Странник

Лояльный дезертир. Утрата. Крепость страданий

Похоже в рядах имперской гвардии есть изменник. Вот только изменник ли он?Космодесантники же встречены огнём и мечом.И кто-то точно не доживёт до завтра...

«Если я всё правильно расслышала, они называют себя “имперские гвардейцы” или “Кадианцы”. И где интересно этот Кадиан, откуда лезут такие монстры?»

Бладнайф продолжала, как загипнотизированная смотреть на человека, который стал совершать какие то манипуляции с надетым на неё ошейником. Несколько раз он грубо её дергал, поворачивая её лицо в ту или иную сторону, после чего ворчал и продолжал теребить неудобный аксессуар. Закончив, он вытащил, из кармана штанов, предмет похожий на небольшую серую коробочку с торчащей из неё палкой, после чего нажал на одну из торчащих из неё выступов, и ошейник ударил грифоншу током. Не ожидавшее это она взвизгнула и повалилась на блестяще отполированный пол, на котором не было и намёка на изъяны.

— Ммм, работает, уже неплохо. — Повернувшись к трясущейся от шока наёмнице, человек взял её за переднюю лапу и поставил в вертикальное положения. — Итак, начнём нашу беседу. — Пару раз, шлёпнув её по щекам, прогоняя остатки растерянности, он продолжил. — Ты хорошо знаешь данную местность? — Неуверенный кивок. — Хорошо. Ты сможешь вывести меня подальше от этой базы? — Грифонша непонимающе посмотрела на гвардейца, но спросить из-за разбитого клюва ничего не смогла, и снова вынужденно кивнула. — Замечательно, ах и ещё кое-что. — Странная лапа без когтей щёлкнула по ошейнику. — Попытаешься поспорить – получишь электротерапию. Захочешь убить или сбежать – наказание будет куда серьёзнее. Ну а если твоя попытка моего умервщления окажется удачной, то эта штучка оторвёт тебе голову, и ты не успеешь даже пикнуть. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Снова кивок и наёмница посмотрела на кубическую арку, из которого пришёл её “спаситель”.

— Согласен, пора валить. — Поправляя ремень, человек увидел, как грифонша встала на привычные ей четвереньки, и усмехнувшись, повёл её на выход.

Выйдя, он на ходу взял свой рюкзак который сиротливо был прислонён к стене и подгоняя ксеноса тычками мыса в бок, продолжил свой путь по идеально ровным коридорам. Оглядываясь, Бладнайф видела только идеализированные стены пещеры, освещаемые красными лампами, вмурованными в потолок, превращающие её в настоящий мрачный лабиринт. Больше из убранства не было ничего. Иногда от коридора шли ответвления, но человек упорно шёл вперёд, ведя за собой грифоншу, не давая ей даже мельком разглядеть многочисленные квадратные “соты”.

— Эй, Индрик, ты, куда эту штуку повёл? — Окликнул её сопровождающего точно такой же солдат, охраняющий очередной ровный проход.

— Веду на расстрел, приказ комиссара. — Бросил спутник Бладнайф и прошёл мимо охранника.

Наёмница остолбенела, услышав про расстрел, но хороший пинок от стража, заставил её отбросить все лишние мысли и продолжить следовать за Индриком. Когда они, подходя к очередному, ничем не примечательному проходу, охраняемому сразу двумя людьми, уже хотели выдать очередную байку про казнь, как в соседнем помещении раздался грохот. Шум был невыносим, и охранники попросту обхватили свои головы руками и начали грязно ругаться на неких техножрецов. Индрик и Бладнайф тоже не могли долго выносить звуки дробления горной породы и поспешно прошли мимо двух солдат.

Свет резко ударил в глаза грифонше, но то, что она увидела перед собой заставило её забыть о неприятных ощущений. На неё смотрел паукообразный механизм цветом идентичный форме людей. У него были четыре ножки как у табурета, но они были согнуты посередине, давая возможность более крепко стоять на земле. Корпус этой вещи, был похож на небольшой ящик, а по его бокам висело два широких цилиндра. “Паук” издав звук, немного напоминающий скрип мельничного колеса, повернулся к ней “лицом” и на нём вспыхнул оранжевый огонёк. Гвардеец снова достал пульт и через пару тычков, огонёк стал зелёным и “паучок” со скрипом от них отвернулся.

— Хе-хе, испугалась? Не ссы, “Тарантул” не кусается, по крайней мере, пока не дадут команду.

