Я есть смерть
Глава 5
Цири дважды оказывается между молотом и наковальней, окончательно низвергает древнюю империю, осознает ценность семейных уз и возвращается на Путь Предназначения.
Уже несколько долгих минут Цири сидела на полу и пыталась прийти в себя. Мысли роились у неё в голове, словно тараканы, но все они были об одном и том же. Девушка никак не могла понять, почему добрая и отзывчивая пони-библиотекарь внезапно сошла с ума настолько, что решилась напасть на своего учителя. Не было сомнений, что подслушанный ею рассказ Селестии подлил масла в огонь, но кому-то все же нужно было её на это надоумить. Ведьмачка была уверена, что это дело рук Эредина, но она не могла даже вообразить, что предводителю Всадников пришлось сделать, чтобы заставить единорожку так измениться. Точнее могла, но от этих мыслей её бросало в дрожь и появлялось жгучее желание кого-нибудь зарубить. Перед мысленным взором девушки проносились видения закованной в цепи единорожки, которую методично избивали и пытали раскаленным железом. Чтобы хоть как-то отвлечься от этого кошмара, девушка со стоном поднялась на ноги и начала беспокойно мерить шагами тронный зал.
Ну зачем тебе это? Зачем, ублюдочный ты садист? Они ведь никому не желают зла. Черт, да неделю назад я бы и сама ни за что не поверила, что такая доброта и наивность могут существовать. Все из-за вашей проклятой заносчивости и предрассудков. Считаете, что ваше мнение единственно верное. Что все должны трепетать перед вами. А вот хрен. И за совершенное сегодня вам придется расплатиться сполна. Как и мне. Ведь могла же я тебя остановить... Рассказать обо всем Твайлайт и заставить её отправить весточку Селестии. Или попытаться переубедить тебя. Сделать хоть что-нибудь... А вместо этого я просто пустила все на самотек... Чертова идиотка. Еще и Кельпи оставила там...
Не в силах больше стоять на ногах, девушка облокотилась о стену и медленно сползла на пол. А потом обхватила свои колени руками и несколько раз всхлипнула.
— А ведь всё сложилось так здорово. Они меня очень хорошо приняли. И к шалостям Пинки я почти привыкла. Черт, но про её “потайной магазинчик” мне еще очень долго будут сниться кошмары... И вы бы тоже привыкли к ним, если бы не это сегодняшное безрассудство. Кичитесь своей инностью, холодностью и мудростью, и в то же время поступаете совсем как люди. Грош тогда цена этой вашей гордости. Но чем вы довели её до такого безумия, Гон вас забери?
Воля Твайлайт по прежнему принадлежала ей, потому что эльфы из Народа Ольх, особенно такие законченные расисты как Эредин, ни за что бы не согласились влезть в голову кому-нибудь другой вида. А если бы и захотели, то им бы помешала банальная анатомия. В итоге Цири остановилась на мысли, что единорожку одурманили каким-то зельем. В пользу этого говорило и её странное поведение этим утром. Заодно ведьмачка вспомнила, что у Авалак’ха была своя алхимическая лаборатория. Вполне вероятно, что и он тоже оказался здесь. Это только добавляло проблем. Эредин был простым и понятным, словно клинок солдатского меча. И угрожать он мог разве что в бою. А Авалак’х был скользким, как змея, манипулятором, который с легкостью мог бросить друзей на жернова ради ему одному известных целей. На таких типов Цири насмотрелась еще в Цинтре и её всегда удивляло, как ловко бабушка с ними управлялась. Девушка уже не питала иллюзий насчет его теплого приема, когда она только появилась в пристанище Народа Ольх. В конечном счете, все и всегда чего-то от нее хотят. После гибели Калантэ, с настоящей, искренней добротой Цири встречалась лишь несколько раз и крайне ценила тех, кто дарил её. Геральт, Йеннифер, Трисс, Лютик, Ярпен, Золтан, Мистле... и Пинки. От мыслей о задорной розовой пони, у девушки потеплело на сердце и она невольно улыбнулась. Они были знакомы всего несколько дней, но ведьмачка была уверена, что запомнит эту дружбу на всю жизнь. Но это приятное чувство не задержалось надолго.
— Так в этом мое Предназначение, Эредин? — спросила Цири, поднимаясь на ноги. — Нести с собой только горе и чужие смерти, куда бы не отправилась? Не-е-ет. Не смерть идет за мной по пятам. А вы. Жадные до власти ублюдки, вроде тебя и Вильгефорца.
Девушка наклонилась, чтобы обтряхнуть брюки, и поморщилась от боли в ушибленном боку. А потом продолжила, ни к кому особенно и не обращаясь.
— Но ничего. Этот кошмар закончится, когда я до вас доберусь. Не стоило тебе трогать Твайлайт. Но сперва надо найти Луну. И если она хоть немного похожа на свою сестру, то вы все обречены.
Но черт возьми, почему здесь так тихо? Обленилась стража, ничего не скажешь. У них принцессу украли, а они все проморгали. Десять плетей капитану.
Ведьмачка не знала, что упомянутый ею капитан сейчас с болью смотрит на реку беженцев, текущую со стороны Понивиля, и ищет в толпе одно-единственное лицо. То, которое ему не суждено было найти. Девушка уже собиралась открыть дверь, когда та вдруг распахнулась, едва не разбив ей лицо. Спасли его только острые ведьмачьи рефлексы. За дверью оказалась Рейнбоу Дэш, которая торжествующе улыбнулась и оглянулась на догонявших её единорогов.
— Я же говорила! Она здесь, а принцесса исчезла! Шевелитесь быстрее, черепахи, и хватайте её! — крикнула она и повернулась к Цири. — Ну что, довольна, дрянь?! Мы доверились тебе и за это ты решила навести на город своих дружков?
Ведьмачка чудом увернулась от удара копытом. У радужногривой пегаски похоже был кое-какой опыт. Уклонившись от второго удара, девушка обхватила её за шею и всем весом придавила к земле, убедившись, что она не сможет упереться ногами и расправить крылья. Пегасочка дергалась, пытаясь вырваться, и рыдала от бессильной ярости.
— Пусти меня, сволочь! Пусти и я надеру тебе круп! Из-за тебя чуть не убили Зекору!
Тут в тронный зал вошли четверо единорогов и Цири, нехотя, пришлось отпустить разбушевавшуюся пегаску. Та сразу же взлетела и приземлилась рядом с ними.
— Чего вы так долго? — спросила она, потирая шею. — Хватайте её!
— Не так быстро, Дэш, — ответил пятый, закрыв за собой двери. По особо горделивой осанке и крайне цветастому плюмажу Цири поняла, что это ему она прописала те десять ударов. — В камеру ее посадить мы всегда успеем. Но пусть сперва объяснит, что тут произошло.
— Что? Ну пусть в клетке и расска... — запротестовала спортсменка, но стушевалась под негодующим взглядом единорога.
— Никогда не спеши с выводами, Рейнбоу. Помнишь, что случилось в этом самом зале из-за нашей горячности? — сказал он и повернулся к Цири. — Я внимательно слушаю.
Черт, ну и влипла же я. Нельзя сопротивляться, если они захотят меня арестовать. Не убивать же их... И рассказать ему все я тоже не могу, у Селестии тогда будут ой какие проблемы... Черт, черт, черт, черт... Ну и что мне ему ответить?
— Я прибыла в Кантерлот в сопровождении госпожи Рарити, которая любезно предложила показать мне вашу живописную столицу, дабы нижайше просить аудиенции у Её Божественного Величества, Селестии Непокоренной, Владычицы Дня, — начала ведьмачка, мгновенно переключившись на выспренный тон.
— Это мне известно. Рарити нашла меня, едва увидев беженцев, и все рассказала о вашей поездке. Переходите к главному. О чем вы беседовали с Селестией? Что с ней случилось? И прошу вас, поменьше официоза.
— Погодите-ка секунду. Какие еще беженцы? Что произошло? — ошеломленно спросила ведьмачка, хотя уже догадывалась, каким будет ответ.
Эредин, сучий ты сын... Ну зачем тебе это? Просто ради забавы? Или чтобы насолить мне? Ну тогда ты своего добился, сволочь. Убью подонка.
— Сегодня, спустя два часа после вашего отбытия в столицу, Понивиль был атакован армией неизвестных существ, по описаниям крайне похожих на вас. Больших жертв среди населения удалось избежать благодаря своевременному предупреждению зебры Зекоры, — безразличным тоном начал единорог, но Цири не дала себя обмануть. Он был на грани нервного срыва и только военная подготовка не давала ему потерять контроль над собой. — Посланные в городок кентурии Легиона были полностью уничтожены, но выиграли беженцам время. Уйти удалось всем, кроме... кроме моей сестры.
Голос единорога надломился и он ненадолго закрыл глаза, чтобы прийти в себя.
— Вашей сестры? — переспросила Цири, только сейчас заметив пурпурную звезду на его нагруднике. Очень знакомую звезду. — О нет...
Он её брат! Я же окончательно добью его, если скажу правду. Ну и как мне быть, черт возьми?
— Ты что-то знаешь о ней? — он тут же вскинул глаза. — Говори!
— Это по моему совету Селестия отправила тех солдат в Понивиль, — ответила Цири после небольшой заминки, — Я рассказала ей про свою кому и про Эредина с его Всадниками. А потом...
Цири замолчала на несколько секунд, пытаясь подобрать слова и нервно стиснув поясок побелевшими от напряжения руками.
— А потом появилась ваша сестра. Твайлайт. Я уже встречала ее этим утром, и она была чем-то непонятно возбуждена, словно пьяная, а уж видок… Будто ее по всему Каэр Морхену на веревочке протащили, да еще и пнули в догонку разок. И вот сейчас, во время моего разговора с Принцессой, она появилась за нашими спинами, каким-то заклинанием оглушила свою наставницу и утащила ее с собой в портал.
— Да ты шутишь… Ты же шутишь, да? Твайли… Да она бы никогда не сделала такого! — замотал головой единорог. — Она же ее единственная ученица, она всегда любила свою принцессу, ведь Селестия, со временем, стала ей как мать! Нет, я не верю тебе!
