Игра продолжается

Глава 32 (39)

Странно, что, находясь в Улье, я как-то не задумывался о том, как это строение выглядит снаружи. Но, чувствую, я все равно бы не додумался до чего-то близкого к реальности. Ведь как выглядит улей нормального человека? Это такой деревянный домик посреди пасеки, куда пчелки таскают мед. Ясное дело, жилище Кризалис не могло быть таким. И не только потому, что тут не водились ни трудолюбивые пчелки, ни мохнатые шмели.

Для перевертышей крайне остро стоял вопрос маскировки. И, как выяснилось, они не только сами умели перевоплощаться, но и базу свою замаскировали как положено. По крайней мере, на мой неопытный взгляд снаружи эта скала выглядела просто обычным останцем.

Оценить же все это я смог, когда все же выбрался наружу. Правда, перед этим у меня состоялось очередное словесное состязание с королевой. Ну, вот не желала она давать мне нормально восстановиться, и хоть ты ее тресни!

Я уж даже поклясться предложил, но архижужелица в ответ только расхохоталась и заявила, что, будь она на моем месте, то тоже бы поклялась. А потом кинула бы доверившихся ей идиотов. Этим она, наверное, хотела намекнуть, что я такой весь из себя не внушающий доверия, но вышло неудачно. Я отбрил ее, заявив о том, что она всех по себе судит. А присутствовавший при наших разборках Нортон промолчал. Британец вообще на наших советах часто отмалчивался. Наверное, потому, что был очень воспитанным…

Но на сей раз он промолчал довольно красноречиво. Не знаю, насколько хорошо Кризалис уже научилась различать человеческую мимику. Тут, если подумать, двуногие без перьев должны были казаться местным жителям эдакими бесчувственными отморозками или полными флегматиками, которым на все плевать с высоты мачт их крейсера.

Такой вывод я делал на основе бедности людской мимики в сравнении с теми же пони. Аборигены Эквестрии в этом смысле были очень выразительны. Они очень активно двигали ушами. У них менялся размер радужки. Да и в целом лица у пони были более эмоциональными. Люди же по большей части всего этого были лишены. Ну а коммандер, большую часть времени сидевший с вежливой полуулыбкой, вообще, наверное, мог какого-нибудь особо впечатлительного пони до истерики довести своим покерфейсом…

Но то ли он мне персонально свое красноречивое молчание адресовал, то ли я так хорошо протелепал. В общем, понял я, что королева сейчас крупно спалилась. Нет, и так было понятно, что англичане ей не доверяют. Недаром они аж целый станковый пулемет с собой приволокли. Но тут хозяйка улья высказалась почти что открытым текстом, и это, видимо, в понимании островитянина было показательно.

Должно быть, поэтому сэр Валентайн и встал на мою сторону, заявив, что, если королева не доверяет мне, то он может составить мне компанию на прогулке. Ну и, естественно, хозяйка может организовать сопровождающих в таком количестве, в каком пожелает.

В общем, Кризалис таки удалось уговорить. Или она дала нам себя уговорить. Так или иначе, но я вышел, если и не на свободу, то хотя бы под небо.

Вот, честно говоря, я не помнил, как регион назывался, где перевертыши базировались. Что-то типа Пустоземья. И, в целом, если название было таким, то оно себя оправдывало. Чем-то это все напоминало дальние подходы к Мордору из экранизации знаменитой трилогии Профессора.

— М-да, Девоншир в ноябре по сравнению с нашим текущим расположением кажется очень жизнерадостным местом… — вслух прокомментировал свои впечатления англичанин.

— Я чего-то такого и ожидала, — кивнул ему.

На этом разговор и заглох. Мы прогулялись вокруг Улья, сопровождаемые маленькой толпой перевертышей, среди которых, кстати, не было бывшей Миднайт, либо я ее не узнал, и несколькими матросами с винтовками. Причем люди особо удивленными или заинтересованными не выглядели. Ну, оно и не было удивительно, ведь это меня сюда в виде упакованного трофея притащили, а они все местные пейзажи по пути сюда уже видели.

— Вы же понимаете, что ваша сестра, как наш основной противник, требует особого внимания? — вдруг поинтересовался человек.

— Несомненно, — кратко отозвался я, гадая, чего это сэр Валентайн начал обсуждать уже, казалось бы, замусоленную тему.

— Вы ведь можете найти и ее сон, ваше высочество? — уточнил он. — Если, конечно, она вообще спит.

Нортон уже знал о моих предыдущих посещениях, я, собственно, ничего особо и не утаивал, ибо стратегической информации никакой не раскрывал. Наверное, британец все же где-то про себя продолжал тихо материть всю эту местную магию. Но, тем не менее, он уже добавил ее в свои планы и сейчас явно что-то собирался предложить.

— Я, честно говоря, и сама собиралась это сделать, — заявил, чтобы собеседник не думал, что это именно он подкинул мне идею. Справедливости ради, я действительно об этом уже задумывался.

— Присмотритесь к ней, — сморозил какую-то банальность Нортон. — Слушайте, смотрите, запоминайте. Даже говорите! Все может пойти нам на пользу, — продолжил он озвучивать прописные истины. — Ведь мы должны понимать, кто наша главная противница.

— Навещу ее, не сомневайтесь, — ухмыльнулся я. — Если будет возможность, устрою ей бурную ночку!

Вот чем мне импонировал сэр Валентайн, так это вежливостью. Кто-нибудь другой, скорее всего, заулыбался бы сказанному. Дескать, две принцессы будут ночью развлекаться, шалуньи такие. Или даже высказал бы эти мысли вслух. Англичанин же о таком, похоже, и не подумал. Вот что значит викторианское воспитание!

За разговором я как-то не проследил за процессом восстановления магии. Да и как я мог проследить, если для меня он проходил впервые? До этого-то я, хоть и уставал временами, но под ноль себя не выжимал. Так что не был уверен, что правильно интерпретировал ощущения. Нет, однозначно мне на свежем воздухе стало легче. А если бы отойти от Улья подальше, наверное, было бы еще лучше.

К сожалению, я не мог оценить, как быстро шло восстановление. Ну, не было у меня тут полоски маны, которая, постепенно заполняясь, показывала бы мне степень наполнения резерва. А еще я пока не мог понять, как повлияло на мои силы разделение с Луной.

Момент был тонким. Ведь в повседневной жизни я ничего такого сверхмощного практически и не использовал. Кроме, конечно, вращения светил. Но с этим я пока спешить не собирался. Еще не хватало себе какой-нибудь рецидив на рог схлопотать. Да и раньше времени давать о себе знать императрице я не собирался.

— Что это происходит с вашей прической, ваше высочество? — вдруг поинтересовался англичанин. — На ней будто рябь появилась. Как на море при слабом волнении.

— Это хороший знак, — обрадовался я, попутно удивляясь, что сам не почувствовал изменений. Хотя, наверное, они пока были таковы, что со стороны были виднее. — Грива постепенно становится эфирной. Значит, восстановление идет.

— Какое интересное внешнее проявление, — хмыкнул англичанин. — Это сделано специально как своеобразный индикатор вашего самочувствия?

— Нет, просто особенность нашей физиологии, — ответил собеседнику, а потом задумался. А не был ли он прав? Вот только аликорн всегда и сама могла оценить оставшиеся силы. Зато окружающие, например, при случае могли понять, что принцессе нужна магическая подпитка. Правда, если эти окружающие были врагами, то этот внешний фактор играл уже против крылато-рогатой пони. Так что все же с большей вероятностью это внешнее проявление не имело особого смысла. — Но в чем-то вы правы. По мере восстановления магии материальность гривы и хвоста будет уменьшаться, — все же добавил объяснение.

— И эта особенность присуща всем вашим сородичам? — спросил коммандер.

— Нет, даже другие аликорны не все ею обладают, — пояснил ему. — У моей союзницы Кейденс, например, грива обычная. Кстати, — я подумал, что надо бы дать британцам хотя бы словесный портрет принцессы любви, чтобы при случае не вышло какого-нибудь казуса. Конечно, розовая аликорн внешне казалась милой и безобидной, но англичане явно были не из тех, кто привык руководствоваться только внешними показателями. — Возможно, вам придется с нею взаимодействовать. У нее трехцветная фиолетово-бордово-желтая грива, а цвет шерстки розовый. Ну и еще у нее обычные зубы и глаза с круглыми зрачками. Если встретите такую, то это либо моя союзница, либо маскирующаяся под нее Кризалис.

— Названные вами цвета ее натуральные? — Нортон позволил себе чуть-чуть удивиться.

— Самые что ни на есть натуральные, — кивнул я.

Похоже, мысленно англичанин еще раз помянул дурных аборигенов с их странностями. И, собственно, его можно было понять. Из жителей Эквестрии он, помимо меня, видел только Луну. Ну и Сомбру еще можно было учесть. Но этих двоих коммандер наблюдал через стенку кокона, искажавшую цвет. Да и окрашены что принцесса ночи, что недовластелин были по человеческим меркам довольно стандартно. И темно-синий, и темно-серый явно казались просто черными. К тому же таким цветом обладал и я сам. Да и чейнджлинги другими цветами не выделялись.

