеребята внутри тут же отвлеклись от своих разговоров. Наверняка они собираясь приветствовать свою учительницу, но сейчас все они в удивлении разглядывали меня, не издавая ни звука. Их реакция была предсказуемой, ведь до этого они лишь слышали о пони только по рассказам, но мне было очень некомфортно ощущать на себе такое внимание.
— Класс, это ваш новый одноклассник, Найт Стар. Как видите, он пони, но наша мудрая принцесса одарила его магией снов. Прошу вас отнестись приветливо к нему и придержать все вопросы до перемены, а пока начнём урок.
После представления, Мист повела меня в левый дальний угол класса, где в одиночестве сидела уже знакомая мне Энни, очень обрадовавшаяся нашему появлению.
Уроки особо не отличались от тех, которые преподавала мне мисс Шай, и это, наверное, не должно быть удивительным, ведь даже будь ты представителем любого другого разумного вида, основы образования всегда одни и те же. За исключением языка и истории, конечно же. Благо последней в сегодняшнем расписании не оказалось. Я всё не решался поговорить об этом с Авророй, но, думаю, следует сделать это как можно скорее, потому что я просто не знаю, как воспринимать ту интерпретацию времени правления принцессы, которую могут рассказывать фестралы.
Во время перемены ко мне действительно подошли некоторые из учеников, старательно заваливая множеством вопросов про самые разные вещи, и я пытался отвечать на все. Но, несмотря на то, что большая часть моих нынешних одноклассников была положительного мнения обо мне и даже могла стать друзьями, были и те, кто оказался не рад моему появлению. Что интересно, на их стороне были и ментаты класса.
Учебный день… то есть ночь, прошла неожиданно быстро. Я спокойно выходил из класса следом за разговорившимися Мист и Энни, как вдруг потерял равновесие и свалился лицом вперёд, чудом успев подставить ноги, чтобы не удариться о камень пола.
— Интересно, все пони такие неуклюжие, или только их худшие представители? — недалеко от меня раздался насмешливый вопрос, а следом за ним и довольно обидный смех.
Я взглянул в сторону говорившего и увидел группу жеребят-ментатов, один из которых стоял чуть впереди и, видимо, был лидером. Сам он не слишком выделялся: обычная тёмно-серая шёрстка, в которой видны оттенки багрового, кирпичного цвета глаза и дымчатая грива. Вот только не внешний вид был его козырем, а торчащий изо лба рог, который, как я понял из разговоров с Авророй, даёт в обществе фестралов куда больше власти, чем кажется.
Стоило появиться в проходе сердитой мордочке учительницы, как группа ментатов быстро ретировалась подальше отсюда, а стоящие рядом кобылки помогли мне подняться.
— Это Коул, не обращай на него внимания, — пояснила мне Мист. — Повезло родиться рогатым, вот и возомнил из-за себя невесть что, но без своих друзей не такой смелый.
Небольшая прогулка с подругами по местному «парку», как я решил считать тот большой зал с деревьями, статуей и потоками воды, вернула мне упавшее было после встречи с Коулом настроение, поэтому домой я вернулся уже не думая об этом. Всю мою голову сейчас занимала лишь одна мысль: завтра мой первый урок лунной магии. Я любил учиться обычной магии, а теперь я встречусь с чем-то неизведанным, чему до этого не обучался ни один единорог! Это знание так радовало, что сегодняшним днём мне даже трудно было уснуть.
Следующей ночью мы с Мист вновь шли по пещерным коридорам в направлении школы, как вдруг услышали чей-то знакомый голос.
— Отдай! — тихим эхом пронеслось от каменных стен.
Переглянувшись, мы быстро двинулись в сторону источника звука и оказались в одном из ответвлений основного прохода. У самого поворота трое жеребят-ментатов перекидывались чем-то с помощью магии, а в середине металась фестралка, в которой я сразу узнал Энни.
Не успел я толком подумать, как стоящая рядом со мной кобылка рванула в их сторону и в полёте схватила перекидываемый, предмет практически сбив с ног не ожидавшего такого поворота событий ментата.
— Вы чего творите?! — вскрикнула фестралка, спешно выводя свою подругу из окружения.
— Ну вот, ещё одна неудачница припёрлась, — язвительно сокрушался лидер группы, — всё веселье обломала. А может и тобой тоже заняться?
— Найди себе равного! — вступился я, оказываясь между кобылками и Коулом.
— Это тебя что ли? — презрительно бросил он. — Вот потеха.
— Может и меня, — ответил я, — должен же кто-то поставить тебя на место.
— Я сам, — остановил Коул двинувшихся в мою сторону товарищей, после чего обратился ко мне. — Значит, думаешь ты лучше меня? Ну что, магическая дуэль?
Не знаю, правильным ли решением было вообще начинать всё это, но пути назад не было, так что я ответил утвердительно, даже не обратив внимания на что-то говорившую мне Мист.
— Я тебя уделаю, — заявил отошедший к другому концу комнаты Коул.
— Даже не надейся, — резко ответил я, готовясь биться в любой, даже самой провальной версии событий.
Действия ментата не заставили себя ждать: разряд синего цвета полетел в мою сторону.
Ему в ответ отправился сгусток фиолетовой энергии, при столкновении создав яркую, но не слепящую глаза вспышку.
В следующие свои атаки Коул стал отдавать всё больше силы, стараясь одновременно с этим перемещаться и ловить момент, когда я буду открыт. Я же, в свою очередь, не тратил время на бессмысленные в узком пространстве движения, а старался разобраться в трюках и уровне силы соперника, отбивая его атаки одну за одной, изнемождая.
За время своего самостоятельного обучения я успел немного разобраться не только в ответвлениях стандартной магии, но и углубиться в боевую. Хоть мне пока не доставало магического потенциала, должного уровня умений и опыта, у моего противника, видимо, была та же проблема.
Наша дуэль не длилась долго, но мы уже успели хорошенько измотать друг друга и обменяться лёгкими попаданиями, когда пытавшаяся остановить наше травмоопасное занятие фестралка перешла к реальным действиям и перекрыла поле боя. Стоит признать, у неё почти получилось.
Стоило мне отвлечься, как Коул воспользовался этим, и ярко-красный шар был слишком близок ко мне, чтобы успеть отбить его своим заклинанием. Тогда я машинально создал единственное заклинание, которое могло спасти меня от серьёзных травм, а именно простенький, никудышный, но всё же выдержавший удар, щит.
Но радость спасения мгновенно унеслась страхом понимания. Я взглянул на стоящую слишком близко ко мне фестралку, и в душе у меня разразилась ужасная злость. Пламя ударилось о выставленный мною щит и разлетелось в стороны, чудом лишь слегка задев Мист, опалив её гриву и шёрстку на ноге, которой она закрыла лицо от несущегося в её сторону магического огня.
«Из-за этой твари могла пострадать невинная фестралка, а всё потому, что он готов даже жульничать ради победы, — пронеслось в моей голове, — и он поплатится за это!»
Я не обратил внимание, как перед глазами замелькало зелёное пламя, а стоящие только что рядом ментаты куда-то испарились, бросив своего лидера. Коул пытался что-то кричать, пускать заряды ослабевшей магии, которые с лёгкостью отбивались мной. Я видел страх в его глазах и мне это было приятно. Я желал боли этому сжавшемуся в углу мерзавцу, и мой рог уже наливался магией, готовясь выпустить заряд в уже беззащитного противника.
Лишь чей-то знакомый голос заставил меня остановиться. Я повернул голову, чтобы встретиться глазами с отошедшей подальше Мист. В её взгляде была мольба… и тот же страх. Я смотрел, и мне становилось больно и стыдно от этого взгляда… я напугал её… я стал понимать, что будто не управляю собой…
За её спиной появилось несколько высоких фигур, и последним, что я видел, был летящий в мою сторону страж в тёмно-фиолетовых доспехах…
3. Прекрасный цветок
Первым чувством после пробуждения была головная боль, которая старательно требовала внимания. Тело будто скованно, что даже трудно дышать, рот заткнут, и только слипшиеся глаза с трудом открываются. Последний раз нечто подобное я чувствовал ещё там, в лесу.
