Во тьме ночных кошмаров

Глава 44

Пять быстрых выстрелов, пять звонких попаданий в стальную мишень. Твайлайт присвистнула – Найтмер умудрилась положить в «яблочко» все пули с тридцати метров из пистолета. При этом в тигриной памяти командир никогда не демонстрировала спортивной точности, штурмовикам она была не нужна. Сама Стрипс при прицельной стрельбе, не темповой, на такой дистанции могла уложить группу в районе восьмерки или даже семерки, лучший стрелок их группы – Шарп – довольствовался девяткой. А тут – уверенная десятка.

– Магия?

– Самоусиление для компенсации отдачи, – самка отстегнула магазин и резко передернула затвор, «поймав» взглядом нестрелянный патрон. Тот завис в облаке телекинеза, медленно вращаясь. – В остальном – просто контроль тела на уровне аликорна, не более.

– Все равно внушает, – Твайлайт провела копытом по своей кобуре.

Телекинеза уже хватало, чтобы удерживать пистолет, но вот стрелять – нет, она чувствовала, что не справится с отдачей. Да, была еще Файрфлай, но ее запас магии был значительно ниже среднего, да еще и потери при конвертации, и низкая скорость восполнения. Она была этаким экстренным резервом, чтобы отбиться в случае чего или телепортироваться.

– Да было бы чем гордиться, ебтвою... – Найтмер вздохнула, опуская оружие на столик и смотря куда-то сквозь стену. Прикинув направление взгляда наставницы и приемной матери, единорог поняла, что та смотрит в сторону верфи.

«Облачная Цитадель» строилась темпами «Дредноута», по сути, она уже достраивалась. Сама основа гигантского острова-крепости уже была готова, обшита металлом и зачарована, как и возведены основные постройки, коридоры... Да в целом почти все, что Найтмер могла материализовать, она материализовала. Пони до сих пор были в шоке, все же не каждый день на их глазах пусть и аликорн, но все же создает целый облачный город одним взмахом рога. Особенно в ужасе были единороги, ощутившие, как Найтмер за пару секунд ухнула в материализацию объем магии, который можно было бы получить разве что пережиганием миллиона душ.

И ничего, даже не вспотела, только рог дымить начал.

После этого она в каком-то безумном темпе покрыла его зачарованиями, параллельно разбираясь с документами, запустила все четыре реактора и смылась на встречу с послами Сиквестрии, не забыв забрать с собой Твайлайт. Пони уже настолько привыкла к тому, что ее таскают за шкирку, что научилась заниматься своими делами, покачиваясь в крепкой хватке зубов.

– Почти закончили, – хмыкнула лисица.

Стрипс потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, о чем та говорит.

– Ты видишь это ОТСЮДА?

– К сожалению, я вижу сейчас куда больше, чем хотелось бы, – Найтмер поморщилась, помассировала веки подушечками пальцев. – Шторм еще не все страны подавил, он сейчас активно воюет с Абиссинией, вернее, ее осколками, так же некоторые племена зебр продолжают партизанить. И это не говоря уже о том, что его армия стоит на границе Сиквестрии, потрясывая оружием перед вторым ударным соединением.

– Разве не этого ты хотела?

– Войны заканчиваются, Звездочка. Я хотела последовательные конфликты, один за другим, а не один огромный на весь мир, – лисица села в материализованное кресло, откинувшись на спинку и смотря куда-то вверх. – Я теряю контроль над ситуацией.

– Ты сама сделала все, чтобы его потерять, – Твайлайт хмуро смотрела на приемную мать, не понимая, что на нее нашло. – Сколько раз ты помогла своим врагам? Да той же Старлайт! Эквестрию окружают враги, и чем дальше, тем сильнее, а темпы мобилизации снизились. В армии сейчас около трехсот тысяч солдат и офицеров, чуть больше пяти процентов населения, и ты сама говорила, что на данный момент больше не выжать. А сколько у того же Шторма?

– Что-то около четырехсот пятидесяти тысяч. Еще четыреста тысяч у Кристальной Империи, то ли набрали, то ли потери оказались не такими уж и серьезными, и Старлайт нашла себе армию с десяток тысяч.

– Найтмер, мы не выстоим.

– Масштабный конфликт начнется не завтра, и даже не через неделю, я это чувствую, – лисица скрестила руки на груди, все так же сверля взглядом потолок. – Он нарастает и нарастает, расширяется, захватывает все больше и больше, шире и шире... Ненависть растет и становится сильнее, а с ней растет Отчаяние.

