Почтальон

Почтальон

Саншайн Спот проснулась от внезапного звона. Товарищ Будильник вновь позаботился о том, чтобы златогривая, лазурная поняша не проспала свою работу. Земная потянулась и протяжно зевнула. Шесть часов утра. А разве бывает иначе? Пони решила подняться с кровати, но та и не собиралась её отпускать. Мягкая подушка так и манила к себе, а одеяло всё крепче и нежнее обнимала шёрстку сони. «Куда торопиться»? – подумала златогривая кобылка и улыбнулась, — «Что произойдёт, если я опоздаю на пару минут? Яблони завянут и погода испортится? Снег выпадет? Работа не древесный волк, в лес не убежит». С этими мыслями, Саншайн задремала. Казалось бы, она сомкнула глаз лишь на минутку, но прошло гораздо больше времени. Если бы будильник умел обижаться, он бы так и поступил, — хозяйка не ценила его трудов.

Сон земной пони быстро развеялся, когда раздался громкий стук в дверь.

— Саншайн, милая, ты снова проспала? – послышался обеспокоенный голос кобылки. Златогривая вяло поднялась с кровати, затем медленно и сонно прошлась по коридору и открыла дверь внезапной гостье. На пороге стояла Дерпи Хувс, — лучший почтальон Понивилля. Серый пегас, с яркими жёлтыми глазами, и не менее золотистой гривой. На её боку красовалась кьютимарка – пузырьки, не очень-то характерно для этой профессии.

— Здравствуй Дерпи, — сонно протянула лазурная пони, едва не зевнув. В ответ на это жёлтые глазки гостьи игриво подкосились.

— Уже семь тридцать, соня! – хихикнула почтовая пони, — Пока ты спала, я разнесла половину писем.

После этих слов Дерпи хвастливо потрясла своей седельной сумкой.

— Как? Уже семь тридцать? Неужели я снова столько, — не успела земная закончить, как серая пегаска её перебила:

— Снова дорогая, снова! Эх, о чём ты только думаешь, Саншайн? Шеф снова будет возмущаться, — поцокала языком серая пони, — Оу! Чуть не забыла, тебе пришла бандероль из Кэнтерлота.

 — Ох, правда? – на лице земной пони появился румянец смущения и нотки интереса, — Бандероль? Мне?

— Ага! – кивнула Дерпи, после чего сразу же передала небольшую коробочку адресату. Саншайн с интересом осмотрела посылку, после чего приготовилась распечатывать.

— Ни-ни! – сердито помотала головой серая пегаска, – У нас нет на это времени, мы и так уже тут долго торчим. Придёшь с работы и распечатаешь.

В ответ на это, земная пони одобрительно кивнула и отложила бандероль. Обе пони в спешке покинули помещение. И пускай, серой пегаске некуда было торопиться, она всё равно спешила, так, за компанию.

В почтовом отделении Понивилля было не слишком много народа. Многие почтальоны уже разбежались по своим участкам. На удивление, очередь клиентов была не большой. Пони-операторы быстро справились со своей непростой работой, после чего ушли пить чай. Пара почтовых пегасов таки ещё раскладывала свою почту. Ведь прежде чем разнести все эти письма – их нужно разложить по порядку. Это изнурительная, скучная бумажная работа, которая требует тотальной усидчивости. Со стороны сие действие выглядит как пасьянс. Пони раскладывают письма по стопкам, каждая стопка – отдельная улица или переулок. Затем эти улицы и переулки нужно рассортировать по адресам домов, чтобы не запутаться во время пути. Суть всей задачи – разложить почту так, чтобы не возникло проблем в дороге. Дерпи справлялась с сортировкой быстрее всех, ибо за пять лет работы весьма преуспела в этом нехитром деле. Не каждая пони сможет столь долго удержаться на столь непростой и тяжёлой работе, если конечно, разносить письма – не её особый талант. Увы, так часто и бывает, особый талант большинства почтальонов – не почта. Такая статистика коснулась и Дерпи, но это ей нисколько не мешало стать примером для подражания.

Шеф вовсе не сердился на Саншайн, он был слишком занят – возился с какими-то бумагами.

