Planescape: сказка о планарном отпуске

Сила внутре.

От тюрьмы до тюрьмы...

https://www.youtube.com/watch?v=JSvnxv_Mh2A

— ТИХО! – сплюнул алый комочек прикованный к противоположной стене козлотавр. – Спокойно! – сглатывание, продолжение хриплым голосом. – Будь пожалуйста лапой – завали хлебало и дай имеющим мозг возможность воспользоваться им. В конце концов Невежда в принципе не способен представить и тысячной доли по идее предстоящего нам кошмара.

Юноша машинально попытался увеличить полнящие его разум образы в упомянутое количество раз – и почуял, что у него вот-вот съедет крыша от неподъемности предпринятой попытки вообразить невообразимое.

— Не буду врать, – постарался принять менее болезненную позу слегка окровавленный владыка. — В переплет мы попали знатный – в этот раз дочурка действительно превзошла себя…

— Но зачем она это сделала?! – опять теряя контроль над собой заголосил также весьма конкретно избитый рыцарь. – Каким отвратительным монстром надо…

— ЗАТКНИСЬ! – в бирюзовых глазах сверкнуло знакомое оранжевое пламя. – Честное слово: если это у тебя сейчас не последствия «ужаса», то мне даром такой трус в организации не сдался! Будь мужиком! – Понт пару минут поуничтожал скуксившегося собеседника взглядом, после чего отвернулся насколько позволяли оковы и буркнул. – На самом деле она очень хорошая – просто наследственность проблемная по ночам вылазит.

— «Хорошая»! – идиотский смех. – Тогда почему вы сами же всё время ее унижаете?!

— Совсем рехнулся?! – вновь уставились на него грозные очи.

Но Бестолочь уже несло:

— «Финансовый аналог Великого Пожирателя»! – ага, оказывается он еще не разучился пересмешничать, какая радость... – «Искалечившая меня и лишившая шанса продолжить любимое дело обуза»! «Разорительные затраты»! «Страшилище»! Да вы ни одного случае не упускаете, чтобы лишний раз макнуть «ужасное чудовище» лицом в грязь и напомнить как она одним своим существованием испортила вам всю жизнь! – уже снова своим голосом проорал ученик – и вынужденно замолчал вследствие недостатка воздуха.

Дабы внезапно обнаружить обстоятельство настолько удивительное, что и заляпанный переливающейся фиолетовой дрянью разум не смог его проигнорировать: ответа нет. Ну то есть совсем – ни крика, ни рявка, ни рычания с угрозами. Взор и тот какой-то…обиженный.

— Стоит только ей появиться рядом — и из вас тут же начинают сыпаться упреки, уколы, намеки насколько легче было бы ваше существование без нее…- продолжавшееся чисто по инерции обоснование ужасности обрекшей их на гибель дамы постепенно затихало, пока наконец вовсе не иссякло под этим совершенно непривычным, откровенно чужеродным взглядом. Будто их высочество после долгих поисков вдруг обнаружил у себя под носом нечто с одной стороны очевидное и важное, а с другой – до крайности неприятное.

— Вот знаешь, в чем главная проблема путешествий в компании попутчиков добрее тебя? – спустя несколько напряженных минут разорвал тишину устремивший глаза в пол ангел смерти.

Ощущающий себя находящимся между молотом и наковальней куском соленого сыра потенциальный дворянин аккуратно промычал нечто более-менее отрицательное.

– Они постоянно втравливают тебя в неоплачиваемый каторжный труд и не дают эффективно действовать в денежных работах, — великий бандит начал потихоньку делать скованными руками таинственного вида пассы. – А еще ты так привыкаешь пользоваться ими в качестве ходячей автономной совести, что напрочь забываешь про собственную. И вовсе перестаешь смотреть на себя со стороны, — рогатая голова наклонилась к груди и чего-то оттуда выкусила.

Жалкая кучка ускользающих мгновений – и перед учеником снова знакомая и ставшая почти родной фигура толстого коня. Свободная, естественно: как-никак приковывали-то их за отсутствующие у лошадей хватательные конечности.

— Короче, где ты раньше-то ошивался, правдолюб двуногий? – исполненным истинной досады тоном вопросил зверь, двумя резкими ударами разбивая ему цепи. Презрительный фырк. – Повезло: попались абишаям, да еще и в разгар битвы. Эти безголовые пехотинцы сунули нас в камеру для младших танар’ри – с холодным железом и серебром, всё как полагается – да еще и обыскать нормально не смогли, — беглый осмотр подчиненного. – Меня во всяком случае. Полиморф с подкожными карманами – отличная штука. Хотя попался бы кто поумнее…впрочем, не важно, — внимательный взгляд на решетку. – Замагичено по самое не балуйся – стены тоже. Лишний раз не прислоняйся.

Он со вздохом отер натекшую из-под маски кровь и пот. Несколько минут размышлял, склонив голову набок. И неожиданно приказал:

— И хватит уже называть мое страшилище «Фаль», «Парси» или еще как-то более бредово. Я четко помню, какое имя дал своей ответственности – Парсифаль. И никак иначе.

— Но…- аж отвлекся оруженосец от растирания запястий, — это ведь мужское…

— Ты реально считаешь, будто данный пусть и не то чтобы шибко нормальный земной пони стал бы копаться в том частично газообразном ангельском слизне с целью выяснения его пола? – с нескрываемым омерзением и зачатками возмущения воззрился на него жеребец. – Да я вообще не предполагал, что он у нее есть! И вас-то, медведей лысых, до сих пор с трудом различаю – вы ж почти одина…так, всё, — сам себя одернул шлепнувшийся на камни великий бандит. – Соверен дал приказ – вассал выполняет.

Тоскливый взгляд на обстановку:

— Мы в долбанной тюрьме посреди орд рвущих друг друга в клочки извергов – и вместо размышлений о необходимом болтаем об идентификаторе засадившего нас сюда инвалида, — копыта замассировали виски. – Главное в панику не впадай – крайний выход у меня есть так и так. Не совершенный правда и действительно последний…поэтому пока ищем традиционные методы побега.

Голос. Высокий. Женский. Краткий. И мертвый какой-то:

— Отсюда не сбежать.

Былой школяр от неожиданности отшатнулся – и вдруг обнаружил источник звука не далее чем в соседней камере. Сидящая в самом темном углу фигура. Деталей из-за плохого освещения не разобрать. Однако нечеловечность очевидна.

— Банальщина, — даже не обернулся повелитель. – Далее небось с придыханиями и причмокиванием начнешь бухтеть историю всей своей жизни, естественно пользуясь безнаказанностью, без спроса вывалив на нас и самые отвратительные интимные ее эпизоды, в итоге заверив печальную повесть переходящим в отчаянный плач хриплым хохотом, — презрительное фырканье. – Короче: если нету данных про вынос трупов и тайники с брильянтами прошу не беспокоить.

Незнакомка промолчала – и кто бы на ее месте поступил иначе?

— Осуждаешь? – вдруг обнаружил юноша вперенный ему в лицо сосредоточенный взор снова ставшего одиноким оранжевого глаза. Отнекаться не удалось. – Врать бесполезно: тебя как книгу читать можно – кстати в следующий раз за ложь единственному заботящемуся о тебе на всех планах существу буду наказывать – а пока вот тебе мое начальственное слово: хочешь – болтай. Всё равно ничего путного предложить естественно не сможешь.

