Ноктюрн на ржавом саксофоне
Глава 5. Рынок, таверна и немножко нервно.
Длинные шторы мотались из стороны в сторону, мешая смотреть на улицу – хотя чему там было мешать? Грязные проулки, нечищеные мостовые, фонари древними пегасьими племенами борющиеся с наступающей тьмой – разгоняли ее своими крыльями ламп, распушали перышки света, но все равно сдавались под нависающим гнетом ночи. Дождя сегодня не было – редкость для Триксвилля. Даже сырой туман, обслюнявленной подушкой раскинувшийся по окрестностям, не тревожил редких прохожих – было видно метров на сто вперед, а это просто подарок для вечера в городе, где дым фабрик давно уже стал божеством во плоти. Осталось только начать строить ему храмы. Хотя нет, зачем – они уже были: огромные трубы, вздымающиеся с обваливающихся заводов; дымоходы поменьше из подпольных фабрик, товар которых остается загадкой даже для самих работников; редкие вытяжки прямо на дорогах – один Дискорд ведал, что творят единороги-одиночки по канализациям. Может, делают очередной наркотик, а может варят сладости – в этом городе действительно можно ожидать чего угодно. Тем более от некоторых ям тянуло патокой. Подпольные кондитеры не иначе. Черный рынок пончиков. Террористы, угрожающие тортом…
Флаттершай мотнула непослушной головой и отогнала бредовые мысли. Вечно что-нибудь странное лезет в голову! Нелегальные пончики, до чего только не доходила в своих наивных фантазиях эта желтая пегасочка. Однажды в больнице, она даже спросила врача – почему всех держат за плату, а с нее не берут ни крупса? Тот только усмехнулся в копыто – лишь несколько месяцев спустя она узнала, что Рот сливал три четверти зарплаты на ее содержание.
Рот, Рот… Уже третий день он не появлялся дома. Флаттершай волновалась. Иногда она просто стояла у окна, тридцать, сорок, шестьдесят минут, нервно вздрагивая всем телом и приподнимая крылья, когда в конце улицы появлялась какая-то фигура. С детским интересом поглядывала на оставленную пачку сигарет – а правда, когда куришь успокаиваешься? Один раз подожгла ее, но, испугавшись, бросила в камин. Правильно сделала. Курящие пегаски так некрасивы! А к Флатти, в своей бирюзовой пижаме, грустным нерешительным взглядом и поникшими крыльями, сигарета никак не подходила. Казалось, чего проще – закурить и послать все к чертям. Но она никогда бы этого не сделала. Это была пропасть, та самая пропасть между ней и остальными пегасками, между ней и между этим городом, та пропасть, за которую ее и полюбил Роттериан. Она не понимала, что в этом такого особенного, когда он смеясь зарывался мордой в ее гриву. Да. Его не было вот уже три дня. Флаттершай отошла от окна и тихо легла на не разобранную кровать. Крылышки распластались поверх, а волосы случайными полосками обвили подушку. Ей можно было это простить.
Ведь она не спала третий день.
— Какого Дискорда он задумал? – секунду назад Фэт развалившись сидел в кресле, как и подобает любому инспектору полиции. Сейчас он нервно ходил по комнате, сильно ударив кулаком по и без того шаткому столу.
— Он хотел пойти на Эплджус, правда я не уверен…
— Я не спорю. У него отличные идеи. Отличный план и отличные данные. Но мордочкотыкать меня с тюленем, у нас сейчас есть дело! Де-ло! Убийство в пятом квартале! Да, нет улик, да это наверняка очередная наркоманка. Но я же не позволяю себе вместо рабочего дня идти, скажем, за пончиками! – грузный полицай обернулся на прыснувшего служащего, а потом посмотрел на свое пузо. – Меня жена хорошо кормит. Видел бы ты ее харчи! Такое-то сено… — оправдывающим голосом ответил Фэт на безмолвный вопрос. И вообще, — вернулся прежний командный тон, — сходить за пончиками и свалить неведомо куда в берлогу к контрабандистам – вы посмотрите на этого пегаса! Увидишь его – передай, — он не прав.
