Руны зазеркалья

Все люди сво...

— Вон они! — Завалившись вправо, я спикировал в след за пегасом к небольшому холмику за городом, удостоенному большим количеством посетителей. Ещё с воздуха мне удалось разглядеть почти всю группу Скайфайтера, во главе с Шайнинг Армором и добрых полторы дюжины других непонятных существ.

— Ты спрашивал про третью роту? — В гущу событий лететь не хотелось, и я приземлился в тени раскидистого дуба, шагах в двадцать от остальных. Где уже расположился Рэдженальд. — Так вот это — они и есть.

— А-хре-неть... — Внимательно присмотревшись, я убедился, что новоприбывшие — всего лишь обычные жеребцы-единороги. Относительно обычные: если все остальные были одеты в броню, то эти пони были буквально закутаны в металл. Толстые, вороные доспехи с изощренным узором не оставляли ни единого участа тела открытым. Кирасы, поножи, шлем и прочие отдельные элементы соединялись друг с другом подвижными системами из тонких пластинок одновременно не сковывающие движения и создающие абсолютную, всестороннюю защиту. Даже уши распологались в специальных отсеках шлема, закрытые сзади, а спереди защищённые перфорированой пластинкой. Открытыми оставались только хвост, и самый кончик рога. Что сказать? Нашим средневековым рыцарям такое и не снилось. Шайнинг подошёл к группе, и обмолвившись парой фраз с одним из войнов, показал передней ногой в мою сторону, сразу после чего его собеседник бодро двинул в мою сторону. "Бронька-то, видать, зачарована." — мне не верилось, что один пони может тащить на себе такой груз со столь завидной легкостью.

— Вы мистер Питер Пенроуз? — Из-под забрала воина раздался высокий, звонкий голос. Я кивнул. — Очень хорошо. Я — капрал Шарп Блэйд. Командор третьей роты. — Со стороны капрала что-то несколько раз щелкнуло, а через мгновение шлем, подхваченый легким сиянием, отлетел, и приземлился аккурат с боку единорога, позволяя длинной, пышной гриве цвета вишни распуститься и открывая моему изумленнуму взору два изумрудных глаза молодой кобылки рыжего окраса. — Что-то не так? — Изящно вскинув бровь, она одним только взглядом заставила меня потупить взор.

— Нет, сэр... Мэм! — С интересом разглядывая траву под ногами, я заметил краем глаза, как Рэдж, встав немного позади единорожки, вовсю измывался надо мной, строя гримасы и изображая затравленного котенка, давясь беззвучным смехом. Ну он у меня за это ответит.

— Хорошо! И так, по личному распоряжению принцессы Селестии, с момента прибытия в город Понивилль я, и весь состав третьей роты вступаем под ваше начало. — Доспехи не помешали ей отдать честь (что лишний раз меня смутило). — Отряд насчитывает в общем числе шестнадцать единорогов и четырёх пегасов. Какие будут приказания?

— Нет приказов. — Я до этого момента никогда не имел дела с военными: мракоборцы таковыми не являются. — Шайнинг Армор введет вас в курс дела, обьяснит ситуацию, и покажет место, где вам расположиться. Это всё. — Резко кивнув, Шарп направилась к остальным бойцам.

— Дела-а... — Присвистнув, Рэдженальд проводил взглядом капрала, слегка наклонив голову. — Какая красота...

— Мне тоже понравилась. Мы ведь о броне говорим?

— Э-э-э, да, конечно... То есть, разумеется о броне!.. О чем же ещё... — Козырь мне в руки: похоже, я знаю, чем его доконать. И месть моя будет страшной...

— И думать забудь!

— Не подпустит.

— От ворот-поворот.

— Точняк!

— У-у-а-а-х! — От неожиданности, я отшатнулся на несколько шагов назад, и запнувшись, перевалился через единорога. Позади меня абсолюдно бесшумно приземлились два пегаса. То, что это пегасы, я понял после. Но сначала я увидел двух демонов, чья чешуя переливалась перламутром в лучах клонящегося к закату солнца. Острые шипы торчали по три штуки на каждой ноге, а шлем (скорее маска) из непонятного мне материала делала их похожими на водяных чертей, особенно с кожистым хохолком на голове.

— Вот всегда так. — Со вздохом протянул стоявший с права.

— И не говори, братишка. Я — Стэн. — Пегас, бывший слева, протянул мне покрытую очевидно драконьей чешуёй переднюю ногу. — А это мой брат Кайл. — Стукнув правым кулаком по копытам братьев, левой рукой я приподнял нижнюю челюсть Рэдженальда, ошеломленно таращивщегося на пегасов.

