Аллегро

Аллегро

В эту прекрасную осень, где кругом разливались краски красного, жёлтого и оранжевого цветов, две кобылки мирно болтали, подходя к магазину, где продавались музыкальные инструменты. Они зашли в магазин, продолжая разговаривать. Обходя каждый инструмент, кобылки что-то говорили о его качестве, смотрели цену, а потом находили другой, более привлекательный.

В конце-концов они наткнулись на мирно стоящий в углу помещения рояль. Серая пони мгновенно подбежала к нему с улыбкой и стала осматривать прекрасный инструмент. А вот белая единорожка медленно и неторопливо подходила к роялю, то и дело, посматривая на Октавию с непониманием. Заметив, что её подруга ещё не подошла, Октавия осмотрелась:

 — Винил? — удивлённо спросила серая кобылка. — Почему ты так медленно идёшь? Ты же всегда такая... эм... энергичная?

Единорожка остановилась около подруги и стала её оттаскивать от инструмента:

 — Винил, что ты делаешь? — Октавия абсолютно ничего не понимала, для неё было загадкой столь непонятное поведение подруги. — Перестань! Сейчас не время шуток.

Оттащив подругу достаточно далеко от угла, единорожка отпустила серую пони, не говоря ни слова:

 — Что-то случилось? — земная пони коснулась копытом плеча единорога и посмотрела прямо в глаза, пытаясь понять ответ.

В этот же миг, Винил ненадолго задумалась, припоминая больные её сердцу воспоминая...

...По всему дому разливались приятные звуки аккордов. В одной из комнат сидел взрослый жеребец, играющий на пианино. В этот же миг он услышал странные, неуверенные шаги. Жеребец ухмыльнулся и посмотрел назад; в проёме, улыбаясь, медленно подходила маленькая единорожка, которой даже двух лет не было. Она, то и дело, пошатывалась, наровясь вот-вот упасть, но так и не упала. Она, спустя минуту, либо чуть больше, уже находилась возле отца, просясь наверх:

 — Маленькая пианистка хочет сыграть? — усмехнулся тёмно-золотой пони, присаживая рядом свою дочь. — Ну, давай, покажи, что ты можешь?

Малышка непонимающе взглянула на отца:

 — Сыграй мне ноту до, — жеребец кивнул в сторону клавиш, приглашая коснуться их.

Маленькая единорожка не уверена прикоснулась к клавише, после чего резко нажала на неё и засмеялась, постоянно нажимая смешную клавишу, издающую такие забавные звуки для неё.

 — Нет-нет, — улыбнулся отец, слыша ноту на тон выше до. Он указал на нужную ноту, продолжая улыбаться. — Это нота ре, а не до. Спустись ниже.

Кобылка, не слушая наставления отца, нажала на ноту, которая была на тон ещё выше. Отец засмеялся, видя ошибку дочери:

 — Не туда, ниже, малышка, а не выше, — он стал показывать, как правильней, спускаясь по полутонам от ми до до. — Давай, повтори за мной.

Маленькая пони слегка призадумалась, пытаясь запомнить происходящее. Это же ей не составит труда, да? Это же так просто. Единорожка медленно нажала на полутон ниже, после чего посмотрела на папу, который одобряюще кивнул, а потом она опять спустилась на полутон, а потом ещё раз. Отец ждал этого момента, прямо сейчас она нажмёт на эту ноту, ещё чуть-чуть. Единорожка приподняла маленькое копытце и хотела было коснуться той ожидаемой ноты до, как вдруг резко нажала на ноту си.

Отец чуть было ли не плакал от собственной неудачи, пока его дочка, смеясь, нажимала на каждую ноту, но только не на до. От пианино исходил неприятный и обрывающийся звук, пока малышка играла, она даже не заметила прихода мамы в комнату во время "игры". Жеребец поцеловал кобылку в лоб и слез со своего стула, подходя к двери, где стояла красивая единорожка. Подойдя к жене, он убрал светлую гриву с глаз и повернул свой взгляд к дочери, которая продолжала играть наобум.

