Повелители Жизни

Глава 31 (Часть 4 - Некрополис)

Глава, в которой пони определяются с тем, как им дальше жить

Под громогласное приветствие труб и радостные крики тех, кто участвовал в сегодняшнем параде лишь в качестве зрителей, на каменном возвышении появились две Богини – принцесса Селестия и принцесса Луна. Обе они несли на себе легкие кирасы, плавно переходящие в шлем диадемы и высокие броневые сапоги – одинаковые внешне, но с той лишь разницей, что Богиня Солнца облачилась в золото, украшенное драгоценными рубинами и искусной резьбой, а Богиня Луны – в темное серебро усыпанное сапфирами. Вся эта великолепная броня была выкована специально к торжеству устроенному в честь второго рождения гарнизона, дабы подчеркнуть боевой настрой самих принцесс и их солидарное отношение к милитаризации.

Два генерала в церемониальных доспехах поклонилось подошедшим к ним аликорнам и, позвякивая медалями, проводили их к приготовленным для Богинь местам, где те смогли полулежа устроиться, с высока обозревая парад. Пустым осталось лишь одно сидение – третье, рядом с Селестией. И, надо сказать, это было не единственным упущением за сегодня. Помимо не явившейся гостьи, ни от кого не ускользнуло то, что Луна с самого утра старательно игнорировала свою старшую сестру и вообще выглядела очень сердитой. Но праздничного настроения все это ничуть не поубавило, ибо зеленую пони, коя являлась бывшей первой ученицей принцессы здесь и так никто не знал, а к ссоре Богинь местные отнеслись с пониманием – ведь они же еще и сестры, а сестры часто ссорятся.

Первыми из вычищенных и украшенных флагами ангаров появились пегасы. Несмотря на то, что они были предупреждены о том, что там, куда их направят, ни летать, ни колдовать никто не сможет, а оттого деление войска на пегасов, единорогов и земных вовсе не обязательно, для красоты их все же решили вывести отдельно. Похожие на копии друг друга, покрытые бронзой бойцы с расправленными крыльями, скрытыми в прорезиненных и усиленных лепестками брони чехлах, в которых и так нельзя было взлететь при всем желании, они вышли на каменную площадь. Воздух наполнился чеканным шагом сотен бронированных копыт. Как и в первоначальной версии доспехов, здесь не имелось ни одного сантиметра открытого тела, но в отличие от той брони, которую создавал гремлин, эта была явно массивнее и крепче, с яркими перьями и зачем-то свисающей с одного боку зеленой попоной. Вместо большого стеклянного иллюминатора остались лишь тонкие прорези для глаз. На лбу по традиции имелся острый шип. На боках каждого из бойцов крепились самозарядные ружья и амуниция, а переднее копыто дополнилось управляемыми зажимами. Такие манипуляторы не давали им возможность обслуживать себя самостоятельно, зато позволяли помочь товарищу перезарядиться. Именно на взаимопомощи и командной работе строилась основа этого войска.

Впередиидущие растянули большие зеленые знамена с изображением солнца, луны и молодого всхода посередине – символы, которые не имели ничего общего с их прошлой символикой, но ознаменовавшие собой и борьбу Жизни со Смертью, и возрождение военного поселения одновременно.

Следом за пегасами появились ряды земнопони. Из-за большей выносливости этих жеребцов их доспехи опускалась едва ли не до земли, почти скрывая собой закованные в броню ноги. Ружья крепились с обеих сторон, амуниция находилась на спине. Для большей убедительности на лбу их располагались сразу два рога, создавая некое сходство с быками или минотаврами. Также это сходство усиливала вытянутая конструкция самого шлема. Декоративных элементов тут было куда меньше, подчеркивая, видимо, суровость этого рода войск, попона же была столь короткой, что едва закрывала собой спину, но вряд ли это грозило им смертью от переохлаждения. С такой нагрузкой им вообще, по мнению инженеров и командования, ничего не могло угрожать – ни жар дыхания драконов, ни цепкие когти грифонов, ни крепкие как камни лбы бизонов, и поэтому, где-то в мечтах каждого из собравшихся там воинов, уже зародились мысли о том, как после войны в ином мире они пойдут покорять земли всех прочих враждебных Эквестрии рас.

