Музыка Миров, том первый
Глава 5. Немая дружба
Музыка в главе:
Piano Classics – Moonlight Sonata
Linkin Park – In the End
Rariry – Art of the Dress
«Иногда мне начинает казаться, что она мой потомок, уж очень она… необычна.
Заметил, кстати, совсем небольшую недосказанность в финальных записях, так что прошу принять меры власть над Ним имущих Пятерых!.. Или уже Шестерых, чтоб его?..»
— Станция метро уже недалеко. Давайте шустрее, мы так на экскурсию в «Музей Вооружённых Сил» опоздаем! — весело крикнул Сергей своим трём попутчикам. Луна огляделась в ткани окружавшего её необычного сна. Компания из четырёх людей, двух молодых, двух в возрасте, шла по огромному парку. Стоял тёплый летний день и легонько моросил приятно щекочущий мордочку Хранительницы Снов дождик. После всех событий насыщенного дня она снова была во сне Сергея, и в этот раз снова для себя решила не проявлять себя сновидцу без необходимости, а лишь стараться наблюдать со стороны.
— Сын, я иду так быстро, как могу, — слегка проворчал пожилой… жеребец? такого же вида, каким и был Сергей, но ниже и заметно шире его в области живота. Почему-то слово «жеребец» казалось Луне несколько неправильным и вульгарным по отношению к людям — и в особенности, к, судя по всему, отцу Сергея. Принцесса Ночи внимательно присмотрелась к нему — и к другим участникам сна.
Собственно, статно одетый пожилой представитель вида людей, с теми же чертами лица, какие были у сновидца. Он, как и все остальные участники действия, также передвигался на задних ногах, а вместо передних, как и у всех вокруг, у него были руки. Одна из них сжимала трость, которой тот помогал себе передвигаться — Луна с сочувствием заметила, что тот очень сильно хромал и морщился при ходьбе — передвижение явно приносило отцу Сергея ощутимую боль. Его причёска была длиннее и значительно темнее, чем у сына, но, в то же время, в ней были заметны большие пустые участки без волос, обнажающие светлую кожу на черепе.
Рядом с ним шла — Луна вновь себя мысленно отругала за то, что не знала, как правильно назвать самку вида людей — примерно такого же возраста, как и отец Сергея, людская кобыла, также с заметным сходством её черт с внешностью гостя Эквестрии. Принцесса Ночи интуитивно догадалась, что это была его мать. Она держала в руке большой зонт, за которым прятала от дождя себя и своего супруга. Мать Сергея была значительно ниже и субтильнее даже своего мужа, так что Луна с искренним уважением посмотрела на ту, кто родила и вскормила такого рослого парня, каким был спаситель Свити Белль.
Третьим оказался кареглазый людь в очках, примерно такого же возраста, как и сновидец, но чуть ниже и более худощавый, одетый в летнюю одежду и нисколько не переживавший на тему небольшого дождя. Луна внимательно посмотрела на небо и убедилась в своих предположениях, что погоду в этом мире — а Сергею явно снился его собственный мир — не контролировали погодные пегасы и единороги, а она подчинялась собственным законам, как в Вечнодиком Лесу или нецивилизованных регионах вне территорий различных стран её родной планеты. Да и небо, в принципе, выглядело значительно выше эквестрийского — по ощущениям Принцессы Ночи, полёт до облаков вполне мог измотать даже лучших летунов Эквестрии.
Сам Сергей был одет в ту же одежду, что была на нём днём — и счастливо улыбался, подставляя моросящим каплям своё лицо. Он с наслаждением потянулся и обратился к сверстнику:
— Лев, дружище, хоть ты им скажи, что не замёрзнут они от лёгкой морошки. Или как там правильно называется одним словом такой грибной дождь. Я прекрасно понимаю проблему папы, но с этим зонтом вы оба ещё медленнее идёте.
— Вот будет тебе уже подходить к семидесяти — я на тебя посмотрю, как ты будешь любого холода бояться, — беззлобно огрызнулась мать Сергея. — Это вы оба со Львом пока молодые и беззаботные, а вот доживите до наших лет, тогда и увидим, как зазубоскалите.
— А я-то чего? — спросил Лев. — Я вообще ни слова не сказал же.
— Расслабься, бро, ты за компанию попадаешь под пассивную агрессию в мой адрес, — отмахнулся Сергей. — Но, пока мне тридцать, а Льву двадцать три, мы будем ловить каждый миг своих жизней и искренне наслаждаться молодостью. И, я думаю, постараемся сохранить эту тенденцию подольше. Кстати, спасибо, что в очередной раз приехал, мой друг, я очень рад тебя видеть снова в Москве.
— Да я всегда и сам рад приехать, — искренне улыбнулся приятель в ответ на благодарность.
Сергей тоже ответил улыбкой и стал рассказывать родителям и другу какие-то факты о местном зелёном парке, по которому они шествовали. Хранительница Снов, правда, не особо слушала, во все глаза рассматривая необычное окружение чуждого мира. По сравнению с предыдущим сном, а вернее, с его первой мрачной половиной, окружение пестрело красками и жизнью. Компания дошла до лестницы, ведущей под землю, над которой находился столб с огромной красной буквой «М». Луна отметила, что её написание отличалось от эквестрийского, но она, всё же, вполне угадывалась по очертаниям.
«Интересно, что бы это значило?» — задала сама себе вопрос Принцесса Ночи, и тут же получила ответ от сновидца.
— Как вы видите по долгожданному зрелищу в виде этой, с позволения, сказать, литеры, мы наконец-то добрались до метро. Если не ошибаюсь, это «Улица Коминтерна» янтарной ветки, нам по прямой до «Парка победы», что на синей.
— И всё ты знаешь, лучше бы ты так обучался тщательно, как шляешься по Москве, путешественник ты наш, — слегка прошипела дама с зонтом. На неё осуждающе посмотрели сразу четыре пары глаз — двух героев сна, сновидца и Хранительницы.
— Надя, ну, чего ты… — увещевающим тоном обратился отец Сергея к ней. Лев поддакнул:
— Ну, правда, Надежда Николаевна, Серёга ничего не сделал, чтобы заработать ваше недовольство… Ни сейчас, ни вообще.
Обсуждаемый сделал жест рукой, что справится сам, слегка злобно взъерошил причёску и с холодцой в голосе ответил:
— Ма, я первый и единственный раз попрошу тебя не портить такой замечательный день необоснованными шпильками в мой адрес. У нас впереди ещё огромная шоу-программа — и будет крайне обидно, если ваш гид по столице, который, замечу, мог бы сейчас в компании приехавшего из Сибири друга спокойно пить сидр и болтать с оным, покинет вас, обидевшись на это. Давайте запомним этот день хорошо, в конце концов, много ли ещё таких у нас выйдет?
Надежда Николаевна, как её назвал парень в очках, чуть пристыженно кивнула, соглашаясь с аргументами сына. Сергей резко развернулся, и компания начала спуск под землю.
«Я и не знаю, смогла бы я так осадить своих родителей в подобной ситуации, всё же, воспитывали меня сначала Лорен, а потом Тия, но я, если честно, согласна с ним. Претензия была абсолютно необоснованной… Если бы так сказала моя сестра, я не уверена, что я бы тоже смогла промолчать… Интересно, а что такое это самое «метро»? Серёжа, вроде, так его назвал», — подумала Принцесса Ночи, двигаясь за странной процессией.
Спуск по лестнице ещё больше замедлился из-за отсутствия перил в этой части лестницы и состояния ноги отца Сергея. Так что тот встал рядом с родителем, слегка пригнувшись, и произнёс:
— Обопрись на меня, пап. Давай я помогу спуститься. Нет ничего стыдного в этом, считай, что я просто иду рядом и обнимаю своего отца.
С благодарностью, старший людь — и Луне упорно не давало покоя это слово, как будто, оно было неправильным — действительно обхватил свободной рукой шею сына, а тот, в свою очередь, аккуратно обвил спину своего родителя. Довольно быстро движения дуэта стали более спорыми, что заметно ускорило спуск по лестнице. Вдруг, дорогу им преградил какой-то смуглый парень с узким разрезом глаз, подпиравший стену на пути отца и сына.
— Дорогу слону падишаха, не видишь что ли, человек с тростью идёт! — прикрикнул на него Сергей. Новый участник сна что-то возмущённо ответил на непонятном языке с большим количеством гласных, но отошёл и тут же растворился в фоновой толпе сна. Сновидец покачал головой и сказал: — Понаехали тут, понимаешь, из бывших советских республик… Ничего не имею против, но хоть бы русский язык попробовали изучить сначала, раз уж решили на заработки ехать.
Луна сделала в голове пометку, что сновидец общается на языке под названием «русский», но не могла не улыбнуться ироничности работы подсознания самого гостя Эквестрии, которое проблему его собственного языкового барьера подало в форме не понимающего язык иностранца.
Декорации сна сменились. Теперь компания стояла посреди громадного прямоугольного зала, стены которого были почему-то сделаны из металла, а наверху их находились широкие окна, из которых было видно огромные дома снаружи. Компания находилась на одной из нескольких платформ, вокруг которых несколько хаотично были проведены железнодорожные пути.
«Метро — это подземные поезда? Как интересно!» — подумала принцесса, рассматривая ближайшие рельсы. Их расположение не имело бы ни малейшего смысла в реальности — они пересекались, внезапно обрывались тупиками, уходили в тоннели посреди и в конце зала, но в ткани сна было возможно всё — и Хранительница Снов прекрасно понимала, что в норме оно выглядело бы иначе. Это был лишь фон сна, так что разум грезящего не особо мудрил с обустройством декораций.
