Размышления в вечернем лесу

Размышления в вечернем лесу

Я не хочу забывать то, что со мной происходило. Не хочу, чтобы однажды моя память превратилась в свалку из бесконечных смутных воспоминаний, никак не стыкующихся друг с другом. А по сути, в моем разуме мысли о сроке в Тартаре именно это и представляют. С тех пор, как я там оказался, время исчезло. Лишь инферальные образы, какие-то отдельные события, но четкой единой картины нет. И в принципе, мне это и не нужно: Тартар – последнее место, куда я жаждал бы вернуться. Но вот жизнь на свободе я должен помнить, хотя бы в общих чертах. Поэтому сейчас надо прокрутить в голове всё, что произошло за последнее время…

Точка отсчёта – побег из самого Тартара. Момент, когда Цербер отвлёкся и убежал. В тот момент могла наступить настоящая катастрофа для Эквестрии – десятки самых ужасных тварей, которых я видел ежедневно, могли бы познать сладкую свободу. Но глупо было бы думать, что узники Тартара только и занимаются тем, что ищут выход – кто-то смирился со своим незавидным положением и уже не пытался выбраться, а кто-то был лишь нематериальной в обычном мире душой уже мертвого тела, поэтому для того, чтобы вернуться в Эквестрию, бежать из места своего заключения было бы недостаточно. Но некоторые, возможно, по счастливой случайности, в тот момент оказались у открытой псом дыры, что вела в желанный мир Эквестрии, и тогда уж их ничто не могло остановить. Понятия не имею, что с ними позже стало. Но, в общем, я был благодарен жизни за то, что я в тот миг оказался одним из них, и что она даровала мне возможность вновь дышать живым свежим воздухом наружного мира.

Был благодарен первое время. Но освобождение из оков Тартара не означало освобождение из оков своего тела. Мой мозг хорошо развит, проблема в том, что слишком хорошо для моего неуклюжего и уродливого туловища. Меня никто не понимает, я не могу ни с кем говорить, даже с представителями своего вида… Вот об этом мне вспоминать больно до сих пор. Когда я бежал, то был вынужден скрываться в лесах, что, собственно, делаю и по сей день. И я не раз и не два встречал своих сородичей. Я думал, что найду по крайней мере тех, перед кем можно было бы выговориться и рассказать про Тартар – но за период своего заключения я забыл, насколько они убоги. Что их речь, что их мозг – всё оказалось древним и примитивным, они попросту не понимали половины того, что я говорю. Вдобавок к этому – судя по тому, что после долгого заключения в Тартаре я до сих пор жив, я еще и живу намного дольше, чем они… Хуже всего то, что жизнь их гораздо лучше моей – их тела как раз и создавались для существ, не ушедших дальше уровня низменных потребностей и инстинктов. Так почему мой разум, обладающий куда большим потенциалом, оказался заперт в клетке таких малых возможностей?.. Почему я не дракон, грифон или пони?..

Пони…

Да, с их культурой я знаком неплохо. Когда-то, еще до заточения в Тартаре, я имел тягу к знаниям и постоянно выбирался в ближайший город, населенный этими милыми созданиями, в самые разные его библиотеки. Я не помню, как, но постепенно, отыскивая там книги и с интересом пытаясь хоть что-нибудь разобрать, я со временем начал понимать их язык, звуки и буквы, которыми они писали и общались. И тогда-то я начал много, много читать, поглощая знания об их истории, культуре и технических достижениях.