– С каких пор ты начала говорить загадками?

– Я не смогла переломить цикл, – Найтмер зло скрипнула зубами, с такой силой, что на ее грудь посыпались обломки клыков. – Я его своими собственными руками толкнула вперед. Я когда-то сказала, что не буду слепой силой, но, блять, ею и оказалась.

– Ты меня пугаешь...

– Время страха еще не пришло, Твайлайт. Страшно будет потом, когда все начнется, когда мир ебнется в пучину самой большой войны за всю его ебучую древнюю, сука, историю. Вот тогда будет страшно. Да, Дискорд?

– Что ты хочешь услышать?

Твайлайт без удивления обнаружила драконикуса справа от себя. Тот стоял, скрестив лапы на груди, хмурый, с поджатыми губами, мрачный, словно туча. И вновь никаких проявлений хаоса, ничего необычного, нестандартного – Раздор и Война были слишком сильны, чтобы прибегать к своим силам при личной встрече.

– Ты доволен?

– Нет.

– Я так и знала, – лисица крутанулась в кресле, оттолкнувшись ногой от пола. – Похоже, никто так и не смог уложиться в сроки, да, Дискорд?

– Зачем задавать вопросы, на которые ты знаешь ответы, Беллатрикс?

– Потому что я не прожила тыщу лет? – самка посмотрела на драконикуса. – Потому что я хочу попиздеть. Потому что войну приколов ты мне так и не объявил, обломщик хуев.

– Ой, как будто я не хотел, – поморщился Раздор, сложно лимон сжевав. – Не только ты тут ужом на сковородке вертелась, знаешь ли! Ты набрала столько силы, что мне пришлось ради обещанного превозмогания столько вероятностей подправить, что я теперь вообще не знаю, что будет буквально на следующей странице!

– А ты хоть когда-нибудь знал?

– Автор меня не любит, конечно, но я все еще ключевая часть его планов, – Дискорд вздохнул, поняв, что его реплику опять переписали. – Но сейчас я ничего не знаю. Мы с тобой в одной лодке.

– Вы можете хотя бы раз мне объяснить, о чем вы постоянно пиздите? – не выдержала Твайлайт, сев на круп и скрестив передние ноги на груди.

– Ты ведь знаешь термин «четвертая стена», – приподняла бровь Найтмер.

– И? Причем тут это?

– Ты никогда не задумывалась над тем, что наша история может быть просто чьей-то выдумкой?

– Я задумывалась об этом еще будучи жеребенком, но нашла эту теорию слишком безумной, чтобы всерьез над ней работать. Мне хватило теории множественности миров, знаешь ли.

– Кто-то когда-то еще в моем прошлом мире сказал, что каждая судьба – лишь одна из миллиардов тетрадок бога, – сказала лисица, чуть улыбнувшись. Дискорд, закатив глаза, с щелчком пальцев испарился. – Мета-уровень, слом четвертой стены... Возможно, нас и правда читают. Быть может, мы и правда всего лишь история, записанная на полях книги. Но одно я могу сказать точно, я вижу то, что можно было бы назвать судьбой. Так я вижу, как мир плетет войну, и так я могу их развязывать.

– Подожди, в смысле – мир плетет, а ты – развязываешь?

– Что такое война?

– Вооруженный конфликт? – с недоумением ответила вопросом на вопрос Твайлайт.

– Нет, война – лишь конечная стадия конфликта интересов, – Найтмер, вздохнув, откинулась на спинку кресла, недовольно поджала губы. Ее тон, интонации изменились, она говорила задумчиво, отстраненно, словно погрузившись в свои мысли. – Ей предшествует множество событий, множество связей и судеб спутываются в безумный клубок противоречий и недовольства, и вот когда уже нет ни малейшего шанса разрешить конфликт, когда паутина превращается в безумный узел... Приходит пора развязать войну. Война распутывает клубок, превращая путанное, сложное, в простое и прямое. Поэтому в моем прошлом мире уже давно не было настоящих, больших войн – только конфликты на границах, те самые вооруженные столкновения. Потому что война развятывает, распутывает, упрощает связи до предела, сталкивая интересы лбами так, что сыпятся искры. Поэтому чем дольше, чем сложнее, чем запутаннее связи, тем длительнее война, тем она разрушительнее, тем плачевнее ее результаты. Поэтому когда в войну, этот процесс, направленный на развязывание узлов, вмешиваются политики, вмешиваются корпорации, бизнес, жаждущие власти, богатства, влияния... Войны становятся поистине разрушительными, ведущими к концу мира. Потому что вместо своего истинного предназначения, война превращается в еще одну связь, инструмент запутывания узлов. И вместо упрощения ситуации, она лишь все усложняет.

