Fallout Equestria: Viva Las Pegasus!
Глава 7. Каждый хочет править миром
«Доброй всем ночи! С вами Радио Нью-Пегасуса, и под этой чудесной луной я, ваш ведущий Мистер Нью-Пегасус, работаю специально для ваших ушек. Ни для кого, конечно, не секрет, что Нью-Пегасус никогда не спит, но всё же меня крайне радует столь большое количество полуночных слушателей. Только что для вас играла Свити Белль в сопровождении Эквестрийского филармонического Оркестра – одна из прекраснейших песен на целом свете. Как хорошо, что вы меня сейчас не видите, потому что я рыдаю, как кроха-жеребёнок. Восхитительно, просто восхитительно!
А теперь срочные новости: за последние несколько часов обстановка во Фридом Филде накалилась до предела. Пока что никакой конкретики, но, похоже, банды готовятся к серьёзной войне. И когда я говорю «к войне», я имею в виду самую настоящую войну, дорогие слушатели! Если верить докладам ДПНП, весь город превратился в одну огромную казарму. По слухам, горожане возводят укрепления и вооружаются, а по стенам расхаживают патрули. И хотя пока что во Фридом Филде всё тихо, мы всё равно хотим вас предостеречь: ребята, если вы запланировали там какие-то дела, убедительно просим, будьте осторожны.
Тем не менее, нашему радио всегда интересны лишние подробности. Если кто-нибудь знает что-то ещё о «Больших разборках в маленьком Фридом Филде», как их уже успела окрестить моя коллега, пожалуйста, сообщите нам, чтобы мы были в курсе всех событий.
Городской Совет решил не вмешиваться в конфликт в силу того, что он разворачивается за городскими стенами и никто из граждан в нём не участвует. И хотя это решение не противоречит ни законами Нью-Пегасуса, ни здравому смыслу, ваш покорный слуга опасается, что и наше с вами город не останется в стороне. Я не оспариваю выбора советников, нет, но просто хочу предостеречь всех, кто меня сейчас слушает.
Дело об убийстве Ферратуры сдвинулось с мёртвой точки! Согласно недавно выпущенному пресс-бюллетеню от главного следователя ДПНП Брасс Бэджа, орудие убийства сотрудники полиции обнаружили в мусорном баке неподалёку от посольства НЭР – «Вайлдбак», обычный девятимиллиметровый пистолет производства Айроншод Файрармс. Однако все идентификационные номера преступник стёр, а сам пистолет разобрал на части и разбросал по всему баку. Сейчас следователи проверяют оружие на наличие отпечатков и следов магии. Мы будем держать вас в курсе событий.
Да и остальная Нейвада на месте не стоит. Похоже, что проделанная НЭР работа начинает приносить плоды. Торговцы и караванщики рассказывают, что в заброшенной деревне под названием Пиптон теперь под охраной республиканских солдат поселились первопроходцы из-за Разлома. Местечко уже сейчас подаёт большие надежды и в скором времени обещает стать центром бойкой торговли, перевалочным пунктом для усталого путника. Даже если кто-то и считает, что Республика пытается нас поглотить, я всё равно их поддерживаю; они стремятся принести спокойствие и цивилизацию в наш избитый войнами мир. Спасибо вам!
Что ж, давайте разбавим ночной воздух Нейвады какой-нибудь музыкой! Я тут всё кручу песни Свити Белль, однако на прошлой неделе мне повезло наткнуться на кое-что поинтереснее. А вы знали, что в детстве Свити Белль вместе со своими подружками создала собственную рок-группу? Готов поспорить, что нет. Ну так вот, собственно, момент настал. Навострите свои ушки, ибо пропустить такой невероятный раритет будет обидно: «Скорей сюда» в исполнении Run-C.M.C.! С вами было Радио Нью-Пегасуса, и я, его ведущий Мистер Нью Пегасус, всегда на волнах вашей души...»
Пустошь озарилась дивным заревом.
Не знаю, были ли это последствия недавно отгремевшего шторма, но теперь пробивавшиеся сквозь облачный покров солнечные лучи придавали Нейвадской Пустоши воистину потусторонний вид. Воздух искрился неестественными оттенками оранжевого, золотистого и красного – мои глаза словно укрыла призрачная завеса.
— Красиво, скажи, а? — обратилась ко мне Роуз.
— Аж дух захватывает, — кивнул я. — Но «красиво» сюда не подходит. Есть в этом пейзаже что-то зловещее. Мы как посреди кошмарного сна.
— Кошмарного сна? — хихикнула единорожка. — Как тебе сейчас вообще такие мысли в голову лезут? Это же природа во всей своей красе!
— Красиво, не спорю, — улыбнулся я ей. Непонятно, почему, но меня снедало странное беспокойство. — Но в этой буре было нечто странное. Налетела из ниоткуда, да так неожиданно... Не похоже на обычную бурю.
— Тебе-то откуда знать? Ты же из Стойла!
— Не надо быть из Стойла, чтобы понимать, что нечто столь огромное и мощное не может возникнуть на пустом месте. Ему нужно разогнаться, набрать силу. Но эта буря ничего не набирала. Просто БАХ – взяла и появилась.
— Сожалею, мой дорогой Фарсайт, но ты неправ! — начала Роуз таким тоном, каким обычно маленькие кобылки доказывают взрослым, что те не правы. Ну не умиление ли? — Я пережила уже не одну такую бурю. Время от времени они проносятся по всей Нейваде с запада на восток. Всегда с запада на восток. Больше я о них не знаю, но они всегда появляются, когда их не ожидаешь. Само собой, они естественные.
— Ладно, ладно, это ты у нас здесь знаток Пустоши, — ухмыльнулся я и по-дружески похлопал её по спине.
— То-то же. А теперь пойдём.
Роуз так резко прибавила ходу, что мне едва удавалось за ней поспевать. Не то чтобы я был в плохой форме, но из-за громоздкой брони и набитых седельных мешков было немного трудновато сохранять темп. Спустя почти день хода по жутковатой золотистой Пустоши мы наконец добрались до Фридом Филда. У охранников чуть глаза на лоб не полезли, когда они завидели нас у городских ворот целыми и невредимыми.
— Вот так-так! После бури, да ещё и с юга? — воскликнул один, сбитый с толку. — Как вы сюда добрались?
— Повезло найти укрытие, — пожал я плечами, не придавая нашему прибытию такого огромного значения, как охранник. — Вот так шторм и пережили.
— Везучая вы парочка! Многие караванщики уже не вернутся с Пустоши.
— Печально это слышать, — пусть я и солгал, однако хорошие манеры ещё никому не вредили. — Но что это за бури? Никогда о таких не слышал.
— Они довольно непредсказуемые... по правде сказать, давненько их уже не было. Но да что там, всё равно никогда не знаешь, когда налетит следующая Буря Разлома.
— Буря Разлома? — опять это название. Харпсонг как-то раз упоминала Перевал Разлома... или это всё же Форджер?
— Да. Буря, которая веет с Разлома – это на западе Нейвады. Обычно они особо не разгуливаются, а узким потоком воздуха и песка проносятся от Разлома до Кольторадо. Эта вот долетела до юга Нью-Пегасуса. Мы её даже не заметили, пока не прискакали караванщики с новостями. Ещё парочка грифонов-наёмников, мать их, взяла и просто вылетела. На крыльях! Опаснее всего – оказаться погребённым под песком.
— Опаснее радиации? — поинтересовался я.
— Намного. Дозы радиации от воздуха из Разлома, по крайней мере в окрестностях Нью Пегасуса, совсем низкие. А вот песок – угроза пореальнее.
— Именно поэтому нам и повезло, что попалось укрытие! — вновь озарилась улыбкой Роуз.
— Смекаешь, юная леди! — улыбнулся кобылке охранник. — Ну что ж, входите. Хватит мне вас тут развлекать, да и вы сами, наверное, зверски устали после всего, через что прошли.
