ФоЭ. Котята в коробке

Глава четвёртая. Жадность и глупость

Возможно, раньше это был небольшой склад запчастей или рабочих инструментов. Часть коробок и ящиков всё ещё стояли у дальней стены. Но сейчас помещение использовалось как жилое — две низкие, почти квадратные кровати, небрежно застеленные дорогущим шёлковым бельём, большой холодильник в углу, стол, заваленный грязной посудой изящного фарфора, кулер с водой и прочие предметы быта. На дальней кровати лежала молоденькая кобылка, почти по уши зарывшая мордочку в подушки. Последние дрожали мелкой дрожью, а в воздухе были слышны громкие всхлипы. У входа в комнату стоял в напряжённой позе молодой жеребчик. Он тоже явно был очень напуган, но сдаваться без боя, похоже, не собирался, угрожая вошедшим людям зажатым в зубах пистолетом.

Как только в дверном проёме показалась массивная фигура Андрея, полосатик попятился, а потом без разговоров открыл огонь. Стрелок он явно был никудышный, из десяти выпущенных им пуль только две угодили в скафандр, не оставив даже царапин, остальные и вовсе пролетели мимо. Учитывая, что стрелял он метров с четырёх, ему, похоже, удалось поставить настоящий антирекорд дня. Впрочем, нужно отдать парню должное: сдаваться и поднимать копытца кверху он не стал. Отбросив в сторону разряженный пистолет, юнец поднял с пола тяжёлый разводной ключ с обмотанной синей изолентой рукоятью и, плотно зажав того в зубах, смело двинулся к грозной фигуре, превосходящей его по росту раза в два.

Камагин быстро выставил вперёд пустые руки и торопливо заговорил:

— Пожалуйста, опусти оружие. Я не причиню тебе вреда.

Слова звучали с небольшой задержкой, так как сначала всё сказанное Андреем передавалось на базу, проходило сквозь спешно доставленный с Земли лингвистический компьютер, переводилось на зебринский язык и лишь потом возвращалось обратно сквозь динамики внешней связи.

Жеребец остановился. Он прекрасно понимал всю бессмысленность своей атаки, но, похоже, смерть труса ему претила. Да и испуганная кобылка за спиной требовала защиты. Разжав челюсти и выронив ключ, он спросил дрожащим, тонким, ещё почти детским голосом:

— Кто вы такие и как смогли одолеть Стального Хэма?

— Ты так называешь трипода, что встретил нас в коридоре? Скажу честно, завалить его оказалось непросто. Так он — твоя машина? Извини, парень, бедняга напал первым. За что и поплатился.

— Я вынужден был запрограммировать его на агрессию. Иначе они бы прорвались на этаж и убили нас.

Полосатик опустил голову и шаркнул копытом по полу.

— Когда звёзды отнимают разум, приходит горе и смерть. Так говорила моя мама. А они все сошли с ума. Страх смерти страшнее злобных звёзд.

— Кто «они»?

— Хозяева этого места. И их слуги.

Тут он вскинулся, в его глазах возникло подозрение.

— А ВЫ кто? Я никогда раньше не встречал таких машин. Да и у эквестрийцев, уверен, ничего подобного не было.

— Мы пришли из другой земли. За океаном, — быстро ответил вставший рядом Кирби, озвучивая придуманную ксенолингвистами формулу первого контакта. — Наш народ хочет узнать, что здесь произошло, и спасти тех, кто сумел выжить.

— Из-за океана? — внезапно подала голос кобылка. Явно уразумев, что непосредственной опасности нет, она встала с кровати и подошла ближе. Изящная золотая диадема на её голове сияла блеском бриллиантов чистейшей воды.

— Верно, — подтвердил Дик. — Меня зовут Ричард, его Андрей. А как зовут вас, молодые лю… друзья? — поправился он.

Жеребец вновь шаркнул копытцем по полу.

