Вокруг света через скуку и лень

Глава IV: Сердце востока | Часть II: Чужеземное гостеприимство

Путешествие в мешке мало чем отличалось от нормального, более свободного варианта. Единственное отличие — темнота. А так, всё равно несли, просто чуть иначе. Для чейнджлинга такой переход был действительно в новинку, ведь теперь он и сам стал ведомым, невольно оставив роль ведущего непонятно кому.

Перемещение в столь тесном пространстве очень быстро оказалось необычайно долгим, скучным и некомфортным. Такое ощущение, что товарищей несут назад в Эквестрию. Именно несут, сколько бы неудобств это не создавало для громил, даже не пытавшихся притвориться торговцами. Кажется, в этой стране всё чересчур плохо с законом.

Да и с принятием гостей из других мест тоже. Ни переводчиков, ни проводников.. Ещё и пнули! Нет, стоп, это просто положили мешок на ровную поверхность. Очень ровную — точно не воз, и для города как-то тихо. Музыка совсем другая, мотив только похож. Разговоры какие-то на стороне.. Видимо, думают, что делать с награбленным.

Украденное решили открыть, и украденная сильно удивилась, ведь ситуация, для неё, оказалась абсурдной. Ушастая сидела в центре зала, в конце которого находился трон, а на нём восседал массивный, старый, бородатый конь. Чёрный бархат, глубокие тона, выделяющееся перо на тюрбане.. Всё так и свидетельствовало о встрече с местным правителем.

Правитель трущоб или всей Мидиллии — это ещё предстояло узнать. Но как, если никто не разговаривает на нормальном языке? Стража никак не намекала на то, что с пони хотят сделать, и просто наблюдала за ситуацией. Самый главный тоже молчал, устало оглядывая гостью, в панике прижавшую к себе свои личные вещи.

— Что вы от меня хотите? — спросила Саншайн, скосив голову на бок.

— Молчать! — вдруг прозвучал грубый голос.

Кто-то среди них разговаривал на эквестрийском! Это точно не солдат — голос шёл со стороны трона. И это не правитель — он слишком стар, чтобы выражаться с таким рвением и без проявления какой-либо мимики. Из-за трона, как и показалось, вышел ещё один конь, внешне похожий на восседающего в конце зала.

— Назови своё имя. — произнёс тот же самый жеребец.

Он совсем не был похож на остальных — телосложением меньше окружающих, одежда отличалась, да и знание чужого языка заслуживает отдельной похвалы. То, как этот трёхцветный, желтолицый конь стоял рядом с бело-серым стариком, намекает на то, что это не какая-то прислуга. Скорее, родственник, или советник — и очки есть.. и рог.

— П-подожди! Ты — единорог?! — изумилась крылатая.

— Говори то, что от тебя требуют, чужеземка!

— Но ты ведь такой же!

Бунташность маленькой пони гасит шансы на спасение так же быстро, как терпение полукровки испарялось само по себе. Янычары обнажили мечи, и только глухой возглас старика остановил их. Солдаты всё ещё стояли наготове, но пока не собирались прибегать к последнему методу.

— Говори, своё, имя. — повторил единорог, делая паузу после каждого слова.

— С-саншайн..

— Подойди ближе. — успокаивался советник - “Дурщ”!

Восточные воины полностью убрали оружие, подчинившись команде. Очкастый что-то яростно строчил на пергаменте — такими темпами, с его-то движениями, бумага очень быстро порвётся. Однако, лошадка не спешила выполнять отданный ей приказ, поступив, как всегда, по-своему:

— Зачем? Я не понимаю!

— Как ты смеешь так себя вести перед великим и мудрейшим султаном Биль’ге?! -  визирь потерял контроль над собой.

— Так это он приказал меня похитить? - возмутилась пони — Ничего святого нет!

— Святость есть — это наш правитель, и его слово — закон! — конь надорвал пергамент — Ты обвиняешься в расхищении государственной казны и неуважении к закону.