Луна отвлеклась от примечания нелогичностей сновидения и обернулась на голос Сергея, окружённого своими спутниками и хлопавшего ладонью по тому же плоскому прибору с экраном, издававшим музыку в первом его сне, который она посетила. Парень громко ворчал:
— Ну давай же, барахло российское, включай карту… Честное слово, иногда я жалею, что не купил китайца, пора уже менять телефон… О! Заработало, да наконец-то, не прошло и полугода. Нам в ту сторону, — указал он на пути напротив. Сергей начал говорить что-то ещё, но внезапно за спиной Принцессы Ночи, стоявшей на платформе недалеко от людей, раздался ужасный и надрывный визг:
«ВВВУ-У-У-У-У-у-у-у-у…».
— Ах! — от испуга вскрикнула Луна и, подпрыгнув, обернулась на резкий шум. Мимо неё пронёсся останавливающийся локомотив синего цвета земного поезда метро с большим количеством длинных вагонов. Поезд сильно отличался от тех, которые были в Эквестрии. Хранительница Снов успела заметить, что первый и последний вагоны мало отличались от других, и хотела было удивиться конструкции — и задаться вопросом, где вообще кабина машиниста и куда кидать уголь, как вдруг побелела от внезапного осознания и, на всякий случай, стала невидимой — уж во сне-то Хранительница спокойно это могла сделать. Её испуг мог вполне себе материализовать кобылу во сне Сергея, а ей хотелось ещё незаметно понаблюдать за загадочным гостем Эквестрии и его окружением. Луна обернулась посмотреть на реакцию компании, но, к счастью, видимо, пронесло — прошло буквально несколько секунд с её вскрика, так что Сергей, хоть и смотрел примерно в её сторону, но, скорее так же отреагировал на звук приближавшегося поезда, громкое эхо от которого так и напугало Принцессу Ночи.
«Да нет, наверное, показалось…» — одними губами пробормотал Сергей и обернулся в другую сторону, где как раз прибывал нужный поезд. Парень продолжил думать: «Хотя… Окружение, да сам сюжет, действительно не очень логично выглядят, если так задуматься… Почему бы не проверить?» Лев заметил задумчивость сновидца и спросил:
— Что-то не так, Серёг?
— Да нет, — Сергей сначала почему-то несколько раз хлопнул себя по щекам, потом улыбнулся в ответ, уже внимательно оглядывая окружение, — скорее, наоборот, всё очень даже так. Просто теперь бессмысленность всего вокруг приобрела смысл, — Луна навострила ушки, слушая хозяина сна, продолжавшего обращаться к другу: — Левис, у меня просьба, проводишь до музея маму и папу? Я чуть задержусь, мне надо кое-что важное сделать здесь.
Лев улыбнулся и, кивнув другу, вошёл с родителями Сергея в подъехавший поезд. На прощание перед закрытием дверей он произнёс:
— Привет Луне передавай.
— Обязательно, версия моего друга из сна, — улыбнулся сновидец персонажу воображения и помахал отбывающему поезду, после чего развернулся чётко в сторону Принцессы Ночи.
— Я знаю, что это сон. Несуществующая станция несуществующей ветки и события, которых никогда не происходило. Это ещё, если не брать в расчёт полный бардак и проходной двор в архитектуре, которой просто не может существовать в жизни. И я знаю, что ты здесь, Луна. Считай, что я тебя почувствовал. Давай поговорим, пока мы ещё имеем возможность общаться на одном языке.
— Луна, мы использовали всё, что было в наших силах и способностях. Я даже сделала запрос в библиотеку Кантерлота в отделы других языков и заклинаний, связанных с речью. Спайк, кстати, скоро должен вернуться с ещё одной партией книг. Но мы с тобой ни малейшим образом не приблизились к тому, чтобы мы могли понять Сергея, а он нас. Язык людей пока что всё также непостижим для пони, как для него — эквестрийский, — сетовала Твайлайт Спаркл днём следующего дня. Уставшая Принцесса Дружбы сидела в библиотеке своего замка за столом, покрытым свитками, пергаментами, манускриптами и книгами, одна из которых лежала на голове разочарованной бывшей единорожки.
Принцесса Ночи выглядела не лучшим образом — ей бы явно не помешал хороший крепкий кофе: она очень измоталась от тщетных попыток наложить хоть какое-то работающее заклинание на парня. Всё же, непосредственно магия, особенно незнакомая и очень сильная, не была её прямой специализацией, хоть она и была могучим аликорном и могла обучиться практически любым чарам.
Сам же виновник их терзаний сидел отдельно и старался не мешать кобылам, понимая по интонациям царственных пони, впрочем, что всё идёт далеко не самым лучшим образом. Поэтому решил помочь им наиболее банальным методом, на который был способен: он штудировал азбуку с картинками для самых маленьких жеребят, на всякий случай поданную им Твайлайт, и что-то выписывал карандашом на листе бумаги.
— Я понимаю это прекрасно, дорогая Твайлайт. И я сетую не на тебя в своих возмущениях, а на то, что в ткани сна я прекрасно могу понять Сергея… Серёжу, — она исправилась, вызвав любопытные взгляды и у парня, и у кобылы, — и меня очень раздражает, что вне сновидений мы должны общаться так… примитивно.
— Серёжу? — переспросила юная принцесса.
— Да, это другая форма его имени, которой он попросил себя называть в одном из снов. Полагаю, «Сергей» — это полный и официальный вариант имени… — Луна вдруг слегка топнула ногой: — Неужели мы абсолютно всё перепробовали? Как глупо: два аликорна — и совершенно не в состоянии устранить языковой барьер между нами и гостем из другого мира…
Принцесса Дружбы развела копытами и произнесла:
— Я не думаю, что нам могут помочь даже силы всех четырёх аликорнов вместе взятых. Его язык банально не поддаётся заклятиям, позволяющим игнорировать диалекты и акценты, но, к чести признать, на них мы и изначально не сильно полагались. Тома словарей и заклинаний тоже не могут нам помочь, до этого момента никто не сталкивался с подобной проблемой. Но и просто так взять и перевести с нуля не получается — это и не какая-то иная, со временем изменившаяся вариация эквестрийского, ни древняя, ни версипелльская, ни якская, ни какая-либо ещё. Речь, которой он общается — это полноценный и комплексный язык, который физически невозможно расшифровать за столь короткое время. Так что, боюсь, у нас нет иного варианта, кроме как обучать его с самых основ. Но хотя бы это будет не так сложно, он, всё же, не неразумное дитя, а сформировавшаяся личность — и чётко знает, что есть что… Просто называет эти вещи и явления на другом языке, который не знаком нам.
Принцесса Ночи опустила голову на свои копыта и вздохнула:
— Почему-то я полагала, что это будет как раз наш выход. Серёжа сам, кстати, не возражает. С его же слов, это будет крайне непросто, но вовсе не невозможно, обучиться эквестрийскому с нуля.
— Мне нравится его настрой. Может быть, проверим, как дела у нашего нового ученика? — улыбнулась учёная пони.
— Хорошая идея, Твайлайт Спаркл, — кивнула Луна.
Лавандовая и синяя кобылы подошли к Сергею. Тот отодвинул от себя бумагу и книгу и с любопытным ожиданием посмотрел на них — всё же, шарадами и рисунками пока что был вынужден общаться не только он. Луна показала копытом на букварь и, произнеся «А, Бэ, Цэ» и весь эквестрийский алфавит вслед, вопросительно посмотрела на парня. Тот интенсивно закивал и повторил за Принцессой Ночи, благо эквестрийские буквы не сильно отличались от английских, только писались чуть по-другому, а звучали между немецким и русским произношением. Были, конечно, и специфические незнакомые символы, но огрехи в них Луна сразу исправляла, если Сергей допускал ошибки. Несколько повторений — и парень уже спокойно мог произнести без ощутимых помарок весь алфавит.
Твайлайт, тем временем, телекинезом подтянула к себе исписанный листок и удивлённо подняла брови.
Первым делом, сначала она заметила, что Сергей старательно всё это время не только изучал новые буквы, но и подбирал из букваря нужные именно ему. Сначала было слово из четырёх букв, написанное на эквестрийском, а ниже ещё два слова. В этих двух конструкциях кобыла сразу же узнала имена присутствовавших рядом с парнем принцесс: Луны и своё.
Но, что её ещё больше поразило, так это то, что левее были написаны те же слова, но другими символами, сразу на двух языках: «Луна» и «Luna», а ниже — «Твайлайт Спаркл» и «Twilight Sparkle» соответственно. При этом, что занятно, сначала Сергей написал их рукописными буквами, а потом зачеркнул и поставил более понятные печатные. Схематически по соседству с их именами были нарисованы полумесяц и шестиконечная звезда в окружении пяти маленьких звёзд — метки судьбы Луны и Твайлайт.
Ещё ниже были также схематично нарисованы кьюти-марки пяти подруг бывшей единорожки: три сапфира, три яблока, три бабочки, три воздушных шарика и огромная молния из облака. Рядом с каждым из имён стояла приписка, также на двух неизвестных пони языках. В случае с именем Рэрити, Сергей даже начал переводить его на эквестрийский, но, видимо, в этот момент как раз подошли принцессы — и он не успел закончить, остановившись на четвёртом символе.
Твайлайт перевернула листок и снова увидела свою метку и метку Луны, по соседству с сердцем, окружённым завитушками, и символом солнца — кьюти-марками принцесс Кэйденс и Селестии. Все они были объеденины фигурными скобками, а ниже было написано одно и то же слово, судя по всему, снова на двух языках: «принцесса» и «princess». Поражённая Твайлайт окликнула Луну, которая улыбалась парню с такой гордостью во взгляде, как будто с нуля обучила алфавиту своего собственного жеребёнка.
