Импульс

Глава 11

Боль бывает разной. Горькая от поражения, острая от неожиданной неприятности, кислая от обиды, сладкая для уважаемых месье. Она может быть ужасающе долгой – как от тяжёлой болезни, ноющей и противной. Может быть желанной – раз в неделю, когда открывается потаённый шкафчик. Или быстрой и забывающейся, как от случайного пореза.

А может быть нестерпимой, от которой хочется кричать, убежать куда-нибудь, спрятаться, чтобы она прекратилась. Вкупе с неожиданностью и непониманием она приобретает всё больше острых, ужасных очертаний.

Хуже только, когда кричать не дают – рот заткнут мерзкой, грязной тряпкой, а ноги попарно связаны – передняя с передней, так же задние.

Ужасно обидно – одежду грубо сорвали, может, порвали что-то, отодрали красивую эмблемку Сынов улицы, раздавили ботинком очки, и бросили в грязный, тёмный угол. Винил было очень жаль свои вещи – раньше это было вообще всё, что она имела. Её принадлежность к банде – красная нашивка, сейчас была выброшена в сторону, грязная и оборванная. Пони очень привязалась к новым очкам – такой красивой обновке, которую она сама смогла купить! А теперь они разбиты вдребезги. Оружие в карманах не помогло – первым делом вырубили тяжёлым ударом по затылку, а очнувшись, она обнаружила себя в весьма скованном положении, с рогом, обмотанном тряпками и резинками.

Винил Скрэтч судорожно всхлипывала, резко втягивая носом воздух, и громко мычала в тряпку. В этом глухом закутке темно, он завален мусором. И кроме них троих здесь никого нет. Ну ладно, ещё кто-то их на шухере стоит.

Всё произошло ужасающе быстро – она просто отправилась в магазин, купить хоть чего-нибудь на завтрак. Утро сразу казалось излишне тихим – никакого движа нигде, ни в доме, ни на пустыре. «Подготовка» — решила пони. А сейчас даже ни с кем не связаться – комм отобран, валяется у одежды и вибрирует входящим вызовом. Трубку никто не возьмёт.

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему обманывать мистера Джузеппе очень, очень плохо? Он, кстати, передаёт привет, – склонился над пони полноватый и коренастый человек в чёрно-жёлтой куртке, с сигаретой в зубах. Когда пони, всхлипывая, не ответила, он надавил на торчащий из ноги кусок стекла, один из многих – его всунули под шкуру, в длинный порез, и пропихивали дальше. Винил заметалась, мыча, натягивая скотч, обдирая шкуру повыше копыт, и дико закивала головой.

— Мхммм!

— Как можно было рассчитывать, что ваша ложь не вскроется? Вы – наша собственность, целиком и полностью. О чём только думали? – спросил другой, худощавый и крепкий человек. В правой руке он держал треснутую бутылку, найденную где-то неподалёку. Пони всё ещё явственно чувствовала стыд и боль, когда несколькими минутами ранее этой самой бутылкой, холодной, грязной и оставляющей царапины, её грубо и жёстко насиловали, но видимо, просто выбросить её после этого казалось слишком просто. Он с размаху залепил ей по спине единорожки. Бутылка пока держалась, как и пони, впрочем, но скорее всего, долго так не продолжится. Винил лишь один раз насиловали, но даже вырваться и лягнуть по самому ценному успела тогда. Здесь же даже шевелиться трудно, а бутылкой куда как больнее.

— Гррррхм! Гххм!

— Смотри, вы думали, что вы умнее. Хитрее. Но это – херня. Вы никто и звать никак. То, что вы грохнули Кнехта – целиком его вина. Но вам ведь шанс давали. Такой шанс! Ты пойми – если бы вы молча нам подчинялись, то ты сейчас цокала бы себе дальше. А так… ну, что ж, вашей маленькой группке хана. – Первый человек сделал новый надрез на шкуре Винил своим складным ножом, предварительно подержав его над пламенем зажигалки. От этого ощущения будто десятикратно увеличивались. Затем он поднял с земли кусочек стекла. Как-то отер об шерсть пони и начал медленно вставлять в рану. Шерсть в этом месте набухала, приобретая очертания стекла, где-то рвалась, пока кобылка надрывалась, рыча и кусая тряпку во рту.

Не то, чтобы Винил была как-то изнеженна. И по спине лупили, и по хлебалу получать приходилось, и ноги ломала. Но до таких масштабов никогда не доходило. Это было адски больно. Пулевое ранение было адски болезненным, но пони могла орать, могла брыкаться, ругаться, проклинать судьбу и боссов. А немногим позже получила первую помощь. Здесь же её целенаправленно и ужасающе медленно превращали в кровавый ошмёток, и пока, стоит признать, весьма успешно и дико болезненно. Все её естественные отверстия горели огнём, но это была лишь малая часть всей боли и всех унижений, перенесённых пони.

— Что вы вообще этим хотели добиться? Нашего поражения? Мы бы и без вас Рой с Замком перебили. А сейчас – ну, так тем более, в двадцать раз проще. Вы ведь нас всё равно знатно подставляли. Напридумывали, тоже мне, войны с выходцами из Дыры, — усмехнулся второй человек, ударив бутылкой по щеке пони. Бутыль разлетелась в вихре осколков, порезав щеку, окропив её мордочку какими-то едкими, вонючими каплями. Винил почувствовала, что внутри, у левой щеки, всё заливает кровью и что-то острое болтается. Искусанный язык и отбитые губы это особо не волновало, стоит заметить. Кровь только девать некуда – она медленно стекала в горло, вызывая жуткую тошноту, с которой ничего не поделать.

— Мхмм!.. Гхм!..

— Блин. Тут есть ещё?

— Ну, поищи, времени полно. На чём мы?.. Ах, да. В общем, вы поступили отвратно, и сейчас расплачиваетесь за свои грехи. Если это тебе жизнь облегчит – мы твоих подельников уже также наказываем. Не ссы, мы всё равно тебя прирежем, рано или поздно. – «Успокоил» её человек, хватаясь за кончик уха, сильно потянул на себя. Поднёс нож чуть пониже, начал быстро водить туда-сюда. По уху, внутрь и на голову, потекла горячая кровь, пара капель упала на землю. Скоро кончик валялся рядом, перед носом рыдающей, обливающейся слезами и соплями пони.

Винил было очень больно и немного обидно. Как всё шло хорошо! Они были на пороге масштабнейшей операции, и вдруг… неужели они как-то прознали, что Сыны улицы уже победили отбросов Дыры? Обидно. Винил, правда, куда сильнее хотелось выпутаться, вытащить осколки, выть в голос, чем выяснять, как так вышло.

Но кое-что всё-таки ещё было: где хоть кто-нибудь? Это их район, где какая-нибудь помощь? Арктур как-то обмолвился, что хотел бы пускать патрули. Ну, мало ли. Так вот, сейчас бы они были как раз кстати.

— Эх, блин, кругом дерьмо только. Может того её, напоследок? Пока дёргается. – Вернулся второй.

— Фу, это же пони. Найди палку какую-нибудь лучше, дай ей по шее. – Скривился первый, затушив сигарету об шею пони. По сравнению со всем остальным, это было почти незаметно, но довольно обидно.

— Палку так палку, — приуныл второй, углубляясь в мусор.

— Так вот, да. Ты наверняка думаешь: «а просто убить, не?». Нас так наставили, так вот, нифига. Так ты ничего не поймёшь. Ни причину, ни что, ни почему. Урока не будет. Главарь вашей шайки, твои друганы, сама ты в частности – мерзкие, отвратительные предатели. Мы на вас рассчитывали, поблажки вам давали. Сволочи! Как таких земля носит?! – Он плюнул Винил в лицо. – Тварь поганая. Мы из кожи вон лезем, ради своих. А свои! Вот они!

Единорожка не отвечала, крупно дрожа, обливаясь противным потом, вперив взгляд в землю. Они предатели? Почему? Они никогда не были за Клондайк – это как раз-таки они пытались силой и авторитетом подмять Сынов. Ну, да, они дали шанс – что с того? Очевидно же, что… И Джузеппе! Что себе позволяет! И что, что Ландскнехты принадлежали Клондайку? Теперь-то нет! Сыны их сами… жестко разгромили и, ну, подчинили. И да, пошли на переговоры с Родриго – ну а почему нет-то? Это же… типа возможности?

Они не были предателями, ни в коем случае. Нет, только не Винил – она не может ей быть. Она всё давно поняла. И всё равно от неё мало что зависело.

«Конечно. И тебя просто так связали и сейчас в клочки рвут. Браво, Винил. Ты чиста, и даже ничего эдакого не вытворяла нигде» — услышала она свой голос в голове. Нет, это ложь и самобичевание. Винил лишь потому сейчас избивают, что она приближённая к Арктуру, и всё было по его плану. Сама Винил… н-не может быть в чем-то виноватой.

Как и другие ребята. Что же это – их тоже… Винил зажмурилась, чувствуя, как по лицу стекают вязкие капли. Нет, они точно смышлёнее, и уже идут ей на помощь. Надо просто потерпеть.

Тонкая и гибкая палка, которой полоснули по шее и плечам, отлично прервала судорожные мысли Винил, и кобылка, изогнувшись, загудела в тряпку.

— ММММггххм!!! Хррм!

— Вот падла. Как подставлять других – так всегда пожалуйста. А тут – концерт целый. Сраная пони, сраные синтеты. Вам никогда нельзя доверять, фальшивки. Вот, вроде, думаешь: нормальный чувак. Так нет, если синтет, то нож тебе в спину воткнёт. Вы просто людей ненавидите. И ты такая же подлая мразь, — недовольно сказал второй человек, хлестнувший её палкой. И хлестнул опять, переходя на спину. Единорожка выгибалась дугой, в меру связанных копыт, и начинала потихоньку задыхаться от боли.

Пони не фальшивка. Не её была вина, что кому-то вдруг понравились цветные коняшки, а прогресс позволил клепать их как на конвейере. Она хуже их лишь потому, что не родилась, а была выращена искусственно? Это её вина? Винил слабо мотнула головой, не желая думать об этом. Принимать себя с такой стороны, со стороны не живого разумного существа, а созданной вещи, невозможно.

И не то, чтобы с этим были особые проблемы. Да, с ней могли вообще не считаться, но в её районе и вокруг, таких как она – едва ли не четверть населения. Но всякий раз слышать напоминание, что ты – никто, всё же больно.

Со входа в закуток послышалась какая-то возня, прогремел выстрел. Первый человек, подскочив, побежал туда, пока второй поставил перед пони большущую коробку, скрывая от лишних глаз, и сам юркнул за мусорный бак.

— Отбой, тут просто один из ихних, — к ящику подходила очень кудрявая розовая пони, с розовой же гривой, с боевой сбруей с пистолетом-пулемётом, за которой плёлся тот человек, тащивший за руки брыкающегося синтета, походящего на странного, синего человека. Второй человек быстро подбежал на помощь, связал скотчем руки и ноги синтету. Ящик убрали, синтета бросили перед Винил.

— Какого хера тут твориться?! Мисс Винил?! Что за херь, эти уроды творят лютую дичь, нам нужна по… — закричал, дико вытаращив глаза, синтет, пока копыто розовой пони не встретилось с его ртом.

— Чего ждём? Сделайте чего-нибудь с ним, пока сюда ещё кто не явился, — зло прошипела она, бросив презрительный взгляд на Винил, а после и утерев об её гриву своё копыто, размазывая кровь и грязь по некогда синим волосам. Единорожка было понадеялась на сочувствие со стороны хотя бы пони, но тщетно.

— Минутку, — человек заткнул синтета скотчем, пока тот отплёвывался от крови.

