Картины мира

Глава 12. Не привыкай к хорошему

Расмус и Свити шли по длинному переулку. Солнце уже клонилось к закату, а дома по бокам достигали пятнадцати этажей, так что путь человека и пони пролегал в неприятном полумраке. Окрестности тоже не внушали доверия: ни граффити, ни валяющегося мусора нет, но от этого район казался ещё более зловещим.

— Да уж, указала местечко кошатина, благодарю покорно. И вот здесь нам предлагается пересидеть? Ну, если мы тут сами хотя бы сутки выживем, можем спать спокойно: в такое местечко без взвода мегадесанта никто не сунется, — бурчал Расмус, сверяясь с адресом, — вроде в конце этого переулка, второе здание.

Поняшка боязливо озиралась по сторонам, стараясь не отставать. Её рог светился, чтобы хоть как-то рассеять темноту, но видимость от этого улучшалась незначительно. И в том числе поэтому три тёмные фигуры, стремительно и бесшумно следовавшие за героями всю дорогу, так и остались незамеченными…

Здание в конце улицы было невысоким, но в нём чувствовалось какое-то мрачное величие. Колонны, подпиравшие козырёк над входом, казались обвитыми сотнями змей, а с самого козырька свисали клыки сталактитов. Фонари у входа были стилизованы под факелы и горели потусторонним зеленоватым пламенем.

Пожав плечами и осмотревшись по сторонам – вечер вступал в свои права, и район становился всё более зловещим – Расмус надавил на кнопку звонка.

Спустя секунду из домофона послышался голос – высокий, с чарующими нотками:

— Клянусь честью, которой у меня нет, какая неожиданная компания. Чему обязан вашим визитом?

— Простите нас, пожалуйста, — начал Расмус, — Нас прислала Сильвия Фуэгос, из «Зубастой Вольницы». В сквоте что-то произошло, и она сказала, вы можете помочь нам переждать опасность.

Из домофона раздался смех – настолько заразительный и искренний, что Свити заулыбалась.

— Однако, похоже, мне было достаточно выручить одну хвостатую леди из беды, чтобы прослыть бессеребренником и филантропом. Не то что бы это мне не льстило, хотя и далеко от истины… да что ж это я? Добро пожаловать в мою скромную обитель!

Выглядевшая подозрительно толстой и массивной дверь отползла в сторону. За ней открывался длинный и узкий чёрный коридор. Пожав плечами, Расмус обернулся к кобылке.

— Похоже, Свити, мы пришли. Не отставай.

Коридор привёл их в просторное помещение, освещённое такими же лампами в виде факелов. На стенах висели картины, одна из которых заставила художника вздрогнуть: на ней было изображено настоящее чудовище — громадная паучиха с женской головой.

В помещении оказалось немноголюдно, где-то десяток человек в лёгкой боевой броне чёрного цвета. Или не человек: приглядевшись, Расмус заметил, что обитатели особняка невысоки и худощавы, хотя и отнюдь не хрупки, у них иссиня-чёрная кожа, заострённые уши и красные глаза. Выглядели они опасно – и цепкие взгляды, и стремительные, скользящие движения профессионалов, и кобуры бластеров на ремнях явственно говорили о том, что с этими темнокожими связываться себе дороже.

Хозяина дома Расмус опознал сразу – тот сидел в офисном кресле за засыпанным бумагами столом, закинув ногу на ногу. Стильная чёрная кожанка была расстёгнута на груди, обнажая мускулистый торс. Несмотря на то, что большая часть смуглого, как и у остальных, лица незнакомца была скрыта за низко надвинутой широкополой шляпой, художник разглядел на нём лукавую ухмылку.

— Добро пожаловать в мои скромные владения. Забыл представиться – Джарлакс из дома Бэнр.

— Очень приятно, мистер…эм… Джарлакс. Меня зовут Расмус. Я и Свити…

— Нет нужды объяснять, мой друг, я знал о вашем прибытии. Не буду грешить на звёзды и волю Ллос, потому как было нетрудно догадаться о том, что в «Зубастой Вольнице» всё кончится именно этим. Всё-таки вы, люди, очень предсказуемы, и Сильвия – не исключение…

— Люди? – вполголоса изумилась Свити, но острые уши Джарлакса уловили и этот шёпот. Тёмный эльф залился смехом:

— Как не стыдно, молодой человек, держать поняшку в таком неведении? Наверное, и про то, кто такие генофрики, ей не рассказывали?

— Расмус рассказывал, но я… — пискнула пони, но Джарлакс продолжил смеяться.

— Вот теперь я начинаю вам верить. Бедняжка, наверное, уже забыла, что наша хвостатая знакомая такой не родилась. Да будет тебе известно, моя маленькая пони, что половина населения «Зубастой вольницы», включая Сильвию, так или иначе изменили себя, в соответствии со своими представлениями о прекрасном. У них они весьма своеобразные, не так ли? Впрочем, их трудно осуждать… в конце концов, люди остаются людьми, даже сменив тело, — в голосе тёмного эльфа прозвучало плохо скрываемое презрение.

Уловив недовольный взгляд Расмуса, дроу резким движением поднялся с кресла. Он был значительно ниже Расмуса, но по его стройной фигуре и порывистым движениям можно было бы сделать выводы о невероятной силе и ловкости.

