Вася и пони

1

Быстро мелькали деревья, отсыпанная гравием дорога извивалась и петляла меж высокого и старого елового леса, который вполне подходил под определение «дремучий». Если бы не сама дорога. Вася несколько нервничал, но уверенно вел свой Ланчер Эволюшн, в блестящих голубых боках которого отражались придорожные кусты.

Дорога была очень хорошей, хоть и грунтовка. Просто тут не ходили грузовики и крупные фуры. Да и легковые машины тут были не часто, судя по всему. Во всяком случае за те десять километров, которые проехал Василий, свернув с федеральной трассы, ему не встретилось ни одной.

Наконец, он вырулил на полянку и подъехал к большому подворью, как ему и сообщили по телефону. Он вышел из машины, обошел ее сзади, выходя на тропинку, мимоходом нежно повел по рисунку на заднем крыле. Рисунок изображал белое облачко, из которого била трехцветная молния.

Подворье было большим и ухоженным, несколько подсобных помещений и небольшой, но очень нарядный и вычурный двухэтажный домик, стилизованный под сруб. Навершие домика, покрытого чудной, и, наверное, дорогой металлокерамикой, венчал конек. Самый настоящий, деревянный и резной. Этот древний элемент удивительно сочетался с современным материалом кровли, и Вася засмотрелся на него. Дверь домика неслышно отворилась, и на крыльцо вышла среднего роста пожилая женщина. Даже скорее бабушка: на голове ее был повязан платок. Она поманила Васю рукой, тепло улыбаясь, и поправила одну из складок своей одежды, которую довольно трудно было отнести к какому-либо стилю. Это было нечто среднее между современным деловым костюмом для пожилых женщин и старорусским нарядом.

Вася двинулся к крылечку, путь к которому пролегал через декоративный мостик, переброшенный через маленький, декоративный же, ручеек, любовно вымощенный камнями и небольшими замшелыми валунами. Вася залюбовался такой незатейливой, но очень привлекательной декорацией. В начале и в конце мостика росли кусты калины, которые в это время года как раз цвели, нарядившись словно невеста для алтаря. Проходя по мосту, посетитель обратил внимание на маленькие керамические черепа, венчавшие столбики на мосту. Наконец, он поднялся на крылечко и поздоровался с бабушкой:

— Здравствуйте, Василиса Ягишна.

— Здравствуй, мялок. Проходи, проходи. – она завела Василия в дом и закрыла дверь.

— Я взял платежку со штампом банка... – начал Вася.

— Ты проходи, проходи. А не надо было, платежи-то. Зачем-же? – старушка бодро шагала куда-то по коридору, увлекая за собой посетителя. А тот лишь осматривался, наслаждаясь прохладою внутри дома, который внутри оказался убранным так же красиво и нарядно, все в том же старорусском стиле. Они зашли в кабинет, и бабушка расположила Васю на небольшом, но очень удобном зеленом велюровом диванчике, сама же села за массивный стол, укрытый простой, немного желтоватой то ли льняной, то ли конопляною тканью. К удивлению своему молодой человек обнаружил на столе ноутбук, принтер, сканер, и несколько других довольно дорогих девайсов. Опричь них, нисколько не стесняясь своей технологической отсталости, стоял и гордо красовался самовар, украшенный петриковскою росписью в золотисто-красно-черных тонах. Старушка ловко ухватилась за мышку. На экране всплыла оранжевая заставка запускаемого приложения. «1С: Предприя...» — Вася не успел дочитать, как приложение уже загрузилось, и бабушка принялась загружать другое. «IFOBS: Bank-Klie...» — прочитал Вася заголовок открывшегося окна. Бабушка что-то резво щелкала, открывала какие-то таблицы, Васе быстро надоело смотреть на это, и он смотрел в окно на зеленую лужайку. А ручеек, похоже, был не искусственным, а настоящим: веселой ленточкой он уходил куда-то в темную чащу вековых елей.

— Ну вот, мил человек, все хорошо. На счет денюжки ужо пришли, и не надь была квитанция. Все уж готово, сейчас только документ сделаю... – и бабушка сменила окно. Но что-то не получалось, и она хмурилась. Внезапно она отодвинула немного платок на голове так, чтобы освободить ухо, взяла гарнитуру с микрофоном и одела ее. Из-под платка выглядывали белые, как молоко ее волосы. Она открыла Скайп и начала названивать кому-то. Дозвонилась:

— Ванюша? Здравствуй, касатик. Слушай, тут в акте приема-передачи надь выбрать этот, как его... фэндом. Да, так тут в списке его нетути. Добавь, милок. Агась. Щас, подожди, уточню. – она закрыла Скайп и к Васе повернулась: — Напомни, мил человек, куды ты хошь?

— Мультфильм «Дружба – это чудо». Или MLP: FIM. Мой маленький пони. – несколько смущаясь, сказал Вася.

— Пони? – хмыкнула бабушка. – Хорошо. – И снова обратилась в Скайп. Когда она сообщила о фэндоме собеседнику, то долго что-то слушала от него. Наконец, она ответила: — Да поняла я все, Ванюша. Да, в списке появилось. Спасибо, касатик. – и сняла гарнитуру. Спустя минуту еле слышно загудел принтер, и распечатал два документа. Верней один, но в двух экземплярах. Бабушка дала Васе документ для ознакомления, сама же пошла в соседнюю комнату. Вернулась она с небольшой твердой коробочкой, обтянутой мягкой черной материей и красной маленькой кнопочкой посредине. Вася взял со стола ручку и спросил:

— Где ставить подпись?

