Забвение

Глава 4

Заметка: имеются ввиду старорусские мили (1 миля = 7 верст)

-Найтмер Мун? – в голосе единорожки смешались тревога и недоверие, — Но это же, — она с тревогой в голосе произнесла это слово, — сказки…

-Ну, похоже, не такие уж это и сказки, — сказал я. Твайлайт покачала головой:

-Даже если это все и правда, подобное предположение просто нелепо. Воздействовать на таком расстоянии просто невозможно!

-Невозможно? – усмехнулся я, — Это как сказать, — я одним глотком допил оставшийся кофе и, поставив чашку на столик, сказал, — Найтмер Мун заточена на Луне. Стоит отметить, что Луна – это не какой-нибудь абстрактный объект, а очень даже и материальный. Символ, появившийся на ней тоже далеко не абстрактен, а вполне реален. Да и потом, что, в сущности, расстояние между заточенной Найтмер и Кантерлотом лунной ночью. Какие-то пять десятков тысяч миль – не так уж и много для той, чей лик теперь виден по всей Эквестрии и не только…

-Поверь, Твайлайт, — сказала Селестия, — Все, что произошло с Алхи… Я бы могла поверить, что все это совпадение, если бы не прошла почти ровная тысяча лет с того дня, когда я изгнала свою сестру. Сейчас осень, близится самая длинная ночь в году. Ты прекрасно понимаешь, что это может означать. Луна особенно сильна только в два календарных дня – в праздники Летнего Солнца и Зимней Ночи.

Повисло напряженное молчание, нарушаемое только треском поленьев в камине. Зимняя Ночь. До нее оставалось всего-ничего, чуть больше месяца. Не такой уж и большой срок. Но, каким бы диким не было это предположение, ему нашлось немало подтверждений. Буквально пару недель назад, тревожные слухи стали доноситься с северных гор. Слухи, конечно, сами по себе ничего не значили, но не все они были безосновательными, но через некоторое время, появился я, со странной запиской от некой ЛТ и без памяти. Мало? Добавьте к этому круглую дату и перестраховщицу Селестию. Обо всем этом я и сказал Твайлайт.

-Но… Что с вами случилось? – спросила Твайлайт. Я откинулся на спинку кресла и достал из седельной сумки письмо.

-Ты умеешь читать по-сталлионградски? – спросил я единорожку. Та робко кивнула и я протянул ей помятый исписанный свиток. Подхватив его телекинезом, она начала читать его, не вслух, но каждую строчку она просматривала несколько раз, прежде чем перейти к следующей.

-Я… Я все еще не уверена, что это может быть связано с Найтмер Мун, — сказала единорожка. Я мысленно похлопал ей – принцесса правильно воспитала свою ученицу. Я тоже сомневался в этом, но лучше готовиться к худшему из возможных вариантов. Особенно, если он сразу пришел в голову.

-Это только предположение, — сказала Селестия, — Вполне возможно, что я ошибаюсь, но если это вдруг правда – а я склонна этому верить. Просто… — принцесса запнулась, — Даже после того, как я изгнала свою сестру, я держала ее близко к своему сердцу. И… У меня плохое предчувствие.

«Если принцесса выказала уважение к моей интуиции, то это повод довериться ее суждениям, пусть и основанным на предчувствиях» — подумал я с полуулыбкой на лице. Но, как бы не обстояло дело с Найтмер Мун, мы все сошлись в едином мнении – нужно узнать, что за опасность таят мои воспоминания. Хотя, меня терзали смутные сомнения.

-А если прошлый я был каким-нибудь маньяком-шизофреником? – спросил я, — Что помешает вам после всей этой заварушки просто заточить меня в темницу?

Принцесса задумалась. По видимому, это вариант, несмотря на то, что он лежал на поверхности, в голову ей не приходил.

-Сдаюсь, — вздохнула она, — Что помешает?

-Ну, может, вы какое-нибудь помилование мне выпишите? – сказал я. Принцесса вновь задумалась. Молчание продлилось не меньше минуты, в течении которых, ни я, ни Твайлайт даже шевельнуться не смели.

-Даже если все и обстоит, как ты описываешь, — задумчиво проговорила наконец принцесса, — То разве честным будет судить тебя нынешнего, за то, что совершил не ты, а кто-то до тебя?

-А если мои воспоминания вернутся? Что, если они вообще сейчас со мной и я просто разыграл тут спектакль? – настаивал я на своем. Принцесса улыбнулась и оставила мой вопрос без ответа, хотя, он был мне и не нужен. «Будем решать проблемы по мере их поступления» — вот что значило ее молчание. Наверное, в данном контексте, позиция Селестии была лучшей из всех, что можно занять.

-Хорошо, с этим мы, кхм… — я многозначительно кашлянул, дабы придать своей речи легкий оттенок пафоса, — С этим мы разобрались. Но, мне пока совершенно непонятно одно – как мы вообще собираемся проверить версию, о причастности ко всему этому Найтмер Мун?