Получается, что те камни действительно оказались крадеными. Но кто мог об этом знать, особенно, если они так и оставались пропавшими, на ровном месте? Пустыня огромна, но большие отряды пробегают её в два счёта, пока охотятся на жуков. Как можно пропустить такой яркий шёлк среди песка?

— Это возмутительно! — перекрикивала того ушастая — Абсурд!

— Согласен. — ухмыльнулся советник — Возмутительный поступок — попытаться разорить нашу великую империю и создать массу проблем меньше, чем за полдня!

Очкастый продолжил исписывать обвинительный документ, вероятно, добавляя всё больше и больше причин, почему маленькую пони стоит наказать. С каким же рвением он пытался избавиться от проблемы! Почему он так ненавидел невинную лошадку?

— ..Ещё и сотрудничество с перевёртышами. — резко добавил единорог, поправив очки.

— К-какими перевёртышами?

— Хочешь сказать, что этот белый монстр, которого ты так усиленно прячешь в ногах — не твой друг? — жеребец злобно покосил взгляд — Так и запишем, казнь через выжигание.

Быть того не может, это блеф! Никто не мог увидеть мастера маскировки — он спрятался раньше, чем кто-либо мог узнать о его существовании. Мастер обвинений, словно, каким-то образом читал солнечную! Если, только, кое-кто не проболтался заранее..

Однако, он знал. Каким-то неведомым образом, он узнал. Резкая реакция малой только подтверждала обвинения в свою сторону — она не могла прятать свой страх. Но и никак не реагировать тоже не выходило — её друга собирались убить. Ещё и выжиганием — не тем ли самым деревом?

Только крылатая хотела доказать, как тот заблуждается, как вдруг, чейнджлинг уверил всех, что советник всё сказал правильно. Нет смысла врать тому, кто обо всём знает. Нет смысла прятаться. В такой обстановке совсем ничего не сделать — в открытую уж точно.

— Сан. Они нас не отпустят. - жук сохранял спокойствие - Мы тут ничего не сделаем. — чуть затихнув, он начал рассуждать — Придумаем что-нибудь вместе.

— Но мы невиновны! Это не правильно! — гневалась солнечная — Не позволю! ..Только не так!

Пони поднялась на ноги и закрыла собой насекомыша. Она знала, что её хрупкое тело не способно выдержать больше одного удара столь большим и мастерским оружием, но Саншайн это ни капли не волновало. В ту минуту, её пыл невозможно было сравнить даже с самой горячей кузней Доума, даже с недрами планеты, на которой та жила.

И эта жизнь могла закончиться в ту же секунду, как крылатая поднялась на дыбы. Несмотря на боль в ноге, кобыла стояла очень ровно, а уверенность в себе отчётливо передавалась всем в тронном зале. Чего только стоил этот взгляд, заставивший вздрогнуть самого султана.

— Что ты делаешь? — насекомыш испуганно выглянул из-за лошадки.

Пластинчатый уже думал закрыть оранжевую под собой, а янычары собрались наброситься на нарушителей порядка.. Как вдруг, прозвучала та же самая команда, что и моментами ранее от визиря. Все глубоко удивились — особенно советник, пытаясь оспорить надобность решения на своём языке.

Однако, никто не собирался нарушать распоряжение великого и мудрейшего. Даже чейнджлинг, полностью находясь на своей волне, решил остановиться, так ничего и не поняв. И хоть оружие коснулось дна ножен, солнечная не опустилась, не успокоилась, и даже не шелохнулась — её идеально ровная осанка оставалась таковой спустя минуту, две, три..

Стойка может многое рассказать о личности, и пони повсеместно приходится использовать передние копыта для различных задач, несмотря на явные неудобства. Многих учат держать спину ровно — солдат, шахтёров, обычных слуг. Упорных тренировок недостаточно для того, чтобы достичь того же результата, который показывает гостья из Эквестрии.