— Ужо прочитал? – удивилась бабушка.

— Да так, по диагонали. – ответил Вася. Бабушка нахмурилась:

— Читать надь че подписываешь, мялок. Двадцать годков как-никак. Ты прочти-прочти, я пока поднастрою.

Вася внимательно прочел акт приема-передачи. Номер, дата, место составления, я такой-то такой-то паспорт номер, серия, номенклатура – «Портал портативный многоразовый класс 3с, серийный № 72663409843» цена 1 000 000 Евро и 20 лет. Так-так-так, товар подлежит обмену или возврату в течении 3 (трех) рабочих дней.

— Я прочел, согласен. – кивнул Вася.

— Двадцать годков жизни, мялок. – напомнила бабушка.

— Устраивает.

— Хорошо, распишись. И на этом экземпляре. Хорошо. – бабушка забрала документы, подписала и поставила печать со своей стороны, отдала Васе один экземпляр вместе с коробкою и поднялась.

— А... ну кровь там брать не будете? – удивился Вася видя то, что бабушка закончила и направляется к выходу. Она скривилась:

— Пусть недоучки с кровищей якшаются. – и вышла вон. Вася небрежно скомкал документ и сунул в карман джинсов.

Васе не терпелось. Он быстро загнал в гараж свой Еволюшн, поставил его рядом с Мазератти. На Мезератти он не поехал, потому что знал, что он не для грунтовок. Эти пара часов поездки чуть не свели его с ума. Мысли роились, самые смелые мечты...

Правда, были некоторые сомнения, ведь это все может оказаться разводняком, и все такое, но... с такими суммами не шутят, да и направили его на эту контору люди очень серьезные. Так что уже скоро. Уже. Рейнбоу Деш, я иду!

Вася вбежал в свою комнату, и постепенно дрожь пошла по животу, прошлась вдоль хребта и поселилась в груди. Он с замиранием сердца перевернул заветную коробочку и в который раз прочел инструкцию. Он нажал красную кнопку, и лампочка рядом с ней загорелась красным, оповещая о включении аппарата. Тогда он закрыл глаза и начал вспоминать все, что знал о Понивиле. О ратуше. Сахарном уголке. Бутике Рарити. Библиотеке. Домике Флаттершай...

Он открыл глаза и посмотрел на прибор. Лампочка светилась зеленым: прибор понял куда нужно и готов к работе. Вот оно! Сейчас! Да!

Или нет?

Но вдруг?..

Но нет, это точно оно. Вот оно, наконец-то, Эквестрия! Его правая рука медленно поднялась, ладонь покрылась испариною. Дрожащий палец все ближе к кнопке. Ближе. Щелк. Лампочка погасла. Не сработало?

Не сработало. Внутри все оборвалось, и он безвольно сел, охватив голову руками. И заплакал горько...

— Ты почему плачешь? – спросили его высоким женским, немного писклявым голосом. Кто его спросил? В особняке ведь нет никого? Отец уехал, прислуга разошлась по домам. Или нет?

Он поднял голову и увидел Пинки Пай. Точно. Это она.

— Пинки? – недоверчиво спросил Вася.

— Конечно, глупенький! – она смешно закрыла глаза и улыбалась.

— Неужели получилось? – спросил он скорее себя, чем Пинки.

— Что получилось? – уставилась она на него.

— Сюда... Эквестрия. Это ведь Эквестрия?

— Ну конечно. Какой ты чудной. Как с Луны свалился. – она улыбалась, и начала подпрыгивать, как обычно. Вася начал подниматься, и Пинки перестала прыгать, удивленно на него уставившись. Когда он распрямился, она смотрела во все глаза:

— У-у-у-у... какой ты большой! Ого... –сказала она почти шепотом. Вася тем временем осмотрелся. Похоже все на мультик, но реалистично. Время близко к закату. А рядом, наверное, Сахарный уголок? Похоже. – А ты откуда? – прервала Пинки его размышления.

Вася обратил на нее внимание. Да, такая же милашка, Пинки Пай. Розовенькая кудряшка, хочется схватить и не отпускать. Грива не просто розовый ком, но воздушные, причудливо переплетенные пряди волос. Не тонких, как человеческие волосы, а более толстых и прочных, пружинящих после каждого движения. Она заметила, что он разглядывает ее, и улыбнулась шире:

— Чего?

— Да так.

— А как тебя зовут? Совсем забыла спросить. Ты плакал, и первым делом было это устранить, но теперь можно и поболтать. Ты любишь поболтать? Я люблю поболтать. И пирожные тоже люблю. Так как тебя зовут? – она снова начала подпрыгивать.

-Вася. Я издалека. Не отсюда. – сразу ответил он, предвидя вопросы пони.

— Оу-у-у. Понятно. А почему ты плакал? Не нужно больше плакать. Пойдем я угощу тебя пирожным. Хочешь пирожные?.. Слушай, а что у тебя за духи? – вдруг потянула она носом и навострила ушки.

— Эм... что? – насторожился Вася. Пинки подошла ближе и еще раз втянула воздух:

— Духи. Где ты взял? – у нее заблестели глаза.

— Ну... не помню уже. – Вася решил промолчать о том, что никакими парфумами он сегодня не пользовался. Вдруг что не так? Лучше спихнуть на парфумы чем прослыть вонючкой. Он осторожно добавил: – А что?