Так что британцы, похоже, и не догадывались, какое у аборигенов существует цветовое разнообразие. И, скорее всего, будут немало удивлены, когда им доведется с этим самым разнообразием столкнуться. Подозреваю, что если кто-то из них без свидетелей пообщается с Кейденс, а потом расскажет остальным, то этого несчастного заподозрят в пьянстве или даже употреблении опиума. Ибо черную или белую кобылу представить можно, даже если она рогата и крылата. Но вот если она розовая, то это уже может оказаться перебором…

Тем не менее, комментировать раскраску принцессы любви Нортон не стал, вместо этого озвучив нейтральный факт.

— Что же, — заметил сэр Валентайн. — Значит, хотя бы цель нашей небольшой прогулки достигнута, так как динамика вашего восстановления явно положительная…

На этом как-то разговор и увял. А еще через четверть часа мы всей компанией вернулись внутрь. Новый совет пока не собирали, так что я отправился к себе и завалился в кровать. Не то чтобы я прямо с ног валился. Просто надо было работать, восстанавливая хоть какой-то контроль над ситуацией. А наиболее эффективно я это мог делать, находясь в мире грез.

Уже на подходе к комнате я заметил, что у меня опять зачесался рог. Похоже, коммандер уже строчил очередной отчет на крейсер. Работа искрового аппарата каждый раз вызывала у меня неприятные ощущения, но сообщать о них я не собирался. Незачем британцам было знать, что я могу отслеживать их сеансы связи…

К счастью, когда я устроился в кровати, передача прекратилась.

В последнее время начал приходить к мнению, что магия снов — это вообще самая сильная и полезная способность Найтмер-Луны. Ну, после умения летать, конечно же. Крылья у меня, наверное, навсегда останутся на первом месте среди подаренных этим телом плюшек.

Но, возвращаясь к управлению снами, я осознал, насколько это на самом деле могучий инструмент. И насколько мало раскрыты его возможности. А еще Луна очень мало пользовалась им в оригинале. Я бы даже сказал — преступно мало!

Да что уж там говорить! Даже я, человек, сроду никакой магией не владевший, уже давно на голову превзошел принцессу ночи в этом деле. Да, я не строил из себя рыцаря света и не гонял кошмары из снов подданных. Ну, так эти кошмары, по моему мнению, и не наносили ощутимого вреда этим самым подданным. Ведь за тысячу лет, пока Найтмер прозябала в ссылке, а Луна находилась в спячке, в мире снов царила полная анархия. Никто все эти годы кошмаров не истреблял и не прогонял из разумов спящих пони. И что же случилось?

Да ничего! Ровным счетом ничего! Эквестрийцы не сошли поголовно с ума от замучивших их во снах ужасов и не превратились в дерганых неврастеников от недосыпа. Все у них было нормально. Я бы даже сказал, что большинство из них этих самых кошмаров и не замечали.

Так что, на мой взгляд, проблема с астральными паразитами была по большей части надумана. Возможно, для того, чтобы создавалось впечатление, что Луна действительно занималась чем-то важным. В первую очередь у самой принцессы ночи.

Вспоминая мультсериал, я не припомнил так уж много моментов, когда темно-синяя аликорн действительно помогла кому-то справиться с серьезным врагом в грезах. Да, были эпизоды со всеми тремя искательницами меток. Но ничего сверхстрашного у них там не было. Обычные детские переживания, выливавшиеся в одиночные кошмары. Возможно, они бы даже и не повторялись на следующую ночь. То есть вмешательства Луны были довольно показушными…

Самая серьезная проблема как раз была у самой принцессы ночи, когда она разбиралась с Тантабасом. Пожалуй, единственная серьезная проблема, исходившая из мира снов. Но там темно-синяя аликорн страдала из-за собственной недальновидности.

В общем, использовала она магию снов очень однобоко и крайне неэффективно. Вообще, у меня сложилось впечатление, что эти способности были изначально заточены под другое. Под точечные воздействия.

То есть я применял их гораздо более правильно. Я общался через сон с теми, кто находился на другом конце континента, я добывал полезную информацию. Я мог, не проявляясь сам, влиять на чей-то сон, воздействуя на решения его хозяина. У меня был действительно умный помощник. Да, у принцессы ночи тоже имелся Тантабас, но использовала она его совершенно по-другому.

В общем, умственные способности Луны в очередной раз были подвергнуты мною сомнениям. Она, конечно, имея микроскоп, не забивала им гвозди, но явно не знала, что у него имеется, например, большее, чем стоящее по умолчанию, увеличение…

Возможно, тут играл роль тот факт, что я всю прошлую жизнь прожил в постиндустриальной, то есть информационной, эпохе. И, соответственно, хорошо понимал цену вовремя полученной информации. Поэтому ее добычей и занимался. Не имея возможности делать это в реальности, я вовсю использовал мир грез.

Например, сейчас я находился во сне Эпплджек, которая, как легко было догадаться, пинала здесь яблони. Правда, плоды с них не опадали, чем неимоверно раздражали фермершу. Но кошмаром этот сон я бы точно не назвал.

Заглянул я сюда потому, что решил разведать ситуацию вокруг носительниц Элементов. Яблочная пони, правда, попалась мне не первой. Но к Рэйнбоу я не пошел, эта оторва в части получения информации была наименее полезной. Грезы Флаттершай и Рэрити мне, к сожалению, не попались. Ну а к Пинки лезть я, честно говоря, не решился. Поэтому подвернувшийся после длительного поиска сон любительницы шляп и яблок пропускать не стал.

Проявившись в двух шагах от фермерши, я откашлялся, привлекая внимание.

— Ну и любите же вы подкрадываться, вашество! — чуть вздрогнув, Эпплджек посмотрела на меня, мигом узнав. Немного потупив, она сняла шляпу и изобразила что-то вроде приветствия, после чего вернула головной убор на место.

— А может, это ты просто не замечаешь, как я подхожу? — усмехнулся в ответ.

— Да не, — махнула передней ногой земная пони. — Я всегда слышу, когда кто-то подходит. Если недалеко от Вечнодикого леса жить, оно, это, само появляется, умение такое… — потом она снова задумалась и выдала. — Прошу простить, что я без должного вежества…

— Давай без лишних церемоний, — кивнул я.

— Это мы запросто, — обрадовалась собеседница. — Чем могу помочь?

— Было бы интересно услышать твою версию произошедших событий, — заметил я. — Для этого я и пришла к тебе в сон.

— Сон? — удивленно осмотрелась вокруг земная пони. — Ох, ты ж гнилое сено! Точно! — была бы она человеком, пожалуй, схватилась бы за голову, но для пони такой жест был затруднителен. — Я ж в городе! А у меня там редис не собран, кабачки не политы, помидоры не подвязаны, картошка не прополота! А яблони! Там же белый налив уже пора собирать!

— Что, не доверяешь родичам? — поинтересовался, глядя на метания огородницы. — Думаешь, не смогут без тебя обойтись? Полагаю, они и сами знают, с какой стороны за тяпку нужно браться.

— Да ясное дело, сдюжат они… — вздохнула Эпплджек. — Может, позовут кого из ближней родни. Да только мне-то как? Как же можно столько пропустить! И ладно б еще, дело было бы важное! Так нет же ж! Сижу тут как улитка на капусте — никакой пользы, вред один!

— Так чего же сидишь? — подтолкнул ее к более подробному рассказу. — И где?

— В Кантерлоте ентом, — фыркнула собеседница. — Где ж еще? Как притащила сюда эта белая зубастая, так и сижу! Под замком, понятное дело. И даже цельных двух гвардейцев выделили меня караулить. Да только чего меня сторожить-то? Я ж не тать какой! — она возмущенно топнула ногой. — Вот они попеременно теперь сидят перед дверью. Я этим лбам уж и так говорила, и эдак. А они все «Не положено!». Будто других слов не знают. А сами-то здоровые, больше Биг Мака, кажись. Мне б таких на ферму выделили, пахать да тяжести таскать, я б только рада была. А здесь от них толку никакого…

— Так, резюмируем, — прервал я бурное возмущение фермерши.

— Чегось? — осеклась земная пони.

— Подводим итог сказанному, — пояснил я. — Ты в столице, сидишь под арестом. Белая зубастая — это кто? Дэйбрейкер?

— Кажись, так ее называли, — кивнула Эпплджек. — Я честно скажу. Знать не знаю, кто это такая и откуда взялась. У нас вообще столько аликорнов появилось, что как-то даже не понятно, где все они раньше были, — тут она поняла, что говорит это как раз одной из новых принцесс. — Простите, вашество. Ну, говорю как есть…

— Прощаю, — кивнул ей. — А ты, что же, газеты не читаешь?

— Читаю иногда, — почесала в затылке хозяйка сна. — Бабуля «Фермерскую жизнь» выписывает. Там иногда полезные заметки бывают.

Я на это только вздохнул. Вот, где чистое незамутненное сознание! Она, похоже, даже не в курсе теории дихотомии аликорнов была, соответственно, и Дэйбрейкер с Тией не связала.

— Ладно, это пока оставим, — вздохнул я. — А как ты оказалась в моем замке?

Этот момент я в общей кутерьме как-то упустил. Вроде бы, Твайлайт была там только с Пинки и Рэйнбоу. Но потом подруги уже оказались в полном комплекте, поэтому и смогли раскрыть в себе элементы.