Они находились и у входа в пещеру, по бокам которой стояли два “Паука” время от времени вращающими своё туловище и что самое неприятное – с тем самым звуком старых мельничных жерновов. Пройдя по горной тропе чуть больше десяти метров, они оказались на небольшой ровной площадке, на которой рос один сиротливый кустик.

«Он что действительно хочет меня пристрелить, тогда зачем весь этот спектакль? Нет ему нужно нечто другое».

— Твоя очередь, ксенос. Дальше идут наши посты, и пешком мы не покинем это место. — Сказал человек, поправляя лежащую за пазухой коробочку боли. — У тебя есть крылья, у меня как видишь, их нет. Сможешь перенести меня хотя бы на несколько километров?

«Зачем он вообще хочет убежать? Почему он прятал от своих сослуживцев эту треклятую коробку? Что у него вообще на уме? АРРГХ проклятый клюв, столько вопросов и я не могу их задать! Дискорд, надо действовать, пока он не передумал».

Бладнайф стараясь не показаться агрессивной обошла гвардейца и обхватив со спины лапами просто попыталась его приподнять. Частично получилось, но человек в полном боевом снаряжении весил примерно центнер, и пронести его хотя бы сотню метров в её плачевном состоянии было бы настоящим подвигом. Человек тем временем спокойно стоял, разведя в стороны, руки позволяя ксеносу, лапать себя и примерится для полёта.

— Не можешь? — Оглядывая виновато рассматривающие свои когти грифоншу, протянул солдат. — Тогда план “Б”.

Снова проклятый агрегат появился в руках человека, но когда он нажал на выступ, удара током не последовало, зато в шею больно кольнуло с двух сторон, а потом Бладнайф стало очень и очень хорошо. Она словно заново родилась: Мускулы налились новой силой, крылья сами собой расправились, а по жилам словно разлили жидкий огонь. Резко захотелось оторвать этому уроду голову, а потом порвать его на мелкие клочки, но мозг напомнил об ошейнике и наёмница стала соображать более-менее чётко.

— Иди сюда. — Услышала она, прежде чем ей на спину прыгнуло стокилограммовый, обвешанный снаряжением солдат. Кажется, он загрузился под завязку. Не будь она в состоянии эйфории, он бы наверняка сломал ей спину.

На хамло лёг такой тяжёлый взгляд, что он невольно покинул, осёдланного ксеноса.

— Ах, ну да, крылья, точно… — В искажённом шлемом голосе промелькнуло нечто похожее на сожаление.

Тем временем странное ощущение всё больше поглощало грифоншу и каждая клеточка её тела молила о полёте. Схватив под мышки человека, она с такой силой оттолкнулась от земли, что солдат громко выругавшись на незнакомом языке, вцепился в плечи наёмницы мёртвой хваткой, не желая быть сбитым потоками ветра, но в остальном был сдержан. Как только, под ногами имперца исчезла тропа, от его спокойствия не осталось и следа и ругань пошла на родном общепонятном диалекте.

— ААААААРРР!!! ЫААААА!!! ЫААААА!!! ЫААААА!!! ИИАААРРРР!!! УХХУР!!! ИМПЕРАТОР ЗАЩИТИ!!!! НИ…Я! ДА НУ НА…Й! Ёб…й в рот! Пи…ц, граждане! ААА!!! КАМНИ!!! КАМНИ!!! АААААААААААААААААААА!!! УУУУУ!!! Пронесло, пронесло. ЁБ ТВОЮ МАТЬ, НА…Й, ААААААААААРРР!!! ААААААААААРРР!!! Щас разобьёмся к ЕБ…М! УУУУХУУУ!!! УУУУЙЙЙ!!!! Б…Ь!!! НУ, ЭТО ПИ…Ц!!! ААААААААААРРР!!! Фуууух, нахер. Ухххх. Еб твою мать. — Последние слова были произнесены, когда под ними показалась другая тропа, бывшая на несколько сотен метров ниже расположения базы людей.

Бладнайф нехотя пошла на снижения и причиной тому были не только крики перепуганного солдата, но и его руки, которые уже соскользнули ей на шею и начинали потихоньку душить. При приземление конфузов не было, разве что насмешливый взгляд, отошедший от адреналиновой подзарядки грифонши, и удар током, что бы эта самая грифонша не зарывалась. Пока наёмница отходила от “подарка” и шокотерапии, гвардеец, глянув вниз и сглотнув, отошёл к скальной стене.

