Любовь - это магия

Глава 1. Зелье

— Зекора! Зеко-о-ора! Кхэ-кхэ... Конские яблоки! Куда ж она подевалась? — говорила сама с собой Пинки, заглядывая под банки и колбы на столе в хижине зебры. — Наверное, ушла за какой-нибудь травой для своих отва... Кхэ, кхэ, кха-а! Кха!

Раскашлявшись, Пинки уронила передние копыта на грубый деревянный стол и облокотилась на них. Наверное, ночная вечеринка с купанием в пруду была действительно плохой идеей. Вода была холоднющая, и Пинки совсем продрогла и схватила жуткий кашель, который мучил её вот уже второй день. Временами Пинки Пай забывала, что она заболела, и возвращалась к своим обычным делам: прыганью, пению и надуванию воздушных шариков — это нормально для такой пони с шилом в одном месте — но игнорировать всё учащавшиеся приступы кашля было уже невозможно. Однако хижина Зекоры, как вы уже поняли, была пуста.

— Ладно, — состроив серьёзное лицо юного детектива, пробормотала Пинки. — Поищу сама, авось найду что-нибудь противобольно... противоболезне... противокаш... Хм, этот пузырёк такой пыльный, вряд ли это средство от чего-то настолько обычного, как простуда. М-м, какой красивый флакончик... буэ, зато пахнет просто отвратно!.. О!

На глаза Пинки попалась тёмно-коричневая бутылочка, на которой было изображено маленькое красное сердечко без каких-либо подписей. Природное любопытство Пинки взяло над ней верх, и она открутила крышку и понюхала тёмную жидкость. Пахло каким-то медовым, цветочным запахом, который казался знакомым. От сладкого аромата у неё даже закружилась голова. Пинки призвала все свои усилия, чтобы вспомнить, что за растение издавало похожий запах. Вспоминалась какая-то не имеющая отношения к делу нелепица вроде весенних погонь за майскими жуками с сачком в зубах, ежегодной генеральной уборки и... Что-то весеннее, что-то жёлтое...

— Ну конечно! Это же перво... Кха! Первоцвет! — воскликнула Пинки, озарённая внезапной догадкой. — Лучшее средство от кашля, какое только может быть! Молодец, Пинки!

С этими словами она погладила саму себя по голове и залпом осушила бутылочку, после чего поставила на место пустой флакончик. «Уверена, Зекора не будет злиться за пропажу зелья от кашля. Оно ведь было мне очень-очень нужно, и потом, первоцвет не так уж сложно найти. У неё наверняка этого первоцвета просто завались!» Внезапно Пинки почувствовала, как у неё резко улучшилось настроение — да так сильно, почти до состояния эйфории. Захотелось скакать, подставляя под яркое летнее солнце розовую мордочку, танцевать до упаду, петь так, чтобы все слышали, как она счастлива. Пинки показалось, что это определённо один из лучших дней из её Пинки-жизни.

— Ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля... — вслух запела Пинки и запрыгала в сторону выхода. И тут...

Ой!

Ой! Ой! У Пинки затряслись ноги, захлопали уши, задёргался хвост и заморгали по очереди то правый, то левый глаз. Да-да, это было именно оно — Пинки-чувство! И с ней определённо раньше не случалось таких множественных конвульсий. Что-то совершенно особенное должно было произойти немедленно, вот прямо сейчас!

Бамс! Входная дверь резко распахнулась, входившая пони споткнулась о высокий порожек и рухнула на опешившую Пинки всей массой своего сиреневого тела.

— Твайлайт! — воскликнула Пинки Пай, немного придя в себя. — Ты чего, совсем осенела? Так ведь и рог расквасить недолго... О, Твайлайт...

Пинки вдруг почувствовала, что с ней происходит что-то странное. Она была так невероятно счастлива видеть Твайлайт Спаркл, что её сердце забилось быстрее, у неё перехватило дыхание, и она от восторга выдохнула ей в ухо тихое, умиротворённое «а-а-а»... Твайлайт подняла голову с её шеи и тряхнула гривой, оправляясь от падения. И как Пинки раньше не замечала, какая Твайлайт красивая?.. Она была немного взъерошенной и сонной — наверное, опять бессонная ночь над книгами — и это только добавляло ей прелести. Два больших фиолетовых глаза с недоумением уставились на восхищённое лицо Пинки, и она, как заворожённая, готова была смотреть и смотреть, никогда не уставая любоваться. Тёплая тяжесть тела Твайлайт Спаркл была волнующей и потрясающе приятной; прикосновения словно посылали слабые электрические разряды по нервам...

— Э-э... Пинки? Ты в порядке? — озадаченно спросила Твайлайт, огорошенная её отсутствующим выражением лица.

— Д-да... Да, Твайлайт, — ответила Пинки Пай, не переставая умиротворённо смотреть на неё.

— Может, тогда ты отпустишь мои копыта, чтобы я могла встать? — подняв одну бровь, поинтересовалась Твайлайт.

— О... Да, да, конечно. Извини, — Пинки отпустила её ноги и вдруг улыбнулась до ушей, кокетливо хлопая ресницами. Но тут на неё словно снизошло озарение. Что она делает?! Твайлайт — просто её подруга, и она только что просто неудачно приземлилась прямо на Пинки. Ну и что с того? Надо прийти в себя. Срочно!

Пинки помотала головой и согнала глуповатое выражение с лица, попытавшись более осмысленно взглянуть на произошедшее только что недоразумение.

— А... Эм... Что ты тут делаешь? — стараясь выглядеть и говорить небрежно, спросила она.

— Зашла к Зекоре спросить, нет ли какого-нибудь энергетического зелья, а то я так долго читала вчера, что не выспалась и просто валюсь с копыт. Но, как я вижу, Зекоры здесь нет. А ты что тут делаешь, Пинки?

— Я, э-э-э...

Внезапно ей неудержимо захотелось соврать.

— Я тут просто проходила мимо, увидела, что ты идёшь, и... Ну, я решила устроить тебе сюрприз! Думала неожиданно выскочить, когда ты зайдёшь, и напугать тебя, сахарок, — и на лицо Пинки снова вырвалась милая улыбка, потому что здесь, в нескольких шагах от неё, стояла лучшая пони во всей Эквестрии, и Пинки Пай просто не могла не радоваться, что она рядом.

— «Сахарок»? — удивлённо переспросила Твайлайт.

— Н-ну да. А что такого? Просто ты же моя супер-дупер-лучшая подружка, поэтому я тебя так называю, — снова соврала Пинки, чувствуя, что краснеет от смущения. На самом же деле ей, конечно, хотелось говорить Твайлайт кучу всяких ласковых слов, потому что она была теперь такой особенной для неё. И как она раньше не догадалась, как много эта пони для неё значит?

— Что ж... Извини, что упала на тебя. Я, пожалуй, пойду? — и Твайлайт нацепила неловкую улыбку от уха до уха и тут же рванула прочь.

Пинки, всё ещё не понимая, что именно только что произошло, опустилась на деревянный пол хижины и погрузилась в раздумья.

Глава 2. Лютики

— Интересно, что со мной такое происходит? — спрашивала сама себя Пинки, теребя гриву. — Мы с Твайлайт всегда были, типа, лучшими подружками. А теперь я хочу, чтоб она всегда-всегда-всегда вот так лежала на мне, как тогда, когда она свалилась. И мне хочется быть всегда с ней, а сейчас... Сейчас она не рядом, и мне почему-то грустно.

Рассуждения Пинки Пай были прерваны подёргиванием хвоста, а затем распахнувшейся дверью, за которой стояла Зекора с большой седельной сумкой, наполненной какими-то травами. Увидев Пинки, она опешила и, видимо, забыла о высоком порожке в собственной хижине, споткнулась и грохнулась прямо на Пинки Пай, как до этого Твайлайт.

— Уфф, — фыркнула зебра и по своему обыкновению заговорила стихами:

Скажи мне честно, не шутя:

Что ты здесь делаешь, дитя?

— Я, эм... Кхэ-кхэ-кхэ! — вырвалось у Пинки, и она раскашлялась прямо в лицо Зекоре.

Та понимающе кивнула и проговорила:

От кашля средство знаю я —

Глоток вот этого питья.

С этими словами она встала с Пинки (с некоторым трудом, надо заметить), подошла к одной из многочисленных полок и достала небольшую склянку с какой-то зелёной жижей, которую и протянула Пинки. «Упс! Значит, то зелье с сердечком было вовсе не средством от кашля... Будет лучше, если Зекора никогда об этом не узнает. Хи-хи», — пронеслось в голове Пинки, пока она прикладывалась к бутылочке и делала глоток отвратительного на вкус и густого, как овсянка, зелья.

В это время Твайлайт, добравшись до своей библиотеки, принялась за чтение не законченной вчера книги под вполне понятным названием "Магические трюки и хитрости". Глаза у неё слипались, строчки то и дело принимались прыгать и сливаться, а голова устало клонилась к полированной поверхности стола, грозя уткнуться в книгу носом. Спайк, как обычно, занимался уборкой прочитанных книг обратно на полки.

— Что-то странное случилось с Пинки Пай, — думала Твайлайт, прикрывая лицо копытом, чтобы погрузиться в приятную сонную полутьму. — Она вела себя так, будто из её розовой головы стёрли всю информацию обо мне и записали туда что-то новое. Погодите! Разве есть такое заклинание, которое творит подобные штуки? Никогда не читала о чём-либо похожем. Хр-р-р...

Оглянувшись на Твайлайт, Спайк обнаружил, что она сладко спит, и состроил злорадную рожицу. Раз Твайлайт больше не контролирует его — значит, прощай, работа! По крайней мере, "прощай" до тех пор, пока Твайлайт Спаркл не проснётся. Бесшумно спустившись с лестницы и стараясь ничего не задеть, он уже прокрался было к двери, чтобы стартануть за драконьими кексиками в магазин мистера и миссис Кейк, но тут почувствовал, как к горлу подбирается отрыжка. "О нет", — успело пронестись у него в голове. Спайк попытался подавить позыв, заткнув себе рот, но уже через секунду, не в силах сопротивляться, разинул пасть и с оглушительным звуком изверг зелёное пламя и свиток пергамента с королевской печатью.

— А? Что? — проснувшись, ошалело спросила Твайлайт.

— Письмо от принцессы Селестии, — разочарованно буркнул Спайк.

— Ну тогда зачитывай.

— Хорошо, — Спайк развернул пергамент, прокашлялся и начал:

"Здравствуй, Твайлайт Спаркл, моя верная и любимая ученица. За всё время, проведённое в Понивилле, ты добилась больших успехов и многое узнала о магии дружбы. Я очень горжусь тобой и твоими открытиями, Твайлайт. Но в твоём возрасте пони пора устраивать свою жизнь: осесть там, где живёт множество твоих друзей, задуматься о том, с кем ты хочешь провести остаток своих дней, выбрать себе достойную пару. Иными словами, ты уже усвоила важные уроки дружбы, и теперь тебе нужно познакомиться поближе с таким прекрасным чувством, как любовь. Поэтому с этого дня я попрошу тебя продолжать присылать мне отчёты, но не о магии дружбы, а о магии любви. Исследуй то, что пони называют любовью, получи важные ответы на все свои вопросы, научись любить и принимать любовь. Удачи! Искренне твоя, принцесса Селестия".

— Ого, — разинув рот от удивления, прокомментировала Твайлайт. — Выходит, у меня новое задание? Минуточку... Спайк, какой сегодня день недели?

— Понедельник, — отозвался Спайк, залезая обратно на лестницу, и громко чихнул от пыли, пустив из ноздрей две струйки зелёного пламени.

— Будь здоров. Я всегда отправляю отчёты во вторник... О Селестия, это же завтра! Что же мне делать? У меня почти нет времени! — запаниковала Твайлайт. — Мне срочно нужен кто-то влюблённый! Погодите-ка... Спа-а-айк? Может быть, ты расскажешь мне, что такое любовь, м?

— Я? — смущённо спросил Спайк. — Ну, я... Польщён... Но ничего не лезет в голову.

— Давай, Спайк, я же не могу придумать какие-нибудь свои переживания. Потому что у меня их нет! Откуда мне знать, как чувствует себя влюблённый пони? То есть, влюблённый дракон, — поправила саму себя Твайлайт.

В этот самый момент в дверь деликатно постучали.

— Войдите, — крикнула Твайлайт, и только тогда дверь открылась, и за ней показалась белая пони с фиолетовой гривой, заплетённой в роскошную косу. — О, привет, Рэрити. А мы тут со Спайком как раз обсуждали лю...

Спайк бросил на Твайлайт сердитый взгляд и вдобавок нарочно наступил ей на ногу.

— Лю... Лютики! — нашлась что ответить Твайлайт.

— О, лютики? Обожаю их, они такие яркие и так хорошо контрастируют с моей гривой... — сказала Рэрити, изящно поднося копыто к голове.

— Гривой... Лютики... Понял, — выпалил Спайк и спешно понесся на улицу.

— Куда это он? — хором удивились Твайлайт и Рэрити. Не прошло и пяти секунд, как дракончик ворвался обратно в библиотеку. Он тяжело дышал, высунув язык; в кулаке у него были зажаты несколько лютиков.

— Это для тебя, Рэрити, — пропыхтел Спайк, протягивая ей букет. — За то, что ты вдохновляешь меня на добрые дела. Такие, как это.

Рэрити, как и подобает настоящей леди, рассыпалась в изысканных благодарностях и тут же вплела в свою косу жёлтые цветы.

— Спасибо, мой милый Спайки! Что ж, я, пожалуй, пойду... Ах да, Твайлайт, — припомнила Рэрити, — нет ли у тебя лишних перьев? Они нужны мне для нового потрясающего костюма.

— Увы, Рэрити...

— А, ну раз нет, то... У меня ещё много работы, так что — пока! — хотя перебивать было не слишком-то вежливо, Рэрити помахала Твайлайт копытом и удалилась.

— Хм-м, — протянула Твайлайт, — знаешь, Спайк, ты натолкнул меня на одну мысль о любви. Запиши-ка письмо.

— Есть! — дракончик встал на изготовку с пером в одной лапе и пергаментом в другой.

