Музыка Миров, том первый

Глава 14. Старые раны

Музыка в главе:

Complex Numbers – 8 минут (Летит ракета в ночи)
Limp Bizkit – Lonely World

– А мне она об этом не рассказывала! А ещё подруга...
– Давай будем честными, а ты вообще спрашивал?
– А должен был?
– И чему ты тогда удивляешься?..

Сергея разбудил странный звук, чем-то напоминавший о будильнике, который он рад был уже месяц как не слушать. Сквозь сон он пробормотал:

– Лариса, переставь будильник на полчаса, дай поспать, а?

– А кто такая эта твоя Лариса, м-м-м? – раздался хитрый голос одной несносной кобылки под боком. Сергей зевнул и открыл глаза, разглядывая окружение. Всё было практически без изменений, как и в начале этой замечательной ночи. Ароматические свечи потухли, либо выгорели, рядом с кроватью стояла допитая бутылка вина и два бокала. Где-то неподалёку виднелись красивые носочки, купленные накануне Принцессой Ночи. Сама же синешкурая кобылка лежала сбоку от человека, удобно устроив на его груди свою прекрасную голову и обнимала того передними ногами. Человек улыбнулся Луне – своей Луне – и нежно поцеловал её.

– Лариса – это мой электронный голосовой помощник, музыкальный проигрыватель, а заодно и будильник с газетой, – ответил парень, закончив с утренним приветствием, – довольно удобная вещь, здесь не хватает подобного, если честно. А что, ревнуешь? – потрепал Сергей шею кобылы.

– Нет, не ревную, – тепло и нежно улыбнулась та, сладко потягиваясь, – просто поинтересовалась. С добрым утром, мой дорогой. Спасибо тебе за такую замечательную ночь.

Человек и аликорн хотели снова слиться в поцелуе, но в ту же секунду на голову человека упал бумажный свиток, запечатанный символом солнца. Парень ойкнул и посмотрел, откуда ему прилетело. На изголовье кровати сидела, будто состоящая из огня, птица. Заметив, что на неё смотрит человек, она издала тот же резкий и странный звук, что и ранее, и вылетела в открытое окно. Луна внимательно посмотрела сначала на свёрток, а затем вслед улетевшей жар-птице и удивлённо сказала:

– Это была Филомина, ручной феникс Селестии. Значит, сестра вернулась из своей поездки в Седельную Аравию и сообщает об этом в этом письме. Давай почитаем, что именно она написала.

– Ни в чём себе не отказывай, я стараюсь чужую переписку не читать. А я пока оденусь, если ты не возражаешь. Я ещё не готов щеголять без одежды, – Луна хихикнула, вспомнив, что прошедшей ночью подобные мысли не посещали её избранника, и посмотрев вслед обнажённому парню. Вдоволь налюбовавшись, она сломала печать и погрузилась в чтение письма от своей сестры.

– Хм. Что-то мне подсказывает, предстоящая беседа будет не самой приятной. Селестия заметила, что сегодняшним утром спутник опускала не я.

– А опускала не ты? – уточнил уже почти закончивший облачаться Сергей, надевая носки.

– Нет. Я попросила сделать это Твайлайт, всё же, она способна это сделать. И разрешила ей. Я не была уверена, что у меня будут силы сегодняшним утром. И, в принципе, не ошиблась: после такого количества и настолько ярких... кхм, раз за ночь я спала как убитая, – чуть покраснела Принцесса Ночи.

– Засекай рекорд, будем рано или поздно улучшать результат, – скабрезно подмигнул ей парень, легонько хлопнув кобылку по крупу. Луна ойкнула и попыталась в ответ шутливо укусить за бок любимого. Тот ловко увернулся и, счастливо хохоча, упал на кровать, заключив свою кобылку в объятия и покрывая шею той поцелуями. Аликорн чуть-чуть посопротивлялась для приличия, но тоже обняла своего человека. Серёга ещё раз поцеловал любимую и спросил:

– Ладно, а что ещё пишет старшая правительница? Мне понятна часть. И там слишком много текста, как я вижу, для того, чтобы чуть пожурить тебя за один пропущенный дедлайн.

– На самом деле, и вот это уже интересно, она... хотела бы видеть нас троих во дворце Кантерлота сегодня – и что небесная колесница за нами прибудет через два часа. И да, именно троих, меня и обоих «пришельцев из другого мира», как она пишет. Я точно ей ничего пока что не говорила про вас, так что рискну предположить, что по старой памяти ей отчитывалась на тему ваших успехов и приключений юная Принцесса Дружбы.

– А нафига мы там в такой спешке? – слегка нахмурился человек. – Я, конечно, не против познакомиться с Селестией, да и закономерно, что ей немаловажно узнать побольше о новых жителях страны, особенно таких выделяющихся и отличающихся от окружающих. Но почему так скоро, если она только приехала?

– Серёж, честно скажу, я не имею ни малейшего понятия. Может быть, банальное любопытство?

– Фиг её знает, если честно... Ладно. Давай перекусим чем-то со вчерашнего ужина, там ещё на несколько дней останется. Я бы предложил нам обоим привести себя в порядок перед поездкой, но я вижу, ты сама с этим справилась ещё как мы только засыпали.

– Обычная бытовая магия по очистке от грязи, мой дорогой. Я почистила и нас, и кровать, – улыбнулась Принцесса Ночи.

– Ни за что бы не подумал, что жизнь меня поставит в ситуацию, когда слова «обычный» и «магия» будут стоять по соседству, – усмехнулся парень. – Ладно, пойдём на кухню, а потом я схожу прогуляться за Львом, сомневаюсь, что он не в доме тёти Найт Глайд.

---

Полёт на небесной колеснице сильно впечатлил людей. Из них никто не боялся высоты, Лев и вовсе несколько раз прыгал с парашютом на Земле, но, всё же, лететь на большой высоте без каких-либо предусмотренных конструкцией ремней безопасности, полагаясь только на навык и силу четырёх мощных жеребцов-пегасов, тянувших упряжь, и крепко держась за борта повозки... Можно сказать честно, было далеко не самым приятным и привычным способом перемещения. Сергей, впрочем, без малейших колебаний в любой момент времени предпочёл бы поездку по воздуху очередной телепортации, так что не сильно жаловался. Лев, которому сравнивать местные способы быстрого перемещения было особенно не с чем, решил пока что для себя самого, что предпочтёт передвигаться по старинке, на своих двоих. Каждый из них был уверен, что после приземления у замка Кантерлота оставил на краске повозки чёткие и сильные отпечатки своих пальцев, что, разумеется, было разбушевавшимся воображением. Луна же, привыкшая к подобным перелётам, всю короткую дорогу развлекала людей различными интересными историями и фактами про столицу Эквестрии, не особо замечая страдания людей.

Добравшись до замка, Лев и Сергей с нескрываемым облегчением перемахнули через борт – и порадовались снова ощутить под ногами твёрдый грунт. Компания вошла во дворец.

– Нефигово у вас тут. Очень красивое здание, – восхищённо проговорил Серёга, осматривая величественное строение.

– Это ты ещё парк позади не видел. Огромное и очень уютное место, особенно когда хочется чуть порассуждать с самой собой, – ответила Луна. – Возможно, потом я его вам покажу – мне очень нравится там гулять вечерами. По крайней мере, это одно из немногих мест во дворце, где мне по-настоящему нравится находиться, – тихо добавила Принцесса Ночи.

– Тебе не очень нравится дворец? – уточнил Лев.

– Нравится. Тут кипит жизнь и уютно. Но, всё же, к старому замку я отношусь с куда большей теплотой, там прошла моя юность – и с ним связана большая часть сильных воспоминаний, как хороших, так и плохих. Но что одни, что другие делали меня той, кем я являюсь сейчас. Здесь же я бывала не так часто. На том месте, где сейчас стоит Кантерлот, давным-давно была наша с Тией летняя резиденция, но сейчас, когда здесь многомиллионная столица и дворец, я себя ощущаю тут если уж не чужой, то, как минимум, просто очередной шестерёнкой в огромном механизме управления страной. Это... тяготит. Я даже рада, что Селестия не сильно настаивает на том, чтобы я с головой погружалась в эту систему, а помогала своим маленьким пони так, как я сама считаю более правильным. Оберегать ночной покой моих подданных – тоже немаловажная задача, и Тия это понимает. Но была бы моя воля, я бы здесь старалась появляться как можно меньше. Я понимаю важность работы сестры, правда. Но думаю, лично я спокойно переживу без очередного пустого банкета, где каждый дворянин хочет урвать себе кусок побольше, или приёма послов из других стран, которые постоянно настаивают на каких-то репарациях от конфликтов, которые проходили столетия назад, или дипломатической помощи от Эквестрии, потому что сами не в силах решить свои проблемы. И даже не спрашивайте меня на тему бесконечных совещаний с министрами! – фыркнула кобылка, вспомнив заседание с хозяйственниками. – Искренне не знаю, как сестре нравится со всем этим разбираться.

– Suum cuique – каждому своё, Луна, – сказал Сергей, – вы обе в равной степени важны для страны, каждая по-своему. И, может, я этого лично и не застал, но я искренне рад, что ты вернулась, – и точно могу сказать, что Селестия тоже рада не меньше...

– Спасибо. А уж как рада я сама. Может, вновь интегрироваться в общество поначалу было и непросто, чему была ярким примером Ночь Кошмаров на второй год диархии, но сейчас я искренне рада вернуться и ощущаю себя дома. И я невозможно рада, что у меня появились в жизни новые и замечательные друзья, два из которых сейчас идут рядом со мной.

– Только друзья? – слегка саркастично подметил Лев, подмигнув принцессе и своему другу из Москвы.

– Не только, это правда... – прошептала в ответ, слегка смутившись и покраснев от нахлынувших воспоминаний о прошедшей ночи, космогривая кобыла, – и за открытие мне совершенно нового мира чувств и эмоций я особенно и бесконечно благодарна Серёже.

Так за разговорами они дошли до тронного зала, где их должна была ожидать старшая соправительница Эквестрии. Охранявшие вход стражники-единороги отдали честь принцессе, недоумевающе посмотрели на людей позади неё и открыли магией огромные двери перед загадочным трио.

Они вошли в огромный внушительный и очень хорошо освещённый зал. Громадные окна по бокам менялись через одно: ряд прозрачных, ряд роскошных витражей, на которых были запечатлены те или иные события, произошедшие в Эквестрии.
Тут был и Дискорд, подчинивший себе три вида пони и манипулировавший ими, и его изгнание Селестией и Луной. Были и хранительницы Элементов Гармонии, побеждающие Найтмер Мун, и Шайнинг Армор с принцессой Кейденс, создающие вокруг Кантерлота защитный купол от чейнджлингов. Была и коронация принцессы Твайдайт Спаркл, и её совместная с подругами победа над Тиреком. Витражей было немало – и далеко не все из запечатлённых на них исторических событий были знакомы людям. На одном из них, к примеру, один пожилой грифон с поклоном передавал Селестии какой-то скипетр, а на другом представители народа фестралов стояли рядом с юной Луной, смотревшей на флаг Эквестрии. Людям оставалось только догадываться о тех или иных событиях, но ни у кого из них не было сомнений: раз этому куску истории был посвящён витраж во дворце, значит, это была действительно большая и важная страница летописи Эквестрии. В промежутках между окнами висели баннеры, соответствующие обеим принцессам.

