МЛП: Месть Волка

Глава №5.1/2 Подготовка к штурму – Волчий Гамбит!

У каждого могут быть секреты, которые он скрывает даже от самых близких друзей. Но что если это знание попадёт не к тому существу? Что если кто-то решил сыграть на скрытых чувствах...
ЗЫ: Благодарю за чтение. (c) Gregory Mars

Клаудсдейл. Один из немногих городов, парящих в небе. Неудивительно, что живя в подобном месте, пегасы до сих пор покрыты завесой тайны. Ни земные пони, ни единороги особо не тянуться узнавать, что там, за облаками, а сами пегасы стараются не трепать языками понапрасну. На самом деле, если спросить большинство пегасов Клаудсдейла об их отношении к своей работе, ответ будет нейтрально-отрицательным. Метеорология, возможно, могла бы стать нормальной наукой, если бы погода принадлежала природе, как это было тысячу лет назад. Но теперь удел пегасов – месить радугу и создавать снежинки. Унылая и бессмысленная работа на заводах довела пегасов до морального и духовного упадка. Хоть по их поведению и первому взгляду в это сложно поверить. Но на самом деле, те, кто остаётся в Клаудсдейле, обречены на бессмысленную жизнь, не имеющую цели. Незавидная участь некогда великой расы воинов, наводивших страх на своих врагов, налетая на них с небес, словно стальной дождь. Ошибочен взгляд на парящий город, как оплот красоты и социальную утопию. Несколько лет назад Клаудсдейл посетил один монстр, из давно забытых времён, и у пегасов снова появилась цель в жизни. Никто наверно так никогда и не узнает, что скрывается в облаках.

Фенрир был подавлен. Он летел в сторону облачного города, словно бы в попытке выветрить из головы всё лишнее. За последние несколько минут так многое произошло… Да весь мир мог измениться за это время и не один раз. Да так, для отдельно взятых существ, и получилось. Фенрир понимал, что вспылил и сам разрушил надежды на мирное урегулирование конфликта. Но отчасти он был рад такому исходу. Как долго ещё он мог бы скрывать свою истинную сущность? Как долго продолжал бы играть в дружбу с этими девчонками? Смог бы он, в конце концов, добиться своей цели, или продолжись эта игра чуточку дольше он и сам забыл бы, из-за чего начал играть? Воликорн уже, всего за пару дней общения с этими пресловутыми Элементами гармонии, начал сомневаться, стоит ли рушить этот беззаботный мир. Но потом он вспомнил причины, куда более благородные и высокие, то, за что он борется уже тысячу лет. Нужно было восстановить баланс в мире, даже если это означало гибель светлой принцессы и падение старой Эквестрии. В конечном счете, не может свет и счастье одних основываться на тьме и несчастьях других. В очередной раз Фенрир взмахнул своими большими крыльями, вконец убедив себя в собственной правоте, и правоте своих поступков.

Показался облачный город. Со времени, когда Фенрир в последний раз посещал его несколько лет назад, Клаудсдейл так и не изменился. Возможно, какие-то отдельно взятые детали, но в целом, планировка зданий осталась всё той же. Наверно поэтому, он так просто и быстро нашёл до боли знакомое здание бара. Остановившись перед входом воликорн, сложив крылья, слегка собрался с духом, чтобы выглядеть серьёзно. В это время бар был довольно популярным местом. Честно говоря, именно сейчас, под вечер, он имел шанс заполниться работягами с погодных фабрик и заводов, которым всё уже достаточно надоело, и хотелось лишь забыться в стакане огненной воды. Впрочем, ажиотажа ожидать было неоткуда, ибо лишних денег как таковых почти не у кого не водилось, а посему в подобное заведение от силы приходил с десяток пегасов. Вот и сейчас, в этом, искусственно затемнённом помещении, не считая бармена, вряд ли набрался бы и десяток пегасов. Не смотря на это, все резко уставились в сторону входа, как только Фенрир вошёл внутрь. Он оглядел помещении, которое за столь долго время всё же успело пережить перестановку и пару ремонтов.

— Проваливайте. – негромко прорычал воликорн, смотря на посетителей. Кто-то, возможно, решил, что «ему уже хватит на сегодня», а кто-то и в правду решил прислушаться к словам незнакомца, но так или иначе бар покинули все. Благо сам бармен остался, иначе в противном случае Фенриру пришлось бы самому себя обслуживать, а заодно и выслушивать. Ведь, как известно, одна из важнейший задач бармена не только наливать, но и вести диалог с клиентом. Это как психолог, только чаевые больше. Воликорн проследовал до барной стойки и присел напротив бармена на небольшое высокое облако, явно заменяющее здесь табуретки.

— Налей мне чего-нибудь. – с грустью в голосе произнёс Фенрир, положив передние лапы на стойку и слегка повесив голову.

— У вас прирождённый дар убеждения. – усмехнувшись, глядя на пустое помещение, сказал бармен. Он не глядя, взял какую-то бутылку и, наполнив поставленный перед посетителем стакан, отложил её обратно. – Видал я пару грифонов, даже небольшой дракон как-то раз залетал, но вы явно не из этих мест.

Бармен был прав. Впрочем, этот светло-жёлтый пегас с гривой на пару тонов темнее, и так сильно напоминая старого бармена, был явно слишком молод, что бы успеть повидать всех причудливых существ в Эквестрии. Но его профессионализм явно не позволял выказывать к этому клиенту каких-либо негативных эмоций, даже если они и были. Поэтому бармен общался с Фенриром на равных, как с дорогим гостем. Воликорн в свою очередь взял стакан в лапу и залпом вылил его содержимое в пасть. Прошло всего несколько секунд, прежде чем Фенрир почувствовал вкус этого пойла. Он отвернул голову в сторону и выплюнул недавно выпитую жидкость на облачный пол.

— Ты что, Дискорд тебя дери, убить меня хочешь?! – вырвалось из уст воликорна. Ему пришлось повысить тон, ибо на самом деле, вкус того, что ему только что удосужилось выпить, был мало с чем сравним и вызывал чувство глубокого отвращения. Наверняка чем-то подобным тут почивают обычных работяг, способных отдать лишь пару битов за стакан, неважно чего. – Блин, парень! Налей мне Кантерлотского громобоя.

Улыбка бармена растянулась ещё сильней, и он даже не обратил внимание на то, что его обругали. Наверно, подобные речи он слушал уже на протяжении нескольких лет и развил что-то вроде иммунитета.

— Вы уверены? Это довольно сильное средство. И довольно дорогое… — подмигнув, произнёс пегас. Он явно хотел проверить на деле состоятельность своего клиента, прежде чем наливать ему что-то хорошее. Оно и понятно, деньги для подобного заведения были достаточно редким явлением. В отличии от баров даже в небольших городках вроде Понивиля, было даже странно, что это место не разорилось. Фенрир наконец понял, чего от него хочет добиться бармен. Рог воликорна окутала чёрная магическая аура и над стойкой открылась небольшая дыра из той же магической ауры. В следующее мгновение на стойку из дыры выпало двадцать золотых монет, и магия прекратила своё действие. Фенрир поднял полный серьёзности взгляд на бармена, чьи глаза явно округлились при виде такой выручки.

— О-кей! – выжал из себя бармен, поспешно убирая золотые монеты в кассу. Он повернулся к стеллажу с различными бутылками и взглядом стал искать купленный товар. Нужная бутылка оказалась достаточно высоко, и пегасу пришлось даже воспользоваться своими крыльями по назначению, что бы её достать. В конечном итоге бутылка одно из лучших напитков в Эквестрии стояла перед воликорном, рядом с наполненным стаканом.