Очнулся я связанным в большой белой комнате, освещаемой мягким светом золотисто-синих кристаллов. На гладких белых стенах висят картины с изображениями фестралов и города, укрытого облаками закатного цвета. Моё кресло стоит так, что правым боком примыкает к тёмному деревянному столу с сине-фиолетовыми узорами, а на стене позади него, в расписанной деревянной рамке, висит огромный портрет синей аликорны в обсидиановой диадеме и с развивающейся гривой, в которой сверкают созвездия.
Звук открываемой двери заставил меня повернуть голову налево, и я увидел пару крупных жеребцов в доспехах, стоящих по краям двойной двери. В первом вошедшем фестрале я узнал старейшину, вслед за ним в помещение прошёл незнакомый гвардеец, а замыкала эту группу Аврора, в отличии от двух других фестралов посмотревшая мне в глаза, и во взгляде её читалась горечь.
Когда в полной тишине незнакомый пони двинулся ко мне, я приготовился к худшему и зажмурил глаза, но фестрал просто зашёл мне за спину, развернул кресло так, чтобы я оказался лицом к остальным, и снял закрывающую рот верёвку.
— Найт, — невозможно громко в такой тишине прозвучало обращение старейшины, — если тебя и правда так зовут… Скажи нам, о скольком же ты соврал?
— О чём вы? – слегка захрипевшим голосом спросил я, наконец-то почувствовав облегчение оттого, что рот был снова свободен. — И почему я здесь?
— Речь идёт о твоём появлении, жизни здесь, познании секретов нашего народа, — проигнорировав второй вопрос, ответил серый жеребец. — И лучше тебе отвечать честно.
— Я ни о чём не врал, — уже уверенней заявил я.
— Может это и выглядит иначе, но мы здесь не для того, чтобы навредить тебе, а лишь хотим узнать правду, — подходя ближе, говорил старейшина. – Скажи нам правду, и мы решим, что делать дальше.
— Но я говорю правду! – мой голос стал громче.
— Ты уверен в своём ответе?
— Да!
— Что же, — выждав небольшую паузу, Стардаст развернулся ко входу, — арестуйте Аврору, а его отправьте к ближайшему месту стоянки чейнджлингов у Манфиса. – прозвучал приказ.
— Что?! – лишь успела удивиться фестралка, как двое пони в доспехах уже схватили её.
— Не надо! – крикнул я, — она просто помогла бездомному жеребёнку! Выгоните меня, я доберусь до какой-нибудь деревни и сам найду родителей, но не наказывайте Аврору!
После всего того, что она сделала для меня, я просто не мог допустить того, чтобы с ней поступили так, поэтому всячески сопротивлялся пытающемуся утащить меня пони и просил не трогать мою спасительницу.
— Почему тебя волнует, что будет с ней?
— Она спасла меня, — без промедления ответил я, — я бы умер, если не она!
— Хорошо, такого ответа я и ждал, — сказал старейшина, показывая стражам отпустить кобылку и поворачиваясь ко мне. – На самом деле мы уже убедились, что у тебя нет плохих помыслов, а твои способности… говорят о многом.
— Аврора, возвращайся пока к Мист, и прости, что не предупредил, — избегая взгляда возмущённой фестралки, попросил он, — и вы двое, выйдите пожалуйста.
— Да, можно было бы и сказать заранее, — согласилась Аврора.
— Тогда это выглядело бы не так реалистично.
— Скайлайт говорит, что я отлично пародирую его поведение, так что не думаю, что с фальшивым задержанием были бы проблемы, — продолжила было пререкаться Аврора, но под молчаливым взглядом старейшины всё же спокойно ушла.
Верёвки ослабли и упали на пол, позволяя мне наконец подняться с кресла и немного размять ноги, которые вновь были чёрными, а в это время развязавший меня тёмный фестрал встал рядом со старейшиной.
— Найт, это Сайлент – он в некотором роде наш эксперт по представителям твоего вида, — представил его Стардаст.
— Скажи нам, что ты знаешь о чейнджлингах? – спросил Сайлент.
— Ну, — задумался я, старательно вспоминая хотя бы одно упоминание этого слова, — вообще-то ничего.
— Совсем? – слегка удивлённо переспросил пони.
— Угу… — будто чувствуя вину за это, ответил я.
— Тогда придётся устроить небольшой экскурс в историю, — отходя в сторону шкафов и доставая оттуда большую книгу, говорил Стардаст. – Чейнджлинги существуют, возможно, столько же, сколько и пони, вот только дружеских отношений между ними не вышло. Одни слишком скрытные и коварные, другие – напуганные и враждебные, хотя и скрывают это под маской дружелюбия.
Бэтпони пригласил меня к столу и стал показывать в раскрытой книге зарисовки событий, где можно было узнать королевских сестёр, пони, фестралов и ещё каких-то странных существ, похожих на них.
— Когда –то мы, вроде, даже были союзниками с их народом или же просто сохраняли нейтралитет… Не скажу точно, это было ещё до меня, но одну скажу точно: теперь мы избегаем друг друга, и не малую роль в этом сыграло произошедшее в день изгнания нашей Матери, — пони выдержал небольшую паузу. – Думаю, ты уже понял, что являешься одним из них, а поскольку слишком уж они любят шпионить, то мы не могли рисковать, учитывая сколько всего тебе удалось узнать о нашей жизни. Но с тобой вышла уникальная ситуация…
— Ты помнишь, когда впервые превратился? – дождавшись конца, спросил Сайлент.
— В лесу, когда убегал от древесных волков. На следующее утро я уже проснулся таким.
— И как вернул свой облик?
— Перед расставанием мама дала мне пузырёк, — в горле образовался ком от воспоминаний последней встречи, — и сказала, чтобы я выпил его, если испугаюсь самого себя…
— Как я и думал, — протянул Сайлент, посмотрев на старейшину, а после снова на меня, — Найт, похоже, что твоя мать – чейнджлинг, и это объясняет, почему вас преследовала стража.
— Но… — хоть я и понимал, к чему шёл разговор, после слов фестрала некий страх разросся внутри меня, — почему я не стал таким раньше?
— Дело в том, что чейнджлинги, рождённые от симбиоза рас, первое время используют внутренние запасы, накопленные до рождения, чтобы поддерживать облик, сами того не зная. Также они могут пассивно поглощать вливаемую со стороны любовь, что делала для тебя мать. Это может длиться годами, пока не случится что-то такое, что исчерпает эти ресурсы.
Сайлент дал мне немного времени осмыслить сказанное, перед тем, как продолжить:
— Когда ты бегал по лесу и поранился, твоё тело использовало способность сытых чейнджлингов к быстрой регенерации и исчерпала ресурсы эмоций, отчего ты вернул свой облик. Тот пузырёк, видимо, был эссенцией любви. Раньше твой организм черпал её из фона, то есть питался эмоциями родителей, направленных тебе, также как и заботой Авроры сейчас, но теперь, после первого превращения, поскольку ты ещё не умеешь контролировать образ, он может меняться от сильных ран или переживаний.
Видя мой испуг, Стардаст поспешил дополнить:
— Но не беспокойся, Сайлент научит тебя, как держать образ: он лучше всех разбирается в особенностях вашей расы. Но это следует хранить в тайне, чтобы не приводить в волнение жителей крыла, хорошо? Хотя, наверняка все всё уже знают… — тише прозвучали последние слова.
— Хорошо.
— А теперь к другим проблемам, — вернув книгу на место, начал старейшина, — я, конечно, спросил у других жеребят, из-за чего произошла драка, но лучше я услышу это от тебя.
— Они доставали Энни, и я вступился, — честно ответил я.
— Понятно, спасибо. Похоже, что мне придётся пока вас покинуть, — решив для себя что-то, Стардаст вышел из кабинета.
— Итак, приступим, — обратился ко мне Сайлент, — для начала расслабься. Закрой глаза, почувствуй, будто внутри тебя, прямо в груди, есть шар, где хранится вся накопленная энергия эмоций…
— Скажи мне, ты сейчас испытываешь голод? Не обычный, а словно… внутренний?
— Нет.
— Хорошо. Так что? ты чувствуешь?
— Ну… — пытался разобраться я, — не знаю. Может быть?