 — Как продвигается дела с нашей юной пианисткой? — тихо поинтересовалась голубая единорожка.

 — Ну, думаю, что с нотой до придётся повозиться, — жеребец ухмыльнулся, когда копытце его жены стало поглаживать его красно-зелёную гриву.

 — Ничего страшного, — кобыла слегка обняла своего мужа, после чего собралась уходить. — Зови Аллегро, сейчас мы будем ужинать.

Единорог удалилась, пока тёмно-золотой жеребец подходил к уже лупящей по клавишам радостной кобылке:

 — Аллегро, давай дадим отдохнуть бедному пианино и пойдём кушать? — отец показал в сторону двери, когда единорожка обернулась.

 — Кусь-кусь? — удивлённо спросила малышка, и как только она увидела кивок жеребца, то сразу же стала спускаться со стула, отправляясь на ужин.

Белая кобылка с красной гривой тихо вошла в шумный класс одной из местных школ Кантерлота для одарённых единорогов. Тут же прозвенел звонок и весёлые жеребята и кобылки уселись за парты, шум потихоньку стихал. Как-то только он полностью утих, учительница, уже стоявшая перед всем классом, подозвала скромную единорожку к себе, с улыбкой сообщая:

 — Класс, с сегодняшнего дня с нами будет учиться Аллегро. Она недавно перевелась к нам из другой обычной школы, где показывала, кстати, всей школе пример культурного единорога. Познакомитесь с ней поближе после уроков, — учительница указала на пустую парту на втором ряду. — Присажмивайся, Аллегро. А теперь, давайте начнём наш урок...

Единорожка, немного волнуясь, присела за свою парту. Она взглянула на доску, где учитель расписывал основные способности единорога, которые должен знать каждый представитель этого вида. Кобылка всё внимательно слушала, вспоминая прошлые уроки в её старой школе. У неё не было друзей, да, и она сама не имела желания с кем-то общаться, настолько была скромной и завлечённой учёбой. Перевод в школу для одарённых единорогов был радостным событием в её семье, но не для неё. Перевод означал лишь то, что ей придётся много хлопотать, чтобы догнать чужую программу, привыкнуть к новому классу. Но всё же, она через это всё пройдёт, пока с ней есть музыка, которой она так любила заниматься, играя на фортепиано и получая уроки от отца.

 — Эй, Аллегро, — послышался шепчущий голос жеребёнка за соседней партой, зовящий её. Она повернулась к нему, взглядом показывая своё ожидание. — Слушай, ты не могла бы передать записку Грин Браш*?

Он поднял маленькую бумажку с парты, на которой сложно было заметить листок. Единорожка кивнула и протянула своё копытце, чтобы взять бумажку, но жеребёнок отпрянул своё копыто и сказал напоследок:

 — Только не читай, хорошо? — белая пони снова кивнула, получив бумажку.

Она повернулась назад, спрашивая у жёлтой кобылки:

 — Ты Грин Браш? — получив кивок в ответ, единорожка отдала записку. — Это от него, — он показала в сторону жеребёнка, говорившего с ней несколько секунд назад.

Поворачиваясь обратно, она услышала недовольный голос учителя:

 — Аллегро, зачем ты поворачивалась к Ред Болл*? — преподавательница встала и подошла к её парте.

 — Я-я... — тихо проговаривала Аллегро, пытаясь придумать оправдание. — Я... хотела попросить ластик, потому что... потому что забыла собственный в спешке дома...

 — Не правда! — заявила кобылка, сидящая позади неё. В этот же миг зрачки единорожки сузились. — Она мне передала записку от Грин Браша. А Грин никогда не писал и не будет записок!

