Hell ponyfication
Я был, настоящим... Демоном
Была небольшая эстетическая правка.
Я был, настоящим... Демоном
Электронные часы, стоящие на тумбочке, показали ровно восемь часов, встроенный будильник запел голосом солиста Браяна Джонсона песню “Highway To Hell”. За дерзость часы получили и мужественно выдержали дежурную затрещину по металлическому корпусу, щёлкнули и обижено замолчали. Я с красными от недосыпа глазами откинулся на кровать. Сегодня мне спалось плохо, вернее, я вообще не спал... После того, как этот тёплый комочек, что мирно посапывает под моим боком, ночью пришёл, разбудив меня, и залез на кровать, мне не удалось сомкнуть век. Тогда по прошествии десяти минут я поймал себя на мысли, что мне мешает уснуть именно это тепло у печёнки. Это непривычное и, вроде, приятное ощущение горячило кровь и разгоняло сердце до состояния лёгкого галопа. Нет, не возбуждало, а умиротворяюще прогоняло сон. Эдакая изощрённая пытка... Не долго думая, я отодвинулся и удовлетворённо закрыл глаза, но тепло и что-то очень не знакомое мне до сего момента снова настигло меня через несколько секунд. Октавия сквозь сон опять притулилась к моему боку... Как вы могли догадаться, кровать вскоре закончилась и бежать уже было некуда, но забыв об этом, я совершил очередную попытку побега и закономерно свалился с кровати.
Я покосился на кобылку, она во сне подняла голову, перекрестила копытца и снова улеглась...
Вяло волоча копыта я прошествовал на кухню, где меня терпеливо дожидался Армагедон, сидя у своей миски. Водружённый как на пьедестал кусок мяса был быстро изничтожен с довольным урчанием. Я, облизав пальцы, включил чайник, тряхнул рогом и, опомнившись, быстренько нашинковал салатик из свежих овощей. Затем, качаясь, взял закипевший чайник и залил заранее приготовленный коричневый порошок в кружке. Крепкий чёрный кофе должен привести меня в порядок. Шеф у меня старой закалки и требует чтобы сотрудники приходили свежими, во всех смыслах, поэтому душ тоже входит в утреннюю программу. На роботу идти категорически не хотелось. Меня не погладят по головке за вчерашнее. Я считал себя полностью невиновным в том, что грешник сорвался с крючка. Во всём виноват Александр! Это он появился в самый неподходящий момент и испортил всё, а мне теперь отдуваться... К сожалению, никакие умозаключения не меняли того, что начальственный ковёр ждёт меня, поэтому я мог лишь досадливо готовиться к худшему...
Из кабинета начальника я вышел бледный и белый как рождественский дух, коленки тряслись, веко дёргалось, а руки вспотели. Нет, это не шеф так гонял меня в хвост и в гриву, что довёл до предынфарктного состояния, у нас до такого не доходит. Мне просто довелось прослушать коротенькую запись о... Чёрт подери... Забыл как этих грешников называют. Помню только ключевые слова: чай, песни... Э-э, сходки, какая-то мать её магия дружбы, такой даже чернокнижники бы позавидовали, и пони... Короче, страшные они люди...
Пока я читал свой новый контракт мои руки уверенно прекращали колебательные движения, веко успокоилось, а губы расплылись в очень довольной ухмылке. Анатолий Евгеньевич Пустов тоже был из этих... Но! Его погрешной список пестрил несколькими наименованиями сразу, в том числе и моим любимым лицемерием, что давало мне очень большой шанс в этот раз не встретить своего друга при исполнении своих прямых обязанностей. А причина продажи души Анатолия была достойна внимания. Он не пожелал денег, власти, женщин, бесконечной возможности упиваться спиртными напитками или ещё какого-то глупого земного блага. Ему захотелось мести, изощрённой и сладкой, как пытка ледяной водой, медленно капающей на выбритую макушку. Он захотел стать реальным прототипом писателя Гудвина из одноимённой песни, взамен на свою душу, конечно. Контракт был заключён, следующим утром бесы подложили ему под руку тетрадку в красном переплёте с инструкциями на первой странице, коей он не преминул воспользоваться. В этот раз грешник от меня не уйдёт...