— Я Сивис Гунн, секретарь блистательного набоба Вилда Бару, вице-президента концерна «Сударх». А эта леди — полосатосиятельная Амина Хан, единственная дочь цезарярожденного господина Кхиро Хана.

Амина закатила прекрасные миндалевидные глаза.

— Гунни, милый, сколько раз я просила тебя забыть эти глупые титулы. После конца света, знаешь ли, все они превратились в пустой набор бессмысленных звуков.

Кобылка тряхнула роскошной, хотя и несколько засаленной гривой, затем решительно подошла к землянам.

— Приветствую вас в нашем скромном доме, добрые гости. Надеюсь, вы пришли сюда не для того, чтобы нас убить?

— Нет конечно, — ответил Андрей. — Мой друг уже сказал, что мы спасатели, а не убийцы.

— Отрадно слышать. А то последние дни все только и делают, что пытаются увидеть цвет нашей крови, — вздохнула она.

— Понимаю. Расскажите, пожалуйста, что здесь случилось, — попросил Камагин. — Если, конечно, это не секрет.

— Не секрет, — рассмеялась Амина и, повернувшись к другу, попросила: — Пожалуйста, поведай им всё как есть. У тебя это лучше получится.

После чего манерно развернулась и, гарцуя, подошла к столу, где присела на низкий пуф. Затем, достав из небольшой седельной сумки золотой гребень, принялась сосредоточенно расчёсывать спутанные пряди. По тому, как дрожали её копытца, было понятно, насколько тяжело ей давалось показное спокойствие и невозмутимость. Сивис откашлялся и неуверенно посмотрел на гостей.

— Может, вы просто станете задавать вопросы? — предложил он. — Даже не знаю, с чего начать.

— Начни с начала и продолжай, пока не дойдёшь до конца. Тогда остановись! — фыркнул Кирби.

— Дик, твоя любовь к замшелым цитатам здесь не работает. Сомневаюсь, что наши полосатые друзья читали «Алису в Стране Чудес», — вздохнул Андрей и присел на корточки рядом с жеребцом, чтобы не нависать над собеседником. — Думаю, идея с игрой в «вопрос-ответ» очень хороша. Можешь нам рассказать о концерне и его руководителях? Учти, мы мало что знаем о вас и вашей стране.

— Хорошо, — Сивис, вздохнув, приступил к рассказу. — Цезарярож…

— Хм-хм, — прервала его кобылка, внимательно прислушивающаяся к разговору.

— Да, да, — быстро поправился жеребец, — господин Кхиро Хан является… являлся любимым сыном Цезаря, рождённым воолокой наложницей Нугиссой Хан. Так как наследовать трон и занимать высшие государственные посты могут только дети от законных жён, все места при дворе оказались для него закрыты, но любящий отец, пойдя навстречу отпрыску, снабдил того деньгами и обеспечил политической поддержкой. Кхиро Хан основал строительный концерн «Сударх», став его бессменным президентом. В те годы Зеверра активно перестраивалась, под снос шли целые кварталы ветхих домов и хижин. И, естественно, предприятие господина Хана получало самые лакомые подряды. Всего за пару лет «Сударх» стал крупнейшим игроком на рынке, потеснив или в пух и прах разорив прежних лидеров. Когда же началась война, он без особых сложностей выиграл тендер на постройку новой линии укреплений Перешейка Смерти и модернизацию старой, а это были просто безумные деньги… — Сивис потупил очи и опустил голову. — К сожалению, золотые солеи и почти неограниченная власть вскружили ему голову, и он…

— Да брось, отец всегда был таким, — фыркнула Амина, откладывая гребень. — В жизни не встречала более жадного и циничного мерзавца. Он не любил никого, кроме своей особы. И денег, разумеется. На меня папочка смотрел лишь как на долговременную инвестицию, которая в будущем принесёт огромную прибыль и дополнительное политическое влияние. Если удачно выйдет замуж, конечно.

— Тебе виднее, — жеребец покачал головой. — Я могу продолжать?

