My Little Assuming Control, или Шаловливые ручонки Шепарда

"Худшие варианты развития событий — это, обычно, не вымысел, а дело пяти ближайших минут", - примарх Виктус.

Более-менее отредактировано.

"В это время в Эквестрии"

Смех в Вечнодикому Лесу довольно... нераспространенное явление. Смех выдаёт жертву с головой, показывая всей близлежащей округе, что тут можно было неплохо поживиться парным мясцом. Оно было бы так, но вот только смех доносился не из чащобы, а из куда более жуткого и опасного места. Замок звери обходили как минимум за версту, и особенно это было в столь пугающую ночь. Именно поэтому звериные тропы стали проходить не то что дальше, а дошло даже до того, что лесные обитатели вообще как можно скорее убрались из столь неблагоприятного района. Там творились абсолютно противоестественные любой логики или образу мышления вещи. Одной из таких был смех, который как и солнце, поднимался в небосвод и отражал своим сиянием во все стороны. Но на сей раз это было совершенно другой смех, не тот пронзительный и жестокий, который можно было услышать ранее, а многоголосый и воистину веселый. Если бы дикие животные отринули бы свой страх, то возможно они бы также прикоснулись к событиям столь важным, что их нельзя было переоценить. А повод для веселья был, и отнюдь не только для разумных обитателей равнин и полей, ведь вполне возможно сейчас благополучно решилась судьба мира.

Несмотря на отчаянное сопротивление Найтмер Мун, она была побеждена шестеркой пони с помощью хранительниц элементов гармонии: смеха, доброты, щедрости, верности, честности и магии. Любовь и дружба сказали своё решительное слово демону ночи и мраку. Ночь осталась лишь одной из закономерных сил в природе, а не уничтожающей мощью, которая грозилась поглотить несчастную планету своей всесокрушающей тёмной пеленой. Казалось бы, ничто не предвещает новой беды. Правящие сестры воссоединились снова, а Найтмер Мун оставила тело бедной принцессы Луны. Когда все вопросы оказались решены, пережившие за столь малое время молодые героини собрались уходить из столь негостеприимного и обветшалого замка. Их ждал праздник, они сумели победить и исполнить пророчество. Но, как оказалось, у судьбы были совершенно другие планы, о чем она не преминула как можно скорее сообщить. Вдруг прозвучал, нет не так, прогремел жуткий звук, словно кто-то со всей силы стал рвать простыню. Материя наверняка была очень крепкой и не сдавалась без решительного боя, так как скрежет волокон пробирал до самых глубин души. В воздухе запахло электричеством, которое некоторые несведущие души называли за глаза — магической энергией. Это не могло не насторожить принцессу Селестию, отчего та как можно скорее зажгла рог и приготовилась к новой схватке. Луна и Элементы Гармонии были слабы, и вероятно именно на её копыта возляжет битва с неведомым. Она опасалась худшего, она боялась третьего пришествия демона на её благодатные земли. Но это было лишь начало, ведь разве может судьба прийти лишь с одним звуком? Неожиданно, да так, что пони чуть не ослепли, пришла очередь сильнейшей вспышки прямо в середине столь многострадального зала, по яркости сравнимой лишь с Солнцем. Вдруг, в какофонию экзекуции неведомых простыней влились новые звуки. Казалось, что практически всё это было одним сплошным грохотом, который вовсю перекликался с неведомыми «Вз-з-з-з» и «Вжьюх», но это было лишь благодатной симфонией по сравнению тем леденящим гулом, который становился всё ближе и ближе, заполняя комнату, а уж затем и весь замок. Не долго думая, Селестия зачаровала магическое после подле себя и шести кобылок. Жить стало немного легче, правда ненадолго. Вспышка повторилась снова, о чём непрерывно восклицала Рэрити, потирая раскрасневшиеся глаза. Казалось, что кошмар так никогда и не кончится, но вот звук прорвал пленку щита аликорна, обдал своим жаром укрывавшихся за ними пони и стих... Так как все шесть пони и оба аликорна зажмурились и не открывали глаза, дабы дать им хоть какую-то защиту, они не посмели их раскрыть, пока не услышали вблизи какую-то возню. Их удивлению, как впрочем и в обратную сторону, не было предела. Перед ними валялись, а другого понятия тут и не могло быть, два жеребца-аликорна, упавших друг на друга. Если бы где-то сейчас был бы рядом рояль, то он не преминул сыграть что-нибудь жутко героическое и возвышенное. Впрочем, вокруг были лишь кусты сорняков, а потому пришлось обойтись без музыкального сопровождения. В целом... в целом они были разными, пусть и физиология ничем не отличалась. Один из них был яркого белоснежного, можно даже сказать слепящего, цвета и имел короткую черную гриву, которая плотно обрамляла его голову подобно шлему. Роскошный вид, впрочем, немного оттеняли морщины и изможденное лицо, что, несмотря на невзгоды, повлекшие такие изменения, излучало дружелюбие. Он был интересен не только своей внешностью, но и закрывавшей почти всё тело странной черной броней c красно-белыми линиями на наплечнике и вырезами для двух могучих столь же белоснежных крыльев. Венчало всё это невероятное облачение странные символы N7, которые абсолютно не были понятны далеким от английского языка и арабских цифр пони. Опять же стоило отметить ещё две непонятные вещи, которые были даже ещё больше непонятны, чем сам костюм и его владелец. Первое было представлено в виде ярко-оранжевого сияния на правой передней ноге жеребца. Странность этого "механизма" заключалась в том, что это сияние не сидело на месте, постоянно совершая какие-то движения, словно повинуясь заложенным в него желанием хаотично двигаться. Следующая вещь была уже чуть менее интересующей, но все же подобное в Эквестрии не водилось, не говоря уж о том, что это напоминало оружие пришельцев из любимых комиксов Спайка, с которыми малыш уже успел познакомить чуть ли не весь Понивилль на празднике в честь прибытия Твайлайт Спаркл. Мало того, что этот аликорн уже вполне подходил под понятие "пришелец", так и тот факт, что он был вооружен, уже привносило некоторую настороженность в разговор. Второй же пришелец был абсолютным антиподом первого. Всё в его внешности – начиная от темно-фиолетового цвета шкуры с ярко-красными длинной гривой и оперением на крыльях и заканчивая угрожающей кьютимаркой в виде огромной металлической каракатицы, стреляющей красным лучом по маленьким пони внизу – говорило об этом. По лицу второго можно было прочитать лишь одно – безудержную и неконтролируемую ярость, в контраст к которой прилагался холодный и жестокий взгляд. Хотя этот взгляд вообще мало что мог дать понять своему наблюдателю, и все же по крайней мере одна из присутствующих осознала то, что было скрыто внутри этих глаз. Селестия узнала этот взгляд – взгляд хладнокровного убийцы.

