Для полета нужно четверо
Глава 1. Смотри под копыта
"Когда-нибудь они смогут жить как мы. Дышать чистым воздухом. Однажды для них будет греть солнце
и светить луна" — неизвестный летописец.
Над Кантерлотом стоял знойный летний день. Теплое полуденное светило посылало свои яркие лучи, освещая величественный город в горах. Отражаясь от массивных шпилей королевского дворца, солнце играло мириадами солнечных зайчиков на крышах домов. Просторные улочки города были заполнены неспешно шагающими по ним жителями. Многие прогуливались парочками или целыми компаниями, но среди них были и одинокие путники. Все они наслаждались очередным прекрасным днем.
Обитателями этого лучезарного города являлись пони: как обычные земные, так и единороги. А если задрать голову вверх, в бескрайнее и удивительно чистое в этот день небо, можно увидеть парочку пролетающих мимо крылатых созданий. То были пегасы. Их в Кантерлоте меньше всего, этот гордый и свободолюбивый народ предпочитал селиться в огромном городе на небесах, Клаудсдейле.
Больше всего на фоне города выделялся королевский дворец. Там обитали две принцессы-сестры: Селестия – мудрая правительница, поднимающая огненное светило утром и опускающая его вечером и Луна – покровительница ночи, управляющая движением луны на ночном небосводе. Весь народ Эквестрии – так называлась страна, которой правили сестры, очень любил и уважал своих правительниц. Ведь правили они разумно и справедливо, неся гармонию всем своим подопечным.
За погодой следили пегасы, имеющие неограниченный доступ к небу. Задачей крылатых была очистка его от облаков. А если требовалось полить урожай, пегасы пригоняли дождевые тучи. Звонкий дождь орошал угодья, и у работников всегда был хороший сбор.
Возле Кантерлота падал водопад. Если прислушаться, то его журчание можно было услышать с центра города. Дул прохладный горный ветерок, слегка вороша листья на деревьях у подножия городских стен.
Вход в столицу закрывали массивные, арочного вида ворота, служащие также и мостом через речку окружающую город. Сегодня они были открыты, тут всегда приветливы к гостям. Через ворота проезжало множество путешественников. Самые крепкие из них тащили повозки с пряностями, сладостями и прочими продуктами массового потребления. Несколько единорогов прошествовали в город занятые активным разговором. За их спиной парили, охваченные левитационным полем музыкальные инструменты. Кларнет, охваченный желтым сиянием, огромная туба, парящая в красном свечении, и даже лира, ее обволакивала зеленоватая аура. Сегодня в городе собирался концерт.
Как только компания исчезла внутри, из ворот выехала пустая повозка, запряженная земным пони черной масти. На секунду остановившись, он повернулся к воротам. Его губы зашевелились: он с кем-то разговаривал. Наконец завершив беседу, он поцокал дальше по откидному мосту.
Робуст, так его называли, был простым трудягой из рабочей семьи. И откровенно говоря, терпеть не мог интеллигенцию. Нет, бывало и среди них попадались достойные и честные личности. Но в большинстве своем… Они только и думали о моде и положении в обществе, смотря свысока на простых работяг вроде него. Это был самовлюбленный слой общества.
Робуст любил свою работу. Кому-нибудь это возможно казалось странным. Разве может понравиться бегать по промозглым, полутемным шахтам сгружая драгоценные камни в повозку? И таскать их в город раз за разом. Но Робуста это не смущало, как только он получил свою метку – наполненную кристаллами тележку, сейчас красующуюся на его боках, он был рад и гордился этим. Ведь его отец ювелир, а мать рудокоп и теперь он мог принимать участие в семейном деле!