— Да та-а-ак. – протянула Пинки и взгляд ее изменился. Вася даже не понял что именно, но смотрела она теперь по-другому. И как-то более плавно начала двигаться, даже прыгать прекратила. – Так Вася, значит? Издалека? Наверное, ты проголодался. Да, конечно, как же иначе. Идем. – она мотнула головой в приглашающем жесте.

— Ага. – обрадовался Вася. Кажется, все идет лучше некуда. Пинки нетерпеливо ухватила его зубами за рукав и легонько дернула, понукая идти быстрее. Она повела его в Сахарный уголок. Вася угадал: это был именно он. Там пахло чем-то вкусным, сильно пахло корицей и ванилином. Есть он, в принципе, не хотел, потому что был весь на нервах. Пинки оглянулась, и пошла по лестнице наверх.

— А пирожные? – удивился Вася.

— Идем, там есть получше. – ответила она нетерпеливо, и быстро пошла наверх. Вася, иногда немного пригибаясь, пошел за ней. Он подпрыгнул, когда Пинки захлопнула за ним дверь, непонятно каким образом оказавшись сзади, и медленно закрыла на засов, не отрывая взгляда и как-то странно улыбаясь.

— Эм... ты чего? – занервничал Вася, косясь на окно и прикидывая сможет ли он в него пройти, если придется выпрыгивать. Он почувствовал, как спину его покрывает холодный липкий пот, мышцы напряглись. – Ты что, кексики надумала делать?

— Что? Нет. Я не очень люблю кексы. Я больше люблю пирожные. Да и при чем тут кекс, глупенький? – она вновь втянула носом воздух, и закрыла глаза, застыв на пару секунд: — Сейчас. Да, сейчас. – она будто очнулась и направилась к шкафу, на котором стояли тарелки. Пинки поднялась, даже не поднялась, а выгнулась, пытаясь их достать, подняв передние ноги, высоко задрав хвост. Васе было не до рассмотров, ибо он боялся как бы Пинки не решила сделать из него кексик. Ну мало ли что бывает? Вдруг же и правда?

— Ты мне не поможешь? – вдруг прервала его лихорадочные размышления пони. – Помоги, я не могу дотянутся. Быстрее... – попросила она. Вася осторожно подходил к ней, подозревая подвох, потому что если бы она распрямила спину, то свободно бы достала. Он зашел сбоку, и достал тарелки, протягивая их Пинки, и продолжил обливаться потом. Пинки сначала посмотрела на тарелки, но потом ноздри ее расширились, она часто задышала, взгляд ее затуманился и она посмотрела прямо в Васины глаза:

— О, Селестия, я... я больше не могу... – протяжно взвыла Пинки и бросилась к отшатнувшемуся и уронившем от неожиданности тарелки Васе. Он сделал пару шагов назад, но уперся спиной в стену, раскрыв глаза во всю ширь. Пинки совершенно не обратила внимания на посуду, запрыгнула на него с разбегу, встав на дыбы, забросила передние ноги на плечи и в буквальном смысле слова впилась в губы поцелуем, прижав собой к стенке. Вася был в полном ахуе от такого поворота, и мелко дрожал, полагая самое худшее. Но Пинки только прижималась к нему, продолжала целовать, пытаясь протолкнуть сквозь стиснутые Васины зубы свой язык, и часто дышала. Она немного отстранилась и наклонилась к уху человека, тихо прошептав:

— Возьми меня...

— Э... что? – дрожа осведомился Вася.

— Трахни меня... – чуть громче попросила Пинки Пай. Вася немного успокоился, поняв, что кексики делать не будут, и бессильно опустил руки, которые выставил вперед прямо перед тем, как его в прямом смысле прижали к стенке.

— Я... Пинки, это...

— Выеби меня! – закричала на ухо Пинки, посмотрела ему прямо в глаза и снова принялась целоваться, но на этот раз Вася не успел закрыть рот, отчего язычок Пинки теперь проник в его рот и утраивал там форменное безобразие под вялые протесты Васиного языка, которые, впрочем, немедленно подавлялись самым бесцеремонным образом. Нельзя сказать, чтобы это нравилось Васе, даже скорее наоборот. Ощущение шерсти на лице и длинного языка во рту ни разу не возбуждали, но Вася решил, что раз уж он здесь, то почему бы нет. В конце-то концов, он тут именно за этим. И Вася положил обе руки на круп Пинки, сжав его легонько.

— Ооох... – протяжно выдохнула поняша и плотнее прижалась к человеку. Вася стиснул сильнее. – Да...

Пинки резко вырвалась из Васиных рук, отстранилась, повернулась на двух ногах и упала на все четыре ноги, задрав хвост. Только теперь Вася обратил внимание на эту картину. Ну... да, она была там. И анус, и петля, по высоте как раз напротив его члена. И текла она как сучка: по щелке розовых, чуть более темных чем шерсть и совершенно гладких половых губ сочилась маленькая струйка прозрачной смазки, и она редко, но с завидной регулярностью капала на деревянный пол. Но зрелище это Васю не сильно возбуждало. Вернее, совсем. Даже не шевелилось. И запах... не так чтобы нравился Васе. Но можно потерпеть.

Вася быстро спустил штаны и трусы, но член висел, не подавая признаков жизни. Вася подумал, что это оттого, что он перенервничал. Да и вообще все так быстро, стремно, и никакой романтики.