И мудрец это понимал больше остальных. Даже её самой. Так стоять может только тот, кого этому учили с самого детства. Более того, заставляли не просто стоять — а упражняться в такой позе и подвергать таким тренировкам, чтобы позвоночник сформировался иначе.

Пони опустилась только когда старик подошёл поближе и опустил её передние копыта. Их пересекающиеся взгляды молча перенимали эмоции друг у друга — необычайное спокойствие и удивление конь передал кобыле, а она, взамен, наполнила его той самой злостью.

Злостью, с которой мудрец разогнал всех своих ближайших приспешников, оставив лишь советника. Теперь, когда никто не мешал, султан вынес свой вердикт. Он низко поклонился, чем опять удивил всех оставшихся. Конь нарушил тишину в зале, которую сам, моментом ранее, создал:

— Добро пожаловать в Мидиллию.

Ох, этот красивый и мистический язык. Тот самый, зародивший фундамент для остальных. Не знать его уважающему себя аристократу — позор, а потому все, кто остался в той комнате, понимал эту речь. Языковой барьер, разве что, коснулся лишь насекомыша.

— Вы разговариваете на эльфийском? — удивилась ушастая.

— Она знает драконий?! — визирь чуть не впал в ярость, докончив рвать документ пополам.

— Не надо об ушлингах. — затемнил мудрец — История уже написана. Я рад приветствовать выходцев из Старой Эквестрии.

— Как вы догадались? — солнечная скосила голову на бок.

— Жителей старого мира невозможно не заметить. Прошу простить поведение Айши’гюрана — наш порядок строг не без причин.

Такого поворота уж точно не ожидали компаньоны важных персон. Пластинчатый не понимал чужой речи и попросту посмеивался над достаточно мирной обстановкой. А вот единорог мысленно рвал и метал, и его злость замечали все вокруг по мимике и несдержанности.

— Пойдём, я покажу вам дворец. — произнёс султан.

— Отец, позволь мне! — очкастый проявил инициативу — Тебе стоит отдохнуть. Возраст, сам понимаешь.

Биль’ге кивнул. И ведь видно, что ему не особо понравилась эта затея и внезапное рвение. Перекинувшись парой фраз на своём языке, правитель оставил эквестрийцев со своим визирем. Не успели те шагнуть из зала, как тот уже приготовился рассказывать и показывать величие своего народа.

Ну и, конечно же, величие себя любимого. Полукровка смотрел на гостей свысока не только по той причине, что был выше их ростом — его роба, как и ножны изогнутого кинжала, украшались всевозможными камнями. Похоже, он привык жить в роскоши и вседозволенности.

— ..Мы добились всего этого сами. — рассказывал жеребец — Лишь изредка торгуемся с вами. Вы должны быть нам благодарны, что мы делимся дарами пустыни с такими первобытными существами.

— Кто бы говорил. — возразил чейнджлинг — В тебе ни силы, ни выносливости “великого” народа.

— Молчи, насекомое. Я разговариваю не с тобой, а с уважаемой пони старого мира.

Неприязнь единорога к обоим гостям прекрасно передавалась через его надменную улыбку и попытки произносить слова. Специально он пытался это сделать, или нет — врагов он себе уже заработал. А ведь, приветствие даже не успело начаться..

— Надеюсь, ты не будешь разочаровывать уважаемую пони и будешь вести себя уважительно и к её близкому другу и компаньону? - так же надменно улыбнулась Саншайн.

— Чейнджлинг — близкий друг? - глупый конь не смог сдержать смеха — Не понимаю, как кто-то настолько простой, настолько.. чужой, может быть другом! Хотя, может, он и не так глуп, как кажется на первый взгляд — и разговаривать умеет, и превращаться по-настоящему.

— ..И дураков распознавать.

— Ну, оба, хватит!

Солнечная уважала законы гостеприимства, и уже приготовилась ударить обоих за то, что те конфликтуют. Каким бы противным ни был жеребец, он имел своё понятие радушия, которое приходилось принимать. Пусть и никто не хотел мириться с этим высокомерием.

