Музыка Миров, том первый
Глава 2. Беспокойная ночь
Музыка в главе:
Сектор Газа – 30 лет
Гражданская оборона – Белое безмолвие
Lenich – No Fear [Russian Version]
— А ночка-то выдалась действительно беспокойной. Эх, знал бы я, чем это выльется лично для меня…
— Слушай, не тебе жаловаться, потом тебя напоили чаем. А потом уже горячим кофе…
У Принцессы Ночи сегодня выдалась напряжённая ночь. Помимо ежедневных обязанностей по поднятию и спуску спутника планеты на небосклон, она оберегала сон своих верных подданных. Хоть она и являлась де-факто соправителем Эквестрии, но не участвовала в непосредственно управлении страной, мотивируя это, в ответ на незначительное недовольство сестры, тем, что она недостаточно была ещё знакома с современными законами. Да и, положа копыто на сердце, ей совсем не хотелось с ними знакомиться, а Селестия прекрасно справлялась сама. Вместо бюрократической волокиты, которой занималась её сестра вместе с целым аппаратом бесполезных, с личной точки зрения Луны, советников и министров, она помогала жителям своей страны так, как сама считала необходимым и правильным. Она следила за тем, чтобы никто и ничто не могло мешать наслаждаться всем пони здоровым сном, помогая избавиться от кошмаров и иногда помогая им во сне найти решение терзавших их во время бодрствования задач.
Сегодня же Понивилль спал беспокойно, и кошмаров было немало, от чего ей пришлось сменить не один десяток снов за эту ночь. И от этого она уже начинала испытывать лёгкую усталость, ведь ей приходилось не только помогать множеству пони с кошмарами, но и морально готовить себя к уже довольно скорой — шутка ли, едва больше месяца оставалось — Ночи Кошмаров. В праздновании которой Луне безумно хотелось бы поучаствовать, что тоже занимало немалую часть собственных мыслей царственной кобылки.
«До Ночи Кошмаров чуть больше месяца, ух, с каким же нетерпением я её жду! Теперь, когда я поняла суть этого праздника, проводить его стало куда приятнее, чем раньше. Но я должна не отвлекаться и сконцентрироваться на своих верных подданных. Что-то случилось в Понивилле. Не настолько страшное, чтобы бить тревогу: в этом случае я бы уже давно получила сигнал от сестры или Твайлайт, но всё же что-то случилось. И, на самом деле, в, с виду тихом и спокойном, Понивилле постоянно происходят какие-то вещи. Уж не знаю, то ли это от концентрации магии в этом месте: всё же в городке живут и сразу все бывшие носители Элементов Гармонии, и существо из чистого хаоса, то ли просто так сложилось с очень давних времён, но тихо здесь не бывает никогда, как бы ни казалось порой обратное. И сегодняшняя ночь, увы, не является исключением. Уверена, всё быстро встанет на свои места — а уже днём станет ясно из-за чего весь сыр-бор», — думала принцесса Луна, в очередной раз перескакивая от одного исправленного беспокойного сна к другому.
Все сны спящих пони в своём многообразии выглядели как бескрайний холст из огоньков, который словно окружал наблюдавшую за этим Принцессу Ночи. Или скорее как одеяло, сшитое из лоскутов абсолютно разных цветов, неровной формы, но любовно накрывавшее и согревающее всю страну. Просто в этот конкретный момент Луна была в той его части, которая соответствовала Понивиллю — и помогала преимущественно жителям этого города.
У каждого пони был свой собственный лоскут в этой бесконечной ткани снов. И через каждый можно было заглянуть, как через картину, и примерно понять, что именно снится. Если же Хранительница Снов намеревалась войти в сон кого-то из подданных, перед его проекцией возникали врата, напоминавшие о тех сновидцах, которым снился сон. В спокойные ночи Луна развлекала себя тем, что пыталась по отдельным образам и аурам врат в грёзы понять, что снится тому или иному подданному её страны. Но сейчас кобыле было не до игр, она сменяла сон за сном, успокаивая и убаюкивая встревоженных чем-то понивилльцев.
Обладавшая огромным опытом снохождения лунная принцесса практически всегда, лишь по одному взгляду снаружи, могла угадать, кому принадлежит тот или иной сон, даже не посещая его. Или хотя бы определить вид, пол и возраст сновидца. К примеру, у всех именно пони свод врат выглядел под цвет шёрстки, с их меткой по середине, конкретно у пегасов двери были лёгкие и воздушные, как они сами, у землепони — простые и массивные, а у единорогов — величественные и отдающие чистой магией. А вот драконы — и Луна не могла не отметить, что не замечала нигде снов Спайка или Твайлайт Спаркл — обладали вратами, словно сделанными из вулканической породы и украшенными золотом и драгоценными камнями.
И такие специфические черты были у каждых дверей в сон, независимо от вида сновидца. Однако во время очередного перехода её внимание привлёк совершенно новый «лоскут» сна. И это не был первый сон какого-то юного жеребёнка или кобылки, который только начинал их видеть. Это явно был сон взрослого… единорога?.. дракона?.. Принцесса не могла по первому взгляду определить вид спящего, что её удивляло. Но и она точно была уверена, что никогда до этого не входила именно в эти грёзы, вплетённые в бесконечную ткань сновидений. Что-то в самой структуре врат в этот сон было совершенно незнакомым и чуждым, но в то же время и совершенно не отталкивающе, а интригующе. Однако более чётко описать врата, окинув их лишь быстрым взглядом, Хранительница снов сейчас и не смогла бы. Сам сон выглядел очень странно и нетипично, даже со стороны. Луна решилась войти в неизвестность и разобраться самой.
Она оказалась в помещении с очень высокими потолками, белыми стенами и двумя квадратными окнами разной высоты, которые перекрывали какие-то странные железные полоски. Оба окна начинались почти с потолка, однако левое доходило лишь до середины комнаты, а правое доходило до самого пола. Из приоткрытых окон доносился вечерний свет, но куда ярче обычного, однако разглядеть что-либо за ними не представлялось возможным — тёмно-синяя аликорн это прекрасно понимала: сон идёт лишь вокруг сновидца, а остальное окружение всегда берётся из воспоминаний спящего. Было лишь по звукам понятно, что снаружи шёл дождь. Принцесса продолжила осмотр комнаты. Она была почти пустая. Деревянный и приятно цокающий под её копытами пол, состоящий из квадратов и прямоугольников двух цветов. Красный ковёр с причудливым узором, лежащий у находящейся в углу комнаты огромной серой незаправленной кровати, по размерам лишь немногим уступавшей королевской, на которой спала она сама. У этого лежбища, впрочем, абсолютно не было каких-либо украшений. Разложенная металлическая сушилка, где висели какие-то тряпки. У стены стоял большой белый и почему-то тоже металлический шкаф, на который опирался странный железный механизм синего цвета со стременами по обе стороны. Неизвестный аппарат стоял на двух колёсах, расположенных не по бокам, как это было типично для повозок, а на одной линии вдоль самой конструкции. То, что это был именно механизм, принцессе стало сразу понятно, так как от стремян, прикреплённых к металлической звезде, а вернее, как раз от этой самой звезды, к заднему колесу отходила смазанная и противно пахнущая техническим маслом цепь.
Откуда-то слева, со стороны коридора, доносилось мелодичное мычание или тихое пение. Луна пошла на звук по длинному коридору с таким же высоким потолком и уютными полами. По пути она заглянула в другую открытую комнату, находившуюся между источником звука и той, в которой она появилась. Те же белые стены и деревянный пол. Такое же доходящее до середины помещения квадратное окно с полосками, как и в первой комнате. Ещё одна кровать, уже не такая широкая, но такая же длинная, как и прошлая. И теперь ярко-оранжевого цвета. Деревянные шкафы и стеллажи у стены, занимавшие всю длину комнаты и доверху заполненные какими-то коробками и книгами, названия которых невозможно было прочитать по тем же законам снов. «Твайлайт Спаркл бы здесь явно понравилось», — усмехнулась Принцесса Ночи. Серый коврик, теперь куда меньшего размера и куда более тонкий. Стоящий на нём стул, с виду покрытый кожей какого-то животного, при виде которого принцессу слегка передёрнуло. Хоть пони и пользовались услугами кожевников для изготовления всяческих ремешков и сумок и, что вполне логично и естественно исходило из сказанного выше, фермеров, выращивающих неразумных свиней для получения этой самой кожи, но чтобы сделать из кожи… стул? Дикость. Громадный стол в углу с какими-то большими чёрными прямоугольными зеркалами, почти не отражающими ничего, и различными непонятными вещами, соединёнными проводами (что, к примеру, должна была делать чёрная пластинка с кучей кнопок под зеркалами или светящийся синим ребристый кусок металла на какой-то гибкой конструкции слева от стола?). По крайней мере, серая настольная лампа, возвышавшаяся над странными зеркалами, была вполне знакома кобыле. «Может, это чей-то будуар? Хотя нет, слишком мало света от одной лампы, да и зеркала слишком матовые». Чёрная металлическая коробка под столом. Два тёмно-серых и очень мягких на вид квадрата, вся поверхность которых состояла из маленьких пирамидок, на стене по бокам от стола.
И тут принцесса замерла и, совершенно не соответствуя своему венценосному статусу, широко открыла рот от неожиданности. Над квадратами висела плоская фотография без рамы или очень качественно сделанный рисунок, где была изображена она сама, с любопытством смотрящая куда-то вдаль и обнимающая полумесяц размером с её саму. Ошибки быть не могло. Да, это, всё же, был рисунок, но художник в точности передал её образ. Те же космические грива и хвост, что и у неё самой. Те же бирюзовые глаза. Та же метка на крупе, которая была у неё почти с рождения, по меркам продолжительности жизни бессмертных аликорнов, в виде чёрной кляксы с полумесяцем. Те же тёмно-синие крылья и рог. Регалии, разве что, отсутствовали у этого образа. Сказать, что Луна была удивлена от увиденного — это ничего не сказать. Конечно, иногда пони снились их знакомые из реальности, а порой даже и сами принцессы, но это были именно что образы из снов. А здесь — явно сон, основанный на чьём-то воспоминании, с очень непонятными и непропорционально большими вещами, а также комнатой, ГДЕ ВИСЕЛ ЕЁ ПОРТРЕТ. Луна вздрогнула. Это переходило уже все границы необычного, странного и немного… пугающего. Даже она, прожившая множество жизней обычных пони, никогда не видела ничего подобного.
Когда несколько неприятно удивлённая кобыла чуть успокоилась и вновь вернула себе способность адекватно воспринимать окружение, она прислушалась к тому, что оказалось пением. Голос из дальней части этого странного жилья уже стал отчётливо различим:
— …Я имею право сегодня пить.
Я имею право сегодня жить.
Я имею право про всё забыть.
Да чего там говорить?!
