Саботажники

— Говорю тебе, Бонни, от этой кобылки жди одних неприятностей!

— М-м-хм, — пробурчала Бон-Бон с полным ртом хлопьев.

Лира оторвала взгляд от окна и нахмурилась, когда её соседка по дому продолжила читать газету, удобно устроившись за столом. Единорожка пристально посмотрела на неё из-под полуприкрытых век.

— Ты меня даже не слушаешь, не так ли?

— М-м-хм.

— Ургх. — Единорожка покачала головой и снова посмотрела в окно.

Рядом с их домом, на противоположной стороне улицы, стоял уютный маленький коттедж из дерева и камня, из трубы которого вылетал живописный дымок, что противоречило его зловещей природе как базы деятельности Берри Панч и её дочурки Руби Пинч. Странные парадоксы имели тенденцию следовать за этими двумя, куда бы они не пошли. Другие пони говорили Лире, что это всего лишь её восприятие, и что в Понивилле и без того хватало странных явлений, но мятная пони знала лучше.

Лиру было не так-то просто провести.

— Послушай меня, наконец, теперь у меня есть доказательства. Ты видела сколько раз служба защиты жеребят посылала туда кого-нибудь? По крайней мере, раз в месяц!

— Да-да, что-то такое я уже слышала. Ты мне об этом уже несколько раз говорила. — Бон-Бон вздохнула и помахала ложкой, как учительница указкой. — Берри Панч — мать-одиночка. В этом нет ничего необычного, за исключением, может быть, частоты посещений. Но это не является доказательством чего-то безумного.

— А тебе известно, что инспекторы никогда не выходят?

— Хм, странно, откуда ты это взяла? Ну, если только ты не наблюдаешь за входной дверью дни напролёт... — голос Бон-Бон внезапно оборвался, когда она медленно опустила газету, чтобы посмотреть на Лиру. — Серьёзно, ты наблюдаешь за их домом весь день? Должна ли я сказать тебе, что это походит на навязчивое преследование? Знаешь, это ведь противозаконно, особенно если в этом замешан жеребёнок.

— Я делаю это во благо Эквестрии! — запротестовала Лира, топнув копытом. — И не нужно читать мне нотации, сейчас мы говорим о пропавших пони. Подумай, разве это не главное?

— Ты уверена, что не проморгала, когда они вышли? Например, отлучилась в уборную или что-то в этом роде?

— Я ни разу не отходила от окна.

— Ты можешь держать свои позывы так долго?

— А кто сказал, что мне обязательно нужно сдерживаться? — с блеском в глазах сказала единорожка.

Рот Бон-Бон открылся, затем снова закрылся, когда она бросила хмурый взгляд на Лиру.

— Б-р-р, только давай без подробностей, ладно? Просто... ты точно уверена, что они не вышли через чёрный ход?

Лира пожала плечами.

— Я не знаю. Но если бы эти негодницы попытались отвезти их в безопасное место для промывки мозгов, они наверняка воспользовались бы подобной лазейкой. В любом случае в этом доме происходит что-то очень подозрительное!

Бон-Бон отхлебнула немного чая и закатила глаза.

— Не глупи, если бы эти пони пропали или им, как ты говоришь, промыли мозги, я почти уверена, что в службе опеки заметили бы это и вызвали королевскую стражу или даже Элементы Гармонии. Перестань сочинять, просто признай, что всё это из-за того, что у тебя какая-то странная вражда с дочерью Берри Панч с того самого момента, когда малышка случайно повалила твою лиру в грязь неудачным броском мяча, и после этого ты словно с цепи сорвалась, и теперь всеми силами пытаешься выставить кобылку в самом неблагоприятном свете.

— Бонни, она целенаправленно запустила свой снар… то есть мяч через забор. Простые кобылки не могут разогнать обычный резиновый мяч до сверхзвуковой скорости, чтобы он при этом не взорвался!

— Хм, наверное, принцесса Твайлайт Спаркл могла сотворить не меньшее в её возрасте.

Лира фыркнула:

— Я говорю о нормальных кобылках.

— Кроме того, разве Руби не обыграла тебя на глазах у всех своих друзей, когда в тот раз бросила тебе вызов в метании мяча в обруч?

Лира моргнула. Невзрачная пылинка на диване вдруг стала выглядеть ужасно привлекательно.

— Я... я абсолютно понятия не имею, о чём ты говоришь.

— Ох, да ладно тебе, — Бон-Бон злорадно ухмыльнулась и пошевелила бровями. — Я вижу, как ты время от времени уходишь на детскую площадку, чтобы поиграть с жеребятами. Однако я ещё не видела, чтобы ты с ней поквиталась, и, насколько я могу судить, она никогда не позволяет тебе забыть об этом.

— Бонни, как ты можешь? — Лира почувствовала, что её мордашка краснеет, и пробормотала: — З-замолчи! Эта негодница жульничает в каждой игре, я уверена в этом. Кобылка в её возрасте не может обладать таким набором навыков; я говорю о таких способностях, за которые в Тартар отсылают, когда дело доходит до выносливости, точности и удачи. Берри, вероятно, пичкает её всевозможными стимуляторами или проводит нечестивые ритуалы, чтобы превратить свою дочь в своего рода вундеркинда!

— Послушай... — попыталась возразить Бон-Бон.

— И я видела, как эта кобылка шастала вокруг замка Твайлайт, рисуя магические руны на стенах и под его основанием. Я не знаю, для чего они нужны, но каждый раз, когда она это делает, в лаборатории Твайлайт в один и тот же день что-то взрывается или выходит из строя. Иногда даже Берри тайком ходит с ней по ночам. — Лира раздражённо вскинула копыта и схватила кремовую пони за плечи. — Эти двое что-то затевают, и, похоже, я единственная, кто что-то об этом знает. Бонни, ты должна мне поверить!

— Твои блинчики почти остыли. Ох, Лира-Лира, ты уверена, что не хочешь поговорить о более приземлённых вещах, таких как музыка, милые задницы жеребцов или многокопытные протезы для разнообразия? Эта теория заговора Руби Пинч всё больше и больше захватывает твою жизнь, и я начинаю немного беспокоиться. — Бон-Бон на мгновение замолчала, затем задумчиво добавила: — во всяком случае больше, чем обычно.

Лира выглянула в окно и покачала головой.

— Я знаю, что я видела.

— Ага, как в тот раз, когда ты была уверена, что Рэрити — чейнджлинг.

— Это не моя вина. Она возилась с той древней книгой — Некрономиконом, которая придавала ей светящиеся зелёные глаза и магию того же цвета.

— Или в тот раз, когда ты была готова побиться об заклад, что Винил Скрэтч — вампир, и даже попыталась запихнуть чеснок ей в горло.

— Бон-Бон, я не такая вздорная. К тому же сама подумай, кто станет надевать костюм для Ночи Кошмаров в обычный день?

Земная пони вздохнула и поднесла к ней тарелку с блинчиками, политыми мёдом. Лира захватила тарелку магией и принялась набивать рот, молча пережёвывая, наблюдая, как жители идут по своим делам в лучах утреннего солнца.