— Спасибо, — кивнул я, и мы миновали пост охраны. И вновь врата Фридом Филда отворились перед нами.
Я удивился, когда увидел городок изнутри. В прошлый раз меня здесь встретила недостроенная крепость, ощетинившаяся десятками окопов, укреплений, огневых точек и линий снабжения. Теперь же, когда банды решили «мирно сопротивляться», от всех этих защитных сооружений осталась лишь парочка жалких баррикад у городских ворот – похоже, как их поставили, так они здесь и стояли.
И это ещё не всё, что переменилось в жизни горожан. Перед моим уходом все вокруг просто с копыт сбивались, занятые разными делами. Но, стоило всем приготовлениям заглохнуть и сойти на нет, городок погрузился в сон, словно время остановило свой ход. Место суеты и стараний заняли леность и нерасторопность. Хотя, честно говоря, так и должен выглядеть Фридом Филд.
Впереди скакала Роуз, непременно заглядываясь на всех и каждого. Была у неё одна чудесная черта, которая с мгновения нашей встречи совсем и не думала угасать. Кобылка смотрела на мир не только с жеребячьей, не замутнённой предрассудками любознательностью, но и по-взрослому рассудительно (благодаря нэровцам и мне не в последнюю очередь) – идеальное сочетание. И это ей помогало. Я следил, как единорожка присматривается к различиям между символами банд, к примечательным местам, ко взглядам местных жителей... Она на полном серьёзе вжилась в роль шпиона и уже ухватывалась за любую информацию, какую только могла.
Первое, куда мы заглянули – Торговая Площадь. Это место совсем не изменилось с тех пор, как я тут побывал. Лавки тянулись узенькими улочками прямо под открытым небом, а разные пони продавали всё что душе угодно – само собой, у каждого были «лучшие цены во всей Нейваде». И, как обычно, у соседа цены частенько оказывались получше. Я рысью направился к своей старой лавке рядом с «Овощным рынком Санни Орчард», мысленно взмолившись Луне, лишь бы её уже не заняли.
— Из всех пони на Пустоши именно тебя угораздило снова прийти, — прохладно поприветствовала меня Санберри. Она что, всё ещё дуется за тот водный талисман?
— Здравствуй, Санберри, — выдавил слабую улыбку я, слегка пристыженный. — Как дела?
— Не жалуюсь. Продажи тут вот поднимаются – в основном потому что программа коллективного хозяйства провалилась, не припоминаешь такую?
— Да, припоминаю. До сих пор не верится, что тот водный талисман мог спасти фермы.
— А он спас бы. Но на сухой почве у бедных фермеры ничего не растёт. С этим камушком они бы сейчас уже вовсю орошали поля.
— Правда? Не думаю.
— Это почему же?! — со злостью в голосе выкрикнула земная пони. В уголках её больших медовых глаз заблестела влага.
— Санберри, чтобы водный талисман нормально работал, нужна техническая база. Нужен водопровод, насосная станция, аварийные шлюзы... Поверь, я знаю, о чём говорю. Мне с талисманами работать на впервой. И я весьма сомневаюсь, что кучка фермеров сумела бы организовать такую инфраструктуру.
— А та, которая у банд?
— Ну, им достались достижения прошлого. Копыто дам на отсечение, если они не подвели к довоенному водопроводу свои трубы и не засунули свой талисман именно туда. Конечно, работёнка не из легких, но на фоне того, что пришлось бы проделать НЭР для всех ферм, выглядит куда проще.
— К тому же, — впервые дала знать о себе Роуз, — почему они с самого начала не разбили фермы рядом с озером Ханимид?
— Чего? — Санберри даже растерялась, услышав вопрос кобылки. — Озером Ханимид?
— Да, большое такое озеро в течении Кольторадо, к востоку отсюда! Вода там чистая и для питья годится. Почему они не разбили фермы там?
— Это кто? — поинтересовалась Санберри.
— Дезерт Роуз. С тех пор, как наши пути на Пустоши пересеклись, мы неразлучны. У неё прямо-таки талант делать разумные замечания, — улыбнувшись, продолжил я. — Как по мне, так стоит прислушиваться к её словам.
Вытянув шею, Санберри воззрела на гордо улыбающуюся кобылку за моей спиной. Сперва я ожидал, что фермерша отпустит какую-нибудь надменную реплику, она ведь меня вроде как недолюбливала, но вместо этого её лицо неожиданно просияло безумной улыбкой умиления.
— Селестия ж ты моя! — зацокала копытцами она. — До чего же милая-премилая кобылка!
— Спасибо вам, мисс...
— Санберри Грасс. Прелестно, прелестно!
— Спасибо, мисс Грасс. Но прошу вас, не злитесь так на Фарсайта. Он хороший пони, пусть и думает только о себе. Он знает, что такое честь; могу за него поручиться.
Сказать, что я удивился, услышав столь непоколебимое доверие в словах Роуз – ничего не сказать. У меня складывалось впечатление, что в свете недавних поступков я пошатнулся в её глазах. И сейчас услышать такое от единорожки – как ведро ледяной воды на голову. Я едва удержался, чтобы не обнять кобылку – слишком уж сентиментально бы вышло – а вместо этого улыбнулся и слегка похлопал её по спине.
— Роуз, но почему тогда... — хотела уже возразить Санберри, но осеклась. — Раз ты так считаешь... Извини, Фарсайт.
— Проехали, Санберри. У тебя были свои причины, у меня – свои. Так уж мы устроены. Так устроена вся Пустошь. Даже у нэровских фермеров были скрытые мотивы.
— Верно... Какими судьбами здесь?
— Соседнее место свободно? — спросил я, указывая копытом на пустующую лавку, за которой начиналась моя недолгая карьера торговца.
— Да, его пока никто не занял.
— Отлично! Потому что его займу я! — Роуз вскочила на прилавок.
— И что же ты собираешься продавать? — удивлённо полюбопытствовала фермерша.
— Найденное добро, разумеется! — жизнерадостно улыбнулась единорожка.
— Значит, продолжишь дело Фарсайта... Как же я сразу не догадалась, — ухмыльнулась травяного цвета кобылка.
— Ну, раз уж об этом зашла речь... — вмешался я. — Ты не могла бы присмотреть за ней, помочь освоить основы торговли? Она же ещё жеребёнок, большинство просто не будет воспринимать её всерьёз. Поэтому ты нужна нам, Санберри.
— После всего, что натворил, ты пришёл просить меня о помощи?
— Да, прошу. Мне казалось, ты меня простила, Санберри.
— Простила, но это не даёт тебе права просить меня об одолжениях, Фарсайт.
— Хотя бы ради неё, Санберри... — я состроил грустную морду, которую тут же повторила и Роуз.
Санберри взглянула на меня, затем на кобылку и горестно вздохнула. Земнопони отчаянно боролась с эмоциями, которые буквально выдавливало из неё жалобное личико Роуз. Да уж, какая талантливая аферистка в ней погибает из-за честности и благородства!
— О-о-о-ох... ну ладно. Просто не могу отказать такому выражению личика, так что прекращай уже, Фарсайт.
— Спасибо, Санберри. Спасибо тебе огромное.
— Да пустяки, Фарсайт, — отмахнулась фермерша и легонько подтолкнула мою подопечную за прилавок.
— Ладно, Роуз, — я подошёл ближе и одарил единорожку ласковой улыбкой. — Учись у Санберри всему, чему только сможешь. Проверяй каждую квартиру и старайся утащить как можно больше добра. Кто знает, что именно ты продашь за хорошую цену. А я пока схожу поищу нам место для ночлега. Вернусь ближе к ночи, договорились?
— Хорошо, Фарсайт! Ты не переживай, я знаю, что надо делать.
— Даже не сомневаюсь. До скорого!
Я уже было собирался уходить, как вдруг будто из ниоткуда возникла стена светло-коричневых перьев и заключила меня в крепкие объятия. Тут даже гадать не надо, что же это за грифон.
— Привет, Штука, — еле выдавил я, сграбастанный сильными лапами молодой грифины.