Я подошёл к квартире клиента, глубоко вдохнул, подтянул галстук, пригладил растрепавшуюся бровь и медленно нажал на звонок. Тот в свою очередь залился птичьим рокотом с другой стороны двери. Держать палец на кнопке пришлось долго. Либо грешник знал о моём приходе и просто не желал открывать двери, либо был непроходимо глух.
— Ничего, впереди вечность. — Привычно процедил я.
— Иду-иду! — Наконец, послышалось недовольное ворчание. — Кто там?
— Анатолий Евгеньевич, вас тревожит налоговая служба. Откройте двери.
— Я совсем недавно всё оплатил. Уходите.
— Хорошо, я уйду, но вскоре вернусь с милицией и ордером.
— Но зачем?
— За тем. Может, я не буду удовлетворять любопытство ваших пожилых соседок и вы наконец откроете двери?
— Эх... – Замки щёлкнули и дверная ручка повернулась. Меня встретил молодой человек лет двадцати пяти, одетый в голубую майку и хорошо выглаженные джинсы. Волосы у него были зализаны назад, на впалых щеках не было ни волосинки, а глаза смотрели на меня эдаким коричневым змеиным прищуром.
— Можно войти? — С нарочито доброй улыбкой спросил я.
— Проходите, не стойте как вкопанный, а то сразу такие вежливые как не надо! Давайте проходите. — Он активно замотал рукой перед собой и, пока я протискивался, выглянул на лестничную площадку.
— Так кто вы такой и что за проблемы у вас там в налоговой? — Спросил он садясь за вращающийся стул перед компьютером.
— Я Табилариус. А это... — Плотный листок бумаги исписанный красными чернилами незаметно появился в моих руках. — Контракт.
— Что ещё за контракт? При чём тут налоговая? — Грешник был явно ошарашен и одновременно недоволен, что перед ним тут ни с того ни с сего начали махать какой-то бумажкой.
— На сотрудничество с нашей компанией.
— С какой ещё компанией? — Он недоверчиво прищурился, повысив голос от увеличивающегося количества вопросов.
— Сейчас важно не это, а то, что у вас в распоряжении находится необычная тетрадь. — Грешник потупил взгляд.
— Какая ещё тетрадь? — Вкрадчиво спросил он.
— Которая у вас на руках уже месяц. Такая, в красном переплёте и с инструкциями на первой странице.
— Я не понимаю о чём вы говорите.
— Правда? — Притворно удивившись, я вынул ручку из нагрудного кармана, щёлкнул ею и придвинул контракт к грешнику. – Выбирайте. Если вы подписываете этот контракт, то получаете сахарную должность в компании, хорошую заработную плату, социальные льготы, а если отказываетесь то... — На моих губах появилась очень многообещающая ухмылка. — Цинковою квартиру под землёй.
Грешник побледнев, помедлил минуту, как бы решая умирать или нет, взвешивая все за и против, судорожно выхватил ручку из моей руки и размашисто расписался в положенном месте. Я уже с отсутствующим выражением на лице забрал ручку из дрожащих пальцев, свернул контракт и как бы невзначай обратился.
— Кстати, вам придётся переехать.
— К-ку-куда?
— В ад. — Я щёлкнул пальцами, и за грешником открылся пылающий портал. Выскочившие оттуда черти мгновенно утащили его туда, он только открыл рот для крика, как портал схлопнулся, отрезая его от этого мира. Порой начальство предоставляет услуги чертей, вот я и воспользовался, отдав дань традициям и заполучив подпись обманом.
Теперь мне осталось только изъять тетрадь и можно покидать эту пыльную дыру. На столе и вправду было много пыли, а предметы, в том числе и мусор, лежали на нём в творческом беспорядке. Севши на всё ещё теплый стул, я открыл самый верхний ящик — тетрадь оказалась именно там. Мной овладело любопытство. Как же мой клиент поиздевался над другим смертным? Гладкий переплёт из красного дерева охотно поведал хранящуюся за ним информацию.