— Кхм, прошу прощения. Не каждый день имеешь дело с чужаками. А у вас все там, эти вот, такие — белые, и разговаривают?

— Я такой один. И у меня имя есть. Эйс Гамбит.

— Чейнджлинг с именем, ну и ну. У нас они, обычно, что-то означают, а тут я даже не понимаю, что! Горжусь, каким лёгким прозвищем одарили меня — Айши’гюран — оно означает “всевидящий”.

— О, кстати! - пони резко сменила тему — А как ты понял, что Гамби — чейнджлинг?

— Очки. Линзы видите? - тот снял свои окуляры и продемонстрировал их остальным — Они из кристаллов правды. Можете не пытаться ничего скрыть, я всё вижу. Таких в мире всего несколько штук..

Самолюбивый жеребец всё не замолкал и хвастался собой с таким усилием, что и слова не пропихнуть, если только это не поощрение его собственности или откровенная лесть. Он часто поднимал тему очков и особенно ими восхищался, даже не догадываясь, что любознательный пегас знает о том, где добывали эти кристаллы. В Кристальной Империи.

Правда, шахты и тут действительно хороши — все те драгоценные камни появились именно отсюда, как и магнитные браслеты. Железо, намагничивающее к себе другое такое же, повлияло на весь мир, а не только на армию этого государства — и замки специальные для дверей и сундуков, и инструменты..

Благо, жеребец действительно показывал хоть что-то стоящее, помимо себя и излишне очевидного — например, жилое крыло дворца. Строители столь большого места явно не поскупились на размеры — если другая часть дворца столь массивная, сколь эта, то он мог бы посоревноваться в размерах с целым городом.

Впрочем, не только потому этот роскошный дворец можно назвать роскошным. Из больших бесстекольных окон и не менее громоздких витражей чётко виднелись поля, усеянные различными культурами. Городским повезло, что на месте, где те осели, можно что-то выращивать.

Пусть и вокруг один лишь песок — даже поля покрыты песком. И ведь, всему и всем вокруг комфортно! Чейнджлинг же видел причину буквально, и эта причина напомнила ему об оазисе, возле которого товарищи, не так давно, мучились.

— Почему у вас так тесно? — вдруг спросил насекомыш, перебив очередной рассказ мидиллийца.

— ..Что-что?

— Тесно, в городе. Нет места.

— Мы можем выращивать растения только тут. — задумался рогатый — Вернее, тут растениям наиболее приятно..? Мы уже пытались это сделать раньше, в другом месте, но-

— Мы видели. Жуткое зрелище. Вам нужна земля.

— Ха! Зачем земля растениям, если они нормально живут в песке? Не неси чушь, насекомое.

Собеседники переглянулись. Каждый из них считал себя умнее другого, и не только в продовольственно-строительных вопросах. Вычурная исключительность в особенности не понимала, как и вовсе появился город, в котором проживают ему подобные.

— И много у вас чего растёт?

— Нам много и не надо. Продолжим.

Житель востока не хотел слышать эти бредни. Уж больно привык тот считать себя правым, хватать самое вкусное и носить самое новое. Правда, его голос мало что значил для путников. Вероятно, для своего отца тоже, учитывая то, как разнились их мнения в прошлом вопросе. И всё-таки, в чем-то они оба правы..

В конце длиннющего коридора, визирь резко свернул в одну из комнат, мало чем отличающуюся от остальных. Все они прикрывались не дверью, а шёлком, а потому, от любопытных взглядов ничего не скрыть. В глаза сразу бросались большая кровать с кучей подушек, всё та же мебель из песчаника, и изредка проскакивали деревянные детали.

— Завтра утром вас захочет видеть мудрейший. Подготовьтесь, как следует, особенно ты. — единорог указал на Саншайн — Не подобает такой пони так выглядеть.