— Здравствуй, любимый! — проворковала она и поцеловала меня в лоб, нежно дотронувшись до рога. Волна удовольствия прокатилась по моей спине. Рог – довольно чувствительная штука.
— Милая, не сейчас. Пони же смотрят... — прошептал я.
— Да знаю я, глупенький! — хихикнула Штука и отпустила меня. — Подурачиться уже нельзя? Люблю, когда ты играешь в недотрогу.
— Ну просто чудесно, — ответил я улыбкой, убрав с лица любые намёки на смущение. Если она хочет поиграть, значит, я подыграю. — Как ты тут, любимая?
— Погодите, погодите, погодите! — завопила Санберри. — ЛЮБИМАЯ?
— Фарсайт... а это кто? — озадаченно спросила Роуз.
— Ой, простите. Где же мои манеры, — я улыбнулся трём представительницам прекрасного пола, раздумывая, как бы поизящнее выкрутиться. — Дамы, познакомьтесь, это – Штука Когтепёрая. У неё и меня... ну, нечто вроде отношений. Конечно, не типичный любовный романчик, но что-то в этом есть.
— Всем привет! — грифина подмигнула Санберри и Роуз. Отреагировали они по-разному: если единорожка улыбнулась в ответ и была вполне рада знакомству, то травяная земнопони ошарашенно глазела на меня.
— Штука, это Санберри Грасс и Дезерт Роуз. Роуз – моя спутница, я спас её от шайки рейдеров и взял под опеку. Санберри – местный торговец, собирается помочь Роуз с азами бартера.
— Приятно познакомиться, Штука! — поприветствовала её розовая кобылка. — Друзья Фарсайта – мои друзья!
— Хе, пожалуй, самое неожиданное открытие за день, — ухмыльнулась фермерша. — Мои поздравления, Фарсайт, ты не перестаёшь меня удивлять.
— Вы не против, если мы вас покинем? — улыбнулся я Штуке, постепенно пятясь назад. Надо пообщаться тет-а-тет, без лишний ушей. — Увидимся, Роуз. Санберри...
— До встречи, любовничек, — иронично усмехнулась та. Что ж, похоже, с былыми неурядицами покончено. Теперь земная пони видела во мне лишь огромное ходячее недоразумение о четырёх ногах.
Развернувшись, в этот раз уже окончательно, я покинул Торговую Площадь в компании грифины. Как только мы отошли от рынка, я заглянул ей в глаза, нежно обхватил и одарил самым страстным поцелуем. Она завела меня почти сразу.
— Ты прости, Штука, — подёрнул я плечами. — Стоило сразу рассказать тебе о Роуз; надеюсь, ты не примешь это близко к сердцу...
— Близко к сердцу? — громко расхохоталась она. — Дорогуша, Роуз – милейшее существо, которое я когда-либо встречала. Вы во многом такие похожие, но в то же время и такие разные... Думаю, мы с ней подружимся – если она не станет западать на тебя, конечно.
— По-моему, пока что она видит во мне кого-то вроде отца. Может, со временем, лет так-эдак через десять... Но это в перспективе. Чего сейчас беспокоиться?
— Вот именно. Зачем забивать себе голову? — она приласкала меня одним из своих огромных крыльев, и я содрогнулся от волны приятного тепла. — А теперь почему бы тебе не заглянуть в гнёздышко Мамочки Штуки за толикой нежной любви и ласки?
Я улыбнулся в ответ: именно этого мне сейчас и хотелось. Коварные планы могут и слегка подождать, верно?
— Ого, Штука... смотрю, ты освоила кое-что новенькое, да? — выдохнул я.
Шёрстка лоснилась потом, мышцы ныли от изнеможения, а грудь натужно вздымалась, накачивая лёгкие воздухом. Всё моё тело стонало после бешеного напора – грифина старалась изо всех сил. Но приятно было до безумия. Её «гнёздышком» оказалась небольшая квартирка под крышей одного из жилых домов, окружавших «Четыре Маленьких Бриллианта». Прибравшись, заменив стёкла в окнах и обставив всё вокруг, Штука превратила старую и загаженную халупу в уютное жилище. И сейчас я развалился на огромной кровати (как раз под стать грифону), обливаясь потом; капли стекали на измятую простынь.
— Никогда не раскрывай все свои карты первым же ходом, милый! — улыбнулась Штука, заключив меня в объятия, от чего я вновь ощутил приятную дрожь.
— Знаешь, а ведь это отличная стратегия.
— Естественно, как же иначе! А теперь иди сюда, я с тобой ещё не закончила!
— Штука, даже не знаю, смогу ли я... ум-мф.
От такого количества наслаждения я почти вырубился. Грифина знала мои слабые места и умело ими пользовалась – сопротивляться бесполезно. Да и не особо-то хотелось. Я просто расслабился и позволил ей продолжать, а волны удовольствия меж тем раз за разом всё прокатывались по моему телу. Звуки стали еле слышны: постанывания Штуки казались далёкими и неразборчивыми. Силы окончательно покинули меня, и веки невольно сомкнулись сами собой. Затем ушли и все ощущения. Я незаметно погрузился в тишину и, к удивлению, спокойствие.
— Любимый... ты уснул? — прошептала мне на ухо грифина.
— Эм-м... что, прости? — переспросил я, ещё не совсем понимая, что к чему.
— Ты вырубился как раз, когда мы занимались любовью! — улыбнулась она. — Похоже, взаправду устал.
— И сколько уже прошло? — я чуть ли не подпрыгнул на кровати. Нельзя же бездельничать целый день!
— Да не переживай ты так, дорогуша! Всего-то часок. Перед этим, конечно же, устроив мне те ещё скачки, хочу заметить! — успокоила меня Штука, соблазнительно подмигнув.
— Всегда пожалуйста, — я начал неспешно одеваться, один за другим надевая элементы своей брони. — К слову, есть какие-нибудь новости из «Бриллиантов»?
— Ну, Сэддл вроде бы загорелся какой-то идеей. Нам ничего не говорит, но в офисе запирается на долгие часы.
— Серьёзно? Звучит так, словно он вынашивает какой-то план.
— Более чем, милый. И, честно сказать, даже не знаю, что и добавить. После того собрания мне показалось, что Сэддл окончательно сдал позиции. Никогда бы не подумала, что после того, как его рассадник наркоты подрубили под корень, он будет таким деловитым.
— Звучит тревожно, не находишь?
— Почему тревожно?
— Если не ошибаюсь, Бакмэйр у нас крайне воинственный. На встрече он как раз ратовал за открытое противостояние Республике. И такая оживлённость настораживает.
— Понимаю, к чему ты клонишь; но не думаю, что подобное вправду случится. Пока Голден Свэлоу держит его на коротком поводке, Сэддл может только лаять, но уж никак не кусать.
— И всё-таки мне как-то не по себе. Голди – последняя, кому бы я стал доверять.
— Но ведь Голди как раз и предложила идею мирного сопротивления.
— И что с того?
— А то, что для неё будет глупо наплевать на свои принципы и начать войну.
— Надеюсь на это. Нашего же блага ради.
Впрочем, если не лукавить, это не особо-то меня и беспокоило: если Сэддл развяжет войну против НЭР, то, считай, моё задание успешно выполнено. Я смогу вернуться в Нобак с улыбкой до ушей и однозначно сделать себе карьеру в Республике, поддерживая хорошие отношения с Харпсонг. И всё же кое-что мешало мне согласиться на это: слишком уж просто, никакого вызова. Такое меня совершенно не привлекало.
— Ну что, милый, какие у тебя планы?
— Не могу тебя в них посвятить, Штука. Ты работаешь на Бакмэйра.
— Ой, неужели это гадкая-прегадкая супершпионская операция против старого ворчуна Сэддла? — просюсюкала Штука мне, будто малому жеребёнку. Я улыбнулся в ответ на её умилённое личико. Грифины – такие милахи.