Это же меня, как ни странно, и погубило. Город, в который я выбирался, видимо, был столицей и имел несколько библиотек. К некоторым из них я запомнил дорогу, пусть довольно трудно было пробираться по улицам незамеченным, поэтому большую часть вылазок я совершал ночью. Точное число библиотек я не помню, но как-то я узнал про ту, что была в главном дворце, и одной ночью решил посетить и ее… Не помню точно, когда, но помню, что за несколько дней до этого события ночь длилась гораздо дольше, чем обычно. Первую пару живых препятствий мне удалось устранить временным Эффектом, после чего я даже немного поднялся наверх. Но тут в коридоре неожиданно показалась она. Не то, чтобы я испугался, но все же оцепенел, Принцесса просто вышла из-за угла, тихо и неожиданно. Я до сих пор помню тот момент – поначалу она даже не заметила меня, так как, очевидно, была слишком погружена во внутренние раздумья – на лице застыл пустой взгляд красных, очевидно, не видевших сегодня сна глаз в никуда, и губы еле заметно двигались, что-то бормотали. Когда она подошла поближе, я смог разобрать что-то вроде «ятебяоттудавытащутутдолженбытьспособ». Меня она не заметила, либо приняла за одного из стражников, продолжив размышления под нос: «ямогупопробоватьсозвать…». И всё бы закончилось хорошо, если бы не мой хвост, на который она наступила… Инстинкт дал о себе знать, и я испустил громкий вопль, вмиг пробивший все мысленные стены, которыми Принцесса отгородилась от окружающего мира, и заставил посмотреть на меня… И я ничего не мог сделать, мое природное оружие не могло причинить ей значимого вреда. Я хотел бежать, но быстро понял, что вообще не имею понятия о том, как дворец устроен изнутри. Селестия же ожидала увидеть кого угодно, но только не представителя моего вида. Очевидно, привела ее в ярость сама мысль о том, что какое-то примитивное ничтожество смогло попасть в ее замок, возможно, что-то сделать с ее стражниками, имело наглость вставать у нее прямо перед носом и нарушать ход мыслей, важнее которых в тот момент для нее ничего не было. В покрытых сеткой сосудов глазах загорелось пламя гнева, сверху нависли сдвинувшиеся брови, дыхание стало громче и чаще, гримаса презрения слегка обнажила стиснутые зубы, и рог засветился желтым, перетекшим в песочно-оранжевый, а затем и в багряно-красный, и до того, как я успел понять, что происходит, оттуда вылетел луч, понесшийся прямо на меня. Глаза закрыла красная пелена, все тело начало жечь, мозг пронзила резь…

Проснулся я в Тартаре.

С момента моего заключения прошло уже много лет. Я много размышлял над тем, почему Селестия отправила меня в Тартар, тюрьму для наиболее страшных чудовищ, если для нее я ничем не отличался от других представителей своего вида. Сейчас мне кажется, что я просто оказался не в том месте и не в то время – по-видимому, Принцесса переживала не лучшее время, может быть, после какого-то трагического события в ее жизни (возможно, слишком долгая ночь несколькими днями ранее была с этим связана), и весь ее разум в тот момент был направлен на решение одной проблемы, и какая-то тварь, прокравшаяся в замок, могла вызвать лишь презрение. Видимо, вскоре она просто забыла про этот случай, так как меня никто так и не освободил. Годы сделали свое дело, и в итоге зла на нее я не держу, вообще, в таком положении я бы сделал то же самое… Но меня до сих пор раздражает мое тело, строение и неспособность общаться с разумными существами… Если бы я мог сказать хоть слово, извиниться, что-то объяснить, возможно, мне никогда бы не пришлось отбывать наказание ни за что.

Кажется, я нарушаю свои же правила. Сам решил, что точкой отсчета будет побег из Тартара, и сам же пытаюсь вспомнить события, преджестводавшие этому… В который раз. И, как всегда, неудачно. Не надо. Не надо стараться вспомнить, что было в Тартаре. Это провал в памяти, это бездна, куски воспоминаний в которой состоят из мрачных оттенков, в основном чёрных или ярко-красных. Я помню какие-то отдельные отрывки, помню какую-то мерзкую десятиглазую морду, помню, где-то стоял и слушал чавкающие звуки и крики боли, помню, как меня постоянно будил пронзительный лай… Но это всё мелочи, и собрать их воедино я не могу. И всё же хорошо, что даже в Тартаре я не давал своему разуму умереть и каждый день старался хоть о чем-то мыслить, это позволило не забыть большую часть слов. Теперь я свободен и могу позволить себе выкинуть эту инферальную тюрьму из головы и сосредоточиться на обычной жизни…