— И да, отвечая на твой вопрос – я последний в своём роде, и не самый желанный гость в Эквестрии с лёгкой подачи принцессы Селестии, так что не удивляйся, что видишь меня впервые. – наконец ответил Фенрир и залпом опустошил стоящим перед ним стакан. Слегка зажмурившись, он вытер лапой пасть и вздохнул. – Эх, вкус хороший, а эффект слабый. Возможно, будь у тебя бочка этого славного напитка, я бы смог напиться…

Бармен негромко посмеялся. Хотя ему действительно стало интересно, как получилось, что первый же стакан, способный свалить взрослого и крепкого пони с ног, не сделал этого с данным клиентом. Ради того, чтобы выяснить в чём ответ, бармен налил ещё стакан из стоявший на стойке бутылки.

— Знаешь, я был знаком с владельцем этого бара. Да! Это было лет пятнадцать-двадцать назад, уже точно не припомню. Хороший был пегас. Ты мне его сильно напоминаешь. – продолжил разговор Фенрир и вновь опустошил стакан. Наконец он почувствовал небольшой эффект от выпитого, хотя если остановиться, он быстро пропадёт. А ведь воликорну сейчас очень хотелось просто напиться. А что ещё делать? Его любимая, которую он не видел более тысячи лет, его прогнала, а возможно будущая надежда Эквестрии сейчас была практически уничтожена полученными знаниями. Плюс ко всему эта Пинки Пай. За всё прожитое время, Фенрир ещё не встречал настолько весёлого и жизнерадостного существа. Она была словно источником позитивных эмоций, способным, казалось, совершить невозможное лишь устроив вечеринку.

— О, так вы знакомы с моим стариком? Это здорово! Па уже несколько лет как оставил бар на меня, а сам старается отдыхать. – поддержал разговор бармен. Впрочем, нечего нового он не сказал, а лишь подтвердил и так сложившуюся картину. Однако пегас не забыл о своей работе и налил ещё один стакан. Фенрир лишь улыбнулся ему в ответ и тут же опустошил его. Ему казалось, что сейчас он понимает, что чувствовала Твайлайт эти пару дней, когда разрывалась между двумя, как кажется, правильными сторонами. Словно есть две дороги, и, пойдя по любой из них, ты можешь поступить одновременно правильно и неправильно, и не знаешь какую лучше выбрать, не знаешь, к чему это приведёт. Вот так и стоишь на перепутье, ломая голову про правильность того или иного выбора. Фенрир заметил, что бармен, уже собравшийся было налить четвёртый стакан, остановился на полпути, слегка выглядывая из-за фигуры своего клиента в сторону входа.

— Ваша знакомая? – наконец спросил бармен, взглядом указывая на стоявшую у входа и дышавшую словно бык, готовящийся к нападению, голубую пегаску. Фенрир полуобернулся и устремил взгляд в указываемую барменом сторону. На входе в бар и вправду стояла пегаска с разноцветной гривой, дыхание которой указывало не на усталость или отдышку, а на переполнявшие хозяйку эмоции. Воликорн догадался, чего хочет его новая подруга, но громить бар в присутствии бармена была бы немного неправильно…

— Да… — протянул Фенрир и вновь открыл свой «магический кошелёк». Из вновь образовавшейся дыры на стойку выпало пять монет. – Оставь нас. – добавил он, отключая магию и полностью разворачиваясь в сторону оппонентки. Бармен, завидев неплохие чаевые и поняв, что его присутствие при следующем разговоре явно будет лишним, смахнул монеты в кассу и направился к двери недалеко от стойки.

— Я, пожалуй, схожу, пересчитаю количество выпивки в кладовой. Хорошего вечера. – слегка поклонившись произнёс пегас и удалился восвояси, явно довольный приходом этого странного волка. Возможно, будь Фенрир в более позитивном расположении духа, радость бармена была бы действительно преждевременной. Просто, он бы обнаружил разнесённый в хлам бар, по возвращению. Но сейчас воликорну не хотелось вступать в какой либо конфликт, тем более с будущим союзником…

— Монстр! Ну, держись! Сейчас я заставлю тебя пожалеть о том, что ты вообще появился в Понивиле! – наконец прорычала Дэш и, ещё пару раз порыв копытом облачный пол словно, ринулась на своего противника. Старт был довольно быстрым, но предсказуемым, поэтому голубая пегаска успела пролететь лишь до середины бара, прежде чем была остановлена магической силой. Она просто повисла в воздухе под влиянием чёрной магической ауры и безуспешно барахталась копытами, пытаясь достать до Фенрира. Поняв, что нечего не выйдет, она просто опустила копыта, а злость на её лице сменилась унылостью. В свою очередь воликорн опустил пегаску, что бы её копыта касались пола.

— Успокоилась? – спросил Фенрир с невозмутимо серьёзным видом. Прочитав в глазах Рейнбоу уже куда меньше желания разорвать своего собеседника в клочья, он убрал свою магию. Точнее, выбрал более подходящую для неё цель – бутылку и стакан, что стояли позади Фенрира на барной стойке. Наполнив стакан, он, всё ещё используя телекинез, поднёс стакан к себе и залпом выпил. – Может, наконец-таки, поговорим?

Дэш явно возмутилась. Она прищурила глаза и указала копытом в воликорна.

— Мне не о чем говорить с таким как ты! Я лишь хочу, что бы ты ответил за содеянное. – пыталась дерзить Рейнбоу. Впрочем, за довольно долгую и обильную на различные знакомства жизнь, начинаешь различать, когда тебе, откровенно говоря, врут в глаза. Вот и сейчас Фенрир не поверил в слова голубой пегаски. Возможно, потому, что не хотел в них верить, а возможно причиной всё же было то, что у него была другая версия.

— Но у тебя не получиться, что-либо сделать. Значит всё, можешь идти домой. – всё также невозмутимо ответил воликорн и повернулся обратно к стойке. Он бросил эту «кость» Рейнбоу, как собаке, и теперь ждал её реакции. Ему хотелось верить в то, что он ещё может всё исправить, уложившись при этом, в заданные сроки.

— Я… — тихонько произнесла голубая пегаска, опуская голову. Она и сама уже поняла, что истинной целью, по которой она полетела за Фенриром, была не жажда возмездия или отмщения. Это была жажда знаний. Будто неведомая сила подсказала ей этот путь.

— Не можешь, да? – вздыхая, произнёс воликорн. На самом деле он мысленно практически ликовал, но сдерживался и не показывал этого. Этот день словно давал ему второй шанс, сейчас, именно здесь. И нужно было быть глупцом, чтобы не принять такой подарок.

— Ты боишься. Это нормально. – заключил Фенрир, спускаясь с табурета на облачный пол и поворачиваясь к своей собеседнице. Он был спокоен и не показывал эмоций, хоть ему и было, что показать. Воликорн понимал, сейчас главное правильно начать разговор, а дальше всё пойдёт друг за другом. Это как вязание.

— Я нечего не боюсь! – вдруг воспрянув, ответила Дэш. Она встала в уверенную позу и подняла голову. Похоже, ей удалось убедить себя в этом гораздо сильнее, чем своего оппонента.

— Ты боишься. – повторил Фенрир подходя к голубой пегаске. Она в свою очередь продолжала уверенно стоять и смотрела впереди себя, пока воликорн обходил вокруг неё «против часовой стрелки». – Боишься того, что может связывать такого монстра как я с Клаудсдейлом. Боишься того, что твои сны могут стать явью. Боишься своей тёмной стороны…

— Замолчи! Ты нечего обо мне не знаешь! – перебила его Рейнбоу. Она явно начинала нервничать. Ей становилось не по себе от того, что в глубине себя, Дэш понимала – он прав. Но она не могла понять, откуда он может знать то, о чём пегаска не говорила даже самым близким подругам?