Трио подошло ближе к двум тронам в конце зала. Левый, по вполне очевидным причинам, пустовал, а на правом восседала принцесса Селестия, погружённая в чтение каких-то бумаг, целая стопка которых находилась на небольшом столике рядом с троном. Белоснежная царственная кобыла что-то тихо проговаривала себе под нос, на котором сидели изысканные очки, и целиком была погружена в работу, не замечая посетителей. Аликорн, даже с надетыми поверх необычных розовых глаз очками для чтения и рассеянным взглядом в отчётах, всё равно выглядела очень статно и величественно. Её золотые нагрудник, накопытники и диадема очень выгодно подчёркивали красивую белую шерсть, а её грива, напоминающая северное сияние из нескольких цветов, роскошно развевалась в воздухе, движимая, как и у сестры, каким-то неведомым магическим ветром.

Принцесса Луна аккуратно прокашлялась, чтобы привлечь внимание своей сестры и заговорила:

– Тия, я очень рада, что ты вернулась. Как видишь, мы все здесь, как ты и просила. Как твой визит в Седельную Аравию?

– Прошёл довольно приятно и продуктивно, – ответила Селестия, телекинезом снимая с себя очки и аккуратно укладывая их на стопку бумаг. Принцесса Дня, наконец, улыбнулась близкой родственнице: – Луна, моя единственная и любимейшая, моё сердце теплеет, когда я тебя вижу, – старшая сестра заключила младшую в объятия. Отпустив Луну из своих копыт, она бросила короткий взгляд на поклонившихся ей людей, и произнесла так, чтобы её могла услышать лишь сестра: – Чего я, к, сожалению, не могу сказать о твоих попутчиках.

– Что? Повтори, пожалуйста, – не поняла её Принцесса Ночи и удивлённо посмотрела в розовые глаза.

– Ты не ослышалась, моя сестра, но об этом чуть позже. Прежде я хотела бы спросить у тебя, моя дорогая Лу́на, почему сегодня луна́, прошу прощения за тавтологию, так неохотно заходила за горизонт? Как будто её опускала не ты сама, а пока что менее могущественный и явно не связанный со спутником аликорн.

– Это, действительно, так, – кивнула младшая принцесса, – я попросила сегодня сделать это Твайлайт Спаркл.

– И что же тебя заставило принять подобное решение? – елейным голосом спросила Селестия, – насколько я помню, у Принцессы Дружбы есть и свои собственные обязанности, в которые, если я не ошибаюсь, не входит помощь ночному светилу.

– У меня... У меня были причины на это, Тия, – слегка потупила взгляд Луна.

– Да ну? И какие же причины могут быть достаточно вескими для аликорна, чтобы игнорировать свой священный долг? Я и без того стараюсь тебя лишний раз не нагружать бюрократией, – Селестия указала на стопку бумаг рядом с троном, – как и отчётливо понимаю, что ты в ночи приносишь мир и покой нашим подданным. Поэтому всё, о чём я прошу – это лишь вовремя выполнять свои обязанности по ночному светилу. Или ты вновь не захотела его спускать, как и тогда?.. – последняя фраза хлёсткой пощёчиной ударила по сердцу Луны, от чего та опустила голову и закрыла глаза. По прекрасным синим щекам потекли горькие слёзы сожаления о совершённой в прошлом ошибке.

– Принцесса Селестия, простите, что врываюсь в ваш разговор, – вмешался Сергей, увидев слёзы любимой, – но это очень не вежливо по отношению к Лу...

– Я не давала тебе слова, червь, – с холодом ответила правительница, внимательно рассматривая собеседника, беспокойно переглянувшегося со своим другом после необычного обращения, – но так уж и быть, продолжай то, что хотел сказать.

– Луна не заслуживает подобного отношения к себе, особенно от своей родной сестры. У неё и в мыслях не было пытаться повторить те действия, которые принесли всем столько боли. И за которые она, как я уверен, вы прекрасно знаете, бесконечно раскаивается и по сей день. А если вам так сильно нужно обвинить кого-то в том, что именно сегодня она не опустила за небосвод спутник, то вините в этом меня. Я – та причина, по которой сегодня опускала небесное тело другая принцесса.

– Как благородно. Взять на себя вину за то, что тебе даже своим крошечным мозгом невозможно в полной мере осознать.

– П-простите?

– Не прощаю. И извиняться перед... человеком, – на этом слове Селестия скорчила морду, будто только что проглотила неспелый лимон, – за свои слова я не намерена, – аликорн обратилась уже к взявшей себя в копыта Луне, с явной обидой смотревшей на старшую сестру: – Я догадывалась из писем принцессы Твайлайт Спаркл о том, что ты не просто помогала ей разобраться с последствиями её неудачного опыта, но и даже проявила излишнее рвение в этом деле. И умудрилась подружиться с обоими... Человеками. А то и вовсе, не просто подружилась, но и...

– Людьми... – глухо исправила Луна, перебив сестру.

– Что? – переспросила Селестия, слегка прищурившись.

– Я сказала «людьми», – уже твёрдо заявила младшая сестра, – «человек» – это единственное число, множественное – «люди». И предвосхищая твои инсинуации в мой адрес, да, это действительно так. Я всем своим сердцем полюбила одного из людей – Сергея, – кобыла указала на более рослого человека, – и подружилась со вторым, Львом.

– Ещё скажи, что делила ложе с... человеком.

– Да! Дискорд подери твой круп, да! И именно по этой причине я физически сегодня не имела возможность опустить спутник!

– О времена, о нравы! Переспать с... обезьяной. Слышала бы тебя сейчас Лорен, – тихо проговорила Селестия. Луна проигнорировала её ремарку и продолжала горячо говорить:

– Никто и никогда с такой искренностью и благодарностью не относился ко мне, как мой избранник, и никто не пытался сделать что-то для того, чтобы от чистого сердца заставить меня веселиться, как в принципе они оба. Даже. Ты... – отчеканила последние слова Луна. Это уже явно была ответная словесная пощёчина старшему аликорну в ответ на её собственную. И она достигла цели. Плечи Селестии в ту же секунду осунулись от не менее жестоких слов, а сама кобыла вмиг как будто слегка постарела, даже грива из северного сияния как будто замерла на несколько секунд. Придя в себя, она поиграла желваками и произнесла:

– Луна, не будь такой безрассудной и глупой кобылкой. Ты уже давно не жеребёнок. Человеки, – Принцесса Дня с нажимом произнесла это слово, тем самым показывая, что не намеревалась говорить правильно, – опасны.

– Опасны для тебя лично или для Эквестрии? – не удержалась Принцесса Ночи, но вдруг закрыла себе рот копытами. Селестия покачала головой:

– Мало того, что мараешь свои копыта, возясь с этими неблагодарными тварями, так ещё и, как оказалось, читаешь чужие конфиденциальные записи. Которые, если мне не изменяет память, я просила тебя сжечь вместе с другими ненужными бумагами. Надеюсь, что твоё нездоровое любопытство не помешало тебе их в дальнейшем уничтожить. Не ожидала подобного, если честно, от своей сестры, – покачала головой старшая соправительница.

– Перестань гнобить мою любимую! – уже открыто начал закипать Сергей, вставая между Луной и Селестией. Лев кивнул своему другу и встал плечом к плечу рядом с ним, попытавшись чуть сбавить накал ситуации:

– Мы ничего вам не сделали. И Луна, как вы сами заметили ранее, действительно уже не жеребёнок и вправе сама решать, с кем ей дружить и кого любить...

Принцесса Дня подняла переднее правое копыто, останавливая людей:

– Я услышала ваши возражения. И напомню, это всё ещё не ваш разговор. Будь целиком моя воля, вы бы оба уже были на солнце. Вас спасает пока что лишь то, что каждый из вас, так или иначе, но предотвратил гибель моих подданных, юной Свити Белль и взрослой Найт Глайд. Но ключевое слово «пока что», – с холодом ответила Селестия, обращаясь снова уже к сестре: – Ну что же, раз тебе известны подробности моей личной жизни, то тогда ты должна лучше всех понимать, какую опасность могут представлять люди. Даже если, – Селестия не дала перебить себя сестре, – они не являются магами.

– Эти. Не. Такие! – яростно отчеканила кобыла, выпустив из носа пар и топнув ногой по мраморному полу.

– Такие. Все они именно «такие». И эти двое не являются исключениями. Учитывая, что, всё же, они помогли двум жителям Эквестрии не расстаться с жизнью, то я согласна даже помочь им вернуться в тот мир, откуда они прибыли. Как я поняла из отчётов Твайлайт, их планета называется «Земля» и находится в нашей галактике «Млечный Путь». Мне название планеты ни о чём не говорит, но, думаю, все трое из нас, объединив усилия, сможем найти, как открыть туда портал. В крайнем случае, внесём корректировки в изначальные расчёты Твайлайт Спаркл – как-то же она смогла открыть туда путь – и повторим опыт с новыми данными.

– Сестра, это невозможно! А даже если бы и было возможно, я отказываюсь. И запрещаю тебе и копытом попытаться тронуть Льва и Сергея!.. – кобыла обеспокоенно посмотрела на людей, ища у них поддержки. Снова на сцену решил выйти Сергей, сразу же превентируя ответ Селестии:

– Да-да-да, мы это уже проходили: великая и ужасная Селестия не давала слова мелкой вше, которая не может физически осознать необъятность её величия, зато почему-то заметила необъятность крупа, который еле умещается на троне... – на этих словах и Лев, и Луна еле сдержали нервный смешок, а старший диарх Эквестрии с беспокойством оглянулась за спину. Парень продолжал, подбодрённый реакцией слушателей: – Мне глубоко и искренне, если честно, по хую сейчас на соблюдение этикета. Пришла пора и нам высказаться. Уно, – парень показал указательный палец, – мы не на трибунале и не в суде, а вы, мадам, слишком много на себя берёте. Так по-простому решая распорядиться судьбами совершенно незнакомых – и, к слову, по умолчанию не виноватых ни в чём – слышали про презумпцию невиновности? – представителей вида, к которому вы как-то излишне предвзято относитесь по непонятным лично мне причинам. Дос, – парень выставил почти что в морду соправительнице и второй палец рядом с первым, – я понимаю, что новостям пока что неоткуда взяться, но Земля уничтожена. Можете радоваться, ненавистные вам люди уничтожили свой собственный мир, оставив вместо него радиоактивную пустошь с вечной зимой. Без еды, воды, тепла и воздуха. Так что отправление туда двух последних представителей вида было бы равнозначно самой жестокой казни – и, опять же, не за что нас убивать. Ну и, наконец, трес, – третий выставленный палец, – а наше собственное мнение с какого хера не настолько же значимое, как твоё, Селестия? Потому что мы не носим корону? Не думаю, как-то не мешает всем вокруг нормально жить без неё, да и к тому же, послушай тогда внимательно Луну, которая выступает за нашу защиту. И что-то я не заметил за месяц пребывания тут, чтобы в этом мире была дискриминация по расе. Тут посреди пони спокойно ходят даже грифоны и чейнджлинги, а, как я помню, с первыми были кровопролитные войны, а последние так вообще несколько лет назад захватили столицу, а тебя лично оставили беспомощно висеть на потолке в коконе из слизи. Сомневаюсь, что это было приятно. И как-то, на удивление, к никому из них у солнечного диарха нет предвзятости. А к нам, как к людям, значит, есть? Уж извините, что реальность полна разочарований, но сейчас реалии таковы, что я и Лев теперь такие же жители этой страны, как и все вокруг. Со своими правами, обязанностями, а также, о ужас, друзьями, которым не начхать на нас, и даже кобылками, которых мы искренне любим – и любимы ими в ответ. И ради которых каждый из нас готов будет умереть.