— Что, нравится? — Заметив мой изучающий взгляд, Кайл немного повернулся к солнцу.

— А если так? — Встав между нами, Стэн расправил крыло, обнажая удивительное сплетение из перьев и чешуек. — Броня из драконьей чешуи.

— Да, всего лишь самая легкая, самая надежная, и самая безопасная броня в Эквестрии. — С наигранно-равнодушным взглядом Кайл стряхнул с плеча несуществующую пылинку.

— Стэн! Кайл! Хватит трепаться, и тащите свои крупы сюда!

— Ну нам пора.

— Мамочка зовет.

— А ты о ней даже и не мечтай.

— Ни одного жеребца не подпустит.

— Огонь-кобылка. — Обрушив радужные мечты единорога, пегасы полетели ко ждущей их Блэйд, при этом даже не колыхнув воздух.

— Не волнуйся, — утешающе потрепал гвардейца по гриве. — У тебя есть шанс.

— Думаешь?

— Конечно! Правда тебе стоит попрактиковаться. Попробуй сначала охмурить принцессу Луну. — О да! Будешь знать, как издеваться. Му-ха-ха-ха!..

— Я вижу, тебя одолевают тревожные мысли. Поделишься со мной, в чем дело? — Мы летели в огромной пустоте. Мимо нас пролетали вырваные с корнем деревья, машины, каменные глыбы, порой размером с небольшие, заросшие травой острова, фонарные столбы, и много чего прочего.

— Нет. Я не люблю перекладывать ношу на других. — Я опустился на кусок огромной каменной стены, медленно кружащей в этом Ничего.

— Сказал тот, кого я неделю спасаю от кошмаров. — Темно-синий аликорн непринужденно посмеиваясь летала вокруг меня, время от времени докасываясь кончиками крыльев до моих плеч.

— Это другое. Тут ты проникаешь в мой сон, а не в душу.Что разумеется не умаляет моей благодарности. Я стал высыпаться, как младенец.

— Что это? — Резко вскинув голову, принцесса Луна осмотрелась по сторонам. Я повторил за ней, но ничего, кроме темного, окутанного легкой дымкой неба, которое было со всех сторон, не обнаружил.

— Я ничего не чувствую.

— Что-то не так. Тебе нужно проснуться.

— Но ведь там, наверное, глубокая ночь!

— Не спорь. — Луна подошла ко мне, и сильно лягнула меня передними копытами.

Когда распахнул глаза, в голове ещё звучало крикнутое мне "Проснись!". Моргнув пару раз, я смог различить в сумраке непонятный силуэт. Но он не бросался глаза на фоне двух неярких свечений, возникших прямо у моей кровати. Правая рука у меня была запрокинута за голову, и ей я нащупал под подушкой Палочку. "Люмос".

— Твайлайт?! Что ты здесь... Ты что, воруешь мои мысли?! — Силуэтом оказалась фиолетовая единорожка. А свечениями были её рог, и зависшая в воздухе Палочка, некогда принадлежавшая Вальмонту. С конца палочки свисала тонкая серебристая нить, а на прикроватной тумбочке стояла склянка, примерно на четверть заполненная вихрящейся жикостью-газом.

— О-ой. — С легким стуком Палочка упала на пол и закатилась под кровать, а через мгновение моя ночная гостья исчезла в яркой вспышке.

— Что. Это. Сейчас. Было? — Ответить мне было некому, и я, свесившись с постели, достал Волшебную Палочку, рассматривая её, словно видел в первый раз. "Как же кому-то утром будет неловко" — Вернув свои воспоминания на место, я завалился спать дальше. Луна уже ждала меня, и до самого утра мы провели ночь вместе.

— Тяга к знаниям может быть опасной. — Констатировала принцесса, вволю отсмеявшись. — Но ведь ты на неё не в обиде?

— Ну, она давала себе зарок узнать кой-какую информацию, но я такого не ожидал. Зайдем в кафе? — Мы шли по легендарной Бейкер-Стрит. Луна выразила согласие, и мы вошли в обшарпаную, покрытую рассохшейся и олбупленой зелёной краской деревянную дверь, ведущую в "Сахарный уголок". — И надо сказать, мне это не по нраву. — Оглянувшись, я увидел, что мы сидим за столиком, расположеном на белом песчаном пляже.

— Не обижайся. С ней бывают заскоки. — Закрыв глаза, Луна повернула голову в сторону заходящего солнца, умиротворенно улыбаясь.

— Постараюсь, но не могу за себя ручаться: ох, как не люблю, когда ко мне в голову лезут без спроса. — Открыв один глаз, принцесса вопросительно посмотрела на меня. — Но ты — величайшее исключение...