— Да нет, и близко ничего такого. Просто мы с Сэддлом не нашли общий язык. Я больше склоняюсь на сторону Ди и её Струнников; чую, с ребятами из Музыкальной Школы он тоже не особо дружит.
— Да, но я-то ведь не Сэддл. Или я так на него похожа?
— Нет. Ты куда жарче, — подмигнул я.
— Это был намёк на ещё один кружок? — хихикнула Штука.
— Как бы мне этого ни хотелось, но нет. Впереди ждёт ещё целая гора дел. А так можно было бы продолжить и не прекращать, пока кто-нибудь из нас не вырубится. И, судя по всему, это буду я.
— О-о-о-ой, да ладно тебе, дорогуша, расскажи, чем ты там собрался заниматься.
— Ладно, так и быть, расскажу. Но только потому, что ты вот так просишь. Я собираюсь встретиться с Ди – ну или хотя бы Метроном. Надо прояснить кое-какие детали, прежде чем за что-то браться. К тому же мне с Роуз понадобится место, где можно поспать и отдохнуть, а нам, по-моему, вполне такое выделят.
— А почему бы не прямо здесь?
— Штука, я сказал «поспать». Ладно там ещё я, что мне станется, но я ведь за Роуз переживаю. Не думаю, что здесь она выспится.
— Ладно, ладно, — Штука примиряюще подняла лапы и пожала плечами. — Тут ты прав. Просто... забегай ко мне, если будешь рядом, хорошо?
— Обязательно, можешь не беспокоиться, — и, любовно её расцеловав, я удалился. — До встречи, Штука.
— Увидимся, мой сладенький.
Я вышел на улицу около «Четырёх Маленьких Бриллиантов», что было в паре кварталов от главных ворот, и сразу же ощутил на себе косые взгляды сэддловских громил. Складывалось впечатление, что во Фридом Филде я был отнюдь не такой серой лошадкой, как думал: этот хренов Бакмэйр видел во мне угрозу. Честно говоря, крутить романы с кем-то из окружения твоего злейшего врага – слегка рисковая затея. Тем не менее, вряд ли они станут нападать, по крайней мере если их не провоцировать. Раз уж они знают меня, то знают и про мои связи в банде Струнников – им придётся два раза подумать, прежде чем что-нибудь предпринять.
— Господа... — поздоровался я, вежливо кивнув.
Ответа от уличных бандюков не последовало, лишь ещё большие недобрых взглядов. Да, пожалуй, не самое лучшее решение за день. Однако это натолкнуло меня на одну мысль. Гражданская война – вот ещё один возможный вариант, с помощью которого можно всколыхнуть Нейваду. Если банды развяжут между собой войну, то НЭР заявится сюда «миротворцем» или же поможет кому-нибудь одному одержать верх над остальными.
Не стоило и говорить, что это куда опаснее как для меня, так и для Роуз. Для Штуки же оно вообще равнялось смертному приговору. Если ты телохранитель главаря одной из воюющих группировок, никогда не знаешь, что с тобой приключится дальше – вполне возможно, и смерть. А кому оно нужно? Нет, надо отыскать другую трещину в этом шатком союзе.
Мои инструменты – дипломатия и интриги. Стволы в сторону, здесь они ни к чему. С таким явным разделением на два лагеря союз был похож на колченогий стол. С одной стороны у нас отъявленные вояки в лице Бакмэйров, чья ненависть ко мне соизмерима с силой тысячи солнц. С другой – Струнники, «правое копыто» лидера которых заказала меня и Роуз убийце. Хотя никто из этих двоих и не проявлял откровенного дружелюбия, я всё же предпочёл бы вести дела с Метроном и Ди. Начнём с того, что они из тех, кто выступает за мирное разрешение конфликта. И это уже не говоря про неудобный для них план Голди, который пришлось принять во избежание худшего исхода. Струнники лучше всех вписываются во взгляды нэровцев, а возможно, пусть даже и крайне маловероятно, они примут предложение и войдут в состав Республики.
На протяжении всей дороги к Музыкальной Школе я с головой погрузился в раздумья и планы, хотя, признаться, не имел ни малейшего представления, как всё обернётся. Оставалось надеяться на личную аудиенцию у Ди, где можно было бы изложить ей суть дела, однако один маленький пони у меня в голове уже готовился к очередной перепалке с Метроном. Как бы то ни было, придётся играть тем, что уже есть на копытах.
Звонко пропел дверной колокольчик – и я оказался в тёплом, окутанном полумраком вестибюле Школы. Благодаря недавнему перемирию место будто ожило: длинная очередь жеребчиков и кобылок, сидящих с разными музыкальными инструментами в ожидании урока, говорила сама за себя. Некоторые выглядели довольно ухоженно и опрятно – сливки общества Нью-Пегасуса отправляли своих отпрысков во Фридом Филд прививать им высокую культуру. Забавненькое сочетание, это уж точно. Я подошёл к стойке и поприветствовал секретаршу вежливым кивком.
— Доброго вам дня, сэр, — кобылка одарила меня сдержанной улыбкой, не отрываясь от заполнения каких-то папок.
— Взаимно, — в ответ улыбнулся и я. — Госпожа Клефф сейчас свободна? Или хотя бы Метроном?
— Как вы могли заметить, у мисс Клефф сейчас занятия, — она указала на длинную очередь юных пони, желающих научиться извлекать из инструмента музыку, а не жуткую какофонию. — Однако Метроном сейчас должна быть в своей комнате. Мне её позвать?
— В этом нет нужды, я сам поищу.
— Второй этаж, второй коридор, четвёртая комната справа. Без стука не входить.
— Разумеется. Спасибо за сведения.
Я не спеша отправился наверх, оставив табуны жеребят позади. Нестройные шумы ещё долго эхом отзывались в длинных коридорах Музыкальной Школы. Если честно, я бы тут ещё долго бродил, если бы секретарша не подсказала, где искать комнату. Коридоры на глаз не отличишь, да и во всём громадном здании не было ни одной запоминающейся или примечательной детальки, по которой можно было бы сориентироваться.
Но наконец я добрался до четвёртой комнаты справа во втором коридоре на втором этаже. Таблички на двери не было – и не узнаешь, та ли это комната. Так что я пожал плечами и легонько постучал.
— Метроном? — позвал я.
Никто не ответил. Дверь оказалась незаперта, поэтому после стука медленно отворилась. Передо мной предстало жилище заместительницы Ди: слегка завешенные шторы погружали комнату в лёгкий полумрак, однако в темноте проглядывались очертания небольшой кровати в центре комнаты, чулан с одной стороны и примостившийся в углу столик с другой. Рядом с кроватью стояла вешалка, на которой висело что-то в клеточку. Наверное, платье. Но если так, то где же сама Метроном?
Я осторожно переступил через порог, чуть ли не крадясь, и даже глянул на Л.У.М, дабы проверить, есть ли в комнате вообще кто-то живой. Одна метка – на постели, не враждебная. Постепенно до меня начало доходить. На кровати возлежала Метроном… причём совершенно обнажённая. Стоило мне лишь взглянуть на её белоснежный круп, как по моей спине пробежались мурашки. Её меткой оказался метроном с качающимся маятником, тёмное дерево резко контрастировало с ослепительно-белый шёрсткой.
Сотни мыслей в одно мгновение наводнили мою голову. Тело до сих пор ныло после утренних «упражнений» со Штукой, но Метроном... выглядела соблазнительно. Правда, не совсем прилично вот так вот подкрадываться к ней, да ещё и с такими намерениями на уме. Но кто же просто возьмёт и уйдёт? Если единорожка и заметит меня, то пусть уж лучше я буду любоваться ею, а не пытаться улизнуть, как какой-то шкодливый жеребёнок.
В голову закралась одна неприличная мыслишка – кто не рискует, тот не пьёт шампанское, верно? Рог озарил комнату тускло-синим сиянием – предельно сосредоточившись на заклинании, я с бережностью принялся делать кобылке чувственный массаж.
