Грехи прошлого - Рождение

Рождение

Холод... Холод и безмолвие.
Мои легкие горят от недостатка воздуха. Я в панике просыпаюсь и заставляю себя сделать глубокий вдох. Свежий воздух наполняет мою грудь, и боль постепенно сходит на нет. Я продолжаю тяжело дышать, стараясь успокоиться. Пытаюсь открыть глаза, но окружающий мир остается все так же скрыт в непроглядной темноте. Я даже не могу сказать — действительно ли мои глаза открыты. Если это не так, то почему я не могу их открыть? А если они открыты — почему же мир скрыт беспросветной тьмой? Почему я ничего не вижу? Почему я ничего не слышу?
И почему здесь так холодно?

Я дрожу в ознобе и переступаю с копыта на копыто. Холод из-за этого не становится менее пронизывающим, но движения позволяют ощутить надежную опору под ногами. Она очень похожа на почву, но из-за окружающей тьмы я не уверена даже в этом. Я пытаюсь приподнять правое копыто. Я хочу поднести его к своей мордочке, убедиться в том, что мои глаза действительно открыты. Но стоит мне сдвинуться всего на пару дюймов, как я тут же с содроганием ставлю копыто обратно на землю.

Я вернула копыто на место потому, что нечто острое ужалило меня. Это больно. Я пытаюсь приподнять другое копыто, пошевелить крыльями, повернуть голову... но что-то мелкое и колючее все так же беспощадно кусает меня, стоит лишь двинуться. Я возвращаюсь в исходное положение и замираю, пытаясь избежать болезненных уколов.

Мою голову переполняют вопросы. Что жалит меня? Где я? Почему я не могу ничего вокруг разглядеть, услышать, почувствовать какой-нибудь запах? Почему я ощущаю только прикосновения и боль?

И почему здесь так холодно?

~~~

Некоторое время я стою без движения. Только когда я стою спокойно, уколы не терзают мое тело. Я все так же не могу ничего разглядеть в темноте, но с каждым вдохом мой нос все отчетливей улавливает знакомые запахи. Я чувствую... чувствую запах земли. Наверняка это та самая земля, которую я ощущаю своими копытами. Я все пытаюсь вспомнить последний раз, когда я еще чувствовала твердую почву под ногами. Пытаюсь вспомнить, где я. Я вспоминаю... Я вспоминаю...

Но я не могу вспомнить. Не помню, чтобы я стояла на земле или ощущала ее аромат. Я знаю, что это такое, но не помню ощущения твердой почвы под копытами. Почему я не могу вспомнить? Почему я не могу вспомнить ничего до пробуждения? Почему я не могу вспомнить ничего помимо холода? Я понимаю, что такое тепло. Но я его не помню, я не помню ничего кроме пронизывающего холода.

~~~

Я не хочу больше этого холода. Я хочу лишь свернуться калачиком и забыться беспокойным сном. Но мне нельзя шевелиться. Я должна, должна стоять, невзирая на то, что мои копыта уже подгибаются от накатившей усталости. Только когда я замираю, болезненные укусы перестают остро жалить мое тело. Я все никак не могу раскрыть глаза, но уже начинаю слышать хоть какие-то звуки. Я улавливаю, как на любую попытку пошевелиться окружающий мир отзывается недовольным шелестом. Я слышу свое нервное дыхание на фоне завываний возмущенного ветра.

Ледяной ветер пронизывает меня, вызывая мурашки и дрожь в непослушном теле. Здесь так холодно. Каждый очередной порыв воздуха сопровождается угрожающим шелестом и острой колющей болью.

