Летописи Защитника: Новый мир

Глава 19 (ч.2). Радуга в пустыне

Тоннели, широкие пути и узкие лазейки, скользкие дорожки, неисчислимые пещеры, забитые всяческими вещами. Жилые кластеры оставались где-то наверху, или сбоку... Я точно не знаю, да и, если честно, мне было все равно. Проблема, что всецело поглотила мой разум, была куда как важнее. Восставшие ткачи... Не особо хотелось проходить сквозь ужас былого вновь, тем более — вместе с Твай, но делать больше нечего. Кичась налево и направо, именно я затащил единорожку в эту авантюру, заодно накидав светлых надежд Селестии. Время отступать прошло, теперь есть лишь один путь.

— Твайлайт, — окликнул задумавшуюся пони, удостоившись чуть заинтересованного взгляда в свою сторону, — ты боишься?

— Боюсь, — прозвучал тихий ответ, заставив мое сердце трепетать от вины. Я понимал ее чувства, знал, что это такое, но, в отличие от пони, уже через это прошел.

Сражения, вылазки, бойни, командный дух и скрытность одиночки, верхушка копья и надежный щит; жизнь многому меня научила, взамен забрав то, что так ценимо обычными людьми, пони, любыми существами. Рожденный неведомо для чего, без судьбоносного призвания, я был выброшен из своего мира, чтобы с головой окунуться в новый, полный магии и маленького, но счастья. Годы, проведенные в храме... колыбель юного мага, а затем еще и тенекрыла, сущности, неразрывно со мной связанной. А затем, обученный искусству сражаться, я отправляюсь в свое первое серьезное путешествие. Раниус, мир рыцарей и ведьм, славы, крови, разрушений. Тяжелые битвы, жизнь в горах, порою, весьма одинокая, лишения, безумства и сладкий вкус победы... Неотвратимо двигаясь вперед, токи времени берут свое: следующий мир, новые свершения и прочий пафос. Впервые тенекрыл использует скрытые силы драконов в битве с порабощенными сородичами (если можно так выразиться, ведь я, по сути, двулик) и впервые сталкивается с ткачами. Безжалостными бойцами, безо всякого вооружения сеющими смерть у себя на пути. Слава Тьме, на большой высоте их иглы не могли пробить мою чешую, оставляя лишь небольшие вмятины, но вот крылья... Даже не знаю, что было больнее: перелом позвоночника или последующее исцеление, которое впору было бы назвать: "воскрешение".

Теперь же призраки прошлого возвращались вновь и вновь, навязчиво напоминая все то, что я силился забыть. Хотя... уроки, данные войной, Защитникам следует помнить всегда.

— Бояться боя — это правильно, это именно то, что отличает тебя от меня, причем, в лучшую сторону.

Отцепив телекинезом "Крыло" от крепления на ноге, я подвесил его перед собой, оставив медленно вращаться. Рунические лезвия тут же принялись сверкать, отражая мягкий, в каком-то смысле даже уютный бирюзовый свет.

Задумывался ли я когда-нибудь, сколько жизней прервала моя глефа? Глефа, которая сама в какой-то мере является живым существом, со своей душой, своей судьбой, своими чувствами... пусть даже они и тесно сплетены с моими. Оружие, закаленное в крови, такое же, как и его хозяин. Нам место на поле брани, но, что странно, сама Тьма привела меня в мир, где привычные жизненные устои рушатся в мгновение ока. Там счастье и радость текут рекой, вечномолодые правительницы (одна из них, правда, слишком "вечномолодая"), сообща, правят своей страной, продвигая ее к процветанию без неисчислимых войн, культов, жестоких законов и прочих жутких, но, к сожалению, обычных для многих цивилизаций вещей. Конечно, изгибы идеала найдутся и там, но нет порядка без хаоса.

И вот, вырвавшись из чарующего плена Эквестрии, пусть и ненадолго, я задумался о своей роли вновь. Совершенно ясно, что страна пацифистов без сколь малой поддержки продержится совсем немного, когда под боком обитают самые разные существа, от минотавров до грифонов; карманная армия Селестии и десяток могущественных боевых магов, конечно, чего-то да стоят, но против действительно огромной толпы, скажем, пять-шесть тысяч бойцов, им не выстоять ни за что. Казалось: вот, изволь, ты послан оберегать чудо-страну, но, если присмотреться, кому там нужен самый обычный маг, пусть и с некоторым опытом, когда на страже стоят два аликорна, о силе которых даже говорить-то сложно, да и незачем: достаточно знать, что именно они обеспечивают жизнь всем существам по всей земле и если кто-то, по великой глупости, попрет на них войной, то Селестии достаточно лишь немного подольше подержать над агрессорами Солнце... ну, или не держать вовсе.

А если приходит великое зло, то затем, иногда сразу, иногда с небольшой задержкой является великое добро и ставит зло на колени, в большинстве случаев обращая его на сторону Порядка. Сила, чье величие затмевает даже сестер Эквестрийских, и один из составляющих ее — элемент Магии, воплощение чародейства пони, идет со мной на встречу приключениям, затаив хитрую ухмылочку.

— Когда ты выдаешь такие непонятные, но вроде бы мудрые вещи, мне хочется их записать, чтобы показать тебе, скажем, через месяц, — произнесла она, заметив мое внимание.

Ой, да пошли все мои сомнения в сердце Хаоса! Пусть судьба что-то там себе алхимичит, я лишь буду просто жить; конечно же отдавая дань приютившему меня миру: помогая совершенствовать его механизмы самозащиты.

— Я тогда сгорю от стыда, Твай. Ты когда-нибудь видела единорога, оборачивающегося в живой факел?

— Называется пирогрив, — пони едва заметно улыбнулась, — редкое явление.

Я хмыкнул, изобразив на морде заинтересованное выражение. Поддерживать разговор было очень выгодно и мне, и кобылке; надеюсь, она это тоже понимает.

— Грива-из-огня, так? И где ж такие обитают?

— Никто не знает толком, Найт, — ее тон начал понемногу обращаться в лекторский, — говорят, пирогрива можно встретить там, где есть взбешенные единороги.

— Дух, призрак?

— Что-то вроде этого, — улыбка стала чуть шире.

— Тогда, когда мы вернемся домой, напомни мне побесить тебя немного, или самому побеситься. Уж очень взглянуть охота.

— Хорошо, — пони тихо рассмеялась и у меня потеплело на душе. Что и говорить, общение с близким другом — неплохой антидепрессант.

Пещера, что стала исходом нашего маршрута, раскинулась вокруг очень внезапно. Большая, на удивление светлая, забитая ткачами сверх того, что нам довелось наблюдать, она была немного похожа на главный зал, где обитала королева улья. Окинув взглядом каменные своды, я попытался представить, как же можно было, имея лишь предоставленные собственным телом инструменты, отрыть, выточить такую громаду. Сколько же это заняло времени?

Повсюду располагались ткачи, слава Тьме, живые, упакованные в точно такую же броню, что и у нашего проводника, только цвет у нее был синий. Большинством они сидели, либо лежали прямо на хладном полу, провожая нас заинтересованными, совсем не враждебными взглядами. Так непривычно...

Я поймал себя на том, что двигаюсь мягкой, почти невесомой походкой, стараясь воспроизводить как можно меньше шума, и напряженно вслушиваюсь: не раздастся ли откуда свист рассекающих воздух шипов? Тихо вздохнув, попытался расслабиться и взглянуть на все с иной стороны: такие сильные союзники будут неплохим подспорьем в нашей маленькой кампании. Довольно шустрые, убийственно меткие, хладнокровные... эх, если бы только не они же сами выступали против, порабощенные стражем артефакта.

Двигаясь по небольшой тропке, свободной от арахнид, кусков их брони и всяческого мусора, мы понемногу приближались к дальнему концу зала, где зиял небольшой разлом. Именно разлом, а не очередной опрятный круглый проход; при взгляде на него появлялось ощущение, что кто-то пробился сквозь каменную толщу, причем, этот "кто-то" размерами явно побольше рядового ткача. Совсем скоро моему взору открылись небольшие кучки праха, прикрытые покореженными кусками синей брони, местами утыканной шипами: остатки мертвяков. Когда нежить погибает, а точнее магия, удерживающая ее в таком состоянии, исчезает, тело сразу же рассыпается в пыль.