Погрузившись в воспоминания своего детства, жеребец и не заметил, как дорога под его копытами сменилась. С вымощенной булыжниками аллеи замка, она превратилась в узкую, протоптанную тропинку. Это был путь к шахте и Робуст знал его наизусть. Еще в раннем детстве он бегал сюда, со страхом заглядывая в шахту. Маленький жеребенок представлял притаившихся там опасных и кровожадных монстров, которых ему непременно было предначертано победить. Когда он стал постарше, то прибегал сюда с компанией приятелей, и они целый день играли в прятки. Друзья прятались друг от друга, а иногда, от тех самых кровожадных чудовищ, вроде драконов. Как они считали: драконов драгоценностями не корми, а дай сожрать свежей жеребятинки.
Бывало что взрослые бранились на них, вдруг потеряются где-то в проходах или не приведи Селестия – обвал. А работники шахты часто выставляли их, чтоб не путались под копытами. Но ведь они были жеребятами, что с них взять?
Вот уже виднеется вход – небольшая пещерка, уводящая осмелившегося ступить внутрь путника вниз, в холодную темноту, навстречу сияющим драгоценным камням всех мыслимых и немыслимых цветов. Тропинка кончилась, и дальше Робуст пошел по земле. Трава доставала ему почти до середины ноги и приятно щекотала копыта. Яркое солнце грело его шкурку, а ветерок дул прямо в лицо, донося запахи где-то неподалеку располагающийся сосновой рощи. Он старался запомнить эти ощущения, зная, что ближайшее время ему придётся ходить по сырой земле и камню, где свет источают лишь светильники, которые совсем не греют, да холодные кристаллы. Впрочем, и в этом был свой неповторимый шарм…
«Тук-тук», «звяк-звяк» – эхом раздавался звон от ударов металла по камню. На стенах длинного, уходящего вниз туннеля висели фонари, внутри которых десятки светлячков мельтешили, живя своей жизнью. Воздух тут был затхлый, повсюду пахло сырой землей. В холодном полумраке шахты с трудом можно было разглядеть десятки работников.
Большая часть единорогов держала в своем левитационном поле кирку, ударяя ею очередной камень. Меньшая часть сновала туда-сюда с прижатым к земле светящимся рогом – они искали новые драгоценные камни. Вот пони красного цвета остановилась, поднесла искрящийся ослепительным рубиновым сиянием рог к земле, затем махнув копытом двум стоящим неподалеку единорогам. Подбежав к ней, они принялись усердно работать кирками в указанном месте, пока наконец из-земли не показался ярко-синий сапфир. Искательница кивнула и потрусила дальше. Вдоль прохода были проложены рельсы, на которых стояли скрепленные друг с другом вагонетки. Некоторые из-них были полны драгоценных камней, и излучали слабое мерцание. Другие были пусты – их еще только предстояло заполнить. Несколько запряженных в повозки земных пони занимались сгрузкой камней с вагонеток. Каждый знал свое дело и работал с усердием. Ну, почти каждый.
В конце туннеля, у дверей подъемника ведущего на нижний уровень стоял единорог огненно-рыжего окраса. Взгляд его изумрудных очей сейчас был направлен на два приближающихся к нему силуэта. Синего и бирюзового окраса кобылки как раз подходили к лифту. Он должен перевезти их на нужный уровень. На лице единорога играла хитрая ухмылка.
– Добрый день дамы, – произнес жеребец приторно сладким тоном. – Желаете прокатиться на лифте? – добавил он, метнув на них томный взгляд.
Одна из них хмыкнула и промолчала.
– О, конечно, конечно, я никогда еще не каталась на лифте, – бирюзовая чуть не прыгала от счастья.
– Это мы сейчас устроим дорогая, – молвил он, подмигивая, – Кстати, я – Флэйм Имеральд, но можешь звать меня просто Флэй.
– Ох, Флэй какое прекрасное и….. – не успела она закончить, как ее спутница, стоящая большую часть разговора время с копытом у лица оборвала беседу:
– Во имя сестер, Агата, ну кто вообще на такое ведется! – ее голос звучал настойчиво.
Флэйм состроил невинную мину и почесал копытом гриву.