— Луна, я уверена, ты захочешь на это посмотреть. Как мне кажется, это гениально, с его стороны.
Принцесса Ночи поднесла к себе телекинезом поданный листок — и уже настал её черёд удивляться. Сергей заметил реакцию кобылки и широко улыбался, рассмотрев весь спектр эмоций на мордочке аликорна: от шока до искреннего восхищения. Твайлайт же возбуждённо встала с места и продолжила рассуждать вслух, расхаживая вокруг стола:
— Возможно, кстати, именно это и позволит нам изучить хотя бы основы структуры языка… вернее, языков. Нужно, чтобы Сергей написал другие соответствия имён собственных на знакомых ему языках… А потом следует продолжить сопоставление с различных простых слов — это поможет как в обучении, так и в построении лингвистической модели, с помощью которой я, наверняка, смогу создать рабочее заклинание… Но тогда необходимо починить компьютер!
Внезапно, Твайлайт сорвалась со своей циклической траектории вокруг меньшего стола в библиотеке и выбежала в сторону не главной, а боковой двери, которая вела на винтовую лестницу вниз. Однако, кобылка так торопилась, что копытами запуталась в одном из развёрнутых свитков, разбросанных по всему помещению и, не удержав равновесия, кубарем покатилась вниз.
— Твайлайт! — одновременно обеспокоенно крикнули Луна и Сергей и переглянулись. Человек вскочил и, благодаря длинным ногам и более выгодному и близкому положению к второму выходу, немного опередил Принцессу Ночи перед дверью и первым кинулся вслед за бывшей единорожкой. Он остановился в самом низу и, развернувшись, успокаивающе выставил руки перед Луной, не врезавшейся в него только благодаря тому, что рефлекторно чуть подлетела в воздух — благо, высокие потолки даже у лестниц замка позволяли без труда проделать такой резкий манёвр. Слегка помятая самая молодая аликорн левитировала себя в нескольких сантиметрах от пола и с благодарностью смотрела на кинувшихся ей на помощь спасителей.
— Я в порядке, — успокаивающим голосом произнесла она и поставила себя на ноги. Поймав беспокойный взгляд парня, она просто тепло улыбнулась ему. Тот тоже ответил улыбкой и, кивнув, отошёл, давая пройти Принцессе Ночи. Та оглядела помещение на пару с другим визитёром.
— Это и есть то место, где ты проводила эксперимент?
— Ага. Это, по сути, сердце замка. Так как это не совсем привычное строение, а скорее, громадный магический артефакт, у него есть свой фокус силы, как раз расположенный в этом помещении. Помнишь, когда мы спасли тебя и принцессу Селестию от лозы Дискорда, вернув элементы увядающему Древу, оно отблагодарило нас ларцом с шестью замочными скважинами? Это оказалось Сердце Гармонии, которое сейчас развёрнуто перед нами — и уже является магическим центром замка. С помощью его магии я пыталась создать карманное измерение, либо прямой портал в другой мир, используя вон то зеркало, но… что из этого вышло, мы обе видим перед собой — и пытаемся обучить нашей речи.
— И всё же, я впечатлена, — с нескрываемым уважением в голосе заметила Принцесса Ночи. — Ты сама сделала всю техническую часть вокруг нас?
— Абсолютно, — гордо произнесла Твайлайт. — Хотя, буду честной, со сборкой мне помогал Спайк, но сам проект целиком мой. Нигде в Эквестрии нет ничего подобного этому устройству!
Сергей, тем временем, явно не сильно был впечатлён перегоревшим компьютером и небольшими следами копоти, до которых ещё не добрался убиравшийся дракон. Сначала его взгляд упал на Сердце Замка, которое он с благоговейным трепетом рассматривал — шутка ли, увидеть такой большой магический артефакт, когда ты не думал увидеть в своей жизни вообще хоть что-то наподобие. Но потом глаза парня метнулись к огромному и испещрённому трещинами зеркалу, и он замер перед ним. Homo Sapiens медленно подошёл к нему и аккуратно провёл пальцами по, на удивление, гладкой, но визуально растрескавшейся, поверхности и, глубоко вздохнув, совершенно внезапно, искренне и заливисто рассмеялся. Смех парня потихоньку выходил из-под его контроля, понемногу превращаясь в истерический ржач.
Твайлайт и Луна отреагировали на звук и с непониманием уставились на гостя:
— Сергей? Что-то не так?
Когда землянин от души просмеялся и смахнул с глаз выступившие слезинки, он полез рукой в карман своих штанов и достал оттуда тот самый похожий на зеркальце прибор, который кобылы уже несколько раз видели, как в ткани сна, так и в реальности. Однако его веселье сменилось небольшой злостью на этот предмет, и он абсолютно так же, как и во сне, несколько раз хлопнул по нему, что-то ворча себе под нос. Наконец, экран загорелся — как и улыбка на лице парня. Он выставил перед собой указательный палец, как бы прося кобыл чуточку подождать и, несколько раз проведя той же рукой, которой держал прибор, по светящейся поверхности (на которой, к слову, кобылы успели заметить очередное стилизованное изображение Принцессы Ночи, окружённое какими-то разноцветными квадратами и цифрами), он что-то изменил на экране. Появилась красная капля и надпись, которая вскоре сменилась на странное серое изображение с голубыми линиями, образовывавшими неровный квадрат. Сделав ещё один непонятный кобылам жест рукой по экрану, парень будто отдалил изображение — и гордо протянул руку со светящимся предметом принцессам. На странном приборе, до этого игравшем музыку, теперь была картинка, полностью повторяющая рисунок на зеркале в помещении. Сергей произнёс:
— Атрак. Москва.
В отличие от Твайлайт, Луна сразу поняла это слово. Она его уже слышала в первом сне — и теперь она чётко воспринимала, что перед ней, и на экране, и на зеркале была самая настоящая карта огромного города. Она обратилась к владельцу устройства:
— Это… Твой город?.. — Поймав в ответ лишь непонимающий взгляд, кобылка слегка закатила глаза и показала копытом на Твайлайт, произнеся:
— Понивилль.
Потом ткнула копытом себе в грудь:
— Кантерлот.
Сергей интенсивно закивал головой и заулыбался. Он сам показал на свою грудь и ответил:
— Москва. Твайлайт тивёж в'Понивилле. Ыт, Луна, — в'Кантерлоте. Ун’а я’зи Москвы.
Тут поняла уже и Твайлайт Спаркл. Она взглядом попросила у парня загадочное устройство и, когда он ей протянул оное, осторожно взяла то в телекинетический захват и, сопоставляя изображение на экране с рисунком на зеркале, прошептала:
— Это карта… Я искренне думала, что это просто ничего не значащие арканные трещины, последствия неудачного опыта… А оказалось… Похоже, попадание Сергея в наш мир не так уж и случайно — и магия изначально выбрала фокусом именно его. И, скорее всего, наше со Спайком временное изменение речи как раз зависело от Сергея. Вероятнее всего, это было как раз его сознание, образы и мысли которого спонтанно уловили мы.
— У вас менялась речь? — уточнила Луна, подняв бровь.
— Ненадолго. Мы некоторое время говорили, будто используя незнакомые идиомы. Спайк ещё какое-то время после опыта мурчал странную и необычную мелодию… Я сейчас уже не вспомню её текст точно… Вроде бы, там была какая-то бессмыслица про написание истории красной кровью на белом здании под голубыми небесами? Я не уверена точно, что Спайк, которому эта песня явно пришлась по душе, запомнил что-то помимо этих слов, кроме самой мелодии… Но, быть может, мой помощник сможет напеть Сергею мелодию — и тот узнает уже саму песню?
— Я сомневаюсь, что нам это даст хоть что-то, — вздохнула Луна, — вряд ли твой помощник досконально запомнил сам текст, иначе хоть мы могли бы использовать это для сопоставления слов на двух языках. Мы, конечно, можем спросить, если не забудем, но пара слов явно не сильно продвинет нас в понимании нашего гостя. Вот если была бы вся песня…
— При этом, даже на трёх языках… — задумчиво произнесла погружённая в свои мысли Твайлайт Спаркл, дотронувшись копытом до подбородка, — судя по всему, Сергей точно знает, как минимум, два языка, один родной, другой изучил в процессе жизни. Это моя теория, по крайней мере, кто знает, может, люди с рождения обучаются нескольким… Слишком много чего мы не знаем, чтобы утверждать наверняка.
— Я точно могу сказать, что его основной язык называется «русский», но вот…
Рассуждения кобыл вдруг прервал парень. Он слегка хлопнул себя по лбу раскрытой ладонью, довольно бесцеремонно выхватил прибор из фиолетового магического облака, снова погасил экран и быстро поднялся по лестнице обратно в библиотеку. Когда недоумевающие кобылки вернулись за ним, он что-то интенсивно чертил или рисовал на нескольких листах собственной и явно отличающейся от обычной эквестрийской бумаги. Карандаш их студент, правда, одолжил со стола Твайлайт. На первом из них было изображение… не совсем понятно чего, как будто парень небрежно обводил карандашом невидимый и крайне неаккуратно порванный пирог. Сергей поставил в примерно правой части первой трети самого большого «ломтя» точку и рядом подписал «Москва» / «Moscow». Он ткнул пальцем в неё и снова повторил вслух на обоих языках название своего города.