Твайлайт несколько секунд смотрела в точку перед собой, укладывая в голове услышанное. Найтмер... Она и раньше много говорила, рассказывая о цикле, о воплощениях, о мире, обучая ее, но сейчас... Эта речь была странной, полной непонятного, неясного. Были ли ее слова истиной? Скорее всего были, она не просто так звалась Воплощением Войны, но это была лишь одна из точек зрения, лишь одна из интерпретаций. Она рассказала о том, какими были войны в ее мире, какие она принесла с собой на Эквус, но ведь раз уж миров множество – то и видов войн столько же. Так может в этом и была проблема? В том, как Найтмер видела войну, как ее интерпретировала, и какую войну пыталась развязать...

Вот оно. С щелчком встал на место один из элементов мозаики, и стали понятнее действия лисицы. Она не просто разжигала войны, она связывала в клубок судьбы, интересы, жизни, сплетала их в узел, раз уж Эквус долгую тысячу лет тяготел к миру и спокойствию. Она формировала такие клубки из нитей, которые ничто, кроме войны, не могло бы развязать. Она действовала так, как действовали политики ее мира, мира Стрипс, создавая один за другим поводы для войны.

Но Эквестрия, Эквус – не родной мир лисицы и тигрицы. Здесь свои правила. Здесь свой цикл. Здесь... Здесь не место Войне.

И осознание этого факта, наложившегося на несвойственный Найтмер фатализм – «я не смогла переломить цикл» – заставило шерсть и гриву Твайлайт встать дыбом.

– Вижу, ты все поняла.

***

Эдука понимала, что не просто ошиблась, нет. Она своими словами, своими действиями фактически доломала и так еле держащуюся кобылку, и это ее... Расстраивало? Вероятно. Будучи фестралом, она всегда воспринимала смерть как что-то нормальное, естественное. Так ее воспитывали, так ее учили, она в составе загонных отрядов охотилась на мантикор, на гидр, древесных волков. Она своими копытами хоронила друзей, не переживших паломничества к Старому Замку, еще до возвращения Найтмер Мун, после – сослуживцев, родителей. Она всю жизнь провела в окружении таких же пони, каждый из которых был готов умереть и убивать за Владычицу.

Но Скуталу... Дневные в принципе... Эти мягкие, ломкие, слабохарактерные пони только-только начали понимать войну и свободу от оков гармонии. Они еще не осознали, что время слащавой дружбы и танцев с песнями закончилось, что наступила эра войн.

И особенно жеребята, в том категоричном возрасте, когда максимализм аж из ушей прет. Для взрослых-то часто нет нейтрального, только зло или добро, а уж мелкие...

Эдука никогда не умела возиться с жеребятами. У нее не было своих – до возвращения Найтмер Мун не подошла ее очередь, а после стало решительно не до того. Она не любила возиться с жеребятами других фестралов, просто потому что эти мелкие, шумные, суетливо-гиперактивные миниатюрные версии пони ее раздражали. Но она согласилась присмотреть за Скуталу по просьбе Рэйнбоу Дэш, просто потому что не осознавала, насколько отличаются ночные и дневные даже в таком возрасте.

Фестрала смерть родителей, друзей, кого угодно, закалила бы, ожесточила, напомнила, как их мало, и насколько сильным телом и волей надо быть.

Дневные пони... ломались. Почти всегда. Лишь в последние недели, месяцы они начали злиться на убийц, желать мести, но до сих пор это были лишь пустые слова. Те, кто действительно жаждал отомстить, шли в вербовочные пункты, а не ворчали на кухне.

Эдука ошиблась, вероятно, фатально. Последуют ли санкции со стороны Рэйнбоу Дэш? Скорее всего, нет. Генерал слишком хорошо понимала разницу между ночными и дневными пони. В худшем случае ей грозил разочарованный взгляд, не более. Но фестралке хватало своих собственных мыслей, самоосуждения, чтобы чувствовать себя просто отвратительно.

Она не знала, что делать со Скуталу.