— М-м-м-м-м... о-0-0-0... — простонала она.
Мне стоило недюжинных усилий, чтобы провернуть всё тихо. Она уже не спала, но явно наслаждалась процессом. Что будет, когда она откроет глаза и обнаружит меня в своей комнате? Да какая к Дискорду разница. Ну, может, этим и стоило озаботиться, но я не стал. Я просто продолжал ласкать её тело, время от времени борясь с порывами подойти ближе.
— Ох... как же... хорошо... — протянула она с улыбкой на лице.
Я тоже заулыбался. У меня наконец-то получилось усмирить влечение. Лицо единорожки не скрывало эмоций, такой массаж ей определённо нравился, но что делать, когда она распахнёт глаза? Пустить в ход свои манеры? Обаяние? Или же пойти на попятную и притворится, что мне показалось, будто она выглядит уставшей, а немножко внимания ещё никому не навредили? И пока я витал в раздумьях, кобылка перевернулась на бок и приоткрыла один глаз. Нацепив с помощью магии на нос очки, она изумлённо уставилась на меня, не веря в происходящее.
— Фарсайт? — ахнула Метроном.
— Да, собственной персоной.
— И какого сена ты сейчас тво... ум-м-мф... творишь?
— А на что это похоже, Метроном?
— Ну... ух-х-х... ты пробираешься в комнату к голой кобылке и начинаешь... ох-х-х… начинаешь её ласкать... Как по мне, смахивает на что-то извращенское.
— Оу, ну прости, Метроном. Это восхитительное тело просто-таки само просилось, чтобы о нём позаботились.
— А ты, я смотрю, и рад стараться, да?
— Как раз хотел с тобой повидаться, да, — лукаво ухмыльнулся я.
— Вот это совпадение.
Метроном поднялась, лениво потянувшись изящным телом. Её истинная красота всегда скрывалась за ширмой длинных платьев и убранной в пучок гривы. Скорее всего, так она делала для того, чтобы всё внимание доставалось её боссу – Ди. Единорожка подалась вперёд, не сводя с меня многозначительного взгляда. Тело её грациозно покачивалось с каждым шагом. Она подошла так близко, что я почувствовал её горячее дыхание у себя на носу.
— Вообще, меня учили всегда отвечать взаимностью на взаимность, бескорыстна она или нет, — кобылка облизнула губы. — Но не пойми меня неправильно. Это просто дань уважения. Не думай, что я питаю к тебе какие-то чувства.
Метроном поцеловала меня так страстно, как никогда не получалось даже у Штуки. С трудом верилось, что она при этом ничего не испытывает.
— Да брось, Метроном, — я улыбнулся и удивлённо взглянул на неё. — Только не говори, что ничего не почувствовала.
— Даже не вздумай в меня влюбляться, Фарсайт.
— Кто вообще говорит про любовь? Я ощутил твоё вожделение, твоё горячее дыхание, как еле заметно подрагивает тело, как бьётся сердце... Ты просто обязана испытывать то же самое.
— Ерунда это всё, Фарсайт. Завязывай давай, — кобылка отвернулась, пряча недовольное лицо.
— Да ладно? Ерунда, говоришь? А что скажешь вот на это?
Я привстал и подошёл к ней. Она всё так же сидела, молча уставившись куда-то на стену. Я придвинулся поближе и нежно чмокнул в рог. Если он у Метроном такой же чувствительный, как и у меня, значит, она точно это почувствует.
— Ты что делаешь? — она вздрогнула. В яблочко.
Оставив вопрос без ответа, я ещё раз поцеловал единорожку и быстро заскользил языком по завитушкам на роге, обволакивая его теплотой и влагой. Метроном вздрагивала и ерзала – я старательно лобызал и вылизывал каждый сантиметр её чувствительного рога.
— Фарсайт... умф... нет... хватит... прошу тебя! — тяжело пропыхтела она.
Но я не обращал внимания на её мольбы, целиком и полностью поглощённый моментом. Для меня это были совсем не наслаждения плоти, нет. На самом деле я получал удовольствие от того, как мне легко удалось доказать неправоту кобылки. Она попыталась извернуться, но на деле лишь споткнулась и грохнулась на пол, учащённо сопя.
— Всё ещё ничего не чувствуешь, Метроном? — спросил я, похотливо улыбаясь.
— Да... — ответила улыбкой она, пытаясь отдышаться. — Кое-что почувствовала… И это было незабываемо.
Я навис над зардевшейся единорожкой и соблазнительно прошептал ей в ушко:
— Предыдущий раз был отплатой. А теперь давай... дадим волю чувствам.
Она попробовала встать, однако я тут же перевернул её и навалился сверху. Прежде чем Метроном успела опомниться, я скинул с себя броню и коварно ухмыльнулся. Она улыбнулась в ответ, понимая, что сейчас будет. Селестия милостивая, моему телу придётся перенести ещё одно наказание сладострастием.
Через полузашторенные окна в комнату пробивался свет. Мы с Метроном так и лежали в обнимку, окружённые раскиданными по полу частями кожаной брони. Единорожка вновь улыбнулась и ловко выскользнула из моих объятий. Сев, она подлевитировала к себе пачку сигарет и зажигалку. Вспыхнул огонёк – и кобылка неспешно затянулась, то и дело лениво пуская дымок.
— Будешь? — спросила она.
— Не-а, не курю.
— Чтоб тебя, Фарсайт. Ты меня такими темпами скоро без сигарет оставишь.
— Вот поэтому и завязывай, — я погладил её по животику.
— Нет, поэтому я пойду и куплю ещё.
— Ладно, как знаешь.
— Надеюсь, ты не обронишь и слова о том, что здесь произошло?
— Мой рот на замке, — я провёл копытом по губам.
— Чудесно. Что-то мне подсказывает, твоя подружка-грифина не слишком обрадуется, если узнает.
— Она и не узнает. Не от меня уж точно. Правда, мне бы хотелось как-нибудь узнать, насколько она ревнивая.
— Поверь, лучше тебе не знать, что такое грифонья ревность.
— Похоже, когда-нибудь всё же придётся. Вот только вопрос: я этого сам захочу или оно случайно?
— Ну, ты хотя бы готовишься. Я лично представить себе не могу, как можно быть готовым к встрече с взбешённой грифиной.
— Пожалуй, прислушаюсь к твоим словам, — улыбнулся я.
— Отлично. Значит, мы друг друга поняли, — подытожила Метроном, докуривая сигарету. Встав с пола, она подхватила своё платье с нижним бельём и начала одеваться. Я последовал её примеру.
— Что ж, раз уж мы с тобой так сблизились, Метроном, давай-ка расставим все точки над «и».
— В смысле?
— Надир.
— А что с ним?
— Ты наняла его убить меня.
Единорожка застыла на месте – её клетчатое платье повисло в воздухе, окутанное магическим сиянием. В комнате воцарилась гробовая тишина, которая, казалось, продлится вечность. Я первым нарушил молчание.
— Не переживай. Я не держу на тебя зла, всё уже позади. Предательство обычное дело на Пустоши – спасибо, урок усвоил. С ним всё в порядке, я оставил его в живых. Просто хотелось сообщить, что мы с ним теперь партнёры.
— Партнёры?
— В смысле, деловые партнёры. Доходы делим пятьдесят на пятьдесят.
— А, понятно. Даже не буду спрашивать, как ты уговорил этого полосатого хапугу.
— Ровно так же, как и ты заказала ему меня – деньги. И, должен признать, мастерский был ход с твоей стороны, Метроном. Не такая уж и большая была вероятность, что я выберусь живым.
— Везучий же ты засранец, Фарсайт, — улыбнувшись, подмигнула мне Метроном.
— Может, и так. А ты интриганка-искусительница. Как раз такие меня и заводят.
— Прекращай уже подлизываться, Фарсайт...
— Да ну, Метроном, вовсе это не подлизывания. Поверь, я сейчас говорю чистую правду. И по этой самой правде сказать, удивляюсь, как это ты до сих пор играешь на вторых ролях.