— Так, теперь представь, что от этого шара идут каналы магии, пронизывающие всё тело и покрывающие его некой оболочкой. Найди эту оболочку.
— Кажется, что-то похожее…
— Коснись её, точечно или полностью, как получится. — На чёрной шёрстке появился маленький огонёк магии.
— Отлично, — прокомментировал мои успехи фестрал, — вернись к шару и прикажи ему наполнить эту оболочку тонким слоем собранной энергии. Пусть она разливается по коже.
Несмотря на то, что мои глаза были закрыты, сквозь веки пробивался слабый зелёный свет, окутавший меня.
— А теперь вспомни себя в зеркале. Представь, как ты осматриваешь себя со всех сторон, вспомни каждую, даже мельчайшую деталь.
— Представил.
— Тебе осталось только вложить этот образ в тот шар, — дал последнее указание Сайлент.
Моё тело засветилось ярким зелёным огнём магии и через несколько секунд, с разрешения фестрала, я открыл глаза и взглянул на свои ноги, которые были уже покрыты шёрсткой белого цвета.
— Молодец, — искренне похвалил меня Сайлент. – Я не помню, как ты выглядел раньше, но вряд ли ты ошибся в собственном виде. Хотя, я бы порекомендовал тебе поглядеть в зеркало.
— И что, теперь я всегда буду так превращаться?
— Не совсем. Видимо, это твой полу-истинный образ из-за того, что твои родители фактически разных видов. Тебе не должна требоваться энергия для его поддержания, но поскольку ты ещё не можешь контролировать свои перевоплощения, такое может случаться часто.
— Мы обязательно займёмся этой проблемой позже, а пока ты можешь вернуться домой. Аврора ждёт тебя за дверьми, я почти на сто процентов в этом уверен.
— А… она не выгонит меня после всего этого? – не думал, что мысли об этом вызовут такой страх у меня, но я приношу ей только трудности, не давая ничего взамен.
— Если она не побоялась привести тебя в первый раз, то теперь точно никуда не отпустит, так что не волнуйся.
Слова Сайлента придали мне немного уверенности, которая, впрочем, улетучилась, стоило мне выйти из кабинета старейшины и увидеть ждущую меня Аврору. В её взгляде не было ни осуждения, ни злости, но почему-то я сжался, увидев её приближение и даже закрыл глаза, когда она оказалась передо мной.
В ожидании худшего я простоял считанные секунды и только укрывшие меня крылья заставили глаза открыться.
— Найт, я обещала помочь тебе и не отказываюсь от этого даже в таком случае, — прошептала фестралка. — Прости за то, как я восприняла новость об этом; я не знала, как к этому относиться.
— Я думал, что теперь больше не смогу жить у тебя, — с горечью отвечал я.
— Ты не виноват в своём происхождении, и я не должна была сразу настраивать себя на плохое. Конечно же ты останешься со мной, и мы продолжим искать твоих родителей. В конце концов, это только у пони плохие отношения с чейнджлингами.
— Как это?
— Я обязательно расскажу об этом потом, но сначала мы вернёмся: тебе наверняка нужно отдохнуть.
Пока мы возвращались, меня удивило отсутствие тех изучающих взглядов, что были в первые дни. Если тогда фестралы относились ко мне с подозрением, то почему сейчас не обращают внимания?
— Аврора, — осторожно обратился я к несущей меня кобылке, — а почему другие фестралы, ну… не удивлены?
— Это всё из-за неоднозначного отношения к чейнджлингам. У нас достаточно небольшое поселение, так что события разлетаются моментально, и вполне вероятно, что некоторые были худшего или лучшего мнения о тебе до этого известия.
Такой ответ немного смутил меня. Я не успел познакомиться много с кем среди бэтпони, а теперь даже эти хрупкие связи могли порваться, но долго раздумывать об этом я не мог, ведь мы уже приземлились на знакомый выступ.
Стоило нам войти в дом, как Мист набросилась на нас:
— Наконец-то! Знаешь, сколько я вас ждала? Целую вечность!
— Надеюсь, ты потратила свободное от школы время с пользой, — приобнимая дочь, проговорила Аврора.
— Конечно, — состроив максимально серьёзную мордочку ответила Мист, вызвав улыбку матери.
— Хорошо, как скажешь, — поцеловав её в нос, согласилась фестралка, заодно замечая, что взгляд дочери постоянно ускальзывает в сторону пони. – Я вижу, что ты очень хочешь о чём-то поговорить, так что так уж и быть оставлю вас ненадолго.
— Как? – удивлённо вскинув голову, спросила кобылка.
— Всё же ты моя дочь, — ответила Аврора, уходя глубже в комнату, действительно оставив нас одних.
— Почему ты не рассказал об этом раньше? – дождавшаяся ухода матери кобылка тут же кинулась ко мне. – Представляешь, сколько мы бы могли сотворить?
— То есть ты не перестанешь дружить со мной из-за того, что я даже не пони? – задал я тревожащий меня весь остаток полёта вопрос.
— Как ты мог подумать такое? – возмутилась фестралка. – Быть чейнджлингом — классно!
— Ты действительно так считаешь?
— Конечно, я уже придумала столько всего, где пригодятся твои способности! Ты ведь можешь превратиться в кого угодно? – с горящими глазами спросила она.
— Не знаю, я ещё не пробовал, — стараясь не обнадёживать попусту, честно ответил я. – На самом деле мне было не очень просто вернуть свой собственный облик.
— Хм, ну попробовать всё равно стоит, — секунду подумав, сказала Мист и тут же потащила меня за собой в комнату, куда до этого ушла Аврора.
— Мам, мы пойдём играть с друзьями, хорошо? – слишком уж энергично прозвучал вопрос.
Аврора смерила дочь подозрительным взглядом, явно заметив её излишнее рвение быстрее уйти.
— Разве тебе не нужно разобраться с домашним заданием? – спросила она.
— А я уже всё сделала, честно, — довольно ответила фестралка, — ну пожалуйста!
— Хорошо, — коротко вздохнув, согласилась Аврора, — только обещай мне не натворить ничего серьёзного.
— Спасибо! – радостно поблагодарила Мист и, опять не давая мне даже обдумать ситуацию, вновь потащила за собой, умудряясь захватить лежащую на деревянной полке у входа сумку с ремешком.
Как только мы вышли на выступ, кобылка свернула налево и, постоянно подгоняя, вела сначала по краю жилой части поселения, а затем сквозь полуестественную пещеру, будто бы специально похожую на какой-то лабиринт с кучей поворотов, которые даже никак не были отмечены, а единственным источником света стал тусклый шар заклинания на моём роге. К тому же, в этих тоннелях было заметно холоднее, чем в поселении.
— А ты уверена, что мы правильно идём? — засомневался я после очередного поворота.
— Когда всю жизнь живёшь в пещерах, начинаешь неосознанно ориентироваться, даже не смотря на повороты. Не бойся, я знаю, куда идти, — уверила меня фестралка.
И вновь повисла тишина, прерываемая лишь эхом от стука копыт о каменную поверхность. В такой тишине неожиданно громко прозвучал осторожный вопрос:
— А можешь рассказать, каково это превращаться?
— Это… трудно объяснить, — подумав, ответил я, — у меня было мало практики.
— О, ладно… — немного расстроившись, не стала настаивать кобылка.
— Просто, знаешь… когда я представил себя со стороны и хотел измениться, то будто чувствовал, как меня покрывает образ. Заменяет собой внешнюю оболочку, если так можно выразиться, — пытался описать я. – Это было ни приятно, ни дискомфортно. Я бы сказал, что даже привычно, словно я всегда мог легко сменить облик, но на самом деле делал это впервые.
— У меня так же было с магией снов, — чуть приободрившись начала моя спутница. — На первых занятиях я удивлялась тому, как легко и интуитивно всё происходит, будто я всегда умела это. Я думаю, что так происходит из-за того, что это и является частью нас; тем, что дано нам от рождения и оттого настолько привычно.
— Наверняка так и есть, — не мог не согласиться я.
Вскоре магический шар осветил каменную стену перед нами, и я даже подошёл к ней вплотную, чтобы убедиться, что мы действительно дошли до конца пещеры. К сожалению, это и правда был тупик.
