Безвестные Жертвы

Глава 25

Глава, в которой Норд и Дипхоуп посещают Филидельфию, а Мерилайн делает самостоятельные выводы...

Филидельфия. Еще с поезда, осматривая город из большого окна пассажирского вагона, Дипхоуп поняла, отчего все её знакомые так часто упоминали это название, говоря о красивых местах. Выглядел он поистине великолепно! Издалека он показался ей мраморным или базальтовым, как те пещеры, в которые иногда забредали шахтеры в поисках новых месторождений, но при этом, в отличие от последних, выделялся своей вымеренностью и аккуратностью. Ровные линии дорог и улиц, без зазоров – плотно – прилегающие друг к другу строения, одинакового роста молодые деревья и даже ручейки, которые потоками своими разрезали Филидельфию на несколько соединенных мостками районов, текли спокойно, грациозно и по специально проведенным для них каналам.

Огромных зданий, которыми так славился громадина Ньюпони таун, а также другие индустриально развитые поселения пони, здесь не было. Вместо них повсюду стояли одно-двухэтажные строения с колоннами и высокими узкими окнами, каждое из которых радовало глаз своей не слишком вычурной, но весьма притягательной архитектурой. Крупнее прочих была, пожалуй, только центральная библиотека, да городская ратуша, но и те едва ли могли соперничать с монохромными высотками больших городов.

– Ого… всё бы отдала, чтобы хоть денек пожить здесь – благоговейно промолвила Дипхоуп и посмотрела на своего спутника. Норд задумчиво уставился в пол, что-то нашептывая сам себе. Вчера, к вечеру, он внезапно повеселел и довольно-таки много разговаривал с ней, а сегодня снова стал каким-то угрюмым.

– Посмотри! Здорово же выглядит, – попыталась растормошить его кобылка.

– Хм? – земной встрепенулся. Взгляд его посветлел, но её последнюю фразу он, судя по всему, даже не слышал, – Да-да, мы уже подъезжаем, – невпопад ответил кольт.

– Я вообще-то не об этом говорила, – обиделась пони.

– А о чем?

– О том, что город красивый!

– А-а… Да, похоже на то – сухо пробормотал земной, а потом уже другим голосом продолжил, – Как приедем, предлагаю разделиться. Ария полагает, что усадьбы расположены только в одном районе – феодальном. Там, где живут богачи, – Норд указал копытом в правую часть города, где располагались наиболее крупные, огороженные высокими каменными заборами дома, – Я пойду в одну сторону, а ты в другую и будем проверять каждый дом, пока не найдем усадьбу «Блэкхартов» после чего встретимся у того монумента посередине. Ну, иначе рискуем потерять друг друга. А уж потом отправимся к ним в гости. Идет?

– Идет, – буркнула кобылка.

Решив получше рассмотреть вышеупомянутый феодальный район, Дипхоуп перевела на него взор, как вдруг перед окном поезда пронеслась большая белая колонна. Буквально через мгновение появилась следующая, и еще – через равные промежутки времени. Гул голосов, который привычно звучал в вагоне в течение всей поездки, стал громче. Пассажиры оживились, а затем принялись неторопливо подниматься со своих мест, чтобы проверить багаж и немного размяться. Они подъезжали к станции. Последовав примеру остальных пони, Дипхоуп встала на ноги и сладко потянулась:

– Ну, вот мы и приехали, – выдохнула она.

Не прошло и пяти минут, как состав остановился, проводники открыли двери и уставшие после долгой поездки пони поспешили наружу.

– Помнишь наш план? – на всякий случай спросил Норд, покидая вагон.

– Ага… – едва слышно ответила Дипхоуп, осматривая окружение.

