← [Акт 2] Спэшл: Допрос с пристрастием [Акт 3] Глава XV. Беспокойный Мейнхэттен, часть 2 →

Сверхнова

[Акт 3] Глава XIV. Беспокойный Мейнхэттен, часть 1

Приятного чтения!

— Эй, Дэйби? Ты уже проснулась?

Бархатный и ласковый голос звал меня.

— Вставай, моя дорогая. Нам нужно поговорить.

Я медленно открыла глаза. И увидела перед собой ту, которую ненавидела. Презирала. Боялась… Но в этот миг все чувства будто стали незримыми, а мой разум — прямым, словно струна.

Аликорн с белоснежной шерсткой нависал прямо надо мной; лежал возле меня бок о бок. Я почувствовала мягкость подушек и приятную теплоту. Ее пушистое и нежное крыло лежало на мне, накрывая меня словно одеяло. Оглядываясь, я обнаружила себя в просторных и уютных покоях, в центре которого лежала я и Селестия на бархатной кровати. Напротив — распахнутые двери, ведущие на балкон, из которого били лучи света, не позволяющие углядеть, что находится снаружи. Затем я встретилась с фиолетовыми глазами Селестии и была больше не в силах оторвать от них своего взгляда.

— Селли?.. — тревожно промолвила я. — Тебя ли я вижу пред собой?

— Да, моя дорогая, ты видишь именно того, кого ты хочешь видеть.

— Но… почему?.. Наши души в сотнях далях друг от друга. Как я здесь оказалась?..

— Тш-ш-ш, тише, Дэйбрейкер, — она на миг прижала копыто к моим губам, а от ее прикосновения мне стало только слаще. — Ни к чему лишних слов. Время твое на исходе, а потому не будем тратить его понапрасну.

— Тогда скажи, чего ты хочешь? О чем ты хочешь поговорить со мной?

— О жизни… — ее крыло медленно сползло с меня и вновь укуталось в ее бок. Она приподнялась и теперь сидела передо мной. — О твоей жизни, Дэйбрейкер.

Я поднялась и тоже села напротив нее. Теперь наши глаза были напротив друг друга, а копыта — ощущали мягкость одеяла.

— Ты… Простила меня?..

— Насколько важна для тебя Дружба, Дэйбрейкер? — вопросила она, не замечая моих слов. — На что ты готова ради нее?

— Ради твоего прощения… я готова на все!

— Вот как… — она на миг задумалась, посмотрев в сторону балкона. — Тогда пойдем. Мне нужно кое-что тебе показать.

Она встала с кровати и остановилась возле открытых дверей, ведущих на балкон. Селестия снова позвала меня перед тем, как выйти:

— Погляди сюда.

Я вышла следом за Селестией, и тут же почувствовала свежий воздух, который стал обволакивать всю мою шерстку. Пламя внутри меня затихло ещё сильнее, но мне не было больно. Я почувствовала совершенно иное…

Так легко стало на душе.

Дневной свет стал слепить меня, но через миг мои глаза привыкли к солнечному свету, и я смогла увидеть, что передо мной открылось.

Мой взор раскинулся на сотни даль вокруг. Внизу раскинулся весь бело-золотой Кантерлот, а за ним — зеленая долина. Я обратила свой взгляд на город: вдоль величественных и бело-мраморных улочек и площадей гуляли тысячи пони. Они разговаривали, смеялись, веселились, наслаждаясь жизнью. Они не ведали страха, не ведали одиночества, не ведали боли…

Так спокойно стало на душе.

Затем я посмотрела на долину: зеленое полотнище обволакивало почти весь горизонт, а десятки синих изгибов украшали всю эту низину. Я обратила свой взгляд на величественные и громадные горы с белыми шпилями, на фоне которых летели стаи птиц, плавно летящие вдоль горизонта на безоблачном голубом небе. Вдруг передо мной возникли силуэты пегасов. Они со всей скоростью устремились мимо нас, подгоняя воздух, и стали отдаляться, становясь все меньше и меньше. Чувства снова охватили меня…

Так свободно я не чувствовала себя никогда.

— Что ты видишь? — послышался бархатный голос.

— Я… вижу перед собой город, полный счастливых пони. Вижу перед собой Эквестрию, полный мира и процветания.

— Что ты чувствуешь?

— Я чувствую… радость. И гордость! Именно такой и должна быть Эквестрия — не обремененная горечью и полная счастья всех наших подданных!

— И считаешь ли ты, что Дружба способна на такое?

— Дружба?.. Я всегда считала, что Дружба — это всего лишь миг, готовый разрушится в самый неподходящий момент. Я всегда думала, что Дружба — пустяк, мешающий мыслить правильно, рационально. Но теперь… Действительно ли я продолжаю так думать?..

Я подошла ближе к краю и встала передними копытами на перила, смотря вдаль на неторопливо гуляющих внизу пони и облака, лениво проплывающие по голубому небу. Замечталась. Прошло какое-то время, прежде чем я снова заговорила:

— Я всегда думала, что Дружба — глупость, которая только мешает мне защитить Эквестрию. Но на самом деле… она постоянно была со мной. Я дружила с Луной; с Найтмер Мун. Мы дружили с тобой, Селестия. Так почему? Почему вдруг все это оборвалось? Почему ты стала считать меня врагом?..

Но мои вопросы были словно камнями, брошенными в воду.

— И каково твое решение, Дэйбрейкер? Какое решение ты примешь теперь, когда нашей Дружбе пришел конец?

Я снова задумалась. Снова стала мечтать, смотря вдаль. Молчание затянулось надолго. Спустя какое-то время я посмотрела на Селестию, и солнечные лучи снова ослепили меня — солнце показалось из-за ее силуэта. Отведя взгляд, я решилась ответить своей дневной сестре:

— Если бы не наша Дружба, Селли, то я вряд ли сейчас стояла бы перед тобой. И, вероятнее всего, мы никогда бы не встретились, а я не существовала бы вовсе. Поэтому… я не хочу отвергать дружбу — нашу Дружбу — и хочу снова воссоединиться с тобой.

Селестия глубоко вздохнула, будто ожидая услышать совсем не это. Она на миг посмотрела вдаль, а затем встала поодаль от меня. Ее голос все еще был спокойным, но теперь звучал более жестче, словно она говорила с чужаком, пришедшим без спросу на ее земли:

— Раз ты так мечтаешь о Дружбе…

Она повернулась ко мне и резко распахнула свои крылья, затмевая ими солнце. Ее голос стал громким, полным власти:

— Тогда погляди, каким станет мир, пока ты веришь в нее!

Подул горячий ветер; горизонт в одно мгновение стал кроваво-красным; горы — черные изваяния Тартара, а зелень в долине — пустошь. Крики агонии и запахи сгорающей плоти стали доноситься из города — огонь плясал в нем, пожирая всех живых, а здания и высокие башни стали рушиться и превращаться в обломки. Солнце окрасилось ярко-кровавым цветом и будто стало еще ближе и жарче.

Из долины послышался марш тысяч копыт. Я посмотрела вдаль. В долине — в безжизненной пустоши — сотни тысяч пылающих существ, поднимающие пыль по всей долине. Все они разных форм и оттенков, с острыми шипами, кто-то с пылающими крыльями и кто-то даже с щупальцами, словно муравьи, слепо двигались вдаль, сотрясая землю. Изваяния Тартара отдаленно напоминали пони, отчего выглядели еще ужаснее, а над ними реяли черно-красные знамена. Стаи темно-красных уродливых и злобных существ заполонили небо над ними, кружась и скапливаясь в огромные черные тучи. Их жуткий и скрипящий вой разносился по всей долине, заставляя сердца замирать от страха.

Весь Кантерлот и долина стали похожи на подобие Тартара. Я видела перед собой настоящую армию демонов. Они в одно мгновение превратили весь Кантерлот в пылающие руины, и, казалось, не желали останавливаться только на нем.

— Что все это значит?! Что происходит?!

Я посмотрела на Селестию и только затем увидела, что она стала совершенно другой. Это была теперь не моя дневная сестра. Ее глаза пылали и стали черными; крылья и эфирная грива обуглились и стали танцевать в вихре пламени; шерсть утратила белизну и стала пепельной. Она улыбалась, взирая на меня безумными глазами, но казалось, что ее лицо было лишь маской — когда она заговорила со мной, ни один мускул не дрогнул на ее лице; ее голос был такой же, как и у Селестии:

— А ты не узнаешь, моя дорогая? Это все — твое царство! Это все — твоя армия!

— Нет… Этого не могло произойти… Я не могла превратить Эквестрию в нечто подобное!.. Почему это произошло?

— Ты стала всего лишь той, кем была всегда. Твоя сила может многое, Дэйбрейкер. Ты только представь, каково это: начать все заново и перестроить Эквестрию так, как ты хочешь. Сделать ее такой идеальной! Такой великой! И даже Гармония будет не в силах противостоять тебе! А все пони будут только благодарны! И это все только благодаря твоей силе.

— Но как… Как такое возможно?.. Я не хочу обрекать Эквестрию в то, что я сейчас вижу!..

— Ты сама знаешь, что Селестия не простит тебя! Откажись от этой глупой затеи. Прояви свою силу на полную мощность! Покажи всем пони, что Селестия ведет их не по тому пути! Эквестрия станет такой, какой ты ее видишь сейчас, если примешь Дружбу!

Горячий воздух подул сильнее. Но он не мог заставить меня не задуматься над ее словами.

Всё это разрушение… Вся эта сила… Да, она манила меня; завораживала. В плоских мраморных перилах я увидела свое отражение. Оно улыбалось. Так безумно, что я не узнала саму себя. Но это было и не важно. Теперь я не думала о том, что стало со мной; я думала над тем, как приобрести силу, с помощью которой я смогу уничтожить зло и защитить всю Эквестрию. И предотвратить то, что я увидела перед собой. Даже не взирая на то, простит ли меня моя сестра или нет…

— Если ты примешь Дружбу, то упустишь этот шанс, Дэйбрейкер. Шанс стать свободной. Ты снова станешь марионеткой. Ты снова окажешься взаперти, даже не ведая об этом. И то, что ты видишь сейчас, станет непоправимым.

— Тогда… что мне нужно сделать?

— Откажись от Дружбы, Дэйбрейкер! Она лишь сковывает тебя! И тогда ты сможешь спасти все то, что ты так хочешь защитить! Она — слабость. Сила, что скрывается в тебе способна на большее. Твоя сестра предала тебя, но ты должна показать ей, что способна совершить то, что не могла совершить она! И что ты действительно желаешь только лучшего для Эквестрии. И ты имеешь на это право!

Воздух стал жарким, словно палящее солнце, и сильным, словно непреодолимый вихрь. Кроме его визга не было слышно ничего, но он продлился недолго — сквозь неимоверный шум я промолвила:

— Да… только лучшего. Доказать? Отказаться от Дружбы?.. Но могу ли я… мечтать о чем-то подобном?..

45%

Лучи уходящего за горизонт солнца теплыми оттенками проходили сквозь окна поезда, который, едва шатаясь, равномерно стучал стальными колесами по рельсам. Солнце стало щекотать мои веки, и я, вздрогнув, тут же вскочила и села; стала оглядываться. Вагон внутри был совершенно таким же, как и на протяжении этих трех дней, в течение которых я ехала в этом поезде. Все пони вокруг спокойно занимались своими делами: спали, читали, разговаривали, ели. И лишь открывающийся вид большого города за горизонтом говорил о том, что наша дорога наконец-таки скоро закончится. Это меня радовало, но чувствуя, как внутри меня все будто пылало, я стала вспоминать, что со мной произошло, пока я спала.