Почему оно продолжает жалить меня? И почему здесь так холодно?

~~~

Я в очередной раз переступаю с копыта на копыто. Я невероятно устала стоять, но на любое мое движение окружающая темнота отвечает лишь болезненными уколами. Я снова вздрагиваю от боли, и снова пытаюсь распахнуть свои глаза. И на этот раз у меня получилось. Я вижу. Я вижу! Да, здесь темно, но я вижу! Оглядываясь вокруг, теперь я понимаю, что нечто колючее, причиняющее мне нестерпимую боль – это заросли непролазного кустарника. И, в отличие от бархатной зелени листьев, его скрюченные бурые ветви ощетиниваются длинными и острыми шипами.

Здесь слишком много шипов.

Теперь я могу оглядеть себя. Я вижу свои дрожащие копыта и гриву, намертво запутавшуюся в ветвях кустарника. Возможно, я смогла бы увидеть все свое тело, если бы повернула голову, но при малейшем движении шипы болезненно впиваются в кожу. В темноте моя шерстка выглядит черной. Должна ли она быть такой? Не помню... Почему я этого не помню?

Порывы ветра усиливаются, заставляя мое тело мелко дрожать, а мимолетная радость от возможности видеть стремительно тает. Мне не нравится холод. Я хочу найти место потеплее. Я знаю, что такое тепло, я знаю, что тепло существует, но... но холод — это все, что я помню. Это место — единственное, что я помню.

Мои ноги так устали. Я не хочу больше стоять, но не могу даже прилечь. Если я попробую опуститься на землю, шипы кустов вопьются мне прямо в живот. Да и земля слишком холодная. Мне не нравится холод. Я хочу найти тепло.

Неужели здесь должно быть так холодно?

~~~

Я не хочу больше здесь стоять. Я хочу уйти куда-нибудь, но вокруг только сплошной кустарник. Неужели им покрыт весь мир? Да и куда бы я пошла, даже если бы могла двигаться? Я знаю, что где-то существует тепло, но откуда мне это известно? Холод — вот всё, что я помню, и этот холод пробирает меня до кончиков копыт.

Я пытаюсь прорваться через колючий кустарник, пытаюсь освободиться из этого плена. Двигаться так больно. Острые ветки продолжают жалить меня, но я не останавливаюсь. Я хочу выбраться отсюда. Мои копыта болят все сильнее. Я так хочу прилечь, отдохнуть. Но, несмотря на усталость и угрожающий шелест листьев терновника, я продолжаю свою бесконечную борьбу. Моя грива давно спуталась узлами, а колючие ветки кустарника намертво застряли в сплетении волос, но я должна бороться.

Я больше не хочу здесь оставаться. Я не хочу этого пронизывающего холода. Я не хочу...

Вспышка... ГРРА-РРОУ-УУРР!

Я подскакиваю от неожиданного глубокого рокочущего звука и ослепительно яркой вспышки, озарившей листья кустарника над моей головой. Но стоило мне дернуться, как сразу несколько шипов жадно впиваются в неосторожно подставленный бок. Я инстинктивно подаюсь в другую сторону, но острые колючки жалят и там. Одно неосторожное движение порождает другое, боль пронизывает все мое тело до тех пор, пока я, наконец, усилием воли не заставляю себя успокоиться и неподвижно замереть в неудобном положении.

Стоя на месте и не двигаясь, я могу только плакать. Терновый куст причиняет невыносимую боль, мне холодно, и я не хочу здесь оставаться. Но мне некуда идти. Я не вижу выхода. Я не вижу ничего, кроме острых ветвей и шипов. Он повсюду! Весь мир захвачен этим кустом. Злым терновым кустом. Это он заставил тьму вспыхнуть ослепительным светом и на мгновение наполнил своим угрожающим рокотом окружающую тишину. Кустарник зол, он недоволен моими попытками выбраться.

Я все плачу и плачу. Я хочу согреться. Я не хочу больше чувствовать боль, но боль — это все, что у меня есть. Терновый куст — это единственное, что существует в моем мире, а холод и боль — это все, что я могу ощутить.

"Ээй? Кто здесь?"

Я опасливо замираю и напрягаюсь, насторожив уши в направлении раздавшегося голоса. Мне очень хочется обернуться, но злые острые шипы только этого и ждут, чтобы впиться в мое беззащитное тело. Неужели куст пытается что-то мне сказать? Разве он умеет говорить? Почему тогда он молчал раньше? А если он умеет разговаривать, то почему же тогда не понимает, что мне больно? Может быть, ему нравится причинять мне боль? Может быть, ему нравится держать меня в плену своих кривых шипов и пронизывающего холода?

"Все хорошо, я не причиню тебе вреда"

Это ложь. Это ложь, я знаю. Куст уже причинил мне боль. Он жалил меня, сколько я себя помню. Он колол меня раньше, чем я начала видеть и слышать. Куст лжет. Ничего не хорошо, боль не прекратится.