В целом Вася не имел проблем с потенцией, ведь он был еще молод, да и за здоровьем следил. Ну разве что пару раз, когда он был в полубессознательном состоянии от водяры и коньяка. Но в то время он был скорее мертв чем жив. Но сейчас нельзя падать лицом в грязь!

Вася быстро принялся надрачивать член, прокручивая в уме самую возбуждающую порнушку. Самыми возбуждающими были картины с лесбиянками, которые выставляют на камеру свои попки... он даже как-то трахался с лесбийской парой, и было очуметь как прикольно. Воспоминания помогли: член начал понемногу подавать признаки жизни.

— Быстрее!.. – выдохнула Пинки и приопустилась на передние ножки, поднимая круп и возбужденное влагалище выше. Вася переключил внимание на нее. Сделал он это зря: от вида розовой кудряшки, что раскорячилась и текла, возбуждение пропало, и член замер, не поднявшись и на треть. – Ну же! – взвизгнула Пинки Пай и попятилась, прижавшись горячей петлей к члену Васи, и еще выше задрала хвост, практически положив его Васе на плечи. От зрелища хвоста и оттого, что он его щекотал, возбуждение у Васи улетучилось окончательно. Даже горячая, хорошо уже смазанная плоть Пинки, что елозила по его члену, не возымели никакого действия.

Тогда Вася решил, что после нервов просто надо отдохнуть немного, и разобраться с членом попозже. Сейчас же надо что-то делать с Пинки. И не обязательно членом, который напрочь отказался работать.

Вася напряг ягодицы и толкнул поняшу, отчего она непроизвольно сделала шаг вперед, давая ему оперативное пространство. Сначала Вася подумал о кунилингусе, но запах влагалища пони был... намного менее привлекательным, чем у девушки. Тем более, что Вася даже с девушками был не в восторге от таких практик. Остаются руки. Но тоже неплохо.

Вася положил ладонь на уже совсем мокрую вагину Пинки Пай, отчего она вздрогнула, и медленно сжал руку. Пинки выгнулась еще сильнее, половые губки стали гораздо толще и разошлись, оголяя розовую внутренность петли, еле прикрывающую маленькую дырочку влагалища, что беспрестанно сочилось тоненькой струйкой смазки. Клитор, к удивлению Васи, торчал почти горизонтально и был довольно большим. Ему не особо понравилось копошиться там рукою, но что уже было делать, раз начал. Ласки клитора заставили Пинки извиваться и тихонько постанывать. Васе стало интересно как в это время выглядит ее лицо, но видно этого не было, потому что она нагнула голову к самому полу. Через минуту-другую Вася решил переходить к следующему этапу, и принялся осторожно погружать в вагину Пинки палец. Хвост Пинки затрясся. Вася засунул его на всю длину, и немножко согнул. Пинки тихонько заскулила и подняла голову, согнувшись дугою. Тогда Вася ввел второй палец, и там было для двух пальцев довольно туго. Но Вася решил не медлить, и принялся быстро долбить ее влагалище, иногда меняя ритм. Пинки все громче повизивала, мотала головой, и, что сильно не нравилось Васе, хвостом, то и дело задевая его по лицу. Васю сильно беспокоило то, что хоть он уже немного и успокоился, возбуждение все-же не приходило.

Тут Пинки Пай вытянулась как стрела, завыла, а пальцы Васи начало жмакать внутри словно рукою, отчего он их выдернул. Секунд десять она так стояла, словно в столбняке, придав к голове уши и накрепко закрыв глаза. Когда уже не было воздуха чтобы издавать звуки, она без сил опустилась на пол, уронив на ноги голову, громко и часто хватая ртом воздух. Вася обошел ее спереди, чтобы посмотреть. Она дышала ртом, язык ее безвольно вывалился наружу. Черт, это было мило и смешно, но ни хрена не возбуждало! Вася рассердился на себя и принялся искать глазами свои штаны, которые он уже забыл куда бросил. Тут Пинки открыла глаза и посмотрела на него. Язык ее потихоньку возвращался в рот, и одновременно с этим она расплывалась в улыбке.

— О, богини... – шепнула она. – Это просто нечто. А ты, глупенький, почему не пользуешся членом? Или ты на первом свидании ни-ни? – она прыснула, и стала потихоньку подниматься. Ей это удалось не сразу: задние ноги дрожали, да и приятная слабость во всем теле совсем не понукали двигаться куда-то. Вася уже одел штаны, и теперь помогал Пинки подняться и добраться до кровати, укрытой разноцветным лоскутным одеялом.

— Ах, прости, я вела себя как... прости. – улыбнулась Пинки, когда Вася подложил под ее голову подушку, успев лизнуть его за руку.

— Да ладно. Просто я немного испугался. Ты же хоть предупреждай, а то я издалека, и не знаю ваших обычаев. – заметил Вася, разглаживая растрепанную во время секса гриву Пинки левой рукой, которая была чистой, ибо он ей никуда не лез.

— Обычаи... Глупенький, я же сейчас набросилась на тебя как параспрайт на тортик, а кто ж так по обычаям делает? – сначала хохотнула Пинки, но вдруг стала серьезной. – Прости, прости. Я не знаю что на меня нашло. Эти духи... Они сводят меня с ума.