— Дорогая принцесса Селестия, — принялась диктовать Твайлайт, — сегодня я получила очень ценный урок любви. Он заключается в том, что даже не взаимная любовь даёт пони силу, желание стремиться к своему идеалу и вдохновение в трудные времена. Любовь способна подтолкнуть на добрые дела, чего никогда не сможет сделать ненависть. Подпись: Твайлайт Спаркл.

Глава 3. Сидр

— Скажите «а-а-а», — попросил пони в белом халате, сосредоточенно вглядываясь в рот Пинки.

— А-а-а, — повторила Пинки Пай, высунув язык. — Хе-хе, доктор, это так здорово, что вам можно показывать язык и вы не обижаетесь!

— Так, ну всё, на этом наш осмотр закончен, — сказал порядком уставший от болтовни врач, снимая с шеи стетоскоп. — Я не вижу никаких следов болезни или недомогания. Вы абсолютно здоровы.

— Значит, здорова? В смысле, совсем? — переспросила Пинки, еле удерживаясь от того, чтобы не запрыгать на задних копытах.

— Да, Пинки Пай, — подтвердил доктор, кивая головой, — а теперь, прошу вас, меня ждут десятки пациентов с действительно серьёзными проблемами со здоровьем. До свидания, будьте здоровы.

— «Будьте здоровы»? Я не чихала, — удивлённо ответила Пинки, остановившись у самой двери.

— До свидания, — с нажимом повторил доктор и даже услужливо открыл перед ней дверь кабинета, только бы побыстрее избавиться от этой невыносимой попрыгуньи.

— Ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля... — снова затянула свою любимую песенку Пинки Пай. После посещения доктора у неё отлегло от сердца, и её настроение снова стало отличным. Она боялась, что её странное чувство к Твайлайт было вызвано каким-то заболеванием, но доктор Док Топ развеял все её сомнения. «Да ты, кажется, просто влюбилась, Пинки! — думала она про себя, подскакивая на протоптанных сотнями копыт дорожках, — но разве это повод для беспокойства? Твайлайт — замечательная пони, я тоже ничего, так почему бы мне не... Вот только я не знаю... Может быть, она вовсе не любит кобыл. Ну, может, она предпочитает жеребцов. Или предпочитает свои любимые книжки».

И совершенно неожиданно в голове Пинки Пай наступил второй за сегодня момент внезапного озарения.

— Что я такое думаю? — от ужаса она, сама не заметив, начала говорить вслух. — Я влюбилась в Твайлайт?! Я рассматриваю её как... как... кобылу? Но мы же всего лишь подруги, и я вовсе не такая, то есть, мне, может, и нравятся девушки, я ещё не проверяла, но, но... Твайлайт Спаркл? И так внезапно, бац! — и всё, и я уже рассуждаю, как завоевать её внимание! Это типа как любовь с первого взгляда, только не с первого взгляда, а с какого-нибудь там тысячного. Я же всё время, что Твайлайт прожила здесь, не обращала на неё внимания, ну, в плане всяких любовей-морковей. Я что, сошла с ума?

— Да, да, ты определённо сошла с ума: вон, глянь, говоришь сама с собой, — послышалось где-то наверху, и Пинки, выпучив глаза, посмотрела в небо. Прямо над её кудрявой головой Рейнбоу Дэш парила на маленьком пушистом облачке и тихо посмеивалась.

— Рейнбоу! — с диким негодованием и не менее диким стыдом вскричала Пинки. — Тебе в детстве мама не говорила, что подслушивать нехорошо?

— Так я и не подслушивала, просто ты кричишь на всю улицу, да ещё и про такие интересные вещи, — рассмеялась Рейнбоу Дэш. — Что, правда влюбилась в Твайлайт? У-у, тили-тили-тесто, невеста и невеста!

— Я не уверена, — неожиданно для самой себя честно призналась Пинки, смущённо прижимая уши к голове. Ситуация начинала пугать её. Нужно было срочно придумать отмазку. — Точнее, нет. Я же пошутила, Дэши! Думаешь, у меня реально что-то есть к Твайлайт? Да это же просто смешно! Ха, ха, ха!

— Ага, ну да, конечно, — скептически отозвалась Рейнбоу и стрелой взмыла в облака прежде, чем Пинки Пай успела убедить её. "Тили-тили-тесто!" — ещё раз донеслось до Пинки. И в этот самый момент её разум снова слегка помутился, и она продолжила рассуждать, но уже про себя; мысли её постепенно становились по-пинкипайски обрывочными.

— Почему бы мне и не влюбиться в Твайлайт? Пинки имеет право влюбиться в кого угодно, вот! Она такая вся из себя симпатичная, умная, ну и вроде как талантливая. Это я не про себя. Хорошо, что у нас в Понивилле нормально относятся к однополым парам. Всё-таки какая красотка Твайлайт!.. Хочется кексиков... Интересно, сколько живут бабочки?.. Ля-ля-ля, ля-ля... Почему бы не устроить вечеринку?.. Хм, а почему бы не устроить вечеринку в честь Твайлайт?

Эта идея настолько воодушевила Пинки Пай, что она остановилась посреди дороги и подскочила на месте.

— Ну конечно! Раз любишь кого-то, надо устраивать вечеринки, ведь влюбляться так весело! Уи-и-и! — и, сделав такое заключение, Пинки рванула в сторону ближайшего дома подруги — фермы Сладкое Яблоко.

Когда Пинки Пай постучалась в дверь, Эпплджек почему-то не спешила открывать. «Наверное, она занята работой в саду, — подумала Пинки, — почему бы мне не зайти самой? Уверена, ЭйДжей не обидится, мы же типа подружки». Она тихонько толкнула дверь, чуть отворила её и увидела довольно интересную картину. За столом на кухне сидели Эпплджек и Рейнбоу с двумя знатными кружками яблочного сидра. Перед ними стояла пустая литровая бутылка. Видимо, сегодня Эпплджек решила устроить себе выходной и наконец расслабиться, и эта мысль обрадовала Пинки. Наконец-то эта пони-трудоголик отдохнёт как надо! Вероятно, две уже порядком поднабравшиеся пони не заметили её и продолжали душевно беседовать.

— И я такая говорю ей: «Что, правда влюбилась в Твайлайт?» — посмеиваясь, рассказывала Рейнбоу Дэш, наклоняясь всё дальше через стол и делая многозначительное выражение лица. — А она...

— А она что? — с нетерпением спросила Эпплджек, вытянув шею вперёд и открыв рот от удивления. Но, увы, полупьяной ЭйДжей так и не было суждено узнать, что она ответила Рейнбоу Дэш, потому что в дверях раздалось громоподобное «Кхэ-кхэ!!!» и на пороге, грозно сверкая глазами, появилась разъярённая Пинки Пай. Рейнбоу испуганно шарахнулась прочь от изумлённой Эпплджек и перевернула кружку с сидром; сладкое пойло потекло по столу, брызнуло на голубую шкурку Рейнбоу и обильно закапало на пол.

— Вот блин, — только и сказала Эпплджек, — не парься, я всё уберу. Привет, Пинки!

— Привет, — сварливо ответила Пинки Пай. — Я тут как раз хотела объявить, что у меня сегодня будет супер-мега-офигенская вечеринка в честь Твайлайт...

— Пха-ха-ха-ха! — прыснула Рейнбоу. — В честь Твайлайт! Я же говорила!

— И ты, Рейнбоу, не приглашена! — заявила кудрявая кобылка, гордо вздёрнув нос и сверля двух пони взглядом. — На этом всё! Счастливо оставаться!

И Пинки выскочила из маленькой, по-деревенски уютной кухни и оглушительно хлопнула входной дверью, из-за чего подкова над ней, висящая на хлипеньком гвоздике, сорвалась и брякнулась на землю. Пинки Пай захотелось разрыдаться. Проклятая Рейнбоу Дэш и её проклятое хамское поведение! Сделать такую жуткую гадость, когда Пинки ещё даже не разобралась до конца в своих чувствах — это было так низко, так подло и унизительно, что Пинки даже почувствовала, как все её дружеские чувства по отношению к Рейнбоу улетучиваются в мгновение ока. «Ну ничего, — разозлённо подумала Пинки Пай, — она будет умолять меня простить её, она у меня получит сполна! И эта вечеринка, на которой я не хочу её видеть — это только первый шаг!»

Глава 4. Сахарный Уголок

— Твайлайт, проснись! Хватит спать. Ты пропустишь всё веселье, — голос Спайка раздался где-то совсем рядом с ухом Твайлайт.

— А? — по уже сложившейся традиции ответила она, подскакивая на месте. Мда. Кажется, она снова уснула над очередным учебником и совсем забыла, что сегодня состоится праздник в её честь. Когда Пинки зашла к ней позавчера и восторженным тоном сообщила ей об этом, Твайлайт была, мягко говоря, удивлена — а жёстко говоря, была просто шокирована. Это была вечеринка без повода, ведь день рождения у неё был через несколько месяцев, но всё же Твайлайт са-амую капельку была польщена таким вниманием к себе. Согнав заспанное выражение с лица, она наскоро причесала гриву и, посадив Спайка на спину, направилась в Сахарный Уголок. И вправду, негоже было бы опоздать на праздник имени себя.

Однако не все пони, как выяснилось, были так же пунктуальны, как Твайлайт. Придя к месту назначения, она застала Рэрити, Эпплджек и Флаттершай со своими питомцами у входа; все трое были одинаково растеряны, потому что Пинки Пай там не было.

— Так, Пинки Пай, возможно, куда-то упрыгала и ещё не допрыгала до дома, — пробормотала себе под нос Твайлайт. — Но где Рейнбоу? — спросила она чуть громче.

— Прямо здесь! — раздалось с неба, и все пони подняли глаза. Рейнбоу, с удовольствием жуя соломинку, отдыхала на небольшом облаке, как обычно. — Такие дела, девчата... Пинки сказала, что не хочет видеть меня на празднике.

— Что-о-о? — хором протянули все присутствующие.

— Так получилось, что мы с ней, э, немножко поругались, — объяснила Рейнбоу Дэш и довольно удачно перевела тему: — Кстати, Флаттершай, а что это у тебя на ноге?

— П-п-п...

— Не слышу? — громко переспросила Рейнбоу, наклоняясь ухом к земле.

— П-п... Пиявка... — и Флаттершай застенчиво прижалась животом к траве, точно пытаясь спрятаться. — Я попросила её отцепиться, но она не послушала...

— Какого сена? — с округлившимися глазами спросила Эпплджек. — А ну давай сюда ногу!

И, невзирая на робкие возражения Флаттершай, ЭйДжей отцепила зубами болотную чёрную гадость и выбросила в канаву.

— Так-то лучше, — удовлетворённо заметила Эпплджек. — О, гляньте! Пинки несётся!

Неподалёку и впрямь появилась фигура Пинки, бегущей к дому со всех копыт. Вид у неё был какой-то подозрительно довольный. Не успели они оглянуться, как Пинки уже была тут и начала трещать:

— Ой, извините-извините, я такая растяпа, оставила вас ждать тут, я просто утром была у психиатра, и он мне такой: «Мучают ли вас галлюцинации?», а я такая: «Нет, ну что вы, доктор, я не ем грибы»... А потом он мне говорит: «Вы тратите моё время, с вами всё в порядке», мол, уходите, говорит, а я ему такая говорю: «А Рейнбоу говорила мне, что я сумасшедшая! Значит, я просто влю...» Эм... Неважно! О, Рэрити, новое платье? Спайк, я как раз попросила мистера и миссис Кейк испечь для тебя драконьих кексиков... А ещё там всякие пироженки с помадкой, и пунш, и чтожевыстоитепроходитескорейвнутрь!

Выпалив всё это на одном дыхании, Пинки распахнула дверь и жестом пригласила всех в Сахарный Уголок, вкусно пахнущий выпечкой на всю округу. Последней к двери подошла Твайлайт.

— Твай, можно я тебя обниму? — невинно поинтересовалась Пинки. — Я так соскучилась по тебе, сахарок. Думала, помру, если не увижу сегодня.

Фиолетовая пони только успела кивнуть, и Пинки буквально набросилась на неё, сжимая в объятиях так крепко, что из горла Твайлайт выдавился какой-то жалобный скрип. Вместе с тем объятия Пинки были почему-то очень приятными и уютными. Твайлайт с трудом подавила позыв потереться носом о её розовую шкурку.

— Ой, прости, — извинилась Пинки, с тенью сожаления на лице отпуская её. — Пойдём, я покажу тебе, какие сладости самые вкусные. Я тут припасла баночку вольт-яблочного джема... И у меня есть всякие вкусняшки для зверьков. А вот и Гамми, смотри, он тоже рад тебя видеть...

Сахарный Уголок был украшен разноцветными лентами, воздушными шариками, бантами и серпантином; играла весёлая музыка; на большом столе красовались свежайшие пирожки, слойки, пирожные и самая большая любовь Пинки (после Твайлайт, как мы с вами уже знаем) — кексики.

Пинки не отходила от Твайлайт всю вечеринку, продолжая ухаживать за ней, как за самой почётной гостьей. Она подливала ей пунш, когда бокал Твайлайт Спаркл пустел, рассказывала свои смешные Пинки-истории, от которых Спайк чуть не надорвал животик, потом попыталась показать фокус со скатертью (она уже взялась было за скатерть, намереваясь выдернуть её из-под тарелок со сладостями, но Твайлайт, понимая, что это добром не кончится, убедила её не делать этого). Пинки постоянно как бы невзначай прикасалась к Твайлайт: дружески похлопывала её по спине, обнимала за плечи, вставала рядом так, чтобы соприкасаться с ней боками. Причём лицо её каждый раз, когда она смотрела на Твайлайт, принимало мечтательное выражение, а речь становилась ещё более сбивчивой, чем обычно. «Наверное, это мне просто кажется не совсем нормальным», — мысленно сказала себе Твайлайт, когда Пинки Пай ни с того ни с сего оказалась нос к носу с Твайлайт и протянула передние ноги, чтобы потискать её за щёки.

— Ми-ми-ми-ми-ми, — пропищала Пинки, сплюснув лицо Твайлайт в копытах, отчего оно стало похоже на печёное яблоко.

— Ы-ы, Пынкы, — промычала Твайлайт, — чты ты дылыышь?