Первое, что бросилось ей в глаза на перроне – чистота. Ни соринки, ни крошки, не говоря уж о смятых бумажках или чем-то большем. Всё вокруг было идеально выметено и даже, возможно, заблаговременно помыто каким-нибудь душистым раствором. Повсюду стояли лавочки и урны. У края платформы, прямо перед выходом в город, пони обнаружила гипсовую статую, которая символизировала собой какую-то миловидную пегасочку с белоснежной улыбкой, опирающуюся на мраморную табличку, надпись на которой гласила: «Соблюдайте чистоту! Уважайте труд горожан». И то верно… Сорить в этом месте было бы кощунством. Даже в столице – в Кентерлоте, – жители не относились столь бережно к своему городу как в Филидельфии.

Была здесь и еще одна интересная деталь – доверху наполненные прохладной чистой водой глиняные чаши, к которым первым делом поспешили новоприбывшие. Их установили здесь для того, чтобы каждый мог ополоснуть в них лицо и немного освежиться после долгой дороги.

– Постой-ка, а ты? – вдруг обратился к ней Норд, когда Дипхоуп решительно повернулась в сторону ведущей в город лестницы и сделала несколько шагов по направлению к ней.

– А что я? – не поняла пони.

– Хочешь выглядеть дикаркой в их глазах? – серьезно спросил земной.

– Да я чистая вроде…

Уверенно покачав головой, Норд поманил её к себе и, дождавшись, когда насупившаяся поняшка помоет физиономию, оценивающе посмотрел на неё и улыбнулся:

– Вот так-то лучше. Даже Ария заметила произошедшие с тобой перемены.

– И что же она сказала? – поинтересовалась кобылка.

– Что ты выглядишь уже не такой… – земной замялся, – Эм, я лучше не буду дословно повторять её слова. Хорошо выглядишь, в общем!

Немного смутившись, Дипхоуп поблагодарила Арию за «высокую оценку», после чего двое путников, продолжая на ходу обмениваться малозначительными репликами, направились в город.

– Файер! – крикнула Мерилайн и помахала копытом, в попытке привлечь к себе внимание огненно-рыжей пегаски, но та как будто бы и не заметила её. Продолжила идти в компании Линк и в окружении своих «офицеров» куда-то в сторону сгоревшей вчера ратуши, по пути деловито обсуждая их планы на ближайшее будущее. Пони поспешила за ними.

Второй день единорожка носилась по разбитому в центре площади палаточному городку в поисках лидера их, теперь уже окончательно ставшей повстанческой, организации, но лишь сегодня утром смогла-таки её обнаружить. Как и сама Мери, которая не прониклась атмосферой всеобщего веселья, Файеркнайф не присутствовала на вчерашнем мероприятии, начавшемся сразу после того, как последний паук волей-неволей покинул пределы Ньюпони тауна. Вместо этого пегаска оставила на «растерзание благодарной толпе» свою бывшую соратницу Линк, а сама же принялась собирать информацию о ресурсах, которые мятежники получили в свое распоряжение, захватив город. Они то бродили по подземным коммуникациям, то по каким-то конторам, то еще где-то, всё время ухитряясь оставаться в стороне от посторонних глаз, и если бы не их решение в какой-то момент подключить к своей беседе алогривую пегаску Линк, Мери вряд ли вообще смогла бы найти их сегодня.

– Файер, мне нужно тебе кое-что рассказать!

И снова никакой реакции. Не то чтобы раньше они были закадычными подружками, но все же – по мнению Мери, – она могла бы проявить побольше уважения к одной из ветеранов организации «борцов за освобождение Эквестрии», а по совместительству близкой родственницы самого Блэйзинг Хорна, на пару с которым они выполнили не один десяток поручений. И одно провалили…

Да. Не стоило ей об этом думать. Воспоминания вновь болезненно всколыхнулись в голове, и даже тот факт, что несколько пауков вчера сгорели во имя её мести, никак не приуменьшил душевную боль единорожки. Совесть продолжала терзать её. Она закусила губу, чтобы не расплакаться и поспешила к идущим. Ей срочно требовалось поговорить с кем-то, облегчить душу, и только одна пегаска с бронзовым крылом могла ей в этом помочь. Выслушать, понять и простить.

Оттолкнув какого-то кольта из числа обитателей лагеря, который ненароком встал у неё на пути, она подбежала ближе. Компания уже подобралась к лестнице, когда пони начала разбирать обрывки их фраз.

