Лучшая подруга

Радуга Дэш лежала на чей-то кровати, постельное бельё которой было таких приятных для глаз оттенков, её любимого голубого и бирюзового. Подушка такая мягкая, такая удобная для головы, одеяло тёплое и чуть-чуть побеждало своим теплом этот невыносимый озноб. Вокруг комната, чья-то незнакомая, со шторками на окнах цвета морской волны, стол стеклянный, стулья с мягкими для крупа подстилками, а пахнет в помещении духами лилии. Что ж, по всем этим данным значительно просто определить, где же радужногривая пони находится…

— Дэши, как ты себя чувствуешь? — услышала она знакомый, её самый любимый и всегда желаемый его послушать голос. На кровати рядом с ней сидела её лучшая подруга, Лайтнинг Даст. Изгнанная из Академии Вандерболтов, для простудившейся пони кобылка выглядела как-то мутно и серо, а ведь на самом деле её грива яркая, оранжево-желтая.

— Да вроде нормально, — ответила Радуга, протря копытом вспотевший за время её сна лоб.

— По твоему внешнему виду этого не скажешь, — заметила Лайтнинг Даст, в свою очередь приложа копыто к её лбу. — У тебя высокая температура, ты знала?

— Догадывалась. Каким образом я оказалась у тебя дома? — это интересовало Радугу сейчас больше всего. — Мы ведь вроде были в Понивилле. Как это я заснула в одном месте, а проснулась в другом?

Лайтнинг Даст принялась объяснять ей:
— Ты снова привела Скуталу смотреть на выступление Изгнанников, то есть наше.

— Я помню, — прервала её Дэш. — Я тогда чувствовала себя не очень. Было адски холодно, и голова раскалывалась. Такое чувство с самого утра, как будто я заболеваю.

— Вот-вот, ты пришла в таком состоянии. Мы выступили и…

— Я подошла к вам сказать привет.

— Да, точно, — кивнула Лайтнинг Даст. — Я заметила, что ты страшно румяная и спросила, не заболела ли ты. Ты ответила, что всё в порядке. Потом мы начали раздавать автографы. Тебе по всей видимости стало совсем плохо, я решила отнести тебя сюда, к себе домой. Вот, уложила в кровать, ты заснула. А что было дальше и так понятно.

Радуга Дэш задумалась.

— Ты права, мне стало совсем невмоготу тогда, — вспомнилось ей. — Но я и не знала, что это ты принесла меня сюда… Прямо на копытах?

— Да. И вот что скажу, тебе стоит есть меньше, — шутливо подмигнула ей Даст и коснулась краем левого копыта красного носа голубой пегаски.

Радуга Дэш была неслыханно рада, что Дасти здесь, рядом с ней, даже в такие тяжёлые, мучительные минуты. Она ощущала, как по её мордочке течёт всё новый пот, ощущается жар, голова тяжёлая и кружится, нос почти не дышит… Но обожаемая Дасти, любимая пони Дасти тут, близко, а значит всё не так уж и плохо. Радуга улыбнулась и закрыла глаза.

— Хочешь я чайник поставлю? — глухо услышала она вопрос Лайтнинг Даст. — Ты проголодалась?

— Нет, — ответила Радуга. — Аппетита нет. Боюсь, если я что-то сьем, меня тут же вырвет.

— Понятно, — Бирюзовая кобылка слезла с кровати и судя по звуку, (Дэш не открывала глаз), куда-то пошла. Вероятно к зеркалу, что стояло с правой стороны от кровати. Оттуда пони продолжала. — Но ведь должно же быть хоть что-нибудь, чего бы тебе сейчас хотелось. Скажи мне, ты сегодня вообще что-нибудь ела?

— Вроде, — сказала Радуга, перекладываясь на другой бок. Ей совсем не нравилась идея напрягать сейчас мозг и о чём-то думать. Хотелось лишь лежать расслабленной, и чтобы Лайтнинг Даст не уходила далеко. А ещё она горела острым желанием согреться.

— У меня есть булочки с маком. И бублики. О! — осенило Лайтнинг. — От пирогов-то ты точно не откажешься!

— Я их не люблю.

— Ах да, помню. Ну тогда может быть просто чая? Подружка? — Она подошла к Радуге, присела возле кровати на пол, отодвинула копытом мокрую от пота чёлку Дэши и приложила губы ко лбу заболевшей. — Я сделаю всё что угодно, лишь бы тебе стало лучше. Что тебе надо?

— Если честно, я бы хотела выпить простой воды. И… — Радуга наконец открыла глаза. — Откуда так дует?

— Неоткуда не дует, лапочка. Это просто у тебя озноб. Я могу дать тебе ещё одно одеяло.

