Игра продолжается

Глава 17 (24)

Дойдя до городской больницы, обнаружил, что пора уже и солнце опускать. Недолго думая, расположился в скверике возле входа в заведение и провернул небесные сферы. Закончив, обнаружил, что из окон учреждения на меня смотрели, наверное, не только все медицинские работники, но и многие пациенты. Некоторые даже, судя по топоту, аплодировали.

На входе какой-то доктор горячо поблагодарил меня за то, что я организовал проведение ритуала именно возле госпиталя, тем самым подняв настроение больным. Сам я, честно говоря, на такой эффект не рассчитывал. Но все же было приятно. И даже не столько от того, что несколько улучшил свою репутацию, а из-за того, что смог помочь кому-то из тех, кому эта помощь требовалась.

Впрочем, долго отвлекаться на это не стал, попросив проводить нас к свидетелю. С этим проблем не возникло, и в итоге перед входом в палату, которая хотя бы оказалась одиночной, мы оказались втроем. Кроме меня присутствовали Миднайт и ее подчиненный, который уже ранее опрашивал спасенного.

— Характер у этого свидетеля какой? — спросил я младшего по званию фестрала. — Буйный или покладистый? Как он на вопросы отвечал? Охотно?

— Отвечал на все вопросы, госпожа коммодор, что ему задавали, — ответил тот. — Юлить не пытался.

— Миднайт! — повернулся я к офицеру. — Ты уже участвовала в представлении под названием «добрый и злой стражники». На всякий случай предупрежу. Если все же наш свидетель будет запираться, мы снова разыграем этот сценарий. Будешь «злой». Справишься?

— С превеликим удовольствием, госпожа коммодор! — оскалившись, улыбнулась командир гвардии.

— Ну а ты помалкивай, пока сама тебя не спрошу, — выдал указание младшему гвардейцу.

Далее я открыл дверь и шагнул в помещение. Сразу защитив нас от подслушивания, я осмотрел свидетеля.

Постояльцем госпиталя оказался минотавр. Выглядел он довольно стандартно для своего вида. Бычара, что называется, поперек себя шире, рога сильно загнутые, глазки маленькие. Кольца в носу, правда, не было. Зато в ухе наличествовало.

Что привлекало внимание, так это его расцветка, акцент на которой мне уже ранее делали. Похоже, не так давно шерсть минотавра была стандартного для их расы серого цвета. Однако потом что-то случилось. Сейчас обитатель палаты с левого бока был каким-то подозрительно желтоватым. По крайней мере, те части тела, что были видны из-под одеяла и больничной пижамы, именно такой оттенок имели.

— Это у него что, желтуха? — уточнил я у младшего по званию фестрала.

— Нет, это просто въевшаяся в шкуру краска! — выдохнув, пояснил гвардеец. — Здешние доктора осмотрели его и заключили, что спасенный только несколько истощен, но не ранен и ничем не болен.

Минотавр, кстати, все это время вел себя, что называется, тише воды, ниже травы. Он даже одеяло натянул почти до самого носа. Такое впечатление, что спрятаться хотел. В исполнении этого здоровяка данные попытки выглядели достаточно комично.

Подойдя к нему поближе, я понял, что прятался он не просто так. Эта гора мышц меня боялась. Причем чуть ли не до потери пульса…

— Ну что, бычара, — поинтересовался, решив воспользоваться состоянием собеседника. — Быковать не будем? Будем спокойно разговаривать?

Свидетель уставился на меня и часто-часто закивал головой.

— Хорошо. Тогда я задам тебе несколько вопросов. В твоих интересах отвечать четко, быстро и правдиво. Кто я такая, ты, конечно же, знаешь, — добавил для порядку, так как не сомневался, что перепутать Найтмер Мун с кем-то другим довольно затруднительно. — И как я поступаю с врагами моей державы, ты тоже, полагаю, в курсе.

— Знаю, ваше высочество… — пробасил минотавр. При этом интонации в его голосе были довольно плаксивыми. — Простите, пожалуйста! Я — всего лишь механик! Я даже не знал о целях похода!

— Что за поход? Рассказывай! — нахмурившись, уставился на собеседника. Тот, похоже, от этого занервничал еще сильнее. — Как ты здесь оказался?

— Ну… Меня спасли из воды ваши пегасы… — промямлил бычара.

— С самого начала рассказывай! — фыркнув, внес уточнение. — И давай, излагай так, чтобы из тебя клещами ничего тянуть не нужно было!

В последнее время я стал замечать, что слишком часто прокалываюсь на использовании идиом и речевых оборотов, поэтому старался себя контролировать. И сейчас я не очередной раз проговорился, а сказал именно так, а не иначе, с некоторым расчетом. И он оправдался.

Предыдущую мою фразу собеседник воспринял буквально, отчего малость побледнел и покрылся испариной. Но в моем случае это было даже полезно. Того, что минотавр грохнется в обморок, я не опасался, а вот еще немножко поддавить его следовало.

— Звать меня Леонидос, я — техник, специалист по паровым машинам, — сглотнув комок в горле, начал излагать спасенный.

Я же только усмехнулся появившимся в голове аналогиям. Известных тезок у этого бычары было много. Правда, храбростью спартанцев он явно не отличался, да и бровей раскидистых не имел. Ну, может быть, хотя бы пел хорошо…

— Два месяца назад мы вышли из Минополиса с двумя баржами руды… — продолжил минотавр. Услышав это, я только порадовался, что он не воспринял буквально другую мою фразу и не стал пересказывать всю свою жизнь с самого начала. На этот случай у меня уже была заготовлена фраза, но она не потребовалась.

— «Мы» — это кто? — все же пришлось прервать свидетеля, но по другой причине — для уточнения.

— Ну, это… — замялся собеседник. — Наш «Лабиринт» и мы — его команда. А «Лабиринт» — это большой паровой буксир. Был…

— А ты на нем, значит, был бортмехаником? — задал уточняющий вопрос. Минотавр в ответ закивал. — Ладно, Леня, продолжай.

— Шли мы в Гвадалквивир, — продолжил техник. — Это город в грифоньей державе, стоит в устье одноименной реки. Вот…

— Важное замечание, — ухмыльнувшись, прервал я его. — Я вас, моряков, знаю. Вы любите в разговорах своей терминологией сыпать, которая нам, сухопутным, непонятна. Так что давай так. Ты заранее меняешь в своей речи всякие кабельтовы, планшири, клотики и шкоты на понятные всем здесь присутствующим слова. А я отношусь к тебе снисходительно.

— Я понял, ваше высочество! — с опаской поглядывая на мою зубастую улыбку, пробасил Леня. — В общем, до порта назначения мы дошли без проблем, сдали баржи заказчику. А когда стали клиентов на обратный путь искать, выяснилось, что местный алькальд все пароходы велел в порту задержать. Вот мы и вынуждены были встать на прикол…

— Почему задерживали именно пароходы? — решил уточнить показавшийся мне странным момент.

— Тогда мы тоже недоумевали, ваше высочество, — признался свидетель. — Потом выяснилось, что мы нужны по прямому назначению — для буксировки.

— И что же вам требовалось отбуксировать? И куда? — задал следующий вопрос.

— Военные корабли… — снова натянув одеяло до подбородка, промямлил бычара. — Сюда, к берегам Эквестрии…

— Значит, именно курицы неощипанные в наших водах суда топили? — нахмурившись, поинтересовался у него. — Но почему шли на буксире? У них своих пароходов и парусов, что ли, не было?

— Пароходов у них почти нет, это правда, — закивал Леня. — А те, что есть… Тьфу! Название одно, а не пароходы! Мы, минотавры, по праву являемся лидерами в постройке паровых судов!

— Ты давай, кончай хвастаться, продолжай рассказывать! — вернул я его в нужное русло.

— Простите… — стушевался минотавр. — Вот… В общем, паруса-то у них есть, но сейчас, в это время года, ветра дуют в основном с запада на восток. То есть от вас к ним плыть под парусами хорошо и быстро. А обратно, против ветра, затруднительно. Поэтому, наверное, они и решили идти именно сейчас, когда вы их бы не ожидали. И идти на паровой тяге.