– Шепард, жалкое ты углеродное ничтожество, теперь мы в неизвестном измерении! – заорал жутким голосом темный пришелец. От такого рева несчастная Флаттершай чуть не убежала восвояси, благо, мощный хват Эплджек удержал её от этого необдуманного действия. Все ещё дрожа от страха, она спряталась за Рэйнбоу, а та решила приобнять её своим крылом, будто говоря, что в обиду не даст. Голос говорившего был настолько похож на громогласные восклицания Найтмер Мун, что шестерка невольно сжалась как можно ближе. Селестия внимательно взглянула на свою сестру, но затем, словно отклонив такую безумную теорию, она повернулась обратно к новоприбывшим.

– Я не виноват, что ты разный хлам в себе таскаешь! Каким же боштетом надо быть, чтобы думать только об этой гадости в собственном брюхе?! И встань наконец с меня, дряхлый миксер! — Но тут белого жеребца ка-будто ошпарило, ибо он наконец сообразил внимательно посмотреть на своего спутника, потерявшего в размерах эдак в тысячу раз. — И-и-и ты лошадь с рогом и крыльями?! – заорал в ответ белый аликорн, при этом не заметив, что сам был абсолютно таким же. Бывший человек был настолько изумлен, отчего даже потерял на миг дар речи. Вся героическая стать командора куда-то ушла, оставив вместо себя несколько иную ипостась.

– Ладно, об этом потом поговорим, органик. Мы тут не одни, – отрезал жуткий аликорн. Сказать, что пони были ошарашены, было ничего сказать, но принцесса Селестия сразу смекнула, что новоприбывшие не имеют ни малейшего понятия о том, где они, а потому надо показать себя с лучшей стороны. Это было легко понять по их словам и взглядам, чьи небольшие, но такие точные, мелочи так хорошо выдавали с головой. Тем более, они ведь являлись аликорнами, коих осталось совсем мало, а мужского пола и того меньше.

– Здравствуйте, я принцесса Селестия, правительница страны Эквестрии. Могу я узнать ваши имена? – доброжелательно представилась неизвестным пришельцам принцесса, в то время как её глаза внимательно оглядывали двух жеребцов. И если черный не отвел своего взгляда, показывая свой несокрушимый авторитет, то белый решил не играть в гляделки, предпочтя вместо этого осмотреть помещение вокруг. Паутина по стенам, изорванные знамена, порушенные стены... "Мда, вот мы и попали в полную... сингулярность", — обреченно подумал командор. Ему не хватало ободряющего кивка Гарруса, ехидной шутки Джокера или неловкого чмока через шлем от Тали. Он к ним вернется, он знал это, но только один беглый взгляд на инструментор, и надежда как-то угасала – связи с фрегатом не было от слова совсем. Впрочем, заметив нежелание Предвестника говорить за него, Шепард протяжно вздохнул и решил первым начать разговор.

– Говорящая крылато-рогатая лошадь? Хотя, где мои манеры? – трагически прошептал Джон, а затем, прокашлявшись, продолжил. – Здравствуйте, я командор Джон Шепард, Военно-Космические Силы Альянса, а также оперативник отряда СПЕКТР Совета Цитадели, – учтиво представился Джон. Хоть он и смутился от увиденного, но на просторах Млечного Пути и не такое можно встретить, чего стоили элкоры или ворка. Он даже и не заметил, что они разговаривают на совершенно разных языках, но по какой-то причине всё же понимали друг-друга.

– Ага, которого больше не существует, – ухмыльнувшись, произнес темный аликорн, вспоминая расправу над исполкомом правительства галактики. От его гадкой ухмылки Джона начала наполнять жгучая ярость, но он себя сдерживал, как и бывало всегда с подобными неприятными личностями. – Мое имя Предвестник, но вы можете звать меня Первый. Я являюсь предвестником вашего уничто... то есть адмиралом флота, да, как то так, – угрюмо проговорил пришелец, напоминая себе, что он больше не в Млечном Пути, где все проблемы можно решить с помощью громадной армии и абсолютной наглости.

– Я впервые слышу о таких местах. Вы, наверное, не из здешних, не так ли? – тихонько спросила Луна. Из-за переполняющего её чувства вины она все ещё стеснялась говорить что-либо вслух. И если бы не эти пришельцы, то она вообще наверняка заперлась бы в своей комнате, высовывая свой пушистый носик только ради еды. Но такой форс-мажор просто не мог быть отложен в долгий ящик, так как эти двое могут быть даже опаснее всех врагов Эквестрии вместе взятых. В такие трудные времена она хотела быть опорой своей сестре, чтобы когда-нибудь получить прощение за свою дерзость и злобу. Она и не осознавала, что старшая сестра простила её ещё тогда, когда тьма только-только заполнила её сердце.

– Да, как бы, я случайно задел кое-какое устройство и... в общем, мы попали сюда. А судя по его новому телу мы крепко влипли во что-то очень странное. Раньше-то он был намного больше, – ответил Шепард задумчиво почесав себя за ухом и все также не замечая изменений собственного тела.

– Как понять больше? – недоуменно, но так участливо спросила Селестия. Она уже сейчас старалась очаровать собеседников, чтобы те высказали даже то, что не сделали бы в любом ином случае. А в этом она была невероятной мастерицей.

– Как двухкилометровая каракатица, или скорее как скарабей, что ли… – продолжить объяснение Шепард не сумел, так как получил очень мощный удар под дых от Предвестника. Но сказанного уже было не вернуть, и вытянутые мордочки пони служили верным тому подтверждением.

– Пфф, и ты думаешь, что мы поверим в эту чушь?! – громко высказалась радужногривая пегаска, вскинув свой взгляд к потолку. Эплджек тихонько ткнула подругу в бок, дополнив свое действие строгим взглядом. Несмотря на то, что Эйджей тоже не отличалась крепким терпением, и все же она ни разу не почувствовала и капли лжи в словах этих двоих.