— А у тебя есть?!

— Ну ты! Конечно.

— Что ж ты сразу не сказала? Давай скорей!

— Ага… Сейчас, — Лайтнинг Даст снова отошла, на этот раз подлетела к шкафу, достала из него чистое одеяло, а потом принялась подбирать подходящий по стилю к комплекту белья на кровати пододеяльник. Радуга тем временем лежала, обхватив себя передними копытами, сжав зубы и глотая воздух ртом. Ей было до того дурно и неудобно жить, что она начала завидовать здоровой Лайтнинг Даст, которая вот так свободно может расхаживать по дому, пить чай, наслождаться вкусными булочками и рыться в шкафу.

«Я и не замечала раньше, как это на самом деле прекрасно быть здоровой и бодрой, — грустно подумала Радуга. — Нет, я разумеется понимала это, но как вышло не до конца. Поскорее бы выздоровить!»

— Так. Ага, вот, — говорила как будто на фоне Лайтнинг Даст. — Этот пододеяльник обязательно подойдёт.

Она быстро запечатала одеяло в этот самый пододеяльник, выпрямила его хорошенько и положила на кровать, поверх того одеяла, каким уже укрывалась мерзнующая Дэши.

— Так теплее? — спросила заботливая пегасочка.

Радуга Дэш молча кивнула. И она не солгала. Со вторым одеялом действительно полегчало, по крайней мере Дэши больше не дрожала.

— Так ты хочешь пить? — услышала она второй вопрос подруги.

— Да, немного. Простой воды можно? — повторила свою просьбу Радуга.

— Точно ты только воду хочешь? У меня есть яблочный сок.

— Ну… Давай сок.

— Я мигом, — сказав это, Лайтнинг Даст умчалась на кухню. Заболевшая бедная кобылка тем временем снова перевернулась на другой бок, оторвав наконец копыта от себя и схватясь ими за голову: очень уж она сильно болела и давила. Ей снова становилось нехорошо, слава Богу хотя бы не так уже холодно. Радуга не заметила, как её глаза начали слезиться и через несколько секунд так покраснели, что создавалось впечатление, будто Радуга только что горько плакала. Пегасочке ничего больше не оставалось как снова закрыть глаза и постараться уснуть, чтобы скоротать сном эти неприятные часы простуды.

«Как я хочу выздоровить», — опять подумала она с глубоким вздохом.

И как и хотела, провалилась в сон. Так быстро, что если б могла, сама бы удивилась. Во сне к несчастью опять настиг невыносимый холод, Радуга стояла посреди цветочной, ароматной, освящённой летним солнцем полянке, и солнце-то вроде должно пригревать, а оно напротив, мороз нагоняло, Дэш опустилась на землю и совершенно не знала, что ей делать, как согреться. Всё окружающее вертелось по кругу, растущие рядом кустики с черникой впервые в жизни не соблазняли одним своим видом попробовать их, подул ветер, но всё равно дышать было невыносимо трудно.

Единственное, что на этот момент пришло Радуге в голову, так это позвать друзей на помощь.

— Эй! Где это я?! Искорка! — закричала она. — Эпплджек! Пинки! Рарити! Флаттершай! ДАСТИ!!!.

Но ей никто не ответил. Наверное, все были далеко, и никто её не слышал.

— О нет! Искорка!!! Пинки!!! — ещё громче закричала Радуга в отчаянии. — Помогите!!! Я не знаю, что происходит!.. Мне почему-то ужасно… Плохо… — она легла. Шум в ушах стоял привередливый, голова перестала кружиться, но вместо этого дико заболела, нос максимально заложило, хотя насморка не было. Радуге пришлось продолжить дышать ртом. Плавным переходом холод сменился на жар, такой страшный, точно Дэш находилась в центре красного пламени, огонь которого быстро приближался и служил угрозой её жизни. Обстановка вокруг тоже значительно изменилась: теперь бедняжка находилась не на летней солнечной полянке, а посреди леса, причём зимнего, деревья были одеты в снежные одежды, мимо проскакал белый заяц и вместе с шумом в ушах Дэш услышала, как завывает вьюга. Очень странно. Отчего ж Радуге тогда так жарко? Прохладно ведь должно быть.

— Лайтнинг Даст… — сделала попытку ещё раз позвать лучшую подругу радужногривая кобылка, специально тихо, так как совсем больше не верила в то, что кто-либо из друзей прийдет к ней на выручку. Но зря она в это не верила. Не смотря на то, что прошлые разы она выкрикивала именя друзей как потерпевшая громко, а сейчас произношение имени Лайтнинг было похоже на шепет или бормотанье, до Радуги донёсся ответ:

— Эй, ты меня звала? Я тут!