— Так, вот ещё один пример вашей тупости, — подошёл другой. – Все, кого вы настроили против нас, умрут. Смотри – он случайно попал сюда. Просто шёл. А теперь, мне придётся его прирезать. Потому что вы испортили его, настроили на нас. Запомни, пони, его кровь, и кровь других таких же будет на вашей шайке преступников, на тебе лично.

Он вынул нож, и, схватив синтета за волосы, задрал ему наверх голову. Винил, поняв, что сейчас будет, заёрзала по земле, и замычала с утроенной силой от впивающихся глубже стеклышек, но не останавливалась. Она не могла позволить это. Только не так. Синтет, дико вращая глазами, недоумевал, всем своим видом показывая, что кроме страха не испытывает сейчас ничего. Человек остановил это, перерезав ему горло. Немного крови попало и на единорожку, когда несчастный, дрыгавшийся в конвульсиях, медленно затихал, пока не умер. Его оттащили и бросили в кучи мусора.

— Первая жертва вашего режима. Ваших действий. Это ваша жертва, ваша ошибка. Он погиб из-за тебя, пони, и таких как ты. Да, всего лишь очередной синтет. Но даже такие как он могли бы быть полезными.

Винил замерла, крохотными зрачками смотря на бездыханное тело синтета. Нет… это не она. Нет, это они, они убили его. Нельзя просто убить, и сказать, что смерть на чужих руках или копытах. Это не может быть так. Винил не убийца, и никогда ей не была.

«Даже в тот раз?» — ДА! Даже тогда. Единорожка постоянно повторяла себе это.

Только не снова, только не снова это… Пони не выдержит это опять… Кобылка подняла молящий взгляд на людей. Может, это поможет прервать её страдания, и, что хуже, мысли? Винил никогда раньше не желала смерти. Сами мысли будто избегали этой темы, и пони не могла об этом много думать. Сейчас же она, если бы могла, умоляла повторить судьбу синтета. Умоляла, валяясь в крови и грязи, рыдая и скуля от боли. Лишь бы всё закончилось.

— Придумал кое-чего, — щёлкнул пальцами второй человек. Он поднял Винил за гриву и хвост, и, протащив так, бросил на борт большого мусорного контейнера. Бросил так, чтобы тело оказалось на железе, передние ноги протянулись дальше, а задние свисали вниз. Тянущая боль в коже под волосами сменилась ударом по рёбрам, животу и промежности, где особо сильно прочувствовалась, а также болью в прикушенных губах и языке. Острый угол контейнера грозил порезать мягкие шкурку и итак уже горевшие и нывшие места, и кобылка боялась даже дрожать. Единорожка хныкала и пускала сопли, пока человек всё также грубо поддерживал её за гриву.

— Чтоб ты поняла серьёзность моих намерений, я тебя отхлестаю этим прутом, и каждую минуту буду подбрасывать здесь, пока не устану. Потом… че потом? – обернулся он к другому.

— Э… — почесал он затылок. – Наверное, этого будет достаточно. Пришьем.

— Нет, я тогда точно примусь за неё до этого, — недовольно цокнул языком человек, опять хватаясь за хвост. Этого только не хватало. Достаточно было просто боли и унижений, теперь снова будет изнасилование. И вряд ли он будет церемониться. А со всем отбитым, растянутым и исцарапанным бутылкой, до кучи, это наверняка будет очень больно. Но поднять он её не успел – со входа в закуток опять раздались выстрелы, только теперь их было куда больше. Затем крики.

Первый человек не успел побежать на помощь розовой пони – в закуток забежал другой человек, и пристрелил его. Тот, что держал Винил, потянулся к поясу, но забежавший антропоморфный синтет положил конец его планам меткой пулей. Человек упал, уволакивая Винил за собой, и кобылка упала на землю. Те стекла, что ещё не до конца вошли в её тело, теперь окончательно устроились под шкурой или выпали, выдирая кусочки шкурки с мясом, причиняя неописуемые страдания.

Единорожка, крупно дрожа, сипела, силясь сделать очередной вдох через булькающие красным ноздри, пока прибежавший человек не отодрал от её морды приклеенную тряпку.

Закуток наполнился криком, вперемешку с визгом, хрипом, воем и прочими звуками боли. Винил боролась между отхаркиванием крови, раздиранием горла криками и вдохом, пока человек с синтетом принялись освобождать кобылку от липкой ленты, отдирая порой с кровью и клоками шерсти, вытаскивали осколки из ран. А за ними прибежали другие.

— Девятижды обдолбаннывыйшийся раскуроченнейший пизебиздец! – констатировал Чувак, обматывая Винил бинтами, что подавали сзади. Делал он это довольно неумело, но даже это было необходимо.

— Бляха-муха, тут и этот ещё лежит! Звери! – нашли они труп синтета.

— Тихо, тихо, мисс Винил. Мы доставим вас боссу, а затем заставим Клондайк сожрать своё дерьмо, — кое-как пытался успокоить кобылку антропоморф, утерев её мордочку своим рукавом, затем поднося к носу фляжку. Судя по запаху, там какой-то алкоголь. Винил, через силу перестав выть, жадно присосалась к фляге. В горло полилась обжигающая жидкость, и пони едва не поперхнулась; синтет вовремя выдернул флягу. Единорожка зашлась кашлем и очередными порциями стонов и завываний. Болело буквально всё – сначала её неплохо так избили ногами, чтобы не дёргалась. Про остальное говорить-то больно. Сложно сказать, как долго продолжалась эта пытка.

Видимо, покончив с перевязыванием, Чувак аккуратно поднял Винил на руки и, прижав к себе, быстро направился к выходу из закутка, где сбоку валялась без движения та пони. За ним, галдя и ругаясь, поспешили прочие. Кажется, они даже прихватили с собой вещи Винил. Пони, стоная на чужих руках, попыталась думать хоть о чём-то, кроме боли. Выходит, а ведь не зря перетёрла со своим отрядом вчера.

---

— Теперь ты – наш новый босс? – спросил Чувак, сложив руки на груди.

— Выходит что так, — улыбнулась Винил, кивнув, глядя на него снизу-вверх.

— Прикольно. Ты дружишь с самим мистером Арктуром? А с мистером Генри? – Посыпались вопросы. – А штурмовала Дыру? А какая у тебя волына? То есть, вас.

— Погодите, — засмеялась пони, отмахиваясь. – Ещё как! Агась! Э… можно и так сказать. И, в смысле, «вас»?

— Как вас звать-то? А то неловко – босс, пони, но имени не знаем, — спросил, потирая руки, антропоморфный синтет, вид которого – нечто между акулой и… птицей, что ли… если это клюв.

— Это Винил! Я уже встречал её, раньше знаком был. И даже таскал, — важно сказал Чувак. – Или Диджей-Пон-Три.

— Круто! – захлопала в ладони девушка, имеющая столь яркую расцветку на волосах, что в глазах рябит. – Можно вас звать мисс Винил?

— Или мисс Диджей-Пон-Три? – спросил ещё кто-то.

— Ну, мне первый вариант как-то ближе, — улыбнулась Винил. Какая она сейчас Диджей? Это прозвище, придуманное ей самой, здесь никак не оправдалось. Жаль, в каком-то смысле. – Давайте-ка о вас, ребята.

Бандиты загалдели, делясь своими историями. Кого-то завербовали, кого-то друзья подбили, кто-то бомжевал, пока не наткнулся на банду, кто-то от бедности примкнул, кто-то был должен другим бандитам. Разношёрстая компания, в общем, пусть и небольшая. Кто-то даже из «синтетской берлоги» был. Хотя, вроде, Винил не узнали.

— Молодцы, народ. Короче, расклад такой, — Винил, развернувшись, направилась к бару. Сейчас они беседовали в глубине пустыря. – Вы в Дыре бывали ведь? Вот, придётся опять туда. Завтра, вот. Прапор совсем обнаглел, засранец. Помутузите его шавок, если найдёте?

— Какие вопросы? Можете положиться на нас! – зашумели бандиты. Так забавно – кучка фриков, подчиняющаяся пони-бандитке. Мало того – уважающие её, слушающие!

— Рада слышать, ребята. Вы молодцы! А, вот ещё – вас Клондайк вербовал?

— А то как же! Половина наших бывала на войне их, — уже не так радостно продолжали они. – Там мрак. Как в Дыре, только против нас огромная толпа, во много раз больше, и с волынами. Хрен знает, как они вообще ещё держатся. Все ихние парни как наркоши – так херово выглядят. У нас одного скосило, ля-я.

— Кабздец. Народ, эти парни, скажу сразу, знатно схватили нас за яйца. Ну, меня в частности – за… хвост, допустим. Я постараюсь, чтобы вы сидели тут или в Дыре. Можно в район босса – он хочет патруль организовать. Это, кстати, пока лучший вариант – завтра попробуйте тут всё пообходить. Чисто поискать всякие закоулки, дебилов, мало ли. Но ничего не могу обещать. Босс боссов хочет все наши задницы. Не обе… ссу… не обижайтесь, если часть придётся выделить для Клондайка. Попробую выбить вам пару новых стволов. – Серьёзно говорила Винил. Раз уж она их командир, то сделает достойными себя.

— Что уж тут поделать? Серьёзные ребята за нас принялись. Благо хоть, мы в прошлый раз в Дыре ни с кем не цапались – ссут небось, падлы. – Повздыхали бандиты. – Спасибо вам, мисс Винил. И вообще, вашей команде. Типа, тут раньше мы хернёй маялись. Я так офигиваю с бара, пустыря, и вообще всего тут! Жрец сдох, лепота! – за всех говорил Чувак. Трудно сказать, почему его так звали. Вроде, обычный человек, только с тонкой рыжей бородкой и вечно носит тёмные очки.

— Ну-ну. Вы делаете важную работу, а мы вас направляем, — нравоучительным тоном ответила пони. – Я горжусь вами, и мы все – гордимся своими ребятами. Пока вы с нами, мы вместе – нам всё нипочем. Так держать!

— Ого, спасибо! От души, босс! Винил – четкая босс! – радостно заголосили бандиты. «Будто дети» — усмехнулась Винил. И всё же, ей было приятно видеть, как её слова приносят им радость. А особенно приятно знать, что это поднимет им настроение:

— Итак, у вас есть целый вечер и ночь. Отпускаю вас, ребята. Идите отдыхать. Проветритесь, сходите в бар или стрип. Разрешаю. Но охране скажу – чтоб глаз да глаз! Будете буянить – ну, я вам устрою. Всех пошлю Клондайку, — погрозила Винил, состроив серьёзную моську. Бандиты же, и так перевозбуждённые, взорвались любовью и обожанием к своему боссу-командиру.

Боссу, хах. Винил это изрядно льстило. Она не видела себя в роли командующего, но чувствовать это сейчас было очень приятно. Тебе подчиняются, тебя слушаются – ощущение превосходства захватывало. Но пони понимала, что она также несёт ответственность за них перед более крутым боссом, и, к тому же, вряд ли бы стала злоупотреблять властью над ними. Тем более, пока они её так обожают.

Кое-как успокоив их, и убедив, что коллективные обнимашки сейчас излишни, чуть растрёпанная пони прошла вперёд, поглядела, чтобы не было засланных Клондайковцев. По пути сюда у неё уже был разговор с одним из них. Синтет как мог, убеждал пони, что они делают благое дело, что им необходима поддержка самой крупной банды в секторе, и не только это. Что лишь за Клондайком будущее, что они сделали море хорошего для других, и районы облагородили, но Винил было немного не до того, и она послала его в соседний район.