— Продолжай, — милостиво махнула копытцем кобылка, вновь берясь за расчёску.

— Спасибо. Итак, на чём я… ах да. Когда у нас появились жар-бомбы, а богопротивные пони обзавелись сетью смертоносных солярных башен, способных своими лучами выжигать целые города, Цезарь озаботился постройкой бомбоубежищ, которые могли спасти часть населения в случае удара. И, разумеется, монопольное право на возведение данных сооружений получил «Сударх». То оказался самый дорогостоящий и прибыльный проект в истории концерна…

— После чего у папочки окончательно сорвало гриву.

— Верно. Он и раньше неплохо наживался на господрядах, пользуясь полной неприкосновенностью и отсутствием контроля со стороны надзорных ведомств, ведь «сын Цезаря вне подозрений», но теперь… теперь всё стало ещё хуже. Мой бывший патрон, вице-президент Вилд Бару, предложил боссу идеальную схему быстрого обогащения…

— Которой он тут же и воспользовался! — продолжила комментировать Амина.

— Мухлёж с поставками оборудования? — понимающе качнул головой Дик.

— Верно, — растерянно ответил жеребец. — Но откуда вы…

— Это не первое убежище, которое мы посетили, — вздохнул Андрей.

— Понимаю… — протянул Сивис. — Тогда не стану вдаваться в детали. Размах воровства достиг просто космических масштабов. Менеджеры «Сударха» скупали брак и неликвид по бросовым ценам у самых дрянных производителей, тогда как по документам весь товар был наивысшего качества. Подрядчики были в деле и не задавали лишних вопросов, монтируя этот навоз. За щедрое вознаграждение, конечно. Все приёмные комиссии, будучи купленными с потрохами, также подмахивали акты не глядя. Согласно секретному отчёту, составленному, так сказать, «для своих» особой комиссией, непригодными для длительной эксплуатации были признаны девяносто семь процентов всех возведённых объектов. Это чистая правда, я видел документ собственными глазами!

— Зато мой папочка начал строительство гигантского замка в Флюгергорнских горах, — криво усмехнулась кобылка. — И хвастался всем, что главный шпиль будет в полтора раза выше шпиля дворца Цезаря.

— Неужели он не задумывался…

— Да никто не верил, что дело зайдёт так далеко! — со слезами в голосе выкрикнула юная принцесса. На её милой мордашке наконец отразились истинные чувства, и она торопливо заговорила с жаром и болью. — Война идёт… шла уже двадцать три года, она началась ещё до моего рождения! Нет, просто подумайте, до моего рождения! Мы, молодое поколение, просто не знаем, как это — жить в мире. Все привыкли к ней, сжились, перестали вздрагивать, услышав гром разрывов или вой сирены вдалеке. Она вошла в жизнь, стала привычной. И потому представить, что всё в одночасье, в один миг может просто взять и исчезнуть… Да в такой бред не мог поверить никто, понимаете — просто никто!

Тут ей окончательно отказала хвалёная аристократическая невозмутимость, и она зарыдала, уткнувшись носиком в грудь жеребца. Тот тяжело вздохнул и мученически закатил глаза.

— Понимаю, — медленно протянул Андрей и посмотрел на рассказчика. — А ты сам как влип во всё это дерьмо, парень?

— У меня не имелось особого выбора. Я принадлежу… принадлежал к древнейшему аристократическому роду так называемых «первых дворян», служивших ещё легендарным Трём Цезарям. Увы, за эти годы род сильно обеднел, растратив всё былое величие. Звонкий титул — ничто, если он не подкреплён звонкой монетой.

— Иными словами — титул на хлеб не намажешь?

— Верно. Так что когда господин Бару предложил должность третьего секретаря, я не слишком долго колебался. Платили хорошо, а мне нужно было кормить семью. Ему, как выскочке из низов, было приятно иметь в штате именитого слугу: это повышало престиж.