— Это был… лишь сон?.. — подумала я вслух. — Как… странно. Я… почти ничего не помню…

В этот момент в наш вагон из соседнего зашел коричневый земнопони в синей униформе, который стал объявлять:

— Всем пассажирам, поезд прибывает в Мейнхэттен через тридцать минут! Повторяю, поезд прибывает в Мейнхэттен через тридцать минут! Просьба всем пони подготовиться к выходу!

Пони, продолжая громко объявлять, прошел мимо меня в другой вагон; все пони стали собираться. Я проверила свою сумку, которую все время держала возле себя, и краем глаза зацепилась за медальон, висящий у меня на шее.

«Я видела сон… — пронеслась мысль. — До чего же странно…»

Принюхавшись к медальону и затем тут же отпрянув от него нос из-за резкого запаха благовоний, я поняла, что травы все еще действовали, но уже не так эффективно, как раньше. По всей видимости, время действия медальона подходило к концу. Но я уже не сильно переживала по этому поводу: от Понивилля я была уже далеко, а это значило, что и демон с его кошмарами тоже — я больше не ощущала ни его присутствия, ни наблюдающих за мной глаз.

Однако это не значило, что я больше не встречусь с демонами Тьмы где-нибудь в другом месте. По словам Луны, в реальности их могло оказаться больше одного, а это значит, что и в Мейнхэттене они тоже могут быть. Впрочем, это будет неудивительно — там живет почти полмиллиона пони. Чем не пиршественный стол для них? Интересно, может именно поэтому Луна позвала меня сюда, чтобы предупредить о демонах?

Но а тот сон… Я попыталась вспомнить, что же в нем было такого, из-за чего жар внутри меня стал разгораться. Но сколько бы не пыталась сделать этого, все было бестолку — воспоминания, словно играясь со мной, тут же уходили прочь, когда я пыталась уцепиться за них. В итоге через какое-то время я все равно забыла про сон, но уже потом мне все больше начинало казаться, что в нем было что-то не то…

Прошло меньше часа, как поезд остановился на вокзале Мейнхэттена. Как и ожидалось, пони было не счесть. Почти каждый из них нес на себе сумку или чемодан, или катил возле себя тележку, наполненную багажом. Все они, как и всегда, спешили по своим делам; о чем-то болтали, возмущались и даже галдели, из-за чего мне пришлось прижать уши, чтобы хоть как-то заглушить нарастающую головную боль от шума. Вот что, а иногда слишком острый слух аликорна дает о себе знать не в самом лучшем виде…

Подойдя ближе к выходу и увидев толпу возле него, я заметила кое-что странное: если раньше пони, которые уезжали в другие города, было столько же, сколько и приезжающих, то сейчас первых было намного больше. К тому же, уезжающих из города стало настолько много, что вся их очередь протянулась от железных путей до самого выхода.

Заняв очередь на выход и присмотревшись в толпу, я тяжело вздохнула, когда увидела там до полусотни пони. Оглянувшись назад, моему взгляду попался жеребенок. Он глянул на меня и сразу же попятился назад, спрятавшись за ногой матери, которая тут же приобняла его и посмотрела на меня с недоверием, а затем и со страхом. Я лишь закатила глаза и обратила внимание на других пони, которых, как мне показалось, стало еще больше. Пути назад больше не было. Мне пришлось отстаивать очередь.

«Ох… — снова вздохнула я, когда спустя около пяти минут шагнула лишь на шаг вперед. — Проклятье… Сколько мне еще торчать в этой очереди?! И какого Тартара здесь вообще такая толпа?!»

Скоро наступит осень, а затем придут холода. В такие времена все пони старались добраться до крупных городов, стараясь найти место потеплее и поуютнее; найти место, в котором не нужно будет думать хотя бы о еде. Помню, как города зимой всегда становились переполненными от голодных ртов, но зато в них всегда становилось теплее и почему-то уютнее. Вот смотришь на сотни пони, собравшихся на торговой площади, и тебя словно наполняет теплотой и спокойствием; чувствуешь, как город живет своей жизнью, согревается… Я думала, что и тут будет точно также. Интересно, из-за чего пони уезжают из города? Или теперь все пони наоборот стараются уехать куда подальше из крупных городов? Для меня это стало не логичным явлением, а внутренняя картина города становилась все страннее и запутаннее… Особенно после того, что я услышала из разговора двух гвардейцев, стоявших неподалеку:

— Сегодня ещё больше пони уезжают из города, — стал рассуждать первый гвардеец. — Вчера все поезда ломились от переполненных вагонов, но теперь стало еще хуже…

— А ты чего думал?.. — стал отвечать ему второй, перечисляя и иногда звонко стукая копытом по полу: — Цена на продукты и другие товары выросли, а из-за этого выросли и цены в магазинах. Пони ничего там больше не покупают, и потому магазины стали нести убытки и закрываться. Работы уже практически нет. Да и тем, кто работает, сейчас нелегко: условия труда такие ставят, что и не продохнешь. А все из-за того, что работников не хватает. Вот все, кто может, и уезжают отсюдова куда подальше. Туда, где могут нормально заработать или хотя бы не помереть от голода. Вон, моего дядю недавно уволили — сказали, что он уже слишком старый. Ну, а он чего: взял и уехал на ферму — яблоки выращивать. Проживать, так сказать, старость.

— Твой дядя… — вздохнул первый. — И ты думаешь, что у всех этих пони тоже есть ферма? Где они, по твоему, найдут себе нормальный заработок, кроме как в самом большом городе Эквестрии? Да сейчас по всей стране происходит что-то странное! Даже моя престарелая матушка, которая живет в Кантерлоте, говорит, что из-за роста цен богачам тоже приходится несладко. Вот вроде бы на слуху — Принцесса Селестия пришла в себя. Только вот будто все еще хуже стало… И вот чем же Принцессы там занимаются?!

— А что они сделают? Ведь это не они устанавливают новые правила. Мейнхэттен так и вообще в последнее время живет словно отдельный от всей страны город. Поговаривают, что во всем этом замешаны чейнджлинги, а самих Принцесс так и вовсе нет на самом деле. Заменили их.

— Пф… Да ну, брехня это все. Ты бы еще поверил тем пони-психопатам, которые целыми днями выступают по всему городу, проповедуя конец света…

— А что там с ними? Я думал их всех переловили уже…

— Да как же!.. Недавно пожар был, от которого половина больницы на фестральных переулках сгорела. Так вот, пока всех больных переводили в другие корпуса, несколько сбежали. И не по два или три пони, а целыми десятками! До сих пор ищут. А они прячутся, гады такие. Поумнели… И как вообще мэр додумался начать перестройку больницы в такое время?..

— Говорят, он пропал на прошлой неделе…

— Да ну?!

— Угум-с. А еще говорят, что это чейнджлинги напали на Принцессу Луну на том месяце, когда она выступала в Мейнхэттене.

— Ох, снова ты про этих чейнджлингов… Забудь ты про этих жуков — брехня все это! Все итак уже знают, что это были фестралы, пропади они пропадом…

Дальше я не стала их слушать. Забавно было наблюдать за тем, как одни слухи порождают другие. Но из всех этих слухов одно я знала точно — чейнджлинги определённо что-то замышляют. Встреча с одним из них в Понивилле тому доказательство. Только вот что именно? Действительно ли это они запланировали взорвать Луну в тот злополучный день?.. Может, и появление демона в Понивилле — их копыт дело? Надеюсь, этот амулет, который я забрала у того чейнджлинга сможет мне хоть что-то прояснить.

Очередь уже почти дошла до меня — сейчас передо мной остались стоять только двое единорогов. Эти аристократы (судя по их вычурному внешнему виду,) везли с собой тележку, доверху наполненную багажом. Яркие сумочки и узорчатые сундучки так и намеревались повалиться на пол, а тележка, казалось, в любой момент могла развалиться из-за тяжести. Однако мне показалось странным, что эти аристократы въезжают в город, а не наоборот, как это делают остальные богачи.

Краем глаза я вдруг заметила, как единорог стал шептаться о чем-то с гвардейцем, и спустя миг протянул ему небольшой мешочек. Гвардеец быстро оглянулся по сторонам, кивнул своему напарнику, и затем пропустил этих двух аристократов наружу. Те незамедлительно похватали свои вещи и стали выходить прочь.

«Аристократия… — недовольно фыркнула я. — Всегда их недолюбливала. Многие из них пользуются властью лишь в свою пользу, пока обычным пони приходится горбатиться на полях».

Тысячу лет назад было тоже самое, только с одним существенным отличием: регулярная армия всегда содержалась за их счет. Но сейчас… Раз вместо нормального войска осталась лишь жалкая золотая гвардия, то я даже не представляю, на что они тратят свои битсы…

Спустя еще какое-то время я поняла, почему у выхода была очередь: гвардейцы проверяли каждого пони с помощью тех самых магических кристаллов, которые я видела еще в Понивилле. Это стало меня не на шутку беспокоить. Назад было уже не протолкнуться — позади меня пони будто стало еще больше; взлететь в воздух и улететь отсюда бы не вышло: вокзал был крытым. Мне стало казаться, что я попалась в очередную ловушку…

Возможно, кто-то на моем месте стал бы трястись от страха, но меня одолевала лишь злость из-за тупика, в который я попала. Из книг и собственного опыта я точно знала, что те кристаллы разрушат мой облик, так как изначально они были созданы для поиска чейнджлингов. Но кто знает, что эти пони смогли еще выдумать…

«Проклятье! — выругалась я в своих мыслях. — Эклипс, почему ты не появляешься в подходящие моменты?! Сейчас самое время, чтобы вытащить меня отсюда!»

Те единороги-аристократы уже скрылись за входной дверью, и гвардеец-единорог, приготовив кристалл, посмотрел в мою сторону:

— Прошу, мисс, подойдите ближе.

«Возможно, его получится околдовать?.. — предположила я, медленно подходя ближе к гвардейцу. — Нет, так не получится: неподалеку от него стоит его напарник — он может почувствовать неладное. В итоге, похоже, придется снова убегать…»

Фиолетовый кристалл стал светиться ярким светом — стражник стал меня проверять. Я напряглась и посмотрела в сторону выхода. Гвардеец стал присматриваться к кристаллу. Я приготовилась рвануть вперед и выпрыгнуть на улицу, как только почувствую разрушение облика. Гвардеец посмотрел на меня, и в этот момент я уже намеревалась толкнуть его, чтобы освободить себе путь, но его голос и то, что услышала, оборвал все мои планы:

— Всё в порядке, мисс. С вашей сумкой тоже. Прошу, проходите.

Я, недоумевая, посмотрела на кристалл, левитирующий возле меня. Гвардеец заметил это и спросил меня:

— Мисс, что-то не так?

— Нет… ничего. — тут же ответила я и вышла на улицу.

…

Сердце бешено колотилось в преддверии погони однако всё прошло совершенно иначе, чем я ожидала.

«Дискорд меня побери… Я была точно уверена, что те кристаллы начнут ломать мой облик. Каким образом этого не произошло?»

В этот момент я почувствовала течение потоков магии. Отойдя за угол одного здания, я заглянула в свою сумку и вытащила оттуда амулет с зеленым кристаллом, который тускло светился зеленым светом. Я увидела, как вокруг этого амулета кружатся магические потоки, которые уже стали медленно угасать.