— Я пришла, — робко сказала златогривая пони, на что шеф тихо, незначительно кивнул:

— Угу.

Лазурная пони прошла в общую залу почтальонов. Она приблизилась к своей полке и с удивлением обнаружила на ней отсутствие какой-либо почты. Ни единого письма, ни единой бандероли или газеты. Пусто. Саншайн охватил лёгкий испуг, она огляделась. В кабинете была пара пегасов, которые всё ещё сортировали свою ношу.

— Ребятки, вы случайно не знаете, что случилось с почтой на моём участке? – обратилась Саншайн к коллегам. Шелест бумаги прекратился.

— О, Саншайн, видишь ли, — улыбнулся бежевый пегас в почтовой форме, — Дело в том, что сегодня на твой участок ничего не пришло!

— Серьёзно? – лазурная пони в недоумении склонила голову на бок и выгнула бровь, — Но ведь сегодня суббота, а по субботам ходит «Fillydelhpia celebrities»! Неужели её задержали?

Саншайн никак не могла отделаться от шока. Она нутром чувствовала, что что-то не так.

— Спокойнее лапочка, – подмигнула сиреневая пегаска, что сидела неподалёку от бежевого жеребца, — Я слышала, что у «Fillydelhpia celebrities» заболел редактор, и выход новой газеты решили ненадолго отложить. Тебе сегодня просто очень повезло! Вероятность такого события, примерно миллион к одному, ты везучая пони.

— То есть, я сегодня не работаю? – округлила свои карие глазки Саншайн, после чего обратила внимание на огромные стопки корреспонденции коллег, — И среди всех почтальонов, именно на мой участок ничего не пришло? – её копыта подкосились от лёгкого шока.

— Да! – весело выпалила сиреневая пони, слегка прищурившись, — Ни единого письма, можешь идти домой.

— Нет, не могу, — слегка улыбнулась златогривая везучая пони и помотала головой, — Почта не пришла, но пенсию всегда ждут.

— Оу, точно! – хихикнула коллега по работе, — Как я могла забыть? Ну, тогда, дерзай. Пенсии не бывает много! – после этих слов, пегаска опустила ушки и тихо хихикнула, — Забавно, так двусмысленно…

Седельные сумки готовы были провалиться сквозь землю от количества битсов, которые Саншайн придётся разносить за два дня наперед. Как и на любой другой работе, воскресенье – выходной. И в этот субботний день златогривой нужно разнести деньги так же за воскресенье. Впрочем, как обычно. А ведь могло быть и хуже, если бы на участке нашей героини была почта. Пришлось каждый раз бы возвращаться обратно за остатками писем! Именно поэтому, не смотря на тяжесть золотых монет, Саншайн была более чем довольна, даже при том, что она терпеть не могла эту часть своей работы. Она всегда хотела разносить только корреспонденцию, но не деньги. Каждый день ей доводилось видеть страдания стариков, сирот и инвалидов. Кроме них, между прочим, пенсия никому больше не шла. Благо, в Понивилле живёт всего одна сирота, и она никогда не жалуется на свою жизнь, а после того как её приручила самая крутая пони в Понивилле — РейнбоуДэш, у сиротки совсем исчезли нотки грусти с лица. Она засияла, как летнее солнышко. Кстати говоря, сегодня на улице невыносимо жарко, и Саншайн только успевает осушать кружки свежего яблочного сидра, которым торгует ЭплДжек в такую изнурительную погоду. Так вот. Разносить пенсию тяжело не только в душевном плане, но и в материальном. Потеряешь монетку другую – приходится рассчитываться собственными деньгами, а зарплата у почтовых пони не слишком большая.

Вот и первый клиент, — старушка Фловер. Будучи молодой она была довольно знатным дизайнером, до того пока не вышла замуж. Семья и дети – вот что стало для неё смыслом жизни, она решила уделять этому больше времени. И ради пары сыновей и дочурки ей пришлось покинуть любимое дело. Но теперь, её жеребятки выросли и стали жить своей жизнью, а она осталась абсолютно одна-одинёшенька в своём стареньком домике.

