Кейденс, это не любовь…

— Доброе утро, принцесса!

— Доброе утро!

— Ах, как вы сегодня восхитительно выглядите!

— Спасибо!

Прекрасным воскресным утром по сверкающей улице Кристальной империи, заполненной торопящимися по своим делам разноцветно-блестящими пони, идёт принцесса Ми Аморе Каденза, в просторечии — «принцесса Кейденс». Совершенно очевидно, что подданные обожают свою повелительницу — на лицах провожающих её взглядом прохожих расцветают улыбки, звучат приветствия, и принцесса радостно отвечает на них. А рядом с розовой аликорной идёт странное двуногое, долговязое существо, практически лишённое шерсти, кроме небольшой гривы на голове, зато постоянно закутанное в одежду. Говорят, это существо доброе и вежливое, но пони на всякий случай стараются к нему особо не приближаться.

Ну да, это я. Человек по имени… Анонимус, за неимением другого. Анон. Единственный человек на весь этот мир.

Насколько я знаю, более… вежливые, в своём роде, пони называют меня «любимым развлечением» принцессы. Менее вежливые – её домашним любимцем. Разумеется, это звучит крайне унизительно, но я не обижаюсь, у меня есть веская причина. По имени принцесса Кейденс.

Где-то год назад я внезапно очнулся, лёжа головой в сугробе и закоченевший до такой степени, что едва мог пошевелиться. К счастью, прежде чем я замёрз окончательно, на меня набрёл патруль местных гвардейцев, и удивлённые обнаружением непонятного, но, судя по одежде, разумного существа, пони притащили меня в Кристальный замок, чтобы показать диковинку своей повелительнице. Вот тогда я первый раз и увидел Кейденс. Мне ещё раз повезло — будучи удивительно доброй даже на фоне отнюдь не отличающихся злонравием кристальных пони, принцесса распорядилась немедленно оказать мне медицинскую помощь и даже лично приняла в этом участие. Когда я более-менее пришёл в себя, мы долго разговаривали, пытаясь выяснить, откуда я взялся. Аликорна даже призвала на помощь нескольких друзей из соседнего государства — Эквестрии, и они вместе провели магическое исследование.

Результаты, впрочем, оказались достаточно печальными. Итак, в моём появлении здесь оказался виноват крайне редко случающийся магический феномен, воспроизвести который пони не под силу. Мне просто не повезло в нужную микросекунду оказаться в точке возникновения самопроизвольного межпространственного пробоя. И, соответственно, никто не знает, как вернуть меня обратно. Так что моя судьба — прожить оставшиеся мне годы в мире миниатюрных, выглядящих словно разноцветные леденцы лошадок.

Но была у этого события и хорошая сторона: принцесса Кейденс, да.

Она пригласила меня жить в её замке — и я, разумеется, с благодарностью согласился. Через некоторое время, когда я освоился в этом мире, она предложила мне официальную должность при своём дворе: человек-советник. Ну да, специально придумала её для меня. Я, разумеется, снова согласился. В любом случае не такая уж и плохая работа, вполне официальная, к тому же. У принцессы был целый штат советников, занимавшихся разными вопросами, и я, теоретически, теперь являюсь одним из них. Практически — кем-то вроде порученца, вот только серьёзные поручения мне перепадают редко. Отношения у Кристальной империи с единственным значимым соседом — Эквестрией — абсолютно мирные, политические конфликты обходят нас стороной… В итоге мне приходится заниматься всяческими бумагами.

Большим количеством бумаг.

Нет, по-настоящему большим.

С другой стороны, это же официальная работа. И у неё есть один крайне немаловажный бонус.

Ну, вы догадались: принцесса Кейденс.

Самое замечательное, что не только мне нравится быть рядом с принцессой, ей моё общество тоже доставляет удовольствие. Возможно, потому, что хоть подданные совершенно искренне восхищаются ею и приветствуют, когда встречают на улице, практически никто и никогда не пытается по-настоящему с ней общаться. Возможно, из-за того, что она принцесса. Возможно, потому что она аликорн — самый редкий вид местных обитателей. И когда я осознал эту ситуацию, до меня дошло, почему это розовое крылорогое чудо старается держать меня поблизости и столь охотно вступает со мной в разговор.