В дверь постучались. Чувствуя всколыхнувшееся раздражение, кобылка полоткнула одеяло под лежащую с пустым взглядом вникуда пони и пошла открывать, с усилием отбросив мысль прихватить по дороге копытный клинок. Она в Понивилле, вряд ли тут хоть кто-нибудь способен на нее напасть.

– Чего надо? – с откровенной враждебностью в голосе спросила она у двух дневных, Рэрити и Эпплджек. За их спинами прятались две мелкие кобылки, подружки Скуталу, Свити Белль и Эппл Блум.

– Дор... Кхм... – белая единорожка смущенно вильнула взглядом. – Мы хотели проведать Скуталу, Эдука.

– Ей не до того.

– Мы эт знаем, – вступила в разговор земная пони. – Ты уж прости за грубость, но из тебя даж сестра – как из сена яблоня.

Первым порывом ночной пони было огрызнуться. Вторым – молча захлопнуть дверь. Третий порыв – дать оранжевой пони в нос копытом – подавить было проще всего, поэтому Эдука просто отошла в сторону, пропуская четверку кобылок в дом.

Она уже провалилась, и, как ее и обучали, если ты что-то не поняла, пусть с проблемой разбираются компетентные пони.

Фестралка даже не стала идти следом, вышла на улицу и закрыла за собой дверь. Она уже, как любила выражаться Великая, натворила херни, хватит, мешать специалистам будет только идиот. А она, вроде как, не совсем дура, поэтому сев на скамейку под окном, Эдука прикрыла глаза, спасая их от раздражающе яркого солнечного света и приготовилась чуток вздремнуть. Впрочем поспать ей не дали.

– Сержант.

– Лейтенант, мэм, – рядом присел здоровенный красный земнопони, осторожно перекладывая заменяющий левую переднюю ногу протез. Он явно к нему еще не привык.

– Тебя тоже припахали? – приоткрыла глаз пони, косясь в сторону жеребца.

– Никак нет, мэм, – Биг Мак прикрыл глаза, на долгую минуту замолчав. – Как она?

– Сломлена.

– Плохо.

– А то я, блять, не знаю, сержант.

– Я не для этого здесь, – Макинтош вздохнул, повел левым плечом, отчего протез согнулся в колене и выпрямился обратно. – Отпустишь?

– Я уже натворила делов, сержант, – Эдука отвернулась. – Не в ту я тень влезла, не в ту. Надо было отказаться.

– Сделаное – сделано, лейтенант.

– Да знаю я, Биг Мак, знаю, – фестралка поморщилась, скаля клыки и прижимая уши. – Знаю... Забирайте ее. С документами я разберусь уж как-нибудь.

Дверь с треском раскрылась, на пороге появилась злая, чуть ли не до дыма из ушей, Эпплджек. Она так быстро метнулась к Эдуке, что ее брат не успел среагировать, и его предупреждающий окрик прозвучал уже после того, как оранжевая земнопони носом пропахала борозду в земле. Летящее в висок копыто, причем не плоскостью, гранью, замерло в считанных миллиметрах от шерстки.

Земнопони еще долгие несколько секунд пыталась понять, что произошло, и как она вообще оказалась на земле. Все это время на нее с холодом смотрели светло-зеленые глаза с расширившимися до почти круглого состояния зрачками.

– Нападение на офицера армии Эквестрии в военное время, – Эдука отпустила Эпплджек, вновь садясь на скамейку рядом с напряженным Биг Макинтошем. – Твое счастье, что это никто не видел. За такое можно загреметь в штрафной отряд.

– Да ты!.. – земнопони, громко, зло фыркая, встала на ноги, но бросаться больше не собиралась – одного раза ей хватило, чтобы понять, у нее нет шансов. – Вы все! Что ты! Что Дэш!

– А что-то кроме крика ты сделать можешь? – явно провоцируя, спросила фестралка, чуть наклонившись вперед. – Вы, дневные? Хоть кто-нибудь из вас, дневных, пришел спросить, почему Скуталу не ходит в школу? Почему не выходит гулять? В мэрию информация о смерти ее родителей пришла буквально в тот же день, когда пришла похоронка, так хоть одна из вас, борцунов за все хорошее, пошевелилась? Нет. Так что завали хлебало, забирай Скуталу и пиздуйте отсюда нахуй, пока я тебя не переебала за нападение на офицера армии Эквестрии.

– Это не твой дом, – прорычала Эпплджек, низко наклонив голову, но все же отступая на шаг назад.