— Я согласен помочь вам и вашей лошадке, причём исключительно по доброте душевной, — Джарлакс картинно развёл руками, на что ответом был негромкий смех со стороны его подчинённых, — но уж тогда, qui pro quo, позвольте несколько вопросов. Не то чтобы от них зависит ваше пребывание здесь, но моё благорасположение тоже стоит недёшево. И от ваших ответов оно зависит напрямую. Мне хочется доверять вам полностью.

— Хорошо, мы готовы ответить, — как ни старался Расмус ответить гордо и с достоинством, его голос дрогнул. Джарлакс, уловив это секундную неуверенность, довольно сощурился.

— Перво-наперво, расскажите мне, как вы познакомились с Сильвией? Кто она для вас? Отвечайте как можно более искренне. Не стесняйтесь, всё то плохое, что вы заметили в ней, я наблюдаю уже годы, и соглашусь со многим.

— Ну… произошло это так. Я жил в Сером городе и зарабатывал себе на жизнь живописью…

Джарлакс слушал рассказ Расмуса внимательно, и, судя по виду, был доволен – его улыбка из сардонической становилась всё более тёплой. Увидев это, Расмус почувствовал прилив сил:

— Словом, как бы то ни было, мы успели бы погибнуть не один раз, если бы не она. Да, поначалу Сильвия меня раздражала, но потом я начал понимать её лучше. А её бесшабашность, её безумная энергия давали мне силы выжить, и по возможности, помогать крошке Свити.

Слыша эти откровения, поняшка улыбнулась. Перед ней совершенно неожиданно проступал совсем другой Расмус, не ворчливый нытик, замкнувшийся в себе, а Расмус – настоящий, с пылкой, благородной и чувствительной душой, Расмус, который влюбился в тётю Сильвию, хотя и не до конца подозревает об этом.

— Прекрасная, прочувствованная история. Право, я тронут, — Джарлакс смахнул несуществующую слезинку и комически шмыгнул носом, затем его голос стал серьёзным, — Отдаю должное вашей искренности, такое не подделать. Уж мы, дроу, хорошо разбираемся в языке тела, а уж лжи и притворству обучены с малолетства. Порадовали, клянусь Ллос, не так уж вы, люди, и безнадёжны. Теперь ты, малютка. Смелей, я кусаю только совсем плохих кобылок.

Эльф ухмыльнулся, обнажив идеально ровные блестящие зубы.

— Тётя Сильвия… — пони опустила взгляд, не уверенная в своём доверии к этому странному эльфу — насколько откровенной можно быть? — Она сильная. Сильная и добрая. Она спасла меня два раза: когда уговорила дядю Расмуса меня оставить и когда нашла нам новый дом... наш старый сгорел.

Дроу слушал не перебивая, на его точёном лице читалась лишь искренняя заинтересованность. Единорожка прекрасно понимала — это просто маска, но всё же почему-то ей захотелось поверить: мистер Джарлакс поможет им с Расмусом.

И она продолжила:

— Она лучше всех! Я не видела никого отважнее неё! И... Она скоро наведёт в сквоте порядок и заберёт нас обратно. Мы будем у вас не долго.

С последними словами, в глазах Свити сверкнула настолько могучая вера в то, что Сильвия действительно выживет и всех спасёт, что проникся даже тёмный эльф.

Мягко и на этот раз искренне улыбнувшись маленькой пони, он произнёс:

— Чудесная девушка. Только ей под силу так воодушевлять. Что ж, друзья... Вы получите свой приют и, как настояла ваша заступница, некоторую защиту. Некоторую, — многозначительно подчеркнул он, пристально посмотрев Расмусу в глаза. — Мой помощник проводит вас до убежища, а я вскоре загляну проверить, как вы обустроились... Поверьте, это действительно лучшее убежище, что вы сможете найти. Ганмар, будь добр, проводи гостей – бункер номер три, который у нас для ценных залож… ну знаешь, словом.

Широкоплечий и сравнительно рослый дроу, у которого из-за пояса торчали рукоятки длинных боевых ножей, а один глаз прикрывала пиратская повязка, жестом пригласил следовать за собой.

Человек и пони спускались всё ниже по бетонной лестнице. Откуда-то сверху тянуло сквозняком, слышался гул моторов. Слабый свет ламп практически не рассеивал темноту вокруг, но их провожатому это не доставляло никаких хлопот, он скользил со ступеньки на ступеньку стремительно, легко и бесшумно, словно призрак, а затем останавливался, терпеливо дожидаясь, пока Расмус и Свити его догонят.

Затем была белая дверь и снова длинный коридор, освещённый рядом ламп. Расмус удивился, глядя на потолок, терявшийся во мраке на высоте нескольких метров. Интересно, что же тут такое было раньше?

— Третья комната налево. В принципе, можете тут гулять, если хотите, но на другие этажи забредать не советую: у нас тут хватает… профессиональных секретов, парни могут не понять. На поверхность вам лучше ближайшие пару дней не выходить, да и чем наши подземелья хуже? Просторно, свежо, а к темноте можно и привыкнуть. Еда три раза в день, с доставкой. Коммуникатор ловит плохо, так что если надо связаться с Сильвией – через босса. Есть книжки, есть настольный теннис… стереовизор даже работает. Словом, не «Галакси-Плаза», но вам, в принципе, повезло – многим несчастным на моей памяти довелось оказаться в неизмеримо худших условиях… — отчеканил Ганмар, прежде чем оставить Расмуса и Свити.