Следом был рисунок круга, на который парень старательно перенёс часть изображения кусков пирогов выше — и вот тут уже обе принцессы осознали, что он схематично рисует планету. Участки между ломтями, а вернее, континентами, он заштриховал, как на плоском, так и на иллюзии объёмного изображения, показывая воду. Сергей явно торопился, так что выходило крайне небрежно, но общий смысл был понятен — примерно две трети карты было занято водой. Он указал на оба рисунка и, подписав рядом «Земля» / «Earth», дважды озвучив и это слово. Твайлайт удивлённо воскликнула:
— Если такой большой город, а мы явно видели на картах сотни, если не тысячи дорог, — это лишь точка на этих рисунках… То насколько же большая сама планета?!
— Явно больше Эквуса, возможно, даже в несколько десятков раз, — задумчиво произнесла Луна, — он упоминал, что людей восемь миллиардов, но, явно же, они не являются единоличными обитателями этой планеты. Где-то им надо жить, где-то выращивать себе еду, а где-то — жить и животным… И это при том, что, судя по всему, две трети планеты занимают океаны и моря. Не спорю, сложно даже по-настоящему представить масштабы его дома… Я уже видела этот рисунок, кстати. И я, кажется, знаю, какое изображение будет следующим — это будет его система… Земля, карту которой мы сейчас видим, в которой — это третья планета в его родной системе.
Принцесса Ночи не ошиблась в своём предположении. Она уже видела эту схему во втором сне парня, который посетила. Здесь оно было более торопливым и кустарным, но, в целом, довольно разборчивым. Сбоку листа расположилась громадная дуга — и далее в ряд шли планеты родной системы человека. После четвёртой шли скопления точек — судя по всему, пояс астероидов, а дальше были громадные круги, у одного из которых даже были схематично нарисованы кольца вокруг. После парень старательно подписал на двух языках и назвал каждую из планет системы, поставив несколько стрелок, указывающих на Землю. Огромную дугу же, очевидно бывшей звездой, он подписал уже почему-то на трёх языках как «Солнце» / «Sun» / «Sol». Почесав затылок карандашом, он приписал рядом с Землёй «Sol-3», а также нарисовал маленький шарик рядом с прошлым изображением, подписав его «Луна», «Luna» и «Moon». Он также озвучил это слово:
— Лунá.
— Лу́на, — автоматически поправила его Твайлайт Спаркл. Парень настойчиво замотал головой и, указав на Принцессу Ночи и, почему-то скорчив недовольное лицо, сказал:
— Лу́на, — потом снова тычок в кружок рядом с Землёй и дальше уже прозвучало: — Лунá. Т’се ацинзар… — почему-то в этот момент Принцесса Ночи одними губами усмехнулась.
— То есть, у них ночное светило называется так же, как и зовут тебя, просто с другим ударением? — непонимающе задала вопрос Твайлайт, скорее просто проговаривая для себя самой услышанное, чем обращаясь к младшему диарху Эквестрии. Та не ответила, но произнесла:
— Заметь, кстати, насколько большое их дневное светило. И система не геоцентрическая, а гелиоцентрическая. Не представляю даже, чтобы я или даже Тия могли сдвинуть подобное хоть на миллиметр… И что-то мне подсказывает, оно не магической природы, как наше солнце, а естественной, как далёкие и неподвластные мне звёзды.
Кобылы ожидали следующую стадию рисунка — звёздное скопление, но вместо этого парень всё так же схематично изобразил своеобразную воронку, с изогнутыми лучами расходившимися из центра по всей площади получившейся окружности. Потом извиняющимся взглядом посмотрел на обеих пони и ткнул куда-то в середину нижнего рукава.
— Подожди… Я не уверена, что это, но выглядит очень знакомо… — задумалась Принцесса Ночи.
— Так… Я узнаю этот рисунок! — радостным восклицанием перебила мысли Луны Твайлайт и, вскочив, стала искать нужную книгу, — не то, опять не то, это вообще надо переложить на другую полку, здесь нужного нет, здесь художник скорее думал о том, что под хвостом у кобылы, не то… Где же Спайк, когда мне нужна его помощь и знание моих же книг?! — в сердцах воскликнула юная принцесса, продолжая поиски и откидывая ненужные книги в сторону, — снова не то… Ага! Нашла! Старсвирл Бородатый: «Теории на тему расположения Эквуса с иллюстрациями. Астрономические расчёты», — она нашла нужную страницу и показала её Сергею и Луне. Ошибки быть не могло. Ещё более схематично и менее детализировано была изображена практически идентичная воронка, лучи которой сходились в массивном центре. И, что, интересно, помеченная красным на рисунке точка была не так уж и далеко в космических масштабах от той, которую примерно указал парень.
— А вот это интересно, — заинтригованно проговорила Луна, изучая древнеэквестрийский текст рядом. — Я тогда конкретно тот конкретный урок Старсвирла благополучно пропустила, а старик очень не любил объяснять по несколько раз, — от услышанного, что занятия легендарного учёного и мага можно в принципе не посетить, бедную принцессу Дружбы чуть не хватил сердечный приступ. Луна, увидев такую реакцию, смутилась и попробовала оправдаться: — Твайлайт Спаркл, я тогда была неимоверно юна и изо всех сил старалась укротить свои способности в магии, а также отточить навык стабильно поднимать и опускать спутник Эквуса. Уж не суди меня строго за отсутствие на некоторых уроках нашего с Селестией учителя, у меня были веские причины для подобного. Да и кто же мог подумать, что это мне пригодится спустя несколько тысяч лет… До вчерашнего дня я и не думала, что вне Эквуса, в принципе, есть жизнь — просто даже не задумывалась об этом… Даже во времена моего изгн… Неважно, — оборвала себя Луна на полуслове, скорчив недовольное выражение мордочки. — Так, Старсвирл Бородатый пишет, что наша галактика носит название «Млечный путь», а конкретнее мы находимся в…
Неожиданно, Сергей интенсивно закивал и повторил название галактики, перебив принцессу.
— То есть, обитатели нашей планеты, эквусцы, и земляне… действительно, в каком-то смысле, соседи?! Ох, я точно должна на эту тему провести самое настоящее исследование! А потом я напишу статью! Нет, книгу! Или сперва стоит написать трактат о людях как о виде? — восхищённо воскликнула и заворковала Твайлайт, от распиравшего её энтузиазма радостно зацокавшая сразу всеми копытами. Луна лишь мягко хихикнула в копытце от подобной реакции подруги и, потрепав всё ещё юную кобылку по холке, тепло произнесла:
— Поумерь свой энтузиазм, Твай. Полагаю, с этим ещё успеется… И, на самом деле, я искренне уверена, что немало ответов на всё новые и новые вопросы, связанные с нашим с тобой необычным учеником, мы обе получим, когда решим основную задачу. А именно, помочь Сергею освоиться в новом мире, а также сделать так, чтобы мы все спокойно и без труда могли понимать языки друг друга. И вот тогда уже можно будет задуматься о написании научных трудов.
— Твайлайт, открой, пожалуйста, дверь, — гулко раздалось снаружи замковой библиотеки. Лавандовая аликорн телекинезом распахнула деревянные двери — и в книгохранилище принцессы вошла высокая стопка книг, где-то ниже которой виднелись нижние лапы дракончика. Он положил стопку недалеко от главного стола и, размяв спину, пробормотал:
— Знаешь, пожалуй, в третий раз я не поеду в Кантерлот за такой же стопкой заклинаний или учебников. В следующий раз заказывай доставку. Пусть этим занимаются специально обученные пони, а не молодые драконы, которым, между прочим, за это даже не платят…
— Не ворчи, Спайк. Ты проделал потрясающую работу — и я это не оставлю без благодарности, — юная принцесса телепортировала из кухни замка большую миску самоцветов и с улыбкой подала их другу и помощнику.
— Ох, это же рубины, мои любимые! Знаешь же, чем угодить! — Спайк тут же забыл об усталости и радостно выхватил посуду с угощением, после чего бодро захрустел рубинами. Луна лишь усмехнулась, а Сергей во все глаза стал с нескрываемым удивлением смотреть на дракона. Одно дело знать о его вкусовых предпочтениях, а другое — лично видеть, как в драконьей пасти с сочным хрустом пропадают один за другим самые настоящие драгоценные камни.
Спайк заметил это и предложил парню один из камней:
— Хочешь? — в ответ лишь настойчиво замотали головой, и дракон пожал плечами: — Значит, мне больше достанется.
— Боюсь, люди в плане вкусовых предпочтений несколько… специфичны, — покачала головой Луна, — и хоть, как вы вчера должны были заметить у Эпплов, они и больше похожи на пони, чем драконов, и так же, как и мы, всеядны, но ни камни, ни сено не едят. Знаю я это со слов нашего нового друга, если что. Но, кстати, напомню, что питаются, в том числе, и мясом, так что эту проблему надо тоже решить.
— Спасибо вам за напоминание, принцесса Луна, — Твайлайт снова чуть поёжилась, и даже по привычке обратилась к Луне на «вы» но вчерашняя аргументация Принцессы Ночи быстро вернула пони в порядок, — и, на самом деле, думаю, стоит поискать на рынке в ларьках киринов, фестралов или чейнджлингов что-нибудь и для Сергея. Рыбу или мясо.
— Согласна. Не думаю, что такому крупному представителю своего вида по нраву будет постоянно питаться лишь фруктами, овощами и выпечкой… Вспомни его аппетит накануне.
— Мясо? О, я могу поделиться своими запасами, — с набитым камнями ртом отозвался дракончик.
Услышав, своё имя, парень с любопытством поднял бровь, после чего, пока аликорны и дракон рассуждали, снова достал из кармана штанов странный прибор и, включив экран, показал пальцем на цифры. Накануне он подвёл часы телефона, так что теперь они показывали эквестрийское время. Как Сергей успел понять по циферблатам и собственным ощущениям, время тут совпадало с земным в плане длины суток. Цифры на устройстве говорили «14:07». После этого Сергей сделал круговое движение в районе живота. Луна хохотнула:
— И он как знает, что мы говорим о еде. Но Сергей мыслит верно. Уже пора пообедать. Всем нам.