— Ну, так с этого все и началось! — заявила яблочная пони. — Я, значит, работала себе, никому не мешала. И тут появляется этот хмырь! Сам нечесаный, глаза красные, но в латах и с короной на башке. А с ним евойных солдат целая кумпания, те вообще все в броне, даже лиц не видать. Чего он там говорил, я не разобрала, но один меня магией схватил, а потом замелькало все! Где-то мы оказались, потом еще где-то. А там уже вы были, вашество. Я так поняла, этот хмырь вас и искал…

Ну а дальше она поведала мне то, что я и так знал. Хотя интересно было послушать, как выглядела наша с Сомброй битва со стороны. Правда, очень злая на тот момент Эпплджек была больше занята битьем морд подручных недовластелина, чем наблюдением за мной. Может быть, поэтому ей и показалось, что я смело сражался. По крайней мере, она так сказала, а лжи от этой особы я услышать не ждал, даже ради произведения впечатления на особу голубых кровей.

В общем, жизнь фермерши резко испортил прихвативший ее Сомбра. Что же, король сам вырыл себе яму, собрав вместе воплощения Элементов, которые в благодарность жахнули по нему главным калибром.

А вот дальше было интереснее, ибо продолжение я тогда пропустил, будучи подло вырубленным Кризалис и ее агентами.

Хотя с точки зрения Эпплджек произошло не так уж и много. Пока они приходили в себя, осматривали и ощупывали друг дружку, явилась Дэйбрейкер. Скорее всего, она сразу почувствовала падение барьера и не стала задерживаться, рванув сеять добро и причинять справедливость.

Первым делом она оприходовала Элементы, а их носительниц транспортировала в столицу, рассадив по разным помещениям и поставив охрану. Что же, это был напрашивающийся ход. Во-первых, эти пони явно могли быть опасными для нее все вместе, но порознь уже не казались столь проблемными. Во-вторых, с точки зрения императрицы они явно оказались в замке в момент битвы не случайно. Я бы и сам на ее месте так подумал! Ну, разве можно было предположить, что та же Эпплджек там вообще оказалась только из-за причудливой логики Сомбры?

Вот и белая зубастая, как ее назвала яблочная пони, не поверила, чем сильно позлила фермершу. Ну, конечно! В ее словах засомневались! Ее, Элемента Честности!

— А цацки эти, стало быть, она так и не вернула, — завершила рассказ аграрная пони. — Я, однако, с этой штукой сама себе удивляюсь. Вот никогда все эти блестяшки не любила, а эта… — она задумалась. — Она вот будто частью меня показалась, поэтому-то и обидно, что эта Дэйбрейкер ее отобрала, — добавила она.

— Ладно, разберусь с этой особой, вернем тебе украшение, — пообещал я.

В принципе, ничего плохого в том, чтобы раздать подругам Элементы обратно, я уже не видел. В замке они меня уже оценили, так что угрозы от Гармонии мне больше не должно было быть. Да и Рэрити бы по мне шмалять не стала. А сейчас я еще и с фермершей нормально поговорил. Да и Флаттершай забывать не стоило. Из всех подруг непримиримыми были только дурная Твайлайт и тупая Рэйнбоу, но, к счастью, Элементы работали только в полном комплекте. А если двое из шести будут резко против, а еще двое будут сомневаться, то и срабатывания не случится.

Поэтому я без всякой задней мысли пообещал огороднице вернуть блестяшку. И, похоже, она это почувствовала.

— Спасибо, вашество, — улыбнувшись, она изобразила что-то типа поклона. — Я вам верю. Вы и в прошлые разы слово свое держали.

Я в ответ тоже улыбнулся, распрощался и поспешил покинуть ее сон. Ибо лгать мне здесь тоже приходилось изрядно. Или не лгать, а умалчивать правду. Или давать кому-то строить ложные выводы на основе правдивых фактов. В общем, даже как-то чуть-чуть стыдно стало перед этой пони за то, что она меня за честность похвалила. Но в моей ситуации избегать лжи было невозможно…

Теперь, однако, нужно было кратно осмыслить то, что я узнал. Самым важным, конечно, был тот факт, что в этой части Дэйбрейкер подстраховалась. Она не только отделила носительниц от их Элементов, но и рассадила всю шестерку по разным местам. Признаться, я думал над тем, чтобы убедить подружек жахнуть по императрице. Да и, наверное, особо убеждать-то и не пришлось бы. Если уж прагматичная Эпплджек была так на нее рассержена, то что можно было ожидать от других?

Твайлайт была на напарницу Тии зла из-за того, что та не Тия. Рэрити явно не так спокойно переживала расставание со своим драгоценным ожерельем, остальные тоже наверняка не радовались тому, что вместо награды получили арест.

И если бы они были собраны в одном месте, то можно было бы, например, явиться телепортом, схватить подружек и свалить. Потом проделать то же самое с Элементами и раздать украшения хозяйкам. Ну а дальше оставалось только вывести их на ударную позицию…

Вот только Дэйбрейкер, похоже, и сама все это понимала, поэтому усложнила задачу тому, кто решит собрать  носительниц воедино. Наверняка она и еще что-нибудь для противодействия придумала, кто ее знает…

В общем, вариант с применением Элементов следовало пока если и не отбросить, как бесперспективный, то, по крайней мере, отложить в долгий ящик.

Все же переосмысливать ситуацию часто бывает полезно. Это я понял, когда, совершая поиск по снам, начал пролистывать в голове прошлый разговор с Нортоном. Стоило признать, что в тот момент я конкретно затупил. Вот думал, с чего бы это британец начал мне банальности говорить. А сейчас повторил его слова у себя в мозгу, и все встало на место!

Он ведь на что намекал? Да на то, что надо попытаться с Дэйбрейкер все же поговорить! Он ведь так и сказал, только в таком контексте, чтобы ни один из прихлебателей Кризалис, которые нас однозначно слушали, не услышал чего-то крамольного. Коммандер явно учел тот факт, что королева у себя дома и следит за каждым нашим шагом.

А еще он чуть ли не открытым текстом сказал, что нужно понять, кто наша главная противница! Уж не королеву ли он имел в виду?

Тут, конечно, стоило быть настороже. Англичане любили и, главное, хорошо умели загребать жар чужими руками. Да и усидеть на двух стульях им не составляло труда. Собственно, чем-то подобным сэр Валентайн все это время и занимался.

Другое дело, что я, в любом случае, был для экипажа «Принцессы» самым выгодным союзником, так как позиционировал себя чуть ли не как единственную возможность для их отправки домой.

С другой же стороны была королева, с которой сотрудничали просто потому, что она первая вышла на людей. Ну и Дэйбрейкер, понятное дело, за горизонтом маячила.

В общем, так или иначе, в разговоре с британцем я дико протупил, просто не поняв намека. Может быть, это было и хорошо. Пойми я его намек сразу, может, и сморозил что-то не то. А так я, получалось, хорошо сыграл, не выдав ни себя, ни англичанина.

А вот идея его все же была интересна. Я и так собирался сон императрицы отыскать, но вот проявляться в нем пока не собирался. Надо было сначала хотя бы посмотреть на нее, чтобы понять, что она из себя представляет.

Ну и еще у меня было одно срочное дело, которое не предполагало моего собственного проявления во сне напарницы Тии. Надо было что-то срочно делать со Сталлионградом. Точнее даже не с ним самим, а с заагренной на город императрицей.

Да, можно было сказать, что Кризалис действительно выигрывала нам время, переводя гнев напарницы Селли на сторонников народовластия. Но при длительном анализе ситуация уже не казалась столь однозначной. Ну а решение королевы с подменой письма мне не нравилось в любом случае.

Неоднозначность была вызвана тем, что никто из нас, да и, пожалуй, вообще никто, не знал в точности характер Дэйбрейкер. В данном случае меня напрягал момент, что, уничтожая непокорный город, она может войти в раж и в дальнейшем продолжить действовать именно такими, совсем уж драконовскими мерами. А от этого хорошо не будет никому, даже ей самой, хотя уж о ком я беспокоился в последнюю очередь, так это о шальной императрице.

Так или иначе, но сон ее все же был найден. К счастью, Дэйбрейкер не повторяла ошибок Сомбры и все же периодически спала. Ну а я собирался этим воспользоваться, благо, кое-какой план уже был заготовлен.

Давненько я не просачивался в чей-то сон столь аккуратно. Можно сказать, я прокрался к ней на цыпочках, при этом постоянно замирая и задерживая дыхание, проверяя, что хозяйка сна меня не заметила. И опасения мои были не беспочвенными. Ведь у меня самого, например, была сигнализация, оставшаяся еще от Найтмер, оравшая пожарной сиреной, когда в мой сон кто-то без спросу проникал. Поэтому я полагал, что и у противницы могло быть что-то подобное.

Но, к счастью, опасения оказались излишними. Дэйбрейкер не обратила на мое появление внимания. Она продолжала заниматься тем, чем занималась до моего визита. Императрица работала…

Да, она, черт возьми, сидела за письменным столом, довольно знакомым, кстати, тем самым, которым не так давно пользовался я сам, и изучала документы. При этом пачка прочитанных ею, когда белая аликорн клала туда очередной лист, не увеличивалась. Один документ снизу просто перемещался в нижнюю часть куда более толстой пачки бумаг, которые еще только надо было изучить. То есть работа напарницы Тии была до ужаса рутинной, монотонной и в перспективе бесконечной…

Я даже беззвучно хмыкнул, глядя на это. Яблочко от яблони, как говорится, не далеко падает. И это я не имел в виду недавно посещенную Эпплджек. Просто вторая половинка Тии, похоже, повторяла ту же самую ошибку, что и белая сладкоежка. Пыталась объять необъятное, то есть замкнуть весь документооборот на себя.