– …также торговцы, почтальоны? – серьезно спрашивал один из сопровождающих, – Они с самого утра идут в город, и мы не можем их просто игнорировать.

– Пусть платят, – пожала плечами Файеркнайф, – теперь это территория другого государства – «Новой Эквестрии», – а это значит, что они должны платить налог, если хотят топтать нашу землю.

– Может не стоит так торопиться? – опасливо спросил другой, – Город и так рискует оказаться в изоляции, а с введенными налогами эквестрийские пони и вовсе забудут дорогу сюда.

– Не забудут, – усмехнулась пегаска, – возмутятся, но стерпят. Слишком хороший торговый маршрут, чтобы из-за потери нескольких монет отказываться от него. В любом случае, сейчас нам с вами нужна полная казна и, если мы не хотим зарабатывать грабежом, то нам так или иначе придется временно прибегнуть к подобным мерам.

– Хорошо. А кто будет заниматься сбором этих налогов? Стража, дозорные или, может быть, поручить это какой-нибудь мирной конторе?

Мерилайн кое-как протиснулась вперед и оказалась в первых рядах. Рядом с Файеркнайф и Линк. Первая, никак не отреагировав, продолжила рассказывать, кому и во сколько собирать налоги, а последняя, завидев её, беззаботно улыбнулась:

– Эй, а я тебя помню! – сказала она, – Ты та самая грубиянка с площади, так ведь?

– Я эм… извините… – не найдя что еще сказать, Мери поспешила сменить тему, – Файер, Файер, нам надо поговорить!

– …И, кстати, чем раньше мы восстановим это здание – тем лучше будет для…

– Файеркнайф!!!

Вот теперь уже все обратили на неё внимание. Новоиспеченные командиры разноцветными глазами уставились на кобылку, недоумевая, как она здесь оказалась. Разговоры прекратились. В воздухе повисла гнетущая тишина.

– Чего тебе?! – довольно-таки резко спросила пегаска, повернувшись к ней. Определённо Файер была сильно раздражена, а взгляд её красных глаз не предвещал пони ничего хорошего. Сомнительно, что разговор по душам мог пройти удачно, начавшись с такого, и Мери это понимала, но, тем не менее, отступать было уже поздно:

– Файер, я хочу поговорить с тобой, – собрав остатки мужества, сказала она.

– А я – нет, – отрезала Файеркнайф, – Проваливай.

– Но это важно! – воскликнула белая единорожка.

– Важнее, чем наше совещание, на которое тебя, кстати, никто не приглашал? Какого дьявола ты вообще здесь забыла?!

– Но…

– Так, малявка, если хочешь записаться в войско – шуруй в вербовочный пункт, расположенный на площади, и записывайся, а если ты голову мне захламлять пришла, то ты в любом случае обратилась не по адресу. У меня нет желания тратить на тебя свое время.

– Ты…ты что не узнаешь меня? – вконец запутавшись, спросила Мери, – Это же я – Мерилайн!

– А то я не знаю, – криво усмехнулась пегаска, – Ленивая, гордая и своенравная пони, с которой я нянчилась только по большой просьбе Блэйзинг Хорна.

– Я…

– Что «я»? Ты мне не нравишься, уяснила? А теперь свали отсюда и не мешай нам заниматься делом.

– Хорошо… – коротко ответила Мери и пошла прочь.

Показывать всем присутствующим здесь свое расстройство она не захотела. Еще меньше она хотела теперь с кем-нибудь разговаривать. Мери никак не ожидала, что прием будет именно таким, хоть и замечала, порой, что лидер мятежников её слегка недолюбливает. Оказалось, не слегка.

– Не слишком ли ты с ней жестко? – донесся до неё тихий голос Линк.

– Ничего, ей полезно, – бросила Файеркнайф, – Ты просто не знаешь, что это за язва. Так, на чем мы остановились…

Прежде чем слезы обиды переполнили её веки и потекли по щекам, пони покинула их и вернулась в лагерь.