Луне физически было теперь необходимо увидеть своими глазами сновидца. Непонятный вид. Непонятный сон. Непонятное жильё. Её собственный портрет на стене, в конце концов! Принцесса Ночи пошла на этот голос, прошла мимо ещё двух закрытых дверей по её левое крыло и оказалась на пороге новой комнаты, судя по всему, бывшей кухней в этом загадочном жилище. Кобылка осторожно переступила порог, и её взору предстала следующая картина. Первым в глаза бросился высокий и гудящий серый ящик. Принцесса соотнесла первые ощущения со своим ещё не столь долгим опытом пребывания в Эквестрии после возвращения, где за тысячу лет столько много всего произошло и изменилось, и поняла, что это был холодильник. Однако, совершенно не похожий на более компактные холодильники в домах и замке или открытые витрины, которые она видела в понивилльских и кантерлотских кафе по типу «Сахарного уголка». Обычный и довольно небольшой, по меркам предыдущей мебели, столик, какие можно было бы увидеть в том же «Сахарном уголке» со стоящими рядом с ним деревянными стульями, обитыми тканью. Один стул стоял спинкой к входу, другой боком. Серо-оранжевые шкафы, занимавшие колоссальную часть не столь большой, в сравнении с другими комнатами, кухни, и где, вероятнее всего, хранилась еда и посуда. И плита с духовкой, на которой горел огонь. Возле плиты спиною к принцессе стояло неизвестное существо, перемешивало деревянной лопаткой что-то на сковороде и продолжало напевать себе под нос, полностью сконцентрировавшись на готовке:
— В этот день родили меня на свет,
В этот день с иголочки я одет,
В этот день теплом вашим я согрет,
Мне сегодня тридцать лет.
В этот день скажу юности привет,
В этот день я в зрелость возьму билет,
В этот день и водка не во вред,
Мне сегодня тридцать лет!
Луна осматривала незнакомца. Он всё также стоял левым полубоком и не видел её, да и не мог бы никак увидеть, не пожелай она сама этого. Чтобы кто-то мог увидеть Хранительницу Снов или даже заговорить с ней в своих грёзах, она сама должна была не просто находиться во сне, а стать его частью, с чем пока не торопилась — это не был кошмар, так что её вмешательство не требовалось, сон именно привлёк её своей необычностью. А то, что это неизвестное ей существо могло говорить и было разумным — не оставляло сомнений. Дикие звери не пели осмысленные песни и не использовали инструменты и пламя для готовки. Тёмно-синей аликорну стало слегка стыдно за то, что в своих мыслях та несколько раз называла сновидца «существом». Всё же, не было никакого сомнения, что перед кобылой стоял некто разумного и, вероятнее всего, очень развитого вида, хоть видовая принадлежность незнакомца по-прежнему оставалась абсолютной энигмой для Луны.
«Кто же ты? Прямоходящий грифон без крыльев? Не похож, клюва и цевок нет… Чрезвычайно интеллектуальный алмазный пёс? Уже ближе, но у него нет ни собачьих черт, ни мерзкого запаха, который даже сквозь ткань сна ощущался бы… Может быть, безрогий минотавр? Они, вроде бы, за ту тысячу лет, что меня не было на Эквусе, развились из первобытных племён до полноценной страны… Нет… Я бы явно видела ему подобных ранее… Или, всё же, необычный дракон без чешуи и крыльев?» — перебирала в голове одну за другой версии Принцесса Ночи. Её заинтриговал и он сам, и его необычный сон. И особенно интерес кобылки подогревал её портрет в соседней комнате. Донельзя заинтригованная необычной ситуацией, Луна во все глаза изучала сновидца.
На первый взгляд, он (по тембру голоса и комплекции, Хранительница Снов поняла, что перед ней стоял всё-таки именно самец) действительно своим высоким ростом и комплекцией очень напоминал минотавра, но практически полностью лишённого шерсти — вместо неё была бледно-розовая кожа — и без рогов на голове. А ещё у незнакомца не было копыт на его задних ногах, на которых он спокойно находился в стоячем положении, ни на что не опираясь. Вместо них было что-то, напоминавшее скорее огромную стопу, примерно как у взрослых драконов или алмазных псов. «А это и есть стопа! Только в странных… накопытниках? Нет, настопниках. Странная обувь, не уверена в её практичности…» — думала Луна, разглядывая плоскую поверхность под стопой, удерживаемую на ноге широкой полоской ткани спереди. Из-за широкой полосы выглядывали по пять коротких отростков. Кобылка попыталась вспомнить название не столь распространённых в Эквестрии анатомических образований, но у ей в голову оно упорно не хотело возвращаться.
А вот передних ног у неизвестного не было. На том месте, где они должны бы были присутствовать у пони, находились две совершенно другие конечности, чуть бугрившиеся упругими работающими мышцами. На конце причудливых конечностей в какой-то неуловимой синергии орудовали лопаткой и сковородой по десять других отростков, длиннее тех, что на ногах. «Руки. Пальцы. Точно! На ногах тоже пальцы, просто короче и не такие подвижные», — всё ещё заворожено глядя на ловкую работу этих самых пальцев, Луна наконец-то вспомнила нетипичные для многообразия видов пони анатомические названия. У пони не было пальцев, поэтому она слегка загляделась на то, как он естественно и необычно управлялся с ними. Когтей на пальцах ни рук, ни ног не было, вместо них были аккуратные розовые пластинки.
Вокруг пояса располагалась чёрного цвета с серым узором ткань, доходившая ему примерно до середины бедер, его торс же почти полностью тоже был покрыт тканью – кроме шеи и рук. Крыльев, ни пегасьих, ни фестральих за тканью не было, лишь выглядывала крайне малочисленная и тонкая шёрсть, представлявшая из себя скорее отдельные волоски, чем полноценный мех. Принцесса поняла, что сушившиеся в первой комнате тряпки выглядели так же, как и надетые на незнакомце вещи, и были его одеждой. Хоть и внешне довольно мускулистый и гармонично сложенный, сновидец имел небольшой живот. «Прям как у сестры, когда та неделю объедается сладкой выпечкой», — про себя хихикнула поняшка.
Ни рогов, ни каких-либо ещё наростов у создания не наблюдалось, но голову покрывала не очень длинная грива цвета влажной соломы, топорщащаяся во все стороны — и в то же время заметно, что ухоженная. Грива аккуратно обрамляла овальное ухо слева, расположившееся примерно в середине головы, — и Луна пришла к логичному выводу, что с другой стороны располагалось точно такое же. Лица или морды сновидца, продолжавшего напевать всё тот же мотив про тридцатилетие и что-то готовить, Принцесса Ночи со своего ракурса не видела.
«А он красиво поёт, — подумала она, — мне нравится его голос. И акцент интересный. Напоминает чем-то речь сталлионградских пони. Что он готовит? По запаху овощи и… мясо?..».
Внезапно, декорации чуть сменились — сон перешёл в другую стадию. Вечерние лучи заходящего и почти полностью скрытого тучами солнца сменились за окном на приятную темноту ранней ночи — и Луна наконец-то рассмотрела, что находится за стеклом — присутствие сновидца рядом позволяло это сделать и в подробностях рассмотреть то, что лежало по другую сторону прозрачной преграды, также почему-то слегка закрытой металлическими полосками. Небольшой дождь к этому моменту превратился в полноценный ливень. Поначалу кобыла подумала, что именно из-за дождя и наступившей темноты совсем ничего не сможет увидеть. Но, когда чуть присмотрелась, была очень сильно удивлена и замерла от пронзившей мозг Луны догадки. За окном ярко горели фонари, росло огромное дерево, притом, видна была его верхняя часть его густой кроны, от чего принцесса сделала вывод, что помещение, где они находились со странным незнакомцем, располагалось довольно высоко. А дальше… Дальше она увидела несколько огромных зданий, в которых светились такие же квадратные окна, как и то, через которое она смотрела. «Здесь живут такие же, как он! Десятки, нет, даже сотни!..» — поражённо подумала аликорн. Подобные большие дома она видела, разве что, в Мэйнхэттене или Лас-Пегасе, да и то они меркли рядом с той махиной, которую она видела ровно напротив. По высоте они скорее напоминали шпили их с Селестией замка в Кантерлоте или самые высокие небоскрёбы эквестрийских мегаполисов.
Сновидец стоял рядом со столом, теперь уже полностью повёрнутый спиной к Принцессе Ночи, и аккуратно, буквально отмеряя каждый миллиметр, с хрустом открыв крышку, наполнял прозрачный стакан какой-то коричневой и резко пахнущей спиртом жидкостью из бутылки, которую только что достал из холодильника. На столе на тарелке ждал своей очереди небольшой шоколадный торт, от которого были аккуратно отрезаны несколько долек. «Прага» — прочитала надпись на упаковке аликорночка, подметив, что письменность несколько отличалась от эквестрийского языка, а понимать написанное позволяла лишь сама ткань сна, потому что неизвестный сейчас активно думал об объекте. Рядом с коробкой из-под торта лежало какое-то маленькое чёрное прямоугольное зеркальце, напомнившее Луне о тех двух больших, что она видела в предыдущей комнате. Из этого странного («Как будто в этом сне что-то или кто-то НЕ было странным!» — фыркнула своим мыслям кобылка) зеркальца раздавалась очень необычная музыка; и инструментов, составлявших её, Луна не узнавала. Ей были знакомы только ударные, но остальная мелодия, где угадывались странно звучащие гитары или лиры, раздавалась как-то грязно и неестественно, но, как это ни странно, гармонично. В этот раз сновидец ничего не пел сам, всё ещё занятый осторожным и медленным наполнением бокала, но чей-то хрипловатый голос, чуть не надрываясь, пел в такт мелодии из того самого зеркальца:
«Слава им не нужна и величие.
Вот под крыльями кончится лёд.
И найдут они счастье птичье
Как награду за дерзкий полёт»
Закончивший наливать в стакан жидкость странный житель этого не менее странного места сел, всё так же спиной к пони, высоко поднял его по направлению к окну, как будто тостуя небу, и тихо произнёс:
— Ну, с днём рождения тебя, Серёга. С пустым тридцати-, мать его, -летием меня.
С этими словами тот, кто назвал себя Серёгой, пригубил из стакана, вздрогнул и откусил немаленькую часть от ждавшего его кусочка шоколадного торта со странным названием. Затем встал, подошёл к окну, потянул за какую-то верёвочку, вынудив подняться тонкие полоски из металла, открыл окно, достал откуда-то маленькую белую палочку, положил её в рот и зачем-то зажёг её край каким-то маленьким предметом. Палочка начала источать зловонный дым. Принцесса поморщилась от запаха и внимательно прислушалась к тексту всё ещё игравшей песни — и почему-то её слова заставили тёмно-синюю кобылку задуматься:
«Наше горло отпустит молчание.
Наша слабость растает, как тень.
И наградой за ночи отчаянья
Будет вечный полярный день».
Неизвестный зачем-то втягивал дым из палочки, затем выдыхал его в сторону улицы, всё так же наблюдая за ливнем и слушая музыку. «Табак, — поняла Луна. — Бич аристократии Кантерлота, моду на который, к сожалению, завезли бизоны и зебры. Правда, знатные мира сего, — сыронизировала в своей голове лошадка, — используют для курения трубки». Щелчком выкинув в открытое окно то, что осталось от сгоревшей палочки, некто потянулся рукой к занятной упаковке, в которой оказались приятно пахнущие хвойным лесом кусочки ткани, тщательно протёр руки одним из них и громко стал подпевать в такт песни:
— …Потому что не водится здесь воронья!..
Кто не верил в дурные пророчества,
В снег не лёг ни на миг отдохнуть,
Тем наградою за одиночество, — голос сновидца задрожал и заметно надломился, — должен встретиться… кто-нибудь… — последние слова сновидец уже практически прошептал. Его плечи задёргались. Послышались всхлипы.
Музыка прекратилась. Сновидец, осунувшись, закрыл окно, опустил полоски обратно и, закрывая лицо правой рукой, сел на тот стул, который стоял боком к принцессе. Хотевшая уже было с защемившим сердцем выйти из этого сна принцесса Луна — волей разгоревшегося необычностью этого сна и его хозяина любопытства, ставшая свидетелем довольно личных переживаний неизвестного именинника неизвестного вида, но внезапно остановилась, как вкопанная.
На правом плече, которое аликорн до этого не могла видеть, у печальной фигуры была самая, что ни на есть, настоящая кьюти-марка. В виде самой принцессы Луны.