— Быстро ты очнулась, хех, попробуешь напомнить мне о моменте в полёте, добавлю. — Беря Бладнайф за шкирку и отряхивая её от пыли, заверил имперец. — А теперь веди, тут же должно быть место, где можно переждать возможную погоню, а заодно перебинтовать твоё плечо.

Только сейчас она как следует, посмотрела себе на плечо и чуть не вскрикнула от отвращения – вместо её прекрасного плечика была уродливая корка из засохшей грязи и сукровицы. Кажется, когда с неё снимали доспехи, расплавленный наплечник попросту содрали вместе с частью шерсти и кожи.

— Покажешь место, где можно укрыться – получишь медицинскую помощь. А теперь шевели задницей. — Кадианец слегка подтолкнул её вперёд, а сам стал идти следом.

До краеведа наёмнице было далеко, но местность она знала хорошо, по крайней мере, лучше человека. Пару раз, проходя опасные обрывы, она спокойно могла спихнуть гвардейца в пропасть. Но чёртов ошейник, неприятно натиравший шею, останавливал её, а человек зная об этом, спокойно продолжал следовать за ней. Наконец показалась знакомая развилка и Бладнайф свернула в плохо освещённый закуток, уводя за собой Кадианца. Пройдя, вихляющий кишкообразный туннель, они вышли в маленькую пещерку. Из-под единственного булыжника бил горный ручеёк, успокаивающе журча и лаская слух. Не дожидаясь команды, грифонша подбежала к источнику воды и жадностью, несмотря на боль в клюве стала пить кристально чистую влагу.

— Ты это… ух еб…ь! — Осёкся солдат.

Наёмница непонимающе посмотрела на него, а потом перевела взгляд на уносящую красные разводы, воду из ручья. От вида собственной крови клюв заболел ещё сильнее.

— Не насилуй себя, сейчас помогу. — Имперец достал из внутреннего кармана куртки красную шкатулку с изображённой на её крышке змеёй обвивающую чашу. — Мне ещё пригодится твой голос, когда мы выйдем на контакт, с твоими сородичами.

«Что? Где логика? Сначала они вырезают весь наш лагерь, а теперь хотят поговорить? Минуточку, побег через “чёрный ход”, доверху набитый рюкзак, проводник из местных, то есть я… именем Матриарха, да он же дезертир! Но зачем ему убегать от своих войск, если они в чужой стране и уже начали войну? Неужели у них там так всё плохо? Нет не вариант, слишком рискованно для простого побега. Чего же ты добиваешься?»

Человек тем временем уже помыл в ручье руки и разложил на земле разные колбочки и скляночки, взяв одну из них, он стал отворачивать крышку. Когда она оказалась открытой, грифонше в ноздри ударил такой резкий запах, что она чуть не потеряла сознание. Кадианец до сих пор был в шлеме и ничего не чувствовал, а вот её приходилось туго – когда он окунул в склянку палец, а потом поднёс его к её лицу, наёмницу чуть не вывернуло наизнанку от резко усилившегося и без того сильного запаха.

— Терпи, ты её ещё на вкус не пробовала. — Успокоил он Бладнайф, прикасаясь липкими от мази пальцами к повреждённому клюву.

Вкус у этой дряни был такой отвратительный, что даже умудрялся перебивать собственную вонь! Правда, наёмницу немного отвлекали мягкие пальцы гвардейца, которые без когтей казались маленькими копытцами пони, а после грубых тычков, ударов, толканий это щекотание было настоящим подарком судьбы. Увидев как его помощь вызывает немного больше чем он ожидал, а именно прикрытые глаза и чуть заметную улыбку, имперец что то пробурчал себе под маской но продолжил натирать эрогенную зону у ксеноса. Как назло у него не было ни лишней, ваты ни скребка для обработки ран и приходилось пользоваться своими стерильными ладонями, а мазать этой гадостью чувствительные участи, такие как нос, рот, а в данном случае клюв, самостоятельно было невозможно – рефлекторно руки сами отдёргивались от повреждённого места. Закончив своё “еретическое” занятие, человек пошёл смывать остатки вонючей жижи у себя с рук. Вернувшись к своей первой пациентке, он снова полез в стройные ряды лекарств и на этот раз взял тонкую колбу с зелёной жидкостью.

— Бери. — Фиал лёг наёмнице в лапу. — Смотри не пей! Просто понемногу выливай себе на рану.

Шипя и фыркая, грифонша стала капать себе на плечо неизвестную жидкость, которая начинала жечь и растворять корку. Рана запузырилась и пошла белой пеной, после чего вся засохшая мешанина из грязи, крови и гноя, стала с отвратительным шлёпающим звуком опадать на землю.