– «Ске-вёр-лы», – по слогам прочла Дипхоуп, внимательно глядя на табличку, – Хах, забавная фамилия. Жаль, что мы не вас ищем, уважаемые.

Отойдя от ворот, земная продолжила свои поиски, по дороге думая о том, как бы она чувствовала себя, будь она не Дипхоуп, а Дипскевёрл. Жутко неприятно, наверное. Хотя, после пятого произношения, имя перестало казаться ей таким уж неблагозвучным. Ко всему ведь можно привыкнуть. Даже к нищенскому существованию в грязных пёсьих подземельях…

Дойдя до небольшой аллеи, откуда уже можно было разглядеть монумент, пони свернула и вышла на широкую каменную мостовую, по которой небольшими группами прогуливались одетые в длинные узорчатые попоны кобылицы и облаченные в неброские смокинги кольты. Забавно, но из-за такого большого количества одежды Дипхоуп незаметно для себя начала стесняться собственной наготы. Она с горечью вспомнила об оставленной в роковом лесу попонке, хоть и понимала, что даже окажись она (попонка) сейчас на ней, чувство стыда все равно не оставило бы поняшку. Такой простой наряд вряд ли удивил бы кого-то из гуляющих здесь пони.

На следующей табличке вместо заветного слова была выбита фамилия «Оденбрингер» дополненная профилем какого-то усатого пегаса, затем «Реффин» и еще много-много других, но ничего похожего на «Блэкхарт» она так и не обнаружила, и даже последний дом, ворота которого выходили прямо к отмеченному Нордом монументу оказался владениями совсем других пони.

– Что ж, Норд, надеюсь, тебе повезет больше, чем мне, – улыбнулась лошадка, удобно расположившись у основания мрачного монолита.

Выходит, свой путь она проделала напрасно. С другой стороны, даже просто побродить по Филидельфии оказалось для молодой земнопони очень приятным занятием. Все эти каменные мосты, тропинки, аккуратные лесенки, сделанные лишь для того, чтобы путник не скучал по дороге, а вовсе не из-за сложного рельефа местности, произвели на неё неизгладимое впечатление. Чего уж говорить о статуях и декоративных кустарниках, коих здесь было едва ли не больше чем живых обитателей.

– «Посвящается единорогу Сомбре, философу и гениальному исследователю темной магии», – прочитала пони, задрав голову вверх, – Странно, не думала, что где-то в Эквестрии почитают злодеев.

Да и небольшой бронзовый бюст, расположенный прямо в монументе, представлял его не как кровожадного тирана, а как симпатичного худощавого единорога в очках. Может, речь шла о его дальнем родственнике?

Думая об этом пони провела под памятником еще около получаса, однако Норд так и не появился, а потому, когда сидение её совсем утомило, она решила немного прогуляться по расположенному поблизости культурному парку.

Деревья, цветы. Скорее всего, летом это место выглядело восхитительно, но сейчас зеленые насаждения уже потеряли свою привлекательность, а потому поняша, которая и без того не слишком сильно любила природу, не особо впечатлилась. Куда больше её порадовали медные и каменные изваяния, которые ровными рядами стояли по краям дорожки, символизируя различных культурных деятелей, в разные времена проживающих в расположенных здесь усадьбах. Их она и рассматривала в ожидании своего спутника. Друга. Вернее, компаньона…

Пони улыбнулась сама себе и слегка порозовела:

– Надо бы чуть-чуть освежиться, а то он опять начнет упрекать меня в том, что я неряшливая, – пробормотала она и подошла к большому фонтану струи которого, переплетаясь, образовывали собой сложные узоры в виде звезд и спиралей.

Каково же было её удивление, когда сквозь чистую прозрачную воду она увидела на дне десятки серебряных и медных монет. Глаза земной кобылки заблестели.

– Да это же лучший город на свете! – ахнула она.