— Вот и не знаю, малышка, мы тут в плену или в гостях? – задумчиво протянул Расмус, открывая дверь небольшой светлой комнаты с двуспальной кроватью, — для плена условия больно хороши, для гостей – многовато ограничений.

---

К северо-западу от территории, ещё недавно бывшей сквотом «Зубастая Вольница», расположена большая полузаброшенная промзона. Мало кто мог предположить о подземных коммуникациях, ведущих к ней от особняка Хосе, о тайных складах, которые там оборудованы. Сейчас эти здания превратились в лагерь для беженцев. В бетонном полумраке пахло кровью и химией, немногочисленные медики Норы сбились с ног, пытаясь помочь раненым. Около полусотни тех, кому удалось сбежать из свинцово-лазерного ада, в который превратился их родной район, разместились в коридорах, помещениях для персонала, контейнерах и подсобках. Основная масса жителей сквота осталась там, попрятавшись по подвалам, либо разбежалась по соседним трущобам, обойдя, а кое-где и прорвав жиденькое полицейское оцепление. Здесь были только те, кому терять уже нечего – уж слишком хорошо их лица были известны копам.

В бывшем офисе главного менеджера одного из заводов Хосе сидел в кресле, и вид его выражал глубокую задумчивость.

— Похоже, «Зубастой Вольнице» каюк, — послышался безрадостный голос Сильвии. Рысь лежала на диване, и было видно, что ей сейчас очень хочется потерять сознание. Искалеченные ноги, пусть и обработанные регеном, восстанавливались слишком медленно.

С улицы издалека доносились сирены, мегафонный голос призывал обитателей района сложить оружие. Где-то стрекотали автоматные очереди.

— Нора справилась. Вывела почти всех своих. Мои девочки, кто мог, тоже отступили в соседний район. «Альфы» выбиты почти полностью, их явно в плен не брали. Остальных «кожаных» сейчас вяжут. В целом, всё могло быть и хуже, да только сути это не меняет. Мы проиграли, босс. В общем-то, к этому всё шло, — в голосе рыси слышалось чёрное отчаяние.

— Ещё ничего не кончено. Да, нас изгнали. Да, Братство опять захапало всё то, что мы пытались восстановить. Но у Норы на примете есть ещё один район, куда они не дойдут ещё долго.

— Босс, — всхлипнула рысь, — вы так говорили, ещё когда мы осваивали это место. Когда мы строили разрушенные дома, восстанавливали водопровод и электричество, когда воевали с линчевателями. И что будет дальше? Опять они придут, и отберут всё, что мы создали?

Хосе промолчал. Навалились воспоминания:

Десять лет тому назад. Хосе Падилья, бывший андербосс картеля «Лос Десперадос», решил завершить карьеру. Главарь банды, известный на весь Американский Гигаполис Армандо Кортазар, прозванный «Вторым Эскобаром» за дерзость и жестокость, отнёсся к такому желанию негативно, но после долгих уговоров и значительных отступных дал согласие.

Крупный пассажирский флаер сел в Европейском Гигаполисе. Хосе, пожёвывая сигару, ступил на асфальт.

— Тихая гавань… место, где всё уже давным-давно переделено. То, что мне надо, — негромко произнёс он, давая знак роботу-носильщику следовать за ним к жёлтому параллелепипеду городского такси. Недавно купленный особняк ждал хозяина.

Таксист оказался синтетом, полноватым енотом невысокого роста. С первых же мгновений поездки он принялся восхищённо рассказывать клиенту, какое чудесное место Европейский Гигаполис, и как правильно поступила его семья, что переехала сюда из Азиатской Аркологии. Разве что после Хартии стало чуть труднее, и работу не найдёшь, и жильё подорожало, и бандитизм растёт…

Хосе благосклонно улыбался, слушая таксиста. Однако, чем дальше его несла машина по городским улицам, тем более мрачным делалось лицо бывшего гангстера. Да, Американский Гигаполис еженощно озаряли вспышки выстрелов, а точный учёт трупам после разборок никто не вёл – но и Европейский Гигаполис определённо раем не выглядел. Намётанный глаз Хосе видел и места, обнесённые голографическим заграждением и окружённые патрульными (в одном месте робот-уборщик ещё не успел вытереть огромную лужу крови – похоже, бедолага сиганул с крыши вон того хабитата… или ему помогли. В любом случае, муниципальные копы тут не задержатся), и россыпь гильз у бордюра, и отметины на одной из витрин (стеклосталь дорога, так что хозяин явно ограничился полимером – и, в принципе, поступил верно: даже стеклосталь не всегда спасает от пуль, зато, в отличие от полимерного стекла, если его пробить, оно разлетается осколками, а не деформируется), и кривые, вызывающе-яркие пятна граффити (дилетанты, в Американском Гигаполисе за такое убожество пойманного «творца» заставили бы вылизывать всю стену языком. Пока художество не сотрётся…) и, разумеется, обитателей этих улиц.

