Меняя маски

Заключительная глава

Пламя свечи танцует, радуясь чему-то своему. Может быть своей короткой, но яркой жизни, может быть тому, что его свет помогает другим…
“Служа другим, сгораю сам,” – мелькнула у меня в памяти фраза, однажды произнесенная Твайлайт. Я улыбаюсь и начинаю записывать, все, что произошло со мной за это время:
“Я — Пинкамина Диана Пай, альтэр-эго вашей любимицы и хохотушки. Вполне возможно, что эти записи будут утеряны, но я считаю своим долгом рассказать, что случилось несколько месяцев назад, когда прошлое настигло меня…”

Последние часы поездки прошли как в тумане. Я очнулась только тога, когда меня толкнул какой-то пони. Вполголоса пожелав ему ржавых подков, я оглянулась, стараясь понять, где же я. Огромное серое здание было знакомым. Вздохнув, я вошла внутрь вокзала Рокботтома. Внутри было несколько пони, ожидающие своего поезда – кое-кто стоял у ларька с фаст-фудом, несколько спали на скамейках. Я прошла к выходу, собралась с силами и толкнула дверь.

Рокботтом не изменился – все такой же серый, тихий и спокойный. Несколько деревьев, пожухлая трава и светлое, будто выцветшее небо. Я улыбнулась – впервые за это время, улыбка моя не была пропитана ядом сарказма или горечи. Осталось только…

Мои губы тут же опустились. Скрю. Она сбежала, чтобы спасти меня. Или… она действительно не поверила мне и предпочла подвергнуть себя в опасности и искать родителей одной, нежели идти со мной?

« — А ты сама подумай, Ди,» — Её голос звучал как-то пусто и отстраненно. – «Мы с тобой едины, но иногда мне кажется, что ты – персонаж какой-то страшной сказки, который по нелепой случайности ужился со мной.»

–Тебя забыла спросить, – тихо рыкнула я.

« — Неудивительно для тебя,» — парировала Она, –« что тебе до других, когда ты заботишься только о себе?»

–Что же ты не исправишь ситуацию, а? — съехидничала я. – Ты же со всеми дружишь – вот и помогала бы им.

« — А ты и дальше будешь огрызаться, лгать и предавать?»

–Тебе до этого какое дело?

« — Ты часть Хранительницы Элемента Смеха – прояви хоть немного достоинства!»

–Я на это не подписывалась! – истерично взвизгнула я. Хорошо, что я брела по пустынной дороге, и этого разговора никто не слышал и не видел, – мне не нужно это ожерелье, эти подруги, забирай себе, мне не жалко, только оставь меня в покое!

« — Ты вечно врешь, Ди. Причем самой себе. Помнишь наш разговор в ту ночь? Если уж взялась за что-то – будь добра делать это до конца. Ты тогда согласилась со мной, а теперь увиливаешь? Я была о тебе лучшего мнения…»

–Чего только не ляпнешь, когда тебе грозят смертью от холода и мрака! – фыркнула я, рыся по проселочной дороге. – Мне надоело трепаться с вами, мисс Пай.

« — Мне в последнее время тоже. Увы. Так жалко-жалко, но… Вижу, тебя бесполезно воспитывать – что мои уговоры, что советы Сюрпрайз – тебе все равно. Я умолкаю.»

– Вот и славно, – пробурчала я, – слышать твой писк – удовольствие ниже среднего…

Странно осознавать, что спустя столько лет я вновь в Рокботтоме. Только что делать дальше? Какого сена я выбрала этот город, в котором живут мои родители? В отличие от Скрю, я никого не искала, я просто увязалась за этой сумасшедшей, чтобы она не погибла… Я не знаю. Я попробовала взглянуть на себя со стороны: розовая пони бредет по проселочной дороге захолустного городка. В сумке немного еды и воды, пара битов и небольшой блокнот с ручкой, которые я, повинуясь внезапному импульсу, купила еще в Понивилле, за пару минут до отправления. Я пыталась продумать, что делать дальше, но мысли вязли, путались, исчезали…

« — Ты ведь тоже ищешь родителей?» — прозвучал безмятежный голос безумной земнопони, вынырнув из закоулков памяти.