— Понимаю.

— Если честно, секретарём я был средним, если не сказать плохим. Меня с детства тянуло к изобретательству, я больше люблю возиться с всякими железками, чем перекладывать бумажки. К сожалению, техническое образование, в силу отсутствия денег на оплату университета, получить так и не удалось, но даже те поверхностные знания, что имелись, очень помогли мне… нам в этой дыре. Без них мы были бы уже мертвы.

— Даже так?

— Ага.

— Так что же здесь случилось?

— Виной всему, как я уже говорил, была глупость и жадность. Господин Хан почему-то решил, что, обманув всех и вся, застроив страну непригодными для обитания убежищами, лично его это никаким боком не коснётся. Данный объект по его задумке должен был стать эталоном надёжности, функциональности и пышности и в случае чего сделаться вторым домом для его семьи и семьи господина Бару. Только самое лучшее оборудование, самые передовые технологии, самая пышная отделка. Он не учёл одного. Строили это великолепие всё те же специалисты. За прошедшие годы они так привыкли воровать, что просто не могли остановиться.

— Вор, которого обокрали, — хмыкнул Дик.

— Верно. Воздуховоды, фильтры, насосы, проводка, электроника — короче, вся система жизнеобеспечения не соответствует никаким стандартам. Даже близко не стоит.

— Но должны же быть ремонтники, которые…

— Их нет! Представляете! Сиятельный президент решил, что они не нужны.

— Бред какой-то.

— Не совсем. Для обслуживания и ремонта был заказан целый легион универсальных сервисботов, способных и канализацию прочистить, и печатную плату перепаять. Никаких живых техников, только машины.

— Зачем такие сложности, когда есть люди… в смысле, зебры?

— Папочка считал, что плебеи могут только портить воздух и пачкать полы, — подала голос проревевшаяся Амина. — Он говорил, что грязногубым нет и не будет места в его доме.

— Грязногубым?

— Обслуживающий персонал постоянно использует не слишком чистый инструмент, держа его во рту, губы всё время пачкаются… — пояснил Сивис.

— Хорошее определение. Ёмкое, — хмыкнул Андрей.

— В общем, никаких работяг, — продолжил жеребец. — Для управления авторемонтниками в Ниппонии заказали счётно-думательную машину или, как они её называют, «компуктер». Стоила она столько же, сколько бронза, что пошла на отделку стен. Согласно смете, конечно. Бронзу тоже, оказывается, всю украли, вместо неё поставили анодированный алюминий.

— Дай ещё раз попробую угадать, — вмешался Дик. — Компуктер также спи… в смысле, заменили дешёвым аналогом?

— А как же. Поставили палёную сингайскую подделку стоимостью в пять раз меньше оригинала. К сожалению, выяснилось это только после того, как он сгорел, не проработав и двух часов. Главное, что рекламацию уже никому не предъявишь.

— Да, не слишком хорошо получилось.

— Когда оборудование начало массово выходить из строя, компуктер сдох и все сервисботы отключились, разразился страшный скандал. Бару валил на Хана, Хан на Бару. Мой патрон вовремя вспомнил, что я имел кой-какие технические навыки, и меня сделали главным ремонтником. Но я же не специалист! Понимаете, не специалист. Тут природных талантов недостаточно. К счастью, в библиотеке обнаружилось несколько книг и справочников. Они мне немного помогли, но…

Жеребец всхлипнул и уронил голову. Амина ласково обняла его копытом.

— Ты самый лучший, — проворковала она. — Без тебя мы бы уже погибли.

Шёрстка на щеках Сивиса покраснела, он смутился и замолчал. Андрей с изумлением во все глаза разглядывал сей необычный эффект.

«Поразительно, — подумал он. — Интересно, каким путём достигается смена цвета? Шерсть в момент волнения наполняется кровью? Но как, и главное — зачем?»