Вспышка... ГРРА-РРОУ-УУРР!

Я снова в ужасе подскакиваю и падаю на колючие ветви вокруг. Шипы впиваются глубже. Боль невыносима, и, освободившись, я со страхом ощущаю, как из ранок течет кровь.

Почему... Ну почему должно быть так больно? Почему здесь так холодно? Почему весь мир покрыт этим проклятым кустарником? Я же знаю, что такое тепло, почему я не могу выбраться отсюда и найти его? Я снова начинаю плакать, но не хочу останавливаться. Надежды вырваться все равно нет. Что бы я ни делала, от кустарника мне не спастись. Холод и боль будут преследовать меня вечно. Все, что я могу — это беспомощно стоять и плакать... И я плачу. Я плачу и плачу... Но странный шелест ветвей около головы привлекает мое внимание.

Вдруг становится светлее. Ветви, обхватившие мою голову, пропали, так что я могу теперь взглянуть на источник света. Я вижу незнакомую пони, фиолетового единорога, которая пристально смотрит на меня. Встретившись с ней взглядом, я невольно напрягаюсь. Эти глаза все смотрят и смотрят на меня, а напряжение растет. Она взирает на меня так, будто я виновата в чем-то.

"Я знаю..."

Единорог, кажется, злится. Должно быть, она и куст — друзья. Кустарнику не понравилось то, что я пыталась сбежать, и теперь он привел друга. Единорог, как и все вокруг, хочет причинить мне боль и заставить мучиться от пронизывающего холода. Я поспешно отворачиваюсь и зажмуриваюсь. Надо бы убежать, скрыться, но я не в силах. Колючие ветки крепко держат меня. Я в ловушке. Я во власти единорога.

Я снова открываю глаза и бросаю взгляд на единорога. Она тянется ко мне. Её прикосновение... Оно наверняка будет таким же болезненным, как и уколы шипов на ветках. Нет, будет даже больнее. Я снова пытаюсь вырваться, но кустарник держит крепко. Больно, безумно больно двигаться. Ноги ноют от усталости, а шипы впиваются все глубже. Я не могу сбежать! Не могу! Не могу...

Единорог так меня и не коснулась. И ничего, кроме шипов, меня не жалит. Я смотрю на неё. Почему она не пытается причинить мне боль? Почему она опустила свое копытце и снова уставилась на меня? Она... она уже не выглядит такой злой.

Чего же она ждет? Почему просто не завершит начатое? Терновый куст никогда ничего не ждал, он жалил меня при малейшем неосторожном движении. А она — его друг. Она здесь лишь потому, что я рассердила кустарник своими жалкими попытками вырваться из плена. Она здесь, чтобы причинить мне боль. Так почему же она просто стоит и смотрит на меня?

"В-все хорошо, я не причиню тебе зла"

Я замечаю, что голос единорога заметно потеплел. Вдруг скрюченные ветки кустарника дрожат, дергаются и начинают одна за другой обламываться, чтобы, взмывая в воздух, исчезнуть в темноте. Я в испуге пячусь от пролетающих по воздуху веток, но шипы останавливают меня, болезненно впиваясь в тело. Взглянув на единорога, я обращаю внимание, что ее витой рог сияет тем же светом, что и висящие в воздухе обломки веток.

Да, это все она. Это единорог обламывает ветки вокруг меня. Значит ли это… значит ли это, что она не дружит с терновым кустом? И ее голос… Я его определенно слышала где-то раньше. Стало быть, это она окликнула меня, а вовсе не кустарник? И если все так, то значит ли это, что терновый куст на самом деле совсем не живой? Я, конечно, не собираюсь прощать его за всю испытанную мною боль, но теперь я могу вспомнить и понять то, что сказала мне единорог немного раньше.

Может… быть может, это правда? Все то, что сказала единорог – все это правда, и она не хочет причинить мне боли?

Я не свожу глаз с единорога до тех пор, пока она не заканчивает обламывать ветви кустарника. А сразу после этого я вдруг чувствую, что не могу нащупать копытами опоры под собой. Единорог своей магией поднимает меня и вытаскивает из колючего тернового куста наружу. Она… она освободила меня. Я свободна!

