Сорняк

27. Когда сорняк и камень переплетаются

Повозка ехала бодро, и дорога была по большей части ровной. Тарнишед Типот сидел на заднем сиденье и смотрел на проплывающий мимо мир, то и дело бросая взгляды на Мод и изо всех сил стараясь не смотреть на нее. При взгляде на нее у него учащенно билось сердце, и ему стоило больших усилий сохранять спокойствие.

Тарниш обнаружил, что Мод — самая сильная в семье, поэтому в данный момент именно она тянула повозку. Игнеус и Клауди шли в город вместе, бок о бок, оба в своих лучших шляпах. Впереди шли Пинки Пай, Лаймстоун и Марбл.

К большому облегчению Тарниша, ему было легко держать свою магию под контролем. Пока повозка ехала дальше, он размышлял об этом, придя к выводу, что его магия ведет себя хорошо, потому что он регулярно пользовался ею и не сдерживался.

Он удовлетворенно вздохнул, и, сам того не замечая, его взгляд остановился на мускулистом заде Мод, который раскачивался взад-вперед самым приятным образом, когда она тянула повозку. Даже прикрытый платьем, он был весьма приятен на вид. Мысли Тарниша потекли дальше. По какой-то причине накидка делала зад Мод еще более привлекательным, но Тарниш не мог сказать, почему.

У Мод были все те же потребности, что и у любого другого пони. Она так сказала, и эти слова теперь эхом отдавались в мозгу жеребенка Тарниша. Он думал о ее длинных ресницах. Ее стройные мышцы. О том, как медленно, но все же как-то притягательно она моргала, пряча глаза на долгий миг, а потом радуя Тарниша, когда они открывались.

— На что ты смотришь?

От испуга Тарниш чуть не выпал из повозки и почувствовал, как сильная передняя нога обхватила его за спину, притягивая обратно. Он даже не заметил, как Пинки Пай забралась в повозку или подкралась к нему.

— Я… я… я думал. — Это было все, что Тарниш смог сделать, прежде чем выдавить из себя разочарованное заикание.

Наклонив голову, Пинки Пай посмотрела вперед, а затем повернулась, чтобы посмотреть на Тарниша:

— О чем ты думаешь?

Не имея возможности ответить, Тарниш начал задумываться о том, насколько фиолетовым он стал. Он сделал глубокий вдох и попытался успокоиться, потому что ему казалось, что его сердце в любую секунду взорвется внутри туловища. Он услышал фырканье и понял, что Лаймстоун и Марбл идут рядом с повозкой.

Пинки Пай приложила копыто к мордочке, наклонилась и прошептала:

— Мод — привлекательная пони. Ты жеребенок. Ты должен хотеть смотреть на нее. — Пинки Пай посмотрела вперед на сестру, потом снова на Тарниша. — Хочешь знать, почему она носит платье?

Тарниш почувствовал, как его тело предало его, когда его голова восторженно кивнула.

— Она легко обгорает на солнце. У нее прекрасная, тонкая, шелковистая шерсть, такая, которую так приятно обнимать. Она очень мягкая и уютная, поверьте мне, как ее младшей сестре, я знаю. Поскольку она много времени проводит на улице, ей пришлось найти способ защитить свою мягкую, эластичную кожу. — Пинки Пай отбросила копыто от рта, улыбнулась, а затем выпрыгнула из повозки, приземлившись рядом с Марбл.

Сделав глубокий вдох, Тарниш почувствовала, что ему слишком жарко и волнительно. Шелковистые шерстинки, упругая кожа — для его разума это было слишком много. Он лег на живот в повозке, чувствуя себя более чем неуютно. Ему нужно было успокоиться и подумать о других вещах… не о шелковистой, не об эластичной коже и не о платье.

Фоалсом Спрингс был тихим, сонным городком, который существовал за чертой Филлидельфии и, несомненно, однажды будет поглощен большим городом. На далеком горизонте виднелись высокие здания Филлидельфии. Когда-то давно, еще до появления железных дорог, здесь была водонапорная станция, по крайней мере, так гласила табличка с историческим указателем.

Здесь было несколько дорог, включая ту, что вела к Балтимаре. Сам городок группировался вокруг перекрестка. Здания были построены в необычном стиле, сочетающем дерево и кирпич. Самое высокое здание в городе было пятиэтажным, а на самом верху висела вывеска "Сухие товары Пейсера". Вывеска выглядела старой, но за ней хорошо ухаживали. В городе была железнодорожная станция, множество домов и домиков, а также одно внушительное здание из серого камня с вывеской "Книги и бочки Сойера и сыновей". Прочитав вывеску, Тарниш не мог не почувствовать себя немного озадаченным. В Понивилле был магазин, где продавались диваны и перья. Здесь же был магазин, где продавались книги и бочки.

— Тебе нравится то, что ты видишь?