— И сколько кораблей вы тянули? — продолжил допрос.

— Мы взяли на буксир фрегат «Гранада», — пояснил техник. — На него в свое время грифоны пытались поставить паровую машину. Но получилось у них плохо. И сама машина слабая, и колеса гребные неудачно расположили. В общем, прибавку в скорости в пару узлов всего давала.

— Я, кажется, предупреждала тебя насчет терминологии, — напомнил собеседнику. — Узел — это сколько?

— Прошу простить! — снова побледнел трусливый минотавр. — Для меня это настолько естественно — мерить скорость в узлах… Это одна морская миля в час. Десять узлов — это одиннадцать с половиной сухопутных миль в час, если правильно помню…

— Понятно, — милостиво кивнул ему. — Продолжай.

— Ага… — невпопад согласился механик. — В общем, так как «Гранада» условно считалась паровым фрегатом, то к ней сзади подвели еще и два других фрегата — «Гвадалахара» и «Гибралтар». Эти уже чисто парусные оба. То есть мы тянули три корабля. Ну, можно сказать, что там «Гранада» немножко помогала. Но у нас буксир один из самых мощных! Был…

— А кроме вас другие пароходы были? — задал следующий вопрос. — И сколько вообще было кораблей?

— Пароходы были, в основном наши же буксиры, — вздохнул минотавр. — Грифоны не только нас добровольно-принудительно наняли. А сколько было их собственных кораблей, не знаю… — он замялся. — Десятки. Может, под сотню… Они сами, я слышал, говорили, что вся Великая Армада в поход собралась…

— То есть они решили, что сейчас, когда ветер дует от нас и их никто не ждет, напасть выгоднее всего, — озвучил один из выводов. — И, чтобы преодолеть силу ветров, мобилизовали все паровые корыта, до которых их когтистые лапы смогли дотянуться…

— Я точно не знаю, ваше высочество, — признался свидетель. — Мне они, стало быть, не докладывались. Но мы с парнями тоже так подумали. Мы честно не хотели в этом походе участвовать! Вот только нас уже не спрашивали. Взяли мы фрегаты на буксир и пошли…

— И что же было дальше? — спросил у приунывшего минотавра, который явно понимал, что при желании его легко можно выставить соучастником. Я, правда, пока этого делать не собирался, но и обитателю палаты понять этого не давал. — Кого эта армада потопила? Почему к нашим берегам прибивает столько обломков?

— Насколько мне известно, никого по пути не потопили, — с каким-то даже облегчением доложил Леня. — Приказано было держать курс так, чтобы идти в стороне от основных морских путей. Как понимаю, грифоны хотели до последнего оставаться незамеченными. Мы шли в самой голове ордера, поэтому, если кого-то бы встретили, я бы уж знал. Я со своими помощниками хоть и сидел почти все время возле машин, но вести от ребят с мостика получал исправно.

— Тогда как ты оказался в открытом море? — уточнил я. — За борт, что ли, выпал?

— Шли мы медленно, — продолжил рассказ техник. — Три-четыре узла. Мы, может, и могли бы больше выдать, но скорость эскадры определяет самый медленный корабль. А у нас и малые буксиры были, они с трудом выгребали. «Гваделупу», которая справа от нас шла, вообще три малых буксира тащили. И то, еле-еле справлялись. Но, в общем, большую часть пути мы прошли. Наверное, где-то сутки такого хода нам оставалось до вашего побережья, когда нас неожиданно сильно качнуло.

— Чем тебя качка в море удивила? — спросил я, заинтересовавшись, почему свидетель запомнил этот факт.

— Волнение было слабым, — пояснил минотавр. — А тут вдруг волна. Одиночная, но более сильная. Хотя нет, не одиночная. За ней была еще одна, послабее. В общем, странные волны, нетипичные. Не само море их породило, а что-то… Ну, будто что-то большое в воду упало, а от него волны разошлись. Вот… — он замолчал, собираясь с мыслями. — А через недолгое время мне неожиданно пришла команда «Стоп машины!». Я, конечно, удивился, но выполнил. А потом поинтересовался у мостика причиной остановки.

— И что же стало причиной? — задал я насущный вопрос.

— Мы встретили эквестрийский флот! — выдал Леня.

— Эквестрийский флот? — уточнил, обернувшись к Миднайт. Та только изобразила что-то, видимо, аналогичное человеческому пожатию плечами. — Какую его эскадру?

— Ту, где находились вы, ваше высочество, — с придыханием признался механик. При этом он посмотрел на меня с еле сдерживаемым страхом. — Ну, вы там должны и сами знать, что дальше происходило…

От такого заявления свидетеля я, честно говоря, растерялся. Во-первых, откуда-то выплыл флот, которого вообще-то быть не должно было. Во-вторых, там еще, оказывается, и я лично находился! Как это вообще возможно? Явно этот бычара что-то напутал! Теперь требовалось аккуратно выяснить подробности, чтобы объяснить себе эти нестыковки.

— Мне интересно послушать описание очевидца с противоположной стороны, — заявил, внимательно смотря на обитателя палаты. — Так что продолжай!

— Хорошо, — покладисто согласился тот. — Но сам я ничего не видел. Мне ребята сказали, что впереди, на западе, вдруг заметили корабль. Его сложно было в подробностях рассмотреть, так как солнце вы уже закатили, светила только луна. Она, конечно, тоже кое-как море освещала, но от головного корабля вашей эскадры, как я понимаю, только контур и было видно. Он к нам бортом стоял. Именно стоял, хоть и под парами. То, что это пароход, мы, конечно, сразу увидели. Ну а больше мне никаких подробностей ребята и не передали в тот момент… — он замялся, но, собравшись с духом, продолжил. — Потом с вашего корабля нас тоже заметили и стали сигналить ратьером. На головных фрегатах ответили. И, не знаю… — он замялся. — Я-то сам не видел сообщения. Может, у вас коды изменились?

— А что? — переспросил, не поняв сути вопроса.

— Ну… — минотавр почесал в затылке. — С мостика нам сообщили, что ваш сигнальщик, ваше высочество, передал что-то такое, что смертельно оскорбило адмиралов, командовавших Армадой. Мне ребята сказали, что фрегаты готовятся открыть огонь по вашему кораблю. Или уже по кораблям. Я не понял. Видимо, там уже и остальная ваша эскадра подошла. Но, в общем, мне сказали: «Вылезай из трюма. Сейчас будет зрелище!»

— И ты вылез? — спросил, не очень понимая, что же там происходило.

— Да, — кивнул механик. — Вышел я с кормы, поэтому ваших кораблей не увидел. Зато сразу заметил, как «Гранада» открывает огонь из погонных орудий, а за ней и «Гваделупа», что справа от нас шла.

— Огонь? — уточнил заинтересовавший меня факт. Насколько я знал, порох здесь применяли только в фейерверках, так что решил переспросить. — Из чего же они стреляли?

— Ну, у грифонов метательные машины очень дальнобойные, — начал пояснять Леня. — А еще они у нас горючую смесь покупают. Минотаврий огонь. Она даже на воде горит, а уж против кораблей страшней нет оружия! Секрет нашей державы уже много лет! Ну, еще у них какие-то их орудия есть на зачарованной основе. В этом я ничего не понимаю… — он потупился, но увидев, что я спокойно отреагировал, продолжил. — Вот. В общем, фрегаты открыли огонь. А им некоторое время никто не отвечал. Я уж подумал, что ваши корабли деру дали. Но потом оказалось, что ошибся. Почему, ваше высочество, вы так долго ждали с ответом?

— А с чего ты взял, что я там была? — спросил прямо, не став ходить вокруг да около. — Ты меня там видел?

— Нет, конечно, — замотал головой минотавр. — Просто у меня никаких сомнений не осталось, что на эквестрийском корабле находится сама принцесса, когда с него грифонам ответили. Такой мощной магии нет ни у кого!

— И как это выглядело с вашей стороны? — уточнил, размышляя, что же за архимаг мог оказаться на неизвестной эскадре.