Вот несколько молодчиков в чёрной коже обступили что-то, распростёртое на земле. Это «что-то» было явно живым. Судя по тому, как оно пыталось увернуться от сапожищ самого здорового из компании. Так, что пушистый рыжий хвост, раздвоенный на конце, летал из стороны в сторону, подметая пыльный асфальт. Шесть человек. На крупных бандитов не похожи – не рядятся серьёзные люди в эти клоунские тряпки с шипами и заклёпками. Огнестрельного оружия тоже не видно.

Из-за угла вырулили ещё двое… опа, а вот у них уже пистолеты. Замахали таксисту, чтобы тот остановился. Да и та компания развернулась в сторону затормозившего такси. А как тут не затормозить, если на обочине стоит крупный фургон, размалёванный в красное и чёрное, и перекрывает половину дороги, а вторую заслоняют эти гаврики? На рожах бандитов был написан азарт охотников, загнавших крупную дичь.

Шофёр пригнулся к рулю, жалобно и испуганно поскуливая, в его глазах плескался животный страх. Машина остановилась. Открывая дверь, Хосе уже имел в голове определённый план действий, в принципе, не изменившийся ещё с его боевой юности в фавелах. Первый пункт этого плана гласил: «Не трать время на разговоры. Объяснять неправоту всегда лучше с позиции силы, и только когда противник в твоей силе убедился, и в его сердце злобу сменил ужас». Надо отдать должное, сеньор Падилья своим принципам верен был всегда. И сейчас, когда его рука нырнула в подмышечную кобуру – особенно…

Один из линчевателей как раз обернулся к товарищам, когда его взгляд столкнулся с ясными синими глазами невысокого смуглого мужчины в белом костюме, вылезшего из такси. И с дулом небольшого бластера, направленным на него.

Оружия никто поднять не успел. В следующее мгновение по глазам ударили восемь вспышек, слившиеся воедино…

Перешагнув через корчащихся и вопящих парней в коже – Хосе не хотелось начинать первый день на новом месте с объяснений перед копами, поэтому он метил по конечностям – он наклонился над избитым. Это оказался невысокий худощавый лис-модификант в драной толстовке. Судя по практически человеческой фигуре и строению конечностей, модификацию он выбрал самую дешёвую. Сканирование чипа (была на комме Хосе одна интересная программа) подтвердило – лис (Гвидо Вуд, 23 года) действительно некогда был человеком. Живёт в райончике неподалёку, перебивается случайными заработками, но в пределах легального.

Пожав плечами, Хосе отступил назад, словно невзначай наступив на уцелевшую руку одному из очухавшихся громил, уже потянувшемуся к длинному ножу, валявшемуся рядом. Взрыв проклятий не смог заглушить неприятного хруста…

Зафырчал двигатель, и машина сорвалась с места.

 

Такси мчало по мрачным улицам Серого города. Хосе угрюмо откинулся назад и небрежным щелчком выкинул окурок в окно, игнорируя писк системы о нарушении. Ясно. Значит, такие они, последствия Хартии.

— … беспредел просто! Недавно началось, и уже весь город на ушах стоит! Эти мерзавцы среди бела дня громят магазины, убивают и калечат всех, кто похож на синтета – да-да, и модификантов тоже, они для них «предатели человечества», видите ли! Даже у бандитов есть хоть какие-то стандарты, но этим, видите ли, всё дозволено – конечно, ведь все эти банды у Братства Людей на жаловании, они их и от копов отмазывают! – тем временем разорялся таксист.

— Прости, задумался. Ты что-то говорил о Братстве? – поинтересовался Хосе без всякого выражения.

— Да-да, сэр, именно так! Именно из-за этой кучки богатеев ни один синтет, отпущенный на свободу, не может чувствовать себя в безопасности. Конечно, раньше мы на них трудились, как рабы, понятно, что сейчас им свободные синтеты – что нож острый. Честное слово, Европейский Гигаполис великолепен, но как только появилась эта погань, то хоть бери жену, детей и обратно съезжай!

— Понятно, — Хосе отвернулся, задумчиво потирая виски.

Что хуже всего, именно эти психи, «линчеватели», имеют все шансы встать на пути его планов. Переезжая на другое полушарие, Хосе рассчитывал на большое количество недорогой рабочей силы, каковыми стали синтеты, а также на гибель нескольких компаний-монополистов, что весьма облегчит конкуренцию тем компаниям, в которые он много лет тому назад неплохо вложился финансами и теперь ожидал дивидендов. Но о том, что какая-то шпана, да ещё и всерьёз крышуемая крупными воротилами Европейского Гигаполиса, имеет шансы всё испортить, он не догадывался.

Что ж. Американский Гигаполис позади. Кортазар, который, похоже, затаил на него обиду, больше не поможет. Значит, придётся действовать самому.

Выйдя из такси и расплатившись с боязливо и в то же время с благодарностью поглядывающим в его сторону енотом, Хосе осмотрелся по сторонам. Крупное здание, выглядевшее заброшенным, высилось посреди низеньких полуразваленных домов старой постройки.

Его новый дом. И никакие ублюдки-линчеватели сюда не сунутся. 

Хосе негромко вздохнул. Наивно было думать, что Европейский Гигаполис встретит его покоем, что ни говори. В свете новостей о «Ключе Жизни» так и подавно. Впрочем… возможно, он подсознательно и хотел не столько покоя, сколько свободы?