«Ясно. Вот каким образом тому чейнджлингу удавалось так долго скрываться среди пони, — заключила я. — Удивительно, что этот амулет содержит в себе сразу несколько заклинаний! Он мне очень сильно помог. До чего ценный артефакт я забрала у того чейнджлинга… Еще один повод поскорее узнать, для чего он вообще нужен.»

Раз Эклипс все еще не нашел меня, значит, что у меня еще есть время заняться своими делами. Самое время было отправиться к домику Клэр и ее команды, чтобы попытаться получить от них помощь. К тому же, я не просто так взяла с собой деньги — большую часть из них я хотела отдать им; вернуть обещанное. С каждым разом мысли об этом гложили меня все сильней. Вот что, но обещания я всегда старалась выполнять. Поэтому я отправилась в ту сторону, где, по моим воспоминаниям, находился их дом.

…

Город, как и всегда, встретил меня многоэтажными каменными джунглями и стеклянными столбами до небес. Солнце уже подходило к закату — оно оранжевыми бликами отсвечивалось от плоских отражений неба на небоскребах. Всюду висели рекламные вывески, которые понемногу загорались огоньками от маленьких лампочек; фонари стали освещать улицы города и каменные стены домов.

Но я заметила кое-что странное: на стенах почти каждого здания висели разноцветные плакаты с различными надписями, многие из которых были будто яростно вырваны. Оборванными клочками бумаги они свисали со стен и слегка покачивались от ветра. На все еще целых плакатах, некоторые из которых были вымазаны краской или перечеркнуты красным, я прочитала: «Конец света близок! Спасите свою душу! Станьте частью нашего общества!», «Восславьте солнце! Ибо этот солнечный день может стать последним!», «Будь бдителен, пони! Чейнджлинги среди нас!», «С заявками о пропаже пони просьба обращаться в Орден Префектум в местном отделении гвардии.»

Продвигаясь глубже в город, я все чаще стала замечать беспорядок вокруг. То тут, то там лежали клочки бумаги и какой-то еще мусор; многие магазинчики, над которыми до сих пор горели рекламные вывески, были заколочены досками, а на некоторых висели таблички с надписью «Закрыто на неопределенный срок» или «Продано». Вдоль тротуаров ходило намного меньше пони, чем тогда, когда я была здесь впервые, а транспорта на дорогах было и того меньше. Казалось, что треть всего населения города просто уехало отсюда.

Но даже так, несмотря на вечер, пони на улицах все равно было больше, чем в любом другом городе. Однако их поведение было… каким-то странным. Многие прохожие куда-то торопились, иногда пристально оглядываясь по сторонам, а некоторые вместо того, чтобы спешить, лишь медленно ковыляли своими копытами, изредка глазея на других пони глазами, полными отчаяния и усталости. Меня это сильно озадачило. Что было не так с этими пони? Их поведение можно было бы оправдать, если бы шла война, но, насколько я знаю, никакого конфликта с другими странами нет. Неужели что-то поменялось за столь малое время? Но даже если и так, то вряд ли бы пони толпились на улицах, а вместо этого сидели бы в своих домах.

Что еще показалось мне странным — в воздухе не было не единого пегаса. Вероятнее всего, полеты здесь тоже запретили, как и в Понивилле, но проверять на себе я этого не стала. Я решила для начала выбраться в пригород, чтобы затем полететь в сторону дома знакомых мне пони.

…

Спустя какое-то время добравшись до пригорода, я смогла найти тот самый дом. Спустившись на землю, я рысцой подошла к двери и только хотела было постучаться, но вдруг заметила табличку, прикрепленную на двери, на которой было написано: «Продано».

«Должно быть, какая-то шутка…» — подумала я и затем посмотрела в окно. Дом внутри оказался полупустым. Вся мебель и интерьер почти отсутствовала: остались только какие-то вазы, одиноко стоящие тумбочки, ковры, да и пару картин. В воздухе висела пыль, а в других комнатах была одна лишь темень — ни одного источника света. Я взлетела наверх и посмотрела в окна второго этажа, но за ними я увидела тоже самое. Очевидно, здесь больше никто не жил.

«И куда эти дискордовы пони вообще запропастились?.. — вздохнув, я приземлилась на землю. — Раз дом продан… Значит, Клэр и ее товарищи уехали из города?.. Проклятье… Везет же мне…» — я взлетела ввысь и отправилась обратно в город.

…

Первым делом я решила занять номер в одном из отелей — ведь неизвестно, сколько мне еще предстоит ждать, пока меня найдёт Эклипс. Поэтому по возвращении в город, я сразу же отправилась искать какое-нибудь место для ночлега.

Потратив, наверное, около часа, я обошла уже пятую закрытую гостиницу. Казалось, что мне придется спать на улице, и мысли об этом меня очень не радовали. Природа, словно прочитав мои мысли, стала насылать тучи над городом. «Вот почему ветер стал холоднее… — подумала я, поймав носом капельку, упавшую с неба. — Разве я о многом прошу?..» Затем моему взгляду попала очередная вывеска с названием еще одной гостиницы. Стрелка на ней говорила, что нужно всего лишь завернуть за угол дома. Я решила, что если и этот отель окажется закрытым, то сама начну искать Луну.

Как только я завернула за угол, то тут же в кого-то врезалась. Отойдя на шаг назад и потирая ушибленный нос, я взглянула на того, кто преградил мне дорогу. Ожидала я встретить кого угодно — земнопони, пегаса, единорога, фестала, да хоть чейнджлинга. Но вот увидеть белую единорожку стало для меня большой неожиданностью, отчего боль тут же ушла на второй план.

— Рарити?

— Ой, ну можно ведь аккуратнее… — недовольно проворчала она, тоже потирая нос, но после того, как обратила на меня внимание, удивилась: — Ох, Нова! Я не ожидала тебя здесь встретить!

— Что ж, впрочем, как и я… Но что ты тут делаешь? Мне казалось, что вы должны были быть в Кантерлоте по просьбе Принцессы Селестии.

— Вообще-то да, но… я тут по своим делам, пока подруги…

— Эй, с дороги! — какой-то проходящий мимо пони из толпы слегка толкнул Рарити, которая оказалась на его пути. — Нашли место, где разговаривать!..

— Ох, как грубо… — вздохнула Рарити, провожая недовольным взглядом того пони. — Но он все-таки прав — тут не место для разговоров. Пойдём, Нова, я знаю одно очень неплохое место, где можно утолить голод и жажду, и где заодно поговорить можно.

— Но я хотела…

— Не беспокойся, дорогуша, я угощаю! Все же я сама позвала тебя. Да и у меня есть, о чем с тобой поговорить. То место закрывается уже через несколько часов, так что нам нужно поторопиться!

В этот момент вдалеке позади Рарити моему глазу попалась заколоченная досками дверь с названием той гостиницы, к которой я шла. Меня охватило очередное разочарование и я, опустив голову, снова вздохнула, а затем сказала Рарити:

— Ох, ладно… Показывай дорогу.

…

Рарити привела меня к одному заведению, которое оказалось совсем недалеко — на углу прямо одного из домов напротив перекрестка. Как только мы вошли внутрь через дверь, которая поприветствовала нас тихим колокольным звоном, до нас сразу же стали доходить запахи корицы и теплой выпечки, а где-то из динамиков послышалась мелодия трубы и саксофона, которая изредка перебивалась разговорами и звоном столовых приборов от других пони. После того, как мы заняли столик в углу возле окна, к нам подошел пони-официант. Пока Рарити заказывала еду, я стала осматриваться.

Заметно вечерело, а на улице заморосило; некоторые пони снаружи стали двигаться быстрее или прятаться под крышами домов. Через какое-то время вся улица стала похожа на черно-серую поляну, усеянную разноцветными грибами. Черные облака, собравшиеся в огромную тучу, уже почти не пропускали через себя солнечный свет, отчего город стал похож на серую меланхолию. Если бы не Рарити, то кто знает, сколько бы мне еще пришлось ходить по улицам этого с каждой секундой унывающего города.

Интерьер внутри кафе не мог похвастаться чем-то впечатляющим. По крайней мере, не было того, что могло бы впечатлить мой довольно нескромный взгляд. Деревянный пол и стены могли навеять лишь скуку и уныние, и даже дешевые картины не делали всю эту ситуацию лучше. На диванах местами проглядывались трещины с вылезающим из них пухом. Посередине заведения стояла длинная стойка, в которой красовались различного вида блюда; большая часть промасленных деревянных столов располагалась вдоль окон, за которыми было видно весь перекресток. Наверное, даже хозяин заведения понимал, что каменные джунгли города будут смотреться куда лучше. Было заметно, что это место не славилось своим высоким статусом, да и за столами сидели самые обычные пони без вычурных одежд и украшений. Мне показалось странным, что Рарити выбрала такое место — она всегда казалась мне снобом.

— Какое… интересное место ты выбрала, Рарити, — сыронизировала я.

— Ты о чем?

— Мне казалось, что ты всегда стремишься к чему-то более, эм… эстетичному.

— А-а, вот про что ты, — хихикнула она в копыто. — Все верно — я никогда бы не пришла в столь… — она покрутила копытом в воздухе, подбирая слова, — …не комфортабельное заведение… Но не удивляйся местными видами — на удивление, здесь вкусно готовят. А недавно я познакомилась с хозяином этого заведения. Он даже узнал меня! Представился Джо и сказал, что его жена без ума от моих нарядов. Ох, и ты не представляешь, Нова, как он был мне рад! Он даже сделал мне скидку, когда я…

— Так все же, что ты тут делаешь? — перебила я ее, чувствуя, как ее начинает заносить не в те ворота.

— Ах да, точно! Я же об этом и хотела тебе рассказать!

Рарити рассказала мне про задание, которое дала им Селестия, и про воздушный шар, который они решили починить, чтобы использовать его для бомбардировки всего Понивилля Элементами Гармонии. После этого я поблагодарила Луну в своих мыслях за то, что та подтолкнула меня уехать из Понивилля. Вот что, а ощущать на себе воздействие Элементов я больше не хочу.

— И у вас получилось исполнить задуманное?

— Не совсем. Дело в том, что воздушный шар будут чинить, как оказалось, еще несколько дней.

— Раз Селестия сказала вам держаться вместе, то почему Твайлайт вообще отпустила тебя в Мейнхэттен? Да и вообще, как ты так быстро очутилась здесь?

— Знаешь, дорогуша, я бы и не поехала сюда, если бы у меня не появились проблемы с битсами. Из-за роста цен мои бутики в Кантерлоте и в Мейнхэттене начали нести убытки, которые не покрываются даже заказами, которые я делаю из Понивилля! А в последнее время мне приходится все больше экономить на одежде, материалах… Да почти на всем! Даже на еде! Поэтому я уговорила Твайлайт, и она телепортировала меня сюда. Ну, и потом я все равно не хотела ждать, пока починят этот дурацкий шар для этого нелепого плана…

— А что, если в Понивилле действительно что-то случится и потребуется помощь Элементов?

— Ой, да что там может случиться, дорогуша?.. — махнула она копытом. — Столько времени ничего не происходило, и тут вдруг кто-то внезапно нападет на нас? Я уверена, этого демона в Понивилле даже и нету вовсе. Ну, а в случае, если я действительно для чего-то понадоблюсь, Твайлайт дала мне вот этот амулет, — она при помощи телекинеза вытащила из сумки небольшой амулет с оранжевым кристаллом и показала его мне. — Красивый, правда?