Пусть это и происходило во сне, но у меня появилось подозрение, что грезы были продолжением реальности, и моя противница вырубилась, сидя за столом. Мой секретариат она наверняка разогнала. В этом я почти не сомневался. Если уж она правительство не пожалела, то что уж говорить о рядовых бюрократах. И, кстати, отсутствие нормального кабинета министров ведь ей еще более усложнило задачу. На какой-то миг даже стало жаль Дэйбрейкер, но только на миг. Сама себе, дура, устроила головную боль, сама же теперь и расхлебывала. Так что все было справедливо…

А еще я воспользовался моментом, чтобы, наконец, как следует рассмотреть свою противницу. А то до этого только на фотографиях ее и видел. Уже заметил, что в своих снах пони, как правило, выглядели так же, как и в реальной жизни, поэтому не боялся увидеть обманку. Ну что же, стоило признать, что свой шарм у Дэйбрейкер был. Если размером и цветом шерстки она от Селестии не отличалась, то дальше шли различия. Грива, напоминавшая всполох пламени, на белом фоне отлично смотрелась. Да и выглядело это гораздо более грозно, чем у Селестии.

А еще напарница белой сладкоежки носила доспехи. Правда, такие же парадные, как и Найтмер. То есть, они скорее обозначали статус хозяйки сна, чем реально защищали от возможных ранений. По крайней мере, множество жизненно важных мест не было защищено никак. Например, шея и живот. Да и головной убор, совмещавший в себе шлем и корону, явно был вещью статусной, а не боевой. В схватке вражеский клинок вместо того, чтобы соскользнуть со шлема, застревал бы во всех этих зубцах, передавая всю силу удара в голову или в ту же шею. По той же причине викинги, которых всегда рисовали в рогатых шлемах, никогда, на самом деле, в бою такие не носили.

Еще стоило отметить, что Дэйбрейкер, будучи с Селестией одного размера, казалась какой-то более подтянутой. Я, конечно, Тию видел совсем не долго, но сравнить мог. И, сравнивая, понимал, что отнюдь не зря принцессе солнца ее любовь к сладкому все время припоминал. Каким бы чудовищным не был метаболизм аликорна, некоторую пышность за прошедшие мирные века Селли приобрела. Чего нельзя было сказать о Дэйбрейкер. У той явно никаких лишних килограммов не наблюдалось.

Общее впечатление портили только глаза. Нет, против вертикальных щелевидных зрачков я ничего не имел, благо, и сам был владельцем подобных. Но вот темно-коричневый белок глаз выглядел довольно мерзко. Да и белком его назвать было нельзя. В общем, на фоне белой шерстки на лице ее глаза смотрелись как две лужицы кофе, в которых плавали ярко-желтые радужки. То еще зрелище, однако…

Я даже, призадумавшись, так и не смог предположить, из-за чего у напарницы Тии глаза стали такими. Был ли это только внешний эффект, делавший образ Дэйбрейкер более пугающим, или ее органы зрения имели какие-то бонусы от этого эффекта? Этого я не знал…

Да и, честно говоря, эти моменты для меня сейчас были вторичными. Пришел я сюда с конкретной целью. Нужно было спасать Сталлионград.

Да, можно было бы сказать, что я, в некотором смысле, стрелял себе в ногу, отводя удар от города фабрик. Если я его выводил из-под удара, то закономерно вновь мог стать главной и, что самое плохое, первичной целью. А уже это было не выгодно ни мне, ни моим так называемым союзникам…

Но, помимо всего прочего, не мог я допустить, чтобы эта резкая и скорая на расправу особа целый город с землей сравняла! Во-первых, для всей страны в целом это был бы не шаг, а прямо-таки прыжок назад, в магическое средневековье. Во-вторых, я даже не был уверен, что ей понадобится действительно много времени. Были тут и в-третьих, и в-четвертых. Да и просто банальную человечность никто не отменял. Ну не готов я был прикрывать свой круп, подставляя целый, черт возьми, город!

Помимо всего прочего, еще хотел понаблюдать за хозяйкой сна в естественной обстановке. Пока я знал о ней только по чужим словам и делал выводы на основе известных мне действий. И выводы, надо сказать, были ну вот очень неоднозначными. Но все же Дэйбрейкер не выглядела безумной и руководствовалась своей логикой. Правда, пока эта ее логика явно утверждала, что младшая сестра, в какой бы ипостаси та не пребывала, была помехой и подлежала уничтожению.

С этим я, конечно, не был согласен, поэтому собирался выяснить, возможно ли вообще повлиять на мнение напарницы Тии о себе. Конечно, могло статься и так, что в ее мозгу этот факт был прописан как некая константа. Но нужно было это аккуратненько проверить.

Поэтому я и начал, еще раз убедившись, что остался незамеченным, действовать.

Я не стал сам проявляться во сне. Вместо этого создал сущую мелочь. Небольшой сквозняк. Правда, была одна тонкость — источник его находился в центре монолитной стены, находившейся справа от хозяйки сна.

Дэйбрейкер, как и все крылатые, похоже, прекрасно чувствовала воздушные потоки. И ветерок, возникший в закрытом помещении, ее насторожил. Белая аликорн подняла голову от очередного бесполезного листа бумаги и посмотрела в стену. Именно этого я от нее и ожидал, поэтому предварительно создал некоторые незначительные улики, за которые, как я надеялся, внимательный взгляд огнегривой правительницы должен был зацепиться. Где-то щель между деревянными панелями, покрывавшими низ стены, была чуть шире, чем положено. Где-то краешки этих же панелей имели небольшие сколы. Где-то край обоев отклеился на пару миллиметров. И все эти зацепки я оставил там же, где создал сквознячок.

И Дэйбрейкер, надо сказать, не сплоховала. Мозги у нее явно работали, потому что императрица заинтересовалась.

— С каких это пор в кабинет Лести ведут тайные ходы? — чуть слышно пробормотала она. — Не должно было быть ничего такого. Или она от меня и это скрывала? Мерзавка!

Встав, хозяйка сна подошла к стене и изучила ее более внимательно. Ну и, конечно, тщательно замаскированную дверь в тайный ход она нашла. А потом смогла и открыть ее. Одинокий держатель для факела до этого мог показаться просто случайно оставленным здесь. Но насторожившаяся напарница Тии явно сообразила, что в этом кабинете никогда факелами не пользовались, а значит, и держатель тут явно не для этого.

В общем, в тайный ход она проникла. Ну а дальше Дэйбрейкер проявила вполне себе обычное любопытство. Глаза ее, похоже, отлично видели в темноте, так что проблем у нее не было.

Ну а я этому был только рад, ибо все шло по плану. Некоторое время императрица бродила по системе секретных ходов, которую я для нее заботливо создал. Но до поры хозяйка сна просто изучала ее и, возможно, прикидывала, как лучше найденные переходы использовать. Но в какой-то момент я привлек ее внимание едва слышимыми из-за стены голосами.

— Лицо этой дуры, когда она читала письмо, надо было видеть! — пробасил первый голос. Услышав эту реплику, Дэйбрейкер встала как вкопанная.

— Ты следил из тайного хода, через смотровую щель? — поинтересовался кто-то более высоким голосом.

Императрица, навострив уши, мигом определила, откуда идут звуки, и, посмотрев в ту сторону, к своему удивлению, увидела на стене смотровую щель для тайного подглядывания. Про такую же говорил неведомый голос из-за стены. Приникнув к ней, правительница, правда, ничего конкретного не увидела. Уж об этом я позаботился. В комнате за стеной разговаривали двое, вот только узнать их было невозможно. Плащи скрывали фигуры, а головы были укрыты капюшонами.

— Да, она даже и не подумала проверить стены, наивная! — усмехнулся первый неизвестный. — Такая же идиотка, как и предыдущая правительница! У нее даже и тени подозрения не возникло!

— Нам повезло, что их все же не успела обнаружить Найтмер, — добавила вторая фигура. — Она хоть и дурой была, но дурой удачливой.

— Хорошо, что эта Дэйбрейкер ее свергла, — усмехнулся бас. — Меры безопасности, которые вводила черная аликорн, в основном ни к чему не приводили, но кое-где сильно затрудняли нам жизнь. А эта огнегривая, — он презрительно сплюнул. — Только создает лишний шум, но без толку для себя.

В этот момент, похоже, Дэйбрейкер посчитала, что услышала достаточно для вынесения обоим говорившим обвинительного приговора. Я бы не удивился, если бы она нафиг разнесла стену, явившись несомненным заговорщикам во всей красе.

А представать было в чем! Она сейчас даже не кипела от гнева, а прямо-таки извергалась как какой-нибудь Везувий, готовая похоронить невезучие Помпеи. Огненные грива и хвост действительно, похоже, превратились в настоящее пламя. И поскольку Дэйбрейкер вплотную приникла к смотровой щели, языки из ее гривы вовсю облизывали стену. В реальной жизни так было бы и до пожара не далеко. Но, благо, тут я этот аспект проконтролировал.