— Сначала по нашим кораблям заметались лучи. Очень сильные, будто направленный свет солнца. А потом… Гром! Причем раскаты шли один за другим! — пояснил Леня. — Вот только молний я не видел. Наверное, они по другим кораблям били. Зато в «Гваделупу» со странным свистом прилетело что-то, чего я не смог заметить. Оно взорвалось внутри корабля, отчего у них, видимо, загорелась наша смесь. Фрегат вспыхнул весь, и тут в него случилось еще одно попадание! Корабль тут же потерял остойчивость, завалился на бок и начал быстро погружаться, продолжая гореть! На «Гранаде», видимо, врубили свою машину на полную мощность, чтобы развернуться бортом. Наш буксирный трос они перерезали, так как он им мешал маневрировать. Фрегат уже почти развернулся, когда что-то взорвалось у его борта, ниже ватерлинии. У него просто оторвало корму! И тут же почти то же самое произошло с «Гибралтаром»! Тот, правда, не разломился, но начал оседать на нос. А потом… — он запнулся. — Потом что-то ударило и в наш буксир. Взрыв был гораздо слабее, но корабль весь содрогнулся. Я обернулся и увидел, что слева от меня распространяется какое-то странное облако. Мне показалось, что оно было желтым. Не успел я и шага сделать, как оно накрыло меня. Фу! Такая гадость. Запах мерзкий, на языке горечь! В общем… — минотавр замолчал, как будто постеснялся в чем-то признаться. — Дальше я сам виноват. Потерялся в этом облаке от волнения, пошел не в ту сторону, споткнулся. И как-то умудрился выпасть за борт. Сейчас даже сам не пойму, как так получилось…

— А дальше что? — спросил, видя, что свидетель собирается замолчать.

— А дальше все… — грустно добавил механик. — Я уж думал, что потону. Я же ласты не надел…

— Ласты? — с удивлением посмотрел на обитателя палаты.

— Конечно, — кивнул он. — Мы всегда в ластах плаваем. У нас на ногах копыта очень узкие, ими грести практически невозможно. Вот, а я не надел. Я ж не собирался окунаться… Ну, вынырнул кое-как, хотел уже на помощь звать, башку к буксиру повернул, его как раз магическим лучом подсветило. И тут вдруг снова гром, свист, удар, взрыв! — механик даже руками изобразил что-то. Видимо, то, как взрыв выглядел. — И все. Был наш «Лабиринт» — и пропал в одночасье… Только мне на голову круг спасательный прилетел. Подарок судьбы, не иначе. Ну, я развернулся и погреб на нем в сторону фрегатов. Да только ни «Гранады», ни «Гибралтара» на их месте уже не было. Ночь, конечно, но уж корабли так близко-то я не мог не заметить. Но там только мачты в воду погружались, да грифоны отдельные летали. Они, видно, своих из воды вытаскивали, кто на дно вместе с кораблями не пошел…

Минотавр прервался и взглядом указал на графин с водой, стоявший на прикроватной тумбочке. Я кивнул, и собеседник, налив себе полный стакан, с жадностью его выхлебал.

— Потом я таки разглядел «Гвадалахару». Но она уходила на восток под всеми парусами, я только корму и видел. В общем, ничего кроме обломков вокруг меня не осталось… — заключил Леня. — А там, где были ваши корабли, еще погрохотало, еще лучи вдоль горизонта пометались, а потом стихло все. Не знаю, сколько кораблей вы потопили, ваше высочество, наверное, почти всю головную часть Армады. Остальные, скорее всего, успели развернуться и встать на обратный курс… — он посмотрел на меня с вновь появившимся испугом. — В любом случае, такого ответа от Эквестрии никто не ожидал. Даже для грифонов, думаю, такая жестокость была страшной…

— А нечего было строить подлые планы нападения! — заявил я. — Я ведь предупреждала? Предупреждала! Но погоди. Ты сказал, что большая часть вашего флота уцелела?

— Думаю, что так и есть, — кивнул минотавр. — Я все греб в их сторону, думал, что меня тоже, может быть, грифоны с «Гвадалахары» или другого корабля заметят и заберут. Но не повезло. То ли не увидели они меня, то ли не захотели помогать. Грифоны — они такие. Для них все чужаки — второй сорт… В общем, потом волнение поднялось. Ну и болтало меня несколько дней, пока к вашему берегу не вынесло. А там, спасибо пегасам, вытащили, принесли сюда…

— И как думаешь? Вернутся грифоны? — спросил у техника.

— Вот чего не знаю, того не знаю… — ответил Леня. — С одной стороны, отпор вы им дали знатный. А с другой стороны, их гордость теперь уязвлена таким поражением. Могут попытаться и реванш взять… Но с такими-то силами, — он поежился. — Вам, ваше высочество, некого бояться.

— Что же, все с тобой понятно, — заключил я, когда понял, что рассказчик иссяк.

— Что со мной теперь будет? — робко поинтересовался минотавр.

— Ты же в двигателях разбираешься, — вспомнил про его специализацию. — Вот и поедешь в Сталлионград. Раз ты говоришь, что вы, минотавры, — передовики в этом деле, то тебе будет, что нашим показать. Думаю, этого хватит, чтобы окупить твое спасение. И забыть про то, с кем и зачем ты сюда плыл, — добавил, посмотрев на него исподлобья. — Полагаю, ты постараешься. О том, что рассказал мне сейчас, будешь молчать, если жизнь дорога! Для всех остальных ты сюда приехал опытом обмениваться. Еще вопросы есть?

Бычара в ответ замотал головой, показывая, что ему все более чем понятно. На этом я его и оставил.

— Вам, надеюсь, не нужно напоминать о высшей степени секретности? — уточнил у своих гвардейцев. Те хором ответили, что будут держать рот на замке.

Выйдя из палаты, приказал поставить рядом с ней караул и направился в мэрию. Младший фестрал остался организовывать охранение, а Миднайт следовала за мной, не решаясь нарушать тишину. Да я и сам не стремился начать разговор. Слишком много всего следовало обдумать.

Итак, Леня полагал, что их эскадру я разбил лично. И, наверное, если на его глазах целый фрегат разнесло от одного попадания, он вполне имел право так думать. В принципе, совершенно логичный подход в этом мире. Если видишь какую-то бешеную магию, значит, это с высокой вероятностью чем-то балуется аликорн. Вот только я точно знал, что ни я, ни Кейденс не выходили в море ни на каком пароходе, чтобы встретить эту чертову Армаду. Вот ведь! И назвали-то, твари, так же, как и на Земле. Хотя, помнится, это слово с испанского как-то дословно переводилось, а не являлось именем собственным.

Но кто-то в итоге эту эскадру не только остановил и потрепал, но и, судя по всему, обратил в бегство. Спрашивается: кто это мог сделать? А вот черт его знает! В этот момент я понял, что совершенно не владею данными по флотам наших соседей. Чьи корабли могли оказаться на пути у грифонов, которые, к тому же, как сказал минотавр, пробирались к нашим берегам вдали от морских трасс?

И кто, черт возьми, мог вооружить свои суда пороховыми орудиями?! Слушая рассказ Лени, я просто не мог не сделать такого предположения. Гром вдалеке, свист чего-то настолько быстрого, что глаз не успевал заметить, взрыв внутри корабля. Все указывало на то, что кто-то таки додумался вынуть начинку из фейерверков и засунуть в пушку. А еще настораживало наличие на неизвестной эскадре мощных прожекторов, которыми они засветили противника.

Только один момент пока не укладывался в эту теорию и настораживал. Тот, когда в буксир попал первый снаряд, вызвавший относительно слабый взрыв и желтое облако. Очевидно, что, попав в него, механик и приобрел тот желтушный оттенок шерсти, на который я обратил внимание. И еще он сказал про горечь на языке… Блин, про что-то я такое читал…

Весь путь до мэрии пытался ухватить за хвост постоянно ускользающую мысль, но в итоге не преуспел. Так что этот факт по-прежнему в мою концепцию не укладывался. Ну не снарядами с химическим оружием же их обстреляли! Смысла в этом нет никакого! Да и не отделался бы в таком случае этот минотавр оттенком шерсти. Тут явно было что-то другое…

В общем, спать я улегся в раздумьях. Благо, они не помешали мне быстро заснуть. Но здесь меня тоже ждала работа. Найдя нужный сон, я погрузился в него.