Я присмотрелась к амулету и увидела вокруг него струящиеся магические вихри такого же, как и кристалл, цвета. Через миг Рарити убрала амулет обратно в сумку, но и того времени мне хватило, чтобы понять — в этом кристалле была заточена очень мощная магия.

— Хи-хи, можешь не отвечать. Я и так знаю, что он красивый. И судя по твоему виду, он тебе тоже понравился.

— Никогда бы не подумала, чтобы Твайлайт подарила бы кому-нибудь украшение… Он ведь магический, не так ли?

— А ты довольно проницательна, — улыбнулась она. — Все верно. Потому она и отпустила меня, дав этот амулет. Твайлайт сказала, что если им нужна будет моя помощь или вдруг мне станет угрожать какая-то опасность, то этот кристалл перенесет меня обратно в Понивилль. Она провела мне целую лекцию по тому, как он работает, но, знаешь, я не поняла и половины. Да и в магическом искусстве я почти ничего не знаю, но… Кажется, Твайлайт говорила что-то о…

— Телепортация… — озвучила я свою догадку вслух. — Довольно умно.

— О, так ты разбираешься в магии? — удивилась Рарити. — Никогда бы не подумала, что встречу пегаса, который увлекается подобными вещами. Представляю Рэйнбоу, сидящую за столом в очках и читающую томник о теории магии Старсвирла, хи-хи…

— Значит, ты в любой момент можешь перенестись обратно в Понивилль?

— Да, но Твайлайт предупредила меня, чтобы я использовала его только в крайнем случае.

— Ясно. Интересно, где она достала этот кристалл?

Я знала, что заклинание, наподобие того, которое позволяет телепортировать пони на большое расстояние, создать довольно непросто — как минимум, нужно иметь такой кристалл, который позволяет хранить в себе огромную магическую энергию. В способностях Твайлайт я, впрочем, не сомневалась, но мне стало интересно узнать, откуда она взяла кристалл подобной мощи. Не удивлюсь, если она получила его от Селестии.

«Погодите-ка, — задумалась я, — кристалл на амулете у Рарити — оранжевого цвета?»

— Честно говоря, не знаю, — стала отвечать мне Рарити, — но этот оранжевый кристалл так похож на тот, который совсем недавно Эпплджек принесла в библиотеку. По ее словам, Вайнонадля тех, кто не помнит или не знает, Вайнона — собака Эпплджек нашла его где-то на окраине фермы. Твайлайт тогда удивилась, насколько этот кристалл оказался бесценен, и затем, как обычно, засела с ним в своей библиотеке. Проверять теорию на практике, как она сказала… Ну, наверное, таким образом у нее и получилось сделать этот амулет.

«Вот же гнилое сено… — я разочаровано приложила копыто ко лбу. — Плакал мой кристаллик…»

— Нова? С тобой все в порядке?

— Да… Не бери в голову, — равнодушно ответила ей. — Со мной все в порядке.

— Прошу, вот ваш заказ, — к нам подошел единорог-официант с левитирующим подносом и стал перекладывать с него блюда на стол. — Жареное сено, хуфбургеры, прожаренные кабачки в гривландском соусе и яблочный сок. Приятного аппетита!

— Благодарю! — ответила ему Рарити, а затем обратилась ко мне: — А ты, Нова, почему оказалась здесь?

Я ответила ей, что отправилась сюда тоже по своим делам: встретиться с пони, который обещал мне помочь. Но не стала опускаться в подробности. Та, впрочем, и не настаивала. По всей видимости, ей было больше интересно что-то рассказывать, а не слушать. Что ж, мне было это только на пользу.

Мы принялись есть, попутно разговаривая о всяких пустяках. Рарити стала рассказывать мне о своей жизни, о пони вокруг; не забыла, конечно же, рассказать и о своей работе: одежде, моде и о том, насколько растущие цены подкосили ее бизнес. Я знала, что она любит поговорить, когда представляется такая возможность, поэтому просто слушала и кивала на все ее слова — соглашалась со всем, о чем она говорила.

В этот момент мне снова стало казаться, что я — «пони в голове». А если точнее, я снова стала ощущать себя той, которой я всегда себя ощущала; той, на которую разом сваливаются все думы и мысли. Рарити напомнила мне Селестию, которая тоже вываливала на меня всё подряд; словно все ее мысли, выходящие из ее уст, оказывались сразу и в моей голове тоже.

Но я задумалась, насколько тогдашняя «я» похожа на ту, которая была сегодня. Раньше я бы уже давно заткнула ей рот, либо просто не слушала… Но теперь… Мне почему-то стало это нравиться. Мне стали нравиться ее разговоры про обыденную жизнь; разговоры о всяких мелочах; разговоры о мечтах, о которых думают самые обычные пони. Рарити поведала мне о ней — о своей мечте. Она хотела стать искусной пони-модельершей и прославиться своими нарядами на всю Эквестрию. «Ну и глупости, ” — подумала бы старая я. Но теперь меня снова поглотили думы: «А о чем же мечтаю я? Чего же я хочу добиться от своей жизни, которая подарила мне свободу? Разве мне суждено было родиться лишь ради того, чтобы всю жизнь править и убивать? Словно быть… чьим-то инструментом?» Будучи внутри Селестии, мне бы никогда не пришло это в голову. Но теперь, когда я увидела так много красок вокруг, почему бы мне не попробовать их на вкус? Но будет ли это правильно? Будет ли это значить, что я отреклась от защиты Эквестрии? Мысли обо всем этом манили меня, но всегда заманивали в тупик — я никак не могла понять, правильно ли поступлю, если сойду на другую тропинку…

…

Прошло уже довольно много времени, и до закрытия оставалось всего несколько десятков минут. В заведении помимо нас осталось еще парочку пони. Но я даже не заметила, как быстро пробежало время; мы с Рарити все также продолжали сидеть и разговаривать о всяком разном, попивая ромашковый чай. Наверное, мы бы сидели с ней до самого закрытия, пока кое-что бы не привлекло мое внимание и не вернуло в реальность к тем вещам, из-за которых я вообще оказалась в Мейнхэттене.

Внутрь заведения зашла группа пони. Они заняли столик возле выхода и стали о чем-то бурно беседовать. Казалось бы, ничего необычного, — обычные пони зашли поужинать, — но я сразу же приметила в них хорошо знакомых мне пони. Серая единорожка с обеспокоенным видом что-то рассказывала своим товарищам, пока остальные внимательно ее слушали; коричневый земнопони в это время заказывал еду; темно-синяя земнопони раскладывала какие-то бумаги на столе; зеленая пегаска внимательно, словно жеребенок, слушала ее рассказ; а красный единорог в этот момент что-то записывал в блокноте.

«Видимо, судьба решила подшутить надо мной… — сказала я сама себе. — Все-таки как же тесна порой бывает Эквестрия…»

Я тут же вспомнила про свое обещание, которое дала им, и непременно хотела выполнить его. Иначе мысли об этом не перестали бы тревожить меня. Как минимум, мне хотелось отдать им деньги за причиненный ущерб. Заодно было бы неплохо, если бы они мне и с амулетом помогли.

Я вытащила из сумки мешок с битсами и, положив его себе на спину, пошла в сторону Клэр и ее товарищей под вопросительные взгляды Рарити. Подходя к Клэр, я слышала ее голос:

— …Так вот, поэтому мне пришлось продать дом… — говорила Клэр своим товарищам.

— Ты продала наш дом?! — удивилась Кристал.

— И оборудование… — продолжила Клэр.

— Еще и оборудование?! — недовольно воскликнул Бурн.

— Да… к сожалению… Мне пришлось. Иначе я не смогла бы выкупить вас…

В этот момент я подошла к Клэр, и ее товарищи обратили на меня свое внимание. Видимо, сначала они даже не поверили своим глазам и стали переглядываться, но затем через миг уже удивленно смотрели в мою сторону.

— Что? Почему вы так смотрите? — спросила их Клэр, до сих пор не замечая моего присутствия. — Вы удивлены, что я вас спасла?

— Н-нет… не это… — промямлила Санни.

— Т-ты лучше… Оглянись… назад… — едва протянул Дирт.

Клэр медленно развернулась в мою сторону и, как только встретилась с моими глазами, тут же вскрикнула:

— Г-госпожа Дэйбрейкер?! — она на миг прикрыла рот копытом, а затем снова обратилась ко мне, но теперь намного тише, почти шепотом: — Ч-что… вы тут делаете? М-мы думали, что вы…

— Успокойся, Клэр, — сказала я. — Ничего со мной не случилось. Почти… И да, в этом облике меня зовут Нова, поэтому больше не называй меня моим настоящим именем.

— Х-хорошо, госпожа Дэй… Эм, то есть, Нова. Но как вы… Вы же… Мы думали, вас схватили! И выглядите теперь вы… по-другому.

— Да, много чего произошло за это время… Но сейчас не об этом, Клэр. Прежде всего мне интересно, что стало с вашим домом.

— Ну… Мы… Вернее, я продала его.

— И так знаю! — недовольно фыркнула я. — Я была в вашем доме. И ты, думаю, понимаешь, что я имею в виду.

— Д-да, конечно, госпожа Нова. Мне пришлось… продать его, — приуныла Клэр и затихла. Тишина продлилась несколько секунд, и я уже было подумала, что она мне ничего не ответит.

— Ох, ладно… — вздохнула я. — Если не хочешь говорить…

— Дело в том, что когда мы вернулись в Мейнхэттен, спустя неделю Орден Префектум нашли тех, кто был в закрытой зоне — то есть, нас. В один момент мне нужно было уехать из города, а когда я вернулась, оказалось, что моих товарищей схватили гвардейцы, пока они были в городе… Я узнала о их судьбе только спустя несколько дней от своего старого знакомого в золотой гвардии… Несмотря на тяжкие обвинения, мне разрешили выкупить их из заключения, если я заплачу за них суммой битсов. Слишком огромной суммой… Из-за этого мне пришлось… — Клэр шмыгнула носом и опустила ушки, а в ее глазах показался еле заметный блеск. — Пришлось продать дом… и все оборудование, чтобы… Чтобы…

Было видно, что ей сложно это далось, а воспоминания об этом давались и того сложнее. Она уже чуть ли не плакала, и я не хотела заставлять ее говорить. Все и так было понятно.

— Хватит, Клэр, — мягко сказала я ей. — Я все поняла. Вообще-то, я искала вас, чтобы отдать кое-что.

— Отдать? — Клэр шмыгнула носом. — Но… вы же у нас ничего не брали…

— Верно. Зато я давала вам свое обещание, которое так и не выполнила.

Я взяла мешок с битсами со спины и положила его на пол перед Клэр. Она не без удивления уставилась сначала на мешок, потом на меня, а затем снова на мешок. Клэр сперва растерялась, но постаралась взять себя в копыта, обратившись ко мне:

— Ч-что это?..

— Это — битсы, которые я вам обещала. Забирай.

— Н-но… Это же… Я не могу…

— Еще как можешь. Они твои по праву.

Клэр уставилась на меня, не решаясь сказать и слова. Кажется, она все еще не до конца понимала реальность происходящего, отчего просто мялась на месте. Ее товарищи молча смотрели то на нее, то на меня, и, видимо, ожидали, что предпримет их лидер. Но по ним было видно, что они очень были бы рады такому неожиданному подарку. Однако замешательство единорожки начинало меня раздражать. Я прикрикнула на нее, приводя ее в чувство:

— Забирай быстрее, пока я не передумала!