Главным героем повести был некий Степан. Наш доброжелатель издевался над ним как хотел. Степана на продолжении всего текста преследовали неприятности: его били, обворовывали в переулках, обливали грязью машины, девушка ушла, из института почти выгнали и ещё очень много других каверзных моментов. А под конец он попал в больницу и теперь лежит в коме, после попытки самоубийства...
— Такие истязания ещё надо заслужить. Невиновных в аду нет. — Ручка щёлкнула в моих руках...
Через неделю Степан вышел из больницы в добром здравии, с любимой девушкой под ручку, а на автобусной остановке его ожидал выигрышный лотерейный билет...
Довольный шеф принял злополучную тетрадку и, довольно обдав меня серой, выдал премию. Сразу за этим мне на телефон поступил срочный вызов. Он был примитивным до крайности — необходимо было появиться в указанном месте и принять с рук на руки грешную душу. Отдел искушений с самого своего основания был источником лёгких клиентов. Перевоплощённые демонессы отправлялись на поверхность и находили озабоченную жертву. Соблазняли, и пока клиент истекает слюной, давали ему черкнуть роспись в записной книжечке, тот естественно соглашался и... Получал желаемое. А работники отдела “Демон по вызову” уже приходили и брали грешника тёпленьким.
Так было и в этот раз. Всё тихо-мирно. Пришёл, шуганул для острастки, взял за загривок и в ад. Я уже достал телефон, чтобы позвонить Александру и намекнуть о встрече в баре, как мне пришёл ещё один вызов. В этот раз попался особо ушлый грешник. Он завалил в кровать сразу двух демонесс...
Я материализовался прямо в комнате с грешником. Там уже были демоны, поэтому необходимости в прошении разрешения войти уже не было. В ноздри ударил пьянящий запах сладкой плоти и... Дальше у меня перехватило дыхание. На большой двухместной кровати, слева, лежал белый единорог женского пола, с белоснежной шерстью и розоватыми прядками волос в белой гриве. Справа просто кобыла, но поменьше первой, её грива была серой, а шерсть отдавала голубым. А прямо между ними счастливо раскинув руки лежала жертва изнасилования. Да, именно изнасилования. Одной демонессы хватает на месяц впечатлений, а тут две и ещё в таких соблазнительных формах сексуального гения. У меня! У меня ладони вспотели и встало дыбом всё, что только могло!
Белая кобылка мне подмигнула и головой указала на того что посредине. Я подошёл, чтобы нагнуться за телом и деликатно подметил что на аппетитном месте у белой три геральдические лилии, а у второй сдвоенная звезда и фотоаппарат там же. Отогнав непрофессиональные, а значит непозволительные на данный момент мысли, я поднял грешника и заглянул ему в глаза, пуская из ноздрей дым — никакой реакции. Тряхнул, может оклемается — снова никакой. Стеклянный взгляд и счастливая улыбка. А этим двум ещё мало! Чёрт! И хочется, и колется. Короче, я плюнул на опасность транспортировки грешника в таком состоянии. Не упускать же такой шанс!
— Девочки, оставайтесь тут, а я вернусь через, двадцать секунд... — Произнёс я, закинув тело на плечо. Голубенькая кобыла показала длинный язык.
— Десять... — Комок подступил мне к горлу. Обожаю ролевые игры!
В следующие секунды я уже влетел в офис шефа, кинул грешника на стол и умчался с феноменальной скоростью. Шеф поднял голову клиента за волосы и хмыкнул.
— Молодёжь...
Когда я, взмыленный как конь, вернулся, демонессы-кобылы развлекали друг дружку в знаменитой позе...
Прямо посреди бурного сексуального процесса, когда беленькая кобылка разгорячённым телом ёрзала по моей волосатой груди и пыталась высосать из меня жизнь поцелуем, а меньшая работала десятисантиметровым языком в области таза, раздался телефонный звонок. Церковный хор рыцарей-тевтонцев из Мальборка подтверждал, что звонит именно Александр и я ему зачем-то нужен. Мне удалось кое-как оторвав от себя кобылку, упёрший ей левой рукой в храп, получив ответный укус за палец, а правой дотянуться до телефона, .
— Ало-о-у-у!
— Привет... Тебя там пытают?
