Сделка

Глава 04: Леди в красном

Янтарные ореолы света вокруг матовых светильников, тусклые блики на вертикальных прожилках золота в интерьере, тяжёлые «императорские» шторы с ламбрекенами, дробящие скучную геометрию комнаты на несколько визуально различающихся пространств… Кабэдж чувствовал, как его бросает то в жар, то в холод: то накатывала неподъёмная праздность, нашёптывающая забыться в созерцании причудливых форм чужого дома, то вспыхивала невыносимая жажда действия, кричащая броситься в бой и показать, что он не живая игрушка. Императивы! Какой абсурд, как может что-то решать за него, чего он хочет? Может, генные инженеры его сделали менее склонным к насилию и более добрым, но это-то как раз хорошо – значит, он лучше людей! И уж точно лучше одной жёлто-чёрной двуногой кобылы, только и ждущей, как на кого-нибудь сорваться.

Она не нужна ему, чтобы разобраться с проблемами.

Жеребёнок поднялся, преисполненный решительности: он сам найдёт и спасёт свою подругу, и без чьей-то помощи! С ним обращаются как с фикусом в горшке, непригодным ни для чего, кроме стояния на подоконнике за шторой, и он докажет, что все вокруг ошибаются!

Джереми тогда говорил, что видео с Мисти появлялось на каком-то «икс-табе», а ещё, что хозяевам заплатили похитители, чтобы те соврали, что сами убили синтета. «Утилизировали»… утилизировать можно тот самый фикус, и то, когда он засох! Как можно так говорить о живых разумных существах?

Лисичка как-то рассказывала, где живёт, и раз Эвелин и Джанет могут прийти куда угодно и тыкать в плохих людей шокером, почему нельзя Кабэджу? Правда, тут же всплывала ехидно похихикивающая проблема: жеребёнок не располагал ни деньгами на такси, ни шокером, ни пониманием, как выспросить у мистера и миссис Пайлсток хоть что-то… что же, просить помощи у Джанет ему претило гораздо меньше, чем у Эвелин.

— Нет, Каб, это бессмысленная авантюра.

— Чем она хуже нашего полёта к Джереми? И на меня не нападут из-за внешнего вида!

Найти девушку в лабиринте многочисленных комнат и залов оказалось непросто, к счастью, хотя бы этаж не пришлось угадывать: плавная музыка с чарующим женским вокалом звучала на первом.

— Тем, что Джереми – малолетний хулиган, его проще простого подловить на улице и разговорить. Как ты думаешь вытаскивать ответы из взрослых людей, которые солгали даже копам? Да они сейчас вообще на работе, скорее всего.

— Вот и хорошо! Подкараулим их, когда будут возвращаться.

— Не глупи, в лучшем случае тебя просто пошлют сам знаешь куда.

— И что, я должен просто сидеть и ничего не делать, пока с Мисти делают ужасные штуки?

— Весь год ты именно так и сидел.

Кабэдж мгновенно подавился возражениями. Конечно же, он не терял надежды и искал… но ничего не нашёл. С трудом и скрипом, но мозг впускал мысль, что фактически всё так и обстояло. Никаких результатов за целый год.

— И больше не буду! Просто дай мне денег на такси, я сам во всём разберусь!

— Всё, чего ты добьёшься – проблем на свою безмозглую задницу.

— В заднице и так нет мозгов…

— Я сказала, никуда ты не поедешь.

— Тогда я выпрыгну в окно!

— Они здесь не открываются.

— Разобью и выпрыгну!

— Они бронированные.

— Гах!

С раздражённым цокотом жеребёнок убрался в свою комнату, нервно прядая ушами. Девушка же откинулась на спинку стула и скользнула задумчивым взглядом по недоеденному обеду. Глупо отрицать – вся эта история вдохновляла и казалась увлекательным детективным романом со злыми похитителями, продажной полицией и врущими свидетелями… возможно, будь ей семнадцать, она бы повелась на романтику приключений и поехала бы с жеребёнком спасать рыжехвостую принцессу. Но ей двадцать два, а Серый город заставляет взрослеть быстрее, чем хотелось бы.

И всё же это интересно.

Комм ожил, и вспыхнула голограмма интерфейса вызова.

— Бакс, ты сегодня занят?..

Пайлстоки жили в огромном жилом кондоминиуме – настоящих бетонных джунглях, и искать их там было не только сложно, но ещё и глупо: слишком много камер и частная охрана под боком. Зато Салли Пайлсток, насколько знал Кабэдж, работала в дешёвой забегаловке в глухом спальном районе на границе с трущобами, а вот там уже были приемлемы самые разные «дипломатические манёвры». Серый город – слишком расплывчатое понятие, в одном месте это почти элитарное благоденствие, а в другом – власть уличных банд и разруха.