Последними на площадь вышли единороги. Их было значительно меньше по той простой причине, что физически более слабые бойцы не были желанным пополнением для такой армии, однако и их набралось около полутора сотен, что составляло почти десятую часть от общей массы. Единороги несли облегченный вариант доспехов мало чем отличный от тех, кои передала им Ария несколько месяцев назад, разве что рог был куда длиннее и с режущей кромкой наподобие сабли. Оружие дальнего боя имело некоторое сходство с пегасьим, но с меньшим количеством патронов. Более симпатичная на вид попона закрывала в первую очередь задние ноги и круп. Преимущественно это были офицеры – десятники, сотники и прочие, а потому миссия их заключалась скорее в грамотном руководстве, а не в боевой эффективности, плюс к тому все они отличались весьма неслабыми познаниями в фехтовании и прицельной стрельбе.

После того, как вся армада прошлась по площади и заняла позиции, началась церемония знакомства с каждым новым отрядом. Их представление принцессам и прочие формальности, информацию о проведении которых сумели раздобыть только после долгих копаний в старинных летописях.

Приветственно кивнув и пожелав удачи последнему командиру Селестия наконец смогла отвлечься от утомительного хоть и весьма впечатляющего торжества. Ей приятно было узнать, что местные так быстро сумели восстановить производство и перевооружить войско, но празднование еще до победы ей, тем не менее, показалось кощунством. Она посмотрела на пустующее кресло, затем перевела взгляд в другую сторону, на свою сестру.

– Луна? – негромко, так, чтобы никто кроме неё её не услышал, позвала Селестия.

Богиня Ночи отвернулась еще сильнее, будто хотела свернуть себе шею.

– Ты не отвечаешь мне, потому что не слышишь меня, или не хочешь слышать? – едва заметно нахмурившись, задала свой вопрос принцесса.

Офицер поднес к ней стакан с прохладным соком, держа его в воздухе силой своего рога, но Богиня лишь покачала головой, дав понять, что услужливый кольт ошибся, приняв её жест за просьбу промочить горло.

– Ясно… Я вынуждена покинуть это место раньше времени. Пожалуйста, дождись окончания парада без меня и тоже будешь свободна. Благодарю.

Поклонившись синей кобылке Селестия поднялась на ноги и, попрощавшись с немного опешившими командирами этой армии, тихонько направилась к лестнице ведущей вниз. По пути она еще раз обернулась и посмотрела на свою сестру:

– И, да, подумай над тем, когда можно дуться и вести себя со мной как малое дитя, а когда нет – строго произнесла принцесса и покинула возвышение.

Следовало навестить еще одну обиженную на неё поняшу.

Матион приземлился перед путниками и указал копытом в направлении перелеска. Следом за ним на землю спустился и Танде.

– Впереди есть какой-то сарай, за деревьями, предлагаю заночевать там, – произнес старший.

С молчаливого согласия Делфина, который с тех пор как исчезла Ария, неофициально получил бразды правления в свои копыта, пони свернули с дороги и направились туда, куда указали пегасы.

Вечерело. Земнопони машинально переставлял ноги, укутавшись в попону и глядя на то, как из его рта раз за разом вырываются облачка пара. Слишком уж быстро в эти края пришла зима. Будучи жеребенком, он любил представлять себя в такие моменты паровозом или каким-нибудь ледяным драконом изрыгающим клубы белого пламени, но сейчас у него как-то не было настроения включать фантазию. Хотелось скорее уже дойти до брошенного строения и завалиться спать до тех пор, пока снова не наступит утро, и они не продолжат свой поход.

Все-таки обманул его доктор-единорог, когда говорил, что всё будет как прежде. Всё изменилось. Всё перевернулось с ног на голову. И началось это со злополучного намордника, который Норд нашел на спуске с горы, провожая щупальцеротого пони к его сородичам. Странная вещица, подаренная самой принцессой Селестией ведьме после поражения той в Паучьей Войне, не могла лежать на земле просто так и, как сразу решил для себя Норд, это означало, что Ария попала в беду и очень нуждается в их помощи, но мнение коллектива оказалось несколько иным. Увидев намордник, пони решили, что в опасности вовсе не ведьма, а она сами, потому как серебряная решетка была не только бессменным атрибутом зеленой кобылки, но и тем единственным, что отделяло её бездонную всеядную пасть от живых существ. Почему они пришли к таким выводам земной не понял и очень старался это оспорить, но против него были и воспоминания Делфина о жутких трапезах Арии, когда она глотала собственное войско, и прочитанные Виолстар тексты рукописей о нежити, и слова самой ведьмы, которая всякий раз, будучи в плохом расположении духа, сетовала на наличие этой преграды, которая мешала ей скушать одного-другого пони для поднятия настроения. Сам Норд точно знал, что она говорила это несерьезно – в шутку, но другие стали воспринимать сказанные ею когда-то слова за реальную угрозу.