Наконец, надоедливый оставил парочку наедине. Когда шаги затихли, друзья вместе выдохнули и зашевелились. Какое облегчение, как же он им надоел! Копыта ленивой пони сразу же потянулись к одеялу, но их вовремя остановил белоснежный перевёртыш.

— Я уж думала, он никогда не заткнется. Глупый!

— Согласен. Но с последним он был прав.

— А?

— Такой красивой пони нужно срочно искупаться.

— Где ты видишь тут ванную? Как только, так сразу..!

Ответом на его вопрос была ещё одна неприкрытая комната, проход в которую незаметен со стороны коридора. В ней, в середине, стояла бадья, на полу разбросаны какие-то флаконы, и рядом висел рычаг, вероятно, подававший воду. Технологическое совершенство вновь подтверждалось наличием новой щётки и магнитным браслетом для неё. Удобно!

— Вот тут. — заговорил жук из той комнаты — Залезай и мойся.

— А ты мне поможешь?

Оставшись без ответа, солнечная поскакала проведать своего друга. Там же, она всё поняла без лишних слов — таз-то собрали из известного им дерева. От одного только взгляда он вызывал мурашки. Благо, браслет намекал на то, что пони самостоятельно сможет дотянуться до своей спины.

— Ой.. Всё равно проследи!

Куча шампуней так же сильно смущала грязную пони, как и прорезь в стене наружу, из которой торчало что-то длинное и наклонённое, похожее на кусок трубы из жёлтого камня. Снизу, конечно, ничего не видно, но даже если и так — кто, в здравом уме, будет оставлять дыру в стене?

— А где вода?

— Не знаю. Может, та висячая штука поможет?

Ничего не произошло. Пони уже успела возмутиться и скрестить копыта на груди в своей знакомой манере, как вдруг её залило водой, как из бочки. Всё-таки, эта длинная вещь оказалась акведуком, а не художественной каракатицей, торчащей из каждого окна.

— Глупый! А если бы с тобой такое произошло?!

— Я бы смеялся, как сейчас.

— Ты глупый!

Сессия мывки оказалась довольно быстрой — вероятно, двигателем прогресса являлось желание стукнуть менее глупого перевёртыша за насмешку над более глупой пони. А может, это был дрожащий цветок, так реагирующий на злую древесину?

Вечерело. Ситуация очень напоминала домашнюю обстановку — немыслимая скука. Только вот, даже с кровати не встать — нога не позволяла. Да и незачем, в отличии от своего собственного дома. Побороть эту тоску, похоже, реально только разговором.

— Га-а-амби.

— Что?

— Давай поговорим?

— О чём?

— О чём-нибудь. Мне очень скучно..

Жук внимательно слушал чужие звуки. Хоть обстановка и знакомая, но у каждого места чувствовалось что-то необыкновенное, чему не подражает ничто другое в этом мире. Особенно музыка, которая не прекращалась и не затихала, куда ни шагни.

— Вряд ли тебе понравится обсуждать то, о чём я сейчас думаю.

— А о чём ты думаешь?

— О музыке. Звуках. Тут оно другое.

— А что в них тут такого другого?

— Они отличаются, очень сильно. Как музыка. Звуки ветра в пустыне. Цок копыт по той или иной поверхности. Плавный переход с одной мелодии на другую. Разве ты не замечаешь?

— Они.. - солнечная затихла и прислушалась - действительно другие какие-то. И музыка тут и вправду очень приятная и плавная..

Понять чейнджлинга простой пони оказалось немного сложно, но это работает в обе стороны. Пока жук думал и рассуждал буквально, крылатую этот краткий диалог заставил размышлять над скрытым смыслом. То, о чём пони думала ещё дома, на новом месте приобрело новый смысл:

— ..Может, не так важен результат, как сам процесс? — проговорилась Саншайн.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что кому-то этого всего не понять, а кто-то будет восхищаться. Музыка! Каждый работает по-своему; их инструменты совсем отличаются от наших.