Осмотревшись тщательнее, я приметил еще несколько кучек сбоку, а также укутанные блестящей паутиной объемные тельца. Павшие бойцы?

— Найт, Твайлайт Спаркл, мы добрались, — раздался в голове голос нашего провожатого.

От непривычки я вздрогнул, но остановился; что ж поделаешь, всю сознательную жизнь слушая ушами, трудно привыкнуть использовать для этого лишь разум.

— Но пещеры же дальше? — с недоумением в голосе произнесла единорожка, скосив на меня вопросительный взгляд. Я хмыкнул, прицепив парящую глефу на ее законное место на ноге и окинул то самое темное место оценивающим взглядом.

— Скитск выполнил свою задачу, теперь наша очередь, так?

— Не совсем, — откликнулся ткач, принявшись забавно раскачиваться, — здесь мы должны дождаться основного отряда.

Прервав занимательное изучение пути, которым мы вскоре пойдем, я с удивлением воззрел на Скитска. В моих глазах, наверное, можно было прочитать очень и очень многое. Нежданное чувство спокойствия: с другими бойцами мне много легче, чем одному, настороженность, интерес и даже некую радость. С одной стороны вдвоем мы не так заметны, а с другой — толпа всяко сильнее.

Заслышав тихие щелканья, я резво повернулся в сторону источника звука, чтобы увидеть, как группа арахнид во главе с особью в алых доспехах, ловко лавируя между многочисленными препятствиями, весьма шустро продвигается к нам. Их было шестеро, совсем безоружных, но от того не менее опасных. Весьма легкая и быстрая походка, на которую, казалось, броня совсем не влияет, небрежно приподнятые лапки с поблескивающими в ровном свете шипами, холодный острый взгляд шести глаз. Страх исправно ломал барьеры сознания от одного только взгляда.
"Отряд" добрался до нас и остановился, после чего арахнид в алых доспехах вышел вперед, встав точно перед Скитском. Произошел, видимо, безмолвный разговор, во время которого оба ткача вяло жестикулировали лапками, делая себя похожими на кукол. Краем глаза уловив улыбку единорожки, я повернул голову и согласно кивнул: что-что, а манера общаться без слов выглядит забавно.

— Мы готовы идти.

Не сразу сообразив, что это со мной заговорил наш паукообразный друг, я вздрогнул и хотел было переспросить Твай; одумался уже, когда открыл рот.

— У вас есть какие пожелания? — продолжил он совершенно спокойно, изредка покачиваясь на лапках... как и все остальные.

Вопрос. Сейчас, возможно, стоило бы решить, в каком строю двигаться, но из головы никак не лезли всякие посторонние мысли. Взглянув в глаза ткачу, я попытался сосредоточиться и даже собрал в уме небольшое заклинание, чтобы хоть как-то толкнуть разум в нужном направлении.

— Меня... нет, — указал передней ногой на кобылку, — ее надо поместить в хвост, я сам могу встать куда угодно.

"Хотя, признаться честно, мне страшновато идти впереди всех".

— Хорошо, мы учтем.

Он махнул лапкой своим товарищам, и все они одновременно двинулись вперед, к разлому, внутри которого нас ждало мало приятного. Получив легкий тычок в круп от Твай, я тихо вздохнул и пошел следом, на ходу окутывая себя бледным фиолетовым сиянием.

Ну что же, приключения зовут.

~

По ту сторону оказалось все значительно хуже в плане окружения. Тоннели были вырыты кое-как, неясно кем, да и смотрелись ужасно. Картина дополнялась еще абсолютной темнотой, что было для нас реальной проблемой: наши доспехи, наша магия — все так или иначе светилось, превращая своих владельцев в неплохие мишени; но без этого просто не обойтись. Броня, сотканная из чар, не уступала стальной в прочности, однако, была не в пример легче, позволяя находиться в ней долгое время даже таким физически слабым пони, как мы с Твай. Однако, стоило отметить, что "Лунное зрение" прекрасно уравновешивало этот неприятный эффект, даруя нам обзор значительно больший, чем метр-два вокруг себя.

Даже несмотря на то, что воздух был буквально пропитан сладковатым запахом гнили, по пути нам пока-что не встречались признаки "жизни". Создавалось ложное ощущение безопасности, усиленное, к тому же, присутствием ткачей. Вообще, эти ребята вели себя так, словно два единорога в хвосте отряда (нас поставили именно туда) — скорее элементы декорации, нежели бойцы, и действовали без оглядки на нас, поэтому, приходилось иногда догонять их галопом, или, что менее весело, замирать на месте и оставаться в такой позе некоторое время. Сие поведение меня расслабляло, я доверился этим арахнидам и вел себя соответственно: не прислушивался, не ожидал нападения, лишь только запоминал дорогу и периодически проверял свои боевые заклинания.

И, как это обычно происходит в подобных случаях, ситуация захватила меня и понесла вперед в стремительном водовороте.

Все ткачи одновременно словно бы взвентились, что сразу передалось и мне, чувство, похожее на легкий ветерок опасности. Среагиовал я не сразу; лишь только сердце начало биться быстрее, а мысли направились в привычное русло войны, меня, да и Твай тоже, Скитск и его товарищи буквально утащили за собой в какое-то ответвление пещер.

— Их много, следует избежать, — прозвучал его мысленный голос, — не шумите, они слепы, но слышат превосходно.

Твай испуганно кивнула и замерла, остановив на мне взгляд широко открытых глаз. Хоть у меня на душе было примерно то же самое, я нашел в себе силы подмигнуть и указал копытом на место подле себя. Послушавшись, единорожка передвинулась ближе и прижалась боком, прошептав едва слышное "спасибо".

Вместе всяко легче переживать страх... Вскоре послышались знакомые щелчки. Сначала тихие, они становились все громче и громче, пока перед нами не предстала процессия из нескольких десятков мертвяков, вяло бредущих куда-то в сторону. Они шли очень медленно, целенаправленно, не обращая на наше укрытие ровно никакого внимания.

Я затаил дыхание, готовый в любой момент нападать; кобылка тоже решила не дышать, а наши ткачи вообще перестали хоть как-то двигаться, похожие теперь больше на изваяния. Время принялось ползти еле-еле, продлевая "приятные" ощущения. Сердце мое билось так, словно желало пробить себе путь наружу. Собственно, только гулкие эти удары я и слышал, пока напряженно разглядывал наших врагов, стараясь определить любое их движение, направленное против нас.

Однако, вопреки всему, к чему готовился, нежить не обратила на крошечную кучку живых ни капли внимания; поначалу, ужасные, изуродованные тела прошли и пропали из виду, а затем и звуки их ходьбы затихли полностью, осталось лишь зловоние, да несколько шипов, выпавших из разлагающихся передних конечностей.

Подождав еще несколько секунд, я тихо встал, и выбрался наружу, постоянно озираясь по сторонам. Запах здесь был столь ужасным, что пришлось дышать через раз, да и то помогало не очень; риск задохнуться и присоединиться к тому самому отряду существовал, и был очень непривлекателен. Быстро, ориентируясь на щупальца заклинаний, я обследовал путь нежити, а также остатки их ауры. Стоило ли удивляться, что повсюду сквозил Хаос?

Остальные вышли друг за другом, оставив единорожку позади. Однако, она первая оказалась возле меня, принявшись прожигать вопросительным взором.

— Влияние на них не сильно, и это плохо, — произнес скорее для себя, но удостоился вдруг внимания всех ткачей и вопросительно приподнял бровь.

— Ты что-то про это знаешь? — прозвучал в голове голос ткача, но не Скитска. В ответ на мой взгляд всплеснул лапками другой паукообразный, второй, кто был закован в алую броню.

Я хмыкнул.

— Немного, что успел насобирать за прошлые путешествия.