— Похоже, что мы всё-таки свернули куда-то не туда, — огорчённый впустую проделанным путём, заявил я.
— А вот и нет, — возмутилась моя спутница, показывая копытом вверх, — глянь туда.
Подняв голову, я увидел широкий уступ и продолжение пещеры, до которого, впрочем, самостоятельно мне было не добраться.
— А ты сможешь меня поднять туда? — озвучил свои сомнения я.
— Я бы могла... — протяжно отвечала Мист, — но куда интереснее, если ты сделаешь это сам.
— Пони пока ещё не научились ходить по стенам, — напомнил я.
— Ты же чейнджлинг, просто сделай себе крылья! — ответила кобылка.
— Это работает не так, мне нужен наглядный образ...
— Я вся к вашим услугам, — оборвала меня Мист, сделав плавный поворот вокруг себя и расправляя крылья.
— Ох, хорошо, — вздохнув, согласился я, подойдя ближе и начиная рассматривать тело подруги со всех сторон, чтобы закрепить в голове образ. Может мне и хватило бы сейчас простого взгляда, чтобы просто воссоздать общий облик, но почему-то я хотел сделать всё как можно лучше, специально для неё. В какой-то момент мне захотелось узнать, какие на ощупь её крылья, и я осторожно коснулся их, проводя копытом до основания на спине.
— Щекотно! — со смешком отстранилась фестралка, прижимая к телу изучаемое крыло.
— Как же мне превратиться, если мой наглядный образ брыкается от каждого прикосновения? — шутливо спросил я.
— А разве тебе не нужно было просто посмотреть на меня?
— Хах, да, ты права. На самом деле уже можно попробовать, — отойдя и приготовившись к превращению, предупредил я.
Сделав всё так, как меня учил Сайлент, я представил на месте настоящего облика, питаемого сетью магических линий, образ подруги, накладывающейся поверх всей структуры. В этот раз в голове было сложнее собрать цельную картину чужого обличия, но едва видимые сквозь закрытые веки отблески света и странные ощущения в области спины давали надежду на успех.
Когда я открыл глаза, был уже черёд фестралки кружиться вокруг меня.
— У тебя и правда получилось! — восхищённо пискнула кобылка, рассматривая меня, теребя гриву и шёрстку. — Как это забавно смотреть на себя со стороны.
— Знаешь, чувствуется это тоже довольно необычно... И у всех фестралов так зудит в области спины? — непроизвольно шевеля новыми конечностями, решил уточнить я.
— Неа, совсем нет. А ты уверен, что сделал всё правильно?
— Вообще-то не очень... будем надеяться, что это пройдёт, — но ощущения уже переходили из стадии неприятных в раздражающие, так что я не придумал ничего другого, кроме как попросить подругу почесать мне спинку, хоть это и было слегка неловко.
— Спасибо, — поблагодарил я, когда ощущения наконец ушли прочь.
— Ладно, пора учить тебя пользоваться крыльями, сестра-близняшка, — хихикнула Мист, вставая передо мной и в нетерпении помахивая крыльями.
— Надеюсь, это было прозвище на один раз.
— Не угадал, — ответила Мист, показывая язык.
— Ох, хорошо, — не стал возражать я, — и что же мне делать?
— Ну, будем действовать с надеждой на то, что они действительно работают как надо, — сходу обнадёжила меня фестралка. — Для начала поделай ими какие-нибудь движения, разомни. Прочувствуй их как продолжение себя, иначе у тебя просто не получится заставить крылья слушаться.
— Если подумать, то я уже немного привык к ним,- действительно, с момента превращения первоначальное отторжение прошло, и даже поменялось общее восприятие тела, будто подсознание теперь было уверенно, что я всю жизнь провёл с крыльями.
— Угу, значит начнём с тренировочного упражнения, — вставая боком ко мне, давала инструкции кобылка. — Сейчас тебе нужно будет расправить крылья и, передвигаясь лёгким бегом, размеренно махать ими. Главное здесь — не вдумываться, просто поймай инерцию, и всё получится само.
— Но если я не буду вдумываться, то как смогу контролировать одновременность и размеренность? — прозвучал логичный вопрос.
— Просто попробуй и увидишь, что всё намного проще, чем звучит, — ответила Мист, для примера пробежав немного вперёд по тоннелю. — Вот, теперь твоя очередь.
— Значит... не думать, просто махать, — про себя повторял я, готовясь начать.
Поначалу медленно переступая ногами, я стал добавлять движения крыльями, и у меня даже начало что-то получаться, но стоило мне чуть ускориться, как конечности тут же запутались, а я чуть не кувырнулся через себя, падая на пол.
— Я же говорила: не думай! — подскочила ко мне фестралка и помогла подняться, — всё в порядке?
— Я и не думал, просто сложно контролировать сразу шесть частей тела!
— Тебе и не нужно было, всё... даже не знаю, как объяснить. Рефлексы сами сделают всю работу, нужно лишь подтолкнуть. Просто попробуй ещё раз.
— Легко сказать, — пробурчал я, всё же приготовившись ко второй попытке. — Рефлексы, верно? Ничего сложного.
— Угу, и я придумала, как тебе помочь, — обрадовала меня спутница.
— Как же? — я недоверчиво взглянул на фестралку.
— Буду отвлекать тебя разговором, — улыбнулась она.
И это правда помогло. Вторая моя попытка вышла уже намного лучше, и я даже попробовал делать взмахи посильнее, чтобы ненадолго отрываться от земли. Чувство полёта, пускай и такое мимолётное, заряжало радостью не хуже вкусного торта! А ещё я наконец-то согрелся.
— Я вижу, что тебе понравилось моё упражнение, но нам надо продолжать путь, — напомнила Мист, — а то мы так и проходим всю ночь в пещерах.
— Точно, я даже немного забыл об этом, — признался я.
— Итак, — снова оказавшись у тупика, начала кобылка, — теперь тебе нужно будет делать те же равномерные взмахи, но чуть быстрее и вкладывая в них больше силы, но не слишком много, иначе ничего не получится.
— Как-то это странно всё, — не понял я, — полёты — всегда такая неопределённость?
— Большую часть времени, — ответила фестралка. — Просто повторяй за мной, — и за несколько взмахов она оказалась на уступе.
Собравшись с силами, я замахал крыльями и всё же не так скоро, но сумел подняться следом, правда чуть не соскользнув с каменного края по приземлению. Что что, а даже такие простые полёты — не простые.
Наверху же нас встретила ещё одна стена, заблокированная, к моему удивлению, металлической решёткой с толстыми прутьями. Впрочем, здесь была и такая же металлическая дверь, естественно закрытая.
— Это фестралы закрыли проход? — спросил я, попробовав сдвинуть толстую дверь.
— Когда наши предки поселились здесь, то обнаружили много выходов наружу. В главных тоннелях дежурят солдаты, а мелкие ветки либо засыпали, либо закрыли такими решётками. Но для нас это не проблема, ведь специально для нашего приключения я стащила ключ, — роясь в сумке, не без улыбки объясняла фестралка.
— Ты украла ключ!?
— Ну, фактически я его одолжила, ведь никто никогда не запрещал пользоваться этими проходами, просто ключи от них надёжно спрятаны в кабинете старейшины, — невинно отвечала подруга.
— Но недостаточно надёжно для тебя, да?
— Абсолютно верно, — с ужасным скрипом открывая дверь, фестралка сделала жест копытом в сторону прохода. — Прошу.
— Значит, мы идём наружу? — спросил я, когда Мист закрыла за нами дверь и встала рядом.
— Угу, — кивнула кобылка.
— Но ведь вам запрещено покидать поселение, ты подумала об этом?
— Не бойся, мы ненадолго, никто даже не узнает! К тому же, в этих пещерах можно бродить часами, так что у нас есть готовое оправдание, — убеждала меня подруга. — Или ты не хочешь снова увидеть других пони?
Произнеся это, Мист даже остановилась, выжидающе смотря на меня.
Не знаю, продолжила бы она путь в случае моего отказа, но мысли о том, что я вновь побываю в обычном городе с обычными пони, были невыносимо заманчивыми. Я понимал, что это было нужно не столько ей, сколько мне самому, да и в любом случае я уже не мог отпустить её одну, так что мне ничего не оставалось, кроме как согласиться продолжить путь.