Да. Именно. Взглянув на Сильвию, которая, похоже, опять потеряла сознание, он вспомнил их первую встречу:

— Мы больше не рабы! Свободу синтетам! – гремело со всех сторон. Казалось, кричат сами улицы Серого города. От многоголосого эха дребезжали стёкла. Всё обозримое пространство между домами было запружено живыми существами, пушистыми и чешуйчатыми, маленькими и огромными, многорукими и многоногими, копытными, крылатыми, чёрными, белыми, разноцветными – общего между ними было лишь одно: их решительное отличие от типичного представителя рода людского. И вся эта гомонящая масса ползла, шагала, семенила, реяла, скакала, продвигаясь с окраин к центру, и громады старых домов казались островками в этом живом море. Более того, и с балконов им кричали слова одобрения другие жители Гигаполиса, а кое-где и были растянуты плакаты с надписями, соответствующими выкрикиваемым лозунгам. Что ни говори, а нищий Руинберг стал приютом для многих беглых ещё до Хартии. И даже нередкие синтетские погромы, в дни той истории с «Ключом Жизни» кипевшие ближе к центру, разбивались об окраины, слишком далёкие и слишком зубастые, чтобы туда лезть. Да и муниципальная полиция быстро опомнилась и работала грамотно, рассеивая небольшие толпы погромщиков ещё на подступах, вместо эффектных налётов оставляя им лишь возможность поохотиться на одиночных синтетов в каких-нибудь подворотнях, в крайнем случае – побить стёкла в каком-нибудь синтетском борделе. Нет нужды говорить, что в итоге гетто на окраинах только разрослись…

Хосе, в одиночестве пивший кофе на балконе, с любопытством высунулся, вглядываясь в проходящую по площади демонстрацию. Его особняк стоял в весьма удачном месте, вокруг которого так или иначе кипела жизнь окрестных районов, так что бывший гангстер волей-неволей оказывался в курсе того, чем живут местные.

Внимание Хосе приковал едущий в гуще толпы грузовик. Его поднятые борта были оклеены плакатами, а из кузова в толпу пёстрым дождём сыпались листовки. Более того, выехав из переулков на площадь, машина затормозила, и, заискрив, над её кузовом поднялась многометровая голограмма, изображающая голубую пони с суровой мордочкой и коротко стриженной радужной гривой. Внизу светилась такая же разноцветная надпись:

«ДЭШ ВЕНДАР ПРИНЕСЛА СВОЮ ЖЕРТВУ НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ МЫ ПРОДОЛЖИЛИ МОЛЧАТЬ».

На сцену тем временем одним грациозным прыжком взлетела невысокая и стройная девушка-рысь, затянутая в чёрную кожу (Хосе счёл бы такой наряд чересчур фривольным). Громадная голограмма отвлекла внимание Хосе от импровизированной сцены, так что он не сразу понял, откуда идёт этот звонкий голос, многократно усиленный микрофоном:

— Люди Серого города, я обращалась к синтетам, я обращалась к модификантам, которых вы зовёте генофриками, а сейчас я обращусь к вам. Вы думали, всё позади, но это не так! Нож убийцы занесён над каждым. Вчера ублюдки, называющие себя «линчевателями», подожгли приют Сьюза. Погибли два десятка детей. Синтетов из них хорошо если половина. Даже муниципальным властям не удалось это замять! Вы видите, на что готовы пойти эти мерзавцы! Обратите внимание, в том, что произошло, у них виноваты не заигравшийся в бога психопат Оуэнс и его шайка! Они всё свалили на синтетов, которых сами создали такими! Но взгляните вокруг – истребляют именно синтетов. За что? А разве не за то же самое истребляют и нас с вами? Любого из вас, —  изящный коготок нацелен будто бы в душу каждому из тысяч собравшихся, — могут вышвырнуть из дома, засадить в каталажку, пришить в тёмном переулке, случись на это воля кого-то из «хозяев жизни». Самопровозглашённые небожители из Шпилей вас и в грош не ставят, они показали это историей с «Ключом Жизни»! И я уверена, нет никого, кто был бы виноват в происходящем меньше, чем сами синтеты. Их сотворили, чтобы они выполняли тяжёлую работу, чтобы они развлекали нас с вами. В конце концов, чтобы их трахать. Они не могут быть собой из-за стоп-скриптов! Они порой не сознают, что родились в пробирке! Да большая часть из них даже детей себе позволить не могут! И вот этих вот несчастных существ называют угрозой человечеству? Как бы не так!

В глазах ораторши горело яростное пламя, шерсть поднималась дыбом, словно у настоящей рассерженной кошки. Согласный гул доносился со всех сторон. Допив остывший кофе, Хосе отметил, что пыла у девчонки хватает, да и речь поставлена неплохо.

— Более того, они посягают и на наше право выбора своей судьбы. Как столетия назад их предки гнали и избивали людей за расу, религию, сексуальные предпочтения, так и сейчас они покушаются на тех, кто решил сменить свою внешность. Этим отмороженным на всю башку фанатикам плевать, кого резать – синтетов и модификантов они не различают. Они оправдывают насилие, называя модификантов — предателями человечества! Знакомая риторика, не правда ли? И вот из таких тухлых отмазок построена вся пропаганда линчевателей! Случись им встретиться с судьёй или мегадесантником, разве они полезут в драку? Да эти трусы разбегутся впереди собственного визга!