— Ну, а я что говорила?! — выкрикнула Рэйнбоу Дэш, вновь заводясь и отпихивая от себя предупреждающе вскинутые ноги гвардейцев. — Пусть посидит в клетке, а мы сами найдем…
*БАХ*
Неосторожно приблизившись к Цири, радужногривая атлетка вскрикнула и отлетела в сторону, сбитая на пол молниеносным ударом облаченного в кожаную перчатку кулака. Единороги быстро оправились от столь внезапного проявления агрессии и их рожки окутало сияние, но яркая вспышка, сорвавшаяся с Цириной ладони, на несколько секунд ослепила их. Не собираясь сдаваться, пегаска попыталась было вскочить, но снова оказалась на полу и застонала от боли в крыльях, чьи перья захрустели под каблучками наступившей на них ведьмачки.
— Я бы никогда не сделала ничего дурного той, кто впервые за очень долгое время, приняла меня по-человечески, такой, какая я есть, не оглядываясь на мой вид или то, откуда я сюда пришла, ясно?! — прошипела ведьмачка, склонившись над замершей от страха атлеткой, а затем перевела взгляд на нерешительно застывшего рядом с ней капитана гвардии, рог которого снова пылал от готового сорваться с него заклинания — И я готова на все, что бы вызволить ее из беды, в которую мы все попали благодаря этому скоту Эредину! Но для того…
Убрав ноги с крыльев зашипевшей от боли пегаски, ведьмачка подпрыгнула и сорвала со стены копье, примериваясь к его весу и балансировке легким покачиванием кисти. А потом направила его на обомлевших единорогов.
— Но для того, что бы спасти вашу принцессу и вашу сестру, капитан, мне понадобится любая доступная помощь. Какие у вас есть войска?
— На постоянной основе в Кантерлоте расквартированы только те подразделения Гвардии, что отвечают за охрану дворца, отобранные лично Луной ночные стражи и всего лишь одна кентурия Легиона. Поэтому сейчас на многих рассчитывать не приходится, — объяснял Шайнинг Армор идущей рядом ведьмачке, пока они проталкивались сквозь толпу к покоям принцессы ночи. Замок буквально заполонили понивильцы, пытавшиеся попасть на прием к принцессе. Девушка даже узнала кое-кого. Постоянно озарявшиеся дружелюбной улыбкой при виде странной чужачки пони, теперь бросали на неё полные презрения и ненависти взгляды, но в присутствии капитана стражи никто не решался открыто напасть на неё. — С остальной частью Легиона могут связаться сами принцессы или первый легат. Но Скраппи Раг нам так и не удалось найти, а принцессы... ну ты сама все прекрасно знаешь. Обычно нам запрещено входить в покои Луны во время дня. Только ночной страже и её личной ученице позволено делать это, но сейчас у нас нет другого выбора. Скрапс пропала и ночные тоже попрятались по своим норам. Шиммер, постарайся найти Грим Стоуна, может он знает, где найти Скраппи. Рейнбоу, а тебе стоит вернутся к подругам. Сейчас им чертовски не помешает дружеское крыло.
Пегаска бросила на Цири еще один хмурый взгляд и улетела, быстро исчезнув в толпе.
— Мы пришли. Осталось самое сложное. Надеюсь, что она не испепелит меня на месте. И врагу не пожелаешь встречи с разбуженной раньше времени богиней, — пробурчал Шайнинг, когда они остановились перед массивными дубовыми дверями, украшенными серебрянной филигранью. Цири так и не поняла, шутит он или нет.
— НЕ БОЙТЕСЬ, КАПИТАН, — прогремел немного насмешливый голос. — ЭТОГО НЕ ПОТРЕБУЕТСЯ.
Огромные двери в покои принцессы раскрылись и из лежавшего за ними полумрака повеяло ночной прохладой, в которой угадывались запахи каких-то загадочных трав.
Полынь? Или лаванда? Никогда не разбиралась в травах и всей этой алхимии, будь она неладна...
Мрак, скрывавший большую часть комнаты, начал сотней ручейков стекаться к её центру, собираясь вокруг невероятных размеров ложа, украшенного резными столбиками и балдахином. В чернильной глубине кровати внезапно загорелись молочно-белые, без зрачков, глаза. На секунду они сощурились в гневе и весь замок тут же задрожал, словно разбуженный зверь. Сопровождавшие капитана гвардейцы затряслись не хуже ходившего ходуном пола и через мгновение Цири и Шайнинг остались одни, робко переминаясь на пороге запретных палат. Статный единорог собрался с духом, на всякий случай склонил голову и обратился к двум белевшим в темноте фонарикам, которые с интересом рассматривали девушку.
— У меня дурные новости, принцесса... — нерешительно начал Шайнинг. Дождавшись кивка, он продолжил. — На Понивиль напали. Всего несколько часов назад. Отряд неизвестных существ из Вечносвободного атаковал городок и разбил легионеров, отправленных ему на помощь. И у них...
— У них в плену Селестия, Ваше Величество, — Цири с легким трепетом тоже приблизилась к алькову и под пристальным взглядом сияющих глаз опустилась на одно колено. — И эти “неизвестные” существа — Красные Всадники. Эльфы из моего мира. Вы ведь тоже знаете о них, да?
— ИЗВЕСТНЫ МНЕ СИИ СОЗДАНЬЯ, — кивнула скрытая тьмой фигура и на мгновение закрыла глаза. Цири почувствовала отправленное принцессой телепатическое послание, но ни получателя, ни примерного содержания определить не смогла. По комнате пронесся порыв ветра, а кромешная тьма, окутывавшая её дальнюю часть, сгустилась еще сильней и словно зашевилилась. Цири сглотнула и на всякий случай проверила, легко ли вынимается меч.
— СОБИРАЙТЕ СВОИХ ГВАРДЕЙЦЕВ, КАПИТАН! — продолжила Луна, открыв ставшие нормальными глаза. — МОЯ ВЕРНАЯ НОЧНАЯ СТРАЖА И ЛЕГИОН УСЛЫХАЛИ МОЙ ЗОВ И УЖЕ НАПРАВЛЯЮТСЯ СЮДА. ДЕЛО ЗА ВАМИ! НО СИЕ ПРЕСТУПЛЕНЬЕ НЕ ОСТАВИМ МЫ БЕЗНАКАЗАННЫМ!
Словно подтверждая её слова, за окном раздался раскат грома, а из клубившихся по углам комнаты теней одна за одной появились облаченные в темные доспехи фигуры, чьи кожистые крылья и горящие драконьи глаза заставили вздрогнуть даже казалось бы привычную ко всяким ужасам ведьмачку. Ночные стражи собирались на зов своей госпожи.
— ВЫ УЖЕ ЗДЕСЬ, МЕДОУ. БЫСТРО. ПОХВАЛЬНО, — обратилась принцесса к одному из них, который габаритами не уступал ей самой.
— Мы — Ваш-ши преданные слуги, Гос-с-споша, — прошипел тот в ответ.
— ОТПРАВЛЯЙТЕСЬ В ПОНИВИЛЬ И РАЗУЗНАЙТЕ ВСЕ! — продолжила она. — КТО ЕСТЬ СИИ СУПОСТАТЫ, СКОЛЬКО ИХ И ГДЕ ОНИ ДЕРЖАТ МОЮ СЕСТРУ. И ВАМ НАДЛЕЖИТ ДЕЙСТВОВАТЬ ТАЙНО, МОИ ВЕРНЫЕ СТРАЖИ! НИКАКИХ СМЕРТЕЙ. НАГЛЕЦЫ ЕЩЕ УСПЕЮТ ОТВЕТИТЬ ЗА СВОЮ ДЕРЗОСТЬ! СТУПАЙТЕ.
— Да, Гос-с-с-споша, — почтительно склонил голову гигант. Ночные стражи вернулись в сокрытую тьмой часть комнаты, откуда и появились, и исчезли. Цири вновь ощутила этот пробирающий до костей порыв ветра.
— А ЧТО ДО ВАС, — обратилась Луна к гвардейцам, робко смотревшим на неё из-за двери. — ВАМ Я ОКАЖУ ОСОБУЮ ЧЕСТЬ. БДИТЕЛЬНО ОХРАНЯЙТЕ МОИ ПОКОИ, ДАБЫ НИКТО НЕ СМОГ ВЫСКОЛЬЗНУТЬ ИЗ НИХ В МОЕ ОТСУТСТВИЕ... И ПОПАСТЬ ВНУТРЬ. СЛЕДУЙТЕ ЗА МНОЙ, ШАЙНИНГ АРМОР!
Цири собралась было спросить, кого этим доблестным гвардейцам нужно сторожить в пустой комнате, когда непреодолимая сила схватила её и швырнула на достойное богов ложе.
— Что за... — вскрикнула ведьмачка, едва не утонув в неожиданно мягкой перине. — Вы не можете меня тут оставить!
Но ответом ей стал скрип дверей. Со щелчком они закрылись и затем окутались темно-синим сиянием. Девушка тут же скатилась с кровати безуспешно начала толкать деревянную громадину.
— Эй! Выпустите меня отсюда, сволочи! — рассвирепела ведьмачка. В ответ раздался мелодичный и невероятно милый смешок, заставивший Цири в сердцах пнуть дверь. — Проклятье...
Несколько часов спустя, Цири снова прилегла на монаршие перины, устав от бесконечной ходьбы по комнате и крайне тягостного ожидания. В покоях принцессы ночи была небольшая библиотека, которая помогла бы девушке скоротать время и было понятно, что книги, выбранные одной из Богинь, определенно стоят прочтения, но сейчас она была не в том состоянии. За дверью периодически раздавался цокот копыт проходивших мимо стражей и первые несколько раз ведьмачка вскакивала в надежде, что её выпустят. Но в этот раз она даже не обратила на него внимания и продолжила безвольно лежать, уставившись в разукрашенный под ночное небо потолок и размышляя о превратностях Предназначения, которое забросило её сюда. Сперва девушку немного удивила приветливость и доброта местных жителей, особенно после всего пережитого, а потом она даже начала получать удовольствие от вынужденного отдыха. Но всюду преследующая её Смерть снова напомнила о себе и ясно дала понять, что скрыться от неё не удастся даже здесь. И теперь ведьмачка всё сильнее начинала жалеть, что вообще оказалась тут.