— Второй раунд. — Взяв наёмницу за здоровое плечо и прижав её к стенке пещеры, он наклонился, почти касаясь своей маской оперённого лба. — Приготовься.

«Приготовится к чему?»

Ответ ей дал вылитый на открывшуюся рану очередной неизвестный отвар.

— АААААААААААААААА!!! — Раздался душераздирающий вопль в горах, заставивший разлететься по округе всех птиц в радиусе пары километров.

…
— Отходим, нам здесь не победить! — Пять оставшихся имперских гвардейцев, покинули свои позиции, и пригнувшись стали отбегать назад, в разрушенный лагерь где через пару мгновений скрылись в дыму пожара.

Бой был недолгим, и уже через минуту, пятнадцать солдат включая сержанта, были отправлены в лучший мир с помощью болтерного огня и пары осколочных гранат.

— Они отступают? — Искренне удивился Зигфрид, даже не пытаясь стрелять бегунам вслед.

— А вы чего ожидали от трусов и перебежчиков? Доблести и отваги? — Таркус пару раз пальнул в спину убегающим предателям и последний, не успевший выбежать из поля зрения десантника кадианец с дырой в спине улетел в костёр. — Видно конфликт на Кронусе ничему не научил этот сброд.

С целью найти выживших, Астартес разошлись по тлеющим руинам. Зигфрид не спеша приседал на одно колено, переворачивал убитых и сканировал их на предмет комы или бессознательного состояния в то время как ТСМ поднимал тела ксеносов на свой уровень роста, быстро сканировал и раскрывая пятерню роняя очередного мертвеца, шёл к следующему трупу.

— Чтоб вас… демоны Тартара… вые…ли… — Раздался еле слышный клёкот из-под обломков внутренних ворот.

— Капитан сюда, тут уцелевший. — Таркус отбросил очередного бездыханного грифона и стал разбирать обломки.

Под ними оказался командир гвардейцев Дайг. Весь залитый кровью, в лохмотьях и остатках брони со смятым в разных местах шлемом, он ничего, не видя, повернулся на голос.

— О-о-о, я узнаю этот говор. — Теперь грифон говорил без тени страха, и каждое слово сочилось ненавистью к людям. — Пришли добить нас? Поздно, ваши дружки вас опередили! — Дайг закашлялся и вырвал лапу из ладони только что подошедшего Зигфрила.

— Дайг, ты не понимаешь… — Начал капитан, с сочувствием глядя на незрячего воина, тщетно ищущего свой меч, лежащий в метре от него.

— БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ СВОЛОЧИ!!! — В сердцах крикнул гвардеец Матриарха и наконец, нащупав рукоять меча, попытался ударить им вслепую.

Зигфрид дав знак Таркусу не вмешиваться, легко уклонился от удара, заставляя ксеноса по инерции упасть на живот.

— Вы ещё и издеваетесь, псы алмазные! — В голосе грифона звучали истерические нотки. — Сражайся! — Новый взмах в пустоту. — Чего ты ждёшь?! Добей меня, и покончим с этим!!!

— Успокойся и выслушай меня. — Спокойно сказал за его спиной ненавистный десантник.

— ЗДОХНИ!!! — Лапа с мечом встретила преграду, и запястье что-то сильно сжало. — ААРРГХХ, ублюдки! — Клинок упал на покрытую пеплом землю. — И что теперь? Разорвёте меня надвое или заживо сожжёте из переносного изрыгателя огня?

— Да послушай ты, берсеркер недоделанный. — Держа рычащего ксеноса, старший десантник начинал раздражаться. — Те, кто на вас напал не с нами, они ренегаты.

— Капитан Зигфрид ты меня совсем ни во что по уровню интеллекта не ставишь. — Грифон собрал последние силы и ударил задней лапой бронированные поножи, и захрипев от боли, продолжил. — На нападающих были те же отличительные знаки, что и на вас – сраный череп с крыльями. Тьфу, у вас даже эмблема символичная.

— Думаю говорить с ним бесполезно. — ТСМ блеснул ножом, который для грифона и среднестатистического человека был настоящим коротким мечом. — Он тронулся рассудком. Предлагаю освободить это тело от сломленного разума.

— Таркус, мы не будем его убивать, это приказ.

— Но это же всего-навсего ксенос. — Поразился доброте своего командира десантник.

Диалог двух Астартес прервал срывающийся на кашель смех.