— Покинули меня мои птенчики, милая, — произнесла старушка, — Разлетелись кто куда. У них теперь своя семья, свои жеребятки и заботы. Позабыли меня старенькую. Нет, они, конечно, приезжают иногда, но слишком реденько. Сижу тут старая курица, в четырёх стенах и чаёк попиваю. Делать нечего, почитала бы газетки, книжки, но со зрением плохо, сивая кобыла – это про меня. Даже передвигаться тяжко. А на днях сынок приезжал, говорит, — «Мам, в дом престарелых тебе нужно. Там забота и уют, и не будет тебе одиноко среди своих сверстников». Ох, — на глазах старушки навернулись слёзы, — Да какая забота и уют? Не родные там пони. Я внучков хочу видеть и заботиться о них! Своё я уже прожила и не требую заботы о себе. О внуках заботиться надо, — рассказывала старая единорожка, каждый раз, когда Саншайн приносила ей пенсию. Эта горькая песнь всегда звучала из уст старушки Фловер одинаково, слово в слово, с машинальной точностью. Молодая пони-почтальон невольно выучила эту историю и знала, что она кончится крепкими объятьями и рыданием пенсионерки, которая обязательно спросит в конце своего монолога:

— А ты у нас новенькая? Я тебя здесь раньше не видела…

В ответ лазурная пони лишь молча кивала и уже не говорила о том, что работает тут около восьми месяцев, старушка всё равно не помнила этого, раз за разом. Всё что могла делать Саншайн – лишь внимательно слушать. Дерпи Хувс не оставила бы старушку в печали, она бы обязательно сделала так, чтобы кислая мина пенсионерки исчезла с морщинистого лица, но, увы, пегасам не разрешают разносить деньги. Полёты – вещь не очень надёжная, в плане ценных грузов. Стоит пегасу сделать несколько захватывающих дух пируэтов – можно потерять горсть монет. Конечно, пегасы и письма теряют, но, как правило, прохожие не останутся равнодушны и обязательно отнесут письмо по адресу, либо на почту. Куда ближе. А вот на деньгах не написано, кому они принадлежат и куда их нужно нести. Тут уж прохожий обязательно примет это за счастливый случай и купит себе мороженного или прохладного яблочного сидра, особенно в такую жару. Конечно, есть совестные пони, которые будут искать того, кто потерял эти битсы. К примеру, Флаттершай как-то раз нашла кошелёк, полный монет. Пегаска так переволновалась! Она представляла себе худшие последствия потери этих денег кем-либо. Она представляла голодающую семью, полную жеребят, её воображение не на шутку разыгрывалось. Она видела перед собой такие картины, экранизация которых могла бы получить премию – «самая сентиментальная, душераздирающая, слезливая мелодрама всех времён»! Бедная пегаска готова была метаться среди толпы и, преодолевая страхи внимания спрашивать каждого, — «Не вы ли потеряли этот кошелёк»? Но её останавливал другой страх, страх отдать деньги не тому, кому они принадлежат. Она прекрасно знает, что потеря кошельков – серьёзное дело, и существуют проходимцы, которые обязательно соврут, что это их деньги. С другой стороны, Флаттершай искренне верила в честность и доброту каждого пони. И в основном, каждый пони был и добр, и честен, вот только не каждый отказался бы от лишних денег, сила воли у всех разная. Поэтому Флаттершай не рисковала и прятала этот кошелек, искренне надеясь, что пони, который его потерял – найдётся сам. Она сидела на площади у Ратуши, где нашла этот несчастный кошелёк и ждала. Ждала до последнего. И слава Селестии! Вскоре нашлась та самая пони, которой действительно принадлежали эти битсы. Страшно представить, что бы случилось, если бы хозяйка кошелька не объявилась. Возможно, Флаттершай сидела бы на площади до сих пор.