— О, да! – Та, что грызла мой палец, теперь переключилась на ухо.
— Что?! Где ты сейчас находишься?! — Озабоченно спросила трубка голосом моего светлого друга.
— То есть, нет! А-а-а...
— Чем ты там занимаешься?
— Работаю-работаю...
— Ясно. Когда освободишься? — Не стал вникать в детали Александр.
— Где-то... Ах! Через час... Нет! Через полчаса...
— Хорошо, я перезвоню тебе через полчаса.
В баре я появился через сорок минут, чертовски уставший, в подмятом костюме и покусанным ухом, но дьявольски довольный. Саша приветливо помахал мне ручкой с углового стола, мы всегда там сидим. Я только посмотрел на бармена за стойкой, как он достал бутылку коньяка, стакан, и поставил рядом горячий капучино. Я сразу за всё заплатил и направился к другу. Деньги — это зло, наше изобретение...
— Приветствую, Табилариус. — Мой светлый друг встал и пожал мне руку.
— И тебе привет. — Александр удивлённо посмотрел на меня.
— Чего это ты светишься, как нимб у апостола?
— Три души за один день и без особых проблем. Мне так не везло где-то лет двести! — Я самодовольно отпил коньяк. Мой друг осуждающе покачал головой, но ничего против не сказал...
— Я вижу по твоим глазам — ты что-то не договариваешь.
— Ну, ещё позабавился с двумя горяченькими демонессами на досуге.
— Плотские утехи... — Поморщился ангел. — Ты бы уже женился, что ли.
— Неужели твоё ангельское нутро взяло верх и теперь ты желаешь моей смерти? — Ехидно спросил я.
— Почему смерти? Я вот женился и не жалуюсь. Правда детей у нас быть не может... — Он тупо уставился перед собой.
— Это у вас брак ассоциируется со счастьем, а у демонов с пожизненным участием в реалити-шоу “Муж на ужин”. Меня в первую же брачную ночь попытаются сожрать. У самцов чёрной вдовы и то больше шансов на выживание. Готов поспорить, если я сойду с ума и решу жениться, тестя на свадьбе не увижу. Понял намёк? Не у-ви-жу.
— Правда?
— Нет, чёрт побери, шутки шучу тут... Конечно же правда, поэтому я всё ещё холост.
— Ясно. — Александр выглядел так, будто его представление об аде перевернулось с ног на голову и он готов расплакаться в порыве сочувствия.
— Так, чего ты звонил? Надеюсь у тебя была веская причина, что бы отрывать меня от столь приятного занятия?
— А... Да-да. Расскажи мне, пожалуйста, об отделе тонких материй.
— И ради этого ты звонил?! Подрывную деятельность решил развернуть?! Учти, когда тебя схватят — я помогать не буду. Ты мне и так подставу недавно устроил.
— Табилариус, за кого ты меня принимаешь? — С толикой обиды в голосе произнёс Александр. — Я просто интересуюсь.
— А до вечера это не могло подождать?
— Так, я и не говорил, что это срочно.
Припомнив наш разговор, я действительно вспомнил, что такого не было.
— Чёрт с тобой, слушай...
Я рассказал ему обо всём: как поступает заказ, как черти собирают информацию о заказчике, как собирается информация о бывшем живом или не живом существе, как оно генерируется и как доставляется в пункт назначения. Моя повесть была не долгой и не особо содержательной потому, что чтобы знать все нюансы и тонкости, надо работать в том отделе, а не быть сотрудником конкурирующего отдела. Конкурирующего как в хорошем, так и в плохом смысле.
— Я удовлетворил твоё любопытство? — Спросил я, опрокидывая штофх с остатками коньяка.
— А как же животные?
— Какие животные?
— Которые... Делаются на заказ. — Александр слегка поморщился, ему не нравилось так говорить.
— Что с ними не так?
— Как раз всё так. По твоим словам, аналоги ведут себя так, будто они и есть те самые оригиналы, но в тоже время ими не являются. — Моя правая бровь вопросительно выгнулась. — Я имею ввиду, что они любят своих хозяев как раньше, или даже сильней, и те не видят разницы. Согласись, это странно.