Юноша пристыженно повесил голову, буквально раздавленный ощущением собственной ничтожности.

— Не стой просто так, элемент ты уныния, — хлопнул по ладони раздраженно виляющий туда-сюда хвост. – Теперь приказываю: разговорить, добыть данные, затем иными путями прикинуться полезным – выполнять.

Потенциальный дворянин понуро кивнул, сделал шаг к прутьям…и лишь в последний миг удержал себя о того, чтобы не положить на них ладони. Пронесшиеся в голове образы счастливо избегнутых ужасных последствий слегка приободрили рыцаря, а потому первый заданный им вопрос звучал почти нормально и доброжелательно:

— Кто вы?

Таинственная фигура тем же вряд ли могущим принадлежать живому существу голосом прорычала нечто угрожающее – причем у Бестолочи сложилось впечатление, что виновато в том не столько содержание ответа, сколько сам язык.

— Картина Боли, — не дожидаясь запроса перевел его высочество, с проглянувшимся интересом разворачиваясь к собеседнице. – Позволю себе выразить предположение: это не столько имя, сколько статус – ну или профессия. Не покажитесь ли кстати?

Она зашевелилась.

— Молю вас простить на…мои манеры, — решил не рисковать спохватившийся «представитель лучших из людей», с поклоном затем представившись. – Бестолочь, рыцарь владыки Понта.

— Собственно оный владыка, — кивнул в бок спокойно наблюдающий за с трудом поднимающейся незнакомкой жеребец. – И раз уж пошла такая пьянка, не скажите ли, с кем имеем честь общаться? В смысле, хотя бы отчасти по-настоящему?

Тот же набор канализационных звуков.

— Такова моя настоящая суть, — на жиденький, с позволения сказать, свет показалось нечто вроде горного хребта в миниатюре, оканчивающегося гротескной когтистой лапищей.

— Не сомневаюсь, — возвел око к потолку конь-людоед. – А хотя бы чем раньше были? Не каждое же полотно достойно…

Он вернул взор к противоположной клетке и осекся. Нехорошо так. Бестолочь аж прервал сеанс жадного всматривания в показавшего личико очередного удивительного обитателя планов и перевел взгляд на вроде бы не сильно склонного к таким проявлениям эмоций владыку.

-…подобной росписи, — чуть заторможено завершил тот фразу. И вдруг добавил с сочувствием. – Эк вас, однако…

Еще больше изумившийся рыцарь снова глянул на собеседницу – и не обнаружил в ней ничего достойного демонстрируемого владыкой потрясения. Внутри начали накапливаться нехорошие подозрения.

— Сколько вы уже…у них? – без капли недавней надменности задал следующий вопрос Понт, садясь у самой решетки.

— Не знаю, — столь же отрешенно отозвалась «Картина». – Годы. Десятки лет.

— О майн Готт…- копыто в ужасе легло на рот – и это стало последней каплей:

— Эм, простите, ваше…мистер Понт, — на всякий случай шепотом обратился к нему утоливший первый зрительный голод юноша. – А в чем дело? То есть…

В который уже раз за краткое время их знакомства бывший школяр удостоился буквально пропитанного раздражением и мыслями в стиле «свалилось же на мою голову!» взгляда оранжевого ока. Хорошо хоть нога уже на лице:

— Мальчик, — нехорошее обращение, — кого ты видишь в камере напротив? Опиши.

— Планара, — по возможности уверенно отозвался вытягивающийся по струнке рыцарь. – Человекоподобного, хотя и сильно деформи…несколько отличного в деталях, – без грубостей, — ну там шипы, рога, непропорциональные бугрящиеся мышцы на фоне довольно тонкого торса. Рост вроде нормальный. Из одежды некий весьма…своеобразный по фасону доспех и тонкий ошейник. Кожа в частую мелкую полоску. Черты…

— Стоп, — клацнул повелитель зубами. – А теперь прими во внимание, что сии воистину многочисленные белые линии – не краска, пигмент или еще какая ерунда, а шрамы.

Парень недоверчиво вскинул брови и снова повернулся к собеседнице. Постарался представить, будто…

— То-то же, — чуть менее неприязненно прокомментировал пробившую оруженосца крупную дрожь конь. – Ее десятилетиями нашинковали на тонкие-тонкие ломтики и смею уверить: об анестезии и речи идти не могло – напротив, самая цель сих экзерсисов заключается в причинении будущему мастерскому творению максимально возможного страдания. И уж в этом-то...

Рвотные позывы таки взяли верх – рыцарь едва успел отвернуться от «опасных» прутьев. Камера стала еще неуютнее.

— Не волнуйся: тебе оно скорее всего не грозит, – брезгливо отодвинулся от растекающейся лужи рассказчик, — овчинка выделки не стоит. Тем не менее, смею заметить на собственном опыте: и всего-навсего неделя предсмертной агонии – тоже ничего хорошего, — принц явственно поежился.

— Зачем? – спросил едва только получилось снова вдохнуть рыцарь. – Ради чего?

— Потому как они могут, естественно, — уныло отозвался властитель. – Мучения для них — масло на хлебе получаемой с того пользы. Сама природа данных существ неизменно толкает их к свершению подобного…- ангел смерти неожиданно весело хмыкнул и поднял на собеседника блеснувший глаз. – На самом деле, изверги не личности – скорее машины. Или даже животные, пусть чрезвычайно хитрые, смекалистые и могущественные. Ибо в конце концов всегда оказывается, что выбора у них не больше, чем у пчелы: она способна решить, с какой стороны обойти цветок и насколько быстро лететь, однако ни просто отправиться гулять, ни по крайней мере вернуться в улей на пару часов позже компетенции у нее нет – и помышление-то о том есть святотатство, немногим меньшее причины тянущейся тысячелетиями величайшей бойни.

Конь-людоед потянулся и с кривой усмешкой продолжил:

— То ли дело высшая раса, не правда ли? Пусть они рогаты, клыкасты, нечувствительны к ядам и вообще превосходят нас по всем параметрам, а отводимая нам роль в сей партии заключается в поставках мяса и веры для их дрязг – но зато мы свободны! — глаз экстатически закатился, а челюсти начали отбивать друг о друга чечетку. Последовавший же затем хриплый звук аж заставил юношу на пару минут забыть, в насколько тяжелой ситуации они находятся – настолько ужасным показался ему сей смех.

По счастью, ни он, ни наполненный болью и безумием взгляд долго не продлились:

— Тем не менее, возможность самостоятельно выбирать не только средства, но и цель в данном случае не выглядят такими уж великими дарами, не правда ли? – великий бандит повернулся к вернувшейся в темный угол мученице. – Ты ведь ни в зуб ногой не представляешь, как отсюда выбраться?

— Никак, — а ведь на самом-то деле не так плохо и звучит. Пожалуй, даже успокаивающе.

— Ясен хрен, — небрежно сотворил малый символ жеребец. – Иначе бы сама давно свалила. Ну и дабы окончательно забыть о твоем существовании, позволь вот уже в третий раз спросить: кем являлась та бедолага, кою в итоге не пожалели превратить в произведение дьявольского искусства?

— Не имеет…

— Ой да хватит уже кокетничать аки невеста перед свадьбой, — поморщился его высочество, жестами приказывая вассалу прибрать за собой. – Давай уже выплевывай свою великую тайну и возвращайся к любимому бессмысленному времеубийству. Итак?!