Сергей выдохся. Все трое внимательно слушали парня. Луна и Лев кивали, соглашаясь с утверждениями. Принцесса Селестия же не двигалась. Когда человек закончил, она продолжала словно смотреть в пустоту, но, на самом деле, обдумывала сказанное человеком. В неловкой тишине слово решила взять Луна:

– Тия... Прости меня. Мы обе сегодня достаточно наговорили друг другу глупостей. Я прекрасно понимаю, как сильно ты, должно быть, устала после поездки, а по приезде вновь пришлось окунуться в дела, даже в те, которые успешно закончили я и Твайлайт. Потому что я тебя знаю, ты всегда захочешь убедиться и перепроверить, что нигде нет ошибок. Поэтому я прошу, убедись, что ошибаешься по поводу моего любимого и моего друга, сама. Позволь мне показать тебе все свои воспоминания, связанные с этими конкретными людьми. Ты увидишь, насколько они далеки от твоих ожиданий, и как незаслуженно строга к ним.

К сильному удивлению Луны, Селестию не нужно было уговаривать. Белый аликорн, молча, кивнула. Принцесса Ночи благодарно посмотрела на неё и произнесла:

– Мне будет значительно проще сделать это в своём домене, Мире Снов. Если ты позволишь мне пригласить тебя туда, я обещаю тебе, я покажу все свои эмоции и ощущения за время рядом с ними... – Селестия снова кивнула. Луна нежно окутала голову сестры облаком синей магии. Принцесса Дня расслаблено легла на огромном троне и уснула. Хранительница Снов покачала головой и сказала:

– Серёжа. Лев. Я не ожидала, если честно, что всё пройдёт подобным неприятным образом. Хоть, на самом деле, должна была предположить подобный исход, зная о прошлом Тии. Простите мою сестру и меня за все эти неприятные моменты беседы: на самом деле, Селестия не такая плохая, какой могла вам сейчас показаться – и далеко не всё имела в виду на полном серьёзе. У неё были причины не доверять одному конкретному человеку, но он не имеет к вам ни малейшего отношения – и после того, как мы закончим здесь, я покажу те самые записи Тии. Сейчас же я должна быть с ней, чтобы она увидела все мои воспоминания и эмоции, связанные с вами. Надеюсь, это поможет ей принять вас.

– Говоря «все» ты имеешь в виду «большинство» или «абсолютно все»? – уточнил Сергей у аликорна.

– Абсолютно все, – твёрдо кивнула Луна, – как и передам собственные чувства в эти моменты. Иначе она мне до конца не поверит, если я хоть что-то утаю.

– Оу... Немного неловко выйдет.

– Ты скоро привыкнешь к подобным вещам, – улыбнулась Луна и хотела, было, закрыть глаза и сама отправиться в Мир Снов, но её остановил голос Сергея:

– Последние две вещи. Прежде, чем ты уйдёшь, можешь нагнать дремоту и на нас обоих и пригласить Льва в мой сон? А как закончите с Тией, прошу вас обеих перейти туда.

– Зачем? Твои переживания и воспоминания от свежей трагедии я тоже передам сестре, если ты об этом. Я очень хорошо помню твои эмоции, потому что переживала их не меньше твоего.

– Не совсем, но близко. Ей нужно увидеть, что мы тоже можем страдать и терять.

– Хорошо. Я сделаю это. А второе?..

Человек приподнял свою любимую на руках и крепко поцеловал её в губы. Когда они оторвались друг от друга, Сергей хитро произнёс Луне:

– А это второе. Я люблю тебя всем сердцем, Луна. Можешь это тоже ей тоже «приснить». Теперь точно всё, можешь кастовать сон и на нас. Увидимся на другой стороне.

---

– Кажется, я понял, что ты хочешь показать. Я знаю, откуда это... Не слишком ли жестоко, Серёг?

– Возможно, я перегибаю палку, это правда. Но я не знаю, как иначе донести до Селестии нашу с тобой боль и показать, что Эквестрия – это теперь и наш дом. Но нам надо чуть заполнить окружение для большего удара по эмоциям. Я возьму на себя A, B, и C, твои же – D, E и F.

– А что именно делать с этими местами?

– Сейчас поймёшь...

Аликорны появились в каком-то маленьком помещении с очень плохим освещением с кучей металлических ящичков. В каморке приятно пахло едой. Сами стены помещения вокруг натужно и однотонно гудели. Сзади был тупик, а перед сёстрами находилась закрывавшая проход шторка, за которую те и последовали. Луна и Селестия оказались в коридоре в центре огромной и гудящей трубы с маленькими круглыми оконцами, повторяющимися через равные интервалы. Слева и справа от прохода находились кресла, но было слишком темно, чтобы что-то рассмотреть в них, не приближаясь в упор. Селестия с любопытством потянулась и посмотрела в ближайшее окно и удивлённо обнаружила, что странная гудящая труба, в которой они находились, с огромной скоростью пролетала значительно выше облаков, куда выше, чем могли бы долететь пегасы или даже она сама. Над облаками располагался огромный и бескрайний небосвод, а ещё выше на небе виднелись незнакомые кобыле звёзды. Вдруг, над головой Принцессы Дня раздался небольшой треск и послышался голос Сергея:

– Мы рады приветствовать самих правительниц Эквестрии на борту нашего воздушного судна. С вами говорят командир этого сна Сергей и его первый помощник Лев. Мы летим на высоте девять тысяч метров, температура за бортом... не имеет значения, так как скоро поднимется до очень больших цифр. Вскоре мы будем пролетать над Москвой, так что готовьтесь наслаждаться видом. Сейчас мы оба подойдём к вам.

Во всей длинной трубе загорелся свет. Рядом с аликорнами появились Лев и Сергей. Люди внимательно посмотрели на гостей общего сна и заметили, что во взгляде Принцессы Дня уже не было былой жёсткости и безразличия. Теперь она смотрела на друзей своей сестры... с каким-то оттенком понимания? Было очень сложно прочитать эмоции старшей соправительницы, особенно при тусклом освещении в салоне. Но что-то в её взгляде переменилось – и переменилось в лучшую сторону – после того, как младшая сестра показала свои воспоминания и чувства за последний месяц. И даже за последние день и ночь. Луна спросила:

– Что это за место, Серёж?

– Самолёт. Самый обычный пассажирский самолёт. Я рассказывал тебе с хранительницами Элементов об этом виде транспорта, позволяющим людям пересекать огромные расстояния за очень короткое время.

– Хорошо, но почему именно мы здесь? Что ты хочешь показать Селестии?

– Метафору. Очень доступную, но печальную метафору. Сейчас и ей, и тебе всё станет ясно. Советую вам обеим очень и очень внимательно смотреть на сидящих в креслах пассажиров, – ответил Сергей и наклонился к любимой, уже прошептав ей: – То, что мы собираемся со Львом показать, действительно, будет очень тяжело. Я не вру – но мы должны показать Селестии это всё. Позавчера ты увидела через мои воспоминания и эмоции отголоски случившегося. А сейчас я собираюсь показать, кого и как мы потеряли, чтобы Селестия поняла, осознала, что мы тоже можем испытывать боль от утраты – и что у нас со Львом нет возможности вернуться назад, даже если бы мы и хотели. Ты уверена, что хочешь остаться тут?.. Мне кажется, сон уже не развеется без тебя.

– Уверена, – твёрдо кивнула Луна, украдкой поцеловав щёку любимого, – я представляю, как тебе самому тяжело здесь находиться. Я останусь ради вас обоих и буду рядом с тобой.

Сергей благодарно погладил Принцессу Ночи за ушком и поднялся. Теперь, когда горел свет, сёстры смогли рассмотреть сидящих в креслах. Все они были людьми, абсолютно разными на вид, с разными лицами, одеждой, причёсками. Взрослые мужчины и женщины, подростки, старики и дети. Они все сидели со спокойными лицами. Кто-то улыбался проходящим мимо принцессам, кто-то беседовал о чём-то со своими соседями, кто-то читал, кто-то просто сидел. Но все и каждый отвлекались от своих дел и оборачивали головы на аликорнов, когда те проходили мимо, больше внимания уделяя старшей из сестёр. Люди неотрывно провожали взглядом белую кобылу, следовавшую за Сергеем и Львом. Принцессе Дня стало неуютно от всех этих взглядов, и она спросила:

– Кто все эти челов... люди? И почему они все на меня так внимательно смотрят?

– Это? Это все наши с Серёгой друзья и знакомые, близкие и родственники, которых мы с ним знали во время нашей жизни на Земле, дружили с ними, любили их. По правую сторону от вас мои, по левую – его, – отозвался в ответ Лев. Сергей кивал, подтверждая слова друга, и продолжил отвечать на вопрос, резко обернувшись на старшего диарха Эквестрии:

– А ещё это мертвецы. Ага, вы не ослышались, Селестия. Просто держите в голове тот факт, что абсолютно все и каждый из этих людей уже сутки как мертвы. Погибли в атомном пламени. И не только эти, все восемь миллиардов землян, просто до этой конкретной сотни с чем-то нам со Львом есть дело. А смотрят они на тебя, принцесса, потому что я так захотел. Чтобы ты запомнила лица всех и каждого, кого больше нет и кого мы потеряли, – Сергей стал слегка злиться и не заметил, как перешёл на «ты». Впрочем, старшему диарху Эквестрии тоже было не до формальностей, она с ещё более обычного побелевшим лицом обдумывала услышанное. Из динамиков, откуда до этого звучал голос парня, стала раздаваться приятная мелодия, сопровождаемая женским голосом:

– Есть много споров на Земле,
Как обустроить жизнь.
Стали техничней и взрослей
Битвы вождей за приз.

Время придёт, и новый спор
Насмерть расколет нас
И огнём зальёт простор,
Не удержав баланс...

Печальная процессия из двух человек и двух аликорнов подошла к концу коридора, упиравшегося в большую дверь. Луна тоже весь путь рассматривала близких своего любимого и своего друга. В отличие от Селестии, которую те провожали строгими и внимательными взглядами, образы людей искренне улыбались и дружелюбно махали Принцессе Ночи. Когда они дошли до первых рядов, сердце космогривой аликорночки ёкнуло от очень печальной догадки.

С левой стороны на первых местах сидела статная пожилая пара человек, которую узнала Луна по одному из снов Сергея. Седой лысеющий мужчина, державший в руке трость, улыбнулся кобылке и легонько дотронулся рукой до сидевшей рядом женщины, указав ей на Хранительницу Снов, произнеся:

– Надя, смотри, это та самая лошадка, образ которой так дорог Серёже.