— Возможно, я многого о тебе не знаю, Рейнбоу Дэш, но кое-что мне всё же известно. – произнёс Фенрир, продолжая наматывать круги вокруг пегаски. Когда он на мгновение поймал взгляд своей собеседницы, то позволил скупой улыбке растянуться на его морде. Всё потому, что в её слегка дрожащих глазах, он заметил небольшие зёрнышки страха. – Я знаю, почему ты боишься позволить той малышке стать ближе к тебе. Знаю, почему не задумываешься о поиске какого-нибудь жеребца. Знаю, почему ты постоянно хочешь стать лучше и стараешься попасть к Вандерболтам.

Рейнбоу слегка опустила голову, а её маска уверенности трескалась с каждой фразой воликорна. Слова были словно яд, они проникали внутрь, в само сознание и отравляли его, отравляли правдой, разрушая барьеры самообмана. Фенрир остановился рядом с Дэш. Его голова потянулась в её сторону, а уста почти прильнули к её уху.

— Я знаю о твоей семье… — прошептал он на ухо голубой пегаски. Тут Рейнбоу словно холодной водой окатило. Она отпрыгнула в сторону и уставилась на собеседника, глазами полными откровенного непонимания, с примесью страха от происходящего.

— Нет. Ты не можешь знать… Откуда? – пегаска пыталась сама понять, как нечто столь тёмное и ужасное могло знать о её прошлом. Магия? Или он сам приложил лапу к написанию её не радужной биографии? Вопросов было не так много, но в глубине себя Дэш знала ответ, но не хотела верить в то, что это было правдой.

— Расслабься. – попытался успокоить её Фенрир, наконец перестав корчить из себя какого-то тёмного пророка. – Мне рассказывал твой отец. Правда не много, да и было это довольно давно. Он говорил, что мать тебя недолюбливает, что ты постоянно ссоришься с братом и сестрой, что души не чаешь в своём папке. – разоткровенничался воликорн подходя к Рейнбоу. Её глаза слегка округлились и наполнились удивлением от такого поворота дел. Между тем, Фенрир подошёл совсем вплотную к собеседнице и продолжил. – Да, Рейнбоу Скай был хорошим пегасом, отважным, ставящим свои идеи превыше всего. Не удивительно, что ты им восхищалась. Жаль, что он пропал.

С последней фразой воликорн положил лапу на плечё пегаски, в знак поддержки. Дэш полностью проиграла в эту игру, про крутую и непоколебимую пони. Несколько слёз прорвались через её эмоциональные дамбы и стекли из глаз, впитываясь в облачный пол. Оно было понятно, всё случившееся с ней тогда, воспоминания об этом давали волю чувствам.

— Так это правда. Я вспомнила, что видела тебя тогда, в детстве, вместе с папой… Я думала, что это плод моего воображения, и вообще не хотела вспоминать о тех временах. – призналась Рейнбоу, вытирая копытом глаза. Она, хоть и дала волю эмоциям, всё же не хотела до конца рушить свой образ, перед самой собой.

— Давно это было. Я знал его не так хорошо, как хотелось бы. Когда мне сообщили, что он пропал, я даже пытался найти его какое-то время. Но тщетно. – признался Фенрир убирая лапу с плеча голубой пегаски. Он и на самом деле слышал, что Рейнбоу Скай однажды вылетел в Кантерлот по делам, но так и не добрался до нужного места. Воликорн напряг всех своих знакомых на территории Эквестрии, но нечего узнать так и не удалось. Радужный пегас просто испарился, а судьба его любимицы-дочки пошла другим путём.

— Я сразу тебя узнал. Хоть ты и так сильно подросла с того времени. Но ты не изменилась, разве что стала немного замкнутой. – добавил Фенрир, сопоставляя образ Дэши сейчас и тогда, несколько лет назад. Он лишь улыбнулся и потрепал лапой её радужную гриву, ибо припомнил, как сделал подобное тогда. Рейнбоу улыбнулась.

— Хорошо, ты выиграл. Но это не отменяет твоей вины в случившемся! Что ты вообще хочешь? Зачем вернулся сюда теперь? – вновь придя в себя, Дэш принялась выяснять правду. Возможно, не стоило.

— Да, я погорячился, признаю. И попытаюсь всё исправить. – сказал Фенрир со слегка виноватым видом отходя от пегаски. Он почесал лапой макушку, примерно продумывая свои следующие слова. – Послушай Дэш, грядёт что-то крупное. Я уже очень давно готовился к этому. Тысячи готовы поставить на кон свои жизни ради идеи.

Рейнбоу прищурившись, сделала пару шагов вперёд, навстречу разворачивающемуся в её сторону воликорну. У неё оставался один вопрос, не дававший ей покоя.

— Не понимаю, что ты имеешь ввиду? Что должно произойти? – с подозрением в глазах спросила голубая пегаска, хотя уже догадывалась о возможно ответе. Ей всё же не хотелось верить, что всё может быть настолько плохо.

— Я собираюсь штурмовать Кантерлот. – наконец подтвердив опасения Дэш, Фенрир посмотрел ей в глаза преисполненный уверенностью и серьёзностью, явно давая понять, что всё это – не шутка. Воликорн уже на протяжении не одного десятка лет готовился к событиям, которые вскоре должны произойти, несколько раз откладывая битву ввиду новых обстоятельств. Но сейчас всё шло к финальной стадии, он учёл почти все возможные исходы и пришёл к выводу, что пора действовать, не смотря ни на что.

— Что? Ты сошёл с ума! Ты думаешь, после всего, я не расскажу об этом Селестии? – возмутилась Рейнбоу. Переманить Элемент верности на свою сторону явно было бы просто невозможно для Фенрира. Хоть он и не знал, но когда-то Дэш даже отказалась от исполнения своей мечты ради подруг, хоть то и были происки Найтмер Мун. Однако у старого монстра были козырные карты, и пора было ими воспользоваться. Голубая пегаска с уверенным и слегка обиженным видом, что её приняли за «кого-то другого» направилась к выходу из бара, когда её остановил голос воликорна.

— Постой. Я знаю, ты любишь Клаудсдейл так же сильно, как любил твой отец. Он не отступил не перед чем, ради своей любви к этому городу и тебе, ради своих идей. Если ты сейчас уйдёшь, Селестия уничтожит пегасов Клаудсдейла. – слова Фенрира были похожи, даже не на ножи, скорее на копья, что протыкали Рейнбоу насквозь. Она остановилась у входа, её тело словно онемело. Дэш не хотела верить в правоту слов своего собеседника.

— Ты лжёшь. Этого не может быть. Она не такая… Зачем ей это? – слегка дрожащим голосом спросила пегаска. Рейнбоу стояла неподвижно, пока воликорн подходил к ней по направлению к выходу. Она не хотела верить в возможность подобного исхода, но если был шанс, что слова Фенрира окажутся правдой, она не могла допустить этого. Не могла позволить Клаудсдейлу, единственному напоминанию о её отце, городу, что они вдвоём так любили, городу, что поддерживал её всю её жизнь, исчезнуть.