А общаться с ней очень приятно и интересно — она умна, вежлива, когда надо, а когда надо — откровенна, так что нам всегда есть о чём поговорить.

И ещё… эти очи — огромные, чарующие, полные любопытства и жизнерадостности фиолетовые очи, от которых невозможно отвести взгляд, в них можно просто утонуть…

…Ну да. Опять я замечтался. Подобные мысли частенько посещают меня, и последнее время чаще, чем прежде. У меня есть обоснованное предположение, почему это происходит, и не могу сказать, что мне это нравится. Нет, быть рядом с Кейденс просто восхитительно, но есть один нюанс, который очень меня беспокоит.

— Ты что, рехнулся? Мы не можем просто бросить всё, собрать вещи и умчаться в Мэйнхэттен!

— Дорогая, ты же знаешь, эта должность очень мне нужна. Как иначе мы сможем продолжать поддерживать наших детей?

— Сорвать их с места и переселиться в самый опасный город Эквестрии — по-твоему, это называется поддержка?

Возле столика уличного кафе, игнорируя весьма аппетитно выглядящий завтрак, на повышенных тонах спорит пара молодых кристальных пони. Увлечённые семейным скандалом, они не замечают ни остановившуюся на противоположной стороне улицы принцессу, ни её странного спутника. Кейденс несколько секунд разглядывает спорщиков, потом с игривой улыбкой оборачивается ко мне и шёпотом произносит:

— Смотри!

Её рог озаряется неярким фиолетовым свечением, в воздухе вокруг него возникает стайка миниатюрных розовых сердечек. Самое крупное разделяется пополам, половинки устремляются через улицу в сторону спорящей пары. Задержавшись над головой у супругов, полусердечки устремляются друг к другу и сливаются вместе, порождая сиреневую вспышку.

Скандал мгновенно прекращается. Пони смотрят друг на дружку, их лица растягиваются в счастливых улыбках, они начинают бормотать какие-то полные страсти благоглупости, а потом…

Я отвожу взгляд. Гуляя с принцессой Любви по городу, я видел её коронный фокус уже много раз, так что мне не нужно смотреть, чтобы понимать, чем всё это закончится. Жаль, что уши я выключить не могу — звуки раздаются вполне характерные.

…да, прямо на улице, на виду у прохожих — впрочем, пони идут своей дорогой, максимум бросив короткий взгляд и понимающе улыбнувшись.

…да, прямо рядом со столиком кафе. Нет, не на столе — они лошадки, им для ЭТОГО не требуется ложиться.

— Обожаю это!

— Ну да… у тебя это хорошо получается…

Один из её основных титулов — принцесса Любви — принадлежит аликорне отнюдь не даром. У Кейденс есть талант влиять на чувства пони, и она сеет любовь направо и налево, используя свои тайные заклинания каждый раз, когда видит подходящий случай. Местные считают это величайшим чудом и пребывают в перманентном восторге, а мне это всё кажется… неправильным, вот. Хотя Кейденс продолжает мне нравиться, несмотря абсолютно ни на что.

…И ещё одна мысль, которой я не особенно доволен.

— Анон, что с тобой? Ты чем-то расстроен?

Я только сейчас осознаю, что мы отошли уже довольно далеко от места события, Кейденс что-то говорила — а я не слышал, погружённый в свои мысли. И теперь аликорна остановилась и с тревогой смотрит на меня своими прекрасными очами.

— Я? С чего вдруг? Не, всё в полном порядке.

Розовая мордашка слегка хмурится.

— Ты вообще не умеешь врать, а эта попытка была одной из самых неубедительных.

— Ну-у…

— Давай, рассказывай!