Как бы то ни было, в гибель бессмертной нежити не верил никто, предположили лишь, что она либо сбежала, увидев войско щупальцеротых, либо, что более вероятно, вышла из-под контроля и спряталась где-то в глубине логова Чародея, затаив на них лютую злобу. Иначе как можно было объяснить то, что она до сих пор не встретилась с ними и вообще не выходила на контакт.

Так прошли несколько самых неприятных дней в их жизни. Несмотря на то, что ведьма попадаться им на глаза явно не собиралась, присутствие её в темных коридорах ощущали многие, особенно рядом с её комнатой и покоями Кентаврины. Будучи в постоянном страхе, перемещаясь только в сопровождении своих товарищей и каждую секунду ожидая атаки, они кое-как пытались жить в огромном холодеющем на глазах замке, но ровно до тех пор, пока на короткий уточняющий вопрос, отправленный принцессе Селестии: «А правда ли, что ваша бывшая первая ученица – каннибал?» – они не получили еще более короткий ответ: «Да». После этого жеребцы и кобылки из исследовательской группы приняли решение забыть про возложенную на них миссию и покинуть зловещую цитадель, тем более что оставшись без своего лидера они даже не представляли как эту миссию продолжать. Рано утром, собрав оставшиеся пожитки и помянув самыми нелестными словами «варваров», которые разгромили лабораторию, тем самым лишив их возможности воспользоваться порталом до Филидельфии, девять пони пешком отправились в обратный путь. Как и Маннтек они решили вернуться домой, в Эквестрию, где планировали потом попрощаться и разойтись разными дорогами. Их история подходила к концу.

Пробираться напрямик сквозь лес, после грандиозного появления кристального гиганта превратившийся в одну большую яму, никто не собирался, все-таки ни к чему было лишний раз рисковать своими жизнями, да и пищи в лесу в это время уже почти не оставалось. Поэтому они предпочли отправиться к хребту обходной дорогой – через разоренные земли аборигенов. Этот путь хоть и занимал куда больше времени, зато позволял рассчитывать на более или менее спокойное шествие.

За несколько недель им не встретилось ни одной живой души. Как и предполагал Делфин, беженцы пока не собирались возвращаться в свои дома, а потому единственными свидетелями их путешествия стали редкие одинокие всадники на вивернах и странная статуя большеротой лягушки, не раз встреченная ими на перекрестках дорог.

С громким треском ворота сарая разъехались в стороны и пони прошли вовнутрь. Не многим теплее, чем снаружи, зато без промозглого холодного ветра. Шмыгнув носом, фиолетовая единорожка создала яркий желтый шар света под потолком, позволивший разглядеть содержимое склада. У стен, а также на самодельном втором этаже штабелями лежали какие-то дурнопахнущие зеленые водоросли. Мерзкие и пересоленные, но для изголодавшихся за несколько недель дороги пони вполне съедобные, если перемешать их с травой: получалось нечто вроде салата с восточными специями. После непродолжительной трапезы простуженная и немного потерянная Виолстар легла на устилающие пол водоросли и попыталась заснуть. Остальные последовали её примеру и, ни слова не говоря, принялись располагаться по углам сарая. Желания говорить не было – каждый из них с самого начала похода чувствовал некое разочарование и горечь, ведь все они так или иначе стремились к достижению той цели, которую поставила перед собой Ария. Теперь же получалось, что они просто зря потратили свое время.

– Я, пожалуй, подопру чем-нибудь дверь, – нарушив тишину, сказал Танде, осмотрев хранилище на предмет дополнительных входов. Несколько вентиляций на крыше, боковая дверь, запертая на засов и еще одни такие же ворота на другом конце сарая – слишком много возможностей проникнуть к ним. Непонятно почему, Танде и его двоюродный брат выглядели немного взволнованными и собирались забаррикадировать их в этом строении. С другой стороны перестраховка никогда не бывает лишней.