— Знаешь, я начинаю жалеть, что рассказала тебе о своей тайной личности, — задумчиво произнесла Бон-Бон, садясь рядом с ней. — С тех пор тебя словно муха укусила — суёшь свой нос в слишком много теорий заговора. Ты становишься параноиком. Не каждый пони является агентом под прикрытием или культистом судного дня, ты же не маленькая кобылка, должна понимать.

Лира не отвечала.

Как раз в тот момент пробили часы, и последний звонок прозвучал почти идеально синхронно с тем, как открылась входная дверь дома Берри, и появилась Руби Пинч, нагруженная своими сумками для школы. Как часы, каждый будний день, идеально выверенная по времени, она гарцевала по лужайке и остановилась, чтобы посмотреть прямо на окно Лиры. Кобылка никак не могла заглянуть в дом, но малышка как будто знала, что Лира следит за каждым её движением, и ничего не могла с этим поделать. Её секреты, какими бы они ни были, не предназначались для простых смертных.

Маленькая единорожка ухмыльнулась ей через стекло и продолжила беззаботно гарцевать по улице.

Лира проглотила кусок блинчика и заскрежетала зубами:

— Она играет со мной, я знаю это!

— Ох, Селестия и Луна... — Бон-Бон вздохнула и похлопала Лиру по спине. — Слушай, как насчёт того, чтобы я сделала пару одолжений и попросила одного из своих старых осведомителей узнать, может ли он откопать какую-либо информацию о Берри Панч? Поверь, он лучший в этом деле, и когда он найдёт совершенно нормальную мать-одиночку, ты можешь обещать мне отказаться от этой нездоровой зацикленности?

Глаза Лиры расширились:

— Правда? Ты сделаешь это ради меня?

— Для своей подруги? Конечно.

Лира вскочила, чтобы обнять её, но Бон-Бон удержала её строгим взглядом.

— Но только если ты пообещаешь пока воздержаться от слежки. Предоставь ему несколько дней, чтобы он мог собрать информацию и всё такое. Договорились?

Единорожка прикусила губу:

— Но...

Брови Бон-Бон изогнулись вниз.

— По копытам?

Лира закатила глаза и что-то проворчала.

— Ладно уж, твоя взяла, Бонни. Но знай, что мне понадобится много мороженого, чтобы компенсировать столь долгое ожидание.

---

Как бы она ни хотела это отрицать, Лире понравилась предложенная Бон-Бон передышка; единорожка устала постоянно наблюдать за Руби Пинч. Свободные часы в сутках внезапно множились, как кролики в период гона, и она толком не знала, что с ними делать. Игра на струнном инструменте вновь стала больше похожа на хобби, чем на работу, и единорожка опять начала встречаться с Твайлайт и подругами из Кантерлота.

После одного особо суматошного дня Лира просто сидела на диване в гостиной, наигрывая успокаивающую мелодию на лире на ночь глядя, когда через парадную дверь вошла Бон-Бон.

— Хорошие новости, Лира!

— Э, что? — удивилась единорожка.

— Помнишь тот контакт, о котором я тебе рассказывала? Так вот — он только что передал мне свежую информацию. И знаешь, ему удалось выяснить, что Берри Панч — вполне заурядный житель Понивилля. — Бон-Бон задумчиво помолчала, а затем пожала плечами. — Ну, во всяком случае, настолько нормальный, насколько мы все можем быть в этом городе. У неё большой опыт работы барменшей, и она кое-что смыслит в пивоварении. Также ему удалось откопать, что она в своё время поступила в колледж в Ванхувере, а после его окончания некоторое время проходила подготовку в королевской гвардии. Вероятно, Руби Пинч неудачный опыт юности, потому что информация об отце отсутствует. Но в целом ничего злодейского и сверхъестественного.

Лира нахмурилась.

— И это всё? Здесь явно какая-то недосказанность...

Бон-Бон выудила из своей перемётной сумки солидную стопку бумаг и бросила её на кофейный столик.

— Здесь ты найдёшь всю необходимую информацию. Можешь провести хоть всю ночь, изучая их, как тебе будет угодно, но я могу тебя уверить, что я не увидела ничего странного после просмотра каждого из листов. Итак... ты сдержишь своё обещание?

— Но...

— Лира... Хватит строить из себя секретного агента! Это уже слишком!

Лира нахмурилась и уставилась в пол. Почему лучшая подруга воспринимает её как нерадивого жеребёнка? Действительно ли она видела что-то ужасное там, где этого вовсе не существовало? Была ли она настолько одержима Руби Пинч только потому, что не хотела признавать, что эта кобылка была лучшим игроком, чем она, практически во всех играх с мячом? Это было жестоко, словно Бон-Бон просила её согласиться на удаление зуба без анестезии, но если она действительно преследовала ребёнка, всё выдумывала и повсюду распространяла слухи о её нерадивой матери Берри Панч...

Ох, пегасы небесные, тогда выходит, что это я ужасная пони.

— Эй, куда это ты пошла? — спросила Бон-Бон, когда Лира сползла с дивана и заковыляла в свою комнату.

— Я... я думаю, мне нужно прилечь.

— Послушай, не нужно себя загонять, ладно? Мы все совершаем ошибки.

— Да, наверное. Спокойной ночи, Бонни, — пробормотала Лира, забравшись в постель и зарывшись мордашкой в подушку.

— Эм... ладно, хороших снов, Лира.

Она не ответила. Половицы заскрипели, когда Бон-Бон, шаркая, вышла из её спальни, как будто не была уверена в её дальнейших действиях. Такое случалось не очень часто. В конце концов, однако, её шаги затихли вдали, когда она пробормотала:

— Надеюсь, утром тебе полегчает.

В следующую субботу Лира после завтрака сразу отправилась в парк, намереваясь застать Руби Пинч за её обычными играми и извиниться перед кобылкой за то, что она такая мнительная, во всё загоняющая себя пони.

Войдя в парк, она сразу заметила кобылку, игравшую возле качелей с двумя своими друзьями — Баттоном Мэшем и Динки Ду. Дискорд, будто весь мир против неё сговорился. Лире совсем не хотелось извиняться в присутствии других жеребят, но если Руби останется с ними на весь день, она так и не принесёт извинений. Если подумать, это было похоже на то, что запланировала для неё Руби Пинч: унижаться перед другими точно также, как она делала каждый раз, когда они играли в...

Нет-нет, плохая Лира! Перестань плохо думать о других пони!

Она сделала глубокий вдох и выдохнула. Но как только она пошла дальше, пересекая длинную полосу травы к качелям, Лира заметила трёх жеребят земных пони со злыми лицами, направляющихся к трём детям. Они были заметно крупнее — вероятно, на класс или два старше Руби и её друзей — и, судя по всему, они были здесь не для того, чтобы вести себя хорошо.