 — Милая, дай мне эту записку, пожалуйста, я почитаю, — получив белоснежный листок и осмотрев каждый его сантиметр, учительница непонимающе взглянула на свою ученицу. — Но она пустая! — взгляд преподавателя устремился на виновницу всего происшествия. — Аллегро, зачем ты передала пустую бумажку?

 — А потому что она любит передавать вещи, которые такие же пустые, как и её круп, — засмеялся Грин, не давая Аллегро ответить самой.

Весь класс взорвался смехом, приговаривая "пустобокая", от чего единорожке хотелось плакать, но она сдерживалась от слёз, лишь опустив голову. Учительница мигом успокоила шумевших учеников и предупредила провинившуюся кобылку:

 — Аллегро, я надеялась, что ты будешь себя прекрасно вести. Надеюсь, что это в последний раз, — сменив недовольный взгляд на спокойный, преподаватель вернулась к доске, напоминая о теме урока.

Повзрослевшая белая единорожка спокойно наигрывала какую-то мелодию на рояле, пока её отец стоял рядом и зачаровано смотрел на игру своей дочери. А ведь ещё несколько дней назад её называли пустобокой, пока она, наконец, не поняла, что её призвание — это игра на рояле. Если бы отец не купил домой прекрасный рояль, то Аллегро, наверное, так бы и не получила свою кьютимарку в виде восьмой ноты в зеркальном отражении.

Закончив, кобылка повернулась к отцу, ожидая одобрения, но вместо него она получила восторг отца:

 — Прекрасно! Милая, да ты играешь лучше, чем я! — отец, всем своим видом показывая своё счастье, обнял любимую и единственную дочь. — Ты придумываешь новые произведения быстрее, чем какой-либо известный пианист! Да ты юный гений, дорогуша! — жеребец отстранился от дочери и поскакал к полкам с книгами, где в промежутках виднелись сборники с нотами известных произведений для фортепиано. — Сейчас мы найдём тебе какую-нибудь хорошую симфонию. Где-то я её видел. О! Вот она, — в ту же минуту отец уже стоял возле пианино, ставя ноты на подставку.

Юная кобылка слегка задумалась, читая ноты, после чего начала играть иную, более красивую, чем до этого, мелодию. По всему дому разливались сладостные звуки, так и манящие прохожих, чтобы они зашли послушать в гости. Но их бы всё равно не впустили, Аллегро выступлений не давала, лишь занималась дома, вместе с отцом. Никто ещё не знает о существовании этого гения, но вскоре всё изменится.

Спустя пару дней, отец пришёл домой с радостными известиями — Аллегро будет выступать на конкурсе "Юных пианистов". Вся семья была рада, кроме Аллегро. Она опять имела смутные сомнения на счёт своих способностей, боясь провалиться. Отец и мать утешали её, говорили, что у неё всё получится, что она обязательно выиграет этот конкурс. Так и произошло. Победа Аллегро была предугадана, ни у кого не было шансов сыграть лучше неё. Один из членов жюри, поражённый прекрасным исполнением, пригласил её на другой конкурс, похожий, но возможностей на победу у неё должно стать меньше.

Она опять заняла почётное первое место, заработав медаль. Родители не могли нарадоваться победам своей дочери. Вскоре, отец записал её на участие в конкурсе "Юных композиторов", где она опять выиграла со своим произведением, придуманным ею за пару недель до конкурса. Все поражались таланту единорожки, хваля её и приходя на конкурса, где она участвовала. Заголовки газет только расширяли её известность, при помощи простых фраз "Юная кобылка-гений берёт первые места на всех конкурсах", "Аллегро — пианистка, которая сочиняет новые композиции всего за пару дней!" и т.д. Конечно, некоторые газеты преувеличивали её способности, но по-другому никак.