— Разве они не пытаются угодить окружающим?

— Мун никогда не пытается никому угодить, например!

Великий единорог действительно занимается, чем хочет и не спрашивает чужого мнения. С таким подходом он значительно преуспел в своих отраслях. И такой подход мало чем отличался от текущих музыкантов — вряд ли их кто-то понимал, но они не останавливались.

— Кроме тебя. Он отвлекается на тебя.

То, что перевёртыш вновь имел в виду буквально, солнечная опять восприняла, как намёк на что-то. Очень серьёзный намёк, который на мгновение отбил весь позитив и вдохновение. Намёк, спровоцировавший то самое множество эмоций.

— ..Я ему мешаю?

— Я имел в виду, что-

— Но это так и есть! — остановила его малышка — Он не так хорошо работает, когда я рядом! Я должна-

— Ты противоречишь сама себе. Важен процесс, а не результат. — чуть позже, клыкастый добавил - Он тебя любит.

Усач был частично прав, и беспокойная пони наконец распутала этот клубок мыслей у себя в голове. Осадок, конечно, остался, но иначе с такой эмоциональностью никак. Правда, и этот самый осадок продлился недолго — он сменился новыми позитивными мыслями:

— А что бы ты хотел делать?

— В смысле?

— Если бы у тебя был выбор, чем бы ты занимался?

— Ел.

Санни тихо засмеялась, прикрыв рот копытом. И снова — мысли о доме. О том, как, наверное, было бы интересно готовить для себя и узнавать новые вкусы.. “Может, это не так сложно, как кажется?” — красноглазая вновь задумалась в хорошем ключе о своих мысленных похождениях.

— Есть-то хорошо, я тоже хочу кушать. А ещё что-нибудь?

— Готовил бы эту самую еду.

— Но это сложно!

— Научусь. Буду пытаться. Это как зелья. Как использовать заклинания. Разговоры с тобой. - вдруг, жук резко сменил тембр на схожий с его подругой, в карикатурной форме — Не так важен результат, как сам процесс.

Смех усилился, и пони залезла под одеяло с головой. Возможно, насекомышу стоило бы не готовить, а кого-то повторять в карикатурной манере, или вовсе шутить. Жаль, что мало бы кто понял такой юмор, ведь невозмутимость и пустота в лице, а иногда и в глазах, замечается куда чаще чего бы то ни было другого у этих существ.

Саншайн убедилась в этом на своей шкуре, намного раньше столкнувшись с непривычными попытками шутить и той самой мимикой. Да и сейчас тоже, выглянув из-под пледа и ударившись носом об друга из улья. Насекомыш и близко не был похожим, хоть и пытался изо всех сил влиться.

— Ну чего ты? Иди сюда. - пони теребила щёки пластинчатого, заставив того улыбаться — Такой хоро-о-оший!

Искренний смех насекомого был той музыкой, которую хотели услышать эти оранжевые большие уши. Тот глубокий, вибрирующий тон — его не повторит ничто иное. Но он сможет сам повторить что-нибудь, или даже кого-нибудь! ..Ну конечно!

— А ты не пробовал петь?

— ..Петь?

— Ты хорошо управляешь своим голосом, у тебя получится!

— Что мне петь?

— О чём ты думаешь! Важен процесс, не так ли?

Клыкастый испарился под простынёй. Пластинчатый вылез уже совсем иным, с другого конца кровати, словно бабочка из кокона. Гигантские антенны до хвоста, большие крылья.. Белое создание вмиг расцвело подобно гусенице. Нет, даже лучше!

Любые дыры и щели попросту исчезли, и весь акцент передавался на окрашенные части тела. Глаза предстали с самыми настоящими зрачками, а не множеством маленьких сиреневых бусин, которыми он обычно изучал всё вокруг. А второй панцирь, закрывающий крылья..!

— Какой красивый! Дай потрогаю!

— Нет-нет. — заговорил тот совершенно не своим, но приятным, женоподобным голосом — Отдохни.