Это тот же лес, в котором я когда-то жил. За долгие годы тут столько всего изменилось, что сначала трудно было сказать наверняка. Но я всё же несколько раз уже выбирался в город, даже в некоторые библиотеки – хотя я даже не уверен, что они те же, что раньше. В конце концов, на устройство и внешность библиотек я особого внимания никогда не обращал – только на книги и на самих пони. Книги, кстати, тоже изменились – я не нашёл почти ничего старого, кроме пары совсем потрепанных – по-моему, «Лекции по физике Ф. Практикула» и «Трактат «О сословной реформе Сомбры» С. Вордоуера. Зато, разумеется, появилось огромное множество нового материала на самые разные темы, думаю, я еще не раз туда загляну. Язык тоже немного поменялся – слова и конструкции стали легче, и в то же время информативнее, пусть для меня это сначала и выглядело несколько непривычно. Даже если мои знания никогда не найдут применения и не принесут никому пользу, это не значит, что у меня должно пропасть желание их получать. Но, конечно, пару раз у меня были такие мысли – обо всем забыть, наплевать на потенциал, перестать сохранять четкость разума, отдаться инстинктам и первобытным потребностям – тогда я хотя бы обрету счастье и буду жить вместе с такими же, как я, тупыми животными. Но каждый раз, когда я об этом задумываюсь, я также постоянно предполагаю – а что, если я не смогу обо всём этом забыть, и оно вечно будет меня преследовать? И каждый раз нечто внутри меня не дает мне всё бросить, каждый раз говорит, что, несмотря ни на что, нельзя поддаваться деградации, это нечто постоянно выстраивает стену между моим разумом и абсолютной дикостью и дает мне нужные… ммм… мовитации? Ради меня самого, ради моего потенциала, ради пони, которые обо мне никогда не узнают…

Ради пони…

Шаги. Нет, не шаги – слишком длинный интревал между ними. Прыжки. Кролик. Нужно замереть. Быть как можно тише, не давать листьям шуршать. Он не почувствует опасности. Отлично. Теперь он совсем рядом с кустом. Нельзя медлить. Еще секунда – и уйдёт. Бросает взгляд. Но я чувствую, ничего тревожного в этом взгляде нет. Надо убедиться в этом…

Эффект.

Теперь как раз время для резких движений. Пока он никуда не убегает, быстро высунуться из куста и обхватить его, чтобы не смог убежать позже.

Отменить Эффект.

Нанести удар ровно между ушами. Быстрая смерть. Никакой агонии. Теперь приступить к еде. Этот довольно упитанный. Можно будет не есть еще как минимум неделю.

На чём я остановился?..

Пони. Да. Конечно, культура драконов или грифонов мне знакома далеко не так хорошо, но я всё же думаю, что в любом случае пони привлекали бы меня больше. С их прекрасной внешностью, от которой так и веет чем-то волшебным. С их достижениями в сложном мире магии, который мне в полной мере очень трудно было бы понять. С их абсолютно чудесным принципом кьютимарок и одновременной необязательности их действия. С их постоянными попытками создавать технические новшества. И, конечно же, с их атмосферой дружбы. К сожалению, я не могу сам полностью почувствовать всю её глубину, так как сам я ее никогда не получал (лишняя причина проклянуть свою внешность). Но всё же, некоторые ее детали я уловить могу.