Эгида Хаоса над мертвыми и прочими куклами становится тем слабее, чем больше существ под контролем так называемого "мастера", существа, чья воля и управляет ими. Обычно, это вовсе не показатель, ведь сила мастера может быть просто мала, однако, и "однако" это — суть большое, сейчас нас миновал довольно крупный отряд нежити, что составляет лишь часть от всего, здесь обитающего.

Противник наш довольно сильный.

— Что именно ты можешь поведать?

За небольшим рассказом, которому одинаково внимали все, кроме Скитска (он вел отряд и не мог отвлекаться), время пролетело незаметно и вскоре мы вышли в довольно обширную пещеру, потолок которой терялся где-то в высоте, недосягаемый даже для "Лунного зрения". Конечно, мы остановились, но теперь не как тогда: двое ткачей разошлись в стороны, один пошел чуть вперед и все они начали что-то делать на своих позициях. Скитск и его алый друг встали вместе, принявшись обсуждать какую-то проблему, ну а мы с Твай, пользуясь случаем, незаметно друг для друга оказались совсем рядом.

— Ты как? — поинтересовался у нее, проведя сгибом ноги ей по щеке.

Она прикрыла глаза и прильнула ко мне, словно бы искала защиты.

— Чувствую себя также, когда брат однажды запер меня в комнате и выключил свет.

Твай тихо усмехнулась, усмехнулся и я, чтобы поддержать ее хоть как-то.

— Прекрасно тебя понимаю. — Усевшись на каменный пол, я потянул кобылку за собой и она, пискнув от неожиданности, завалилась на меня. — Я ведь тебе рассказывал, как впервые познакомился со своей стихией?

— Нет, — произнесла единорожка, чуть покраснев. Она поерзала немного и тоже уселась, привалившись ко мне, как к столбу. — Поведай, пожалуйста.

Улыбка окрасила мою морду. Сказочник из меня — так себе, но озвучить события прошлого я вполне в состоянии, а Твайли более и не надо. От природы любознательная, она мгновенно забывала о заботах, лишь только разум становился заинтересованным чем-то. А придумать это "чем-то" вовсе и не сложно: достаточно вспомнить какой-нибудь эпизод из своих похождений.

— Был у меня товарищ в Храме, Фангом его звали. Мы с ним вместе пришли, только вот из разных мест...

Познакомились почти сразу, не знаю что нас роднило и почему, но факт оставался фактом: сквозь учебу и экзамены, сквозь насыщенную жизнь, лишения и радости мы проходили вместе, постоянно оставаясь где-то неподалеку друг от друга даже если приходилось разделяться. Фанг был мне словно брат, и я был брат ему. И вместе мы столкнулись с проблемой поиска стихий.

— ...ты представляешь, насколько это было страшно и обидно: взбираться на высокую гору, лишь чтобы понять бесполезность сего поступка? — я усмехнулся. — А затем я пошел к озеру-святилищу, но Фанг отказался следовать, оставшись. Ну, по крайней мере, мне казалось, что он остался.

Кто же знал, что именно ему первому открылась Ночь, указав путь к часовне Лок'деф? А когда я попал туда, стоял посреди зала, окутанный тенями, и не такими, что наполняют нашу повседневную жизнь, но теми, которые следуют всюду за избранными Тьмой, защищают их, оберегают; когда темные осязаемые сгустки ползали вокруг меня, я тоже чувствовал себя похожим образом.

Мое ухо дернулось, уловив легкий щелчок. Тут же вокруг нас с единорожкой взметнулся темный барьер, остановив прямо в полете несколько острых шипов, нацеленных явно мне в морду.

— Нас заметили, защищаемся! — пришло запоздалое оповещение от Скитска. Отряд ткачей быстро сбился в кучку и каждый из них, приподняв лапки, принялся запускать смертоносные свистящие снаряды вперед, в темноту.

— Найт?

Резким движением я поднялся на все четыре и встряхнул головой, дабы убрать упавшую на глаза гриву назад. Впереди, словно их щедро сыпанула огромная рука, в странном разрозненном построении находились мертвяки, занимая большое плоское пространство. Они не прятались, и даже особо не шевелились, лишь только мерно взмахивали лапками, расстреливая нас своими шипами.

"Интересно, а как получилось так, что мы увидели их только сейчас?"

— Разговоры позже, Твай, вспоминай, чем мы занимались последнее время.

Мой собственный барьер упал, обратившись в темное копье, неподвижно зависшее надо мной. Пробежавшись взглядом по противнику, я прикинул, где ударить сейчас эффективнее всего и послал заклинание туда. Почти одновременно с тем, как чары, тихо звеня, устремились вперед, вокруг меня засиял бледный ореол: единорожка делала все как необходимо.

— Должен признать, я уже начинал бояться худшего исхода.

Мы двигались сейчас по полю сражения, осматривая следы недавней битвы. Мертвяков было относительно немного, но даже в таком количестве они заставили нас напрячься: наши арахниды были утыканы шипами, похожие на небольших дикобразов, ну а мы с Твай, огражденные ее щитом, всего лишь устало дышали, понемногу восстанавливаясь. Слишком много чар выпустил я, слишком много атак приняла на себя кобылка.

— Ты не одинок в своем мнении, — поддержал меня Скитск, стряхивая со своего бока воткнутые в металл снаряды, — мы собирались отступать.

— Что толку... — я покачал головой, — нарвались бы тогда на что-нибудь еще.

Подойдя к кучке праха, похороненной под искореженными, местами разорванными "плетью Тьмы" доспехами, я пнул ее, и тут же буквально отпрыгнул в сторону. Каким-то боковым зрением заметил, что металл лежит не совсем естественно, и не прогадал: что-то черное, вроде бы даже крылатое выбралось оттуда и кинулось мне на морду.

— Taen! (глагол-удивление), — вскрикнул, и, пятясь, споткнулся, завалившись на бок. Эта неведомая вещь сплошной пеленой загородила взор, заставив разум панически метаться, но никак не соображать... Эффект усилился в разы, когда это "нечто" вдруг открыло глаза — четыре ярко-голубых круга, что уставились на меня в упор...

Темную вспышку испустил мой рог, и вокруг меня мгновенно распространились веревки "плети". Все ткачи, кто оказался в зоне досягаемости, а также единорожка и эта черная тряпка оказались быстро подняты в воздух и надежно зафиксированы в случайных позах. Ненадолго, впрочем: провисев меньше секунды, они опустились на землю, а я получил возможность лицезреть возмутителя спокойствия, благо он (она? оно?) теперь не двигался, видимо, испуганный.

— Хаос! — ругнулся сам на себя и сел на задние ноги, ощущая, как истерический смех пробивается из глубин сознания.

Без лишних слов, хоть и немного дезориентированные, ткачи образовали кольцо вокруг нас, взяв "тряпку" на прицел; запоздало засияли белые щиты.

Иногда судьба подкидывает такие сюрпризы, словно бы насмехается над тобой. Казалось, совсем недавно я рассказывал Твайлайт о существах, обитающих в часовне Дня и Ночи, о тенях, несущих в себе стихию, и обладающих собственным сознанием. Редко где можно было их встретить, и редко когда они вели себя так... необычно, в основном незаметно преследуя, пропадая сразу же, как только кто-либо обращал на них внимание. И вот теперь мне выпала, наверное, уникальная возможность разглядеть такую штуку вблизи.

Плавно отодвинув слишком близко подошедшую единорожку, я кивнул Скитску, передав взором просьбу отойти, и медленно опустился на живот. Как только я оказался на его уровне, а ткачи отошли, опустив угрожающе вздернутые лапки, маленький оживший элементаль зашевелился, выпустив наружу свою остренькую мордочку, усеянную крошечными зубками.

Тень смотрела на меня испуганно, но одновременно с надеждой и интересом. Ее черное тельце, на удивление стабильное, было очень похоже на дракона: длинное, хрупкое, снабженное когтистыми лапками и двумя парами крыльев. Конечно, шкурка, сотканная из тончайшего шелка магии Тьмы, смотрелась очень странно и интересно, однако, усилием воли мне удалось перебороть в себе жажду рассмотреть ее поближе. Я наклонил голову вбок.