– Она куда красивее в жизни, чем на его руке, – ответила женщина и с тёплой улыбкой обратилась уже к замеревшей аликорну: – Луна, верно? Я всегда чувствовала и знала, что ты значишь для него много... Надеюсь, у вас двоих всё будет хорошо.

Позади пожилой пары расположились мускулистый мужчина, молодая красивая женщина и юная девушка, на вид только вошедшая в нежную пору взрослости. Женщина держала на руках маленького закутанного в одеяло ребёнка. В каждом из этих лиц, кроме мускулистого мужчины, особенно у пары спереди, аликорн с болью на душе всё больше замечала сходство с чертами своего любимого. Девушка восхищённо прошептала, заметив взгляд кобылы:

– Принцесса Луна...

Принцесса Ночи, скрывая слёзы, перевела взгляд на противоположные кресла, где сидели родные Льва, и проговорила:

– Я всем сердцем, безумно скорблю и сожалею о ваших утратах, Серёж... Но я думаю, уже достаточно... Даже меня пробрало, а я была готова к чему-то подобному. Тию точно уже проняло... – Луна посмотрела на свою сестру, которая стояла, опустив голову, а по её белоснежной мордочке текли слёзы, – Да и вам двоим явно это нелегко. Пора заканчивать с истязанием всех нас четверых.

– Знаешь, как говорил один мой друг Дима, кстати, вон тот кучерявый парень с бородой: «Я не злопамятный. Я просто злой, и память у меня хорошая». Не так важно, что твоя сестра обидела нас со Львом. Но она очень обидела тебя, не подумав, сказав то, что ей совершенно не следовало бы говорить – и я хотел бы заступиться за тебя. Так что сожалею, но смотреть она будет этот сон до конца – чтобы и впредь не обижала тебя, и чтобы уже точно не думала больше, что нас со Львом нужно вернуть обратно на Землю... А так как ты твёрдо хочешь остаться, то заранее прости меня за то, что тебе предстоит самой увидеть.

Обстановка сна вдруг переменилась. Все четверо всё также находились в самолёте, но теперь уже были в кабине, где за креслами перед штурвалами сидели два мужчины в фуражках, управлявшие небесной птицей. Вокруг мигали датчики и различные приборы. Откуда-то из консоли управления тихо раздавался голос невидимого человека:

– Двенадцатый, приём. Двенадцатый, как слышите? Нет связи... Двенадцатый, приём!

Вдруг перед кабиной как будто сверкнула молния – и все приборы погасли, а голос из радио пропал. Огромная и не прекращавшая гудеть металлическая конструкция вокруг снотворцев и аликорнов перестала издавать свой гул и затихла. У стоявших позади кресел пилотов зрителей появилось ощущение, что пол уходит из-под ног – громадная металлическая птица начала падать.

– Что такое? Это ещё что?! – отреагировали на вспышку, отключившую электронику, пилоты. Один из них крикнул, вцепившись руками в штурвал:

– Черт! Питания нет, двигатели заглохли!

– Mayday! Mayday! Mayday! «Внуково»! Борт «767-15», у нас ЧП! Дайте площадку!

– Что там, спроси!

– Чёрт-чёрт-чёрт! Не отвечает диспетчерская! Просто статика в эфире!

– Электроника вырубилась, ничего не работает! Толя, падаем!!!

– Без паники, Андрей! Запускай резервное питание! – скомандовал капитан. Мужчина справа кивнул и стал переключать тумблеры перед собой. Действия второго пилота включили резервную подачу энергии, от чего дисплеи и приборы снова замигали, но воздушное судно всё ещё стремительно неслось по направлению к земле, уже разрезая своей огромной металлической тушей облака. Из салона стали слышны панические крики пассажиров. Вдруг, самолёт дрогнул, и откуда-то справа раздалось натужное гудение.

– Есть! Правый заработал! Давай, давай, родимая, включайся! – радостно прокричал командир. Но воздушное судно всё ещё падало носом книзу, хоть и значительно замедлило своё падение. Самолёт уже вышел из-за облаков и сейчас через окно главного иллюминатора был виден раскинувшийся перед аликорнами и людьми огромный город, в центре которого увеличивался в размерах грандиозной величины огненный шар, приобретая форму гриба. Где-то на горизонте в воздух то и дело взмывали огни поменьше, сталкиваясь с падавшими на город чёрными вытянутыми трубами, уничтожая те в небе. Второй пилот, увидев это, проговорил:

– О, Господи!.. Это конец!

– Андрюха! В руки себя возьми, чёрт тебя дери! – крикнул капитан, давая пощёчину своему помощнику: – Мы должны посадить нашу птичку, помогай! Планируем на одном движке, садимся на ближайшем проспекте! Давай, как учили, дружище!

– Такому не учат в лётном, Толя! – воскликнул Андрей, но послушал своего начальника и со всей силы потянул на себя штурвал. Самолёт выровнялся и, перестав пикировать, ещё больше замедлил приближение к земле, но снижаться не перестал. Высотки московских домов и улицы становились всё ближе.

– Давай же, тяни, как не в себя! Выпускаем шасси! Посадка будет жёсткая, но, даст Бог, переживём это всё! Для нас сейчас главное – посадить самолёт, а не думать о том, что снаружи!

Ещё одна вспышка, теперь уже в непосредственной близости от борта «767-15». Приборы и двигатель в очередной раз отключились, на этот раз уже навсегда. Очередной атомный гриб раскрывался уже перед самолётом. Обе принцессы сжались и зажмурились. Но за мгновения перед тем, как металлическая птица была бы поглощена огнём, всё закончилось. Сновидение рассеялось – и теперь, Хранительница Снов со своей старшей сестрой и двумя сновидцами стояли в пустоте лимба между снами. У дрожавшей Селестии пронеслись в голове строки из песни, звучавшей в салоне самолёта:

«Всего лишь восемь минут летит ракета в ночи
И пламя адской свечи в пустоте несёт.
Всего лишь восемь минут – итог случайных причин,
Никто на помощь тебе уже не придёт...»

---

Все четверо проснулись. Люди встали с ковра у трона Луны, где комфортно устроились, уложив головы на рюкзаки. Сами же диархи очнулись, как и полагалось, на своих тронах. В глазах у обеих принцесс стояли слёзы, притом, Селестия выглядела значительно более подавленной от пережитого. Она оглядела внимательным взглядом розовых глаз всех троих, смахнула величественным крылом слёзы и произнесла:

– Хорошо. Я, действительно, ошибалась в своих утверждениях. И, с моей стороны, было особенно несправедливо, не разобравшись полностью в ситуации рубить с плеча и пытаться устроить самосуд. Отправить вас обоих обратно на Землю, вне всякого сомнения, было бы равнозначно казни, которой вы не заслуживаете. Я снимаю свои претензии в ваш адрес. А сейчас я прошу вас оставить меня. Да, даже тебя, моя сестра. Я уверена, вы понимаете, что эти сны я ещё нескоро смогу сама забыть, как и то, что хотела бы сейчас побыть одной. Я попрошу только задержаться на несколько минут Сергея – мне нужно с глазу на глаз сказать ему несколько слов, – произнёсла белый аликорн. Принцесса Луна с беспокойством взглянула на свою сестру, но та поспешила её заверить: – Луна, я клянусь тебе Добротой, с головы твоего избранника не упадёт и волоса. Но мне абсолютно необходимо тет-а-тет сказать ему кое-что важное.

Ночная принцесса кивнула своей сестре и направилась в сторону выхода из тронного зала. Лев чуть помялся и, последовав вслед за Луной, обратился к другу:

– Ни пуха, ни пера, Серёг.

– К чёрту... – задумчиво ответил парень. Он понятия не имел, что могло понадобиться Принцессе Дня от него, но понимал, что это было что-то действительно важное, раз она переступила через свою собственную гордость и неприятие ради этого разговора. Когда её сестра и второй человек покинули тронный зал, а огромные двери закрылись за их спинами, аликорн произнесла:

– Я не собираюсь извиняться, если что – и увиденное мною далеко не делает нас друзьями. Я, действительно, изменила своё мнение на ваши конкретные персоны, но я всё ещё не до конца доверяю людям. И не уверена, что, в принципе, вскоре смогу.

– Мне и не нужны извинения. Не уверен, хотел бы я их даже принимать, всё же, мне очень обидно за то, что вы неосторожно сказали Луне, раз уж сейчас мы откровенны друг с другом. Тогда зачем я здесь? Я прекрасно вижу, что заочно всё равно не совсем приятен вам, хоть, если честно, я не ожидал подобного отношения от именно что вас. Вы мне казались очень рациональной и дипломатичной принцессой по тому, что я видел.

– Старые раны заживают долго, – грустно усмехнулась Селестия, в этот момент очень сильно напомнив Сергею её сестру, когда та погружалась в сожаления о собственных ошибках. В эту конкретную секунду вставшая перед ним пони не была уже правителем и могучим полубожеством, направляющим дневное светило. Перед ним стояла простая кобыла, по-человечески грустная и одинокая. Если бы парень ещё не был слегка шокирован неприятной встречей он бы, наверняка, даже испытал к Тие жалость, может, даже, попробовал утешить её. Сейчас же в его голове была лишь усталость, смешанная с разочарованием и уже бессильными остатками злости. Белоснежная аликорн продолжила: – Я хотела бы попросить о двух довольно очевидных вещах. Во-первых, не распространяться особо никому ни о сегодняшней беседе, ни о ваших глубоких знаниях возможных вариантов развития событий в Эквестрии. Я думаю, если понадобится совет, к вам обратятся осведомлённые о вашей тайне. Но пусть пока что всё следует своим чередом.

– Без проблем. По сути, о наших знаниях знают, пардон за тавтологию, только диархи и хранительницы Элементов Гармонии. И мы не собирались распространяться каждому встречному и поперечному. В лучшем случае, у виска покрутят, в худшем, если всё действительно пойдёт по лекалу, ещё обвинять в подстраивании событий под «предсказания». А если мы ошибёмся, потому что ваша Эквестрия отличается от той, что знаем мы, да ещё и кто-то при этом пострадает, то в нас полетят шапки, – человек увидел непонимающий взгляд аликорна и уточнил: – Окружающие будут очень недовольны нами. Ни мне, ни Льву это ни к чему. Но если помощь понадобится, мы обязательно сообщим вам двоим или легендарной шестёрке. А что второе, что вы хотели спросить?

– Хорошо. Я рада, что в этом вопросе мы достигли согласия. Вторым же пунктом у меня будет тоже простая и понятная просьба. Раз уж Луна видит в тебе своего спасителя от одиночества и готова с головой нырнуть в омут чувств и эмоций, то я лишь прошу об одной, но очень важной вещи. Береги её. Соответствуй собственному слову быть с ней рядом до конца своего века. Ты не представляешь, насколько мы, аликорны, на самом деле, ранимы. Не заставляй меня раскаиваться в сегодняшнем решении.

– Я думаю, вы прекрасно понимаете, что это само собой разумеется. Я до последнего вздоха буду рядом с нею – и буду стараться делать её жизнь лучше. Можно было и не спрашивать об этом.