— Просто я очень, очень, очень... — доверительно начала Пинки Пай, наклонившись к ней как можно ближе и почти касаясь носом её лица. Но её объяснение было прервано громким визгом Рэрити.

— Ах, Опал, маленькое злобное создание! — воскликнула белая кобыла, — У меня кровь! Я сейчас упаду в обморок! — и она закатила глаза и упала на Спайка, который молниеносно примчался к месту трагедии и поймал Рэрити, хотя она его чуть не раздавила.

— Ложная тревога, это всего лишь маленькая царапина! — крикнула Эпплджек. — Пинки, у тебя есть йод?

— Сейчас, — и Пинки рванула вверх по лестнице. Твайлайт, успокоенная словами Эпплджек, подошла к Рэрити, которая стонала и вертела головой, изображая, что умирает. На её груди виднелись три небольших царапины, оставленные кошачьей лапой. Виновница происшествия — Опал — забилась в угол со своим обычным высокомерным видом и вылизывала лапу, как будто эта ситуация её не касается. Вернувшись с йодом и пластырем, Пинки быстро обработала боевое ранение Рэрити, пока та с полуприкрытыми глазами продолжала возиться в чешуистых драконьих объятиях.

— Ну вот и всё, — сказала Пинки, тряся Рэрити за плечо, — подъём, гражданин пострадавший! А что случилось-то? — с любопытством спросила она и покосилась на Твайлайт, будто та могла знать ответ.

— Рэрити случайно ткнула в неё копытом, — робко сообщила Флаттершай, делая жалостливое лицо.

— И это всё? Действительно, маленькое злобное создание... — вздохнула Твайлайт. — Рэрити, почему ты терпишь такого неблагодарного питомца?

— Потому что я люблю Опал, глупышка, — с улыбкой отозвалась Рэрити, приоткрывая один глаз. — Она моя самая любимая кошечка, пусть иногда неблагодарная, но я не обижаюсь. Ну... Почти не обижаюсь.

«Кажется, у меня возникла мысль насчёт нового письма Селестии», — подумала Твайлайт. Все успокоились и вздохнули было с облегчением, как вдруг дверь распахнулась, и внутрь радужным вихрем влетела Рейнбоу.

— Что такое? Кто визжал? Рейнбоу летит на помощь! — выпалила она и испуганно оглядела всех присутствующих. Пинки изобразила на лице крайнее негодование, намекая, что Рейнбоу была нежеланным гостем.

— Слушай, Пинки, — продолжила Рейнбоу, — мне очень жаль, что я разболтала твой секрет, но я была совсем пьяная, и, честное слово, я бы никогда такого не сделала, будь я в трезвом уме. Короче, прости меня, — зависнув в воздухе и виновато опустив голову, тихо попросила она, что было совершенно не похоже на ту Рейнбоу, что они знали. Видимо, её вина была настолько сильна, что она впервые в жизни решила попросить прощения. Черты лица Пинки разгладились, и она улыбнулась Рейнбоу Дэш.

— Хм-м... Ты, конечно, сделала ужасную гадость, Рейнбоу... Но, честно говоря, я тебя уже давно простила. Я вообще-то не обидчивая, — призналась она и дружелюбно посмотрела на Рейнбоу Дэш, — а теперь проходи и угощайся. Вольт-яблочный джем вот-вот закончится!

Глава 5. Серебро

В ту ночь Пинки никак не могла заснуть, беспокойно ворочаясь с одного бока на другой и слушая заливистый храп мистера Кейка. Как бы она ни пыталась отключить сознание, её мозг в полудрёме упорно продолжал крутить и рассматривать картинки с Твайлайт. Твайлайт, стоящая совсем рядом и облизывающая губы, перепачканные в сливочном креме. Твайлайт, растянувшаяся на кровати и соблазнительно манящая Пинки к себе. Твайлайт тянется к ней, чтобы урвать ещё один поцелуй; Твайлайт бежит от неё по пшеничному полю, игриво оглядываясь на то, догоняет Пинки или нет...

— Ну всё, — сердито буркнула Пинки и села на кровати, — больше не могу. Мне нужно уединиться и хорошенько подумать.

Выглянув в окно, она несколько секунд смотрела на виднеющийся вдали Вечнодикий лес и белоснежный диск полной луны, подсвечивающий кудлатые облака. А почему бы, собственно, и не сходить туда? Ей нужно всего лишь пройти несколько метров среди чёрных деревьев, сесть на первый попавшийся пенёк и пораскинуть мозгами над тем, как избавиться от этого навязчивого влечения к Твайлайт. Пожалуй, она так и сделает. Выбравшись из постели и тихонько спустившись вниз, Пинки отворила дверь и вышла в ночной сумрак. Дойдя до края Вечнодикого леса, она сообразила, что можно ориентироваться в пространстве по лунному свету. «Совсем не страшно», — убедила она сама себя, осторожно шагая по сплетённым корявым корням деревьев. Боязливость заставила фантазии о Твайлайт исчезнуть из разума Пинки. Найдя небольшую полянку, освещённую ярким лунным светом, она уселась на ней, вырывая отдельные травинки, и рассеянно огляделась вокруг. Её внимание привлекли две загадочные светящиеся точки позади неё, и Пинки вся затряслась от внезапного страха и осознала, насколько безумной была затея пойти ночью в Вечнодикий лес... Две излучающие свет точки начали приближаться. Ужас сковал Пинки по передним и задним ногам и лишил голоса; она пыталась кричать и не могла. Наконец из мрака выступило чьё-то лицо, и, приглядевшись, Пинки увидела большого и лохматого оленя. На вид он был очень стар; его рога покрывали мох и паутина.

— Здравствуй, Пинки Пай, — надтреснутым старческим голосом сказал он. — Я знал, что ты придёшь сюда именно в эту ночь.

— А-а... А откуда вы знаете м-моё имя? — всё ещё боязливо спросила Пинки. Её страхи увидеть какого-нибудь огромного монстра улетучились, но зубы продолжали отбивать чечётку.

— Я многое знаю, Пинки. Меня зовут Муни Визард. Я знаю прошлое, настоящее и будущее; я видел многое, когда ты даже не догадывалась о моей слежке за тобой. Идём, я покажу тебе то, ради чего ты здесь. Идём же, — настойчиво повторил он, и Пинки, несмотря на дрожащие ноги, поднялась и опасливо последовала за ним. Несколько минут он вёл её через тёмную чащу, и ветки, которые он задевал рогами, хлестали Пинки по лицу. Пинки уже потеряла счёт времени, когда бурелом вдруг кончился и они вышли на большую поляну, по центру которой было что-то блестящее, но Пинки не могла разглядеть это нечто из-за спины Муни. Волшебник с силой ударил копытом по земле, и блеск усилился, отражая лунный свет; на шершавых стволах деревьев заиграли яркие водяные блики. Пинки наконец поняла, что это было маленькое светящееся озеро, которое удивительно сверкало и переливалось в лунных лучах.

— Подойди ближе, — подсказал ей Муни Визард. — Только не вздумай трогать, пока я не скажу.

— Что это за штука такая? — немного оправившись от испуга, спросила Пинки и подошла на несколько шагов. Вода в озере была совсем не похожа на обычную: это была тягучая и блестящая субстанция, напоминающая жидкое серебро.

— Это Серебряное озеро, — с благоговением ответил олень. — Оно появляется только в полнолуние и исчезает с первыми лучами солнца. Оно способно показать будущее любому, кто владеет даром предвидения. Когда ты появилась на свет, Пинки, озеро показало мне, что в будущем должна произойти наша с тобой встреча. Ты обладаешь магическими способностями, хотя и не знаешь об этом. Я говорю о твоём даре видеть ближайшее будущее.

— Пинки-чувство?.. — догадалась Пинки.

— Именно. И сейчас настал момент, когда тебе суждено увидеть своё грядущее, — сохраняя торжественность тона, продолжил Муни. — Для этого тебе нужно всего лишь коснуться воды озера и мысленно сконцентрироваться на том, что ты хочешь увидеть. Но будь осторожна: если ты задержишься у озера больше, чем на минуту, оно превратится в водоворот и затянет тебя навсегда. Итак... Ты готова?

— Н-нет, — призналась Пинки, — вдруг меня утянет в воронку? Что если я умру? А может, и того хуже?

— Постарайся сохранять трезвость мысли и помнить о времени, только и всего, — порекомендовал волшебник, подталкивая её к озеру. — Иди же! Я знаю, тебя мучает вопрос, на который ты никак не можешь получить ответ. Так вглядись в воды Серебряного озера, и оно покажет тебе ключ к разгадке! Но не забывай: ты не должна никому рассказывать о том, что увидела здесь, иначе ты навлечёшь на себя Серебряное проклятие, которое тебя уничтожит. Ты поняла?

Судорожно сглотнув, Пинки кивнула и шагнула к переливающемуся озеру, над которым стоял лёгкий туман. Во рту у неё пересохло от волнения. «Я хочу знать, будем ли мы с Твайлайт вместе», — еле слышно прошептала она и опасливо дотронулась до воды. Стоило ей коснуться серебристой поверхности, как вода забурлила, туман рассеялся... Пинки принялась вглядываться в возникающие неясные формы, но никак не могла увидеть ничего похожего на точное и конкретное видение: блестящие пузыри и волны рябили у неё перед глазами, то создавая, то вновь разрушая абстрактные силуэты... И тут Пинки почувствовала, что бурлящая вода начинает затягивать её копыто; серебряные струи закружились, превращаясь в одну большую воронку, и невероятной силы тяга оторвала её копыта от земли и потащила Пинки за собой, туда, в сверкающую бездну. Она попыталась ухватиться за берег, но было уже поздно: её понесло к центру озера.

— А-а-а! Помогите! — закричала Пинки, пытаясь бороться с засасывающей круговертью. — Муни! Помогите! Сделайте хоть что-нибудь...

Серебристая жижа начала заливаться в нос и уши, и она оглохла и почти ослепла, фыркая и плюясь, пока водоворот тащил её тело всё ближе к своей самой глубокой точке.

— Помо... — только и успела выкрикнуть Пинки, когда её накрыло волной и затащило под воду. Открыв глаза, Пинки Пай беззвучно крикнула «...гите!» в холодную пучину, отчего из её рта пошли блестящие пузыри. Как вдруг частицы серебра стали складываться перед её взором в чёткие и ясные силуэты... Вот одна пони, с кудрявыми волосами, протягивает второй сердце, вырванное из груди. Вот вторая пони прячет его за спиной. Водяные потоки снова забурлили и сменили картинку: у обеих пони вырастают огромные прекрасные крылья, и они летят вместе меж облаков, как вдруг одна из них — та, что с кудрями — штопором падает вниз... Вторая пони пытается помочь ей, но кудрявая отталкивает её, всё быстрее приближаясь к земле... Но буквально в нескольких дюймах её крылья вдруг вновь расправляются, и она плавно опускается на землю, а затем обнимает вторую пони, спустившуюся за ней... Тут Пинки почувствовала, что её тело опутывает магическая сеть, и мощный рывок вырвал её из холодного плена воды; Пинки Пай оказалась на поверхности, а затем второй рывок выбросил её на берег. Обессиленная и напуганная, она принялась кашлять серебряной водой, которую вдохнула или проглотила, и растянулась на траве, постанывая от облегчения. Глаза плохо видели из-за осевших на них серебряных частичек; единственное, что она смогла разглядеть — это мутная фигура Муни, который ещё раз ударил копытом по земле и поскакал прочь. И Пинки Пай потеряла сознание.

Глава 6. О любви

«Дорогая принцесса Селестия! Несколько дней назад я внесла ещё немного ясности в понимание природы любви. Ведь любовь существует не только между двумя пони, но может быть и между пони и её питомцем, к примеру. Я поняла, что в любом случае любовь — это бескорыстное чувство, то есть любят не потому, что хотят получить ответную любовь или какую-либо выгоду. Любовь — это продукт искреннего порыва души сделать всё что угодно ради любимого. Я постараюсь учесть это в будущем, если мне когда-либо выпадет счастье любить или быть любимой. На этом пока всё. С наилучшими пожеланиями, Твайлайт Спаркл».

— Готово, — сказал Спайк и поставил жирную точку, после чего подул на письмо зелёным огнём, и оно исчезло. — Но, Твайлайт... Тебе не кажется, что оно получилось каким-то грустным?

— Думаю, так и есть, Спайк, — Твайлайт устало улыбнулась и потёрла лоб копытом. — Научные книги, которые я читаю, редко затрагивают этот вопрос, и поэтому я ничего не знаю об этом чувстве. Иногда мне становится одиноко, ведь любовь ещё никоим образом не коснулась моей жизни.

— Может, тебе стоит отвлечься от научной литературы и прочитать, скажем, роман о любви? — предложил Спайк. — У Рэрити их куча... А можно я схожу к Рэрити за книгой? Пожалуйста, пожалуйста!

— Мне кажется, что это не литература, а так, мусор. Но раз ты так хочешь сходить к Рэрити, то можно, — разрешила Твайлайт, углубляясь в чтение очередной научной статьи. Она не заметила, сколько прошло времени, когда Спайк вернулся и положил перед ней потрёпанную книгу под названием «Родео и Джульетта».

— Рэрити сказала, что это самая известная книга о любви, — добавил Спайк, с интересом разглядывая потёртую обложку.

— Спасибо, Спайк, — Твайлайт решила ненадолго оторваться от серьёзной литературы, твёрдо условившись сама с собой, что только глянет одним глазком, разберётся и сразу бросит чтение художественной литературы. Открыв книгу, она сосредоточилась и только-только прочитала первое предложение, когда в библиотеку без стука кто-то зашёл и по-хозяйски закрыл за собой дверь.

— Пст! Твайли! Ты занята? — узнав голос Пинки, Твайлайт вздохнула и повернулась к ней.

— О! Ты такая милая, когда заспанная, — громко воскликнула Пинки и почти прокричала: — А можно я просто посижу здесь, прямо вот тут, на полу, и посмотрю, как ты читаешь?

Твайлайт с трудом подавила зевок и раздражённо ответила:

— Пинки, это библиотека. А это значит, что здесь должна быть полная, абсолютная ти-ши-на!