– Вот что, Флэйм Имеральд, – обратилась к жеребцу синяя, – открывай двери и немедля вези нас вниз.
– Что, даже не составите мне компанию сегодня вечером? Я планирую отправиться в … – единорог не успел договорить. Ему подарили ему взгляд, что он запнулся на полуслове и смолк.
– Ну конечно, прошу вас, – произнес он, магией открывая ворота лифта и приглашающим жестом указывая внутрь.
Агата посмотрела умоляюще на свою подругу, но та и ухом не повела, заходя в лифт.
Вздохнув, она последовала за ней. Двери за ними закрылись, и сияние магии обволакивающее вход погасло. Флэйм внимательно посмотрел в серебристые глаза Агаты и снова подмигнул ей. Ее спутница фыркнула и покачала головой. Рог Флэйма засветился изумрудным сиянием, и лифт тронулся с места, отправляясь на нижний уровень шахты.
Послышался звонкий «Цок!» – единорог с досады пристукнул копытом. «И почему в этом городе дамы такие неприступные?! Горделивые аристократки…» – он фыркнул. В небольших городках, через которые он проезжал по пути сюда, все обстояло куда лучше. А уж в его родном краю... О, случалось и такое, что поклонницы вызывали друг друга на состязания, за право проводить с ним время.
Подумав, Флэйм схватил магией зеркало. Охваченное малахитовым пламенем, оно выплыло из его седельной сумки. Он поднес копыто к своей изумрудной гриве, слегка пригладив сие великолепие. Прическа была уложена буквально вчера лучшими стилистами. «Нет, с этими столичными леди явно что-то не так» – твердо решил для себя Флэйм.
Подняв голову, он заприметил черного земного пони, тащившего за собой пустую повозку. Ей предстояло быть заполненной драгоценными камнями, а затем и отвезенной в Кантерлот. Там, на своих шеях и платьях, их будут носить высокомерные аристократки. Возможно некоторые из камней, пройдя обработку, даже попадут в замок к принцессам. Они станут отличным украшением на их царских нарядах. Возможно, вскоре и он сможет узреть сестер воочию.
Флэйм, закончив инженерную академию в своем городке, вынужден был покинуть родные просторы. Он всегда хотел работать инженером при дворе, мечтая стать знаменитым изобретателем. Единорог очень любил создавать всякие замысловатые штуковины. У него даже было несколько личных наработок. Кроме того, Флэйм почти в совершенстве знал устройство всех существующих механизмов. «Будущее Эквестрии в их развитии» – считал он.
Руби Шайн понуро плелась по узким проходам шахты. Уже довольно давно она не слышала ничего, кроме звуков где-то изредка капающей воды. А это означало только одно – она заблудилась.
«Хлюп-хлюп». Это уже начинало порядком раздражать.
Вокруг не было ни огонька, лишь ее ярко сверкающий рог освещал окрестности, придавая им кроваво-красный оттенок.
Руби остановилась и протяжно вздохнула. Зубами она стащила со спины седельные сумки. Бросив их на землю, она уселась сверху. Ну не пристало же приличной даме сидеть на сырой земле? В таком положении она и принялась размышлять.
«Ах, если бы не отец я бы сейчас бродила по большим магазинам Кантерлота, подбирая новое платье. Или нежилась в теплой сауне, поедая вкусный ромашковый сэндвич».
На эти мысли ее желудок ответил бурчанием. Она вспомнила, что ничего не ела еще с самого утра. Но в пределах видимости ничего съестного не наблюдалось. А немного дальше, там где свет от ее рога будто поглощала сама тьма… Руби на мгновение стало жутко. А вдруг ее никто не найдет? Что если она будет бродить по этим шахтам вечно, пока не умрет от голода или холода? Или от чего похуже. Единорожка попробовала кричать, но все мольбы о помощи лишь потонули в окружавшей ее гнетущей тишине.