— Я всё понял. — Дайг просто расслабился и теперь висел в руке десантника, словно сломанная кукла. — Мы для вас безмозглые животные. — Новый приступ кашля и теперь грифон смотрит на бойца тактического отделения. — Вы же нас ненавидите, вот только за что? За то, что мы на вас не похожи, или из-за примитивного по вашим меркам развития? Не отрицайте, заметив ваш, взгляд я сразу обо всём догадался, но как последний сыкун ничего не предпринял… сестра, была права – вас следовало уничтожить, а лагерь укрепить. Прости меня Бладнайф, я идиот, идиотом и помру.

— А теперь ты послушаешь меня – тряпка! — Зигфрид поднял гвардейца на уровень своего лица, и задние лапы Дайга безвольно повисли в воздухе. — Я повторяю – они не с нами! Ты хочешь, что бы смерть твоих воинов была напрасной? Нет? Тогда возьми себя в руки и расскажи нам, что тут произошло, если повезёт и твоих слов будет достаточно, мы поймём, кто именно на вас напал.

Опасения Зигфрида подтвердились – Дроган умудрился перебросить вслед за ними минимум десять взводов имперской гвардии. Большая часть была простыми солдатами, но судя по описанию грифона, среди них был десяток штурмовиков, два комиссара, столько же жрецов Эклезиархии, и три-четыре отряда с тяжёлым вооружением. Так же с ними были псайкеры, но их число было неизвестно. Инквизитор не только нашёл способ использовать модернизированный телепортариум для переброски пехоты (а в скором времени, скорее всего, и техники), но и по ходу дела убедил все имперские силы в предательстве храмовников. Командир грифонов окончательно впал в уныние и проклиная себя за тактическую оплошность, попросил “подтолкнуть” его в направлении пограничной заставы. Не найдя больше ни одного уцелевшего, Астартес решили сопровождать временно потерявшего зрение ксеноса, ведь им всё равно было по пути. Дайгу было всё равно, и он просто побрёл в сторону границы с Эквестрией, используя свой двуручный меч как костыль. До границы было несколько километров, плюс огромное расстояние по самой Эквестрии. Путь был не близкий, и для начала нужно было добраться до грифоньей заставы, где уже должна быть Каллидус с выжившими гвардейцами Матриарха, а там уже разработать план проникновения в Кентерлот. Сначала должен умереть Кэйрон, и только потом Дроган…

…
— Теперь мы квиты и оба будем помалкивать о маленьких слабостях друг друга. — Закончив перевязку, усмехнулся из-под шлема человек. — Говорить можешь?

Бладнайф проведя лапой по чистым бинтам, отрицательно замотала головой.

— И ладно, я всё равно спать собирался. — Тут он резко добавил. — И не смей разводить костёр, а то угорим.

«Пха, а то я и не знаю».

— Иди, погуляй, сходи по делам или что там тебе нужно делать наедине, но помни – у твоего “ожерелья” большой радиус действия. Намёк понят? — Имперец уже устраивался в углу пещеры, и достав из ранца плащ и укрылся, им оставив на свободе только свой необычный шлем. — Далеко не сваливай – заметить могут, да и меня кто-то должен охранять. Ты же помнишь, что должно с тобой произойти после моей смерти? Хех, помнишь, ну тогда чеши на “волю”.

«Когда я избавлюсь от этой круглой херни, я тебе кишки выпущу… в лучшем случае».

Проводив взглядом поникшего, ксеноса, имперский гвардеец, не снимая каски, лёг головой на ранец и забылся крепким солдатским сном.

Снился полнейший бред – он едет на танке “Леман Русс” а за ним гонится его полковой комиссар, размером с титан класса “Император” (Больше чем некоторые небоскрёбы). Потом гвардеец понимает, что он и есть танк и перебирать гусеницами, словно ногами очень неудобно. Начинается дезориентация и паника по поводу управления новым телом, а титан уже близко. Огромный полит офицер догоняет солдата и с криком “если ты не хочешь сражаться, будешь расстрелян!”, стреляет в него из своего, такого же огромного лазпистолета. Становится невыносимо жарко и имперец просыпается.

— Хех, присниться же такое… минутку, какого варпа! — К бойцу имперской гвардии, мелко дрожа, прижалась грифонша, ища в нём источник тепла. Он уже захотел дать ей пару раз по клюву за такую дерзость, но то, как её трясло, остановило солдата. — Ёб, как же я мог об этом забыть, вот дерьмо!