– Рэйнбоу Дэш, я бы попросила бы тебя ненадолго воздержаться от комментариев, мы же не хотим оскорбить наших гостей? – мягко произнесла солнечноликая принцесса, коротко взглянув на спортсменку. От доброго, и всё же укоряющего взгляда Дэш стало очень стыдно, отчего она решила замолкнуть. Увы, тут не могли помочь никакие очень-очень крутые трюки или рассказы о Вондерболтах. Сейчас велась высокая беседа, которая едва ли не граничила с политикой.

Принцесса Селестия не оскорбилась столь бестактным поведением этих двух очень странных жеребцов, но от её опытного взгляда не ускользнуло и то, что Предвестник пытается скрыть свою сущность, которую с головой выдавала неизвестная, но довольно угрожающая кьютимарка на крупе. Последняя фраза бронированного пришельца только укрепила её подозрения. Второй же аликорн – Джон Шепард – выглядел как типичный кантерлотский красавчик и представитель “золотой” молодежи вроде её “племянничка” Блюблада, в общем, мечта слабовольных кобылок, но при этом в нём крылся какой-то особый шарм и обаяние. Тем более, что это только издалека Шепард мог кое-как смахивать на смазливого Блюблада, в целом же он был несколько иной. Крепко сложенный солдат даже в своём новом теле деликатно и крайне гармонично выделялся из общей толпы. Сами же пришельцы, если судить их по отношению друг к другу, были абсолютно разными, в чём даже выделялся взгляд: если у Джона были кристально чистые голубые глаза с небольшими зрачками, то у Предвестника были очень широкие желтые глаза, которые были весьма и весьма необычными. Если вкратце, то его глаза были бы вполне казуальными, если бы не два казуса, а именно то, что бельмо было светло-желтого цвета, а радужная оболочка темно-желтого, без намека на зрачок. Самое жуткое было в том, что нельзя было с точностью сказать куда смотрит Предвестник в данный момент, и это привносило в разговор некоторую настороженность. Также их отличало то, что тело Шепарда отливало жизнью и могучей статью, закаленной в боях, пусть даже большая его часть была скрыта под броней. Тело же, как выразился командор, “миксера” отливало плохо скрываемым неизвестным металлом, от которого жутко веяло смертью. И пусть Жнец тоже был весьма могучего телосложения, он все же несколько уступал рослому Джону, отчего выглядел чуть менее величественно, чем его спутник. Но это только они, по сравнению со всеми остальными их рост был едва ли не феноменальным. Оба пришельца были немного больше старшей принцессы, что, вероятно, было обусловлено их принадлежностью к мужскому полу.

– Ладно, об этом позже. Предвестник, нам надо срочно вернуться назад. Я хоть и отдал пару важных поручений флотилии, но этого недостаточно, может снова начаться война, – обеспокоено сказал Шепард. Он привык всегда быть в ответе за жизни других, и особенно своих друзей. При слове "война" сердце Селестии пропустило один удар. Чего-чего, а уж это слово она никогда не хотела слышать на своей земле, хватало и сведений о стычках между иными государствами. Благо авторитет принцессы Солнца был неоспорим, а потому мало кто отважиться бросить ей вызов.

– Я теперь вообще жалею, что пустил тебя к терминалу. Надо было тебя уничтожить ещё по пути к Лучу. Столько лет я пытался привести твою жалкую оболочку к победе! Столько раз я хотел наконец-то спокойно дожить свой Цикл! Но нет, все равно вы, жалкие органические ошибки природы, сумели извратить четко выверенный план. Зачем я вообще сделал ставку на людей? – угрюмо проворчал темный пришелец, что ещё раз напугало миролюбивых обитателей этого мира. Рэрити с испугом поглядывала на разговорившегося пришельца, и лишь шарм его спутника, да присутствие двух могущественных принцесс, хоть как-то сохранял в ней присутствие духа. Но кобылка все же не удержалась от того, чтобы прижаться к Пинки Пай. Несмотря на то, что раньше они были не особо дружны из-за различий в своих характерах, за прошедший час между ними всеми как будто пробежала искра дружбы. Розовая пони ободряюще улыбнулась модельеру, а затем предприняла попытку разрядки этой тягучей обстановки. Все её нутро вопило о том, что надо дарить окружающим улыбки, которые всех мигом сделают друзьями. Она ринулась прямо к пришельцам, и даже крепкие копыта Эплджек не сумели остановить веселый торнадо.

– Ухты-пухты, новые пони, как же это изумительно, я сделаю вам вечеринку, особенно теперь, после победы над вредной старой кобылой Найтмер Мун! — Тут ночная принцесса стыдливо скривилась, потупив свой взгляд в пол. Правда самой розовой пони это было интерпретировано по-другому. — Ой, простите, принцесса Луна, Вы ещё очень даже ничего для своих лет. Вы любите вечеринки, а вот я люблю?! Я устрою вам супер-дупер-мега пригласительную вечеринку, вы там познакомитесь со всеми моими друзьями. А вы будете моими друзьями?! – скороговоркой сказала Пинки Пай, прыгая вокруг незнакомцев, словно и не услышала ворчание темного аликорна. Гривы пришельцев стали дыбом. Даже Предвестник испуганно глянул на это розовое недоразумение: любой неадекватный органик всегда может представлять опасность, особенно если у тебя новое, до сих пор не обкатанное тело без возможности возвращения на платформу.

– Эм, пойди, поиграй с кем-нибудь, милая лошадка... Эй, Жнец, куда мы попали? – выпалил Шепард, опасаясь, что это заразно и он сам может превратиться в этот сумасшедший энеджайзер с синдромом более миролюбивой Джек.

– Вообще-то это не лошади, а пони. И ты, кстати, не особо гордись своей обезьяньей, ой, прошу прощения, Катализатор, человеческой сущностью, ибо, если ты не заметил, ты теперь тоже пони. И да, я не знаю где мы, – глубокомысленно ответил Жнец, предвкушая истерику командора.

– Что, кто я?!!

Встав на дыбы и подняв копыта на уровень глаз, Джон дико заорал и упал на круп, едва не завалившись на спину. Теперь вместо рук у него были копыта. Он, не сдержавшись, выдал пару очень крепких словечек, позаимствованные у немногословного, но такого точного в высказываниях Рекса. От такой тирады вся шестерка духов гармонии и младшая принцесса заткнули уши, и лишь Селестия нахмурилась от невообразимой брани, длившейся аж целых две минуты.