— Перестань. Ну, неожиданно, конечно, но разве можно винить кого-то, если ты сводишь его с ума. – Вася улыбнулся, поглаживая ее и приводя в порядок кудрявую гриву, и это ему реально понравилось и вставило. Даже шевельнулось что-то. Правда, не в районе члена. – Кстати, а что ты за духи там говорила? Я вроде не использовал духи.

— Как? – удивилась Пинки и вскинула голову. – Я не знаю, но ты так пахнешь... особенно когда я закрыла дверь, и ты подошел, этот запах... о, святая Селестия, я снова завожусь... — она замотала головой, как будто вытряхивая из нее возбуждение, — Прости-прости, я веду себя как самая плохая пони. Я не хочу, чтобы ты подумал обо мне плохо. Ты не сердишься? – она взглянула в глаза Васи.

-Да нет, все нормально. Только предупреждай. – Вася погладил ее носик, и она попыталась лизнуть его руку.

— А как же ты? Ты ведь не получил удовольствия? – вдруг вскинулась Пинки. – Я не хочу, чтобы ты подумал, что я эгоистка. Я не эгоистка, я очень хорошая.

— Перестань, все хорошо. Просто я перенервничал немного. Отдыхай. – сказал Вася, наблюдая за кучей осколков от разбитой посуды.

— Ты такой хороший. Давай дружить? – она мотнула ушками.

-Хм, дай-ка подумать... Ну, наверное, давай.

— Уиии! – подпрыгнула на кровати Пинки Пай, вскочила на пол и продолжила подпрыгивать. – Ах, я, кажется, снова... – она замотала головой. – Слушай, пошли вниз. Тут везде твой запах, я еле себя сдерживаю.

Приведя себя в порядок, Вася сидел, скрестив ноги по-турецки, в Сахарном уголке, куда изредка, а со временем и более плотным потоком, заходили другие пони. Они замечали его и настораживались, но когда видели Пинки, что вилась рядом, успокаивались и только изредка бросали на него взгляд. Большинство покупали что-то и уходили. Некоторые же оставались, и с интересом разглядывали Васю, отчего ему было не совсем уютно. Те, что сидели поближе, начали проявлять к Васе интерес, и бросались в его сторону какими-то шуточками, на которые он отвечал улыбкой. Сам он предпочитал помалкивать, дабы не болтнуть чего.

Пинки принесла Васе много всяких разноцветных вкусностей, но есть он хотел не особо, все больше осматриваясь и пытаясь поговорить с Пинки Пай. Но под вечер поток клиентов увеличился, и она не могла долго задерживаться возле него. Через час посиделок в Сахарный уголок вошла Твайлайт. Она тоже обратила внимание на странного посетителя и приостановилась, но заметила перед ним гору сладостей, а также то, что другие посетители вели себя нормально, и продолжила движение, поглядывая на Васю.

Пинки заметила подругу, подбежала к ней и быстро что-то сказала на ухо, после чего они обе пошли наверх в комнату Пинки. Через пару минут они вернулись, и направились, кто бы мог подумать, к Васе.

— Э... привет. Я – Твайлайт спаркл. – сказала Твайлайт, несколько нервно улыбаясь.

— Да, она моя подружка! – подтвердила Пинки.

— Вася. – сказал Вася, внутренне ликуя тому, что все идет просто лучше не бывает, причем без каких-то напрягов. Ну почти все идет хорошо.

— Он тоже мой друг! – весело сказала Пинки. – И, раз так, вы тоже должны стать друзьями!

— Это с удовольствием. – сказал Вася, и встал в весь рост, что немедля привлекло всеобщее внимание.

— Э... это же прекрасно. – все так же натянув глуповатую лыбу, ответила единорожка.

— Присядем, покушаем чего? – предложил Вася.

— Я с удовольствием! – весело согласилась Пинки, и ухватила со стола ближайшее пирожное.

— О, да. Неплохо. – глаза Твайлайт бегали.

— Вот, присаживайся. – предложил подушку Твайлайт человек.

— Спасибо. Да. – так же скованно и пугливо она оглянулась и присела.

— Ну, мне пора бежать. – усмехнулась Пинки, и улизнула.

— И чем ты занимаешься, Твайлайт?

— А? А, да. Я занимаюсь магией. – она прятала глаза.

— Вон как? Очень интересно. И как успехи? – Вася взял пирожное и стал его есть.

— Ну, неплохо. Да. – она немного оживилась.

За полчаса общения Твайлайт перестала чураться Васю. Судя по всему, Пинки все растрепалась, потому что Твайлайт то и дело смущалась и щечки ее смешно краснели. Вася понял, что его запах как-то влияет на кобылок, потому что у Твайлайт тоже через десять минут начали раздуваться ноздри и заблестели глаза, прямо как у Пинки тогда. И ближайшие к нему кобылки начинали вести себя так же, возбужденно мотая хвостом и неоднозначно поглядывая на него. Правда, им для этого нужно было больше времени, наверное, чем ближе и насыщеннее был источник, тем явственнее чувствовался эффект. С одной стороны это, конечно, замечательно, думал Вася, но с другой стороны...

Наконец, Пинки объявила о закрытии Сахарного уголка, и пони стали расходиться. Твайлайт же немного занервничала, стала мямлить, что ей тоже уже пора домой, и начала выбираться из-за стола.

— Стоять! – скомандовала Пинки, и Твайлайт замерла.