Адреналиновый стимулятор вызывал у ослабленного ксеноса точно такой же эффект, что и у ослабленного человека – резкий прилив сил, но потом начинались жёсткие перепады давления, высокая температура и риск откинуть копыта от озноба. Набросив на грифоншу плащ, и приказав закутаться в него получше, кадианец полез в свой ранец. Достав бутылку с белой этикеткой, на которой был криво изображён двуглавый орёл, он откупорил крышку и отведя с горячей головы наёмницы плащ попросту раскрыл ей клюв и начал вливать содержимое бутылки ей в глотку. На вкус напиток оказался похож на вино, правда, очень дешёвое, но зато он очень хорошо грел изнутри, словно в нём был один спирт.

— Рано тебе помирать, ты мне ещё пригодишься. — Подтыкая плащ, словно одеялку одной рукой, второй гвардеец потянулся к своей винтовке.

Идея появилась сама собой, и имперец отойдя в другой конец пещеры, вкрутил рычаг мощности своего лазгана на максимум. В таком режиме винтовка могла сделать всего примерно две дюжины выстрелов, но только с одного аккумулятора, а их у солдата было четыре. Резкая тёмно-оранжевая вспышка заставила Бладнайф ещё сильнее замотаться в плащ.

Вспышки продолжались ещё десять или двадцать секунд, а затем прекратились. Тут наёмница почувствовала, как её словно мешок с картошкой, берут в охапку и куда-то тащат. Не успела она высунуть клюв из своего убежища, а её уже привалили к горячей стене. За долгое время работы на “Когтей” она уже отвыкла от всяческого проявления заботы, пускай и взаимовыгодной. Тем временем горячая стена грела её во всю, и грифонша сжавшись в комок, прижалась к самодельному камину. Человек вышел из пещеры, но почти сразу же вернулся. Он видно потеряв тёплый плащ испытывал лёгкий дискомфорт от холода, и поджав под себя ноги, тоже прижался к горячим камням.

— Почему тут стало так холодно? Чем ближе к земле, тем теплее, а тут наоборот! — Бубнил гвардеец, всё сильнее вжимаясь в источник тепла.

Двигаться к Бладнайф он явно не торопился, поэтому, когда он ощутил, как ему улеглись на колени и засопели, гвардейца невольно передёрнуло. Нет, ему было приятно, вот только вбитые в голову имперские догмы, словно пресс давили на него. Империум преподносил ксеносов словно мусор и запрещал всякие контакты с ними, за исключением боестолкновения. Конечно, были кучи людей плюющих на это и спокойно торгующих и мирно соседствующих с чужаками, но это были либо торговцы с наёмниками, либо губернаторы очень далёких планет. В имперской гвардии такое с рук не сходило. Даже сейчас, просто используя её как грелку, он уже нарушал несколько правил, и заработал себе минимум пятнадцать ударов плетью.

«Хех, я пару раз ударил ей током, напоил и намазал неизвестной для неё дрянью, одел ей словно псу ошейник, а она ищет у меня защиты. Чудно. Нет, ну они точно разумны, даже говорят и понимают по нашему, должно быть теперь она мне вроде как доверяет. Не-не-не, даже не думай расслабляться. “Ожерелье” с тротилом это конечно хорошо, но бдительность терять нельзя».

Грифонша в полудрёме прислонялась к нему куда больше чем к каменной стене и уже чуть ли не забралась y нему на колени. На лице под маской промелькнул намёк на умиление. Но принципы не для того, что бы ими пренебрегать и оторвав от себя вцепившегося в штаны ксеноса, кадианец перевёл дыхание, и взяв другую бутылку с орлом, стал в одиночку праздновать спасение своего единственного шанса на выживание.

…
— Мы уже почти пришли. — Нарушил многочасовую тишину Зигфрид.

Два Астартес и слепой грифон, были в трёхста метрах от выстроенной прямо в горе заставе. Она была похожа на крепостную стену, над которой возвышалась колокольня. На стене были многочисленные бойницы, и не было не одного ни защищённого ответвления или окошка. Взять такой мини бастион было бы проблематично даже для двух десантников. У подножья крепости не было ничего кроме песка и массивных, закрытых ворот. Зигфрид заметил движение на колокольне и приблизив изображение, увидел махающего им лапой одного из стражей границ, одетого в серую накидку и зелёный хауберк.