Сейчас у бара были лишь охрана да посетители. Поэтому Винил без страха отправила своих оболтусов прохлаждаться. И даже сама заскочила за стопочкой-другой – нахаляву дело благое. Да и, тем более, Винил потихоньку во вкус входила – алкоголь прекрасно избавляет от ненужных дум. А потом, оставив бандитов, головорезов и преступников, обсуждающих, насколько хорошо иметь пушистого босса, которого можно обнять, направилась домой. Босс лично запирает свои офисы, но комнату по соседству можно им использовать спокойно. Завтра ещё полно дел, а Винил уже разморило. Впереди великие дела!

---

— Ребят… в-вы откуда?..

— Вас искали! Пробовали, как вы сказали, собраться с утра, как вдруг нам брателлы звякнули, и босс, говорят, всё, жопа – почти все Ландскнехты за Клондайк, половину на войну, половину на нас направили. Ихний командир украл часть ребят, кое-как пытается обороняться, отходить к нам и заставить тех прекратить. Наши все, кто у Дыры были, рванули к Штырям, босс велел. А мы вас хватились.

— Ребят… я г-говорила, что г-горжусь вами?..

— Говорили, мэм! Но вам лучше щас помолчать.

Бандиты сели в довольно покоцанную, но просторную легковушку и двинули к району босса. Война охватила районы Сынов улицы, и этот отряд – один из последних, оставшихся тут. Чувак сидел сзади, разместив Винил на постеленной на коленях одежде. Ей было сейчас так плохо, что даже не укачивало. Другие бандиты рядом как могли, пытались помочь, но по большей части ругали на чем свет стоит Клондайк и Ландскнехтов.

Винил очень, очень надеялась, что знакомые ей Ландскнехты ещё живы. Уж она винить их не будет. Ей бы просто встретиться с ними, хотя бы ненадолго!

Её отряд тем временем всерьёз взялся за израненную тушку своего командира. Девушка с очень яркой причёской вколола в плечо пони стимулятор, спереди передали литровую бутылку воды и тут же заставили пони выхлебать до дна. Винил, не в силах сопротивляться, неожиданно для самой себя всё и выдула, однако, вдруг чувствуя, что раны горят не таким страшным огнём, как раньше. А ещё всё дело щедро приправили остатками алкоголя из фляги, чтоб уж наверняка, закатали пони в бинты и устроили поудобнее на коленях и одежде, попросив лежать тихонько. Но у Винил были иные планы:

— Не-ет, дайте… этот… комм…

— Мисс Винил, вам бы…

— Комм м-мне! – рявкнула пони, дёрнувшись. Как же раздражает медлительность подчинённых. Бандит рядом покопался в одежде под пони, и вытащил её комм. Кобылка, кое-как используя магию, набрала Арктура:

— Босс… вы там поехали уже?.. – Она говорила слабо и медленно. Распухший язык то и дело царапался об осколки зуба.

— …Винил жива! Повторяю, она на связи! Винил, состояние? Где ты? Немедленно выдвигайся в мой дом! – после короткой паузы ответил Арктур. По голосу было трудно сказать, но Винил чувствовала, что даже он сейчас не в себе.

— Говнюк т-ты… меня чуть не п-прибили… — вяло шевеля губами, единорожка вся подобралась.

— У нас такая же ситуация. Общий сбор объявлен, ждём тебя и выдвигаемся за Джузеппе. Сейчас идёт счёт на минуты. Рой с Замком не ожидали резкий отпор, но глава Роя выдвинулась навстречу. Рассвет действует по плану. Обсудим всё после операции. – Твёрдо говорил Менгск.

— Падла т-ты… в пути… — ответила Винил, завершая вызов.

— Босс? Вы уверены, что щас, ну, можете отправиться? – побеспокоилась девушка с супер-яркой причёской, поглаживая Винил по холке.

— Я н-не разрешала сомневаться во мне, — стиснула зубы пони, заваливаясь на бок. – Оружие м-моё, где? – Ехавший спереди бандит передал назад расписной нож и пистолет, за ним – пару магазинов. Винил проверила пушку, но с ней всё было в порядке, к счастью. Повертела перед глазами блестящий нож, ухмыльнулась черепу на рукоятке. Поддерживая копытом, раскрыла его: острое лезвие пугало – свежи воспоминания, как похожим остриём надрезали шкуру, и в тот же момент – завораживало, будто маня сделать то же с теми, кто направлял их.

О да. Единорожка сейчас держалась лишь благодаря злости и мести. Может, отчасти из-за жидкости во фляге синтета. Это удивительным образом усмиряло боль. Теперь кобылка просто кипела яростью, и её вновь начало потрясывать. Мрази, желавшие её страданий, валяются в грудах мусора сами. Теперь то же ждёт их боссов.

«Эти… уроды попытались убить меня. Мучили, изранили. По приказам свыше. Я в долгу не останусь» — говорила себе пони. Из-за них едва подавленное чувство вины утроилось, и кобылке теперь придётся заново примиряться с собой. Ох как она была зла. Они специально издевались, не убивая её, а «показывая», в чем она неправа. Унижали и оскорбляли. Как ей было обидно. Она не убивала, не предавала. Жаль того синтета – он хотел ей помочь, а как вышло… это не её вина. Её вина – что её так просто застали врасплох. В её же районе! Они убили его. Не она. Это не из-за неё.

— Я заставлю их п-пожалеть о том, ч-что они сотворили со м-мной… — прошептала Винил, складывая нож. Бандиты встревоженно переглядывались между собой. Но пони это мало волновало. С другой стороны, так даже хорошо – больше будут её уважать, раз вся эта ситуация так подмочила её репутацию. Но как Винил могла такое вообще ожидать? Что всё вдруг вскроется?

Пони, вздрагивая, растянулась на коленях своих бандитов. Надо поберечь силы.

Клондайк вероломно натравили Ландскнехтов на них, просто узнав о том, что Сыны победили Прапора, но продолжали прятать у себя бандитов.

«Разве же это предательство?» — подумала про себя пони. – «Мы пытались уберечь их. Ну, да, использовать против Клондайка позже. Но они желали нашей смерти в любом случае – Арктур бы не стал плясать под их дудку».

Кнехт был им абсолютно преданным, хоть и раздолбаем. А новый босс… но ведь всё, что хотел Клондайк – просто выиграть войну. А если бы Сыны… помогли им?

«Ничего хорошего!» — упорно потрясла головой Винил. Они бы наверняка нашли, к чему придраться. Да и Клондайковцы относились к Сынам с презрением. Вряд ли бы удалось вписаться по нормальному в Клондайк. А теперь, после такого, остаётся только одно.

— Мэм! Подъезжаем! – прокряхтел водитель.

— Отлично. Постоите в-в сторонке? У меня будут напряженные разговоры… И п-потом вытащите своего друга… нехорошо бросить…

— Есть, мэм!

Заехали во двор дома. Сейчас открыта только одна створка ворот, и та – не полностью. Во дворе было маленькое столпотворение – все элитные Сыны улицы, разной степени потрёпанности, несколько прочих бандитов и босс, нервно ходящий туда-сюда в стороне от всех, что-то говорящий в комм. В окнах дома видно было мелькавших людей и синтетов – простые курьеры, грузчики, вербовщики, не желавшие встревать в опасные разборки.

Машина затормозила у подъезда, Чувак вытащил было и понёс Винил на руках, но та приказала ему опустить себя на землю. Шатаясь, шипя, преодолевая боль между ног, но кобылка встала сама, только попросив одежду с оружием и коммом помочь напялить. С горем-пополам, прямо на бинты, через силу и боль. Но пони просто отказывалась идти без своего добра. Остатки очков и эмблему спрятала в карман – хоть похожие потом купить бы, а нашивку пришьют.

— Винил? Слава Богу, ты хотя бы относительно цела! – заметил её Стив с перебинтованной головой. Он копошился над Элли. Девушка сидела, обхватив колени, вперив взгляд в землю перед собой, будто была чем-то невероятно шокирована. Она не казалась сильно пострадавшей, в отличие от того же Питера, который ругался, перебинтовывая левую руку. Нет, Элли была лишь немного ободранной и грязной, но выглядела так, будто просмотрела все трендовые видеоролики.

— Стив? Ч-что с ней? — Удивлённо спросила, ковыляя ближе, Винил. Помахала перед носом Элли копытом – никакой реакции. Стив поморщился:

— Давай не сейчас, пожалуйста. Иди к Гимли лучше, — попросил он, возвращаясь к обмазыванию рук девушки некой зелёной жидкостью из пузырька. Единорожка, пожав плечами, зашаталась к бородачу, Питеру и Роджеру. Они выглядели более-менее нормально, только помятые, как после знатной драки. Роджер столь активно смолил, что лишь дым столбом.

— Едрить! Ванилька! Капец тебя оприходывали! – всплеснул руками Гимли.

— Д-да уж… — пони, передёрнувшись, едва подавила дрожь. – Что за херобора происходит? И… где Отэм? И Влад?! А Генри?! – опять запаниковала кобылка. Накануне все всё-таки разделились, и они остались в районе, граничащем с Ландскнехтами.

— Не переживай. Пацаны в Дыру за оружием мотали, кое-как усмирили первый десяток, пригрозили чем-то, а на обратном пути вытащили Отэм. Ей, походу, тоже досталось. – Успокоил её Питер.

— Что за херня? Нас решили прирезать прямо так? – негодовала единорожка. – Чем босс занимается?

— Нас самих отмутузили, — недовольно пропыхтел Гимли. – Благо, мы ребятки сильные, и с характером. До босса добраться не успели – с ним вот, наши были, — она указал в сторону кучкующихся бандитов. К ним подошёл и отряд Винил. — Ты как? Выглядишь крайне дерьмово.

— Бывало лучше, да, — протянула Винил. Всё рассказывать она не будет, уж точно. – Что дальше? Что там по Ландскнехтам? Где Стуков и Ланселот?

— Вице-адмирал Стуков за нас, — подошёл сзади Арктур. Он выглядел осунувшимся и, мягко говоря, раздражённым. Странно выглядела одежда, особенно на груди – будто набухла, вздулась и казалась натянутой на что-то. – Пытается удержать в узде бунтовщиков. Ищет Ланселота – если его ещё не разорвали. Ландскнехтов отправили на войну, видимо, не все вчера были отосланы в Дыру, и сейчас поражение Замка с Роем – вопрос времени. Часть оставили пройтись по нашим районам. Их направляют засланные Клондайковцы. Но самое плохое – Клондайк-таки собрал карательные отряды. Мелкие уже тут. Крупные – на подходе. Я до сих пор не понимаю, каким образом Джузеппе прознал про нашу победу. Мы почти полностью потеряли управление и власть. Теперь мы не решаем ничего, лишь действуем по плану. Наши бандиты укрепляются на базах и в районе Штыря. Мы должны первыми вскрыть сердце Клондайка. До тех пор, пока он окончательно не отобрал у нас свободу, а за ней и жизни.

— Арктур, — злобно сощурилась Винил. – Ты ведь знал, что так будет? Почему мы вчера ещё не собрались все в одном месте?! Ты знаешь, что мне пришлось вытерпеть?! – закричала единорожка на него.

— Замолчи, Винил. Я проигрался, рассчитывая на недалёкость врага. Теперь у нас есть лишь один мизерный, призрачный шанс отыграться. И будь я проклят, если не воспользуюсь им. – Хмуро ответил Арктур, отвернувшись.

— Насрать на шансы! Ты подставил нас! – топнула Винил, и тут же скривилась, приподнимая копыто.

— Ложь! Я отправил вас выполнять поручения! Вы могли и сами озаботиться о себе, со своими отрядами. Это касается вас всех, — он обвёл пальцем прочих бандитов. – Тем более что тебя твои же и вытащили! Да, вина полностью на мне! Я решаю, что нам делать, и последнее слово за мной! Но я никогда не буду отрубать руку, которая будет мне полезна. – Он сурово оглядывал всех, будто оскорбившись. Винил стушевалась под его взглядом и замолкла, но продолжала злиться. Так-то, если подумать, то Арктур недосмотрел, где-то произошла утечка, и всё накрылось тазом. В чём только прокол?