Черт, с какой-то стороны это даже смешно. Ведь если бы не ваше проклятое высокомерие, то все пошло бы совсем по другому. Не было бы никаких беженцев и мне бы сейчас не пришлось торчать в четырех стенах. А теперь... теперь мне остается только биться с вами, пока я не верну этому месту его красоту и безмятежность, что вы так бездумно отняли. Тот покой, которого мы сами просто не заслуживаем. И даже если в итоге мне придеться погибнуть, так и не обняв в последний раз Геральта и Йеннифер, то все равно я не остановлюсь. Ведь есть вещи за которые стоит бороться... Тьфу... И когда это я успела скатиться в такой дешевый пафос?
Внезапный порыв холодного ветра заставил девушку зябко поежиться и прервал её самокопания. Услышав, как в замке поворачивается ключ, она поспешила слезть с кровати, но запуталась ногой в простынях и неловко растянулась на полу. Закрывавший за собой двери медведеподобный страж посмотрел на сконфуженную ведьмачку сверху вниз и басовито хохотнул.
— Поднимайтесь, мисс, — протянул копыто ведьмачке мышекрылый гигант, все еще широко улыбаясь. — Госпожа требует вашего присутствия на военном совете.
— О-хо-хонюшки... Неподходящий же ты выбрал момент, — с кряхтением встала Цири, ухватившись за ногу стража. — Перина-то действительно божественная. Давно так не расслаблялась. Ну, веди... Медоу, верно?
— Он самый. Но черт побери... Вы на постели Госпожи успели полежать? Поверю вам на слово, — ответил тот, уважительно глянув на ведьмачку, и мотнул головой, приглашая следовать за собой. — Ведь нам за подобное... святотатство, как назвала такой случай сама Госпожа, могут и крылья запросто оборвать, по самые, между прочим, уши. И это в лучшем случае. Ну а в худшем… Был тут у нас один смельчак. Душа компании и в бою надежный товарищ, но стоило ему выпить — непременно начинал хвастаться, да все не по делу. Вечно грозился повторить подвиг одного стража, стащившего любимую мочалку Госпожи для своей любимой, и однажды доигрался. Попался ей прямо на месте преступления. Не успел даже из-под одеяла вылезти. Госпожу ведь не так-то просто увидеть, если только она сама этого не захочет. Особенно ночью. Она отпустила остальную стражу и закрылась вместе с этим беднягой на всю ночь. Не знаю я, что она с ним там творила, да и знать не хочу. Но теперь он десятой дорогой Кантерлот обходит и не может спать в темноте. Вот так-то... Ты только это... не говори ей, что я тут разоткровенничался, лады? А то нам обоим головы не сносить.
— Украсть мочалку самой Луны для своей любимой? Романтика. Геральт вот тоже мог сделать нечто безумное, если бы это порадовало Йеннифер... — грустно вздохнула Цири, следуя за огромным стражем по опустевшим коридорам. Беженцам из Понивиля похоже нашли место для ночевки, но замок все еще носил следы их вынужденного пребывания.
— Геральт? Интересное имя. Но почему “мог”? — поднял бровь страж.
— Он ведьмак, как и я. Убивает чудовищ... и чудовищных людей за деньги. И рано или поздно это занятие погубит его. Умрет в какой-нибудь всеми забытой дыре, от когтей василиска или гуля. И этого я боюсь больше всего... пройти через весь этот ужас, посмеяться в лицо Бонарту и Вильгефорцу и в итоге попасть на его похороны. Этого я точно не переживу. Проклятье, я ведь даже не знаю, пережил он Таннед, или нет, — старательно сдерживаемые слезы вновь напомнили о себе и девушка яростно мазнула рукой по глазам. — Черт. Снова плачу, как девчонка. Я ведь всего лишь хочу вернуться домой. Но для Предназначения, похоже, это слишком много.
— Защищать и спасать жизни... Очень похоже на то, чем занимаемся мы, ночные стражи. — басовито протянул Медоу и покосился на влажное личико ведьмачки. — Эй, не вешайте нос! Я абсолютно уверен, что после того, как мы разберемся с захватчиками, вы вернетесь домой и найдете своих близких, мисс Цири.
— Да, мне бы очень этого хотелось, — ответила та, шмыгнув носом.
— Тогда помогите нам. Ведь это явно не парадный клинок, — страж кивнул на Ласточку, которая все еще покоилась в ножнах, у девушки за спиной. Принцесса Ночи, как и её сестра, то ли не заметила оружие, то ли посчитала ведьмачку неопасной. — А у меня очень нехорошее предчуствие насчет всей этой заварушки. Кому-то очень нужно чтобы Госпожа в долгу не останется. И принцесса Селестия тоже очень тепло отзывалась о вас.
— Сейчас мы делим шкуру неубитого медведя, — скептически отозвалась Цири. — Мне уже доводилось встречаться с Эредином. И просто так он от задуманного не отступится. Так что давай для начала доберемся до этого совета. Где он проходит, кстати? Мы ведь наверняка не первый круг по замку делаем. Снаружи он не выглядел таким уж большим.
— О, на вашем месте я бы поменьше доверял глазам. Особенно в Эквестрии, — таинственным голосом отозвался Медоу и остановился перед арочной формы дверью, мимо которой они уже проходили пару раз. Цири насупленно уставилась на стража. Тот хохотнул и открыл дверь. — Проходите. Кое-кто будет очень рад вас увидеть. Ведь вы с ней “родственные души”, в некотором роде.
Ведьмачка не решилась отставать и юркнула следом, оказавшись в круглом зале, чьи стены были отделаны желтым и синим мрамором. После унылого белого коридора, обилие красок на мгновение ослепило девушку. В центре комнаты стоял крепко сбитый дубовый стол, вокруг которого собралось несколько десятков пони, с головы до ног облаченных в сталь. Медоу сразу направился к нему. Пол украшала мозаика, изображавшая двух правящих сестер, которые медленно двигались, словно сменяя друг друга в бесконечном цикле. Засмотревшись на анимированную картину, Цири не заметила, как к ней подошла принцесса Луна.
— Это работа моей дорогой сестры, — меланхолично сказала аликорн, оглядывая стены, декорированные фресками из жизни богинь. Заметив непонимающий взгляд девушки, она тряхнула головой и продолжила с легкой улыбкой. — Селестия лично зачаровала эту мозаику. Провозилась весь день, чтобы составить это монструозное заклятие, которое заставило её двигаться. Уже больше тысячи лет никто не использует архаичные пентаграммы и прочую символику в колдовстве. Очень долго и крайне ненадежно, ведь малейшая оплошность может привести к весьма печальным последствиям. Так что кроме меня их изучают разве что какие-нибудь замшелые теоретики. Не ожидала от сестры подобной... старомодности. И потом она несколько дней провела в спорах со своими чиновниками, чтобы перенести все их собрания в этот зал. Эти простофили все упрямились и в один голос брюзжали о “тысячелетних традициях”. Но ей все же удалось убедить их в том, что эта перемена пойдет только на пользу. Или хотя бы не навредит.
— С ней все будет в порядке, — попыталась приободрить ночную принцессу Цири. — Не знаю, что нашло на Твайлайт, но я уверена, что она одумается. И нам останется только освободить город.
— О, с освобождением проблем не будет, — фыркнула та. — Что может противопоставить сборище двуногих могуществу истинной Богини? А Твайлайт я лично пропишу пару плетей. Просто ради собственного удовлетворения. Но довольно речей, достойная дщерь Паветты. Ибо ожидали мы тебя лишь одну. Следуй за мной.
Грациозно взмахнув хвостом, Луна направилась к центру комнаты. Цири зашагала следом, украдкой посматривая по сторонам. После такого милого и уютного Понивиля, она удивилась и немного расстроилась, увидев милитаристов в таком количестве. Они, разбившись на группки, проверяли экипировку, переговаривались между собой или просто ждали. Ведьмачка сразу подметила, что вояки в позолоченных доспехах держатся особняком от своих братьев по ремеслу в темно-синей и простой серой броне. Но все они бросали хмурые и недоверчивые взгляды на девушку, так что она решила не испытывать лишний раз их терпение и перевела взгляд на стол и окруживших его пятерых пони.
— В чем дело, Цири? Не робей, — раздался голос принцессы, обратившей внимание на некоторую напряженность девушки.
— Это не робость, Ваше Величество. Хотя признаюсь, рядом с вашими клыкастыми ребятами мне действительно немного неуютно.
Принцесса усмехнулась и окинула взглядом собравшихся в зале фестралов.
— Еще бы. Ведь в этом и заключен весь смысл Ночной стражи. Гвардия блюдет порядок внутри нашей славной Эквестрии. Взор Легиона направлен на её границы и далее. А на плечах моей Стражи лежит задача не менее важная: не допустить и мысли о преступлении у криминальных пони. А ежели оно все же случится, то разделить и подавить оных при помощи превосходящей боевой подготовки. Для этого и нужен страх. Страх перед выходцами из Обители Кошмаров и тем, на что они способны... Так что придется тебе к ним привыкнуть, Цири.
— Я справлюсь, принцесса, — тут же отозвалась та.
— Не сомневаюсь, дитя, — Луна легонько потрепала её по плечу и повернулась к собравшимся вокруг стола, которые, по-видимому, преставляли собой высшие чины эквестрийского войска. — Со стражем Медоу и капитаном Армором ты уже знакома.
Медоу тепло ей улыбнулся, Шайнинг Армор ограничился простым кивком.
— Между ними стоит командор Вайт Шилд, потомок знаменитого Хуго Шилда, герой Эквестрии, гроза грифоньих разбойников и банд алмазных псов, — в голосе Луны явственно чувствовалась издевка. Огромных размеров единорог бросил на принцессу угрюмый взгляд и сухо, отрывисто кивнул.