А еще вспыхнувшая в прямом смысле слова хозяйка сна готова была рвать и метать. Поэтому пришлось применить на ней тот же эффект, какой я когда-то использовал на Кейденс. Аликорн в какой-то момент не смогла сдвинуться с места. Пришлось придержать ее, иначе все было бы испорчено. При этом я, как мог, постарался создать у нее ощущение, что это она сама застыла от гнева. Вроде бы даже получилось.

В итоге фигуры в балахонах продолжили разговор, а императрица — наблюдение.

— А она точно не усомнится? — спросил более высокий голос. — Сталлионградцы бы никогда не написали такого наглого письма!

— Эта-то? — хохотнул бас. — Ни в чем она не засомневалась. Слопала нашу дезу как миленькая! Ей-то и невдомек, что кто-то там что-то там просто не мог сделать.

— Отлично, — заключила вторая фигура. — Значит, скоро этот так мешающий нам город будет уничтожен. Причем владычица Эквестрии сделает это сама же! Этот ход с подменой письма был гениален!

— Не спорю, — добавил первый заговорщик. — Чистая победа. Нам даже копытом о копыто ударить не придется.

— А что грифоны? — поинтересовался его собеседник.

— Боятся того стального корабля, — презрительно хмыкнул бас. — Боятся плыть, пока мы не сообщим им, что он уничтожен.

— Кто же знал, что эти чужаки принесут нам столько проблем и так помогут Эквестрии? — с недовольными интонациями в голосе произнесла вторая фигура. — Но ничего! Как только будет покончено со Сталлионградом, мы натравим эту огнегривую и на стальной корабль!

— А потом и на Найтмер! — добавил заговорщик с низким голосом. — Пусть эти две идиотки друг друга уничтожат!

— Эту Дэйбрейкер уже и так ненавидит, — не согласился с ним коллега. — Нам только нужно добиться, чтобы она не изменила своего мнения. Но сначала Сталлионград.

— Тогда ждем, когда белая аликорн отправится в поход, — заключила первая фигура. — Она ухитрилась разогнать весь госаппарат Найтмер, поэтому, когда уедет, здесь, в столице, никого у власти не останется, можно будет еще кое-какие бумаги подделать! А еще наконец-то в столице не будет ни одного аликорна! Мы сможем выполнить восьмой пункт плана!

— Напомни, почему мы до сих пор его откладывали? — поинтересовался второй сообщник.

— Потому что простое наличие рядом с оборудованием аликорна все испортит! — заявил первый заговорщик. — До этого была Селестия, потом, когда она пропала, оставалась Кейденс. Следом они с Найтмер были в Кантерлоте попеременно. Теперь вот объявилась эта огненная фурия! Одним своим существованием, даже ни о чем не зная, эта дура нам мешает!

— Ничего, скоро она покинет столицу, и тогда мы все сделаем. Идем, начнем к этому готовиться, — добавил второй заговорщик, и обе фигуры исчезли из поля зрения императрицы.

Некоторое время я еще понаблюдал за, казалось, плавящейся от ярости хозяйкой сна, а потом позволил ей действовать.

Как и предполагал, Дэйбрейкер не нашла ничего лучше, чем, проломив стену, ворваться в помещение. Вот только там отсутствовала дверь, в которую только что вышли заговорщики. Усмехнувшись, я немного понаблюдал за метавшейся по комнате, словно тигрица в клетке, императрицей, а потом начал пытаться успокоить ее. Мне ведь все же в первую очередь нужно было не довести до белого каления и так уже полыхающую гривой и хвостом напарницу Тии, а заставить ее усвоить и обдумать информацию, которую я ей подбросил.

Но куда там! Наверное, с большим успехом я мог пытаться остановить разогнавшийся товарный поезд, ибо дури в хозяйке сна было столько, что только с локомотивом сравнение и напрашивалось.

В общем, не успел я ее как следует угомонить, поэтому аликорн пробила и следующую стену. Ну, конечно. Нормальные герои, как известно, идут в обход. Но где ж тут нормальных видели?

Пришлось экстренно воссоздавать за пробитой стеной кабинет Селестии, откуда ее напарница совсем недавно ушла. Только покинула она помещение через потайную дверь в правой от окна стене, а сейчас изволила зайти, снеся стену левую.

И, кстати, это мое спонтанное действие оказалось очень удачным. Дэйбрейкер замерла, очумело уставившись на свой рабочий стол, который теперь помимо бумаг был завален еще и обломками кирпичей и штукатурки.

Даже не знаю, что сильнее подействовало на императрицу — то, что она свой собственный кабинет разнесла, или то, что она каким-то образом по тайному ходу сделала круг. В любом случае, выяснять я это не желал, покинув сон напарницы Тии.

Как-то дальше я пока на нее влиять не собирался. Все нужно было делать плавно. И тот факт, что у меня сейчас хоть что-то с ней удалось, еще не говорил, что требуется сразу максимально усиливать мои сонные атаки. Пока что я вообще мог только надеяться, что у Дэйбрейкер хорошая память и утром она вспомнит о том, что услышала во сне. Хотя тут я в целом был спокоен. Все пони, с кем я в грезах общался, наяву все помнили.

Что же, пока я не воспользовался советом Нортона и не поговорил с Дэйбрейкер. Но и программа сегодня была другая. Зато удалось установить, что я могу проникать в ее сны так же безбоязненно, как и ко всем другим пони. И главное, проблем с контролем ее снов у меня не было. Теоретически это давало мне возможность изматывать соперницу постоянными кошмарами. Вот только что-то мне совершенно не хотелось, чтобы и так уже не совсем нормальная императрица перестала спать и последовала по пути Сомбры.

Сегодняшний сон для нее все же кошмаром не был, ибо испытывала императрица не страх, а ярость. Но было ее, конечно, многовато. Так что, наверное, я все же правильно сделал, что не стал сразу пытаться с хозяйкой сна говорить. Да, конечно, можно было принять облик кого-то, кого она не ненавидела так же сильно, как меня, чтобы не вызвать монарший гнев в первые же секунды. Но этот сценарий нужно было получше проработать.

А еще у меня был большой соблазн косвенно менять у напарницы Тии мнение о себе. Первоначально замышлял, что заговорщики будут всячески радоваться тому, что Найтмер свергли, из-за того, что та их практически раскрыла и прижала к ногтю своими грамотными и своевременными действиями. Ну и в остальном планировал себя хвалить.

Но потом от этих замыслов отказался. Так как, наблюдая за императрицей, понял, что тем самым я только еще сильнее ее настрою против себя. Ведь у нее и так, похоже, было что-то типа комплекса младшей, как и у Луны. Фундамент у него явно был другой, да и не в возрасте дело было. Но Дэйбрейкер явно считала всех предыдущих правительниц дилетантками, а себя настолько крутым профи, что круче нее была только сама гора Кантерхорн. И любое расхождение с этим ее мнением вызывало плохо контролируемую ярость.

Так что в данном случае любые восхваления меня, особенно в ущерб ей самой, принесли бы только обратный результат, еще больше распалив и так полыхающее желание избавиться от наглой обманщицы, предательницы, узурпаторши и прочих воплощений всех смертных грехов, единых в моем лице.

Да и, честно говоря, если мы планировали эту особу уничтожить или заменить на гораздо более договороспособную Селестию, то и плевать мне было на ее мнение о себе. Мало ли, что она там обо мне будет думать, будучи запихнутой обратно в глубины разума своей напарницы! Никого кроме самой Селли это волновать уже не будет, в том числе и меня!

А еще в какой-то момент у меня появилось опасение, что Дэйбрейкер сможет мой маневр раскусить, если я уж прямо открыто буду указывать на очевидные достижения своего правления. Что будет в этом случае, я вообще предполагать не брался.

Поэтому, наоборот, вложил в уста фантомных заговорщиков побольше критики в свой адрес, на которую, кстати, хозяйка сна вообще, похоже, не обратила внимания. Во-первых, она была сосредоточена на ругани уже в свой адрес, а во-вторых, похоже, у нее именно хулы в сторону Найтмер из уст моих фантомов не вызывали желания их опровергать.

Но, так или иначе, совершенное действие требовало не медлить со следующим ходом. Так что я запустил очередной поиск, намереваясь посетить кого-нибудь из сталлионградского горисполкома.

Нашелся очень подходящий пони, который, как я помнил, заведовал в городе фабрик связями со столицей и другими регионами, то есть являлся неким аналогом министра иностранных дел. Ну, или наркома, если вспомнить ранние советские должности. Как его звали, я не помнил. Вроде бы, одно из слов было Хаммер, но имя это было или фамилия, я не знал. В общем, если столичный глава дипломатии у меня был Громыко, то этого я мысленно окрестил Молотовым. Теперь нужно было, чтобы ассоциативный ряд не продолжился, а одна резкая императрица не приготовила для наркома огнеопасный коктейль его имени…

Во сне, кстати, этот партийный деятель не с трибуны выступал, а поливал какую-то ботву на грядке. Не знаю уж, съедобное это что-то было, или местный Молотов любил цветочки за красоту, а не за вкус, но сон был показательный. Товарищ явно, выйдя из народа, не отдалился от него. А может быть, дело было в том, что он был земным пони и поэтому видел, так сказать, профильные сны.