Быстро оглянувшись, принцесса утаскивает меня за собой в отходящий от широкой улицы переулок, где нет ни прохожих, ни шума. Но поскольку Кристальная империя это… хех, Кристальная империя, даже тут светло и всё блестит.

— Видишь ли, я задумался о том заклинании, что ты применила.

— Моё заклинание любви? Что с ним не так?

— Мне всё время почему-то кажется, что использовать его… аморально.

— …В смысле? — удивление на её лице выглядит… удивительно мило.

— Мне каждый раз приходит в голову, что ты принуждаешь пони помимо их желания. Лишаешь их собственной воли…

Последние слова я бормочу просто-таки заплетающимся языком. И не потому, что боюсь возражать Кейденс, скорее я не уверен, что не обижу её, неправильно подобрав слова. А она… не понимает, что пытаюсь сказать, и удивление на её лице становится лишь сильнее.

— Но я не… Мог бы ты объяснить подробнее?

Я вздыхаю. Не хотел ведь заводить этот разговор, а теперь никуда не денешься.

— Понимаешь, судя по всему, эта пара обсуждала довольно серьёзную проблему. Твоё заклинание прекратило спор, но что им это дало? Да, они больше не спорят, но ведь и к решению не пришли!

— Нет, я не помешала им принять решение! Просто они займутся этим не как враги, а как пони, которые любят друг друга!

— Видишь ли, Кейденс, слово «враги» здесь, на мой взгляд, совершенно неуместно.

— А на мой взгляд, они именно врагами и выглядели.

— Для меня они выглядели как нормальная семейная пара. Они просто разошлись во мнении по важному вопросу, вот и возник спор на повышенных тонах. Обычное дело. Нормальное.

— Нормальное? Да они чуть не подрались!

— Действительно нормальное. Умение преодолевать разногласия — это то, что появляется постепенно в каждой семье. Понимаешь, это вот «в горе и радости» включает в себя и те случаи, когда супруги в чём-то не согласны. И если не научатся преодолевать такие моменты, их отношения станут напряжёнными. Зато, когда научатся — их любовь только окрепнет, станет сильнее. Споры — обязательная часть семейной жизни.

— А если из-за споров они потеряют любовь, которая объединяла их?

— Знаешь, как бы ни было жестоко говорить такое, но тогда останется лишь признать, что такая семья обречена. И ты тут ничего не поделаешь — прекратила их спор сегодня, но завтра он снова возобновится.

— То, что ты говоришь… просто жутко. «Зачем радоваться сегодня, если завтра обязательно всё будет плохо?» — последние слова она произнесла басом, пытаясь подражать моему голосу, и это получилось очень мило.

— Нет, извини, я не это хотел сказать. Скорее: «если тебе приходится добавлять волшебную любовь в отношения пары пони, точно ли у них есть любовь собственная?»

На некоторое время в переулке воцарилась тишина. Принцесса стояла, мрачно глядя в землю, и мне в голову внезапно пришла мысль: а не могло ли так случиться, что ей никто и никогда не говорил ещё таких вещей? Возможно, если у кого и возникали эти мысли, пони просто не решались произнести их вслух? В какой-то момент я забеспокоился. Не зря ли я завёл этот разговор?

— …Спасибо, что рассказал мне, Анон. Твоё мнение для меня бесценно.

— Извини, если я переборщил с мрачностью.

— Нет-нет-нет! Я серьёзно! — Кейденс улыбается мне, вот только улыбка выходит довольно печальная, а во взгляде видно беспокойство. — Не зря же я назначила тебя своим человеком-советником, и я ценю твои советы!

— Тогда поделись выводом из ситуации.

— Честно? Я пока сама не уверена. Мне теперь есть над чем подумать.

— В смысле, ты об этом раньше не задумывалась?

— Знаешь… нет, — она явно машинально потёрла правую переднюю ногу копытом левой, глядя куда-то в сторону, и я обратил внимание на появившийся под розовой шёрсткой её щёк румянец. — Понимаешь, между мной и моими подданными, на которых я применяю свою магию, есть… некоторое различие.