— Так пристально изучает карту окрестностей Понивиля Дарк Скрич, ранее возглавлявший мою Ночную стражу, с недавних пор — легат Первого эквестрийского Легиона. Он один из первых пегасов, кои приняли мое благословение, — жилистый жеребец, гипнотизировавший взглядом карту, разложенную на столе, поднял голову, мигнул ведьмачке янтарным глазом и вернулся к своему занятию.
— И наконец Скраппи Раг, кентурион Первой кентурии и моя личная ученица, — экзотического вида пятнистая пегаска, вместе с легатом изучавшая карту, отвернулась от нее и посмотрела на ведьмачку. И на минуту замерла, слегка приоткрыв рот.
— Госпожа, не соизволите ли объяснить, как в Эквестрии оказался живой человек? — сказала она немного дрожащим голосом, наконец выйдя из оцепенения. Несмотря на вежливое обращение, в голосе пятнистой кобылки сквозило неприкрытое возмущение и ядовитый, словно зелье Петри, сарказм. Красующийся на правой ноге пегаски понож оказался не просто красивым элементом защиты, и спустя мгновение, повинуясь легкому движению ее копыта, из-под стальной пластины вылетели три лезвия, с неприятным скрежетом прошедшиеся по полированной поверхности стола. Не ожидавшая подобной реакции принцесса сделала пару шагов назад. — Больше двух лет вы с сестрой твердили мне и Нику, что мы последние в своем роде. И вдруг передо мной, откуда ни возьмись, появляется живой Homo Sapiens. Самка, европеоид восемнадцати-двадцати лет, в нелепом средневековом наряде. Как по-вашему, нормально это?!
— ТЫ ЗАБЫВАЕШЬСЯ, КЕНТУРИОН!
— Да неужели?! Сначала вы притаскиваете меня в этот мир с помощью вашей sranoi магии! Потом пытаетесь промыть мозги и превратить в еще одну tupuyu pizdu! А теперь… Вот это... — поникнув, пятнистая кобылка обессиленно опустилась на пол, спрятав глаза в короткой, свесившейся на глаза, черно-белой челке. — Ложь… Все эти годы одна лишь ложь… Даже мне вы лгали и использовали меня, как игрушку, как безвольного голема.
Оглянувшись на собравшихся в зале пони, Луна заколебалась, но спустя пару секунд преодолела сомнения и быстро скользнула к распластавшейся на полу пятнистой кобылке, заботливо укутывая её вуалью теней. Облаченное в пурпурную тогу тело, такое небольшое по сравнению с самой Цири, практически исчезло в темноте, и через мгновение, ведьмачка с неловкостью отвела глаза, поняв, что невидимая во тьме повелительница нежно укачивает свою подопечную, заключив ее в мягкие объятья. Похоже, этих двоих связывало нечто большее, чем простое подчинение подданной своей госпоже.
— Прости, — через некоторое время донесся приглушенный голос пегаски — Я просто… Это было так...
— Я понимаю, — властный голос принцессы утих, зашептав словно невидимый ветер, развевающий конскую гриву — Будь сильной, моя хорошая. Будь сильной, ибо мне нужна твоя помощь. Она нужна нам всем.
— Ладно, погоревали и хватит, — спустя какое-то время заявила пятнистая, осторожно высвобождаясь из окутывавших ее теней. От блеска в глазах пегаски не осталось и следа, а голос её стал прохладным и слегка охрипшим, словно у существа, которому пришлось многое пережить и пройти на своем пути. — Госпожа, Centurio Legionis готова и ждет ваших распоряжений!
— Ты уверена? Можешь побыть в моих покоях, пока мы не вернемся. Я уверена, Хай вполне справится без тебя. — мягко спросила принцесса, приподняв голову Скраппи и пристально посмотрев ей в глаза.
— Что? И пропустить все веселье? Да ни в жисть! Тем более, за Первой нужен глаз да глаз, они ведь хуже жеребят.
— Я знала, что не откажешься, милая. Не будем терять времени. Селестия пробыла там уже слишком долго. Кроме того, мне еще нужно придумать подходящее наказание для её ученицы.
Рог принцессы окутало бирюзовое сияние и она воспарила в воздухе, лениво шевеля расправленными крыльями. Взгляды всех присутствовавших в комнате обратились к воплощенной богине, чьи глаза загорелись слепящим белым светом, а грива, до этого колыхавшаяся на спокойном ветру, словно попала в неистовый шторм.
— ЧТО Я МОГУ СКАЗАТЬ ВАМ, МОИ ПОДДАНЫЕ? НОЧЕЙ, ПОДОБНЫХ ЭТОЙ, НЕ БЫЛО УЖЕ БОЛЬШЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ! Я НАДЕЯЛАСЬ, ЧТО МЫ ПЕРЕЖИЛИ ЭТО. ПЕРЕЖИЛИ ТЕ ДНИ, КОГДА ВАШИ ПРЕДКИ ДРОЖАЛИ ОТ СТРАХА ПЕРЕД КАМИНОМ, С НАДЕЖДОЙ ОЖИДАЯ РАССВЕТА. СТРАХ, ЧТО ОНИ ОЩУЩАЛИ ТОГДА... СЕГОДНЯ ЕГО ОЩУТИЛА И Я. МЫ ПОДВЕЛИ ВАС. МЫ ОБЕЩАЛИ ВАМ МИР, А ТЕПЕРЬ ПОСМОТРИТЕ ВОКРУГ, — голос принцессы, усиленный заклинанием, отражался от стен и накатывал со всех сторон, заставляя девушку удивляться, каким чудом ей до сих пор не разорвало в клочья барабанные перепонки и почему она рефлекторно не зажимает уши. Эту речь, должно быть, слушала сейчас вся столица. — ЗНАЕТЕ, Я... Я ДОЛЖНА БЫ СКАЗАТЬ ВАМ, ЧТО ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО. ЧТО МЫ ОТОБЬЕМ ГОРОД, ОПЛАЧЕМ ЖЕРТВ ЭТО ТРАГЕДИИ И ВСЕ СНОВА СТАНЕТ КАК ПРЕЖДЕ. НО Я... Я НЕ СТАНУ. ПРОСТО НЕ МОГУ. ПОТОМУ ЧТО... МНЕ СТРАШНО, МОИ ПОДДАНЫЕ. ДА, ИМЕННО ТАК. Я БОЮСЬ ЭТИХ МЕРЗАВЦЕВ, КОИ ХОТЯТ ОТНЯТЬ У НАС САМОЕ ДОРОГОЕ: ТУ, ЧТО КАЖДЫЙ ДЕНЬ ДАРИЛА НАМ СОЛНЦЕ, ДАРИЛА НАМ ЦЕЛЬ И НАДЕЖДУ. КОТОРЫЕ НЕ УСПОКОЯТСЯ, ПОКА МЫ НЕ КАНЕМ В НЕБЫТИЕ. И ДАЖЕ ХУЖЕ... ПОТОМУ ЧТО ОДНА ИЗ НИХ БЫЛА КОГДА-ТО ОДНОЙ ИЗ НАС. ТВАЙЛАЙТ... ПОНИ, КОТОРОЙ СЕЛЕСТИЯ ДОВЕРЯЛА. ПОНИ, НА КОТОРУЮ МЫ РАССЧИТЫВАЛИ В ТРУДНУЮ МИНУТУ. ЭТО ОНА ПРИВЕЛА ВСАДНИКОВ В БЕЗЗАЩИТНЫЙ ГОРОДОК ЭТО БЫЛА ОНА. ОНА ОБМАНУЛА И ПРЕДАЛА ВСЕХ НАС. И ТЕПЕРЬ НАМ ПРЕДСТОИТ ТЯЖКОЕ, НЕБЛАГОДАРНОЕ ДЕЛО. НЕ ПРОСТО ПОДНЯТЬ ОРУЖИЕ ПРОТИВ ГЛУПЦОВ, КОИ РЕШИЛИ ЧТО МОГУТ БЕЗНАКАЗАННО ПОПИРАТЬ НАШИ ЗЕМЛИ, НО И НАКАЗАТЬ ТУ, ЧТО БЫЛА НЕКОГДА ОДНОЙ ИЗ НАС. ПОСЕМУ ОТРИНЬТЕ ВАШИ РАЗНОГЛАСИЯ ГВАРДЕЙЦЫ, СТРАЖИ И ЛЕГИОНЕРЫ. ИБО ЕСЛИ ПОТЕРПИМ МЫ НЕУДАЧУ В СЕЙ ДЕНЬ, ТО ВМЕСТЕ С НАМИ ПАДЕТ И ЭКВЕСТРИЯ. ТАК КАКОВ БУДЕТ ВАШ ВЫБОР? СМИРЕННО ДОЖИДАТЬСЯ ЗАКАТА НАШЕЙ ЭПОХИ ИЛИ ВМЕСТЕ СО МНОЙ ИДТИ НА ПОНИВИЛЬ ДАБЫ РАЗБИТЬ СУПОСТАТА И ВЕРНУТЬ НАМ СОЛНЦЕ?!
От раздавшегося в ответ многоголосого рева и громоподобного топота десятков жеребцов дрожали стекла и падала с потолка пыль. Не разделял всеобщего ликования лишь Шайнинг Армор. Не поднимая взгляда от пола, облаченный в капитанские доспехи единорог беззвучно рыдал.
— ТАК К ОРУЖИЮ, ВЕРНЫЕ СТРАЖИ МОИ! К ОРУЖИЮ, БЕССТРАШНЫЕ ГВАРДЕЙЦЫ И ЛЕГИОНЕРЫ! ВЕДЬ НОЧЬ СГУЩАЕТСЯ И ВРАГ ЖДЕТ НАС!
С таким же пылом и единодушием, с каким они встретили предыдущие слова принцессы, солдаты подбирали свои вещи и строем покидали комнату, разминая по пути затекшие от долгого ожидания ноги. Ведьмачка последовала было за ними, нервно сжав поясок, но принцесса остановила её:
— Не торопись, Цири. Ты пойдешь со мной. И тебе тоже будет интересно взглянуть, Скраппи.