— Ой, прости, пожалуйста, Твай, я не хотела тебя отвлекать, — понизив голос до шёпота, она улыбнулась Твайлайт так, будто была просто счастлива находиться рядом с ней. — Я буду тихонечко. Это типа такая Пинки-игра. Я играю в твою собачку. Хочешь, гавкну?

 — Не надо, — отрезала Твайлайт.

 — Ну ладно, я буду молчаливой собачкой, — и она действительно успокоилась и уселась рядом с дверью, чего Твайлайт Спаркл совсем не ожидала. Развернувшись обратно к книге, Твайлайт вернулась к только что прочитанному предложению. Читая, она сначала чувствовала непрерывный взгляд Пинки на себе, но потом это ощущение ушло, и Твайлайт даже почувствовала, как ей почему-то становится приятно от присутствия Пинки. Твайлайт, несмотря на всё своё пренебрежительное отношение к художественной литературе, поняла, что книга действительно увлекательная!.. Она жадно и быстро прочитывала страницу за страницей, пока не дошла до самой-самой последней.

Нет повести печальнее на свете,

Чем повесть о родео и Джульетте.

— Как? Это всё?! — изумлённо воскликнула Твайлайт, пытаясь отыскать в книге ещё одну, самую-самую последнюю страничку. Но её не было.

— Твайлайт, сахарок, ты же говорила, что в библиотеке должно быть тихо! — сказала Пинки, зевая. — Или ты типа пошутила?

Твайлайт оглянулась и увидела, что Пинки прилегла у порога; вид у неё был довольный и сонный, как у хорошо пообедавшего льва. Кудрявые волосы, похожие на гриву, только прибавляли сходства с представителем семейства кошачьих.

— Собачка из тебя так себе, — пошутила Твайлайт, — а вот лев — в самый раз!

— Р-р-р-р-р! — прорычала Пинки, показывая зубы, и смущённо захихикала. — Глянь, Твайлайт! За окном уже ночь. И мне пора... а-а-аф, — она неприкрыто зевнула, — баиньки. Но мне так не хочется уходить!

— Если хочешь, оставайся у меня. Будешь хорошо себя вести? — с улыбкой спросила Твайлайт. — Это был риторический вопрос, Пинки.

— Рито... ритпомпический? — с благоговением попыталась повторить Пинки, и они обе рассмеялись.

Уложив Пинки в гостевой комнате своей библиотеке, Твайлайт выдала ей уютный клетчатый плед и села на стул рядом. Ей захотелось немного поболтать с Пинки, которая вертелась под пледом и уже начинала сонно посапывать. Ведь она была известной болтушкой, а Твайлайт часто не хватало чьей-нибудь весёлой трескотни, которая помогла бы ей перестать зацикливаться на собственных проблемах.

— Слушай, Пинки, а из-за чего вы поссорились с Рейнбоу? — начала беседу Твайлайт.

— Знаешь, Твай... Впрочем, это ерунда, она мне сказала, что я сумасшедшая, а я ей говорю «Я не сумасшедшая», а она как засмеётся надо мной! — Пинки закусила губу. — Короче... Неважно. Она не плохая пони, просто очень много болтает, вот. Но я уже её простила, и мы всё ещё самые лучшие подружки! А ещё мне вчера приснился сон... Точнее, не сон, потому что я проснулась в Вечнодиком лесу. Хотя, может, я ходила во сне. Как думаешь, Твайли, я хожу во сне? — не дожидаясь ответа, она продолжала: — Такой супер-дупер-странный сон! В нём я шла в лес...

И тут Пинки будто ударило молнией: лицо её исказилось, она дёрнулась и затряслась.

— Ладно, неважно, забудь, что я сказала! — быстро выпалила она. — Не было никакого сна! И леса тоже не было. Ничего не было!

— Ну ладно, не было, чего ты так разволновалась, глупышка? — Твайлайт заботливо поправила сбившийся плед. После прочтения романа в её душе витало какое-то странное, сладкое и одновременно мучительное тепло, но оно требовало всё большего и большего, росло и разрасталось. Твайлайт почувствовала, что совсем разнежилась, и разрешила себе осторожно потянуться к Пинки, чтобы обнять. Та издала странный звук, похожий на мурлыканье, крепко обхватила её передними ногами и часто задышала ей в шею. Объятие было долгим, слишком долгим для дружеского, но они обе не понимали этого сейчас. Наконец оторвавшись друг от друга, обе пони почувствовали себя жутко неловко.

— Ну, я, пожалуй, по...

— Я думаю, мне пора... — хором начали они и замолчали. Возникло ещё одно неловкое мгновение.

— Спокойной ночи, — наконец сказала Твайлайт и быстро вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Спустившись по лестнице, она застала Спайка сидящим на нижней ступеньке со свитком бумаги в лапе.

— Спайк, почему ты до сих пор не в постели? Что это? Неужели письмо? — удивилась Твайлайт.

— Да, пришло только что, — отозвался дракончик, протягивая ей туго скрученный пергамент. Ещё никогда письма от принцессы не приходили так поздно — весь Понивилль уже давно погрузился в синюю темноту сна. Твайлайт с нетерпением сорвала ленту, которой был обвязан свиток, и увидела выведенные каллиграфическим почерком слова:

«Дорогая Твайлайт! В своём письме ты написала, что любовь ещё не коснулась твоей жизни, но, доверься мне, я говорю тебе, что это не так. Каждый пони неразрывно связан узами любви с тем, кто предназначен ему судьбой. Ты просто пока не чувствуешь этих магических связей, но это придёт со временем. Однако ты наблюдательна и можешь понять, что к чему. Всмотрись в тех, с кем ты общаешься в Понивилле; посмотри на них так, как диктует тебе сердце. И тогда ты увидишь, что, возможно, есть такой пони, который идеально дополняет тебя и уделяет тебе больше внимания, чем все остальные. Я уверена, ты всё поймёшь правильно. Удачи! Подпись: принцесса Селестия».

Письмо выпало из дрожащих копыт Твайлайт. Сглотнув комок в горле, она смогла произнести всего одно слово:

 — Пинки?!

Глава 7. Дождь

— Пинки.

Розовая кобылка дёрнула копытом во сне, перевернулась на другой бок и продолжила сладко дремать. «Как же невинно она выглядит, даже жаль будить», — с умилением подумала Твайлайт, сидя рядом с ней на кровати, но всё равно возобновила попытки аккуратно разбудить Пинки Пай. С четвёртого раза она открыла глаза и часто заморгала; осознав, кто перед ней, она перекатилась на бок и обхватила копыто Твайлайт своими. Твайлайт подавила грустный вздох, помня о том, что собирается сейчас сделать.

— Доброе утро, — сладко улыбаясь, промурлыкала Пинки. — Как спалось?

— Я не спала всю ночь. Слушай, мне надо с тобой поговорить. Я всё знаю.

В глазах Пинки взметнулись испуг и паника; она отдёрнула копыта от Твайлайт и натянула плед до самых глаз.

— Ч-ч-что ты знаешь? — пискнула она из-под клетчатой шерстяной ткани.

— О твоих чувствах, Пинки, — лицо Пинки застыло, как маска, и жутко побледнело. — Я всю ночь думала об этом и пришла к выводу, что это может быть какое-нибудь опасное заклятие. Ты никогда не чувствовала, что ощущаешь в душе нечто инородное, не принадлежащее тебе?

— Я... Я... — чуть слышно промямлила она, глядя на Твайлайт так, будто весь её мир рухнул. Твайлайт стало ужасно жалко Пинки, и она с сочувствием погладила её по голове.

— Проверим. Хорошо? — когда Пинки чуть заметно несколько раз кивнула, рог Твайлайт засветился, и она подняла с пола тяжёлую книгу с жёлтыми от старости страницами, открытую на нужном разделе. — Сейчас я буду пробовать снять с тебя любовное заклятие. Лежи смирно.

Твайлайт принялась пробовать различные способы снятия заклинания, но не видела никаких результатов. «Быть может, она под гипнозом или случайно проглотила магический амулет», — пришло в голову Твайлайт, и она проверила и эти догадки. В конце концов рог стал отзываться тупой ноющей болью, и Твайлайт почувствовала себя смертельно уставшей. Пинки так и лежала, закрыв лицо пледом и часто, взволнованно дыша, точно ей не хватало воздуха.

— Что ж, похоже, твои чувства настоящие, — подытожила Твайлайт, устремив взгляд в пол. Ей было отчего-то неловко смотреть в глаза Пинки, потому что сейчас она собиралась сказать то, что навсегда изменит их отношение друг к другу. — Мне очень, очень жаль, но я не могу ответить на них. Прости, Пинки, но я хочу, чтобы ты знала: мы можем быть лучшими друзьями, но я не чувствую и никогда не чувствовала к тебе любви. Я не знаю, чем тебе помочь. Прости меня, — ещё раз повторила Твайлайт, устало прикрывая веки. Ей самой было трудно поверить, что она только что сказала слова, которые причиняют её подруге невыносимую боль.

«Ты лжёшь и ей, сама себе, — неожиданно сказал Твайлайт её внутренний голос, пока тикали секунды, которые требовались Пинки для осознания только что услышанного, — посмотри на неё, посмотри, что ты натворила. Возможно, ты больше никогда не найдёшь настолько родственную душу. Ты обрекла себя на одиночество и страдания»...

Твайлайт послушалась и взглянула на Пинки: её волосы распрямились, словно сдулись, как воздушный шарик. Глаза неотрывно смотрели в одну точку блестели от выступивших на них слёз.

 — О Селестия, что я наделала, —прошептала Твайлайт. В её душе мешались боль и... То странное, тёплое чувство, о котором хотелось кричать прямо сейчас, пока не стало слишком поздно. Твайлайт инстинктивно наклонилась к Пинки, чтобы стереть слёзы с её лица, обнять, успокоить и защитить, как маленького ребёнка. Однако Пинки оттолкнула её копыта, резко вскочила и с первыми звуками начинающихся рыданий ринулась вниз по лестнице так быстро, что Твайлайт успела увидеть лишь розовый вихрь. Твайлайт Спаркл кинулась за ней, чувствуя, что больше не может сдерживаться и вот-вот скажет что-то важное... но входная дверь была уже распахнута, и из неё на коврик летели тяжёлые капли проливного дождя.

 — Пинки! Пи-и-инки-и-и-и! — принялась звать Твайлайт, выскочив на улицу под холодный ливень. Из-за густой стены капель в радиусе более пяти метров ничего не было видно; шкурка Твайлайт тут же промокла насквозь. "Я найду Пинки, где бы она ни была", — решительно подумала Твайлайт и поскакала к Сахарному Уголку, куда, вероятнее всего, могла отправиться Пинки. Однако мистер и миссис Кейк сообщили, что не видели Пинки со вчерашнего дня. Куда бы Твайлайт ни пришла, ей в различных вариациях повторяли то же самое. Оставался только один вариант — Вечнодикий лес.

Подойдя к краю леса, Твайлайт зажмурилась и прижала уши от ледяного потока, который обрушился на неё с веток. Она вновь принялась звать Пинки, но шум дождя перекрывал все звуки, так что Твайлайт даже сама себя не слышала и охрипла от крика. Замолчав, она просто брела куда глаза глядят, давно сбившись с тропы. Наконец ей показалось, что она сделала круг и вернулась на то место, с которого начинала поиски. Её грива превратилась в мокрую мочалку, копыта и шкурка забрызгались чёрной грязью; Твайлайт начала трястись от холода, но всё же выбрала новое направление и продолжила поиски. Вокруг становилось всё темнее и холоднее: наверное, Твайлайт проплутала целый день, и на Вечнодикий лес опустились сумерки. Через неопределённый промежуток времени она увидела за чёрными мокрыми стволами маленький тёплый огонёк. "Ну конечно! Хижина Зекоры, вот где я ещё не искала!" Твайлайт перешла на галоп и бросилась к жёлтому свету. Через минуту она уже стучалась в дубовую входную дверь. Открывая, Зекора тепло улыбнулась — она любила гостей в своей одинокой лачуге — и продекламировала:

О! Заходи, побудешь у меня,

Обсохнешь у волшебного огня.

Зайдя внутрь, Твайлайт увидела, что у её ног собирается огромная лужа, и прошлёпала грязными ногами к очагу. У неё стучали зубы и подкашивались ноги, поэтому она буквально рухнула у волшебного камина Зекоры.

 — Огромное спасибо, Зекора, — прохрипела Твайлайт. — Вы моя спасительница! Можно я спрошу у вас кое-что? Я нигде не могу найти Пинки Пай. Вы её не видели?

В ответ Зекора, ни на секунду не задумываясь над рифмами, проговорила:

Ах, Твайлайт, не могу помочь, прости.

Мне тоже нужно кое-что найти:

Любовным зельем запаслась я впрок,

Но вдруг оно исчезло, сахарок!

Быть может, кто-то странно вёл себя,

Внезапно и отчаянно любя?

Опасно медлить: действие его

В душе не оставляет ничего,

Лишь страсть бушует, хлещет, точно плеть —

И пони может от любви сгореть!

Твайлайт молниеносно вскочила и вытаращила глаза. Она всё поняла! Вот она, разгадка, которую Твайлайт Спаркл так отчаянно пыталась отыскать сегодня утром! Но... Но если любовь Пинки Пай вызвана зельем, значит, её можно легко разрушить, выпив противоядие, и тогда Твайлайт останется совсем одна. Но ей так не хватало тепла и любви! И Пинки Пай была именно той пони, которой Твайлайт хотела бы отдавать любовь, которая идеально ей подходила... Что же делать? Как вдруг сумасшедшая идея пронзила Твайлайт насквозь, как электрический разряд.

Опустив глаза в пол, чтобы не выдать себя, Твайлайт тихо и виновато сказала:

 — Это я выпила зелье, Зекора.

Глава 8. Шалаш

Чтоб из тебя изгнать любовный яд,

Нам нужно древний провести обряд:

Лекарством окурим сначала дом,

Затем заклятье древнее прочтём,

А далее ты проглотить должна

Акации цветы и масло льна,

Мушиных крыльев дюжину и соль —

И лишь тогда исчезнет сердца боль.

С этими словами Зекора принялась собирать нужные ингредиенты, доставая их из разнообразных баночек, мешочков и коробочек, и проговорила:

Пока обряд творим мы, ты ни слова

Не говорить должна. Итак... Готова?