– Уважаемый джентелькольт, тут как-никак дамы! – гневно воскликнула утонченная Рэрити, чья выдержка не сумела пережить столь объемный выплеск негативных эмоций. Она понимала, что у этого жеребца произошло нечто довольно серьезное, но не орать же таким некультурным языком у всех на виду?!

– Реально, сахарок, че ты разорался? – громко воскликнула Эплджек, которой, впрочем, было не привыкать к мату, так как неуклюжий Биг Мак порой умел опрокинуть на себя что-нибудь тяжелое, отчего каждый такой выкрутас заканчивался громким и обычно, как всегда, разным выступлением матерного типа, что было довольно необычно для столь молчаливого жеребца. Но капитан их словно не слышал, он все также самозабвенно предавался своему горю.

– Я все понимаю, ты стал пони. Но зачем меня делать таким?! – продолжал причитать Шепард, истерично размышляя о том, как это вообще возможно. Он давным-давно уже привык даже к своему новому телу, созданному стараниями Лоусон, но оно хотя было человеческим. Не этим копытно-рогато-крылатым недоразумением.

– Так, закрой рот, органик, и возьми себя в руки... копыта, – приказал Предвестник. В другое время и в другом месте Джон бы уже катался по полу от смеха. ещё бы, ведь его успокаивал самый страшный враг всего человечества в образе хоть и жуткого, но довольно милого пони. "Фу, дурацкое определение", – подумал Джон, чертыхаясь про себя от идиотских ассоциаций при слове «пони».

– Ну да, наверное, ты прав, Дряхлая Маши... кхм, Предвестник… – сказал Шепард, глубоко вздохнув и тем самым прекратив излияние нецензурных слов. Как только он осознал, что только что натворил, его щеки вспыхнули пламенем стыда. Взрослый мужчина, офицер как-никак, а вел себя словно маленькая девочка.

– Откуда вы? – подала голос фиолетовый единорог. Твайлайт прямо таки распирало от любопытства, но при этом она дико побаивалась спровоцировать новый скандал каким-нибудь неосторожным вопросом или действием. Она была такой же прозорливой как её наставница, а потому также, как и Селестия, сделала кое-какие выводы.

– Галактика Млечный Путь, Аттический Траверс, Солнечная система, планета Земля. Но наверное, точнее будет назвать моим домом фрегат ВКС Альянса SR-2 “Нормандия”, – ответил все ещё бледный Джон.

– Хм-м-м... даже не знаю, но можете считать, что примерно оттуда же, – неясно ответил Жнец. Не скажешь же им, что ранее ты находился в огромной и очень полюбившейся платформе, что так красиво разрывала корабли органиков на части… На вытянутых мордочках кобылок явно читалось изумление и непонимание, и в этот раз даже мудрая Селестия не стала исключением. Все-таки они были представителями докосмической эры, и вся эта история была для них из разряда фантастики. Кто же мог знать, что однажды красивая сказка всего за один станет явью?

– А что означают ваши кьютимарки? – неловко спросила оранжевая пони.

– Какие ещё помарки? – спросил Предвестник.

– Это телесные изображения на крупе, наглядно демонстрирующие то, в чем лучше всего разбирается пони, а также его жизненный путь, – изысканно ответила белая единорожка с залихватски завитой гривой. Она по достоинству оценила стать пришельцев, и пришла к выводу, что настал её час блеснуть свое утонченностью и эрудицией. Шепард внимательно взглянул на заднюю часть своего спутника, так как до этого не обращал на рисунок должного внимания.

– А я и не удивлен, неизвестно только, почему на ней ты не металлический пони, – сказал капитан, осматривая марку Жнеца. Его заявление внесло некоторую настороженность в настроении их собеседниц, ведь на метке все пони, попадавшие под луч, погибали довольно страшной смертью. Да и рост жуткой каракатицы был сравним с горой.

– Мы потом посмеемся, когда увидим твою марку. Не удивлюсь, если там я наступаю на тебя своей репульсором, – тихо прошипел Жнец. Его бесила детская наивность и раскрепощенность Джона, который говорил слишком много лишнего.

– У нас, конечно же, очень много вопросов, но было бы грубо расспрашивать вас вот так, в старом и холодном замке. Давайте дойдем до Понивилля и основательно поговорим там? – сказала Луна, лучезарно улыбнувшись двум жеребцам. Чарующая улыбка принцессы была настолько заразительной, что даже Предвестник не удержался от небольшой усмешки.

– Окей, а то я жутко проголодался после того, как умер, – не подумав, ляпнул бывший человек. Шепард был чрезмерно добродушным человеком, и весьма болтливым, отчего зачастую ему не стоило доверять какие-либо тайны, как в свое время было с тайной генофага. Это был тотальный нокаут по самому определению слова «изумление». Рэрити едва не упала в обморок, тогда как остальные смотрели на пришельцев так, будто они только что выдали тайну мироздания. Никакой причины врать у него не было, да и фальшь многие из присутствующих легко бы почуяли. А Жнец в свою очередь закрыл мордочку копытом и обреченно пробормотал "Тупой органик".