А с недавних пор всеми известная Аллегро стала участвовать на конкурсах, где пони старше её на 5-10 лет! Она всё равно показывала высший результат, доказывая то, что она талантлива. Многие пони завидовали успеху юной Аллегро, даже пытались срывать её выступления, но у них ничего не получалось лишь потому, что Аллегро всегда могла мгновенно с импровизировать.

Вскоре, она стала давать собственные концерты в Кантерлоте. Её даже приглашали и в другие города с выступлениями, но она отказывалась, говоря, что хочет выступать лишь в столице, в её родном городе. Некоторые понимали её, а другие злились, что она не посетила их известный город.

Всё бы продолжалось прекрасно, если бы её отец однажды не заболел. Как говорили врачи, он болел неизвестной им болезнью, которая ещё никогда не встречалась в Эквестрии. С каждым днём ему становилось тяжелее ходить, а потом он во все перестал выходить из дому, постоянно лежа на кровати с ужасным видом. В конце-концов, врачи постановили, что он не проживёт долго. А Аллегро продолжала играть, но уже с меньшим энтузиазмом. Она даже хотела бросить это всё и начать ухаживать за отцом, но он запрещал ей и просил, чтобы она продолжала, хотя бы ради него. И она играла, ради своего отца.

В последний день его жизни, Аллегро была вызвана матерью, которая в слезах умоляла её приехать, что отец хочет проститься. Она незамедлительно прибыла домой и, вбежав в комнату, увидела отца на последнем издыхании. Единорожка подошла к отцу и уселась рядом, желая его слышать:

 — Аллегро... — медленно проговорил слабеющий с каждой минутой пони. — Спасибо, что пришла. Я понимаю, что уже не жилец, но... пока я не оказался в земле... Пожалуйста, выступи на конкурсе... который должен быть через неделю... не смотри на меня так, я знаю, что ты понимаешь о каком... конкурсе идёт речь... Просто займи первое место... ради меня... я верю... ты... сможе... — в этот же миг его сердце остановилось, и он закрыл свои глаза навсегда.

Всю неделю оставшаяся часть семьи была в трауре. Лишь изредка по дому разливались приятные слуху звуки — Аллегро собиралась сделать то, о чём попросил её отец. Она подала участие на конкурсе, чьё название мы скроем от вас, где должна была выступить и занять первое место. Последнее первое место.

Спустя пару дней, Аллегро уже сидит в зале ожидания. Она никогда не замечала других пони, ждущие своего часа. Но в этот раз всё по-другому, она может ощутить их чувства, переживания, просто взглянув на них. Напротив неё сидит, съёжившись, жёлтая кобыла в очках, которая, то и дело, посматривает на часы. Вдруг, вошла секретарша и произнесла чьё-то имя. Набрав воздуха, жёлтая кобыла встала и, волнуясь, отправилась на сцену. Спустя несколько минут, зал взорвался аплодисментами, провожая кобылку, которая радостно сошла со сцены и отправилась в буфет.

Следующему участнику не повезло — жеребец выбежал заплаканным со сцены и отправился в неизвестном направлении. Каждый участник шёл один за другим, кто-то получал аплодисменты, а кто-то убегал в слезах. Так до тех пор, пока в зале ожидания никого не осталось, кроме единственной единорожки. Секретарь вошла и произнесла:

 — Мисс Аллегро, ваш выход.

 — Спасибо, — произнесла кобылка, поднимаясь со стула.

Она очень долго прождала, больше, чем два часа, а теперь она выйдет и покажет всем, что она заслуживает победы. Выйдя на сцену, весь зал зааплодировал, видя всеми известную Аллегро. Она подошла к роялю и поклонилась публике. Сев за инструмент, она прождала пару секунд, после чего по залу раскатилось сладостное звучание. Зал затих. Все были заворожены происходящим, наслаждаясь прекрасной мелодией.