– Я была обязана. Я рада, правда, рада, что ты меня понял. И спасибо за всё, что ты уже для неё сделал, – в глазах аликорна мелькнул лучик тепла, но тут же погас под вновь налипшей на соправителя маской холодного безразличия, – теперь иди. Тебя, наверняка, уже заждались.

Сергей кивнул Принцессе Дня и безо всяких поклонов и прощаний развернулся, было, в сторону выхода, но вдруг приостановился.

– Прежде чем я уйду, позвольте только я задам один вопрос, Селестия, – та задумалась на секунду и коротко кивнула:

– Задавай. Хоть у меня и много дел, так уж и быть, я попробую утолить твоё любопытство.

– Я понимаю, почему вы гиперопекаете Луну. Как бы это странно ни казалось, но, правда, понимаю. Ваше сердце до сих пор терзает собственная дилемма, перед которой вас поставила жизнь тысячу с лишним лет назад: спасти страну или спасти сестру. И здесь, в любом случае, не было правильного выбора, в каждом из них была бы скорбь от последствий. Но только ли это является причиной? Может, чисто теоретически, случиться так, что это в том числе говорили банальные одиночество и зависть со стороны уже старшей сестры, которая просто хотела бы, чтобы нашёлся кто-то, кто также ради неё готов бы был прыгнуть выше собственной головы, как это делаю я ради Луны? Можете не отвечать на это. Просто подумайте на досуге. Потому что я, уж простите за прямоту, но, если честно, я не уверен, что вас когда-либо по-настоящему любили.

Человек развернулся и сделал несколько шагов, гулко отдававшихся по мраморному полу. Вслед ему раздалось тихое и слегка грустное:

– Я сама уже в этом не уверена...

Парень замер. Он не стал оборачиваться на одинокую кобылу и просто запел пришедшую ему в голову песню, но так, чтобы Принцесса Дня услышала:

– Another day, another night inside a lonely world.
Another game, another fight inside a lonely world.
Another wrong, another right inside a lonely world.
Such a lonely world. Such a lonely world…

Уже практически покинув тронный зал, Сергей чуть изменил окончание песни, чтобы больше подходило текущей ситуации:

– Who's the ma-a-are..? The mare, in the middle?

---

Трио шло между витрин, где лежали те или иные предметы. Разнообразные виды копытопашного оружия. Посохи. Какие-то амулеты и диадемы. Ритуальные маски, напоминающие своим видом о зебрах и бизонах. Книги. Флаконы и баночки с непонятными жидкостями и порошками. Всё это напоминало собой скорее какой-то музей без чёткой тематики и неочевидной организацией, чем хранилище различных магических артефактов, которые либо не было смысла уничтожать, либо уничтожать как раз было опаснее, чем сохранять в статичном состоянии. Вещей хватало из различных эпох. Парни в какой-то момент времени даже заметили на одной из витрин Амулет Аликорна, которым на какое-то время обладала одна некая великая и могучая выскочка. Луна проследила за взглядами своих спутников и сказала:

– Этот амулет был создан единорогами давным-давно, ещё до нашего с Тией рождения, чтобы те могли хоть немного приблизиться к силам аликорнов. Получилось не очень: первый же надевший его бедняга, хоть и получил силу, которая ему даже не снилась, но амулет настолько очернил его сердце злобой и ненавистью, что пришлось снимать это ожерелье уже с его бездыханного тела – незадачливого единорога были вынуждены убить его же собратья, чтобы сохранить жизнь себе. Я даже удивлена, что у Твайлайт Спаркл получилось добровольно снять его с той голубой единорожки, Трикси, кажется?..

Так, периодически слушая комментарии Луны на тему того или иного артефакта, Лев и Сергей следовали за ней дальше, внимательно рассматривая окружение. И, как оказалось, оно жило своеобразной жизнью. Где-то витрины и шкафы были укрыты магическими барьерами в форме пузыря. Где-то предметы внутри прозрачных ящиков излучали или наоборот поглощали свет вокруг. Где-то при приближении людей и аликорна воздух вокруг витрин иногда начинал предупреждающе гудеть или трещать, тонко намекая визитёрам, что чары безопасности, защищающие различные предметы от внешнего мира и внешний мир от этих предметов, работали в полную силу. Но, в основном, судя по отсутствию реакции, большая часть древних и не очень вещей либо растеряла свою былую силу, либо изначально и не могла нанести большой урон обладателю или окружающим его лицам.

Наконец, они дошли до стеллажа, где лежал один лишь деревянный закрытый на защёлки ящичек длиной около метра. Луна пролевитировала его на ближайший стол, уселась на стул рядом и предложила людям последовать своему примеру. Когда все расселись, она достала оттуда несколько потрёпанных листов пергамента, очень старых на вид. Судя по лязгу поставленного контейнера, в ящичке явно лежало что-то ещё, но Принцесса Ночи пока что оставила его содержимое тайной от бывших землян. Она разложила листы по порядку перед Сергеем и Львом и спросила:

– Знаю, что пока у вас туго с письменностью, тем более, с рукописным текстом, но мне просто интересно для себя, можете тут что-то понять?

Люди пригляделись к тексту. Первым ответил Лев:

– Частично. Процентов тридцать-сорок, не больше, – остальное представляет из себя тарабарщину.

– Я тоже мало что могу разобрать, – отозвался Сергей, – не хочу никого обидеть, но у твоей сестры не самый разборчивый почерк, моя милая.

– Потому что это личные записи Селестии, к тому же, сделанные на староэквестрийском. Не подразумевалось, что кто-то бы читал отрывок её дневника, помимо её самой. И да, я понимаю, что это невежливо. Но другого варианта с аргументами объяснить вам, почему Тия именно так себя вела, а не иначе, я не вижу, к сожалению. Но, что значительно уменьшает муки моей совести, так это тот факт, что именно эти страницы я нашла в огромной куче макулатуры, которую сестра хотела сжечь. Я прям как почувствовала, даже не заглянув в текст, что эти записи стоит сохранить. Это было немногим позже нашего с Тией воссоединения, и с тех пор я не трогала эти бумаги, так что сейчас буду вспоминать написанное вместе с вами. Давайте я уже начну вам читать – и вы сами сможете составить своё мнение.

24.IV.282М

«Сегодня был визит единорогов из далёких земель вне Эквестрии. Предлагали помощь с ночным светилом, чтобы совместной магией членов их общины поднимать и опускать его, позволяя мне концентрироваться на том, что важно для страны. Твёрдо отказалась, хоть ночное светило даже до сих пор даётся мне крайне неохотно. Это была моя ошибка – и мне нести это бремя как на своём сердце, так и передвигая спутник, пусть это и очень трудно. Как же мне тебя не хватает, сес...»

– Простите, я пропущу этот кусок, тут сложно понять, что написано, – тихо произнесла Луна. Текст в этом месте, действительно, дальше был сильно размыт и не читался – и было заметно, что дважды – как давно, так и в относительно недавнем прошлом. Людям стало очевидно, что причина не только в нечитаемости текста. Старший человек ещё раз бросил взгляд на следы от слёз двух аликорнов, наклонился и поцеловал свою любимую, попутно приобняв её и получив в ответ благодарный кивок. И Сергей, и Лев, уже понемногу осваивающие письменность, вгляделись в текст и смогли прочесть дальше: «...ешь простить меня – и не меньше надеюсь, что я сама когда-нибудь сумею простить себя. Я невозможно жалею, что не нашла другого решения – и каждую ночь за это себя ненави... орог... ...ун... ...шу, ...сти меня».

Люди переглянулись. Сергей снова нежно погладил шёрстку и гриву любимой. Принцесса Луна после небольшой паузы чуть успокоилась и продолжила чтение записей своей сестры уже более бодрым голосом:

...V.282М

«...ой верный отряд Вондерболтов сообщил о том, что на землях бывшей Кристальной Империи появилась странная личность. Со слов гвардейцев, он не похож ни на кого бы то ни было, кого можно было бы найти в Эквестрии – и скорее напоминает собой либо абиссинца без шерсти, либо минотавра без рогов. Стража задержала его на предмет возможных связей с подручными Чёрного Короля, последователи которого до сих пор терзают страну своими выходками. Неизвестный сдался без боя, хоть был одет в необычный доспех под робой и вооружён сломанным, но, всё равно, довольно острым мечом. Не назвав себя, он попросил аудиенции с правителем местных земель, практически отказываясь говорить с кем-либо помимо. Выходит, он не знает, что там уже сотни лет пусто? Единственное, что у него смогли узнать пегасы, так это то, что имя «Сомбра» ему ни о чём не говорит. И что-то мне подсказывает, это действительно так. Но если он не имеет отношения к бывшему правителю империи, то откуда в тех мёртвых землях он появился? Непонятно. Нужно разобраться самой. Приказала принять его как дипломата, а не заключённого».

– Как я понимаю, этот незнакомец – и есть наш клиент, – проговорил Лев. – Но я правильно понимаю, что он не с Земли? По крайней мере, не наш с Серёгой современник.

– Верно, – кивнула принцесса, – он не землянин.

– И всё же, как он справился с языковым барьером? Не похоже, что у него была наша проблема, – нахмурился Сергей.

– Точно сказать не могу, только предполагать, – развела копытами Луна. – Он сильный маг, чуть подробнее об этом было где-то дальше. Теоретически, он мог наложить на себя неизвестное никому из нас заклятие, чтобы понимать языки в новых мирах. Либо, что тоже возможно, его мир куда ближе в плане магии и языка к Эквестрии, чем Земля, откуда пришли вы, так что проблем с языком не было в принципе. Давайте дальше.

09.V.282М

«Я прилетела на аванпост на территории Проклятых Земель, как только смогла разобраться с очередной дипломатической делегацией. В этот раз были очень недовольные фестралы. Не могу и боюсь даже представить, каково им было с напускными улыбками общаться с той, кого они по сей день считают преда...»

– Здесь очередной размытый кусок текста, – слегка торопливо пожала плечами Луна. Люди не наседали с вопросами, представляя, как ей тяжело вновь погружаться в последствия своих же поступков.

«...ось, было неправильным решением лететь самой – попала в метель и чуть не погибла. Глупо. Но меня не покидает ощущение, что, возможно, это было бы и к лучшему для всех... В следующий раз буду осторожнее, а лучше и вовсе отправляться в путь на небесной колеснице. Четыре пегаса в упряжи явно способны лучше бороться со стихией, чем даже могучая аликорн. Слишком устала после перелёта для личной встречи с гостем – эту запись веду и то из последних сил. Надеюсь, он не сильно огорчится от ещё одного дня ожидания».

– Фух. Ну и почерк, конечно, у Тии, когда она пишет уставшей. Продолжим?

– Только если ты сама не устала, Луняш. Всё же, мы не слепые и видим, что иные участки тебе болезненно читать, – Сергей нежно погладил шёрстку на шее любимой.

– Да, Луна, особой спешки нет. Возьми перерыв, если хочешь собраться с силами, – поддакнул другу Лев.