— Какое?

Она вздохнула, продолжая глядеть в сторону. Мне невыносимо захотелось наклониться и просто обнять её, но я сдержался. Не время.

— Пусть все и называют меня «принцесса Любви», я сама никогда не была влюблена.

— Правда?..

Аликорна уже просто отворачивается, явно пытаясь изо всех сил избежать моего взгляда.

— Ну… по крайней мере, на мою любовь не было ответных чувств.

Ох, так вот оно, значит, как…

— Позволь предположить — ты применяешь свою магию, чтобы другие пони не ощутили той боли, которая досталась тебе?

— Ну… да. Последнее время — да.

— Последнее время? Почему?

Вместо ответа щёки Кейденс краснеют немного сильнее.

— Ах во-о-о-от в чём дело! Принцесса Любви — влюбилась!

Я шутливо пихаю её бедром в бок, и её лицо становится свёкольно-красным. При этом мне самому игривое поведение даётся очень даже тяжело. Чем дальше, тем сильнее понимание, что мои предположения оказались верны.

— Не издевайся надо мной, — грустно произносит аликорна. — И без того тяжело.

Чёрт. Ну, вот я и умудрился обидеть её. Стираю с лица улыбку и опускаюсь на колени, чтобы наши лица оказались на одном уровне, вот только она всё равно отводит взгляд.

— Прости. Знаешь, я ведь и сам оказывался в таком положении.

— Что? Ты тоже?

— Да. У меня же была своя жизнь, прежде чем я попал в Кристальную империю, и что такое неразделённая любовь, я познал на собственном опыте. Пару раз.

— Но… ты же…

— Да, именно я, а что? Поверь уж, среди людей я не был какой-то особенно популярной персоной. Вполне обычный человек. Средний. Скорее даже посредственный.

Принцесса хихикнула и наконец подняла взгляд. Румянец смущения, впрочем, так никуда с её лица не делся.

— А вот не поверю, — слегка улыбнулась она. — Просто представить себе не могу, чтобы нашлась та, кто бы тебя отвергла. Ты такой красивый!

— Я могу сказать то же самое про тебя. Ты принцесса, аликорна, с тобой приятно и интересно общаться… ты великолепная красавица. Кто мог отказать тебе?

Кажется, я сболтнул лишнего. Но уже поздно, вылетело — не поймаешь.

— …Можно, я признаюсь тебе кое в чём? — спросила она.

— Разумеется. Я всегда готов слушать тебя, и никогда никому об этом не расскажу.

Она снова опускает взгляд.

— Я… применила на него свою магию. Ну, чтобы убедить влюбиться в меня.

— Ох…

— И это не сработало.

— Погоди, ты же рассказывала мне, что твоя магия безотказна?

Она кивнула.

— Это единственный раз, когда магия подвела меня. Я не знаю, почему так произошло, но… раз уж даже магия не заставила его полюбить меня, значит… значит, судьба против.

Теперь уже пришла моя очередь вздыхать. Я закрыл глаза, пережидая момент, и серьёзно посмотрел ей в лицо. Кейденс, впрочем, продолжала избегать моего взгляда.

— Скажи, а как бы ты себя чувствовала, если бы заклинание всё же сработало?

— Сама не знаю. Возможно, я была бы счастлива? Или расстроена тем, что заставила в меня влюбиться, а без магии этого бы не было? Просто… не знаю.

— Кейденс, — осторожно беру её лицо в ладони, ласково убеждая всё же посмотреть на меня. На её лице отражаются боль и беспокойство. — Ты сама понимаешь, что это — не любовь.

Она не пытается отвернуться, лишь прикрывает глаза. В их уголках появляются капельки слёз.

— Да. Ты прав.

— Ты же понимаешь, что надо сделать?

Она принимается всхлипывать, но вокруг рога возникает сияние, и внезапно я ощущаю, словно с моей души исчезла незримая тяжесть. Из моей груди вылетает половинка крошечного сердца и исчезает в её роге, вторая такая же возникает из её головы, также растворяясь в сияющем сиреневом ореоле. Магия гаснет, и принцесса теперь по-настоящему рыдает — мне приходится придержать её, чтобы она не упала на мостовую.