И что же делала в своем сне Кейденс? В то время как на севере собирались полчища Сомбры, а на востоке то ли отступала, то ли снова наступала грифонья армада, розовая аликорн собирала на поле цветочки! Она как бабочка перепархивала от одного кустика к другому, вдыхала ароматы и срывала понравившиеся соцветия. С одной стороны, можно было порадоваться, что во сне она отдыхает. С другой же... Смотрелось это несколько слащаво. Вспомнил сцену из мультика «Фильм! Фильм! Фильм!». Вот ту девочку с бантом мне коллега и напомнила.

Все же следить за наслаждающейся жизнью принцессой любви было забавно, поэтому дал ей еще четверть часа, а потом резко поменял декорации, перенеся нас в свой кабинет.

— Ой… — растерянно оглядевшись, высказалась подруга, державшая телекинезом собранный букет, который неожиданно перенесся вместе с ней. — Найтмер? А как я здесь оказалась?

— Я тебя вызвала, — усмехнулся, отбирая у нее веник цветов. Далее наколдовал вазу с водой, поставил туда растения и водрузил сосуд на стол.

— Вызвала? — ничего не поняла Кейденс. — Но…

— Это все еще твой сон, — пояснил я, расставляя все по местам. — Нам надо поговорить. Твоя цветочная поляна, конечно, была довольно миленькая, но для делового разговора не подходила. Поэтому садись, — указал ей на свободное кресло.

— Я еще не привыкла к тому, что ты так можешь, — усевшись, вздохнула собеседница. — Конечно, это удобно. Но… — она призадумалась. — Хотелось бы хотя бы ночью отдохнуть от всего этого…

— А ты знала, что во время сна отдыхает только наше тело? — спросил у принцессы любви. — Мозг продолжает работать. Так что не унывай. Зато сейчас я тебе новости расскажу. Кстати! Мой гонец до тебя добрался?

— Да, — кивнула розовая аликорн. — Но ты сама должна знать, что ничего конкретного он не передал. Что же у тебя случилось?

— Сомбра случился, — фыркнул, вспоминая этого недовластелина. — Я с ним встретилась. Думала, что после поражения он чему-нибудь научится. Но нет, он жаждет реванша!

— Ты говорила с ним один на один? — вздрогнув, спросила подруга. — Ох, я бы, наверное, не решилась…

— Говорила… — подтвердил ее слова. — Да только без всякой пользы. Так что с этим хмырем нам придется воевать…

— Это ужасно! — воскликнула Кейденс. — И что же мы будем делать?

— Я приказала эвакуировать посты за северными горами, — пересказал ей свои действия. — А также заморозить строительство железнодорожного туннеля возле Ванхуфера. Тебе нужно будет собрать министров. И вместе прикиньте, где еще есть удобные пути через горы, где есть населенные места в предгорьях с нашей стороны. Этот подлец может пони своей воле подчинять. Видимо, кристальных он уже подмял. Теперь главное — не дать ему наших подданных захомутать.

— Горы могут послужить естественной преградой, — кивнула принцесса любви. — Если нам придется держать оборону, то это надо делать там… А ты не пробовала сразиться с ним? Ведь когда-то его уже удалось сразить…

— Не в этот раз, к сожалению, — вздохнул я. — Больше всего меня беспокоит тот факт, что наш враг может мобилизовать в свою армию хоть всех жителей своего города. А как ты думаешь, кого сможем противопоставить мы?

— Только гвардейцев… — выдохнула подруга. — Я совершенно не представляю, как нужно организовывать военные отряды, как их собирать, кого назначать командовать. И никто у нас не представляет. Кроме тебя…

— Ясно, — кивнул ей. Именно такого ответа я и ожидал. — Меня больше беспокоит даже не это, а то, что никто из пони просто не поймет, зачем это нужно, пока Сомбра не встанет под стенами Кантерлота. А тогда уже будет поздно…

— Как же не хватает тетушки… — вдруг пожаловалась коллега. — Уверена, она бы смогла предложить множество полезных организационных мер.

— Ну да! — фыркнул, услышав это предложение. — Она и так уже и предложила, и внедрила столько всего, что мы теперь вдвоем с тобой расхлебать не можем!

— И, тем не менее, — осталась стоять на своем Кейденс. — Прошу тебя! Подумай над тем, чтобы вернуть ее. Уверена, она, видя, какая опасность нам грозит, и не подумает сделать что-то против тебя. И, сколько бы ее ошибок мы ни находили, она ведь за эти века реализовала также очень много успешных проектов. Ей известны многие мелочи, которые могут сыграть важную роль! В конце концов, она — аликорн и сильный маг! Когда-то вы с ней вдвоем победили Сомбру. Если он стал сильнее, то я могу вас поддержать, хотя и очень не хотела бы с кем-либо сражаться…

— Оставим этот вариант на крайний случай, — нейтрально ответил я. Вроде и не отказал, и дал понять, что сейчас обсуждать эту идею не собираюсь. — У нас, возможно, и так появится кто-то ее уровня. Вот только пока не понятно, к добру ли…

— Это как-то связано с Филлидельфией и происходящим в восточном море? — быстро сориентировавшись, уточнила принцесса любви. — Из-за этого ты срочно сорвалась туда?

— Я пока еще не разобралась, — честно признался ей. — Здесь все слишком странно. Вот, что удалось выяснить…

Далее я, опуская некоторые подробности, пересказал ей все, что удалось узнать от крашеного минотавра. Судя по ошарашенному виду Кейденс, для нее эти новости оказались не менее неожиданными, чем для меня.

— И откуда у грифонов столько кораблей? — невпопад поинтересовалась она.

— Ты меня об этом спрашиваешь? — усмехнулся, оглядывая подругу. — У меня ответа нет. Он должен быть у моей сестры, не озаботившейся нормальной разведкой. Но сейчас это уже не столь важно. Корабли у них есть, и это факт. А было еще больше…

— Нужно понять, кто нам помог, — заметила розовая аликорн. — Какие у них были мотивы? Кто это вообще? Сможем ли мы договориться?

— Вот в этом-то я и пытаюсь разобраться, — кивнул я. — Минотавр по незнанию мог предположить, что они встретили нашу эскадру. Но мы-то с тобой знаем, что никакого флота у нас на данный момент нет…

— Очень жаль, что он даже не видел те корабли, что им встретились, — добавила принцесса любви. — Можно было бы узнать, чьи они, хотя бы по флагам. Но знаешь… — она вдруг прервалась и посмотрела на меня насторожено. — Честно говоря, я в растерянности. Как бы те, кто прогнал грифонов, не оказались еще опаснее их. Если все то, что описывал тот минотавр, правда, то я даже не знаю. Ужасные картины он рисовал…

— Он мог все и приукрасить, — заметил, решив, что коллегу нужно немного приободрить. А то, я ее мало того, что с цветочной полянки выдернул, так потом еще и проблемами по уши загрузил. Ну а делиться с нею своими соображениями я, тем более, пока не собирался, хотя кое-что выяснить хотел.

— Даже если и так, — нахмурилась Кейденс. — Я не понимаю, что за заклинания использовали маги, атаковавшие флотилию грифонов. Либо вы с этим механиком что-то неправильно описываете, либо что-то не сходится… — она уставилась куда-то мимо меня и призадумалась. — Вот, допустим, тот взрыв ниже ватерлинии, потопивший целый фрегат. Можно было запустить плазменный шар, эффект был бы схожим. Но он падал бы сверху, либо же летел бы над водой вдоль поверхности моря. Я не знаю, чем можно так же эффективно атаковать из-под воды…

Я в этот момент скорчил постную мину. Подруге было простительно не знать про подводное оружие. А вот я-то знал! И даже специально, когда ей все расписывал, на этом акцент сделал. Думал, что, может быть, она все же что-то магическое вспомнит, что могло бы вызвать схожий эффект. Но нет, не вспомнила. А значит, что тогда оставалось? Оставалось этот эпизод добавить к моим предыдущим догадкам и понять, что положение наше становилось еще хуже.