— Потому, что пегасы не оставят ей другого выбора. – прошептал воликорн на ухо пегаске, на секунду затормозив возле неё, после чего пошёл дальше к выходу. Уже стоя у выхода из бара, с небольшой улыбкой, Фенрир повернулся в сторону Рейнбоу. – Идём, я покажу тебе кое-что, чего ты не знаешь о Клаудсдейле. Надеюсь, ты любишь жару. – с этими словами воликорн покинул помещении бара. Дэш, ещё немного поколебавшись в том, стоит ли оно того или нет, всё же решилась и последовала за Фенриром. Она боялась того, что он может показать ей, и что это будет подтверждением его слов. Пегаска лишь надеялась, что эта экскурсия по тёмным сторонам города не имеет отношения к её ночным кошмарам, что мучают её уже давно. Да, этот монстр умел заронить семена сомнения даже в самых уверенных и верных существ, хотя в данном случае ему всё же понадобилась не малая доля удачи…

---

Несмотря на все усилия, что Селестия приложила к формированию той истории Эквестрии, которую все знали, и которую хотела она, кое-что ей всё же не удалось стереть со страниц прошлого. Пегасы издавна были воинами, превосходными и суровыми, жестокими и беспощадными. Они были одними из лучших бойцов на стороне пони и на равных могли тягаться с волками. Их доспехи были крепки, а оружие остро, в скорости и манёвренности в воздухе они обходили даже свирепых грифонов и были способны победить дракона. Но эти времена прошли. Селестии не нужны были воинственные и дисциплинированные, признающие лишь догмы своей расы, крылатые пони. Ей нужно было усмирить их, подавить их волю и воинский дух, сделать покорными и контролируемыми. Так, некогда те, кого называли Железным дождём, стали заниматься погодой. Да, формирование этой новой деятельности для воинственных пегасов шло столетиями, но из-за Селестии воин в Эквестрии не было, а, следовательно, у пегасов не оставалось выбора. Те, кто так и не смог сменить тренировочные арены на погодные заводы, либо шли служить в стражу Кантерлота, либо пытался хоть как-то сохранить наследие своего народа. Так или иначе, большинство пегасов смирились с новой участью, и, пускай, и нехотя, начали заниматься погодой, а не войной. Но они помнили о том, что по их венам течёт кровь небесных воителей, когда-то наводивших страх на обширные королевства. Помнили это достаточно хорошо, и желали вернуть те славные деньки, когда в их жизни был смысл, как и в их ремесле. Наверное, поэтому, они согласились…

Рейнбоу нехотя плелась за Фенриром, сама не понимая, куда приведёт её этот поход. Муки совести о том, что она вновь может предать своих подруг, но на этот раз не под влияние магии Дискорда, практически разрывали её на части. Ей одновременно хотелось поскорей выяснить правду и покончить с этим, наконец, и одновременно не хотелось нечего узнавать. Ей бы хотелось поверить, что Твайлайт и остальные её подруги могли бы помочь найти выход из этой ситуации, но она сомневалась, что они вообще смогли бы понять, насколько это важно. Какой после этого она элемент верности…

— Мы на месте. – голос воликорна прервал серию мысленного самобичевания Дэш, и она наконец подняла голову, что бы посмотреть куда её завели копыта. Полностью погрязшая в собственных дурных мыслях, она и не заметила, как оказалась у входа на погодные фабрики. Она недолюбливала эти места, за то, что они были, словно, не настоящие. Пегасы, работавшие здесь, словно насильно натягивали улыбки на свои лица, хотя на самом деле им не хотелось улыбаться. Им хотелось бежать, бежать отсюда и куда подальше, бежать и забыть как страшный сон всю эту скуку и унынье. Сложнее всего было в снежном цехе, где каждую снежинку приходилось делать собственными копытами.

Ворота открылись, и навстречу гостям вышел серый пегас с чёрной гривой, довольно пожилой на вид, но всё ещё полный сил. Рейнбоу признала в нём одного из друзей отца, что после его пропажи были с ней так добры и помогали выживать.

— Фенрир, друг мой! Как я рад тебя видеть! – начал пегас, подходя к воликорну с распростёртыми объятьями. Он обнял своего гостя, на что тот ответил взаимностью. Они оба явно были рады видеть друг друга, а Дэш просто пыталась понять, что происходит.

— Я тоже рад видеть тебя, Старвинд. Это Рейнбоу Дэш, если ты помнишь… — усмехнувшись, указал Фенрир на стоявшую позади него голубую пегаску. Она явно с недоверием относилась ко всей сложившейся ситуации и лишь помахала копытом в знак приветствия.

— Конечно, помню! Ты так подросла. Жаль, что так получилось с твоим отцом. – сказал серый пегас, слегка поклонившись в знак соболезнования. И хотя на самом деле тело Рейнбоу Ская так и не было найдено, все понимали, что отсутствующий так долго, скорее всего, погиб. – Фенрир, как ты сюда добрался? Без происшествий?

Воликорн обернулся вновь, что бы посмотреть на реакцию Дэш. Ей явно не хотелось вновь выслушивать слова поддержки, теребящие старые раны. Фенрир понял, что с этим уже нечего не поделать. Так или иначе, они здесь были по другой причине.

— Да, мне удалось попасть в Понивиль незамеченным. Если честно, я здесь по делу. Хотел бы проверить, как всё проходит, а заодно показать Рейнбоу плоды нашего общего труда.

Старвинд с улыбкой покивал головой в знак понимания темы разговора. Всё с той же улыбкой он перевёл взгляд на голубую пегаску, а после развернулся к входу на фабрику. Он махнул копытом, давая понять, что он хочет, что бы гости следовали за ним. Фенрир последовал за серым пегасом вглубь фабрики, а Рейнбоу в свою очередь, поняв, что отступать уже поздно, хотя и опасаясь, последовала за ними. Дойдя до какого-то закоулка, Старвинд расчистил в полу отверстие среди облаков, за которым, как, оказалось, скрывалась дверь вниз. Фенрир ещё раз с ухмылкой посмотрел на голубую пегаску, и начал спускаться по лестнице вниз, вслед за своим другом. Снизу доносились какие-то, не самые приятные звуки и Дэш нерешительно протянула копыто к ступеньке. Ей не очень хотелось спускаться, но сглотнув и собрав всю свою храбрость, она всё же начала этот, казалось бы, долгий, путь. Чем дальше она спускалась, тем сильнее, чаще и разнообразнее становились звуки, и тем жарче становилось ей самой.

— Добро пожаловать! – радостно воскликнул Старвинд, встретив, наконец спустившуюся голубую пегаску и указывая копытом на помещение. Рейнбоу не знала, радоваться ей или волноваться. Это явно было совершенно не то, что она ожидала увидеть. Это была кузница. Самая настоящая кузнеца пегасов. В огромном облачном помещении, искусственно затемнённом, и освещаемым лишь огнём и раскаленным металлом находилась кузнеца. Повсюду стояли наковальни и горнила, повсюду летали пегасы, стучали молотками и раздували мехами печи, но самым необычным здесь были – драконы. Несколько небольших, но довольно крупных по меркам пони, драконов. У них в лапах были большие молотки, которые вряд ли смогли поднять и пять пегасов, и они били ими по наковальням, а некоторые ещё и извергали пламя, раскаляя металл. Рейнбоу всё же пришла к умозаключению, что всё не так плохо как могло, было бы быть.

— Что, ты ожидала увидеть подпольную фабрику, на которой жеребят перемалывают в радугу, как в твоих снах? Хахаха! – с улыбкой произнёс Фенрир, смотря на то, как Дэш с облегчением вздохнула, и откровенно рассмеялся.