— Мы почти приехали! За нами хвост, закройте после нас сразу ворота! – раздался из комма босса голос Влада. Арктур распорядился, и трое бандитов встали у ворот. Скоро послышался рёв мотора, и во двор влетел изрешечённый пулями, но целый чёрный фургон, с омерзительным визгом оставляя на дороге чёрный след, затормозил. Бандиты мигом закрыли за ним ворота, и вскоре стало слышно, как по железу забарабанили пули.

Из фургона вылезли помятые Генри и Влад, который, обойдя машину, взял с переднего места Отэм и понёс к элитным. Кирин, тоже неплохо обмотанная, ругалась, размахивая свободным копытом:

— Ты понимаешь?! Избили, суки, но так и не трахнули! Грозились, понимаешь?! Угрожали! Дебилы! Дилетанты! «Лошадь», мля!

— Да, да, угомонись, — пропыхтел человек. – Пожалуешься на нелёгкую судьбу, когда мы покончим с этим.

— Ещё чего! Да я своими копытами выгрызать буду глотки им! У-ух, сука!.. Кстати, а ты свободен вечером? – так резко переключилась она, что Влад чуть не навернулся. Вытаращив глаза, сердито положил на лавку Отэм, сам потирая спину.

— Груз здесь? – спросил босс Генри.

— Тут, тут, — синтет открыл задние двери фургона. Там, на треножной подставке, стояло оружие, похожее на большой автомат, с целой коробкой патронов сбоку. Оно было направлено сейчас точно на ворота. – Мы готовы.

— Прекрасно. Внимание! – повысил он голос. Все бандиты обернулись на него. – Ситуация близка к катастрофической! У нас отобрали почти всё, и сейчас стремятся забрать последнее. Мы заперты, и стены сужаются. Но мы не сдадимся! Несмотря на раны, потери, мы нанесём ответный, сокрушающий удар! Мы отомстим, и получим своё с прибылью! Весь квартал содрогнётся от грядущих перемен! Но даже если наш план провалится, я, мы погибнем – не сдавайтесь! У вас достаточно сил, чтобы самостоятельно продолжить наше дело. Отомстите за нас! – Затем, повернувшись к бандитам и отряду Винил:

— Займите здесь оборону. Никого не пускайте! Закроете за нами ворота. Мы сейчас сметём этих подонков.

После речи, приказал своим элитным грузиться в фургон, кроме Стива и Элли. Девушка всё ещё ни на что не реагировала, а Стив будет за ней присматривать; они ушли в дом, волк-синтет осторожно вёл её, придерживая. Винил уселась на своё привычное место, стараясь так расположиться, чтобы ничего не ныло, другие бандиты тоже расселись кто где. Генри расположился за оружием, стоявшим вместо трёх задних мест у дверей. Как она поняла, это пулемёт. Откуда такой только раскопали-то? Неясно, можно ли в мастерской такой склепать, если только большая часть деталей не подогнана заранее.

Бандиты распределились по двору, за машинами и укрытиями, многие попрятались в подъезде. Кто-то полез на крышу, чтобы отстреливаться оттуда. Босс же пошёл к воротам, с той стороны слышались крики и угрозы, редкая пальба. Арктур негромко подозвал к себе Гимли и крикнул:

— Хорошо! Мы сдаёмся! Сейчас откроем ворота! – И добавил тихо подбежавшему Гимли. – Отопри и тут же беги в фургон. Мы должны всё провернуть быстро. Сейчас будет громко, берегите уши! – Гимли тем временем аккуратно убрал замок и сам быстро залез в фургон, встав рядом с Генри, держа пулемётную ленту. После чего босс что-то вытащил из кармана плаща, повозился с предметом, а затем, пригнувшись, протолкнул его в зазор у земли и очень быстро отбежал в сторону.

Примерно в этот же момент одна из створок начала со скрипом отворяться:

— Правильный выбор. Сразу бы та… БАБАХ!!!

Прогремело, наверное, на весь район. Винил зажала загудевшие уши копытами. Это было очень неожиданно. Босс, что ли, раздобыл сработавшую гранату?

Послышался крик, за ним другой. За воротами начали кричать, а створка тем временем по инерции (и от взрыва) распахнулась на полную.

— Вытащите меня, вытащите! Я ног не чувствую! – истошно орал кто-то.

— Да у тебя их нет! – вторил ему другой.

В этот момент Влад, севший за руль, начал сдавать назад, пока босс на ходу запрыгнул на переднее сиденье. И одновременно застрекотал пулемёт, скашивая всех, кто мог быть за воротами. Грохот стоял ужасный, и пони не убирала копыт от ушей, хоть это не помогало.

Генри прекратил стрелять, а машина уже выехала на дорогу. Перед воротами растекалось кровавое месиво – у одного синтета отсутствовали ноги, он растянулся у легкового автомобиля. Сама машина, изрешеченная пулями, покрылась слоем свежей крови, от четырёх трупов, валяющихся рядом.

— Приберите перед воротами, нам будет сложно объяснить всё это. Если победим, то денег хватит, конечно, на такое, но всё же. Стив, достань со склада мусорные мешки, — расслышала Винил слова босса, говорившего в комм. Пони совсем не завидовала тем, кому придётся выполнять эту грязную работу. А перед глазами вдруг мелькнул стоящий в проходе грузовик, и тел стало куда больше… пони в страхе мотнула головой, сбрасывая наваждение.

— Маршрут проложен, можете не пристёгиваться, — крикнул Влад в окошко в тонкой стенке перед передними местами.

— Ну что, едем вышибать дерьмище из здоровенных, злющих шишек, которые сейчас в блинчик раскатывают… так… четыре группировки? Я только за такой движ! – Загоготал Гимли, захлопнув на ходу задние двери. Генри от пулемёта не отходил, придерживая его. Кочки, всё-таки, и повороты резкие.

Но ладно бы это было одной проблемой. Едва всё подуспокоилось, как снаружи послышались ревущие моторы, а затем по стенкам фургона забарабанили капли пуль.

— Чтоб их! Две машины за мной, и три байка! Они подпирают нас, могут обогнать! – Крикнул Влад, начиная вилять по дороге. Этого только не хватало – Винил так хорошо сидела, сейчас укачивать начнёт, да и повторное отбивание мягких мест будет тем ещё страданием.

— Ну уж дудки! – вскрикнул Гимли, открывая задние двери.

— Долбоклюй! Закрой! – заорал на него Генри. Остальные тоже были в шоке — их нагоняли две легковушки, из окон которых высовывались вооруженные люди, а по бокам видно было мельтешащие мотоциклы. Клондайковцы, видимо, чуть опешили от такого, и пока не стреляли. А, нет, начали.

— Дебил! Стреляй! – Заорал на него Гимли, подбегая к ленте. Генри, похлопав глазами, будто проснулся и встал за пулемёт.

— Вальхалла! Я иду! – заорал во всю мощь лёгких Питер, доставая из-под сидения автомат. Винил едва успела закрыть уши, как мир утонул в грохоте стрельбы.

Влад вилял туда и сюда, пока нагоняющую машину обсыпало градом пуль. Все, сидевшие внутри, гарантированно были мертвы – машина, резко завернув, перевернулась и приземлилась на крышу, проскользив так ещё добрые метры. Машина позади неё резко отстала и попыталась уйти из поля зрения Генри, как и мотоциклисты. Что случайные прохожие и водители подумают, глядя на это – сказать сложно.

— Мы как кролик перед ними! Тяжелобронированный и с пулемётом, но всё ж! Постараюсь улизнуть! – крикнул Влад.

— Нас опять поджали. — Стукнул по сидению рукой Роджер. Сейчас он не курил — запретили.

— Ничего, прорвёмся, — пропыхтел Гимли, придерживая болтающуюся дверцу рукой. – Кто бы мог подумать, что мы пойдём вперёд, отступая?

По бортам фургона продолжали барабанить пули. Какие-то пробили его, но никого не задели. Влад вилял из стороны в сторону, и все внутри качались туда-сюда. Раз-другой слышался скрежет – машины тёрлись бортами. Генри изредка палил по попавшим в поле зрения Клондайковцам. Сыны улицы сейчас играли отличную роль жертвы, за которой гнались охотничьи псы. Лишь от мастерства водителя и внимательности стрелка сейчас зависело, смогут ли они оторваться от них.

— Говорят, человек узнаёт себя только тогда, когда его лишают свободы, — неожиданно громко заговорил босс, обращаясь одновременно ко всем и никому.

— Интересно, — сзади опять мелькнул борт легковушки, и слова босса потонули в коротком стрёкоте пулемёта. – Насколько хорошо знаем себя мы, Сыны улицы?

— Убийцы, — Питер дал короткую очередь из приоткрытого окна по мотоциклистам – они ездили парами, один водил, другой стрелял из лёгкого оружия — и тут же закрыл. – Грабители. – Роджер, достав другой автомат, приоткрыл боковую дверь и сам начал изредка шмалять. — Предатели. – Винил вздрогнула на последнем слове. Переглянулась с бандитами – никто ничего не понимал, все были настроены на погоню, и лишь мельком слушали босса.

— Сегодня мы отвоюем свободу, — неудачливый мотоциклист проехал перед распахнутыми задними дверцами мчащегося на всех парах фургона. Байкеры были изрешечены, а мотоцикл, подпрыгнув на колдобине, улетел в стену здания. – Но скоро мы поймём, что даже у свободы есть цена.

Особо прочувствовался удар в левый борт фургона, а справа по стеклам начали расползаться мелкие паутинки трещин – то старались мотоциклисты. Влад, проехав так недолго, вдруг вывернул руль направо, толкнув мотоцикл, хотя и потеряв скорость. Байкеры, застигнутые врасплох, завиляли по дороге, пока на полной скорости не врезались в припаркованную машину. Стрелявший, перелетев через водителя, сделал сальто в воздухе, изломанной куклой затем прокатившись по асфальту.

— Наша тюрьма всегда будет с нами. Добро пожаловать в новую клетку.

Отэм, достав свой пистолет, подошла к Роджеру у двери и несколько раз выстрелила в сторону последнего мотоцикла, правда, без особого успеха. Но хоть отогнала от фургона. Машина же Клондайковцев, бандиты в которой нещадно обсыпали свинцом бронированный автомобиль, безуспешно пытались его подрезать. Но теперь шансы хотя бы выравнивались – осталось прикончить этих.

— Вам ли не знать? Идёт война. – Питер то и дело открывал и закрывал окошко, понемногу стреляя. – И она принесёт как славу, так и страдания. – Последний мотоцикл начал проезжать перед фургоном, в попытке объединиться с машиной. Влад вдавил педаль в пол, и фургон протаранил лёгкий транспорт. Все в большой машине прочувствовали, как фургон проехался по чему-то жёсткому. Позади было видно лишь искромсанные остатки байка, но это и к лучшему. – Вперёд, Сыны улицы! Свобода ждёт!

— …т, — едва-едва расслышала Винил брошенные Роджером слова. – Давно пора.

— Шикарная речь, босс, — сквозь зубы процедил Влад, бодаясь с легковушкой. – Без обид, но сейчас будет ещё кое-что в тему. – И подрубил тяжёлый, можно сказать, тяжелейший рок, на всю громкость. Единорожка слабо застонала – хана ушам. Одному, видимо, так точно. Пускай и тяжёлое музло дико качало, на такой громкости им легко оглушать напрочь. – «Ах, мои дорогие басы…» — с ностальгией вспомнила она.

