Три девицы у костра, и страшилки до утра

И ужас режет душу...

— А у вас тут миленько… — Кризалис огляделась. За овальными иллюминаторами плыли облака, сам зал был выдержан в шестерёночно-паровом стиле, по стенам змеились трубы, там и сям виднелись циферблаты, вентили и рычаги, временами что-то шипело, под потолком виднелись огромные сложенные металлические руки. Страшно довольный собой Дискорд, поглядывая на почему-то опасливо озирающуюся Луну, катался туда-сюда в кресле-люльке, подвешенной на цепях к рельсе, идущей вдоль потолка зала.
— А чего ты ждала, когда оформлением занимался гений! — провозгласил Дух Хаоса, спрыгивая вниз.
— И в последний раз, — пробормотала Луна, покосившись на замершие под сводом руки. — Лира, сажай нас.
— Сейчас, принцесса, — отозвался голос из-под потолка. — Мы как раз над поляной.
— А чего вы на меня так уставились, мелочь? — Кризалис клыкасто улыбнулась. — Боитесь? Это правильно, меня надо бояться… хотя сейчас я не голодная, вам везёт.
— Надо же… — задумчиво сказала Свити Белль. — С нами аж целая королева. Скутс, прикинь? Наши посиделки становятся популярными в высших эшелунах власти, кто б подумал…
— А то. — Пегасочка прищурилась. — Осталось только какого-нибудь императора найти, и будет полная коллекция.
— Та ну… — Эпплблум махнула лапкой. — Вот кабы принцесса Селестия, или Твайлайт, а так… жучиха какая-то. Королева мурашек.
— Чего?! — Кризалис на миг опешила. Контратака была слишком внезапной, и она была застигнута врасплюх. Ехидные взгляды троицы стали триумфальными. Королева беспомощно оглянулась на Луну — ну не кусать же мелких засранок? — но Луна лишь чуть приподняла крылья, мол, «Я же говорила». Так что сочувствия и поддержки Кризалис не дождалась. — Да я… да вы… Ах так, да?! Ну тогда я вам счас покажу! Я вам такое про ваших Твилихт с Селестиями нарасскажу, что мурашки вас как бы не заели!
— Ну давай, попробуй, — Свити подхватила свой рюкзак и запрыгала по опустившемуся пандусу вниз вслед за подружками. Вокруг сверкала всеми оттенками золота та самая полянка, которую осматривала ранее Луна. — А мы послушаем… Ух ты, красота!
— Ага, как в сокровищнице, только всё живое, — Скуталу восхищённо осматривалась. — О, наши коряжки… Чур, моя слева!
— Да лан, они все такие же как были, без разницы, — более практичная Блуми распаковала из рюкзака банку с хмурой кляксой. Собравшийся было что-то сказать Дискорд при виде неё подавился воздухом.
— За что вы её так?! Я такого даже в раскрашенном «Штирлице» не видел… Вы, извергини… извероножки… Изуверпони!
— Ну надо ж нам подобрать нужный цвет, — пожала плечами Свити, отчего-то покосившись на Кризалис. Королева сглотнула и села подальше, отгородившись невозмутимой Луной, разжигаюшей волшебный костерок.
— Нет, ну какая смена растёт… — пробормотал Дискорд. — Луна, а у тебя тот бункер на луне ещё целый?
— А зачем он тебе?
— На всякий пожарный. Может, Свити вздумает печь кексики…
— Эй, я не так плохо готовлю! На мои бутерброды никто не жаловался! — надулась Свити.
— Ну да, если их есть с широко закрытыми глазами, не закусывая жареным соком, — покивал Дискорд.
— Ой, ну тебя! — единорожка демонстративно отвернулась.
— Да будя вам, — фыркнула Эпплблум, добывая знаменитый чайник. Кризалис попыталась отсесть ещё дальше и свалилась с бревна. — Вон, наша королевская гостья так хочет нам шо-то такое жуткое рассказать, аж падает…
— В самом деле, Криз, пора отрабатывать спокойный ночлег, — Луна помогла гостье взгромоздиться обратно на бревно. — Тебе начинать, раз вызвалась.
— Ну, эм… — Кризалис собралась с мыслями и духом. — Ладно, сами напросились, я начинаю. Итак, однажды Твайлайт шла по кантерлотскому дворцу, прибыв навестить Селестию, и увидела дверь. Казалось бы, ничего необычного, но она знала Кантерлот, как свои четыре ноги, и могла поклясться, что раньше этой двери там не было. Так началось…