— Предлагаешь мне предать мисс Клефф? — лицо Метроном исказилось от гнева.
— Нет, что ты, — я тут же замотал головой. — Даже и намёка не было. Просто стало интересно, почему ты не задумывалась о том, чтобы работать на себя. У тебя для этого все задатки есть.
— Я в огромном долгу перед мисс Клефф. Она вытащила меня, бездомную кобылку, из грязи и растила как младшую сестру. Всё об этом мире я узнала от неё, и взамен она просит лишь верности и уважения. И я скорее умру, чем предам Ди. Точка.
— Ладно, прости, что спросил. Даже и не думал, что для тебя это так важно. Извини.
— Да откуда тебе было знать, — вздохнула белоснежная единорожка. — Просто не вспоминай больше.
Метроном пролезла в платье, в очередной раз сокрыв от мира своё прекрасное тело, и принялась возиться с гривой.
— Впрочем, спасибо за доброе слово. Кстати о Надире, а где он сейчас?
— Надир? С чего это ты так вдруг им заинтересовалась?
— С того, что я хочу знать, куда ушли мои деньги.
— Ух, Метроном. Это было жестоко. Мне казалось, ты и вправду за него переживаешь, — мой голос просто сочился едкой издёвкой.
Метроном хохотнула. Она как раз уже собрала волосы в пучок, закрепив всё целой пригоршней заколок.
— Да, я сильно за него переживаю. Даже не представляешь, насколько сильно. Так где он?
— Насколько знаю, продолжает работать на НЭР, так что сейчас должен находиться в Нобаке. Надир не вернётся до тех пор, пока не убедится, что ему ничего не угрожает. Плюс ко всему он неплохо там зарабатывает.
— Чего он себе навыдумывал? Мы же не какие-то там грёбаные Бакмэйры. У нас не убивают наёмников, если те провалили задание. Мы им просто не платим. Так что пусть он басни не рассказывает. Во всяком случае, по-моему, ему пока лучше не попадаться мисс Клефф на глаза. По правде говоря, жалование Надира было не из маленьких, и она, скорее всего, не шибко обрадуется его скорому возвращению.
— Понимаю.
— Ещё бы ты не понял. Это и так очевидно. Ещё что-нибудь поведаешь?
— Да. В Нобаке нам пришлось работать на нэровцев в обмен на наши жизни. И Республика отправила нас обратно, чтобы мы разрушили ваш недавний союз.
— Правда? И зачем ты мне это рассказываешь? Слишком самонадеянно с твоей стороны, если не сказать совершенно бессмысленно.
— Ну почему? Я вижу себя как наёмника. Работаю в первую очередь на себя, а не остальных, и делаю всё так, как удобно мне. Возьми вот, к примеру, Надира: да он же с потрохами продастся любому, кто больше заплатит. Всё имеет смысл. Единственная разница между вашими наёмниками и мной – я всего-то говорю прямо.
— Да, нечасто такое встретишь. И чего же ты хочешь, если не денег?
— Власть и открытые ворота Нью-Пегасуса.
— Тебе ли не знать, что в этом городе власть приходит с деньгами, и никак иначе.
— А вместе с ней и кобылы, да, — улыбнулся я. — Знаю я всю эту философию, Метроном. Но сути дела это не меняет: главное – пробиться в Нью-Пегасус.
— В таком случае, боюсь, я тут ничем помочь не смогу.
Укол разочарования заставил меня нахмуриться. Хоть и вполне очевидно – откуда у банд Фридом Филд пропуск в Нью-Пегасус? – но во мне всё же теплилась крохотная надежда.
— Чего-о? — раздосадованно протянул я.
— Именно так всё и устроено, Фарсайт. Чтобы туда попасть, кто-то из жителей Нью-Пегасуса должен за тебя поручиться. Им нужны лишь те, в ком они заинтересованы. Ещё у них есть такое штука, как «гражданский взнос», который зависит от твоего поручителя. Если им выступает важная шишка, скажем, вроде кого-то из семейки Ферратура или Городского Совета, платишь сущий мизер. Но если за тебя поручается какой-нибудь уличный торговец, тебе придётся нагрести гору крышек ради паспорта гражданина. Как видишь, довольно продуманная схема для отсеивания всяких отбросов. Не то чтобы мы жаловались. Как ни крути, Фридом Филд полон тех самых изгнанников, которые теперь без понятия, куда податься, и именно они несут нам свои кровные.
— Да уж, прямо-таки столица торговли и бумажной волокиты.
— Лучше и не скажешь. Итак, ты раскрыл нам свои карты и понял, что мы тебе ничем помочь не в состоянии – стоит полагать, ты нас покидаешь?
— Не совсем.
— Нет? А что же тогда? — поинтересовалась Метроном.
— Нэровцы отправили меня расшатывать порядок во Фридом Филде. Они хотят прибрать город к копытам, но марать эти самые копыта не желают. И такая безвыходная ситуация их крайне удручает.
— Значит, ты пока что работаешь на Республику. И, я так понимаю, собираешься их предать.
— Можно и так сказать, но я бы не назвал это «предательством». Если подумать, я никогда не присягал на верность двум единорогам. Республика отправила меня на задание, однако они на время «забыли» про моё существование. А ещё, если меня не будет через месяц с результатами, нэровцы так и вообще плюнут на мою персону. Как видишь, скоро я могу потерять всё. Смысл заботиться о всяких конспирациях и тому подобном? Да и есть у меня одно предчувствие, что союз этот – сплошная показуха, устроенная, лишь бы подержать НЭР на расстоянии.
— Показуха?
— Мои источники недавно сообщили, что Сэддл Бакмэйр в последнее время уж больно боевитый и довольный. Быть может, я ошибаюсь, но выглядишь ты не особо-то радостно. Похоже, тут где-то залежалось гнилое яблочко.
— Неудивительно, почему тебя зовут Фарсайт1.
— Есть такое. К слову, осмелюсь напомнить, вы мне кое-чего задолжали.
— И чем же это мы тебе так обязаны?
— Планом, благодаря которому вы вплели в союз Бакмэйров и Последователей, разумеется. И с Катушками договорился как раз-таки я. Ну, и идея прикрыть нарколавочку Сэддла тоже моя. В общем и целом, вы в долгу передо мной.
— Возвращайся сюда ночью и получишь свою оплату, — обольстительно улыбнулась Метроном.
— Заманчивое предложение, но у меня есть встречное. Мне понадобится ваша поддержка.
— Наша поддержка? Внимательно слушаю.
— Как ты уже знаешь, нэровцы послали меня обратно, чтобы я сдвинул дело с мёртвой точки. А это означает помочь одной из сторон. И раз уж я отдаю предпочтения вам, даже после той попытки прикончить меня... — подмигнул я Метроном — ...вся моя помощь – вам.
— Но почему?
— Что почему?
— Почему ты до сих пор отдаёшь предпочтение именно нам?
— По правде говоря, потому, что если бы у меня был город и пришлось бы выбирать власть, то ею однозначно оказались бы вы. Бакмэйр психопат, Ампере на всё плевать, а Голди – просто двуличная тварь. Но вы, вы вроде как та золотая средина между отбитым ворьём и святыми праведниками. Вот потому-то вы мне и нравитесь.
— Хе. Даже не ожидала, что у тебя-то, Фарсайт, окажутся какие-никакие, но принципы.
— Пеняй на детство в Стойле. В далёких закоулках моего разума всё ещё завалялись мыслишки о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо», — я беззаботно улыбнулся. — Как тебе мой план?
— Ты намекаешь, чтобы мы объединились с НЭР?!
— А это что, проблема? — пожал я плечами. — Насколько помню, вы и так хотели подписать с республиканцами договор. И, по-моему, честно говоря, НЭР с радостью бы приняли сторону какой-нибудь банды.