— Вот ты к чему клонишь... — Протянул я баритоном и уставился на друга через прозрачный напиток. — Эти, условно назовём, животные… Условно, потому что это не всегда так, если выразиться по современному… Получают определённые установки, называемые Тремя законами демонотворения, но это не в моей компетенции. Я только слышал что им “вшивают” при создании любовь к заказчику, чтобы они не убежали при первой же возможности. Сам понимаешь, черти не могут пришить “старые” воспоминаниям или привязанности, но повадки прививают исправно.
— Значит, они живут не по своей воле? — Александр вложил в этот вопрос столько эмоций, что я невольно улыбнулся.
— Почему не по своей? Просто они видят в своём хозяине нечто большее, чем просто кусок мяса на ножках и всё. А в остальном их поведение не отличается от оригинала. Эта любовь или привязанность, — я показал двумя пальцами нечто маленькое, — является у них не просто эмоцией или игрой гормонов, а частью характера, поэтому в отделе тонких материй никогда не было проблем с контрактами.
— А что происходит по истечению срока контракта?
— Что-что? Прихожу я и забираю душу вместе с существом.
— И что ни разу не было травм?
— Каких травм? — Удивлённо спросил я, не успев поднести к губам стакан.
— Ну, отдел же занимается собаками, так? Значит, при твоём появлении она вполне может напасть на тебя, защищая хозяина... Если не испугается.
— Так то оно так, но тут дело вот в чём. Заложенная “программа” по истечению контракта переходит в режим ожидания, то есть поведение существа не меняется, но оно ждёт демона.
— Ждёт? — Переспросил Александр.
— Да. Как только появляется демон, привязанность автоматически переносится на него и та же собака может легко напасть на бывшего хозяина, если тот косо посмотрит на нового. Эта система была придумана ещё до меня и до сих пор работает исправно.
— А Октавия?
— А с ней что не так? Она не собака. — С толикой раздражения в голосе произнёс я, снова не успев выпить, и раздосадовано отставил стакан.
— Она смотрит на тебя, как девушка, скрывающая свои истинные чувства. Почему?
— А-а, что-то такое я тоже замечал... Более разумные творения, как Октавия, например, способны даже на полноценную любовь и ревность. Это было особенно заметно, когда на Землю начали попадать искусственные жёны, мужья, любовники и другие. Только потом ваше начальство связалось с нашим и демократично настучало по рогам. С тех пор отдел тонких материй переквалифицировался на заказы попроще. Кстати, странно, что черти взялись за такой тонкий контракт как Октавия. Она же совсем не глупая и не заурядная, не побоюсь этого сказать, личность. Животным я её назвать уже не могу.
— Не хочешь ли ты этим сказать, что она любила того грешника, а теперь любит тебя?
— Учитывая с какой целью она создавалась, — я пошло улыбнулся, — то вполне возможно, но без ответных порывов ничего не будет. Ты ей добро — она тебе ещё большее, ты ей ласку — она тебе ещё большую и так по нарастающей... Иначе бы она оседлала того грешника и никакая молитва его не спасла, наверное...
— Пути Господни неисповедимы. — Поддержал меня Александр.
— Именно. И в таком случае, я бы не взял её домой. В бездумных игрушках не нуждаюсь, и так отбоя нет: что от одиноких грешниц, что от озабоченных демонесс. А так... — Дальше развивать мысль мне расхотелось и коньяк, наконец, попал мне в рот.
— Табилариус, ты спас душу! — Радостно воскликнул ангел с лицом Архимеда в ванной, подобным тому, как его описывали матёрые демоны-старожилы. И за что был обильно полит, закашлявшимся мной, тем самым проклятущим коньяком.
— Какую ещё душу? Не было ничего такого! — Александр беззаботно вытер влагу салфеткой и продолжил.
— Октавия разумна!
— А я о чём только что говорил? — Уже с раздражением в голосе спросил я, радуясь, как мне показалось, смене темы.
— Табилариус, у Октавии есть душа! А ты...
— Та не ори ты так. — Мне пришлось заткнуть ему рот и подсесть ближе, озираясь по сторонам. — Что значит есть душа? Откуда?