— Ч-что?.. — невольно вырвалось у Принцессы Ночи. Вдруг неизвестный вздрогнул и поднял на кобылу ещё слегка замутнённый от слёз взгляд глубоких зелёных глаз.
— Спайк! Спайк! Очнись! СПАЙК! — Твайлайт тормошила своего верного помощника, потерявшего сознание.
— А? Что? Нет, я не сплю, я сейчас обязательно уберусь в библиотеке, Твай… Подожди-ка, мы уже давно не в библиотеке, — дракончик огляделся, и в его взгляде потихоньку проявлялась ясность рассудка. — А, точно… Мда, не самый удачный из твоих экспериментов, Твайлайт. Но и не самый разгромный хотя бы. Я бы дал этому опыту четыре провала из десяти по шкале разрушений от независимого экспертного мнения твоего верного главного помощника Спайка, со всей тщательностью наблюдавшего за ходом эксперимента.
— Ха, ха и ещё раз ха, — обиженно буркнула Принцесса Дружбы, поднимая и отряхивая от пыли своего друга телекинезом. — От гордости только не лопни, главный помощник. Между прочим, ты потерял сознание после вспышки — и я очень сильно волновалась за тебя.
— Но сейчас же я в порядке! — парировал её ассистент. — Лапы и хвост целы, голова на месте, все чешуйки — где им и нужно быть, даже родную речь не забыл. Хотя. Хм-м-м… — Спайк задумался на этих словах, после чего решился спросить у своей подруги: — К слову о речи. Твайлайт, мне показалось или мы с тобой как-то неестественно говорили в тот момент? Как будто… Ну, не знаю, у меня сложилось такое странное ощущение, будто чужими словами.
— Ага, значит, ты тоже это подметил, — кивнула кобылка. — На момент времени это ощущалось совершенно нормальным — и если бы ты не обратил на это внимание, я бы перестала размышлять на эту тему, полагая, что это был просто побочный эффект нахождения сильного мага рядом с таким активным источником концентрированной магической энергии. Но так как это ощутил и ты, куда более, уж без обид, слабый в непосредственно способности к магии, то выходит, что это действительно имело место быть. Вероятнее всего, мы даже частично преуспели в изначальной задумке и смогли найти связь с кем-то или чем-то из другого измерения, что как бы транслировало либо свои нейролингвистические конструкции, либо своё инфополе нам.
— А простым языком, по-эквестрийски, можно? — с нескрываемым неудовольствием отметил юный дракон, показав учёной кобылке язык. Та лишь закатила глаза, но просьбу друга выполнила:
— Проще говоря, наш эксперимент пробил-таки брешь меж мирами — и мы слышали отголоски чьих-то мыслей или информацию из его или её окружения. Ох-ох-ох… А это в свою очередь значит, что простым и дежурным отчётом принцессе Селестии о частично успешном… хотя ладно уж, буду честной, провалившемся эксперименте дело явно не ограничится. Спайк, мы должны, нет, обязаны узнать, куда ушла та энергия. И не утянули ли мы кого-то, сами того не осознавая…
— Это действительно нам необходимо?.. Разве мы не можем просто описать проблему старшим принцессам, забыть об этом и спокойно лечь спать? Если мы кого-то и перетащили, разве это наша с тобой проблема? — позёвывая, проворчал дракончик, чем сразу заработал очень неодобрительный взгляд от младшей из принцесс.
— Мы… я устроила этот беспорядок, мне и расхлёбывать сопутствующие возможные проблемы и последствия. Я тебя не заставляю идти со мной, можешь отправиться спать, хоть мне и не помешала бы твоя помощь. Но в одном ты прав. Хотя бы краткое письмо Селестии нужно отправить уже сейчас и как можно скорее. А отчёт отправим ей позже, когда сами полностью разберёмся в этой дискордовщине. Пиши, Спайк.
Дракон вздохнул, достал с ближайшей полки лист пергамента и перо с чернильницей и подготовился писать. Твайлайт Спаркл бросила взгляд на своего друга детства, собралась с мыслями и начала диктовать:
— «Дорогая принцесса Селестия!..»
Неизвестный и Луна вперились друг в друга немигающими взглядами, как будто каждый из них впервые увидел другого, что, впрочем, было не так уж и далеко от истины. Тот, кто назвал себя Серёгой, протёр глаза от остатков пелены слёз и уставился в поняшку всё более и более расширяющимися глазами. Принцесса Ночи в свою очередь не отставала от него в этом необычном состязании в гляделки и выражению своего удивления: её нижняя челюсть опускалась всё ниже и ниже. Сама того не осознавая, она стала частью этого сна, когда вслух поразилась наличию у незнакомца кьюти-марки на плече. «Кьюти-марка. В виде меня самой. Метка судьбы, как ещё называют их провинциальные пони. Но не может же быть такого, чтобы я была чьей-то судьбой, да ещё и неизвестного мне вида. И почему она у него только с одной стороны?..», — мысли в голове Луны проносились одна за другой со скоростью соревнующихся пегасов. Однако она так и не успела до конца разобраться в своих размышлениях и прийти к какому-то однозначному выводу, потому что незнакомец вдруг резко потянулся левой рукой до мордочки поняши, на что она даже не успела отреагировать, и мягко нажал своим пальцем на её нос:
— Буп, — сновидец вдруг почему-то захихикал и, совершенно внезапно для неё, слез со стула, встал на колени и обнял Принцессу Ночи своими длинными руками, шепча: — Спасибо тебе большое, Луняша, что пришла на мой день рождения. Я искренне был уверен, что проведу его в одиночестве, как и большинство предыдущих…
С одной стороны, напрягшейся от неожиданного физического контакта принцессе очень сильно захотелось вырваться или вовсе прервать этот сон. Ведомо ли: её, венценосную соправительницу Эквестрии, тискало, словно большую плюшевую игрушку, нечто… некто совершенно незнакомый ей, но в то же время кому явно она была знакома! Да и ещё так фамильярно обращавшийся к ней! А с другой… По большому счёту, кобыла вполне отдавала себе отчёт, что в своём текущем и, пожалуй, несколько неловком для её статуса положении виновата была она сама: и посетив этот сон из чистого любопытства, и став невольной свидетельницей грустной сцены, и вписав себя в структуру сна, когда не сумела совладать со своими эмоциями. Да и эти спонтанные объятия сильными, но, очевидно, не желающими навредить ей, руками были хоть и очень необычными, но даже… искренними и по-своему приятными? Луна фыркнула и решила не торопиться с выводами и решительными действиями и узнать об этом сновидце поподробнее: кто он, откуда её знает, где они и почему в его жилье и на его руке были её образы. Неизвестный наконец-то отпустил её, внимательно посмотрел ей в глаза и произнёс:
— Ещё раз спасибо большое, моя милая Луна. Твоё появление здесь и сейчас — это просто самый лучший подарок, о котором я мог бы только мечтать.
— Всегда пожалуйста… – принцесса Луна заметила, что неизвестный почему-то ставит ударение в её имени на «а», а не на «у», но решила, что пока не узнает о сновидце больше, то не станет его поправлять. Да и не напрягало её это сильно, положа копыто на сердце. Кобыла обратилась к нему по услышанному от него же имени: — Серёга?
Незнакомец улыбнулся:
— Сегодня уж тридцать лет как Серёга. А также, Серёжа, Сергей, Серый, Серж, Сергио, Зергиус — вариантов моего имени масса. Но, дорогая принцесса, вы… ты, — поправился Сергей, — можешь называть меня Серёжей.
Принцесса Луна про себя отметила сознательную поправку Сергея, наоборот, будто не желавшего обращаться к ней в соответствии с её статусом, но не стала пока что озвучивать свои мысли на этот счёт. К тому же её уже начинали раздражать эти бессмысленные формальности в реальности, так что обращение не как к правительнице здесь было глотком свежего воздуха. Кобыла ответила:
— Да будет так, коль тебе угодно, Серёжа. Говоришь, сегодня твой день рождения? Мы, Луна Эквестрийская, искренне поздравляем тебя с этим праздником! Но позволь спросить, от чего никто не составляет тебе компанию в сей прекрасный день? — случайно перешла на более старую манеру речи кобыла, за пять лет своего возвращения ещё не до конца привыкшая поздравлять кого-то, помимо сестры, с таким праздником. И ту она поздравляла больше чисто для галочки — для бессмертных эти даты становились по-своему бессмысленными. Да, теперь в её жизни появились подруги в лице бывших хранительниц Элементов Гармонии, но этого явно было мало для выработки привычки поздравлять кого-то незнакомого не столь официально. Сергей слегка посмурнел, но ответил:
— Кто-то из моих друзей занят и не смог тут быть. Кто-то сейчас находится очень далеко — за тысячи километров от меня. Кого-то я просто не желаю видеть рядом в этот день… Но сейчас это неважно. Теперь я не одинок — и компанию мне составляешь ты, а твоя компания для меня лучше всего. Хочешь тортик, Луна?
Принцесса кивнула больше своим мыслям, чем в ответ, отмечая в голове некоторые моменты, однако сновидец воспринял её кивок как ответ и отрезал ей щедрый кусок, положив на тарелку перед ней. Торт был шоколадный и выглядел довольно аппетитно, так что Принцесса Ночи решила попробовать сладкое угощение. Аккуратно откусив кусочек торта, она поразилась его замечательному вкусу и отметила:
— Очень вкусно. Будь тут моя сестра, она явно бы не смогла ограничиться одним куском.
— Селестия-то? — улыбнулся Сергей. — Я уверен, ей и холодильника «Праги» не хватило бы. Только я этого не говорил, если что, а то ещё обидится и на Луну сошлёт! — сразу же отмахнулся он, шутливо сделав вид, что испугался гнева Принцессы Дня.
«Интересно. Очень интересно… Он знает и о моём прошлом, и мою сестру, и даже её слабость к кондитерским изделиям. Но при этом я явно никогда не встречала кого-то наподобие — и он явно не появился за время моего тысячелетнего отсутствия, потому что в этом случае я бы давно наткнулась на его сны или подобных ему. Надо как можно больше узнать об этом месте — и почему у этого Сергея, как он себя назвал, есть одновременно картина со мной и кьюти-марка, изображающая меня же…» — рассуждала Луна. Сложив всё увиденное в этом сне воедино, Луна осторожно продолжила опрос:
— А твои друзья, которые не смогли прийти… Они ведь такие же, как и ты?
— В плане? Я тебя не совсем понял, — задумчиво переспросил неизвестный, а окружающий их обоих сон слегка повело рябью. Луна поняла, что спросила что-то не то, что заставило сновидца задуматься о том, что виденное им не происходит в реальности, и попыталась исправить пошатнувшееся положение:
— Я имею в виду, что они ведь, как и ты, тоже не пони?
— А! Конечно же, нет, дорогая Луна. На Земле пони неразумны, в отличие от Эквестрии. Все мои друзья — такие же люди, как и я… — ответил (людь?), после чего задумчиво провёл рукой с меткой по своим светлым волосам. Окружение в очередной раз пошло рябью, но на этот раз куда сильнее, чем в первый. Сон был близок к дестабилизации, хоть Хранительница и не могла понять, что она спросила не так. Сергей вдруг очень внимательно уставился на Принцессу Ночи, от чего ей стало немного не по себе: — Постой… Как ты вообще попала в наш мир? Тебя же не сущес… Подожди-ка. Есть только одно логическое объяснение происходящему. Выходит, что я сплю, так?