Руби была из благородной семьи и любила проводить время в обществе аристократии, постоянно заводя новые знакомства. Благо Кантерлот, будучи столицей, предлагал интеллигенции множество способов развлечься. Концерты, балы, авиа-шоу пегасов под открытым небом – и это лишь малая часть мероприятий на которых бывала Руби.
Она росла под строгим присмотром отца. Несмотря на благородное происхождение, отец был работящим пони и считал, что благородное имя еще требуется заслужить. «Недостаточно лишь родиться в богатой семье, чтобы по праву считаться благородной леди» – частенько любил поговаривать он. Особенно, когда Руби приходила с очередного празднества и отказывалась помогать ему в работе, не желая марать копыта. Поначалу отец спускал юной единорожке с копыт ее фанатичную увлеченность высшим светом. Но когда маленькая Руби выросла и наконец получила свою метку – ослепительно блистающий рубин, у них состоялся серьезный разговор.
В результате разъяснительной беседы, Руби и была отправлена сюда – «Поучиться у простых рабочих пони уму-разуму». Она работала под присмотром одного из отцовских приятелей. Ее задачей был поиск драгоценных камней с помощью магии. И с этим поручением она справлялась неплохо.
Однако сама Руби полагала, что красующийся на ее боках сверкающий рубин значит не что иное, как предназначение стать одной из самых знаменитых пони. Затем освещать яркой звездой известности Кантерлот. Да что там, всю Эквестрию!
Именно осознание этого толкнуло ее на такой бездумный шаг – спрятаться в шахте. Ведь тогда о пропаже непременно узнает отец. Переживая за жизнь дочери, он обязательно пошлет за ней спасательный отряд. Тут-то она и найдется и ее вернут домой. Тогда она сможет продолжать свой путь на вершину славы. А не гнить, в гадких и вонючих катакомбах.
И вот она здесь. В грязных проходах подземелий, без малейшего представления о местоположении выхода. Все ее бывшими радужными фантазии вмиг растворились в суровой реальности окружавшей ее глухой темноты. Ей отчаянно захотелось снова услышать мерный стук кирок по камню, ужасно раздражавший ее ранее. Она опустила голову на копыта и дала волю эмоциям, тихо всхлипывая. Рубиновое свечение ее рога резко потускнело вместе с надеждой.
Вдруг, опущенные ушки единорожки вздернулись наверх, прислушиваясь. Руби услышала невнятный звук. Она поднялась. В надежде найти источник шума совершила несколько поворотов вокруг своей оси. Еле слышное гудение, казалось, шло отовсюду: будто сами стены шахты излучали его. На миг ей показалось, что гудение издают сотни маленьких, мерзких насекомых шебуршащих под землей. Она чуть было не поддалась панике, но сумела совладать со страхом.
Руби достала из седельной сумки баклагу с водой, и немного отпила: ее скудный запас следовало экономить. Затем магией водрузив свою почти пустую поклажу на спину, она продолжила свой путь. Возможно, у нее был шанс найти выход, идя прямо и не сворачивая.
Робуст заканчивал сгружать очередную вагонетку, в почти полную камнями повозку, как услышал крик. Он был далекий и еле слышный. Голос отчетливо просил о помощи.
«Помогите!» – судя по всему, звала кобылка.
Он не привык тратить время на раздумья. Мигом отпрягшись от повозки он бросился на помощь. Робуст не знал карты этого уровня шахты. Ему пришлось ориентироваться лишь по гласу незнакомой пони, столь отчаянно взывающей о помощи. Вот и первая развилка, с правого туннеля отчетливо доноситься: «Кто-нибудь! Мне не выбраться…», и он галопом мчится туда. Еще несколько поворотов и крик несчастной пропал. Робуст с ужасом осознал, что теперь в беде не только она. Ему не удалось запомнить путь обратно, слишком много было развилок. По крайней мере, выход из ситуации был только один. Вперед, в темноту. Робуст зубами прихватил со стен шахты один из висевших там светильников. Светлячки внутри него обеспокоенно зашевелились.