Вернёмся к нашей истории. Саншайн Спот поцокала дальше – к яблочным акрам. Пожалуй, Бабуля Смит – самая позитивная пенсионерка из всех. Из её уст не услышишь страданий и жалоб на спину или одиночество. Чудная весёлая старушка, которая проживёт ещё немало счастливых лет. Златогривая почтовая пони всегда улыбалась на яблочных акрах и её настроение каждый раз поднималось. Её внимание было полностью сосредоточено на позитиве зелёной седовласой бабули Смит и отголоски той печальной истории старушки Фловер вовсе вылетали из головы. А сколько щедрости, не меньше чем у Рарити! Яблочное семейство не отпустит гостя с пустым желудком, иногда это очень напрягало Саншайн. Порой все эти позитивные плюсы встречи с бабулей Смит превращались в настоящие минусы. Можно было переесть яблочных пирогов, или заслушаться захватывающих историй и поучений Бабули Смит, а если она и начинала говорить – можно было смело попрощаться со своей пунктуальностью. Ибо на это уходило не мереное количество времени, так как старушку было просто невозможно остановить!

Но сегодня не было ни пирогов, ни захватывающих историй. Бабули Смит не было дома, по семейным обстоятельствам и поэтому пенсию пришлось выдавать Биг Маку по доверенности.

— Распишитесь здесь, и здесь, — деловым тоном произнесла Саншайн Спот, указав копытцем в нужные места на документе.

— Агась! – весело кивнул Биг Макинтош и взял ручку в зубы. Расписался моментально, но слегка кривовато. Пожалуй, это была самая быстрая выдача пенсии в жизни лазурной пони.

Желудок неистово ворчал. Земная пони шла к следующему клиенту и уже несколько раз подряд прокляла себя за то, что проспала. Утро можно было посвятить плотному завтраку или хотя бы внешнему виду, что интересовало поняшу меньше всего. Золотая гривка небрежно растрёпана, а под глазами соринки. Даже зубки не удалось почистить, что можно будет сделать только после работы, впрочем, к этому Саншайн уже привыкла.

К беседке придвинулась кремовая пони с серой гривой на инвалидной тележке. Каждый раз её голова была перебинтована, сколько бы Саншайн не посещала её. И ладно, бедная пони передвигаться не может, но что у неё с головой? Дело в том, что каждые две недели у бедняжки была операция, подробностей которой почтальонке не было известно. Поэтому, постоянный бинт на голове инвалидки всегда оставался загадкой для Саншайн, которую она не хотела разгадывать. Больная пони спрятала чуть подальше свои плетёные косички с зелёными бантиками, чтобы те не мешались, после чего погрузилась в себя.

Златогривая пони достала необходимые документы из седельной сумки и положила на круглый столик, искусно расписанный неизвестным ей мастером, после чего уловила угрюмый взгляд кремовой пони. О нет.

— Что-то не так? – аккуратно спросила Саншайн у клиентки.

Инвалидка тяжко вздохнула, после чего решилась выговориться:

— Не волнуйтесь, на самом деле ничего страшного не произошло. Лёгкое потрясение. Пару недель назад сюда приезжала парочка интересных жеребцов, которые продавали нечто, казалось бы, потрясающее. Кажется, одного из них звали Флим, а второго тоже как-то, похоже. Примерно так же, как и первого, — кремовая пони тяжко вздохнула, — Они продавали тоник, который лечит от всех болезней. Сначала я не верила в это, но когда сама ЭплДжек подтвердила, что тоник действительно работает и проверен бабулей Смит, я обрела надежду на то, что снова смогу ходить. За этот чудо-тоник я отдала приличную горсть монет, а потом вся в нетерпении направилась к дому, где выпила его весь до последней капли. Но, увы, тоник мне нисколько не помог, я не почувствовала себя лучше. Сначала я обманывала себя, что мол, действительно, я чувствую себя намного лучше после этого напитка, и возможно дело в дозировке или во времени его действия, но я ясно видела как один из больных пони выпивал этот тоник на сцене и мгновенно выздоравливал! Вскоре я узнала, что всё это подлый обман. И настолько продуманный, что эти хитрые единороги обвели вокруг подковы даже ЭплДжек – самую честную пони во всём Понивилле. Страшно представить, как было ей нелегко врать, самой того не осознавая. И вроде всё разрешилось вполне благополучно, пусть я и не выздоровела, но… Я чувствую себя потерянной наивной дурочкой. Так бывает, когда тебе дают большую надежду, а потом сразу же разрушают перед глазами.