— Д-да, конечно! — она схватила телекинезом мешок и пролевитировала его к столу, повернувшись ко мне спиной. Ее товарищи стали о чем-то бурно перешептываться, но Клэр одним словом утихомирила их, и те стали быстро собирать все свои вещи и мешок с битсами. Через какое-то небольшое время, ее товарищи собрались и вышли из кафе, оставив Клэр внутри. Она повернулась ко мне и тихо проговорила:

— Спасибо вам, госпожа Нова… Сейчас битсы нам нужны сильно как никогда.

— Не стоит благодарностей, Клэр. Я лишь отдала вам то, что обещала. Но я хотела попросить вас еще кое-о-чем.

— О чем же, госпожа?

— Мне нужно узнать кое-что о своем артефакте…

— Прошу!.. — она вдруг перебила меня, встав вплотную, и стала шептать на ухо: — Прошу, только не здесь. В последнее время слухи о тех, кто пользуется артефактами, ходят дурные. Если нас кто-то услышит, то непременно сдаст Ордену Префектум. И даже ваши битсы не смогут спасти нас!..

— Хорошо, я поняла, Клэр, но не могла бы ты немного отойти от меня? — я слегка оттолкнула ее копытом.

— Ох, да, извините, — она отошла на шаг и на миг залилась румянцем. — Я хочу сказать, если вам нужна помощь с… артефактом… то мы все равно вряд ли сможем помочь — нам для этого нужно оборудование, которое я продала. На его выкуп потребуется время, а зная вашу натуру… В смысле, зная, что вы не любите ждать, я боюсь, мы будем бесполезны…

— Хм, да, ты права, — хмыкнула я, — времени у меня не так много. Но я так понимаю это не все, что ты хочешь мне рассказать?

— Д-да, госпожа, у меня есть один пони на примете, который точно сможет вам помочь! — она одним взмахом своего рога пролевитировала к себе из своей сумки блокнот, из которого вырвала лист бумаги, и затем стала быстро на нем что-то писать карандашом. Через миг она отдала этот листок мне и сказала: — Здесь написан адрес пони — мастера по артефактам. Он — мой старый знакомый. Когда придете к нему, скажите, что вы от меня, и он согласится помочь вам.

Я взглянула на листок и затем, убрав его за крыло, сказала:

— Что ж, хорошо, пусть будет хоть так. И что вы теперь намерены делать?

— Изначально мы думали уехать из города, но теперь… Думаю, мы выкупим дом и, если хватит битсов, то и инструменты тоже, а затем… Пока я не знаю, что мы будем делать потом. В-ваше появление… было крайне неожиданным.

— Не беспокойся, битсов хватит вам и на два дома, еще и останется в достатке. Ну, тогда ступай — не буду тебя больше задерживать, а то твои товарищи тебя уже заждались. Простудятся еще под таким ливнем.

— Х-хорошо! И я… М-мы… С радостью будем вас ждать!.. — Клэр развернулась и умчалась к выходу, но вдруг остановилась возле дверей и снова промолвила: — И еще раз… спасибо вам… за помощь.

После этих слов единорожка вышла на улицу. Клэр и ее команда рысцой ушли куда-то вдаль, а я, проводив их взглядом, вернулась за столик к Рарити. В этот момент она сидела и смотрела на меня с каким-то ехидным лицом.

— Что… почему ты на меня так смотришь? — с недоумением спросила я.

— Оу, я видела, как ты отдала свои битсы тем пони. Это было… так благородно! А та пони даже не удержалась и поцеловала тебя!

Услышав ее, я удивилась и даже встряхнула головой от недоумения.

— Что?! О чем ты говоришь?!

— Ох, да ладно тебе, Нова, я все видела, — она хихикнула в копыто. — Хотя я больше предпочитаю жеребцов, но не осуждаю тебя. Наоборот — это было так мило!

— Ух-х… — вздохнула я и снова села за стол. — Ладно… как знаешь…

— Но позволь поинтересоваться: по какому поводу ты отдала им так много битсов?

— Те пони… Они помогли мне однажды, а я обещала отблагодарить их.

— Вот как! Не знала, что ты из тех, кто держит свое слово до конца! Не пойми неправильно — обычно пегасы слишком… ветрены и стремительны, поэтому редко когда дают свое слово. Если только в крайних случаях… Возможно, это потому, что у них один ветер и небо в голове, хи-хи… Так и что ты собираешься делать теперь?..

…

Я поведала Рарити, что до встречи с ней хотела найти свободный номер в какой-нибудь гостинице, но так и не нашла хотя бы одного не закрытого. Единорожка, услышав это, с радостью согласилась довести меня до одного отеля, в котором она сама и заселилась. На улице уже шел ливень, и мы вместе с ней под одним зонтиком дошли до назначенного места. Попрощавшись со мной и пожелав мне приятных снов, она скрылась на втором этаже, а я осталась выбирать номер.

Те пони-гвардейцы на вокзале были правы — цены заметно выросли даже на номера в отеле. Это еще при том, что это, по словам Рарити, был самый дешевый из всех. По всей видимости, именно поэтому почти все номера были свободны. Тот пони, который стоял за стойкой регистрации, сперва даже не поверил, что кто-то еще пришел взять номер, и потому без лишних слов согласился отдать мне хотя бы самую дешевую комнату. Настолько он уже отчаялся.

Одиночная комната на втором этаже, которую я заняла, совсем не отличалась своей изящностью: оштукатуренные безвкусные стены лениво освещались тусклым светом прикроватного светильника, стоящего на ветхом деревянном комоде. Даже не приглядываясь, на кровати можно было заметить слой пыли и темно-желтые пятна. Я точно решила, что не буду спать в такой «роскоши». У одной из стен стоял старый шкаф, который всем своим видом говорил о том, что ему уже пора на покой. Даже полы противно скрипели от каждого моего шага.

Сбросив с себя тяжелую сумку возле кровати, я села на диванчик, который стоял возле окна. Он, наверное, был единственным, кого не настигла участь ветхости и старости. Я посмотрела на улицу. Смеркалось. Ливень усилился и громко бил по стеклу. Я приоткрыла окно, чтобы впустить внутрь свежий и прохладный воздух вместо затхлого и пыльного, и, вдохнув вечерней свежести, посмотрела на город.

За окном мне открылся вид на небольшой парк с каменными тропинками, кустарниками и высокими деревьями, за которыми открывался вид на небоскребы. Уличные фонари еще ярче стали освещать улицы, деревья и стены домов; со стороны дорог изредка слышались стуки колес по мостовой от тележек. Из-за дождя все пони уже ушли по домам. Некоторые окна домов светились, и в них иногда проглядывались силуэты пони. В одном из окон я заметила, как кто-то тоже смотрел на улицу, в другом — два пони о чем-то беседовали друг с другом, а в третьем — семья из четырех пони сидели за столом и уплетали горячий ужин.

В этот момент я подумала: каково это — быть самой обычной пони? Не думать о благополучии страны, о его защите… а просто жить и наслаждаться свободой. Наслаждаться жизнью. Должно быть, те пони, — как и многие другие тоже, — о таком и не мечтают. Их мечты могут быть о другом: о собственном доме, о семье… Насколько же сильно они отличаются от нас, аликорнов — высших существ? Тем, что они могут наслаждаться самой обычной жизнью? Мечтать о всяких пустяках? Но разве и я не могу мечтать о подобном?.. Просто мечтать…

«Но о чем ты хочешь мечтать, Дэйбрейкер? — задумалась я. — Что ты желаешь от своей жизни? К чему стремишься? Разве не ты всегда говорила, что всю свою жизнь отдашь на защиту Эквестрии от зла? Но могу ли я хотя бы на несколько мгновений подумать о другом? Прожить свою жизнь иначе?..»

«Во всей моей жизни у меня была только одна цель и я думала только о том, как ее выполнить. Решить ее собственными силами; продумать наперед, если надо. Я всегда презирала тех, кто мечтает о неосуществимом будущем. Я всегда считала, что мечтатели — слабаки, не ведающие истинной цели. Однако… чем дольше я находилась сама с собой, тем больше начинала понимать — я тоже мечтатель. Только сейчас до меня стало доходить, что значит мечтать… Что значит верить в то, что может и не сбыться вовсе. Может, это и есть то, что отличает их от нас? Они могут мечтать о том, что может и не сбыться вовсе. Мечтать о том, к чему нужно стремиться всю свою жизнь, чтобы затем достичь ее и понять, что прожил жизнь не зря. Доступно ли нам — бессмертным существам — думать о подобном?»

«Эх, эти глупые мысли так и манят тебя, Дэйбрейкер… Манят стать слабой. Мечты проявляют эмоции, а эмоции — заставляют задуматься. Они делают тебя слабой…»

«Но разве невозможно стать сильной, мечтая и стремясь к этой мечте? Может, вера в неосуществимое — неведомый путь — все же толчок, а не преграда? Иногда я действительно кажусь слабой… Слабой от того, что не могу понять… Не могу решить, хочу ли я продолжать мечтать и верить в то, что я делаю правильно на самом деле.»

«В последнее время я только и делаю, что сомневаюсь в себе. Новый современный мир, встреча с Селестией, предательство, сокрытие личности и встреча с обычными пони — все это будто наложилось на меня и заставило развернуться на пол оборота. В один момент я потеряла свой дом и очаг, а вместе с этим — цель всей моей жизни. Я не смогу защищать всю Эквестрию, пока пони сами не захотят этого. А что сейчас… Может, раз меня изгнали, я оказалась никому не нужна?.. Все те усилия в прошлом, которые я потратила на свою страну, обратились в прах. И все ради чего? Ради того, чтобы все они стали считать меня монстром? Чтобы моя родная сестра отказалась от меня? Она хотела показать всем, что я монстр; избавиться от моей неимоверной силы; потушить мое пламя…»

«Все это поставило меня на распутье — я не могу выбрать: отправиться в изгнание или доказать всем, что им нужна моя защита. Но на второе… что нужно сделать, чтобы пони поверили в меня? Что нужно сделать, чтобы Селестия меня простила? Так мало шансов решить это мирным путем…»

Мысли замолчали, все еще оставляя меня в неведении. Стало заметно темнеть. В комнате стало холодно, а стекло громыхало еще сильнее. Стены все также лениво освещались прикроватным светильником, но в какой-то миг появился яркий свет. Через пару секунд послышался гром.

Я продолжила смотреть в окно, закрыв его и проматывая время. Время, над которым даже гром совладать не в силах. Время, которое пожирает все на своем пути и которое в тот же момент дает толчок всему сущему.

«Время? Возможно, оно и есть мое лучшее решение?..»

«Решено! — твердо сказала я сама себе. — Пусть Селестия сама во всем разбирается! И пусть хоть из ума выживет, но меня она больше не найдет! Вся эта возня: политика, бюрократия, переговоры и встречи с бестолковыми аристократами — мне надоела! Сколько раз я давала советов Селестии, но она почти никогда меня не слушала!»

«Было время, когда пони нуждались в нас — в нашей силе и защите! Им было нужно, чтобы мы вели их! Мы им были нужны, чтобы показать им правильный путь и защищать от зла, но теперь… Времена изменились. Что случится с ними, исчезни хоть один аликорн? Да даже двое? Селестия и сама в одиночку управляла всей страной, но даже так, кажется, пони и сами справились бы…»

«Прости, Луна, но мне надоело прятаться. Мне надоело тратить свою силу на всякую ерунду. Разве не для того я вернулась, чтобы защитить Эквестрию от надвигающегося зла? Или теперь пони и сами способны решать свою судьбу?.. Как бы то ни было, вопреки моему желанию, ни пони, ни Селестии не нужна моя помощь. Сколько бы ты не потратила сил на меня, Луна, я надеюсь на то, что хотя бы ты сможешь простить меня. Когда мы встретимся с тобой, я все тебе расскажу: про все, о чем я думаю. И это будет нашим последним разговором.»