Если никакой магией такое сотворить было нельзя, то напрашивался один вывод. Кто-то додумался запихнуть порох не только в пушку, но еще и в самодвижущуюся мину. А с чего у нас чаще всего запускали торпеды? С, черт их дери, субмарин! И значит, грифонов действительно встретила целая эскадра. Ведь другие корабли попали под артиллерийский огонь. И, черт возьми! Уж не радиосигналы ли, которыми обменивались на этой эскадре, ловила своей сверхчувствительной антенной метеоролог Филлидельфии!?

Получается, Кейденс была права. Эти корабли могут быть еще опаснее! Одно дело — отвадить местных амигос на парусных корытах. И другое дело — встретиться с кем-то неизвестным, кто и их, и нас еще и на голову превзошел технологически. Либо совместил магию и технологии, что еще хуже…

А мог ли это быть король Шторм из полнометражки? Только его мне не хватало! С одним-то королем никак не разберусь, а тут другой уже нарисовался! Но вроде по таймингам еще рановато. Да и флот у него был воздушный, а не морской. Хотя Сомбре тоже было рановато, но кое-кто его поторопил. Ну а морской флот просто мог в мультике не фигурировать.

Проблема была еще и в том, что полнометражнку я, в общем-то, целиком не смотрел. Так, кусок отсюда, кусок оттуда. Поэтому сюжет помнил только в самых общих чертах. Соответственно, какой-то особо ценной информации получить из него не мог…

Хотя, если мыслить логически, то там были гиппогрифы, которые от Шторма спрятались под водой. Если бы у короля были субмарины, он бы их убежище легко расковырял. Так что вероятность того, что Армада повстречала в море его силы, невелика.

— Скажи мне вот что, — закончив размышлять, обратился к подруге. — Какая магия могла покрасить этого минотавра в желтый цвет? И зачем?

— Этот момент самый странный в твоем рассказе, — слегка улыбнулась собеседница. — Никаких объективных причин я не вижу. Разве что его хотели для каких-то целей отметить. Но вряд ли для этого использовали магию. По твоему описанию больше похоже на краситель.

— А чем у нас красят в желтый? — задал напрашивавшийся вопрос. — У нас вообще какие красители? Натуральные, химические или магические?

— Насколько я знаю, есть все тобой перечисленные, — кивнула розовая аликорн. — А что касается желтого… Во времена моих детства и юности ярко-желтые ткани окрашивались магическим способом, который был довольно затратным. Поэтому ткани такого оттенка были редкими. Но уже не так давно, лет пятнадцать назад, в Сталлионграде химики открыли какое-то вещество, которое стали использовать как желтый краситель ткани. Тогда это произвело фурор! Я и сама была в восторге, такой насыщенный цвет получался.

— И что это за вещество? — уточнил я.

— Не знаю, — без смущения призналась Кейденс. — Я с удовольствием носила платья, сшитые из этих тканей. Но никогда не интересовалась, чем именно их красили. Утром могу узнать, если хочешь.

— Узнай, пожалуйста, — кивнул ей. Полезно было бы понять, что это за химоза. Может быть, поможет разобраться…

— Хорошо, — согласилась коллега. — А что будешь делать ты?

— Попробую все же разузнать, кто остановил грифонов… — озвучил я свои планы. — Мне очень не нравится, что у наших берегов ошивается неведомо кто…

— Будь осторожна, — попросила вдруг розовая аликорн. — Ну а пока ты там, я в столице буду держать копыто на пульсе.

— Ладно, — усмехнулся в ответ. — Конец связи!

— Подожди! — в последний момент, когда уже почти покинул ее сон, окликнула меня подруга.

— Что такое? — с некоторым беспокойством посмотрел на нее.

— Прежде чем ты уйдешь, — потупилась Кейденс. — Можно тебя попросить? Можешь вернуть меня на ту полянку с цветами?

— Может, тебе еще и пикник там накрыть и Шайнинга посадить? — улыбнулся, поняв смысл просьбы принцессы любви.

— Ну, если можно, — поковыряв накопытником ковер, согласилась коллега. — Просто хотелось бы хотя бы во сне отдохнуть.

— Ладно, будет тебе пикник с женихом, — обрадовав ее, сформировал нужное окружение, полянку, цветочки, ковер с расставленными закусками и парой бутылок вина. Ну и напоследок посадил сбоку Шайнинга. Не самого старлея, понятное дело, а только фантом. Но, по идее, дальше Кейденс, как хозяйка сна, должна была справиться и сама.

Помахав передней ногой осчастливленной подруге, покинул ее сон, чтобы оказаться на поверхности луны, на своем основном рабочем уровне сна.

Здесь в основном было все так же пустынно. Выделялась только область, которая играла роль тюрьмы для принцессы ночи. Но мне сейчас окружение было не нужно, я пришел сюда просто поразмышлять. И делать это, неспешно меряя шагами бесконечную однообразную поверхность, было довольно удобно — ничего не отвлекало.

И подумать я решил не над результатами допроса минотавра, к ним я еще планировал вернуться. Необходимо было разложить в голове все, что касалось Сомбры.

Итак, во-первых, стоило признаться, что шанс устранить его окончательно у меня, наверное, был. В тот момент, когда король примчался на место встречи, ожидая увидеть Луну, когда он еще не обнаружил меня, я мог атаковать. И, пожалуй, с неплохой вероятностью мог бы его убить. Вот только сообразил я это только сейчас. Почему? Ну, наверное, потому, что я изначально, планируя разговор, не был настроен столь радикально. Да и, что уж там говорить, кого бы я из себя ни строил, подобного опыта у меня не было.

Нет, конечно, я убивал, будучи человеком. Всяких комаров, мух хлопал. Но и все на этом. Так-то я был человеком мирным, даже не дрался почти. Что уж говорить про убийство. Тем более, разумного существа! У меня, собственно, и мысли такой не возникло тогда!

Да, можно вспомнить, что, уже находясь в теле Найтмер, я ходил на охоту и даже замочил пару монстров. Но, во-первых, я тогда еще считал, что все вокруг глюки, сравнивал это с компьютерной игрой. А во-вторых, это были неразумные представители местной фауны.

Тут же я должен был завалить единорога. Да, он был отморозком, но задачу это не облегчало. И, наверное, то, что я даже не подумал о том, чтобы его убить, хорошо. Я, несмотря на обстоятельства, пока остаюсь собой, а не превращаюсь в Найтмер Мун. Вот уж у кого не было бы с убийством проблем! Не удивлюсь, если бы она еще и удовольствие при этом получила…

Хотя, конечно, устранение Сомбры во многом развязало бы мне руки. Но чего не сделано — того не сделано...

Далее следует понять, что я вообще получил от этой встречи. Ну, для начала, убедился, что король — недоговороспособный неадекват, контактировать с которым напрямую для меня себе дороже. Кроме того, я отметил, что этот хмырь не смог обнаружить меня, пока я находился в газообразном состоянии. Этот факт, конечно, радовал, так как, используя эту свою способность, я при случае и подобраться к нему мог незаметно, и улизнуть, если понадобилось бы.

Но вот что было гораздо интереснее, так это поведение моего соперника. Король вел себя так, будто был влюблен в принцессу ночи, что называется, по уши. И вот это, честно говоря, удивляло. Значит, Селестию он ненавидел, это было хорошо заметно, когда он, едва ее вспомнив, чуть от злости не задохнулся. А Луну, получается, обожал. Не признавал, так сказать, промежуточных величин. Либо великая любовь, либо лютая ненависть. Но как так получилось, что сестры, которые тогда еще действовали вместе, оказались в его понимании на противоположных концах шкалы отношения?