– Не мой, – легко согласилась Эдука, на несколько секунд замолчала, прислушиваясь к чему-то. – Но если я улечу без Скуталу, начнутся вопросы у социальной службы, так что, если ты хочешь за ней приглядывать, лучше тебе меня не раздражать, дневная. Потому что я могу в любой момент просто забрать ее в клан Тенескрытов. Может, мне прямо сейчас так и сделать? Забрать ее в Старый Замок, отдать на воспитание в группу к фестралам. Ее быстро приведут в чувство.

– Ты не посмеешь, – земнопони скрипнула зубами, прекрасно понимая, что посмеет, еще как. У нее есть все права на это.

– Продолжи в том же духе и мы проверим.

– Мэм, – тихо сказал Биг Макинтош, осторожно спускаясь со скамейки. Протез явно был весьма совершенным, так как жеребец стоял вполне уверенно. – Прошу вас, мэм.

– Все в порядке, сержант, все в порядке. Просто гражданские лица ведут себя как обычно.

– Какие ж вы все сволоты, – зло сплюнула Эпплджек. – Шо ты, шо Дэш, что королевша ваша. Сволоты.

– ЭйДжей!.. – в ужасе вскинулся Биг Мак, но Эдука только ногой махнула.

– Тихо, сержант, пусть говорит.

– Вы приперлись в Эквестрию со своей королевшей, со своими кровавыми делами, все вокруг испоганили, хуже свиней! Все попортили! Все, чего тронули, все попортили!

– И Селестию убили, и войну развязали, – покивала фестралка, подначивая оранжевую пони, раздражая ее своим спокойствием и невозмутимостью. – И бизонов Великая почти истребила, драконов армия в пещеры загнала.

– Да шоб вы подохли! – закричала Эпплджек, но с места так и не сдвинулась, буквально прибитая к земле холодными зелеными глазами.

– Сдохнем, Эпплджек. Либо на войне, либо от старости, – ночная пони пожала плечами. – Мы все сдохнем. Вы сдохните. А Эквестрия будет стоять вечно, покуда вечна Владычица Ночная.

– Ненавижу!

– Так вперед, вот она я, – Эдука наклонилась, вытягиваясь к земнопони. – Но не забудь побить и своего брата, который сражался с нами плечом к плечу. Не забудь избить свою подружку Рэрити, которая шьет для нас форму. И себе лицо не забудь расквасить, за то, что продаешь нам яблоки с фермы. И учительницу, Черили, побей, ведь она учит по новым программам, и половину Понивилля, которые поддерживают нас. Вперед. Давай, подними ногу и ударь.

Несколько секунд Эпплджек сверлила взглядом, даже действительно подняла ногу... Но опустила ее на землю, с силой достаточной, чтобы оставить глубокий след.

– Да пшла ты, – рыкнула пони, отступая назад. – Я не буду как ты, как Дэш, как вся ваша кодла.

– Время покажет. Вот придет завтра пони, позовет тебя на революцию, убивать всех лояльных Владычице пони, что ты решишь? Вступишь в ее ряды или трусливо останешься в стороне?

– Не твоего умишка дело, мышепони, – не сказала, выплюнула Эпплджек, заходя в дом. – Не твоего.

– Я так и поняла.

***

– Не трогай реакторы.

– Дискорд, – Старлайт отложила свиток с черновиком договора о военном сотрудничестве с королем Штормом и обернулась.

Драконикус возлегал на стене, словно это была удобнейшая кушетка, и с совершенно неожиданной грустью смотрел на единорога, подперев голову лапой.

– Да-да, это я.

– Супердирижабли и Облачная Цитадель – наши законные военные цели, Дискорд.

– Ты не понимаешь, что из себя представляют созданные Найтмер реакторы, пони, – драконикус плавно спустился вверх, отчего у Старлайт задергалось веко – смотреть сразу и туда, и обратно, было довольно неприятно. – Лучше их не трогать.

– Два супердирижабля уже способны уничтожить весь флот Шторма, а Цитадель может дать бой целой армии во главе с Каденцией и устоять, – пони холодно посмотрела на Дискорда, отчего тот начал покрываться изморозью. – Мы не можем их проигнорировать.

– Найтмер заложила еще и два линейных дирижабля, – закинув руки за голову и смотря куда-то сквозь верх, сказал драконикус, паря посреди комнаты. – И впереди еще два этих мега-самолета. А еще два реактора установлены в Кантерлоте.