Ли что-то тихонько прошептала шестой ученице и та натянуто улыбнулась. «Наверное, им есть чему радоваться, они ведь не предавали любовь всей своей жизни…» – печально подумал земнопони опустив взор на покоящийся на его копытцах серебряный намордник, который он взял с собой и пообещал себе хранить его до тех пор, пока зеленая кобылка вновь не присоединится к ним.

За последнее время он уже не первый раз признавался себе, что все-таки очень любит ведьму и более всего сожалел из-за того, что только потеряв её смог осознать, как ему не хватает этой вредной и хитрой поняшки. В голове он всякий раз прокручивал все его разговоры с ней: в основном односторонние, когда ведьма просто затыкала его или игнорировала, но порой и весьма содержательные, как последняя их беседа. Вспомнился и тот момент, когда он встретил её на пути из ванной, когда она предстала перед ним укрытая одним полотенцем. В то утро он был слишком занят своей распухшей ногой, но сейчас, в тишине, он наконец смог оценить, как красиво она тогда выглядела. «А успел ли я попрощаться с ней?», – задал себе вопрос земнопони, но так и не сумел восстановить в памяти свои последние слова у закрытой двери, которые она, возможно, даже и не слышала. А вот слово, которое последним вылетело из её уст, Норд почему-то запомнил прекрасно. Достаточно прозаичное. Она сказала «сволочи», когда покидала лабораторию, обидевшись на то, что пони даже не посочувствовали лазурной кобылке, узнав о её незавидной участи. Это было так давно.

Больше всего он боялся, что потерял её навсегда и больше никогда не увидит эту рогатую пони. И даже не смотря на то, что он всякий раз яростно спорил со своими друзьями на тему того, куда подевалась ведьма, отстаивая свою точку зрения о пленении, внутренне он очень надеялся на то, что окажется неправ. Ария не попала в беду, а просто сняла с себя эту штуку и сбежала. Вышла из-под власти принцессы, стала свободной и сытой леди-зомби… А если она решит когда-нибудь напасть на него в темном переулке Понивилля, то он стиснет её в объятиях и пожелает приятного аппетита. «Да, именно так я и поступлю» – решил для себя земной, раз за разом обыгрывая в голове эту ситуацию с разными вариантами концовок. «Может даже, мы бы поженились и усыновили какого-нибудь жеребенка – ну, я сомневаюсь, что она может иметь детей – и были бы самой славной парой в Эквестрии. И пусть бы братец Тоби обломился со своими подколками на тему одиночества».

Погрузившись с головой в столь сладкие мечты, Норд не сразу обратил внимание на завязавшийся разговор, пропустив мимо ушей первые несколько реплик.

– … её красные змеиные глаза, – вполголоса закончил Танде.

– Какие глаза? – встрепенулся земной.

– Змеиные, – ответила Лайт Ли, – Танде говорит, что возможно видел Арию среди деревьев этим вечером.

– Возможно? Как бы ни так, – зловеще улыбнулся пегас. – Я более чем уверен в том, что это была именно она. Преследует нас и ждет, когда мы разделимся или уснем.

– Чтобы внезапно взять и защекотать нас до смерти? – с иронией спросил Норд.

– Ага, до смерти. Вот только щекотать нас будут её зубки. Думаю, вы понимаете, о чем я.

– Да-да, ты хочешь сказать, что она желает нас слопать, – раздраженно ответил собеседник. – Ария такая же пони как и мы, а ты судишь так, словно она потеряла мозги, а не намордник.

– Нет, мозги она потеряла, когда убила свою подружку и заперлась у себя комнате, – поправил его кольт, – а вот избавившись от намордника, она совсем одичала. Я уже представляю себе, как завтра мы проснемся и недосчитаемся одного из наших, или, например, кто-нибудь из дам выйдет ночью по нужде и не вернется.

– Танде прекрати! – пискнула Виолстар.

– Вот именно, – хмуро пробормотал Норд. – С чего ты взял, что Ария могла сойти с ума?

– С того, что она не стала бы от нас прятаться, если бы была в здравом уме, – пояснил ему пегас, – К чему? Разве мы ей враги?

– А кто тебе сказал, что она от нас прячется? – рассердился земнопони, – Может, это было твое больное воображение?

