Быть Человеком
Глава 5. История профессора
Сначала я расспросил профессора, и он отвечал охотно, с явным удовольствием. Ещё бы, изобретателю всегда охота, чтобы его роль была значительной! Даже если дело касается накала страстей личной драмы…
Павел Войтехович Стругавецкий не знал своих родителей. Об отце – имел только смутные представления о его национальности. О матери – что она была осуждена за убийство вскоре после рождения сына и затем ещё неоднократно бывала за решёткой, но ни разу – в его детдоме. Хорошим словом Павел мог вспомнить только нянечку в младшей группе… А примерно с того момента, как начал учить грамоту, люди вокруг него – и взрослые, и сверстники – становились всё более жёсткими, всё более равнодушными и наконец – всё более жестокими. Больше всего взрослеющий Паша Стругавецкий полюбил чтение книг – полюбил всей душой, в чём пошёл против полууголовного общества других воспитанников. И даже когда его обхаркивали и макали головой в унитаз, он знал, что так, как живут они – жить нельзя!
Начитанность, живой ум и нестандартное мышление вскоре привели его в профессиональную науку. Тогда-то Павел и сделал своё удивительное открытие: разложил по полочкам на тот момент малоизученную природу изо-частиц, образующихся при распаде урана, кобальта и стронция, и нашёл им применение как альтернативному источнику энергии. Это открытие сулило ему известность, Нобелевскую премию и безбедное будущее, но даже этого Павлу Стругавецкому было мало. Он увидел в изо-частицах гораздо больший потенциал, он обнаружил, как с их помощью можно добиться совмещения двух разнесённых в пространстве точек в один портал, пересечение которого… в общем, это была самая настоящая телепортация, причём не только в пределах нашей Вселенной.
Однако жизнь быстро напомнила наивному учёному, что сила даёт гораздо больше, чем вера и самоотверженный труд.
Как-то раз, когда он пришёл на почту оплачивать счета, кассир неожиданно назвал его по имени-отчеству и предложил пройти "в офис" (в подсобку). Там Павла Войтеховича встретили ещё двое представительных людей неопределённого возраста. В присутствии "кассира" они показали удостоверения некоей Федеральной службы перспективных разработок в области безопасности, сказали, что представляют интересы нации и что весьма заинтересованы в работе Стругавецкого. Они выложили на стол контракт с двуглавым орлом на оттиске печати, а затем у них с учёным завязался долгий разговор…
По окончании которого Павел понял, насколько незавидные условия ему предлагают. С одной стороны, любой из его детдомовских сверстников мог только мечтать о такой халяве…
Да, ему предлагали работу на правительство, но эта работа заключалась только в том, чтобы обучить правительственных учёных своим достижениям. Павлу не предлагали даже участвовать в экспериментах – ему следовало детально описать условия этих экспериментов тем, кто будет их проводить за него. Если же его преобразователь изо-частиц и связанные с ним проекты дадут положительные результаты, Стругавецкому обещали пожизненное обеспечение и проживание за счёт государства в собственной квартире на территории закрытого территориального образования «Москва-40». Без права выезжать за границу или контактировать с иностранными гражданами. Павел уже слышал от других видных учёных, с которыми общался, о риске вот так заинтересовать госструктуры… и потом оказаться выброшенным на свалку истории, с не таким уж большим ежемесячным пособием, да ещё с подпиской о невыезде…
Когда же он открыто заявил федералам, что не о таком мечтал, когда начинал заниматься наукой, что на подобных условиях данное предложение его не интересует, «кассир», до того молчавший, шагнул к столу и, глядя на изобретателя как на крысу, выложил перед ним неприметную синюю папку.