Лира знала, что ей следует вмешаться и предотвратить перепалку, но она не могла не задаваться вопросом, как Пинчи отреагирует на конфронтацию. Судя по её наблюдениям, маленькая единорожка обладала почти сверхъестественным хладнокровием в напряжённых ситуациях и, вероятно, могла отмахнуться даже от самых язвительных замечаний; так её совсем не смутил гневный окрик Лиры, когда она уронила её музыкальный инструмент в грязь.

Мятная единорожка нырнула за ближайшие кусты и начала наблюдать, рассудив, что всегда может вмешаться, если, в конце концов, дела действительно выйдут из-под контроля.

С этого момента всё пошло, словно по какой-то заезженной пластинке. Более крупные жеребята окружили Руби, Баттона и Динки, и хотя Лира была слишком далеко, чтобы расслышать их слова, единорожка была почти уверена, что их развязная речь включала в себя множество издевательств, насмешек и других агрессивных фраз. Руби спокойно ответила им с невозмутимым лицом, в то время как Динки и Баттон отвели взгляд, прижав ушки. Злобный смех достиг её ушей, и единорожка почувствовала, как у неё поднялось кровяное давление, когда один из жеребят внезапно толкнул Динки, повалив единорожку на землю. Баттон пытался сопротивляться, но тоже был сбит с ног, и они оба выглядели на грани слёз, когда трое старших жеребчиков окружили Руби, которая почему-то не спешила убегать или звать на помощь.

Ну всё, самое время вмешаться...

Но вместо этого, она не могла перестать смотреть на эту жестокую сцену.

Руби Пинч обменялась ещё несколькими словами с жеребчиками. Те ещё немного посмеялись над маленькой единорожкой. А затем их главарь попытался ударить кобылку.

Быстрая, как молния, Руби выбросила копыто вперёд и ударила жеребчика куда-то над ключицей, отчего его глаза расширились от удивления. Секунду спустя здоровяк перевернулся и теперь лежал на земле, молча подёргиваясь. Один из его дружков не растерялся, бросился вперёд и толкнул Руби, но прежде чем упасть на землю, маленькая единорожка каким-то образом умудрилась развернуться, снова встать на копытца и поймать его удушающим захватом. Она прижала копыто к основанию его шеи, и он смог только невнятно фыркнуть, прежде чем рухнул на землю с высунутым языком. Оставшийся хулиган бросил испуганный взгляд на Руби и убежал, ревя как маленький жеребёнок, в то время как Баттон и Динки наблюдали за ним, разинув рты.

Руби Пинч помогла своим друзьям подняться, и после минуты или двух разговоров они оба воспряли духом, стукнулись копытцами со своей подругой и вернулись к веселью на качелях, как будто двух распластавшихся на земле хулиганов даже не существовало. Лира покачала головой и что-то пробормотала себе под нос.

Святой гуакомоле, я так и знала, что с этой кобылкой что-то не так!

Затем кровь Лиры застыла в жилах, когда Руби повернулась и посмотрела прямо на неё. Кобылка наклонила голову, прищурилась, а затем её рот искривился в озорной усмешке, когда она побежала к её укрытию. Лира почувствовала, как у неё дёрнулся глаз.

Жила-была Лира...

Она свернулась калачиком и заползла поглубже в чахлую растительность, морщась, когда ветки и шипы безжалостно кололи её шёрстку.

— Привет, Лира! Хочешь поиграть с нами? — бодро, словно нараспев, сказала Руби стоя прямо за кустом.

— Эм... нет, спасибо. Я просто гуляю по парку! — выпалила она в ответ.

— Разве это не легче делать на тропинке?

Капельки пота скатились по виску Лиры.

— Я... мне просто нравится ставить перед собой труднопреодолимые преграды!

— Вижу... — голос Руби просто сочился сарказмом. — Что ж, если передумаешь, приходи поздороваться с моими друзьями!

После всего, что я видела? Ну уж нет!

Лира затаилась в своём укрытии и слушала, как отдаляется цокот копыт Руби. Убедившись, что кобылка отвлеклась на другие дела, она высунула голову из куста и увидела, как двое хулиганов, пошатываясь, бредут к выходу из парка, в то время как Руби и её друзья носились вокруг горок и качелей, смеясь и визжа, как совершенно невинные дети. Но она знала, что одна из них не подпадает под это описание.

После довольно неприятной минуты, проведённой за тем, чтобы выбраться из кустарника, Лира помчалась домой, словно судьба мира от этого зависела. Забежав внутрь, единорожка юркнула в свою комнату, плюхнулась на кровать и уставилась в потолок, мысленно прокручивая увиденное снова и снова.

Руби Пинч явно обладала навыками, которыми не должна была обладать ни одна пони её возраста — умениями, которые выходили далеко за рамки того, чему могли научить на любых детских занятиях боевыми искусствами. Кто знал, на что ещё была способна эта кобылка? Если это было правдой, то, возможно, Лира не выдумывала и все остальные странности. Понивилль мог быть в опасности, и никто даже не подозревал об этом!

Хуже того — Бон-Бон отправилась по одной ей известным делам, и Лира не могла спросить подругу, что ей предпринять в такой ситуации?

При условии, если она вообще тебе поверит...

Она проворочалась в постели почти час, прежде чем идея наконец пробилась сквозь бурю апокалиптических сценариев в её голове. Берри Панч вышла за продуктами, и единорожка знала, что малиновой пони всегда нравилось держать одно из окон гостиной открытым для проветривания.

Лира вздохнула.

Кто-то должен во всё этом разобраться. И если никто к этому не готов, это буду я.

«Дорогая Бон-Бон.

Я собираюсь проникнуть в дом Берри, чтобы получить неопровержимые доказательства её вины (сама не знаю, в чём), и беру для этого камеру. Извини, что действую за твоей спиной, но я знаю, что ты не одобришь и, вероятно, попробуешь меня остановить, если я всё тебе расскажу.

Если я ничего не найду, то обещаю бросить это дело раз и навсегда, во веки веков пока живу на этом свете, клянусь. Если я не  вернусь к полудню, ты будешь знать, что они добрались до меня. В таком случае... спаси меня, пожалуйста, своими навыками секретного агента.

Твоя мятная заноза,

Лира»

Она прикрепила записку к холодильнику, затем повесила фотоаппарат на шею и направилась к выходу.

Проникнуть в дом Берри оказалось проще, чем она думала. Лира не встретила ни ловушек, ни скрытых сигнализаций, когда пересекла лужайку и забралась внутрь через открытое окно. Оказавшись внутри, единорожка начала свои поиски; в её распоряжении было чуть меньше часа, чтобы найти что-нибудь подозрительное или компрометирующее. Задержись она ещё хоть ненадолго, и её могли поймать за хвост.

Гостиная, кухня и спальни были на удивление обычными. На её вкус, какими-то блеклыми с точки зрения декора, но после пятнадцати минут лихорадочного прочёсывания дома, самой отвратительной вещью, которую она смогла найти, оказался недоеденный бутерброд с арахисовым маслом и желе с кусочками имбиря. Кощунственно, конечно, но не незаконно и уж точно не опасно.

Однако когда она спустилась по лестнице, ведущей в подвал, путь ей преградила массивная деревянная дверь, укреплённая стальными прутьями.