Кентурион и ведьмачка переглянулись и проследовали за владычицей ночи. И вскоре пропали. Затерялись в лабиринте комнат, переходов и коридоров замка, который снаружи казался намного меньше, чем был внутри. Короткий путь прошел в неловком молчании. Хотя спор, вызванный появлением девушки и причины которого ей не вполне удалось понять, и остался позади, некоторая напряженность со стороны пятнистой пегаски все же оставалась.
Она же чуть не напала на неё. Странно все это, — призадумалась Цири, украдкой разглядывая принцессу Луну и Скраппи. — Ведь они явно давно знают друг друга. И отношения между ними весьма близкие, если не интимные... Хотя об этом думать не стоит. Прочь, воображение, прочь.
Но мысль уже дала свои ростки и следующую минуту девушка провела в борьбе с самой собой, изо всех сил стараясь не рассматривать слишком уж пристально бедра сопровождавших её пони. Зрелище содержимого секретного сундучка Пинки Пай, которое ей довелось увидеть буквально одним глазком, тоже весьма некстати всплыло в её памяти. Отчаянно краснея и надеясь, что никто этого не заметит, девушка незаметно для себя обратила внимание на крылья шедшей рядом пегаски. Весьма большие, даже гигантские крылья.
Проклятье. И почему я только сейчас увидела эти громадины? Ведь это все объясняет! Может она последняя в своем роде протопегаска, которой удалось застать последних же в своем роде людей? Хм. Нет, не вяжется. С чего ей тогда так бурно реагировать? Возможно она человек, душу которого оторвала от тела уж-жасная темная магия и заключила в теле пони? А это вообще полный бред... Надо не забыть расспросить об этом принцессу Луну, если мы с ней останемся наедине... Так, об этом не думать, не думать.
Аликорна тем временем провела их по коридору, который заканчивался темно-синей дверью, украшенной затейливой резьбой и изображением её метки. Оглянувшись, чтобы убедиться, что никто не отстал, она направила в рог немного магии и провела им по замочной скважине. Ту сразу же охватило похожее бирюзовое сияние и мгновеньем спустя она просто растворилась в воздухе. Сделав приглашающий жест, принцесса исчезла внутри. Пятнистой пегаске и ведьмачке оставалось только последовать за ней. За дверью скрывался то ли музей, то ли склад. Парившие под потолком магические лампы держали комнату погруженной в интимный полумрак. Освещенным был только центральный проход. Выстроившиеся вдоль него длинные ряды стеллажей буквально ломились от искусно изготовленного парадного оружия, вычурной брони и прочих предметов, назначения которых Цири так и не поняла. Но Луна проигнорировала все эти вещи и сразу направилась к дальней стене. Там, на особых пьедесталах, покоились меч и копье. Отливавший ледяной синевой клинок меча изгибался так, что само оружие становилось больше похоже на серп. С другой стороны рукояти было еще одно небольшое лезвие в форме полумесяца. Отличительными же чертами копья были только узоры на древке, раздвоенный наконечник и отлитая у его основания метка Селестии. В остальном оно походило на простые гвардейские тыкалки, которые Цири во множестве видела несколько минут назад.
— Ничего не трогайте, — предупредила принцесса, заметив что её спутницы с любопытством рассматривают вещицы на полках. — Тут собраны предметы времен Долгой Ночи и даже более древние. Те, что нам удалось отыскать. Некоторые могут оказаться весьма опасны, если не смертельны. Единороги тех времен весьма ревностно относились к своей собственности и часто накладывали на неё разнообразные заклятья. А развеивание такой магии довольно утомительно. Поэтому мы просто держим их тут. Если будет желание, то после Понивиля я устрою вам экскурсию. Здесь есть на что посмотреть. Но довольно нам терять время. Давайте же заберем то, зачем мы пришли и отправимся наконец в Понивиль.
— А что в них такого особенного, Ваше Величество? — спросила девушка, кивнув в сторону пьедесталов.
— О, абсолютно ничего, дитя, — усмехнулась Луна. — Всего лишь оружие, с которым я... с которым Найтмер Мун и Селестия сошлись в той роковой дуэли, тысячу лет назад. В той, после которой она попала в лунную ссылку.
Цири быстренько прикусила язык, а Скраппи тихо ахнула, с некоторым благоговением глядя на божественные предметы. Принцесса, ожидавшая именно такой реакции, улыбнулась.
— Да-да, — продолжила Луна, задумчиво нахмурив лоб. — “Лунная Скорбь” и “Сияние Рассвета”. Когда Найтмер Мун создавала этот клинок, она желала создать меч, который будет поглощать души сраженных им врагов, дабы они испытывали вечные страданья. Но даже ненавидя Селестию всем сердцем, она не решилась обречь её на такую участь. Так что это простой меч, пусть и крайне острый. А о “Сиянии” я рассказывать ничего не буду, дабы не портить сюрприз. Ведь с ним пойдешь ты, Цири.
— Что?! — ошеломленно переспросила та. — Но, Ваше Высочество, может лучше будет дать его вашей ученице?
— Я бы с радостью отдала его Скраппи, но, увы, её навыки обращения с копьем оставляют желать лучшего.
— Променять мои брутальные когти на палочку? — фыркнула пегаска и показала Луне язык. — Ну уж нет!
— Кроме того, капитан Армор доложил мне, что тебе уже приходилось пользоваться таким оружием. Не говоря уже о том, что мне будет спокойней, если ты возьмешь его. Ведь я обещала помочь тебе продолжить свой путь. Смелее, дитя. Бери его.
Цири сдалась и аккуратно взялась за древко копья. Несмотря на то, что в хранилище стоял полумрак, она оказалась теплой и лежала в ладони, как влитая. Осторожно сняв его с пьедестала, девушка уже смелее вытянула вперед руку и сделала пробный выпад. Громоздкий наконечник должен был затруднять уколы, но на деле копье оказалось весьма удобным.
— Кстати, Ваше Высочество, вы же говорили, что единороги прошлого часто заколдовывали свои вещи. Тогда почему на вашем с сестрой оружии таких чар нет?
— С чего ты решила, что их нет, Цири? — недоуменно спросила принцесса. — Если бы ты взяла это копье с недобрыми намерениями, то оно бы уже лежало в кучке пепла. Еще одна причина, по которой я боялась давать его Скраппи. Ее частенько заносит.
Заметив, как изменились выражения физиономий ведьмачки и кентуриона, Луна не сдержала смешок и тут же поспешно добавила:
— Это всего лишь шутка! Я просто пошутила!
Но было уже слишком поздно. Цири и Скраппи переглянулись и, с воинственным кличем, бросились вперед. Аликорна не смогла устоять перед таким натиском и вскоре оказалась в клубке из барахтающихся тел.
Тем временем в Понивиле Твайлайт Спаркл задумчиво осматривала опустевший городок сквозь окошко своей библиотеки, изредка поглядывая в сторону Кантерлотских гор. Захват Селестии прошел без сучка, без задоринки, но теперь у единорожки почти иссякло терпение. Эредин предусмотрительно улизнул на улицу, так что ей оставалось только нервно мерять шагами комнату в ожидании прибытия второй принцессы. В скором наступлении эквестрийского войска она не сомневалась — даже спустя много веков родственные узы меж сестрами были сильны. И Зекора вновь невольно сыграла им на руку. Беженцы, наблюдавшие её поединок с Эредином, несомненно будут описывать Всадников как кровожадных чудовищ и умолять принцессу освободить городок. Пока все складывалось просто идеально. Почти физически ощущая приближающуюся развязку, единорожка уже начинала лезть на стену.
— Проклятье на твою голову, если ты все испортишь в последний момент. Ведь Селестия не даст еще одного шанса, — сама с собой заговорила темногривая пони, от нетерпения начав вертеться перед зеркалом. — Сколько лет ты прождала там? Тысячу? Или две? Остались считанные минуты, так что держи себя в копытах.
Вдруг на неё накатила мощная волна остаточной магической энергии. Твайлайт застригла ушами, облизнула пересохшие губы и медленно направилась в сторону окна. Обьяснение этому могло быть только одно. Посмотрев в сторону Кантерлота, единорожка почувствовала как её рот невольно кривится в широкой ухмылке, больше походившей на оскал. Над замком висела гигантская грозовая туча, изредка озарявшая его вспышками молний. Теперь город Владычицы Солнца больше походил на логово какого-нибудь ужасного фестрала, который похищает детишек в Ночь Кошмаров. Отец часто читал ей истории о них на ночь. Но единорожка не позволила грустным мыслям захватить её и дико расхохоталась, задрав голову к потолку. Эхо её смеха еще минуту гуляло по библиотеке. Следом раздался скрип двери и спустя несколько секунд наверх осторожно поднялся Эредин.
— Началось? — ничего не выражавшим голосом спросил эльф.
— О да. Глупышка пытается нас напугать. Пусть тратит силы на подобные театральности. Мне же будет легче сразить её.
— И нам не стоит бояться, что она может устроить такую грозу и тут?
— Не бойтесь, мой милый Эредин. Луна не рискнет превратить этот городок в руины.
— В таком случае, я вернусь на свой пост.
— Это будет лучше всего.
Командир Всадников крутнулся на каблуках и направился было к лестнице, но вдруг заметил краем глаза движение в темном углу комнаты. Быстро вытащив меч, он повернулся к четырехногой, черной как смоль твари, которая зашипела на него в ответ. Твайлайт тихо рассмеялась за спиной у эльфа и спокойно подошла к существу, пристально глядя в его голубые глаза.
— Ступайте, Эредин, и подготовьте своих воинов. Близится бой, — не терпящим возражений голосом сказала единорожка. Тот бросил последний угрюмый взгляд на монстра и спустился вниз, бренча шпорами. Дождавшись его ухода, она продолжила. — Так каков ответ твоей королевы?