— Что ж, Павел Войтехович, — сказал он, — возможно наши условия кажутся вам не идеальными… Но и вы тоже не самый примерный гражданин нашего общества! Загляните в папку. Видите? Не так давно вы интересовались детской порнографией, размещали и получали в Интернете «пиратскую» продукцию, незаконно приобретали некоторые материалы для своих исследований… Вы знаете, что кое-кто из ваших друзей хранит дома наркотики и преступно замалчиваете этот факт. Неоднократно вы выдвигали на всеобщее обозрение националистические и экстремистские лозунги, поддерживали идеи свержения правительства и геноцида некоторых этнических групп населения нашей страны…
У Павла пересохло в горле. В синей папке были распечатки всех его Интернет-запросов и посещений, данные о неудовлетворительных оценках в детдомовской школе, которые он получил, когда особенно жёстко схлёстывался со своими недоброжелателями… фотографии, как он переходит улицу на красный свет, останавливается на рынке у прилавка с DVD-дисками, беседует с коллегами и некоторыми знакомыми… Досье на отца, который был мелким мошенником и сейчас жил в Израиле, на мать, которая, как оказалось, уже два года как мертва…
Что ему следовало ответить? Что он искал детскую порнуху со скуки, просто чтобы посмотреть, найдётся или нет? Что один из его коллег не скрывает своего пристрастия к «траве»? Что он действительно позволял себе неодобрительные комментарии на демотиваторах и новостных сайтах? Что в этой стране пиратской продукцией не пользуются только бомжи, коматозники и мёртвые?
— Эти обвинения можно предъявить любому человеку, — тихо сказал Павел, глядя сквозь бумаги.
— А нас не интересует любой человек, Павел Войтехович! – спокойно ответил один из федералов. – Нас интересуете вы! И сотрудничество со структурами госбезопасности вполне может искупить все ваши прошлые преступления.
Конечно, можно было посопротивляться, нанять адвокатов, доказать, что все эти грешки – ничтожны… Но Павел чувствовал, что каток государственной машины обрушит на него всю тяжесть правоохранительной системы, чтобы навязать ему в итоге сотрудничество. Эти три крепыша, уверенные в себе, физически подтянутые, цинично расчётливые… Павел же, слишком увлечённый наукой и редко поднимавший что-либо тяжелее системного блока компьютера, вдруг почувствовал себя снова как в детдоме. Снова он был фанатиком своего дела, одиноким, физически слабым и согреваемым только картинами садистских расправ с обидчиками в своём воображении…
Домой он шёл совершенно раздавленный.
— И помните, Павел Войтехович! – напоследок сказал ему псевдо-кассир. – До границы далеко. А сюда, на почту, вы можете прийти в любое время дня и ночи, если вдруг всё-таки будете согласны…
Придя домой, Стругавецкий сел за компьютер и полночи провёл за просмотров роликов на Ю-тьюбе. Когда было уже за полночь, он впервые увидел то видео… Музыкальный клип на какую-то бравую англоязычную песню, с участием миловидных большеглазых мультяшных лошадок. Остаток ночи он ходил по перекрёстным ссылкам, натыкаясь на новые и новые видео с этими забавными существами, и в конце концов посмотрел оригинальный мультсериал, который полюбил всей душой. Следующие несколько дней он выискивал новые серии, регистрировался на сайтах фанфиков, начал общаться с фанатами на форумах… Он знал, что всё это не проходит мимо всевидящего ока его преследователей, но что в этом было такого?.. Да пусть хоть обкакаются со смеху!!!
И в какой-то момент Павел Стругавецкий понял, что ему следует сделать.
Он по-прежнему шёл на лауреата Нобелевской премии и под предлогом подготовки попросил федералов оттянуть момент заключения договора. За два месяца до презентации, изменив кое-что в протоколах исследований, ему удалось фальсифицировать собственные наработки и сделать всю теорию ошибочной.
Научная среда подняла изобретателя на смех. Федералы заявились к Павлу домой и, поигрывая мышцами, мягко, но в строгой форме рассказали, как они разочарованы. Учёный боялся, что его отдадут на растерзание силам правопорядка чисто из вредности, но убедившись в его бесполезности, правительство просто потеряло к нему всякий интерес. Павел публично отверг свою работу, но не отказался от мечты, которая стала целью.