— Но ты такой.. такой..!

— Не такой, как ты. — резко завысил звонкий тон — Яркий, солнечный свет, карманное светило..

Для начала, жук звучал достаточно неплохо, пусть и его речь вызывала достаточно сильное чувство стыда. Оранжевые щёки у единственного слушателя прям так и окрашивались в ярко-красный суп. Перевёртыш создавал свой собственный ритм, игнорируя мелодию позади..

— ..Мой солнечный свет, я чую твои чувства..

Насекомыш качался из стороны в сторону, словно у него в голове играл свой собственный оркестр. Влево, вправо; влево, вправо.. И опять! Парочка двигалась в такт неощутимой композиции так, как если бы одно и то же проигрывалось в их ушах одновременно. Какое живое исполнение, какая страсть!

— ..Они так близки, словно они мои; они так сильны, будто они не твои..

..Какое резкое падение на край кровати. Вмиг утих тот самый голос, а от облика жукастого и след простыл. Снова смех, тот самый, вибрирующий и глубокий. Чейнджлинг держал глаза закрытыми от усталости — впервые, за всё это время, ему захотелось отдохнуть.

— Ты в порядке?! — забеспокоилась оранжевая.

— Сил нет. Нужен отдых.

— ..Пусти! Не так крепко!

Усатый обнял одну из подушек так крепко, что она аж запищала. Ну и как не помять звенящую подушку? Только спустя время, до него дошло, что подушки не разговаривают. Нужно что-то придумать, как-то отвлечься от неловкого момента..

— ..Как тебе?

— А?

— Песня.

— Это ужасно. — тихо смеялась красноглазая — ..Ужасно мило! Ты молодец!

Практиковаться белоснежному, пожалуй, нужно ещё очень долго, чтобы остальные восприняли его положительно. Не то, чтобы он хотел быть полностью похожим на тех многих, или искал чужого одобрения.. Однако, мысли об этом были. Их оказалось предостаточно — и все отвлекали.

— Мне не нравится. - заворчал зубастый.

— Ты про пение?

— Ощущения. После того дерева.

— Что за ощущения? Что ты чувствуешь?

— Пустоту. Полноту. Что-то отняли, что-то дали взамен.

Со стороны, жук никак не поменялся — всё такой же непонятный и белый. Характером он тоже остался, вроде как, таким же; продолжает имитировать что-то близкое к пони. Но что-то всё равно изменилось, что-то у насекомыша теперь другое.

— Я не понимаю..

— Я тоже. Я становлюсь больше похожим на вас. Это невозможно игнорировать. Впереди одна неизвестность.

— Это.. как?

— Не знаю подходящих слов. Не знаю, хочу ли действительно таких изменений. Не знаю, хочу ли возвращаться назад.

Крылатая пони могла бы подыскать нужные слова, ведь её словарный запас явно больше, чем у чейнджлинга или многих жителей Эквестрии, но душевную терапию прервал какой-то конь. Он встал в проходе и стоял, кажется, довольно долго, в ожидании, когда на него обратят взор.

На вид — типичный солдат. Оружие при себе, броня — тоже на месте, но на спине красовалось много чего разноцветного, скомканного в одно целое. Когда тот всё же прошел внутрь, то объемная, хаотичная палитра стала больше походить на наряды.

Платьев оказалось так много, что они превышали объёмность подушек. Похоже, мидиллиец выше происхождением собирался тщательно подготовиться к завтрашнему дню, чего хотел и от гостей. Только, вместо того, чтобы самостоятельно решить эту проблему, он, видимо, предпочёл отправить посыльного. И он тоже, видимо, не стал разбираться.

— Ой.. Мы же не перемеряем это всё до утра! А я ведь даже не спала!

— Мы?

— Ты ведь мне поможешь, правда?

— Хочешь, чтобы я надел платье?

— У-у-ух.. - показательно вздохнула капризная — Да, хочу! Всё, я спать.