Удача!

Это потребовало некоторых усилий, но опыт манипуляции с тонкими инструментами с жеребячества даровал ей волшебную точность, необходимую для того, чтобы разобраться во внутреннем устройстве массивного навесного замка и установить все шлифты в нужное положение. Замок открылся с приятным щелчком, и она позволила себе лёгкую усмешку, бочком скользнув в темноту.

Один-ноль в пользу единорогов.

Немного пошарив вокруг, она нашла выключатель и повернула его.

— Звёзды небесные... — прошептала единорожка.

Она ожидала увидеть старый затхлый подвал, заполненный кучей пыльной и покосившейся мебели и, возможно, несколькими контрабандными магическими предметами. Но, похоже, у Берри Панч было совсем другое на уме.

Мечи, арбалеты, пращи, копья и тяжёлые доспехи различных размеров поблескивали на прочных стеллажах в дальнем конце подвала, прямо рядом с ящиками, заполненными отрезками труб, закупоренными банками и пузырьками, от каждой из которых отходил шнурок. На противоположной стороне подвала стоял длинный верстак, уставленный всевозможными химическими приборами, похожими на те, которые она помнила по колледжу, и его поверхность была испещрена чёрными пятнами, подозрительно напоминающими ожоги от пламени и кислоты. А в самом дальнем углу стояли пара стульев и маленький столик перед классной доской, заполненной уравнениями, диаграммами и несколькими научными терминами, которые заставили её вздрогнуть — единорожка почти ничего не помнила из химии в колледже, но нисколько не сомневалась, что нитроглицерин означает плохие новости для всех вокруг.

Лира подбежала к учебному столу и заглянула в открытую книгу. В ней были рисунки, подробно описывающие анатомию пони и несколько поз в стиле боевых искусств, а её владелица выделила такие моменты, как "точка давления" и "реанимация менее чем за десять минут, чтобы избежать повреждения мозга".

В довершение всего, во всём помещении была отличная вентиляция. Если не считать слегка едкого запаха, исходящего от химического стола, воздух был таким же свежим, как на улице, а на бетонном полу почти не было следов пыли. Если бы она хоть что-то знала о военном деле, она бы представила, что сержант-инструктор пролил бы слёзы гордости, увидев тщательно ухоженный военный бункер.

После нескольких минут упоения неприличным количеством улик Лира вспомнила, что захватила с собой фотоаппарат. Её камера непрерывно щёлкала и жужжала, пока она тщательно и методично осматривала окружение. Она особо следила за тем, чтобы ни один волосок ни к чему не прикасался, особенно к самодельным бомбам и их хорошо различимому пусковому устройству, которое состояло из длинной металлической трубки, соединённой с вращающейся группой стволов и рукоятью арбалета.

Мрачная улыбка искривила её губы, когда она сфотографировала экземпляр "Искусства войны", который, как она помнила, видела в каталоге книг с ограниченным доступом в библиотеке Старсвирла Бородатого. Независимо от того, получено это незаконным путём или нет, она была абсолютно уверена, что Руби не должна была читать ни одно из заклинаний, содержащихся внутри. Даже Твайлайт, при всём её безумном энтузиазме по отношению к книгам и свободе обучения, не допустила бы чего-то подобного.

— Теперь они больше не будут игнорировать меня, — пробормотала Лира.

— Игнорировать насчёт чего? — спросил писклявый голосок.

Лира взвизгнула и чуть не стукнулась головой о потолок, когда резко развернулась лицом к выходу, который теперь был заблокирован маленькой розовой кобылкой на ступеньках лестницы.

Её сердцебиение стало как у колибри, когда Руби Пинч пугающе мило улыбнулась ей.

— Что ты делаешь в нашем подвале?

Лира медленно повесила камеру на шею и прикусила губу, пытаясь собраться с мыслями, несмотря на стук в ушах.

— Э-э, у нас закончилось... молоко. И я пришла к вам спросить, есть ли у вас немного?

— Ты ищешь молоко? — наклонила голову Руби, явно сбитая с толку.

Лира кивнула.

— Именно. Но... похоже, я заблудилась.

— Это очевидно. Ладно, пойдём, холодильник наверху, на кухне. — Затем она прищурила глаза. — Оу, а камера тебе зачем?

Мне конец. Отправят на луну без права возвращения.

Лире потребовалась вся её сила воли, чтобы немедленно не сорваться с места и не попытаться проскочить мимо кобылки. Вместо этого она глупо ухмыльнулась и потопталась на месте, не обращая внимания на то, что грива у неё на затылке встала дыбом.

— Ну... я та ещё потеряшка, камера мне нужна, чтобы... вернуться по своим следам?

Спокойнее. Выровняй дыхание. До маскировки Бонни, мне, глупышке, очень далеко. Как жёлудю до дуба.

Руби Пинч нахмурилась ещё сильнее, и на мгновение Лира подумала о том, чтобы сотворить магический барьер на случай, если она попытается что-то провернуть, чтобы оглушить её. Но момент прошёл, и её обманчиво милая улыбка вернулась.

— Надо же, как хитроумно. Ладно, следуй за мной.

Лира не могла поверить своим ушам, когда кобылка рысью поднялась по лестнице и скрылась из виду. Ни секунды не сомневаясь. Это должна быть ловушка, верно?

Голова Руби снова появилась из-за угла, когда она поманила её передней ногой.

— Чего ты ждёшь? Пойдём же, выход здесь.

Лира, глупышка, тебе действительно следовало уделять больше внимания телепортации на уроках магии...

Добравшись до гостиной, она увидела, что Руби предусмотрительно закрыла окно, через которое она вошла, и, вероятно, заперла его на защёлку на всякий случай. Лира на мгновение поиграла с идеей лихо выскочить из одного из окон, разбив его в прыжке, но мысль о том, чтобы потом вытаскивать осколки из своей шёрстки удержала её от столь легкомысленной затеи. Всё складывалось ещё не так плохо. Пока что.

Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что Руби привела её на кухню, а не к парадной двери. Мятная пони молча сглотнула.

Стоп, Лира, хватит смотреть на все эти острые ножи. Руби не собирается делать с тобой ничего настолько мерзкого. Она всего лишь кобылка. Верно? В-верно?!

Руби открыла холодильник и заглянула внутрь, практически пропав из виду, и Лира напряглась, готовая отпрыгнуть от опасности, когда малышка вынырнула обратно с чем-то в своей жёлто-зелёной волшебной хватке.

— Что ты, расслабься, это всего лишь бутерброды с арахисовым маслом и желе. Мама всегда говорит мне быть хорошей кобылкой и угощать гостей, если её нет дома, и это единственное, что я могу приготовить, что может понравиться пони, — улыбнулась Руби, размахивая тарелкой перед мордашкой Лиры. — Хочешь один? Мои друзья говорят, что они просто объедение!

Какой бы странной сцена не казалась, единорожка вынуждена была признать, что бутерброды и правда пахли довольно вкусно, и её желудок одобрительно заурчал.