После недолгих сборов, старшая принцесса перенесла всю компанию в Понивилль с помощью телепортации. Для Шепарда и Предвестника это не было из ряда вон выходящее, с их-то богатым прошлым. Правда Жнеца несколько смутил здешний прогресс магии, который тот посчитал за биотику. Судя по тому, что они оказались довольно далеко от негостеприимного замка, то можно было бы легко предположить, что Селестия вполне могла принести множество проблем. Прибыв в город, умудренный опытом древний механизм тут же начал сканировать, а точнее, как и положено органику, изучать окружающее пространство. “Абсолютно обычный городишко, по архитектуре и стилю напоминает человеческий. Судя по всему, тут нет никакой охраны. Максимум – органы правопорядка. Похоже, данная раса не располагает продвинутыми технологиями, или я не видел слишком многого. Для захвата и переработки населения хватит и эсминца, да чего уж там, я и сам справился бы в этом теле, дайте только приноровиться…”, – подумал Предвестник, критично осматривая то место, куда они попали. Он конечно понимал, что не имел никакого права пожинать расу, которая даже не смогла выйти в космос, и тем не менее, могли получится такие обстоятельства, что были бы неизмеримо выше его ключевого алгоритма и линии поведения. В свою очередь, Джон был несколько разочарован: ему обещали показать целый город полный представителей новой и пока ещё неведомой расой непарнокопытных существ, а на самом деле перед его глазами предстала скорее небольшая деревушка, и то, для полного эффекта не хватало перекати-поля. Привыкший к постоянному мельтешению вокруг себя, он несколько поежился от неприятных воспоминаний, которые всегда у него ассоциировались с пустотой и одиночеством. Улицы Понивилля действительно были пустынны, но это и неудивительно: произошедшая трагедия до сих пор всех пугала. И пусть Солнце встало, несмотря на угрозы о вечной ночи, в сердцах жителей до сих пор жил страх. Пройдя по тихим улицам, они всей компанией зашли в библиотеку, находящейся в живом дубе. Предвестник, ожидавший изумленного возгласа Шепарда, вмиг разочаровался, вспомнив про новый дизайн домов азари, вытворяющий примерно тоже самое. Но потом снова воодушевился, напоминая себе о том, как они замечательно горят, особенно под аккомпанемент воплей жарящихся внутри тех же самых синеголовых чаровниц. А затем он и вовсе удовлетворил свою темную и не совсем синтетическую сторону сущности, наслаждаясь страданиями Шепарда. Ведь если Предвестнику удалось приноровиться к телу за считанные секунды, то командор не привык и за полчаса, постоянно падая и норовя встать на задние ноги.

– Хватит всех мучить, а меня смешить. Иди уже на четырех, – с усмешкой в голосе, произнесло древнее существо.

– Это тебе легко, ты и так на четырех шлялся. А я все-таки изначально двуногое и подставлять жопу к верху не привык, – испытывая затруднения, проговорил командор.

Фыркнув в ответ, Предвестник буркнул "Ну и мучайся", ему-то мучения Шепарда доставляли очень большое удовольствие, ведь тот столько натворил, что и убить его было бы мало. Наконец, когда они расселись кто куда, Селестия хотела было попросить Джона рассказать о себе, но, немного смутившись от того, что забыла представить своих спутниц, она пришла к выводу, что пони должны хотя бы сейчас назвать свои многозначащие имена. После её просьбы пони рассказали кто они и чем занимаются, отчего Предвестник даже позволил себе демонстративно зевнуть. Он не привык, да и не особо хотел, считаться с чужим мнением. Была только его воля, воля вершителя судеб, которую искорежило одно до боли глупое человеческое создание... Единственное, что его волновало куда больше – мощь двух схожих по строению вмести с ним особей и антураж того места, в котором они расположились. Книги, да и вообще любой источник знаний, был для Предвестника своеобразным слабым местом. Он нередко разорял подобные места во время Жатвы, а потому уже с некоторым интересом посматривал на книжную коллекцию небольшого городка. Шепард же напротив, старался показаться учтивым и любезным, как было и положено при контакте с совершенно неизвестной, но столь дружелюбной расой. Для двух Жнецов новым действующим лицом оказался дракончик Спайк, единодушно признанный пришельцами скорее фиолетовой ящерицей, а не великим созданием человеческого фольклора, правда об этом высказался лишь один из них. После того, как все высказались и представились, наступило время для рассказа командора. Джон решил удовлетворить просьбу принцессы, и даже покашливания Жнеца не смогли заставить Шепарда отказаться от ответа, побудив его назло своему спутнику рассказать побольше. От греха подальше послав Спайка на рынок, прозорливая Селестия оставила психику бедного малыша в целости и сохранности, ведь рассказ был определенно не для детских ушей, не привыкших к жестокости и насилию. Кончилось все тем, что при рассказе о войне и о роли в ней своего "друга", в капитана "случайно" прилетело две книги и одна ваза, поскольку Шепард не стал врать. При первом снаряде, на Предвестника накричали и пригрозили ввести необходимые санкции, но когда речь дошла о том, кто он, дальнейшие снаряды уже и не обсуждались. Кобылки с плохо скрываемым ужасом смотрели на темного аликорна, что доставляло ему жуткое удовольствие. Существо, прожившее миллиард лет и убившее более свыше трех квадрильонов живых существ, внушало неимоверный ужас даже воинствующим людям и турианцам. А судя по ярко горящим глазам, добро в Понивилль оно точно не принесет. Селестия, в свою очередь, тоже была поражена и напугана мощью неведомого создания, но, в отличие от остальных, она уже на этом стадии разрабатывала уже с десяток планов по обезвреживанию даже столь могущественного врага. Единственная, кто чуть более недоверчиво отнеслась к рассказу, конечно же была Рэйнбоу Дэш, о чем она не преминула сказать.

– А что если он врет? – воскликнула голубая пони в надежде, что это всего лишь плохая шутка. Поверить на слово двум самозванцам было для хранителя элемента Верности несколько глупым и слабохарактерным решением.

– Великолепно, прекрасно! В прошлый раз из-за того, что мне не поверили в существование Жнецов, погибло столько, что их кровью можно было покрасить всю планету Земля. Ха-ха, ах, опять Жнецы, мы отклоняем эту теорию, – сквозь слезы смеха, сказал Джон. Такое привычное чувство смерти сквозь юмор ещё больше напугало мирных пони, которые обычно даже мухи и то не обидят. Впрочем, лишь одна из присутствующих могла похвастать должной выдержкой, присущей политику её ранга.

– Твои слова можно проверить. Джон, я хочу взглянуть в твою память. Я смогу это сделать, но мне нужно твое согласие. Я клянусь, что все, что увижу сверх меры, останется только между нами, – мягко сказала старшая принцесса, под конец несколько смутившись. Ей, как никому другому, прекрасно было известно, что есть тайны, которые никогда и никому не рассказывают. Впрочем, чисто женское любопытство, вкупе с долгом и банальным желанием узнать о столь интересной личности чуть больше, подстегивало не хуже кнута.

– И мной, я уже посмотрел. Кстати, расскажешь им потом, как взрослый мужик полюбил собирать игрушечные кораблики, или про твои постельные подвиги с кварианкой, – подчеркнуто громко шепнул ему Жнец, посмеиваясь в копыто. Он добился желаемого результата – большинство присутствующих крайне сильно смутилось, что было ему очень даже на руку. Если внести сумятицу в ряды возможных противников, этим можно будет воспользоваться, следуя его любимой тактике “разделяй и властвуй”.