"Но что мне сделать, что сказать?"

— Ты же ведь дракон, так? — прошептал едва слышно, скорее для себя. — Nev asen fo vokar?

Звонкое "р-р-ре" было мне ответом. Я не знал, что это могло значить; тень раскрыла зубастую пасть и вновь издала этот удивительный звук, преданно глядя мне в глаза.

Неожиданно, мне в голову пришла довольно интересная мысль, возможно, не совсем осуществимая, но что-то в ней было. Я помню, когда эти духи Ночи поддерживали меня в трудных ситуациях, иногда играли с моими чарами, веселились, но все это происходило лишь в часовне, нигде более. Помню, но почему-то только сейчас соизволил взглянуть на это с другой стороны.

"А что, если..."

— Маленькая тень, — сосредоточившись, я постарался ощутить ее присутствие как свою родную магию — комочек ночной стихии, — ты хочешь пойти со мной?

Если бы у ткачей могла отвалиться челюсть, то непременно мне бы это стало известно, а так все ограничилось лишь удивленным вздохом Твай, которая потрудилась за всех.

С радостным "р-р-ре" тень подпрыгнула в воздух, плавно взмахнула всеми крылышками и перелетела мне за спину. Тут же крупа коснулись удивительно теплые лапки, а затем элементаль, совершив пару скачков, оказался у меня на шее и зарылся мордочкой в черно-синюю гриву.

"Р-р-ре".

На душе вдруг стало совсем спокойно, будто нашел то, что всегда не хватало. Обычно, я не заводил себе питомцев, да и мало кто из Защитников этим занимался: сказывался особый стиль жизни. Лишь раз у меня появился пес, который, вскоре, куда-то убежал, после чего находить нового маленького друга как-то расхотелось... до этого момента.

— Найт, ты серьезно? — удивленно произнесла единорожка, во все глаза рассматривая элементаля, который, к слову, отвечал взаимностью, частично высунувшись наружу. — А вдруг оно опасное?

Окинув взглядом отряд, я усмехнулся и кивнул.

— Tagra so tagra. Тьма есть Тьма, Твайлайт. Эта малышка очень опасна, но меня и моих друзей она не обидит. Я чувствую это, и тень — тоже.

Дальнейший путь был безынтересен — лишь голые каменные стены, да обломки всякой брони и, что удивительно, оружия. На мой резонный вопрос, их ли это, Скитск помотал головой и посоветовал двигаться аккуратнее.

Бесполезный совет, ведь мы с единорожкой и так шли сзади, и не зыркали на спящую тень время от времени, в отличие от наших арахнид, которые, похоже, считали ее врагом. За такое пренебрежение ситуацией они и поплатились, вновь вляпавшись в неприятности.

Пришлось еще немного потрудиться, расчищая себе путь темными вихрями. На этот раз, правда, я немного рискнул, позволив себе игнорировать угрозу магических атак (Твай справлялась диво как хорошо), и выполнил "слияние с Тьмой", чтобы сражаться еще эффективнее. Свою роль сыграла и Тэн, как я назвал живую тень, бешеной черной птицей носящуюся от мертвяка к мертвяку и сбивающей их с толку.

Так мы и добрались до места, которое можно было бы назвать "вход в святилище" — большая каменная арка, края которой были исписаны рунами неизвестного происхождения.

— Погодите, — окликнул я ткачей, и сам остановился, ощутив, как Твай ткнулась мне в бок.

За аркой, словно за барьером, ощущалась какая-то странная аура, похожая на липкий, дурно пахнущий туман. Она была не очень сильная, но сбрасывать такое со счетов было бы непозволительно.

— Что случилось? — раздался в голове голос ткача. — Нам нельзя останавливаться.

Сложно было сказать вот так, сходу, что именно произойдет с тем, кто пересечет границу. Я отрицательно покачал головой в ответ на реплику Скитска и наклонился вперед, направив рог точно по центру. Небольшой темный луч, тихо звеня, вырвался на волю и улетел, не встретив никакого сопротивления.

— Я... не понимаю. Здесь что-то не так, — произнес, рассматривая арку в тщетных попытках разгадать ее секрет, — но что именно, мне не известно.

— Я тоже чувствую, — задумчиво сказала Твай, — похоже на пар, только не настоящий.

Лидер отряда взмахнул лапками, и ткачи, до того стоящие группой возле входа, принялись разбредаться по сторонам, выискивая себе подходящие места.

— Ничего здесь нет, так говорит каждый, кто сейчас с нами, — Скитск повернулся ко мне и уставился всеми своими глазами, — но вы считаете иначе. Можете объяснить?

— Нет, это только предчувствие.

Я подошел к самой кромке и аккуратно протянул закованную в магический доспех ногу вперед. Ничего не произошло, легкий щит, созданный только-только, даже не вздрогнул, никаких частиц вокруг не появилось, словом — пустота.

Не знаю, не уверен, но стихия не может лгать. Теперь мне ясно, что эта самая аура видна лишь в свете "Лунного зрения", у нее полностью отсутствует физическое воплощение, и именно поэтому ткачи ее не ощущают. Как, в таком случае, указать им на возможную опасность?

Фыркнув, я окутал себя в щит попрочнее и смело шагнул вперед. Грязное, темно-коричневое марево окутало меня почти мгновенно, но никакого вреда не нанесло. Некоторое время прислушиваясь к собственным ощущениям, я не отметил агрессию и кивнул Скитску.

— Чисто.

Ошибка.

Совершенно неудачно, что решил выкинуть эту странную ауру из головы. Когда я повернулся и продолжил движение, то почти сразу услышал противный скрип, а затем звонкий вскрик Твайлайт.

Мгновенно развернувшись, я отыскал единорожку взглядом, готовый переходить к активным действиям, если это вдруг потребуется. И это потребовалось: дрожащей ножкой она указала в сторону, где лежал, корчась в конвульсиях, один из ткачей, кто решился пересечь незримую границу. Словно ответ на вопрос, вокруг него бушевал небольшой шторм, пропитанный Хаосом насквозь.

Решение нужно было принимать быстро.

— Твай, в сторону!

Первое — предупредить возможную угрозу единорожке.

Второе — действовать.

Черные нити рванули вперед с такой скоростью, что я даже пошатнулся, едва удержав равновесие. Живая тень, сидящая у меня на спине, тихо пискнула и взвилась в воздух, ведь опора вдруг исчезла: я, двигаясь не менее быстро, поскакал к пострадавшему. Окутанный Хаосом, он лишь захрипел, когда "плеть Тьмы" одним ударом выбила его из-под воздействия и приподняла в воздух. Чужая магия не желала так просто отпускать свою жертву, и не позволяла мне схватить ткача телекинезом; гравитационная подстилка также не сработала, разбившись в пыль. Тихо рыкнув я уперся в обездвиженное тело головой и принялся толкать его прочь из опасной зоны.

Удивительно, что после всего этого аура Хаоса по-прежнему никак не реагировала на меня, будто и не было тут существа, обладающего совершенно противоположной стихией.

Путь, что проделал невезучий ткач, к моему и его превеликому счастью, был совсем небольшой и уже вскоре арахнид замер, прекратив дергаться и ломать себе конечности. Мгновенно возле него оказался ткач в алом, не Скитск, который в этот момент пристально взирал на меня, и, не церемонясь особо, буквально разодрал нагрудную броню на своем товарище. Увиденное не было особо приятным даже для меня, Защитника, который до сего момента не питал к паукообразным теплых чувств: хитин на брюшке весь растрескался, местами из разломов текла темная жидкость.

— Что произошло? — раздался возглас единорожки, только подоспевшей к нам, — ох!

Эх, Твай, лучше бы ты этого не видела, лучше бы вообще осталась у себя в Эквестрии. Проклятый я идиот, что затащил тебя в такую дыру, где смерть буквально витает в воздухе!

— Вердикт? — глухо произнес, обращаясь, в сущности, ко всем. Моя ошибка, небольшая, в размен на жизнь.