Неизвестная не отозвалась – соверен еще пару раз призвал ее к продолжению беседы, после чего плюнул (внутрь камеры), проворчал нечто о «вконец охамевших без твердой ноги бабах» и подчеркнуто повернулся к ней спиной, начав погружаться в размышления. Последующие наверное четверть часа прошли в совершенном молчании – разве только сверху раздавалось глухое бухание и скрежет, да периодически с потолка сыпалась пыль и каменная крошка – а потому нет ничего удивительного в том, что произнесённые почти шепотом слова показались изо всех сил старающемуся стать максимально незаметным рыцарю громом средь ясного неба.

— Свадьба, — голос стал еще мертвее, хотя казалось бы куда дальше-то? – Тайна. Невеста. Ее звали Элисон. Нилесия.

Юноша удивленно моргнул – имя отозвалось у него в голове чем-то смутно знакомым. Когда же он попытался привычно обратиться за разъяснениями к спасителю тот уже не сидел, вперив лишенный выражения взор в гладкую стену, но стоял, напряженно и откровенно неверяще вглядываясь в замолчавшую фигуру напротив них.

— Эм…- былой школяр мысленно присвистнул от удивления – неужели Зубастая Тень и правда способна издавать такие жалобно-вопрошающие звуки? – Разрешите уточнить: та самая Нилесия? Фактол Убийц Милосердия?

— Нет, — тем же ровным дополнительно-угасшим голосом отозвалась новопредставившаяся. – Красной Смерти больше нет. Они, — обезображенная рука указала вверх, — продемонстрировали все последствия свершенной ею глупости. Показали, как Фракции вцепляются друг другу в глотки, Змей вырывается на волю, а улицы Сигила до краев наполняются хаосом и беззаконием. Заставили смотреть на умирающую Справедливость…

Тут бы уместно заплакать или там, хотя бы вздохнуть – но собеседница лишь вернулась в исходное положение.

— Ага, — частично исправил недосмотр несчастной таки более разбирающийся в структуре повествования жеребец. И немного подумав, произнес. – На всякий случай позвольте выразить вам искреннее сочувствие и сожаление – хотя оно скорее всего вам совершенно безразлично, не так ли?

Ноль внимания.

— Не скажите, откуда шипы и прочее – ведь раньше-то их по идее не наблюдалось? – тем же то ли чуть подобострастным, то ли слегка извиняющимся за собственное любопытство голосом продолжил Понт. – И почему вы здесь?

— Пробудили кровь предка, — шевельнула бугристой конечностью Элисон. – Не до конца – чтобы сознание не погасло и боль длилась вечно. Дала врагу подобраться вплотную, проявила неэффективность, наказана.

Следовательно, обильные разводы на полу ее клетки таки свежие. На данной мысли всё это время нараставшее в груди ощущение щемящей жалости (в конце концов, уж эту-то историю о продаже демонам устроившим Войну Фракций негодяем собственной влюбленной в него по уши супруги Бестолочь и Путеводителе читал и потом от Ви кусочки слышал) наконец достигло апогея и перед внутренним взором воина Христова внезапно предстала не жутковатая громадина с явным привкусом Ада, но бедная, до такой степени замученная бесчеловечными извергами девочка…

— ИДИОТ! – поздно: протянутая к нуждающейся в утешении душе рука коснулась решетки – и жутковатого вида талисман на потолке коридора затрещал и зазвенел как плохо настроенный, а также совершенно несогласованный духовой оркестр, заискрившись заодно угрожающими алыми огнями.

-
— Счастливчик, — наконец разорвал гнетущую тишину выражающий совершенно нелогичную смесь сарказма и признания заслуг комментарий владыки, после чего распластавшийся вдоль стены конь аккуратно ткнул хвостом только-только вернувшегося из прогулки по воспоминания о жизни юношу. – Отличная работа.

— ЫЫЫ! – радостно закивал тот, не в силах отвести ошалевшего взгляда от разверзшейся буквально в шаге от его ног глубокой пышущей жаром дыры со слабо светящимся парой этажей ниже дном.

— Нас, естественно, едва не расплющило, — сюзерен аккуратненько поддел подчиненного за локоть и медленно потянул к себе. – Да и завалить могло на счет раз, — былой школяр начал послушно перетекать на более солидный кусок пола, — не говоря уже о том, что кабы не вовремя рухнувшая стена, вновь отрезавшая наш уютный коридорчик от поля боя, к сему моменту случайных прохожих бы уже порвала на куски демоническая мелочь...

Глаза сами собой скосились на торчащие из-под завала останки чего-то большого, насекомоподобного и снабженного наверняка чудовищно острыми лапами-косами. И ведь там их бежала целая стая.

— Без паники, — легонько двинул почуявший дрожь Понт ему копытом в живот. – Я здесь, рядом, в отличие от некоторых даже будучи в здравом уме и твердой памяти, — ангел смерти на мгновение задумался, — по крайней мере, относительно – а значит не дам тебе бессмысленно погибнуть. Как минимум, использую в качестве живого щита и лопаты, — многозначительное выжидательное молчание.

— Благодарю вас за заботу, о соверен, — склонил голову не испытывающий желания смеяться парень.

— Да не за что! – радушно фыркнул его высочество. – А теперь, поскольку догадаться человечку видимо не суждено, говорю прямо: копать, — хвост шлепнул по груде камней. – И поживее.

Слегка очухавшийся потенциальный дворянин понятливо кивнул и зарылся в останки кладки, пару минут спустя получив подмогу от видимо занимавшегося оценкой обстановки коня – и не смог не устыдиться при виде той скорости, с какой тучный и наверняка давным-давно (если вообще когда-либо) не занимавшийся подобной низкой работой повелитель стал раскидывать казавшуюся чуть ли не незыблемой гору обломков.

— Перед тобой ведь как-никак «земной» пони, — одновременно гордость и презрение, забавно. — И кстати, поскольку всё равно рано или поздно включишься, говорю сразу: понятия не имею. Долбануть мог гористо, вроде того, в чьем черепе нынче обитает наш двуязыкий знакомый, банальная магия на физическом базисе, а то и какой-нибудь Древний Змий с умением концентрировать пламя, — краткое раздумье, сопровожденное знаком «прекратить работу» и прислушиванием. — Хотя последнее конечно маловероятно – мы бы по-любому исжарились до самого что ни на есть хрустящего состояния, коего пока не наблюдается, — крупный кусок стены с остатками решетки обвалился, никого слава Богу не задев, однако добавив им работы. – Впрочем, главное от того не меняется: ты очень удачно спровоцировал сигнализацию – по крайней мере если и погибнем, то под практически безболезненным обвалом или вовсе от банального удушья, — предвкушающее цоканье языком. – В общем, жизнь прекрасна!

Бывший студент не мог заявить, будто так уж разделяет восторг принца по поводу предстоящей кончины. К счастью, высказываться его и не заставляли – только с периодическими остановками на прослушивание работать руками. Разбор завала продолжался достаточно долго, чтобы Бестолочь успел оценить направление и осознать их цель – а потому не проявил никакого удивления при виде совершенно нехарактерного энтузиазма, с которым конь-людоед кинулся вытягивать отрытую-таки собеседницу из-под обломков.