– Ага, мое больное воображение, – усмехнулся Танде, постучав себя по лбу. – Подумаешь, третий раз вижу, как из темноты за нами наблюдают красные глазки. Всего то!

Матион закивал головой и хотел что-то добавить, одновременно пережевывая ужин, но его брат снова перебил его:

– Вот, и Матион их тоже видел! А уж одновременно наше воображение никак не могло «заболеть».

– Значит, это был дикий зверь. Мало ли животных в этих лесах, у которых глаза красные… – фыркнул кольт.

– Ты видел здесь животных? Удивительно, что я, сверху, почему-то ни одной зверушки не заметил. По-моему карлик-Чародей хорошо постарался и теперь здесь пустыня. Даже птицы и те не летают.

– В любом случае это была не ведьма. Она не стала бы от нас таиться.

– И жрать бы она нас тоже не стала. Она ведь такая хорошая и добрая, всего лишь без зазрения совести прикончила единорожку, да, Норд?

– У неё было на это разрешение! – Норд понял, что начинает выходить из себя.

– Серьезно? И ты считаешь, что идти на убийство только из-за того, что тебя за это не накажут это нормально? Может ты тоже убил бы кого-нибудь, зная, что тебе за это ничего не будет, а?

– Возможно. Один пегас явно на это напрашивается, – поднявшись на ноги, угрожающе произнес земной.

– Что? – Танде захохотал, – ну тогда давай, я тебе разрешаю. Можешь даже меня съесть. Вы тогда будете прекрасной парой с той зомби.

Разгоряченный земнопони подскочил к пегасу и собрался уже как следует лягнуть его, но между ними внезапно возник Зок и спокойным ничего не выражающим взором посмотрел на спорщиков. Физически куда более крепкий жеребец, который в одиночку затаскивал телеги с землей на гору, явно дал им понять, что поединок сегодня не состоится.

– Значит, и ты с ним согласен?! – разочарованно воскликнул Норд. – Что, мол, Ария обратилась в монстра и теперь охотится за нами. Но это бред!

– Может охотится, а может и не охотится – повел плечами Зок, – Ни один из вас правоту свою не доказал.

– Доказать? Чего тут доказывать, если этот балбес просто несет чушь и принимает желаемое за действительное.

– Ну, тогда останься сегодня снаружи раз такой умный, – широко улыбнувшись, произнес Танде.

Норд замолчал и надолго задумался. Попался. С одной стороны он был более чем уверен, что Арии там нет, с другой, а что если обладатель красных глаз не менее опасен, чем ведьма и тоже непротив отведать свежего понячьего мяса? Да и ночь на морозе его не особо вдохновляла, особенно если учесть, что совсем рядом будет стоять теплый и уютный сарай. Но отступать было уже поздно и поэтому обойдя Зока и оттолкнув с дороги Танде, застывшего у двери с довольной миной, Норд подошел к подпорке и остановился.

– Может не стоит? – попыталась остановить его Виолстар, – А что если окажется, что ты не прав, Норд?

– Я прав, – твердно заявил земной, и, кивнув самому себе, потянулся уже к подпирающим дверь деревянным брускам, как вдруг в неё что-то ударило. От неожиданности, сердце пони так сильно подпрыгнуло в груди, что он едва не лишился чувств. Увлекшись спором, они даже не услышали, как нечто приблизилось к ветхому дощатому строению. Все пони, наблюдавшие за этой драмой, мигом подскочили на ноги и сиганули в другой конец помещения. Норд тоже решил не искушать судьбу, тем более что у них появилась отличная возможность проверить предположения Танде, не покидая сарая. Быть может это и ведьма. За исключением Кентаврины, Норд был единственным, кому довелось видеть её в облике огненного демона, и он до сих пор не был уверен в том, реальность то была или какое-то наваждение, вызванное её заклятиями. Толчок повторился, на сей раз сильнее. Затем еще и еще. Возникало ощущение, будто кто-то огромный пытался открыть дверь и, натыкаясь на неожиданную преграду, прилагал все больше усилий.

Рог Лайт Ли вспыхнул ядовито-зеленым пламенем и между ними и дверью появилось три похожих на застывшие перед атакой кобры существа сотканных из этого огня. Саддам и Делфин притянули к себе доски, чтобы в случае чего запустить их во врага, остальные пони заняли боевые стойки. Только Виолстар – от болезни или от страха, – застыла на одном месте и во все глаза смотрела на готовую слететь с деревянных петель воротину.