Помещение кухни со всеми предметами исчезло. Сновидец и Хранительница Снов обнаружили себя в серой пустоте лимба меж снами. Сергей задумчиво оглядел окружение, а точнее, его полное отсутствие, но его взгляд довольно быстро вновь наткнулся на единственный источник цвета вокруг — на саму Луну. Неизвестный и необычный жеребец проговорил:
— Но если это всё был сон… Тогда почему не исчезла ты, будучи его частью?.. — задал вполне логичный вопрос тот. Сергей сощурился, присел на колени и аккуратно провёл пальцем по шёрстке на передней ноге у замеревшей и не знавшей, чего от него ожидать, аликорна. Кобыла не боялась, да и он физически не мог бы ей навредить в её домене, даже если бы захотел — о чём он явно даже не задумывался, скорее, смотря на Принцессу Ночи как на старого знакомого или даже друга. Но замерла она чисто инстинктивно, от незнания, кто стоит перед ней. Погладив и осторожно ощупав её шёрстку на ноге, сновидец задрал соломенного цвета брови высоко вверх и воскликнул: — Ни один сон не мог бы так тщательно передать ощущения от касания к твоей шёрстке и её текстуру! Но тогда выходит… ты реальна?.. — кобыле показалось, что в голосе странного именинника было чистейшее изумление и неверие с нотками… радости? Луна поняла, что скрывать очевидное уже не было смысла, и утвердительно кивнула:
— Реальна, как и ты. Я посетила этот сон, заметив его в ткани сновидений жителей всей Эквестрии, недалеко от Понивилля. Правда, удивлённая увиденным, и без раздумий войдя в твои грёзы, я так и не успела посмотреть, где именно ты сейчас находишься. Твой сон был очень необычен и привлёк к себе моё внимание своей…
Сергей немного невежливо перебил её:
— Стоп-стоп-стоп… Притормози, пожалуйста. Я ослышался или ты действительно сказала, что мой сон был в ткани сновидений Эквестрии?
Принцесса Ночи, слегка недовольная, что ей не дали договорить, топнула копытом по воздуху:
— Да, я именно это и сказала! И, к слову, перебивать принцессу, даже пусть и во сне, считается несколько дурным тоном. Но я не обижаюсь, учитывая всю необычность обстоятельств…
Однако неизвестный отмахнулся от последнего утверждения, явно увлечённый какой-то мыслью:
— Извини, что перебил, но немного не до соблюдения приличий сейчас. Я думаю, ты можешь простить, что я сейчас не следую этикету — это вообще сейчас не самое главное. Выходит, что мне всё это не приснилось, и я действительно попал в Эквестрию?! ВУХУ-У-У! — внезапно радостно вскрикнул сновидец, заставив принцессу Луну вздрогнуть от неожиданности. На лице Сергея заиграла самая счастливая улыбка, которую могла видеть кобыла за сегодняшнюю ночь. Слегка захлёбываясь от переполнявшей его радости и сильно напомнив Луне в этот момент таким же образом восхищавшуюся чем-то Пинки Пай, гость Эквестрии продолжал рассуждать вслух: — То есть тот тёмный лес не был сном, а был самым настоящим Вечнодиким Лесом, а те громадные руины замка со статуей али… — представитель вида людей вдруг очень внимательно посмотрел на пони, переменился в лице и заметно побелел и вскрикнул: — Чёрт! Лев! Ё-моё, он же остался там, в Москве, без ключей!
— СТОЙ! КАКОЙ ЗАМОК?! — от достигшего своего пика напряжения и озарившей её догадки сорвалась было Луна на Королевский Кантерлотский Глас, но… её вопрос так и повис в пустоте. Загадочный собеседник проснулся, оставив её одну в лимбе меж снами.
— Какая Земля, какой Лев, какая Москва… Да что тут вообще, Дискорд побери всё это, происходит? — пробормотала, потёрев накопытником лоб, Принцесса Ночи. — Этот весьма занятный… жеребец оставил больше вопросов, чем ответов. Нужно найти его вне ткани снов и подробно, вдумчиво расспросить обо всём лично. Но, что самое интересное, он умудрился меня заинтриговать своими знаниями обо мне и своей меткой судьбы. А его необычное отношение, без предвзятости и поклонения, пусть и несколько фамильярно, но весьма освежает и… довольно приятно, если совсем уж честно. Решено. Я направляюсь в Вечнодикий Лес.
Принцесса намеревалась уже сама проснуться и направиться в сторону их с сестрой старого замка, так как явно именно его и упоминал загадочный сновидец, но её намеренья прервало мерцание на кончике её рога. С ней хотела поговорить Селестия — и Луна была практически уверена, что это было как-то связано именно с беспокойной ночью в мире снов и появлением в Эквестрии её нового знакомого из неизвестного ей вида людей. Принцесса Ночи вздохнула и проснулась, на ходу меняя свой план. Прежде предстояло посетить другое крыло кантерлотского дворца.
— Ну, где же ты, где же, времени не так много, я чувствую, что брешь скоро затянется. Природа не любит таких дыр в реальности. Ох уж эта природа-шмирода, скучная и предсказуемая.
Дискорд летел где-то над Вечнодиким Лесом, взглядом и каким-то шестым чувством, позволявшим ощущать магические искажения, выискивая место приземления той энергетической вспышки, которая до этого прошла со скоростью кометы над домиком Флаттершай. Он не менял форму, поскольку ему сейчас было не перед кем выпендриваться, так что Дух Хаоса представал над ночным лесом в своём обычном (или, скорее, весьма необычном, но уже привычном всем) образе. Что, впрочем, не мешало ему развивать вполне неплохую скорость полёта самому по себе.
Он всеми фибрами ощущал, нет, знал, что что-то уже прошло через эту брешь. Что-то одновременно упорядоченное и хаотичное, что-то по-своему невинное, если сравнивать с иными из его собственных аватаров, но почему-то несущее на себе некую печать зла. И Дискорда последний аспект ничуть не смущал, он всё же никогда сам не был на однозначно «доброй» стороне спектра, да и, по большому счёту, прекрасно понимал, что это были не его проблемы. И также он отчётливо чувствовал, что его присутствие зачем-то было необходимо именно в том месте. Оно как будто звало Духа Хаоса к себе.
— Ага, вот и разрыв, — пробормотал Дискорд. На опушке, откуда открывался вид на руины довольно далеко располагавшегося Замка Двух Сестёр, тканью другой реальности сиял разрыв в пространстве и времени, видимый только магическим зрением. Драконэквус приземлился рядом.
— И что тут у нас? Пора достать кролика из шляпы, — Дух Хаоса потянулся своей птичьей лапой в портал, что-то там нащупал и резко потянул в свою сторону, вытягивая какое-то нечто, фигурой весьма отдалённо напоминавшее его самого. Только раза в полтора-два ниже.
— Ого! Человек, — слегка удивлённо произнёс Дискорд, рассматривая свой «улов». В его цепкой руке был парень в очках с рыжеватыми светлыми волосами, облачённый в мантию, со стильной, на взгляд короля Хаоса, бородкой рыжего цвета. На спине у человека висели рюкзак и гитара в чехле. Дух продолжил говорить: — Давненько, давненько я не видел представителей вашего вида. Этот конкретный аватар Хаоса — так и вовсе никогда.
Ошалевший от перемещения и оказавшегося перед состоящим из разных частей животных чудища, парень во все глаза смотрел на Дискорда с всё ниже и ниже опускающейся челюстью.
— Что? Настолько хорош собой, раз и глаз не оторвать? — с этими словами текущий аватар Хаоса отпустил молодого человека, щёлкнул «пальцами», от чего всё тело Дискорда покрылось огромными как у бодибилдера мускулами, после чего он стал играть мышцами и становиться в пафосные стойки, явно красуясь перед зрителем. Всё ещё не отошедший от шока парень в ответ только мог пробормотать:
— Отч?.. Огокак анерх?.. Дискорд?.. Отч тут ещбоов тидохсиорп? Едг агёрес?..
Персонифицированный Хаос вернул себе свой привычный вид и выразительно поднял брови:
— Ничего себе. Вот уж не думал я, что одно из моих имён ещё на слуху в человеческий мирах. Приятно, приятно. А по поводу того, что здесь происходит… Добро пожаловать в Эквестрию, уважаемый.
— Потс, отч? Эквестрия?! — казалось, удивлению в голосе человека, услышавшего знакомое слово, не было предела. — Я’лапоп в’умас Эквестрию?! Ыт ш’итуш?
— Бинго! — ухмыльнулся Дискорд. — И нет, я кристально серьёзен! — с этими словами Дискорд принял облик изваяния из драгоценных камней. — Добро пожаловать в самый настоящий мир цветных лошадей и, — аватара Хаоса слегка передёрнуло от того, что он собирался сказать, так что он вернулся в нормальный для себя облик, — гармонии с дружбомагией.
— Я’ен угом т’яноп ин огондо аволс, отч ыт ш’ировог, — молодой человек нахмурился, – еморк аволс «Эквестрия».
— Ну, конечно же, не можешь. И не будь я самим Дискордом, отголоски которого есть во всех мирах, фигушки и я бы тебя понимал. Думал, что, попадёшь в другой мир — так сразу и язык автоматически понимать начнёшь? В жизни так не работает, — Дискорд замолчал и задумался, специально раздув свою голову до огромных размеров. — Формально, я не должен тебе помогать, но… Во-первых, какое мне дело до правил, а во-вторых, те, кто сейчас это могут слышать, и так ещё настрадаются, пытаясь понять, о чём говорит твой друг… Решено! — повелитель Хаоса «сдулся» до нормальных размеров и щёлкнул пальцами. — Теперь ты должен понимать меня и окружающих тут, и vice versa. Считай это моим приветственным подарком за то, что ты подражаешь моему образу, нося такую, вне всякого сомнения, стильную бородку снизу рта. Как ты уже в курсе, я Дискорд, — драконэквус подал человеку львиную лапу.
— Лев… Ого, я действительно тебя понимаю теперь. Спасибо, наверное? — неуверенно поблагодарил духа Хаоса парень. — Но что теперь? Куда мне идти? Я ищу своего друга, Серё…
— Знаю, знаю, — перебил человека драконэквус, — и, если честно, это совершенно не мои проблемы. Я и так сделал куда больше, чем должен был — и у меня уже совсем не осталось времени на пустые разговоры. Тебе идти в сторону Замка Двух Сестёр, там и найдёшь свою цель, — жест когтистой лапой за деревья.
«Далеко, правда, не факт, что именно ту, которую искал изначально», — усмехнулась про себя персонификация Хаоса, после чего он стал прогонять Льва вслух: — Давай, чоп-чоп, пошёл, фу-фу-фу, вперёд к мечтам, львиной удачи тебе. Увидимся в следующих главах.
— Что? Ты о чём?
— Да так. Шучу. Просто представил, как было бы забавно, будь у нас книга, а не жизнь.
— Ладно… Последний вопрос. Зачем ты помогаешь мне?
— А по приколу!
С этими словами Дискорд с громким хлопком исчез, оставив человека обдумывать произошедшее.
«Глав… чего? Странный он… Даже для Дискорда», — подумалось парню. Лев решил, что уж лучше будет последовать совету Духа Раздора, чем просто оставаться куковать в лесу, дожидаясь, пока кто-нибудь не захочет им поужинать, пожал плечами и направился в указанном направлении. Когда он дошёл до деревьев, из дупла одного из них вылезла когтистая рука, наставительно направив на человека указательный палец, на котором оказался маленький Дискорд, внимательно смеривший Льва взглядом. Мини-версия драконэквуса материализовала рупор, и вновь раздался голос его нового знакомого, при этом обычной громкости, вещавшего до этого духа:
— Ещё одна вещь, гость замирский. Я знаю, что лежит в твоём рюкзаке, — в несерьёзном до этого момента голосе говорившего раздались нотки стали: — ДАЖЕ. НЕ. ДУМАЙ. О НЕЙ. Флаттершай моя и только моя, запомни это. Я надеюсь, мы друг друга поняли?