Чудище прошипело что-то в ответ, но библиотекарша, видимо, прекрасно понимала его речь. Она вновь осветилась улыбкой и радостно топнула ногой.
— Тогда возвращайся туда, где вы там прячетесь. И ждите, вскоре я призову вас.
Тихо рыкнув, черное нечто исчезло во вспышке зеленого пламени.
— Еще один шаг к моему триумфу, — довольно потирая передние копытца, усмехнулась Твайлайт. — Скоро закончится ваше правление, сестры.
Второй раз за этот день из библиотеки раздался дикий смех обезумевшей ученицы Селестии.
— Будь проклят Эредин, когда решил последовать сюда за Ласточкой, — процедил молодой светловолосый эльф, тщетно пытаясь укрыться под низеньким навесом от ливня, начавшегося несколько минут назад. — И эта фиолетовая единорожица вместе с ним.
— Ты совсем из ума выжил? — прошипел его напарник, оглянувшись по сторонам. — Забыл что она сделала с Халлоном?
— Такое забудешь... Вот до чего мы докатились, Кеарод. Прислуживаем гребаной лошади.
Второй эльф открыл было рот чтобы изречь нечто мудрое и утешающее, но не успел. Его товарищ от испуга едва не выронил меч, когда того сбила с ног и припечатала о стену... тыква? Следом раздался смех, от которого закачались окрестные деревья.
— И ЕЩЕ ДЕСЯТЬ ПОДКОВ ПОПАДАЮТ В КОПИЛКУ ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦЫ НОЧИ!
Если ад где и существовал, то именно эти слова отворяли его врата. Окраины городка, всего мгновение назад бывшие тихими и пустынными, теперь заполнились появившимися из ниоткуда пони в легких пластинчатых доспехах и цветных туниках. Небо наводнили пегасы. И, словно этого было мало, сами тени полуночного Понивиля восстали против захватчиков. Кровопролитное сражение развернулось по всему городу, и на каждой улице, возле каждого дома закипали и стихали отдельные, локальные схватки. Великолепные мечники, Всадники били быстро и безжалостно, легкими пируэтами уходя от казавшихся им медленными и неторопливыми ударов коротких мечей и копий пони, вынужденных подниматься на дыбы, чтобы попытаться обрушить на врагов свои удары, уходящие в пустоту. Потеряв целиком одну из кентурий в первые же несколько минут боя, легионеры заколебались и даже приготовились отступать, но именно в этот момент им на подмогу подошли части Гвардии. А Ночные стражи нападали с тыла, разделяя Всадников на небольшие группы и оставляя их на растерзание пешим войскам, исчезая в тенях. Вновь хрипло взревели трубы тубиценов, мощным ревом выдувавших по знаку своего Легата твердо усвоенные каждым легионером команды.
“ТУ-ТУУ” — «Сомкнуть щиты!».
“ТУ-РУ-РУУ” — «Копья к бою!».
Сражение закипело вновь. Но теперь оно велось уже на равных, если не сказать больше, ведь излюбленная тактика ударов из засад, быстрых нападений и уничтожения врагов по одному больше не помогала эльфийским воинам. Куда бы они не бросались, на какую бы улицу не отступали — везде их встречала стена из красных щитов и сотни острых копий, в то время как крыши были надежно прикрыты обозленными пегасами, яростно пикирующими на любую цель, и остававшихся в недосягаемости даже для длинных эльфийских мечей. Луна тоже вступила в бой, изредка атакуя врага заклинаниями, раскидывавшими их словно кукол. Ни у кого больше не оставалось сомнений в скором поражении эльфов. Не пытаясь больше сражаться, они десятками отступали к ратуше и перегруппировывались там. Эквестрийское войско быстро замкнуло кольцо вокруг центральной площади и приготовилось к решающей атаке. Медики быстро собирали раненых, предусмотрительно анестезируя Всадников. Убедившись, что единороги в белых шапочках отошли обратно в тыл, легионеры и гвардейцы все, как один, медленно сделали первые шаги в сторону эльфов. Ночные стражи до поры скрывались в тенях, выжидая удобного момента. Оставшиеся в строю Всадники тоже не стали прятать голову в песок и ждали врага, обнажив мечи. Но по-прежнему властный голос Богини остановил неизбежное, как казалось, смертоубийство.
— СТОЙТЕ! ОПУСТИТЕ ОРУЖИЕ, ВСАДНИКИ! И ВЫ ТОЖЕ, ПОНИ, — прогремела принцесса, покинув ряды верных ей воинов и встав между ними и эльфами. Всадники заколебались, но все же подчинились приказу. — ДОВОЛЬНО СМЕРТЕЙ НА СЕГОДНЯ. МЫ ПОБЕДИЛИ В ЭТОЙ БИТВЕ. ОТДАЙТЕ НАМ ИЗМЕННИЦУ, ПОЗАБОТЬТЕСЬ О РАНЕНЫХ И ТОГДА Я ПОЗВОЛЮ ВАМ ПОКИНУТЬ НАШИ ЗЕМЛИ.
Несколько секунд над площадью висела тишина. Эльфы угрюмо переглядывались, ведь никому не хотелось лишний раз встречаться с единорожкой, которая уже успела доказать, что её слова не расходятся с делом. Так и не дождавшись никакого ответа, Луна потеряла терпение.
— НУ ГДЕ ЖЕ ТЫ, ТВАЙЛАЙТ? ДОВОЛЬНО ПРЯТАТЬСЯ ЗА ЧУЖИМИ СПИНАМИ! ВЫХОДИ НА СПРАВЕДЛИВЫЙ СУД, ПРЕДАТЕЛЬНИЦА! ИЛИ ТЫ СПОСОБНА ТОЛЬКО ТРУСЛИВО НАПАДАТЬ ИСПОДТИШКА, КАК НАПАЛА НА МОЮ СЕСТРУ?! ПОКАЖИСЬ НАКОНЕЦ, МРАЗЬ!
Последние слова принцессы возымели должный эффект. Двери ратуши неохотно распахнулись и оттуда вышла облаченная в дождевой плащ единорожка. Встав среди эльфов, она скинула с головы капюшон и обратила свой взгляд на аликорна.
— Не смей обвинять меня в трусости, слышишь? — прошипела она. — Порождение нечестивой магии, вместе с другим выродком и кучей отребья напавшее на мой дом и вероломно убившее моего отца и сестер. Сегодня я познакомлю тебя с твоим собственным правосудием.
— О чем ты говоришь, Твай? — растерянно переспросила Луна. — Твоя семья в Кантерлоте, целая и невредимая!
— Твайлайт? — услышав это имя, волшебница дико расхохоталась. Её рожок охватило багряное сияние и спустя мгновение на месте крохотной и немного тщедушной пони оказалась статная белая единорожка, ростом не уступавшая Владычице ночи. Прямую фиолетовую гриву сменило буйство огненно-красных локонов. Зрачки из фиолетовых стали пурпурными. Плащик не выдержал неожиданной нагрузки и улетел вслед за ветром открыв метку в виде развернутого свитка со скользящим по нему пером. — Даже спустя столько лет ты не поумнела. А твоя сестра почти сразу узнала меня. Хотя это ей и не помогло.
— Эмпириум? — аликорна шокированно отступила на шаг назад. Воздух вокруг нее подернулся рябью, а из ножен вылетела “Скорбь”. — Столько лет прошло... Как это возможно?
— Прощальный подарочек Старсвирла. Или проклятие. Зависит от точки зрения. Он ведь давным-давно мертв, верно? И твоя сестра почти готова последовать за ним. Некому больше защитить такую взрослую и всемогущую Луну, — вкрадчиво зашептала Эмпириум, медленно приближаясь к принцессе. — Ту, кого величают Хранительницей снов и Аватарой ночи. Ту, что заботиться о будущем своего народа и видит истинное положение вещей. И что ты получаешь взамен? Ты никому не нужна. Величие твоей сестры затмило твое давным давно. И, в глубине души, ты все еще боишься быть забытой. Как боялась тысячу лет назад. Но больше тебе не придется думать об этом, моя милая Луна. Забудь о своих тревогах и отдохни. Я позабочусь обо всем.
Принцесса ночи, очарованная голосом одержимой единорожки, крепко зажмурилась и усилием воли сбросила наваждение.
— НЕТ! У тебя нет власти надо мной!
— Тогда ты не оставляешь мне выбора, — притворно вздохнула Эмпириум, обратив глаза к небу. Её рог на секунду засветился и принцессу тут же сбило с ног. — И я сделаю это глядя тебе в глаза. Не ударом в спину, и не в составе многотысячной толпы. Один на один. Вставай, Луна. Ведь вы, аликорны, такие живучие твари.
— Мне тоже есть что сказать тебе, Эмпириум, — в голосе Луны появились стальные нотки, когда она поднялась на ноги. — Я сожалею. Сожалею о том, что это не я нанесла Перфекто смертельный удар. Вся страна вздохнула с облегчением после его гибели.
— Не смей, — дико завизжала единорожка, вернувшая себе облик Твайлайт. В сторону темно-синего аликорна полетел каскад фиолетовых молний, разбившихся о невидимый щит. — Не смей так говорить о моем отце!