Пройдя пару километров туда-обратно по лунной поверхности, так ни до чего и не додумался. Этот паззл у меня в голове отказывался складываться. Что бы там ранее ни связывало Луну и Сомбру, они бились друг с другом перед тем, как король и его город-государство пропали. Причем, если верить принцессе ночи, а она, судя по всему, не врала, бились насмерть. Так почему же тогда Сомбра, едва почуяв младшую сестру Тии, примчался в таком виде, будто не добить ее хотел, а руки и сердца просить? Ну, не руки, понятное дело. Что там пони просят в соответствующем случае? Неважно!

Опять же, в таком случае мне непонятен был настрой самой Луны. Ведь темно-синяя аликорн прямым текстом говорила, что готова снова выйти на бой с Сомброй и довершить начатое. Как это понимать? Чувства не взаимны? Или что?

Или это была такая хитрая уловка со стороны принцессы ночи? Ну-ка, ну-ка! Как бы это выглядело, если бы происходило в реальности? Ее выпускают, дают отлежаться, восстановиться, потому что иначе выходить против короля — это просто пойти на убой. Далее ее снаряжают по первому классу, наверное, где-то в закромах Кантерлота даже находят для этого ее собственные доспехи и оружие. А дальше откормленная и упакованная во все лучшее Луна идет к любимому, говорит ему секретное слово… И вуаля! Они снова вместе против всего мира в лице офигевающей от таких раскладов Селестии!

Каков план, а?! Хорош, ничего не скажешь. Вот только на правду он не похож…

Если бы так было, Луна бы не смогла столько времени так хорошо отыгрывать раскаяние и смирение. Эти чувства, которые она испытывала, были настоящими. Значит, что тогда? Она и вправду собиралась снова биться с Сомброй. То есть, никакой любовью с ее стороны, получается, и не пахло!

Тогда на что рассчитывал король? Но тут следовало признаться в том, что, вполне вероятно, я вообще зря пытался понять мотивации этого хмыря. В каноне он был отборным злодеем, здесь просто неадекватным типом. А такие имеют плохую привычку принимать желаемое за действительное.

Но, конечно, чтобы это все полностью понять, мне следовало еще раз поговорить с Луной. В прошлый раз она отказалась общаться на некоторые темы, а я и не настаивал, поскольку тогда они и мне самому не были особо интересны. Сейчас же диспозиция изменилась…

Но вообще, в отношении Сомбры у меня потихоньку созрел другой план. Если он так хотел Луну, а уж ответных чувств от нее он, без сомнений, желал еще больше, стоило ему желаемое пообещать! Не за просто так, естественно.

Ведь это с Найтмер он отказался общаться, сразу перейдя в атаку. Со своей пассией он будет более деликатен. Но изобразить ему Луну в реальном мире мне было бы затруднительно. Однако оставался еще и мир снов…

Конечно, обдумывая подробности, я плеваться хотел. Строить из себя влюбленную кобылку — фу, гадость какая! Честно говоря, я даже не был уверен, что смогу вжиться в эту роль. Но приходилось себя убеждать, напоминая, что так я смогу, если не предотвратить, то хотя бы оттянуть вторжение этого хмыря. А значит, попытаться я был просто обязан.

В общем, до самого утра я бродил, прорабатывая различные варианты. Потом вызвал Фернана, участие которого также планировал. Отведенная ему роль кошмару пришлась по душе, правда, по части моей роли он толковых подсказок особо не дал. Как я понял, он иногда и сам изображал что-то такое, чтобы к жертве поближе подобраться, но, похоже, в основном предпочитал несколько другие варианты.

Утром я, встав и вылезя из мэрии, быстренько поднял солнце, помахал радостно аплодировавшим местным жителям и вернулся к выделенной мне кровати. Завалившись на нее, принялся шерстить сны в поисках нужного. И о чудо! Когда уже готов был смириться с неудачей и отложить дело, все же обнаружил то, что требовалось. Наконец-то этот тип решил поспать! А значит, пора было снова наведаться к нему в гости!

---

Он не любил сон. Даже больше, он презирал сон. Сомбра всегда считал, что сон — удел слабых, к коим он себя, естественно, не относил. Ведь что такое сон? Просто потеря времени, причем большого количества времени, которое всякие глупцы тратили на просмотр сказочек. Глупцом черный единорог не был, поэтому, сколько себя помнил, старался избавиться от этой глупой привычки.

И это ему почти удалось! Спал король редко и недолго. И чувствовал себя прекрасно! И доказательством тому, что он в своем стремлении тратить время только с пользой для себя был прав, были его достижения! Где? Где, спрашивается, те глупцы, что доказывали ему необходимость ежедневного сна? Чего они достигли? Добились ли они хотя бы сотой доли от того могущества, которого достиг он?

Конечно же, нет. Кто бы им позволил? Проживая в Кристальной империи, он всегда тщательно следил за тем, чтобы никто и близко не подошел к нему. И не стеснялся для этого использовать все виды магии. Ну а уж когда он стал правителем…

Сомбра оторвался от текущих размышлений и вспомнил первые дни своего пребывания на престоле. Тогда глупые горожане еще не понимали своего счастья, еще не осознавали, какой великий пони встал над ними! Поэтому пришлось им это объяснить. Припомнив некоторые эпизоды, король расхохотался, довольный и собой, и тем, как все тогда прошло.

Или все было не так? Единорог умолк и задумался. Да, точно! Это же было совсем недавно, когда и он, и империя вернулись из небытия! Точно! А что было раньше? А вот в прошлом он, к сожалению, не догадался сразу показать жителям, кто тут главный. Страшно подумать, он, получив власть, даже пытался первоначально кое в чем ориентироваться на правившую на юге Селестию. Если бы он тогда знал, какая она тварь…

Ох, как же он ее ненавидел! Единорог поднялся на дыбы, а потом опустился, обрушив закованные в броню передние копыта на кристальный пол. Поверхность от такого удара покрылась трещинами, но хозяин черного кристального дворца не обратил на это внимания. Он пытался вспомнить что-то еще о проклятой белой принцессе, которая отняла у него самое дорогое, что у него когда-либо было!

А ведь когда-то они даже нормально общались, даже на государственном уровне. Король припомнил, как сестры-аликорны приезжали с визитом в его страну. Там-то они с Луной впервые и повстречались…

А потом! Ненавистная принцесса солнца дала ему понять, что он недостоин! Он! Величайший чародей современности, освоивший даже темную сторону магии! Недостоин! А кто? Кто, если не он?

Ничего! Тогда он поклялся доказать ей обратное! И еще поклялся, что заставит ее забрать свои слова назад! И он этого почти добился…

Но он еще им покажет! Всем, кто рискнет встать на пути между ним и его Луной!

Хозяин кристальной империи зарычал и, обратившись черным дымом, промчался через весь свой дворец, оказавшись возле расхристанной кровати. Проклятый сон! Может быть, он потому еще не достиг всего желаемого, что не смог отказаться от него полностью? Но ведь Луна пыталась убедить его в обратном. Она, наоборот, говорила о важности сна… А, чушь! Это все ее мерзкая сестра-разлучница задурила ей голову всякими глупостями! Когда они воссоединятся, принцесса ночи быстро отринет все эти привычки слабых духом!

Да, это случится уже скоро! Не может не случиться! Это на роду им написано! Но перед этим ему все же нужно немного поспать…

Черный маг фыркнул, потом, не раздеваясь и даже не снимая латы, улегся в кровать и знакомым заклинанием погрузил себя в сон на строго установленное время.

Сомбра не относился к глупцам, любившим смотреть разные цветные истории. Он готов был мириться с тем, что иногда вынужден оторваться от дел ради сна. Но сновидения его всегда бесили, поэтому единорог запретил себе их видеть. Раз и навсегда. С тех пор он просто витал в благородной тьме все то время, пока его тело лежало с закрытыми глазами на кровати.

Так было и в этот раз. Но неожиданно что-то изменилось. Он оказался на заснеженной равнине. Там же, где недавно встретился с кошмаром, который, как оказалось, до сих пор владел его принцессой. Сомбра все еще переживал, что не успел приложить всех своих сил и умений, чтобы навсегда избавить Луну от той участи, которой она отчасти была обязана и ему. Но сейчас на снегу стояла не мерзкая черная тварь в отвратительных доспехах. Здесь стояла та, на кого король не мог смотреть без восхищения!