В любом случае, мне требовалось оторвать садовода от его занятия. Сначала я хотел какую-нибудь подходящую цитату из советской песни вставить, но ничего в голову не пришло, кроме «Интернационала». А «Вставай, проклятьем заклейменный!» было не к месту и попахивало какой-то некромантией. Так что просто громко откашлялся, привлекая к себе внимание.

— Ой! Товарищ Найтмер! — вытаращился на меня партработник.

— Она самая, — усмехнулся я. — Не ожидал? А я вообще-то не так давно к одному из твоих коллег приходила. Он вам не сообщил?

— Сообщил, — собрался с мыслями хозяин сна. — Но, как понимаю, у вас появилось еще что-то, что мы должны знать в связи с текущей обстановкой.

— Появилось, — скривился я. — На, читай!

Протянув местному Молотову фантомную копию письма, которое должна была получить Дэйбрейкер, пронаблюдал весь процесс того, как у пони глаза, что называется, на лоб вылезли.

— Это что, товарищ Найтмер? — проблеял он. — Мы такого не посылали. Мы бы не стали так дерзить столичной власти, какой бы они ни была! Всему же есть пределы!

— Вы такое не отправляли, — кивнул я. — А получила императрица именно это. Догадываешься, как она отреагировала?

— Но как же так? — растерялся сталлионградец.

— Козни врагов народа, — пояснил ему в ответ. — Письмо было перехвачено и подменено. В двух словах, подставили вас.

— И что же теперь делать, товарищ Найтмер? — с надеждой посмотрел на меня партработник.

— Слушай и запоминай! — приказал я. — Потом своим коллегам передашь. Значит так! Времени на разжевывание у вас больше нет. Снаряжайте делегатов и отправляйте в столицу. Там говорите, что согласны со всеми требованиями Дэйбрейкер!

— Согласны? — оторопел хозяин сна. — Но она требует роспуска исполкома!

— Требует, значит, распуститесь! — припечатал его я. — И прежде чем ты возразишь, поясню. Дэйбрейкер — явление временное. Она как ураган. Ты же не будешь пытаться остановить бурю, если ты не пегас? Вот-вот. Поэтому легче дать стихии то, что она хочет, чтобы она ушла восвояси. Все равно, даже если исполком временно перестанет официально существовать, вся полнота власти в городе останется в ваших копытах, если вы все сделаете правильно.

— Правильно? — переспросил местный Молотов. Мое предложение ему по-прежнему не нравилось, но своего варианта у него вообще не было.

— Ваша легенда такова, — перешел я к объяснению сути. — В письме вы сообщили ей, что принимаете все требования, и пригласили приехать, чтобы торжественно вручить ключ от города. Или что-то подобное. Придумаете там, в общем, — сделав паузу, осмотрел собеседника. Тот внимательно слушал. — В общем, вы все из себя верные короне и положительные. Но кто-то ваше письмо перехватил и отправил нынешней владычице Кантерлота провокационное послание, чтобы поссорить ее и мирный позитивный Сталлионград. То есть враги не в стенах города, а где-то возле столицы. Там, где ваша депеша была перехвачена.

— Но она явно будет очень зла после прочтения подобного, — заметил хозяин сна.

— Я уже сделала все возможное, чтобы она тоже задумалась о том, что получила дезинформацию, — утешил его. — Так что, если она явится, встречайте хлебом-солью и всячески ублажайте.

— Но как же наше самоуправление? — снова поднял больной вопрос партработник. — Она же назначит командовать пришлых дворян из столицы. Да и вообще, это шаг назад, к феодализму!

— Иногда нужно сделать шаг назад, чтобы, разбежавшись, совершить рывок! — изрек я в ответ. — И ты что же, думаешь, ей есть, кого к вам послать губернатором? — предположение, конечно, напрашивалось, но исключительно из-за того, что хозяин сна не знал всех кантерлотских реалий. — Дэйбрейкер всех, кого только можно было, пересажала! У нее в столице просто нет верных пони! Убедите ее в своей лояльности, и она оставит вас на местах. И да! Побольше ругайте меня!

— Но как же так, товарищ Найтмер? — опешил местный Молотов. — Вы же помогаете!

— Ничего! От пары пущенных в мой адрес матюков я не рассыплюсь, — заявил в ответ. — Зато императрице это понравится. Вы должны понимать, что главное — сохранить город. Когда Дэйбрейкер падет, я верну ваши права. Крыльями клянусь!

— Ох, как же мы будем объяснять все это горожанам… — вздохнул хозяин сна.

— Вы уж постарайтесь, — подытожил я. — В нашей ситуации остается только выбрать меньшее из зол…

— Я понял, товарищ Найтмер, — чуть подумав, сообщил партработник. — Вы можете сделать так, чтобы я сей же час проснулся? Дело не ждет!

— Сделаю, — кивнул я. — Удачи, товарищ.

С этим я и покинул сон сталлионградца. А потом дал ему своеобразного пинка, заставляя проснуться. До этого такую технику не использовал, но сработало идеально — сон тут же пропал.

Сам я тоже решил на время закончить с визитами, дал себе часок простого сна, после чего проснулся и вылез из кровати. Как выяснилось, вовремя, ибо что-то от меня снова потребовалось архижужелице.

Пока шел к ней, опять испытывал зуд на кончике рога. Что-то британцы в последнее время были многословны…

— Вижу, ты в некоторой степени восстановилась, — вместо приветствия констатировала хозяйка Улья.

— Опять ворчать будешь? — поддел ее я.

— Не буду, — фыркнула королева. — Тоже мне! Можно подумать, мне это мешает. Наоборот, ты становишься не такой и бесполезной!

— Чего звала-то? — поинтересовался я, проигнорировав ответную подколку. — Полагаешь, мы в прошлый раз недостаточно долго спорили? Решила продолжить без буферной прослойки в лице двуногого?

— Да, ему не позавидуешь, — неожиданно Кризалис оскалилась в некоем подобии улыбки. — Тебе, конечно, не понять. А вот я иногда могу ощущать отголоски его истинных эмоций даже сквозь эту лысую и совершенно невыразительную морду! Ох, как же мы обе его бесим! Иногда это даже приятно — создать видимость конфликта и смотреть, как этот офицер пытается его разрешить!

— То есть все эти споры из-за того, что ты просто хочешь позлить Нортона? — оторопел я. — Я думала, злоба — не то чувство, которым вы с удовольствием питаетесь.

— Споры из-за того, что наши точки зрения почти на все в корне не совпадают, — пояснила архижужелица. — Я просто самую малость усиливаю внешний эффект. А питаться его эмоциями я и не собиралась. У этих двуногих они вообще на редкость безвкусные и пресные. Но, ладно, мы отвлеклись. К делу! Предлагаю совершить рекогносцировку!

— Ха! То ты со скандалом меня из улья выпускаешь, а то сама прогуляться предлагаешь! — усмехнулся, подмечая напрашивающуюся нестыковку. — Ты непостоянна, Кризалис!

— Времена меняются, а мы меняемся в любое время! — выдала свой вариант древней мудрости королева. — Мои прислужники подыскали хорошее место для засады на Дэйбрейкер. Поскольку наживкой быть тебе, то я хочу, чтобы ты на него взглянула.

— Далеко оно? — поинтересовался я.

— За несколько часов долетим, — пояснила архижужелица. — Ты же уже можешь летать?

— Не проверяла, — признался я. — Но не думаю, что с этим возникнут проблемы.

— Я беру с собой эскорт, — предупредила королева. — И поверь, при случае им найдется, чем тебя удивить. Так что без фокусов!

— Ой, кто бы говорил! — парировал я. — Пошли уже, слетаем, посмотрим на точку. Все лучше, чем эти бесконечные споры с тобой…

Проблем с полетом, как я и предполагал, у меня не возникло. Поднявшись в воздух, мы встали на курс и летели в итоге действительно несколько часов. Кризалис, как и обещала, созвала своих подданных. Причем все время ее от меня кто-то отделял. Королева явно перестраховывалась и прикрывалась от меня рядовыми перевертышами, которых ей, похоже, было не жалко. Наверное, с ее точки зрения такая предосторожность казалась очевидной, ибо вдали от Улья я действительно начал восстанавливаться с хорошей скоростью и теоретически мог по ненадежной союзнице жахнуть. И наверняка обязан был жахнуть в ее понимании. Вот только делать этого я не собирался.

Вместо этого я с интересом оглядывал сверху биомы, над которыми мы пролетали. Между прочим, моя ассоциация с окраинами Мордора получила продолжение, ибо неподалеку от Улья располагалось большое болото. К счастью, нам, крылатым, не нужно было хлюпать по трясине, поэтому преодолели мы его без проблем.

Местность в целом была неровная и холмистая. Тут и там встречались такие же скальные останцы, как и тот, под которым был спрятан Улей. Но земли были плохими — либо уже упомянутые болота, либо каменистые пустоши, либо даже пустыня.