— Не способный сейчас сражаться, необходим длительный отдых, — пришел ответ от Скитска, весьма спокойный, если подобное определение можно отнести к мысленному гласу.

Потребовалось порядка десяти секунд, дабы его слова добрались до моего сознания.

— То есть он жив? Хорошо.

Но, в таком случае, что же нам теперь делать? Один из отряда не способен передвигаться, что влечет за собой еще минус: кто-то должен защищать его.

Задумчиво оглянувшись в сторону барьера, я уселся на каменный пол и принялся раздумывать, все еще пребывая в легком шоке от произошедшего. Вздрогнул, когда Тень, штопором спустившись с потолка, приземлилась мне на загривок и развалилась там, словно на кроватке.

Сражаться было не очень просто, хотя нас было много, но теперь, когда ткачи практически потеряли собственного товарища, их силы заметно упали; да и пройти дальше, видимо, они более не смогут. С одной стороны это хорошо: себя и напарника я спрячу с легкостью, но если целей будет больше — то мои силы истают очень быстро; с другой же — чем нас меньше, тем меньше боевой потенциал. Немаловажную роль играет сила и слаженность ткачей, показатели, которые были у них на высоте.

Shaas, тут нечего и думать! Если мной движет страх, то нужно его сейчас же давить и действовать как Тьма: спокойно и неумолимо приближаться к цели.

— Скитск, — привлек я его внимание, — похоже, что вам лучше остаться, а мы пойдем дальше.

Он протестующе взмахнул лапками.

— Исключено, у нас задание.

— У вас раненый товарищ и стена, которую не преодолеть. Не ведаю, что за магия, и как ее обойти, поэтому и предлагаю свой вариант: развернитесь и возвращайтесь в улей.

Он посмотрел на меня укоризненно, и я вернул взгляд. Взгляд, что застилал темный туман моей стихии.

— Когда мы пойдем дальше, нам нужно быть уверенными, что не придется возвращаться и вытаскивать вас из какой-нибудь очередной eseara.

Ткач грустно усмехнулся, издав неприятный скрипящий звук, и опустился почти вплотную к земле.

— Я понимаю вас, — его мысли просто излучали бессилие, — понимаю, но не могу просто так отвернуться и сбежать. За нами наш дом, мы — последний оплот.

— Вовсе и не так.

Мы со Cкитском вздрогнули почти одновременно и повернули головы к той, кто произнесла эти странные слова.

— Твай?

— Подожди, Найт, — она отмахнулась от меня ножкой, вынудив сесть, захлопнуть рот и удивленно наблюдать за зрелищем. — Скитск, — обратилась теперь к главному ткачу, — обещаю, мы сделаем все возможное там, и вернемся с победой. Просто поверь нам, хорошо?

Чисто физически я ощутил, как переменился вдруг паукообразный. Словно сдутый воздушный шарик наполнили вновь: он весь ожил, наверное даже заулыбался, и посмотрел на мою фиолетовую подругу так, как не смотрел ни на кого из нас до этого.

— Я верю тебе, Твайлайт Спаркл. Не знаю почему, откуда такие мысли, но мне ясно точно: ты сдержишь свое слово. Хорошо, — он повернулся ко мне, — мы отойдем вглубь пещер, достаточно далеко, чтобы нас не заметили, и все-же близко, чтобы успеть прибыть на помощь. Идет?

Я улыбнулся.

— Идет, мой друг, храни тебя Тьма.

— Пусть богиня взирает на тебя благосклонно, — вернул пожелание арахнид и довольно шустро развернулся.

— Твай? — тихо шепнул, наблюдая, как паукообразные один за другим исчезают из поля видимости "Лунного зрения".

— А?

— Спасибо.

~

Последний враг, преграждавший нам путь, обратился в яркую белую пыль и осел на землю, сраженный магическим лучом единорожки. Облегченно выдохнув, я поймал глефу и прицепил ее на место, после чего повернулся к Твай и подарил ей слабую улыбку.

— Наша цель совсем близко, я чувствую это.

А она молодец: справляется ничуть не хуже меня. Реакции ей, правда, немного не хватает, но это с лихвой восполняется мощностью щитов, которые, к тому же, позволяют мне выкладываться на полную. Как результат — я сейчас больше походил на призрака, нежели на пони: слияние с Тьмой, ни разу не прерванное, достигло такой стадии, что все мое тело состояло сейчас из переливающейся магической материи. Она подошла ко мне и встала рядом, неосознанно прижимаясь. Несколько раз уже испытав подобное, я лишь хмыкнул и игриво толкнул ее бедром, дабы доказать собственную материальность.

— Найт! — хихикнула кобылка, отскочив в сторону столь резво, словно и не было всей той усталости.

— Да, меня зовут именно так.

Я повернул голову и устремил взгляд вперед, туда, где под каменным сводом уютно расположилась огромная куполообразная пещера. Идти до нее осталось немногим более пары минут, и путь этот был безопасен: никаких врагов я не видел, да и демоническая аура была очень блеклой, совсем не заметной. Финишная черта, за которой нас ожидал хранитель артефакта, ну и, собственно, сам артефакт. Единорожка посмотрела на меня своим фирменным "что-ты-сейчас-несешь" взглядом и первая двинулась вперед, обмахнув мне морду полосатым хвостом.

Щекотно, хоть и состою сейчас из магии.

Тихо пискнув, с моей спины стартовала Тэн и умчалась куда-то вверх. Верный знак, что я уже застоялся.

— Ну хорошо, моя маленькая пони!

Тормозить пришлось очень резко и с громким рычанием: думая, что Твай остановилась, дабы подождать меня, я совсем не ожидал увидеть перед собой огромную пропасть. Уперев копыта в землю, остановился и растерянно глянул вниз.

Словно огромная рана на теле земли, расселина тянулась далеко в стороны, настолько широкая, что края ей не было видно... как и дна. Она была совсем не похожа на те пещеры, что встречались мне раньше. Ощущение, будто здесь произошел какой-то крупный взрыв, катаклизм, иначе существование этой, довольно огромной преграды никак не объяснить.

— Что будем делать? — спокойно спросила единорожка, безуспешно пытаясь разглядеть хоть что-то в белесом тумане, недвижимым облаком лежащим снизу.

— Не знаю, я и не подозревал о таком.

Вру, вообще-то знаю, только вот этот способ сделает меня бесполезным, если мы вдруг нарвемся на какие-нибудь неприятности. Однако, спуститься тоже не получится, ибо на дне с большой вероятностью лежат всякие обломки, очень сильно мешающие передвижению. Да и страшновато, если честно, идти сквозь это марево и знать, что где-то там, наверху, каменная толща отгораживает собой солнце.

Я слабо вздрогнул и глубоко вздохнул, чтобы отогнать непрошеные мысли.

— Здесь есть какой-нибудь другой путь? Если пойти направо, может, там проход?

— Сомневаюсь, Твай, — я помахал ногой над пропастью, — даже если ты и права, спускаться мне не хочется, тем более это займет много времени, которого просто нет.

Ткачи нас там ждут, и неведомо, сколько еще продержатся, к тому же, мне надоели эти неуютные тоннели.

— Но тогда... — она осеклась, — ты же ведь не хочешь предложить... полет? Здесь ведь не так много места!

— И что? — я натурально удивился. — Конечно, до Рэйнбоу Дэш мне далеко, но летать-то все равно умею.

Хотя и не имею ни малейшего желания это делать: в облике тенекрыла моя магия значительно ослабевает.

Она взглянула на меня так, словно я вдруг стал зомби, долго молчала, но вскоре тихо фыркнула и покачала головой.

— Твоя взяла. Только верни себе нормальный вид, а твоя полупрозрачность немного... сводит с ума.

Ну что же, разрешение дано, а себя уговорить не проблема. Показав напоследок Твайке язык, я исчез в сиянии своей стихии и вновь, спустя несколько секунд, увидел мир уже через глаза с вертикальным зрачком. С наслаждением расправил крылья и потянулся, как ребенок радуясь ощущению свободы и силы этого тела.