Нет, он понимал, что все это происходило не в реальности. Но все равно не мог поверить своим глазам. Луна была здесь! Она смотрела на него своими чудесными глазами, она слегка улыбалась!

— Почему ты столько времени не спал, любимый? — вместо приветствия поинтересовалась она. Улыбка исчезла с ее губ, а лицо резко стало строгим и сосредоточенным. Но такой ее образ он тоже любил! Его избранница должна была быть способной вершить великие дела! И именно об этом он всегда вспоминал, когда видел, как Луна хмурилась. Кстати, это происходило довольно часто…

— Поверить не могу! — выдавил из себя хозяин Кристальной империи. — Это ты!

— Да, это я… — слегка скривившись, кивнула Луна. — И я тебя, между прочим, кое о чем спросила!

— Ты же знаешь, сон не для меня! — поспешил ответить Сомбра. Он помнил, как легко его избранницу можно было разозлить. Как, впрочем, и его самого. В этом они были похожи. Как и во многом другом. — Зачем мне спать?

— Затем, чтобы я могла связаться с тобой! — пояснила темно-синяя аликорн, посмотрев на него с неодобрением. — Неужели ты не смог додуматься до этого?

— Я… Нет… — только и сказал король, пытаясь понять, как же он и сам до такого не дошел. — Прости меня! Прости, что заставил тебя ждать!

— Ладно. Я больше тысячи лет ждала, — хмыкнула Луна. Она подошла вплотную и внимательно посмотрела ему в глаза. Сомбра сделал то же и оторопел, завороженный чудесным цветом ее радужки. — Поэтому ничего страшного в этих нескольких лишних днях нет.

— Когда же мы будем вместе и в реальности? — спросил единорог, попытавшись обнять свою принцессу.

— О, так ты осознаешь, что это сновидение, — Луна внезапно оказалась в трех шагах от него, так что хозяин сна схватил лишь воздух. — Это хорошо. А воссоединиться мы сможем лишь тогда, когда этому никто больше не будет мешать!

— Я сокрушу их! — воскликнул Сомбра. — Сотру в порошок, повергну в небытие! И так будет со всяким, кто встанет между нами! Я начну действовать сразу! Вот только проснусь. И тотчас же отправлюсь вызволять тебя из пасти того кошмара!

— Не спеши! — неожиданно одернула его принцесса ночи. — Я вижу, ты уже встретился с Найтмер, уже знаешь, что со мной, отчасти из-за тебя, стало...

— Я ее не убоюсь! — возвышенно продекламировал король, вспомнив слова из какой-то старой баллады. — Я уничтожу твою тюремщицу и освобожу тебя, моя принцесса!

— Уничтожишь ее? — вздрогнула Луна. — Уж не нашел ли ты себе кого-то на мое место? — она прищурилась и посмотрела на единорога с подозрением. — Иначе я не могу понять, почему ты хочешь моей смерти…

— Никто не затмит тебя, несравненная! — замотав головой, поспешил успокоить избранницу Сомбра. — Я твой навеки! И только твой! Но почему ты подумала?..

— Ты все такой же простой, как и когда-то… — вздохнула темно-синяя аликорн. — Неужели ты не понял? Мы с ней слишком тесно связаны! Уничтожишь ее, умру и я!

— Нет! Этого не может быть! — в ярости выкрикнул хозяин Кристальной империи. — Я найду способ, как вытащить тебя! — он со всей решительностью взглянул на свою принцессу. — Я пленю ее! Я закую ее в кандалы и притащу сюда! А потом проведу опыты и найду для тебя путь на свободу!

— Как же ты собрался это делать, дорогой? — изогнув бровь, поинтересовалась Луна. — Уж не задумал ли ты поход на Эквестрию?

— Да! — радостно сообщил своей несравненной король. — Именно так! Я подчинил всех этих глупых горожан, которые ничего не понимали, которые не хотели помогать нам с тобой добровольно! Но ничего, они нам послужат. Так или иначе! Я подниму их всех! Мы дойдем до Кантерлота! И никто нас не остановит!

— О звезды… — произнесла принцесса ночи с отчетливым разочарованием в голосе. Она прикрыла глаза, поднесла ко лбу переднюю правую ногу, приложила накопытник к основанию рога и прижала, будто у нее заболела голова. — Милый, я ценю твою энергичность, — помолчав с полминуты, добавила она. — Но почему, скажи мне, ты не можешь придумать чего-то лучше, чем идти напролом?

— А что не так? — удивился Сомбра.

— Ты разве забыл, что в прошлый раз, когда ты начал поход на Эквестрию, я вынуждена была пойти против тебя? — спросила Луна. — Думаешь, я этого хотела? Конечно, нет! Но ты не оставил мне выбора…

— Нет! Это не я! И не ты! — возразил хозяин Кристальной империи. — Это все твоя старшая сестра!

— Твои горячность и дерзость, признаю, всегда мне нравились, — аликорн подошла к застывшему столбом единорогу, обошла его, а потом вернулась на то место, где стояла до этого. — Но отбрось их сейчас! Мы должны действовать медленно и осторожно!

— Но почему мы должны таиться, если я могу сокрушить наших врагов?! — возмутился Сомбра. — Я не хочу ждать!

— Сокрушить? — усмехнулась Луна, повторив за ним. — Родной мой, а ты вообще в курсе, что происходит к югу от гор? Знаешь ли ты, чем живет Эквестрия, кто ей управляет? У тебя вообще есть разведка?

— Нет… — удивился король. — Зачем мне это все? Я просто приду со своей армией, подчиню всех окрестных пони, дополнительно увеличу ими свое войско и возьму Кантерлот!

— И ты даже не удосужился разузнать, кто будет тебе противостоять? — фыркнула принцесса ночи. — Ты меня разочаровываешь, Сомбра…

— Кто бы мне ни противостоял… — начал было единорог, воодушевленный тем, что избранница назвала его по имени, чего ранее не делала никогда, но был прерван.

— Оставь самовосхваления на потом! — повысив голос, приказала Луна. — Я не для того пришла сюда. Слушай меня внимательно! — она подошла вплотную и снова уставилась в глаза собеседника. Но в этот раз смотрела она с раздражением. — В битве с тобой моя сестра потеряла часть сил. Зато их приобрела та, кому ты позволил явиться на этот свет. Найтмер. Селестии, когда она пришла в себя, ничего не оставалось, кроме как склониться. С тех пор черная аликорн правила Эквестрией, а Тия лишь помогала ей советами. Думаю, мне не надо описывать владычицу кошмаров. Ты и так знаешь, на что она способна…

— Владычица кошмаров? — переспросил Сомбра. — Так я был прав…

— Как ты догадываешься, я заключена внутри нее, — продолжила аликорн, никак не комментируя его слова. — Поэтому более-менее знаю, к чему она готовилась. Так вот! — она растворилась в воздухе, появившись на некотором отдалении. — Она прекрасно помнила о том, что ты должен был вернуться. А также о том, что победа над тобой стоила ей заметных усилий! — несмотря на расстояние, ее голос звучал так, будто Луна все еще находилась рядом с ним. — Эквестрия ныне не та, что раньше! Она готова к твоему вторжению. Более того, Найтмер ждет его!

Неожиданно за спиной принцессы ночи начали возникать прямо из воздуха многочисленные фигуры. Там были и закованные в полные латные доспехи минотавры, сжимавшие в обеих лапах оружие, и алмазные псы в странных шлемах с торчащим вверх острием, и пони всех видов. Король сразу понял, что перед ним серьезная, профессиональная и хорошо вооруженная армия.