«Не прав» в устах Фэта обычно обозначало «**** ****** ***** УВОЛЮ ***** **** ***** ЕЩЕ РАЗ *** ***** ******* * ***** *** Я ЯСНО ВЫРАЖАЮСЬ?!». Поэтому, когда служащий ушел, Фэт сел на замшевое кресло и стал думать. Погорячился ли? Стоп, нет. О Роте хватит. И без него проблем хватает, помощничек. Что делать с убийствами?
Курить на службе было нельзя, но у Фэта всегда была с собой сигара на черный день. Не важно, что «черный день» — это почти что каждый рабочий и деревянный столик и тут и там был прожжен осыпавшимся пеплом. Клубы дыма устремлялись на улицу, сливаясь с мутным светом фонарей. Из-за тумана, они работали в Триксвилле круглосуточно.
Я метался между рядов вот уже пол часа. Тогда я первый раз заметил странную фигуру.
— Стой! — побег был мне ответом.
Опрокинув пару стоек и получив тычку в крыло, я уже сбивался с копыт, пытаясь догнать незнакомца. Или знакомца? В голове пульсировало. Шаг. Взмах. Шаг. Взмах. Шаг. Взмах. Удар вбок. И с плота ли по рынку нельзя летать?! Что за идиотский закон… Я здесь правосудие, отвалите! В глазах пестрили одинаковые продукты, какого-то сена какое-то сено было раскидано по дороге. Интересно, кто ходит сюда за едой, в обязательном порядке берет с собой нож и огнестрел, так, на всякий? И эти чертовы лица. Такое ощущение, что они впиваются в тебя. Взмах! И какие идиоты оставляют тележку посреди проулка? Поворот. Поворот, снова фалды плаща! В конце ряда я увидел торопящуюся фигуру. Она, не она? Кто не рискует, тот не пьет зебранское! Я уже почти летел, несмотря на железную полукруглую крышу над рынком – оно и логично, в городе, в котором каждый первый день дождь. Прямо передо мной внезапно возникла повозка с капустой. Протаранив ее и кубарем пролетев еще пару метров, я ошалело вскочил и начал оглядываться по сторонам. Никого не было.
— Эй, говнолет, а ну быстро возместил мне цену 30ти кочанов минимум! – угрожающе вскинул копыта небритый земной.
— Полиция, отдел контроля продукции, — не поймет же он, что я из криминального, по пропуску, — покажите пожалуйста рыночную лицензию и договор об аренде.
— Понял, ухожу. – уныло отскакал он.
Уже идя обратно, я перебирал в голове зацепки. Темная фигура, плащ… И все. Ничего. Дискорд! Вот я идиот! Скользкое сено, удар в бок тележка и словесная перепалка… Да меня тупо разводили на остановки, чтобы тот мог уйти!
В тумане фигура черного пегаса ножом вошла в узкий проулок, слева от Эплджуса. Он не любил летать по центру. Слишком много фонарей.
— Эй, ленивокрупые, не видели Сатурни? – добротно сделанное помещение таверны суровым взглядом обвел коренастый пегас. Да, если такие и летают, то с явной неохотой.
— Это тот ч-черный пегас? – икнул один из посетителей.
— Мож-жет это я? – второй пьянчуга. – У меня как раз тут какие-то планеты перед глазами…
— Идиоты, это наша барменша! Сатурн-Сатурни, что не ясно? Тьфу, пейте дальше, приносите мне прибыль. Сам найду.
— К-как грубо. П-пойду отсюда, ник-какого уважения к клиентам! – один из них попытался встать но упал. Магия не слушалась его и он разлил очередную кружку. – Ил-ли не уйду. Официант!