К закусочной «Chick-Corn» с огромной светящейся отзеркаленной «С» на вывеске, сливающейся в скруглённую «Х», подъехал матово-чёрный внедорожник с эмблемой «Лигитера», ворчливо гудя электродвигателем. Первым на загаженный асфальт выскочил жилистый синтет с на редкость атлетичной фигурой под обтягивающей майкой – белый волк по имени Нокто может и не казался очень внушительным, но это обманчивое впечатление всегда играло на руку проводящему дни и ночи то на ринге, то на турниках и кольцах хищнику. Любезно открыв заднюю дверь и изобразив галантный приглашающий жест, он выпустил Джанет, теперь одетую в нарочито откровенное красное платье, оставляющее левую половину тела прикрытой лишь узкой полосой кружева на груди, и Кабэджа в его неизменных шортах и толстовке. Последней открылась водительская дверь, когда машина мигнула хищным разрезом фар и уснула. Бакстер был огромным чернокожим титаном, напоказ носившим камуфлированные штаны, берцы и гражданский бронежилет на голое тело. Ременная кобура с бластером довершала образ: боец частной силовой компании «Изгои Тайкуса» никогда не скрывал, что имеет право на ношение оружия и в свободное от службы время. Он познакомился с Джанет, когда та арендовала студию в офисном блоке, охраняемом «Изгоями Тайкуса». Мрачный здоровяк оказался не чужд искусству, а хрупкая девушка-синтет не отказалась от предложения охранять её скромные угодья чуть бдительнее, чем остальные. Просто друзья, любящие иногда посидеть за чашечкой кофе и обсудить недавний показ мод.

Обыденный гул забегаловки стих будто по щелчку выключателя, когда в зал вошла роковая красотка в сопровождении двух громил и, не останавливаясь, продефилировала к двери с надписью «только для персонала». В последний момент дёрнувшийся было администратор тут же отступил, ошпаренный свинцовым взглядом Бакса.

— Мы просто поговорим с одной вашей официанткой, — тепло улыбнулась Джанет вышибале, вдруг обнаружившему во внутреннем коридоре процессию и потянувшийся к станнеру на поясе. — Где ваш босс? Мы хотели бы быть вежливыми и компенсировать… внеурочный перерыв.

Последнее предложение окончательно сбило охранника с толку, и тот указал на дверь кабинета, напоследок лишь потребовав не выкидывать никаких фокусов.

— Здравствуйте, сэр, — осклабился волк, отвесив хозяину «Двойной С» церемониальный поклон. — Разрешите представить вам, Джанет Смиссовер.

Пока пухлый и краснолицый человек подбирал челюсть с пола, девушка-синтет в агрессивно-красном платье вышла вперёд и, не найдя никакой мебели кроме занятого владельцем кресла, стола и фанерного шкафа в углу, изящно уселась на крае стола, повернувшись к мужчине полуголым боком. Тот облизал губы, с заметным усилием пытаясь отодрать взгляд от плавных линий пушистого тела.

— Э-э-э… Михаэль Панкофф. Что всё это значит?

— Сущий пустяк, нам просто нужно поговорить с Салли Пайлсток. Она ведь работает у вас?

— Да… да. Я ей говорил, что второго раза не потерплю! Если она снова во что-то влезла, я не имею к этому никакого отношения!

— Уверяю, ничего страшного. Всего лишь пара вопросов. Это вам за беспокойство.

Голографический экран комма вывел очень красивое число, вызвавшее у дельца возбуждение даже большее, чем фигура собеседницы. Мгновенно клацнув вспотевшими пальцами по собственному комму и приняв сделку, пока не пришлось проснуться, он грузно поднялся и любезно указал ладонью на освободившееся кресло:

— Я, кажется, должен проинспектировать кухню, опять эти бездельники отлынивают от работы. Прошу, мисс… э-э… Смиссовер. Салли будет у вас сей момент!

Пролавировав между волком и негром с грацией обтекающего скалы желе, хозяин забегаловки вытек за дверь. Джанет подошла к уступленному месту, поморщилась, ощущая спёртый запах жирдяя, но решила всё же играть свою роль до конца. Как говорила Эвелин, по мультфильму безобидная фотограф «стервозная сука, обожающая бить в спину»… что же, стоило войти в этот образ, и благодаря императиву актёрские таланты взлетали до небес. Стройные ножки в красных туфлях на чёрные чулки эффектно устроились на столе прямо поверх клавиатуры мистера Панкоффа.

— Ты много ему предложила, — волк разочарованно прицокнул языком. — Он бы и на втрое меньше согласился.