Радость, однако, была не долгой: "Слияние с Тьмой" развеялось окончательно, значительно ослабив и без того малые силы. Пришлось обреченно вздохнуть и присесть на все четыре лапы, дабы кобылка смогла оседлать меня.

Прыжок, взмах, и жалкий кусочек земли, на котором мы некогда стояли, стал стремительно отдаляться. Пони даже не пискнула, молча перенося страх перед бездной, что разверзлась перед нами. Она верила, что я ее не уроню, и я не собирался разочаровывать ее, двигаясь как можно более аккуратно. Трудно... но что не сделаешь ради нее?

— Найт, а почему мы здесь?

...все, кроме лжи, естественно.

— Ради артефакта.

— Это не правда, ну или, по крайней мере, часть правды. — в ее голосе появились нотки решительности. — Я хочу знать все.

Хорошо, что Твай не видит сейчас моей морды... Обреченно выдохнув я совершил очередной взмах крыльями, наслаждаясь таким родным звуком хлопка. Почему именно мне выпала роль того, кто расскажет ей о совсем не дружном мире, окружающем Эквестрию? Почему именно я, не Селестия, не Луна?

— Тренировка способностей — еще одна причина.

— Одна, но не последняя, — единорожка беспокойно поерзала на мне, — зачем же ты тогда взял меня с собой, ведь сам со всем прекрасно справляешься?

— Нет, моя дорогая, не надо принижать свой вклад...

Договорить не вышло: нечто темное метнулось к нам снизу с такой скоростью, что мне пришлось заткнуться и одним мощным рывком бросить нас с кобылкой вперед. Громко заверещала Тэн, свалившись с моего хвоста, пискнула Твай, да я и сам почувствовал резкое онемение во всех конечностях: какой-то невероятный страх, глубинный ужас мгновенно окружил меня, проник внутрь и стал подбирался к самому сердцу, заставляя его трепетать.

— Откуда?..

Кое-как заметил огромные шипы, внезапно выросшие из темного тумана, и метнулся влево, чтобы избежать весьма болезненной встречи. Пришлось полностью сосредоточиться на полете, ведь снизу появлялись все новые и новые опасности.

"Действительно, зачем же все это затеяно? Лишь чтобы показать молодой пони, пусть и избранной сверхмощным артефактом, что такое жизнь вне гармонии?" Страх холодил душу, искажал мою ауру. Я очень быстро подбирался к пределу своих возможностей, стараясь и уворачиваться от опасностей, и держать сознание в узде. Непрошенные мысли, обрывки памяти вдруг начали появляться перед внутренним взором, все больше и больше мешая.

"Но что ее даст это путешествие, помимо знаний о разрушении? Хотя... разрушение и есть то, на чем стоит весь смысл существования Храма. В таком случае, нормально ли мое присутствие, как души, несущей в себе частичку войны, в мирном мире пони?"

"О Тьма, о чем же я думаю-то?". Сейчас следовало поскорее убраться отсюда, ведь неизвестно, как этот страх отразится на доброй кобылке. Испытывала она подобное? Полагаю, что нет, а значит, ей будет очень сложно перенести его без последствий. Чудом избежав встречи с каменной колонной, выросшей в мгновение ока, я сложил крылья и резко упал вниз, развернув их затем, чтобы завершить маневр широкой дугой, позволившей мне еще больше ускориться. "Здесь ведь не так много места..." Чистая правда, но тенекрылы — драконы, рожденные, чтобы летать. Стремительно ускоряясь, я двигался, тем не менее, весьма хаотично, кидаясь из стороны в сторону, словно птица, попавшая в шторм. Путы Тьмы держались безупречно, не давая наезднику свалиться, вот только оберегая от этой опасности, они оставляли ее уязвимой для многих других, и именно это подгоняло меня более всего. Не страх, который веял снизу, но страх за жизнь единорожки.

Однако, как бы муха не трепыхалась в паутине, ее судьба уже предрешена. Моя скорость была уже слишком велика, чтобы осознанно избегать препятствий, поэтому я теперь полагался лишь на удачу... которая и подвела.

В мгновение ока каменный барьер раскрылся передо мной из тумана, а в следующий момент я ощутил, что проваливаюсь в пустоту.

~

Тьма... Такая родная, такая приятная, она окружала меня, окунув в чистые воды спокойствия. Я лежал на чем-то мягком, и было так хорошо... почти идеально, если бы не свербившее где-то на задворках сознания чувство, что нечто требовало моего внимания.

— Вставай, Фурия.

"Что? Кто здесь?"

Я открыл глаза и обнаружил себя в довольно знакомом здании, которое видел когда-то. Вспомнить бы только, что это за место...

— Городская библиотека, Понивиль, Эквестрия.

"Спасибо". Я вдруг поймал себя на мысли, что все это очень странно, особенно в свете того, что не помню никаких предшествующих событий.

— Вставай, Фурия.

Какой милый голос, похожий на детский. Откуда он?

— Если ты поднимешься, ты меня увидишь.

"Скажи, ты читаешь мысли, а?"

— Конечно, сам ведь распинался, мол де в каждом из на живет частичка стихии.

— Я не понял, — честно признался, теперь уже вслух, не делая никаких попыток подняться.

Что-то мелкое взметнулось из-за бортика моего ложе, и черной тряпкой приземлилось мне прямо на живот. На удивление, никакой боли я не ощутил, даже наоборот, было... приятно.

— Подъем, воин, возомнивший себя достойным!

Маленькая черная драконица, всюду разукрашенная серебристыми полосками, сидящая на мне и взирающая с самым, что ни на есть, злобным видом, смотрелась мило. Я даже улыбнулся.

— Я никем себя не возомнил, не кричи, пожалуйста.

— Да что ты? А если так?

Она взмахнула лапкой и окружающая реальность посыпалась маленькими картинками. Чем больше их было, тем яснее становились забытые воспоминания. Защитник, Эквестрия, Твайлайт Спаркл... То, что не давало мне покоя, неожиданно привязалось к этому имени, диктуя свои правила сознанию. Эта цель — моя цель.

— Мне надо найти Твайлайт, — обратился больше к самому себе, но затем переключил внимание на драконицу, — ты знаешь, где ее найти?

— Ты делаешь успехи, Фурия, глядишь, скоро научишься думать, — съязвила мелкая, показав в улыбке многочисленные остренькие зубки. — Осмотрись. Где ты?

Она что, издевается?

— Библиотека, Понивиль, Эквестрия — все так, как ты сказала.

— И-и-и?

Мне вдруг очень захотелось ее ударить, вот только для этого надо было сначала снять ее со своего живота, а сделать это без помощи магии не представлялось возможным. Зажмурившись, я призвал внутренние силы и попробовал совершить задуманное... с удивлением обнаружив, что телекинез не сработал, обернув собой пустое место.

— Дурак ты, — беззлобно сообщила мне драконица и расправила крылышки, похожие на два кусочка звездного неба. За пару взмахов она поднялась к самому потолку, а затем поманила за собой лапкой.

Ну что же, если она так хочет...

— Если только ты ответишь на мои вопросы.

Я перекатился на бок и ловко спрыгнул с кровати, встав на все четыре ноги. Грива, до того хаотично разбросанная по подушке, опустилась теперь на морду и полностью преградила взор. Сверху раздался смех.

— Между прочим, — небольшое магическое воздействие уложило непослушные волосы на их законное место, — кто ты такая?

Смеется она тут, видите-ли! Недовольно фыркнув, я осмотрелся теперь уже с позиции стоя. В глаза сразу же бросился серебристый плащ, который когда-то для меня сшила единорожка Рарити. Он висел на вешалке совершенно одиноко, тускло мерцая в свете магических ламп. Почему-то, я не знаю причины, мне захотелось его взять и надеть, что и сделал, еще немного поорудовав телекинезом.

Он лег идеально, как и должно было быть. Я даже немного покрасовался перед зеркалом, невесть откуда здесь взявшимся; по крайней мере, память об этом молчала.

— Ну-ну, обычно ты ведешь себя так.

— А тебе не все ли равно? — обернулся и раздраженно уставился на нее. — Мелкая, я даже не знаю кто ты такая!

