Fallout : New Canterlot

Глава 5

Глава 5

Фреш-Де-Лайт была обнаружена ровно в том месте, куда ей посоветовали двигаться, а именно — на водопое. Это была система труб и кранов, вода из которых лилась в деревянную раковину, похожую на огромное корыто. По кругу этого сооружения от постоянного избытка влаги земля приняла рыхлый вид вместо обычных песков пустоши, и уже были видны многочисленные ростки трав и диких цветов. Сама же лимонная единорожка пыталась набрать воды в пластмассовые бутылочки, излишки которых жители «Солнечных Холмов» ставили на полочку над водопоем. Занятие было непростым, так как бутылочки вечно норовили опрокинуться с полукруглого края раковины, когда в них заливалась вода из ковшика, прикованного на цепь к одной из труб.

— Эй, мелочь, хватит воду изводить – окликнул её знакомый голос.

Это была та самая пони из бара, которая разговаривала с хозяином заведения. Она подошла к Фреш и заявила без лишних разглагольствований.

— У старика болят суставы, поэтому мне поручено приглядывать за тобой, чтобы ты не загнулась раньше времени.

Единорожка выплюнула ковшик и запрыгала на месте.

– Я знала, я знала, что если пойду в эту деревню – обязательно случится что-то хорошее, и вот у меня уже есть первый спутник, с которым я отправлюсь покорять этот мир!

Оооо! Мы будем сражаться с мутантами, играть на гитаре у костра, есть добытую еду и спасать принцесс, и спасать цивилизации, и покорять космос и …

— Приумерь свой пыл, пока тебя ещё куда не занесло. А теперь слушай внимательно, во-первых – ты должна делать всё, что я скажу, поняла?

Фреш кивнула.

— Во-вторых, не лезть, куда тебя не просят, и в-третьих – всегда держись рядом со мной и тогда я смогу обеспечить твою безопасность, усекла?

— Ага, кстати, как тебя зовут?

— Панацея.

— Класс, а я Фреш-Де-Лайт. Кстати, ты не обидишься, если я буду звать тебя просто Пани?

— Только попробуй, и тогда я буду тащить тебя за собой на верёвочке, так как ступать тебе будет уже нечем. Поняла, Лоли-Поп?

— Фреш-Де-Лайт!!! — вознегодовала единорожка, но быстро взяла себя в копыта. Чтож, первый блин всегда комом. Похоже, это относится и к сопартийцам...

— Не важно. А теперь дай я наберу воды в дорогу, да двинем искать безопасное место, где тебя можно скинуть кому нибудь ещё.

Единорожка ожидала немного не такого первого разговора со спутником, но решила, что ей просто надо привыкнуть к новой компании и всё будет отлично. Она наблюдала, как синяя пони с лёгкостью наливает воду в бутылочку, используя свои механические приспособления.

— Слушай, а где ты раздобыла такие полезные штуковины?

— Заказала по почте и мне их принёс пегас с шестью крыльями.

— Ух-ты, здорово. А можно мне тоже такие заказать?

— Ты что, издеваешься?

— Ага.

— Ладно, сама виновата, не надо было кормить параспрайта.

Пони благополучно завершили сборы и отправились в пустошь. Они шли по старой мощёной дороге уже несколько часов. На пути пока упорно не встречалось никаких приключений, но Фреш не унывала, она знала, что обязательно скоро должно произойти что-то интересное. Интересное не происходило.

— Слушай, мы уже так долго идём и никого не встретили. Я думала, что в пустошах водятся опасные твари, а это… это какая то пустая пустошь. Даже радтараканов не видно.

— Ну естественно. Мы сейчас идём по относительно безопасной дороге. Это главный путь караванов, от которого расходятся более мелкие тропки. Окрестности каждую неделю зачищаются Объединённой гвардией, так что большому числу монстров здесь просто неоткуда взяться.

— Но это же так не интересно. Я думала, что мы пойдём и углубимся в неизведанные территории, или ты боишься?

— Сопля, меня так просто на слабо не взять. Тот, кто добровольно не принимает безопасность – обычно долго не живёт, уж поверь мне, я знаю множество таких идиотов, отправившихся на поиски сокровищ старого мира и не вернувшихся, из за того…

Договорить Панацея не успела, так как именно в этот момент из-за большого рекламного щита с изображением рекламы какого-то довоенного хлама выглянул силуэт с отражающим солнечные лучи крупнокалиберным стволом. Панацея резко схватила Фреш за ногу и потащила за большой валун. В этот момент раздался звук, будто кто-то выдернул затычку из ванны, и раздался взрыв. Граната взорвалась о дорогу, не долетев до камня нескольких метров.