Как ни странно, но мы, летя на север, перемахнув низкий горный хребет, оказались именно над песчаной равниной. Это не была классическая Сахара с бесконечными барханами. Тут встречались и поеденные ветром скалы, и заросли колючих кустарников, и даже ущелья, на дне которых была заметна вода. Но все же местность была малопригодной для жизни. Поэтому ничего удивительного не было в том, что обитали тут только перевертыши.

В какой-то момент королева подала мне сигнал на снижение. Приземлились мы перед входом в какое-то ущелье, стены которого состояли из красноватого камня. Растительности и воды именно здесь не наблюдалось, под ногами был только песок, тоже чуть красноватый. Пейзаж даже в чем-то казался марсианским.

— Это и есть нужное нам место? — поинтересовался я.

— Нет, до него нужно будет идти пешком, — отозвалась архижужелица.

— Почему нельзя долететь? — заинтересовался я.

— Скоро сама поймешь, — усмехнулась Кризалис, и мы направились в ущелье. Большая часть эскорта осталась на месте посадки, но некоторые прихвостни королевы все же пошли с нами.

Вскоре я понял, почему нам пришлось идти пешком. Скалы по бокам становились выше, ущелье сужалось. И при этом сквозняк тут был посильнее чем в метро. А что творилось наверху, я даже понимал с трудом. Нет, у всех крылатых присутствовало хорошее ощущение воздушных потоков, в том числе и у аликорнов. Просто там, наверху, эти самые потоки ветвились, сходились, ломались и прерывались. В общем, там творился сущий хаос. Видимо из-за того, что сильные ветра встречали огромное количество отсанцев, скал, и валунов. Скорее всего, на большой высоте все было спокойнее, но нам-то надо было в любом случае где-то садиться, а значит, проходить всю эту зону турбулентности.

В общем, идя по ущелью почти точно на восток, мы в какой-то момент все же прошли через целую череду скал и оказались в почти идеально круглой котловине. Сзади хаотично громоздились все те же скалы цвета высохшей глины, впереди, на другом краю низменности, они тоже виднелись, но в единичном количестве. Зато на противоположном краю были песчаные дюны.

Дно котловины тоже было покрыто песком. Я так и не понял, почему ее всю не засыпало, возможно, из-за действия тех же ветров.

Во всем остальном же окружающий пейзаж практически точно повторял описание планеты Шелезяка. В смысле — воды нет, растительности нет, полезных ископаемых нет. Роботов, впрочем, тоже не было. Зато наличествовала довольно скалившаяся Кризалис.

— Идеальное место! — заявила она.

— И чего же в нем такого идеального? — хмыкнул в ответ.

— Дэйбрейкер, когда она явится, непросто будет здесь приземлиться, — начала пояснять хозяйка Улья. — Здешние ветра сгубили не одного моего подданного. Я, конечно, не верю, что и аликорн может так глупо умереть. Но мало ли что случится, — она выразительно посмотрела на меня, как бы намекая, что некая присутствующая здесь аликорн тоже недавно могла по глупости отбросить копыта.

— Что еще? — проигнорировав очередное оскорбление, поинтересовался я. — Не думаю, что ты только на основе одного благоприятного фактора выбрала это место.

— Оно далеко от Улья, — добавила Кризалис. — Его нам светить нельзя.

— Согласна, — кивнул ей. — И все?

— Тут песок! — торжественно заявила королева.

— И чем же песок в данном случае лучше земли, камня или, допустим, щебня? — со скепсисом поинтересовался я.

— В него можно закопать что угодно! — с раздражением, будто вынуждена объяснять прописные истины, ответила перевертыш. — Закопать и присыпать сверху сухим песком. И если кто-то окажется здесь впервые, то он ничего не заподозрит! Песок быстро высыхает, ты никогда не поймешь, что несколько дней назад он был не на поверхности, а на глубине. Песок не обязан лежать ровно. Поэтому какие-нибудь ямки или бугры не привлекут внимания. Попробуй провернуть то же самое на земле, где сверху дерн, который нельзя потревожить, не оставив следов! Песок в крайнем случае легко взметнуть и направить в глаза зазевавшемуся противнику!

— Да ты у нас прямо лиса пустыни, как я погляжу, — усмехнулся я, тем не менее, отдавая должное Кризалис, ибо все ее утверждения были полезными и правильными. — Как понимаю, закопать мы здесь можем какие-нибудь артефакты, развивая идею с повторением свойств твоего трона, — на это Кризалис просто молча кивнула. — Хорошо, я согласна с выбором места.

— Значит, решено, — оскалилась архижужелица. — Заманивать императрицу будем сюда. Кстати, как ты думаешь, сколько действий со светилами тебе нужно будет совершить, чтобы наша противница заметила?

— Зависит от степени воздействия, — призадумался я. — И от светила. Если я солнце начну тащить вниз, напарница Тии точно сразу заметит. Все же ее сродство с дневным светилом гораздо выше моего. Думаю, она в этом случае легко перетянет его и водрузит обратно в зенит.

— Значит, надо поднимать луну, — сделала логичный вывод из моих слов чейнджлинг.

— Тут, думаю, все будет наоборот, — заключил, посмотрев на небо. — Пока ночное светило не поднимется над горизонтом так, что будет заметно, Дэйбрейкер не будет обращать внимания на мои действия.

— Тогда предлагаю тебе протестировать себя, — произнесла Кризалис. — Судя по твоей гриве, ты неплохо восстановилась, пока мы летели сюда. Сможешь ли ты уже сейчас подвинуть луну? Не надо ее водружать в зенит. Просто проверь. А то, может быть, ты после всего разучилась? — архижужелица оскалилась в своей мерзкой улыбке.

— Разучилась ты, — парировал я. — Смешно шутить разучилась. Если вообще когда-то умела. Но в целом твое предложение верно. Думаю, небольшое тестовое воздействие я уже осилю.

В общем-то, королева была права. Никто не заставлял меня проворачивать небесные сферы полностью, как я это раньше делал. Более того, этого делать как раз не нужно было, даже не учитывая то, что меня на это просто могло не хватить. Вспоминая, как свалилась от истощения Кейденс, я понимал, что повторять за ней не хочу. Так как что-то подсказывало, что уж присутствующая здесь Кризалис точно не будет меня ночью греть, чтобы помочь побыстрее восстановиться…

Но сейчас ничего не должно было мешать мне чуть-чуть подергать луну. Сосредоточившись, я приготовился привычно обратиться к доставшейся в наследство от Найтмер магии. Приготовился, но не обратился! Что-то пошло не так, но я даже не понял, что именно!

Помнится, когда Кейденс просила ее научить, я ей сказал, что я просто умею светила вращать. Но как я это умею, не знал. А сейчас, судя по всему, выходило, что я по-прежнему этого не знал.

И не умел…

— Что такое? — забеспокоилась Кризалис. Похоже, на моем лице отразилась вся гамма чувств.

— Типун тебе на язык! — только и ответил ей я.

---

Время шло, а Рэрити все не могла понять, что же произошло. Вернее, волшебница не могла уложить все в единую картину.

И главным элементом, дестабилизирующим все остальное, несомненно, была белая аликорн, явившаяся из ссылки. Проблема была в том, что отправлялась туда Селестия, а вернулась уже некая Дэйбрейкер.

Нет, модельер прекрасно помнила откровения леди Найтмер, не побоявшейся, в отличие от той же Селестии, рассказать подданным о дихотомии аликорнов. О даре, который очень сложно было отличить от проклятья…

Опираясь на прочитанное, единорог легко догадалась, что, раз у Найтмер Мун была пара, то такая же должна была быть и у Селестии. И значит, именно она явилась в Эквестрию. Что случилось с принцессой солнца, Рэрити могла только гадать. Но очень быстро ей стало не до того.

Вместо благодарности новоявленная аликорн сначала отобрала у нее чудесное украшение. Да, волшебница только-только начала ощущать его своим. Но от этого горечь расставания с Элементом была не меньше. А потом и ее, и Твайлайт, и всех остальных ее подруг и знакомых особа, назвавшаяся Дэйбрейкер, отправила в столицу и посадила под арест, да еще и поодиночке!

Дизайнер была до глубины души возмущена подобным обращением. И это после всего, что они сделали! Хотя что они сделали…

Рэрити до сих пор не могла понять, что же случилось с леди Найтмер. И иногда сомневалась, все ли они сделали правильно. Нет, с активацией Элементов ошибки быть не могло. Каждая из них проявила лучшее свое качество. Но вот дальше…

На кого был направлен удар той радуги, что выпустили Элементы? Волшебница искренне надеялась, что на мерзкого единорога, который и притащил ее в руины замка. Вот только не направила ли Твайлайт, которая, конечно, была центром получившейся магической конструкции, атаку еще и на Найтмер Мун?

Если бы в тот момент что-то решала Рэрити, она бы никогда не атаковала принцессу, с которой ей довелось близко пообщаться, которая совершенно точно не являлась тем воплощением зла, каким ее рисовали изначально. Но вот Твайлайт... Нет, единорог успела оценить положительные качества новой подруги. Но были ведь и отрицательные. И упрямство, с которым ученица Селестии продолжала ненавидеть черную аликорна, явно было из их числа…

А ведь Дэйбрейкер не просто так явилась из ссылки. Это говорило о том, что та, кто отправила принцессу солнца туда, больше не могла претворять в жизнь свое решение.