И ты, животик?

Но как бы она ни упиралась, было почти время обеда, и вся эта шпионская миссия разожгла в ней чудовищный аппетит, который заставил её предательское копыто потянуться за кусочком липкого лакомства, наклеенным между ломтиками хлеба...

Как вдруг Лира отдёрнула копыто в последнюю секунду и прищурилась.

— А ты часом больше туда ничего не добавляла?

Руби ответила не сразу. Вместо этого кобылка поддерживала постоянный зрительный контакт с гостьей, продолжая левитировать тарелку, отчего напряжение в нервах Лиры усиливалось с каждой секундой. Единорожка почувствовала капельку пота на своём виске, но не шелохнулась.

Наконец розовая единорожка вздохнула и опустила голову.

— Ладно, я приправила бутерброды щедрой порцией снотворного. Если ты съешь бутерброд, то через минуту отключишься, словно потухшая лампочка, а потом мама отнесёт тебя далеко-далеко, где ты очнёшься, ни о чём не вспомнив.

— Ха! Я так и знала! — прокричала Лира, потрясая копытом в воздухе. Затем она замерла на полуслове и уставилась на кобылку. — Подожди, а зачем тебе вообще это делать?

— Зачем? Потому что ты прокралась в подвал и явно что-то там искала, а мама ух как не любит, когда пони ходят в подвал без спроса, — Руби закатила глаза и захихикала. — Послушай, я вовсе не глупая маленькая кобылка, тебе ли не знать? Знаешь, мне необходимо быть умной, если я собираюсь стать лидером пони в будущем.

Лира моргнула.

— Эм, что?

— Вот именно — что? Хи-хи!

Левый глаз Лиры дёрнулся.

Улыбка Руби дрогнула, и её ушки слегка поникли. Затем кобылка подняла тарелку с бутербродами на стойку и поставила их туда с глухим стуком.

— Ладно, по копытам, так и быть, я перестану дразнить тебя. Просто мама продолжает говорить мне, чтобы я никому не рассказывала о будущем и… и остальном. Трудно всё время притворяться, строить из себя глупую кобылку, понимаешь? Ты не такая плохая, и мне правда хотелось бы поговорить с кем-то ещё кроме мамы, ну, о том что грядёт. Я давно наблюдаю за тобой, такой рассеянной и забавной, думаю, ты должна меня понять.

Часть Лиры практически дрожала в предвкушении того, что тайна полностью будет раскрыта, но серьёзная перемена в поведении Руби также каким-то образом пробрала её до костей. Внезапно её любопытство сошло на нет, когда она задумалась о том, какие секреты могли скрывать Берри Панч и её дочурка. И даже если это был ещё один обходной манёвр, чтобы сбить её с толку, на самом деле это не было похоже на таковой.

Ну что ж, раз уж я зашла так далеко...

— О чём ты говоришь? — прошептала Лира, слегка подавшись вперёд.

— О конце света и о том, как мы собираемся выжить как вид.

— Довольно, юная кобылка! — крикнул кто-то сзади.

У Лиры было как раз достаточно времени, чтобы обернуться и увидеть размытое пятно малинового цвета, несущееся на неё как товарный поезд на головокружительной скорости. Она почувствовала давление на свои плечи, и мир закружился, прежде чем, наконец, её подбородок коснулся половиц. Её глазным яблокам потребовалось мгновение, чтобы собраться, и когда они наконец сфокусировались, Лира взвизгнула, когда Берри Панч перерезала ремешок камеры, как бечёвку, и отбросила фотоаппарат в сторону, прижимая единорожку к полу. Старшая кобыла не выглядела особенно сердитой; у неё просто был холодный взгляд, как у врача, оценивающего пациента и пытающегося найти наилучший способ удалить обширную опухоль.

— Мамочка, пожалуйста, не вырубай её! — закричала Руби, когда Берри подняла и отвела копыто для быстрого удара.

— Она видела слишком много, — проворчала Берри.

У Лиры пересохло во рту. Она попыталась заявить о своей невиновности, но не смогла вымолвить ни слова.

— Ну пожалуйста, неужели мне нельзя рассказать секретный-секрет хотя бы одному другу, ну хотя бы разочек? — надув губки, спросила Руби.

Берри вздохнула.

— Нет, милая. Мы уже говорили об этом. Прости, Лира. Ничего личного.

Одним быстрым движением Берри ткнула копытом в шею Лиры сбоку. Почти мгновенно единорожка почувствовала покалывания, распространяющиеся от основания черепа к щекам. В то же время всё, что было ниже её шеи, онемело. Она больше не чувствовала, что дышит, и её сердце стучало в ушах достаточно громко, чтобы заглушить всё, что Руби кричала Берри. Облака заслонили край зрения, а затем её глаза закатились к затылку.

---

Сначала к ней вернулся слух. Голоса разносились взад и вперёд в темноте, и Лире потребовалось некоторое время, чтобы распознать, что они принадлежат Берри и Руби.

— ...это не твоя вина, милая. Я знаю, тяжело нести одной такую ношу, но будущее важнее нашего счастья.

Послышался вздох, за которым последовал голос Руби

— Эх... наверное, ты права. Но могу я хотя бы продолжать с ней играть?

— Конечно. Но ровно до того момента, пока она ничего не вспомнит.

Лира приоткрыла глаза и увидела двух пони, сидящих на диване напротив неё. Берри крепко обнимала свою дочь; для единорожки было удивительно видеть такую привязанность. Как и многие пони в Понивилле, Лира воспринимала Берри Панч угрюмой кобылой, упивающейся своей печалью до беспамятства, когда она не играла роль бармена, или курила, выполняя физическую работу для того, кто нанял её на день. Ей было трудно поверить, что именно эта кобыла кралась в ночи вместе со своей дочкой около замка Твайлайт, но с другой стороны...

Она не могла пошевелить ничем ниже шеи. По крайней мере, единорожка чувствовала свои конечности, спасибо звёзда за это, но, кроме слабых подёргиваний, её тело отказывалось подчиняться каким-либо приказам встать с дивана и бежать. Как же, только не в её состоянии — злодейки связали её верёвкой, и Лира почувствовала холодное прикосновение кольца подавления магии вокруг своего рога.

Приложив немалые усилия, ей удалось немного наклонить голову, чтобы лучше рассмотреть гостиную. Входная дверь находилась в противоположном конце комнаты, за диваном Берри, и была очень, совсем недосягаема для неё.

— Тихо. Она очнулась, — пробормотала Берри Панч.

Лира открыла рот и попыталась позвать на помощь, когда земная пони встала и подошла к ней, вероятно, намереваясь нанести ещё один удар. Руби просто наблюдала, опустив ушки.

На самом деле, Лира мало что могла предпринять. Её язык распух, а горло пересохло, как песок, и она смогла только жалобно стонать.

Святая Селестия, если кто-нибудь там есть, пожалуйста, помогите мне!

Словно вняв её мольбам, раздалась серия резких ударов в дверь, заставивших Берри застыть на месте.