Сбитый с темы растерянный жеребец с минуту собирался с духом, потом продолжил:

— Короче, напряжение росло, скандалы не прекращались, и население убежища в итоге раскололось на два лагеря с президентом и вице-президентом в качестве лидеров. Здравый смысл сохранили немногие.

— Здесь, помимо семей вождей, были ещё зебры?

— Да. Родственники, друзья, ведущие сотрудники концерна с семьями. Почти полторы сотни голов.

— Ого, немало. Есть где разгуляться.

— Гнойник лопнул, когда после осмотра склада с запчастями выяснилось, что большая часть контейнеров и ящиков пусты. Заполнены оказались только те, что стояли с краю, ближе к входу.

— Блеск. Их что, никто не проверил при сдаче?

— Приёмкой занимались те же зебры, что принимали обычные убежища. Думаю, больше ничего добавлять не нужно.

— Иронично. Ну, а сами руководители что, проверить не могли?

— Они стояли выше мирской суеты. К тому же ни тот, ни другой не обладали достаточной компетентностью, чтобы хоть что-то проинспектировать лично. Да и вообще считалось, что вся эта стройка — лишь пустые хлопоты и лишний расход средств. Ведь смертоносное оружие никогда не применят, верно?!

— Не удивлюсь, — полным яда голосом сказала кобылка, — если когда-нибудь выяснится, что отец прекрасно знал обо всём этом бардаке. И просто воровал деньги из доли, что выделил на строительство дядя Бару.

— А Бару, в свою очередь, воровал из его доли, — рассмеялся Андрей. — Всё логично.

— Возможно, — Сивис вздохнул и потёр мордочку копытом. — Именно после ревизии склада прозвучали первые выстрелы. Сцепилась охрана двух лидеров, пролилась кровь. Фракции забаррикадировались каждая в своём крыле, посыпались угрозы. Я занимался непрерывным ремонтом и потому не слишком вникал в происходящее. Ровно до тех пор, пока Бару не приказал схватить Амину.

— Что?

— Да. Её выкрали обманом и заперли в кладовой. Мой патрон объявил, что будет каждый день отрубать ей кусок хвоста и уха, а потом перережет горло, если Хан и его соратники не сложат оружие.

— И тогда Сиви меня спас, — с восторгом в голосе воскликнула Амина. — Это было так романтично! Как в книжке про принцессу и рыцаря!

«Какой же она всё ещё ребёнок, хоть и хочет казаться бывалой крутяшкой», — подумал Камагин, с умилением разглядывая раскрасневшиеся щёчки кобылки.

Жеребец вздохнул. Он явно не разделял восторгов подруги.

— Пользуясь правом свободного перемещения по комплексу, я проник в импровизированную тюрьму и вырубил этим самым ключом рохлю-охранника, — кивок в сторону лежащего на полу разводного ключа. — Освободил Амину, укрыл её здесь, на техническом этаже. После вывел из строя охранных роботов — всех, кроме Стального Хэма, которого поставил караулить коридор с приказом стрелять по любому, кто не является мной или ей. Они попытались прорваться с боем, но сбежали, поджав булки, только услышав лязг его катков. Во всём убежище не нашлось ствола достаточно большого, чтобы разрушить здоровяка.

— У нас, к счастью, нашёлся, — сказал Дик.

— Да уж. Хотя всё равно жаль беднягу.

— Не буду спорить. И как обстановка сейчас?

— Думаю, мы последние, кто остался в живых, — покачал головой Сивис.

— Почему?

— Этот терминал, — короткий кивок в сторону стоящего на столе устройства с зелёным выпуклым экраном, — имеет доступ к подслушивающим микрофонам, что спрятаны почти в каждом жилом помещении. Бару и Хан, каждый в своём кругу, почти одновременно договорились со своими сторонниками пойти на крайние меры. Объявить перемирие и провести переговоры в Бальном зале, на которые должны были прийти все обитатели убежища. Дабы выработать стратегию выживания, так сказать. На самом деле вместо болтовни мерзавцы решили устроить перестрелку, во время которой перебить как можно больше врагов из противоположной фракции. Согласно их безумной логике, чем меньше зебр останется в убежище, тем дольше выжившие смогут протянуть.