Закрыв глаза, Тарниш не знал, как ответить на этот вопрос. Он слышал, как рядом с ним дышит Мод. Она подкрадывалась к нему, совсем как Пинки Пай, когда он не обращал на нее внимания.

— Да ладно, Тарниш, каждая кобыла хочет знать, что она красивая, — сказала Мод ровным монотонным голосом. — Я знаю, что ты смотрел на меня, я слышала, как вы с сестрой разговаривали.

Мои уши горят, подумал про себя Тарниш. Что я скажу? Открыв глаза, Тарниш повернул голову, чтобы взглянуть на Мод. Она была гораздо ближе к нему, чем он предполагал, и его нос почти столкнулся с ее. Он чувствовал ее дыхание на себе. Ему стало слишком тепло, и он начал потеть. Тарниш никак не мог понять, была ли Мод сейчас серьезна или просто подшучивала над ним. Не было никакого способа понять. Не было никаких внешних признаков, которые могли бы хоть что-то сказать ему о мотивах Мод.

— Мод, я не могу сказать, что ты чувствуешь, и иногда это меня пугает, — признался Тарниш, и его искренние чувства вырвались наружу. Он не собирался этого говорить, но так получилось.

— Сейчас я чувствую себя маленькой испуганной кобылкой, гадающей, нравится ли она жеребенку, — ответила Мод тем же монотонным голосом, которым говорила всегда. Мод моргнула и посмотрела Тарнишу в глаза. — Я не чувствую себя взрослой кобылой. Совсем нет. Я чувствую себя нервной и странной.

— Я не знаю, когда ты дразнишь меня, а когда говоришь серьезно, и я чувствую себя очень неуверенно.

— Нас двое. Тарниш, я так волнуюсь, что не могу этого вынести.

Глубоко вздохнув, Тарниш попыталась совместить то, что только что сказала Мод, с тем фактом, что ее голос звучал так, словно она в любой момент готова умереть от скуки. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Тарниш заметил кое-что. Каждый мускул на ее шее напрягся и казался натянутым. Она выглядела жесткой и неподвижной. Этого нельзя было заметить, если не присматриваться и не обращать внимания. Каждый мускул был напряжен, и, несомненно, Мод испытывала какое-то страдание. Для Тарниша это был первый признак того, что Мод что-то чувствует. Не задумываясь, он высунул нос и коснулся ее шеи, прижав к ней мягкую подушечку плоти на конце носа.

Он услышал тихий, почти незаметный вздох Мод и почувствовал, как ее мышцы напряглись еще больше. Стоя с прижатым к ней носом, Тарниш медленно и панически осознавал, что снова прикасается к ней. Он не знал, что делать. Из того немногого, что Тарниш знал о кобылах и кобылках, следовало, что если они не проявляют интереса, нужно остановиться. Невозможно было сказать, чего хочет Мод и заинтересована ли она. Не было никакого способа узнать. Он начал отстраняться…

— Не останавливайся…

Тарниш замер. Голос Мод звучал так же, как всегда. Она говорила скучно и незаинтересованно, но после того, как она заговорила, она сделала шаг в сторону Тарниша, придвигаясь ближе. Почувствовав себя смелым, Тарниш наклонил голову и потерся щекой о ее шею.

— О, как приятно…

Произошла вспышка света, заставившая Тарниша моргнуть. Он стоял, не зная, что делать, его щека все еще была прижата к шее Мод, когда он услышал, как Пинки Пай сказала:

— Мод выглядит такой счастливой. — Затем он услышал несколько фыркающих голосов позади себя.

— Кто хочет посмотреть кино? — спросила Лаймстоун веселым голосом. Казалось, она не замечала неловкого любовного романа. — Два фильма начинаются в течение часа. Первый — "Сарай в лесу", это фильм ужасов, а второй — "Проказница", история о жесткой одинокой кобыле, работающей сварщиком, которая танцуя прокладывает себе путь к славе и богатству в мрачных ночных клубах Мэйнхэттена.

Тарниш ничего этого не слышал. Он стоял на трех ногах, прижавшись щекой к шее Мод, и чувствовал, что она немного расслабилась, ее мышцы уже не так напряжены. Он чувствовал горячее дыхание Мод на своей шее.

— Смотри, Игниус, они целуются, это восхитительно… Кто бы мог подумать, что наша милая маленькая Мод Пай найдет себе ухажера, с которым будет целоваться? Пинки, сделай еще один снимок! — взволнованным голосом сказала Клауди.

— Прямо сейчас я хочу умереть от смущения, — негромко сказала Мод. — Пойдем, Тарниш, посмотрим кино.

— Хорошо, Мод, — ответила Тарниш, напоследок потрепав каменную кобылу по шее и отстранившись.

Произошла вспышка, когда Пинки Пай сделала еще один снимок…

Примечание автора:

Погодите…