Дождавшись, когда Шепард “отфутболит” книжку в сторону Предвестника и получив утвердительный кивок, принцесса начала процедуру. её рог засветился розовым светом, и его сияние пронзило лоб перевоплощенного командора, отчего тот чуть не потерял сознание. Он чувствовал что кто-то яростно копошится в его мозгу, просматривая его жизнь как фильм в ускоренном варианте, что отнюдь не мешало выстроить логическую цепочку картинок. Вот он маленький, истошно орет на борту космического крейсера, и одна из матросов сюсюкает его. Мать Шепарда была очень занятым старшим помощником капитана и не могла посвящать все время сыну. Вот он молодой и веселый, бежит с другими ребятами в инженерный отсек глядеть на странную крысу, мутировавшую в некоего монстра из-за радиации, источаемой ядром корабля. Вот он подросший, стоит у доски в школе и рассказывает об герое-отце, отдавшем жизнь ради Альянса, не уступив дорогу к колонии пиратским кораблям батарианцев. Вот он сдает все экзамены в интернате для детей офицеров, и они всей группой идут встречать рассвет, что впрочем они и не сделали из-за тотального отсутствия трезвенников. Вот он и его сослуживцы проходят обучение у матерого сержанта Эллисон в военной части для новобранцев военных сил Альянса. Вот он сдает нормативы на офицерскую квалификацию N7. Затем Скиллианский Блиц, бойня, локальные стычки с батарианцами. Служба на "Нормандии", Иден Прайм, Сарен, геты, коллекционеры, Жнецы. Селестию очень удивил прогресс его расы, равно как и их жестокость в возможности умерщвления неугодных для получения своего места под Солнцем. Она увидела все расы Млечного Пути, и то, как они живут, чем питаются и вообще что они из себя представляют. Она отметила точки соприкосновения двух миров, например, те же названия населенных пунктов. Мудрая принцесса с некоторым отторгающим ужасом наблюдала жуткие для пони картины: войны, абсолютная безнравственность, жестокость... Но всё это меркло перед «творчеством» второго пришельца, чего стоили целые поля насаженных на металлические конструкции трупов. С этими кошмарными картинами шли в контраст другие вещи: глубина всей культуры его галактики, красота космоса, абсолютный героизм и самоотверженность, на которые способны не всякие пони, толерантность, дружба и конечно же любовь. И тут она увидела тот идеал, который вполне был достоин их предков — объединение перед лицом всеобщего врага. Многочисленные и столь разные расы сумели отринуть все свои разногласия, ведь для борьбы с врагом требовалась любая помощь. И Шепард был тем, кто помог этому осуществиться. Командор мигом приобрел совсем иной облик для Селестии. Он был не глуповатым альфа-самцом или оловянным гвардейцем, которых и самих охранять стоило бы. Нет, Джон действительно был героем. Он отдавал всего себя, чтобы каждый, абсолютно каждый, выжил. Он никогда не шел наперекор своей совести и морали, он не искал причин для того, чтобы оправдать какую-либо ошибку. Он был готов на все ради своих друзей, порой даже на смерть. На миг она даже подумала о том, что именно этот человек и является одним из элементов дружбы, причем сочетая в себе все её составляющие. Сердечко аликорна предательски екнуло, когда она почувствовала некоторое единение рядом с этим мужчиной… жеребцом. А люди? Для мудрой принцессы казалось, что эти существа намного хаотичней даже самого Дискорда, ведь всего за один только день они были способны спасти самого худшего врага и предать самого верного друга. Такая хаотичность не пугала, как в случае с самим обезумевшим духом, а наоборот, приобретала шарм той самой свободы, про которую и говорил мастер обмана и дисгармонии. Но увы, для него она была пока недостижимой. Промелькнули также и все его сведения о самом Предвестнике, включая образ жуткого Жнеца, о выборе, что он сделал, о войне и бойне, учиненной древними механизмами. Его друзья, любимая и те кадры, за которые Шепарду было откровенно стыдно. Селестию до глубины души смутила человеческая фантазия в "этом" понимании. Правда, если бы она не отвыкла от “этого” ощущения, то мог бы выйти очень серьезный конфуз, ведь штаны – это сугубо человеческое изобретение… Все это промелькнуло в сознании принцессы за считанные секунды. После обрыва контакта, она не могла отдышаться, из глаз текли ручьи слез, поскольку такие заклинания всегда являлись довольно болезненными. К тому же, у неё было стойкое и непреодолимое ощущение, будто она без остановки пробежала десять километров. Усугублялось её состояние тем, что она чувствовала как Джон погиб аж два раза, а это вряд ли она могла бы кому-то пожелать даже в самом своём несдержанном и критичном состоянии. Тем более, что такая волевая личность как Шепард, который не уступил влиянию могучих Жнецов, была той ещё целью для магии контроля разума...

– Он не врет... – сквозь слезы прошептала принцесса… Трясясь от ужаса и омерзения, она прошла к окну, ведь нахождение рядом с такой аморальной тварью как Предвестник, радости уж точно не предвещало. К тому же, она опасалась Шепарда с его инструментором и пистолетом в кобуре, поскольку картинки использования омни-клинка обычно сопровождались воистину кровавыми сценами насилия и боли. И все же она поняла, что Джон очень хороший пони… человек, неважно, даже больше, чем просто хороший. Подойдя к окну, она не выдержала и тихонько заплакала. В этот момент добрая душа принцессы переживала страшные моменты жизни капитана, и если тот смирился с происходящим, то ей было не под силу так быстро и холодно принять суровые реалии Млечного Пути. Мир, пусть и не её собственный, оказался не таким уж хорошим, как она считала. Все пони мигом бросились к своей любимой правительнице и принялись её утешать, бросая косые взгляды на пришельцев. Луна даже приготовилась испепелить обидчиков её дорогой сестры, яростно посматривая на двух аликорнов. Она как никогда стала ценить их семейные узы. Шепард с жалостью посмотрел на статную принцессу. Ему было знакомо подобное чувство опустошения: он до их пор помнил ночь после смерти Кайдена, когда всю ночь ворочался в своей небольшой каюте. Или тот раз, когда он напился вдрызг после миссии в системе Бахак, где по его решению погибли триста тысяч ни в чем неповинных батарианцев. Такие моменты не отпускают до самой смерти, всё чаще и чаще напоминая о себе. Ты вроде бы и хочешь забыть всё это как самый страшный сон, но мозг не позволяет, как будто считает это заслуженной карой.