-Думаю, что она действовала не напрямую, — сказала принцесса, — Далеко, в северных землях, за границей Эквестрии, была главная цитадель Найтмер. С тех пор, как она была повержена у ворот Кантерлотского Дворца, этого замка больше никто не видел. Но моя сестра, вернее, то, что овладело моей сестрой – эта сущность заручилась поддержкой тех моих подданных, которые были не довольны тем, как восстанавливалась страна после правления Дискорда. Они тоже исчезли. Кто-то мог раствориться среди простых граждан и позабыть обо всем, как о страшном сне. Некоторые были пойманы и осуждены, но большей части сторонников Найтмер Мун бежали на север. С тех пор, никто ничего о них не слышал и те места до сих пор считаются гиблыми.

-Значит, будем искать ответы там? – спросила Твайлайт с легкой дрожью в голосе. Принцесса покачала головой:

-Нет, это слишком опасно. Мали-ли что могло случиться там за последнюю тысячу лет. Но вот где мы сможем найти ответы – это в пограничных землях.

Ночью мне не спалось. После окончания нашего обсуждения и утверждения всех необходимых ресурсов, принцесса отправилась решать государственные дела, предварительно лично показав мне комнату в гостевом крыле, которая теперь была закреплена за мной. Комната оказалась небольшой, но была оборудована санузлом, камином и балконом, да и к тому же, находилась под библиотекой и напротив комнаты Твайлайт Спаркл, которой принцесса дала задание помочь мне в поисках ответов. Не в поле, а непосредственно отсюда – для того, чтобы мы могли держать связь, принцесса дала нам две небольшие записные книжки.

-Каждая страница одной книжки соответствует этой же странице в другой, -Селестия дала нам эти блокноты, как великие реликвии, хотя, по сути, это был обычный телеграф, только без проводов и копытописный, — Это поможет вам оставаться на связи.

Я оценил подарок и положил его во внутренний карман в одной из седельных сумок, как и прилагавшееся перо с походной чернильницей, в которой были – кто бы мог подумать – магические чернила, без которых, блокнот не работал. Кстати, что еще меня удивило, так это то, что жила единорожка вовсе и не одна, а со своим спутником – драконом Спайком. Ограничившись в знакомстве с чешуйчатым компаньоном ученицы простыми «здрасьте-здрасьте», мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам.

Итак, я не спал. А лежал и думал о том, во что, за два неполных дня осознанного существования успел вляпаться. И во что я еще вляпаюсь. О простом «начать все заново» уже не приходилось и мечтать. А что до воспоминаний… Если бы Селестия меня не попросила, я бы ни за что не стал искать свое прошлое. Если бы это было необходимо, прошлое само бы нашло меня. И эти северные земли… Пограничье. Надо будет разузнать о нем несколько больше, чем сказала мне принцесса. И, коль скоро я не могу заснуть, пойду в библиотеку – проводить время с пользой. Тихо выскользнув из постели, я вышел на балкон. Тут была лестница, ведущая на следующий этаж, прямо на библиотечную читальную лоджию.

На улице было прохладно, поэтому, кроме свечи и спичек, я захватил еще и плед с кресла на балконе, надеясь, что само кресло в библиотеке найдется. Поежившись от холодного ветра, я бросил случайный взгляд на убывающую Луну. «А ведь несколько дней назад как раз и было полнолуние — подумал я, глядя на частично невидимый оттиск на Луне, — Кто ты такая, Найтмер, и зачем все это?..». Отяготив голову невеселыми мыслями, я поднялся наверх. Лоджия не зря называлась читальной – под легким, но прочным навесом, защищавшем читателей от дождя и палящего солнца, располагались кресла, столы и стулья, мирно стояли импровизированные клумбы, а резные перила лестницы обвивала виноградная лоза, невесть как переживавшая зиму за зимой. В библиотеку же отсюда вела красивая остекленная арка. Двери здесь были не нужны – они бы только испортили весь архитектурный ансамбль.

Войдя в библиотеку, отделанную деревянными панелями, я проникся абсолютной тишиной, что обитала здесь. Если на улице можно было изредка услышать пение ночной пташки, а свист ветра в горах сопровождал меня повсюду, то здесь не было ни единого звука. Запах свежих и не очень страниц, дерева и типографской краски дурманил и заставлял задержаться здесь хотя бы до утра. Сотни, тысячи книг – старых и новых, многотомников и тех, что вовсе существовали в единственном экземпляре, монографии по теории магии и простые учебники по алгебре логики… А стеллажи тянулись вдаль, настолько, насколько хватало глаз – не удивлюсь, если библиотека занимала во дворце целый этаж.

Дойдя до стойки с каталогом, я открыл толстенный талмуд, исписанный от копыта (или, скорее, «от рога») мелким аккуратным почерком.