— Доброе утро всем... О, привет, Питер. — Твайлайт зашла на кухню, с которой на весь дом распространялся манящий запах кофе и тостов, особым способом поджареных Спайком.

— Доброе. — По моей интонации можно было догадаться, что нихрена оно не доброе. — Мисс Спаркл, кажется, это ваше. — Одной Палочкой я заставил другую пролеветировать под нос к библиотекарши, лицо которой не смотря на шерстку яро демонстрировало все оттенки стыда. — Вам следует в следующий раз быть внимательнее со столь серьёзными вещами. — Буквально сгорая от стыда она была готова провалиться под землю. — Однако как я полагаю, ответственность, равно как и нравственность не являются вашими выдающимися качествами. — Мой строгий и ледяной как прикосновение дементора голос был контрастен и неестественен для уютной кухни в библиотеки, выдолбленной прямо в огромном дубе, в городе с радужными пони. Но по другому было нельзя.

— Питер, прости меня. Я... Я не знаю, что на меня нашло...

— И потеряв голову, ты решила залесть в мою?

— Нет, просто ты не правильно понял...

— Нет?! — Я начал закипать, и притворная сдержаность растворялась как утренний туман под июльским солнцем. — Тогда может это был твой двойник у меня в спальне сегодня ночью?

— Как это понимать?! — На кухню зашел Шайнинг со следами недавнего сна в глазах.

— Или это был кто-то другой? — Я оставил единорога без внимания. — Может Рэрити? Пойду, спрошу у Рэрити, зачем она в образе тебя крала мои воспоминания! — Хлопнув ладонью по столу, я с разворота резко поднялся со стула, за что был наказан легким головокружение.

— Я не крала! — Единорожка перешла от оправдыванию к защите. — Я просто хотела одолжить и посмотреть, а потом вернуть! Ты же мне не хотел сам показывать...

— Ах, так это я теперь виноват?!

— Ты не виноват! И я не виновата, что хочу узнать о людях побольше. Но мне не хватает тех воспоминаний, что ты мне даешь.

— Эй! Да что здесь происходит! — На вторую попытку старшего брата привлечь к себе внимание никто не отреагировал как и на первую.

— И вообще! Если бы ты не выставлял меня в образе беззащитного жеребёнка, я бы не была вынуждена довольствоваться той мелочью, что ты мне даёшь!

— Стало быть, моя жизнь для тебя мелочь?! Ну спасибо!

— Я не говорила, что...

— Подожди! Я понял! Не нравится, что я тебе показываю?! Так в чём проблема? Подойди и скажи: "Питер, та фигня про твою жизнь мне надоела. Лучше покажи мне, как люди режут, пытают и убивают друг друга. Ведь это так интересно!". Да, Твайлайт!! Ты лучше меня догадываешься, что тебе можно знать! Давай, сейчас сходим посмотрим, как на моих глазах парня пытали Круциатусом! Как он орал, в то время, когда его тело прожигали невидимые раскаленные клинки, как кости, словно дробили кувалдами, а каждая частичка тела словно была облита расплавленным металлом! ТАК ИНТЕРЕСНО!!! — Кажется я перегнул палку... Последнюю фразу я проорал, ударив по столу кулаком с такой силой, что обе наши Палочки синхронно подпрыгнув, покатились в разных направлениях. Взглянув Твайлайт в глаза, я осознал, какую ужасную ошибку только что совершил. Её глаза заблестели, а нижняя губа задрожала, и брызнув слёзами, она ускакала из кухни. — Твай, подожди! Я не... — Шайнинг перегородил мне дорогу, не выпуская из комнаты. Твай, я просто идиот... — Прошептал я , и вернувшись за стол, уткнулся в деревянную поверхность лбом, сцепив руки на затылке.

Так я просидел около десяти минут.

— Чем больше я вас, людей, узнаю, тем меньше вы мне нравитесь. — Армор уходил утешить сестру, и теперь вернулся. — Но ты ведь вроде не плохой парень. Слушай, я знаю, что у Твайли бывают заскоки. Один раз она намеренно поссорила практически весь город, лишь бы получить возможность всех помирить. Но тебе не кажется, что сильно перестарался с реакцией?

— Я зол. Очень.

— Я не знаю, что тут у вас произошло, но ты ведь умеешь сдерживаться. Неужели было сложно постараться и в этот раз? Честно, я не верю, что сестрёнка совершила нечто столь ужасное, чтобы так на неё орать.

— Эх, дело совершенно не в ней. Дело во мне. Я злюсь на себя.

— Ну теперь я совершенно ничего не понимаю.