Я помотала головой, отгоняя назойливые вспоминания. Какие, к Дискорду, родители, когда твой разум беснуется, словно разъяренный грифон?

Так, не стоит отвлекаться на всякую чушь. Мне просто нужно отдохнуть, восстановить силы – тогда я смогу придумать, что мне делать дальше. Да!

Я осмотрелась вокруг. Повсюду были камни – большие, маленькие, гладкие, шершавые, всех форм и размеров – должно быть, я случайно забрела на каменное поле, коих в Рокботтоме полно.

–За неимением лучшего… – фыркнула я, остановившись у ближайшего валуна. Сняв сумку, я села и прислонилась спиной к камню. Прохлада ласковой змейкой пробежала по моей спине, и я заурчала от удовольствия. Организм напомнил, что пора уже подкрепиться. Я порылась в сумке. Пара сэндвичей и яблочный сок, проглоченные в одно мгновение, оставили приятное чувство тяжести в животе. Я потянулась и легла на землю, положив сумку под голову.

«Чуть-чуть вздремну и с новыми силами примусь за “мозговой штурм”» — подумала я, разглядывая темную поверхность камня, так резко контрастирующую с покрытым сероватой пеленой небом. Последнее что я увидела, засыпая – как стая ворон, уныло каркая, пролетает над каменным полем.

 — Хорошо отдохнула, дочка? – услышала я знакомый голос. Спустя пару минут что-то ткнуло меня в бок. Я с неохотой открыла глаза и увидела… маму!

 — Мама? – ошарашено пробормотала я, протирая глаза. Мне казалось, что я все-еще сплю. – Ты тут?!

 — И не только я, – улыбнулась она. – Папа, бабушка и даже сестры – все тут. Скоро они присоединятся к нам.

-Но… почему вы здесь, вы же… — я не могла подобрать слов. Все внутри меня кричало, что мама не могла сейчас находиться здесь, на темном поле, заваленном мшистыми камнями.

 — Переехали? – мама закончила предложение за меня. – Нет, милая, что ты? Сейчас я тебе все объясню. Видишь ли, когда ты уехала от нас, мы так возненавидели тебя, что решили уехать отсюда, дабы ничто не напоминало нам о тебе.

 — Что? – я попыталась отползти, но вместо этого лишь больно стукнулась о валун. Смутные догадки о том, куда завел меня мой больной разум, будили во мне давно спрятанные страхи.. Мама строго взглянула на меня.

 — Не перебивай. Так вот, мы думали, что, переехав, навсегда избавимся от тебя и забудем о твоем существовании. Но не тут-то было – слухи о тебе все равно доносились до нас. Мы долго терпели, пока твой папа, благослови его Селестия, не предложил убить тебя. Нам это решение проблемы понравилось, и мы стали выслеживать тебя. Довести тебя до безумия было проще простого, а заманить сюда – и того легче. Осталось последнее – убить тебя, — ее голос, такой насмешливый и простой, был леденяще-потусторонним. Глаза за очками-половинками пылали нездоровым огнем.

 — Вы все – всего лишь галлюцинация моего больного разума, – отрезала я, кое-как встав на все ноги и с трудом сдерживая подкатившийся к горлу комок. – Мой бред о том, что родители и сестры ненавидят меня за мой уход.

 — Ты уверена, дорогая? – рядом с мамой, словно из неоткуда, возник отец. – Помнишь ту ночь в больнице? Это я оставил тот синяк на твоем боку. И, кстати, не вздумай убежать – иначе будет больно.

 — Ложь, – твердо отрезала я, стараясь не смотреть на существ, принявших облик моих родных. – Я ударилась о кровать, только и всего.

 — Мам, пап вы еще не начали? – между существами вылезла любопытная мордочка Блинки. У меня было такое чувство, будто внезапно настала зима. Мир замерз. – О, я успела! Привет, сестренка, я долго ждала этого дня!

 — Ну, что же, почти вся семья в сборе, – тепло улыбнулась мама. – Как считаешь, папочка, подождем бабушку и Инки, дабы воссоединение было полным?