— Если уж пускать пыль в глаза, то не скупиться, — весь образ хамоватой стервы мигом рассыпался, когда в ласковые глаза и бархатистый голосок снова вернулось солнечное лето. — К тому же для меня и втрое большая сумма – пустяк, а так, может быть, бедняга хотя бы купит себе кондиционер или нормальную мебель.

— Он купит только ящик дорогущего виски…

— Ставлю на водку. Этот парень должен любить водку, — уверенно заявил Бакс.

Нокто неопределённо покрутил длинными узловатыми пальцами в воздухе, но всё же в итоге кивнул.

В следующий миг дверь со скрипом распахнулась и в кабинет буквально ввалилась белая от страха Салли, заботливо разогнанная мощным толчком вышибалы. Низенькая блондинка с тонкими морщинками на переносице и в уголках глаз судорожно сглотнула, оказавшись между чернокожим гигантом, чуть ли не подпирающим лысиной потолок, и волком, тихо ворчащим сквозь ужасающие клыки. Дверь позади грохнула громче выстрела в затылок, отрезая все пути к бегству…

— Ну же, Салли, не стой там как изваяние, подойди ближе.

Кабэдж сам едва не поперхнулся: он бы в жизни не смог представить вечно-нежное сопрано Джанет настолько… злодейским. Её голос изменился до неузнаваемости, сверкая теперь высокомерием, презрением и глумливостью.

Ватные ноги совершенно не слушались приказа, а когда здоровенные пальцы-крючья стоящего рядом синтета подхватили Салли под локоть – та вовсе чуть не упала в обморок. С помощью громилы, она всё же оказалась возле стола, белая как лист бумаги с водянистым взглядом человека, готового вот-вот рухнуть без чувств.

— К-кто вы? Что в-вам надо?..

— Мисти Пайлсток. Где ваш синтет?

— Я-я н-не понимаю, о чём в-вы…

— Ц-ц-ц, — синтет разочарованно покачала головой, и Нокто пришлось придержать официантку от падения. — А я-то думала, мы с вами поговорим как друзья…

— Я ничего н-не знаю! Я не могу… пожалуйста, мисс!..

— В чьих руках ваш синтет?

— Я не знаю! Мисс, умоляю, я не знаю их имён! Они убьют меня, если узнают!

— Вы видите здесь похитителей вашего синтета? И я не вижу. А вот мы – здесь.

Организм Салли не был уверен, что он сейчас пытается сделать – разреветься, задохнуться или выключиться. В сумме все эти решения давали нечто напоминающее судорогу.

— Он не представлялся! Он просто пришёл и оставил одноразовую карту с кучей кредитов! И… и сказал, чтобы мы с Томми молчали! Мисс, прошу, пощадите!..

— Внешность? Приметы?

Захныкав и тут же подавившись слезами, жертва допроса просипела:

— Высокий, с рыжими волосами и чёрными бровями, н-на левой скуле рубец от шрама… п-пожалуйста…

— Что он говорил?

— Н-ничего! Приказал сообщить, что м-мы у-утилизировали нашего с-синтета… Что он всё узнает и н-найдёт… и… и… и будет плохо!

Наконец победило стремление реветь. Окончательно обмякнув в лапах озадаченного волка, девушка зашлась горючими слезами.

Джанет нехотя изобразила помощнику нужный жест, и тот отвесил пленнице отрезвляющую оплеуху.

— Ваша дочь… Мисти чего-то боялась перед похищением?

— Н-не-ет… н-наоборот, говорила, нашла нового друга!

— Имя.

— Н-н-не по-омню, — снова всхлипы и слёзы, — к-кажется, Терри!..

— Человек или синтет?

— Челове-ек…

— Её одноклассник?

— Не-ет!..

— Всё в твоих руках, Салли. Никому не рассказывай об этом разговоре – и никто ничего не узнает. Свободна.

Если бы не галантность волка, из кабинета официантке пришлось бы уползать на четвереньках.

Салон внедорожника пах искусственной кожей, едким ароматизатором и дорожной вонью, проникающей через кондиционер с улицы. Магнитола тихонько гремела басами, заглушая гул мотора, но не влезая в разговор.

— Ну как, есть идеи, кто этот рыжий со шрамом?

— Понятия не имею, — честно признался Бакс.

— Не встречал, — грустно развёл длинными руками Нокто.

— Плохо… а этот… Терри. Эй, Каб, подружка тебе что-нибудь рассказывала о каком-нибудь Терри?

— Угу, — жеребёнок мрачно пробубнил себе под нос, совершенно подавленный мыслью, что всё это время ключ к разгадке был под самым носом. — На тусовке у Барни он был…

— Кто такой Барни?