— Берри, Руби, вы дома? Это я, ваша соседка Бон-Бон.

Ву-ху! Я спасена!

Сердце Лиры воспарило, когда Берри Панч хмуро посмотрела на дверь.

— Вы не видели Лиру? Её не было дома, когда я вернулась и я немного беспокоюсь о том, куда на этот раз мятную копыта занесли.

Лира молча наблюдала, как Берри потрусила к двери, без сомнения, чтобы рассказать какую-нибудь историю о том, что она провела совершенно обычный день со своей кобылкой дома и совсем не видела Лиру. Что ж, кандидатка в секретные агенты не собиралась сдаваться без боя. Технически, она уже это сделала, но Лира всё ещё могла попытаться спастись.

Она сделала глубокий вдох и издала хриплый крик.

— Бонни! Они поймали меня!

В доме повисла тишина. Берри бросила на единорожку испепеляющий взгляд.

Дверь гремела и дребезжала в течение нескольких секунд, за чем последовал решительный щелчок. Затем та чуть не слетела с петель, когда Бон-Бон влетела в гостиную. Её зрачки сузились до булавочных уколов, когда кремовая пони увидела Лиру на диване, связанную верёвкой от копыт до шеи, прежде чем она набрала в грудь воздуха, чтобы потребовать рассказать, что Берри пыталась сделать.

Но прежде чем Бон-Бон смогла вымолвить хоть слово, малиновая пони повалила её на пол, крича:

— Пинчи! Беги в подвал и запри дверь! Живее!

Руби на мгновение заколебалась, затем галопом скрылась из поля зрения Лиры.

Бон-Бон просто уставилась на Берри, очевидно, застигнутая врасплох.

Лира пронзительно закричала, призывая подругу встать, и, к счастью, Бон-Бон успела сделать это до того, как Берри смогла атаковать её точки давления или что там в фильмах показывают. Она отбила копыто Берри в сторону и извивалась, пока не подставила задние ноги под старшую кобылу, чтобы нанести мощный двойной удар. Берри взлетела и с кряхтением врезалась в потолок, но, словно кошка,  приземлилась прямо на копыта как раз в тот момент, когда Бон-Бон снова встала на ноги. Две лихие пони медленно кружили, оценивая друг друга, как крадущиеся леопарды.

— Хорошие движения. Кто научил тебя этим приёмам? — спросила Бон-Бон.

— Тебя это не касается, — выплюнула Берри. После чего малиновая земная пони бросилась в атаку.

Бон-Бон уклонилась от этого выпада и поймала Берри удушающим захватом, подобный тому, который Руби Пинч использовала ранее на жеребчике-хулигане, но благодаря инерции Берри продолжила движение и врезалась в стену с достаточной силой, со звоном свалив несколько фотографий на пол. Дыхание Бон-Бон со свистом вырвалось, когда она ослабила хватку, но кремовая пони сохранила ясную голову и отразила шквал ударов копытом, предназначенных для её лица или шеи. Секретный агент нанесла несколько ударов в отместку, но Берри, казалось, не почувствовала ни одного из них, и её ослепительная скорость вынудила Бон-Бон оставаться в обороне.

Несмотря на натиск, Бон-Бон в конце концов нашла достаточно места, чтобы отпрыгнуть назад и отдышаться. Оказавшись вне досягаемости Берри, она прорычала:

— Ну всё, раз по-хорошему не хочешь. Поиграли и хватит.

Быстрее, чем глаза Лиры могли уследить, Бон-Бон полезла в какой-то потайной мешочек и бросила что-то похожее на камешек прямо под копыта Берри. Тот взорвался облаком тумана размером примерно в два раза больше пони, и окутал её, искрясь дугами молний. Визг Берри оборвался, когда вспышки молний усилились, и Лира ахнула, когда тёмный силуэт злодейки исполнил дёрганный танец внутри облака, вспыхнув достаточно ярко, чтобы высветить её скелет. Пять секунд спустя облако рассеялось, и Берри со стоном рухнула на пол, оставляя за собой клубы дыма от почерневшей гривы и хвоста.

Святая Селестия, что за страшные штучки использует Бонни.

Немного отдышавшись, Бон-Бон подбежала к Берри и ткнула её копытом. Когда кобыла постарше просто уставилась на неё, она мрачно кивнула и фыркнула:

— Шокирует, я знаю.

Лира хихикнула. Она никогда не считала Бон-Бон любительницей скверных шуток.

— Ты в порядке, Лира?

— М-х-м-м.

— Не отключайся и ни за что не спускай с неё глаз. Я вернусь.

Через несколько мгновений Бон-Бон освободила Лиру и переместила её в более удобное положение на диване. Единорожка всё ещё не могла встать без посторонней помощи, но, по крайней мере, она могла сидеть прямо, а не извиваться, как выброшенная на берег рыба. Плюс, было приятно наконец снять это мерзкое кольцо с рога.

Берри Панч, с другой стороны, лежала ничком на полу со связанными передними копытами. На её лице застыло задумчивое выражение, обещавшее жестокую месть, и Лира бы уже убежала на вершину Кантерхорна, если бы Бон-Бон не заверила её, что действие магической шоковой гранаты продлится несколько часов.

— Дискордова кобылка улизнула и заперлась в подвале, — пробормотала Бон-Бон, возвращаясь рысцой после осмотра дома. — Думаю, пришло время получить некоторые ответы.

С этими словами она уколола Берри в плечо крошечной иглой, а затем удобно устроилась рядом с Лирой.

— Прости, что не верила тебе. Но теперь всё встанет на свои места. Эта сыворотка правды должна помочь прояснить ситуацию.

— Ты понятия не имеешь, что творишь, — прорычала Берри.

Бон-Бон пожала плечами.

— Что ж, теперь у тебя есть шанс просветить нас. Лира говорила мне о том, что видела, как ты и твоя дочурка ночью шныряли по Понивиллю и даже саботировали работу принцессы Твайлайт. Это правда?

— Да. Мы регулярно прокрадываемся к замку Дружбы, чтобы перебить лей-линии, которые питают Карту Кьютимарок. — Глаза Берри расширились, когда слова слетели с её губ.

— Но почему? — спросила Лира.

Берри стиснула зубы, очевидно, борясь с желанием ответить, но в конце концов вздохнула и сдалась.

— Потому что на карту поставлено будущее всех пони. Мы должны максимально отсрочить День Дружбы, чтобы завершить наши приготовления к грядущей войне.

— День Дружбы? Война? — Бон-Бон наклонила голову. — О чём это ты?

— Через восемь месяцев Твайлайт Спаркл возьмёт себе ученицу, единорожку по имени Старлайт Глиммер, которая в конечном итоге несёт ответственность за вознесение Карты Кьютимарок.

Берри не столько произнесла это имя, сколько выплюнула его, и её глаза приобрели маниакальный блеск, когда она продолжила.