 — Хмм… Думаю да, но зачем отказывать себе в удовольствии? Может, попытаем эту тупую ослицу?

Каждое слово этого нарочито-беззаботного разговора било меня полновесным ударом плети. Тени не стеснялись в выражениях и придумывали самые чудовищные пытки, не прекращая улыбаться и беззлобно подкалывать друг друга. В воздухе потихоньку начали материализоваться остальные существа, принимая облик моих родных. Я наклонила голову, притворяясь, что рыдаю. Голова раскалывалась, мысли разбегались, но я сосредоточилась, вызывая из закоулков памяти образ светло-фиолетовой земнопони. «Скрю». Я ухмыльнулась.

 — Ну вот, вся семья в сборе! – довольно воскликнул отец, переступая с ноги на ногу в нетерпении. – Пинки… о, детка, не плачь. Я постараюсь, чтобы это было не так больно – тварь, носящая облик моего отца подошла ко мне. Это мне и нужно было.

Мощно прыгнув вперед, я протаранила своей головой живот твари. Существо охнуло, а я рванула что есть сил, пока ошарашенные порождения моего безумия застыли на месте. Спустя несколько секунд я услышала злобный вой – твари остались недовольны моей маленькой хитростью.

Промчавшись несколько сотен метров, я поняла, что зря так сильно бежала вначале – в боку начало колоть, дышать становилось трудней, а перед глазами мелькали черные точки. За спиной вновь послышался злобный рев, хлестнувший меня по ушам. Я запетляла по сероватым полям, прячась за валунами, в робкой надежде спастись от преследователей.

 — Проклятье, — хрипло выдохнула я, прилагая последние усилия, чтобы бежать, но это было бесполезно. Споткнувшись, я рухнула на землю, задыхаясь от острой боли в боку.

 — Ну вот и все, мерзкое отродье, – меня окружили твари, носящие маску моих родных. То существо, которое было моим отцом, ухмыльнулось: – Я же говорил – тебе не сбежать! Пора кончать с этим…

Оно занесло надо мной копыто, которое начало изменяться, превращаться в жуткую когтистую лапу. В глазах существ мелькнул триумф торжества. Я закрыла глаза. Вот и все… Я услышала свист стальных когтей, распарывающих воздух, и…

-Ааааа!!!

-Карррр!!!

Внутри будто что-то щелкнуло, и я замолотила копытами, пытаясь отбиться от врага. Я не хочу умирать, только не сейчас, не стоит сдаваться, хотя бы ради Скрюболл… Рискнув приоткрыть глаза, я не увидела тварей – лишь камни, поле, по которому ветер гонял небольшие песчаные вихри и все. Кое-как усевшись на круп я осмотрелась вокруг. Никого. Лишь огромный черный ворон, сидящий в нескольких шагах от меня. Птица боязливо поглядывала то на меня, то на подсумок, который я использовала в качестве подушки.

 — Чего тебе? – буркнула я. По виску текло что-то теплое. Я осторожно провела копытом по нему, поморщившись от боли.

 — Кар, – лаконично ответила птица, подскочив чуть ближе.

 — У меня ничего нет, – мрачно ответила я.

-Кар!

-Кыш! – я махнула копытом и взвизгнула, краем глаза заметив что-то красное. Присмотревшись повнимательней, я поняла, что подсохшие пятна на шерстке были ничем иным как кровью!

— Ах, ты, падальщик гнилоклювый! – прошипела я, подняв взгляд на ворона, который по-прежнему сидел напротив меня. – Полакомиться мной вздумал?!

 — Кар?

 — Кар-кар! – ласково пообещала я, кидаясь на птицу.

Следующие пять минут я носилась по полю за вороном, изрыгая проклятья, плюясь в небо и потрясая копытом. Я понимала, что наглую птицу мне не поймать, но носилась за вороном, который изредка перелетал с камня на камень, гоняя меня по всему полю, как будто ведя к чему-то.

Наконец, устав от этой бессмысленной погони, я шлепнулась там, где стояла, подняв целую волну сухой грязи и пыли, которая незамедлительно осела на мою шерстку.

— Кар! – раздалось сверху.