— Слушай, Вася. Я, конечно, понимаю, что веду себя несколько нагло, но у меня еще есть подруги кроме Твайлайт. Я же не эгоистка, ты ведь помнишь? – Пинки подошла, снимая свой передник. – И мы должны подружиться. Ты ведь не против?

— Ну, нет. – настороженно ответил Вася, подозревая подвох, и даже догадываясь какой, потому что Твайлайт совсем залилась краской.

— Вот и славно. Тогда мы все сейчас пойдем на вечеринку к Твайлайт. Там все и познакомимся. Что скажешь?

Вася действительно несколько призадумался. Нет, отношения с шестеркой – это, конечно, круто, и верх мечтаний, но... как-то все быстро и просто. И вообще, он начал подумывать над тем, что как-то неправильно. Как-то... не по кайфу, что-ли. Болтать с Твайлайт ему реально понравилось: она действительно знала столько всяких ништяков, и так смешно смущалась, но вот понравится ли ему секс с ней без привычки, а тут еще все они:

— Слушай, Пинки, может, не будем так торопиться?

— Ну конечно, не стоит. – Тут же подхватила Твайлайт.

— Да ладно тебе. – Она подошла к Васе и запрыгнула передними ногами на плечи: — Я прошу тебя. Что тут такого? Ох, опять твой запах... – прошептала она на ухо, но так, что Твайлайт услышала. Вася видел, как стоят торчком ее ушки.

— Слушай, Пинки, ты хочешь...

— Да, чтобы ты выебал меня. И их. Блин! – она отстранилась и отошла на несколько шагов. – Прости-прости. Это просто сводит с ума. Прости.

— Даже не знаю. Если вы, конечно, этого хотите...

— Уиии! – крикнула Пинки Пай, и Вася от неожиданности отшатнулся. Твайлайт опустила глаза и покраснела еще гуще. Вася подумал, что, может, и будет нормально. В конце-концов, он ведь уже отошел от шока. Но на всякий случай стоило предупредить:

— Э, у меня небольшая проблемка. Кажется, я немного перенервничал сегодня. Так что, если что...

— У него плохо встает. – констатировала Пинки. – Это проблема, и ее надо решить. Мы же не эгоистки. Верно, Твай?

— О, я читала о таком, да. Такое может быть, когда перенервничаешь. – Твайлайт оживилась, — Я знаю, у Зекоры есть зелье, и оно же, кстати, помогает от изжоги. У меня оно есть.

— Местная виагра? – усмехнулся Вася. – Можно попробовать.

— Надо отправить Спайка куда-то. – засуетилась единорожка.

— Оки-доки-локи! – улыбнулась розовая пони.

Пинки Пай каким-то немыслимым образом успела нарядить библиотеку и оповестить всех подруг из шестерки, и пришли они практичски одновременно, так что долгих знакомств не потребовалось. Пока Вася плел о себе с три короба, упиваясь пуншем чтобы расслабиться, Пинки включила музычку, и потащила его танцевать. Вася после танца вспотел, и возбуждение кобылок от его запаха стало брать верх над их рассудком. Первая не выдержала накинулась на него Пинки Пай, вскочила как раньше на плечи и принялась с упоением целовать. Вася решил потерпеть, вытолкал язык поняшки и захлопнул зубы. Тем временем кто-то уже стягивал с него штаны, а затем осторожно стал облизывать член. Краем глаза он заметил фиолетовую гриву и вспомнил, что пару минут назад Твайлайт читала какую-то книгу. Наверное, как делать минет, подумал Вася и мысленно усмехнулся. Но член делал только слабые попытки подняться, даже когда Твайлайт принялась сосать его смелее и настойчивее. Кобылки, судя по всему, начали протекать, потому что по библиотеке стал расходиться тот самый запах, который не особо нравился Васе. Он отпихнул Пинки, и увидел остальных кобылок, которые с блеском в глазах смотрели на происходящее. Флаттершай же спряталась в дальнем углу и активно растирала свою промежность копытом.

Видя то, что член все равно не встает при виде хвостатых крупов, Вася освободился от одежды и скомандовал:

— Несите зелье. – И Пинки притащила пузырек. Зелье помогло: уже через тридцать секунд член стоял как Кремль, и кобылки жадно смотрели на него, положительно оценив размеры. Твайлайт тут же принялась сосать его, причем настолько профессионально и с полным заглатыванием что Вася немножко охуел.

— А он у тебя не слабый. – Смеялась Пинки, поворачиваясь в Васе крупом. – Давай уже, засунь поглубже!

Вася оттолкнул Твайлайт и пристроился к Пинки. Член у Васи был немаленький, и внутри у Пинки было очень узко, но хорошо хоть не сухо. Пинки кончила быстро, больно сжав член Васи, но вот сам Вася возбуждения особо не чувствовал. Вернее, совсем, и даже через силу терпел запах текущей вагины Пинки. А вот кобылки, похоже, просто тащились, и уже почти все яростно надрачивали свой клитор. Пинки отползла и улеглась на диване, переводя дух.

— Теперь ты. – показал Вася на Флаттершай, что робко забилась в углу, но совсем не робко стонавшая там под своими ласками. Она быстро подбежала и тоже выскочила на плечи чтобы целоваться. Вася решил не сюсюкать долго, с силой ухватил ее за круп, развернул и бросил передние копыта на диван прямо поверх Пинки Пай, которая с безразличием наблюдала эту картину затуманенным взглядом.