О конфликте, который разгорелся меньше минуты назад, все уже забыли. Норд и Танде стояли плечом к плечу, чтобы копытами встретить любого врага, который посмеет посягнуть на жизни их друзей.

Наконец давление оказалось таким сильным, что дерево не выдержало и, треснув в нескольких местах, дверь со свистом влетела в сарай, но, внезапно зависнув в воздухе, деревянное полотно повернулось и аккуратно встало у стенки. Перед их взорами, освещая землю вокруг себя ослепительными лучами света, предстала та, кого они меньше всего ожидали здесь увидеть. В старый и грязный сарай вошла чистейшая из аликорнов, сама Богиня Жизни – принцесса Селестия. Без золотого трона за крупом и белого мрамора вокруг она выглядела несколько странно, слово шикарная роза, которая оказалась на плешивом осеннем лугу. Магические кобры тут же потухли, а боевой настрой сменился трепетным смятением. Ни у кого из собравшихся даже не возникло мысли о возможности обмана, потому как ни одна фальшивка не смогла бы излучать ту ауру, которая исходила от оригинала.

– Приветствую вас, – таким тоном, словно не она только что выбила многокилограммовую дверь, произнесла принцесса.

Опешив, собравшиеся здесь пони даже не нашлись что ответить. Почти что никому из них не доводилось видеть её вот так близко. И тем более, почти ни к кому из них она не обращалась лично. Первой от шока оправилась Виолстар.

– Тия! Как я рада вас видеть, – весело сказала она и со счастливой улыбкой поскакала к своей наставнице. Та по-матерински нежно приобняла её и негромко спросила:

– Ну, как продвигается твое обучение?

– Неплохо… – жеманно ответила единорожка.

– Вот и славно, – еле заметно улыбнулась она, – Полагаю, всего через пару лет ты уже сможешь спорить с сильнейшими колдунами и колдуньями нашего времени. Виолстар, а где моя другая ученица? Я не вижу её среди вас.

– Простите, принцесса. Она сбежала, когда на наш дом напали местные пони, – грустно сказала шестая ученица. – Мы спрятались в шахте и переждали там, а когда вернулись, её уже не было.

– Сбежала? – Селестия удивленно изогнула одну бровь, – Она не могла сбежать. Боюсь, ты мне что-то недоговариваешь, Виолстар.

– Я? – испугалась фиолетовая кобылка, – Я говорю искренне. Я никогда не стала бы обманывать вас!

Принцесса медленно перевела взор на остальных пони, как-то странно взглянув каждому в лицо, после чего её глаза вновь встретились с Нордом. Когда-то давно Ария глядела на него точно таким же сверлящим взглядом. Как будто бы его прошивали рентгеном.

– Норд, что у тебя в суме?

«Ого. Она знает мое имя! – изумился земнопони, – Хотя… если учесть что Её Величество знает даже о том, что я припрятал в вещмешке, то это не удивительно».

Понимая, что отпираться бессмысленно, Норд развязал серенький узелок и достал оттуда серебряный намордник:

– Вот, я нашел это на выходе из цитадели и взял с собой, – признался он.

В воздухе повисла тишина. Намордник, окруженный золотым сиянием, выпорхнул из копыт кольта и подлетел к Богине. Выпустив из объятий Виолстар, она очень внимательно осмотрела его и покачала головой.

– Ясно… – печально вздохнула она.

– Ваше Величество, а что с Арией? – спросил у неё Норд, но та, занятая своими мыслями еще на какое-то время отстранилась от них, оставив без ответа его вопрос. Сейчас не время было отвлекать Богиню по пустякам. В её голове складывался план дальнейших действий.

– Виолстар, ты сможешь продолжить исследование Мира Мертвых самостоятельно? – обратилась принцесса к своей ученице.

– Что вы я не… – начала было Виол, но Селестия оборвала её на полуслове:

– Прежде чем ты примешь окончательное решение, знай – завершить это исследование очень важно и для меня и для всей Эквестрии, и если этого не сможешь сделать ты, то этого уже не сделает никто. Своим отказом ты вернешь нас на тысячу лет назад и перечеркнешь все то, что успела сделать моя бывшая первая ученица и твоя временная наставница – Ария. Так каков твой ответ?