— Ненавижу тебя, – устало пробормотала я. Полежав немного, я встала, кое-как отряхнула шерстку, подняла взгляд, дабы найти пернатого паршивца… и замерла.

Передо мной стоял небольшой двухэтажный деревянный домик – слегка обветшалый, но добротно построенный и даже кое-где украшенный резными фигурками. Дверь была приоткрыта, а на ней трепыхалось что-то белое. Я помотала головой, но домик не исчез. Я глубоко вздохнула и осторожно двинулась вперед.

Что-то белое оказалось листком бумаги, на котором было написано:

«Нашей любимой дочке, Пинкамине Диане Пай».

Я вздрогнула. Селестия, пусть это не очередной кошмар, рожденный моим воспаленным разумом. Я аккуратно сняла листок с двери и опасливо озираясь, вошла внутрь.

В моем доме было чисто и пусто, если не считать старый, изъеденный термитами стол, на котором валялся огарок свечи, и лежащий на полу стул. Я подняла его и села; стул опасно заскрипел, но вес мой выдержал. Глубоко вздохнув, я развернула листок и начала читать:

«Диана.

Если ты читаешь это – прости нас. Я пишу тебе это, пока у меня есть свободная минутка.

Случилось так, что спустя год, после твоего ухода, земля перестала плодоносить. В камнях все чаще начала попадаться обычная руда и сера, а драгоценные камни – так и вовсе исчезли. Посовещавшись, мы с семьей приняли тяжелое решение покинуть Рокботтом. Мы написали тебе письмо, чтобы ты не волновалась, но пегаска, принявшая его выглядела немного… неадекватно, так что мы решили на всякий случай оставить копию письма здесь.

Надеюсь, переезд пройдет удачно – теперь мы будем жить в городке под названием Стоунхелм – здесь довольно плодородная почва, и, думаю, и у нас будет приличный достаток.

И еще кое-что. Мы много о тебе слышали, Пинки. И хотя я немного разочарован, что ты не пошла по отцовскому пути, я очень горд за тебя. Я очень тебя люблю и надеюсь, что ты будешь продолжать в том же духе. Приезжай к нам в Стоунхелм – мы всегда рады тебя видеть.

С любовью, твой папа.»

-Ты плачешь.

Я вздрогнула и обернулась. За мной стояла белая пегаска, похожая на меня. В полутемной комнате создавалось впечатление, что она светилась.

— И что? – буркнула я, вытирая копытцем мокрые щеки.

— Да так, констатация факта, – усмехнулась пегаска, тряхнув золотистой пушистой гривой. – Теперь-то ты поняла, что и как?

— Да поняла-поняла, – досадливо отмахнулась я от кобылки, шмыгая носом. – Это все было… так странно, глупо, непонятно… Да уж, натворила я дел.

— Да не стесняйся, – кобылка подошла ко мне и обняла. В ее фиолетовых глазах я заметила искреннее сострадание. – Нет ничего стыдного в слезах.

— Когда никто не видит – да, – пробурчала я, уткнувшись в мягкую, белую шерстку.

Позвольте мне не описывать следующие несколько часов. Скажу только одно – я наконец-то дала волю всем тем чувствам, которые копились во мне все это время. Страх, боль, обида, злость, негодование, разочарование – все, что тяжелом грузом лежало на моей душе, наконец было сметено одним письмом, которое я получила спустя несколько месяцев.

Я сижу за столом, записывая все то что, произошло со мной. Ручка скользит по бумаге, выводя буквы, которые складываются в слова, рождая предложения, раскрывающие маленькую историю о моей и Её жизни. Пламя свечи танцует, радуясь чему-то своему. Может быть своей короткой, но яркой жизни, может быть тому, что его свет помогает другим…
“Служа другим, сгораю сам.” – мелькнула у меня в памяти фраза, однажды произнесенная Твайлайт. Я улыбаюсь. Мне осталось дописать совсем немного, а потом… потом еще много чего нужно будет сделать. Навестить родителей. Отыскать и помочь Скрюболл, познакомиться с её родителями. Но сначала – я вернусь в Понивилль.

Ведь там меня ждут друзья.