— Стоп. Это устройство не только держит в себе карты, проигрывает музыку, но ещё и время показывает?! Что ещё, интересно, оно может? И реагирует оно на касание его пальцев… Неужели в их мире всё настолько продвинутое, если такие функции умещаются в столь малую коробочку?!
— Не знаю, — помотала головой Луна, — я видела всё же лишь фрагменты быта в его снах. И не факт, что там всё было именно так, как в действительности на их планете. Сможем решить проблему с языковым барьером — сама всё последовательно спросишь. Меня только не забудь позвать, всё же я заинтригована не меньше твоего.
Дракончик, бросив взгляд на необычное устройство в руках парня, вспомнил о странном проводе, который нашёл в Вечнодиком Лесу и, сказав, что сейчас подойдёт, быстро сбегал в спальню, где его и оставил на тумбочке неподалёку от своей корзинки. Он принёс красный шнур и подал его Сергею с вопросом во взгляде. Тот интенсивно закивал и, показав два больших пальца, что, как все присутствовавшие прекрасно знали, обозначало согласие, произнёс лишь несколько слов:
— Отэ иом икиншуан.
Дракончик был явно не доволен только названием на непонятном языке и сделал круговой жест лапами вокруг устройства и провода. До парня не сразу дошло, что тому требовалось, но когда он понял, он протянул «А-а-а-а…» и стал быстро перебирать пальцами, что-то меняя на дисплее. Наконец, устройство издало какую-то красивую и торжественную пианинную композицию, а также показало изображение полумесяца и какого-то седого длинноволосого мужчины в странных и выглядящих, по сравнению с парнем, старинными одеждах, сидящего рядом с роялем. Сергей произнёс:
— Невохтеб. Яаннул атанос.
Естественно, слова не сказали пони и дракону ничего, но сама музыка… Она не была похожа на что-то, что до этого момента играло во как снах Сергея, так и в реальности. Это была совершенно другая по стилю и жанру композиция, без слов и бодрых ударных или неестественных гитар. Она успокаивала — и одновременно тревожила. И особенно резонировала в груди Принцессы Ночи, как будто была написана про неё.
Совершенно внезапно, Сергей показал металлический конец провода и вставил его в специальный слот в загадочном приборе. Музыка прекратилась, но, как оказалось, не совсем. Кобылы и дракон не успели возмутиться, что такая величественная мелодия прервалась, как парень показал пальцем на другую сторону провода, что раздваивалась и была с чёрными втулками. Как раз из них раздавалась всё та же мелодия, но значительно тише. Сергей взял эти втулки и вставил в свои уши. И, чтобы показать, что мелодия всё ещё идёт, стал напевать в такт:
— Та-да-да, та-да-да…
Землянин снова достал втулки из ушей и, тщательно протерев их футболкой, подал по одной каждой из кобыл, не забыв сделать музыку тише. Они послушались и, вставив магией каждая свой конец в уши, ещё какое-то время наслаждались музыкой в полной тишине вокруг.
Но вдруг красивая мелодия прервалась посреди финала композиции. В ответ на лёгкое возмущение от кобылок, а особенно, дракончика, до которого очередь так и не дошла, Сергей посмотрел на погасший дисплей и, грустно пожав плечами, огорчённо и извиняющимся голосом сказал:
— Есв. Аник ен тедуб, овтсечирткелэ с’оличнок. Етинивзи… Нофелет лес. Адяраз ешл’об тен.
Парень тяжело вздохнул и убрал высокотехнологическое устройство обратно в карман. По его тону кобылы и дракон с сожалением поняли, что чудес технологии другого мира по каким-то причинам, которые не может контролировать Сергей, в ближайшее время пока что не предвидится.
После вкусного обеда пришла пора ещё нескольких долгих часов обучения языку под руководством обеих принцесс, где Сергей, в основном, занимался тем же, что делал и до этого: писал различные имена собственные на трёх языках сразу. Однако, пони быстро решили, что такой подход не был достаточно информативен для именно изучения нового для землянина языка, поэтому стали показывать, называть и помогать записывать и проговаривать отдельные предметы. Процесс обучения значительно замедлился, но знание, как сказать «яблоко» на эквестрийском пока что явно было полезнее для Сергея, чем понимание, как написать чьё-то имя. Всему своё время — решили аликорны, озвучивая парню слово за словом. Впрочем, Твайлайт пообещала за несколько дней подготовить карточки с эквестрийскими названиями нарисованных предметов для упрощения задачи.
Первый учебный день быстро подошёл к концу, завтра горе-ученик оказывался полностью в распоряжении Принцессы Ночи, так как вторая его благородная учительница должна была заниматься государственными делами в виду отсутствия в стране старшего диарха. Впрочем, не то чтобы Сергей был против компании очень красивой синешкурой аликорночки.
Так как до ночи ещё было немало времени, а есть, пока что, не хотелось, парень решил занять свой вечер прогулкой по Понивиллю и окрестностям и почти сразу направился к Эпплам. У них можно было и найти занятие для рук — а по мнению парня, физический труд неплохо бы помог расслабиться после интенсивного обучения и попыток наложения кучи заклинаний волшебными кобылами. Также был неплохой шанс пересечься с кем-то ещё, а значит, и научиться чему-то новому. Человек решил ощутить себя губкой и впитывать знания, как о новом месте, так и о новом для себя языке, изо всех возможных источников.
Сергей застал Эпплджек и Эппл Блум за установкой нового забора буквально в самом начале фермерских угодий.
— Сестра, подсоби-ка. Я копытами не могу и забивать столб в землю, и ровно направлять его, — Эпплджек взяла в зубы небольшую киянку и указала взглядом сестре на основание будущего забора. — Ш Биф Мафом эт, кншн, было бы проффе и быфтрее.
— А что с ним не так? Он сегодня вообще не выходил из дома, а утром он чувствовал слабость. Это из-за укуса волка?
— Мерфы фофнее. Фа, эфо иф-фа уфуфа и яфа.
— Чего? — переспросила юная кобылка. Эпплджек сплюнула деревянную киянку на землю и ответила:
— Я говорю, держи ровнее. Да, это из-за укуса и яда. На самом деле, дико повезло, что Сергей использовал на нём Душу Леса. Иначе сейчас Биг Мак, скорее всего, лежал бы в больнице, а я бы носилась как дурная, не зная, куда себя деть, и переживала бы за нашего с тобой братца… И ещё, конечно, повезло, что не вожак стаи его укусил. То ли Зекора, то ли Флаттершай говорила, что их яд особенно опасен, чуть ли не смертелен…
— Да, хорошо, что всё обошлось, — заметила Эппл Блум. — И, к слову, давненько я не была у Зекоры и не пробовала свои силы в зельеварении… Надо бы зайти, может, я всё-таки получу свою метку в этом занятии?.. — не скрывая своей надежды в голосе, кобылка-подросток обратилась к сестре. Эпплджек покачала головой:
— Боюсь, пока мы не разберёмся со всеми осенними делами на ферме и пока Мак не поправится, я вынуждена попросить тебя остаться здесь. Сама понимаешь, насколько сейчас трудно пока что нам будет без лишней пары копыт, — Эппл Блум лишь вздохнула в ответ, но прекрасно осознавала правоту сестры. Сейчас её помощь была нужнее на ферме — а хобби никуда не денется. Эпплджек вдруг подняла голову и с улыбкой произнесла: — Ого, ты только погляди-к, кто к нам идёт, стоило только вспомнить о вчерашнем герое!..
Кобылы махнули человеку, помахавшему им в ответ. Парень ответил на приветствие и сразу взглядом указал на так и не установленную сваю. Эпплджек, нечисто забыв о языковом барьере начала говорить про то, что к зиме хорошо бы успеть заменить весь забор, ибо старый уже ни к Дискорду. Остановить её смогла лишь Эппл Блум, несколько раз настойчиво ткнувшая копытом сестру в бок.
— Ну чего тебе, сестрёнка, не виш, я Сергею объясняю про… А… Ой, — оранжевая кобыла в шляпе вдруг покраснела от собственной глупости, — кажись, я немного увлеклась.
— Если только самую малость, — покачала головой бежевая кобылка без метки. Она пару раз дёрнула за штанину человека, привлекая его внимание. После она при помощи копыт быстро продемонстрировала, что они делают. Парень кивнул и, самостоятельно направив ровно одной рукой деревянную сваю, другой в несколько чётких ударов вбил её в нужную точку, как не могли до этого сделать кобылы Эпплов в две пары копыт. Обе кобылы открыли рты от удивления, насколько быстро он управился с их проблемой.
— Какого сена у меня нет рук, я бы всю работу на ферме раза в три быстрее делала…
— И ты мне ещё говоришь не выражаться?.. Может, тогда попросим Сергея помочь на ферме, на время, пока Биг Макинтош восстанавливается после укуса?
— Хорошая идея. Да, если честно, даже с выздоровлением Биг Мака, помощь на ферме никогда не была бы лишней — при таком урожае, мы тут до глубоких снегов застрянем иначе. Я даже готова достойно заплатить Сергею за честную работу, и это помимо нашей договорённости с принцессой на тему продуктов и дополнительных средств для него…
— Один только вопрос, Эпплджек. Как нам договориться, чтобы он нас понял?
Пони хотела, было, что-то ответить своей сестре, но поняла, насколько, действительно, сильной проблемой является пока что коммуникация с парнем. Эпплджек начала что-то показывать копытами, но, судя по скрестившимся на переносице глазам человека, ещё больше запутала того, чем если бы даже говорила на неизвестном тому языке.