Развернувшаяся после этого магическая дуэль больше всего походила на игру в снежки — любимую забаву жеребят в канун дня Согревающего Очага. С той лишь разницей, что вместо комков снега были смертоносные боевые заклинания, а вместо веселых поняшек — две амбициозных кобылы, наделенных недюжинной силой и умениями. И эта схватка продолжалась бы до скончания времен, если бы не один нюанс — с небосвода ярко светила полная луна. Каждое заклятье Луны оттесняло Эмпириум все ближе к ратуше и заставляло её все больше сил уделять защите и та ничего не могла поделать чтобы изменить это. Сопровождавшие Луну войска, равно как и Всадники, давно забыли о противнике и лишь изумленно смотрели на битву двух волшебниц. В очередной раз обменявшись с дочерью давно забытой династии смертельными для простого единорога ударами, принцесса решила поставить точку в этом поединке. С её рога сорвался луч чистой энергии, едва не оставивший Эмпириум без головы. Та быстро затушила тлеющую гриву и приняла её вызов. Исход поединка, складывавшегося в пользу ночной принцессы, решил случай. Один из стоявших у ратуши Всадников внезапно рванулся вперед и замахнулся на Луну мечом. Распаленная боем, принцесса не стала сдерживаться и просто испепелила нападавшего. Но Эмпириум использовала её заминку по полной. Дюжина гасящих магию молний все-таки смогла пронзить незримый щит и пронзить скрывавшегося за ним аликорна. Обычного единорога это заклинание лишало возможности использовать волшебство на несколько часов. Но для существа, по жилам которого струилась магическая энергия, оно было намного более опасным. Принцесса рухнула, словно подкошенная, лишь чудом оставшись в сознании. Её зачарованная грива потеряла свой прежний вид и превратилась в простые светло-синие локоны. Аккуратно стерев идущую носом кровь, Эмпириум украдкой перевела дыхание. А затем обратилась к эквестрийскому войску, которое шокированно смотрело на обезумевшую единорожку. Обмякшее тело Луны поднялось в воздух и замерло у нее над плечом.
— Вот она, ваша Богиня, наивные глупцы! Многие века вы раболепно склоняли головы перед этими сестрами, которые узурпировали трон и прервали род истинных правителей Эквестрии! Но сегодня ваше рабство закончится! Сегодня я положу конец тирании и мы вместе построим общество, в котором каждый его гражданин будет по-настоящему свободен! Единорожье ярмо на шее простых пони будет уничтожено и мы вновь станем свободны от их алчности и тотального контроля! И наконец-то, спустя очень долгое время, наступит наше, светлое будущее! Так с кем вы? Со мной? Или с ней?
На этих словах Эмпириум ударила Луну в лицо, в кровь разбив ей губы и с силой швырнула её в сторону ратуши. Ответом ей стал многоголосый рёв, с которым объединенное эквестрийское воинство ринулось в последнюю атаку.
— Да будет так.
Не сдерживаемая больше никакими условностями, Эмпириум с готовностью превратила большую часть городской площади в настоящий ад. Мириады огненных шаров и ледяных взрывов не оставили армии Луны ни единого шанса. Уничтожив большую часть солдат, единорожка развернулась и отправилась обратно в ратушу, насвистывая по пути незатейливую мелодийку. Всадникам оставалось самое простое — добить уцелевших.
Цири резко села и тут же застонала от дичайшей мигрени. Несколько ожогов на тоже заставили девушку зашипеть. Привыкнув к боли, она приподняла голову и осмотрелась. Ведьмачка оказалась в одном из понивильских домиков, где так же расположились несколько израненных солдат. Узнав легата Дарк Скрича и Скраппи Раг, она проковыляла к ним.
— Ты все-таки проснулась, — Хвала Богиням. У тебя видимо очень крепкий череп.
— Что-то вроде того. Долго я была без сознания? — простонала ведьмачка, плюхнувшись на пол. — И насколько глубоко мы в заднице?
— Около получаса. Не очень глубоко, — ответил легат. — Ты очень вовремя пришла в себя. Еще несколько минут и мы бы отправились без тебя.
— Скажите, что у вас есть план, — спросила Цири в робкой надежде. — Вы же не думаете оставить город?
— И оставить Богинь здесь? — ахнула Скраппи. — Только когда в Обители Кошмаров цветы зацветут. Мы смогли найти нескольких ночных стражей. А их дар помог отыскать остальных. И эти остроухие дуболомы тоже помогли нам. Завышенное ЧСВ чтоли не дает им пригнуться и пролезть в дверь?
— Так чего мы ждем? Давайте добьем выродков, разберемся с этой дурой и освободим принцесс?
Скраппи вопросительно посмотрела на легата и он кивнул стоявшему рядом ночному стражу. Тот шагнул в темный угол и пропал.
— Слушайте сюда, — обратился легат к остальным. — Не давайте себя окружить. Держитесь вместе. Эти остроухие выродки ездят верхом на других четвероногих выродках, которые могут весьма быстро скакать. Наша цель прорваться к ратуше, укрепиться у входа и надеяться, что эта сучка не рискнет обрушить потолок себе на голову. В ином случае вся эта затея — самоубийство. Есть вопросы?! Тогда вперед, молокососы!
В темпе покидая свои убежища, гвардейцы и легионеры объединялись в группы и галопом устремлялись в сторону площади, не обращая внимания на трубивших тревогу эльфов. Вскоре у входа в ратушу собралось несколько десятков пони — все что осталось от огромного войска, пришедшего вместе с Луной.
— Скоро нагрянут, — пробурчал Дарк Скрич, обращаясь к пятнистой пегаске, которая осталась вторым по старшинству командиром после него. — А место тут паршивое. Так что поступим мы так: мы разберемся со Всадниками, пока ты с двуногой идете внутрь и разбираетесь с рогатой дрянью. Магия ведь тебя не берет, верно? А она только мешаться будет.
Пегаска сама хотела предложить безумный план вроде этого, так что согласилась без колебаний. Кроме того, ей весьма хотелось посмотреть на девчушку в бою. Приобняв сопротивляющуюся ведьмачку крылом, пегаска впихнула её в фойе ратуши и зашла следом.
— Это что такое было, Гон побери? — накинулась на кентуриона Цири, едва закрылась дверь. Снаружи уже раздавались крики, рев тубиценских труб и топот сотен копыт.
— Тебя так напугали мои крылья или же наши с тобой жаркие обьятья? — попыталась обратить все в шутку Скраппи. Но девушка продолжала буравить её тем же обиженным взглядом и она вздохнула. — Прости. Запихивать тебя сюда было довольно грубо, но у нас нет выбора. Ты единственная, кто все еще может пользоваться магией, ведь у нас больше не осталось единорогов. Я не справлюсь с ней без тебя. Помоги мне.
Ведьмачка долгую секунду смотрела в огромные черные глаза пегаски и наконец ответила:
— Кем же я стану, если откажу? Пошли, надерем ей зад.
Аккуратно пройдя по длинному коридору, ведьмачка и кентурион приблизились к двери, ведущей в Зал Собраний — самому большому помещению в ратуше. Переглянувшись, они одновременно навалились на дверь и ввалились внутрь. В полукруглой комнате, где городской совет проводил все свои консилиумы, сейчас царил полнейший беспорядок. Вся мебель была небрежно свалена в кучу, недалеко от двери, а над возвышением, где раньше стояли столы членов совета, парила лавандовая единорожка. По бокам от неё, в странных кристаллических клетках, покоились тела правящих сестер.
— Лакеи этих двоих все же прибыли? — не оборачиваясь спросила Эмпириум. — Какая неожиданность...
Телекинетическая волна сорвала горе-спасительниц с ног и отправила их обратно в фойе. Вслед раздался крик:
— Займите их чем-нибудь, Эредин. Убейте или надругайтесь, мне все равно. Вам же та-а-ак хочется поиграть со светлогривой после того случая на реке, верно?
У стоявшего в дверях эльфа дернулась щека, но он ничего не сказал. Одним движением достав меч, он шагнул в сторону лежавших на полу тел. Но почему-то не напал.
— Мне жаль, что все должно закончиться именно так, Цири. Мы оказались редкостными дураками.
— Врешь, — прошипела Цири, встав на ноги и покрепче схватившись за древко “Сияния”. — Я уже видела вашу жалость, помнишь? В той долине, усеянной костями людей. Вам нужно было только лишь подождать и все бы пошло совсем по-другому.
— Мы и так ждали слишком долго, — эльф сделал выпад, который девушка играючи парировала. Копье оказалось намного более удобным в плане обороны, нежели меч.
— Одни отговорки, лишь бы не признавать свою глупость и трусость, — ответила она, обменявшись с эльфом несколькими ударами.
С грустью смотревшая на поединок двух чужаков пегаска вздохнула и повернулась туда, куда настойчиво звал её шепот доброго духа. Цири и Эредин не заметила её ухода, увлеченные друг другом. Полувольт, финт, пируэт — движения девушки были точны и молниеносны, отточенные долгими тренировками в Каер Морхене. Потрепавшая её жизнь лишь отшлифовала навыки, привитые ей ведьмаками, и сейчас зачарованное оружие Эредина лишь бессильно звенело, отброшенное хлесткими ударами копья самой Селестии. Словно само “Сияние” направляло руки девушки и ткало невидимую паутину уколов, выпадов и контратак вокруг сосредоточенного рубящегося эльфа, чья сабля сверкала словно луч лунного света. Увернувшись от очередного хитрого выпада, едва не распоровшего ей бедро, Цири повернулась на каблуке и вновь скользнула к оскалившемуся Эредину, танцуя вокруг него, словно хищник вокруг более крупной и неповоротливой добычи.
— Умри же, остроухий ублюдок!
Клинок эльфа оказался в разы тяжелее копья, лежавшего в руках девушки, и спустя несколько минут Эредин лишь устало отмахивался от атак свежей и бодрой ведьмачки. Неосторожно открывшись после очередного выпада, он получил ощутимый удар в бок и едва не упал. Восстановив равновесие, он начал искать глазами Цири, но лишь для того, чтобы увидеть каблук её сапога, метивший ему в лицо. Оглушенный эльф тем не менее успел напоследок рубануть девушку по голени. Рухнув на пол вслед за ним, ведьмачка сняла остатки черного плаща и оторвала от него лоскут чтобы остановить кровь. Оперевшись о стену, она кое-как встала на ноги и заковыляла вслед за Скраппи Раг.
Некстати подвернувшийся под ноги порожек, заставил девушку вновь растянуться на полу. Растрепанная и обожженная пегаска лежала недалеко. Обернувшая на звук единорожка лишь гневно фыркнула и подняла в воздух почти поднявшуюся на ноги ведьмачку.