— Понимаю, — ответила Саншайн и отсчитала большую горсть монет, — Всякое в жизни бывает.

С горьким осадком на душе, почтальон отправилась выслушивать своего следующего клиента, а затем следующего, и следующего.… Каждый рассказывал о своих проблемах, несчастьях, изливал всю душу. Земная пони лишь молча слушала, и не давала воли эмоциям. С каждым днём лазурной пони всё чаще казалось, что эмоций больше и нет вообще. Она уже не испытывала лютой жалости, грусти к своим клиентам, просто слушала и надеялась, что от этого несчастным пони становится немного легче. Каждый день она выслушивала горечь других пони, и от того сама не заметила, насколько изменилась в себе. Стала чёрствой и твёрдой, холодной словно лёд. Ей часто казалось, что это неотъемлемая часть её работы, а порой и вообще считала, что выдача пенсии – второстепенное дело, в отличие от выслушивания чужих проблем. Серьёзно, ну никак без этого! Среди пенсионеров редко можно встретить такую пони, как Бабуля Смит, которая не зацикливается на своих проблемах и быстро решает их со смешком.

Что же. Остался последний клиент, — Ховер Молниеносный. Новое лицо? Саншайн Спот перечитала имя и фамилию, затем сверилась с адресом. Действительно, кто-то новенький, видимо очередной приезжий. Что-то они зачастили. Настолько зачастили, что в Понивилле их начали называть попаданцами, этакий местный сленг.

Цветочная 25. Двухэтажный особняк, в котором совсем недавно проживала пара кобылок, которые, по всей видимости, куда-то переехали. На их место прибыло семейство пегасов. Во дворе играли маленькие жеребята, что уже вызывало у Саншайн приятные впечатления, ибо она прекрасно знала – если в доме есть дети, то там есть и счастье. Земная пони звякнула калиткой и прошла во двор, жеребятки с интересом посмотрели в её сторону, а затем продолжили заниматься своими делами. Саншайн вошла в дом и сразу же наткнулась на белую пегаску. Судя по внешнему виду, она была старше почтальонки примерно на десяток лет.

— Здравствуйте, — слабо улыбнулась пегаска, — Вы разносите пенсию?

— Именно. Меня зовут Саншайн Спот, я местный почтальон. Могу ли я увидеть Ховера Молниеносного? – спросила земная с нетерпением, ибо ей поскорее хотелось освободиться от повседневной рутины.

— Ох, видите ли, Саншайн, — начала пегаска, затем на пару секунд осеклась, — Ховер не может спуститься сюда. Позвольте мне принять пенсию за него.

— Конечно, если у вас есть документ, подтверждающий доверенность, — ответила почтальонка.

— Эх, нет у меня подобных документов. Но я его жена, стал бы он жить со мной, если бы не доверял мне? – пони с надеждой в глазах посмотрела на златогривую пони.

— Простите Миссис? — почтальонка выгнула правую бровь.

— Миссис Ховер Данс, — представилась белая пегаска с розовой гривой.

— Миссис Ховер, — многозначительно произнесла Саншайн, — Выдача пенсии другому лицу без каких-либо должных документов – нарушение закона. Простите, но я не могу, не положено.

Почтальонка, было, собралась уходить, но пегаска крепко ухватилась за неё передними копытами.

— Пожалуйста, сделайте исключение! Мы только-только переехали, на это ушло много денежных средств, моя зарплата ещё совсем-совсем не скоро, и… Жеребяток нужно кормить. А Ховер не хотел бы, чтобы они голодали. Прошу вас.

Лазурная пони внимательно посмотрела в умоляющие, влажные глаза Миссис Ховер.

— Прекрасно, — тихо и саркастично произнесла Саншайн Спот. Она уже не была той тихоней, что проснулась утром. После дня негативных эмоций, выслушивания проблем разных пони, она каждый раз превращалась в другую кобылку от рабочего напряжения. В бесчувственную личность, но, на счастье клиентки, всё ещё понимающую проблемы окружающих.