-Однозарядный гранатомёт – определила Панацея.

Как ни странно – второго выстрела не последовало, а силуэт, отсвечивающий на фоне заходящего солнца, быстро приближался в их сторону. Держа в зубах какую-то заточенную железку.

— Жди здесь – распорядилась синяя пони, а сама вылезла из укрытия и встала на задние копыта, чтобы было удобней орудовать когтями в рукопашном бою.

Силуэт уже оформился в полноценного пони. Это был пегас. Но он явно не мог летать из-за того, что одно его крыло, казалось, было пожёвано кем-то не меньше дракона, а второе просто было вырвано с корнем. Во взгляде этого пегаса была такая ненависть, сфокусированная на Панацее, что умей он поджигать взглядом – вся местность вокруг поняши давно бы уже превратилась в запёкшееся стекло. Пегас с разгона налетел на Панацею, попытавшись пырнуть её боевым ножом, заточенным с двух сторон.

— Я уж начал бояться, что ты никогда не выйдешь из своего «домика» — прошептал пегас, когда пони увернулась от первой атаки. Вначале Панацее показалось, что это очередной наркоман, обдолбанный «Психо», но теперь стало понятно, что эта злость не проявление эффекта наркотического вещества. Нет, она имеет явно натуральное происхождение, причём по виду пегаса – это что-то личное. Следующую атаку пони вновь посчастливилось избежать, отклонив лезвие своими имплантами, а во время третьего выпада – ей удалось обхватить стальной клинок механоидами и выдернуть его из зубов пегаса. Пегас растерялся на долю секунды, и этого короткого момента хватило Панацее, чтобы ударить передним копытом противнику в челюсть. Послышался звук ломающихся зубов, и пегас свалился на землю. Он попытался резко подняться, но тут его собственный нож вошёл ему в заднюю ногу, перерезав мышцы.

— Ты же понимаешь, что у тебя было мало шансов – спросила Панацея, возвращаясь в относительно мирную стойку на четырёх ногах.

— Но зачем, зачем он на нас напал – спросила единорожка, которая уже успела покинуть убежище и подойти поближе.

— Думаю, ответ тут очевиден – ему просто нужны наши крышки – ответила Панацея.

— Да чёрта с два мне нужны ваши крышки – заявил побеждённый пегас, выплёвывая обломок зуба из-за рта. Вследствие удара в челюсть – его речь стала невнятной, но достаточно разборчивой, чтобы понимать всё, что он говорит.

— Мне нужна только шкура этой стервы – продолжил он, показывая взглядом на Панацею.

— Но зачем, я не понимаю – спросила Фреш.

— Эта шваль со своими дружками положила всю мою банду, а мне самолично поломала крылья – брызагая слюной вперемешку с кровью, заявил пегас.

— Но зачем? – продолжала не понимать единорожка.

— Я тебе объясню зачем – начала синяя пони настолько холодным голосом, полным презрения, что для того, чтобы согреться – можно было есть мороженное.

— Этот пегас был когда-то главой небольшой шайки рейдеров, которые грабили случайных прохожих и вымогали у них крышки и наркотики. Однажды один из караванов, которые мне случалось охранять, нарвался на лагерь этих бандитов, и началась перестрелка. Я до сих пор помню, как этот ублюдок летал над нами кругами и взрывал всё, до чего мог достать из своего гранатомёта. К тому времени, как я с коллегами разобралась с его подчинёнными – от его взрывов погибло уже парочка наших пони. Мы открыли огонь из всего огнестрела, какой только у нас был, и нам удалось наконец сбить эту пташку, которая так услужливо свалилась всего в нескольких метрах от нас. Как я могла пропустить такой шанс поиздеваться над тем, кто только что хотел нас всех убить? – спросила Панацея, недобро сверкая глазом, с явным наслаждением вспоминая тот момент.

— Ну а потом…

— А потом эта тварь сломала каждую кость в моих крыльях и бросила помирать последи пустыни! – прорычал пегас, разбрызгивая ещё одну порцию слюней и крови.

— Вы, пегасики, всегда предпочитали стрелять издалека, но стоит снизойти до ближнего боя, как вы открываете кирпичные заводы. В любом случает – я благодарна тебе за то, что дал шанс ещё раз сломать тебе что нибудь и бросить на пустоши. Наверное, на этот раз я сломаю тебе задние ноги…

— Ты не сделаешь этого! – произнёс пегас, с округлившимися от страха глазами пегаса.