«Мне была дарована настоящая свобода, и в этой новой для меня жизни я хочу пожить для себя — посмотреть на краски вокруг. Но и защищать Эквестрию я не перестану — наступит время и я выйду на свет. Однако перед этим… — я взглянула на амулет, на зеленом кристалле которого пробежали белые блики. — Пожалуй, перед всем этим все же можно довести одно дело до конца.»

*За два дня до прибытия Дэйбрейкер в Мейнхэттен*

Принцесса Луна летела во главе клина ночной гвардии высоко в небе, доставая до облаков лишь краем своих крыльев. Она и около полусотни фестралов вылетели из Кантерлота сразу, как только ночное светило начало свое движение на небосводе. Обычно во главе эскадрильи всегда стоит ярл, хёвдинг или любой другой старший по званию, а Великая, если она была участником эскадрильи, как и сейчас, находилась либо позади всего клина, либо в его центре. Фестралы считали, что таким образом Великая должна быть более защищенной от неожиданных атак, но, как думала Луна, такая осторожность была слишком избыточной — она даже не представляла, кто на них мог напасть. Какой-нибудь дракон разве что, и то было маловероятно. Но из уважения к своим подданным она не меняла это правило. Однако в этот раз ей нужно было как можно быстрее добраться до Мейнхэттена. Без магии сделать это практически невозможно, а телепортировать за раз сразу несколько десятков фестралов — слишком затратное дело. А потому Луна приняла решение встать во главе клина и применить особое заклинание.

Перед всем клином была растянута еле видимая прозрачная воронка, которая уменьшала сопротивление воздуха и перегоняла воздушные потоки таким образом, чтобы они подталкивали всех фестралов эскадрильи позади. С помощью такой магии фестралы летели заметно быстрее и могли без труда лететь со скоростью звука. Всего за полночи Луна и ночные гвардейцы смогли добраться до города.

И вот теперь Луна видела под собой огромный город с десятками небоскребов в его центре. Он встретил ее своими многотысячными огнями от тысячи фонарей, окон квартир все еще не дремлющих пони и рекламных вывесок. С большой высоты эти огни создавали незабываемый образ ночного полотна, напоминая силуэт огромной паутины, в которую попали тысячи маленьких светлячков. Небоскребы были похожи на длинные светящиеся шпили, которые, словно маяки, указывали путь всем заблудшим в округе и своим ярким светом освещали почти весь центр города, отчего он был еще ярче. Но казалось, что даже без их света Мейнхэттен был бы самым ярким городом даже в самой темной ночи.

Город становился все ближе, и принцесса решила больше не держать свое заклинание. Магическое усиление с эскадрильи спало, и Луна стала замедляться. Повиснув в воздухе, она стала оглядываться: ее целью было найти определенное место за городом, в котором ее должны были встретить, но из-за слишком яркого городского света было сложно углядеть хоть какие-то очертания за городом.

Спустя пару минут Луна заметила, как к эскадрильи стал кто-то приближаться. Ими оказались трое фестралов в броне ночной гвардии. Они повисли в воздухе напротив Луны и склонили ей головы. После этого один из них обратился к ночной принцессе:

— Великая! Мы ждали вашего прибытия.

— Вольно, гвардеец, — повелела ему Луна. — Какова обстановка в городе?

— В городе нарастают беспорядки. Все пони уезжают из города, опасаясь культистов и слухов о чейнджлингах. Какие-то идиоты, которые, вероятно, является членами некоторых культов, ходят по всему городу и распространяют эти слухи. Из-за нехватки рабочей силы, многие предприятия закрылись, а некоторые пони, чувствуя опасность со стороны фестралов, громят их дома. Пострадали даже некоторые из наших. Ко всему прочему, были выявлены случаи бесследной пропажи до нескольких сотен жителей. Их до сих пор не могут найти.

— Ясно. Этого я и боялась…

Судя по докладам, которые Луна получила после того, как отправила письмо Дэйбрейкер, она узнала, что Мейнхэттен, — город, в котором проживают сотни тысяч пони, — словно разворошенный улей, в любой момент мог охватиться паникой и беспорядками. И что больше ее стало в этом беспокоить — в этом были причастны не только фестралы-отступники. И даже волнения, которые возникли из-за аристократии, были к этому почти не причастны. В городе происходило что-то еще, что побуждало всех пони выходить на улицу и высвобождать свой гнев и недовольство на всех вокруг. Как подумал один из приближенных Луны, все это могло быть из-за культистов, которые проповедовали о конце света и выдвигали идеи о некоем Возвышении, и из-за чейнджлингов, которых все чаще стали замечать в городе. Но Луна так не думала — ее внутренние инстинкты говорили, что причиной всех беспорядков было другое. Что-то более страшное, чем спятившие пони-культисты и чейнджлинги. Возможно ли, что это как-то связано с демонами Тьмы, которые смогли скрыться в реальности от кары принцессы ночи?

Луна стала вспоминать, в какой момент она могла упустить хотя бы одного из них. В последние дни месяца она только и делала, что охотилась за демонами как во снах пони, так и в реальном мире. Луна выслеживала каждого из них по магическому следу, которые демоны Тьмы оставляли за собой, когда выходили в реальность из Мира Грез. После того, когда она находила и уничтожала одного из них, она запечатывала разрыв за ним. И так с каждым разом, пока не достигла последнего демона, как она подумала. Перед тем, как встретиться с Селестией после ее пробуждения, Луна закрыла все разрывы, которые смогла найти.

Все демоны всегда оставляют за собой следы, поэтому после того, когда Луна закрыла последний разрыв и не обнаружила больше следов демонов в реальности, она посчитала, что в Эквестрии их больше не осталось. Так Луна считала раньше, но теперь она стала в этом сомневаться. Неужели где-то открылись еще разрывы в пространстве? И могли ли демоны быть хоть как-то причастны к исчезновению пони во всем городе?

— Что с Кланом Вечной ночи? — спросила Луна после недолгих раздумий.

— Мы узнали, что они отрезают логистику города, но мы до сих пор не знаем их точных намерений. Предполагаем, что они хотят посеять раздор среди пони. Недавно они хотели подорвать железную дорогу, но Клану Белой луны вместе с золотой гвардией удалось предотвратить это, и сейчас почти каждый второй гвардеец патрулирует ее. Также до нас дошли слухи, что именно Клан Вечной ночи начал промышлять похищениями пони по всему городу. Из-за этого все фестралы начали страдать от гонений.

— Они готовы выйти на переговоры?

— Да, Великая. Клан Вечной ночи согласился на переговоры, и Сайлент Висп, которая на данный момент возглавляет этот клан, ждет вас со своими подданными в назначенном ранее месте. Мы готовы показать вам дорогу.

— Они ответили на наше предложение даже быстрее, чем мы думали, — послышался вдруг голос Эклипса, который все это время был сбоку от Луны. — Вес-сьма подозрительно… Они с-словно этого и ждали. Откуда мы можем знать, что это не ловуш-шка?..

— Это исключено, мой хёвдинг, — тут же ответил ему фестрал-гонец. — Их клан не проявлял никакой агрессии в нашу сторону, а их нынешний хёвдинг является промирным фестралом. По крайней мере, насколько нам это известно…

— И мы до с-сих пор не знаем, так ли это на с-самом деле!..

— Я понимаю твое беспокойство, Эклипс, — обратилась к нему Луна, — и благодарю тебя за это. Но я не думаю, что фестралы, которые согласились на переговоры, пренебрегая честью, нападут на меня и на своих собратьев.

— Но все же позвольте мне отправитьс-ся с вами, Великая! Я должен удос-стовериться, что переговоры пройдут без какой-либо опаснос-сти.

— В этом нет нужды, Эклипс. Со мной будет почти вся ночная гвардия Кантерлота, не считая Клана Белой луны, который, я рассчитываю, тоже присоединится к нам. К тому же, у тебя есть другое задание. Надеюсь, ты не забыл о нем.

— Нет, Великая, но… — Эклипс хотел было возразить и настоять на своем, но не решился, когда встретился с немигающим взглядом Луны. — Я… прекрасно помню, что вы мне приказали сделать, Великая.

— Хорошо. Тогда можешь приступать немедленно. Жду тебя и Нову в назначенном месте.

— Как прикажете, Великая! — тут же отозвался Эклипс и склонил голову со словами: — Vi serverer I nattens navn!

Луна слегка улыбнулась ему, а затем крикнула остальным:

— Гвардия, выдвигаемся!

Эскадрилья ночной гвардии устремилась следом за Принцессой Луной, которая полетела следом за троицей фестралов. В воздухе остался парить Эклипс, который стал провожать взглядом Великую и несколько дюжин ночных гвардейцев. Когда те исчезли где-то далеко за городом во тьме, он стал снижаться. Теперь его заданием было найти ту дискордову пони, и в этот момент он пожалел, что согласился на это задание, а не полетел вместе с Великой.

«Пусть ночное светило дарует вам свою защиту, Великая, — помолился за нее Эклипс, — Надеюсь, я не пожалею о том, что оставил вас…»

В ночной пустоте без единой звезды парил небольшой островок с деревянным домом, покрашенный в белый. На зеленой полянке с края и до самой двери этого дома вела каменная тропинка. Любому пони показался бы странным левитирующий в пустоте остров с домом на нем, но только не проживающему тут.

Внутри дома с левитирующими повсюду мебелью жило странное существо, напоминающее странное изваяние из множества тел разных животных. Драконикус сидел на маленьком пуфике, который парил в воздухе возле такого же парящего от пола стола. Напротив него на точно таком же пуфике сидел точно такой же драконикус. Эти оба играли в шахматы, фигуры в которых напоминали таких же, как и они, драконикусов, одетые в изысканные одежды или доспехи и стоявшие в позах под стать фигурам, роль которых они играли.

Сильно задумчивый Дискорд, держащий голову на лапе, которая облокотилась на стол, смотрел на шахматную доску и думал, какими из черных фигур сходить дальше. Напротив него сидел Дискорд, положив ноги на стол, и с вальяжным видом чистил когти на лапе. Черных фигур было заметно меньше и было видно, что белые побеждают.

Через какое-то время Дискорд, потея, трясущейся лапой стал передвигать одну из фигур. К сожалению, он не заметил, как она открыла короля.

— Шах и мат! — объявил Дискорд, силой мысли передвигая белого слона прямо напротив черного короля.

— А-а-ар!!! — разозлился Дискорд, взмахивая лапами в воздух и вскакивая с пуфика. — Ты жульничал!

— В шахматах — не жульничают!

— А жаль. Так бы было гораздо веселее!..

— Просто признай свое поражение.

— Ладно… Так уж и быть — я снова проиграл… — махнул он лапой, садясь обратно за стол.

— А я снова выиграл, — равнодушно ответил он, будто уже не впервой. — Еще партейку?