Твайлайт решительно кивнула. Зекора растёрла в ступке сухие травы, засыпала их в маленький тряпичный мешочек и подожгла от пламени очага. Пламя перекинулось на сухие растения и ткань; Зекора задула его, и от мешочка пошёл густой, душистый травяной дым. Вручив его Твайлайт, Зекора жестом велела ей непрерывно ходить по комнате, окуривая всё вокруг, пока зебра будет творить заклинание. Под гипнотизирующие звуки заклятия на неизвестном языке Твайлайт, вдыхая ароматный дым, ходила по комнате; она начала чувствовать себя так, будто входит в транс. Звуки слышались ей будто издалека; стены и пол начали плясать у неё перед глазами, а предметы двоились и переливались всеми цветами радуги. "Кажется, это какие-то непростые травы", — подумала Твайлайт, уже жалея, что соврала. Голос Зекоры, отдававшийся эхом в её голове, замолк. Зебра подошла к Твайлайт с ведром воды и затушила тлеющие травы, а затем вручила ей пузырёк, наполненный какой-то гадостью. С трудом вспомнив, для чего это нужно, Твайлайт опрокинула его себе в рот и рухнула на пол.

Ну? Помогло? Или вернулась вновь

Ужасная, проклятая любовь?

Услышав эти слова, Твайлайт с трудом открыла глаза. Зекора стояла прямо перед ней, и Твайлайт понадобилось несколько секунд, чтобы сфокусироваться на её фигуре — перед глазами у неё всё плыло и вертелось. Казалось, она пролежала здесь несколько часов.

— Сено-полено! — ругнулась Твайлайт, еле ворочая языком. — Мне же нужно найти Пинки, а я тут валяюсь! Вдруг с ней что-нибудь случилось? Я даже боюсь представить, что она могла с собой сделать!

И Твайлайт, не удосужившись ответить Зекоре, с трудом смогла встать, так как ноги у неё заплетались, а затем кое-как, спотыкаясь о корни деревьев, вышла наружу. Дождь кончился, лишь с веток деревьев падали крупные капли. Твайлайт побежала галопом прочь из Вечнодикого леса, задевая ветви, которые каждый раз обрушивали на неё поток противной, ледяной воды.

Тем временем Пинки лежала на дощатом полу, ничего не видя из-за душивших её слёз. Она плакала так долго, что глаза её распухли, лицо перемазалось в слезах и дождевой воде, которая всё ещё просачивалась через крышу и заставляла её содрогаться от холода. Жадная, словно чёрная дыра, любовь всё ещё разрасталась и пускала корни в ней, и Пинки чувствовала себя, как смертельно раненное животное, истекающее слезами вместо крови. В конце концов Пинки Пай уже не могла время от времени пускать слёзы, потому что они кончились, и лишь вздрагивала и всхлипывала, потеряв счёт времени.

— Ой, девчонки, глядите, тут кто-то есть! — раздалось снаружи, и в шалаш, посмеиваясь над чем-то своим, забежали три юных Меткоискателя. — Пинки Пай?! Пинки, ты что, плачешь?

Жеребята были шокированы: ещё никогда им не приходилось видеть Пинки в таком жалком состоянии. Ошарашенные, они так и попятились к выходу и побежали звать кого-нибудь на помощь. Судьба устроила так, что первой пони, на которую они наткнулись, была Твайлайт Спаркл.

— Твайлайт! Пинки Пай... Там, в нашем шалаше... Рыдает! — сбивчиво объясняли маленькие кобылки. — Сделай что-нибудь!

— Предоставьте это мне, — с бешено колотящимся сердцем сказала Твайлайт и чуть не упала, споткнувшись на ровном месте, так как она всё ещё была дезориентирована. Поднявшись в шалаш, она застала Пинки в самом неприглядном и несчастном виде, какой может иметь пони. Она ещё не знала, что именно собирается делать; нужные слова вины и нежности всё никак не подбирались. Речь сама потекла у неё изо рта, отдаваясь неприятным звоном то в одном ухе, то в другом:

— Пинки, пожалуйста, не плачь, глупенькая. Послушай меня, — Твайлайт присела рядом с ней и осторожно погладила Пинки по вздрагивающей мокрой спине. — Мне очень, очень жаль, что я сказала тебе такое. Я думала, что ничего к тебе не чувствую, но ошибалась. Я лишь не знала правильного названия для всех чувств, которые охватывают меня каждый раз, когда я смотрю на тебя. И теперь я знаю, что по-настоящему влюбилась. Я знала это с самого первого дня в Понивилле, но только сейчас смогла действительно осознать и принять это. Наверное, уже поздно, но я хочу всё равно сказать. Я люблю тебя.

Она помедлила, заметив, что Пинки перестала так часто дрожать и хлюпать носом. У Твайлайт возникло чувство, что Пинки Пай хочет что-то сказать, и это предчувствие оправдалось.

— Т-ты всё в-врёшь, я с-слышала, что ты сказала ещё т-тем утром... — икая от рыданий, пролепетала Пинки Пай. Не меняя позы и даже не глядя на Твайлайт, она лишь повернула уши к источнику звука и продолжала тихо всхлипывать. Они обе не знали, сколько времени прошло с того момента, когда они последний раз виделись. Твайлайт вздохнула.

— Что ж... Возможно, это тебя убедит, — и она быстро наклонилась к Пинки, схватила её за плечи, развернула к себе и поцеловала так, словно это был последний, а не первый раз. Первые несколько секунд Пинки Пай слабо сопротивлялась, однако вскоре обмякла в объятиях Твайлайт и начала отвечать на поцелуй. Твайлайт осторожно гладила её по розовой спине и запустила второе копыто в гриву Пинки, которая постепенно кудрявилась всё больше и больше. Её губы были мягкими и мокрыми не то от слёз, не то от дождевых капель; положив копыта на плечи Твайлайт, Пинки судорожно вцепилась в неё. От Пинки пахло чем-то сладким, как её любимые кексики — а может, Твайлайт просто всё показалось от затянувшегося эффекта странных трав Зекоры. Твайлайт осторожно провела языком по верхней губе Пинки, заставляя изо всех сил вжаться в её сиреневую шкурку, а затем вновь припала к влажному теплу губ Пинки Пай. Да, это был обман, ненастоящие чувства, вызванные любовным зельем, но Твайлайт было уже всё равно: она так долго ждала этого момента, что теперь просто не имела права его упустить.

«Дорогая принцесса Селестия! Вы были совершенно правы, говоря, что любовь уже коснулась моей жизни, и я очень счастлива, что теперь знаю об этом. Я поняла одну очень важную вещь: за любовь нужно бороться и не отступать, пока есть силы. Ведь такое прекрасное чувство стоит многих усилий, бессонных ночей и потраченного времени. Огромное спасибо! Искренне ваша, Твайлайт Спаркл».

— Готово! — объявил Спайк и отправил письмо вспышкой зелёного огня. — Пинки, а ты... Эм... Снова останешься на ночь?

— Ну да, — игриво ответила Пинки Пай, уже полностью оправившаяся после случившегося (только синяки под глазами выдавали её) — я теперь буду о-о-о-очень частой гостьей в библиотеке!

Поднявшись наверх, Твайлайт постелила Пинки в гостевой комнате и залезла к ней, под тёплый клетчатый плед.

— Конские яблоки, Твайлайт, у тебя такие холоднющие ноги, ну прямо как у лягушки, клянусь Селестией!

— Тс-с-с! — в шутку шикнула Твайлайт.

— Ах да. В библиотеке должна быть «ти-ши-на», — передразнила её Пинки, негромко рассмеялась и приобняла Твайлайт. Не прошло и пары минут, как они, измотанные, но счастливые, уснули, пригревшись в уютной постели и деля одни из самых лучших мгновений своей жизни.

Глава 9. Книга

— Сюрпри-и-из! — раздалось у Твайлайт прямо над ухом, а вслед за этим в её заспанное лицо полетела пулемётная очередь подушек, серпантина и конфетти. — Доброе утро! Вставай, соня-засоня! — она потрепала Твайлайт за подбородок. — Чувствуешь запах? Чем пахнет? Я испекла яблочную шарлотку по секретному рецепту семьи Кейков! Идём скорее! — и Пинки вытолкала из кровати сонную Твайлайт, завернувшуюся в плед, как в кокон.

— О Селестия, я, конечно, люблю тебя ужасно, мой маленький прыгающий кусочек попкорна, — пробурчала Твайлайт, уже немного оправившись и получив от Пинки большую кружку горячего кофе и кусок пирога, — но неужели нельзя было разбудить меня попозже?

— Нет, мой любимый книжный червячок! — сострила Пинки, устраиваясь напротив Твайлайт. — Угадай, что мы будем делать сегодня, м? Правильно! Мы пойдём на озеро и будем весь день валяться на пляже! Ну, как тебе такая идея?

— Так себе, — честно призналась Твайлайт, поедая шарлотку, которая и правда вышла очень вкусной. От недосыпа у неё не получилось даже соврать. — Раз уж я так рано на ногах, то мне бы перечитать «Руководство по уходу за магическими существами»...

— Вот уж нет, — отрезала Пинки Пай, отпивая кофе. — Никаких скучных книжек и занудства!

— А вот и да, — безапелляционно заявила Твайлайт. — Ты же так замечательно тихо сидела, когда я читала «Родео и Джульетту»! Ты не могла бы повторить?

— Не-а, — Пинки помотала головой, — тебе нужен отдых!

— Может, я лучше знаю, что мне нужно? — огрызнулась Твайлайт Спаркл.

— Отлично. Может, мне просто уйти? — Пинки нахмурилась, а её волосы зашевелились, угрожая сдуться и снова стать прямыми. Над двумя пони за одним столом повисло долгое молчание, разбавленное только взаимными сердитыми взглядами. Спайк, зашедший было на кухню, застыл у буфета и открыл рот. Ещё бы — две пони, которые теперь вместе, как вы и Спайк уже догадались, ссорятся в первый совместный день!

Через час, закончив завтракать, Пинки Пай и Твайлайт Спаркл вышли из библиотеки и двинулись к озеру, кидая друг на друга косые взгляды, точно ожидая, пока одна из них скажет что-то, с чем можно поспорить. Пинки Пай тащила в своей седельной сумке книгу, а Пинки — два полотенца, два стакана, лимонад, два коктейльных зонтика, две вишенки (потому что всё должно быть супер-дупер-красиво), два бутерброда и... да, кажется, всё. Расположившись на берегу, Твайлайт разлеглась на полотенце и молча погрузилась в чтение; Пинки принялась кидать плоские камушки и смотреть, сколько раз они подскочат на поверхности воды. На какое-то время между двумя пони установился вооружённый нейтралитет, но тут Пинки стало скучно, и она не выдержала:

— Твай, тебе не кажется, что ты уделяешь какой-то книжке больше внимания, чем мне?

— Угу, — пропустив всё мимо ушей, ответила Твайлайт.

— Неужели я для тебя ничего не значу? — допытывалась Пинки.

— Угу, — повторила Твайлайт.

— Твайли, ну поболтай со мной! Ещё одно «угу» — и я выкину твою книжку!

— Угу.

Как известно, обещания надо выполнять. Пинки подошла ближе, выдернула книгу из-под внимательного взгляда Твайлайт и... бросила её в озеро!

— Какого сена ты делаешь? — закричала Твайлайт, бросаясь к кромке воды, но было уже поздно: «Руководство по уходу за магическими существами» громко булькнуло и утонуло, похоронив в подводном мире тайны содержания домашних карликовых мантикор. — Ну всё, Пинки. Теперь ты меня по-настоящему разозлила!

— Да? И что же ты сделаешь? — напирала Пинки, подойдя ближе и уткнувшись ей в рог лбом.

— Я не хочу больше с тобой разговаривать! Месяц. Нет, больше. Никогда! — сказав так, Твайлайт повернулась, гордо задрала подбородок и намеревалась уже уйти с пляжа, бросив Пинки одну с её лимонадом, солнцезащитными очками и камушками... Но что-то невыносимо жалостливое и болезненное шевельнулось в её душе, когда она представила, что сейчас испытывает Пинки. Ей неудержимо захотелось вернуть всё сказанное назад, сгладить острые углы, прекратить никому не нужные перепалки. Обернувшись, она увидела полные отчаяния глаза Пинки Пай, в которых снова стояли слёзы. «Я вновь заставляю её плакать, — с ненавистью к себе подумала Твайлайт, — из-за меня страдает самая близкая мне пони. Я должна всё исправить, сейчас же. И не повторять такого никогда». Бросившись к Пинки, она обняла её изо всех сил. Как и в прошлый раз, Пинки сопротивлялась, отпихивая Твайлайт от себя, но в конце концов сдалась и затихла, только поскуливая, как ужаленный пчелой пёс.

— Прости, прости, прости меня, — повторяла Твайлайт, балансируя на грани истерики. — Я не знаю, кончился ли твой лимит терпения по отношению ко мне, но снова прошу тебя простить и не держать на меня зла, Пинки, я люблю тебя, я люблю тебя!

Ответом ей было робкое касание губ Пинки, которая отстранилась и взглянула на неё с надеждой, а затем с любовью и неожиданным налётом веселья. Твайлайт всегда знала, как быстро у Пинки Пай меняется настроение, но в этот раз она прямо-таки удивилась, когда Пинки внезапно отпрыгнула от неё и крикнула:

— Ну тогда поймай меня, глупышка ты моя! — и бросилась бежать по песку.

«Дорогая принцесса Селестия! Сегодня я получила, пожалуй, один из самых важных уроков в своей жизни. Я поняла, как легко причинить боль любимому пони. Ведь любовь делает пони ранимыми и легко уязвимыми. Именно поэтому так важно задумываться о том, что ты говоришь и что делаешь. И если возникают разногласия или недопонимание, нужно достичь компромисса и постараться сгладить возникающий конфликт, а не обострять его обидными словами и необоснованными обвинениями. Искренне ваша, Твайлайт Спаркл».

— Отправь письмо, Спайк, — попросила Твайлайт, — а мы с Пинки пройдёмся по Понивиллю. Сейчас как раз закат, а я так люблю ловить уходящие лучи солнца.