— Разум — первый признак души. Возможно, Октавия получила душу при создании, или она сама появилась, но она есть. Я в этом уверен.
— Задница вельзевулова... — Выругался я и спрятал лицо в ладонях. — Ты прав...
Если об этом кто-то узнает, мне конец...
— Табилариус, ты не демон, ты лучше.
— Как это не демон? Демон. Если б я не был демоном, то смог бы сделать так? — Щёлкнув пальцами, я зажёг огонь прямо над кончиком своего большого пальца. Александр задул пламя и дружески положил руку мне на плечо. Просидели мы с ним ещё долго, поэтому домой я вернулся уже ближе к ночи.
Моё появление было тихим: хорошо смазанные петли не скрипели, я не кричал на всю квартиру, а пакет контрабандных яблок почти не шелестел, но этого хватило, чтобы засечь меня. Октавия появилась в ту же минуту. Она выглядела так, будто только что проснулась. Грива была слегка растрёпана, а глазки сонно смотрели в мою сторону.
— Табилариус! Ты вернулся! Где ты был так долго? Мне одной было так скучно. — Посетовала кобылка.
И правда, я в своём утреннем сонном бреду не то что ни показал ей даже пульт от телевизора, а ушёл не попрощавшись. Хорошо, что хоть поесть оставил.
— Прости, — нехотя извинился я, — на работе задержался, а потом ещё с Александром засиделся, совсем позабыв про тебя. — Присев на корточки я опустил пакет на пол, а потом потянул за ручки в разные стороны.
— Смотри, что я тебе принёс. — Октавия бодренько подошла и опустила головку.
— Яблоки! – Она, зажмурившись, всей грудью вдохнула аромат свежих налитых красным цветом фруктов, улыбнулась, а потом как-то странно повела носиком. Кобылка открыла глаза и критически обнюхала воздух перед собой, после чего улыбка на её личике исчезла и она попятилась назад, а после вовсе развернулась и галопом скрылась в недрах дома... Я, честно, ничего не понял и без заднего числа отправился на кухню. Пока яблоки занимали своё место на стеклянном подносе, на кухне, вызывающе замяукав, появился Армагеддон. Он сначала просто мявчал, а потом начал теребить меня за ногу, но деликатно, без когтей.
— Армагеддон, тебе чего?
Конечно, это был риторический вопрос, и я не дожидаясь того, что коты начнут разговаривать, заглянул в гравированную металлическую миску. Там было пусто. Армагеддон воспринял мой хозяйский жест как-то странно, и вместо того чтобы начать уплетать мясо, бухнул мягкой лапкой себя по лбу... А потом с холодящим кровь боевым кличем вонзил в мою ногу десяток острых как шило когтей и три десятка зубов! Я зарычал как стартующий трактор, но скорей не от боли, а от невиданной наглости и хотел было пнуть засранца, но он уже улепётывал по коридору, что заставило и меня сорваться с места.
Гоняться пришлось не долго, он почему-то остановился прямо перед дверным проёмом в зал, где и был пойман за шкирку.
— Мистер, у тебя большие проблемы. — Отпетый террорист и бандит безропотно висел на вытянутой руке и смотрел на меня каким-то осуждающим взглядом. Что отнюдь не соответствовало его характеру. — Я тебя...
Дальше мне не дал договорить какой-то, вроде, и знакомый звук, но он был какой-то не такой. Кто-то плакал, но делал это тихо и не истерически, как обычно бывает, когда я появляюсь или забираю душу, а наоборот очень тихо и придавлено. Последовала секундная задержка, во время которой я уже собирался вызвериться на Армагедонна, но потом меня как молотом накрыло. Кто может плакать у меня в доме? Кот выпорхнул из профессионально цепких рук, разжавшихся на мгновение, и, буксируя по паркету, умчался прочь, а я понял, откуда исходит звук. Плач исходил от дивана, стоящего спиной к проёму, из-за чего не было видно кто так расстроен, но всё было и так понятно. Подойдя ближе, я увидел, как Октавия рыдает, уткнувшись носом в угловую подушку, а её грудная клетка судорожно вздымается и опускается. Я уже свято поклялся, что убью Армагедонна. Это он, точно! Но, потом понял, что картинка не складывается и подошёл к ней со стороны заливаемой подушки.