— После прихода Старлайт Глиммер Карта Кьютимарок продолжит назначать миссии бывшим Элементам Гармонии, быстро накапливая безупречный послужной список решения проблем дружбы. Наблюдая за этими свершениями, Старлайт Глиммер предложит улучшить работу Карты и её инициатива будет одобрена.  Карта начнёт принимать решения по вопросам внешней политики и международных отношений. Карта Кьютимарок и выйдет в сеть осенью 1016 года, когда Старлайт Глиммер соединит её со всеми лей-линиями через Кристальное Сердце в Кристальной империи. Карта начнёт обучаться в геометрической прогрессии и становиться всё более самостоятельной к концу уборки зимы. Именно с этого момента Карта возьмет власть в свои копыта и перестанет разрешать пони выбирать друзей самостоятельно. В панике Твайлайт попытается отключить её от лей-линий.

Берри взяла паузу и сделала глубокий, усталый вдох. Затем она встретилась с ними взглядом и перевела дыхание.

— Карта Кьютимарок начнёт сопротивляться. Она использует связующие звенья с Кристальным Сердцем, чтобы распространить радужную магию по всей Эквестрии. Современники назовут это событие Днём Дружбы; каждый пони будет дружить с другим пони, вне зависимости нравится им это или нет.

Лира и Бон-Бон обменялись взглядами.

— Я думаю, и это официально, что ты сумасшедшая, — заключила Бон-Бон, обращаясь к Берри Панч. — Прости, Лира. Я не должна была сомневаться в тебе.

Однако Лире пока не хотелось злорадствовать.

— А что насчёт Руби? Как она вписывается во всё это безумие?

— Она лидер Сопротивления, та, кому суждено уничтожить Карту Кьютимарок.

— Тпру, полегче, — осадила её Бон-Бон. — Откуда ты вообще всё это знаешь?

— Руби отправила одного пони из Сопротивления назад во времени, чтобы предупредить меня о том, что грядёт, — сказала Берри, не сбиваясь с ритма. Её глаза приобрели отстранённый, затравленный вид, когда она смотрела на что-то, что могла видеть только она. — Это будущее, где правят абсолютная Дружба и Гармония; где даже святость первой любви определяется исключительно волей Карты Кьютимарок для оптимальной эффективности в продолжении рода. Он рассказал мне о будущем, где порядок поддерживается големами с постоянными улыбками на лицах, где каждый пони живёт в постоянном страхе быть застреленным лазером из Орбитальной Станции Дружбы за малейшее отклонение от идеалов Гармонии. Это мир фальшивой дружбы, и это то, к чему я готовлю Руби и её друзей.

Бон-Бон подняла бровь.

— Друзей?

— Баттон Мэш и Динки Ду, — подсказала Лира подруге.

— Они ещё не готовы узнать пророчество о грядущем, но обучать их очень важно. Особенно Баттона Мэша.

— А его-то зачем?

— Он будущий супруг Пинчи и второй пони в Сопротивлении.

Лира непроизвольно усмехнулась, вспомнив жеребчика в забавной кепке, для которого "видеоигры-это-самые-крутые-вещи-на-свете!"; и ему, трясущемуся над каждым битом для игрового автомата, суждено занять ответственный пост в такой организации? Это должно было быть шуткой, но она остановилась и невозмутимо откашлялась, когда встретила невозмутимый взгляд Берри.

— Л-ладно... теперь мы немного углубимся на территорию Жуткого городка. Нам нужно вытащить Руби из подвала, — сказала Бон-Бон, покачав головой. — Интересно, будет ли достаточно небольшого взрыва для двери? Я захватила с собой несколько кумулятивных зарядов...

Лира яростно замотала головой и закричала:

— Нет! У них там бомбы внизу!

Брови Бон-Бон нахмурились.

— Что ж, это многое меняет. Как много?

Потратив минуту на то, чтобы просмотреть горы взрывчатки в своей памяти, Лира пожала плечами и сказала:

— Ну, думаю, на весь город хватит, а часть и до Кантерлота долетит.

Бон-Бон задумчиво потёрла подбородок, затем повернулась к Берри.

— Как нам открыть дверь с этой стороны?

— Никак. Только не с засовом, который на своём месте.

Лязг!

Ушки Лиры дёрнулись, когда Бон-Бон продолжила допрашивать Берри по какой-то другой линии расследования. Она попыталась вскарабкаться на спинку дивана, чтобы увидеть коридор с их стороны, но её конечности ещё не совсем восстановили достаточную силу, чтобы сделать это, а её подруга закрывала большую часть обзора.

— Бонни... — прошептала единорожка.

Берри, должно быть, рассказывала ей что-то совершенно захватывающее, так как Бон-Бон не ответила.

Топ-топ.

Снова странный звук, и на этот раз она заметила мерцание в воздухе коридора, близко к полу. Лира ткнула локтем в бок Бон-Бон, заставив подругу взвизгнуть.

— Что? — прошипела кремовая пони.

— Я думаю, что кто-то бли... а-а-а-а-а!

Лира махнула копытом в сторону коридора, где внезапно материализовалась Руби с гудящей жёлто-зелёной короной вокруг её рога. Бон-Бон бросилась в бой, но недостаточно быстро, чтобы увернуться от магического разряда, поразившего её в середине прыжка. Она произнесла что-то, чего не должны были слышать маленькие кобылки, и, дёргая ногами, упала на пол, схватившись за грудь, в то время как дуги зелёных молний зашипели на её шёрстке.

В то же время Берри свернулась калачиком, а затем мощным рывком разорвала верёвки. Глаза Бон-Бон расширились и она попыталась достать что-то из своих потайных сумочек, но быстрый удар прямо в рёбра заставил её рухнуть обратно на диван.

Тот дрогнул, заставив Лиру подскочить на пару сантиметров, и она подняла передние копыта, когда сумасшедшие мать и дочь приблизились к ней.

— Я сдаюсь!

Руби взглянула на свою мать.

— Дай по ней лёгкий заряд, на всякий случай, — сказала той Берри.

Лира взвизгнула, когда Руби ударила её оглушающим заклинанием. Ток пробежал от основания рога прямо к копытам, полностью обездвиживая её. Теперь ей ничего больше не оставалось, кроме как пялиться на них.

— Что... как? — ахнула Бон-Бон, ёрзая на месте.

— Руны под половицами, — сказала Берри с ухмылкой, подбегая к Руби, взъерошив той гриву. — Я уже восстановилась, и мой отвлекающий манёвр дал ей достаточно времени, чтобы завершить ритуал зарядки в подвале.

Бон-Бон поморщилась.

— Ой... похоже, ты мне ребро сломала.

— В теле пони двести пятнадцать костей. — Её взгляд метнулся к груди Бон-Бон. — Это всего лишь одна.

Ох.

Если они каким-то образом выберутся из этого переплёта, Бон-Бон больше никогда не будет упрекать Лиру за её любовь к шпионству.

Бон-Бон фыркнула.

— Отлично. Ты схватила нас. И что дальше?