— Хорошо, я выдам вам деньги, без всяких бумажек. Но вы расскажите мне о той веской причине, по которой ваш муж не может спуститься сюда и получить их, — выдохнула почтовая пони.

— Но… Я не хочу вас обременять нашими семейными проблемами, — ответила пегаска.

— Можете не волноваться об этом. Я умею слушать. У меня ещё гора времени, — после этих слов, земная пони с золотистой гривой присела за столик. Миссис Ховер заварила чаю и разлила по кружкам. Саншайн обратила свой глубокий взгляд в глаза грустной пегаски.

— Так вот, — начала Ховер Данс, — Мой муж был стражем Принцессы Селестии, посветил этой работе всю свою жизнь. Служил ей верой и правдой, днями, а бывало и ночами. Получил высокое звание и многого добился, я бы даже сказала, стал авторитетом для многих стражей. Но, потом ни с того, ни с сего заболел страшной болезнью, — пегасьим параличом. Его намертво приковало к кровати, и более он не мог пошевелиться. С каждым днём болезнь поражала моего мужа всё сильнее и сильнее. Врачи пытались помочь, но их усилия были тщетны – Ховер потерял рассудок и более ничего не чувствует, кроме боли. Ему осталось совсем немного, два-три дня. И я прекрасно знаю, что он бы хотел умереть здесь – в своём родном городке Понивилле, — по лицу пегаски скатилась маленькая слезинка, — Он пролежал в кровати около года. Всё, чего он хочет в данный момент, — того чтобы его дети были счастливы. Я уверена в этом.

Выслушав это, земная пони тяжко вздохнула. Ей не хотелось проверять, правда ли эта история, иль вымысел. Всё, чего хотела лазурная почтальонка – по скорее уйти домой, завалиться в мягкую кровать и уснуть, позабыв о горе разных пони, что каждый день взваливалось на её больные от тяжести седельных сумок, бока. Она не проронила ни слова и выдала битсы белой пегаске, затем, под искренние слова благодарности, покинула дом. Работа окончена, сумки пустые.

Саншайн оглянулась на двухэтажный особняк и с печалью на сердце, вновь, вздохнула. Она больше не придёт в этот дом. Ни в следующем месяце, ни в следующем году. Это было первое и последнее посещение.

За всю историю работы на почте, Саншайн Спот ещё никогда не было настолько тоскливо. Она медленно шла по улице Понивилля и безразлично смотрела по сторонам. Она смотрела на счастливых пони, которые ходили вокруг, каждый по своим делам. На их улыбки, дружеские объятия и диалоги. На пони, которых она никогда не выслушивала на работе. Каждая их эмоция, даже самая незначительная, каждое их действие и каждый шаг, казалось бы, был наполнен глубоким смыслом. Пони общались для чего-то, пони работали и шли куда-либо ради чего-то. Но самое главное, — их не тревожили подобные мысли, они просто делали то, что им хотелось. Всё казалось абсолютно обычным, вот только, в голове земной пони крутилась печальная мысль о том, что все эти пони в конечном итоге состарятся и будут несчастны. Будут изливать свою душу почтальонам и жаловаться на жизнь. Саншайн не видела смысла в своих шагах. Она так же не видела смысла в своей работе и даже в деньгах, которые получала за неё. Ради чего она кормит себя? Чтобы завалиться в мягкую кроватку и проваляться в ней целый день? А потом вновь пойти на работу, которая ей не нравится.

— Привет семечко, — послышался знакомый голос бабули Смит, — Чего это ты приуныла?

Старушка подошла к Саншайн и внимательно осмотрела её копыт до головы, затем пихнула локтём в бок.

— Не переживай, разразит гром того, кто обидел тебя, — подмигнула пожилая пони, — Вижу, ты уже освободилась, стручок. Биг Макинтош удачно принял мою пенсию?

— Агась, — спародировала почтальонка Биг Мака, сама того не заметив. В данный момент она очень хотела отвечать всем и каждому в такой манере. Бабуля Смит слегка крякнула и хихикнула,

— Ну, давай милая, расскажи же, что у тебя стряслось.