– Всё в порядке, мой любимый и мой друг. Но спасибо вам обоим за заботу, – тепло улыбнулась аликорн и продолжила:

10.V.282М

«Незнакомец, стоило ему только увидеть меня, сразу же смог распознать во мне правителя и завёл диалог. Он представился Инфернусом и сказал, что прочитал очень старое и древнее заклинание, которое позволило ему попасть в сопряжённый мир, спасаясь от преследования. Какова же должна быть его магическая сила, если он сумел сделать то, что неподвластно мне и кому-то ещё, кто был бы настолько сведущ в магии? Я уверена, что ни Луна, ни Дискорд, ни даже Старсвирл, умевший и научивший меня и сестру создавать карманные измерения, не сумели бы так. Хотя... Учитель, вроде бы, сослал в другой мир тех сирен. И в последние свои годы до исчезновения работал над чем-то наподобие полноценного портала. Подобная сила слегка беспокоит меня. Инфернус увидел сомнение в моих глазах и поспешил уверить, что сам он является магом довольно заурядным для своего мира. А что ему просто очень повезло, что он не ошибся в древнем заклинании, которое едва сумел вспомнить, а также что в тот день случилось астрономическое событие, возможное лишь раз в тысячу с лишним лет. Как я поняла из его пояснений, звёзды вокруг его мира выстроились специфическим образом, позволяя ему сбежать. Иронично. Через семь веков подобное произойдёт и в Эквестрии. Не сомневаюсь, что я что-нибудь придумаю, чтобы вернуть самую дорогую пони на свете, но надеюсь, я буду готова посмотреть ей в глаза...

Но я отвлеклась. Инфернус оказался очень обходительным. Он сказал, что пришёл из мира под названием Хорус Арканеум – и что он человек, один из многочисленных разумных представителей этого мира. Когда я спросила его, почему и от кого он скрывается, он честно признался, что бежал от эльфов – другого народа, враждебно настроенного к тем из человеков, которые обладали врождённым талантом к магии. И они пытались его убить, так что он был вынужден бежать из своего мира. Какой кошмар! До чего же, должно быть, жесток их мир, что из-за твоих талантов тебя пытаются убить? Эти мысли явно отобразились на моём лице, но маг прочитал их не совсем правильно и поспешил заверить, что он успел уйти от преследования ещё в своём мире – и что никто уже не сумеет последовать за ним. Что ж, хотя бы одной возможной проблемой меньше...»

– Несколько разумных видов? Эльфы? Люди-маги? Можно точно подтвердить, что Хорус Арканеум – явно не Земля, – дождавшись, пока любимая закончит читать этот фрагмент, вскинулся Сергей. – Как и единороги с пегасами, у нас это считается... Тьфу, считалось, всё никак не привыкну говорить о Земле в прошедшем времени! – слегка разозлился сам на себя второй в Эквестрии человек, – Так вот, это считалось сказками, небылицами и легендами. Никогда и нигде не было фактически задокументировано появление подобных вещей в нашем мире.

– Серёга говорит верно, – кивнул Лев, подтверждая слова друга, – самое ближайшее для нас, где мы могли увидеть магов и так далее – это в фэнтези книгах, мультиках и видеоиграх.

– Я помню, Серёжа упоминал об этом. Хоть мне пока что и не до конца понятна концепция этих упоминаемых вами «видеоигр».

– Уверен, тебе бы понравилось. Тебя, Луна, кстати, наши художники часто рисовали фанаткой компьютерных и консольных игр. Какими, к слову, являлись и мы.

– Какие наши годы, – подмигнул друзьям Сергей, – может, в Эквестрии ещё тоже будет игровая индустрия – и Луняша вполне тоже сможет вступить в клуб. А мы, Левис, вспомним прошлое и с былым пылом тряхнём стариной. Ладно, мы снова отвлеклись. Окей, я и Лев не первые люди в Эквестрии, это мы уяснили. Как и то, что мы из развитого технологически, а этот Инфернус из альтернативного магического мира. Но пока что мне всё ещё непонятно, почему Селестия так на нас точила зуб. Как я понимаю, это связано с какими-то событиями, о которых говорится далее. Естественно, случившихся не без участия Инфернуса.

– Верное предположение, любимый. Как бы это иронично ни звучало сейчас из моих уст, – слегка грустно усмехнулась Луна.

– Почему?! – в один голос спросили парни и переглянулись.

– Когда-то, века назад другая принцесса-аликорн тоже влюбилась в человека...

– Что? Тия полюбила Инфернуса? Но что же, чёрт побери, между ними произошло, что привело старшего диарха Эквестрии не просто к неприязни, а прямо к ненависти к нашему виду? – воскликнул Лев.

– Угу, я, конечно, вообще ни разу не семейный психолог, но что-то мне кажется, даже самое сильное расставание не приводит к подобному.

– Об этом будет в дневнике дальше. Я уверена, вы оба поймёте мотивацию и настроение Тии, когда я закончу. Я не прошу вас её оправдывать, но я хотела бы, чтобы вы увидели и поняли мир её глазами. Здесь нет некоторых страниц, так что воспоминания продолжаются уже несколькими годами позже. Да и вообще дальше дневник пойдёт обрывками – скорее всего, учитывая, что эти записи были выброшены ею, Селестия хотела иметь возможность перечитывать иные из своих мыслей – и сохранила необходимые страницы. Либо причина в чём-то ещё, – пожала плечами Луна и вновь принялась за чтение вслух:

01.II.285М

«Инфернус всё лучше и лучше показывает себя как мой советник. Его твёрдая человеческая хватка – возможно, именно то, чего мне не хватало для реорганизации иных устаревших аспектов внутренней и внешней политики Эквестрии. Также он проявляет интерес к развитию собственных магических способностей – и мне нравится его энтузиазм. Я взялась помогать ему с обучением нашим заклинаниям – и заодно хочу обучиться доступным ему чарам. С его слов, магия в Эквестрии даётся ему куда легче, чем в родном мире. Хоть ему очень далеко до меня, но у него огромный потенциал как заклинателя. Что мне не очень нравится, так это то, что я его недавно застала пытающимся попасть в ту часть кантерлотского книгохранилища, где хранятся тома с сильными и чёрными заклинаниями. На мой резонный вопрос он извинился – и сказал, что и подумать не мог, что запрещённые знания могут где-то содержаться в принципе. Он предположил, что подобные заклинания должны сразу же уничтожаться – и что ничего страшного не мог бы найти там, где искал. В целом, это очень логичное предположение. Я верю его словам.

Но не уверена, почему именно. Только ли по той причине, что я его вижу непоколебимую логику в ответе рационального и адекватного чародея? Или причины куда более глубокие, и он начинает мне нравиться... как жеребец? Я не знаю. Мне страшно об этом писать, но... мне кажется, чем больше я провожу с ним времени, тем больше мне этого самого времени уже сознательно хочется провести именно рядом с человеком... И что тем сильнее я начинаю влюбляться в Инфернуса. О, Доброта! Он относится ко мне с теплом и заботой, ревностно исполняет свой долг моего советчика, но, в то же время, уважает меня как правителя и не настаивает на своём виденье ситуации, если меня что-то не устраивает в его взглядах и суждениях. Но кто он в действительности для меня?.. Какая-то часть меня говорит о том, что это неправильно: я аликорн, а он человек. Вечная и нет. И мы представители двух совершенно разных видов...

И в то же время, каждый день, когда я поднимаю спутник, я вспоминаю о том, насколько сильно я одинока без своей сестры. Без Луны. Только она могла меня понять, всегда была рядом, когда я в ней нуждалась. Почему, ну почему я не смогла быть рядом с ней, когда была нужна уже ей?! Как я могла так с ней поступить... Я глупая овца, а не и правитель... И я ужасная сестра.

Мне кажется, он меня тоже понимает как никто другой из ныне живущих... Хоть я пока что не рассказывала ему о сестре. Возможно, Инфернуса послала мне сама судьба, чтобы помочь мне справиться со своим одиночеством и чувством вины? Хотя нет, я не думаю, что верю в судьбу. Но если это просто случайность, то, быть может, стоит воспользоваться ею и отдаться чувствам?.. Но хоть его поведение и растапливает моё сердце, меня не покидает ощущение, что в его внимательных и всё равно хищных голубых глазах иногда проскальзывает своеобразный холод. Скорее всего, это лишь эмоции и иллюзии одной проклинающей себя кобылы. Но, может, я, и в правду, слишком чужда для него? Я, действительно, не знаю. Я никогда до этого не влюблялась в кого-то, кто настолько сильно бы отличался от окружающих меня моих верных пони... Почему же это так сложно?..»

13.II.285М

«Тошнит. Почти две недели пыталась забыться и утопить свои мысли и эмоции в вине и сладостях. В основном, сладостях, хоть и в алкоголе тоже я себе не отказывала. Не получилось, только наела круп от выпечки и заработала ужасное ощущение переедания и тяжесть в голове. Дворцовый лекарь сказал, что у меня сильное похмелье – и почему-то от этих слов мне стало ужасно стыдно. Я правительница или простая крестьянка?! Я должна привести себя в порядок и решиться спросить у человека, как он ко мне относится. Иначе не успокоюсь.

Как же мне плохо... Сестра убила бы меня за подобное безразличное отношение к собственной фигуре, если бы узнала...»

– Вот прям, убила бы? – подмигнул Луне Лев.

– Как вы оба прекрасно понимаете, Тия си-и-и-и-ильно преувеличивает. Но она действительно предпочтёт лишний раз сходить в кондитерскую, чем заняться своей фигурой и пробежаться несколько раз вокруг замка – последнее для неё самая настоящая пытка.

– Ага, а так как мы читаем её личные записи в атмосфере строжайшей секретности, загнать её на стадион для исправления конкретно этих последствий передозировки мучным и сладким ты пока не можешь? – не удержался от подколки парень в очках.

– Скорее, уже именно это её преступление против собственного тела потеряло актуальность за давностью лет, – фыркнула Принцесса Ночи, сдерживая свой смех.

– Не сказать, что ей не идёт быть в теле, – тихо пробормотал Сергей. Луна, впрочем, всё равно, услышала комментарий своего парня и слегка куснула того за ухо.

– Ай! Извини, пожалуйста, любовь моя, я обещаю, что не буду заглядываться на фигуры других кобыл! – быстро затараторил он в ответ.

– Тебе не за что извиняться, мой дорогой, ты мне наоборот подал одну крайне занятную идею... – очень загадочно улыбнулась Луна, хитро сверкнув глазами, – но об этом в совершенно другой раз и в совершенно другой обстановке. Давайте уже закончим и постараемся не прерываться, здесь не так много уже осталось.

– Хорошо. Все вопросы к рассказчику в конце истории, – улыбнулся Сергей.

16.II.285М

«Он ответил на мои чувства взаимностью! Я самая счастливая кобылка в Эквестрии! Я не удержалась и от радости поцеловала его прямо в тронном зале – хорошо, что никого не было рядом. Мне безразлично мнение этих снобов, но, всё же, я должна хоть как-то соответствовать образу мудрой и царственной кобылы. Не могу не заметить, что человеческие губы весьма необычны по форме, но поцелуй с ними крайне приятен!..»

– Тут, кстати, Тия не врёт... – слегка покраснела соправительница Эквестрии. Сергей старательно сделал вид, что рассматривает ближайшую полку с артефактами, а Лев с добродушной улыбкой закатил глаза. Принцесса Ночи мягко прокашлялась и продолжила: – Здесь и вовсе вырван кусок текста, – кобыла не врала: в том месте, и правда, отсутствовала часть страницы, – чуть не забыла! Как я закончу этот фрагмент, откройте заодно ящик, всё это время лежавший перед вами. Там кое-что, имеющее прямое и непосредственное отношение к истории.