«Так, так, так… — подумал я, листая каталог, — Художественная литература, научная… География, история… Так, это не то, не то… — пролистнув еще несколько страниц, я наконец заметил заветное слово, — «Пограничье: от зари Эквестрии до наших дней», датирована 980 годом от восстания Найтмер Мун…». Решив, что двадцать лет в масштабах тысячелетия не сыграют большой роли, я выписал код книги, ряд и место ее расположения и проследовал к, без шуток, стеллажу под номером 12-68. Но на месте, меня ожидал неприятный сюрприз. Место, аккурат между тоненькой книжкой с названием «Пограничные конфликты Эквестрии и Сталлионграда» и многотомным «Распадом Империи Грифонов» пустовало, при чем, книгу взяли чуть-ли не только что. Где-то в стороне читальной лоджии раздался еле различимый шорох. Напрягшись, я, прячась за стеллажами и тележками для книг, стал медленно пробираться к выходу. На двадцатых местах, стал отчетливо виден выход, а стоило мне дойти до третьего, как я увидел лавандовую нарушительницу спокойствия, разместившуюся на читальной лоджии, полулежащую на столе, укрывшуюся моим пледом и листавшую «Пограничье» при свете одинокой свечи. Стараясь не потревожить ее, я подошел ближе и тихо поинтересовался:

-Тоже не спится? – Спаркл вздрогнула от неожиданности и обернулась. Я улыбнулся и тоже забрался на стол, — Как успехи?

Единорожка печально вздохнула:

-Даже и не знаю. Тут практически ничего не говорится о Северных Землях, лишь пара кратких сносок в одной единственной главе, посвященной времени восстания Найтмер Мун, — Твайлайт выглядела невероятно разочарованной, — И это единственный источник, которому мы можем доверять.

Я задумался. Селестия сказала, что места севернее Пограничья считались гибельными… Но кем считались, если официально, никто даже и не рисковал совать туда нос. Может быть…

-А если поискать среди художественных источников? – предложил я. Стоило мне пояснить суть моей идеи, как в глазах единорожки зажглось понимание и мы, спрыгнув со стола и укутавшись в один плед на двоих (ночи поздней осенью не такие уж и теплые), вновь направились к каталогу, только теперь, уже вместе. Быстро отыскав несколько книг, как жеребячьих сказок, так и относительно серьезных стихов и прозы, я уже собирался закрыть каталог, как вдруг наткнулся на название, которое сулило хороший источник информации.

-Фольклор Крайнего Севера — Сказания Пограничья. Двухтомник, — обратил я внимание единорожки на номер стеллажа, — Я схожу за свечами, а ты возьми тележку и пробегись по стеллажам, хорошо?

Спаркл кивнула и, катя тележку перед собой, двинулась в проем между рядами. Я же развернулся и пошел в сторону выхода. Выходя из библиотеки, я услышал легкий стук дождя по навесу и затушил свечу, сиротливо стоящую на столе – где дождь, там и ветер, а эти свечи очень неохотно гаснут от порывов ветра, спасибо кантерлотским магам. Сделав одну ходку и вернувшись с целой охапкой свечей различных длинны и цвета, которую я нес в передних ногах, балансируя при этом на задних, я неуклюже свалил их рядом с первой и принялся от нечего делать сортировать их по цвету. Красные к красным… За этим нехитрым способом времяпрепровождения меня и застала вернувшаяся Твайлайт. Удовлетворенно посмотрев на количество свечей, он признала, что ночь сегодня будет долгой и принялась раскладывать довольно-таки внушительное количество книг. Маленькие и большие, но в одной, а может, даже и в нескольких, наверняка содержался ответ на один простой вопрос – с чего начать.

К сожалению, удача повернулась к нам хвостом. Ни в первой, ни во второй, ни в пятой по счету книгах не было и намека на то, что мы ищем. Первый том «Фольклора» также ничего не дал. А вот небольшая книга «Темное Пограничье» как раз и рассказывала нам о временах, предшествовавших восстанию Найтмер. О тяжелой жизни, о пони, которым приходилось выживать на негостеприимных землях, но, к сожалению, ничего, кроме старой-престарой карты в ней нас не заинтересовало. А вот карта…

-Давай, осторожно продавим основные контуры тупой стороной карандаша, — предложил я, — Пометим так же и основные населенные пункты и я занесу это себе в блокнот. И у тебя появится, и у меня будет.

Единорожка согласилась с предложением, но с условием, что переводить рисунок и обводить его она будет сама. Телекинез, видите-ли и точнее, и нежнее, и аккуратнее. Хотя, по этому вопросу, я был склонен согласиться с ученицей Селестии.

Уже начало светать, когда я добрался до отложенного «на десерт» второго тома «Фольклора». А теперь, представьте себе такую картину: я и Твайлайт уютно устроились под пледом на диванчике, я беру последнюю книгу и открываю ее ровно в тот момент, когда первый луч восходящего солнца появился над горизонтом. Я бы принял это за знак свыше, если бы не знал, что принцесса поднимает Солнце из своих покоев, этажом ниже и на другом конце замка. Хотя, что-то сверхъестественное в этом все-таки было – мне повезло открыть второй том именно на странице, принадлежащей рассказу о пони, которые остались верны Найтмер Мун. Но, взглянув на единорожку, уже давно сладко сопевшую у меня под боком, я наступил на горло своей любознательности и заложил страничку одной из спичек и, поправив плед, откинулся на спинку дивана, закрыв глаза.