После этих слов мини-Дискорд испарился, а птичья конечность драконэквуса дотянулась до ствола дерева, вытащила из него верёвку и подожгла её невесть откуда взявшейся бензиновой зажигалкой. С радостным шипением верёвка загорелась как бикфордов шнур, дошла до ствола дерева, из-за чего то взмыло огромным фейерверком в небо, взорвавшись надписью «Я СЛЕЖУ ЗА ТОБОЙ», которую мог в этот момент видеть и понять только покрасневший и слегка смущённый Лев. Парень кивнул, будто в ответ своему взорвавшемуся собеседнику, пробормотал «вот придурок же» и побрёл дальше. Он уже не видел, как Дискорд материализовался снова возле портала, достал из воздуха лист бумаги ярко-розового цвета и обыкновенную авторучку, что-то написал на нём и, сложив самолётиком, отправил по направлению, откуда прилетел. Также человек и не увидел, как после этого Дух Хаоса хрустнул пальцами на обеих руках, расправил свои необычные и разные крылья и вошёл в пространственно-временной разрыв. Портал на Землю закрылся.
В конце абсолютно не насыщенного событиями дня фестралка Найт Глайд решила переночевать не дома. Вместо этого она предпочла устроиться подремать на дереве недалеко от Замка Двух Сестёр. От календарной осени прошёл только месяц, так что похолодание, по сути, лишь начиналось, так что кобылка бы явно не замёрзла на улице. Насладиться же оставшимися тёплыми ночами на природе было для неё куда приятнее, чем сидеть дома. Более плотная, чем у обычных пони, шкура фестралки, за которой та, впрочем, всегда тщательно ухаживала, от чего шёрстка была очень мягкой, хорошо согревала даже в глубокие морозы. Возможность наткнуться на хищников же её не тревожила: обычные волки и медведи по какой-то причине не проявляли агрессии ни к кому из зашедших в лес пони, а разнообразные волшебные создания леса, в основном, уже впадали в спячку. Но фестралка справедливо полагала, что, даже если кто-то и бродил бы этой ночью по лесу из действительно опасных тварей, бывших одной из причин, почему она в принципе проводила последние несколько лет в Вечнодиком Лесу, то хищник бы ещё несколько раз подумал лезть за мышепони на вершину векового дуба. Совсем уж титанические громадины, как гидры или селестиалы, в этой части леса не водились, так что пони могла не опасаться, что её лёжка внезапно уйдёт из-под копыт, вырванная чьими-то могучими зубами или когтями.
Вечерняя охота не принесла всеядной бэт-пони ничего полезного, но она и не переживала на этот счёт. Перекусить мясом было бы, конечно, неплохо, но охотница спокойно могла обойтись и без него хоть весь ближайший месяц, а ягод, орехов и даже овощей и фруктов дома было в достатке. Вдобавок, перед сном она поставила силки в надежде поймать зайца, птицу или какую-то ещё дичь. В крайнем случае, всегда можно было бы направиться в неподалёку расположенный Понивилль и купить там свинину или курятину. А то и вовсе не тратить ограниченные на данный момент деньги и обменять мясо на дары леса. Найт Глайд всегда поражало своеобразное лицемерие обычных пони: они не считали себя хищниками, но спокойно употребляли в пищу яйца, молоко, мёд и подобные продукты, которые явно не ели бы, питайся исключительно травой и плодами земледелия. А также продавали мясо мелкого и неразумного скота всеядным и хищникам, которых в Эквестрии было предостаточно: чейнджлинги, кирины, абиссинцы, алмазные псы, сами фестралы, и ещё Луна знает кто. И кожевники тоже были в Эквестрии.
Такие мысли кружились в голове бэт-пони перед её ночёвкой на открытом воздухе. Сейчас же она без снов спала, развалившись на густой кроне векового дуба и укрывшись кожаными крыльями. Однако, услышав громкий крик неподалёку от себя, кобыла резко проснулась и, немного дезориентированная от неожиданного пробуждения, сорвалась и упала в ближайший куст, удачно расположившийся под кроной дерева. Крылатая хищница ничего себе не повредила, так что затаилась и стала наблюдать за странным созданием, которое разбудило её криками. Из многих слов, разрывавших лесную тишину, в криках повторялось одно, звучавшее как «лев». Судя по всему, незнакомец звал кого-то ещё, но никто не отзывался на голос. Сам же язык была незнаком бэт-пони, хоть в нём и прослеживался заметный сталлионградский акцент, где кобыле по долгу службы удалось несколько раз побывать. Осознав тщетность своих попыток, гость леса перестал кричать и сел на ближайшее к её кусту бревно.
Фестралка смогла наконец его рассмотреть подробно. За время своей службы на границе Эквестрии она никогда не видела никого наподобие, хотя неизвестный и напоминал чем-то (и в особенности, тем, что спокойно стоял на задних ногах, а вместо передних у него были лапы с длинными пальцами) лысого абиссинского кота или алмазного пса с умной мордой. Белая кожа, практически полное отсутствие шерсти на ней, светлые короткие волосы, а не грива, рост куда выше её самой, довольно могучая комплекция. Он был одет в практически закрывавшую тело одежду, что было нетипично для жителей Эквестрии, но распространено среди представителей других рас. Фестралка быстро догадалась, что это была, видимо, вынужденная мера из-за отсутствия шерсти на открытых участках, так что резонно предположила, что шерсти на теле неизвестного не было в принципе.
Устав от громких криков, он замолчал и снял с себя занятную седельную сумку, располагавшуюся на спине, и самый верх одежды, оставшись в странной рубахе без рукавов и застёжек. Странный жеребец достал из кармана платок и стал вытирать им лицо. Что больше всего привлекло фестралку, так это то, что на одной из слегка волосатых рук у него (а это был явно самец, судя по голосу и виду), располагалась кьюти-марка в виде Великой Предводительницы всех бэт-пони — принцессы Луны. Осознав, что увидела, Найт Глайд открыла рот от удивления, от чего её нос защекотала ближайшая веточка куста, в котором она сидела. Фестралка не выдержала и чихнула, да так, что затряслась укрывавшая кобылку зелень, от чего неизвестный вскочил с бревна и, направив на её куст острый взгляд, встал в необычную боевую стойку, выставив перед собой скрещённые лапы и почему-то задрав одну из ног. Однако это визуально очень сильно увеличило и без того немаленькое существо. Инстинктивно кобылка, не ожидавшая подобного от незнакомца, слегка испуганно и протяжно зашипела на него. Неизвестный, услышав громкое шипение рядом, схватил свои вещи и резко побежал в сторону Замка Двух Сестёр.
— Эй, подожди! — попыталась кричать ему вслед смутившаяся своей же реакции фестралка, но загадочный жеребец лишь ускорился, услышав её голос. Сумев выбраться из куста, она взлетела над кроной дерева, с которого упала до этого, и огляделась.
Пони увидела, что тот забежал в сам замок, и разочарованно цокнула языком: она не позволяла себе посещать его стены, хоть никто никому в принципе и не запрещал ходить по этим древним руинам. Найт Глайд, как и многие другие представители её вида, искренне считала себя недостойной ступать там, где когда-то жила, скорбела, потерпела поражение в битве с сестрой и вернулась без помощи своих верных последователей так почитаемая и идеализируемая всеми фестралами Принцесса Ночи. К огромной радости всех мышепони, Луна вернулась в Эквестрию, но, к огромному огорчению её верных последователей, они не имели к этому великому событию ни малейшего отношения. Невесёлые мысли Найт Глайд, вновь вернувшейся на дерево, прервал спустившийся с небес единственный в своём роде драконэквус, что ещё больше удивило кобылку:
— А Дискорд-то тут что забыл? — пробормотала она, решив остаться на своей позиции. Дух Хаоса что-то бубнил себе под нос, но дерево было слишком высоким, и стояло достаточно далеко от него, так что Найт Глайд, даже не смотря на свой крайне острый слух, не могла разобрать его голос. Совершенно внезапно, Дискорд протянул лапу куда-то в пустоту и достал оттуда примерно такого же неизвестного, как и предыдущий, напуганный шипением фестралки. Он также был одет в покрывавушую тело одежду, как и первый, но сам оказался несколько ниже и тоньше, а также на его лице были очки и довольно привлекательная, с точки зрения фестралки, бородка. Дух Хаоса немного подурачился, что-то говоря гостю. Вытянутый из ниоткуда удивлённо воскликнул:
— Отч?.. Огокак анерх?.. Дискорд?.. Отч тут ещбоов тидохсиопр? Едг агёрес?..
Его собеседник ответил. Теперь, когда Дух Хаоса общался с неизвестным существом в полный голос, их голоса было легко разобрать даже сверху, не напрягая слух. Хоть пони и не понимала ответов того, кого Дискорд назвал «человеком», она могла догадаться, что именно он говорил по ответам драконэквуса. Фестралка затаилась и стала наблюдать за сценой, внимательно слушая каждую деталь диалога двух столь необычных существ.
Луна вошла в покои своей сестры, в это самое время впопыхах куда-то собиравшейся. Белошкурая аликорн с метками в виде солнц и, что нетипично для ночного времени суток, в полных королевских регалиях, обратила внимание на гостью и, остановив сборы и упаковку чемоданов, подбежала к младшей сестре, чтобы заключить ту в тёплые объятия:
— Луна! Я очень благодарна тебе, что ты пришла. Гораздо легче будет всё рассказать лично, чем оставлять тебе письмо или сообщать по магической связи. Вот свалилось же всё так сразу… Прости, пожалуйста, что я тебя отвлекаю от ночного сна и одновременно работы по обереганию покоя наших маленьких пони.
— Ничего страшного, Селестия, — тепло отозвалась Принцесса Ночи, отвечая на приветствие. Тепло обняв старшую сестру, младший диарх произнесла: — Сегодня относительно спокойная ночь, — не моргнув глазом, соврала она сестре, видя, что та и без того торопится, так что волновать её новостями было ни к чему. Да и не хотела пока что Луна говорить, судя по всему, о новом госте Эквестрии. Младшая сестра произнесла: — Но к чему такая спешка, Тия? Что случилось? Почему ты пакуешь вещи посреди ночи?
— Случилось долгожданное приглашение на коронацию нового правителя Седельной Аравии, принца Хаакима Первого… — устало ответила Селестия. — Если помнишь, ты отказалась, потому что не любишь все эти официальные мероприятия. Но хотя бы одна из старших принцесс Эквестрии просто обязана присутствовать там, это вопрос репутации нашей страны, так что я ждала, пока они назначат дату. И, представляешь, коронация уже послезавтра, а курьер с сообщением задержался почти на неделю! Где Дискорд носил эту косоглазую серую пегаску, я просто не представляю! Так что теперь я должна впопыхах собираться, да ещё и гнать самых лучших летунов из Гвардии. Премию им что ли выписать потом...
— Какой кошмар, — сочувственно покачала головой Луна. — И как я понимаю, ты хочешь, чтобы я поработала за тебя здесь?