Аллегро жила каждой секундой. Её переполняли грустные эмоции, как только она вспоминала отца. Самое проблемно было — настроиться на композицию. Это произведение, что звучит под её копытцами, по-началу игралось в грустной теме и в темпе ларго. Но с середины, тема менялась, как и темп на живое модерато. И вот, она уже достигла конца, как вдруг вспомнила, в каком темпе обязана играть в конце. В этот момент она поняла, что продолжала играть модерато, вместо аллегро, тем самым, совершив огромную ошибку. Забыв обо всём, она остановилась. Неожиданно и для всех.

Зал затих, все были ошеломлены. Никто не мог предвидеть такого исхода, что сама Аллегро остановилась, когда ей не хватало совсем чуть-чуть, чтобы закончить мелодию. Пианистка чувствовала холод и страх. Казалось, что покойный отец положил копыто на её плечо. Она медленно встала, почувствовав тяжесть в груди, и ушла. Ушла со сцены, ничего не сказав, не объяснив. Она вышла на улицу, где на тот момент была зима, и падал снег, без какой-либо тёплой одежды.

Жизнь для неё остановилась. Она не оправдала ожидания отца, она оступилась и теперь летит над чёртовой пропастью жизни.

Аллегро попрощалась с матерью и отправилась в свой новый дом. Когда она ехала до нового пристанища, все прохожие смотрели на неё с удивлением, вспоминая, что это та единорожка-гений, не доигравшая в своё последнее выступление. Она хотела избавиться от этих взглядов, вновь вернуть себе уважение. Но как? Как это возможно? Она перебила мысли всё время, что ехала в пути, как вдруг, ей в голову пришла замечательная идея.

Приехав, наконец, домой и заплатив жеребцу, подвозившего её, она зашла в маленький домишко. Она знает лишь то, что у неё будет соседка, но эта персона прибудет лишь через неделю, а значит, у неё будет время, чтобы всё исправить. Она начнёт новую жизнь. Улыбнувшись, единорожка спокойно направилась в ванную, прихватив с собой краску для волос. Через полчаса оттуда вышла другая пони с сине-голубой гривой, вместо красно-зелёной. Она достала из своей сумки чёрные солнцезащитные очки, которые тут же надела, и подошла к зеркалу. Налюбовавшись новым видом, единорожка усмехнулась:

 — Прекрасно выглядишь, Аллегро! — вдруг она задумалась. — То есть, не Аллегро... Какая-то другая пони... Хе-хе...

Теперь белая единорожка начала для себя новую жизнь, но решила, что в любом случае свяжет её с музыкой. Она не хотела классическую музыку, что так больно напоминает об отце, но кругом была только она. Но через несколько дней в почтовый ящик попала рекламка нового клуба в Кантерлоте. Внимательно прочитав, единорожка твёрдо решила, что будет диджеем. Дверь хлопнула, и в помещение вошла серая кобылка с чёрной гривой, которая быстро нашла единорога:

 — Привет! — она хотела быть дружелюбной, но немного стеснялась в непривычном окружении. — Я Октавия, Октавия Мелоди. А как зовут тебя?

К ней повернулась белая кобылка с улыбкой, которая радостно произнесла:

 — Привет, Окти! Меня зовут Винил Скретч. Приятно познакомиться, — она тут же стала трясти копыто новой соседки.

Октавия сразу осознала, что у неё будут проблемы... с таким соседом...

-... Винил? — вновь повторила серая кобылка, вытаскивая из воспоминаний подругу.

 — Просто меня раздражает звучание этого рояля. Вообще, дурацкий инструмент, всегда не любила его.

 — А по-моему, прекрасный инструмент... — обиженно опустила голову Октавия. — Почему мы не можем купить его?

 — Потому что! — раздражённо ответила Винил. — Ладно, прости, давай просто выберем что-нибудь другое?

 — Ладно... — и пони отправились искать и дальше хороший инструмент.

Сноска

Грин Браш — (от англ. Green Brush) Зеленая кисть

Ред Болл — (от англ. Red Ball) Красный мяч