Кожа флаттершай на губках и анусе была точно такого же нежно-желтого цвета, как и шерстка, но тоже немного темнее. Наверное, так у всех кобылок было. Вася поблагодарил судьбу, что выпил зелье, потому что эта картина без зелья тут же заставила бы его член упасть. Флаттершай бесстыже задрала розовый хвост, оголяя уже раздроченную петлю, с набухшими и разведенными в стороны губками, и торчащим клитором. Одно прикосновение члена к нему вызвало непроизвольный крик пегаски, но Васе с таким количеством кобылок было не до рассусоливания. Он начал быстро трахать Флаттершай, все больше раздражаясь тому, что член словно деревянный и не чувствует ничего позитивного. Он старался не смотреть на пегаску, а представил себе порнушку с лесбиянками. И, кажется, через минуту-полторы начало появляться кой-какое возбуждение. Но Флаттершай подняла голову, извиваясь в дуге, и протяжно пискнула, сотрясаясь в оргазме, отвлекая внимание Васи. И вновь возбуждение пропало, словно его окатили водой, а из влагалища кобылки потекли горячие и вязкие и зловонные струи смазки. Вася рассердился и схватил ее за гриву:

— Ты – плохая пони! – крикнул он и с силой нагнул ее голову, отчего она уперлась в подушку и засопела. Вася решил проучить ее з-а такой облом, вытащил член и с разгону вставил в анус. К удивлению Васи, его немаленький член туда без проблем провалился, и чувствовал себя там едва ли не просторнее, чем в узеньком влагалище. Вася стал с остервенением долбить ее задний проход и повторять:

— Ты плохая пони! Ты плохая пони!

— А!!! – закричала Флаттершай, повернув голову на подушке и закрыв глаза, — Да... я полохая... плохая... плохая пони!!! А!!!

Из ее влагалища снова потекла смазка, а сама она задергалась и захлопала крыльями, ударив Васю по лицу. Тот со злостью швырнул ее голову на подушку и отпустил, отойдя на пару метров. Член уже начинал немного саднить, но толку от этого было ноль. Флаттершай безвольно опустилась, из ее вагины продолжала капать смазка.

Твайлайт, отпихнув Рейнбоу Деш, принялась снова сосать член Васи, быстро и очень умело, поглаживая телекинезом яйца. Вася чуть не плакал: минет был великолепен, но когда он смотрел на умилительную мордочку Твай, на ее огромные глазки, что преданно смотрели снизу, то возбуждение падало до нуля. Только член торчал как кол. Деревянный, блядь, кол. Вася поднял глаза, надеясь сменить картинку, или хотя бы увидеть просто стену и вспомнить порнушку, но увидел Рарити. Та бешено клопала и тряслась в оргазме, насмотревшись на жестокий трахинг Флаттершай.

Надо это поскорее заканчивать. Блядь. Вася нагнулся, нащупал горячую, липкую и уже нехило воняющую петлю Твайлайт и начал быстро ее надрачивать, засовывать пальцы в вагину и одновременно в анус. Единорожка стала сбиваться с ритма, а вскоре и вовсе выпустила член изо рта и упала на пол. Ее трясло и коробило, а с рога обильно сыпались искры.

Когда Вася разогнулся, то прямо перед своим членом увидел оранжевый круп с задранным белым хвостом. Он с яростью ухватил этот хвост и по самые яйца засадил в оранжевую пони. Та взвилась на дыбы, и Вася ухватил ее за гриву другой рукой, заставляя ее двигаться самостоятельно, потому что он уже порядком устал, и спину ломило от непривычных поз.

Эджей рвалась и подавалась назад одновременно, разрываясь между желанием вырваться и поглубже всадить в себя член пленившего. Очень скоро этот ритм и осознание такого положения дел довели ее до оргазма, и она упала как подкошенная, увлекая за собой человека, который теперь хотел лишь побыстрее закончить для себя этот никудышный и не кайфовый трах, больше похожий на труд батрака, чем на развлечение.

Вася слез с дрожащей и дергающейся Эпл Джек, и перекатился на спину, уже не имея сил подняться, надеясь, что так любимая им прежде Рейнбоу Деш тоже уже поклопала и кончила, и ему не придет...

Но не тут то было. Вася был весть мокрый от пота, и она подскочила к нему одним прыжком, жадно вдыхая его запах. Вася не успел даже среагировать, как она оседлала его, с силой придавив к полу.

— Да... – хрипло застонала она. – О, да! – и принялась активно елозить, причем с некисленькой такой силой, амплитудой и частотой. Член, что раньше только саднил из-за узких влагалищ пони, теперь горел как сто пердаков паладинов, что увидели клопфик на главной, и Вася морщился от этого. Наконец, она начала кончать, сжав член Васи влагалищем, а бока – коленями, да так, что тот скривился от боли:

— Да! – хрипела она, хлопая крыльями, — Святая Селестия... о богини, как хорошо... да!!!

Она еле слезла и упала рядом с Васей без сил, облив напоследок весь его живот своей вонючей смазкой. В библиотеке воцарилась относительная тишина, которую прерывал чей-то тихий вздох или посапывание. Через пять минут Вася отдохнул и поднялся. Все пони лежали там, где их скосил оргазм, только Пинки добралась до дивана, сверху перпендикулярно лежала Флаттершай. Пони лежали с полуприкрытыми глазами, кое-кто улыбался, подругам, кое-кто полностью закрыл глаза, жадно улавливая каждое ощущение сладостной истомы.