— Да, но, как бы нам того ни хотелось, поздно пить сидр. Фридомфилдцы вдохновились идеалами мирного сопротивления. Голди – та ещё манипуляторша. И если сейчас мы в одиночку предложим сдаться на милость Республики, то мисс Клефф просто повесят и четвертуют. Образно говоря, конечно.
— Понятно... значит, вас связывают узы политики.
— Именно что. Мисс Клефф легче лёгкого оступиться и растерять весь свой политический вес. То-то, поди, Сэддл сейчас такой радостный. Она попала в собственную ловушку.
— Да уж, положение дел не из простых. Слушай, я могу помочь вам выбраться, но именно так, как уже говорил. У меня есть ключ к союзу с НЭР. Нужно всего лишь его принять.
— Прости, Фарсайт, мы благодарны за твою помощь, однако вынуждены отказаться. Бакмэйры и Последователи уже давно знают тебя как облупленного. В каждом твоём шаге они видят нечистую игру, и если Голди хотя бы на половину такая, как я о ней думаю, тогда она использует тебя как оружие и обратит жителей Фридом Филда против мисс Клефф. Этого нельзя допустить.
— И что вы сейчас надумываете делать?
— Если честно, то я без понятия. Может, у тебя выйдет подёргать за нужные ниточки.
Кобылка прошагала к двери, которую я так и не закрыл, когда входил. За нами мог подсматривать кто угодно, но да кому какая разница? Уже собравшись уходить, она внезапно остановилась и взглянула на меня.
— А теперь давай шуруй отсюда. У меня, знаешь ли, работы выше крыши.
— Как скажешь, Метроном, — потрусил я за ней.
— Кстати, мог бы и приодеться во что-нибудь попрезентабельней. А то шляешься по городу в этой броне, как какой-то рейдер.
— А, это само собой. К слову, нам с Роуз не помешало бы местечко для ночлега.
— Можете занять свои старые комнаты, там всё равно пока никто не живёт.
— Огромнейшее тебе спасибо, Метроном.
— На здоровье. А теперь выметайся из моей комнаты, пока я в хорошем настроении.
Подождав, пока я выйду, единорожка закрыла дверь на замок и спрятала ключ в дамскую сумочку. Дальше по коридору обнаружилась старая комната – комната, где я целыми днями валялся на кровати и оправлялся от травм после того, как меня знатно отпинали громилы Бакмэйра. Удивительно, дверь незаперта. Не долго думая, я заскочил внутрь и захлопнул её за собой. Броня глухо бухнулась на пол, и я направился в душ. Водичка, струями стекающая по шёрстке – божественное ощущение.
Освежившись, я вытащил из седельных сумок костюм, рубашку и галстук – наконец-то оденусь как подобает. Как же хорошо скинуть жёсткую, сковывающую движения броню! Я бережно причесал гриву, стараясь уложить её как можно лучше, и в раздумьях покинул Музыкальную Школу.
Я поймал себя на том, что стою и разглядываю здание напротив Музыкальной Школы, а вокруг продолжает кипеть жизнь. Впервые с тех пор, как стальные двери Стойла закрылись за моей спиной, у меня не было представления, что делать дальше. Перед глазами всегда стояло определённое задание – либо к тому принуждали обстоятельствами, либо я сам так решал. Но внезапно за какие-то часы всё переменилось – и вот он, я, стою здесь и гадаю, куда же сделать следующий шаг.
Струнники угодили в собственный же политический капкан, посему надо искать другой способ расшатать устоявшийся порядок. Иными словами, сместить Бакмэйра на одну из сторон. Как ни крути, владелец «Бриллиантов» – ключ к владению Фридом Филдом. Сейчас он заложник непростых отношений с Голди, и именно эта парочка поддерживала паритет сил. Взгляни Сэддл на Республику ещё враждебней, чем раньше, или более терпимей, мирное сопротивление Голди перестанет быть нужным кому-то, кроме неё самой.
Но как-то повлиять на старого жеребца? Нет, невозможно. В основном потому, что если я к нему хотя бы ещё раз сунусь, обратно меня унесут уже в мешке для трупов. Просить Штуку высказаться в мою поддержку нельзя, иначе наш сговор мигом же раскроют, а доверие Бакмэйров к грифине упадёт ниже плинтуса. Лучшей поставить на Амперу фон Ом: договор с НЭР может её заинтересовать, да и Катушки, в отличие от Струнников, никакого влияния не потеряют.
Но как убедить Амперу посодействовать и развалить союз между Сэддлом и Голди? У меня попросту не было ни малейшего представления, что конкретно двигало серой единорожкой: власть, деньги, единоличные привилегии? Оставаясь всё время в тени, Катушки были той ещё загадкой, когда вопрос стоял об их целях и интересах. С виду обычные оружейники, разве что специализируются на энергомагических пушках, однако что-то тут не сходилось. Словно какая-то непричастность к проблемам Фридом Филда, какая-то явная безразличность, когда речь о будущем... обычные торговцы себя так не ведут.
Так я и добрался до Тесла Бара, в мыслях стараясь продумать всё на несколько шагов вперёд. Охранник у входа узнал меня и поприветствовал лёгким кивком. Похоже, связавшись со Струнниками, я нажил себе не только врагов, но и немного авторитета.
— Доброго дня, сэр. Носите при себе малозаметное оружие?
— Малозаметное? Нет, куда там. У меня с собой только винтовка, сам видишь, — так и есть, перекинута через плечо.
— Вижу. Позволите всё же проверить?
— Пожалуйста.
Охранник поспешно пробежался по мне копытами и отступил в сторону. Улыбнувшись, он кивнул.
— Всё в порядке, сэр.
— Благодарю.
Отворив дверь, я очутился в безвкусном сером баре, обшитом листами металла. За прилавком, по идее, должна была быть сама Ампера, но её там не оказалось. Вместо неё меня встретил взгляд одного чёрного великана в лице ЛаРоша. Я приветливо помахал ногой – на его лице заиграла лёгкая улыбка.
— Привет, ЛаРош.
— Bonjour, Фарсайт. С чем пожаловал?
— Я хотел бы поговорить с Амперой. Ты не знаешь, где она?
— Она сейчас в мастерской. Пойду узнаю, захочет ли она тебя принять. Пожалуйста, подожди здесь. И ничего не трогай.
— Как скажешь.
Жеребец открыл дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещён» позади прилавка и спешной иноходью скрылся из виду. По-видимому, он не очень-то любил оставлять магазин без присмотра. И, пока телохранитель Амперы бродил где-то внутри, я решил обдумать, с какой же стороны мне подступиться: поубедительнее намекнуть, что такой лакомый кусочек, как дело Сэддла, вполне может достаться ей? Пока я всё это прикидывал, ЛаРош уже успел вернуться.
— Она готова тебя принять. Давай за мной.
— Спасибо, — улыбнувшись, кивнул я.
Развернувшись, земной пони вновь исчез за служебной дверью, и я двинулся следом. Мы спустились по лестнице и миновали тёмный узкий коридорчик – по ощущениям, уже под землёй. Спустя ещё пару минут плутаний мы поднялись по очередным ступенькам и оставили этот лабиринт позади.
Мастерская оказалась просторным залом, на потолке исправно горело несметное количество неоновых ламп. На стенах висели различные инструменты и оборудование, а вдоль одной из сторон тянулся ряд станков. Посередине помещения стояла сама Ампера и поглядывала на поникен, облачённый в скрупулёзно подогнанный пластинчатый доспех с гравировкой, время от времени подкручивая болты гаечным ключом. Была она не в каком-нибудь вызывающем платье, как обычно, а в грязном красном комбинезоне, измазанном в масле фартуке и сварочной маске. Её белоснежная грива ниспадала на спину, прекрасно сочетаясь с броским цветом комбинезона.
— Mademoiselle Ампера, мы здесь.
— Благодарю, ЛаРош. Оставь нас наедине, — не оборачиваясь, отозвалась кобылка.