Выйдя из библиотеки, они никак не ожидали, что прямо перед ними в землю ударит розовая молния, а над их головами раздастся оглушительный гром. Конечно, это была очередная выходка Рейнбоу, которая, напугав обеих пони, покатывалась на маленькой тучке, пока ей самой не надоело.

— Как дела, тили-тили-тесто? — обратилась она к парочке. — Я тут подумала... Раз у вас всё нормально, может, расскажете остальным? А то как-то нехорошо получается, чего это ваши лучшие подруги ничего не знают?

— Ты права, Рейнбоу, — с улыбкой от уха до уха сказала Пинки. Как только последний звук выскочил из её рта, из кустарника высунулись две мордочки, измазанные зелёной краской, чтобы слиться с травой, как настоящие следопыты. Третья — это была Рэрити — специально по такому случаю надела шляпку с зелёной вуалью.

— Хех, — усмехнулась Рейнбоу, — не ожидали? Ох, ну да, сейчас Твайлайт скажет, что она заранее догадалась, где они прячутся.

— Именно так, — подтвердила Твайлайт Спаркл, и все пони рассмеялись.

— У меня идея! — взволнованно крикнула Пинки Пай. — Почему бы нам всем прямо сейчас не устроить спонтанный пикник? С зефирками? А?

— Зефирки — эт хорошо, — расплылась в улыбке Эпплджек. Через некоторое время все шестеро, довольные и весёлые, сидели вокруг костра и поджаривали кусочки зефира на тонких палочках над огнём. Пинки рассказывала то анекдоты, то страшилки; все то ужасались (пусть и не совсем искренне), то смеялись от души. Сидя в этом кругу друзей, Твайлайт чувствовала себя невероятно счастливой — разумеется, как и Пинки Пай, которая обожала подобные незапланированные мероприятия.

— Хм, Твайлайт, — потирая подбородок, спросила Рейнбоу, — а ты проверила, не магия ли тут часом постаралась? Может, вас, ну, свели какие-нибудь таинственные колдовские чары, или как это там у вас называется.

Твайлайт почувствовала, как у неё стукнуло и замерло сердце, а глаза принялись испуганно бегать по лицам подруг. Стараясь сохранять спокойное выражение на лице, Твайлайт усмехнулась и сказала:

— Ты знаешь, Рейнбоу, любовь — это магия. Но не в том смысле, в котором ты сказала.

И Твайлайт показалось, что Эпплджек с подозрением косится на неё, а Рэрити и вовсе ей не поверила.

Глава 10. Прозрение

Когда тебя я, в общем, обнимаю,

То я тебя вообще-то обожаю,

И сердце бьётся как-то очень быстро...

— Как будто на приёме у дантиста, — добавил Спайк.

— Тише, Спайк! В книге о поэтике написано, что нужна максимальная концентрация, — Твайлайт нахмурилась и перечеркнула последнюю строчку. — Нет, не так. А что если...

Хочу быть я с тобой и днём, и ночью...

И вечером, и утром... Клочья... Дочь я... Неважно, потом придумаю рифму.

И чувства не дают, эм, передышки...

— Ещё я часто мучаюсь отрыжкой, — подсказал ей Спайк с высоты стеллажа, где он переставлял книги по алфавиту.

— Спайк, ты опять за своё! Ну всё, я сворачиваюсь, — и Твайлайт Спаркл хотела убрать свиток.

— Погоди-ка минутку, — раздалось у неё за спиной, и Твайлайт, испугавшись звонкого голоса Пинки, подпрыгнула на стуле. Пинки Пай обняла Твайлайт за шею и наклонилась к свитку пергамента, испещрённого зачёркнутыми словами. — Так, что тут у нас... Обожаю... Днём и ночью... О Селестия, — закатив глаза, воскликнула Пинки, — Твай, это просто... Просто...

— Шедевр? — с надеждой в голосе предположила Твайлайт Спаркл.

— Нет, — ответила Пинки, — это просто кошмар! Худшее стихотворение о любви, какое я когда-либо читала! Твайлайт, не делай так больше, пожалуйста. Поэт из тебя, как из меня балерина! — и Пинки Пай, выскочив на середину комнаты, сделала несколько неудачных балетных па, умудрившись наступить сама себе на ногу.

— Ты ничего не понимаешь в поэзии, милая, — состроив умное лицо и скрестив копыта на груди, заявила Твайлайт.

— Хм, ты тоже, судя по этому стихотворению! Зато я знаю толк в вечеринках! — ввернула Пинки, схватив Твайлайт и начиная танцевать с ней страстное танго. — И сегодня как раз о-о-очень удачный день, чтобы повеселиться!

— О нет, только не это снова, — запротестовала Твайлайт, пока Пинки заставляла её сделать прогиб назад, поддерживая за спину копытом. — Пинки, после твоих вечеринок каждый раз случается полный разгром! Я уже устала собирать с пола блёстки и сдувшиеся шарики и выкидывать их, — пожаловалась Твайлайт.

— Слушай, Твайли, ты же сама неделю назад настрочила письмо о том, что конфликты надо сглаживать! Хотя нет, это не конфликт. Это... Недостатки, что ли.

— Да, верно, — согласилась Твайлайт. — Почему бы нам не прекратить всю эту болтовню и не написать новое письмо? Самое время поделиться с принцессой нашими гениальными соображениями.

— Гениальными соображениями! Ха-ха-ха! Ой, ты как скажешь, Твай, так просто лопнуть от смеха можно! — захохотала Пинки Пай. — Ну так пиши! «Дорогая принцесса Селестия, мы с Пинки счастливы до одури»!

«Дорогая принцесса Селестия! Мы с Пинки счастливы до одури. Похоже, мы идеально дополняем друг друга. А наше письмо о том, что у каждого пони есть свои недостатки, но нельзя никого пилить за это. (Естественно, это Пинки вклинила в текст письма такое словцо). Нужно прощать друг друга за мелкие ошибки и странности. Вот Твайлайт не может писать стихи, потому что она привыкла к логическому анализу, а с выражением чувств у неё проблемы. А я... Ну нет, у меня нет недостат... Ладно, ладно! Я слишком много сорю. Вот и всё. Искренне ваши, Пинки Пай и Твайлайт Спаркл».

— Ну, а теперь ты разрешишь мне вечеринку? Знаю, ты сейчас скажешь «нет», — перебила Пинки, — Н-но уже поздно!

Пинки Пай рванула на улицу и оббежала всех друзей и знакомых с приглашением на вечеринку. Это заняло по меньшей мере полчаса, и Пинки совсем упарилась и даже вспотела от беготни вприпрыжку по всему Понивиллю. Вроде бы оставалось только зайти к Флаттершай. Не церемонясь особо, Пинки пропрыгала по дорожке, ведущей к входу, дёрнула дверь на себя и вгляделась в полутёмную комнату. Когда её глаза привыкли к темноте, она смогла различить двух пони, слившихся в страстном поцелуе, но никак не могла определить, кто же это.

— Флаттершай? Это я, Пинки Пай! Я пришла! — беззастенчиво сообщила Пинки, приготовив фирменную улыбку от уха до уха. Две пони мгновенно отпрыгнули друг от друга, будто их ударило током, и попали в два луча света, падавшего из окон. Пинки мгновенно узнала светло-розовую гриву Флаттершай и голубую шкурку Рейнбоу Дэш. Погодите... Флаттершай и Рейнбоу? Как эти две пони вообще могли сойтись и, более того, быть вместе и скрывать это ото всех? У Пинки глаза на лоб полезли. Испуганная Флаттершай, увидев её застывшее от удивления лицо, тихо пискнула и спряталась под стол.

— Э-э-э... Пинки, — сконфуженно пропыхтела Рейнбоу, — с чем пожаловала? Вечеринка, как обычно?

— Да, вообще-то... В восемь... Я п-п... Пожалуй, пойду, — выдала Пинки.

— П-п, — эхом донеслось из-под стола, что немного ободрило Пинки Пай, решившей, что она окончательно испортила ситуацию. — П-привет.

— Привет, — Пинки дружелюбно махнула ей копытом и расслабилась. — Вот же скрытные, несносные девчонки! Сколько вы уже прячетесь от нас? Как вы вообще могли это скрывать? Может, мне сказать «тили-тили-тесто», а, Рейнбоу?

— Пожалуй, можно, — разрешила Рейнбоу, смеясь.

После шумной вечеринки, забыв снять накладную бороду и обсыпанная блёстками, Пинки поднялась на верхний этаж, где Твайлайт уже видела пятый, а то и двадцать пятый сон. Растянувшись на смятой простыне, она медленно дышала, и её ресницы, освещённые лунным светом, слегка подрагивали, что привело Пинки в полное умиление.

— Твайли! Ты спишь? — шепнула она на ушко Твайлайт. — Твайли, сахарок! Спишь?

— Теперь, благодаря тебе, нет, — буркнула Твайлайт, — чего ты хочешь?

— Тебя, — заигрывая, промурлыкала Пинки Пай. — Да нет, шучу! Я так, просто проверить...

И с этими словами она улеглась в постель и забылась сном на ближайшие несколько часов.

Разбудило её странное ощущение, похожее на резкий толчок в грудь. Пинки Пай открыла глаза, резко села на кровати и принялась озираться в темноте.

— Что это со мной? Где я? — громко спросила она. Твайлайт недовольно промычала что-то, и Пинки замерла от ужаса. Что здесь вообще происходит? Что за пони спит рядом с ней? Всмотревшись в окружающую обстановку, она осознала, что находится в библиотеке и пони, крепко спящая рядом с ней — это Твайлайт. Но как? Что? Почему?!

И тут в голове Пинки всплыло всё по порядку, с самого начала. Зелье из бутылочки с маленьким красным сердечком, внезапно вспыхнувшая любовь к Твайлайт, восхищение, восторг, очарование, а затем слёзы, боль, перепалки, примирения и много, очень много счастливых и безмятежных моментов... Как такое вообще могло произойти?

— Твайлайт! Твайлайт, проснись! — Пинки потрясла её за плечо. — Что со мной было? Что за странное зелье я выпила? От него что, влюбляешься в первого встречного? О Селестия! Как же стыдно, как неправильно!

Твайлайт села на кровати; сонливость мгновенно пропала, и она с ужасом уставилась на Пинки Пай.

— Ты... Ты всё знала? Знала о зелье, знала, что это ненастоящая любовь? Ты... Ты просто использовала меня! — и Пинки, яростно выпутываясь из пледа, вскочила на ноги. — Как это омерзительно, это чудовищно и низко!

— Подожди, Пинки, Пинки, мы всё обсудим... — но было уже поздно: стуча копытами по полу, она рванулась из её объятий, выскочила в дверь и исчезла. И только тогда Твайлайт осознала, что случилось: любовное зелье прекратило своё действие, и теперь Пинки Пай возненавидит её за то, что она не сказала ей правды и не попыталась помочь, а лишь брала её любовь, восполняя свою потребность в тепле, заботе и ласке...

— О нет, — простонала Твайлайт, и из её глаза по ресницам медленно скатилась первая слеза.

Глава 11. Статуя

«Дорогая принцесса Селестия! Боюсь, это письмо о магии любви будет самым последним, хотя и самым важным для меня. Я по-настоящему осознала, какими последствиями может закончиться ложь. Мне открылась истина: любимому пони нельзя врать ни при каких условиях, даже если тебе кажется, что ему или ей лучше не знать правды. Я вела себя крайне эгоистично в отношениях, и мне безумно стыдно и очень жаль. Увы, я не оправдала ваших надежд, принцесса. Искренне ваша, Твайлайт Спаркл».

Закончив диктовать Спайку письмо, Твайлайт снова откинулась на подушку и вздохнула, глядя в потолок. Последние несколько дней она полностью провела в постели, завернувшись в плед, под которым когда-то сладко дремала Пинки Пай. Она то забывалась неглубоким коротким сном, то растрачивала своё время на слёзы и самокопание. Ей больше ничего не хотелось, даже книги перестали привлекать её, Твайлайт чувствовала себя ужасно уставшей, хотя ничего не делала. Она знала, что это называется депрессией, ведь симптомы полностью совпадали с когда-то прочитанной ею статьёй о нарушениях психики. Спайк решил, что она заболела, и то и дело прибегал к ней с бульоном, горячим чаем с малиной, градусником и леденцами от кашля, но Твайлайт отказывалась от всего, совершенно сбивая дракончика с толку. В конце концов он оставил её в покое и приходил лишь по просьбе принести что-нибудь поесть. В библиотеке должна быть тишина, но то, что творилось в доме Твайлайт сейчас, можно было бы назвать мёртвым молчанием.

Тем временем Пинки, запершись в Сахарном Уголке, боялась выходить на улицу, словно ожидая, что все примутся обсуждать её расставание с Твайлайт и смеяться над ней. Но никто ещё не знал о случившемся. Прошло два дня её затворничества, когда за окнами сгустилась ночь и в дверь комнаты Пинки постучали. Внутрь зашли Рейнбоу и Флаттершай.

— Пинки, дорогая, мы сто лет не виделись! — воскликнула Рейнбоу, оглядывая комнату, забросанную бумажками от кексиков, обёртками от хлопушек и потерявшими упругость сдутыми воздушными шарами.

— Мы с Рейнбоу тут решили, что раз ты не развлекаешь нас, то пришла наша очередь развлечь тебя! Что скажешь? — застенчиво спросила Флаттершай.

— Валяйте, — одобрила Пинки с дружелюбной улыбкой. — Вам, конечно, не сравниться со мной в плане веселья, хо-хо, но вы можете постараться!

— Окей, — заключила Рейнбоу, усаживаясь на пол рядом с Флаттершай. — Я тут подумала, возможно, тебе интересно, как у нас с Флатти всё... закрутилось?

— О-о-о, — с неподдельным интересом протянула Пинки, — конечно, я хочу знать! Сплетни-сплетни-сплетни! Обожаю!

— Ну так слушай, — начала Рейнбоу, — несколько недель назад Флатти попросила меня научить её летать как следует, и я, будучи непревзойдённой Рейнбоу Дэш, взялась за её обучение. Флатти сказала, что тренер из меня отличный, но получалось у неё, прямо скажем, посредственно. Ясное дело, уроки полётов были всего лишь отмазкой, чтобы проводить со мной больше времени!

Флаттершай хихикнула и влюблённо взглянула на Рейнбоу Дэш.