К счастью, старшую сестру снова выручила Эппл Блум. Она копытом на земле схематично нарисовала забор, рядом с которым изобразила молоток и пилу, и стрелочкой провела от этого рисунка к новому в виде мешочка денег, при этом, указав на человека. Сергей, за неимением лучшего, предпочитавший точно такой же способ общения, моментально понял, что предлагает пони, взял в руку положенную за ненадобностью киянку и жестом руки дал пони понять, чтобы те направляли его. Работа началась споро — старые сваи выбивались из земли мощным ударом задних ног Эпплджек, Эппл Блум подносила новые, а Сергей вбивал их на место старых. За конец дня они втроём установили основу для будущего забора на протяжении всей дороги до фермы и обратно. Начинало вечереть, так что кобылки вместе со своей бабушкой накормили Сергея, а заодно и ослабленного Биг Мака. Не без помощи шарад и рисунков, договорившись о времени завтрашнего визита, Эпплджек расплатилась с Сергеем, после чего тот направился домой смотреть за поднятием Луной спутника на ночное небо и готовиться к завтрашнему дню.
Этой ночью Луна снова посетила сновидение Сергея. На этот раз она решила не прятаться, а сразу стать частью этого сна. Всё же, она понимала, что это значительно упрощает взаимодействие с парнем, да и не боялась теперь случайно разрушить ткань сна. К тому же, после очередной спонтанной материализации самой себя в грёзах, она твёрдо знала: Сергей явно ждал бы кобылку.
Парень стоял сбоку от огромной и подсвеченной синим светом сцены, где, судя по всему, проходил какой-то концерт или подобное массовое мероприятие: вокруг стояло огромное количество людей различных возрастов и аплодировали что-то певшему бородатому мужчине в белой футболке, широких штанах и кепи. Луна уже понемногу привыкала к странной моде людей — и сейчас во все глаза рассматривала окружение, появившись рядом с Сергеем. Сам парень улыбался и тоже скандировал вместе с толпой какую-то очень ритмичную песню. Хранительница Снов обратилась к сновидцу:
— Приветствую тебя, Серёж. Скажи, где мы сейчас находимся?
— О, доброй ночи, Луна. Я уж не знаю, сон ты или настоящая, но мы в моих воспоминаниях, которые мне, судя по всему, снятся. Это концерт одного из солистов моей любимой музыкальной группы, к сожалению, переживающей свои не лучшие времена.
— Настоящая, — тепло улыбнулась кобылка, впрочем, быстро осознав последнюю фразу: — Что-то случилось?
— Случилось. Тебе краткую версию произошедшего или более подробно?
— Давай пока что кратко. У меня есть ощущение, что тот мужчина что-то хочет сказать публике, — вокалист действительно закончил песню и сейчас тихо и спокойно наигрывал незнакомую, но красивую мелодию на странном плоском пианино перед собой, — и было бы интересно послушать, что именно.
— И оно того будет стоить. Так вот, группа называется «Линкин Парк», а это тур одного из её членов и основателей, Майка Шиноды. Замечательный и добрый мужик, очень любит свою публику, а этот тур он посвятил своим и фанатским переживаниям. Год назад, относительно событий этого сна, из-за очень тяжёлых переживаний, с собой покончил его лучший друг, и по совместительству, основной голос группы — Честер Беннингтон. А сейчас мы находимся на территории стадиона «Адреналин» в Москве. Как видишь по заполнению зала, далеко не я один любил этот музыкальный коллектив и воспринял уход солиста как личную потерю…
Принцесса Ночи на своих крыльях подлетела над головами и ещё раз огляделась. Действительно, народу вокруг было крайне много — были заняты и трибуны, и вся огромная площадка перед сценой. Луна снова села рядом с Сергеем и тихо произнесла:
— Я соболезную твоей и их утрате. И, получается, все они пришли… отдать дань уважения тому музыканту?
— Угу. Многие, в том числе и я, буквально выросли на песнях этой группы. Эта музыка была с нами и в часы радости, и в моменты скорби, она формировала личности, вдохновляла и успокаивала, но также и росла вместе со своей аудиторией… Извини за странный вопрос, но разве тебе хорошо видно снизу происходящее на сцене?
— На самом деле, не очень, люди слишком рослые, но я всегда ведь могу взле… Э-э-эй, что ты делаешь?! — возмущённо вскрикнула приподнимаемая сильными руками Луна.
— Лишь помогаю одной потрясающей поняше стать частью момента, не напрягаясь, — мягко парировал Сергей, усаживая кобылку у себя на шее. — Это же сон, значит, я не устану держать тебя. Технически, так как это, опять же, сон, я мог бы вполне убрать статистов вокруг или поднять нас обоих выше, но я хотел бы, чтобы ты испытала это точно так же, как когда-то и я.
Луна, всё ещё слегка возмущённая такой фривольной выходкой, впрочем, не стала сильно возражать и позволила себе обхватить задними ногами шею Сергея, чтобы не сверзиться вниз. Сидеть подобным образом оказалось даже очень удобно, но Луна всё же позволила себе для безопасности положить передние копыта ему на волосы. Парень не возражал и, в свою очередь, аккуратно обхватил принцессу за голени и с теплотой в голосе спросил:
— Удобно? А главное, хорошо видно?
— Видно потрясающе, и да, удобно, но я всё же попросила бы так больше не делать. Я хоть и принцесса и сильный аликорн, но не очень люблю отношение к себе, как к небожительнице.
— А я и не как к небожительнице, я тебе как другу помогаю. Учту, хоть ничего и не обещаю: кто сказал, что мне просто не нравится, чтобы ты была сверху, — хитро и несколько двусмысленно раздалось снизу. Пони в ответ лишь чуть покраснела и хотела было вновь возмутиться, но её мысли прервало изменение интонации в голосе Сергея с игривой на настойчивую: — А теперь тихо, Майк сейчас будет важные вещи глаголить. Дай знать, если понадобится перевод, он будет говорить на английском.
Луне он не понадобился: сама структура сна, проходящего через разум сновидца, как и грёз до этого, автоматически доносила нужную информацию без какого-либо языкового барьера; в сновидении и эквестрийский, и русский, и английский звучали одинаково, хоть и с разными акцентами. Если язык знал сновидец, значит, его понимала и Хранительница Снов, и наоборот, что позволяло и сновидцу понимать свою гостью.
Мужчина на сцене наконец-то заговорил, а абсолютно вся гудевшая до этого толпа силуэтов из грёз, как и два настоящих зрителя действия, замерла и прислушалась:
— Я хотел сказать… Приезжать к вам, играть для вас — для меня очень важно. У этого тура и альбома есть несколько целей. Во-первых, открыть вам эту тёмную, но очень личную страницу моего дневника. Эта музыка… по-настоящему помогла мне пережить последний год. И я хотел бы, чтобы, если хоть кто-то будет вынужден пройти по подобному пути, то, слушая эти треки, они бы понимали, что не одиноки — и кто-то ещё проходил этой печальной дорогой ранее. Чтобы вы чувствовали дружеское плечо и поддержку того, кто сам прошёл через собственный ад…
Аудитория несмело захлопала, поддерживая певца. Он кивнул и продолжил:
— И, конечно, я это делаю и для того, чтобы лично сказать вам спасибо за всю вашу поддержку… Без неё было бы крайне сложно вытянуть последний год… Да, вы даже не представляете, насколько это важно для меня.
— Мы, любим тебя, Майк! — раздался громкий голос из толпы.
— И, конечно, самое важное: я хотел бы таким образом почтить память своего друга… Вспомнить Честера.
Теперь уже овации и воодушевляющий гул раздались по всему стадиону. Луна с удивлением огляделась и произнесла:
— Как я вижу, его друг был легендой среди всех этих людей…
— Это лишь один стадион, — тихо ответил Сергей, — большой, но один. А таких стадионов с теми, кто любил творчество группы «Линкин Парк» по всей Земле, кто рос с этой музыкой… Сама понимаешь, немало.
Музыкант продолжил, когда овации затихли:
— Вы, знаете… В юности я всегда считал довольно тревожным… если люди аплодировали, когда упоминался, кто-нибудь знаменитый и тоже ушедший… Какая-то часть меня боялась, что это происходит, потому что, — мужчина сделал особенный акцент на этом словосочетании, — эта личность умерла. Нет. Это лажа. Это самая лажовая лажа, которую себе только можно представить. Эти аплодисменты — это дань уважения и самый настоящий признак неугасимой любви в сердцах людей. Некоторые люди могут даже считать, что искусство великих художников… неважно, кого, Микеланджело, Баския, Шостаковича, Кобейна… становится ценнее, когда их уже нет… Это не меньшая лажа. Я не хотел бы, чтобы вы вообще хоть когда-нибудь считали, что какие-то созданные вами вещи становятся ценнее, когда вас уже нет…
— И неважно, говорим ли мы о смерти или о тысячелетнем изгнании, — тихо прошептал Сергей. Сидящая у него на шее Принцесса Ночи, впрочем, услышала этот комментарий — и слегка вздрогнула. Парень почувствовал это и легонько похлопал по её ноге, тем самым как бы говоря: «Я с тобой — и я ценю тебя и все те шедевры, что ты создаёшь каждую ночь». Майк Шинода добавил со сцены:
— Всё это значительно ценнее, пока вы здесь… Понимаете?