Кивнув, ЛаРош торопливо покинул комнату и прикрыл за собой дверь. Когда цокот копыт окончательно стих, синяя единорожка обернулась и поманила меня, подзывая поближе. Я осторожно приблизился – она не сводила взгляда с доспеха.
— Скажи, Фарсайт, что не так с этой бронёй? — спросила она, на ровном месте.
Что она хочет сказать? Я окинул манекен пристальным взглядом, всматриваясь в каждый лист металла. Чёрные стальные пластины отливали зловещим светом, а насыщенная голубовато-синяя отделка придавала доспеху футуристичный вид. Если в нём и были изъяны, то я их попросту не замечал.
— Не вижу ничего такого...
— Это потому, что снаружи ничего и нет, — тихо фыркнула Ампера. — Но попробуй надеть её – и сразу поймёшь, что в ней не так.
— Слишком тяжёлая?
— Именно. Слишком тяжёлая. Поэтому-то сей прототип так и не пошёл в серию. Даже с подходящей заклинательной матрицей «офицерская броня Т-66» была слишком громоздкой и сковывала движения.
— Заклинательной матрицей? А это, случаем, не...
— Рейнджеры? Стальные Рейнджеры? Угадал, Фарсайт, как раз от них она мне и досталась.
— Но как они тебе её отдали?
— Никто мне её не отдавал. Я её собрала.
— Чего?
— Собрала. Лично изготовила всё до мельчайшей детальки, соединила в одно целое и воссоздала заклинательную матрицу.
— И откуда же ты знаешь, как это всё делается?
— Чертежи. С их помощью это не так уж и трудно.
— Но где ты раздобыла чертежи? Купила их, или как?
— Купила? Ха, Рейнджеры не выставляют на продажу свои же чертежи. Для них технологии – это нечто из разряда святого. Торговаться подобным они уж никак не станут.
— Тогда как? — растерянно спросил я.
— Ещё не догадался?
Ампера отошла от Т-66 и направилась к одной из стен. Магией она отодвинула панель с инструментами – за ней обнаружился встроенный в стену сейф. Покрутив кодовый замок, она открыла дверцу и извлекла на свет какую-то маленькую вещицу, после чего вновь заперла тайное хранилище. Вернувшись обратно, она продемонстрировала мне безделушку: небольшой значок в виде крупного яблоко и трёх шестерёнок со звёздами, которые пересекал крылатый меч. Символ Стальных Рейнджеров.
— Неужто ты...
— Ампера фон Ом, бывший писец Нейвадского отделения Стальных Рейнджеров.
— Бывший писец? Так тебя изгнали?
— Да. Скажем так, наши со старейшинами взгляды немного расходились.
— В смысле, «немного расходились»?
— Ну, Стальные Рейнджеры – это всего лишь кучка продвинутых барахольщиков. Скитаются по Пустоши и выискивают рабочие экземпляры довоенных технологий, после чего складируют их. Да, ты не ослышался. Они берут вещь, вносят её в реестр и засовывают на склад, чтобы она никому не досталась. Я решила, что смогу поиметь с этого выгоду, и начала сбагривать караванщикам всякие мелкие устройства. Само собой, скоро меня поймали и за это изгнали из Ордена.
— Так вот откуда у тебя чертежи.
— Так и есть, но от них всё равно никакого толку. Эту броню предстоит основательно перебрать, прежде чем она сможет работать. Но да ладно, думаю, ты пришёл ко мне побеседовать не о броне и магических матрицах.
— Совершенно верно, я пришёл с предложением.
Единорожка криво ухмыльнулась и, стянув с себя фартук, повесила его на маленький крючок рядом со входом. Прохаживаясь из угла в угол, она не прекращала самодовольно улыбаться и смотрела на меня как-то снисходительно, будто её что-то позабавило.
— Дай-ка угадаю. Сперва ты заглянул к Ди, но она сказала, c Сэддлом и Голди ничего поделать не может, я права?
Оу, вот как. Она уже предвидела мой ход и сразу перехватила инициативу. И чем больше я с ней общался, тем сильнее понимал, насколько остр ум Амперы. Она предпочитала хитро оставаться в стороне и действовать обдуманно, пока остальные грызутся за место под солнцем. Очень в духе Стальных Рейнджеров.
— Да.
— А теперь ты явился за помощью ко мне и надеешься, что некая твоя гениальная идея придётся мне по нраву.
— Можно и так сказать.
— Ну что ж, я вся внимание.
Усевшись на круп, она с улыбкой наблюдала, как я пытался собраться с мыслями. В горле пересохло – я, как акробат, будто шёл по дрожащему канату. Вся уверенность, красноречие и прочая и прочая – всё спасовало перед проницательностью Амперы. Я почувствовал себя беспомощным жеребёнком.
— Н-ну... — заикнулся я. — Ди связана по всем копытам. Её обязательства и принципы обратились в слабое место. Цепляясь за власть, она боится потерять поддержку народа. Тебя же, в свою очередь, вроде как особо не волнует мнение местных. Я могу помочь тебе достигнуть всего. У меня есть связи в НЭР, а они в состоянии бросить весь Фридом Филда к твоим копытам. Всего-то надо дать согласие на вхождение города в Республику. Разве ты не этого хочешь?
— Ты совершенно меня не знаешь, Фарсайт. Я не жажду власти. Она сковывает тебя по всем копытам, можешь спросить у своих друзей из Музыкальной Школы. Хотя ты и так должен обо всём знать, если так уж хочешь им помочь. Если тебе интересно, Ди оставит власть при себе. Вот поэтому я её-то и поддерживаю.
— Но ты же знаешь, что если всё останется как сейчас, то Ди сдаст позиции перед Сэддлом и Голди.
— Я знаю, что Сэддл – угроза для благополучия всего города. И то, что Голди – сучка с этим «ой-мы-такие-все-из-себя-добрые-и-одинаково-заботимся-о-всех», решившая стать местной святошей, тоже знаю. Она помогает народу, и это ей на копыто – все видят в ней вполне разумную альтернативу далёкой и напыщенной Ди Клефф. Я понимаю, что если всё не сдвинется с мёртвой точки, то в скором времени к нам постучится война.
— А ты разве её хочешь?
— Конечно же нет.
— Тогда почему бездействуешь?
— А что ты подразумеваешь под словом «действовать»? Намотав сопли на копыто, побежать к нэровцам и слёзно молить их о помощи, потому что плохие бяки Бакмэйры загребли себе слишком много власти?
— Кому, как не тебе знать, что Республика может обеспечить защиту и огромные прибыли.
— Это с их слов. Но на деле, не сомневаюсь, придёт и многое другое. Поэтому я предпочитаю не раскачивать лодку и оставить всё как есть.
— Но...
— Это не обсуждается. Конкретно сейчас мне не хочется помогать тебе и что-либо менять, ибо менять сейчас ничего и не надо. Фридом Филд мне нравится таким, какой он есть – с борьбой за влияние и политикой. За этим балаганом довольно потешно наблюдать, особенно если ты в нём не участвуешь.
— Но... ведь...
— Никаких но, Фарсайт. А теперь прошу, оставь меня. Мне ещё над бронёй поработать надо.
Ампера отвернулась и снова сосредоточилась на своём доспехе. Ничего не попишешь. Я старался как мог, но всё равно потерпел неудачу. Все мои потуги оказались бессильны против её доводов. Я покинул мастерскую и поплёлся по мрачным коридорам, подавленный и размётанный в пух и прах. Мне чудилось, что я в состоянии перехитрить всех в этом мире, но только что меня самого обвели вокруг копыта. Логика Амперы и вправду была железобетонной. Если что-то работает, зачем это менять?
#
Заметка: Получены новые способности
Соблазнитель — Вы преуспели в искусстве обольщения. Вы получаете +1 очко к Восприятию и Обаянию при взаимодействии с противоположным полом
Сомнительная логика — Вас перехитрили, и это крайне плохо на вас сказалось. Ваш Интеллект упал на 1 очко
___________________________________
1 Farsight (от англ. farsighted — дальновидный)