– Ну молодец, Джон, если меня пустят на фарш, в этом будешь виноват ты! – грозно обвинил Жнец человека. Предвестник совершенно не мучился вопросом того, как его показали здешней публике, его волновала лишь их с Шепардом безопасность, а остальное было для него лишь пустой суетой.

– На фарш? А что такое фраш... фруш... а-а-а, фарш?! А он сладкий?! Если да, то я его очень-очень-очень полюблю! Фарш-фарш-фарш-фаршма-а-ак! – пропела Пинки Пай, прыгая по всей комнате. Только секунду назад она успокаивала принцессу, и вот уже во всю радуется неизвестному слову. Луна недоуменно разглядывала эту безумную пони, в своих тщетных попытках понять её логику, на что Рэрити лишь покачала головой.

– Даже не пытайтесь, Ваше Высочество, – тихо прошептала единорожка.

– А что, заманчивая идея, – ответил Шепард, мечтательно глядя на потолок и представляя себе бифштекс из пони-Жнеца. Живот предательски заурчал, как будто улавливая настроение хозяина. Будь у него разум, то он уже наверняка бы хищно облизывался при виде Предвестника, точа воображаемые нож и вилку.

– Нет-нет, никакого насилия. Прошу вас, давайте жить дружно! – вдруг запричитала Луна, опасаясь прибытия армии могущественных роботов, уничтожающих все живое. Воинственный пыл куда-то улетучился, явив в разгорячённом разуме довольно прозаичные картины бойни и мести за двух пришельцев. Она конечно бы не позволила им вредить её сестре, но вряд ли Селестия одобрит такой ход. Как-никак, на кону была не только Эквестрия.

– Пока что можете пожить тут, в библиотеке. Но если ты, Предвестник, обидишь хоть одну пони… Я клянусь, что если даже прибудет твоя хвалебная армия Жнецов, я погибну, но сделаю все, чтобы уничтожить тебя! – с нескрываемой яростью бросила ему Селестия. Твайлайт невольно вздрогнула, услышав вердикт принцессы. Мало того, что она хотела попросить остаться здесь пожить, так и тон, которым говорила её любимая учительница, был настолько суров, что она испугалась услышать когда-нибудь его вновь.

– Хех, прям как я, ток пони. Хотя со Жнецами вам вовек не справится, миледи, если уж их космические дредноуты берут их только числом... Эм-м, Селестия, а вы не подскажете где тут уборная, мне это… как по-вашему? Надо припудрить носик, во, – сказал Шепард, прыгая с ноги на ногу. Эплджек, не выдержав, прыснула в копыто, уж больно это напоминало ей те времена, когда она жила в Мейнхеттене. Поначалу приняв аликорна за очередную кантерлотскую пустышку, она была приятно удивлена его честностью и прямолинейностью, тогда как Предвестник вызывал в ней лишь отвращение, да и липкой ложью от него смердело чуть ли не за километр.

– Пройдёмте за мной, – тихо позвала фиолетовая единорожка, уводя за собой незадачливого командора. Она до сих пор была потрясена переменой в её наставнице, и все же это не значило, что она перестала быть её помощницей и протеже. Когда они ушли на второй этаж, разговор начал принимать несколько более серьезный оборот.

– Теперь, когда Джон отошёл, я смогу сказать все на чистоту. Селестия, так ведь? Так вот, я играть в ваши глупые игры и мелкие разборки не собираюсь. Я владею информацией, мощью и могуществом тебе никогда не подвластными, пусть ты наивно называешь себя всемогущим правителем. Это Шепард может быть милым и добропорядочным, я же мыслю иными реалиями, выше потуг вашего жалкого органического разума. Не думай, что раз я стал органиком, то что-то изменилось, нет, я всё тот же. Моя громадная тень неизменно будет накрывать миры, охраняя их от всепоглощающего Хаоса, хотят они этого или нет. И потому, если ты хочешь сохранить свою жалкую страну из одной деревушки, то запомни, что если со мной или моим новым хозяином нечто случится, я покажу вам истинную силу... – с угрозой в голосе проговорил Предвестник. Он с вызовом взглянул на принцессу солнца. Его главной задачей было узнать, насколько Селестия опытна и мудра, и вообще, могла ли представлять угрозу. Тот уровень биотики, что она показала, был довольно серьезным показателем её силы. Теперь же нужно было узнать насколько тверд стержень внутри. Единственной проблемой было то, что он не знал, смогла ли она просмотреть знания Шепарда после того, как тот стал Катализатором. Он, конечно, выдавал ему знания по частям, но мало ли, вдруг что-то прошло из того, что ей не следовало знать? Но Селестия пошла иным, совершенно неожиданным и по праву оценённым великим интриганом, путём.

– Ох, как Вы о нем заботиться начали. А когда по Вашему приказу его убили, Вами руководили великие чувства, или когда Вы уничтожили свыше двух квадрильонов ни в чем неповинных существ, или когда Вы отняли у него друзей и всячески давили на него грузом ответственности? – едко и на невообразимо повышенных тонах обвинила принцесса, которая прониклась к бывшему человеку едва ли не материнской любовью. Луна удивленно посмотрела на свою старшую сестру. Ей было невдомек, по какой причине столь уравновешенная и серьезная Селестия орала так, что закладывало уши. У всех было такое ощущение, что солнечная принцесса очень близко приняла к сердцу увиденные картины из памяти Шепарда. И это было правдой, она действительно очень переживала за своего нового знакомого, который хоть и на секунду, но все же мог зажечь потухшее сердце. Командор вызвал в ней жалость, но жалость иного рода, того, который затем мог перерасти в куда более светлое и счастливое чувство. Жнец довольно улыбнулся: он узнал все, что ему было нужно.

– Я мог убить его, как убивал миллиарды талантливых солдат до него. Но я пощадил его, а также решил дать ему шанс спасти свой жалкий род, и теперь я не собираюсь выслушивать обвинения от глупого непарнокопытного органика, который никогда не сможет понять суть мироздания вокруг него. Ты жалкое ничтожество, пыль, которая не стоит даже того, чтобы я обратил на неё свое внимание. А чтобы не вышло дальнейших недоразумений, я покажу тебе, на что я и мои Жнецы действительно способны… – проговорил Предвестник, и каждое его слово буквально сочилось ядом.