Слегка успокоившись, рысь продолжила:

— Я, Сильвия Фуэгос, активист «Града Златого» и участница «Общества Защиты Синтетов», сама модификант. И кого я предала? Какое человечество, уж не то ли, именем которого прикрывается «Братство Людей», сборище лицемеров, убийц и лжецов? Я не призываю вас выступить в одних рядах с нами – каждый из вас пусть решает это для себя. Я лишь хочу, чтобы нас услышали и поняли. Мы в одной лодке, как бы то ни было, но это свершившийся факт. Будет лучше, если мы все его осознаем. А пока всё, что мы желаем – чтобы прекратились погромы и убийства. Чтобы перестали преследовать тех, кто защищает синтетов. Чтобы прекратился фарс в залах судов, когда глумящихся над правосудием убийц и насильников отпускают на волю. Мы такие же живые, как вы, я тому подтверждение! Если человека отличает от синтета только то, какие показания даёт его чип, стоит задуматься, нужны ли такие различия вообще. Я прошу вас об одном: не оставаться в стороне, когда вы видите несправедливость!

Махнув рукой на прощание, рысь спрыгнула с грузовика. На сцену неторопливо и величественно поднялась тёмно-синяя пони. Высокая, стройная, с длинным рогом во лбу и гривой, в которой словно заблудилась небольшая галактика, мерцающая тысячами звёзд. За спиной у неё распахнулись мощные крылья.

По ушам ударил мощный гитарный аккорд. Сам инструмент, тёмно-синий и украшенный серебристым полумесяцем, висел у аликорна на шее, а по грифу замелькало синеватое мерцание телекинетического поля. Пони взмахнула крыльями, поднявшись над головами публики вровень с мордочкой голографической Дэш Вендар. Внизу несколько человекоподобных фигур в странных улыбающихся белых масках застыли на сцене.

Голос, чуть хрипловатый и поначалу негромкий, а затем всё яростнее и мощнее нарастающий, зазвучал над площадью.

— Десять с лишним лет назад

Я решила выбрать этот путь.

Поначалу наугад,

Но с годами глубже видя суть.

 

Кто всегда идет вперед,

Пусть порой дорога непроста,

К счастью своему придет,

Даже если шанс один из ста!

 

Без тени сомнений,

Не пряча лица,

Идти к своей цели

Дорогой бойца!!!

Хосе не был большим любителем тяжёлой музыки, но отметил, что некоторую шероховатость исполнения Луна (похоже, это её настоящее имя?) с избытком компенсирует страстью…

— Да, вот так я о вас и узнал, девочки. Об обеих, — произнёс Хосе. Негромко, однако острый слух очнувшейся рыси уловил его слова.

— Узнал о ком?

— О тебе и Луне. Собственно, я тогда был в раздумьях, правильно ли поступил, переехав в Европейский Гигаполис. Слишком уж нелёгкое выдалось время, если уж его отголоски добирались и через океан. И вот после того выступления – помнишь? – где сначала выступила с речью ты, а потом Луна – с песней, я понял, чем мне предстоит заниматься. В конце концов, не буду скрывать, я не альтруист. Просто мне слегка надоела эта возня с работниками-нелегалами, шлюхами, наркотой, махинациями с жильём и прочей дрянью, которой занимался старый Кортазар – а он ничем не брезговал. Мне уже за полтинник, и я осознал, что всю жизнь рвал задницу на мальтийский крест непонятно ради чего. Я мечтал с нуля сделать что-то большое и полезное, и разумеется, приносящее выгоду – мне неохота клянчить подаяние, как это делают разные благотворительные фонды. Отец говорил мне, что хорошее дело должно кормить себя само, только так оно будет выглядеть действительно хорошим. И что оказалось выгоднее и полезнее, чем защита синтетов и модификантов? Самое забавное, что меня в этом убеждать начали от противного – увидев линчевателей, я догадался, что с этими парнями каши не сваришь, и если я хочу жить здесь припеваючи, то эту шваль мне предстоит немного потеснить. Тут не просто личное – эти парни имели все шансы наступить на яйца моим финансовым интересам, так что их надо было прогнать. Ну и кто бы с этим справился лучше, чем бывший андербосс «Лос Десперадос», подумал я?

Хосе негромко хохотнул.

— Но мне нужны были помощники. Те, кто может вести за собой. Те, кто соображает в местных делах. Те, кто умеет пудрить мозги властям и общественности. Те, кто рубит в технике, в строительстве, в бизнесе, в медицине, в обороне. Мне нужны были, в конце концов, крепкие и смелые ребята, не боящиеся ни бога, ни чёрта. Вот так я и понял, что мне предстоит создать не просто банду. Мне предстоит сделать в Руинберге своё государство, маленький оазис, островок свободы для тех, кто в ней нуждается. И плацдарм для того, чтобы изгнать линчевателей с окраин.

Некоторое время Сильвия молчала, затем с подозрением произнесла:

— Хосе… к чему ты клонишь?