Первоначальная цель автоматически ушла на второй план. Взращенная в глубоких подземельях любовь к звону драгоценных металлов, заставила её раз за разом опускать копытца в воду, вычерпывая оттуда монетки. Доставать их было непросто, но старательная пони вытащила все, до чего смогла дотянуться, без риска искупаться в фонтане целиком. Ради денег можно было и постараться, в конце концов! Прохожие, конечно, озирались на неё, в процессе работы, но Дипхоуп это не особо волновало. Куда больше её волновало то, что никто не сделал этого до неё. Как будто бы, в этом городе никому не нужны деньги!

Решив, что пока достаточно – небольшой кошелек на шее просто не вмещал в себя больше, – довольная пони, наконец, оставила фонтан в покое и, пообещав себе вернуться, направилась дальше по улице. Норд так и не появился, а, значит, стоило пойти ему навстречу и узнать, что же его так задержало.

– Можешь еще попробовать перелезть через ограду и поискать их во дворе – хихикнула ведьма.

– Да, может мне еще перепорхнуть через неё? – злобно спросил жеребец, вновь и вновь тарабаня по воротам, – Тут трехметровые прутья, как ты думаешь, я буду через них перелазить?!

– Дискорд его знает. В любом случае, это будет лучше, чем битый час стучать в ворота, считая, что если они сто раз тебе не открыли, то уж в сто первый-то раз, они обязательно это сделают.

– Потому что стучать в ворота это всё что я могу делать в этой ситуации!

Раздосадованный и жутко злой из-за собственного бессилия Норд пнул закрытую на замок воротину, после чего прошелся глазами по многочисленным окнам. Нет. Они бы наверняка выглянули в окно, если бы слышали его. А тут даже шторы не дрогнули. С другой стороны, чердачные оконца были занавешены одной лишь тюлью, а потому бессердечные жильцы этого дома могли увидеть его и не выдавая своего присутствия. Стоят там, небось, и хохочут…

– Слушай, а что если они на заднем дворе? – вдруг предположил он.

– Или в подвале, или моются в ванной, – фыркнула Ария, – Норд, это не серьезно!

– Что не серьезно?! – вновь рассердился он.

– На воротах замок. Замок означает, что их нет дома.

– Ха! А вот и нет. Ничего это не означает! – с ухмылкой парировал жеребец, – Наверняка, они просто не хотят принимать гостей и поэтому закрылись. Но, ничего, я заставлю их принять меня. Мне уже надоело сидеть на одном месте! Слышите вы!!! Открывайте!

Норд определённо перестарался, о чем свидетельствовали неодобрительные взгляды проходящих мимо жеребцов и кобылок, некоторые из которых даже остановились, чтобы посмотреть, чем всё закончится.

С другой стороны, чем еще мог закончиться неравный бой земнопони с чугунными воротами? Только победой последних, естественно.

– Сволочи они… – пробормотал Норд после того, как ноги его устали бороться с металлом и он просто сел под воротами на круп, подперев их своей спиной. Теперь оставалось только монотонно стукать по ним затылком и ругать судьбу. Вот так всегда! Едва лишь подарив ему новую надежду, жестокая жизнь тут же спешит огорошить его новым разочарованием. И таких разочарований становилось со временем всё больше.

– Ты бы аккуратнее с этим делом, деревенщина, ведь твоя голова – это наша с тобой общая ценность, – деловито заметила Ария, между ритмичными ударами.

Земной не ответил ей, но всё же постарался быть поаккуратнее.

– О! Привет, Норд, – раздался рядом с ним знакомый голосок, – А ты почему к монументу не пошел? Сам же сказал, что там встречаемся.

Ответив ей неудавшимся из-за не пожелавших разжиматься губ «мне так захотелось!», Норд шмыгнул носом и еще раз стукнул по воротам.

Дипхоуп посмотрела на висящую на ограде табличку:

– Нашел, значит, Блэкхартов?

– Да, только вот они не хотят меня принять.

– Эм… Может, это потому что их нет дома? – поинтересовалась пони, – видишь, замок висит?

– Неужели!? – рассердившись, вскинулся на неё земной, – А я вот слышал, что пони иногда вешают замки на ворота, когда не хотят пускать к себе посетителей! Не думала об этом?