«...шила сделать Инфернусу подарок, говорящий о моих чувствах и соответствующий его природе. Не зря я, в своё время, обучалась у Рокхуфа кузнечному мастерству. Кто бы мог подумать, что принцессе подобный навык сможет пригодиться? Я собственнокопытно выковала стальную саблю с золотой гардой под руку моего любимого. Хоть это и заняло много времени, да и получилось не с первой попытки, но проделанная работа того стоила. Я решила, что будет неплохо ещё зачаровать это оружие силой своего небесного тела – но это, как раз, было легко. Я назвала это оружие «Жар любви». Возможно, несколько претенциозно, но я не вижу, как иначе описать те чувства, что обуревают меня. Надеюсь, ему понравится мой скро...»

После одобрительного кивка Луны люди открыли ящичек. Это оказался кейс для хранения вышеуказанной сабли, из дорогого красного дерева и изящно обитый изнутри красным бархатом. Но вот само оружие представляло собой довольно жалкое зрелище: золотая инкрустированная рубинами и сделанная явно под человеческую руку рукоять с изысканной гардой в виде аликорна, в котором угадывался профиль Селестии, потускнела от времени и скорее была уже грязно-серой, чем золотисто-жёлтой. Само лезвие практически отсутствовало: маленький кусок оставшейся стали словно обламывался тремя или четырьмя сантиметрами выше гарды. На стальном отломке с обеих сторон было выгравировано изображение кьюти-марки Принцессы Дня – солнца с восемью лучами. Присмотревшись внимательнее, люди увидели, что сталь в этом месте и вовсе была оплавлена, словно клинок до этого засунули в кипящую лаву. На вопросительные взгляды Льва и Сергея Луна медленно покачала головой и, кивнув в сторону бумаг, перешла к последним страницам дневника Селестии, надписи на которых были местами несколько раз перечёркнуты либо сильно пострадали от влаги:

29.X.285М

«Как мо... ...ной поступить?! Поч... ...аивной дур... ...очему, Дис... ...бери, мои инстинкты должны были оказаться верными?! Я ведь с самой первой мин... ...егалась общаться с ним. Видела же холод и расчёт в хищных глазах. Но я поверила ему! И, того хуже, полюбила убийцу и чернокн... ...едной раз пробрался к запретным книгам. Ну почему я не дог... ...инание сигнализ... ...резал моих фрейлин, а бросившихся на мою защ... ...епелил за секунду десятерых гвард... ...желал завл... ...лой алико... ...править Эквест... Мне ничего не ост... ...делала то, что должна была...

Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНА...»

24.XII.285М

Сегодня Канун Дня Согревающего Очага, одного из любимых праздников Луны. Это будет моя последняя запись в дневнике. Я не имею больше никакого желания записывать свои мысли. Я даже до конца не уверена, зачем я сейчас пишу это. Видимо, чтобы поставить для себя самой точку в этом неприятном моменте своей жизни. К сожалению, забыть я это уже никогда не смогу – и подобный эффект будет даже не заслугой записей, которые я сейчас держу перед собой. Перечитывать мне их будет крайне болезненно, так что отныне полагаться я стану исключительно на собственную память. Как бы я хотела всё это забыть...

И теперь, чтобы окончательно перевернуть эту страницу, я должна ради самой же себя расписать, что произошло – и как мне избежать подобного исхода в дальнейшем.

Я пригрела у себя на груди ядовитую змею, искренне считая, что это дружелюбный и мудрый помощник и... мой особенный пони. Даже хуже, чем змею – это слишком лестное для него ругательство. Пригрела человека. Наверное, самое ужасное создание, которое когда-либо ступало своими коп... стопами на землю нашей чудесной страны. Жестокое и беспринципное. Циничное и лживое. Дискорд не настолько лицемерен и бессердечен, насколько был Инфернус.

Убийца и лжец, жаждущий могущества и власти, посмевший воспользоваться мной и моими искренними чувствами к нему для достижения собственных амбиций. Какая жалость, что его тогда не поймали те эльфы... скорее всего, он убил и их – и именно поэтому его никто уже чисто физически не смог преследовать через портал. Предположу, что эти самые эльфы прочих человеков совершенно не зря подвергали гонениям в Хорус Арканеуме.

Он втёрся ко мне в доверие. Из-за него моё сердце уже почти два месяца обливается кровью. Пожалуй, так плохо я себя не чувствовала с момента изгнания Найтмер Мун... Луны... Стоило ему понять, что восстановил свои магические силы, и почувствовать себя достаточно уверенным в себе, он нанёс мне удар в спину, в тот момент, когда я ничего не подозревала. Он пробрался в хранилище запретных знаний и стал читать те чёрные книги, которые, в своё время, одурманили Сомбру, сделав его жестоким и богоподобным... Я даже по-своему рада, что эти заклинания теперь окончательно и бесповоротно уничтожены. Но если бы этого не случилось именно так, как, к огромной моей скорби, произошло, уверена, Луна одобрила бы моё решение по уничтожению этих чёрных книг.

Напитавшись тьмой из этих злых книг, и без того далеко не простой и добрый, как мне ранее казалось, Инфернус стал куда злее и сильнее. Он... он убил саблей, которую я ему подарила, мою ученицу Эбони Бриз, которая только хотела узнать, что за шум в библиотеке. Убил, не раздумывая, отрубив ей голову. Потом он набросился на гвардейцев, прибежавших на последний крик бедной единорожки. У них не было ни единого шанса. Инфернус превратил их в пепел одним только взглядом, попутно сжигая вокруг себя все книги в запрещённой секции. После он направился в банкетный зал, где я как раз ужинала в компании своих фрейлин. Он... убил их всех, обездвижив меня и заставив меня наблюдать, как он медленно и методично перерезает горло каждой из них, также парализованных его тёмными заклинаниями. Закончив с ними, он рассказал о своих последних «подвигах» и посмел предложить мне добровольно отдать ему часть своих сил, чтобы мы вместе могли железной рукой править страной. Естественно, я отказалась. За кого он меня принимал? Я не могла пойти на подобное после всего того, что он сделал. После того... как он показал своё истинное лицо. Тогда человек попытался забрать все мои силы без моей на то воли. Но мой собственный гнев, смешанный с болью от потери своих фрейлин и ученицы, не позволили ему сделать этого. Я создала солнечное копьё и кинулась в атаку, но он был готов к подобному. Мы долго сражались, обмениваясь разрушительными заклинаниями и ударами холодного оружия. Но в один момент он потерял концентрацию – и я пронзила сердце предателя его же саблей. Вот не зря, ох, не зря я тогда зачаровала «Жар Любви» энергией солнца. В моих копытах это оружие позволило уничтожить ту Черноту, которая обитала в его душе. И ту Тьму, которой он дополнительно напитался, читая книги Сомбры. Энергия дневного светила сожгла его изнутри, выжигая каждый миллиметр его тела и пожирая все те тени и всё то зло, которые он принёс в этот мир. Даже немного жаль, что оружие не выдержало подобного отношения и сломалось, всё же, я действительно старалась, создавая этот артефакт.

Инфер... Человек заслужил подобную участь. И, к своему сожалению, я не могу сказать, что не наслаждалась его криками агонии. Если даже я слегка и предвзята на данный момент, и лишь каждый второй, третий или даже пятый представитель его вида такой же прогнивший, как и он, то это всё равно говорит о том, что Эквестрия должна быть изолирована от подобной мерзости. От этих жалких жестоких паразитов без шерсти и с отвратительными пальцами на руках. Это не должно больше никогда повториться. Что напоминает мне, что когда Кристальная Империя наконец-то вернётся, мне нужно будет найти способ уничтожить или закрыть тот портал-зеркало, созданный Старсвирлом в мир, где, со слов старого дурня, также обитали человеки. Хоть и, если мне не изменяет память, куда более похожие на пони... Как хорошо, что я вспомнила о сути последнего проекта переставшего дружить с собственным рассудком учителя...

Я же сама впредь буду осторожна со своими чувствами – и не стану разбрасываться своей любовью на тех, кто не заслуживает подобного. Я никому больше не позволю таким же образом предать себя и играть со своими чувствами, как это сделал человек... И постараюсь уберечь от подобного свою сестру... Храни нас Доброта».

---

Луна замолчала. Ей было непросто вновь перечитывать мысли своей сестры, немалая часть которых напрямую касалась и её самой. Лев обдумывал услышанное с закрытыми глазами. Сергей же задумчиво вращал в руках обломки сабли, собираясь с мыслями. Наконец, он решил разорвать тягостную тишину:

– Теперь понятно, почему Твайлайт ни о чём не сказало имя «Сансет Шиммер». Она, в принципе, никогда не путешествовала в мир, куда сбежала бывшая ученица старшего диарха Эквестрии, и являющийся причудной амальгамой Земли и Эквестрии исключительно по той причине, что Селе... что Тия не афишировала эту тему.

– И, в целом, вполне понятна подобная её предвзятость по отношению к людям, – кивнул Лев, – но мне кажется, мы, всё же, хоть немного смогли переубедить принцессу солнца, что мы совершенно не такие, каким был Инфернус. Особенно после того, как ты показала сестре, каким счастливым для тебя выдался последний месяц, разумеется, не без помощи Серёги. И после того... как Сергумба показал ей всех тех, кого мы потеряли из-за глупости наших земных политиков.

– Я согласна со Львом, – отозвалась Луна, – это действительно позволило ей переосмыслить своё отношение к вам двоим... Или хотя бы начать. Но я уверена, что Тие нужно время, чтобы это всё тщательно обдумать и взвесить. Как ты говоришь иногда, Серёж, «Москва не сразу строилась»?

– Угу, – слегка без энтузиазма откликнулся старший человек, продолжая машинально вращать обломок сабли в своих руках. Луна заметила это и положила копыта тому на руки, останавливая монотонное действие. Парень с тоской во взгляде посмотрел в глаза своей любимой.

– Что тревожит тебя, моя любовь?

– Луна... – слегка помялся он, решаясь, – я просто обязан задать тебе один вопрос. Почему?

– Что именно «почему»?

– Смотри. Я могу понять, как, знакомая с этими записями, ты не признала во мне принадлежность к тому же ужасному виду, каким являлся Инфернус. Тут почти не упоминается его внешний вид, хоть все мелкие моменты, от реакции Селестии до рукояти сабли, сделанной именно под человеческую руку, говорят о том, что мы с ним одного вида, хоть и из разных миров. Но. Я помню твою реакцию, когда я сказал, что я человек. Ты испугалась – и попыталась этот страх скрыть. А когда я поставил вопрос ребром, призналась, что этой чужой раны ты не имеешь права касаться. И я также понимаю, зачем ты это сделала сейчас: иначе мы бы так и не смогли понять и осознать часть той боли, через которую проходила твоя сестра – и суметь объяснить её поведение... Но... Почему ты от меня не отвернулась?.. Зная, что я могу оказаться такой же мразью и предателем, каким был Инфернус для Тии. Что я могу также причинить тебе и твоим близким боль?.. Я... ценю то, что ты не прервала нашего с тобой общения. Правда. Но я очень сильно хочу понять, как ты смогла доверять мне после терзаний Селестии, зная, через что прошла она из-за доверия чело...