— Если бы ты действительно хорошо знал людей, ты бы нас ненавидел. Всю свою сознательную жизнь люди занимаются лишь тем, чтобы выжить. Выжить и изжить. Логика проста: "я хочу жрать и я хочу жить. Если ничего не делать, то я не смогу жрать, а может, сожрут меня. Я этого не хочу. Значит, нужно жрать других, чтобы ни кто не сожрал меня." И мы жрём. Как частички дрожжей в закваске мы стремимся уничтожить слабых и не поддаться сильным. Большие частички пожирают малых, становясь за счёт этого ещё больше, и соответственно могут больше жрать. Это основной инстинкт. Программа, заложенная природой, и присущая примитивным хищникам. Наличие разума, интеллекта, подразумевает отказ от столь низменных черт, но что-то пошло не так, и эволюция сделала вместо человека разумного, человека идальную-машину-уничтожения-других-форм-жизни. Когда мы хотим отдохнуть, мы идем убивать, когда нам не хватает экстрима, мы идём убивать, когда нам нечем заняться, мы опять идём убивать, а когда уже некого убивать, мы идем убивать друг друга. Мы низменные, завистливые, алчные, злые. Мы — ( я взглянул единорогу в глаза) ваша противоположность, и худшее, с чем вы можете столкнуться. Я рассказываю это тебе по ряду причин. Одна из них — это то, что ты никому не будешь об этом говорить. Я не против того, чтобы вы получали... Например наши знания. Они у нас есть, и я с радостью готов поделиться своими воспоминаниями с Твайлайт. Она умная пони. Умная и добрая, как и вы все. Вы воплощение того, что у нас принято считать устаревшими моралями. Честность, верность, доброта, щедрость, радость... Я говорю не об элементах гармонии. Эти качества присущи в разной степени всем пони, и вы не сделали ничего такого плохого, чтобы наказывать вас тем, что является обычным укладом нашей жизни. С самого начала знакомства с вами, я старался уберечь поняш от этой нелицеприятной истины. Шайнинг, ты знаешь, что из пяти тысяч человек, только один НЕ окажется плотоядным? — Единорог ошарашенно покачал головой. — А ты знаешь, что за это остальные четыре тысячи девятьсот девяносто девять будут считать его ненормальным? Ты не знаешь, и никто здесь не знает. Вы можете судить о людях, только опираясь на свое мнение обо мне, и для меня была большая ответственность не допустить, чтобы хоть кто-нибудь узнал хотя бы тысячную часть того, что я могу тебе рассказать. И я не справился. Моя реакция на события этой ночи была через чур негативной, и мне стыдно, что в свою очередь меня нервирует. Я перевозбудился, и моя природная злость усугубила ситуацию.Я это понимаю, и поэтому злюсь на себя ещё больше. В конце я окончательно сорвался, что раскаляет мою злобу до состояния исступления, и в качестве финального аккорда, я наговорил Твайлайт такое, что мне сейчас хочется биться головой об стену.

— Трудно быть тобой.

— Не более, чем обычно.

— Как же вы так живете?

— Я уже сказал: такова наша природа. Злой человек будет пожирать больше и быстрее других, нежели добрый.

Несколько минут мы молчали, допивая остывший кофе.

— Непростительные заклинания.

— М?

— Раз уж я пошел на откровения, то зайду ещё немного дальше. Да и полезно тебе будет узнать, что мы можем использовать для устранения врагов. Заклятие империо — самое безобидное из трех. Как в психологическом, так и в физичиском смысле. Дальше идет Круциатус — пыточное заклятие. Сложное в исполнение, и не всем доступно, по некоторой причине. Мговенно причиняет адскую боль, сопоставить которой просто нечего. Может свести с ума, и имеет очень тяжелые последствия для разума. Но самое страшное, самое могущественное и черное проклятие — Авада Кедавра. Мгновенная смерть. Без исключений и компромиссов. Не может быть блокировано магически. Требует огромной магической силы, чем могут похвастаться далеко не все, но это очень слабое утешение. Со стороны выглядит примерно так: зеленая вспышка, а после неё смерть. Эти примеры — самые страшные. Есть ещё куча других проклятий, которые калечат, поджигают, отравляют, изменяют, обращают в камень, и много чего прочего.

— Зачем ты это мне рассказываешь?

— Не для того, чтобы запугать. Но что бы ты знал не только серьезность присутствия людей в Эквестрии, но и всю силу опастности.

— Эх, ладно. Знаешь, что? Я, пожалуй, пойду. Мне ещё войском управлять надо. — Единорог устало вздохнул, и вышел с кухни. — А, привет, Рэйнбоу. — Раздался его голос из зала...