Мы прошли совсем немного, прежде чем впереди стал виднеться свет, но стоило мне увидеть дневное небо, как привыкшие к долгой темноте глаза заболели от слишком яркого и вездесущего солнечного света.
— Вот, возьми, — обратила на себя внимание Мист, доставая из сумки пару очков с затемнёнными линзами. Как только они оказались на мне, стало намного легче, за что я поспешил поблагодарить свою спутницу.
— Да не за что, патрули всегда берут их с собой, ведь они не только спасают от солнца, но и прячут наши зрачки от других, — был её ответ.
Теперь же, когда солнечный свет больше не был проблемой, я мог осмотреть место, откуда мы выбрались. Выход из пещеры оказался на довольно-таки большой высоте, но вокруг, кроме простирающегося в даль леса, ничего не было видно. Справа, впрочем, вплотную прижавшись к горе, расположился десяток домов со своей площадью и даже парой крупных амбаров, от которых начинался деревянный забор, огораживающий широкий яблоневый сад. Видимо, это была та самая деревня, о которой рассказывала Аврора.
— Если верить карте, то дальше на восток должен быть небольшой городок, но просто лететь туда было бы та-а-ак скучно, — протянула фестралка, подходя ближе и хитро улыбаясь.
— Так что... Ты водишь! — воскликнула она, ткнув копытом по носу и моментально слетев с уступа.
Пару секунд я в недоумении смотрел на удаляющуюся от меня фестралку, прежде чем наконец сообразить и, расправив крылья, погнаться за ней. Должен признать, в голове это выглядело куда лучше, потому как назвать мой полёт полётом пока можно лишь с натяжкой, но, стоит признать, Мист тоже понимала это, поэтому просто весело кружила вокруг меня, а не умчалась прочь.
— Уже лучше, — подбадривала она, пока мы летели вдоль проделанной повозками колеи. — Попытайся больше полагаться на поддерживающие тебя потоки воздуха, а не силу взмаха, так можно сэкономить силы.
Совсем скоро на горизонте показались невысокие дома, и мы приземлились рядом с дорогой, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
— Думаю, тебе теперь можно вернуть свой облик, — сказала Мист, доставая из сумки накидку и надевая её на себя, — никого не удивит обычный единорог в деревне, а вот двое переодетых пони — странно.
— Да, ты права, — по моему телу пронеслась волна зелёного пламени. — Как я выгляжу?
— Ну... — задумчиво подняла глаза фестралка, — раньше было намного лучше, но сейчас тоже неплохо.
— Эй, я не об этом, — серьёзно смотрел я на смеющуюся кобылку. — Просто скажи, правильно ли наложился образ?
— Всё хорошо, честно, — успокоившись и натянув на себя капюшон, ответила подруга. — Давай уже войдём, наконец, в деревню. Мне так не терпится посмотреть, как вы живёте!
Пройдя пару десятков метров и минуя большую табличку с надписью "Рибберли", мы наконец оказались в пункте назначения. В целом обычный небольшой городок, еле дотягивающий до такого определения. Кругом одноэтажные дома, где-то впереди сменяющееся двухэтажными, немощёные улочки, по которым ходят редкие горожане, и видневшиеся ещё на подлёте громадные поля, возможно ставшие причиной такого названия.
— Добро пожаловать в Рибберли, юные пони, — поприветствовал нас заметно немолодой пони в странной шляпе. — Вы к нам надолго или просто заглянуть?
— Спасибо, нам просто интересно посмотреть на город, — непривычно учтиво ответила Мист незнакомцу.
— Жаль, этот городок заслуживает того, чтобы в нём остаться, — расстроился пони, после чего осмотрелся по сторонам. — А где ж ваши родители?
— Ээ... — старательно пыталась выйти из ситуации моя спутница. Нужно было что-то делать.
— Они уже ждут нас, — быстро придумал ответ я. — Мы как раз к ним шли. Ещё раз спасибо, но нам уже пора.
— Удачи вам, — только и успел сказать вслед старик, как я уже увёл замаскированную фестралку подальше.
— Похоже, нам надо быть поосторожнее, — объяснил я удивлённой таким быстрым ретированием спутнице. — Не то вдруг какому-нибудь сознательному пони придёт в голову помочь "потерявшимся" жеребятам.
— Как это? — уточнила она.
— Уведут в отделение стражи, наверняка даже в этом небольшом городе найдётся одно такое.
— Неужели у вас так принято: забирать чужих жеребят?
— Нет, это не то, — ответил я, сворачивая с широкой улицы в переулок и маня за собой фестралку, — просто взрослые действительно считают, что так лучше, и иногда они даже правы.
— Надеюсь, нам больше не будут попадаться такие странные пони, — немного подумав, заключила подруга. — А куда мы идём?
— К центру города, я думаю, — глядя на стоящие впереди двухэтажные дома, надеялся я, — оттуда легче будет найти что-то интересное.
Такой ответ удовлетворил фестралку, и мы продолжили быстро перемещаться между домами, стараясь лишний раз пока что не попадаться на глаза жителям города.
В одном из дворов нам повстречалась группа ровесников, играющих деревянными мечами. У троих были чёрные повязки, а ещё трое с жёлтыми закрывали собой одетую в платье пегаску с приделанным рогом, видимо, изображавшую принцессу.
— У вас в школах тоже учат драться мечом? — поинтересовалась фестралка, остановившись.
— Нет, они просто играют.
— Тогда давай к ним! — весело воскликнула кобылка.
— Мы же хотели не привлекать к себе внимания, — напомнил я.
— Ну пожалуйста, я наверняка с лёгкостью обыграю их! — уговаривала меня Мист, делая такие умоляющие глаза, что я не мог отказать.
— Привет! — окликнул я сражающихся, стоило нам подойти ближе, — можно к вам присоединиться?
— Нуу, нас уже трое бандитов и трое гвардейцев, с ещё одним пони будет нечестно, — ответил один из них, когда остальные ненадолго прекратили свою игру.
— А мы будем вдвоём, — вступила фестралка.
— Без обид, но кобылкам нельзя доверять жеребцовое дело, а одна принцесса у нас уже есть.
Взгляд, которым фестралка одарила сказавшего это, казалось, прорывался даже сквозь тёмное стекло очков, заставив "гвардейца" стушеваться. (скукожиться) Мист, не отводя глаз, чётко проговорила:
— Дай. Мне. Меч.
Тон кобылки не вызывал сомнений в том, что отказ не принимается, так что в следующую секунду фестралка уже держала в согнутом правом копыте деревянный предмет.
— А теперь подходите, я хочу сразиться с каждым из вас, — весело подзывала Мист.
Поначалу группка разношёрстных пони не приняла всерьёз слова кобылки, но когда та решила не дожидаться, а перейти к реальным действиям, и выбила меч у одного из зазевавшихся "бандитов", те, наконец, оживились.
— Это будет быстро, — слишком самоуверенно (рано) сказал крупный для своего возраста земнопони.
— Одна кобылка против шестерых, даже по одному, ни за что не выстоит, — подтвердил второй.
— Это мы ещё посмотрим, — помахивая мечом из стороны в сторону, с улыбкой ответила подруга.
Первым на схватку вышел тот самый коричневый земнопони, что был выше фестралки почти на голову, и его товарищи явно не сомневались в быстрой победе, однако, стоило жеребцу сделать выпад вперёд, как воспользовавшаяся разницей в росте Мист резко увильнула с траектории и, оказавшись позади нападающего, лягнула задними ногами, отчего тот не устоял и, выронив меч, уткнулся лицом в землю.
— Уф, — под удивлённый глас товарищей вырвалось у упавшего. — Так нечестно, мы должны были драться на мечах!
— А разве честно, что такой большой и сильный нападает на беззащитную кобылку? — наиграно отвечала фестралка, после чего обернулась к остальным. — Ну, кто следующий?
Следующим на поединок вышел бордовый единорог. Видимо, он понял ошибку товарища и не стал лезть первым, удачно отбив меч вынужденной атаковать кобылки, при этом оружие пони держал не копытами, а магией, вовсю используя это расовое преимущество, позволяющее во время боя оставаться от противника на небольшом, но достаточном для манёвра расстоянии и, одновременно с тем, не тратить физическую силу на какие-нибудь сложные приёмы.