– Не, я не про ворота говорю, а про дверь.

Норд проследил взглядом за её копытцем и понял, о каком именно замке говорила пони. «Шах и мат, деревенщина» – заметила ведьма, которая, как и он сам, обнаружила тяжелый засов на входной двери с висящим на нем железным замком. Спорить с этим доводом было уже бесполезно.

– Значит, они всё-таки ушли… – Норд устало выдохнул, – Проклятье! И где мне теперь их искать? Они ведь куда угодно свалить могли.

– Эм, может разумней будет просто подождать их возвращения здесь? – предложила Дипхоуп, – И никуда ходить не придется.

– До темноты? – Норд фыркнул, – А что если они не вернутся сегодня? Между прочим, Ли рассказывала, что они любят путешествовать, поэтому они сейчас могут быть очень далеко от дома – в пустыне или где-нибудь на западе. Поэтому сидеть под воротами и ждать – плохая идея.

– А зачем нам ждать под воротами? – удивилась собеседница, – Давай остановимся где-нибудь.

– Где? Кто нас к себе пустит? – Норд невесело усмехнулся, – Пойти и заночевать у первого встречного можно только в деревне, а здесь нас даже на порог не пустят, не то что переночевать.

– А если в гостинице?

– Пф, как будто у нас есть деньги.

– Есть, – пони довольно улыбнулась.

– Серьезно? – пони изогнул бровь.

Развязав висящий на шеё мешочек, выполнявший роль кошелька, Дипхоуп продемонстрировала ему серебряные и медные монетки.

– Но откуда? – удивился Норд.

– Секрет!

«Смотри-ка, а лошадка начала приносить пользу!»

– Ага… Ладно, только надеюсь, ты никого не ограбила ради них, – произнес Норд, после чего, вспомнив недавнюю ситуацию с Саддамом добавил, – и не сдала властям.

Смеркалось. Пони, разбившие лагерь прямо посреди площади, всё еще шумели – пели песни, веселились, – однако холодный ветер, пришедший в Ньюпони таун вместе с темнотой, разогнал большинство из них по шатрам и палаткам. Немногие вернулись в свои дома, еще меньше пони хотели сейчас возвращаться к нормальной жизни, даже несмотря на то, что Линк вечером посоветовала им не затягивать с праздниками. Переворот переворотом, а рабочие обязательства никто не отменял. Тем более что всего за полтора дня они умудрились по уши увязнуть в мусоре, который – в честь переворота, очевидно – никто не хотел убирать.

Но это было временное явление. По словам той же Линк, лагерь они планировали переоборудовать в гарнизон и убрать всех посторонних, оставив лишь новоиспеченную армию «Новой Эквестрии», в которую в течение всего сегодняшнего дня записывались добровольцы. Воспользовавшись предложением Файеркнайф, Мери тоже записалась туда сегодня, в качестве рядового, но пока, кроме белой повязки и обещания выдать ей чего-нибудь из вооружения, как только таковое появится, она ничего не получила. Даже места в палатке.

Вздохнув, Мерилайн прошлась из стороны в сторону, пустым взглядом осматривая окружение. Стоило ли ей вообще рассчитывать, что пегаска примет её? Теперь уже она не была в этом уверена. С другой стороны, за то время, что прошло с момента трагедии, развернувшейся близ Спарроуярда, Мери уже успела и сама сделать кое-какие выводы. Сначала она была уверена, что вина за произошедшее все-таки лежит на Файеркнайф, ведь именно она отправила их на это безнадёжное задание, с преподнесением правды Богине Ночи. Это было её упущение. Однако лидер повстанцев в какой-то момент поняла свою ошибку и попыталась отменить миссию, хоть и безрезультатно. Тогда кто? Блэйз, который не сумел разумно оценить их шансы? В конце концов, никто не заставлял его слушать её – маленькую и глупую лошадку. Он должен был руководствоваться собственным умом. Как бы то ни было, злиться на своего наставника и лучшего друга она не могла, а потому в роли объекта её ненависти выступили бездушные восьмилапые монстры, которые с удовольствием закололи всех её друзей только за то, что они оказались не в нужное время и не в нужном месте.