Саншайн была немного потрясена. Каждый день она выслушивала проблемы разных пони, но теперь кто-то был готов по-настоящему выслушать и её.

— Эм, — начала златогривая пони, — Ничего особенного, на самом деле. Рассказывать то и нечего, да и не хочу сейчас много говорить. Можно задать вопрос?

— Д-да? – улыбнулась старушка и с любопытством заглянула в глазки.

— Многие пони, которым я разношу деньги, — несчастны. Но почему вы никогда не жалуетесь?

Звонкий смех седовласой пони громко разразился, словно гроза на всю улицу Понивилля.

— Я, не жалуюсь? – широко улыбнулась старушка, — Нет, милая. Я, как и любая другая старушка, могу пожаловаться на больной позвоночник, размытое зрение и любую другую беду, что приходит к нам старикам, и, как правило, не одна. Присаживайся на лавочку, я расскажу тебе одну занятную историю, и ты всё поймёшь.

— Ладно, — выдохнула лазурная пони и присела на ближайшую скамейку.

— Когда я была совсем маленькой кобылкой, такой же, как ты, я ничуть не отличалась от других пони. Я тоже любила пожаловаться на свои проблемы, как и любой другой. И вот, как-то раз мне стало очень скучно и одиноко, папочка много работал, мама тоже. Вся моя семья была занята, да и впрочем, я на месте тоже не сидела. Мне захотелось внимания и я начала рассказывать каждому знакомому о своих проблемах. Но не тут-то было, дорогая. Я не вызывала у собеседника никаких положительных эмоций, и вскоре знакомые пони начали держаться от меня на расстоянии. Меня это не особо выбивало из колеи, но было довольно неприятно. Я была той ещё чудачкой, и моё поведение всегда было непредсказуемым, поэтому вскоре знакомые пони забыли о моих частых жалобах и продолжили общение. Я уяснила важный урок – никто не любит слушать жалобы. Это не значит, что близкий пони не хочет тебе помочь или что-то вроде того, просто любая жалоба изрядно портит настроение собеседнику. И вот тут-то меня осенило! Я дала себе клятву о том, что если и буду жаловаться то так, чтобы не испортить никому настроение. И вымазав лицо яблочным джемом, я укрепила эту клятву. Всё что я рассказывала тебе когда-либо, не было просто захватывающими историями из моей жизни, я просто жаловалась тебе на свои проблемы, и делала это с улыбкой. Чтобы поднять настроение себе, а заодно не испортить и тебе. Помнишь, я рассказывала тебе историю о том, как прыгнула с большой высоты в тазик с водой и поставила рекорд по нырянию, который ни один пони до сих пор не сумел побить? Да не то, что не побить, даже не пытался повторить! А после я пожаловалась тебе на то, что после такого падения повредила позвоночник и он теперь страшно болит. Так вот, ты была настолько увлечена историей о нырянии и долгой подготовки к нему, что даже не заметила моей жалобы. Высказавшись о своей великой глупости по молодости, мне стало легче, но ведь и тебе было приятно послушать? В этом и вся суть, малышка. Однажды, я встретила молодую пегаску, у которой было немало проблем. Она очень часто жаловалась всем подряд, но никто не хотел её выслушать. И вот, как только я поведала ей эту простую истину, жизнь пегаски изменилась. Теперь она прячет свои глубокие переживания в своих книгах. Да, она стала чудной писательницей! Не унывай яблочко ты моё, наливное, — закончив речь, Бабуля Смит попрощалась и ушла по своим делам.

Саншайн всё ещё была очень голодна. Она вошла в своё любимое кафе, в которое каждый раз заглядывала по пути, с удивлением обнаружив, что ни один столик не занят. Какое совпадение, похоже, не ей одной сегодня повезло с халтурой на работе? Из-за стойки показался хвост всем знакомой официантки этого кафе – Пинки Пай.