Ирена, Клио и Лэтиссе. Земные пони. Они делают мою жизнь лучше. Каждый раз я нахожу их на одной и той же поляне – ведь я всех троих с ней когда-то и познакомил. Вряд ли они до этого знали друг друга, но надеюсь, я сделал их друзьями. Сначала я днями говорил с одной Иреной – милой желтой (вроде бы?) пони с кьютимаркой земного шара и указки – возможно, учитель географии. Затем ее компанию пополнила Клио — ее цвет я не помню, но она, пожалуй, самая красивая среди них, с кьютимаркой с изображением фруктов. И не замедлила появиться Летиссе – по-моему, фиолетовая и с кьютимаркой с некими бактериями. Я позаботился о том, чтобы это была наша личная поляна – и чтобы никто не смел причинять им вреда. И каждый раз, когда я прихожу, я подолгу с ними разговариваю. Они всегда меня слушают и предпочитают не перебивать. Может быть, даже, глубоко внутри, они меня понимают… Я надеюсь. Я люблю приходить к ним и представлять, что они действительно понимают, люблю представлять, что я действительно чувствую их запах, люблю представлять, что когда-нибудь они смогут убедить других пони, что я не хочу им вреда…

Люблю представлять, что у меня есть настоящие друзья.

Еще какой-то звук. На этот раз точно шаги. Я уже успел доесть, но, может, это… Нет. Я не смогу бежать или драться. Это одна из них. Я чувствую по этой мягкой поступи копыт, которой больше ни у кого нет. Сейчас выйдешь из-за деревьев… Уже вышла. Бежевый цвет шерстки, светло-коричневые грива и хвост… Да, я определенно не смогу бежать и драться. Улыбка… Которая уходит с твоего лица, как только ты замечаешь меня. Теперь там гримаса ужаса. И громкий крик. Нет. Нельзя этого допустить. Ты сейчас убежишь, и я потеряю возможность поделиться с тобой своей дружбой… Быстро метнуться и преградить тебе дорогу к деревьям. Сейчас побежишь в другую сторону… Перехватить твои задние копыта. Ещё один крик, ещё громче. Уууугхх. Так не может продолжаться. Ты должна успокоиться. В твоих глазах первобытный и дикий страх перед моей уродливой внешностью… Хххх. Зрачки дрожат. Громкое частое дыхание. Может, если я подержу тебя еще какое-то время, ты перестанешь так вырываться. Успокойся, ты не кролик, я не хочу тебя убивать, мне нужно тебя успокоить… ХХххХуухх. Уже не крики, а всхлипы. Мне не меньше твоего не нравится то, что ты упала, поверь… Вставай. Кажется, ничего не повредила. Перестань отводить взгляд. Мне нужно посмотреть в твои глаза… Ну хватит уже. Придётся обхватить тебе шею… До сих пор страх, но уже не такой панический… Или я ошибаюсь. Крики окончательно перешли во всхлипы. Пожалуйста, не отводи взгляд, мне нужно видеть твои глаза. Посмотри на меня. Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Стой спокойно. Не дергайся…

Эффект.

Вот видишь. А ты боялась. Я думаю, можно тебя отпустить – теперь ты убегать не будешь. И потереться о тебя… Ты холодная. Но я к такому привык. Можно было бы отменить Эффект и избавиться от этого, но я не могу быть уверен, что ты опять не захочешь убежать. Может, ты сейчас попыталась открыть рот для еще одного всхлипа… Но в итоге на мордочке только сомкнутые губы и взгляд… нет, не панический, я думаю, это неуверенный. Да, неуверенный. Конечно, он не пропадет снаружи, но я знаю, в душе ты будешь рада… Обхватить тебя еще раз… Я отведу тебя к Ирене, Лэтиссе и Клио. Пошли, не бойся. По дороге придумаю тебе имя. Вижу, кьютимарка с кистью… Красиво. Пусть и цветом твоим я наслаждаться не смогу, но ты всё равно невероятная.

Да, пони, ты прекрасна.

В этой каменной оболочке.