Он выбил себе место в одном провинциальном вузе. Долгими и неоднократными беседами убедил ректорат в выгодности финансирования менее масштабного своего проекта. Он начал собирать, как говорил, макет побочного преобразователю изо-частиц устройства, чтобы затем вуз мог его презентовать министерству, министерство – инвесторам, а инвесторы выкупили бы идею для производства «вечных» лампочек, батареек и люминесцентной краски. На деле же это был полноценный преобразователь, который должен был открыть портал в параллельный мир, где обитали герои полюбившегося Стругавецкому мультсериала. За время работы он сменил нескольких лаборонтов и ближе к завершению получил в подчинение Виктора. Сам он потом сказал, что Виктор произвёл на него впечатление человека достаточно молчаливого, отстранённого и слишком увлечённого какими-то своими мыслями – Павел Войтехович был уверен, что такой работник будет слишком хладнокровен к своему труду и не станет с большой страстью вникать в её суть.
Павел рассчитывал использовать это устройство один-единственный раз: чтобы навсегда уйти в Эквестрию и замести все следы в нашем мире последующим взрывом. Иного способа, кроме как использовать в качестве прикрытия государственный вуз, Павел не видел. И постарался подгадать для перемещения такой момент, когда ни сверху, ни снизу, ни сбоку не будет никого, кому взрыв мог бы повредить – как раз предновогодний день. Вот только двое людей, которые прошли мимо него в соседний кабинет… Профессор искренне сожалел, что не обратил на нас с Виктором внимания, и теперь в общем-то по его вине мы стали пленниками этого мира.
Прибытие в Эквестрию для него было сопряжено с не самым приятным стечением обстоятельств: именно в точке формирования портала пони-единорог Твайлайт (та самая, фиолетовая) вместе со своими друзьями проводила ритуал по уничтожению некоего магического артефакта, значительную часть освобождённой энергии которого поглотило тело Павла. Несмотря на тяжёлую физическую встряску и опаленные волосы, учёному это пошло только на пользу: он обрёл удивительные магические способности, "на уровне очень одарённого единорога" — как сказала Твайлайт.
С собой Стругавецкий брал планшетный компьютер и смартфон с несколькими десятками гигабайт полезной информации – рассчитывал привнести в Эквестрию прогресс и научно-техническую революцию, но к сожалению бросок магической энергии безвозвратно повредил устройства и цифровые данные. Учёный быстро добился доверия своих новых друзей, добился приёма у принцесс и рассказал всей Эквестрии о себе самом и своём мире. О последнем он рассказывал не в самом радушном тоне, на что имел полное право. И когда спустя несколько дней первые очевидцы начали рассказывать о странном светящемся пятне, зависшем в воздухе на том самом месте, где когда-то появился человек, Павел Войтехович поднял среди пони общую тревогу.
Профессор говорил долго, то и дело мы с Виктором прерывали его наводящими вопросами, да и остальные присутствующие вклинивались со своими замечаниями по ходу рассказа. Я так понял, шестеро представителей трёх разных сословий тоже имеют значительный вес при дворе, являются некими хранителями… Думаю, об этом ещё зайдёт речь, времени для разговоров у нас явно достаточно.
Пока же, по окончании длинного рассказа Павла Войтеховича принцесса Селестия сказала, что время не стоит на месте, так же как наш голод, а посему она приглашает нас всех отобедать к королевскому столу. Что было очень и очень приятным сюрпризом; я понял, насколько сильно проголодался, только когда мы прошли в трапезную, и слуги-пони начали разносить подносы с дымящейся едой. Кухня была сплошь вегетарианская, но для человека вполне приемлемая – никакого тебе сена и овса, которые раньше ассоциировались у меня с пищей для пони!
Когда наш поздний обед подошёл к концу, обе принцессы попросили их извинить и сказали, что их ждут государственные дела. Всех нас разместят в гостевых покоях королевского замка, а дальнейшая судьба меня и Виктора будет решена завтра.
Затрудняюсь сказать, что было потом… Помню, что мы шумной компанией расходились по комнатам в одном общем коридоре, я мельком восхитился шёлковыми простынями и подушками своих покоев, прилёг, чтобы наконец хоть немного расслабить натруженное за день тело… И всё! Когда я оторвал голову от подушки, наступило утро.