— Мне, пожалуйста, помидоры в сыре, пару огурцов и облепиховый сок, — сделала заказ уставшая почтовая пони, после чего ей сразу же ответил звонкий голосок Пинки:

— Извините, пожалуйста, но сегодня мы никого не обслуживаем! – из-за стойки выглянуло розовое лицо, — О! Саншайн! Приве-ет! Как поживаешь? Прости, но сегодня у поваров большой заказ! – пони громко рассмеялась, а затем продолжила:

— Приходи, пожалуйста, завтра. Всего хорошего, мы закрываемся.

После этих слов, розовая пони с невероятной скоростью вытолкнула Саншайн за дверь, та даже очухаться не успела.

— Покааа! – услышала земная, а затем послышалась незатейливая песенка, которая медленно удалялась от двери, — Ля-ля-ля-ля-ля-ля…

Уставшая, голодная и тоскливая, земная пони, наконец-то пришла домой. Она умылась, почистила зубки и упала на кровать. Всё, чего ей хотелось в данный момент – немного перекусить и крепко уснуть. «Может ли этот день стать ещё хуже»? Стоило ей подумать об этом, после чего сразу же раздался громкий стук в дверь. Это была Дерпи Хувс, и выглядела она очень недовольной.

— Саншайн Спот, — строго сказала она, — Я не могу поверить. Как ты могла выбросить всю сегодняшнюю почту в мусорный бак?

— Что!? – в недоумении выкрикнула лазурная пони, — Но я не…

— Никаких «но»! – строго прервала Дерпи, ещё никогда она не выглядела такой яростной, — Шеф вызывает тебя на ковёр, пойдём.

Сердце Саншайн бешено колотилось, копыта были ватными и едва слушались её от волнения. Вот-вот она войдёт в почтовый пункт и её страшно отсчитают. А ведь она чувствовала, что что-то не так, нутром чуяла. Но кто же мог так страшно её подставить? И зачем? Златогривая была готова свалиться на землю и заплакать. Да, этот день не мог стать ещё хуже, определённо. Это самый худший день из всех, которые она когда-либо переживала. Дверь почты открылась и земная зажмурилась от страха.

— СЮРПРИЗ!!! – послышался громкий хор пони и взрыв хлопушек.

Саншайн не торопясь открыла глаза. Зал был полон разных пони, в том числе среди них были и те, которых она уже выслушала сегодня. И, конечно же, прямо перед лицом у виновницы торжества появилась Пинки Пай, которая совсем недавно была в кафе.

— С днём рожденья! – выкрикнула розовая пони и тыкнула Саншайн копытцем в нос.

Именинница так замоталась на работе, что совсем забыла о своём собственном день рожденье. Подумать только, двадцать лет. Круглая дата. И всё прояснилось. Почта на её участок действительно пришла, вот только пока она сладко спала, почтовые пони, под руководством могучего альянса – Дерпи Хувс и Пинки Пай, всё разнесли.

Вечеринка прошла на славу, с играми, различными подарками, сладостями и прочей вкусной едой. В духе Пинки Пай. Здесь была и Бабуля Смит, и старушка Фловер, и Шеф, который ни капли не возмущался, а скорее наоборот широко улыбался и сделал подарок с намёком – циферблат. Здесь был почти каждый пони с участка Саншайн, и каждый горячо благодарил, за своевременную доставку почты и умение выслушать в трудную минуту.

После праздника, лазурная пони очень устала и, вернувшись домой, была очень рада своему привычному окружению – четырём стенам, тишине и потолку, в который лёжа смотрела каждый раз и размышляла. Она уже было хотела закрыть глаза и уснуть, но вспомнила о той самой бандероли, что Дерпи принесла ей утром. Распечатав посылку, Саншайн Спот обнаружила в ней книжку, которую заказывала пару месяцев назад. «Даринг Ду и чаша желаний».

Углубившись в чтение книжки, лазурная пони и не подозревала о том, что в это время, где-то далеко, неторопливо щёлкая по клавишам печатной машинки, А.К. Ерлинг пишет свою очередную книгу о новых приключениях отважной пегаски. Изливая на чистые страницы свою душу, пряча туда всё самое сокровенное, и просто высказываясь о том, что накипело в её жизни.