Странствие Твайлайт

Проклятое солнце. В этом проклятом месте от него нет спасения… даже эти трижды проклятые деревья почти не дают тени. Если это вообще деревья. Твайлайт тяжело привалилась к матовому белёсому стволу и закрыла воспалённые глаза. Будь проклят тот день, будь трижды проклято её любопытство, и тридцать три раза проклята та дверь! Зачем она вошла туда? Ну и что, что раньше этой двери во дворце не было, провались она обратно в те гребеня, откуда вылезла?! Обязательно ей, Твайлайт, надо было сунуть туда свой слишком длинный нос? А теперь скоро и носа не будет…

Твайлайт нервически хихикнула, но получилось лишь испугавшее её саму сиплое карканье. Сухие губы тут же вновь треснули, но даже капли сукровицы не появилось на них. Сколько она уже плутает здесь, неделю, больше? Мысли путались. Магия почти не помогала, ничтожные капли влаги, что удавалось получить из горячего пересушенного воздуха, всего лишь продлевали мучения Твайлайт, держащейся на чистом упрямстве и остатках смутной надежды. Если в это ужасное место был вход, то должен быть и выход… наверное. Больше у неё не было ничего.

На полёт сил не было уже второй день, да и толку с того… Везде одно и то же. Под знойным и не заходящим солнцем лишь эта странная и абсолютно безжизненная сероватая равнина с пологими холмами, поросшая этими ляганными недоразумениями без листьев и даже без веток. Твайлайт пыталась выкопать нору, чтобы хоть ненадолго укрыться от зноя, но мерзость под ногами только прогибалась, будто очень плотный и упругий студень. А временами она сама колебалась, отдаваясь в ногах противной дрожью. Что ж… отдых окончен, надо… двигаться… дальше…

Кобылка стиснула зубы и оттолкнулась от толстого стебля, или что там оно такое. Если она сейчас упадёт, то больше, Твайлайт чувствовала, просто не встанет. Пошатываясь, пони заковыляла вперёд, уже не разбирая куда. Раз везде так, какая разница? Всё равно больше она ничего сделать не в силах. Вдруг мутные глаза кобылки широко распахнулись. Не может быть… Прямо перед ней из этой дикой поверхности — язык не поворачивался назвать ЭТО землёй — появилась большая круглая капля воды. Она стремительно росла, сияя в свирепых лучах солнца прекраснее любого бриллианта. Твайлайт из последних сил кинулась к воде, спотыкаясь, упала уже возле самой капли, неистовым усилием дотянулась до неё… И хрипло взвыла от разочарования и безнадёжности.

Проклятая вода оказалась нестерпимо солёной и горькой. Безумным взором кобылка окинула место своей гибели. Вокруг было уже полным-полно таких капель, они росли, сверкали, переливались всеми цветами радуги, издеваясь над нею. Сдохнуть от жажды посреди целого моря воды — ужаснее не бывает. Мир вокруг потемнел.

«Да и Тирек с ним…» — теряющая сознание кобылка ещё успела порадоваться, что больше не увидит этого поганого места. Удара об поверхность она уже не почувствовала.

— Твайлайт… Твайлайт…

«Странно… я же умерла, как я могу что-то слышать… да ещё…»

— Л-луна? — просипела пони, пытаясь открыть глаза.