— И да, и нет, моя дорогая сестра. Государственные дела я постаралась по максимуму решить заранее, но, учитывая, что меня не будет, как минимум, три недели, а, вероятнее, и весь месяц, тебе и Твайлайт всё равно придётся иногда ими заниматься. Они имеют тенденцию появляться вновь и вновь, — увидев недовольную мину, скорченную сестрой, Селестия поспешила извиниться: — Да, прости меня пожалуйста, Луна, я понимаю, что, как бы мне самой ни хотелось, это всё равно не твоя вотчина, а Твайлайт ещё недостаточно опытна… Скорее, даже совсем неопытна для управления страной, и в иных условиях я бы постаралась всё переложить на министров, но…
— Я понимаю, Тия, — усмехнулась синешкурая соправительница, — так уж обстоятельства сложились. Ничего страшного. Но я не думаю, что это исключительно что-то, чем ты меня отрывала бы от моей работы и нуждалась в моём личном присутствии здесь и сейчас. Выкладывай, что ещё тебя беспокоит. Я надеюсь, ты не будешь заставлять меня поднимать и опускать дневное светило? Ты же сама знаешь, как непросто даются нам обеим противоположные небесные тела. Успела за тысячу лет понять, я думаю… — Луна помрачнела. — Хотя ладно, тогда я и разрешения двигать тебе его не давала, это тоже сыграло свою роль…
— Нет-нет, что ты, — замахала Селестия копытами, — этот долг я не посмею на тебя перекладывать! — внезапно, осознав весь глубокий смысл последних слов сказанных Луной, белая кобылица снова бросила паковать чемоданы и с искренней теплотой заключила ту в объятия: — Теперь всё хорошо, моя милая сестра. Я обещаю тебе, что больше я не повторю той ужасной ошибки, которая разлучила нас на века. Прости меня ещё раз… И обещаю, я буду стараться прислушиваться к твоим эмоциям. И да. С твоим возвращением ночи стали по-настоящему прекрасными…
— Спасибо тебе, Тия, — Луна с нежностью прижалась к сестре. — И ты меня прости. Я тоже обещаю не быть одурманенной теми эмоциями, что тогда. Но что тебя всё же беспокоит?
Селестия отстранилась и серьёзно взглянула на Луну:
— Меня беспокоит Твайлайт Спаркл.
— Твайлайт? Что случилось с юной Принцессой Дружбы? — с тревогой о подруге спросила Луна.
— Конкретно с ней — абсолютно ничего. Но… Она сотворила сильное заклинание, которое… Скажем так, не совсем смогла сдержать, — слегка потупилась Принцесса Дня.
— «Не совсем смогла сдержать»? Что это значит, сестра? — нахмурилась Луна. Принцессе Ночи явно не понравилось, как сестра увиливает от прямого ответа. Селестия развела копытами:
— Вот это как раз во всех подробностях и предстоит тебе узнать, Луна. Моя бывшая ученица экспериментировала с магией Гармонии в своём замке, но мощный магический импульс ушёл в сторону нашего старого замка и Древа Гармонии. Твай как раз должна была туда улететь и пронаблюдать, каковы результаты её неудачного опыта. Я прошу тебя с утра отправиться в Понивилль и проконтролировать мою бывшую ученицу. Узнай у неё, что это было, изучи возможные последствия — и при необходимости помоги ей самой разобраться в ситуации.
Мысли Луны метались в голове и объединялись в цепочки со скоростью одной радужногривой пегаски из вышеупомянутого Понивилля: «Эксперимент Твайлайт. Магия ушла в сторону нашего замка. И сон нового гостя тоже был примерно с той стороны, вдобавок… Сергей, загадочный людской жеребец, также упомянул замок и появление в Эквестрии. Я не Принцесса Ночи и не Хранительница Снов, если это заклинание и его появление не взаимосвязаны! Как хорошо, что просьба сестры соответствует и моим интересам…», вслух Луна произнесла лишь следующее:
— Конечно, Тия. Я как можно тщательнее изучу вопрос со всех сторон и помогу юной Твайлайт.
Принцесса Дня тепло и благодарно взглянула на Принцессу Ночи:
— Я не сомневалась, что могу на тебя рассчитывать, моя любимая и единственная сестра!..
Найт Глайд посмотрела на красочный фейерверк, которым обратился Дискорд. Небесный огонь складывался в буквы, но пони не смогла разобрать ни слова. Этот текст предназначался явно не ей, а человеку, с которым общался драконэквус.
«Позер», — подумала фестралка.
«Сама ты позерша», — подумал Дух Хаоса.
Бэт-пони решила было проследовать за человеком, перехватить его перед входом в замок и спросить у него о нём и первом госте лично. Однако буквально перед тем, как взлететь, кобыла заметила, как посреди поляны вновь появился Дискорд, что-то написавший на розовом листе бумаги, который появился перед ним, сложил его в странную конструкцию и отправил куда-то по направлению к Понивиллю. Дух Хаоса посмотрел на фестралку, подмигнул ей и вдруг сделал шаг в сторону, после чего… беззвучно и нетипично для себя исчез. Озадаченная увиденным, Найт Глайд помотала головой и полетела в сторону, в которую ушёл парень, представившийся драконэквусу Львом. На её счастье, тот не успел уйти далеко — и попал в один из силков, которые охотница расставила для куда более мелкой добычи.
— Да ёпрст, какой умник догадался поставить здесь силки?! — в сердцах воскликнул человек, не обращаясь ни к кому конкретно и пытаясь освободить ноги от внезапной ловушки. Бэт-пони мягко и бесшумно приземлилась позади него и спокойно произнесла:
— Силки поставила я. Но не думала, что поймаю такую большую добычу.
Человек замер и медленно обернулся на голос:
— Т-ты… Фестралка?! — удивлённо и даже как-то слегка радостно воскликнул он.
— Сколько себя помню, всегда была ею, — улыбнулась кобыла, демонстрируя свои острые клычки. — Меня зовут Найт Глайд. А кто ты? — хоть она и слышала имя человека в диалоге с Духом Хаоса, но решила проверить, не солжёт ли он.
— Лев. Стой. «Добыча»? Ты… ведь меня не будешь есть?
— Пока что не планировала, — шутливо клацнула в его сторону зубками мышепони. Лев добродушно улыбнулся, поняв, что это шутка, но задумчиво произнёс:
— Подожди, ты настоя-я-я-я?.. — совершенно внезапно, смотревший на неё парень дёрнулся, попытавшись встать, и, потеряв равновесие, упал на спину. Бэт-пони обеспокоенно запищала:
— И-и-и-и… Будь осторожнее, я не хотела бы, чтобы кто-то разумный пострадал из-за моих ловушек, рассчитанных на глупых мелких животных! Не дёргайся, — кобылка подошла к человеку, зубами помогая избавиться ему от пут на ногах.
— Спасибо… Найт Глайд. У тебя очень красивое имя, тебе говорили об этом? — фестралка в ответ смущённо что-то пискнула, но человек с любопытством рассматривал пони и не заметил этого. Перед ним стояла очень симпатичная, на его собственный взгляд, кобылка тёмно-серого цвета, с янтарно-жёлтыми глазами с вертикальными зрачками, приятными нежно-пурпурными гривой и хвостом, слегка поблёскивавшими при свете ночного светила, и тёмно-лиловыми кожистыми крыльями, напоминающими крылья летучих мышей Земли. Ушки мышепони мало отличались от аналогичных у тех же летучих мышей, но заканчивались кисточками, как у рысей. Меткой у кобылки служил медный ключ занятной формы, лежавший поперёк жёлтого полумесяца, окружённого облаками.
— Вот так совпадение! — присвистнул Лев, рассмотрев правое бедро лошадки. Он засунул руку под свою одежду и, чуть поискав под ней, достал из-под неё ключ практически такой же формы, как у неё на метке. Разве только на головке ключа человека был изображён горящий жёлтым глаз, очень сильно напоминающий янтарную радужку с вертикальным зрачком самой бэт-пони. Фестралка удивлённо посмотрела на ключ на шее у человека и покачала головой:
— Форма, и вправду, похожа на изображение на моей метке. И теперь у меня ещё больше вопросов. И извини, но пока я не услышу на них ответы, я тебя никуда не отпущу. Сегодняшний вечер уже и без того достаточно выбивается своей ненормальностью, чтобы я не попыталась всё узнать у одного из виновников происходящего.
— Справедливо, — заметил Лев, вставая, — но тогда и я хотел бы у тебя многое узнать. Задавай, попробую ответить, но буду и попутно спрашивать у тебя те или иные вещи, если ты не возражаешь.
— Договорились. Кто вы такие? Ты, и тот, который был тут минут за двадцать до тебя? Я никогда не видела никого наподобие вас ни в Эквестрии, ни за её пределами, а видела я немало самых различных видов, которые даже не появляются здесь, в центре страны.
— Люди. И первого, кстати, зовут Серёга, он мой друг. Каждый из нас относится к виду «человек разумный». И мы… — Лев слегка запнулся. — Мы с ним не то что даже не из Эквестрии, мы оба с другой планеты под названием Земля.
— Бессмыслица какая-то, — недоверчиво фыркнула Найт Глайд.
— Нет, я серьёзно. Мы оба из другого мира, но там ваш мир по-своему известен.
— Думаю, об этом я расспрошу после. Что у тебя такое массивное в лапах?
— В руках. У людей руки. Гитара, в чехле, — парень хотел достать инструмент и сыграть, но был остановлен приподнятым копытом и пожал плечами.
— Поверь, я действительно заинтригована, я очень люблю хорошую музыку — и надеюсь, что ты красиво играешь, но, боюсь, сейчас мне куда важнее услышать ответы на свои вопросы. Лучше просто дай слово, что потом сыграешь что-нибудь для меня… — слегка смутилась своей импульсивной просьбы мышепони, так что поспешила сменить тему: — А что в твоей седельной сумке на спине?
— Обещаю, сыграю тебе все песни, которые знаю. И не в седельной сумке, а в рюкзаке только. Там различные личные вещи и предметы быта, — Лев тоже слегка покраснел, вспомнив, что именно там лежит, а чтобы скрыть лёгкое смущение, задал встречный вопрос: — Скажи, пожалуйста, а что у вас произошло наиболее значительного за последние несколько лет?
— То, что мне приходит на ум, так это возвращение Великой Принцессы Ночи, появление Дискорда с его повторным пленением и реабилитацией, королевская свадьба, которую, чуть было, не сорвали чейнджлинги… Хм, что дальше? Перемирие с ними, появление новой принцессы, попытка какого-то существа из Тартара по имени Тирек захватить всю магию в Эквестрии, — перечисляла бэт-пони, — может, ещё что было, но я не могу вспомнить.
— Перемирие, говоришь? Интере… е-е-е… есн-о-а-апчхи! — совершенно внезапно чихнул Лев, — о-о-ох… Извини, если напугал, всё никак не могу долечить эту чёртову простуду.
— Будь здоров. Ничего страшного, — улыбнулась фестралка, — если хочешь, можем зайти к Зекоре, это моя подруга. Она целительница и поможет тебе победить болезнь. Но я не закончила. Прости, я не уверена, что запомнила. Лев же, верно? — парень утвердительно кивнул, — так вот что кричал тот другой человек…
— Ты знаешь, куда направился Серёга? — с надеждой уточнил у кобылки парень в очках.
— Знаю, лично видела, — кивнула фестралка, пока не раскрывая всех карт. — Как и слышала твою беседу с Духом Хаоса, так что мне было бы очень интересно узнать, почему он с тобой говорил. И мне очень интересно, почему у твоего друга на лапе кьюти-марка в виде Великой? И есть ли у тебя что-то наподобие?
— Кьюти-марка? Великой? — слегка не понял поначалу Лев. — А-а-а-а, это ты про его татуировку в виде Луны… Долгая история, на самом деле, явно не для разговора в лесу.
— Я никуда не тороплюсь. Но мы можем пойти ко мне домой и обсудить это, выпив чай, если тебе страшно находиться в ужасном Вечнодиком Лесу, — хитро улыбнулась Найт Глайд, но внезапно насторожилась: — Тихо, ты слышал?