— Ждите тут, я договорюсь о вас, скорее всего новости о нападении уже долетели до границы. — После чего Дайг забормотал. — Как мне смотреть в глаза близким, убитых солдат? Как сказать, что они погибли не в бою, а были расстреляны неизвестными заклинаниями, а часть даже не успела взять оружие? Как… а никак! Надеюсь, зрение не вернётся, я это заслужил.

Десантники прошли ещё примерно пятьдесят метров на почтительном расстоянии от гвардейца Матриарха и остановились недалеко от двух огромных валунов, одиноко лежащих в полу затопленной долине. Многолетние тренировки не позволяли им стоять на месте, где нет и намёка на укрытие. Дайг уже подходил к воротам и Зигфрид снова взглянул на колокольню. Часовой продолжал, как заведённый махать лапой и стоять на месте. Тут капитан почуял неладное.

«Почему у этого ксеноса к лапе привязана верёвка, он звонарь? Или это у них пограничников такие отличительные знаки? А где остальная стража, думаю, такое место должны охранять, как следует, а я никого не вижу. Стоп, верёвка дёргается?!»

Слепой грифон, почуяв под лапами песок остановился и задрав голову, скомандовал:

— Поднимайте свои мохнатые батоны и живо открывайте ворота, нам нужно попасть в крепость!

Зигфрид слишком поздно понял, что случилось. Часовой грифон, резко обмяк и камнем полетел вниз. Упав в метре от Дайга, он заставил попятиться гвардейца от звука ломающихся костей. Теперь в проёме вместо стража был тяжёлый стационарный болтер с плоскими щитками, за которыми ютились два имперских гвардейца. Дуло опустилось вниз.

— 3…2…1… ОГОНЬ! — Крикнул возникнувший рядом со стрелками комиссар.

Крупнокалиберный вестник смерти загрохотал, и Дайга в мгновение ока размазало по песку. Не умолкая, болтер стал поднимать дуло и взрывы на земле стали приближаться к десантникам.

— Таркус, за камни! Ты за левые, я за правые! Нужно заставить замолчать эту огневую точку!

— Два человека разбежались в разные стороны, и засели каждый за своим укрытием. Болтер решил сначала заняться ТСМ и сконцентрировав на его камне огонь, стал “выгрызать” десантника из укрытия. Зигфрид воспользовавшись моментом, высунулся, прицелился из болтера, и послал очередь в отряд тяжёлого вооружения. Щиток не выдержал попадания сразу трёх болтов и разлетелся на части, четвёртый болт разнёс гвардейца в куски. Правда тут же за место павшего возник новый солдат, и лавина огня вновь обрушилась на позицию Таркуса, но на этот раз огонь открыли и по Зигфриду. В бойницах замигали вспышки и капитана, ослепил залп сразу нескольких десятков лазганов. Защитные визоры, поглотили часть яркого света, и уже через пару попаданий лазера в наплечник, храмовник снова видел. Пара ответных выстрелов выбила из каменных стен небольшие куски, но кадианцев не достали. ТСМ уже просто высунул сбоку болтер и вёл огонь вслепую, одновременно прячась за уменьшающийся камень. Капитан продолжал посылать в направлении вспышек очереди из болтов, и судя по двум затихшим бойницам, всё же попал, но Таркуса почти что выдавили из укрытия, а выдержать прямое попадание разрывных болтов не мог даже Астартес. Неожиданно грохот, издаваемый стационарным вооружением стих и под градом лазера, Зигфрид высунулся, и приблизив изображение, увидел двух мёртвых солдат и скидывающего вниз тяжёлый болтер, штурмовика. Когда орудие смерти разбилось о землю, в руке диверсанта появился зелёный меч, и он исчез за углом. Тут одна за другой стали замолкать огневые точки, и воодушевлённые десантники вскочили на ноги и с боевым кличем ринулись на крепость.

— Никто не встанет на пути у космического десанта! — Крикнули разом храмовники, прежде чем вынести с корнем ворота.

Внутри царил хаос: оставшиеся гвардейцы метались по дворику, комиссар, раздавая затрещины на право, и налево пытаясь собрать строй, жрец Эклезиархии стоял на коленях и молился. Недалеко от ворот лежали, два расплавленных куска метала бывшие некогда стационарным вооружением – попытайся десантники прорваться сюда пораньше и их бы, скорее всего, смели огнём. Повесив на грудь разряженные болтеры, и обнажив клинки, десантники зарубили нескольких паникёров и стали надвигаться на жреца. Обыкновенный мужчина с причёской средневекового монаха лет сорока или пятидесяти, в простой грязно серой рясе стоял на коленях ,и кажется не замечал шума вокруг. Тут он резко вскочил на ноги и поднял с земли своё оружие – эвисцератор (помесь огромного двуручного меча и бензопилы) воздев его над головой, он призывающее выкрикнул:

— Встаньте и уничтожьте их! — Эта фраза подобно удару колокола, умудрилась успокоить паникующих людей.