— Гимли, закрой дверь, здес-сь с-с такой дурой мчатьс-ся – с-себе дороже. – Крикнул Генри, хватаясь за одну створку. Бородач, вздохнув, ухватился за вторую, и вскоре двери были захлопнуты. Они въезжали в район Клондайка. С хвостом, к сожалению.

— Ты не удержишь меня от праведного гнева! – вскрикнул Питер, послав очередную очередь, но тут же спрятался сам. Надо как-то покончить с этими ребятами. Винил было попыталась, да после пары выстрелов прекратила – и близко не попала, патроны так зря изведёт. Но ой как хотелось всадить хотя бы пару пуль в этих ублюдков.

— По ним стреляй! – процедил, занимая его место, Роджер. Рядом примостилась Отэм, и они вместе послали несколько пуль в легковушку. Машина чуть отъехала в сторону, чтобы затем таранить борт фургона.

— Вот суки, — ругался Влад. И вдруг вскрикнул. – Шанс! Шмаляйте по ним, сейчас поворот будет!

Роджер опять приоткрыл окошко, и послал непрерывную очередь. Клондайковцы вновь отъехали в сторону, чтобы затем ударить фургон.

Влад чуть повернул вправо, и Клондайковцы проехали больше рассчитанного, сильнее впечатавшись в фургон. В этот же момент Влад вывернул руль влево, заходя в поворот. Фургон накренился, как и все внутри, а легковушка, прижитая к его борту, ничего не могла сделать, покорно следуя за тяжёлой машиной. Пока, на всей огромной скорости, с ужасающим грохотом, треском и визгом не врезалась в фонарный столб. Крепкий, железобетонный, не как в Дыре. И осталась там же, искорёженная до неузнаваемости. Смятая передняя часть машины напоминала сложенный, скомканный лист. Только бы не представлять, во что превратились водитель и пассажиры.

Бандиты же в фургоне молчали, проводя взглядом сломанную машину. Пока, наконец, Влад не засмеялся – нервно, прерывисто, а за ним подтянулись и другие. Изрешечённый, исцарапанный, помятый фургон ехал по неровной дороге под аккомпанемент тяжёлого рока. А люди и синтеты внутри, пережившие второе покушение, смеялись в голос, до слёз. Ведь то, что ждёт их впереди – куда как серьёзнее десятка убийц.

---

— Где вас носило?! Нас давит Клондайк! Атака может захлебнуться! – Истошно вопила Кризалис на Арктура, потрясая пистолетом в одной руке, и необычной, тонкой винтовкой с большим прицелом – в другой.

— Заткнись. Твои крики ещё слушать. Мы едва выжили, моих ребят пытали. Выдвигаемся к офису, сейчас же! – Отмахнулся от неё Арктур.

— Мы с-соврали, окей?! Война в Дыре – прикрытие! Лишь поэтому Джузеппе не забирал Ландс-скнехтов раньше! Мы, зато привезли пушки из мас-стерс-ской в Дыре. – Подошёл к ней Генри. Арктур, вдруг обернувшись на него, замахнулся и ударил синтета:

— Я же просил держать язык за зубами! Мало одних проблем, будем галдеть обо всех наших секретах на весь сектор?! – вышел из себя босс.

— Да нам, вроде, кабздец, — потирая челюсть, нахмурился Генри, пятясь назад. – Какая теперь разница?

— Лишь когда мой хладный труп скинут в яму, всё кончится! – прорычал босс. – Говори! Где Рассвет?! – повернулся он к Кризалис.

— Ого-го, знатно тебя довели, — удивлённо покачала головой глава Сточного Роя. Она подошла к Генри, дала ему свой пистолет. – Чтоб синяка не было, приложи. А теперь, слушаем все – ждём Рассветных. Парни вот-вот подкатят. Хоть какая-то подмога. Они даже выслали спецотряд, чтобы бесить Клондайк. Из-за вашей огромной банды всё пошло наперекосяк. Но шансы есть – большинство охраны отсюда выехали за вами и вашими парнями. Будут обшаривать районы, так что мы можем быстро атаковать офис и выкрасть больших боссов. – Пока она говорила, подъехал маленький металлически-синий фургон – минивэн, скорее, — из которого вылезли Дик с Бобом. Они были одеты в бронежилеты, а из оружия имели пистолеты-пулемёты.

— Что происходит? Как они забрали стольких бандитов? – тут же кинулись они с расспросами. Босс сам, стиснув зубы, двигал свою версию о перехватывании Клондайком управления над отрядами, так злобно косясь на Кризалис и Генри, что те и не думали встревать.

— Ладно, главное щас боссов украсть. Что у нас – мы с Кризалис будем вас прикрывать, прочистим вход, а затем останемся сторожить. Вы входите, выводите, и мы сваливаем в такую глушь, куда даже Макар синтетических телят не гонял. Там они по-доброму, или нет, передадут нам Клондайк. Кстати, не забудьте вообще всю макулатуру с собой захватить. Это ой как нам поможет избавиться от боссов. Попробуем всё, что сегодня было, свалить на них. – Изложил план Дик.

— Попытаемся всё провернуть быстро. Не стоит привлекать много внимания, нам надо будет улизнуть. И старайтесь стрелять лишь по вооружённым, лишние жертвы ни к чему, — проверил своё оружие Боб.

— Ничего не могу обещать, горячая твоя голова, — хмыкнул Гимли, доставая из фургона автоматы, передавая бандитам Кризалис. С ней были несколько людей и синтетов, вооруженные, в основном, пистолетами. Они также имели нашивки – фиолетовые спиральки, довольно чудно и красиво выглядящие. С Диком и Бобом были лишь три антропоморфных синтета, зато все – огроменные, широкие, и со своими пушками. Рассвет из отличительных знаков предпочитал вышитый значок на груди, в виде половинки солнца над облаком. Очевидно.

— Выдвигаемся, — скомандовала Кризалис, игриво отобрав у Генри пистолет. Бандиты расселись по своим машинам. Бандиты Кризалис заняли свои две чёрные легковушки.

Объехав Арену, по ровной дороге поехал конвой из большого и маленького фургона и двух легковушек. Гимли с Генри не стали трогать пулемёт – он также стоял у задних дверей. Роджер с Питером заняли боковую дверь и встали наготове. Винил с Отэм сидели на местах, но обе кобылки были наготове. Единорожка же не могла спокойно сидеть на месте, и не только из-за всё ещё неприятных ощущений.

У офиса было столпотворение – парковка почти пустовала, лишь с краю стояло пяток машин. Зато у входа толпились люди и синтеты с оружием и в Клондайковской чёрно-жёлтой форме. Едва завидев конвой, они тут же разбежались кто куда, а затем открыли огонь.

Влад ловко затормозил, развернувшись, направив зад машины на офис. Гимли открыл дверь, а Генри застрочил из пулемёта, с поддержкой в лице Питера, и даже пони присоединилась, немного постреляв из пистолета; ох как она надеялась задеть хоть одного. Такую мощь выдержать сложно – не всякая защита справится. Часть Клондайковцев уже валялась на земле, пока другие тщетно обсыпали фургон пулями. Однако, всё же, видимо, эти ребята были худо-бедно обучены чему-то – не высовывались зря, сидели за укрытиями. Да и часть из них – здоровенные синтеты, всё-таки, небось и впрямь боевые.

И вдруг раздался голос из комма босса:

— Открой глаза! Они сваливают! За ними, иначе всё насмарку!

Все посмотрели туда, где раньше стояли машины. Сейчас в последнюю запрыгнул тот лев с шикарнейшей гривой, и машина тронулась.

— Отэм, Роджер! Живо наружу! С Рассветом обыскать здание, чтобы все бумаги были мои! – Не своим голосом крикнул босс. Кирин изящно махнула гривой, неко-парень достал новую сигарету, и вместе они выскочили через заднюю дверь, оббежали фургон и скрылись за углом, пока Влад тронулся в погоню. Вот и началась новая охота, и роль жертвы – не Сыны.

— Дик, Боб! Зачистите здание, может, Родриго или Джузеппе там! – прокричал босс в комм. А затем, вдруг открыв окно, начал стрелять по отдалающейся легковушке. Оттуда, из окон, повылазили бандиты и открыли ответный огонь, заставляя босса спрятаться внутрь:

— Кризалис, чтоб тебя, пошли своих, пусть объезжают! Они могли разделиться! – продолжал он раздавать указания в комм. Удивительно, как со всей это кутерьмой он умудрялся отдавать приказы.

Фургон тем временем продолжал погоню. Из колонны легковых машин впереди откололась в сторону и чуть замедлилась одна из них. Бандиты внутри открыли огонь по фургону Сынов. Машине Кризалис пришлось прятаться за фургоном. Влад надавил на газ и протаранил зад машины Клондайка. Те, потеряв управление, завиляли по дороге, с визгом протирая шины, а затем, уйдя в занос, врезались в здание и остались позади.

— Минус один! – радостно крикнул Влад, посигналив.

— Один уехал в сторону! – крикнул босс. И впрямь, машина, ехавшая аккурат перед фургоном, вдруг с визгом притормозив, скрылась меж домов.

— Мои парни их накроют! – раздался голос Кризалис.

Погоня же продолжалась. Питер, наполовину высунувшись из окна, стрелял по во всю прыть улепётывающим Клондайковцам. Погоня уходила всё дальше в глухие, более бедные районы, чуть ли не на территорию военных действий между охранными компаниями. Здесь можно будет разгуляться вволю.

— Влад! Следуй четко за машиной. Неважно, что там спереди кто уедет. Наша цель – эта машина, — расслышала Винил наставления босса. Влад ответил что-то утвердительное.

Чувствовать себя охотником значительнее приятней. Винил и сама попробовала пострелять из окна, но как чуть не выронила пистолет, решила больше не рисковать, хоть это и было весело. На большой скорости, с вечными резкими покачиваниями, пони больше старалась удержаться на месте.

Клондайковцы изредка стреляли в ответ, не пытаясь больше тормозить, надеясь уехать так, за счёт скорости. Вот только Влад столь чётко следовал за ними, удачно входя в повороты и нагоняя на прямой, что у них и шансов не было.

Вдруг, ближайшая к Сынам улицы машина начала притормаживать, в последний момент уходя от тарана. Машины перед ней начали отдаляться вперёд, и вскоре с визгом скрылись за очередным поворотом. Влад, с остервенением прибавив скорости, нагонял машину, пока она также не завернула.

Те две машины затормозили у заброшенного дома без крыши, стоявшем как бы в тупичке. Из них высыпали бандиты, начав палить по фургону, отходя в дом. Тяжёлая, бронированная машина чихать хотела на пули. Но её собственный вес и резкий поворот сыграли против неё самой – сначала от земли оторвались все левые колёса, затем крен увеличился, и вскоре машина полностью рухнула набок, продолжая скользить по инерции, до тех пор, пока не смяла, как консервную банку, одну из машин Клондайка, припечатав её к дому.

В салоне фургона всё смешалось в кучу – люди и синтеты попадали друг на друга, оружие летало по салону, тяжёлый пулемёт завалился на сидения рядом. Винил, не удержавшись на сидении, плюхнулась на Гимли, что уже валялся на Генри. Мягкая посадочка.

— А, проклятье! Народ, вы целы?! Простите! – закричал Влад, пытаясь открыть дверь.

— Вс-се в порядке, — прокряхтел Генри, кое-как выбираясь из-под Гимли. Та ещё задача!

— Я жив? А, да, — засмеялся Питер, застрявший меж сидений. Отчитались все, потихоньку поднимаясь на ноги и выходя через задние дверцы. Влад с боссом выберутся сверху, через водительскую дверь. Гимли прихватил с собой пулемёт – на улице разгорелась жаркая перестрелка.