— Нет, что такое?
— Я слышала треск веток сбоку от нас. К нам кто-то бежит!
Действительно, на опушку перед ними выскочил древесный волк и, судя по размеру, вожак стаи. Он злобно зарычал, сверкнув магическими глазами, и сразу же кинулся на человека.
— Назад! — закричала Найт Глайд, пытаясь оттолкнуть Льва. Но немного не успела… Острые деревянные зубья в пасти распороли штанину парня и на излёте успели до крови задеть лодыжку.
— ТВОЮ МАТЬ, А-А-А-А! — завопил от боли человек. Фестралка тут же кинулась в воздух, чтобы нанести по деревянной морде обидчика очень сильный и полный ярости удар задним копытом. Удар оказался настолько мощным, что волк отлетел на несколько метров, а когда начал вставать, зелёный магический огонь в его глазах был несколько расфокусирован. С удовлетворением бэт-пони заметила, что удар по морде голема оставил на ней заметный отпечаток её копыта, тут же заполнившийся свежим древесным соком. Помотав головой, волк решил ретироваться. Но через какое-то время откуда-то из чащи леса раздался вой.
— Только этого ещё не хватало… — стукнула копытом по земле фестралка. — Он зовёт стаю. А я, как назло, свои боевые накопытники дома оставила… Дура… «Что же может пойти не так в обычный день охоты», да, Найт Глайд?! — в сердцах передразнила саму себя фестралка, но тут же вспомнила о человеке: — Лев! Ты идти можешь? Нам надо добраться до моего дома, я там обработаю рану. И волки точно не посмеют сунуться туда, хищники опасаются заходить на мою территорию, — фестралка как-то по-особенному хищно ухмыльнулась. Парень, всё это время зажимавший кровотечение платком, кивнул:
— Если обопрусь на тебя, то смогу. А ещё лучше, чтобы ты была наготове, если волк вернётся со стаей; найди мне какую-нибудь палку под мой рост. Нам обоим так будет легче. Я пока ремнём стяну ногу, чтобы нахер не истечь кровью тут.
— Держись, Лев, я дала обещание, что никому не дам погибнуть в этом лесу от лап магических хищников. И ты не будешь исключением! — фестралка кинулась к ближайшему сухому деревцу и переломила его мощным ударом копыта. — Подойдёт? — подала она сухой ствол человеку, который как раз закончил с наложением импровизированного жгута.
— Да, вполне, — ответил парень, обламывая сучья и опираясь на получившийся импровизированный костыль. — Нам далеко идти?
— Не очень. Может, оставишь тут вещи, чтобы легче идти было? Их никто не украдёт, я заберу потом, — Лев с сожалением посмотрел на габаритную гитару, впрочем, действительно мешавшую передвижению с палкой, и прислонил её к стволу ближайшего дерева. На вопросительный взгляд фестралки за спину, парень в очках помотал головой:
— Рюкзак не сниму. Он не мешает, только время тратить. Пошли.
Твайлайт приземлилась на поляне и сразу же зажгла свой рог, проверяя окружение на магию. Бывшая единорожка произнесла:
— Судя по магическим флуктуациям, мы на месте. Здесь магия Гармонии ощущается наиболее сильно. Хотя…
Дракон спрыгнул с лавандовой аликорна и перебил её:
— Твай, а ты уверена, что это именно нужное место? Мы не так далеко находимся от Замка Двух Принцесс, и, как следствие, от Древа Гармонии — оно тоже же будет влиять на воспринимаемую тобой гармонию.
— Уверена, — твёрдо кивнула та в ответ, — магия здесь такая же, как в моём замке, а фон там заметно отличается от того, что излучает Дерево. Но у меня есть ощущение, что здесь есть что-то и помимо. Магия, неподвластная мне. Она… Словно спонтанная, и не подчиняется нормальным законам, но её здесь и крупицы. Как будто слабый след…
— Велика находка, — пожал плечами дракон, — как будто у местных сверхъестественных животных нет примитивных способностей к магии. А они явно не обучались у принцессы Селестии и слыхом не слыхивали о теориях Старсвирла. Естественно, их магия будет чуждой тебе. Я думаю, что здесь просто пробежался высший зверь, напуганный освободившейся энергией.
— Может, так оно и есть, как ты говоришь, Спайк, — согласилась пони, — но я всё равно хотела бы абсолютно каждую деталь здесь проверить. Куда-то же вся эта энергия должна была деться? Да и к тому же, у меня есть, и правда, нехорошее предчувствие, что мы кого-то или что-то всё-таки перенесли на Эквус.
— Я всё же надеюсь, что ты ошибаешься. А что до энергии, то, с таким же успехом, она могла и рассеяться… Сама мне далеко не одну лекцию прочитала, что магия без вектора направления уходит обратно в окружающий мир.
— Верно. И, на самом деле, это будет самый лучший для нас вариант. Если не учитывать возможных напуганных магических и обычных лесных существ, разумеется. Но не думаю, что это будет проблемой для нас — скорее всего, они действительно разбежались кто куда, если и были рядом. В любом случае, я займусь пока сканированием, куда ушла эта энергия.
— Ладно, пока ты тут всё проверяешь, я осмотрюсь поблизости. Может, увижу что-то примечательное, например, следы. Если уж кто-то реально сюда попал, он должен был их оставить. Если что, зови… Только, Твай? — тихо обратился к ней дракон.
— Да, мой главный помощник? — с искренней улыбкой отозвалась Принцесса Дружбы, всё ещё ощущавшая небольшую вину, что её друг был вынужден бодрствовать после напряжённого вечера, от того старавшаяся быть с ним сейчас особенно доброй.
— Чувствуешь, капает? Посмотри на небо. Собирается дождь — и мне кажется, он будет сильным. Давай побыстрее, не хотелось бы мокнуть под холодной водой. Это не Понивилль, всё же, где осенние дожди всегда и тёплые, и по расписанию, благодаря чёткой работе пегасов.
Твайлайт Спаркл кивнула, а Спайк отошёл. Пони стала ходить кругами, бормоча себе под нос и пытаясь найти точное место, где именно пришлось попадание освободившихся магических сил от её эксперимента. Даже несмотря на мешавший концентрации начинавшийся и, как и предсказал дракон, усиливающийся с каждой минутой дождь, она быстро нашла нужную точку, но, видимо, дракончик был действительно верен в своих теориях — и свободная энергия просто довольно быстро рассеялась, не получив вектора. В этой точке и странная вторая магическая энергия имела высшую силу, но она упорно не поддавалась сканирующим заклятиям, а без собственных научных приборов, книг и общего понимания случившегося разгадка была недоступна даже такой умной пони, как Твайлайт. Так что Принцесса Дружбы быстро решила, что раз уж это неподвластно аликорну, значит, и никому не подвластно. Она лишь топнула ногой и пробубнила себе под нос:
— Ну, хорошо… Энергия рассосалась, по всей видимости. Значит, обошлось. Но всё же, тогда с чем или кем мы смогли со Спайком ментально соед… — Твайлайт запнулась посреди фразы, заметив прямо перед собой необычные следы на чистом от травы участке. Они выглядели как отпечатки накопытников, примерно совпадая по ширине, но раза в три длиннее. И, в отличие от относительно привычной для королевских пони, одной из которых как раз и была Твайлайт Спаркл, обуви — плоской снизу — у этих следов был небольшой рельефный рисунок. Твайлайт тут же наложила на это место небольшой щит, чтобы уберечь следы от всё усиливавшегося дождя и позвала своего верного помощника:
— Спайк! Подойди, пожалуйста, сюда! Спа-а-айк! — дракончик появился из-за дерева неподалёку, потирая глаза одной лапой. — Ты что, задремал там?! — возмущённо фыркнула кобылка.
— Да, Твай, — он решил даже не отпираться и вновь протёр глаза, уже сладко зевнув. Помотав головой и немного справившись с навалившейся на него сонливостью, дракон произнёс: — Прости, пожалуйста, всё же уже давно перевалило за полночь, а день был очень тяжёлым. Особенно его финал, где мне пришлось делать непредвиденную уборку в твоей лаборатории… — небольшое недовольство в глазах аликорна сменилось очень извиняющимся выражением её мордочки:
— Ох, это ты меня извини. Я, и правда, слишком увлеклась исследованиями и совсем забыла про время. Тебе давно уже пора спать, всё же ты ещё растёшь, и да, день был весьма и весьма трудным. Я и сама с копыт от усталости валюсь, на самом деле, но и оставить это так просто не могу. Подойди сюда, мой друг, и посмотри на это.
Дракон приблизился и, бросив взгляд туда, куда показала ему подруга, обомлел:
— Я не такие следы ожидал увидеть! Это Йети! Ну, знаешь, снежный пони! — воскликнул дракон. Аликорн закатила глаза и попыталась воззвать друга к логике:
— Спайк, я только сегодня говорила тебе, что тебе надо меньше читать свои комиксы. Йети не существует. К тому же, мы находимся в центре Эквестрии, а не в Як-Якистане или Кристальной Империи. Сам посуди, откуда тут взяться снежному пони?
— Тогда чьи это следы? Ты видела у кого-то из населяющих Эквестрию видов такой размер ноги? — не сдавался дракон, в принципе, задав подруге не менее логичные вопросы.
— Не отрицаю, не видела… — согласилась та, но тут же парировала аргументацию друга. — Но я читала твои комиксы, так, интереса ради. Где ты видел Йети в обуви? А это следы явно длинной обуви. Да, редкой в Эквестрии, но всё же входящей в формальный стиль знати и стражи. Йети же явно не был бы ни тем, ни другим.
Крыть дракону было нечем, так что он лишь развёл лапами. Твайлайт Спаркл заметила, что тот сжимал в одной из них что-то красное и спросила:
— Лучше скажи, что такое ты держишь в своей лапе?
— А, это? — Спайк сам обратил внимание на свою ношу, будто впервые её увидел, — точно, я и совсем забыл. Голова от усталости совсем не соображает… Я нашёл это рядом с бревном, на которое прилёг.
Верный помощник подал бывшему единорогу странный предмет, а та взяла его в облачко телекинеза. Вещью оказался странный провод в неестественно ярко-красной оплётке из плотно намотанных ниток с металлическим наконечником с одной стороны и раздваивающийся с другой. Разделённые концы оканчивались чёрными втулками из странного материала. Пони не могла понять предназначение этого предмета, но чем-то неуловимо он напоминал что-то из оборудования понивилльского диджея Винил Скретч. Ясно было одно: его обладателем был, вероятнее всего, тот или та, кто оставил эти следы — как физические, так и магические. Принцесса Твайлайт положила красный провод в свою седельную сумку и прислонила копыто к подбородку.
— Это становится уже интересно… Всё, теперь уже окончательно стало очевидно, что наш эксперимент не был совсем уж таким провалом, каким нам обоим показалось ранее. И можно смело утверждать теперь, что кто-то разумный всё-таки попал в Эквестрию. Предположение о разуме я делаю из-за обуви, этого необычного предмета и тех мыслеформ, что посещали нас. А, и, конечно, той странной песни, что ты напевал, пока мы летели.
— Да нормальная песня. Ох… — пробормотал Спайк, осознавая всю глубину той проблемы, в которую они с подругой влезли. Он всё ещё был уверен, что ничем хорошим это не кончится, естественно, всё ещё напуганный пугающими монстрами из комиксов. Аликорн продолжала:
— Отследить след магии я не могу, так как прошло уже довольно… немало времени с момента нашего опыта, а следы обуви уже размывает дождём, так что мы никуда не придём по ним.