Взгляды принцессы Селестии и Жнеца скрестились в невидимой битве, и похоже, что первая по всем параметрам проигрывала второму. Переломным моментом стало громогласно произнесенное на всю библиотеку "Assuming direct control". Фраза разлетелась в ширь и даль, отталкиваясь от стен и вещей, возвращаясь к владельцу, и в тот же момент рог Предвестника загорелся жёлтым пламенем, но совершенно иного, чем у Селестии тона. Луч, вышедший по воле Жнеца прорвал защиту кобылицы, впившись в её разум подобно жадной пиявке. Ещё не отошедшая от прошлого сеанса принцесса увидела всю жизнь синтетика. В целом всё было довольно и бесхитростно просто: рождение, осознание себя как слишком умного, чтобы прогнуться под органиков, дьявольски хитрый план захвата власти, жатва Левиафанов, первый Цикл, конструирование первых Жнецов, создание ещё одного хитрого плана в виде ловушек: Цитадели и ретрансляторов. Потом как-то поумеренней: сон-жатва-сон-жатва-сон. Он показал не все, никаких чертежей или важных тайн и планов, только лишь жестокий минимум, так сказать, итоги своей вахтовой работы. От такого количества страшных смертей принцессу едва не вырвало при обрыве контакта с Жнецом. Не было жалости никому. Системы, планеты, города... Убивали всех и каждого, порой даже самыми изощренными способами, вроде травли членов семьи против друг друга. А генетические опыты?! Каково это видеть разрезанные вдоль и поперёк горы трупов, чьи жизни и страдания поддерживались в угоду жестокому экспериментатору?! Предвестник был дьяволом во плоти. Все его решения были определены некой исковерканной логикой познания, которой он прикрывался даже тогда, когда она не нужна была вовсе. Он забавлялся своей властью, своей мощью, попеременно с этим играя в шахматы, где фигуры на самом деле были пока ещё живы. Теперь Селестия действительно и на полном серьезе воспринимала Предвестника как Великого Врага. В разуме Шепарда он был лишь кукловодом войны и предводителем одной из сторон, которого нужно было остановить. Но теперь... теперь было ясно, что Жнец был опасен даже не столько своей армией, сколько своим садистким мышлением и абсолютным безразличием к окружающим. Весь принцессы вид был настолько жалок, что даже у самого черствого человека лопнуло бы сердце. Понурая, с дрожащими губами и глазами, она не так и не могла выкинуть из своей головы эти образы. Теперь они стали жалить и её, как это и бывало с Джоном. Жнецу же, в свою очередь, было абсолютно все равно, он ещё и ухмылялся самодовольно, оценивая по достоинству полученный результат. Вид же испуганной и устрашенной богини напугал пони настолько, что никто даже и не попытался ей помочь. Лишь только Луна подбежала к своей сестре, приобняв её своим крылом. И снова слезы и горе царили в душе вечномолодой правительницы. Она понимала, что магия того же Дискорда и рядом не стояла с потенциалом металлических монстров. Какой смысл воевать с теми, кто может уничтожить тебя, даже не видя? Как бы они вообще смогли противостоять им, реши они начать перепахивать ландшафт своими ужасными пушками? И как она могла спасти своих маленьких пони от того, что она увидела в разуме монстра...

В это же время, на втором этаже Твайлайт показывала Джону туалетную комнату. Вполне обычная и ничем не отличавшаяся, ну разве только кроме размеров, она вполне подходила под реалии человека. Попросив оставить его одного, он занялся снятием своей брони N7. Когда же ему удалось завершить это нехитрое дело, его ждали два открытия. Первое, что на его крупе была нарисован знак N7 в обрамлении голубого знака спектра-миротворца, второе же он незамедлительно озвучил в виде...

– А-а-а-а, мать твою, за что, что я тебе сделал, Господи?!! – заорал неестественно диким голосом герой галактики.

Через минуту в комнату забежал Предвестник с зажженным рогом и дикими от ярости глазами, тогда как за его спиной маячили перепуганные кобылки.

– Что тут случилось? – жёстко проговаривая каждое слово, спросил старый Жнец.

— М-мо-о-ой "агрега-а-а-ат"! – едва ли не плача как маленький ребенок, запричитал Джон. Дергавшийся взгляд был, наверное, самым лёгким эффектом от полученного шока, но для командора это было слабое утешение.

– И ради этого ты переполошил своим криком всю округу?! – яростно заорал Предвестник.

– Представь, что ты спал-спал и бац, просыпаешься без своих любимых щупалец! Нет, я все понимаю: копыта, круп; но ОН-то в чем провинился, что я теперь скажу Тали? – громогласно страдал Шепард. Рэйнбоу и Эплджек не выдержали и заржали в голос, тогда как до остальных ещё не дошла вся суть ситуации. Рэрити решила тактично отмолчаться, не собираясь показывать себя распутной пони. Хотя, все же, она бы многое отдала за то, чтобы увидеть аликорна без его брони, которая тоже интересовала модельера, но не настолько сильно, как возможный принц… Увы, её мечтам пока не удалось сбыться, так как жуткий темно-фиолетовый пришелец загородил проход своим широким телом.

– Так, все, надоел ты мне уже. Тем более, я теперь как и вы — органик, а потому уже чувствую присущую вам физическую усталость, – проговорил Жнец, уходя из туалета и расталкивая любопытную толпу. К сожалению и тут мечта начинающего вуайеристки не смогла сбыться, Предвестник закрыл за собой дверь. – Объясните ему физиологию жеребцов вашего мира, а то он вам весь дом обгадит, – совершенно серьезно произнес фиолетовый жеребец. Что, конечно же, вызвало понимающие смешки принцесс, которые подошли уже под конец спектакля. Но не смотря на смех, взгляды обеих были холодны. Впрочем, больше всего было льда в Селестии, тогда как её младшая сестра проявляла и массу других чувств, одно из которых — любопытство. Впрочем, Жнецу было все равно, пусть раскол сестер не мог не порадовать его извечным планам. "Может я даже воспользуюсь этим, а пока стоит набраться сил. Неизвестно, что ещё выкинет эта Селестия", — подумал Предвестник, опускаясь по лестнице на первый этаж.