Свет от фонаря освещал путь лишь на длину выставленного копыта. К сожалению, у него не было иных вариантов. Молящая о помощи пони могла быть в серьезной беде. А теперь, когда она замолчала… «Лишь бы не произошло ничего непоправимого» – думал Робуст.
Он не помнил, сколько он брел по беспроглядным от тьмы проходам. Может десять минут или около получаса, пока вновь не услышал звучащий из глубины шахты крик. Он ускорился, вдалеке заметив стену – тупик. Стена была освещена рубиновым сиянием, шедшим откуда-то снизу. Перейдя на шаг, он осторожно начал приближаться. В этот самый момент послышался испуганный голосок:
– Эй, есть тут кто?
Робуст вздрогнул от неожиданности и отпрянул на шаг назад, когда вдруг понял: там внизу и находиться та, что звала на помощь раннее. Подойдя к проему, он заглянул внутрь:
– Ну, ты собираешься меня спасать? – нагло спрашивала рубинового цвета единорожка, вся измазанная в грязи. Тем не менее, взгляд маленькой пони был самоуверенным. Хоть она и находилась ниже, у Робуста возникло чувство, что на него смотрят свысока.
– А зачем я по твоему здесь? – он подмигнул ей, опускаясь на задние копыта. Протягивая ей переднее, он воспрял духом: судя по всему пострадавшая была в норме. Во всяком случае, видимых повреждений от падения не заметно. Сейчас он ее вытащит, а она воспользуется магией, дабы найти выход.
Однако, у госпожи судьбы были другие планы на их счет. Как не пыталась единорожка дотянуться, копыто спасателя оставалось недосягаемым.
«Слишком большая высота» – вздохнул про себя Робуст. Вслух он говорить этого не стал. Еще не хватало перепугать практически беспомощную кобылку.
– А ты можешь использовать магию, чтоб левитировать себя наружу? – его вдруг осенило.
Оскорбленная пони посмотрела на него с удручающей укоризной. Он сразу понял, какую глупость сморозил. Если бы она могла, не сидела бы тут, в грязи.
Похоже, оставался лишь один выход.
– Подожди тут, я сейчас мигом сбегаю за веревкой и вытащу тебя, – немного приврал Робуст. Уже заблудившийся, он догадывался – мигом не получится. Но надеялся, что найдет нужный путь как можно скорее.
Он поскорее отвел глаза от кобылки. И надеясь, что она не заметила в них беспокойство, галопом рванул обратно.
У него онемела левая задняя нога, и он потерял равновесие. Земля начала уходить из-под ног. Робуст успел оглянуться, краем глаза заметив рубиновое сияние. Оно обхватывало его ногу!
– Нет, не оставляй меня тут однууу, – услышал он, уже будучи в воздухе. Робуст зажмурился, ожидая удара о землю.
Заканчивался рабочий день, все постепенно разбредались по домам. Снаряжение оставалось лежать в шахте, ожидая своих хозяев до следующего дня. Несколько полупустых вагонеток излучали мягкое свечение: в них искрились разными цветами самоцветы самых разномастных видов.
Флэйм наблюдал как темно-коричневый единорог, снимает свою каску со встроенным налобным фонарем. Положив ее в железный шкафчик – к остальным, усталый работник направился к выходу. Единорог исчез в алых лучах заката, на прощание помахав Флэйму. Он махнул копытом в ответ, вздыхая. Ему еще предстояло немного поработать.
Одной из его обязанностей была проверка порученных ему уровней шахт, на предмет неполадок оборудования. Начиная от вагонеток и рельсовых путей, заканчивая лифтами. Особенно часто ему приходилось смазывать лифтовые механизмы.