— Как ты!... – воскликнула она, но видимо решив, что знает ответ, решила не продолжать. – Не важно… Что здесь делают драконы? Что тут вообще происходит?! – задала логичный вопрос голубая пегаска. Её слова дошли по адресу – её услышал один из драконов, самый крупный из всех находившихся здесь. Он отложил в сторону свой молот и подошёл к недавно вошедшей троице, нагнулся и пристально посмотрел на Рейнбоу. Она сглотнула и села от его упрекающего взгляда, прижав уши к голове.

— Что тут делаю драконы?! Я скажу вам, маленькая мисс, что мы тут делаем! Мы – работаем! Думаешь, эти неженки, не державшие в копыте нечего тяжелее облака, смогли бы выковать нормальный меч или крепкую броню? Да как бы ни так! Когда я прибыл сюда несколько лет назад, они даже не знали, какой стороной держать молот! – громко отчитал голубую пегаску дракон, своим грубым голосом, при этом обильно жестикулируя своими передними лапами. Однако в его голосе было не столько злобы, сколько раздражительности. Видимо не смотря на наставления проверенного временем кузнеца, многие из пегасов до сих пор умудрялись «косячить».

— Успокойся Азарам, она не имела виду нечего такого. – с улыбкой на лице произнёс Старвинд, пытаясь слегка остудить пыл дракона.

— А ты не встревай! Я тут главный кузнец! Думаешь, вы бы смогли выковать столько брони и оружия? Мечтай! И я не говорю про качество – лучшее в Эквестрии! Только в пламени дракона можно закалить металл так, что из него получиться самый острый меч или самая крепкая броня! – продолжил «рвать и метать» дракон. В свою очередь Фенрир и его серый приятель лишь улыбались этому представлению.

— Не обращай внимания, просто он немного нервный. Но мастер своего дела. – подмигнув, с улыбкой, сказал Старвинд обращаясь к Дэш, которая, казалось бы, уже привыкла к кричащему дракону и неимоверной жаре, что стояла в кузнице. Азаром лишь фыркнул и отправился обратно к своей наковальне, однако воликорн последовал за ним.

— Скажи, всё готово? – обратился он к дракону. Конечно, оба понимали, о чём идёт речь.

— Хм… Да, почти всё. Оружия должно хватить, а вот с бронёй могут быть накладки. Кстати, пёсик, если хочешь, я и тебе выкую. – принялся дерзить кузнец. Благо, его статус и нежелание Фенрира ссориться с драконами в столь непростое время, позволяли ему такие вольности. В конечном счете, их союз и так был довольно хрупок со времён гибели Сапфироссы, матери драконов.

— Нет, спасибо. Предпочитаю свободу движений. – с улыбкой ответил воликорн и слегка поклонился в знак того, что он почтён таким щедрым предложением. – А вот мечи, что я заказывал, я бы забрал.

Азарам покивал головой в знак понимания. На его чешуйчатой морде растянулась улыбка и он, не доходя до своей наковальни, отправился куда-то вдаль кузни, попутно давая наставления и подзатыльники нерадивым кузнецам.

— В назначенный срок мы будем готовы, мой друг. – сказал Старвинд, вновь обращаясь к Фенриру и положив копыто ему на плечо. Рейнбоу Дэш так и продолжала, молча наблюдать за происходящим, пытаясь связать воедино все кусочки этой мозаики. – Только вот… Я не понимаю, зачем мы ковали броню для грифонов? У них что, нет своей?

Это был довольно справедливый вопрос. Воликорн может быть и делал ставку на свой авторитет, силу и веру в крепкие союзы с теми, кто готов идти с ним в предстоящем бою. Но он всё же понимал, что только когда придёт назначенный час, он сможет понять, кто действительно готов пожертвовать всем ради перемен, а кто сыграет на два фронта, что бы в случаи чего не проиграть.

— Ты же знаешь, что в Грифонхарте сменилась власть. Я не знаю насколько можно доверять новому правителю империи грифона. Будет чудом, если он пришлёт хотя бы два десятка своих воинов. И вряд ли на них будет его броня… Понимаешь, о чём я? – признался Фенрир. Он понимал, что цена свободы была и так достаточно велика, а тут ещё всё упиралось в политику. Несомненно, новый правитель грифонов не стал бы в открытую выступать против Селестии, ему проще послать для этой затеи кучку безродных грифонов из диких племён, что бы в случаи чего было невозможно доказать его причастность. Зато в случаи победы он не забудет потребовать вознаграждение за свой вклад. Грифоны всегда были высокомерными и жаждали власти, особенно территорий.

— Так это правда. – наконец подала голос Рейнбоу. – Ты, в самом деле, собираешься, напасть на Кантерлот. – сказала она. Правда, скорее всего голубая пегаска не осознавала серьёзность и масштабы того, что должно было случиться. В принципе, никто не осознавал этого, кроме Фенрира. Лишь он видел всю картину в целом, лишь он знал, чем всё может обернуться. Но именно поэтому ему было сложнее всего, он так многое взвалил на свои мохнатые плечи, так многое зависело от него, что он понимал, что не имеет права на ошибку. В конечном счёте, насколько не были бы благородны его цели, кровь, пролитая в скором времени будет на его совести.

— Послушай Дэш. – начал Старвинд. – Погода должна принадлежать природе. Она не должна искусственно контролироваться, это не правильно. И тем более пегасы не должны заниматься подобным. – продолжил он разговор на «чистоту». – Посмотри на нас, Дэш, посмотри, во что нас превратили. Мы не счастливы, это всё – не наше. Ты и сама не любишь свою работу, я знаю. – слова серого пегаса звучали убедительно. Рейнбоу опустила голову, она понимала к чему всё идёт, и, хоть ей и было сложно, она всё же соглашалась со словами Старвинда. – Пегасы — воины. Наш удел не гонять облака, а сражаться. Твой отец помог мне понять это. – эти двое словно сговорились. Их слова вносили смуту в сознание Дэш, заставляли сомневаться и всё больше указывали на правоту оппонентов. Пегаска понимала, что, не смотря на то, что у неё есть другая мечта, которой она хотела бы добиться, большинство пегасов не имеют такую возможность. Они обречены на существование и работу на погодных фабриках до глубокой старости. Жизнь без цели, пустая и бессмысленная. Рейнбоу была сломана окончательно.

— Чего вы хотите от меня? – произнесла Дэш, подняв голову. В её глазах читалась уверенность и решительность, видимо, она всё же смогла выбрать правильную сторону. Фенрир подошёл ближе, стараясь сдерживать радость в скупой улыбке.

— Я хочу, чтобы ты не использовала свою силу элемента гармонии против меня, не при каких обстоятельствах. — наконец выложил причину воликорн, по которой всё это и затеял. Рейнбоу слегка растерялась. Она явно ожидала, что он попросит сражаться её на его стороне или что-то такое. Но это, это было что-то совершенно другое.

— Я… Я не могу… — тихо ответила она, понимая, что вряд ли сможет предать своих подруг даже в угоду личным интересам. Всё-таки, она была воплощением верности.

— Да брось. – перебил её Фенрир. – Я слышал, однажды Флаттершай подружилась с Дискордом и отказалась использовать свой элемент против него. Я прошу от тебя того же. Мне нужно быть уверенным, что даже если мне не удастся убедить Твайлайт, то ты всё равно не станешь использовать против меня эту вашу магию дружбы. Чтобы ни случилось… — добивал голубую пегаску воликорн, уже практически упершись своим носом в её и пристально смотря ей в глаза. Рейнбоу попятилась на пару шагов, её глаза медленно, но верно метались из стороны в сторону, пытаясь не попадать под взгляд Фенрира. Она пыталась найти ответ в глубине себя, взвешивая все за и против, оценивая риски. Однако этот довольно важный разговор прервал Азаром, вернувшийся из оружейной. В лапах он держал два меча в ножнах.