— Селестия все эти годы разрабатывала методы борьбы с твоей магией, — продолжила, тем временем, Луна, стоя перед молчаливыми рядами воинов. — Она уже попадала под ее воздействие и проиграла, так что для нее это было делом чести. Не думай, что сможешь подчинить их так просто. С кем-то, конечно, получится, но явно не со всеми. А поведет их сама Найтмер. За эти века она провела немало военных кампаний! — справа и слева от Луны появились фигуры ее сестры и ее тюремщицы. — Но и это не все! Если ты думаешь использовать фактор внезапности, то и это тебе не удастся! Едва ты появишься возле границ Эквестрии, как об этом станет известно Кейденс, принцессе Информации и Тайных знаний! — позади Найтмер появилась еще одна фигура аликорна. Шерсть ее была розового цвета, а грива не эфирной, да и облачена она была в черный мундир, а не в доспехи. Но ее суровый взгляд из-под полей странной шляпы заставил Сомбру занервничать. — Не дай небо тебе привлечь к себе ее внимание! Не смотри на ее несерьезный цвет шерсти, она, возможно, более опасна, чем даже Найтмер!

— Я про все это не знал… — выдавил из себя единорог. — Даже и не думал, что они готовятся, после того, как никто не помешал мне восстановить контроль над Кристальным сердцем!

— Ты его надежно спрятал? — Луна внезапно снова оказалась рядом с ним, заглядывая в глаза. — Никто его случайно не обнаружит? Где оно укрыто?

— Прости, любимая, — замотал головой единорог. — Я не могу тебе этого сказать! Не проси!

— Все правильно! — неожиданно, несмотря на отказ, похвалила его избранница. — Не говори! Что знают двое, знает и свинья! Вот с такой же осторожностью ты должен действовать и во всем остальном!

— Хорошо! Раз ты просишь, я буду осторожен! — пообещал Сомбра, но потом засомневался. — Но в чем это должно заключаться?

— Как ты понимаешь, я заключена внутри Найтмер и могу действовать только так, как сейчас. Неявно, — начав ходить кругами вокруг собеседника, заговорила Луна. — И также я завишу от владычицы кошмаров, поэтому до поры с ней ничего не должно случиться. Ты меня понял, дорогой? — обернувшись, она улыбнулась и похлопала длинными ресницами.

— Я понял, — постаравшись незаметно сглотнуть слюнки, закивал хозяин Кристальной империи. — Но как же нам быть? Что мне делать?

— Во-первых, никаких походов на Эквестрию! — строго сказала аликорн. — Ты только сгинешь там без всякой пользы на радость Найтмер. Или, хуже того, попадешь в копыта Кейденс. Поверь, небытие тебе после этого сказкой покажется…

— Я… — засомневался король. — Я даже не знаю… Я ведь должен как-то доказать тебе…

— Во-вторых! — перебила его Луна. — Ничего ты доказывать не должен. Лучшее доказательство — мое здесь присутствие! Это понятно?

— Да, дорогая! — закивал единорог. Конечно, ему не нравилось, когда кто-то им вот так командовал, но любимой он мог это простить. Его королева должна быть властной и сильной, и принцесса ночи в такие моменты доказывала, что она именно такая.

— В-третьих, — смягчившись, улыбнулась аликорн. — Тебе нужно придумать способ разделить меня и Найтмер.

— Разделить? — опешил Сомбра. — Создать из одной двоих? Отделить ваши разумы, сохранив силы аликорна?

— Именно так, дорогой, — закивала его избранница. — Я верю, что ради меня ты постараешься! А уж когда ты начнешь действовать, я поддержу тебя изнутри!

— Да! Я не подведу! — гордо заявил король. — Ради тебя я пойду на все! Я найду способ!

— Я знала, что могу на тебя положиться, — проворковала принцесса ночи, снова подходя вплотную. Но в этот раз она потерлась своей щекой о его щеку, заставив единорога замереть от восторга. Никогда еще его суженая не проявляла столь явных и открытых признаков симпатии! — Мне нравится твой бравый вид, когда ты говоришь так уверенно, — добавила она и подмигнула.

— Моя королева… — выдохнул хозяин Кристальной империи.

— Как только я буду свободна, — тем временем, снова перешла к делу Луна. — Тогда мы уже сможем разобраться с остальными. Но не раньше, ты понял, любимый?

— Да! Я все понял! — закивал король. — Я уже знаю, что попробую в первую очередь!

— А теперь будь добр, расскажи, что ты понял, — улыбнулась Луна.

— Я не иду в поход на Эквестрию, пока не найду способ разделить тебя и Найтмер, — немного удивившись подобной просьбе, единорог все же озвучил требуемое. — Потом я собираю войско, разбиваю наших врагов, пленяю черную тварь и освобождаю тебя…

— Ох ты, горе мое… — вздохнула принцесса ночи. Если первая часть его нового плана ей понравилась, то вторая явно разозлила. — Объясняю еще раз. Ты не идешь войной на Эквестрию в любом случае!

— А как же я тогда освобожу тебя? — растерялся хозяин Кристальной империи.

— Сначала ты находишь способ разделить нас, — терпеливо пояснила его избранница. — Когда найдешь метод, нам нужно будет опять увидеться во сне. Так что не забывай ложиться спать почаще.

— Нет… — замотал головой Сомбра. — Я не лягу и не успокоюсь, пока не найду рабочего решения! А потом… Потом я буду ждать тебя во сне! Я готов спать, скажем, по два часа три раза в неделю!

— Хорошо. Понедельник, среда, пятница. С полуночи до двух часов ночи, — назначила время Луна. — И запомни! Даже если найдешь способ, без моего одобрения никаких действий против Найтмер не предпринимаешь! Она сильна и осторожна. А шеф жандармов Кейденс оберегает ее безопасность лучше, чем кто-либо когда-либо! Если мы хотим преуспеть, то должны будем найти лазейку в их защите. Но это будет потом!

— Я понял, дорогая! — заключил единорог. — Все мои силы будут брошены на поиск метода. Я не поведу войска на Эквестрию и не подступлюсь к Найтмер, не дав тебе знать. Хоть я и готов на это, но доверяю твоему плану!

— Ты молодец, любимый! — принцесса ночи снова приблизилась к нему. — Я верю, что у нас все… — она вдруг осеклась. — Что это? О звезды! — аликорн прижала ушки и начала озираться.

— Что такое? — удивился единорог.

— Она идет сюда… — выдохнула Луна. — Она не должна была найти меня, но, похоже, нашла. Я должна бежать. До встречи, любимый! — она вдруг оказалась совсем рядом, и ее губы оставили тут же запылавший след на щеке хозяина Кристальной империи.

Тут же темно-синяя аликорн исчезла. Но не успел Сомбра опомниться, как что-то заставило его обернуться. Прямо перед собой он увидел искаженную гримасой ненависти черную морду владычицы кошмаров. Найтмер, облаченная в свои мерзкие доспехи, но без шлема, была уже в полушаге от него. А в телекинетическом захвате над ней был занесен устрашающий боевой молот, нацеленный прямо на его голову!

— Ты забудешь все, что услышал от нее! — прорычала черная аликорн.

А в следующий момент не успевший опомниться Сомбра отчетливо услышал хруст своего черепа, встретившегося с поверхностью молота. После этого единорог оказался в темноте, но через миг вскочил, запутался в одеяле и совершенно не по-королевски рухнул с кровати на пол.

Обратившись дымом, он перенесся в другой угол помещения, а после вернул себя в обычное состояние. Вот только чувствовал себя король паршиво. Можно было сказать, что его выжали, как какую-то тряпку. Видимо, так сказывались последствия атаки проклятой Найтмер.

Но Сомбра лишь злобно расхохотался, вспомнив про владычицу кошмаров. Черная тварь просчиталась! Он должен был забыть свой сон, забыть встречу с избранницей и все то, что она поведала! Именно этого хотела его противница. И именно этого добивалась.

Но ей не удалось! Единорог оскалился и посмотрел куда-то, где по его соображениям должна была находиться Эквестрия.

— Тебе не удалось, тварь! — рассмеявшись, прокричал он. — Я все помню! Все, что сказала мне Луна! А значит, я найду способ реализовать ее план!

Удовлетворившись этим, Сомбра решил, что ему не стоит терять больше времени, и отправился в лабораторию. Предстояло выполнить обещание, данное его принцессе. И король был уверен в том, что ему это по силам.