Стадион снова потонул в гуле оваций, в этот раз не менее громких, чем в прошлый раз. Сама же Луна чуть всхлипнула, но сдержала порыв эмоций. Зал вокруг начал скандировать «Мы любим тебя!», вроде как, обращаясь к музыканту на сцене… Но вот только — и это явно было красивым жестом от сновидца — все вокруг, даже музыкант, с теплотой и благодарностью смотрели непосредственно на Принцессу Ночи, своими искренними улыбками и аплодисментами обращаясь уже и к ней. В этот раз Луна уже не смогла сдержать слёз радости — пусть это и была красивая иллюзия сна, искренность сновидца подделать было невозможно. Сергей, при помощи каждого голоса из своих воспоминаний благодарил именно Луну за её собственное творчество так, как она всегда мечтала. Принцесса Ночи стёрла изогнутыми верхними перьями выступившие слёзы и тихо прошептала своему спутнику:
— Спасибо…
Сергей понял, что этого было достаточно, и вернул свой сон на рельсы сюжета. Солист группы «Линкин Парк» подмигнул двум настоящим зрителям этого сновидения и произнёс:
— Ладно, ладно, ладно, я тоже вас всех люблю. Ну что, может уже споём? Я хотел бы, чтобы вы, ребята, спели часть песни Честера. Все вместе, бок о бок, плечом к плечу, готовы?
— Да-а-а! — проревел зал. Майк улыбнулся толпе и проговорил:
— Отлично, тогда начнём!
Мужчина уже громко заиграл на странном пианино перед собой довольно простой мотив и сразу же запел после того, как зал пророкотал «It starts with one…»:
— One thing: I don't know why
It doesn't even matter, how hard you try.
Keep that in mind, I designed this rhyme
To explain in due time…
Солист взял небольшую паузу — и весь зал, в том числе, и Сергей, пропел: «All I know…»
— Time is a valuable thing:
Watch it fly by as the pendulum swings,
Watch it count down to the end of the day,
The clock ticks life away…
— It’s so unreal… — пропела уже и Луна. Может, она и не знала и не могла знать этой песни с Земли, но слова как будто сами начали в нужный момент возникать в её голове.
— Didn't look out below,
Watch the time go right out the window,
Trying to hold on, but didn't even know
I wasted it all just to…
— …watch you go… — вот уже одновременно раздававшиеся голоса Сергея и Луны влились в общий поток, гармонично дополняя общую мелодию вокруг. Майк же продолжал начитывать свою часть:
— I kept everything inside and even though I tried, it all fell apart.
What it meant to me will eventually be a memory of a time when I tried so hard…
И вот тут уже весь зал, совершенно каждый из созданных воображением из воспоминаний образов и силуэтов вокруг, как и сновидец с Хранительницей Снов торжественно затянули припев. Создавалось ощущение, будто абсолютно все, находящиеся в этих грёзах, как реальные, так и нет, обладали в эту секунду единым сознанием и единой душой:
— I tried so hard
And got so far,
But in the end
It doesn't even matter.
I had to fall
To lose it all,
But in the end
It doesn’t even matter…
Как и было с огромным трудом показано царственными поняшами накануне, Твайлайт не оказалось в собственном замке, так что сегодняшний учебный день прошёл полностью под руководством Луны. Сергей резонно предположил, что в замок самой юной из принцесс учительница и ученик вернулись исключительно по причине того, чтобы не таскать туда-обратно талмуды с ценными знаниями. Вдобавок, у Твайлайт в библиотеке висела самая обычная доска с мелом, какие можно было найти в школах, что тоже играло лишь на пользу необычному процессу обучения.
Вооружившись помощью оставшегося присматривать за порядком Спайка, Принцесса Ночи принялась пытаться сделать всё, что зависело от неё, чтобы Сергей мог обучиться языку в кратчайшие сроки. И преподавателем младший диарх Эквестрии оказалась довольно суровым и настроенным весьма серьёзно.
Все успехи парня вознаграждались ободряющими кивками или радостными возгласами, но вот за ошибки приходилось платить втридорога: если Сергей допускал ошибку, Луна его ещё раз десять, а то и двадцать, прогоняла по этому и похожим словам, что изо всех сил мотивировало стараться не ошибаться. Это было по-спартански тяжёлое обучение, но и нечестным землянин назвать его не мог: принцесса регулярно устраивала справедливые перерывы, позволяющие передохнуть, собраться с силами и попить горячего чая или кофе, а его маленьким победам радовалась как своим собственным. Однако, мотивация самой Луны пока что оставалась для Сергея загадкой.
«Если Твайлайт я худо-бедно ещё могу понять: я мало того, что серое пятно в её знаниях, но также и идеальный эксперимент по обучению совершенно нового жителя этого мира языку и обычаям, то вот с Луной ещё не до конца ясно. С чего ей лично мне помогать? Конечно, может, быть, причина абсолютно той же, что и у Твайлайт Спаркл. Но, может, есть и что-то ещё? Она во снах, вроде, упоминала, что не любит дворцовую суету и подобострастие окружающих, может, она просто пользуется этим, как шансом вырваться от надоевших чинуш? Её аналог в сериале не сказать, что, прям, стремилась править, когда вернулась… Звучит логично, но у меня есть ощущение, что скрывается здесь и что-то ещё… Обязательно спрошу во сне, если не забуду. А если забуду, то рано или поздно всё равно узнаю ответ в жизни…» — думал Сергей об одной из своих учительниц. Сама компания Принцессы Ночи была ему приятна и, что уж скрывать, довольно льстила, так что её расположение было дополнительным мотиватором не совершать ошибок в изучении нового языка. Это — и дикое желание обнять и наконец-то прижать её к своему сердцу. Но пока что парень твёрдо держал себя и свои эмоции в руках. Он прекрасно понимал, что сначала надо подружиться — и лучше всего этому способствовали обучение языку, сновидения, желательно, контролируемые и осознанные, и совместный досуг поздними вечерами.
Именно с такими мыслями Сергей закончил сегодняшний день обучения. Прогресс за два дня был минимальный: сегодня Луна снова прогоняла человека по алфавиту — и старалась, чтобы он запомнил названия находившихся в библиотеке предметов. Перекусив вместе с Принцессой Ночи небольшим обедом, приготовленным для них Спайком (за мясо на тарелке парня дракону была искренне пожата когтистая лапа), Сергей вышел из замка.
Он решил перед работой у Эпплов наведаться к Рэрити за своей второй футболкой, резонно оценив, что такая мастерица, как она, должна была закончить за два с лишним дня с подобной ерундой, как ремонт рукава. Даже если земные швы и покрой и не совпадали с теми, что были в мире пони, а это было маловероятно, швея и дизайнер явно не зря ела свой хлеб.
Дойдя до бутика, человек тихо постучался в дверь и, не дождавшись ответа, позволил себе войти внутрь, от чего колокольчики на двери мягко зазвенели.
— Одну минуточку, я сейчас подойду! — раздалось из одной из боковых комнат бутика «Карусель». Естественно, Сергей не понял ни слова, так что просто разулся и пошёл на голос. Он увидел белоснежную единорожку за работой и вновь тихо, чтобы не напугать, постучал костяшками по косяку раскрытой двери.
— А, Serge, это ты! — Радостно проворковала Рэрити, обернувшись на стук. Модельер как раз заканчивала с ремонтом его футболки, сидя за швейной машинкой. Кобылка встала со своего места и кивнула парню, взглядом приглашая его пойти за собой. Пони довела Сергея до кухни, поставила греться на газовую плиту чайник, положила рядом с двумя чашками на столе печенье. Немного задумавшись, телекинезом швея притянула к себе из главного зала обычный будильник и копытами показала чуть иное положение стрелок. «Пятнадцать-двадцать минут подождать, понял», — кивнул в ответ человек. Рэрити заулыбалась и пошла доделывать работу.
— Как хорошо, что Сергей меня понял, умница! — проговорила она самой себе под нос, — думаю, он относительно быстро справится со своей проблемой: тот факт, что мы не знаем наших языков, не мешает нам вести диалог и понимать друг друга. Мне уже не терпится расспросить его о моде из его мира… — увлечённая приятными мыслями и работой, пони стала напевать песенку, которую не пела уже лет пять:
— Thread by thread, stitching it together:
Twilight’s dress, cutting out the pattern snip by snip,
Making sure the fabric folds nicely,
It's the perfect color and so hip!
Always gotta keep in mind my pacing,
Making sure the clothes’ correctly facing,
I’m stitching Twilight’s dress…
Напевая себе под нос, дизайнер продолжала работу над футболкой парня. В её мыслях пронеслось:
«Забавно. Я помню, как пела это, когда шила платья подругам на наш первый Гранд Галопин Гала. Какие же были беззаботные времена… И с чего я вообще её вдруг вспомнила?..» внезапно, Рэрити приостановила свою работу, как и пение, и прислушалась. Из кухни раздавался как будто тот же мотив, только на неизвестном языке:
— S'gnikamsserd ysae: rof Pinkie Pie gnihtemos knip,
Fluttershy gnihtemos yzeerb,
Dnelb roloc dna mrof,
Od uoy kniht ti skool yaeehc?
Поражённая догадкой, Рэрити вышла из мастерской и направилась в сторону столовой, где уже приятно пахло горячими напитками — Сергей как раз наливал хозяйке чай, а себе кофе, громко напевая её песню, но на одном из своих языков:
— Eceip yb eceip, pins yb pins
Puorc, kcod, hcnuah, sredluohs, pih,
Daerht yb daerht, demmirp dna desserp,
Dray yb dray, reven desserts,
Dna s'taht eht tra fo eht sserd!