— Простите, что прерываю вашу душещипательную беседу, но у меня полно работы. Вот мечи, что ты заказывал. Надеюсь, ты понимаешь, как сложно было достать огонь лазурного дракона, что бы выковать их? Ты у меня в долгу! – прорычал дракон. Действительно, считалось, что именно в пламени лазурных драконов рождаются самые лучшие мечи, самые крепкие и удобные в обращении. Но поскольку род лазурных драконов был практически истреблён, их работа действительно стала настоящим чудом.

— Если всё получиться, не только я, вся Эквестрия будет у тебя в долгу. – ответил Фенрир и телекинезом забрал мечи из драконьих лап. Азаром лишь кивнул и отправился обратно, стучать молотком по болванке очередного меча. А между тем, воликорн с помощью приделанного к ножнам пояса и собственной магии, прикрепил мечи к себе. Выходило очень удачно, ведь его крылья в сложенном виде как раз закрывали мечи, таким образом, пряча их от посторонних глаз. Оставалось надеяться, что в нужный момент они сослужат добрую службу и выполнят предназначение, ради которого вообще ковались. Поняв, что больше делать в кузнице нечего, Старвинд поднялся по лестнице. Гости, правда, тоже не заставили себя ждать. Закрыв дверь, пегас опять замаскировал её облаками.

— Кстати, Старвинд. Мне нужно отправить несколько писем, которые нужно доставить в срок. У тебя есть с десяток быстрых пегасов? – спросил своего друга Фенрир, пока все трое шли по территории фабрики в направлении выхода.

— Ха-ха, ну конечно! Так… — радостно осматривая помещение фабрики, протянул серый пегас. Видимо его взгляд нашёл того, кого икал. – О! Айсэйдж! Иди сюда! Я, говорил тебе, о моём приемнике?

Тут же подлетел белый пегас с голубоватой гривой и, встав возле Старвинда, поднял правое копыто и приложил его к голове.

— Айсэйдж по вашему приказанию прибыл, пап! Эээ… То есть, сэр! – с улыбкой произнёс он. Сын достойный отца, и с таким же чувством юмора. По крайней мере, не смотря на такое несерьёзное поведение, он всё же внушал доверие.

— Слушай, остряк. — произнёс Фенрир и открыл магический портал из которого выпала стопка запечатанных писем. – Вот эти письма, нужно доставить по адресам до завтрашнего утра. Справишься? – с улыбкой произнёс воликорн. Это было что-то вроде проверки, и жеребец, ответив что-то вроде «Так точно!» и подхватив пачку писем зубами, отправился исполнять указание. Оставалось лишь смотреть вслед этому молодому и подающему надежды пегасу, полетевшему исполнять вверенное ему задание.

— Смышлёный жеребец. Весь в отца. Ладно, друг мой, мне пора. Остались ещё дела, с которыми нужно разобраться. Завтра ночью встречаемся в саду Эплов. – сказал Фенрир, уже подходя к выходу из фабрики. Конечно, сейчас ему бы хотелось пропустить со старым другом по стаканчику другому, и поговорить о произошедшем за несколько прошедших лет, что они не виделись, но у воликорна были другие дела. Сейчас ему предстояло исправлять то, что он натворил не так давно. И пускай дело уже близилось к ночи и солнце почти зашло, ему будет не до сна сегодня. Слишком многое произошло. Попрощавшись со Старвиндом, Рейнбоу и Фенрир полетели обратно в Понивиль.

— Я согласна. – с уверенным видом произнесла Дэш в полёте. – Я не буду использовать против тебя свой элемент.

Но, не смотря на то решение, что ей пришлось сделать, пегаска всё равно чувствовала, что поступает неправильно. Ей оставалось только надеяться на лучшее, надеяться на то, что Фенриру удастся уговорить и Твайлайт, а возможно и всех остальных. И тогда она не одна будет в подобном положение. Хоть подобные надежды были немного подлыми.

---

Полёт в лучах заходящего солнца, оранжево-красными красками залившим небо, был чем-то, несомненно, поразительным. В таких моментах Фенрир видел настоящее проявление баланса: с одной стороны ещё светило солнце, освещая земли Эквестрии напоследок, а с другой уже начинала подниматься луна, неся за собой мир и покой её прекрасной ночи. Да, конечно именно из-за спора о том, что же лучше, день или ночь, тысячу лет назад и началась эра правления Селестии. Однако, это официальные данные по показаниям самой принцессы солнца. Мало кто знает истинные мотивы. Но, так или иначе, глупо отрицать факт того, что принцесса ночи завидовала своей сестре. Никто не понимал насколько трудно быть ей. Тенью величия своей сестры.

Обратный путь до замка оказался намного легче, в духовном смысле. Фенрир смог всё обдумать, и даже заручился поддержкой одного из элементов гармонии, так что теперь действовать будет легче. Хотя, конечно, голубая пегаска лишь сказала, что не станет использовать свою силу, а как будет на деле, покажет лишь время. Воликорн опустился на лапы перед входом в кристальный замок, сложив свои крылья, а Дэш так и осталась порхать над землёй. Магия толкнула дверь, которая оказалась, не заперта и оба вошли внутрь. Внутри сразу же были слышны крики и стенания бедной Твайлайт, мучившийся теперь по вине одного монстра. Фенрир в очередной раз вздохнул, мысленно коря себя за несдержанность и вспыльчивость, но собравшись с мыслями, двинулся к источнику звука. Найти необходимую для посещения комнату было не сложно, достаточно было идти на усиливающиеся звуки страданий и голоса остальных. Твайлайт лежала в постели, пытаясь справиться с той ношей, что взвалил на её голову воликорн, Луна протирала её лоб полотенцем, смоченным в холодной воде, а остальные пытались хоть как-то подбодрить подругу, хоть и понимали, что беспомощны в данной ситуации. Первой появление «виновника торжества» заметила Луна, сидевшая как раз напротив входа в комнату, у дальней стороны кровати. По её взгляду и остальные пони поняли, что кто-то стоит за ними. Когда они развернулись, по выражениям их лиц и в особенности глаз, было понятно, что Фенрир последнее существо в Эквестрии, которое они сейчас хотели бы видеть. Хотя в основном, олицетворением этого была Эплджек, явно готовая вступить в противостояние с монстром прямо сейчас. А вот Пинки была просто расстроена тем, что у неё никак не выходило развеселить свою подругу, никак не получалось заставить её улыбнуться. На самом деле ворочавшаяся на кровати Твайлайт вряд ли была в состоянии различать происходившее вокруг: она, то хваталась копытами за голову, то снова принималась барабанить ими по кровати.

— Оставьте нас. – серьёзным тоном произнёс Фенрир делая пару шагов вперёд. Всё, конечно же, опять могло бы закончиться не очень удачно, ведь у воликорна не было, не времени ни желания разрешать назревавший конфликт. Скорее всего, он бы вновь прибегнул к магии для того, что бы просто выдворить кучку пони за пределы замка, чем только ухудшил бы отношения с ними. Однако на его защиту решила встать Луна, да и влетевшая в комнату Рейнбоу тоже добавляла небольшой плюс в пользу Фенрира.