Кажется, пара бандитов оказалась намертво зажата меж машин и стены дома. Что ж, надо было успеть отпрыгнуть в стороны. Их раздавленные тела зато не смогут отстреливаться.

Машина Кризалис остановилась за фургоном, бандиты вели стрельбу по забежавшим в дом Клондайковцам. Гимли, первый покинувший фургон, длинной очередью заставил спрятаться вообще всех, и Сыны улицы безнаказанно укрылись за фургоном.

— Я видела Джузеппе! Он в доме! – крикнула Кризалис.

— Тогда чего мы ждём? – спросил Питер, стреляя из-за борта машины.

— Сиди тут, выдели мне пару крепких ребят. Прикройте наши спины – наверняка они вызвали помощь. Вызови своих, пусть объедут дом. И Рассвету прикажи минивэн прислать. Мы перебьём обороняющихся и заберём боссов, а затем свалим отсюда. – Начал раздавать указания босс, видимо забыв про комм и связь.

— Командир полка, нос до потолка, — загоготала Кризалис, так непринуждённо потрепав Арктура по плечу, будто сейчас они не на грани поражения. Босс, скривившись, сбросил её руку с плеча. – Ладно, бука. Мы ваши задницы прикроем. Только без меня их сильно не бейте, я тоже хочу. Эрик, Балеог, Олаф! Опять что ли… с ними пойдёте, — подозвала она к себе трёх бородатых, как Гимли, людей. Один от другого отличался лишь ростом и цветом волос. – Приглядите. Эрик, стеречь вход. Мало ли. Генри, — подошла она к змею-синтету и смешно щёлкнула по носу. – Оставь мне самый сладкий кусочек. Вперёд, пора избавиться от гигантской занозы!

Раздались смешки, улюлюканья, Генри зло озирался, шипя. Гимли, со смехом похлопав его по руке, поднял пулемёт и медленно начал выходить из-за фургона, открыв огонь по дверному проёму. Стрельбой его толкало назад, так что Винил подпирала его собой, сама лишь изредка постреливая вслепую. Другие бандиты отстреливали всех спрятавшихся, решивших снять Гимли. Вялое сопротивление не остановило их, и скоро все уже вошли в полумрак дома. Эрик, имевший огненно-рыжую бороду, встал у проёма – двери тут не было.

Внутри Клондайковцы не успели хоть как-то подготовиться – и почти все на первом этаже мгновенно оказались убиты. Остальные сбежали на второй или третий этаж; дальше им бежать было некуда.

— Поднимайтесь осторожно! Может быть что угодно! – предупредил Арктур, достав из плаща фонарик. Интересно, что ещё он хранит в карманах?

В доме было темно – окна все оказались заложены кирпичами, и фонарик был как раз кстати.

Сыны улицы и… Роевики? Винил пока не знала, как их звать. Вместе они медленно начали подъём по крутой, потрескавшейся, грязной бетонной лестнице. Балеог и Олаф рвались вперёд – у первого был обрез, и его точно стоило пропустить вперёд.

Скоро он им воспользовался, подстрелив выскочившего человека. Дробь – ужасающая вещь на такой дистанции. Олаф имел пару пистолетов и залихватски вертел их на пальцах – стрелять, похоже, он ими не собирался.

Второй этаж был почти пустой – небольшой дом обойти просто, и все начали подъём на последний этаж. Здесь начались проблемы – проём для лестницы оказался удобно огорожен кирпичами, из-за которых лестницу обстреливали Клондайковцы. Им удалось задеть Генри, руку которого пришлось спешно обматывать его же оторванным рукавом. Пришлось опять пустить Гимли вперёд, но теперь его толкали Олаф и Балеог, так как пони запыхалась, да и раны опять начали ныть. Но приятно было видеть, как любое сопротивление продавливается под их напором.

У лестницы больше никто не стоял, и последней точкой осталась стена, разрезающая надвое третий этаж. Последние Клондайковцы совсем вяло отстреливались из-за проёма в ней. Босс, притаившийся за мешками с цементом, крикнул:

— Я считаю до десяти, а затем кидаю гранату в комнату! Сдавайтесь, или умрите! Восемь! – и начал шариться в плаще.

— Не надо! Давайте поговорим! – раздался тут же голос Родриго. Вскоре в проёме в стене показался он сам и его бандиты с поднятыми руками.

Арктур приказал Балеогу дежурить у лестницы на втором этаже, Олафу – следовать за ними, а затем, подозвав своих бандитов, прошёл в большую комнату.

Винил, медленно плетущаяся за всеми, как ноги ныли и меж них, вдруг врезалась в ногу остановившегося Гимли. Недовольно глянула на него, но он не обратил на неё внимания, удивлённо смотря вперёд. Винил проследила за его взглядом и тоже обомлела.

— Что вы творите?! Мы могли решить вопрос миром! А теперь вы решили устроить огромную войну! – зло указывая пальцем на Сынов улицы, прокричал Ланселот. Он стоял тут, невредимый, рядом с Джузеппе де Хеа и Родриго Санчесом. Джузеппе держал наготове небольшое, необычное оружие: оно напоминало пистолет, но с более толстым стволом, странными светящимися полосками по всему корпусу и линзой на дуле. Родриго имел обычный пистолет и держал дулом вниз, двое последних Клондайковцев жались у стенки.

— А, ну, теперь всё ясно, — махнул рукой Влад.

— Мистер Джузеппе, мистер Родриго, — начал Арктур, переведя пылающий злобой взгляд с Ланселота на больших боссов. – Отныне Клондайк, его люди, синтеты, имущество, транспорт, оружие, ВСЁ принадлежит мне. Документы, любезно оставленные вами, у нас, как и мистер Ричардсон. — Видимо, тот лев. — Прошу, пройдите с нами на выход. Мы мирно доедем до вашего офиса, где проведём передачу, а вы угомоните своих головорезов, что крайне сильно облажались с миссией по устранению нас.

Родриго с Джузеппе переглянулись:

— Видите ли, мистер Арктур Менгск, — проговорил гнусаво Джузеппе. – Боюсь, ваш план не сработал. С минуты на минуту здесь будут мои ребята. Много. Они ехали за вами по пятам. И всё останется на своих местах. Вы умрёте за своё предательство, а мы получим вашу банду и территории. Не честно ли это звучит? Однако если вы сдадитесь мне здесь и сейчас, я клянусь, что не буду вас убивать и отпущу. Вы уйдёте, и больше мы не увидим друг друга никогда.

— Вы зря надеетесь на своих подчинённых, — Арктур также медленно вытащил из-за пояса свой обычный пистолет. Напряжение нарастало, бандиты у стенки достали свои дорогие ПП. Даже хмурый Ланселот опять сжимал в руках автомат. – Дом окружен Сынами улицы. По моему приказу они займут непроходимую оборону. Давайте не будем всё усложнять.

— То же предложение и к вам, — невозмутимо сказал Джузеппе.

Повисла тишина. Все нервно переглядывались. Гимли поигрывал пулемётом, пока Винил, стоя рядом, с ненавистью осматривала Клондайковцев. Влад, скрестив руки на груди, играл в гляделки с одним из бандитов. Родриго глядел то на одного, то на другого босса, обильно потея.

Винил в целом была бы рада пристрелить этих ублюдков. Из-за их приказа пони пытали, и единорожке очень, очень сильно хотелось вернуть должок. Она сейчас вряд ли бы вспомнила недавние мысли, о том, что вряд ли захочет кого-то убить. О, за все страдания она бы дважды их убила, если бы могла. Ей было очень больно, и она крайне хотела, чтобы тем, кто приказал это, стало хуже.

— Вы что, не понимаете? – вдруг заговорил Ланселот. – Я из кожи вон лез, чтобы послать Ландскнехтов на войну и победить! Зачем эта бессмысленная война здесь? Сыны улицы – большая банда, с ними близлежащие кварталы стали бы нашими! Нам достаточно объединиться, и никто не посмеет выступить против нас! – пытался он вразумить боссов.

— А, так вот зачем ты всё растрезвонил. Я-то уж подумал, что мне почки отбивали по-приколу просто, — усмехнулся Питер. – Ты в курсах, что Клондайковцы послали на нас изощрённых киллеров? Падких до пони и девушек, к сведению.

— Что? – помотал головой Ланселот. – Вы же, после того, как Ландскнехты отправились на позиции, начали атаку! Ясное дело, что из-за вашей тупости так всё произошло! – Повисла неловкая тишина.

— Чувак, — покачала головой Винил. – Это было кабздецки больно. Я чуть не сдохла чисто от боли. И ты хочешь сказать?..

— Не, ну, я и не сомневался, — развёл руки в стороны Влад. – Тебя развели, лох!

— Не понимаю, — с растерянным видом обернулся Ланселот на Джузеппе. – Я же просил, чтобы их доставили на переговоры! И где Стуков?

— С-с кучкой верных нам Ландс-скнехтов едва-едва пытаетс-ся оборонятьс-ся от ос-стальных. Он думал, за тобой тоже пос-слали убийц, и они с-справилис-сь. Вот он охренеет, когда узнает, — потёр затылок Генри.

На лице Ланселота, как на экране, сменилась целая палитра эмоций. Слабым голосом он проговорил:

— Всё что я хотел, это чтобы Клондайк одержал победу, а мы продолжали быть главной силой… верной… и я верил вам! – ошеломлённо смотрел он на Джузеппе. Тот закатил глаза:

— Не неси чепухи. Эти лицемеры обманули нас, меня! Связались с нашими врагами! Неужто ты думаешь, что их надо было оставить, после всего этого?

— Мы хотя бы не пытаем никого, жиртрест! – прорычала Винил. Арктур мельком бросил на неё сердитый взгляд.

— Мы не отдавали таких приказов! – вскинул руки Родриго. – П-по крайней мере, не прямых.

— Они изменили сектор! Наше… ваше влияние могло быть больше! И вы солгали мне! – уже громче говорил Ланселот. Один глаз его подёргивался.

— Заткнись, ты не знаешь, что говоришь! Решим это недоразумение, и потом уже поговорим. Ты встанешь во главе Ландскнехтов, и будешь что хочешь делать, — начал сердиться Джузеппе.

— Недоразумение? Ваши ребята начали крошить наших! Война за районы у вас обернётся горой трупов! И ты, колобок, называешь это недоразумением? Ты бредишь что ли? – сердито потрясывал пулемётом Гимли.

— Мне это изрядно надоело. Сдавайтесь немедленно, пока можете. Иначе, клянусь, из этой комнаты не выйдет никто! – Бандиты у стенки и Родриго косо посмотрели на своего босса.

— Не раньше, чем ты объяснишься! Мне пришлось бросить всё и ехать в офис, ради этого?! Лжец! Я был верен Кнехту, затем Арктуру, а ты хочешь убить всех! Ради чего? Из-за тебя не будет никакого мира! Банды едва начали ладить, а теперь! Я бросил Лёху одного, даже ничего не сказав! – закричал Ланселот, направив на него автомат. – И теперь я сожалею об этом! Сожалею, что пошёл у тебя на поводу! Сдохни, гнида!

Джузеппе, неожиданно быстро для своих размеров, метнулся в сторону, одновременно вскидывая руку. Короткая ярко-красная вспышка на мгновение ослепила Винил, но затем было ясно видно, как Ланселот, будто подкошенный, заваливается назад. Вся левая половина лица его почернела, дужка очков намертво приплавилась к черепу. С глухим стуком он упал на пол, пока Джузеппе направил оружие на Олафа и выстрелил вновь, мгновенно убив и его, поворачиваясь затем к Генри. Лишь после этого Гимли, на пару с Арктуром, открыли ураганный огонь, превращая толстое тело в решето. И, может быть, Джузеппе бы даже успел пристрелить ещё и змея-синтета, если бы Винил магией не пихнула руку толстого босса, заставив того дёрнуться и потерять драгоценную секунду.