Луна не стала дожидаться окончания вопроса. Она прижалась к своему избраннику и запечатала тому губы поцелуем. Парень ответил на внезапную ласку и закрыл глаза, наслаждаясь каждой секундой искреннего жеста своей любимой. Аликорн отстранилась и бросила осторожный взгляд на Льва, который старательно делал вид, что заинтересовался содержимым ближайшей витрины.

– Я понимаю, что этого недостаточно для ответа. Но, я думаю, это позволит тебе понять, что я тебя очень сильно люблю, даже если ты родился человеком. Ты – не Инфернус. Я вижу, знаю это. Кроме тебя и Льва, я никогда не встречала людей – и мне банально стало интересно и любопытно, что именно вы собой представляете. Я допустила, что моя сестра не права – и не ошиблась. Тия... Скажем так, была обманута, не заметив подвоха, испытывая чувство вины и одиночества из-за того, что сделала со мной... Но как вы оба не являетесь этим враждебным Эквестрии пришельцем из Хорус Арканеума, так и я не являюсь своей сестрой. Я видела ваши сны, я была рядом (или, хотя бы, слышала об этом, в случае с началом пребывания здесь Льва) в те минуты, когда вы оба помогали окружающим, пытались улучшить их жизнь. Даже развлекали меня, теми или иными способами, просто от чистого сердца. Я ощутила в полной мере вашу искренность по отношению к новому вокруг вас миру. И... узнала, каково это, быть любимой. И не благодаря кому-то, каким был Инфернус, а любимой искренне и всем сердцем именно тобой, Серёж... И полюбила в ответ.

– Луна, подобные слова от тебя я готов слушать хоть целую вечность. Ты словно мой маяк в самом тёмном из всех морей: твой спасительный свет всегда выведет меня из самых мрачных и угрюмых дум. Я люблю тебя – и я это имею в виду, не суди меня строго за то, что я это повторяю так часто. Спасибо тебе за то, что ты есть в моей жизни – и я обещаю тебе, что не заставлю тебя жалеть о совершённом в мою пользу выборе, – слегка хриплым от кома в горле голосом проговорил человек. Сергей посмотрел в бирюзовые глаза Луны, взял левой рукой копыто своей любимой. Правой же, схватившись, как полагается, за рукоять сабли, поднял обломки меча вверх и воскликнул: – И я клянусь тебе своим именем на этом оружии, что я никогда не сделаю с тобой то, что сделал Инфернус с Селестией. Я никогда, совершенно и абсолютно точно, никогда не предам тебя, моя космическая принцесса, моя Луна – и буду бесконечно любить тебя всем своим сердцем до своего самого последнего вздоха! – Сергей хотел, было, поцеловать свою любимую, но его остановило шипение и мягкий звон, раздавшиеся сверху, со стороны поднятых парнем обломков сабли.

Трио подняло взгляды на шум и замерло: на их глазах сабля, как будто стала наливаться светом и начала сверкать, как, наверное, не сияла даже будучи ещё раскалённым металлом в кузнице, однако это не причиняло ни малейшего дискомфорта или боли Сергею. При этом, излучала она не свет солнца, как можно было бы предположить, а наоборот: сияло как ночное светило. Люди и аликорн не выдержали яркости и прикрыли глаза. За прищуренными от яркого света веками никто не заметил ни того, что под тканью футболки тем же светом засияла и татуировка на плече человека, ни того, как от оружия оторвалась какая-то чёрная дымка, которая в ту же секунду унеслась в сторону ближайшей вентиляционной вытяжки. Когда все открыли глаза, по залу хранилища артефактов пронёсся строенный вздох удивления. Сабля – и именно полноценная сабля, а не тот печальный обожжённый и старый огрызок, которым она была раньше, – выглядела совершенно по-другому.

Самое главное отличие заключалось в том, что у неё появилось несколько прозрачное лезвие, словно состоящее из чистого, но не ослепляющего света. Лунного света. Новый клинок начинался в том месте, где раньше был оплавленный край повреждённой стали – сейчас же старые сантиметры металла гармонично переходили в магическое лезвие безо всяких швов или выщерблин. На этом месте теперь гордо с обеих сторон меча отображались полумесяцы, а не солнца. Гарда и рукоять стали отливать серебром за место золота, а вместо декоративных рубинов засверкали сапфиры. Сергей опустил руку, присматриваясь к профилю аликорна, после чего усмехнулся себе под нос и показал основание меча своим спутникам. Защищавшая от ударов руку часть клинка теперь выглядела не как профиль Селестии с раскрытыми крыльями, а... как профиль принцессы Луны: детали образа стали более сглаженными и не такими резкими, как у её сестры.

– О-хе-реть, – проговорил Лев, поражённо смотрящий на обновлённую саблю.

– Я никогда не видела своими глазами ничего подобного! Я лишь слышала о том, что под влиянием сильных эмоций и переживаний носителя, магические артефакты могут переродиться во что-то новое. И смею предположить, это оружие сделало именно так, – с не менее выразительно, чем у Льва, округлившимися от удивления глазами произнесла Принцесса Ночи.

– Ни за что бы не подумал, что способен на подобное... – слегка смущённо пробормотал Сергей, после чего слегка сокрушённо добавил: – Эх, даже жаль теперь оставлять будет такое красивое оружие в этих пыльных архивах...

– Оста... – машинально начала, было, повторять за любимым фразу космогривая аликорночка, но тут же запнулась от подобного предположения и повысила голос: – Оставлять «Жар любви» здесь?! Ты что, с ума сошёл? Ты пересоздал этот артефакт. Это теперь твой меч!

– Ты сейчас серьёзно хочешь отдать мне в руки оружие, которое принесло столько горя своему создателю и убило нескольких пони и своего бывшего владельца? Луна, и это я ещё с ума сошёл?!

– Оружие не убивает... Убивает тот, кто носит это оружие – и то он не будет делать этого, если не захочет, – тихо заметил Лев.

– Лев прав в этом утверждении, – начала, было, Принцесса Ночи, но почему-то оба человека в ту же секунду прыснули со смеху, не ожидавшие подобного каламбура от аликорна. Посмотрев на незлобно смеющихся людей, она прокрутила в голове сказанное собой и, осознав и вспомнив казусность фразы, тоже присоединилась к веселью. Когда все трое от души отсмеялись, выплёскивая тяжёлые эмоции, которые остались от тяжёлого разговора, мрачного сна и прочтения дневника Селестии, она продолжила: – Лев... не ошибается в этом утверждении. К тому же, сейчас «Жар Любви» совершенно новое оружие, абсолютно не связанное с тем, которым оно было ранее.

– Может, тогда и назвать его чуть по-другому, раз это совершенно другая сабля? У меня есть твёрдое ощущение, что название «Свет Любви» подойдёт клинку куда больше, вам так не кажется? – спросил Сергей, внимательно рассматривая, словно в первый раз, свою обновку.

– Звучит неплохо. Мечу подходит это имя, – раздалось с двух сторон от парня.

– Тогда прошу, позвольте мне немного попаясничать. Меч! Я нарекаю тебя «Светом Любви»! Служи же верно своему создателю и хозяину! – Сергей гордо поднял саблю вверх, а наблюдавшим с улыбками за ним Луне и Льву даже на секунду показалось, что клинок испустил блик отражённого света, словно соглашаясь со своим новым владельцем и принимая своё новое имя. Человек аккуратно положил меч обратно в ящик для его переноски и хранения и заметил:

– Раз пошло такое дело, надо будет потом заказать для него ножны. Надеюсь, Селестия не сильно огорчится, если заметит пропажу. Всё же, изначально именно она сделала этот меч.

– Не думаю, что она в ближайшее время в принципе соберётся сюда спускаться, – ответила Луна.

– Ребят, это, конечно, всё хорошо и замечательно, но как на счёт того, чтобы уже вернуться обратно в Понивилль? – подал голос Лев. – Мне кажется, нам больше нечего делать в Кантерлоте. Не знаю, как вы, а вот я настолько голодный, что съел бы целый сырник! И да, Серёг, только один единственный, – пафосно кивнул Лев своему прыснувшему другу. – Ну, и Найт Глайд, наверное, волнуется уже, почему я так долго...

– Хорошая идея, Лев, – согласилась принцесса Луна с человеком, – нам действительно больше нечего делать в столице в этот момент времени. Может, мне и стоит переговорить с Тией на тему случившегося утром, но я не уверена, что мы обе пока что морально готовы к непростой беседе.

– А давайте по приезде домой захватим Нáйти и направимся сразу в «Грифоний коготь»? – предложил Лев. – Гильда как раз должна уже открывать своё заведение в это время.

– Конечно, – с энтузиазмом закивал Сергей, – не откажусь ни от мяса, ни выпить с приятным коллективом. Луняш, я надеюсь, ты составишь нам компанию в походе в бар?

– И ты ещё спрашиваешь, любимый? Я бы не отказалась промочить горло после всех событий дня. Особенно, после чтения во второй раз дневника Тии. Только возьму салат... Парочку салатов.

---

Принцесса Селестия после тяжёлого дня решила пораньше закончить с делами и сейчас расслаблялась, лёжа с закрытыми глазами в горячем бассейне, и наслаждалась тишиной и покоем. Она отпустила всех слуг, и сейчас находилась в дворцовых банях совершенно одна. Рядом с ней стояло блюдо с фруктами и уже початый торт. Принцесса Дня обдумывала произошедшее и рассуждала сама с собой:

– Может быть, я, и вправду, погорячилась с людьми. И, может, я, действительно, слишком опекаю свою сестру, опасаясь, что та причинит себе боль. Всё же, она уже давно не жеребёнок. Если она счастлива с человеком, то кто я такая, чтобы стоять между ними из-за того, что произошло со мной семь с лишним столетий назад... Всё же, Сергей явно искренен в своих намереньях – и я вижу, что он по-настоящему сильно любит Луну. Хоть мне и сложно до конца в это поверить, но, мне кажется, ему не нужны ни власть, ни сила, ему нужна только его любимая кобыла. Да и Лев тоже оказал на меня довольно приятное впечатление. Наверное, мне стоит извиниться перед ними всеми...

Рассуждая себе под нос, Селестия не заметила, как из вентиляции к её мордочке подплыло чёрное облачко непроглядного тумана. Она вдохнула его и закашлялась:

– Кха-кха! Надо запретить дворянам и придворным курить табак во дворце. Хотя... К Дискорду. Пусть делают что хотят, я не хочу думать обо всей этой ерунде. Всё же, как мне кажется, я ошиблась в своей предвзятости к людям...

Селестия вдруг открыла глаза и внимательно осмотрела своё отражение в воде, обдумывая свои последние слова. Она задумчиво посмотрела на недоеденный торт и вдруг со всей силы ударила по нему копытом, размазывая сладкий десерт по окружающим стенам и полу. С сожалением посмотрев на содеянное, принцесса со злостью в голосе произнесла:

– А может быть, я и не ошибаюсь... В конце концов, он такой же человек. И, всё равно, остаётся крайне большой риск того, что он ударит исподтишка в спину Луне... Мне необходимо ещё раз это всё тщательно обдумать...