Долгое мгновение спустя единорог опускает меня на землю, и я могу, наконец, осознать, что мир на самом деле вовсе не покрыт одним только терновым кустом. Мир вокруг меня оказался заполнен огромными деревьями, камнями и целыми зарослями самых разнообразных кустарников. Но я продолжаю настороженно глядеть на единорога. Она… она так же пристально смотрит на меня в ответ. Не отводя взгляда, я чувствую, как мурашки бегут по моей спине – здесь заметно холоднее, чем в плену у куста.

Вспышка... ГРРА-РРОУ-УУРР!

Я прыгаю в третий раз. Теперь я знаю, что вспышка и грохот исходят не от кустарника, но звук все равно ужасно громкий и страшный. Я бросаюсь вперед, ища, куда бы спрятаться. Может быть, рядом с единорогом безопасно? Не долго думая, я подбегаю к ней и крепко прижимаюсь к её ноге.

И только потом понимаю — мне не больно. Касаться единорога совсем не больно, это ничуть не похоже на уколы кустарника. Даже воздух рядом с ней был совсем не таким — заметно теплее. Хотя холод все равно никуда не делся, а места, куда меня жалил злой куст, все так же болят. К тому же этот пугающий грохот — он вселяет в меня ужас.

Да, быть может, от куста я и сбежала, но здесь, снаружи, оказалось не намного лучше.

"Эмм... может, пойдешь со мной в Понивилль?"

Вопрос единорожки звенит в моей голове. На мгновение я задумываюсь над её словами. Понивилль... Похоже на название какого-то места, городка. Не помню, бывала ли я когда-нибудь там. Но это всё-таки городок, и он вряд ли где-то здесь. Тут... тут кругом лес, а "Понивилль" точно лесом не является.

Совершенно другое место... она спрашивает, не хочу ли я уйти отсюда. Возможно, там, куда мы отправимся, не так холодно, и меньше ужасных шипастых кустов, и нет этого отвратительного, пугающего грохота и вспышек. Единорожка может отвести меня туда. Она может помочь мне спастись отсюда, сбежать из этого леса.

Я смотрю на неё и киваю. Кажется, она вот-вот улыбнется мне в ответ. Но раньше её улыбки я увидела, как единорожка подняла голову и прянула ушами. Я тоже смотрю вверх и замечаю огромные черные облака, закрывшие собой все небо. Пока я смотрю вверх, что-то легонько стукается об мою мордочку. Подняв копытце, я пытаюсь потрогать это "что-то". Капелька воды.

Я слышу, как единорог бормочет что-то вроде "Ох, ну замечательно". Она поднимает меня своей магией и пристраивает у себя на спине, прямо между двух седельных сумок. Я чувствую ещё несколько капелек воды на своей шерстке, но вскоре все прекращается. Я оглядываюсь, пытаясь понять, почему, и вижу светящуюся преграду между мной и падающими с неба потоками воды. Кажется, эта вода называется "дождь".

Видя, как дождь усиливается, тщетно расплескиваясь о защитную магию, окружающую нас, единорог поспешила отправиться в путь. Я задумчиво оглядываюсь, наблюдая, как поляна скрывается в ночной темноте. И провожая взглядом злой колючий куст, я не могу сдержать облегченной улыбки.

По правде говоря, я не знаю, куда единорог меня везет. Понивилль может оказаться гораздо более холодным и жутким местом, чем этот лес. Но я не хочу об этом думать. Единорог спасла меня, освободила из колючего плена тернового куста, и я хочу… нет, я должна довериться ей, надеясь, что впереди нас ждет что-то хорошее.

Стараясь не думать об этом, я поудобнее устраиваюсь на спине единорога. Впервые я могу расслабиться и прилечь, давая отдых онемевшим копытам. Стоит уютно свернуться калачиком, как меня накрывает незнакомое ощущение. Я чувствую… тепло. Впервые пронизывающий холод отступает и больше не заставляет меня дрожать.

Нестерпимая зевота нападает на меня, стоит лишь опустить голову на одну из седельных сумок единорога и прикрыть глаза. Немного поерзав, пытаясь найти более комфортное положение, я невольно вздрагиваю, ощущая жгучую боль в тех местах, которые пострадали от колючего кустарника. Но все будет хорошо. Терновый куст больше не сможет меня ужалить. И мне уже совсем не холодно.