— Дасти? Дасти, это ты? — обрадовалась Радуга. Она старательно принялась вглядываться вдаль. Вот-вот, силуэт долгожданной пони в знакомом черно-зеленом костюме начал проглядываться. Спустя минуту Дэш уже полноценно видела бирюзовую пони, со шлемом Изгнанников на голове и стоящую совсем рядом. Радуга, которая и так уже не представляла чем дышать чуть не задохнулась от облегчения, подползла к копытам Лайтнинг Даст и обхватила копытами её переднюю ногу. — Какое счастье! Ты рядом!

— Я тоже этому безумно рада. Моя ведомая… Самая лучшая, — ответила Даст. Но тут Радуга заметила, что её подружка вовсе не на неё смотрит, скорее даже внимания на неё не обращает и говорит с ней как-то наспех. Лайтнинг вертела головой в разные стороны, словно что-то искала взглядом.

— Дасти… — тихонько обратилась к ней горящая всё больше и больше Дэши. — Ты… Что-нибудь потеряла? Мне нужна твоя помощь…

Лайтнинг Даст остановила на мгновение свою голову, но та всё-равно оказалась не повёрнутой в сторону Радуги, а отвернутой вглубь дремучего леса.

— Как никогда, Дасти, — продолжила Радуга и стала чувствовать, как по её щекам скатываются жаркие слезы и колят ей мордочку. — Мне очень плохо, я совершенно не понимаю, где нахожусь… С каких это пор посреди зимы такая жара? Далеко отсюда до Понивилля, к друзьям? Мне нужны ответы. Э… Лайтнинг Даст?

— Ой, Радуга, лапочка… Прости, — сказала Лайтнинг Даст, отбежав от неё на несколько шагов и снова начав оглядываться по сторонам. — Я очень сочувствую тебе, солнышко. Да я бы с радостью помогла, но не могу. Занята другим.

— Это чем же?

— Принцесса дружбы кое-что приказала.

— Искорка? С чего вдруг она раздаёт приказы? — изумилась Радуга. — Так что она тебе приказала?

— Поймать одно очень опасное существо, плюющееся во всех огнём. Его можно выследить только посреди зимы и как можно скорее, иначе оно внушительно размножится и его невозможно больше будет победить. Искорка велела сделать это мне, так как именно у меня есть противопожарная супер-униформа.

— Я поняла тебя.

— Это хорошо. Выходит ты не будешь обижаться, если я удалюсь.

— Ты… Что?! — ужаснулась Радуга. Она надеялась, что ослышались. Нет-нет, Лайтнинг Даст ни за что не должна её покинуть, нет! По крайней мере не сейчас, не в эти тяжёлые минуты голубой пегасочке оставаться одной. Чёрный силуэт со светло-зелеными элементами начал потихоньку подниматься вверх и испаряться. Лайтнинг Даст не шутила, она действительно надумала бросить Радугу в этой неприятной ситуации и улететь.

Испуганная Дэш вытянула передние копыта, не вставая с земли. Сердце забилось отрывисто и быстро, пони его сейчас очень хорошо ощущала, и, переполненная одиночества и досады Радуга громко закричала:
— Нет, Дасти!!! Не бросай меня!!! Умоляю!!! Ты не можешь улететь, мне ОЧЕНЬ НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ!!!

И тут она на фоне происходящего слышит встревоженный голос:
— Я здесь, лапочка! Я никуда не ушла! Я рядом, слышишь?

— Лайтнинг Даст, вернись! — продолжала кричать Радуга.

— Я никуда не уходила. Говорю же, я здесь.

— Мне больно… Мне очень плохо… ПОМОГИ МНЕ!..

— Вот для этого я здесь, Дэши.

Нежные объятия и новый ласковый поцелуй в лоб пробудил Радугу, она встряхнула кружашейся головой и окончательно пришла в себя. Лайтнинг Даст стояла у постели на двух задних копытах как на ногах, а передними прижимала к себе лучшую подругу. От одних её только объятий простудившейся пони стало лучше. Она слабо улыбнулась и ощутила, как её сердце постепенно успокаивается и выравнивает пульс. Дасти тут, рядом с ней, обнимает её и не думает бросать. Что ещё нужно?

— Я так переживала. Во время сна у тебя поднялась температура аж до сорока градусов, — сказала Лайтнинг Даст. Она обвязала лоб Дэш мокрым полотенцем. — Так лучше?

— Гораздо лучше. Спасибо. Знаешь, — голос Радуги с каждой минутой всё тише и тише делался. Ей казалось, что после сна она чувствуют себя ещё больше уставшей, чем перед ним. — Мне только что приснился кошмар. Будто мне плохо посреди зимнего леса, всё вокруг вертится, мне душно и я задыхаюсь… И ты не захотела помогать мне, так как была занята чём-то другим.