Стремительным вихрем она прыгнула мне на морду, вцепившись своими коготками прямо в меня. Фыркнув, я резко отскочил, одновременно ударив передней ногой себе по носу. Что интересно, боль была только от собственного удара. К тому же, я совсем не ощутил драконицу...

— Ты искал Твайлайт? Так иди, ищи.

Я хмыкнул и обернулся, но никого за спиной не было, хотя голос, вроде бы, шел именно оттуда. Пошарив глазами по комнате, не увидел даже намека на черную засранку, зато на память это повлияло положительно.

Твайлайт живет здесь, но никакие более ауры я тут не ощущаю. Значит, она могла пойти куда-нибудь. Вот только куда?

— Посмотри в главном здании. Все обычно ходят в главные здания.

— Ну спасибо, советчица ты моя. Может, покажешься?

— Нет, иди.

"Она меня раздражает, но говорит, вроде, дельные вещи. Так и быть". Дверь открылась передо мной совершенно сама, и я, удивленно отметив этот факт, вышел на волю.

На улице была ночь. Луна-полумесяц вовсю сияла, даря земле свой мягкий серебристый свет. Тихо шумел легкий ветерок, раскачивая деревья где-то вдалеке... но это был лишь единственный звук. Ни шорохов, ни голосов, ни даже простого шума от каких-либо работающих механизмов — только тишина. Такого я от города, населенного пони, не ожидал совсем.

Жизнь кипит всегда, вне зависимости от времени суток. Пусть даже это и не самое населенное место, скорее, большая деревня, но даже здесь должны быть те, кто всегда что-то делает. Ночные гуляки, пони, что сидят на скамеечках, уставившись на звездное небо, да хотя бы просто лунатики!

Было пусто, словно все, кроме меня, разом исчезли. В окнах не горел свет, в домах не теплилась жизнь. Да что там, создавалось ощущение, что всю магию изо всех мест просто взяли и вынесли! Я, со своей темной аурой, был здесь как крошечная лодочка в безбрежном океане пустоты.

"И как я должен найти тут Твайлайт?"

Свернув на давно знакомую улочку, я двинулся к ратуше, полный сомнений, что хоть кто-то там будет обитать. По пути старался вспомнить хоть какое-нибудь заклинание обнаружения, но, как назло, ничего на ум не приходило. А я ведь знал! Точно знал.

После нескольких безуспешных попыток пришлось довольствоваться чарами, которые пришли на память случайно: тени под моими ногами ожили и принялись плясать свой замысловатый танец. Найдет эта магия кого-нибудь... ну, вряд-ли, зато превосходно защитит от неожиданностей. Призраков, к примеру.

— Ты боишься призраков?

— Тех, кто пытается меня убить — да. — огрызнулся на голос, искренне недоумевая, откуда во мне вдруг столько злости.

Я даже остановился, чтобы прислушаться к себе. С чего бы мне срываться на этом существе, которое, если задуматься, ничего мне даже не сделало? Все звуки утихли по велению разума, осталось лишь едва слышные удары сердца... Гнев, словно липкий пар, наполнил мое тело полностью, но лишь на мгновение, уступив затем место ледяному спокойствию. Борьба с самим собой была недолгой: мне как-будто помогали извне, и вернуть прежнее расположение духа не составило особого труда.

Но это лишь пока.

— Прости за этот порыв.

— Не извиняйся, — тут же зазвучал голос, — я все знаю и так. Теперь иди.

"Хорошо".

Сколько еще меня будут понукать? Здание ратуши, какое-то сильно выцветшее и, как все тут, пустынное, возвышалось надо мной, словно пытаясь отговорить войти всем своим мрачным видом. Оконные ставни были разблокированы и свободно болтались, следуя желанию ветра, ну и дверь еще немилосердно скрипела своими ржавыми петлями, добавляя свою долю ужаса в общее впечатление.

Мне вдруг очень расхотелось входить. Кто знает, что ждет меня там? Пустые глазницы окон смотрелись жуть как негостеприимно.

— Ты боишься пустого места? Но ведь я же с тобой!

Я удивленно обернулся, очень четко услышав, как драконица говорила откуда-то сзади, вроде даже с моей спины.

"О Тьма, точно!".

Озарение пришло, как всегда, совершенно неожиданно. Это было похоже на то, как если бы в моем разуме не хватало одной шестеренки, которую вдруг, ни с того ни с сего, воткнул на место мастер. Темная драконица, читает мысли, всегда рядом, но ее не видно... Действительно, есть такое существо, и очень удивительно, что догадался об этом только сейчас.

— Ты — Тьма, ведь так?

Темное облачко сформировалось у меня перед носом, а затем взорвалось, явив миру мелкую проказницу, улыбающуюся во всю свою зубастую пасть.

— Это успех, мой дорогой друг, — произнесла она, покивав, — да, это — мое имя. По крайней мере то, которое дал мне ты.

Как будто находишь ключи от памяти: каждый лежит в своем месте и открывает свой кусочек.

— Теперь я помню... помню также наш вечный спор о том, что никто тебя так не называл. Ты сама выдумала все это.

— А вот и нет, — древняя стихия просто-напросто надулась, — ты не прав. Но, — она выставила лапку вперед и покачала ею в воздухе, призывая к молчанию, ведь я собрался опровергнуть ее слова, — сейчас не время и не... место для всего этого. Потерпи еще немного, хорошо?

Ну как такой милашке откажешь? Особенно, если она — частичка твоей души.

— Хорошо.

Вдвоем всяко веселее, пусть даже мы — одно целое. Сопровождаемый стихией, осторожно следующей по пятам, я подошел к двери и тихо толкнул ее. Словно врата, ведущие в потусторонний мир, она отворилась, предоставив моему взору чистое черное полотно. Свет от полумесяца каким-то мифическим образом не попадал сюда, да и мое драконье зрение не давало о себе знать; я будто ослеп. Пришлось осторожно отойти.

Кто знает, что за чудеса тут происходят? Хоть мир вокруг и был похож на тот, который я знал, но такая явная, хоть и неясная пустота не могла не настораживать. Здесь запросто могла быть ловушка — какая-нибудь магическая печать, или просто механизм, только и ожидающий, что в его объятия заглянет слепая жертва...

— Но как же Твай? — сама собой вырвалась на волю фраза, вдруг пришедшая на ум.

"Как же тогда единорожка зашла сюда, в эту злую тьму?"

Щупальце заклинания шустро уползло вперед, следуя моему желанию узнать. Я не призывал эти чары, тем более не направлял; все случилось как-то само, и было приятной неожиданностью.

— Тьма?

— Ты сам, — она улыбнулась, — не думай, что магия — такая простая штука.

Моя бровь удивленно поползла вверх, но драконица, вместо объяснений, просто подпрыгнула и перелетела мне на спину. Совершенно молча, никакой помощи, лишь нагнала больше теней. Засранка!

— Ну знаешь... ты не можешь быть частью меня. Я не прячу правду подобным образом.

— Уверен? — прозвучало скептическое. — А как насчет недавних событий?

Видимо, небеса решили подшутить надо мной: совершенно неожиданно, посреди тихой ночи раздался сильный гром и яркая, прямо-таки живая молния осветила землю. Удар был столь неожиданный, что я буквально отпрыгнул назад, но в полете, в этих кратких мгновениях страха, успел заметить, что свет от нее частично приоткрыл завесу тайны: где-то в глубине ратуши мелькнул отчетливый след могущественного артефакта.

Сердце бешено колотилось, все еще ощущая на себе внезапную встряску. Последующие разряды грома, не такие уж и сильные, если подумать, звучали все реже и реже, к тому же, больше не освещая мне дорогу. На мгновение закрыв глаза, я сосредоточился и глубоко вздохнул. Помимо отзвука чувств, появилось настойчивое желание сделать нечто, что поможет мне с продвижением внутрь. Что-то... знакомое? Что-то, уже применяемое мной ранее.

— Взгляни на небо, — ткнула меня лапкой в шею Тьма, — ты вспомнишь.