— Тогда, может, хорошенько выспимся и позовём днём наших подруг? — с надеждой спросил Спайк, подавляя очередной зевок. На радость дракона, пони кивнула, соглашаясь:
— Да. Хороший отдых нам действительно не помешает. А я уверена, та же Вайнона найдёт следы — а Эпплджек будет только рада помочь нам, одолжив свою прекрасную собачку. Или, кстати, что более вероятно, так как этот кто-то разумен, то он сам выйдет на нас — и, вероятнее всего, относительно скоро появится или уже появился в Понивилле. Я думаю, он направился в сторону замка, как единственного ориентира поблизости, а оттуда идёт только одна дорога — как раз в город. Давай уже закончим сегодняшний вечер… Утро вечера мудренее.
С этими словами Твайлайт телепортировала их обоих обратно в свой замок.
Сергей очнулся от странного сна с остатками переживания за друга и некоторым непониманием того, где находится. Парень огляделся вокруг и снова увидел огромный зал, в центре которого стояла статуя, у подножия которой он и лежал. Монумент изображал двух величественных соправительниц Эквестрии: аликорнов Селестию, старшую из сестёр и Принцессу Дня, и Луну, соответственно, младшую и Принцессу Ночи. Человек ущипнул себя, ойкнул, и ещё, на всякий случай, укусил себя за руку, но по сильной резкой боли понял, что происходящее вполне реально.
Он действительно сейчас находился в старом замке Селестии и Луны где-то в глубинах Вечнодикого Леса. В замке, в котором как тысячу с чем-то лет назад произошли роковые события, которые привели к изгнанию Принцессой Дня своей младшей сестры, так и важный момент «исцеления» второй и долгожданного сестринского воссоединения. Но самое главное: он был не на планете Земля, а на Эквусе, в Эквестрии. Куда мечтал попасть вот уже последние лет десять. Наполненный искренней радостью парень захотел было подпрыгнуть и радостно воскликнуть, но торжественное спокойствие монументальных руин, которые уже пережили десяток таких, как он, словно молча укоряло его даже за подобные мысли — и Сергею стало даже несколько неловко за желание громко выразить свои радостные эмоции. Вместо этого он ещё раз оглянулся, провёл рукой по волосам и стал вслух восстанавливать картину произошедшего:
— Та-а-ак. Каким-то непонятным образом из Юго-Западной части Москвы, где мы гуляли со Львом, я попал в Вечнодикий Лес в самой настоящей Эквестрии, недалеко от старого замка Луны и Тии. Конечно, понять я это смог только здесь, но чистый воздух и совершенно другое небо, где, во-первых, видно миллиарды звёзд, в отличие от Москвы, а во-вторых, висит спутник, совершенно отличный от нашего, уже дали некоторые намёки, что Элли теперь не в Канзасе. К слову, небо выглядит просто шедеврально — моё искреннее почтение Луняше…
Парень рассуждал сам с собой дальше, восстанавливая хронологию событий:
— Оказавшись посреди огромной поляны, я увидел за деревьями руины этого самого замка или дворца, сильно отличавшегося по архитектуре от земных, виденных мною в играх и на фотках. Не то чтобы я их много знаю, впрочем, но всё равно различия налицо. Это здание скорее походит на наши дворцы, чем на замки, но это детали. Естественно, просто так уйти я не мог — и некоторое время поорал, надеясь услышать голос Льва или наткнуться на ту червоточину, из которой вышел. Но ничего не нашёл, теперь, впрочем, даже не жалею об этом. Своими криками я распугал в округе птиц, а также, судя по всему, привлёк внимание каких-то местных и немаленьких хищников — и, услышав злобное шипение и треск из кустов неподалёку и закономерно опасаясь стать чьим-то ужином, ретировался в направлении единственного в округе строения. Потому что, следуя земной логике, никакой хищник без дикой необходимости не полезет в сторону цивилизации. Здесь как раз я и обнаружил, что это замок принцесс, а я, оказывается, уже не на Земле. И, по всей видимости, от переизбытка впечатлений, а возможно, и из-за трудностей переноса в Эквестрию, меня попросту выключило… Сколько же я продрых?
Сергей достал из кармана мобильник, сразу же ярко показавший на плоском экране заставку с очередным изображением принцессы Луны и текущее время. Человек присвистнул:
— Уже три с лишним часа?! Ну, нифига ж себе, отрубило так отрубило. Хорошо ещё хоть, что тут по ощущениям значительно теплее, чем у нас, да и умудрился забрести я в наименее разрушенную часть замка, а то бы совсем замёрз. Хотя, кстати, не факт, что здесь тоже конец октября, да и вообще, три ночи. Интересно, сколько сейчас времени здесь? Ну и да, сигнала, естественно, тоже нет — что логично, ведь спутников и сотовых вышек я как-то не замечал в сериале до пятого поколения, — парень заблокировал свой телефон и вновь убрал его в карман. — В любом случае, во сне я пересёкся с Луной, что довольно приятно лично для меня. Знать бы ещё наверняка, не приснилось ли мне всё это… Хотя, судя по её реакции, она была по-настоящему удивлена видеть меня во сне, из чего, в принципе, можно сделать вывод, что она там была в качестве гостьи и повелительницы снов. Уж не знаю, что её привело именно ко мне, но будь она частью моего сознания, она явно бы не удивлялась мне — и гармонизировала бы со сном, не выбиваясь из его структуры. А она явно себя чувствовала не в своей тарелке, находясь в моей квартире и задавая неловкие вопросы… Да и слишком уж тщательно рассматривала мою татуировку в виде её самой, так что, думаю, можно смело сказать, что я, хех, сходу исполнил свою давнюю мечту, повстречавшись с ней. Пусть пока что и в ткани сна.
Всё это время пришелец из другого мира задумчиво расхаживал по огромному залу. Если помещения и не коснулся древний бой двух сестёр, то на него явно повлияло время: мебель либо отсутствовала, либо превратилась в труху, годную разве только для растопки. Огромные окна зала были, на удивление, целы, но очень замутнены. Покрывавшие их некогда роскошные балдахины истлели и обесцветились, представляя собой жалкое зрелище. Внимание парня привлёк один цветной витраж, не настолько грязный и мутный, как стёкла вокруг — явно его чистоту поддерживало какое-то древнее заклинание. На нём изображались синяя и белая аликорны — обе принцессы, использовавшие Элементы Гармонии на змееподобном существе — Дискорде, обращая того в камень. Парень задумчиво оглядел витраж и проговорил:
— А у нас бы давно замок разнесли на сувениры, стёкла повыбивали, мебель сожгли, а стены разрисовали трёхбуквенными словами. И что-то мне подсказывает, что далеко не великой фразой «ЦОЙ ЖИВ». И, кстати, далеко не факт, что костёр бы они не устроили прямо здесь. Мрази… Что меня, на самом деле, наводит на неприятную мысль, а не сошёл ли я с ума, не словил ли белочку, перепив со Львом… Может, на самом деле, я сейчас накачан какими-то антипсихотическими препаратами и радостно пускаю слюни в смирительной рубашке в каком-нибудь филиале Кащенко. Но слишком уж окружение живым ощущается, чтобы быть плодом моего воображения или галлюцинацией. Да и, пожалуй, связь бы была на телефоне, и зачем вообще мозгу в бреду создавать саму трубку, но без возможности позвонить или выйти в интернет… Нелогично. Но так-то, я себя чувствую абсолютно как обычно, вон, руками всё могу пощупать, боль от щипков и укуса, как и затёкшую от лежания на полу спину осознаю, обоняние ощущает затхлость воздуха в помещении, а слух ловит обычные для заброшенного здания внутри громадного леса звуки. Я, конечно, не психиатр, а лишь ординатор-рентгенолог, но мои университетские познания в психиатрии и психологии, пожалуй, вполне достаточны, чтобы поставить своему рассудку удовлетворительное состояние. На этом и порешим. Но сами подобные мысли неприятны… Вдруг всё же это «тихо шифером шурша, крыша едет не спеша«?.. Хотя, в пень эти мысли.
Парень не заметил, как, рассуждая, он уже давно вышел из зала, прошёлся по коридорам и стоял у порога главного входа в замок, околачиваясь перед огромными дверьми. Наконец, он собрался с мыслями, улыбнулся и обеими руками открыл перед собой двери, словно приветствуя дивный новый мир вокруг:
— Ну что ж, назвался груздем — полезай в короб! Раз уж я сумел попасть в Эквестрию, то мне самая прямая дорога в сторону Кантерлота, а конкретно, лично познакомиться с Луной и вообще представиться принцессам. А значит, мой путь пройдёт через Понивилль. Если мне не изменяет память, чтобы туда попасть, необходимо пересечь подвесной мост, перейти вброд мелкую речушку, а дальше идти по сохранившейся дороге через лес. По-хорошему, если честно, попробовать поискать проход обратно на Землю и как-то связаться со Львом, либо пригласив его сюда, либо отдав ключи и попросив передать пару записок друзьям и родным, если он не согласится пойти со мной, но хренушки я туда посреди ночи вернусь. Чем я от ночных хищников отбиваться буду, плюшевой игрушкой Рэрити? Смешно. Если вспомнить, что тут водилось в сериале, то мне даже хорошая палка не поможет — да тут без базуки не обойтись простому человеку. Надеюсь, если честно, что больше не встречу по пути каких-нибудь агрессивных представителей местной флоры и фауны. Одних шипящих кустов мне хватило, спасибо, блин. Не очень-то хочется расширять чьи-то гастрономические предпочтения человечинкой…
Сергей поёжился от неуютных мыслей. Ступив на шаткий мост (он чётко запомнил, что заходил в замок с другой стороны, значит, сейчас он шёл именно по направлению к Понивиллю), он осторожно взялся за верёвки и стал медленно, шаг за шагом переступать по очень ненадёжным на вид доскам, про себя проклиная того неизвестного строителя, который не мог догадаться построить нормальный мост. И того, кто снёс старый каменный мост, пусть даже если это была сама Луна! Чтобы хоть как-то отвлечься, он снова заговорил сам с собой:
— А ведь был же когда-то тут нормальный мост… Нет, я, конечно, высоты не боюсь, но падать-то не очень-то хочется. Спину сломать тут легче лёгкого будет… Как там пела Пинки, когда той было страшно? — человек на секунду приостановился, вспоминая текст, и запел, сразу приободрившись от незатейливой песенки одной позитивной землепони розового цвета:
— Когда кобылкой я была, и шёл к закату де-е-ень,
Меня пугала в темноте почти любая те-е-ень.
Я сразу под подушку, чтоб их не видеть — жуть!
Но бабушка сказала мне, что этот способ не поможет мне ничу-у-уть…
Она сказала: «Пинки, ты гордо встань и страхам посмотри в глаза!
Стоит только засмеяться, и станут страхи исчеза-а-ать!..»
В этот же момент времени, где-то очень далеко от Замка Двух Принцесс и подвесного моста некая розовая поняшка проснулась посреди ночи от того, что у неё качались уши. Она зевнула, посмотрела на своё отражение в окне родительского дома, куда приехала погостить, увидела, что её ушки стригут в такт какой-то мелодии и удивлённо пробормотала:
— Ого, пляшущие ушки! Это значит, что кто-то сейчас поёт одну из моих песенок! А это значит, что она или он знают меня — и, возможно, захотят устроить вечеринку по какому-нибудь поводу! А значит, мне нужно вернуться домой, в Понивилль, когда я завершу в родительском доме все свои дела! Ехей, через несколько недель Пинки Пай устроит самую супер-дупер-пуперскую вечеринку тебе, неизвестный друг!