— Иди ко мне.

Прижимаю Кейденс к себе — она трётся носом об мою грудь и плачет. Обнимаю пушистые плечи, глажу длинную, мягкую гриву, ожидая, пока пройдёт волна эмоций.

Но вот что забавно. Я действительно ощутил, когда магия любви покинула меня — а мои чувства при этом не изменились. Опускаю взгляд — и меня словно захлёстывает волной. Мне хочется обнимать эту прекрасную лошадку, хочется сказать ей, что всё хорошо, что я рядом и всегда буду с ней. Что я хочу, чтобы она была счастлива. Чтобы в её красивых глазах не было слёз. И чтобы она знала, насколько нужна мне.

И никакая магия для этого не нужна.

Рыдания постепенно превращаются во всхлипывания, и через несколько минут аликорна отстраняется, подняв ко мне лицо с растёкшейся косметикой. Словно догадавшись по моему взгляду, она делает несколько движений согнутым копытцем, пытаясь вытереть потёки, и виновато смотрит на меня.

— Так… ты знал?

— Да, всё время.

— Но почему не сказал ничего? Ты ведь обиделся на меня?

— Честно? Просто не решился. Ха, я вообще сначала думал, что не хочу, потому что заклинание вправду сработало.

— И поэтому ты не хотел, чтобы я применяла такие заклинания на других? Потому что я жестоко лишила тебя возможности изменить что-либо?

— Нет. Совсем наоборот.

— Это… как?

— Кейденс, я ведь люблю тебя. И сейчас — тоже.

— Н-но…

— Думаю, любил даже до того, как ты меня заколдовала. Но после этого я уже не был уверен, какие мысли действительно принадлежат мне, а какие навеяны магией. И мне от этого было тяжело. Если уж я люблю тебя, мне надо, чтобы любовь была настоящей.

— Анон…

— Знаешь, если после сегодняшнего твои чувства изменятся, я не обижусь. Но если ты всё ещё любишь — я с радостью приму твою любовь. Безо всякой магии.

Аликорна удивлённо смотрит на меня — да, она наконец-то решилась посмотреть мне в лицо, и в глазах — порозовевших, полных слёз — удивление. И я смотрю в ответ, с нетерпением ожидая, что же будет. Так или иначе, а наши отношения сегодня просто обречены измениться. Вот только в какую сто…

Кейденс кидается на меня, обхватывая передними ногами, обнимая крыльями, прижимается лицом к моей шее и опускает голову на плечо. Я обнимаю её в ответ — мои руки выглядят такими большими, когда я осторожно смыкаю их на розовой спинке.

— Ух ты!

— Я люблю тебя, Анон. Люблю так… так сильно! Ты единственный, кто мне нужен. Единственный пон… человек, который общался со мной на равных, делился со мной своими мыслями, возражал и не соглашался иногда! С тобой так замечательно, что мне абсолютно всё равно, что о тебе думали другие люди — ты точно не посредственный!

Она прижимается ещё крепче, и я, смеясь, чуть сжимаю объятия.

— И я люблю тебя, Кейденс. Безо всякой магии.

Мы сидим на мостовой узкого, сверкающего разноцветными бликами переулка, обнимаемся, а я думаю о будущем. Впереди меня гарантированно ждут сложности. Ох, сколько же будет шума, когда пони узнают, в кого влюбилась их принцесса. А мне предстоят новые обязанности — уже не просто советника, а её партнёра. Но почему-то я абсолютно уверен, что справлюсь со всем этим. И всё у нас будет хорошо. Даже если мы иногда станем спорить… и ругаться. Даже если я буду возражать против того, что делает «принцесса Любви». Даже если на Кристальную империю ополчится какой-нибудь злодей.

Вместе мы справимся.

Ведь это и есть любовь.