Мне тепло... Тепло гораздо лучше холода.

~~~

Не знаю, сколько я проспала, но проснулась от легких настойчивых толчков в бок. Открыв глаза, я невольно вздрагиваю. Слепящий яркий свет оказывается неожиданностью, но мои глаза быстро привыкают к нему, и я, наконец, могу оглядеться вокруг. Оказывается, я нахожусь в каком-то светлом помещении. И более того — многие окружающие вещи я могу опознать, хотя никаких воспоминаний они у меня не вызывают. Так я вижу раковину, ванну и даже игрушечную резиновую уточку.

А еще я вижу фиолетового единорога, которая, стоило мне взглянуть на нее, тепло улыбнулась в ответ. Мне нравится ее улыбка.

”Не бойся, теперь ты в безопасности. Я живу здесь, так что тебе не стоит бояться грозы, грома или чего-то еще. А сейчас мне нужно умыться и привести себя в порядок. Не могла бы ты слезть с моей спины, чтобы я смогла быстренько принять ванну?”

Я, не задумываясь, киваю головой. Даже видя, как единорог тепло улыбается мне сейчас, я не могу забыть, насколько грозна она в гневе. Она была в бешенстве, когда впервые увидела меня, и я ни за что не захочу больше быть причиной этого гнева вновь.

Я осторожно приподнимаюсь. Ноги и крылья одеревенели, но я заставляю себя соскочить со спины единорога вниз, на пол. Приземлившись на мягкий пушистый коврик, я оглядываюсь и ложусь прямо там, где стою. Здесь тепло. Все это место выглядит очень теплым и безопасным, но я не хочу больше двигаться. Все что угодно здесь может причинить боль. И, к тому же, я вовсе не хочу рассердить единорога. Поэтому я просто останусь здесь, на этом месте.

Я исподтишка наблюдаю, как единорог забирается в ванну. Она начинает мыться, и я ещё некоторое время смотрю, как она вычесывает гриву. Затем решаю все-таки осмотреть комнату. Мой взгляд бездумно блуждает вокруг, и я вдруг понимаю, что стоит мне только сфокусироваться на чем-нибудь, как я уже знаю, что это такое. Расческа. Занавеска для душа. Окно. Зеркало, пол, потолок... Мне все это знакомо, но ни один из этих предметов я не видела ранее. Кустарник, холод, боль — вот все мои воспоминания... и ещё единорог, нашедший меня.

Она как раз выбирается из ванны, привлекая мое внимание. Насухо вытерев шерстку, начинает набирать ванну ещё раз. Я пытаюсь, но не могу понять, зачем. А то, что она выключает воду, не набрав и половины, окончательно ставит меня в тупик. Но мое замешательство не длится долго. Единорог поворачивается ко мне. Её рог светится.

Она приподнимает меня. Я слегка напугана. Я не понимаю, что она делает, но единорожка обещала, что не причинит мне боли, и обещание до сих пор держала. Наверно, лучше не дергаться. Вместо этого я просто наблюдаю и вскоре понимаю, что меня переносят в ванну. Она наполнена лишь на четверть, зато вода в ней совершенно чистая и прозрачная. Единорожка опускает меня ниже, и только сейчас я осознаю, что эта ванна — для меня.

Я погружаюсь глубже и невольно вздрагиваю. В воде места, ужаленные кустарником, начинает щипать... но очень скоро все неприятные ощущения вытесняются теплом. Вода почти горячая, и это невыразимо приятно.

Пока я наслаждаюсь теплом, единорог щеткой счищает с меня грязь. Я не помню, когда успела испачкаться, но единорожка, пока не приняла ванну, была покрыта грязью с ног до головы. Быть может, я испачкалась там же, где и она? Оказывается, это очень приятно — ощущать, как тебе чистят шерстку. Но даже если бы это было не так приятно, я бы все равно не стала протестовать. Я не хочу разозлить единорога своим сопротивлением.