— Девочки, думаю вам и в правду пора по домам. Похоже, кое-кто хочет всё исправить, так что всё будет хорошо. Я останусь здесь и присмотрю за Твайлайт, слово принцессы. – произнесла Луна, пытаясь затушить пламя войны. Ещё и Рейнбоу решила внести свою долю в скорейшее выздоровление своей подруги, покивав головой в знак согласия со словами принцессы, а после поманила копытом подруг за собой. Хоть и нехотя, но все пять пони покинули кристальный замок. Проходя мимо воликорна, Флаттершай и Пинки опускали глаза, а вот Рэрити и Эплджек наоборот смотрели в его глаза достаточно пристально и долго, явно давая понять, что всё так просто не забудется.

— Дэш, что во имя яблок не так с этим монстром? Тебе удалось что-то разузнать? – спросила фермерша уже на улице. Голубая пегаска задумалась. Она не знала, что точно может сказать, а о чём лучше пока умолчать и эти сомнения не давали ей возможности сосредоточиться.

— Давай потом, ЭйДжей. Я устала и хочу выспаться, что бы пораньше встать и проведать Твайлайт. Советую и вам тоже отдохнуть. Пока девчонки. – кое-как отбилась Рейнбоу и полетела прочь. Правда, хоть большинство подруг и приняли это за чистую монету, Эплджек всё же что-то заподозрила. Но сейчас было поздно что-то выяснять и все отправились по домам. Тем временем даже Луна покинула комнату, оставляя своего старого друга наедине с юной принцессой. Она лишь улыбнулась, когда проходила мимо, видимо радуясь, что воликорн всё же смог найти в себе силы со всем разобраться. Теперь настало время исправлять собственные ошибки. Фенрир подошёл к кровати, на которой ворочалась Твайлайт. Он забрался на кровать и навис над аликорном, после чего изловчился и положил правую переднюю лапу ей на лоб, что бы зафиксировать её в одном положении. Фенрир закрыл глаза, а его рог объяла чёрная магическая аура, после чего она объяла и место соприкосновения лапы с головой Твайлайт. По мере того, как эта магическая субстанция подрагивала и перетекала из стороны в сторону, юной принцессе явно становилось лучше. Стоны сменялись на тяжёлое дыхание, неосознанные попытки лягнуть или сбросить с кровати воликорна превращались в небольшие подергивания копытами, а её заплаканные глаза начали открываться.

— Нееет! – закричала Твайлайт и, вырвавшись из-под Фенрира, упала с кровати и, дрожа, упёрлась спиной в угол комнаты. – Прошу, не надо больше!

Её просьбы бы естественны, а страх скорее, остаточным. Для неё, наверно, прошла целая вечность, с момента, когда воликорн поделился с ней своими знаниями и воспоминаниями. Конечно, это вряд ли убило бы её, но без помощи она не смогла бы воспринять всё это достаточно быстро. Фенрир понимал, что нужно действовать деликатно. Он слегка попятился и сел на край кровати, спиной к Твайлайт.

— Твай, не знаю, сможешь ли ты простить меня. Но мне, правда, жаль. Я не хотел, чтобы так вышло. Прошу, выслушай меня. – начал воликорн всё так же сидя спиной к своей собеседнице. Он старался говорить спокойно, никаким образом не пытаясь изменять голос. Он, правда, хотел просто поговорить и объяснить хотя бы часть из того, что мог. Твайлайт всё ещё немного боялась того монстра, что заставил её так страдать, но любопытство брало верх, а сама она чувствовала, как боль и страх медленно растворяются. Юная принцесса робко взобралась на кровать и присела подальше, с другой стороны, смотря на большие чёрные крылья. Фенрир на мгновение обернулся, чтобы убедиться, что его собеседница приняла приглашение.

— Сейчас ты всё ещё чувствуешь остаточный эффект от того, что произошло. Через пару минут он пройдёт, и ты поймёшь, что всё было не так уж и плохо. А ещё, что бы помочь тебе, я заблокировал большую часть воспоминаний, что передал тебе. Они вернуться, но со временем, когда ты будешь готова. – принялся объяснять воликорн. Он действительно сделал это, просто потому, что это был единственный выход в данной ситуации. Заклинания способного полностью или частично стереть память пока ещё не существовала, а все предыдущие попытки с треском проваливались. Так что такой вариант исправления собственной ошибки был наиболее верным, по мнению Фенрира. Юная принцесса сама не сможет вспомнить большую часть переданного ей знания, лишь воликорн сможет дать ей необходимые подсказки.

— Хорошо. Но я не понимаю, зачем столько сложностей? Ты врал нам, но ради чего всё это? – с недоумением и небольшой долей подозрения вступила в разговор Твайлайт. Впрочем, эти вопросы были довольно справедливыми. Юная принцесса хотела знать, для чего был разыгран весь тот спектакль, что она видела на протяжении этих дней.

— Мне нужно было попасть в Понивиль. Но если бы я просто прилетел сюда или пришёл, Селестия узнала бы. Мне нужно было, чтобы кто-то вызвал меня сюда. – продолжил воликорн и вновь обернулся, чтобы посмотреть на Твайлайт. Одним вопросом в её умной голове стало меньше, а построить от этого логическую цепочку не составило труда.

— Значит тот сон… Твоих лап дело? – произнесла вслух своё умозаключение Твайлайт. Ниточка, ведущая к тому, чтобы распутать клубок недавних событий была получена.

— Да. Ещё я показал во сне Пинки где ей найти нужную книгу. Этим заклинаниям меня научила Луна, очень давно. Я даже удивился что у меня всё получилось. – произнёс Фенрир улыбнувшись. Он посмотрел в потолок и на секунду забылся, где находиться, а вместо этого вспомнил дивные деньки далёкого прошлого. Но сейчас было не время и не место придаваться воспоминаниям, и воликорн продолжил своё признание. – Потом дело оставалось за малым. Я заранее применил заклинание Смены облика, выбрав довольно неординарную личность. И, если ты хорошенько подумаешь, то поймёшь, что я вас не обманывал. Я просто не говорил всей правды.

Твайлайт окончательно пришла в себя, и теперь понимала, что хоть и помнит, как корёжилась от боли в луже собственных слёз, но не помнит самой боли. Не помнит всех тех ужасных ощущений, когда она видела самые ужасные картины этого мира. Она, прикрыв глаза, слегка помассировала переносицу, чтобы начать правильно воспринимать информацию, а не только переваривать её и складировать.

— Так. Ты наследник древней расы правившей тысячу лет назад, которую уничтожила Селестия, а ещё друг принцессы Луны которую всё та же Селестия отправила в заточение на луну на тысячу лет и теперь ты хочешь отомстить Селестии вернув, таким образом, баланс в мир? Я нечего не упустила? – саркастично и скептически выдала свою теорию Твайлайт, подходя к Фенриру ближе. Она села рядом с ним в попытке увидеть его реакцию.

— Ну, есть ещё пара моментов, но если, грубо говоря, всё так. Послушай, я не хочу сказать, что наше королевство было утопией, да и с пони мы обращались как с животными. Ещё мы воевали с пегасами и вели настоящую охоту на единорогов. Но до нас пони вообще не имели нечего. Они были лишь кормом для диких псов и прочих хищников. – было принялся объяснять своей собеседнице воликорн, но по её взгляду и выражению лица в стиле «Не верю!», сразу же понял, что урок истории лучше отложить. – Послушай Твай, дело не в мести за мою разрушенную жизнь, дело в сотнях и тысячах существ, на кого божественная милость Селестии не распространяется. Дело в тех, кто вынужден жить за пределами Эквестрии, в пустынных неплодородных землях, вынужден питаться, чем попало, и выживать, как может.