— Гениальный план! И что, сборище состоялось?

— Да. Часа четыре назад. Нам в динамики было всё хорошо слышно. Сначала они минут двадцать ругались, накручивая себя, дальше поднялась пальба. Стреляли долго, около часа, затем всё стихло, временами доносились только ругань, стоны и плач. Потом замолкли и они. Мы хотели было пойти поискать живых, но тут появились вы…

— Понимаю. — Андрей встал, распечатал скафандр и одним привычным движением выпрыгнул наружу. Увидев наконец собеседника вживую, жеребец вскрикнул и отшатнулся назад.

— Так ты… вы всё время там сидели? — ошарашенно спросил он.

— Да. А были сомнения?

— Конечно. Я решил, что вы — просто дистанционно управляемые роботы, а мы разговариваем с… — тут он замялся, не зная, что сказать дальше.

— Людьми.

— Людими? — повторил Сивис незнакомое слово.

— Людьми.

— С людьми, сидящими в другом месте.

— На Эквусе нет такого народа, — строгим голосом заявила Амина. — География была моим любимым школьным предметом, и я могу хоть сейчас перечислить названия и описание всех разумных рас!

— Мы не с Эквуса, наша планета называется Земля. Вы знакомы с теорией множественности миров?

— Я слышала о ней, — важно кивнула кобылка. — Но это только теория. Хотя старшие говорили, что у презренной Селестии имеется портал-зеркало, сквозь который можно попасть в другой мир, но что только не болтают про этих грязных пони!

— Давайте отложим теории на потом. Я вылез только для того, чтобы показать себя, — серьёзно сказал Камагин. — Сейчас мы с Диком сходим в Бальный зал и посмотрим, есть ли выжившие. Затем пройдёмся по другим помещениям. Есть идеи, где тут можно обнаружить живых?

— Они вряд ли потащили на разборку малышню, — сказал Сивис. — На половинах Бару и Хана есть ясли. В них не установлены микрофоны, так что я не знаю, уцелели жеребята или нет.

— Хорошо. Тогда мы посмотрим, что творится в зале, и вернёмся за вами. Не побоитесь поработать гидами?

Жеребец с кобылкой переглянулись.

— Мы согласны! — хором кивнули они.

Бальный зал оказался завален трупами. Повсюду лежали мёртвые тела. Кровь хлюпала под ботинками. К счастью, в скафандрах нельзя было уловить запах распоротых кишок. Андрей сразу вспомнил, как он с плазмаганом в потной руке входил в главный неф храма Четвёртого Пришествия. Там тоже повсюду валялись трупы. Элитные телохранители светлейшего пророка Ясуми Умару, который, видя неизбежность поражения, приказал своим верным псам совершить массовый обряд «сепуки»… Здесь, правда, не было толпы мёртвых безумных фанатиков с мозгами, промытыми гипно-аниме сериалами. Здесь были зебры всех возрастов с мозгами, промытыми страхом и лютой ненавистью, которая опять же базировалась на диком страхе. Страхе, убивающем любое разумное начало в личности. И не важно, сколько у тебя на теле ног или полос. Они стреляли, пока оставались патроны, затем просто кромсали друг друга холодным оружием. Взрослые, подростки и совсем ещё жеребята. Биосканеры не обнаружили никого живого. Оставив дронам Курта более детальную разведку, Андрей вызвал «писаря и принцессу», как про себя окрестил колоритную парочку, и те провели их в ясли. Оба помещения оказались заполнены испуганной малышнёй и их зарёванными сиделками. Кое-как успокоив страдальцев и вытерев несколько десятков сопливых носов, разведчики вызвали транспорт и стали ждать эвакуации. Настроение было самым паршивым.