Купают меня недолго. Вскоре единорожка вытаскивает из ванны затычку, левитирует меня, ставит обратно на пол и вытирает большим полотенцем. Полотенце оказывается почти таким же приятным, как и щетка. Оно мягкое и немного щекотное, но я не хихикаю и не пищу. Пока что единорог ведет себя как мой друг... но ничего не мешает ей стать как тот терновый куст. Если я вдруг дернусь или сделаю что-то не то, она может причинить мне боль.

Как только моя шерстка более-менее высыхает, единорог достает небольшую белую коробочку с нарисованным красным крестом. Найдя там бинты и маленький тюбик какой-то мази, единорожка принимается за перевязку всех моих кровоточащих ранок, нанесенных злым терновым кустом. Вскоре, благодаря лекарствам и бинтам, я чувствую себя гораздо лучше, во всяком случае, мои царапины почти не болят. Но когда единорог заканчивает накладывать последнюю повязку, я слышу, что кто-то подходит к двери ванной комнаты.

"Эй, Твайлайт! Я принес твой ужин"

Я немного настораживаюсь. Это чужой голос, голос, которого я раньше никогда не слышала. И он раздается по ту сторону двери. В моей голове возникает образ колючего тернового куста. Быть может, он действительно живой, и это его голос я слышу. И он здесь для того, чтобы забрать меня обратно в плен боли и холода. Но, оглядываясь на единорожку, я замечаю, что она выглядит совершенно спокойной.

"Спасибо, Спайк, но... ты знаешь, я так проголодалась, блуждая по Вечнодикому Лесу. Да еще эта буря... Не мог бы ты сделать мне еще один сэндвич и принести еще чашку супа?"

"Никаких проблем. Я наварил целую кастрюлю сельдерейного супа, да и всякой всячины для сандвичей у нас навалом. Хоть на пять больших порций"

"Замечательно, Спайк, но мне хватит двух."

"Сейчас все будет, Твай"

Я слышу, как тот, кому принадлежит голос, удаляется, и мне уже не кажется, что его нужно бояться. Этот другой голос не был страшным, да и единорог его не боится. Она разговаривала с ним по-доброму, совсем как со мной.

Я вижу, как единорог подходит к двери, приоткрывает створку и выглядывает наружу. Спустя пару секунд она все же выходит. Я спешу за ней. Я не хочу слишком отстать. Мы пересекаем комнату и подходим к широкой кровати, и я снова чувствую, как меня приподнимает магия единорожки. Она левитирует меня по воздуху и мягко опускает на постель. Пока она не смотрит, я с любопытством прикасаюсь к одеялу копытцем. Оно такое мягкое! Гораздо мягче грязи, в которой мне довелось стоять, пока я была в плену у кустарника.

Я поднимаю глаза буквально за секунду до того, как единорог ставит передо мной поднос. На нем лежит аппетитный сэндвич и миска горячего супа. Я осторожно оглядываюсь на единорога и вижу, как она ласково улыбается: "Вот, держи, не стесняйся и ешь. Я спущусь вниз и поговорю со Спайком".

Хоть мне и не хочется отпускать от себя единорожку, я киваю. Снова смотрю на еду, и, немного наклонившись, надкусываю сэндвич. Как же вкусно! Только сейчас я понимаю, насколько же проголодалась. Не успев проглотить первый кусочек, я снова впиваюсь зубами в сэндвич. Ещё, ещё кусочек, и ещё один... Я набиваю полный рот еды, и только потом начинаю жадно жевать.

Я едва замечаю, как уходит единорог. Я ненадолго отвлекаюсь от еды и вижу, что она исчезает за дверью спальни.

Я очень надеюсь, что она вернется