— Какая жалость. Но этому остроухому слизняку хотя бы удалось выиграть мне необходимое время. Глупец ведь споротивлялся до последнего, не хотел убивать тебя, — прогремела Эмпириум, продолжив прерванный ритуал. Силуэты принцесс исчезли в окутавшем их сиянии, которое взметалось вверх и исчезало, пронзив потолок. Девушка даже задумалась на мгновение, как это светопредставление смотрелось снаружи. Мерцание вокруг рожка лавандовой единорожки рассеялось и она обратила все свое внимание на зависшую в воздухе девушку. — Я даже рада, что этим крестьянам удалось изрядно потрепать моих Всадников. Мне меньше забот. Ведь в возрожденной Старой Эквестрии не останется места двуногим чужакам. Династия Ордо восстанет из пепла, вновь займет положенное ей место и повсюду наконец-то настанет мир.
— Очнись, идиотка! — заорала Цири, чудом перекричав бушевавший в комнате ветер, на который единорожка совсем не обращала внимания. — Я понятия не имею, когда существовала эта твоя Старая Эквестрия, но похоже очень давно, раз маразм успел полностью сожрать твой мозг. Её нет больше! И сейчас ты собираешься разрушить нечто прекрасное, потакая своим эгоистичным детским желаниям.
— Ты ничего не знаешь ни про меня, ни про мои желания, дрянь, — ядовитым шепотом отозвалась Эмпириум и швырнула девушку через всю комнату. Та попыталась сгруппироваться и взвыла, приземлившись на раненую руку. Вновь заключая её в тиски теликинеза, единорожка продолжила:
— Над телом своего отца я поклялась, что построенное на его костях королевство не простоит вечно. И если мне суждено погибнуть, чтобы разрушить его, то будь я проклята, если не сделаю этого!
Устав от болтовни, Эмпириум направила на девушку окутавшийся рубиновым сиянием рог и с его кончика сорвался ярко-красный луч. В последний момент Цири удалось убраться с его пути, перенесясь единорожке за спину. Та довольно оглядела появившуюся в стене круглую дыру с оплавленными краями и вновь повернулась к ведьмачке.
— Львенку хочется поиграть перед гибелью? Ну давай, развлечемся.
Увидев, что рог магички вновь охватывает пурпурный огонь, Цири постаралась припомнить все, что ведьмаки и Йеннифер когда-либо говорили ей об антимагических чарах. Титаническим напряженем воли и защитным жестом ей удалось парировать очередное смертоносное заклинание Эмпириум, но сила удара оказалась такова, что девушку бросило на пол, чуть не выломав обе руки. Отраженный луч полностью разрушил часть стены и потолок. С кряхтением поднявшись на ноги, Цири радостно отметила две вещи — аура, окутывавшая принцесс, исчезла, а над Эмпириум вырос добротный курганчик из обломков стены. Не буду уверенной, мертва единорожка или же просто оглушена, Цири подбежала к кристаллической темнице Селестии и сделала первое, что пришло в голову — рубанула её мечом. “Ласточка” отскочила со звоном и девушка в отчаянии посмотрела на камень. Достойный ведьмака удар не оставил на нем и царапины.
— Не вышло? Ну у тебя был шанс, — издевательски пропела Эмпириум. Цири обреченно вздохнула и повернулась к убийце. Свечение вокруг рога волшебницы больно резануло по глазам, заставив девушку крепко зажмуриться. Несколько уж-жасненько долгих мгновений она ожидала удара и с грустью думала о тех, к кому ей не суждено вернуться, о тех, кого она подвела и обрекла на скорую смерть. Но этого удара, которого она ждала с таким трепетом, так и не последовало. Цири осторожно приоткрыла один глаз и недоуменно посмотрела на единорожку. Та рассеяла ауру вокруг своего рога и со страхом и яростью смотрела девушке за спину.
— А двуногая пакость не так уж и бесполезна верно? Ну и что ты сделаешь сидя в этой клетке? Ничего! А соплячка и подавно!
Расслабься, дитя, — раздался знакомый спокойный голос, услышав который девушка едва не воспарила от облегчения. — Это наша последняя возможность все исправить.
Но внезапный приступ головной боли, словно железным обручем сдавивший ей голову, тут же прогнал все теплые чувства и быстро лишил её сознания.
Придя в себя, Цири попыталась обхватить свой многострадальный череп и с удивлением обнаружила, что мигрень прошла. Порез на руке и ожоги тоже пропали. Смутно понимая, что случилось нечто непредвиденное, она посмотрела на свои руки и чуть не потеряла сознание во второй раз. Их место заняли изящные белые ноги в изысканных золотых накопытниках. Закончив изучать свое временное, как она надеялась, пристанище, девушка подняла взгляд. Перед её взором предстало редкостной красоты зрелище. Селестия, с удивительной сноровкой владевшая человеческим телом, сосредоточенно гоняла Эмпириум по всей комнате. В её спокойных и уверенных движениях не было гнева или упоения боем. Цири, которой никогда не удавалось полностью подавить эти чувства, смотрела на поединок с некоторой завистью. Принцесса вела в этой дуэли и вела мастерски. Постоянно исчезая во вспышках белого света, она появлялась в совершенно неожиданных для Эмпириум местах и с истинно ведьмачьей ловкостью наносила удары древком копья, кулаками и ногами. Взъерошенная единорожка яростно рычала и лихорадочно поднимала магические щиты, судорожно уворачиваясь от оплеух. Цири обратила внимание, что принцесса явно сдерживает себя и не наносит колющих ударов. Но на боках и бедрах единорожки тем не менее красовалось несколько кровоточащих царапин. Пропав в очередной раз, Принцесса Дня возникла в нескольких метрах над своей одержимой ученицей, извернулась в воздухе совершенно невероятным образом и нанесла страшный удар ногой, чудом не сломавший той позвоночник. Единорожка без единого стона рухнула на землю как подкошенная и с трудом подняла голову.
— И что дальше, Тия? Все еще надеешься спасти свою ненаглядную Твайлайт? Это просто — тебе достаточно просто заставить меня снять этот прекрасный амулет, — и единорожка разразилась диким смехом. — Даже если ты убьешь меня, я все окажусь в выигрыше, ведь мне больше нечего терять. Вы уже отняли у меня все. Я проклинаю вас всех. И за смерть всего моего рода ты ответишь тысячу раз, Селестия. Ну чего же ты медлишь? Убей меня! Убей, убей, убей!
Селестия бросила на Цири долгий, горестный взгляд и по её обезображенному шрамом лицу заструились слезы.
— Мы сохранили тебе жизнь, Эмпириум. И это была самая большая наша ошибка, — ладони принцессы окутались теплым солнечным светом, который мог не только дарить жизнь, но ослеплять и обжигать. Она резко села и схватила избитую пони за шею, словно намереваясь задушить. — Прости меня, Твайлайт.
Дикие крики несчастной единорожки еще долго раздавались из здания ратуши.
Несколько дней спустя Цирилла поняла, что настало время идти дальше. Полученные в бою травмы принцессы исцелили в один миг. Кельпи, все это время прятавшаяся в Вечнодиком лесу, вернулась к своей хозяйке. Ремонт нескольких построек, разрушенных во время битвы, шел полным ходом. Уцелевшие Всадники, среди которых были Эредин и пострадавший от тыквы Халлон, восстановили ратушу и теперь дожидались исполнения приговора во временном лагере, разбитом на окраине Понивиля. Там, где Цири начала свое знакомство с волшебной страной Эквестрией. Некоторые пони, участвовавшие в Битве за Понивиль, как её успел окрестить простой народ, требовали их казни за совершенные преступления. Но справедливый голос принцессы напомнил им о том, что чужаки сами оказались жертвой гораздо более опасного врага. В итоге было принято решение изгнать остатки эльфов с земель Эквестрии. Проклятый амулет, положивший начало кровопролитию, в итоге был расплавлен самой принцессой Селестией, а камень, хранивший в себе черную душу Эмпириум — уничтожен. Освободившаяся от чужого влияния, Твайлайт Спаркл была помещена под домашний арест и сейчас залечивала ужасные ожоги шеи, оставленные раскалившимся металлом. Жизнь в городке продолжила идти своим чередом и вернувшиеся в свои дома беженцы свято верили, что скоро забудут об этом кошмаре. Так что девушка собралась с духом и отправилась к Селестии чтобы объявить ей о своём желании.
— Ты готова, дитя? — Селестия, вернувшая обратно своё тело, благосклонно смотрела на девушку. — После всех испытаний, которые тебе пришлось пережить, ты более чем заслужила отдых.
— Простите, Ваше Высочество, но я и так пробыла тут слишком долго. Моя семья ждет меня.
— И мы поможем тебе вновь, дщерь Паветты, дабы ты смогла поскорее воссоединиться с оными, — вмешалась Луна и нежно прижалась к своей сестре.
Принцессы сконцентрировались и в унисон произнесли несколько слов, заставивших ткань реальности подчиниться их воле. Несколько секунд спустя между Понивилем и лесом Вайттейл вырос овал портала. Где-то в его глубине девушка смогла разглядеть окруженный водой островок, в центре которого стояла башня, и силуэты трех человек. В сотый раз проверив свою нехитрую поклажу, девушка вздохнула и нерешительно оглянулась на толпу разноцветных пони, собравшуюся позади сестер.
— Несколько дней назад, когда я оказалась здесь, меня медленно охватывало отчаяние, — твердый и уверенный голос ведьмачки разнесся над поляной. — Я уже потеряла счет увиденным мною мирам и совершенно не представляла, сколько еще лежит впереди. И вам удалось невозможное — вдохнуть в меня жизнь и веру в добро.
Глаза девушки нашли среди толпы Пинки Пай и она тепло ей улыбнулась. Лицо праздничной пони озарилось ответной улыбкой. Хотя скорее всего, она никогда и не угасала.
— И ради любви Богинь, что стоят перед вами, я молю вас — не дайте произошедшему испортить тот рай, что вам удалось создать. Будьте лучше, чем мы.
Закончив свою небольшую речь, Цири заметила вдалеке одинокую фигуру Твайлайт, плетущуюся в сторону госпиталя, и с грустным вздохом направила Кельпи в портал.
Вперед, вперед, опять вперед.
Из мира в мир, из года в год...