Впрочем, явно большая подготовленность не спасла единорога от поражения: Мист просто сделала вид, будто снова атакует, и, резко сменив направление в ту сторону, куда оппонент уклонялся при каждом броске противницы, бросила меч. Вероятно, задумка была попасть в рог, но деревянное оружие пролетело мимо, вот только единорог, испугавшись, перестал колдовать, отчего удерживаемый его магией меч упал недалеко от фестралки, которая не замедлила применить тот против владельца.
Оставшиеся, дивясь умениями незнакомки, не спешили вызываться на новый поединок, пока под одобрительный возглас напротив фестралки не встал белоснежный пегас с тускло-синей гривой. Оппонент, сделав выводы из двух прошлых боёв, сразу отрезал кобылку от её главного преимущества — манёвренности. Крылья позволяли пегасу уходить от ударов и изматывать своими перелётами из стороны в сторону.
"Если бы только она могла использовать свои крылья, — думал я, — то никто из этих деревенских жеребят и близко не подошёл бы к ней в схватке."
К сожалению, судьба будто прочитала мои мысли, и следующим ударом пегас задел накидку, отчего застёжка открылась, позволяя увидеть кожистые крылья фестралки. Пони, не думая, тут же с криком разбежались, лишь сражающийся пегас некоторое время прибывал в ступоре, после моментально улизнув куда-то за крыши домов.
Я немедленно метнулся к подруге, попутно набрасывая на неё упавшую накидку, и мы быстро скрылись в так удобно расположившихся в одном из поворотов с улицы кустах.
Молча мы просидели там минут десять, убедившись в отсутствии рыщущей вокруг стражи. Глядя в глаза подруги, к тому моменту снявшей очки, я не удержался и громко засмеялся, а следом раздался и звонкий смех кобылки.
— Это было весело! — более-менее успокоившись заявил я. — Как ты так легко с ними справилась?
— Мама научила, — покрепче фиксируя застёжку, ответила Мист. — Правда, дома пока не на ком опробовать навыки, ведь уроки пользования оружием преподают только в старших классах.
— А я, как мне кажется, единственный раз по-настоящему дрался только с древесными волками, да и то лишь лягнул пару раз, — вспоминая ещё не забытую лесную погоню, поделился я.
— Да? Почему ты не рассказывал об этом? — почти обвинительно отозвалась кобылка, довершая свой образ очками с тёмными линзами.
— Просто ещё не было повода для этой темы, — очередной раз немного раздвигая ветки и убеждаясь в отсутствии посторонних, ответил я. — И вообще, сейчас нам надо бы уйти подальше отсюда и постараться больше не привлекать внимания, а то ведь в следующий раз может не повезти.
— Согласна, нужно быть чуточку осторожнее.
Выбравшись из кустов, мы продолжили свой путь к предположительному центру города, надеясь наткнуться на что-то более-менее интересное в той стороне, откуда доносился шум голосов и порой перекрикивающее его радостные возгласы. Вскоре нам открылась причина такого необычно малого количества прохожих — на центральной площади расположилось множество лавочек с едой, сувенирами и даже развлечениями, среди которых сновала толпа пони всех видов и окрасок. Гомон наполнял площадь, отовсюду доносились зазывающие крики, и такое большое количество присутствующих даже несколько дизорентировало, что уж говорить о сопровождающей меня фестралке, прижавшейся поближе.
Переглянувшись и увидев сомнение в глазах друг друга, мы всё же решили аккуратно вклиниться в этот кружащий поток горожан, благо никто не обращал внимания на просто ещё двух очередных пони. Как и не придал значения вопросу о том, что же, собственно, происходит.
Как оказалось, в городе, чьёй гордостью были обширные поля, сегодня праздновался день сбора урожая. Праздник, смыслом которого был отблагодарить плодородную почву и поделиться выращенным, впрочем, не за бесплатно. От обилия блюд, коими были заставлены множество прилавков, пришло неприятное чувство голода, подогреваемое фактом практически полного отсутствия еды во взятой Мист сумке, о чём сообщила подруга, испытывая похожую проблему.
— Я не думала, что мы задержимся надолго, — призналась она, передавая мне один из немногих бутербродов, — но у нас есть несколько битсов, чтобы что-нибудь купить.
Будто выжидавший нужно момента жёлтого цвета пони в закрывающей голову панаме окликнул нас из-за прилавка, рядом с которым стояла доска надутых шариков, вложенных в маленькие деревянные квадратики, а позади — корзинки, кажется, наполненные овощами.
— Молодые пони! — позвал он. — Не хотите ли испытать удачу и утолить свой голод?
— А что нужно делать? — поинтересовалась фестралка у торговца, разглядывая странную доску, на которую он показывал.
— Всё просто: за два бита вы получаете три дротика, и если всеми тремя попадёте с отмеченного расстояния в шары, то получите битсы обратно, а вдобавок эту корзинку вкуснейших плодов труда многих пони, — не забыв раззадорить призом перед нами, объяснял правила жеребец. — Конечно, с магией будет немного нечестно, но вы ещё жеребята так что можете попробовать и так.
— Я как-то не уверена, — шепнула мне на ухо Мист, — никогда раньше не кидала эти... штуки.
— У моего друга дома была похожая игра, и раз мне разрешили пользоваться магией, то почему бы не рискнуть? — предложил я.
Коротко посовещавшись фестралкой, я всё же взял две золотые монеты и отдал их ярмарочному пони, получив взамен три маленьких дротика. Отойдя к начерченной на земле линии, я встал лицом к доске и, левитируя перед глазами снаряд, прицелился в один из шаров. Поток магии усилился с ближней ко мне стороны энергетической оболочки, преобразуясь в выталкивающее заклинание. Прозвучал хлопок, и дротик воткнулся почти у края деревяшки.
— Хорошо, один есть, — прокомментировали сбоку, — неплохое начало.
В следующий раз я попытался попасть правее, чтобы лопнуть шарик наверняка и быть уверенным в последнем броске, но и этот дротик воткнулся почти у самого края, к счастью, всё же поразив цель.
— Второй, — вслух сказал я, чувствуя нарастающее напряжение, которое не приходило так быстро даже во время моих магических тренировок.
Третье попадание пришлось в центр последнего шара.
— Даа, ну ладно, раз обещал — получайте, — протягивая приз, немного расстроился жеребец. — Удачи вам повеселиться.
— Спасибо! — поблагодарили мы и поспешили удалиться.
Ещё около часа мы бродили между рядов и участвовали во всём, что только можно, наполнив взятую с собой сумку съедобными призами и вдоволь насытившись. Потихоньку приближался вечер, но мы бы и дальше продолжали весело опустошать прилавки местных жителей, если бы в один момент не наткнулись на стоящего впереди пони, встреченного нами ещё на входе в город, и того самого крупноватого для своего возраста земного, который о чём-то расспрашивал единорожку за прилавком.
— Ой, это же тот старичок, — тоже заметила недавнего знакомого фестралка.
— Мист, с ним один из тех пони, которых ты напугала, — шепнул я. — Нам лучше уйти отсюда, да и всё равно уже просто некуда складывать призы.
— Да, ты прав, — согласилась она. — Может пойдём к реке? В этом плаще так жарко, что я уже давно хочу снять его и охладиться!
— Тогда вперёд, я тоже не прочь пару раз окунуться.
Спросив направление у ближайшего пони, мы вышли из города, ступая по пыльной дороге, по левую сторону от которой протекала обволакивающая немалую часть города река, после уходящая куда-то вдаль сквозь раскинувшиеся в этом месте обширные поля, а по правую — не менее обширный яблоневый сад, предусмотрительно огороженный хоть и не большим, но крепким деревянным забором.
Мы собирались отойти немного подальше от Рибберли, чтобы кто-нибудь случайно не наткнулся на нас, а потому у нас было достаточно времени поговорить о том, какие впечатления оставила после себя эта вылазка, вот только в мою голову то и дело приходили разные мысли по поводу не столь давнего прошлого, и потому я не сразу откликался на обращённые ко мне слова фестралки. В один из таких моментов я неожиданно почувствовал потерю равновесия и плюхнулся в находящуюся почти на уровне дороги воду.