~~~

Единорожки уже долго нет, но я знаю, что она поблизости. Я слышу её. Она разговаривает с тем, другим, в библиотеке внизу. Я не могу разобрать слов, но меня успокаивает звук её голоса.

Я доела все, что было на подносе. Славно чувствовать себя сытой. Это место такое теплое и яркое, и здесь меня ничто не жалит. Мне... мне нравится здесь, и мне определенно нравится единорожка. Поначалу она очень испугала меня... но она милая.

Я слышу, как открывается дверь, и поднимаю глаза. Единорожка вернулась, но она снова как-то странно смотрит на меня, и меня это беспокоит. Она так уставилась, будто я что-то... что-то неправильное. Что-то, чего она не может понять. Мне не нравится этот её взгляд. Кажется, я снова сделала что-то не так.

Но что я сделала не так? Я ее разозлила? Неужели теперь она выгонит меня отсюда? Вернет меня назад, обратно в колючий терновый куст, туда, где больно и холодно?

Единорог подходит к кровати и, приблизившись ко мне, интересуется: "Как ты себя чувствуешь? Уже лучше?"

Она произносит это с теплом в голосе, но я боюсь поднять на нее взгляд, потому что знаю — она пристально смотрит на меня. Поэтому я только осторожно один раз киваю головой, надеясь, что это послужит достаточным ответом на ее вопрос.

"Хорошо," отвечает единорог, присаживаясь рядом с кроваткой. "Эм.. Ты знаешь, что это за место? Ты помнишь, откуда пришла и как оказалась там, где я тебя нашла?"

Я могу только тоскливо покачать головой. Единорог говорила, что собирается отвезти меня в Понивилль, но я даже не знаю, что это за место. Более того, я не помню ничего, кроме злого холодного куста, который больно жалил, и где единорог нашла меня. Это все, что я могу вспомнить: холод, боль и единорожку, спасающую меня от кустарника.

Она продолжает задавать много разных вопросов, и я отвечаю на них как могу. Я либо согласно киваю, либо отрицательно мотаю головой. Единорог продолжает задавать все новые и новые вопросы. "Ты помнишь, где я тебя нашла?", "Ты была там когда-нибудь раньше?", "Ты знаешь, кто такие Принцесса Селестия и Принцесса Луна?", "Ты знаешь меня?", "Ты знаешь, что такое Элементы Гармонии?". Она задает один вопрос за другим, а я могу лишь отрицательно качать головой.

Я тихо шмыгаю носом, а мои глаза наполняются слезами. Мне кажется, она хочет, чтобы я что-то вспомнила. Но я не могу. Я не помню, откуда я пришла, как оказалась в ловушке кустарника, я не помню ничего из этого. Все что я могу вспомнить — это холод и боль.

Единорог задает мне очередной вопрос: "Ты помнишь свое имя? Как тебя зовут?"

Имя... Я знаю, что означает это слово, но как же меня зовут? Я... Я не помню. Я не могу вспомнить свое собственное имя! Мое имя, я его не знаю! Чувствуя, что больше не могу сдерживаться, я плачу, слезы катятся по моим щекам и капают прямо на кровать. Любой пони знает свое собственное имя! Любой... кроме меня.

Почему? Почему я не могу вспомнить свое имя?

Сотрясаясь в беззвучных рыданиях, я вдруг чувствую, что кровать качается. Я вижу единорожку, забравшуюся ко мне. Она ложится рядом. Она... она просто нежно обнимает меня. Я все ещё плачу, но осознание того, что она рядом, заставляет меня поверить, что все будет в порядке. Здесь безопасно, единорожка не причинит мне боли. Здесь я могу расслабиться. Здесь я могу плакать.