В общем, дизайнер очень переживала, что с ее помощью, пусть и косвенной, случилась большая несправедливость. Но беспокоило волшебницу и еще кое-что. Что случилось с черной аликорном, которая сделала ей столько добра, она не знала. Но неподалеку была белая…

И, если призадуматься, выходило, что именно Дэйбрейкер сейчас должна была быть законной правительницей. Ведь она была дихотомической парой Селестии, а именно принцесса солнца была старшей.

От всех этих неясностей побаливала голова. Вот только чем-то отвлечься модельер не могла, ибо в ее комнате наличествовал только минимальный набор мебели. Она бы, может быть, с удовольствием погрузилась в кройку и шитье, чтобы занять время. Но кто бы дал ей хотя бы иголку с ниткой, не говоря уже о швейной машинке!

А потом императрица явилась к ней сама. И устроила самый настоящий допрос! Да, белая аликорн не давила своей аурой, как это изначально делала ее сестра. Она ее умело скрывала. Однако и без нее было тяжело. Какие же они были разные!

Если леди Найтмер в какой-то момент позволила разнице между нею и волшебницей существенно сократиться, а иногда и вовсе нивелировала ее, то Дэйбрейкер, наоборот, всячески подчеркивала глубину лежащей между ними сословной пропасти. Каждым движением, каждым жестом она показывала, кто здесь полновластная правительница, а кто смиренная подданная. Впрочем, Рэрити и не думала возмущаться. Принцесса, которая уже короновалась императрицей, была здесь в своем праве.

Поэтому единорог честно ответила на все вопросы дихотомической напарницы Селестии, рассказала все без утайки. В некоторые моменты ей казалось, что аликорн была ею недовольна, особенно когда дизайнер описывала Найтмер Мун. Поэтому Рэрити старалась просто озвучивать факты, не выдавая своего отношения к сестре своей собеседницы.

И это сработало. Дэйбрейкер кивнула каким-то своим мыслям и ушла, не высказав ни похвалы, ни претензии. Она просто оставила волшебницу в ее комнате, даже и не подумав приказать освободить ее…

Так прошло несколько дней. Вернее, несколько суток, ибо дни теперь не сменялись ночами. Почему императрица не вращала светила, модельер не знала, а спросить во время их разговора не решилась, ибо понимала, что ей, скорее всего, дали бы понять, что не ее ума это дело. Это леди Найтмер позволяла себе пускаться в объяснения, а ее императорское величество, судя по тому, как она себя ставила, не собиралась до кого-либо снисходить.

В общем, Рэрити скучала и порой изводила себя неприятными мыслями. Однако ее уединение вдруг оказалось нарушено. Дверь в помещение распахнулась, и внутрь зашла Дэйбрейкер. Взгляд императрицы был какой-то нехороший, хуже, чем в прошлый раз. У Рэрити возникло ощущение, что, если несколько дней назад с ней общались как со свидетельницей, просто опрашивали, то сейчас ей готовились вынести приговор…

— Я опросила всю вашу шестерку, — не поздоровавшись и проигнорировав реверанс волшебницы, произнесла правительница. — Подробно опросила! И пришла к выводу, что основную роль в случившемся сыграла именно ты!

— Простите, ваше императорское величество, — выдавила из себя Рэрити. — Я не совсем понимаю…

— Что тебе непонятно в словах моих? — нахмурившись, посмотрела на нее Дэйбрейкер. — Тем более, о своих действиях ты и так все знаешь.

— Я не понимаю, чем они могли вызвать ваше неудовольствие… — стараясь тщательно подбирать слова, ответила единорог.

— Например, тем, как близко ты общалась с узурпаторшей, — отчеканила аликорн. — Тем, что оказывала ей услуги. Да, это были мелочи, но, тем не менее, это было!

— Как же я могла ей отказать, ваше императорское величество? — позволила себе заметить волшебница. — Я — всего лишь обычная пони, а передо мной находилась принцесса!

— Верноподданнические чувства — это хорошо, — кивнула Дэйбрейкер. — И правильно. Да, — она чуть призадумалась. — Пожалуй, я позволю себе принять к сведению твое оправдание. Не тебе было с ней спорить. Хотя… — аликорн уставилась своими странными темными глазами на дизайнера. — Ты ведь должна была понимать, что она — узурпатор! Что на это скажешь?

— Она была на тот момент единственной, кто могла двигать светила, — робко озвучила еще один факт Рэрити. — Я приложила все силы, чтобы убедить леди Найтмер восстановить процесс вращения небесных сфер. Это нужно было не столько мне, сколько всей Эквестрии!

— Это, пожалуй, можно считать достижением, — кивнула императрица. — Долгая ночь была бы пагубна. Не то что день, под ликом моего Солнца! — она, подойдя к окну, не щурясь, уставилась на висящее в зените уже который день светило. Здесь волшебница была с гостьей не согласна, но не решилась спорить. — Но были ведь и другие свершения. Да, Элемент Щедрости?

— Да, я была несказанно рада удостоиться такой чести, — согласилась модельер.

— Вот только использовать Элементы вам больше не потребуется, — заявила аликорн. — Со всеми врагами державы я покончу сама. Но меня больше заинтересовал не факт воплощения Элементов, а то, что ему предшествовало! И к тебе у меня очень много вопросов!

— Все произошло случайно! — выпалила единорог, которой все труднее становилось себя контролировать. — Этот темный маг явился порталом, схватил нас и притащил в руины вашего замка!

— Это лишь финальное звено в цепи событий, которую я размотала от конца к началу! — гордо заявила императрица. — И в ней слишком много звеньев, выкованных именно тобой. Без них эта цепь распалась бы на отдельные куски, которые не смогли бы привести к текущей плачевной ситуации!

Правительница прищурилась и посмотрела на Рэрити, заставив ту внутренне содрогнуться. Ведь, вроде бы, и у леди Найтмер были такие же глаза с вертикальным зрачком, но даже они не казались столь пугающими.

— Лести делала ставку на свою никчемную ученицу, — фыркнула Дэйбрейкер. — И ее переусложненный план все же в итоге удался. Но не благодаря, а вопреки!

— Вопреки? — набралась смелости переспросить волшебница.

— Да, именно вопреки, — оскалилась в улыбке, даже не думая прятать клыки, правительница. — Вопреки действиям этой ничтожной пони, которую Лести даже хотела сделать аликорном. Но, благо, этого никогда уже не произойдет!

— С Твайлайт что-то случилось, ваше императорское величество? — обеспокоилась дизайнер.

— Ничего с ней не случилось, — строго посмотрела на нее аликорн. — Просто ныне Эквестрией правит справедливая владычица! И я не допущу, чтобы эта никудышная пони, не способная даже самостоятельно совладать с мыслями в своей голове, возвысилась! — в этот момент она как-то странно осеклась и, казалось, начала во что-то вслушиваться. — А ну, замолчи! — внезапно рявкнула Дэйбрейкер. Единорог непроизвольно сделала шаг назад, недоумевая, чем вызван гнев влиятельной собеседницы. — Ныне я здесь все решаю! Сама уступила мне место, так теперь не лезь! — продолжила говорить с кем-то невидимым императрица.

— Ваше императорское величество? — осмелилась подать голос модельер. — Все в порядке?

— Все под контролем, — оскалилась Дэйбрейкер. — Просто кое-какой пережиток прошлого неожиданно заворочался и начал мне объяснять, какая ее Твайлайт замечательная и подходящая. Но пока я тут хозяйка! Так ведь, Лести? — она явно обращалась не к волшебнице. Но к кому? Неужели к напарнице? Тогда Лести — это Селестия?

— Я не возьмусь судить, достойна ли этого Твайлайт, — тактично ушла от принятия решения Рэрити.

— А я тебя и не спрашиваю, — с некоторым удивлением посмотрела на нее императрица. — Я уже и так все решила. Эта Спаркл не станет аликорном никогда! Даже если Лести удастся вернуть контроль. Уж я об этом позабочусь, ибо не хочу видеть Эквестрию в руинах! Ныне же, — она осеклась, похоже, снова прислушиваясь к голосу напарницы в голове. — Ныне же я отправляюсь в Сталлионград! — аликорн снова оглядела модельера нехорошим взглядом. — Что же касается тебя… Ты что же, думала, что твои деяния останутся без внимания?

— Какие деяния? — сглотнув комок в горле, произнесла Рэрити. Честно говоря, она уже надеялась, что сумела убедить опасную собеседницу в своей невиновности в каких-либо прегрешениях.

— Хорошие поступки не отменяют плохих поступков, — заявила Дэйбрейкер. — За первые надо награждать, за вторые — наказывать! Ты стала одной из пони, проложившей дорогу к трону узурпаторше Найтмер и потворствовавшей ей, хоть и не из злого умысла, а скорее даже из доброго. Но именно благодаря твоей работе были объединены Элементы, а заклятье Найтмер, державшее нас в изгнании, было сведено на нет. Какой поступок перевешивает? Как мне тебя наградить? И как наказать? — императрица развернулась и теперь, не мигая, смотрела на сжавшуюся в страхе Рэрити.

— Я не знаю, ваше императорское величество… — пробормотала модельер.

— К счастью для тебя, я знаю! — заявила аликорн. — Пожалуй, в твоем случае награду и наказание можно объединить!

В ту же секунду рог ее засиял. И это было последнее, что успела заметить единорог.