— Живы? – неужели это правда ласка?

— Увы, — традиционно мертво отозвалась найденная, поднимая присыпанные каменной крошкой веки.

Ученик аж на мгновение выпал из мира – настолько странно выглядели сии изломанные, корявые, будто бы вывернутые наизнанку и потом сердито растоптанные загогулины вместо зрачков. И если правду говорят, будто глаза есть зеркало души…потенциальный дворянин замотал головой и вернулся к освобождению туловища дамы-в-опасности от оставшихся камней.

— Ничего – ваш день еще придет, — «утешил» жертву Охотник на детей, с совершенно нехарактерной деликатностью применяя крошащее черепа врагов копыто на оттирание крови со лба мученицы. – Причем в случае вашего согласия на составление нам компании – скорее всего в иной обстановке.

— Отсюда не сбежать…

— Пф! Заладили, — весело фыркнул Понт, в прямом смысле слова «стирая» появившимся из кармана светло-серым (почему-то создалось впечатление, что в нормальном мире он бы стал розовым) платком многочисленные царапины и ушибы с ее лица, свободной части шеи и груди. Широкий разрез на правом плече оказался тряпице не по зубам – но она по крайней мере смогла остановить кровь и чуть прихватить края раны. При этом, увы, и сама пав смертью храбрых – на глазах рассыпавшись тусклой трухой. – Сейчас быстренько пробежимся за барахлишком и тут же свалим из этой поганой дыры в более приятные места Мультивселенной.

— Не выйдет, — медленно повернула Нилесия шею влево-вправо. – Владыка сего места не позволит…

— Будто мы этого изверга спрашивать станем! – чуть подрагивающим от гнева голосом отозвался копающий юноша, волей-неволей вынужденный в процессе работы наблюдать следы последнего «наказания». – Ваше высочество, только посмотрите…

— Тихо! — знакомый «клац» резко отрезвил начавшего впадать в излишне героическое состояние рыцаря. – Чего там с местным боссом? Вы ведь наверняка имеете в виду отнюдь не его недовольство. Поподробнее пожалуйста.

— Серые Пустоши в принципе не любят отпускать своих жертв, а уж когда речь заходит пусть не о величайшем, но всё равно отлично укрепленном бастионе баатезу надежде на спасение вовсе нет места, — искалеченная женщина бессмысленно смотрела вверх. – И мастеру пространственный магии, способному вопреки воле плана создать портал по одному лишь мановению руки не одолеть влияния властвующего здесь монстра – ибо Тюремщик никому не даст сбежать от него.

— То есть, маг — блокиратор. Или координаты путает, — с ходу сделал выводы соверен, укладывая свою голову на подставленное копыто. Несколько минут подумал, после чего неслышно пробормотал чего-то про себя и наконец заявил. – Рискнуть в любом случае стоит – как-никак тут нам в любом случае ничего не светит. Встать можете?

— Нет, — без малейшего признака боли отозвалась пленница, шевельнув только что отрытым коленом – вернее оставшейся от него мешаниной костей и крови.

— Мистер Понт, вы же можете…

— Хрен тебе, — огрызнулся мрачнеющий на глазах жеребец. – Родина Ведьм настоящему целительству ну никак не способствует. Хотя у меня, конечно же, есть запасной вариант – пусть и не очень хороший.

На неизвестно чей, но наверняка не Божий, тусклый свет явилась давешняя алая (по идее – цветов-то тут нет) шкатулка – длинная и широкая, однако же плоская и ни массой, ни одними габаритами не дотягивающая хотя бы до звания сундучка. Внутри же у нее оказалась вовсе не ожидаемая верным вассалом бездна с горами артефактов и морями зелий, а только лишь жалкая кучка чего-то подозрительно смахивающего на памятные вещи – как минимум знакомая оплывшая статуэтка ангела тут присутствует.

— Дочка сама выдрала, — зачем-то продемонстрировал Понт взятое из крайнего отделения справа засушенное глазное яблоко со здоровенной дырой от когтя на месте зрачка. – В общем-то с того наше полноценное знакомство и началось…

Оруженосец не смог удержаться от осуждающего взгляда: у них тут дама-в-опасности можно сказать на руках умирает, а их высочество понастальгировать вдруг решил.

— Ой, уж славное былое вспомнить нельзя, – ехидно хмыкнул конь, свободным копытом производя некие странные манипуляции со внутренностями емкости. — Сразу моську скорчит и глядит аки я ему отсюда и по гроб жизни одной травой питаться предлагаю.

— Прошу прощения, о сюзерен, — вернул внимание недораскопанным ступням парень, тем не менее с некоторым напряжением и прозрачным намеком на определенные надежды добавив. –Покорный слуга нисколько не сомневается в вашем намерении и возможности в ближайшее же время оказать помощь нуждающейся в ней леди.

— И правильно делает, — на рану опустилось нечто большое, склизкое и чуть светящееся. Таинственные пассы плюс многозначительное бормотание – и успевшая растечься по всей ноге жижа внезапно впилась в плоть мученицы. Стон. – Оно конечно весьма болезненно и откровенно говоря, собственно исцелением не является – но потому и работает. До прибытия в более благополучные места придётся обойтись подобными полумерами.

Все более-менее крупные повреждения получили свою дозу не-лечебного средства. И судя по поднимающемуся от них при затвердевании едва различимому дымку, процедура мягко говоря не из приятных. Впрочем, оно понятно уже из одних только производимых несчастной жертвой звуков.

— Это бесполезно, — неожиданно пробилось сквозь череду страдальческих вдохов и выдохов.

— Ваше мнение принято во внимание, — кивнул, не отрываясь от вытирания мелких ран новым самоубийственным платочком повелитель. – Считайте, будто вас банально одоброволили на участие в эксперименте «побег из Шоу…стоп, не из той оперы, — краткий период задумчивости – и беззаботная отмашка. – Впрочем, какая разница? Мы буквально обречены на успех – ибо худшим вариантом развития событий является именно отказ от действий. И не волнуйтесь: у сего скромного на вид говорящего пони действительно есть портал, хотя разумеется и не под рукой.

Наверху после долгого перерыва чего-то взорвалось – импровизированный потолок угрожающе вздрогнул и осыпал пленников мелким дождем из осколков.

— Вы не понимаете, — сжала зубы спасаемая. – Картина не покинет хозяина.

— И что же удержит оное полотно? – саркастически поинтересовался Понт, начиная аккуратно поднимать даму на ноги. – Маниакальное желание наказать себя в особо запущенной форме?

— Не только, — подобные каменным сосискам пальцы легли на металлический обруч вокруг шеи.

Пауза.

— Фффер, — протянул аж перекосившийся владыка. – Это ведь не один из классических ошейников подчинения?

— В любой момент купивший меня вспомнит о своей собственности, – вместо ответа произнесла Нилесия. — И прикажет уничтожить вас.

— Следовало ожидать, — раздраженно вытер мгновенно выступивший пот с маски жеребец. – Сидели бы вы тут, кабы…ладно, посмотрим чего тут можно сделать, — копыто по колено погрузилось в серебристое жерло шкатулки.

Бестолочь облегченно вздохнул и устыдился успевших вгрызться в него сомнений – следовало бы знать, что уж на соверена-то всегда можно положиться.