— Хочу сознаться. Вия, наша встреча вовсе не была судьбоносной случайностью. Ты приглянулась мне среди прочих, кого я хотел бы заполучить в союзники. И случай представился…

Звон разбитого стекла, и через окно второго этажа на улицу вылетает стул. Ещё не успела осыпаться мелкая стеклянная взвесь, как сквозь этот звенящий осколками занавес проносится распластанное в прыжке гибкое тело и, ловко приземлившись на четыре конечности, с низкого старта стремительно пускается вдоль по улице, огибая прохожих.

«А так всё хорошо начиналось, — думает Сильвия на бегу, краем глаза замечая, как преследователи, дюжие парни в кожаных куртках и масках, размахивающие дубинками, гурьбой выламываются из подъездной двери и несутся вдогонку, — Был неплохой квартирник, пока не пожаловали на огонёк линчеватели. Как же стряхнуть с хвоста этих ублюдков? О, идея!».

Ловко избежав столкновения с фургоном местной пиццерии, заезжавшим в переулок, Сильвия ловко взбегает по капоту припаркованного рядом авто и под протестующие вопли вышедшего из дверей пиццерии разносчика взлетает на крышу фургона. Перемахнув на другую сторону, она кидается наутёк по переулку.

«Надеюсь, эти остолопы в паркуре похуже моего. А в щель им всем вместе не протиснуться».

Действительно, рысь успевает не только пробежать весь переулок, но и добраться почти до конца улицы за углом, когда погоня с топотом и матюгами выносится из переулка.

«Спокойно, спокойно, подруга, и не таких обламывали. Эти сосунки, поди, впервые в Сером городе, так что ты тут дома, а они в гостях», — успокаивает себя Сильвия, хотя понимает, что простейшая программа отслеживания по чипу хоть у одного из линчевателей вполне может решить проблему незнания местности. А может быть и даже не простейшая – эта публика хоть и дилетанты, но с таким финансированием у них порой встречаются игрушки, стоящие на вооружении в ГСБ, а уж персональные нулификаторы и подавно. Остаётся надеяться на то, что им надоест охотиться за одиноким модификантом. В конце концов, когда линчеватели вломились в ту квартиру, гогоча, круша мебель и избивая всех, кто там находился, они явно спешили…

К несчастью, берцы, да ещё и украшенные гламурными элементами вроде набоек, заклёпок и цепочек, хороши всем, кроме одного – бесшумно бежать по асфальту в них трудно. Преследователи услышали удаляющийся топот и звяканье, и с гиканьем кинулись в погоню. Бежать в гору было нелегко, и хотя выносливостью Сильвия явно превосходила своих привыкших к личным флаерам преследователей, но сейчас рысь чувствовала, что начинает выдыхаться. Пот заливал глаза, в боку закололо. До конца улицы оставалось метров сто, а преследователи уже наступали ей на пятки.

Спасение пришло неожиданно.

— Сюда! Быстро! – раздался повелительный мужской голос откуда-то сбоку. Тормознув, рысь в недоумении таращилась на припаркованный на углу белый автомобиль, словно сошедший с экрана гангстерских фильмов позапрошлого века. Из окна ей махал персонаж под стать машине: смуглый, средних лет, с орлиным профилем, одетый в явно дорогой белый костюм. Сильвия заметила в его руке бластер, и предпочла последовать совету.

На остатках дыхания добежав до авто и резким движением запрыгнув в просторный салон, рысь вопросительно поглядела на своего спасителя.

Увидевшие бластер линчеватели предпочли не дожидаться предупредительных выстрелов и кинулись врассыпную. Сильвия увидела, как один из них что-то визжит в коммуникатор. Не иначе, зовёт подмогу?

— Жалкие трусы, — протянул латиноамериканец, с явным неудовольствием пряча оружие и берясь за руль — Однако и без них никак. Я давно подметил закономерность: каждый, к кому лезут линчеватели, обычно парень неплохой, и всяко заслуживает внимания. Насколько я знаю, на твой счёт я тоже не ошибся, да, Сильвия Фуэгос?

 

— …В принципе, выследить этих придурков было несложно. Так нещадно палиться везде и во всём – дорогого стоит. Я догадывался, что они полезут на тот квартирник, и ожидал неподалёку, на всякий пожарный воспользовавшись нулификатором. И не надо на меня так смотреть – я не супергерой из дешёвого комикса. Спасать всех в мои планы не входило. В конце концов, твои тогдашние друзья превосходили нападавших числом этак втрое и вполне могли дать отпор. Но они отчего-то предпочли трусливо расползтись по щелям, позволив одной рыси-модификанту решать вопрос. И она смогла – сумела эффектно увести всю банду за собой. Туда, где её поджидал я, весь в белом, — ухмыльнулся Хосе, — как-то так. Перед тем, как обвинять меня в том, что я циничный мерзавец, подумай: что принципиально изменилось в твоём видении нашего знакомства?

Судя по тому, что возмущённое выражение на мордочке рыси понемногу сменялось задумчивым, снаряд попал в цель.

— Примерно так же я сводил знакомства с многими. Благо, проблема уже существовала – нищета, линчеватели, скученность, враждебность муниципальных властей, пляшущих под дудку Братства. Что изменилось от того, что я, перед тем как предлагать свою помощь, доподлинно узнавал, что она этому существу действительно необходима?