— Октавия? — Кобылка встрепенулась, быстро глянула в мою сторону, обняла подушку и села на круп подальше от меня, спрятав глаза.
— Октавия... — У меня в груди снова, что-то ёкнуло. — Что случилось? — Она дрогнула и подняла на меня покрасневшие глаза.
-...Ты...Ты...Ты был... — Октавия снова уткнулась в подушку, громко всхлипывая даже через неё, а я понял в чём же дело, физически ощущая, как делюсь на свою тёмную и серую сторону. Я практически видел, как на моём правом плече умостился маленький похожий на меня демон, только абсолютно чёрный, с длинными когтями, тремя закрученными рогами и архикрасными глазами. А на левом опять же я, но в человеческом обличье и, почем-то, с серым нимбом над головой.
— Что?! — Начал возмущаться злобный я. — Это маленькая плакса ещё будет указывать тебе, куда совать своё достоинство, а куда нет? А ну давай, хватай её, и пинком из квартиры! А то смотри, матриархат тут устанавливает.
— Табилариус, не слушай этого гада! — В более мягкой манере возразил серый. — Тебе ещё никто никаких условий не ставил! Эй!
— А это на что похоже?! А?! Смотри подушку ещё стирать придётся-а-а... Нет, ну ты посмотри!
— Ничего страшного, высохнет! — Сухо отрезал серый. — Сейчас главное разобраться в её чувствах, ты же не просто так притащил её домой.
— Да-а-а, — как-то радостно протянул тёмный, — притащил и теперь носишься как с писаной торбой! Ночью с кровати согнать не смог и в итоге не выспался, готовишь ей, шкурой рискуешь, таская припасы! Крышу над головой дал... А она тебе? Тьфу!
— Это необходимые меры, Табилариус! Ты же знал, что это будет не просто, и не мог предвидеть всех проблем. Помнишь? Мы в ответе за тех, кого приручили. Правда, тут немного другой случай...
— Правильно он говорит! Другой случай! Гони эту троглодитку на переработку! А то шатает твои и без того хлипкие демонические нервы, а пользы никакой, даже эстетической!
— Заткнись, нечистый! — Заорал мне в ухо серый.
— От нечистого слышу! Иди помойся, а то вон нимб грязный и костюм пылью припал! — Он что-то ещё выразительное там кричал, но в этот момент серый двинул меня ногой в скулу, привлекая внимание.
— Короче, слушай сюда. Ты сам её притащил, обнадёжил так сказать, а теперь возбухать тут будешь? Чёрта с два! Во-первых, — он начал загибать пальцы,- она личность. Во-вторых, ты признал это. В-третьих, у неё есть душа! Так что сажай свой зад вот на этот диван и решай проблему как положено! — В одно мгновенье я прихлопнул тёмного и довольно собой улыбающегося серого, а потом в таком виде со крещенными руками, как у фараона в саркофаге, сел.
— Октавия... — Я попытался подсесть ближе. — Ты это... Не плач. Те демонессы... Они и рядом с тобой не стояли... — Сами понимаете, демоны не умеют извиняться, нам это просто чуждо, но я старался.
— Де...Де... Демонессы? — Немного успокоившись, спросила кобылка, подняв глаза.
— Ну-у, да...
— Но... Запах...
— Та я... Пришёл за грешником... А там они. Ну, демонессы в виде кобыл. Вот мне и пришлось их пододвинуть, чтобы грешника забрать, а те облепили как мухи. Потому и пахну.
— Правда? — С надеждой в голосе спросила она.
— Правда. — Октавия отпустила подушку и теперь обняла меня.
Вроде, получилось... Успокаивать я не умею — не доводилось как-то, а вот врать — это пожалуйста, моя профессиональная способность, без которой и дня не могу прожить...
P.S:
Спал я сегодня снова не один. С Октавией... Практически в обнимку... Но уснул сразу...
P.P.S:
Мне потом ещё звонила та горячая парочка, предлагали повторить. Я... отказался...