— Только в этот раз я — белыми, — утвердил он и стал было уже заново ставить фигуры, но вдруг остановился и взмахнул лапами, откидывая в сторону шахматы. — Хотя знаешь, пожалуй, я откажусь! Мне уже наскучила эта игра, в которой даже нельзя играть не по правилам… Да и, к тому же, ты все равно победишь…

Дискорд фыркнул, положив лапы на грудь:

— Ну, и что ты тогда предлагаешь?

Дискорд стал левитировать на спине вокруг Дискорда и задумался. В последнее время его все больше и больше одолевала скука. Он уже почти целый месяц сидел в своем измерении! Раньше он уже давно бы вышел в реальность, чтобы поразвлечься и натворить какой-нибудь хаос. К примеру, поменять кому-нибудь местами волосы, а может даже и головы… Ну а что? Дискорду всегда было весело смотреть на то, как пони начинают забавно кричать, не понимая, что происходит вокруг, тем самым создавая еще больше хаоса. О да! Это было определенно очень забавно и весело!

Дискорд улыбнулся, предвкушая новую порцию хаоса, которую он мог бы сотворить. Но теперь, как это обычно бывало, он неосознанно представил перед собой образ желтой пегаски, Флаттершай, которая просила его остановиться и не делать ничего плохого. «Но что же будет, если я просто откажусь?» — спрашивал он самого себя, на что та, слышав его мысли, отвечала ему осуждающе, но в то же время очень спокойно и добро: «Тогда ты покажешь себя с плохой стороны, Дискорд. Нам придется применить на тебе Элементы Гармонии. А я не хочу этого делать… И не хочу, чтобы ты перестал быть моим другом!» Ее самые добродушные глаза на свете, казалось, могли остановить даже дракона или демона. Вот и в такие моменты Дискорд просто не мог совершить, наверное, самую ужасную ошибку в своей жизни. Он не понимал, как она это делает; не понимал, как эта пони заставила его, духа Хаоса и Раздора, не творить хаос. Но он не мог ослушаться ее, ведь она была его другом! Как он может так запросто отвернуться от нее и… предать своего единственного друга?..

— Эх… и как я до такого дошел?.. — с грустным тоном стал рассуждать он вслух. — Вот было время, когда я был свободен и мог делать, что пожелаю! А теперь… — он вздохнул и теперь стал висеть вверх головой прямо над своим двойником. — …теперь я прислуживаю каким-то пони, которые указывают, как мне жить и что мне делать…

— Но они ведь твои друзья, — ответил ему Дискорд. — Разве не поэтому ты согласился сидеть здесь и иногда помогать им бороться со злом?

— Да! Все верно! Они мои друзья и… — он вдруг замолк и помолчал пару мгновений, а затем сел на пуфик и злобно уставился на Дискорда. — Только вот они не считают меня друзьями! Кроме Флаттершай, конечно же! Эх, если бы я мог использовать хотя бы чуточку своей магии в реальном мире, а не здесь, в выдуманном…

— Тогда почему бы тебе не поохотиться на демонов? Кажется, я видел, как в Мире Грез что-то рвется… Может, те «страшные» обитатели выбрались наружу? Мы бы могли схватить парочку и…

— Нет… это не то, Дискорд, — тут же отрезал Дискорд, махнув ему лапой. — Совершенно не то… Какой смысл избавляться от хаоса, если он не создаст другой хаос? Да и потом я пообещал Флаттершай, что больше не буду использовать свою магию для развлечения и без их просьбы.

— Слизняк! В последнее время ты только и кичишься об этой дурацкой Дружбе и уже целый месяц прозябаешь в тоске в этом дурацком месте! Ты стал слишком упрям! И слишком туп! На кой Тартар тебе вообще сдалось все это?!

— Пригляди за языком, паршивец, — рявкнул он и щелкнул пальцами, и в тот же момент рот двойника Дискорда закрылся на замок, отделив язык, который отрастил крылья и улетел. Затем Дискорд вздохнул, и после недолгого молчания снова заговорил: — Но, возможно, ты прав… Я изменился и действительно стал слишком упрям. Но даже так я просто не могу предать своего единственного друга…

— Ар-ргх, тоже мне… — раздался голос изо рта, который появился на месте одного из глаз у двойника. — Эта Дружба сделала тебя только слабее! Дэйбрейкер была права — ты стал жалок!

— Хватит! — рявкнул Дискорд, разозлившись и вскочив в воздух. — Замолчи! Больше не слова о ней! Не смей упоминать этого безумного аликорна у меня в доме!

— Оу… А ты, видимо, очень недолюбливаешь ее. Даже больше, чем Селестию.

— Конечно! В последний раз, когда я видел ее до нашего прошлого разговора, она чуть не оторвала мне голову… По настоящему! С тех пор я поклялся, что больше не стану иметь с ней дел. Или хотя бы не идти против нее на прямую… Но, знаешь, когда я увидел ее тогда, в Понивилле, она показалась мне… не такой.

— Что ты имеешь в виду?

— Дэйбрейкер… Она… Ее словно подменили!.. — Дискорд задумался, замолчав на пару мгновений. — До чего же странно… В тот момент я перестал ощущать от нее ту самую ауру, которую я всегда ощущал, когда она менялась местами с Селестией. Но теперь…

«Что с ней случилось? — думал Дискорд. — Почему она приобрела собственное тело?..»

Дискорд озадачился. Помимо магии Хаоса, он хорошо разбирался почти в любом виде магии и особенно в том, что она из себя представляет. Дэйбрейкер была той, кто в принципе не мог существовать без могущественного сосуда, и по сути, она была истинным элементалем — воплощением огня. Она жила в Селестии и питалась от нее ее силой. Но теперь… Как получилось, что она, — та, кто не может существовать без сосуда, — вдруг приобрела свое собственное тело и выбралась наружу?..

— Это просто невозможно… А может, мне стоит проверить это?.. Выйти наружу и… снова поговорить с ней?..

«Нет, Дискорд, не смей, — сказал он сам себе. — Ты ведь обещал Флаттершай, разве не помнишь? Обещал, что не будешь ничего делать в реальном мире!»

— Но я же хочу только поговорить…

«А что, если что-то пойдёт не по плану? Ты ведь ее знаешь — она безумна! Чуть что и она снова попытается оторвать тебе голову!..»

— Обещал, да… — вздохнул Дискорд, продолжив левитировать в воздухе. — Как же иногда тяжело держать обещание. Даже ради дружбы…

— Раз ты так кичишься этой дружбой… Может, мы сможем развлечься кое-где в другом месте?.. Там, где нас не найдут; не помешают… Не узнают, что мы что-то делали… Например, в другом измерении…

— На что ты намекаешь?

— Кстати говоря, о Тартаре… Как нельзя лучше подходит для развлечений!

— Измерение Хаоса? — удивился Дискорд и, фыркнув, махнул затем лапой. — Пф… там итак слишком много хаоса! От моего хаоса там ничего не изменится! Да и вообще, зачем мне отправляться туда?

— Я слышал, что там есть некто… Он очень могущественный! Очень сильный! И очень властолюбивый! Был когда-то… Но амбиции до сих пор не потерял! Он очень сильно напоминает тебя в молодости!

— Ну и что же он сделал такого, чтобы я тратил на него время?

— Пока ты был статуей, он смог завладеть Эквестрией! По крайней мере, пока солнцекрупое величество не изгнала его в Тартар…

— Раз даже этот, как ты говоришь, всесильный и могущественный не смог противостоять нашей всеми любимой и многоуважаемой пони, то какой мне вообще смысл разговаривать с ним?

— А ты только представь, Дискорд! С помощью него ты сможешь сеять раздор и хаос по всей Эквестрии, но сам при этом будешь ни при чем! Два яблока одним махом: ты сохранишь свою дружбу, и сможешь от души повеселиться. И никто об этом даже не узнает!

Дискорд снова задумался. В последний раз он применял свою магию в реальности почти месяц назад, еще тогда, когда он встретился с Дэйбрейкер. И после разговора с ней он все чаще думал о ее словах: о том, что он стал жалок. И ведь действительно все так и было!

«Я стал действительно жалок! Стоило ли менять свою силу… свою свободу на какую-то дружбу?! Но если бы не она… Если бы не Флаттершай, то я бы так и остался сидеть взаперти в виде статуи… И к тому же, я действительно приобрел хоть какого-то друга. Даже не представляю, как я обходился без наших милых разговоров и еженедельных чаепитиях… Хоть в какой-то век я могу поговорить с кем-то по душам, а не с самим с собой, как сейчас! Но стоило ли это того?..»

Дискорд оглядел свой дом, в котором в беспорядке левитировала мебель и с десяток прочих декоративных вещей, подушек, картин и прочего хлама; дом, который был совершенно пуст. Затем он взглянул на Дискорда, который в этот момент стал держать в трех своих лапах (одна из которых выросла прямо из живота) фотографии в рамках, любуясь ими.

На одной фотографии Дискорд увидел себя, сидящего на красивом золоченом троне, а вокруг него бегали два аликорна на привязи, одна из которых была бела как день, а другая — темна как ночь. Глядя на это, Дискорд почувствовал радость и веселье.

На второй фотографии красовалась каменная статуя его самого, которая стояла в саду Кантерлота. Несмотря на величественную позу, он чувствовал, как эта статуя, — он сам, — страдает и жаждет освободиться. В этот момент он почувствовал страх и злость.

На третьей фотографии Дискорд увидел пару — желтую пони-пегаску и снова себя самого. Дискорд вспомнил, как сделал эту фотографию совсем недавно — в гостях на очередном чаепитии. Если бы не эта пегаска, то кто знает, сколько бы ему еще пришлось быть статуей? У него появился настоящий друг, которая всячески старалась помогать ему, и Дискорд уверенно решил, что не станет предавать своего единственного друга — того, кто искренне поверил в него и не дал снова превратить его в камень. Однако…

Если предстала возможность сохранить и дружбу, и получить возможность немножечко повеселиться, то… Почему бы и нет? В конечном итоге, что бы не произошло, все равно победит Дружба! Вернее, Элементы Гармонии! А там, глядишь, представится возможность показать Селестии, что он действительно исправился!

— А знаешь, думаю, ты прав, Дискорд. Почему бы нам немного не повеселиться? Значит, отправляемся в Тартар! К этому… Как, говоришь, его зовут?

— Лорд Тирек.

Следующее утро встретило меня тусклыми лучами солнца, пробивающиеся сквозь мутное окно моего номера. Так и не намереваясь лечь в эту грязную кровать, я уснула прямо на диване. Надо сказать — бывало и лучше. Конечности затекли, спину ломило… Но мое тело хотя бы не чувствовало усталости. Благодаря нехитрому заклинанию я привела себя в порядок и затем, умывшись в неприятной на вид раковине под едва ли ржавой водой, вышла из номера на улицу.

Как ни странно, есть совсем не хотелось, как это обычно бывало с этим телом. А я ведь даже начала привыкать к обыденным чувствам голода. По всей видимости, вчерашнего сытого ужина хватило, чтобы еще долго не чувствовать голод даже в этом слабом теле. Поэтому, вдохнув прохладный воздух от прошедшего ливня, я направилась к нужной мне цели.

Судя по записке, которую вручила мне Клэр, мастер по артефактам жил где-то недалеко отсюда. Мне всего-то и нужно было пройти перекресток и затем пройти через площадь, а там за углом одного из домов должен находиться нужный мне пони.

Несмотря на раннее утро, пони на улице было довольно много. Но из-за того, что с каждым днем многие пони уезжали из города, теперь их стало заметно меньше. После вчерашнего ливня во многих местах на дороге виднелись прозрачные лужи, вода из которых иногда выплескивалась по сторонам от колес повозок и паровых автомобилей, поэтому я старалась идти вдоль домов подальше от дорог. Уж что, а принимать такие утренние процедуры в мои планы точно не входило!