— Что может быть важнее лучшей подруги? — поинтересовалась Лайтнинг Даст.

— Например, поимка редкого опасного зверя.

— Я бы никогда не бросила тебя, это ведь всего лишь кошмар во время жара. Я бы ни за что в жизни не бросила тебя, ведь ты моя Дэши, — Лайтнинг Даст опустила копыта ей на живот. — Ну так ты как? Не захотела кушать? Я тебе вон, принесла сока с абрикосовым печеньем, но увидев что ты спишь подумала, что будить тебя будет неправильно.

— Как долго я спала? — спросила Радуга.

— Ты спала совсем не долго. Меньше часа.

— Серьёзно? Ах, как же так, — Радуга села на кровати, приподняв подушку, чтобы спине стало удобнее. Теперь ей уже было не холодно и не жарко, но всё же не так хорошо, как хотелось бы. Копыта онемели, но хотя бы головокружение с головной болью немного стихли. — Можно мне сока? В горле пересохло.

— Конечно можно. Вот, держи, — Лайтнинг Даст положила ей на колени поднос, на котором стояли стакан яблочного сока и тарелка с печеньем. — А после этого можешь выпить горячего чаю. Чайник успел согреться, пока ты спала.

— Должна признать, что я не откажусь от чая. Меня больше не тошнит, какое облегчение!

— Что ж, в таком случае я полетела наливать его. Тебе с мёдом или сахаром?

— Лучше с сахаром.

— Больше ничего не говори, — и Лайтнинг Даст снова улетела на кухню… Да-да, именно улетела, по дому она передвигалась точно так же как и по улице, на крыльях. На кухне бирюзовая пегасочка достала из буфета кружку, положила в неё заварной пакетик и три ложки сахара, налила из чайника вскипяченную воду и отнесла чай заболевшей.

— На, поставь на поднос, — передала Лайтнинг Радуге кружку, из которой исходило много пара.

— Спасибо. Лайтнинг Даст, какой же он ароматный! — в наслождении втянула пар в лёгкие Дэши. — И насморк как будто лечит.

— А кто знает, может и правда лечит. Хотя я слышала, что насморк лечит не чай, а картошка. Когда я была маленькой, мой папа постояно когда болел, варил картошку и дышал на неё.

— Дасти, а ты бы не могла сесть ко мне на кровать, как сидела уже недавно? — робко попросила Радуга, на что её подруга с радостью согласилась.

— Я могу подержать поднос, хочешь? — предложила она.

— Спасибо, Дасти, — отдавая её поднос, Радуга весело ей подмигнула. — Ты лучшая.

— И ты тоже. Представляешь, я как раз собиралась тебе это сказать.

— Тебя действительно есть за что обожать, Лайтнинг, — на этот раз уже Радуга сжала бирюзовую подругу в крептчайших объятиях. — Ты моя самая-самая лучшая подруга! Огромное спасибо тебе за всё, что ты сделала для меня!

Лайтнинг Даст улыбнулась и подарила радужногривой кобылка ответные объятия.

— Ну я же мечтала о дружбе с тобой ещё с моего изгнания из Академии Вандерболтов, — произнесла она. — Ты моё пожизненное вдохновение, и все мои позитивные мысли связаны с тобой. Было бы странно, если бы я не пыталась облегчить твою эту противную простуду…

— Поверь, Дасти, и ты для меня главное сокровище, — ответила Радуга. — И как только я раньше не замечала?

— Ну-ну, я в прошлом была ужасно безрассудной.

— Не могу не согласиться.

— Дэши, а как ты себя сейчас чувствуешь? — вдруг спросила у неё Лайтнинг Даст, когда появилось ощущение, что ей аж становится жарко от высокой температуры голубой пегасочки. — Ты снова стала горячей. Может, стоит сменить компресс?

— Нет, не стоит. Этот ещё не высох. Не переживай за меня, Дасти, я скоро выздоровлю. Очень скоро. Главное только чтобы ты не отходила от меня. Была со мной рядом.

— Ты же знаешь, для меня это одно удовольствие.

Лайтнинг Даст чмокнула подругу в щеку, отчего у той на душе стало тепло и приятно, а из глаз потекли слёзы. Слёзы бесконечного счастья. Радуга желала, чтобы её бирюзовая приятельница оставалась с ней всегда. Ничто и никогда не должно разлучить этих лучших подружек. Не один злодей вовек не сможет уничтожить их привязанность. Они всегда должны оставаться друг с другом и никогда-никогда не разьединятся!