Вот только последующие события показали неверность сего верноподданнического тезиса. Да, его высочество с торжествующим воплем нашел искомое и даже в большом количестве вариантов – от длинного смахивающиего на закрученное сверло ключа с головкой-черепом до классически выглядящей волшебной палочки-звездочки и пахнущего мылом «унигеля». Вот только все они не подошли. Никак. Жеребец долго не мог поверить в сие обстоятельство и чуть не свернул мученице шею без всякой пользы раз за разом пытаясь отомкнуть «проклятую хреновину». В дело пошли даже зубы – «профсоюз» делегировал залезшего в крошечную замочную скважину «депутата», тот какое-то время покопался внутри и с почти неразличимым пораженческим скрежетом вернулся обратно в пасть.

— Все вы, слуги народа, одинаковы, — с бессильной злобой прокомментировал последнюю эскападу великий бандит и, не глядя на Нилесию, с тяжелым вздохом признал. – Я не могу снять это чудовище. Вы точно не можете…

— Нет, — неужели это нотка эмоции? – Иначе бы давно воспользовалась шансом.

— А если мы просто вырубим вас и произведем транспортировку в бессознательном состоянии? – задумчивое взвешивание на весу тяжелого копыта.

— Он убьёт меня в случае необнаружения поблизости хозяина, — показалось: голос всё так же мертв и безжизненен. – Да и какое вам дело до моей участи?

— Действительно, — конь отвернулся к стене и на какое-то время затих, старательно пережевывая нечто таинственное, серое и пахучее, вытащенное из дальнего кармана. – Тем не менее, наша компания всё же способна предложить как минимум одну могущую быть полезной уважаемому фактолу услугу, — из грязного рукава с жизнерадостным дзиньканьем показалось тусклое треугольное лезвие. – Интересует?

— Нет, — покачала головой прислоненная к стене мученица.

— Разумеется: как-никак вы, наверное, уже давно на Серых Пустошах, — с проклюнувшейся злобой хмыкнул владыка. И развернулся. – Тем не менее, рискну предположить: более «живая» версия вас не отказалась бы от сего щедрого предложения. В конце концов, бесплатно же…

Намекающая тишина, на которую Нилесия отреагировала лишь совершенно безразличным взглядом, каким обозревают мир мраморные статуи.

— Сочту за положительный ответ, — великий бандит на мгновение прикрыл веко. – Мне очень жаль.

— Да вы с ума сошли! – наконец включился-таки впавший от наблюдения за непонятно-жутким спектаклем в прострацию Бестолочь, преграждая путь сделавшему шаг вперед повелителю. – Как можно даже помыслить о том…

— Госпожа Элисон мертва, – с крайне нехорошей целеустремленностью заявил монстр. – Данный пони намерен всего-навсего оказать ушедшей личности услугу и привести задержавшийся на этом свете сосуд в соответствующее наполнению состояние.

— О Спаситель и все архангелы! – возопил аж перекосившийся от излучаемой собеседником убежденности парень, хватая предмет обсуждения за руку. – Видите кровь? Слышите дыхание? Чувствуете тепло? Она жива!

— Ни эмоций, ни желаний, ни свободы, ни хотя бы самой дикой и глупой надежды, – звучит подобно приговору. — Перед нами ходячий труп, к великому сожалению до сих пор вынужденный осознавать безнадежность собственного положения и испытывать боль, — до того устремленное к цели оранжевое око уставилось на преграду. — Неужели мой ручной недопаладин и правда настолько безнравственен и жесток, что намерен банально бросить встреченную нами на иначе как по случающемуся раз в тысячелетию милосердию Мультивселенной обманутую жертву любви до скончания веков платить за свою ошибку?

Рыцарь растерялся под этим с одной стороны изучающе-оценивающим, а с другой – наполненным какой-то гордой обреченностью взглядом. Однако, вопреки традициям, быстро взял себя в руки:

— Позвольте мне хотя бы попытаться…

— Сделать что? – брови скептически поднялись. – На какое-такое недоступное мне великое колдунство способен маленький человечек – Невежда и бесполезная обуза с самого его появления в нашем прекрасном Универсуме?

Былой студент промолчал – да и чего он мог бы возразить – вместо того обеими руками схватившись за обруч. И потянул.

— Бестолочь, — после периода изумления ударил копытом в лицо Понт, едва не вогнав собственный клинок себе в подбородок. – Нет, ну ты серьезно надеешься взять и ПОРВАТЬ могущественный демонический артефакт? Это же не грелка, о чугунок медведообразный.…

Юноша снова не отозвался посвятив всего себя делу.

— Ей ведь наверняка сейчас зверски больно, — с бесконечной усталостью в голосе продолжил увещевания ангел смерти. – Может всё-таки не надо…

— Я верю, что могу спасти ее. Обязан спасти. — с убежденностью куда большей, нежели испытываемая им в данный момент, заявил смотрящий в пустые глаза впервые встретившейся ему женщины оруженосец. – И молю вас: дайте мне шанс выполнить свой долг.

— Садист, — с тяжелым сердцем выплюнул ангел смерти, махнув затем копытом. – Так уж и быть: раз ну никак не способен отпустить несчастную с миром, разрешаю ближайшие минут десять отдать потаканию своим извращенческим позывам. Но не больше.

«Лучший из людей» благодарно кивнул и вновь обратил взор к безучастной пленнице. Окровавленная, искаженная, изломанная защитница закона из давно ушедшей эпохи…впрочем, к чему перечислять и вспоминать? Ей нужна помощь и рыцарю того довольно. Однако и превосходящему его во всем мистеру Понту не хватило сил для ее оказания – что же в таком случае способен предложить нуждающейся слабый и ничтожный Невежда?

Вот только разве не такими же немощными детьми были и все шедшие в Небеса прежде воины Христовы?

Нет – не такими. Во всяком случае, не в смысле мощи.

Потенциальный дворянин размял пальцы – не столько из надежды на лучшую работы мышц, сколько на освобождение чрез то разума от всего лишнего – и снова положил ладони на проклятый, отнявший у нее самую жизнь и обрекший на вечное рабство ошейник.

— Толитэ мэ, Доминэ…

…возьми всю мою свободу, память, ум и волю – всё, что я есть и чем располагаю…

Потянул.

…Ты даровал мне всё это, Господи, и я всё это Тебе возвращаю…

Как и в первый раз, металл отнюдь не холодил ладонь.

…всё Твое: распорядись им по воле Твоей…

Напротив – он жег ее. С каждым мгновением Бестолочь становился ближе к ощущению окунания кистей в раскаленное горнило и мозг уже воображал аромат горелой плоти.

…дай мне лишь милость Твою и любовь Твою, этого довольно…

Дикая боль от мизинца до пяток, двойной крик – и явственный хруст, мигом напомнивший звук лопнувшего гнилого зуба. Видимо где-то тут он потерял сознание, потому как в следующий миг юноша наблюдал мир уже из лежачего положения, а стоящий над ним хохочущий конь попеременно сувал ему под нос осколки обруча и тыкал в длинный разрез на бугристой спине дамы.

-…короче ничего такого: хреновину банально сломали еще до нас, — с почти истерическими нотками заканчивал пропущенное мимо ушей объяснение Понт. – Видимо у босса не имелось возможности сменить ошейник сразу, вот он и засунул так сильно проштрафившуюся игрушку куда подальше на время штурма – никто ж мог предсказать явление ей в застенках героя настолько тупого и ни шиша в магии не понимающего, чтобы оный уникум вдруг попытался сорвать надрезанную петлю грубой физической силой!