Спустя какое-то время я уже шагала по каменной мостовой на довольно большой площади. Вокруг стояли многоэтажные здания, а по краям площади были посажены деревья и кустарники, возле которых стояли скамейки и фонари. В центре площади красовалась каменная статуя какого-то пони, а под ним находился фонтан, играющий струйками воды.

Но затем я заметила, что в центре, прямо у фонтана возле небольшого постамента, собралась целая толпа. Не было бы ничего странного, если бы не громкие крики и возгласы, доносящиеся оттуда. Мне нужно было пройти через центр площади, потому по пути я решила посмотреть, из-за чего пони так сильно шумят.

Возле фонтана на небольшом постаменте стоял морщинистый престарелый серый пони. Вид его был мрачный, словно из него высосали всю душу, а ужасные мешки под глазами делали его еще мрачнее. Он говорил громко, а его голос хрипел, но несмотря на это, был уверенным. С каждым своим словом он привлекал все больше пони вокруг себя:

— Внемлите мне, пони Мейнхэттена! Внемлите, ибо наступает конец света! Разве вы не видете?! Откройте свои глаза! Демоны повсюду! Они уже среди нас!

— Ну что там, снова какой-то психопат? — послышался шепот какой-то пони сбоку от меня.

— Да, похоже, — стала тихо отвечать ей вторая пони. — Уже в который раз вижу его здесь.

— Нужно, чтобы кто-то вызвал гвардейцев.

— Внемлите, ибо демоны выходят наружу! — продолжал горланить старик. — Они хотят захватить всю Эквестрию! Захватить ваши души! Пожрать ваших детей!

В толпе стали слышны шепоты. Кто-то выглядел недовольным, кто-то — рассерженным, а кто-то — обеспокоенным. Но несмотря на это, все пони продолжали слушать его.

— Вы спросите: почему все больше пони пропадают без вести?! А я вам отвечу: это демоны крадут их! Они крадут ваших близких! И вы будете продолжать это терпеть?!

Шепоты в толпе усилились, а пони позади меня стало еще больше. Многие все еще были недовольны его странными речами, но все равно продолжали слушать.

— Оглянитесь вокруг! Демоны уже среди нас! Они повсюду! По нашим землям ходят чужаки: бизоны, олени, грифоны… А теперь еще и фестралы — эти ночные твари! Мы дали им дом, освободили для них наши земли… но теперь поглядите: они похищают наших братьев и сестер; рушат нашу экономику; подрывают порядок! Они хотят разрушить нашу страну изнутри!

Какие-то пони все еще не прекращали шептаться, но нашлись уже и те, кто искренне верил его словам, соглашаясь с его глупыми утверждениями. Толпа вокруг стала еще больше и все продолжали его слушать.

Видя, как его речи обретают все больше слушателей, старик слегка ухмыльнулся и продолжил свою безумную речь:

— Почему достопочтенная Принцесса Селестия терпит их пребывание в нашей стране?! Даже после того, когда стало известно, что именно фестралы — эти демоны — хотели убить нашу дорогую и всеми любимую Принцессу Луну?! Разве не ваши предки проливали пот и слёзы, чтобы возделать эти земли?! И теперь вы хотите так просто отдать ее демонам?! Хотите, чтобы они стали устанавливать свои правила?! Нет! Мы должны защищать наши земли и избавиться от фестралов и прочей нечисти, пока они не добрались до каждого из нас! Нужно прогнать фестралов из нашего города!

Толпа загалдела, но недовольных теперь стало намного меньше. Я заметила, — и почувствовала, — как эмоции толпы стали приобретать зловещий оттенок. Их недовольство превращалось в ненависть, а ненависть — в страх.

Я снова поглядела на старика — он улыбался. Не так, чтобы все это видели, но его аура стала и он сам стали похожи на демона, проповедующего раздор и обман. Не знаю, мог ли он действительно быть демоном… или чейнджлингом. Но в этот момент меня саму начало охватывать ненависть.

«Была бы моя воля, я бы подпалила его ветхую шерсть за такие слова, — но сейчас какой-то психопат меня не сильно волновал. По крайней мере, такими мыслями я попыталась привести себя в чувство. — Пусть всем этим занимаются гвардейцы. Принимать участие во всем этом бардаке я не желаю.»

Я развернулась и стала уходить из толпы, протискиваясь между пони, но вдруг услышала голос старика, который явно не предвещал ничего хорошего:

— ТЫ!!! Пони с глазами демона! — старик спрыгнул с постамента и, прихрамывая, стал идти в мою сторону.

Все взгляды приковались ко мне, а те, кто посмотрел в мои глаза, с ужасом стали отходить назад. Все проходы передо мной тут же оказались отрезаны, от чего я встала на месте.

«Этого только не хватало…», — тяжело вздохнув, я развернулась в сторону приближающегося недоумка.

— Ты и есть тот самый демон, который ищет очередную жертву! — крича, он встал передо мной. — Признавайся, и тебя будет ждать честный суд!

— Я самая обычная пони, — равнодушно фыркнула я, отступив от него на шаг назад. — С чего мне вообще искать себе жертву?

— И ты думаешь, мы поверим тебе?! — заскрежетал старик. — Ложь — орудие демонов! Взгляните на нее, пони! Глаза, как у ночной твари, а крылья — обычного пегаса! Ты даже не фестрал! У них перепончатые крылья! Тебе не обмануть нас!..

В ответ я лишь недовольно фыркнула и хотела было просто уйти подальше от этого психа, но оглядевшись, поняла, что меня окружили со всех сторон, и по лицам всех пони вокруг было ясно, что просто так меня отпускать не собираются.

— Так от кого же ты скрываешься, демон?! — злобно спросил старик. — Не уж то от кары солнца?! Не уж то думаешь, что ты так и продолжишь промышлять свои темные дела среди нас?!

Пони снова начали тревожно перешептываться, а кто-то стал злобно смотреть в мою сторону. Нашлись и те, кто поверил этому идиоту — и теперь их было немало, — они стали злобно и громко кричать:

— И вправду — не то пегас, не то фестрал!..

— У меня недавно сын пропал! Может, это она его украла?!

— Гнать ее из города!

— Нет! Посадить за решетку!

— Тебе здесь не место!

— Ты не должна быть здесь!

— Я потеряла свою семью на той неделе… Верни их! Верни моих родных!

— Эти твари украли мою дочурку!.. Теперь я не знаю, что мне делать…

Голоса недовольных подхватили другие. По всей видимости, те, кто еще не был уверен в доводах старика, теперь, видя перед собой образ живого «демона», спохватились и поверили безумцу. В воздухе резко стало нарастать напряжение, а я почувствовала неприятную волну негодования. Недовольство стало волной охватывать всех пони вокруг. Громкие голоса, направленные в мою сторону, становились все громче, превращаясь в галдеж, а через миг в крики. Пони стали медленно идти в мою сторону, намереваясь сделать непоправимое; в их глазах читалось возмущение, негодование, но главное — ими двигал страх. Я чувствовала это и стала медленно отходить назад.

Но мне было совершенно наплевать на их чувства и мнения. Я лишь хотела уйти отсюда. Уйти, не погубив при этом. Но их слова погрузили меня в замешательство — заставили снова поднять гнилые воспоминания. В этот миг все голоса и шумы вокруг превратились в единую кашу; всё вокруг перестало иметь для меня смысл. Кроме моих мыслей…

«Я не должна быть здесь… Потеряла свою семью… Я не знаю, что мне делать… — слова этих пони с каждым разом проматывались в моей голове, но затем и они спутались в единую кашу, а шум вокруг заставил голову пульсировать от боли. — Так ли это действительно важно… чем я занимаюсь?.. Зачем я прячусь?.. Что за глупости я творю?..»

Голова стала кружиться, и мир вокруг меня медленно завертелся. Пони вокруг стали меняться, и через миг они уже хохотали надо мной. Показывали на меня копытом. А я становилась все меньше. И меньше.

Я снова почувствовала себя слабой. Беспомощной. Но почему? Эти пони мне не ровня! Так почему бы мне… просто не избавиться от них?.. Мне же только и нужно… захотеть этого…

Во мне стало нарастать пламя. Огонь становился ярче, чем громче крики были вокруг. Ярость снова стала охватывать меня. И только затем я поняла, что теряю над собой контроль…

50%

Реальность приобрела свои блеклые краски только после того, как я снова услышала хриплый голос старика. Но все тело внутри меня продолжало гореть.

— Ты точно демон!.. — злобно заскрежетал старик, подойдя ко мне уже почти вплотную. Голоса пони из толпы стали затихать. — От таких, как ты, надо избавляться! Эквестрия — страна пони! И демонам и другим тварям здесь не место!..

Крики снова воцарились вокруг. Пони продолжили галдеть оскорбления в мою сторону. «Все верно!», «Избавиться от нее!», «Демонам здесь не место!» — слышались их недовольные голоса.

— Демон, значит?..

Я слегка рассмеялась, чувствуя, как огонь начинает выходить наружу. Пламя полилось в гриву, отчего, — я чувствовала, — она начала искриться. Сквозь оскал я прошипела:

— Возможно, ты прав, старик… Я и вправду демон!..

Я чувствую огонь внутри себя. Чувствую пламя. Чувствую, как все внутри начинает пылать. Я… снова не могу… остановить его…

55%

— Вы слышали, пони?! Она призналась, что она — демон! Схватим ее и представим на суд нашей дорогой Принцессе Селестии!

— Не дождешься… — злобно прошипела я, почувствовав, как грива становится невесомой и жаркой. — ЗНАЙ СВОЁ МЕСТО, ЧЕРВЬ!!!

Сила моего пламени устремилось в копыто, которое покраснело от внутреннего жара и стало плавить каменную кладку. Я тут же направила копыто прямо в сморщенное лицо этого несчастного безумца. В его глазах показалось отражение моего пламени. Он только и смог, что промолвить перед своей неизбежной участью:

— Д-демон…

Крики агонии стали последними его словами.

Пламя в мгновение ока пожрало сначала его лицо, голову, а затем и все тело. Он, как и то старое дерево в Понивилле, обгорел, превратившись в подобие серой статуи, а затем покрылся красными трещинами. Вся сила огня теперь полыхала внутри него, а воздух вокруг наполнился частичками пепла. Его силуэт застыл в позе ужаса и боли.

Снова стало шумно, только в этот раз не от криков недовольства и ругани, а от криков страха и топотов сотен копыт. Пони вокруг завизжали; закричали в страхе, видя это зрелище, и стали разбегаться кто куда. Земля затряслась, заставляя серую статую передо мной сбрасывать с себя пепел. Я смотрела на замерший силуэт старика и любовалась танцами оранжево-желтых огней внутри него. В этот момент я не могла думать ни о чем другом, кроме как о красоте пламени. Я не могла чувствовать ничто другое, кроме жара огня. Но в этот момент я стала ощущать кое-что еще…

Так легко стало на душе.

Седьмой элемент

Сомбра идёт на выборы

Черные глаза

Первопроходец

Winter Wrap Up

Чай, Луна и прочая мишура.

Аликорн во мне.

Разделенная любовь

Грехи прошлого: Зимние колокола

Сектор "Эквестрия"

Сверхнова

[Акт 3] Глава XIV. Беспокойный Мейнхэттен, часть 1