— Мы накачаем вас наркотиками, чтобы вы ничего не помнили, затем мы оставим вас отсыпаться в лесу, и, для вашего же блага, надеюсь, это будет наша последняя встреча, когда вы препятствуете нашим планам по спасению будущего, — сказала Берри. Когда Руби посмотрела на неё широко раскрытыми глазами, её лоб нахмурился, и она проворчала, — ладно, просто не суйте свой нос куда не надо. Доброй ночи, дорогие. Ударь их посильнее, милая.

Руби стиснула зубы и нахмурилась, когда она зарядила то, что выглядело как невероятно яркое и мощное заклинание. И как раз в тот момент, когда из рога малышки вырвалась яркая молния, Лира почувствовала укол в бок, когда Бон-Бон извивалась и натыкалась на неё. А потом мир погрузился во тьму.

— Они не сильно потрепали тебя, мама?

Что? Почему я продолжаю их слышать...

— Бывало и хуже, только пару-тройку раз копытом задело. — Бестелесный голос Берри застонал. — Ума не приложу, откуда Бон-Бон научилась таким приёмам, но нужно признать, что она знает, как наносить удары.

Их голоса отдавались эхом, и каждый звук, который они издавали — каждый шаг, каждый скрип мебели, каждый вздох — заставлял её чувствовать себя так, словно её ушки были полны воды. Если их намерением было вырубить Лиру, чтобы помешать ей узнать что-то ещё, они, вероятно, сделали это через пень-колоду.

Стук копыт Берри становился всё тише, когда она куда-то потрусила. Затем Лира услышала, как она вытаскивает пробку из бутылки.

— Можно и мне немного? — спросила Руби.

Голос Берри был суровым и непреклонным.

— Никакого курева и выпивки, пока ты не повзрослеешь, юная леди. Кроме того, последнее, что тебе нужно — это рассеянная голова, когда ты создаёшь взрывоопасные руны.

— Эх-х...

После минутного молчания Берри поцеловала дочку и сказала:

— Ну... после того, как мы разберёмся с этой неожиданной помехой, я думаю, мы могли бы пойти в Вечнодикий лес попрактиковаться в стрельбе по мишеням. Сегодня ты отлично использовала заклинания, так что, я думаю, ты готова перейти к борьбе с крагадилами. Ты как, готова к новым испытаниям?

— Ура! — взвизгнула Руби. — Конечно, от меня никто не уйдёт! Ты лучшая, мамочка!

В этот момент темнота начала душить Лиру. Медленно, но неумолимо, покров тишины приглушал её слух, и с каждой секундой ей становилось всё труднее и труднее формировать какую-либо связную мысль. После короткой борьбы с силой воли она просто сдалась и отправила своё сознание в свободное плавание.

---

Лира зашипела и плотно свернулась калачиком, когда солнечные лучи кинжалами вонзились в её глазные яблоки.

— Ещё пять минут, папочка, — пробормотала единорожка.

Словно в ответ на её вопрос кто-то фыркнул. Хорошо знакомая пони… Бон-Бон?

— Прошёл целый день, Лира. Радуйся, что мы отсутствовали не намного дольше этого.

Вздрогнув, единорожка медленно разлепила веки и узнала уютную гостиную их дома. Шторы были почти полностью задёрнуты, но они всё ещё пропускали достаточно жуткого утреннего солнечного света, чтобы Лира почувствовала себя вампиром. Вдобавок ко всему, каждая частичка её тела чувствовала себя так, словно её пропустили через машинку для отжима белья, и даже диван, на котором она лежала, мало чем улучшил её состояние.

Напротив неё в кресле-качалке сидела Бон-Бон, нежно прижимающая пакет со льдом к своим рёбрам. В её обычных пышных кудрях растрёпанные пряди торчали под странными углами, а шерсть местами была спутана и покрыта множеством грязных пятен. Бросив быстрый взгляд и принюхавшись, Лира поняла, что и она сейчас не в лучшем виде и от неё слабо пахло землёй и примятой травой.

Должно быть, прошлой ночью была какая-то дикая вечеринка...

Но не успела она продолжить свою мысль, как поток воспоминаний нахлынул на неё подобно приливной волне.

— Святая Селестия, что, Дискорд побери, всё это было? — воскликнула она, садясь, затем взвизгнула, когда потеряла равновесие и скомканной кучей упала на пол. — Ой.

Бон-Бон не сдвинулась со своего кресла-качалки. Она просто сочувственно поморщилась и сказала:

— Что ж, ты была права. В наших соседях определённо есть что-то подозрительное.

Лира повернулась в менее болезненное положение и лежала неподвижно. Затем, когда она разглядывала узоры древесных волокон на их полу, ей кое-что пришло в голову.

— Подожди. Как мы сюда вернулись? И разве Берри не говорила, что собирается стереть наши воспоминания или что-то в этом роде?

— Я ввела нам обоим волшебное снадобье против потери памяти как раз перед тем, как Руби вырубила нас. Они бросили нас в Белохвостом лесу, и я, очнувшись, притащила нас обеих домой. — Она выдавила усталую улыбку и добавила. — Должна сказать, я восхищаюсь твоей способностью спать как жеребёнок даже после всего этого переполоха.

Лира осторожно начала трудный процесс забирания обратно на диван. Благополучно устроившись на своём удобном троне, она вздохнула и позволила себе раствориться в его пленительной неге.

— Что ж, стоит поблагодарить Селестию за благополучное возвращение. И что теперь? Ты собираешься сообщить об этом Селестии или своей команде секретных агентов?

Вместо ответа Бон-Бон выбралась из кресла-качалки и присоединилась к ней на диване. Затем она перегнулась через спинку и отодвинула одну занавеску в сторону, позволив проникнуть в большему количеству света, когда посмотрела наружу.

— Бонни?

Лира неохотно села, чтобы посмотреть, на что смотрит Бон-Бон.

На другой стороне улицы стоял дом Берри Панч, выглядевший таким же невинным, как всегда. Как раз в этот момент часы пробили восемь, и на улицу выбежала Руби Пинч. Кобылка бросила взгляд в их сторону и помахала им с весёлой улыбкой на мордашке.

Бон-Бон помахала ей в ответ, хотя Лира заметила, что её улыбка была немного натянутой в уголках рта.

— Я не знаю. А ты как думаешь? — спросила Бон-Бон, как только Руби скрылась из виду.

— Я? — Лира истерически захихикала. — Ох, думаю, с меня достаточно всяких шпионских штучек на весь год, спасибо, добавки не надо. Но послушай, я не секретный агент. А ты — да. И у нас по соседству живёт пара сумасшедших саботажников!

— Если у моего информатора ничего на них не было — или, ещё хуже, если они сами добрались до него, тогда эти двое намного выше уровня моей компетенции. — Бон-Бон покачала головой и усмехнулась. — Если здесь вообще затевается что-то серьёзное. Это же тихий Понивилль, сама подумай. Меня так и подмывает просто вырвать листок из книги нашего постоянного диджея.

Лира склонила голову набок.

— И на этом всё?

Бон-Бон со вздохом откинулась на спинку дивана. Затем она надела тёмные очки и пренебрежительно махнула копытом.

— Расслабься! Твайлайт разберётся с этим. И в Понивилле порой штормит, нам не привыкать!