Хосе помолчал. Видя, что Сильвия внимательно слушает, он продолжил:

— Мир становится весьма предсказуемым местом, если у тебя есть избыток мозгов или жизненного опыта. А лучше – и то, и другое. Некоторые события происходят, рано или поздно, их можно всего лишь чуть ускорить или притормозить. Что я и делал. Разве что, — бывший гангстер горестно вздохнул, — этим, как видишь, занимался не только я. Прав был Кливер, эта война всё равно бы началась. Но вот только кое в чём он ошибся. Если считать, что две стороны в этой войне — «Паучья Сеть» и «Братство Людей», так ведь хрен поймёшь как-то, кто из этих говнюков зло большее, а кто меньшее. И ведь знаешь, что поганей всего?

Сильвия, непривычно тихая, вопросительно посмотрела на шефа.

— Виновником, разумеется, назовут Сеть, но именно она от этого больше всего и выигрывает. Новый пример «невинных жертв, принесённых во имя борьбы за свободу синтетов», да ещё какой яркий! Рай земной для синтетов, построенный их же трудом. И на сей раз уничтоженный не сетевиками – а ведь все знают, что эти ребята (как и полагается дешёвым популистам) очень сильно ревнуют, когда кто-то, кроме них, делает добро для синтетов, — а властями, за чьими спинами вырисовываются контуры Братства. Считай, объявление войны. И какая разница, какими средствами это достигнуто – несколькими тоннами тротила, или ротой мегадесанта при поддержке танков? – Хосе прислушался к гулу вдалеке. — Нарочно не придумаешь лучший повод для Сети заявить о том, как главы корпораций душат все ростки свободы, и ясен пень, после такого наши восьмилапые борцы за всё хорошее будут выглядеть злом меньшим. И опять будут сомнительные деятели, отчаюги из синтетов и просто молодые дурачки, каких везде хватает, поддерживать этих террористов, как это было пару лет назад…

— А нам, значит, уготована роль этакого знамени, которым будут потрясать «паучки», зовя всех на баррикады? – поинтересовалась рысь. Судя по тому, что она уже выпрямилась и перестала кривиться от боли при каждом движении, реген понемногу делал своё дело.

— Умница, девочка. Недаром я так тебя отличал среди прочих.

— Понимаешь, какое дело, Сильвия, — странный латиноамериканец затянулся и выпустил клуб сигарного дыма, — решение заняться вашим районом вплотную было не то чтобы запланированным. Прямо скажем, я на ходу его состряпал. Знал бы я лучше о ситуации в Европейском Гигаполисе, повременил бы ссориться с Кортазаром. Десяток парней с бластерными винтовками, копы, закрывающие глаза на странные смерти кого-нибудь из линчевателей или пожары в их гадюшниках, подвязки к нужным людям – всё это лишним бы точно не было. Особенно сейчас. Но сейчас мне придётся работать с тем, что есть. Мне нужен кто-то, кто знает район. Кто имеет авторитет среди местной шпаны и может объединить синтетов с генофри… прости, модификантами вокруг себя. Я могу гарантировать тебе стопроцентную поддержку – денег у меня много. Мой дом – твой дом, я не против, если мой особняк станет штабом нового анклава в Руинберге. От тебя требуется только обеспечить меня мотивированными ребятами, которые не боятся лишний раз наподдать холуям Братства под зад. Ты здесь живёшь долго, и тебя многие знают и уважают, ведь так?

Рысь чуть потупила взгляд, но затем снова подняла глаза на терпеливо ждущего ответа Хосе.

— На самом деле… может, вы просто обратились не к тому модификанту? Я всегда была оторвой, знаю, ещё со школы, и человек тут, в принципе, не новый. Но лезть в вожаки… смогу ли я? Я в том смысле… таких, как я, тут хватает.

— Это ты спрашивай у себя. Если ты сможешь перестать строить передо мной кошечку-скромняшку, и станешь той Сильвией, которую я видел на сцене – за тобой не просто пойдут. Побегут. С радостными воплями, хоть на край света, хоть на завоевание Чёрного Гигаполиса. В конце концов, если бы мне нужен был мрачный костолом с накачанными мускулами, я бы именно такого и искал. О, кстати, надо тебя с Фрэнком Бельтрамом познакомить. И ведь не дурак далеко, против ожидания от существа с такой внешностью…

Хосе встал с кресла и неторопливо заходил по комнате.

— Разве что, детка, зерно правды в твоих словах есть. Образ «непослушной девчонки» надо чуть-чуть модифицировать. Процентов на двадцать.

Хосе обвёл взглядом рысь. На ней была простая чёрная кожанка, кожаные штаны в обтяжку и высокие берцы, украшенные цепочками. Типичный наряд молодой жительницы окраин, не чуждой поиску приключений на свою голову.

— Примерно то же самое, но добавь шипов, клёпок, что у вас там положено. Пусть опыт и твоё чувство стиля подскажут тебе правильные детали. И главное, помни – не пробуй казаться. Старайся именно стать тем, кем вижу тебя я. А я вижу тебя в будущем не просто очередным вожаком очередной банды. Нет – ты достойна большего. Достойна стать… — голос Хосе приобрёл таинственные нотки, — Королевой Улиц.