— Сделаю, уж будь уверен.

— Остановитесь! – вдруг раздался громкий крик.

Этот крик принадлежал Фреш-Де-Лайт.

— Разве вы не видите, что происходит? Месть. Она идёт по кругу. Она продолжит переходить от одного к другому, пока кто-то из вас не умрёт. Пожалуйста, хватит. Зачем эта жестокость. Прервите круг и всё кончится. Пожалуйста – проговорила Фреш тихим голосом, полным слёз.

— Знаешь, я думаю ты права – неожиданно заявила Панацея – пора прервать этот круг.

Единорожка обнадёженно подняла глаза, но то, что она увидела — ещё больше испугало её. Синяя пони хладнокровно достала из кобуры пистолет с узким защитным колечком для курка, в которое свободно пролазил один из её механоидов.

— Остановись! – запротестовала Фреш, но было уже поздно. Пони спустила курок и закончила дело. Фреш-Де-Лайт заплакала.

— Это была твоя идея – сказала пони, убирая пистолет обратно в кобуру – я лишь её реализовала.

— Это совсем не то, ты даже меня не слушала – плакала единорожка.

— Перестань – в голос Панацеи снова вернулась интонация, содержавшая если не нужные 38 градусов, то уж 15 точно.

— Если будешь лить слёзы по каждому подонку, то от тебя ничего не останется. Это пустошь и на ней гибнут каждый день сотни пони, если не тысячи.

— Извини. Я всё понимаю, но не могу принять это. Просто не могу.

— Послушай, этот парень был настоящим негодяем, погубившим одной Луне известно сколько народу. Он грабил, он убивал, и мы оказали услугу этому миру, покончив с ним.

— Может ты и права – ответила Фреш, хотя внутренне не ощущала такой же убеждённости, что и на словах.

Солнце опускалось. Весь остаток дня Фреш копала могилу для безымянного пегаса, что, по уверению Панацеи, было пустой тратой времени. После того, как приготовления были закончены, обе пони осторожно опустили тело в могилу и засыпали её песком, оставив вместо надгробия воткнутый боевой нож. По словам Панацеи – в этом было слишком много чести.

После похорон пони отправились в путь, не разговаривая до самого ночлега. Фреш до сих пор не понимала Панацею, как можно вот так легко забирать жизни других пони. Ну а Панацея в свою очередь дулась на Фреш, которая не дала ей забрать трофеи с трупа, что уже давно стало для неё привычной процедурой. Так, молча они дошли до заброшенной автомобильной стоянки, разворованной уже несколько лет назад. Несмотря на всю притягательность идеи переночевать в здании – Фреш-Де-Лайт потребовала, чтобы её первый ночлег на пустоши бы проведён у костра снаружи. Панацея, которой не хотелось спорить – согласилась и пошла собирать ветки с сухих кустов.

Ночь была тёмной. Хотя только такие ночи и бывают в пустошах, когда заражённые облака своей тяжёлой массой закрывают свет звёзд. Единорожка грустно сидела у костра и ела консервированные ромашки, которые предложила ей Панацея. Ела и думала, что пустошь совсем не такая прекрасная, какой ей казалось.

Панацея бродила внутри заправки, пытаясь отыскать какие-нибудь тайники, которые подобные ей путники оставляют в похожих местах. Ей повезло. Она нашла небольшое отверстие в полу, скрытое днищем от деревянного ящика. Внутри оказалось немного припасов, медикаментов и то, чем она сможет немного поднять настроение Фреш.

— Эй, соплячка! – окликнула единорожку Панацея – смотри, что я нашла.

В зубах у синей пони была настоящая гитара. Да, немного потёртая, да, без одной струны, но это была гитара, способная издавать звуки.

— Вроде как одним из твоих стремлений было поиграть на гитаре около костра?

Фреш не верила своим ушам. Ей казалось, что для Панацеи она просто мёртвый груз, который кто-то ей навязал. Груза, от которого она стремилась избавиться. Но теперь она поняла, что несмотря ни на что – эта пони желает ей добра и даже пришла поддержать в трудную минуту.

— Да, это один из пунктов, который я мечтала сделать на пустошах – улыбнулась единорожка – вот только я не умею играть на ней.

Видя, что Фреш немного повеселела, Панацея с удивлением заметила, что ей стало намного спокойнее.

— Я тоже не умею на ней играть, но разве это имеет значение?

— Никакого – просияла Фреш-Де-Лайт.