Смех кобылки не оставлял сомнений в виновнике моего резкого охлаждения, а потому я попытался брызнуть водой в тёмную фестралку, но та, заведомо освободив крылья, улизнула на одно из деревьев, показывая язычок.
— Думаешь сбежала? — хищно улыбнулся я, выбираясь из воды. Моё тело охватила вспышка магии, и на месте единорога уже стоял увиденный в городе пегас. Я ещё не до конца уверен в своих умениях, но по крайней мере могу сказать, что крылья точно были на месте.
— Эй, так нечестно! — воскликнула фестралка, спешно покидая ветку, когда я взмахнул крыльями и погнался вслед за ней.
Несмотря на то, что на Мист сейчас были обе наших полных сумки и наверняка неудобная для крылатого пони одежда, она без особых усилий лавировала между деревьями. Хоть ей и удавалось периодически отдаляться, я уже успел попривыкнуть к крыльям и старался не отставать от резвой фестралки. Наша дружеская погоня быстро привела нас обратно в город, в это время суток выглядящий почти пустым, и закончилась приземлением на крышу самого высокого здания.
Мист остановилась на длинной площадке недостроенного третьего этажа ратуши, сбрасывая с себя сумки и накидку, ожидая своего преследователя. Через несколько секунд я приземлился рядом, стараясь удержаться на ногах и отдышаться.
— Наконец-то я избавилась от неё! — раздражённо заявила кобылка, махнув в сторону тёмной одежды и переводя взгляд в мою сторону. — А ты молодец, ещё немного потренируешься и будешь летать прямо как настоящий пегас.
— Спасибо, конечно, но давай пока больше не будем устраивать таких гонок, — сказал я, более-менее придя в себя и делая несколько глотков из лежавшей в сумке бутылки воды.
— Вообще-то мы летели довольно медленно... Впрочем, для никогда не пользовавшегося крыльями пони это уже невероятный прогресс, — похвалила она
За время нашего отсутствия в городе вечер уже успел перейти в крайнюю стадию, а на улице заметно похолодало, но созданный мною небольшой шарик тускло-жёлтого цвета, лёжа на полу, распространял вокруг немного тепла, так что это ещё не скоро станет проблемой. Я сел на краю площадки, всматриваясь вдаль, и сразу же рядом пристроилась Мист, передовая мне красное яблоко.
— Принцесса Селестия опускает солнце... удивительно, правда? — зачем-то вслух прошептал я. Уже который раз замечаю, что стоит обратить внимание на какую-то, казалось бы, обыденную мелочь, а за ней вполне вероятно скрывается что-то грандиозное и сложное.
— Ты любуешься закатом, потому что восхищаешься так красиво уходящим солнцем, — непривычно серьёзно отозвалась кобылка, — но я — потому что знаю, что на его смену придёт великолепная луна.
Удивлённый такими рассуждениями со стороны своей спутницы я даже не сразу нашёл, что ответить, но всё же произнёс:
— Да, но признай, несмотря на разные причины, мы едины в том, что происходящее там, на горизонте, завораживает. Слияние дня и ночи... разве это не говорит и о наличии общего в кажущемся полными противоположностями? Возможно, они не столь враждебны друг ко другу, как все привыкли считать?
Не знаю точно, откуда у меня появились слова, возможно виной тому был когда-то прочитанный учебник философии, что иронично, тут же выброшенный куда подальше, но оставшиеся в памяти строки, произнесённые сегодня, заставили мою подругу надолго задуматься.
— Может ты и прав... — наконец подала голос Мист.
Наш диалог как-то сам собой прекратился, и мы просто наблюдали за постепенно уходящим в ночь городом и редкими жителями, пока внизу не появился уж слишком часто встречающийся на нашем пути пони. Всё бы ничего, вот только он, в отличии от остальных горожан, поднял свой взгляд прямо на нас...
— Надо уходить, — резко отползая от края, озвучил одинаково пришедшую к нам мысль я.
— Думаю, пора бы и вовсе возвращаться, — согласилась фестралка. – Наша вылазка и так сильно затянулась.
Спешно закинув на себя одну из сумок и убрав туда накидку, Мист в своём истинном обличии поднялась в воздух, ускользая в ночь. Снова приняв вид пегаса и забрав вторую сумку, я поспешил за чуть было не пропавшей в темноте подругой, быстро поравнявшись с ней.
— Как думаешь, он действительно следил за нами? – спросила она, когда я оказался рядом.
— Не знаю, но три раза наткнуться на одного и того же пони – как минимум очень подозрительно.
— Даже немного не по себе от этого… Ладно, главное сейчас поскорее вернуться домой, — переключила свою внимание на более насущную проблему фестралка. — Наше долгое отсутствие наверняка не осталось незамеченным, так что если спросят – мы были в западных пещерах, посмотрели на предгорную деревню и отправились к верхней смотровой площадке, где пробыли всё время, запомнил?
— Пещеры, деревня, площадка. Если говорить без подробностей, то фактически это и есть описание нашего дня, — заметил я.
— Если добавлять немного правды, то ложь уже не кажется враньём, — сказала Мист, — хотя я и не специально это сделала.
Определившись с легендой, мы в достаточно стремительном темпе летели чуть выше верхушек деревьев, направляясь к горе. Нам уже был виден одинокий огонёк в обустроенной фестралами деревне и оставалось совсем немного долететь до самой горы, как вдруг Мист схватила меня, и мы быстро стали падать на землю. Ветки деревьев слегка замедлили падение, оставляя неприятные царапинки, но даже с их помощью к счастью пришедшееся на копыта приземление мягким не получилось.
По инерции пробежав вперёд на полусогнутых ногах и чуть не прокатившись кубарем по холодной почве, я всё-таки устоял, облокотившись на одно из деревьев.
— Ты чего творишь!? – крикнул я приземлившейся передо мной фестралке и тут же был заткнут выставленным копытом.
— Шшш, тихо, — прошептала она, на некоторое время замерев. – Там впереди был патруль, а нам ни в коем случае нельзя на них наткнуться, так что сиди тихо и слушай меня. – предупредила она.
Мы ещё некоторое время простояли так, пока кобылка прислушивалась к окружению и оглядывала округу, после чего утащила в ближайшие заросли какого-то растения.
— Похоже нам повезло, и они нас не заметили, — я с облегчением выдохнул, — но теперь добраться до входа будет немного сложнее.
— А почему бы нам просто не дождаться, пока они перейдут в другое место? – поинтересовался я. – Может они уже сейчас далеко отсюда?
— Мы уже слишком близко к поселению, так что это внутренний патруль, а учитывая обстоятельства, скорее всего они летают по округе именно в поисках нас, — рассуждала Мист.
— Тогда будем осторожно продвигаться по зарослям? – предложил я.
— Да, других вариантов у нас нет, — вздохнула фестралка, — я буду проверять, а ты беги следом и старайся издавать как можно меньше шума.
— Погоди, — остановил я собравшуюся уже перебегать к следующему укрытию подругу, — что будем делать, если нас найдут?
— Хм… — задумалась она, — придётся разделиться, а после встретимся на том уступе, где был выход из пещеры.
— Хорошо, теперь можно идти.
Мист на секунду вынырнула между деревьями, чтобы определить направление, после чего мы, постепенно переходя из одних кустов в другие и наблюдая за округой, приближались к горе. Несмотря на все наши страхи оказаться пойманными, удача была на нашей стороне и никто, кроме звуков ночного леса, не преследовал нас.
Дальше мы добрались до уступа, прошли через старые двери и наконец могли ненадолго успокоиться, избавившись от опасности быть пойманными.
— Постой, нам надо что-то сделать с сумками, — вдруг осенило меня, когда мы уже приближались к выходу в основной зал. – Никто не поверит, что мы всё это просто нашли.
— Угу, я как раз хотела отвести тебя к моему маленькому тайнику, — впервые за долгое время улыбнулась кобылка.