– Потрясающе, – спустя секунду сказала Старлайт. – Но мы с этим справимся. У нас есть подходящие диверсанты.

– Ты не понимаешь, – с тихим вздохом Раздор встал на нижние лапы, скрестив передние на груди. – Ты просто не понимаешь, Старлайт Глиммер. Я говорю не о победе или поражении, я говорю о чем-то куда более страшном.

– У этого сражения априори высокая цена.

– Начинаю понимать Беллатрикс, – пожевав губами, хмыкнул Дискорд. – Вы, пони, жутко упрямы.

– Это то, что позволяет нам творить невозможное.

– Ладно, намеки ты не понимаешь, наверное, стекляшка в груди мешает... Поэтому скажу прямо – не смей уничтожать реакторы Найтмер. Сами дирижабли, облачный остров, да что угодно, можете хоть по кусочку растащить, но реакторы взрывать нельзя. Только останавливать.

– И как это сделать?

– Нужно всего лишь перекрыть канал связи с магией, – Дискорд виновато улыбнулся, разведя руками. – Для этого вам всего лишь надо вежливо попросить Найтмер.

– Смешно.

– Если начнется каскадный резонанс, вам смешно не будет, уж поверь мне. Вот только, в результате вы не портал в Зен откроете, и даже не в Ад – нам тут только Думгая не хватало для полного счастья... Я отвлекся. В общем, давай я выдам тебе краткую версию, а ты уже сама решай. Мне, если честно, все равно, но я же как лучше для вас хочу.

– С каких пор воплощение Раздора желает нам добра?

– Чтобы был раздор, должна быть дружба, – Дискорд пожал плечами. – Сейчас мир полон раздора, войны, отчаяния и ненависти. Светлые силы цикла слабы, а значит, скоро произойдет очередной оборот.

– Все еще не понимаю.

– Старлайт, реакторы Найтмер тянут магию, сырую магию, из самого мира. Не трогай реакторы, если не хочешь столкнуться с последствиями, с которыми не сможешь справиться.

– Я занята, – холодно бросила пони, отворачиваясь. Верить воплощению, Раздору, что явно заодно с Войной, она не собиралась.

Возможно, стоило и вовсе сосредоточиться на уничтожении супероружия Эквестрии. Соотношение сил «три-к-одному» – это очень хорошо, но не когда у врага подавляющее превосходство в магии и технике. Шторму хватало пулеметов и пушек, чтобы опасаться нападать, «Сайдсворды» – относительно небольшие ударные дирижабли – заставили его отбросить планы быстрого вторжения. А уж весть о разработке планеров и новых пегасьих пушек и вовсе чуть не привели к идее заключения перемирия – йети не был глупцом и прекрасно понимал, что с производственным потенциалом Эквестрии его королевству соревноваться бессмысленно. Если бы не Старлайт и лорд Тирек, которые смогли наладить связь между Штормом и Каденцией – вернее, Рэдиэнт Хоуп – ни о какой большой войне речи бы и не шло. А без этого не было и шанса на победу над Найтмер.

Конечно, бороться огнем с огнем может показаться глупостью, но иногда надо выжечь, вырубить часть леса, чтобы спасти от пожара все остальное. Если они навалятся на Эквестрию всеми силами, у них будет шанс. Мизерный, но шанс подловить Найтмер, ударить по ней со всей силой самых разных артефактов. Пусть Элементы Гармонии больше недоступны, но на Эквусе полным полно других могущественных магических предметов.

Старлайт вернулась к свитку договора, над которым размышляла последние полчаса. Лорд Тирек заявил, что он не очень выгодный, но у них нет особого выбора – кирины, конечно, весьма сильное дополнение для объединенных сил, но десять тысяч – ничто на фоне почти миллиона. Их предполагалось задействовать в решающем штурме, в качестве клевца для пролома вражеской обороны. Обсидиановые тела весьма неплохо сопротивлялись пулям.

«Сначала разберемся со вторым авиасоединением Эквестрии», – решила пони, внося соответствующие поправки. «Покорить Сиквестрию будет необходимо. Их Королевская Жемчужина пригодится нам в борьбе с Найтмер»

– Глупые маленькие пони, – тяжело вздохнув, Дискорд рассыпался прахом. Старлайт только ухом дернула – она не собиралась слушать воплощение Раздора. Они единой силой ударят по Эквестрии, и у них все получится. Она верила в это.