— А ты не пробовал просто поговорить с ней? Она хорошая! Уверенна, она бы придумала как вам помочь. – принялась оправдывать свою наставницу Твайлайт. Это было естественно и даже достойно похвалы, такая преданность и слепая вера в кого-то, не смотря не на что. Даже сейчас, зная о тёмных делах Селестии, её протеже продолжала защищать её доброе и честное имя.

— Да, пробовал. Дважды, за последнее столетие. Оба раза мне приходилось убегать. Твайлайт, я просто хочу, чтобы ты поняла, Селестия использует тебя. Разве ты не видишь? – пытался достучаться до собеседницы Фенрир. Юная принцесса с удивлением посмотрела на него, явно не понимая, о чём идёт речь. Да и вряд ли она, при всём своём отношении к своей наставнице могла задуматься о том, что всё это было неспроста. Она же так благодарна принцессе света, за то, что та взялась обучать маленькую единорожку.

— Скажи, сколько раз за последний год Селестия спасала Эквестрию? Ноль! Всё это время эту страну спасала ты и твои подруги. Думаешь, всё так просто? Селестия потеряла связь с Элементами гармонии, мощнейшим оружием. Думаешь, она случайно оказалась на твоём экзамене? Ей нужна была замена, та, которую она сможет контролировать своим авторитетом. Теперь ты – её оружие. Сама она слаба, но вы всегда справляетесь с задачей.

Твайлайт опешила. Она никогда не думала о подобном. Аликорн начала размышлять: действительно, Селестия сама говорила, что-то насчёт того, что потеряла связь с Элементами гармонии. И если смотреть на ситуацию с такой точки зрения, то действительно очень странно, что Селестия появилась тогда. Она словно знала, что Твайлайт суждено возродить магию Элементов. И ведь действительно, за последний год, как юная принцесса обрела друзей и силу, Селестия нечего не делала. Чтобы не происходило, каждый раз Твайлайт приходилось самой разбираться с этим.

— Стой… Погоди. Всё это конечно странно, но всё же это можно объяснить. – хотела вновь заняться оправданием своей наставницы, хоть и сама начала сомневаться. Фенрир правда, решил не дать шанс сомнениям и продолжил свою атаку.

— Объяснить что? Она спускает тебе с копыт любые твои проступки, чтобы ты ещё больше её уважала. Блин, да она сделала тебя принцессой аликорном! На моей памяти ты – первая кто стал аликорном а не родился им. Она с рождения следила за тобой. Да она даже приставила тебе в няньки свою племянницу!

Очередная порция, казавшимися столь правдивыми, доказательств, была подана. Каденс всегда была такой хорошей и милой, что Твайлайт даже не задумывалась о том, за что ей такая честь. Да и тот факт, что её сделали не только принцессой, но и аликорном… Твайлайт не хотела верить, что всё это правда. Она не хотела верить, что она для Селестии всего лишь оружие, средство решения проблем. Однако столько противоречий, столько «но», и ещё больше вопросов, ответ, на который ей нужно было найти самой. Юная принцесса пыталась понять, кто же врёт: странный незнакомец, что чуть не лишил её рассудка или её наставница, что была так добра к ней. Слишком добра. Всё это было слишком хорошо, что бы быть правдой. Где же истина?

— Я услышала тебя. Но мне нужно всё обдумать. Я не могу просто так вот взять и поверить, что Селестия, которую я знаю, на самом деле совершенно другая. Я только хочу понять, чего же ты хочешь от меня? Чтобы я помогла её победить? – подвела итог в разговоре Твайлайт. Ей, в конечном счете, хотелось узнать, какая же роль отведена для неё в игре Фенрира. Чего он хочет, каковы мотивы его поступков.

— Понимаю. Тебе надо поспать. – произнёс воликорн слезая с кровати. Он направился к выходу из комнаты, но остановился и обернулся, что бы напоследок дать ответ. – Я хочу, чтобы ты не вмешивалась в наш с Селестией бой. Чтобы никто не вмешивался. – уверенно произнёс Фенрир. Это было так. Единственное, чего он хотел, это честный бой с Селестией, один на один. Металл и магия как средства достижения власти, как средства восстановления баланса и справедливости, как средства отмщения. Воликорн вновь повернулся к выходу из комнаты, стараясь скрывать радость о того, что в конечном итоге есть шанс, что Твайлайт примет правильное решение. – Ещё кое-что. Завтра я отправляюсь в северные земли, на встречу со Свободными стаями. Я был бы рад, если бы ты составила мне компанию. – добавил Фенрир и вышел из комнаты, оставляя юную принцессу наедине со своими мыслями. Твайлайт лишь громко вздохнув, повались назад себя на кровать, развалившись на ней поперёк и расставив копыта во все стороны. Ей так о многом нужно было подумать теперь. А тем временем воликорн отправился на балкон, понимая, что его старая добрая подруга наверняка там. Его догадка подтвердилась. Солнце уже зашло и на ночном небе отчётливо были видны звёзды и луна, детище принцессы ночи, детище которым она так гордилась, но которое ценили так немногие…

— Они так прекрасны. – тихо произнесла Луна, любуясь ночным небом. Смотря на всё это великолепие, освещавшего ночь, действительно было обидно и грустно, что почти никто не ценит эту красоту.

— Не так прекрасны как ты. – произнёс Фенрир, подходя к своей подруге. Поравнявшись с ней, он нежно потёрся мордой о её грудь. Луна же, улыбнувшись, в ответ погладила его копытом по голове.

— Я так скучал по тебе. Всё это время я пытался найти способ помочь тебе. Прости. У меня не получилось… — еле сдерживая слезы, произнёс воликорн подрагивающим голосом, а под конец помотал головой. Конечно, Луна уже видела все попытки её друга помочь ей. Она лишь сожалела о том, что забыла Фенрира, может быть тогда эта тысяча лет проведённая в гордом одиночестве в лунной тюрьме не была бы такой мучительной. Возможно тогда, она никогда бы не стала тем ужасом, каким её вечно выставляла Селестия. Луна не могла этого понять, не могла понять, почему всё это произошло.

— Она была такой хорошей, такой заботливой. Я так её любила… Что же произошло с моей сестрой? Почему она так поступила? – причитала принцесса ночи. Ей и в правду было обидно осознавать, что её сестра так с ней поступила. Однако теперь истинные мотивы поступков тысячелетней давности были не важны, теперь всё сложилось так, как сложилось, и приходилось мириться с этим. Фенрир обнял крылом свою подругу.

— Скоро всё кончиться. Наступит новый век. Наконец наступит наше время, каким бы тяжёлым оно не оказалось, мы всё сможем. Вместе. – произнёс воликорн. Его печалило лишь одно: факт того, что после столь долгой разлуки он не может поведать своей подруге всю правду о случившемся. Нет, кое-что ему пришлось сохранить в тайне, кое-что важное для Луны, узнав о чём, она немедленно бы сорвалась в путь. Фенрир не мог позволить произойти подобному, иначе вся затея рухнула бы, и Селестия одержала бы победу, даже не вступив в битву. Возможно, потом он расскажет ей, расскажет о её младшей сестре…

— Знаешь, я вспомнила колыбельную, о которой ты мне рассказывал. Она такая грустная, но хорошая… «Бьет наотмашь холодный ветер по хребту ледяной стены. Ночь придет, вытесняя вечер, подарив тебе волчьи сны. Вновь потянется вдаль полоска звуков, запахов, голосов — эфемерные отголоски сновидений других волков…»

Фенрир прижался к Луне ещё сильнее, и ему казалось, что сама мать поёт ему.

— Я так устал…