Гвардейцев словно подменили – простая фраза произнесённая священником, заставила их с фанатичной яростью наброситься на десантников. Многие рассредоточились и стали стрелять в Астартес но некоторые впали в настоящее безумие и вооружённые лишь верой и байонетами, закреплёнными на лазганах, напали на храмовников в рукопашную. Отбиваться от безумцев было непросто – они буквально запрыгивали на гигантов стараясь свалить их на землю и добить штыками, но из-за охватившего их праведного гнева они совершенно не заботились о защите, поэтому цепной и силовой меч собирали свой кровавый урожай.

— Таркус, займись стрелками, я убью жреца! — “Молодой десантник”, коротко кивнул и активировав свой цепной меч, перескакивая самодельные баррикады, стал быстро приближаться к гвардейцам.

Между тем священник сражался не хуже, чем воодушевлял – он каким-то непостижимым образом размахивал огромным эвисцератором заставляя отступать даже капитана. Времени на перезарядку не было, а для гранат было слишком близкое расстояние, и Зигфрид перешёл в нападение. Отвратительный лязг, скрещивающейся стали и зубьев. Руку десантника повело вниз, но он успел ударить фанатика головой в лоб. Жреца отнесло в сторону, и не давая ему подняться, Астартес пригвоздил его мечом к каменной клумбе.

— Вперёд собаки, к победе! — Орал комиссар, пятясь назад и поливая огнём из своего болт пистолета, залитого чужой кровью Таркуса.

Оставшиеся гвардейцы, лишённые тяжёлого вооружения и моральной поддержки в лице священника, стали разбегаться в разные стороны.

— Твари, свиньи, вперёд, УРААААА!!! — Полит офицер отбросил опустевший болтер, и занеся над головой силовую саблю, накинулся на ТСМ.

Десантник просто достал нож и метнул его в противника, заставив того перевернутся в воздухе и с громким хрустом упасть спиной на каменный парапет.

— Бегите предатели, бегите! — Доносился голос Таркуса, вслед отступающим кадианцам. — Вы всё равно все подохнете, я вам это обещаю!

После окончания битвы повисла невыносимая тишина, а потом раздались негромкие хлопки. Посмотрев наверх, Астартес увидели свесившегося с балкона одной из башенок, штурмовика, который скромно им аплодировал.

— Надеюсь, на сей раз, вы меня узнали? — Насмешливо спросила Каллидус и удостоверившись что убивать её не собираются элегантно спрыгнула с пятнадцати метровой высоты, после чего как ни в чём не бывало, подошла к Зигфриду. — Ничего не хотите мне сказать?

— Благодарю за помощь. — Капитан чуть поклонился.

— … Спасибо… — Еле выговорил, переступая свою гордость, Таркус.

— Что тут произошло до нашего прихода и где все грифоны? — Вытирая меч куском рясы жреца, заинтересовался капитан.
“Штурмовик” поправил громоздкий блок питания хеллгана за спиной и начал рассказ:

— Когда мы пришли, тут ещё были все целы и невредимы. Нас приняли, устроили в гостиной, а потом в честь какого-то там местного праздника закатили пьянку. Я решила просто поспать и отправилась к себе в комнату, а потом проснулась от пальбы. Кадианцы, перерезали всех трезвых часовых, и теперь просто добивали напившихся в хламиду пограничников, которых как назло оказалось очень мало. Я же подкараулила одного из штурмовиков решившего подегустировать местный алкоголь, свернула ему шею, труп само собой спрятала, и приняла его вид. А потом просто ждала удачного момента, так сказать того, кто их отвлечёт.

— Ты использовала нас как отвлекающий манёвр?! Тогда я беру свою благодарность обратно. — Таркус перезарядил болтер и пнув одно из тел, вошёл в ближайшую башню.

Хотя ассасин и была в образе штурмовика, и его костюм с усиленным шлемом не давал увидеть эмоции Лии, но Зигфрид ощутил, что ей глубоко пофиг.

— Нужно быстро передохнуть и разработать план дальнейших действий. — В ответ на предложение капитана, “штурмовик” кивнул, и два имперца шагнули следом за бойцом тактического отделения.