Его высочество с шумом втянул внутрь воздух – и ударил в лицо копытом:

— Не делай так больше, ладно? Чуть не окочурился при виде столь безобразного нарушения законов вселенной

— Она жива? – облизал Бестолочь пересохшие губы.

— Относительно, — небрежно клацнул зубами куда-то вбок жеребец. – А ведь казалось бы проклятые хреновины должны убивать носителей в случае попытки снять их.

— Так было бы неинтересно, — вслух произнес мелькнувшую на задворках сознания мысль находящийся будто в тумане рыцарь. И тихонько засмеялся

Оранжевое око вдруг мигнуло и сменило выражение на чуть ли не испуганное. А еще полминуты спустя залучилось чем-то ну очень сильно смахивающим на неприкрытое сочувствие вперемешку с сожалением. Но и эта эмоция долго там не задержалась.

— Вставай, — бывший школяр с благодарностью принял протянутую ногу. – Пока кое-кто тут передергивал и гонялся за звездами, представитель единственной разумной расы успел пробить проход. Пора валить.

Парень кивнул, тут же затем оказавшись вынужденным поддержать гудящую и стремящуюся показать мир вверх тормашками голову. Встретился с выжидающе (и как-то подозрительно) разглядывающим его взором владыки. Постарался оценить ситуацию. И наконец потянулся за лежащей у стены Нилесией.

Ох и тяжелая же она. А еще неудобная и колючая.

— Укладывай, — неожиданно появился перед ним знакомый круп. С губ сам собой сорвалось изумленное восклицание. – Ей можно. И ты никому об этом не расскажешь, — всем бы такую убежденность.

Оруженосец сдержал жаждущий произнестись комментарий и постарался со всеми возможными удобствами разместить ношу на широкой спине. Увы, за полным отсутствием седел, подпруг и прочей сбруи, а также в общем-то на самом деле не самой выдающейся площади, довести крепление до ума не вышло – съезжать, увы, будет в любом случае.

— Поправишь, — напряженным тоном отозвался всматривающийся в проход перед ними повелитель. – И ухмылку убрать – а то лягну, — парень поспешил принять нейтральный вид. Несколько секунд молчания. – Слышишь? Тишина – значит либо нас завалило окончательно, либо проклятые танар’ри оттеснили защитников еще дальше вглубь укреплений. Так и так положение отвратительно.

Из удерживаемой хвостом шкатулки появились два предмета.

— Держи: не ахти конечно, однако лучше твоего начинающего угнетать принципиального отсутствия вооружения, — юноша поспешил выполнить и это указание. Попав в его ладонь лезвие небольшого кинжала тут же засветилось холодной синевой, а скомканная бумага с хрустом и шелестом распрямилась, превратившись в невесомый кулачный щит. – Карсомир одна недоделанная зараза всё равно не поднимет. А теперь слушай внимательно: не будь героем. Вообще никак. Здесь нас может спасти лишь скрытность, потому как данная война чужда нам не только по целям, но и по чинам. Любая встреченная на пути тварь по определению сильнее тебя, следовательно, твоя любимая тактика тут работает с эффективностью бумажного солдата в зажженном камине, — тяжелый вздох. – Честное слово: если бы говорящий сие мог, то давно бы уже отправил маленького человечка с грузом обратно в Сигил. Однако так дела не делаются.

Великий бандит медленно двинулся вперед:

— Короче, нам нужен шлем. Остальное барахло тоже неплохо бы, но вовсе не критично. Однако и рогоносный жизни всяко не стоит, поэтому всегда держись рядом и не задерживайся с выполнением приказов, сколь бы идиотично они не звучали. И помни: я – единственная надежда нашей группки на побег, — перекосившаяся стальная дверь подверглась тщательному осмотру. – Быть может судьба для разнообразия решит смилостивиться над нами и подарит неразграбленную каморку с конфискатом буквально за углом?

— Сомневаюсь, — шепотом отозвался также проникшийся серьезностью ситуации ученик.

— Будто мнения всяких лысых медведей спрашивал…

От неловкого движения и без того державшаяся на одной плите стальная пластина с воистину впечатляющим грохотом свалилась на камни. Путешественники застыли в ужасе и ожидании вот-вот готовых наброситься на них вражеских орд. Последние так и не явились – зато обостренные до предела от страха чувства уловили далекие звуки жестокой сечи. Его высочество облегченно выдохнул, выговорил подчиненному за «болтовню не по делу», призвал к тишине и осторожности и двинулся дальше по коридору, напрочь проигнорировав идущий наискось сквозь несколько этажей проход вверх.

И не прогадал, потому как именно в выбранном им подземном направлении и нашелся тот самый мифический склад с отобранными у них вещами. Вот так просто. Настолько, что ангел смерти никак не мог поверить в столь открыто улыбнувшуюся им по первому же требованию удачу, в итоге потратив чуть ли не двадцать минут на всяческие проверки и исследования сперва помещения, а затем ящиков на иллюзорность и потенциальную опасность.

Делалось оно, разумеется, не зря – пара ловушек таки обнаружилась – но как показало произошедшее после, в данном случае скорость была на порядок важнее аккуратности.

В целом же, события развивались на диво стремительно: в один момент оставленный на стреме ученик только начал со всем положенным вежеством дергать несколько увлекшегося разбором «малозначимых» (видимо всё остальное успели эвакуировать) артефактов повелителя, а в следующий настороживший его шум успел превратится в разметавший близлежащий завал огненный вихрь. Протянувшуюся же оттуда к выроненной Нилесии белую лапу оруженосец обозревал уже будучи с гудящей головой и обмякшими членами распластанным по стене.

Дальнейшие же сцены: целое стадо мелких по сравнению со снежным гигантом уродцев, всем скопом безрезультатно пытающиеся разорвать оного на куски, жуткие фасетчатые глаза и грохочущие ужасные заклятья огромные жвала, всплески крови от лопающихся нападавших, с гримасой ужаса на лице отчаянно цепляющаяся за стены очнувшаяся дама, бешено запихивающий себе в пасть кольца и волшебные кирпичи Понт – слились в безобразное, грязное, совершенно невразумительное пятно, воняющее серой и смертью, а также издающее дикую какофонию звуков от предсмертных писков до громоподобного рыка. В коем тем не менее иногда попадались внятные, а то и светлые мазки:

— Умоляю! – сколько эмоций-то в голосе. Прям другой человек. – Не отдавайте меня ему!

Издевательский смех и непонятные, но буквально дышащие угрозой – вернее, жутким и неотвратимым по сути обещанием – слова. Тянущий мученицу к монстру невидимый поток усилился и буквально раскрошил стену под избранным ею в качестве опоры светильником.

— НИ ХРЕНА! – настоящий боевой клич, пусть не по форме, но в содержании своем достойный самого императора Карла.

Интересно, каким образом его высочество умудряется одновременно прыгать, осуществлять захват, размахиваться хвостом, пихать в рот грязные магические предметы и выглядеть при этом бравее всех рыцарей Круглого Стола вместе взятых?