Бандиты у стены открыли стрельбу, пара пуль попала в грудь Менгску и он, вскрикнув, упал, пока Генри с Владом и Питером не изрешетили и их. Родриго, бросив пистолет, отпрыгнул назад, задирая вверх руки и вопя, что он сдаётся.

Винил в шоке подбежала к своему боссу. Вот же… и что им теперь делать? Стив, может быть, и сможет дальше направлять их, но здесь и сейчас Кризалис, скорее всего, возьмёт всё в свои руки, и тогда…

— Может, поможешь мне? – прокряхтел босс, потирая голову.

— Арктур? Какого?! – вскрикнула, отшатнувшись, пони.

— Дура, у меня бронежилет! – прорычал Менгск. Пони моргнула – теперь-то понятно. Подставила спину, и Арктур, сипло дыша, встал, пошатываясь и держась за грудь:

— Мои бедные, старые рёбра… Родриго, если попытаешься что-то выкинуть…

— Нет-нет, я сделаю, как вы скажете! – испуганно пролепетал человек, когда его голову потыкал пистолетом Питер.

— Вот урод, какой урод! – От души пнул Джузеппе Генри. Винил, брезгливо подойдя, достала нож, и пару раз тыкнула в ногу трупа. Ему всё равно, а пони, выдохнув, чуть успокоилась. Одновременно и месть, и не месть. Да и Родриго пока жив.

Кобылка подошла затем к телу Олафа – человек лежал на спине, а на груди, под выжженой дырой в бороде, чернела подпалённая одежда. Винил встряхнула головой и обернулась на Ланселота – его лицо теперь разделено границей чёрного и белого, наполовину прикрыто стекающими на пол светлыми волосами. Глаз на почерневшей стороне странно вздулся, побелев, и вдруг до ноздрей пони дошёл омерзительный запах горелой плоти и волос. Это было слишком за сегодня, и единорожку, едва та отошла в сторону, шумно стошнило остатками вчерашней еды. Слишком много ужасных сцен увидела сегодня кобылка, слишком много кошмаров пережила. На глазах проступила влага, но пони быстро вытерла её. Стиснула с силой зубы – сейчас не время.

На улице послышалась стрельба. Видимо, Джузеппе не врал, и надо бы пошевеливаться.

Арктур, натянув свои перчатки, брезгливо морщась, принялся обшаривать труп Джузеппе. Питер с Генри отошли в сторону, видимо, тоже блевать от такого зрелища. Гимли гордо стоял, направив ствол пулемёта на трясущегося Родриго.

Босс, закончив, забрал лишь комм и какие-то мятые листы. Некоторые даже дырявые. А затем с величайшей осторожностью поднял лазерный пистолет Джузеппе.

— Это оружие очень сложно достать. Джузеппе и впрямь был большим боссом, — тихо проговорил Арктур, стирая кровь с бластера. После, спрятав его в карман, повернулся к бандитам. – Подъём! Надо уходить.

Он достал комм и начал разговаривать с братьями Стивенсонами. Они уже почти подъехали к дому, как и вторая машина Кризалис, и босс приказал им объехать, чтобы не попасть под огонь.

— Арктур, бегите из другого выхода! Их тут немало! – расслышала Винил голос Кризалис. И впрямь, можно было услышать нарастающий темп огня. Скорее всего, скоро Рою придётся засесть в здании. Винил, чуть пометавшись, подняла автомат Ланселота. Она возьмёт его с собой и отдаст Стукову. Так, скорее всего, будет правильно.

— Отсюда только один выход! – заметил Влад, когда они вышли из большой комнаты. Снизу послышались крики, Балеог давно спустился на подмогу своим. Ситуация могла резко обернуться не в пользу Сынов улицы. Арктур судорожно оглядывал просторный, пустой этаж. Тут было светло – крыши-то нет, да и части стен вокруг тоже. Чуть пробежав дальше, встав на самый краешек этажа, он подозвал бандитов:

— Прыгаем в эти горы мусора. Да, я понимаю, третий этаж. Но вот тут мы выйдем к дороге и уедем отсюда. – Показывал на узкий проход между брошенных поддонов, мешков и прочего строительного мусора босс.

— Охренеть теперь, это жопа какая-то! – возмутился Гимли. А потом усмехнулся. – Давай наперегонки. Или кто не зассыт, первым?

— Ты смеешь сомневаться и указывать мне? – склонился над ним босс. Бородач, ухмыльнувшись, выкинул вниз пулемёт, а затем перекатился и сам, в голос гогоча. От приземления он чуть подпрыгнул и упал вновь. А затем начал звать прочих:

— Давайте, ссыкуны! Тут невысоко! – И смеялся.

— Поехавший, — простонал Генри, аккуратно, держась за пол, свешиваясь вниз. Затем, громко шипя, полетел и кубарем скатился с мусора, а затем сел, держась за руку. – Я убью тебя, говнюк!

— Реально безбашенные, — покачал головой Влад, выталкивая хнычущего Родриго. Он, крепко зажмурившись, сел на пол, свесив ноги. Тогда Питер с силой толкнул его, и он с грохотом приземлился на мусор. После чего завопил:

— Нога! Я сломал её, а-а!

— Так и надо тебе, — пыхтел Арктур, перевешиваясь сам.

— Их дохрена! Вы уже свалили? – донеслось из комма босса. Стрельба как будто подбиралась ближе и становилась громче.

— Ещё нет! – закричал Менгск, спрыгивая. Он удачнее приземлился, даже плащ не замарал. За ним полезла пони, сперва кинув автомат Ланселота. Винил высоты не боялась, а вот прыгать отсюда – ещё как.

— О богини, о принцессы, — лепетала она. А затем оттолкнулась от бетонного пола. Недолгая невесомость, резкое приземление, и вот кобылка уже катится на землю не хуже мяча. Постанывая от множества ран, встала, отряхнулась. Приземление не самое мягкое, это ж умудриться надо ещё – в центр мешков попасть. Нашла и подняла автомат, заковыляла в сторону, заставляя ноги слушаться.

— Раг-на-рок-н-ролл! – проревел Питер, выпрыгивая. Недолго пролетев, он как-то неудачно упал – правее нужного, и ударился спиной и головой о более тяжёлые мешки. И больше не двигался.

— Тьфу, отрубилс-ся, — недовольно плюнул Генри, подхватывая человека. Ну, вот ещё им проблемы – бессознательный Питер будет той ещё ношей. За ним спрыгнул Влад, перекрестившись сначала, и прыгнул куда как удачнее, после чего, вздохнув, подобрал оружие Питера. Собравшись, волоча по земле Родриго, все направились к выходу на дорогу.

— Мы покинули дом, занимайте этажи повыше. – Проговорил босс в комм.

— Легко сказать! Их тут много, — громко ответила Кризалис.

— Это я от тебя слышу? – едко спросил Арктур, видимо, возвращая должок.

— Ах ты!..

Бандиты вышли на дорогу, где уже стояли минивэн и легковушка. Босс, Гимли, Винил и Родриго сели в минивэн, а Генри с Питером и Влад заняли легковушку. Водил минивэн один из синтетов Рассвета.

— Немедленно отправляемся на стройку, я дам координаты. Машина Роя с Ричардсоном, выдвигайтесь за нами сейчас же. Отэм, Роджер, Дик и Боб – доставьте к нам документы как только сможете. – Распоряжался Арктур. Тут было теснее, чем в фургоне, отчасти из-за Гимли и его пулемёта, направленного на Родриго.

— Быстро прикажи всем своим прекращать атаки! – крикнул ему босс. Тот, икнув, быстро заговорил в комм, после переводя взгляд на Арктура:

— Ландскнехты остановились, война за районы переведена в оборонительную. Но карателей я не могу остановить – они только мистеру Джузеппе подчинялись! Мы им не указ! – испуганно затрясся человек.

— Мне понадобится помощь! Сюда движутся ещё две машины Клондайка, и мы сами не справимся! – крикнула в комм Кризалис. Арктур, было открывший рот для ответа, вдруг ненадолго задумался. А затем что-то нажал на комме.

– Отставить. Мы уходим.

— Что? Ты не можешь их брос-сить! – шокировано сказал в комм Генри. Босс опять что-то нажал, и продолжил:

— Рассвет, дайте машинам сигнал, и выводите нас из сектора. Немедленно.

— Народ, вы там скоро? Арктур, Генри? Что у вас происходит? – донёсся опять голос Кризалис. Босс злобно потыкал комм, затем убирая его.

— Что за дела? Мы бросим её там? – растерянно спросил Гимли.

— У нас нет выбора. Клондайк отправил последних карателей туда, и они потеряют наш след. Они ещё могут сбежать, как мы, конечно. Но сейчас куда важнее не упустить добычу, — важно поднял голову Менгск, улыбаясь.

— Ты совсем спятил? – опешила Винил. Босс её ответом не удостоил. Пони тогда, хмыкнув, достала комм. – Стив, слушай внимательно. Сейчас скину примерное место, пошли одну машину. Моих ребят, вот! У вас там ведь сейчас всё подуспокоилось?

— Фраер, давай-давай! Там Кузнечика нашего зажимают, поторопись! – поддакнул, покосившись на ухмыляющегося босса, Гимли.

— Да подождите вы все! Мы тут едва сами пережили всё! Куча раненых! Посылаю вам… будут через полчаса-час минимум, в лучшем случае. – Ответил сердито синтет-волк. Видимо, не только пони и бородач позвонили ему.

— Сколько?! Побыстрее никак? – вскрикнула пони. Кризалис столько не протянет, а районы ой как далеко. Тогда она набрала другой номер. – Отэм, пожалуйста, езжайте по моему адресу! Там Рой прессуют, вот-вот порешат!

— Винил? Кто тебя сделал боссом? – засмеялась непринуждённо кирин.

— Не смешно! Им помощь нужна! – Винил это говорила уже скорее от отчаяния, внутри понимая, что никто уже не успеет.

— И что я сделаю? Рассвет не мой, они сами решили, куда ехать. Роджер водить не умеет, как и я. Да и вряд ли мы вдвоём что-то сделаем.

— Д-да. В-верно, — слабо пробормотала Винил, переводя взгляд на Гимли. Тот, сердито нахмурившись, сначала отвернулся, затем посмотрел на босса:

— Ангусович… это того не стоит. Они нам помогли…

— Мы им, — твёрдо отрезал босс. – Она полностью это заслужила, неоднократно предав моё к ней доверие, и разрушив мою банду. Мы бы давно были ровней Клондайку, если бы не она. За каждый поступок следует отвечать. Тем более, она знала слишком много, чтобы быть не опасной нам.

— А ты за свой ответишь? – спросил Гимли. Арктур лишь шире ухмыльнулся:

— О, не сомневайся в этом. За каждое моё слово я сдержу ответ. А затем буду спрашивать сам. Посмотрим, кто в итоге останется.

Повисла тишина. Винил в минивэне не укачивало – видимо, как и в фургоне, сказывалось место и пространство. Но теперь… она была зла на Арктура. Как же так – вместе провернув невозможное, выиграв на волоске от проигрыша, одолев общего врага – так подставить союзника. Да, может, Винил многого не знает. Может, и впрямь Кризалис это заслужила. Но кобылке было всё равно – это гнусно. Она скривилась, будто что кислое съела, и опять начала себя плохо чувствовать.

— И чем теперь ты лучше Джузеппе? – тихо спросила она Арктура. Босс повернулся к ней всем корпусом:

— Начнём с того, как ты осмелилась попытаться нарушить мой план? Это, хоть и безрассудно и бессмысленно, но достойно похвалы, — покачал он головой. – Что до этого – тебя не было с нами раньше. Она больше всех, едва не наравне с Джузеппе и Ланселотом, заслуживает такого.