– Но я даже не знаю, что мне надо делать! Ария не делилась со мной итогами своих последних изысканий, тем более что все рукописи были уничтожены щупальцеротыми пони.

– В моей библиотеке также имеются все результаты её исследований, отчеты и планы на будущее. Быть может это сможет тебе помочь?

– Ну… если так, то я попробую, – с явной неохотой согласилась фиолетовая пони. – Просто я не уверена, что смогу оправдать ваши ожидания. Я только выполняла её указания и всё… но я буду стараться.

– Большего я от тебя и не требую. Остальные, – принцесса вновь перевела на них взгляд, – в вашем присутствии нет необходимости, поэтому все те, кто захочет вернуться домой к вашим родным и близким – вы свободны. Но я бы все-таки хотела, чтобы вы не бросали свою подругу и поддержали её в этом нелегком деле, хотя бы первое время. Вы согласны?

Дождавшись, когда все пони кивнут и пообещают, что не оставят Виол одну Селестия улыбнулась:

– Ну, вот и славно.

– Ваше Величество, а что все-таки случилось с Арией, вы знаете? – еще раз спросил Норд.

– Я не могу ответить тебе на этот вопрос, Норд, – взвешивая каждое слово, ответила Богиня. – Скажу лишь, что в этом мире нет ни одного заклинания, которое могло бы снять эту вещицу, а значит, будь Ария с нами, намордник остался бы на её лице.

– То есть она мертва?

– Да, Норд, она мертва. И умерла она задолго до твоего рождения.

– Нет, я имел в виду, снова… то есть, как нежить. В общем, её больше нет среди нас?

– Я не могу знать этого.

«Ну вот и всё, – подытожил пони у себя в голове. – Потерял я её. Навсегда». От обиды стало даже немного тошно. Внутри он готов был отдать всё на свете, разбиться в лепешку, лишь бы ему дали возможность еще раз пережить тот момент, когда ему надо было сделать выбор и либо бежать наверх, на верную гибель, к Арии, либо вниз к спасительным подземельям. И в этот раз он бы выбрал первое. Вот только никто ему эту возможность давать не собирался, да и не мог. Проклятая жизнь, которая никогда не дает второго шанса…

– Тогда, – земному было очень неудобно просить об этом, но он все-таки решил пересилить себя. – Эм, можно обратиться к вам с просьбой?

– Ты хочешь, чтобы я отдала тебе намордник? – спросила Селестия, заранее зная, чего он хочет. – Хорошо, Норд, он твой. Знай только, что я желаю тебе счастья, а оставшись навеки с призраком, ты никогда его не обретешь.

Не придав особого значения её словам, Норд быстро схватил серебряный намордник и спрятал его в свою сумку. Селестия же развернулась и направилась к выходу.

– Пешком до Эквестрии еще далеко, поэтому вам всем лучше разместиться в моей колеснице. К утру, мы уже будем в Кентерлотском дворце. Виолстар, я предоставлю тебе лабораторию в Академии Магии.

– Прямо там?! – ахнула единорожка.

– Да. В конце концов, ты заслужила чего-то большего, чем старый сарай на краю леса. Все реагенты и инвентарь, который может тебе понадобиться, заказывай у моих слуг или же у меня лично и мы их тебе предоставим. Главное – поторопись. У нас осталось не так много времени, но, я уверена, ты справишься, и мы всё успеем.

– Хорошо, Тия.

В помещение зашли двое солдат в узорчатой броне Кентерлотской стражи и помогли пони собраться и донести вещи до золотой колесницы, места на которой, как оказалось, с лихвой хватало и на десятерых. Вот только сама принцесса, видимо, лететь с ними не собиралась, а вместо этого, что-то шепнув стражникам, расправила крылья и полетела в другом направлении.

Через несколько минут золотая колесница поднялась в небо и скрылась среди облаков, после чего одиноко стоящий сарай погрузился в темноту. В этой темноте остались лишь две темные фигуры с разбросанными по телу подслеповатыми красными глазками – отбросы, оставшиеся после гибели Чародея. Твари, каким-то чудом уцелевшие в синем пламени, очистившем всё подземелье, но так и не нашедшие себе нового места в этом мире. У них тоже не осталось хозяина.