О, а вот и шкатулочка полетела…

Больше безучастным наблюдателем Бестолочи побыть не удалось: ставший итогом соприкосновения когтистой лапы с сокровищницей Понта взрыв и особенно случившийся несколькими секундами позже вопль смогли пробиться и сквозь контузию. Ну а дождь из волшебных и не очень предметов – до пун-пуновского не дотягивающий, но всё одно весьма впечатляющий – лишь закрепил у юноши впечатление о необходимости перехода в активное состояние.

— Не зря столько лет целую бочку святой воды с собой таскал! – торжествующе воздел владыка копыто к потолку, сразу же затем им же пихая в пасть горсть зачарованных полудрагоценных камней. Освободившаяся же от ноши пятая конечность успела подцепить едва живую от ужаса спасаемую и ныне споро тянула оную подальше от сиреневого тумана. – Отвлеки его!

Это видимо бывшему школяру.

— Как!?

— Без разницы! Даю полную свободу творчества! – даже в такой час саркастичный глава Организации остается верен ее идеалам издевательства над подчиненными. – У насекомого аура – закачаешься. Улететь почти не реально. Надо ослабить. Хотя бы пару минут!

В этот момент начавший более-менее осознавать действительность парень наконец смог по-настоящему оценить противостоящего им врага: очень, ОЧЕНЬ большую жужелицу с почти человеческими конечностями, соответствующих размеров копьем-посохом, забрызганным кровью белым панцирем и наверняка чудовищной магической силой. При этом чрезвычайно ими недовольного — распространившийся на пол-туловища след жесточайшего ожога не даст соврать. По большей части либо лопнувшие от заклинаний, либо растекшиеся от понтова подарочка «союзники» более не представляли из себя сколь-либо значимой силы. Впрочем, вряд ли эти задохлики вообще когда-либо могли им помочь – не говоря уже об осознанности сего деяния.

Следовательно, между совереном с дамой-в-опасности и внушающим трепет исчадьем Ада стоит всего-навсего меньше месяца как получивший посвящение рыцарь.

Бестолочь неожиданно ощутил мягко говоря нехарактерное ни для него в целом, ни тем более для сложившейся ситуации веселье. Всё из себя боевое. И столь же редко посещавшую его убежденность, что он в кои-то веки действительно там, где должен быть. Стоящее же перед ним чучело небось в некоем смысле посолиднее дракона. Жаль главное завершить не успел…хотя с чего бы это? К делу!

— Возьми меня, Господи! – в такие моменты уже, увы, не до латыни.

Ладно: если случится будущее, никто не запретит повторить в полном соответствии с каноном. В конце концов Святой Игнатий определенно понимал, сколь мало значит форма в сравнении с содержанием. Да простит грешного Дева Мария, коли впал он в скудоумии своем в ересь.

Пока же разум помышляет о высоком, тело действует в пределах низкого. Губы всё также в достойной всякого христианина радости и готовности умереть ради вящей славы Божией восклицают к незримым Небесам молитву Посвящения. В то время как ноги успешно донесли хозяина до воткнувшегося в пол этак в пятнадцати шагах от жеребца двуручного меча (выроненный кинжальчик уже пропал в зубастой пасти). Захват, рывок – и тяжеленнейшее орудие выскочило из камня подобно прущему на нерест лососю.

Для героизма готов.

-…распорядись им по воле Твоей! – хорошо хоть бежать недалеко – клинок чуть ли не с Ви весит. – Дай мне лишь милость Твою! – случайно попавшегося на пути дезориентированного хромого уродца красиво и без малейших усилий рассекло пополам, добавив к брызгам крови быстроисчезающее облачко серого порошка. – И любовь Твою!

— Бальд! — ободряюще донеслось сзади.

Как раз размазавшее вовремя заглянувшую на огонек гигантскую муху с выводком скелетообразных страшилищ Чудище наконец обратило внимание и на несущуюся к нему блоху.

— Этого довольно с меня! – проявляя чудеса ловкости, на кои обычно способна лишь тщательно намазанная жиром бешеная свинья, человечек проскользнул под щетинистым стволообразным хвостом. – Жизнь и смерть свою! – Карсомир вонзился в нависшее над головой брюхо и пропахал в нем длинную борозду.

— Целиком слагаю я в руки Твои! – на грани обморока завершил собственное посвящение рыцарь, посланный в дальний полет дернувшейся от боли драконоподобной лапой.

Однако и на сей раз в милосердном забытии былому студенту отказали, традиционно компенсировав оную несправедливость очередным потрясающим зрелищем: в снежное насекомое ударила толстая конусообразная радуга, выглядящая еще более чужеродно на фоне ставшего за прошедшие часы почти незаметным полного отсутствия цветов. Видно и Серые Пустоши не всё способны выпить. Или просто день такой?

Откуда интересно данный звук? Ну тот, подобные которому в приличном обществе стараются не допускать, а допуская – краснеют и извиняются?

И это часом не его ли шлем, вперемешку с прочим слегка пожеванным едва магическим хламом вплавляется в шкуру демона?

Дальше имела место боль от встречи с землей. И вид стоящего вполоборота измученного Понта, над коим поднимается соответствующей расцветки дымок.

— Балда! – на шее захлестнулась знакомая, хотя нынче и чуть подпаленная мягкая удавка.

Сознание в кои-то веки догадалось хоть ненадолго отвалить.

Очнулся Бестолочь от стонов. Протяжных и на диво страдальческих, тут же испытав желание их воспроизвести: по ощущениям оруженосца сперва долго-долго выбивали, затем жестко постирали и наконец вывернули наизнанку просушки ради. Но разбудившему его наверняка еще больнее.

Былой студент открыл глаза.

Опять руины. Только очень-очень старые, зеленые и на открытом воздухе.

Справа лежит, свернувшись дрожащим калачищем, владыка. Слева ему вторит Нилесия. Появилось желание последовать их примеру. Однако лучше пока отрешиться от всего этого и попытаться провести рекогносцировку.

Итак, по каким конкретно признакам Невежде возможно определить хотя бы плановую принадлежность окружающих развалин? Начнем, пожалуй, с небес…

— Сигил! – опередила его видимо мыслившая в том же ключе дама. И добавила с целой гаммой эмоций. – Столько лет!

Новый звук мучений.

А может Арборея – чисто из чувства протеста против очевидного усомнился про себя ученик – там в конце концов тоже наверху всегда есть другой мир. Правда дальше и вроде бы не такой.

— Рэттэ унс! — присоединился к обсуждению Понт. В голосе редкослышимый ужас. – Они идут за нами!

Конь, приложив воистину титанические усилия, встал на ноги, для разнообразия использовав прихваченный с собой портальный костыль по прямому назначению. Протянул дрожащее копыто спасаемой и зыркнул на пытающегося пошевелиться вассала.

Разрезавшая воздух чуть в стороне от них узкая светящаяся золотым цветом черта. Показавшийся оттуда знакомый белый коготь, приобретший на новом плане настоящую белизну вместо предоставляемого Серыми Пустошами блеклого подобия. За ним второй, третий…

— НЕ УЙДЕШЬ! – даже звучит больно.

К моменту явления народу головы группа уже изо всех сил ковыляла к ближайшей целой стенке. Вокруг же них один за другим открывались новые врата в иной мир, лезшие из которых демоны ничтоже сумнящиеся немедленно принимались за любимое дело отстаивания «правильного» Зла путем физической и магической аргументации.