– Эй-ей, девочка! – вдруг окликнул её кто-то, и подошел ближе, – Прости, я не знаю твоего имени… Почему ты ходишь на улице, как неприкаянная?

– А тебе какое дело? – хмуро ответила пони.

– Просто спрашиваю. На улице холодрыга, может, в шатер зайдешь? Мы тебе и место найдем. Всё лучше, чем здесь, а?

– Отвали.

– Чего? Хм, немного грубо, но ладно. Извини. Моё дело предложить… – пожав плечами, жеребец неспешно вернулся в стоявший неподалеку шатер, а пони продолжила идти куда шла. Просто вперед.

Осознание того, кто именно является первопричиной всех бед, пришло к ней неожиданно. Вовсе не головорезы виноваты в том, что им приказали убить их. Они просто выполняли свою работу. Настоящий же злодей преспокойно ехал в это время в карете, запряженной множеством жеребцов и даже не думал сожалеть о содеянном. Именно Принцесса виновата в том, что все её друзья оказались убиты. Именно она, окружившая себя толпой прихлебателей, разрывающих на части Эквестрию несет ответственность за все преступления совершенные иноземцами. И именно она должна была понести за это наказание. Лицо единорожки напряглось, а взгляд стал таким, как будто она прямо сейчас смотрела в глаза Принцессе Луне.

«Хм, может у меня какая-то аллергия» – в очередной раз чихнув, подумала Принцесса Луна. В последнее время этот недуг всё чаще одолевал Богиню Ночи, при этом никаких предпосылок для этого она не видела. Отреагировав на невысказанное вслух желание, Зиона принесла ей стакан воды.

– Благодарю, – улыбнулась она.

Перепончатокрылая пегаска с бардовой, как темная кровь, гривой поклонилась и молча вернулась к своим сестрам.

После того, как Луна подписала смертный приговор нескольким десяткам своих подданных, её стражницы постоянно находились рядом с ней. Пятеро, шестеро, а то и больше. Она и без того знала, что очень переживает. С одной стороны она показала всей Эквестрии твердость своей позиции и равенство всех рас, перед лицом правосудия, но с другой… Она очень хотела повидаться с ними. Узнать, почему они решили совершить все те злодеяния, которые привели их жизнь к такому безрадостному концу. Жаль, что теперь это желание было неосуществимо. А ведь принцесса даже не узнала, как они выглядели.

На смотровой вышке, откуда она денно и нощно управляла небесными светилами во благо всего мира, как всегда было чисто и красиво. Как и в её стране. Отсюда, сверху, тяжело было увидеть опечален ли народ принятым ею решением, или же доволен. Они всё также ходили днем по улицам, общались, смеялись, работали, а ночью ложились спать. Всё было как всегда.

– Если бы их что-то не устраивало, они бы мне сказали, – заверила себя Богиня.

На лестнице послышался шум. Кто-то неторопливо поднимался на смотровую вышку. Сначала она подумала, что это кто-то из стражниц решил прогуляться, но и Зиона и шесть её сестер были на месте, а значит…

Звук шагов стал особенно хорошо различим, а через несколько мгновений гость, наконец, явил себя. Им оказался принц Блюблад. Увидев его золотую гриву – бывшую отличительной чертой этого рода, – Принцесса Луна успокоилась и добродушно улыбнулась посетившему её единорогу.

– Приветствую, принц. Решили скрасить моё одиночество в столь поздний час?

Лицо его как всегда не выражало никаких эмоций. Маски на лицах Кентерлотских вельмож были настолько непроницаемы, что даже аликорн не могла определить их настроение.

– Приветствую, Ваше Величество. Пока вашего советника и моего друга, султана Альмара, нет на месте, я взял на себя смелость донести до вашего сведения одну важную весть.

– И что же это за весть?

– В городе Ньюпони таун, где два дня назад по вашему велению должна была состояться казнь, вспыхнул мятеж.