И я плачу. Я просто хочу выплакаться.

~~~

Не знаю, долго ли я рыдала, но теперь я чувствую себя немного лучше. И поспешно вытираю глаза копытцами.

"Успокоилась?"

Голос единорожки по-прежнему мягок, и его звучание утешает меня. Кажется, до этого момента я не произнесла ни слова, но сейчас мне хочется что-нибудь ей сказать. Я открываю рот. Непослушный язык еле шевелится. Мой голос слаб, да и звучит странно и непривычно — как будто совершенно чужой для меня. Но я все же отвечаю единорогу.

"Д-да".

"Ну и хорошо", — говорит единорог и неожиданно замолкает. Она снова странно смотрит на меня. Как будто я — и не пони вовсе. Или словно я сделала что-то очень плохое. Я невольно вспоминаю, как она нашла меня в лесу, какой взбешенной она выглядела. Поэтому она так пристально смотрит на меня? Она все ещё злится?

"Ну, — начинает единорожка, — это был длинный, нелегкий день. Может, ляжем спать?"

Сон... так здорово было бы сейчас уснуть. Я так хочу остаться здесь, на кровати, но... я же знаю, единорог хочет, чтобы я ушла. Это причина тех странных взглядов. Я знаю, я не нравлюсь ей, и ей не нравится, что я нахожусь в её доме, хоть и вела она себя со мной по-доброму. Ей наверняка хочется спать одной, а мне придется уйти на улицу, на холод. Но... я так не хочу снова мерзнуть. Я успела привыкнуть к теплу и безопасности. Мне нравится быть рядом с ней.

"А можно... можно я посплю здесь?"

Слова слетают с губ прежде, чем я осознаю, что они могут рассердить единорога. Впрочем, пока что она не выглядит недовольной, хоть и снова пристально уставилась на меня. Кажется, ответом будет "нет", иначе зачем ей смотреть на меня так странно? Я уже готова встать и уйти, но тут она наконец отвечает.

"Конечно можешь. Только давай сделаем мою кровать немножко удобней?"

У меня нет слов. Мне... мне можно остаться? Мне и правда можно остаться! Я так поражена, что почти и не замечаю, что меня снова подняли в воздух. Единорожка, должно быть в этом ас. Она так часто пользуется своей магией. К тому моменту, как я опускаюсь обратно на кровать, она уже закуталась в одеяло и положила свою голову на подушку.

И более того — мне тоже достаются собственные подушка и одеяло. Они такие приятные и мягкие на ощупь. Я устраиваюсь поудобней и не могу сдержать зевок. Безопасно, тепло и уютно... это место — полная противоположность колючему кустарнику, и я счастлива здесь.

Но что если мне придется уйти? Что если единорожка прогонит меня утром? Я смотрю на часы на противоположной стене комнаты. Я помню слова "день", "ночь", "утро" и "вечер". Сейчас — "ночь", но если я лягу спать, то когда проснусь, будет уже "утро". Что если к тому времени единорожка уже не захочет видеть меня рядом?

Я... Я не хочу покидать этот дом. Я хочу остаться здесь. Мне нравится здесь, и мне нравится единорожка. Но она всегда так странно на меня смотрит. Наверно, это значит, что она не хочет, чтобы я задерживалась здесь?

Я так не хочу уходить... но я хочу знать, заставят ли меня уйти. Мне нужно это знать.

"Мисс Единорог?" — позвала я тихонько. И только сейчас поняла, что имени единорожки я тоже не знаю.

Единорог неуверенно поднимает голову. Наверно, она уже спала, когда я разбудила её. И, кажется, я только что уничтожила все шансы остаться в этом чудном месте. Она смотрит на меня, но на этот раз её взгляд почему-то не пугает. "Прости, кажется, у меня не было шанса представиться. Меня зовут Твайлайт Спаркл".

Твайлайт Спаркл... красивое имя. Может, если я буду её так называть, она простит мне то, что я её разбудила. "Хорошо... Мисс Спаркл, можно мне кое-что спросить?"

"Что?"

Я ныряю под защиту своего собственного одеяла и устраиваюсь поудобней между передних ног Твайлайт. "Вы, наверно, хотите, чтобы утром я ушла?"

"Почему ты думаешь, что я хочу выгнать тебя?"

Я тут же вспоминаю все те моменты, когда она смотрела на меня так странно, и каким злым был её голос там, в лесу. Я кусаю губы, пытаясь подобрать слова, собираюсь с духом и говорю: "Вы... Вы ведь разозлились, увидев меня в первый раз в лесу. Я просто... я не думаю, что Вам хочется, чтобы я была рядом с Вами".

"Это не твоя вина. Просто ты очень похожа на одну другую пони, и я приняла тебя за неё, — сказала Твайлайт, — но никто и не думает тебя прогонять".

Я... Слова-то я слышу, но не могу поверить в них. Моя мордочка растягивается в радостной улыбке. Меня никуда не прогонят. Я могу остаться здесь. Я могу остаться здесь, в тепле, безопасности и уюте, здесь, где никто не сможет мне навредить. Я могу остаться с Твайлайт. Я могу остаться.

Я зеваю и опускаю голову на подушку. Чувствую, как мои глаза закрываются, но теперь это совсем не страшно. Здесь можно и уснуть. Я сворачиваюсь калачиком, обняв подушку и закутавшись в одеяло, и, медленно засыпая, понимаю, что слышу равномерное дыхание Твайлайт так же хорошо, как и свое собственное.

Я зеваю в последний раз.

Здесь так тепло... тепло и безопасно.