— Это правда, — подтвердила она. — А я пригласила Рейнбоу к себе домой и помогла подружиться с разными животными, особенно с птицами, ведь ей... приходится делить с ними небо. А потом я подарила ей плюшевое сердечко, и она, конечно, обо всём догадалась.

— Вообще, глядя на Флаттершай, я вроде как научилась вести себя более скромно, — поддакнула Рейнбоу, вызвав новый смешок Флаттершай. — Но сейчас не об этом. Как-то раз, когда мы начали теснее общаться, я предложила Флаттершай переночевать со мной на облаке. Она сперва отказывалась, типа считала, что это как-то неловко, а потом ничего, согласилась. И вот мы такие спим на облачке, и вдруг Флатти приснился кошмар, и она ка-ак визгнет — и начала падать! А я, сонная, ничего не сообразила сначала, а потом как ринусь за ней! И как поймаю её у самой земли! И тут я её поцеловала в первый раз, чтобы она не боялась, хе-хе! О чём был кошмар, кстати?

— Да так, о какой-то ерунде. — Флаттершай сжалась в комочек. — Вы правда хотите знать?

— Конечно, — хором откликнулись Рейнбоу и Пинки, которую эта история очень даже заинтересовала.

— Ну, мне снилось, что я иду по лесу... А там такая стра-ашная полная луна!

— Хех, да, кое-кто у нас боится полнолуния, — легонько толкнув Флаттершай, заметила Рейнбоу.

— И я там встретила оленя... он сказал мне, что я могу увидеть будущее, если загляну...

— В Серебряное озеро? — ахнула Пинки. — А там такой водоворотище! А потом ты заглянула и увидела, что даришь Рейнбоу сердце? А затем ты падаешь с неба и чуть не разбиваешься в лепёшку, да?

— Да, точно! А потом оказалось, что я и в самом деле падаю, но Рейнбоу меня спасла, — подтвердила Флаттершай. — Но... Но как ты узнала?

— Да просто дело в том, что я была там! — Пинки вскочила и затараторила: — И этого оленя зовут Муни Визард! Он показал мне будущее в Серебряном озере, и я думала, что это моё с Твайлайт будущее, а тут вдруг вы, и это всё так странно! Значит, я видела в озере вас, а не себя! Ух ты-ы-ы! Вот это да-а!

Она хотела очумело прикрыть рот копытом, так как была в шоке от только что услышанного... Но копыто словно приросло к земле и не хотело двигаться!

— Ой... — Пинки Пай подёргала ногой, потом другой ногой, но ничего не изменилось: она всё ещё не могла оторвать конечности от пола. И вот тут-то она и вспомнила страшное пророчество Муни: Серебряное проклятие! Должно быть, это оно начало действовать на Пинки из-за того, что она только что раскрыла тайну! О нет... что с ней теперь будет? Неужто она теперь навсегда прикована к одному месту?..

— Девочки, — бледнея, пропищала Пинки, — кажется, на меня начало действовать Серебряное проклятие! Идите скорей за Твайл... Нет! Не ходите! Ничего не нужно, — быстро поправилась она, вспомнив, что бесконечно зла на обманщицу Твайлайт Спаркл. — Буду стоять приросшей к полу хоть до смерти, лишь бы её не видеть! Ха!

— Ты приросла к полу?.. О Селестия, Пинки, что же нам делать?! — в панике крикнула Рейнбоу Дэш, вместе с Флаттершай вскакивая с места.

— О нет, Пинки... Смотри! Смотри! — пискнула Флаттершай.

Пинки опустила взгляд на собственные копыта, куда указывала Флаттершай, и увидела, что они светятся бледным сиянием, а затем с тех участков пола, к которым приросли копыта, начала подниматься серебряная полоска. Дойдя до щиколоток Пинки, она остановилась, и свечение прекратилось.

— А-а-а!!! — в ужасе вскричали все трое, и в этом разноголосье особо отчётливо звучал истерический голос Пинки: — Я превращаюсь в статую! Они... мои ноги... они серебряные!!!

— Спокойно, Пинки! — оправившись от шока, прокричала Рейнбоу. — Мы сейчас слетаем за Твайлайт, только не паникуй, Пинки, держись!

— Я не хочу, чтобы здесь была Твайлайт! — прошипела Пинки, продолжая дёргать неподвижными ногами и тщетно пытаясь высвободить их.

— А тебя никто и не спрашивает, хочешь ты или нет, тебе нужна помощь, и срочно! — с этими словами Рейнбоу стрелой вылетела из Сахарного уголка, а Флаттершай поспешила за ней.

Разбудив Твайлайт, они уложили её на плед, взялись зубами за края шерстяной ткани и вылетели в окно, бешено хлопая крыльями — так было намного быстрее. Доставив Твайлайт в Сахарный Уголок, Рейнбоу и Флаттершай в страхе наблюдали за тем, как Твайлайт с перекошенным от испуга лицом пытается снять с Пинки заклинание, но все её попытки были тщетны. Вдобавок Пинки то и дело огрызалась на Твайлайт, пытаясь выгнать её вон, но ничего не могла сделать, так как её ноги были теперь неподвижны, и могла лишь кричать и плеваться, когда Твайлайт подходила, по её мнению, слишком близко.

— Кажется, ваши отношения, они... Разрушились, — предположила Флаттершай.

— Это ещё слабо сказано, — вздохнула Твайлайт. Вид у неё был просто ужасный: всклокоченная грива, тёмные мешки под глазами, дрожь в копытах и заметная слабость говорили сами за себя.

— Ну вот что, Твайлайт, — полным яда голосом заявила Пинки Пай, — если у тебя осталась хоть какая-нибудь совесть и ты хочешь спасти меня от превращения в эту дурацкую серебряную скульптуру, найди в Вечнодиком лесу оленя по имени Муни Визард и попроси его снять проклятие! Я всё сказала!

И она устало подогнула колени и кое-как опустилась на четыре серебряные ноги.

Глава 12. Путь трёх

Когда Твайлайт ступила под сень древних деревьев Вечнодикого леса, она совершенно не представляла себе, с чего начать поиски. Решив просто идти куда глаза глядят, она снова и снова заставляла себя переставлять копыта, хотя колени у неё подкашивались, а голова казалась такой тяжёлой, будто сейчас придавит её к земле. Наколдовав свет на кончике рога, Твайлайт всё шла и шла, вздрагивая от каждого звука, когда вдруг ей послышался чей-то свистящий шёпот. По спине у неё побежали ледяные мурашки, а пульс стал просто бешеным. «Твайлайт», — вот какое слово он произносил. Твайлайт прошиб холодный пот, и тут густые ветки перед ней раздвинулись, и на заросшую тропинку вышел огромный, даже на вид старый олень. Проглотив комок в горле, Твайлайт попыталась проявить дружелюбие:

— Здравствуйте, я Твайлайт Спаркл, а вы... Муни Визард, не так ли? — она поёжилась от холода.

— Всё верно, — подтвердил олень. — Я знаю, кто ты и зачем ты пришла. Не будем терять время. Задай мне те вопросы, которые горят у тебя внутри.

— Почему прекратилось действие Любовного зелья? — выпалила Твайлайт.

— Я ждал этого вопроса. Видишь ли, Любовное зелье прекращает действовать на пони, если у него появляются настоящие чувства к тому, кто был предметом его фальшивой влюблённости, — спокойно объяснил олень. У Твайлайт отвисла нижняя челюсть.

— Как? Значит, Пинки действительно, на самом деле, искренне любит меня? — она просто не могла поверить в это, пока в её душе расправляла крылья пропавшая было надежда.

— Именно так, — подтвердил Муни Визард. — Что касается Серебряного проклятия, то снять его будет невозможно, если пони полностью обратится в серебряную статую, поэтому действовать нужно быстро. Здесь придёт на помощь могущественный амулет — Лунный камень.

— Где его найти? — нетерпеливо спросила Твайлайт, переступая с копыта на копыто.

— В Сонной долине, в замке Королевы снов, высеченном прямо в скале, — с благоговением произнёс олень. — Но это путешествие будет трудным и опасным. Возьми с собой тех, кто знает обо всём и не побоится прийти к тебе на помощь, найди амулет, и только тогда ты сможешь расколдовать ту, что тебе дороже всего на свете...

Уже через полчаса, упаковав в седельные сумки всё необходимое в дороге, Твайлайт Спаркл, Рейнбоу Дэш и Флаттершай напоследок решили зайти к Пинки, чтобы проверить, как она. Когда дверь комнаты отворилась, все трое задохнулись от ужаса: Пинки всё ещё стояла посреди комнаты, но её ноги обросли серебром почти по колено. Она молча кинула на вошедших полный страдания взгляд, а также беспокойно покосилась на Твайлайт, явно больше не злясь на неё. Близость смерти совершенно стёрла из её мыслей ненависть и гнев.

— О Селестия, Пинки! Нам нужно спешить! — воскликнула Твайлайт, чьё лицо исказилось гримасой страха и жалости. — Выходим в путь сейчас же!

— Удачи! — выкрикнула им вслед Пинки Пай, когда они уходили. И это единственное слово приободрило Твайлайт, когда три пони, совершенно потерявшие желание спать и решившие помочь подруге во что бы то ни стало, выскользнули в ночной мрак. Перекидываясь короткими репликами, они двинулись по дороге, которая вела их прочь из Понивилля, к Сонной долине. Кинув прощальные взгляды на оставшиеся позади дома, три пони ускорили шаг и направились дальше. Над ними на тёмно-синей ткани неба тихо мерцали звёзды, и вокруг была полная тишина; когда они совсем выбились из сил, то решили устроить недолгий привал, чтобы дать отдых копытам.

— Итак, — развернув карту и освещая её рогом, произнесла Твайлайт, — нам нужно двигаться на восток до самых Вересковых болот, а затем пересечь их по безопасной тропе, которая проходит точно через центр. А затем...

Внезапно вокруг раздались гиканье, свист и крики, и что-то явно живое задвигалось в темноте вокруг них, со всех сторон. Не видя ничего, три пони в страхе вскочили на ноги и сбились в кучку, хвост к хвосту, пока вокруг слышался всё нарастающий топот. Наконец их плотно обступило кольцо пони с кривыми ухмылками и такими же кривыми саблями, и вперёд вышел самый крупный из них — чёрный жеребец с волнистой гривой. Облизывая холодную сталь своего клинка, он расхохотался и ткнул оружием в Рейнбоу — ему показалось, что она тут самая главная, так как она бесстрашно и злобно смотрела на него исподлобья.

— Гляньте-ка, вот это добыча! — препротивным голосом начал он, вперившись в Рейнбоу взглядом. — Три молодые кобылки, ночью, одни, да ещё столько поклажи! Лакомый кусочек!

Все обступившие их разбойники громко заржали. Ободрённый их бурной реакцией, чёрный жеребец подступил ещё ближе: его сабля почти касалась груди Рейнбоу.

— Что ж, девочки, — продолжил главный разбойник, — отдайте нам все свои вещички, и мы отпустим вас живыми и здоровенькими. А если нет — боюсь, нам придётся взять желаемое силой.

— Пошёл ты! — в ярости прорычала Рейнбоу. — Ты не посмеешь!

— Вот как? — с этими словами он перевёл указующий клинок на Флаттершай, которая была настолько напугана, что застыла столбом и тряслась.

— А ну не трогай её! — Рейнбоу резким движением выбила из его копыт саблю и бросилась на обидчика, пинаясь и кусаясь. Завязалась потасовка; тяжело дышащую от гнева Рейнбоу схватили, спутали ей ноги и перетянули верёвкой крылья. Упав на землю, Рейнбоу брыкалась и корчилась, пытаясь разорвать верёвки, но от этого не было никакого толку.

— Ну всё, девочки, шутки кончились, — грубым тоном заявил главарь шайки. — Либо вы отдадите нам то, что нам нужно, либо эта злючка остаётся у нас и мы делаем с ней что хотим, — при этом многие хищно оскалились, облизывая губы.

— Хорошо. Заберите всё, — упавшим голосом ответила Твайлайт. Вокруг послышалось шевеление, и все их пожитки исчезли в мгновение ока, после чего грабители с шумом и топотом скрылись в темноте, из которой они пришли, оставив связанную Рейнбоу.

— Итак, они отобрали у нас всё съестное, что мы взяли в Сахарном Уголке, фляги с водой, одеяла, спички и самое главное — карту. Прекрасная дипломатия, Твайлайт, — угрюмо подытожила Рейнбоу Дэш.

Освободив Рейнбоу от верёвок, три пони с опаской двинулись дальше. Флаттершай шла медленнее других, потому что плакала от ужаса, который ей пришлось пережить, на ходу роняя в дорожную пыль слёзы. Рейнбоу всё ещё была зла на Твайлайт, хотя прекрасно понимала, что ситуация была безвыходной. Твайлайт мысленно сокрушалась о навсегда потерянных теперь вещах. Больше им не развести костёр и не закутаться в одеяла, защищающие от ночного холода. Больше не порадовать себя кусочком сладкого, когда троица упадёт духом. И наконец, теперь они шли наугад, не зная ни нужного направления, ни ориентиров. Дорога становилась всё труднее различимой, пока не сошла на нет; почва под ногами становилась всё мягче. Заметив, что отпечатки их копыт наполняются водой, Твайлайт поняла, что они дошли до границы Вересковых болот. Безопасной тропы, по которой им следовало пройти, нигде не было видно. Было слишком темно, чтобы посмотреть с высоты полёта пегаса, где находится нужный путь. Воздух вокруг стал промозглым, пахнущим тиной; Рейнбоу, Флаттершай и Твайлайт совсем замёрзли, копыта у них болели от долгой ходьбы, и очень хотелось сделать ещё один привал, но они не смели больше так рисковать.

— Смотрите, вон там... Там огонь! — крикнула Рейнбоу, и прежде чем Флаттершай и Твайлайт успели сообразить, Рейнбоу расправила крылья и приземлилась так далеко от них, что её силуэт был едва различим во тьме. Странно было только одно: фигура Рейнбоу, стоящей на болотистой почве, совершенно не двигалась, точно она застряла. Крылья её всё ещё хлопали, но Рейнбоу никак не могла взлететь.