Последние слова Сергей пропел, закружившись в опасном пируете с горячим чайником, который, впрочем, тут же поставил обратно на плиту и, улыбаясь своим мыслям, обернулся. Парень увидел широко открывшую рот Рэрити и, смутившись, попытался извиниться:
— Ушорп яинещорп, Рэрити, я’агкелс яскёлву…
— Серёжа?.. Но как? Откуда? — удивление в голосе кобылы сменялось искренним восхищением: — Я думаю, я должна сказать об этом Твайлайт и Луне — возможно, это позволит сильно ускорить процесс твоего обучения! — кобыла радостно кинулась приобнять человека, чем, судя по всему, смутила его ещё больше. Она покраснела, поняв, что надо спокойнее реагировать на неожиданные вещи от своего нового друга с Земли, отстранилась и подумала:
«А он очень мягкий… И пение у него очень приятное…»
Рэрити следующим же утром явилась в замок к Твайлайт Спаркл, даже раньше Сергея — и рассказала ей о том, что тот пел на своём языке песню, которую когда-то пела она. Когда подошёл уже человек, его чуть ли не завалили различными мелодиями из Эквестрии. Одни он резонно не знал, что вводило в некоторый ступор кобыл, другие плохо помнил, но хотя бы старался подпевать, иные же, наоборот, плохо знали Рэрити или Твайлайт, так как они пелись их друзьями. Были даже — и это удивляло больше всего — некоторые из тех, что напевал Сергей, когда понял, что от него требуется, в которых явно упоминались те или иные жители Эквестрии или места, но об этих мелодиях и слыхом не слыхивали кобылы.
Но какие-то из песен и совпадали в репертуаре, как парня, так и пони. Аликорн и единорог быстро сориентировались и записали на эквестрийском их слова. В свою очередь, Сергей писал их версии, как он сам называл, на английском или иногда русском, хотя последних было значительно меньше — они практически отсутствовали. Твайлайт помнила от Луны, что первым языком у Сергея был русский, но найти совпадения эквестрийского и английского, которым землянин, судя по всему, тоже неплохо владел, уже было довольно сильным подспорьем к взаимопониманию. Или хотя бы к тому, чтобы Твайлайт могла начать дешифровать язык. Информации, впрочем, было невозможно мало, однако аликорн не унывала: мост понимания уже начинал строиться. Позже и другие подруги записали свои варианты тех песен, которые знал землянин — даже Меткоискательницы и те приняли непосредственное участие в этом занятии.
В остальном, уроки проходили по прежнему сценарию: день обучения с Твайлайт, после которого шёл день с Луной. Иногда учили они обе сразу — и, пожалуй, подобные уроки проходили веселее всего, после той памятной встречи Сергея с Рэрити теперь напоминая кружок хорового пения с блиц-опросами по выученным словам. Два требовательных учителя по дисциплине, в которой обе никогда не специализировались целенаправленно, а тем более, никогда оной не обучали, — и один усердный ученик, также частично взявший на себя роль преподавателя, уже своих языков.
Конечно, вопросов у пони становилось всё больше, например, откуда Сергей знал те или иные песни, которые, вроде как, пелись кем-то из эквестрийцев либо в узком кругу друзей, либо вовсе себе под нос, но при этом понятия не имел о, казалось бы, общеизвестных мотивах, вроде гимна страны. Но все понимали, что рано или поздно всё встанет на свои места. Или, на худой конец, от нового жителя Эквестрии появится, хотя бы, относительно логичное объяснение и желанные ответы. Это был лишь вопрос времени — и взаимопонимания.
Так прошло почти две недели: обучение утром, работа на ферме днём, самообучение и своеобразная немая дружба с протянувшими ему копыто помощи кобылами по вечерам. Ночью же приходила пора снов, немалую часть из которых посещала Принцесса Ночи, всё больше знакомясь с загадочным миром пришельца и с ним самим. И парню даже нравился подобный распорядок дня.
Землянин уже понемногу привыкал к эквестрийскому языку — и даже делал медленные, но успехи, а также спокойно относился к ежедневному и непростому физическому труду, которым, по большому счёту, его никто не заставлял заниматься, но парень не хотел ощущать себя дармоедом. Вечерами Сергея часто звали посидеть в уютных компаниях и заниматься активностями, в которых не требовалось знание речи. Он и помогал Флаттершай собрать по округе разбежавшихся от очередной шалости отряда Меткоискателей зверей, и ходил хвостиком за закупавшимися товарами для дома Эпплджек и Биг Маком. Другими днями он наблюдал за химическими опытами Твайлайт, и помогал после иных из них с уборкой замка Спайку, после чего смотрел с ним комиксы, и даже пару раз умудрился побыть манекеном для Рэрити. Его всё ещё, впрочем, сторонилась Рейнбоу Дэш, а Пинки Пай, как понял Сергей, сейчас ещё отсутствовала в Понивилле.
С точки зрения быта, царственная соседка по коттеджу не могла нарадоваться на своего ученика. Сергей честно и сытно готовил для себя и для Луны в свои назначенные дни, помогал с уборкой (хоть бытовая магия принцессы и моментально решала многие проблемы), и никогда не беспокоил кобылу в её комнате из чистого уважения. Луне нравилось соседство с ним. Прочие же окружающие городские пони довольно быстро привыкли к необычной фигуре на улицах — и даже дружелюбно ему махали копытами при встрече.
В одну из своих прогулок по городу парень как раз наткнулся на весело мурчавшее под нос незатейливый мотив розовое облачко — Пинки Пай. Земная пони направлялась в сторону «Сахарного Уголка» со стороны железной дороги и была занята поеданием леденцов с занятного ожерелья, судя по всему, подаренного её сестрой Мод. Казалось, она не замечала никого вокруг. Сергей решил поприветствовать последнюю незнакомую лично пони из знаменитой шестёрки бывших хранительниц Элементов Гармонии, поэтому свернул в её сторону. Обратиться он решил в соответствии с новыми знаниями. Какие-то слова уже начинали откладываться в его памяти, но из-за особенностей обучения принцесс Твайлайт и Луны, пока что ещё могла получаться нескладная белиберда:
— Хороший солнце, Пинки Пай!
Лошадка от неожиданности поперхнулась леденцом и закашлялась. Отдышавшись, она выпучила на человека глаза и, совершенно внезапно, завизжала:
— А-а-а-а! Хищник! Не ешь моё сердце, умоляю тебя! Я ещё такая молодая кобыла, и столько вечеринок не провела! И почему у тебя вообще кьюти-марка в виде принцессы Луны на твоей лапе, неужели ты хочешь съесть и её сердце?!
Как это ни странно, но Сергей прекрасно понял Пинки, хотя явно не изучал ещё подобных комплексных оборотов. От неожиданности ситуации: и что дружелюбная весёлая пони вечеринок встретила его криком, на который даже оглянулись иные прохожие, впрочем, успокоившиеся, увидев, что это всего лишь гиперэкспрессивная Пинки Пай; и что она его поняла, и что почему-то говорила про поедание именно сердец пони, Сергей даже неосознанно перешёл на русский язык:
— Что… Что за бред? Я не собираюсь есть чьё-либо сердце, ни твоё, ни, тем более, Луняши!
— Собираешься-собираешься! — вскрикнула пони, показывая человеку язык и отпрыгивая от него на добрых метров пять одним прыжком. — Мне папа рассказывал про горных троллей, как они охотятся на пони ради их сердец!
— Но я не горный, блин, тролль, я человек, из другого мира, с Земли!
— Я это знаю, но я всё равно ещё боюсь тебя по не совсем понятным, но, наверняка, обусловленным сюжетом причинам! Как и знаю, что именно ты напевал мои песенки, я читала твои мемуары!
— Какие, на хрен, мемуары… — простонал парень. Спонтанная встреча и откровенный абсурд ситуации быстро привели его в откровенный ступор, от которого начинала болеть голова.
— Конечно, которые ты ещё не написал — и ещё очень не скоро напишешь, глупышка! — тараторил розовый торнадо, зачем-то родившийся в теле этой кобылы. — Какие же это тогда мемуары, если они повествуют о только произошедших событиях! Кстати, передавай от тётушки Пинки привет малышам Космосу, Нове и Никс. Та-а-ак во-о-о-от, — протянула кобылка, — по-хорошему я должна провести тебе приветственную вечеринку. И хоть это против всей моей натуры, но я не могу это сейчас сделать, потому что, опять же, до состояния сахарной ваты пока что ещё боюсь тебя и не могу нормально взять себя в копыта! И-и-и, вдобавок, я должна пригласить буду на неё ещё одного гостя, но он пока что не может присутствовать, потому что… — тут розовая лошадка на секунду взяла паузу, вспоминая слово, — изолирует сомов вместе со своей кобылой. Я понятия не имею, что ему сделали сомы — и зачем их изолировать, но, видимо, это действительно важно. Так что я поскакала, увидимся, вероятнее всего, завтра!
Пони, как ни в чём не бывало, начала прыгать прочь, снова ненавязчиво замурчав под нос. Человек просто опешил под словесным натиском «слегка» передозированной сахаром кобылицы. Сергей пробормотал:
— Ненормальная… О чём она вообще, какой гость с сомами, при чём тут вообще Никс из «Грехов прошлого», кто ещё эти двое… — вдруг, словно что-то осознав, он крикнул Пинки Пай вслед:
— Подожди… Ты понимаешь меня?!
— Естественно, глупышка, я же Пинки-и-и! — весело прокричало ускорившееся ускакавшее розовое облако, абсолютно ничего не объяснив этим. Парень остался стоять в диком шоке. Он помотал головой и прошептал:
— Долбанутая… Если даже не сказать, что ёбнутая в край… Ну, нахер, я домой, мне надо принять освежающий душ после этого всего… Сегодня ночью расскажу Луне об этом инциденте во сне… — парень развернулся в сторону дома, но вдруг встал на месте и громко сказал: — Хотя, в пень. Я лучше просто попробую забыть об этой встрече… А Луне вместо этого попробую показать что-то реально красивое.