— О, слава Селе… тьфу, зараза такая! Давай-ка попьём, осторожнее, не подавись…

Пересохшего горла вдруг коснулась спасительная прохлада — ей в рот тоненькой струйкой полилась вода. Едва не поперхнувшись, Твайлайт жадно глотала, позабыв обо всём. Струйка вскоре иссякла, едва не заставив её застонать.

— Не всё сразу, Твай, — мягкий голос Луны ласкал истосковавшийся по речи слух. — Сразу много нельзя. У тебя обезвоживание, истощение и целый букет сопутствующих прелестей. Ничего непоправимого, но придётся полежать. А пока ты будешь лежать… — лица Твайлайт осторожно коснулась влажная губка, возвращая жизнь иссохшей коже и помогая разлепить веки, — я буду убивать одну тортоедную поганку!

— Да откуда же я могла знать, что она туда влезет?.. — с отчаянием простонали рядом. Приведя-таки мир в фокус, Твайлайт обнаружила подле себя перепуганную Селестию, которая и держала губку. — Я просто забыла спрятать дверь… Твайлайт, прости меня!

— Откуда?! — прорычала Луна, появляясь рядом с какой-то склянкой и пипеткой. — Тебе ли не знать ТВОЮ, лягать, ученицу, чтобы сообразить, что она непременно заинтересуется неизвестной дверью! В Кантерлоте, который она облазила сверху донизу! Тия, ты хоть иногда напрягай голову не только за политику, ага? Скажите, какая гениальная идея — тысячу лет жрать сласти, как не в себя, да ещё сделать это выходом из положения. Чтобы не в коня корм, ну да.

— У меня был перманентный стресс!

— Дурь у тебя была перманентная, ты уж извини. — Луна осторожно закапала в глаза Твайлайт что-то холодное.

— А… кхе-кхе… — проморгавшись, Твайлайт попыталась привстать. — Ш-што… это было за жуткое место?

— Лежи, не вставай, — Луна мягко прижала её к кровати. — А место… Твоя обожаемая наставница когда-то от нервов разожралась так, что еле-еле проходила в двери. Двойные. Но лопать меньше ей не хотелось, на остальное не было времени, и она изобрела оригинальнейший выход из положения — сотворила карманное измерение, куда и спихнула свои разрастающиеся телеса. И с той поры преспокойно их там откармливает целую тысячу лет. Я даже не знаю, что будет, если этот жиртрест лопнет — массой он явно догоняет Эквус!

— Ну, не надо преувеличивать, — вяло возмутилась Селестия, пряча взор от Твайлайт, глаза которой стремительно принимали форму идеального квадрата. — Я их солнцем упариваю под ускоренным временем… И вообще, хорошей пони должно быть много!

— Много?! — взвилась Луна. — Если тебя станет ещё больше, нам придётся жить на тебе вместо Эквуса! Нет, я в курсе, что идеальная форма — это шар, но нельзя же аж так стремиться к идеалу! Тоже мне, сферическая телепонь в вакууме!

— Так это… было… — Твайлайт позеленела и судорожно сглотнула. — Ох-х…

— Вполне естественная реакция, — сухо сказала Луна, переворачивая её на бок и подсовывая под нос вынутое из-под кровати предусмотрительно заготовленное ведро. — А ты… лучше иди уже и проверь, спрятана ли твоя дискордова дверь, пока туда ещё кого-понибудь не занесло.

— Моя дискордова… Дискорд!!! Встреча! — Селестия, жалостно глядящая на Твайлайт, которую тошнило одной жёлчью, вдруг подскочила, как ужаленная и исчезла в золотистой вспышке.

— Ну вот, лыко-мочало… Нет, я таки напущу туда блохоспрайтов. Иначе ведь и не почешется. — Луна устало возвела очи горе и пошла наливать воду в стакан.