Вася голышом вышел во двор и направился к речке: он помнил где она по мультику. Она была недалече, прохожих опасаться не стоило. Кроме того, Васе было уже все равно. Он искупался в речке и быстро вернулся в библиотеку. Там стоял все тот же противный мускусный запах, но поняшам он, похоже, нравился, потому что они нежились и уже тихонько переговаривались меж собой.

Вася оделся и присел возле Пинки Пай. Та улыбалась, особенно когда он нежно гладил ее и поправлял гриву. И тогда Вася почувствовал себя хорошо, словно не было того жуткого разочарования, безумных скачек и ноющего члена, который опал только когда он вошел в холодную воду. Они смотрели друг на друга, и чувствовали, что их души переполняет добро и радость от того, что они рядом, вот так просто улыбаются друг другу.

Но потом, когда запах человека становился достаточно сильным, ее взгляд снова начало заволакивать туманом сладострастия, улыбка менялась, она забывала о том, что рядом друг, живое существо а не ходячий член. Не было больше связи душ, только похоть, дикая и бесперспективная.

Вася горько улыбнулся и вышел из библиотеки. Он шел к Сахарному уголку. Где-то там в кустах он оставил свою коробочку.

На полдороге он заслышал стук копыт. Это, конечно же, была Пинки Пай. Он молча подождал ее, а после они так же молча пошли по дороге Понивиля. Человек и пони в мерном свете луны.

— Ты уходишь? – наконец спросила Пинки.

— Да.

— Насовсем?

— Да.

— Почему? Тебе не было хорошо? Я буду стараться. Мы все будем стараться. Мы же не эгоистки. Ну, я точно не эгоистка.

— Я знаю. Но это не моя тема. Прости. Мне нравится быть рядом с тобой, быть твоим другом, но секс – не мое.

— Поэтому у тебя без зелья не стоит?

— Да.

Пинки снова замолчала. Так они подошли к тому самому кусту, где встретились впервые, и Вася стал шарить руками в траве, ища коробочку. Пинки снова начала надтреснутым голосом:

— Знаешь, ты мне нравишься. Нет, не в смысле секса. Ну, и в том тоже, но так мне тоже очень хорошо, когда ты рядом. Просто... Просто я не знаю, что со мной. Когда я чую твой запах, я просто схожу с ума... Прости. Я не могу с собой совладать.

— Да, знаю. – Вася нашел коробочку и посмотрел на Пинки. – Знаю. Поэтому мы не можем быть рядом. По-настоящему мы можем быть друзьями только пару минут. Всего несколько мгновений вместе, а дальше – тьма. – скупая слеза скатилась по щеке Васи.

— Значит, поэтому ты плакал когда пришел сюда? – на глазах Пинки тоже выступили слезы. Вася не ответил, и нажал кнопку. Красная лампочка загорелась. Вася вспомнил дом, и загорелась зеленая. Пинки подошла ближе, аккуратно встала на дыбы, и они обнялись, нежно и без чумной страсти.

— Не будем медлить. Я хочу, чтобы мы расстались друзьями. – Вася отстранился и нажал кнопку.

Быстро мелькали деревья, отсыпанная гравием дорога извивалась и петляла меж высокого и старого елового леса, который вполне подходил под определение «дремучий». Если бы не сама дорога. Вася несколько нервничал, но уверенно вел свой Ланчер Эволюшн, в блестящих голубых боках которого отражались придорожные кусты.

Дорога была очень хорошей, хоть и грунтовка. Просто тут не ходили грузовики и крупные фуры. Да и легковые машины тут были не часто, судя по всему. Во всяком случае за те десять километров, которые проехал Василий, свернув с федеральной трассы, ему не встретилось ни одной.

Наконец, он вырулил на полянку и подъехал к большому подворью, как ему уже было известно. Он вышел из машины, обошел ее сзади, выходя на тропинку, мимоходом нежно повел по рисунку на заднем крыле. Рисунок изображал белое облачко, из которого била трехцветная молния.

— Здравствуй, мялок. Значицца, вертать пришел? – бабушка Василиса Ягишна опять встретила Васю на крылечке, отвела в кабинет и усадила на знакомый зеленый диванчик. Вася отдал ей коробочку, та же принялась что-то делать на ноутбуке, но Вася этим совершенно не интересовался. Просто смотрел в окно на маленький ручеек, что смело бежал мимо этого странного подворья, мимо красивого, стилизированного под избушку домика, под странным калиновым мостиком, бежал себе ровно, а где и изгибаясь, бежал в дремучую чащу, куда-то туда, где только могучие ели могут преодолеть вечные сумерки чащи и видеть солнце.

— Вот, мялок, возвратную накладную оформляем. Неустойка – десять процентов. Возврат в течении трех банковских дней. Как и было в акте приема-передачи сказано. – привлекла его внимание бабушка.

Он взял распечатанный документ, и несколько минут внимательно его изучал. Уверившись, что все правильно, он вытащил припасенную заранее ручку и поставил подпись. Бабушка поставила свою подпись и печать, и отдала один экземпляр Васе. Тот бережно сложил его, и положил в специальную папку.

Вася попрощался со старушкой и уехал. Та посмотрела немного во след ему, улыбнулась, и поманила рукою тучку, дабы та прошла теплым летним дождиком над цветочными клумбами, над темным лесом и зеленым лугом, неся прохладу и успокоение разгоряченной за день землице.