Не буду спорить.

Повернувшись, я уставился наверх. Странно знакомый полумесяц, ничуть не изменившийся за прошедшее время, редкие облака, ну и, конечно, мелькающие то тут, то там, яркие белые грозовые разряды. Ничего необычного, даже звезды сияют как прежде.

И здесь должен быть ответ?

— Да, именно так. Достаточно лишь ощутить.

На этот раз голос был другой. Звонкий и какой-то потусторонний, словно со мной говорило само небо. Я вздрогнул от неожиданности, когда по моему рогу, мерцая синим, прошлась небольшая молния. Она попрыгала, как маленький зверек, и развеялась в воздухе, оставив после себя опадающие частички, похожие на крошечные драгоценные камни.

"Молния".

Мощный удар разорвал небеса напополам, и прямо ко мне, громко треща и освещая все вокруг нереальным светом, устремился огромный грозовой разряд. Слабо запахло серой. Я зажмурился, ожидая боль, но, спустя пару секунд, вместо нее пришло еще одно воспоминание.

Это же моя стихия!

Широко распахнув глаза, я смотрел на то, как шипящий белый луч соединился с землей, ударяя прямо в невесть откуда взявшуюся руну восьмиугольной формы. Вибрация, исходящая от него, словно бы вступала в резонанс со мной, с моей душой, принося с собой чувство чего-то родного... И почему раньше ничего подобного не случалось?

Страх перед неизведанным и бьющая через край послушная сила смешались воедино, родив за собой необдуманную команду. Молния мгновенно последовала моему желанию и причудливо изогнулась, нацелившись на вход. Последовала ослепительная вспышка, прозвучал громкий хлопок, а затем демонический крик. Тени встали передо мной щитом, но этого можно было не делать: все свершилось в мгновение ока. Здание было пробито насквозь, и из-за дымящихся обломков некогда нормальной двери виднелась дальняя стена с красивой ровной дыркой.

Широко раскрытыми глазами я наблюдал, как густой темный туман покидал ратушу, выползая из нее словно кровь и растворяясь на воздухе. Хоть это была магия ночи, но она не ощущалась как родная, огрызалась на любые порывый моих теней приблизиться яркими грязно-коричневыми вспышками.

И в это я должен был войти?

Все свершилось за какие-то жалкие десятки секунд, и теперь, вместо затаившегося зла, можно было разглядеть вполне нормальную, если можно так выразиться, обстановку. Мебель пыльная, покрытая паутиной, местами черная и обугленная, сломанные светильники, магические кристаллы в которых давным давно треснули, выцветший ковер на полу и, конечно же, прекрасный лунный свет, бьющий через окна и две больших дыры в стенах. Ничто теперь не указывало на опасность; окруженный защитой и танцующими молниями, изредка бьющими из рога, я более не ощущал себя слабым и, пригнувшись, дабы не задеть ненароком свисающие деревяшки, спокойно вошел внутрь.

Тот самый артефакт, чей отблеск я приметил ранее, открылся передо мной во всей красе: большой голубой самоцвет, отдаленно напоминающий своих собратьев с метки Рарити, парил в воздухе, излучая слабый бледный свет. Он был неправдоподобно большой, а еще чем-то напоминал защитную руну: ощутив меня, медленно повернулся так, чтобы я мог видеть его переднюю сторону.

Слева появилась черная драконица, а справа — бело-синяя змея, мерцающая тысячами крошечных разрядов. Обе они уставились на меня почти одновременно, молча ожидая, что я буду делать.

Наверное, придется их разочаровать, ведь память не собиралась выдавать ничего, да и инструкций поблизости не было. Даже огляделся специально, с нулевым результатом.

— Чего ты ждешь? — раздался мелодичный голос мелкой. — Ты, помнится, за артефактом пришел сюда?

Сделав шаг назад, я отрицательно помотал головой.

— Твайлайт. Я пришел за Твайлайт.

— Но ее же тут нет, верно? — активизировалась Молния. — Только этот кристалл.

Тьма лишь показательно фыркнула и пошла вперед, забавно взмахивая крылышками при каждом шаге.

— Ты сейчас не в том состоянии, чтобы принимать осмысленные решения, Фурия. Твоя память раздроблена, сознание спит.

Повинуясь магии Тьмы, артефакт подпрыгнул на месте и засветился ярче. В нем начали появляться картины, мне не знакомые, но с обязательным участием либо черного единорога, либо дракона. Осколки воспоминаний? Я вгляделся.

Чем дольше это делал, тем сильнее казалось, что какая-то часть меня: воспоминания, переживания, эмоции — заперта в этом самоцвете, не в силах выбраться наружу. Картины всплывали одна за другой, задерживались на передней грани совсем ненадолго, ровно настолько, чтобы я успел увидеть изображенные на них сюжеты, после чего рывком уходили вверх и пропадали. Ни разу не повторившись, они снова и снова удивляли меня, завораживая внимание. Вспышки магии, сражения с врагами, постоянно мелькающие силуэты пони — все смешалось в одно, затрудняя и без того сложную задачу опознавания всего этого. Незаметно для себя я сел на круп и чуть наклонил голову, чтобы было хоть немного комфорта в подобном времяпровождении.

Мои стихии, видимо, остались подобным поведением довольны, и, не мудрствуя лукаво, растворились в воздухе, предоставляя меня самому себе. Что же, их право. В конце концов они — это я.

Однако, спустя немного времени, калейдоскоп изображений вдруг замер, остановившись на одном единственном моменте — та самая единорожка, оседлавшая тенекрыла. Мой взгляд тут же был прикован к дракону, если наполовину состоящее из разорванных полотен Тьмы существо можно так назвать. Не знаю, либо не помню, как такое возможно, но глаза мне не врали: представитель древнего рода был еще жив лишь потому, что яркое-яркое небесно-голубое свечение в груди, там, где должно было быть сердце, постоянно пульсировало, гоняя энергию по всему организму.

"Но ведь это лишь картины, да? Невозможные события. Почему же тогда меня вдруг полностью сковал страх?"

— Перед тобой — осколок сердца Рат'агара, который позволит узнать ответы на некоторые вопросы, — прозвучал чарующий голос моей стихии; как обычно, откуда-то сзади, — это не проклятие, не ловушка, как ты мог подумать, а дар. Дар, который преподносится не так уж и часто.

— Кто?

— Всмысле? — смутилась незримая драконица, мгновенно растеряв весь пафос, как только услышала мой простой и, в общем-то, понятный вопрос.

— Дары на дороге не валяются, — несмотря на четкое понимание того, что Тьма и сама все прекрасно знает, решил все же уточнить, — поэтому я и спрашиваю: кто? Кто щедр столь, что разбрасывается подобными вещами?

— Ответ в камне, — спустя пару секунд прозвучало обиженное, — больше ничего не скажу. Все. Решай сам.

"Тьма... теперь я точно знаю, какого ты рода".

Склонив голову набок, я вновь сфокусировался на самоцвете. На этот раз, словно ощутив мое изменившееся к нему отношение, камень замерцал сильнее. Его волшебная аура задрожала и исторгла на свет крошечный сияющий пучок, будто маленький грозовой разряд принявшийся тянуться к моему телу. Тени взметнулись, но тут же вернулись в исходное положение, почуяв в зарождающейся связи что-то свое, что-то родное...

Осколок моей души, потерянный совсем недавно.

Я это понял почти сразу, как ниточка соединила артефакт и мое тело, исходя оттуда, где у меня было сердце. Он молча спросил разрешения, не проявляя более никакой активности, словно не желая причинять мне вреда, беспокоясь обо мне, как о ребенке. Знания, так нужные сейчас, покоились в этом "даре", однако было и еще кое-что, небольшой факт, воспоминание, переданное через эту связь, заставившее меня оцепенеть.

То синее сияние в драконе... Драконом был я, это было реальностью. Страшной реальностью, где Защитник, прыгнув выше головы, оказался в довольно-таки нелепой ситуации, заодно очень сильно осложнив судьбу доверившейся ему единорожки.

Кажется, я умер.