— Кузнечик и впрямь делов наворотила, но сейчас она с тобой пошла. Я её хоть до мозга костей ненавижу, но правду вижу, — хмурился Гимли. – Но знаешь, что? Это будет на твоей совести. Всё, я не могу уже, ты заигрываешься. Знай, это добром не кончится.

— Почему ей об этом не говорил? – спросил его босс. Гимли, открыв и закрыв рот, буркнул что-то и вновь уставился на бледного Родриго.

— Долбануться. Вас послушать – это ж с ума сойти! – усмехнулся водитель, огромный как кабан… кабан.

— Держи язык за зубами, или я его тебе вырву, — погрозил кулаком Гимли. Кабан притих, сосредотачивая внимание на дороге.

---

— Что ты натворил?! – заорал, выбегая из машины, Генри.

— То, что должно, — достал из-за пояса пистолет Арктур.

— Ты брос-сил её там! Их перебили! Кризалис-с мертва! – надрывался синтет-змей, которого за руку удерживал Влад.

— Мужик, успокойся! Твоя ненаглядная наверняка смогла сбежать… как и всегда, — хмыкнул он. Генри, развернувшись, ударил Влада по лицу, выбираясь из его хватки, и подходя к боссу.

— Мы едва объединилис-сь вновь, а ты вс-се загубил! Ты её убил! – тыкал в Арктура пальцем Генри. – С-с меня довольно! Я ухожу!

— Не делай того, о чём потом пожалеешь, — спокойно сказал босс. – Ты прекрасно помнишь, как всё было. Наш разрыв поставил между вами точку. Ты надеешься вернуть всё как раньше, но это глупо. Тем более, с твоим длинным языком и её гибким умом нам бы скоро пришлось расплатиться по-полной.

— Глупо?! Ты убийца! Лишь благодаря Кризалис-с мы победили! Она нас-с с-собрала! И так ты ей ответил?!

— О, я ответил не за это. Я бы победил без неё. Я бы утопил Клондайк в крови, но вышел сухим. Я бы стёр их район с лица земли, вырезал до корня Ландскнехтов, или подчинил иные районы, ушёл в подполье, но я бы уничтожил Клондайк. Да, не так скоро и успешно. И не забывай о Рассвете. Я поставил слишком много на карту, чтобы проиграть. Так что, подумай сам – она как-то разрушила Сынов улицы. Зуб за зуб.

— Зас-сунь с-свои речи с-себе в жопу, Арктур, — прошипел, сузив по-змеиному глаза, Генри. – Тебе это никогда не прос-ститс-ся. – И, развернувшись, пошёл прочь пешком.

— Босс, зачем? – спросил Влад, вытирая со рта кровь – Генри разбил ему губу.

— Так надо. Это очередная жертва на пути к успеху, — рассерженно вздохнул Арктур. – Где Питер?

— Валяется. Видать, сильно приложился. Но я не о том – надо было ли бросать, типа, Кризалис?

— Не сомневайся в моих решениях, — твёрдо сказал босс. – Иначе бы она вновь подставила нас. Очередной нож в спину от неё мог бы быть фатальным.

— Или, мы могли бы попробовать по-другому наладить отношения, — осторожно подошёл Гимли. – Он там не помер часом?

— Не, дышит. Криво прыгнул. Так, и погодь – ты ж её терпеть не можешь?

— Ну, да, но тут, блин, такое дело! Она нашла где-то крупицы чести, и прикрыла наши жопы!

— Я тоже думаю, что ты зря это сделал, босс, — проговорила устало Винил. Пони сидела на подножке фургона, металл приятно холодил. Все попытки тщетны – чего уж теперь метаться? И, вроде, они победили, а радости нет особо. И злиться она уже больше не может – выдохлась. – Неужели вы так на неё обиделись?

— Ты и представить не можешь, насколько, — прорычал сквозь зубы Арктур.

Скоро подъехали прочие машины. Бандиты Роя пока подробностей не знали, и, вроде бы, у Кризалис были свои «правые руки», сейчас направляющие Сточный Рой. Дик с Бобом, Отэм и Роджером приехали последние. Они были жутко растрёпаны, Дик хромал на перебинтованную ногу, Боб поддерживал перебинтованную руку, бронежилеты людей украшали круглые дырочки. Им повезло, что попали лишь некрупные пули. Судя по их лицам – их рёбра ныли также нещадно, как у босса. А ещё они привезли с собой гору документов. Отэм хитро выуживала листки из одежды, явно довольная своей работой.

Им быстро всё объяснили, но братьям, видимо, это было даже на руку – одна из вражеских компаний лишилась лидера. Бандиты Роя приняли вести с ужасом, однако, как не знали подробностей, ничего не предпринимали. Они собрались у своих машин, а потом и вовсе уехали, оставив боссов под надзор Рассвета и Сынов улицы.

Роджер, сейчас украшенный толстыми слоями бинтов, как всегда курил, а Отэм подскочила к Владу, протянув ему платок. Человек с благодарностью взял его, утирая кровь. Они также не сильно переживали по поводу Кризалис. Видимо, и с ними у неё были отношения натянутыми.

Бандиты выволокли Родриго и Ричардсона – лев был покрыт синяками и кровоподтёками, его тащили за руки. Их вместе бросили у стены, взяв на мушку, перед ними поставили бумаги, а босс вручил Родриго ручку:

— Итак, мистер Родриго. Вы полностью отказываетесь от претензий.

— Ч-что?! Н-нет! – испуганно залепетал он. Гимли, притащив пулемёт и подставку для него, устало облокотился на оружие. Ричардсон пробубнил что-то под нос, но Родриго, икнув, начал писать на чистом листке. Босс, прочитав всё, едва тот закончил, подсунул другой лист, заставляя того переписать Клондайк, со всем, что в него входило, Сынам улицы, то есть Арктуру, и часть – компании Рассвет. Рою не досталось ничего, и Рассвет это нисколько не опечалило.

— Мы их, что ли, просто использовали? – шокировано пробормотала Винил.

— Они нас, мы перехватили инициативу. Я абсолютно уверен, что Рой отобрал бы себе почти всё, — отмахнулся от неё босс. – Да и где здесь хоть один их лидер? Кому всё отойдёт? – Кобылка, прорычав ругательство сквозь зубы, отвернулась.

— Я не м-могу так! Я ж по миру пойду! – заплакал Родриго, трясущейся рукой выписывая слова. Лев-синтет лежал на земле и тяжело дышал, не говоря ни слова.

— Вы сами виноваты в этом. Теперь пиши признание, — распорядился босс. Родриго поднял на него недоумённый взгляд заплаканных глаз. – Все твои грешки. Вы отправитесь в тюрьму.

— Нет! Нет, меня нельзя в тюрьму! – зарыдал, сжавшись, человек. Винил с презрением осмотрела его – грязный, мокрый, совсем не тот гордый босс, что приезжал к ним показывать свою силу, что провожал пони на нейропрограммирование. А ведь он тогда запугивал её, уговаривал, показывал превосходство. И он был из тех, кто натравил на кобылку головорезов. Кто устроил эту масштабнейшую бойню, стравив крупнейшие группировки сектора, региона. Глаза пони будто начал застилать туман.

Из-за таких как он, сегодня пони пришлось пережить море боли и унижений. И сейчас он строит из себя несчастного, пострадавшего? Да что он может знать о боли?!  Он её причиняет! Он не синтет, но сейчас он никак не выше Винил. О нет, он валяется перед ней, обливаясь слезами. Как пони утром валялась перед людьми, беззащитная и израненная. И это его вина! И это всё, чем он отплатит?!

— Заткнись и пиши уже сраное признание, — прорычала Винил, наступив ему на сломанную ногу, придавив к земле, прижав копытом. Родриго, дёрнувшись, вскрикнул, утёр лицо рукавом и застрочил по бумаге, поджимая ноги. Винил удовлетворённо отошла назад. Она здесь выше него. Именно она заставит его продолжить. Пусть даже ей придётся прибегнуть к силе. Но пока пони сильнее своего мучителя, о, она убедится в том, что всё пройдёт по плану. Плевать, что это надо больше Арктуру. Главное, она отомстит. По-настоящему, не как с Джузеппе. Винил расплылась в улыбке. Боль отступала, и её место занимало невиданное доселе чувство. Пони чувствовала себя сильнее другого. Ощущала власть над кем-то. И она могла сделать ему больно. Опять.

— Че за херня? – особо сильно затянувшись, спросил Роджер. Пони, тряхнув головой, обернулась – на неё недоумённо, а кто и с испугом, таращились все. Ой-ёй.

— Э-эм. — Винил сглотнула. – Ну а херли он?

— Хрена ты, конечно, — потёр бороду Гимли. – Давай без такого. Мы ж не Клондайк. Ты будто сама не своя.

— Да, да… точно… — пони опустила взгляд вниз, чувствуя подкатившую дрожь. Как… зачем… что она сделала?

— Хм, — хмыкнул удивлённо Арктур. – Никогда бы не подумал. Так, дальше…

Родриго теперь подписывал и переписывал всё без вопросов. Похоже, он смирился. Избитому льву было совсем не до того. Иногда Арктур начинал ругаться с Рассветом из-за спорных решений, но как-то они добивались компромисса.

— И пусть побольше синтетов нам! Мы теперь получили больше мест, нам понадобятся работники! – твердил упорно Дик.

— Их итак больше, чем мест там. Нам самим нужна очень дешёвая и бесплатная рабочая сила. Куда вам ещё?

— Найдём куда, ты итак отобрал почти всё, а нам положение поправлять после вас, — отмахнулся человек. Брат подёргал его за лямку бронежилета:

— А куда, и впрямь? – спросил он шепотом.

— Я сказал, найду, — сквозь зубы просипел Дик. Боб, пожевав губами, отступил.

— Все карательные отряды просто вычеркните. Пусть хоть по миру пойдут, мне плевать. Или я пошлю за ними, чтобы избавиться, — решил босс.

— В-в-всё, — тоненько взвыл Родриго, кинув ручку на бумаги, после обхватывая свои плечи и упав не землю, крупно затрясшись.

— Больше Клондайка нет. Ха, какое совпадение, снова на «К»… – Арктур поднял документы, бегло пробежал взглядом. После убрал внутрь плаща. – Мы одержали новую победу. Это было намного труднее. Тяжелее. И мы потеряли куда как больше. Но теперь… на руинах старой компании расцветёт новая. Мы приструним Ландскнехтов и силой заберём спорные районы. Мы расширим настолько влияние, что о нас пойдут слухи повсюду. Я официально зарегистрирую нашу охранную компанию, и пусть отныне она называется… «Доминион».

— Слушайте все! – заговорил он, достав комм. – Мы победили! Мы одолели гигантскую компанию, выжили, пережили нападение убийц и стали лишь сильнее! Услышьте, Сыны улицы! Отныне мы – Доминион, и теперь мы диктуем свою волю другим! Да, мы многих потеряли, но жертвы их были не напрасны, а за их подвиги стоит гордиться. Под нашим контролем несколько полных, и большие части многих других кварталов региона. Нам служат огромные банды, и вы, Сыны улицы, станете новой опорой Доминиона, главной его силой. Мы имеем сильных союзников и мощных врагов, но сплотившись, мы одолеем их без страха! Мы новая власть в этих районах, этих секторах и кварталах! Мы победили! – Гордо, не торопясь, говорил всем босс. О, по нему было видно, как он горд. Он буквально светился. Было чем гордиться, бесспорно. Однако сколько всего было не сказано! Но что ж, историю пишут победители, и отнять это у Арктура Менгска не мог никто.

— Так и живём, — пыхнул дымом Роджер, поджимая уши.