Флэйм, открыл двери лифта перед ним, забираясь внутрь. Механизмы этого совсем недавно смазаны, так что работать он должен хорошо. Его рог охватило изумрудное сияние. Лифт тронулся с места. Вот перед глазами промелькнул второй уровень, затем третий и наконец, четвертый – тут и его остановка. Лифт стал на месте, и единорог отворил двери. Он достал из своих седельных сумок листок бумаги – нарисованная карта, необходимая дабы не затеряться в запутанных проходах шахты. Перед ним открылось пространство рудника. На рельсах стояло несколько пустых вагонеток. Работа началась, или вернее, продолжалась.
– Тпру, а это еще что? – произнес Флэйм. У него была привычка проговаривать мысли вслух. Он был уверен – это помогает размышлять. В самом углу уровня стояла почти полностью забитая тележка с самоцветами. Хозяина тележки и след простыл.
Единорог подхватил из сумки большую лупу и рысью подбежал к тележке. Он принялся изучать пространство перед ней. Пару раз приблизив и отдалив лупу, Флэйм увидел следы ведущие вглубь шахты. Но постойте! А как же знак – «Вход воспрещен. Опасно для жизни!», висящий прямо возле прохода, куда забрел обладатель следов?
Вообще удивительно, что никто еще не поднял тревогу, увидев брошенную телегу. Наиболее вероятным Флэйму показался вариант, что жеребец отправился в путь по опасному проходу совсем недавно. День уже подходил к концу, и большинство работников принялись собираться по домам. Вполне возможно, что пропажу сотрудника не успели заметить. Особенно если учитывать, что четвертый уровень часто был пустующим: его редко использовали.
– Вот все приходиться делать самому, – недовольно проворчал Флэйм, с помощью магии приближая карту поближе к глазам, пускаясь в погоню за нарушителем.
Спустя несколько минут карта стала бесполезной. Он достал из седельных сумок карандаш, и принялся за ее дополнение. Тут было множество проходов. Он принюхался. Воздух тут еще более затхлый, чем прежде. Наконец, рисуя очередную кривую линию – так единорог обозначал следующий поворот, его уши почуяли некий звук. Нечто похожее на жужжание или шипение.
– Ну и откуда ты идешь? – спросил у звука Флэйм. Тот, конечно, решил не отвечать.
Пришлось полагаться на слух. У любого шума должен быть источник, и он обязан его найти!
Вдалеке завиднелся тупик. Судя по всему, шум шел снизу. Он сбавил шаг, после каждого перемещения копыт следя за полом.
– Вот оно! – воскликнул единорог, увидев прямо перед собой дыру, глубиной метра три-четыре. Внутри была насыпана земля, и источник загадочного звука находился именно там.
Прыгать вовнутрь не хотелось, так и сломать можно чего-нибудь. Флэйм решил прибегнуть к заклинанию левитации. Магически он был довольно силен и неплохо подкован. А куда современному инженеру без этого? Но левитацию себя любимого он не практиковал уже давно. Это отнимало массу сил. Но ничего не поделаешь, лучше без сил, чем со сломанной ногой.
Тело Флэйма обхватило собственное изумрудное свечение. Его копыта начали медленно отрываться от пола. Вот он уже и парит, сантиметрах в пяти над земляным покровом рудника. Со лба начинал капать пот. Единорог, не медля, переместил свое тело над проемом, пытаясь медленно опускаться. Когда до пола оставалось около метра, силы окончательно покинули него. Его магия исчезла. Пошевелив в воздухе копытами, но так и не найдя опоры, Флэйм грохнулся прямо на круп. Не, ну а чего он хотел то. Он же не пегас какой, в воздухе парить без магии не может.
Судя по всему дело должно обойтись всего-навсего парой синяков. Ему повезло. Он уже поднимался на ноги когда послышался ужасающий грохот. Задрать голову наверх, он увидел стремительно приближающуюся к нему землю. Обвал!
«А вот и не повезло», – возникла мимолетная мысль. В последний момент он отскочил в сторону, чудом избежав погребения под землей. На место где он стоял мгновением раннее обрушился целый ворох грязного, смердящего, слегка влажного подземного грунта. Путь назад был отрезан.