— Ну, помнишь Джереми? Барни у них типа главный… у его родителей есть свободная квартира… вроде, по наследству досталась, или типа того. Ну и вот они там собираются. Тусовка «для своих».

Кабэджа туда, понятное дело, никогда не приглашали.

— А ты сам видел Терри?

— Не-а. Он не из нашей школы. Вроде какой-то мажор, или типа того.

— Хреново…

После того, как по Джереми пустили ток, напрашиваться к его друзьям в гости было бы немного странно… и опасно.

— Бакс?

— Детей я убивать не буду.

— Фу! Я и не предлагала. Просто запугать чуть-чуть…

— Слушай, я сам рос в Сером. Хрен бы меня запугал какой-то бугай-негрила. Пацаны чужакам не доверяют, если ты у них не свой – они тебе ни слова правды не скажут. И настучат этому… Терри. Вы его до второго пришествия не достанете тогда.

Некоторое время магнитола гремела тяжёлым роком в гордом одиночестве.

— Каб.

Жеребёнок встрепенулся, поймав взгляд подруги – теперь снова добрый и ласковый.

— Твоя подружка, и теперь за тобой следующий шаг. Думай, кто из твоих друзей или врагов может быть нам полезен и как из него вытаскивать информацию. Теперь всё от тебя зависит.

На глазах жеребёнок расцвёл, распустился и распушился. Его мысли сейчас были максимально далеко от планирования, но от слов, что он теперь может сделать что-то значимое, буквально распирало. Казалось, ещё немного, и лучащегося счастьем мальчишку порвёт на тысячу маленьких Кабэджей.

---

Эвелин вернулась в первом часу ночи, выжатая как лимон с чёрными гривой и хвостом. Цифры и общение с главным финансовым директором, с неловкостью подростка оказывающим знаки внимания своей коллеге, раздражали и угнетали. А у порога ещё ждала ненавистная морда визгливого жеребёнка.

— Эвелин!

— Заткнись и убирайся в свою комнату.

Девушка избавилась от обуви, жакета, юбки, а затем и от нижнего белья. Наконец-то свобода и родной дом. Только теперь синтет заметила, что кроме мальчишки её встречает успокаивающая рэй-поп мелодия – очевидно, Джанет расстаралась. Кстати, где она? Подруги поблизости не наблюдалось, а вот Кабэдж так и не убрался – только смущённо отводил теперь взгляд.

— Ты оглох?

— Я-я-я, — заело в его кассете плёнку, — я хочу извиниться! Прости!

Произнеся это, жеребёнок долго выдохнул – исторгнуть эти слова ему было крайне тяжело.

— Что-что, я не расслышала?

— Прости, пожалуйста. Джанет рассказала… я больше не буду… э-э… так себя вести.

Не дожидаясь прощения – а его бы и не последовало – Кабэдж бодро ускакал к лестнице, ощущающий в груди странный коктейль из обиды, облегчения, смущения и стыда.

Почесав в затылке, Эвелин чертыхнулась и отправилась в ванную, где застала вмиг прогнавшую все дурные мысли картину: исходящие паром пенные острова на горячей воде, и среди них мурлыкающая себе под нос припев льющейся из пространства мелодии Джанет, нарочито медленно ведущая мочалкой по задранной к потолку ноге.

— Присоединишься? — кроткий смеющийся взгляд тополиных крон, пронизанных солнечными лучами, в которых мгновенно потонули задрожавшие от влюблённой неги рубины.

Они разомкнули губы, только когда локоть Джанет случайно соскользнул с борта джакузи и кобылицы едва не утонули, мгновенно наглотавшиеся воды и косметических масел. Отплёвываясь сквозь смех, только теперь девушки впустили в их чувства слова.

— Как офис?

— Десять минут назад я думала, что это отвратительный день… но сейчас я счастлива.

— Люблю тебя, Лин.

Снова мокрые объятия в горячей воде.

— Что ты рассказала мальчишке?

— Больше, чем хотелось бы, но он хотя бы понял. Вроде.

— Ничего он не понял.

— Он разве не извинился, когда ты пришла?

— Извинился… но он всё равно не поймёт. Они никогда не понимают.

— Дай ему шанс, — ласкающий шёпот пустил по спине Эвелин мурашки, и она не нашла в себе сил не ответить «хорошо».

— А ещё мы сегодня скатались к Салли Пайлсток.

— К… хм. И как?

— Завтра. Всё завтра. А сейчас нас ждёт постель, и я уже всё приготовила.

— Я очень устала… я хочу, но, боюсь, не смогу.

— Позволь мне о тебе позаботиться. Считай это маленьким подарком.

Эвелин снова едва не утопила подругу в пене, навалившись всем телом и отчаянно впившись в её губы своими…