Прежде выглядевший почти пасторально (для развалин во всяком случае) пейзаж стремительно наполнялся знакомыми визгами, скрежетом, стуком лезвий о панцири, запахами алхимической лаборатории и горелой плоти. Глаза же ныне лицезрели не тошнотворные пятьдесят оттенков серого, а честное мельтешение разных цветов от ярко-оранжевого до темно-сиреневого, пусть и с явным преобладанием красного.

Потенциальный дворянин поддержал балансирующую на грани забытья мученицу, другой рукой поднимая над плетущимся подобно черепахе повелителем бумажный щит – острые осколки и искры с угольками от разворачивающейся битвы начали долетать и до сюда.

— Нам в любом случае конец, — без приличествующего подобным заявлениям отчаяния вдруг сквозь зубы высказался шатающийся из стороны в сторону ангел смерти. – Гелугон вылезет – раздавит, не вылезет – шансов выжить в разгар сражения считай нет, как-никак Война Крови. Они уже повсюду, — действительно и за стеночкой тоже кипели те же страсти. Видать порталов тут десятки, а то и больше. – Мы обречены.

— Но вы всё-таки продолжаете идти, — резонно заметил былой школяр, вопреки всему чувствующий себя совершенно неподходяще для столь мрачной ситуации.

— Я уж жизней двадцать как труп – мне можно…- описание допустимых для владыки отличий задержалось в силу резкого изменения характера окружающих событий.

Изверги, во всяком случае те из них, что выглядели более цивилизованно, резко сменили направление движения, со всех ног и прочих отростков дернув обратно в сияющие дыры. Доносящийся же сзади шум никак более не смахивал на битву, но зато создавал четкую и недвусмысленную ассоциацию с массовым гильотинированием.

Застывший великий бандит с шумом сглотнул:

— Ай-яй-яй.

На путешественников легла исполинская тень в вершине своей подобная стилизованному солнцу. Однако обернуться ради удовлетворения любопытства рыцарь не успел – мир в очередной раз решил сбежать от него.

-
— Приехали, ффф-фер! — жеребец рухнул где стоял, едва не придавив при этом драгоценную ношу.

Также попавший под удар костыль громко хрустнул, однако всё же успел вывернуться из-под впечатляющей туши и упасть отдельно от хозяина.

Разумеется, без промедления кинувшийся к даме рыцарь с облегчением отметил отсутствие на ней сколь-либо примечательных свежих повреждений. Да и вообще снова погрузившаяся в беспамятство пленница выглядела на удивление умиротворенно – и, чего уж греха таить, страшновато. В обоих смыслах.

— Паладин! – юноша не сразу понял, что это обращаются к нему. – Сюда иди.

Оруженосец, естественно, тут же рванул к вновь свернувшемуся калачиком повелителю – дабы получить по лицу хлесткий удар хвостом:

— Карсомир посеял…- какой-то очень нехороший кашель, — раззява.

— Простите…

— Лечи меня, — лошадиное тело скрутило конвульсией. – Срочно!

Юноша обомлел – и задрожал от внезапно нахлынувших на него очень неприятных предчувствий. Понт же входить в его положение определенно не желал:

— Обширное внутреннее кровотечение, – слова почти неразличимы за скрежетом. – Ориентируйся на желудок и почки, — «пациент» перевернулся на спину и выгнул брюхо к потолку. – Немного надо-то – только чтоб сосредоточиться смог…чего стоишь-то, зараза?

— А что делать-то?! – с нотками паники забегал вокруг владыки юноша. – Где взять…

— РУКИ! – вместе с рявком в воздух полетели несколько окровавленных и искореженных от поедания артефактов зубов. – ИХ ЕСТЬ У ТЕБЯ?!

— Так точно! – выставил упомянутые конечность перед собой.

— Положить на живот! – приказ выполнен. – МНЕ!

Сопровожденный пугающим бульканьем глубокий вдох:

— Исцеляй, паладин хренов! Быстро!

— КАК?!

— ВЕРОЙ!

Вопрос исчерпан – и от ответа воина Христова пробил пот. Вернее, скорее от связанных с ним сомнений в стиле «да возможно ли?», «разве я достоин?» и «ничего не выйдет». Но воля соверена священна. Хорошо хоть проблема выбора особо не встает.

Так, закроем глаза и сосредоточимся:

— Омнипотенс семпитэрнэ Дэус, куи аэтэрнэ салутис фидэлиумэ…

Выполняя священнодействие, былой школяр всегда старался отрешиться от мира и полностью посвятить себя обращению к Творцу Вселенной – однако и в таком состоянии мимо него не смог проскочить факт ощутимого нагрева в месте соприкосновения ладоней и закрытого курткой живота. По счастью ни данное подозрительное обстоятельство, ни хрип «сам справлюсь» не смогли отвлечь рыцаря от мольбы:

-…пер Доминум нострум лезум Кристум. Аминэ.

Глубокий вдох, еще одна краткая молитва – и юноша взглянул на произведенный эффект.

Его высочество более не содрогался и дыхание у него выровнялось. Однако благодарности или хотя бы одобрения в оранжевом оке не наблюдалось:

— Даже паладин из тебя и то хреновый.

— А с чего вы вообще решили, будто мое рукоположение способно вам помочь? – не сумел сдержать обиды тоже преизрядно избитый и перенервничавший за день былой студент. – И никакой я не паладин…

— Карсомир держал? Держал, — еще один зуб полетел на поросшую хилой травой землю. – Теперь не отмажешься.

— При чем тут меч? – тело внезапно стало активно напоминать о том, насколько плохо с ним всё это время обращались. – Разве он привел меня в сонм величайших из рыцарей?

— Нет, но наглядно продемонстрировал твой самостоятельный переход в сию категорию обиженных, — конь с кряхтением перевернулся на бок. – Слушай, не доставай пока, ладно? У несчастного земного пони и так в буквальном смысле ураганная язва пищеварительного тракта и оторванная лично Мультивселенной почка…

— В каком смысле? – не удержался также легший на пол оруженосец.

— А где я по-твоему портал держал? – в перерывах между привычным бубнежом огрызнулся водящий по брюху копытами ангел смерти. — Вернее след его. Или вообще отзвук…не суть – больше идеального метода ногоделанья нет и взять неоткуда, а с ним заодно лишился и таки не лишней части организма, — грустный взгляд на выпавшие зубы с последующим аккуратным их сбором. – Впрочем, скажем откровенно: тогда так и сяк с трансплантациями перемудрил – один дополнительный «на всякий случай» желудок чего стоит. Лучше бы бабочек взял, честное слово.

— Зачем? – также начал с опаской ощупывать себя потенциальный дворянин.

— Пони, бабочки, радуги – дальше поймешь сам, — окровавленный обломок рукавного лезвия полетел вдаль. – Не получится — разъясню. Потом, естественно. Как-никак задержаться здесь нам небось придется надолго.

Знакомый нерадостный смех, от которого по коже бегут сонмы мурашек.

— А что это за «здесь»? – чей-то и правда какое-то странное...

— Место, куда Леди посылает опять привезших в Сигил Войну Крови идиотов, — жеребец кивнул в сторону ближайшего скелета. – Причем уже определенно бывшее в употреблении. Видать больно много у нас братьев по разуму в последнее время расплодилось…