Через несколько поворотов мы свернули в какую-то узкую часть тоннеля и Мист остановилась около одной из стен, отличавшейся только наличием обрушившихся камней. Сделав пару шагов влево, она поднялась на крыльях выше и выцепила из неровной структуры стены плоский кусок породы, за которым находилось небольшое пространство.
— Вот, сюда мы пока что всё и уберём, — резюмировала она, перекладывая всё из сумки в тайник, оставляя только то, что брала с собой с самого начала. Тоже самое сделал и я, после чего камень был возвращён на своё место.
Вернувшись назад, мы прошли всего несколько десятков метров, после чего уже оказались в главном зале поселения и, быстро прошмыгнув по уступу, забежали домой.
— Фух, пронесло, — выдохнул было я, как вдруг кобылка шикнула в ответ.
— Тише, осталось самое опасное, — сказала она, выглядывая из-за стены в гостиную, — надо не попасться на глаза маме.
Поняв всю серьёзность ситуации, я тоже высунулся из-за стены, осматривая зал. Кристаллы излучали тусклый свет, помещение убрано, а на диване, судя по поднятым одеялам, явно кто-то лежал.
— Кажется, Аврора спит, — шёпотом предположил я.
— Угу, нам очень повезло. Теперь осторожно пройдём в мою комнату и придумаем, что делать дальше.
Мы аккуратно проскользнули по коридору и забежали в комнату, спешно закрыв за собой дверь. Странно, но сейчас сердце колотилось даже быстрее, чем во время побега от патруля. Неожиданно тишину комнаты прорезал чей-то негромкий голос, отчего я чуть было не подпрыгнул на месте.
— Ну и где же вы были? – спросила Аврора, сидя на кровати дочери. В её словах не было злости, а скорее некое разочарование.
— Мама!? – испуганно пискнула Мист, резко повернувшись к кровати и уперевшись спиной в дверь. – Что ты тут делаешь?
— Решила не терять зря времени, пока ждала вас, и почитать что-нибудь, — ответила фестралка, кладя копыто на лежащую рядом книгу. — А ещё я до сих пор не услышала ответа на свой вопрос.
— Нуу… Мы немного походили по пещерам, я показала Найту нашу деревню, а потом мы ушли наверх… — рассказывала подруга заранее придуманную историю, пока я согласно кивал.
— Значит, вы ничего не знаете о пропавшем ключе от одного из старых проходов и точно не выходили за пределы поселения? – недоверчивым тоном спросила Аврора.
— Какого прохода...?
— Доченька, зачем ты врёшь? – Аврора спустилась с кровати и подошла к Мист, остановившись почти вплотную и смотря ей в глаза. – Думаешь, никто раньше не уходил также? – Может я и поверила бы, но Виола и Мун видели, как вы возвращались.
Она вздохнула, видя, как кобылка опускает взгляд в пол.
— Она не виновата, — вступился я, — это я уговорил её отвести меня в деревню! Мне просто хотелось снова увидеть других пони!
— Найт, я ценю твою попытку взять всю вину, но, прошу, хотя бы ты не лги мне.
— Но ведь… — попытался убедить я, но был прерван одним коротким, но действенным словом:
— Пожалуйста, — произнесла фестралка, обрубая все попытки переубедить её. Ненадолго наступила давящая тишина, в которой каждый думал о совершённой сегодня ошибке.
— Просто пойми, что запреты были придуманы не просто так. Снаружи опасно, и я боюсь потерять ещё и тебя… — сказала Аврора, приподнимая за подбородок голову фестралки, чьи глаза еле сдерживали скопившуюся влагу.
— П-прости мама, — чуть слышно произнесла она, и по щекам потекли первые слёзы.
Мать притянула дочь в любящие объятия, крыльями укрывая плачущую фестралку. Некоторое время слышались всхлипы, а потом кобылки слегка отстранились друг от друга.
— Ты могла просто попросить меня, и я бы разрешила, — вытирая оставшиеся на лице дочери слёзы, сказала Аврора, — и всего лишь пошла бы с вами, чтобы иногда приглядывать.
— Мама, я правда больше никогда не буду так делать, — успокоившись, прошептала Мист.
— Надеюсь, что так и будет, — улыбнулась она. – А теперь дай, пожалуйста, ключ, его ведь всё равно нужно вернуть.
Кобылка кивнула и достала из сумки железный ключ, передовая его матери.
— Мист, побудь здесь, пока я отнесу ключ, — сказала Аврора, после чего повернулась ко мне. – Найт, а ты иди за мной, мне нужно кое-что тебе сказать.
Я вышел вслед за Авророй в большой зал, и только потом она снова повернулась ко мне, чтобы продолжить разговор.
— Найт, я знаю, что это Мист уговорила тебя сбежать из поселения, и я не собираюсь ругать за это её или тебя, — серьёзно говорила фестралка. – Я понимаю, что ей нужна свобода, но также рядом должен быть кто-то, кто сможет убедить её не совершать глупостей, на подобии сегодняшней. Могу ли я доверить это тебе?
— Я… постараюсь, — удивлённый просьбой, ответил я.
— Спасибо, мне правда важно знать, что я могу не волноваться за каждый шаг своей дочери.
Остаток недели, вследствие недавних событий, нам было разрешено немного передохнуть от школы, и Мист не замедлила этим воспользоваться. За это время кобылка, кажется, решила перепробовать всё, что только возможно. Пару раз к нам заходила Энни и кто-то ещё из её подружек, но чаще всего главным помощником во всех начинаниях, независимо от желания, выступал я.
В принципе я и не был сильно против, вот только стоило наступить субботе, как поведение фестралки стало ещё более странным, а когда по времени суток уже был поздний вечер, она, ничего не объясняя, буквально потащила меня в пещеры.
— Куда мы идём? — спросил я, надеясь получить хоть какую-нибудь информацию о причине такого неожиданного похода.
— Тебе нужно самому это увидеть, иначе нет никакого смысла, — профессионально ушла от ответа фестралка. Собственно, наблюдая её странное поведение на протяжении всего дня я уже и не надеялся получить ответ, но попытаться стоило.
Через несколько резких поворотов и подъёмов, мы оказались на приподнятой части пола в большом помещении куполообразной формы с приглушёнными световыми кристаллами, потолок которого уходил куда-то вверх, теряясь в темноте. Стены зала, насколько я могу судить, заполнила какая-то лоза, а на землистом полу, который пересекал тонкий ручеёк, росли какие-то тёмно-зелёные стебли.
— Ну и зачем мы здесь? – спросил я чересчур активную сегодня подругу.
— Нужно дождаться полуночи, это не так долго, — ответила она, вглядываясь в темноту над нами.
В потолке постепенно образовывались прорехи, через которые можно было увидеть падающие на пол лучи света. То, что я принял за какую-то траву, оказалось цветами, понемногу раскрывавшими свои бутоны, стоило лишь лунному свету коснуться их.
Сердцевина у распустившихся цветов была тёмно-голубого цвета, а у некоторых более крупных с оттенками фиолетового, к краям лепестков становясь светлее и переходя полностью в белый. Теперь и сами цветы испускали слабое молочно-белое свечение, а над ними, сверкая в воздухе, начинали кружиться магические частички, отчего создавалось ощущение блестящего тумана, сравнимого с тем, как снег зимней ночью переливается под луной.
Я понял, что уже видел такой цветок и повернулся к Мист, чтобы подтвердить свою догадку.
— Это и есть луноцвет? — спросил я, вспоминая изображённый на кьютимарке подруги цветок.
— Угу, — кивнула она, — сегодня полнолуние, поэтому я так торопилась.
— Ты была права, он цветёт невероятно красиво, — заворожённо отозвался я.
— О, нет, сейчас он только набирается лунным светом, а когда все лепестки окрасятся в синий, то тогда он зацветёт по-настоящему, — поправила меня фестралка, — обычно это случается в самую длинную ночь в году.
— Ух ты! Тогда я и представить не могу, что будет зимой, — возвращая взгляд к цветам, некоторые из которых уже начинали закрываться.
— Я хотела, чтобы ты увидел, а ещё... — она подвинулась ближе, и я почувствовал мимолётный поцелуй, оставленный на моей щеке.
— Это за то, что ты делал для меня... — смущённо пояснила она, не скрывая улыбки.