— О нет, — озарённая догадкой, прошептала Твайлайт. — Она пошла за болотным огнём и завязла в трясине!

Испуганные, они двинулись к ней, стараясь часто переставлять копыта, чтобы не провалиться в топь. Вода хлюпала у них под ногами, омерзительный запах становился всё сильнее. Подойдя достаточно близко, они услышали отдалённые крики Рейнбоу Дэш о помощи. Ускорившись, они галопом добежали до неё, поднимая грязные брызги и то и дело проваливаясь в воду.

— Скорее, Рейнбоу, хватайся! — Флаттершай, опрометчиво подбежав совсем близко, протянула копыто увязшей голубой кобылке, но тут земля под Флаттершай провалилась, и её ноги обхватила чавкающая жижа. Чем больше она старалась освободиться, тем сильнее её засасывало.

— Твайлайт, сделай что-нибудь! — пискнула она изменившимся от страха голосом.

Розовое свечение охватило рог Твайлайт, и она направила всю свою энергию на заклинание телекинеза. Вокруг пегасов возник светящийся розовый ореол, но выдрать их из трясины оказалось невероятно сложно: Твайлайт напрягалась изо всех сил, сжав зубы и зажмурившись, но болото тяжело отпускало своих пленников. Когда Твайлайт показалось, что больше она не сможет удержать заклинание, гниль наконец расступилась, и Рейнбоу и Флаттершай опустились на более-менее твёрдую землю рядом с единорожкой.

Глава 13. Отшельник

Когда начало светать, три пони позволили себе растянуться на траве и немного вздремнуть — ведь в светлое время суток было всё же безопаснее, чем ночью. Проснувшись, все трое чувствовали себя отвратительно из-за ноющих мышц, привыкших ко сну в мягкой постели или на облаке, а не на сырой земле. Но никто из них не жаловался, боясь потерять присутствие духа. Двинувшись дальше, они вскоре увидели на горизонте тёмную полосу леса.

— О, должно быть, это Лес Беспамятства, — с благоговейным страхом сказала Твайлайт. — Я читала о нём в энциклопедии. Говорят, там живут волшебные пчёлы, от яда которых забываешь, почему ты находишься в пути, и начинаешь порываться поскорее уйти домой. Так пчёлы защищают свои гнёзда. Но мы не можем обойти лес, иначе потеряем драгоценное время.

— Давайте обходить их гнёзда, чтобы нас не укусили, — предложила Флаттершай, когда они подошли к лесу так близко, что могли видеть растущие на пеньках и корягах ярко-оранжевые грибы.

— Конечно, так мы и сделаем, — откликнулась Твайлайт Спаркл, и все трое шагнули на мягкую лесную подстилку. Услышав жужжание, они старались изменить курс и обогнуть опасное место. В траве вокруг них то и дело шныряли мыши, в древесных кронах пели птицы — это был обычный лес, ничем не отличавшийся от сотен других. Но что-то странное витало в воздухе, а деревья скрипели так, будто произносили какое-то осмысленное послание. Прошло полдня, и лес заканчивался (по словам Рейнбоу, которая взлетела и оглядела окрестности). Всё, казалось бы, шло нормально, когда Твайлайт вдруг вскрикнула и отдёрнула ногу от земли.

— О нет! Меня кто-то укусил! — испуганно воскликнула она, чувствуя, как её разум застилает пелена чего-то болезненного и чуждого.

— Твайлайт, как ты? — спросила Флаттершай. Ответом ей был непонимающий взгляд.

— Что мы тут делаем? — удивилась Твайлайт и завертела головой, озираясь по сторонам. — Мне срочно нужно домой, в библиотеку! У меня там недочитанная книга...

— Кажется, началось, — сказала Рейнбоу Дэш и потёрла лоб, пытаясь придумать, как обмануть действие пчелиного яда. Как вдруг ей пришла в голову гениальная по своей простоте идея. — Твайлайт, дорогая, ты никогда не играла в жмурки в детстве?

— Причём тут это? — удивилась Твайлайт. — Я хочу домой, не приставайте ко мне со всякими глупостями.

— Давай мы один разок сыграем, а потом сразу пойдём домой, честное слово! — обнадёжила её Рейнбоу. — Ну как, согласна?

— Ладно, — буркнула Твайлайт и закрыла глаза. Рейнбоу взмыла в воздух и принялась с бешеной скоростью крутиться вокруг Твайлайт радужным вихрем, чтобы дезориентировать её. Потеряв равновесие, Твайлайт плюхнулась на землю, вопреки правилам игры открыла глаза и часто заморгала.

— А? Где? Куда? — пролепетала она.

— Туда, сахарок, — и Рейнбоу указала вперёд, в сторону выхода из леса, — дом там!

— Отлично! — Твайлайт, пошатываясь, встала на ноги, и трое продолжили путь в молчании. Деревья становились всё реже, пока между ними не показалось чистое небо и чёрные скалы.

— Вы меня обманули! Мы всё это время шли не в ту сторону! — гневно вскричала Твайлайт и уже повернулась было обратно, но Флаттершай успела схватить её за хвост и, упираясь, не давала ей сбежать.

— Поднажмём! — крикнула Рейнбоу, бросаясь на помощь, и совместными усилиями они вытолкали Твайлайт из-под зелёной лесной тени. Оказавшись на ровном месте, Твайлайт тут же пришла в себя и смущённо поблагодарила Рейнбоу и Флаттершай за то, что они не дали ей повернуть назад.

— Итак, мы, слава Селестии, не сбились с пути и находимся у входа в Сонную долину, — подытожила Твайлайт, — поздравляю, девочки, мы почти у цели! Вперёд!

И все трое поскакали к скалам, которые образовывали дикое и тёмное ущелье — оно и называлось Сонной долиной.

Их голоса эхом отдавались от чёрных склонов; участки травы стали попадаться всё реже, и все трое основательно проголодались, у них забурчало в животе... Но они были не единственными, кто был голоден. Над ними постепенно сгущалась странная темнота, пока совсем не закрыла им солнечный свет. Рейнбоу взглянула вверх, чтобы понять, есть ли там туча, которую можно отпихнуть в сторону, и испустила душераздирающий крик.

— С-смотрите... Там... — она ткнула копытом вверх, и Флаттершай и Твайлайт взглянули на небо: оно было тёмным от кружащих над ними грифов. Казалось, их там было не менее нескольких сотен. Но самым страшным было то, что они неуклонно снижались, пока один из грифов не схватил Твайлайт за хвост.

— Ну всё! Сейчас я им покажу, — с неожиданной отвагой заявила Флаттершай, зависла в воздухе и уставилась на одного грифа своим Взглядом, лишающим животных собственной воли. Гриф, ставший жертвой Взгляда, издал короткий клёкот и свалился на землю.

— Но здесь же их целая туча! — крикнула Рейнбоу, отбиваясь от назойливой птицы, которая пыталась атаковать её сверху и задевала крыльями её лицо и спину. — Мы не сможем их всех зачаровать!

Один из грифов спикировал совсем низко и вдруг изо всей силы клюнул Флаттершай, вырвав из её бедра кусок кожи; жёлтая кобылка страшно закричала от боли.

— Флаттершай! — Рейнбоу кинулась к ней, лягая и пиная грифов, которые совсем обнаглели и тоже пытались достать её своими острыми клювами. Истекая кровью, Флаттершай забилась под выступ в скале и мелко дрожала. Казалось, более безвыходной ситуации не бывает. Но тут откуда-то сверху раздалось громкое гудение, и над их головами мелькнула вспышка зелёного света, превратившись в огромный ореол, который жалил птиц, точно электрическим током, и прогонял их прочь. Испуская громкие крики, похожие на визг, грифы в панике хлопали крыльями, натыкаясь друг на друга, и улетали прочь, пока над ними не осталось ни одого хищного падальщика.

— Это же заклинание Щита! Одно из сложнейших и древнейших заклятий! — изумлённо воскликнула Твайлайт, разглядев наверху, на уступе, небольшую пещеру и стоящего перед входом единорога, чей рог светился ярко-зелёным светом. Прогнав грифов, единорог двинулся к ним и грациозно спустился в ущелье, точно горная козочка. На вид он был не слишком стар, но морщины уже начали прорезаться на его лице; на его бедре красовалась метка в виде спасательного круга.

— Могу ли я предложить вам свою помощь? — вежливо поинтересовался он. — Я отшельник и живу здесь, в этой пещере, где вы можете найти тёплый очаг и приют.

— Спасибо, что спасли нас, — Твайлайт поклонилась ему, сохраняя вежливость, — но я думаю, это лишнее...

— Ну что вы, это же моё призвание. Тем более, я вижу, что одна из вас ранена. Идёмте же, я обработаю рану и наложу повязки, — с этими словами он повёл их в свою пещеру. Он занялся раной Флаттершай: промыл её, присыпал каким-то лекарственным порошком и забинтовал повреждённый участок.

— Пожалуй, Флаттершай нельзя ходить ещё несколько дней. Придётся вам задержаться у меня, — сказал отшельник, так и не назвавший своего имени, выслушав их рассказ о пережитых приключениях.

— Задержаться? Но мы не можем ждать! О Селестия, что же делать? — пришла в ужас Твайлайт Спаркл.

— Вот что, Твайлайт, — самоуверенным тоном ответила Рейнбоу, — я останусь здесь с Флаттершай, а ты продолжай путь. В конце концов, это же твой личный подвиг, а не наш.

— Мне жаль оставлять вас тут, но, боюсь, вы правы, — вздохнула Твайлайт и двинулась к выходу. — Спасибо за гостеприимство!

— Не за что, леди. Пусть удача сопутствует вам-ам-ам-ам! — эхом донеслось до Твайлайт, когда она спускалась обратно в ущелье.

Глава 14. Лабиринт

Твайлайт так сосредоточилась на конечной цели своего путешествия, что совсем потеряла счёт времени. Желудок продолжало крутить от голода, её копыта болели от шагов по мелким камушкам; она не спала два дня, продолжая упрямо идти вперёд. Её терзало беспокойство за Пинки, которая, возможно, стала серебряной статуей уже наполовину, а может, и больше. Перед её глазами возникали и тут же забывались горные пейзажи, пока её взгляд не наткнулся на высоченную, зелёную живую изгородь, преградившую ей путь. Лишь в одном месте была оставлена дырка как раз такого размера, чтобы в неё могла пройти среднего роста пони. Твайлайт, сомневаясь, что это хорошая идея, вошла внутрь, и вход за ней тут же зарос. Твайлайт догадалась, что попала в магический лабиринт, увидев расходящиеся в разные стороны дорожки, посыпанные песком.

— Конские яблоки! — ругнулась Твайлайт, что она позволяла себе очень редко. — Получается, пути назад нет.

— Верно, — прохрипел кто-то прямо за её спиной, и Твайлайт, испугавшись, отскочила в сторону. За ней стояла пони, целиком обмотанная старыми тряпками, точно бинтами, местами рваными, жёлтыми от старости и песка. От неё исходил удушливый сладкий запах, от которого Твайлайт чуть не стошнило. «Живая мумия! — на грани обморока подумала Твайлайт, — о Селестия, вот это чудовище!»

— Верно, — хрипло повторила мумия, — если ты не найдёшь верный путь, то останешься в этом лабиринте навсегда! Ха, ха!

От страха Твайлайт не смогла выдавить и слова, и у неё получилось лишь тихое «с-с... с... с...»

— Так вот, — продолжала мумифицированная пони, — я загадаю тебе загадку, и если ты её отгадаешь, покажу тебе путь из лабиринта. Идёт?

— Идёт, — промямлила Твайлайт.

— Тогда слушай. Даю тебе пятнадцать минут на размышление и три попытки. Вот загадка. Она лёгкая:

И нем, как рыба,

И рыбой питается;

И жёлт, как солнце,

И в глазах его солнце сохраняется.

«Проклятье, — подумала Твайлайт про себя, принимаясь напряжённо отгадывать. — Никаких идей! Неужели это конец? Если я сгнию в этом лабиринте, никто не сможет помочь Пинки! Спокойно, Твайлайт, нужно сосредоточиться, вспомни прочитанные тобой книги... И нем, как рыба, и рыбой питается... Похоже, здесь речь идёт о двух разных предметах или понятиях, которые обозначаются одним и тем же словом. Нужно только понять их связь, и всё встанет на свои места! И в глазах солнце сохраняется... Как это? Нет, ничего не приходит в голову. Выходит, я просто тупица...»

И тут Твайлайт вспомнила Опал, любимицу Рэрити, и её светящиеся в темноте глаза. Точно! «Солнце сохраняется» — это о способности кошек видеть в темноте! И они как раз питаются рыбой. Всё сходится!

«Итак, половина загадки отгадана, — продолжила проговаривать про себя Твайлайт Спаркл. — Это слово применимо к кошкам и к чему-то ещё. «Нем, как рыба, жёлт, как солнце»... Что же это такое? Быть может, это что-то бытовое типа сыра? Ну нет, нет, эта мумия не настолько проста, чтобы загадать такую лёгкую загадку...»

— Осталось пять минут, — напомнила чудовищная пони.

Внезапно Твайлайт захотелось изменить ход своих размышлений, и она принялась разглядывать пони-мумию, сидящую перед ней. Мумии связывались, по её представлениям, с южными землями вроде пустыни Мууди. Что может знать каждая пони в тех краях, раз она называет эту загадку лёгкой? Что-то вроде национальных символов... Пирамид... Сфинкса...

И тут Твайлайт пронзила идея. Вот оно! Сфинкс! Он нем, как рыба, потому что это скульптура; он жёлт, как солнце, потому что сделан из песчаника! И сфинкс — порода кошек без шерсти!

— Сфинкс! — гордо выкрикнула она, и мумия злобно зарычала.

— Будь ты проклята! — прошипела она, — чтоб тебя волки съели! Никто ещё не выбирался отсюда живым, кроме тебя, всезнайка! Чьи внутренности я теперь буду пожирать, когда ты выйдешь из лабиринта?

— У нас был уговор, так будь любезна выполнять своё обещание, — несмотря на ужас от произнесённого мумией, ответила Твайлайт, принимая угрожающую позу.

— Будь по-твоему, — прохрипела пони-мумия, и под её ногами возникло чёрное пятно, от которого отделилась тонкая полоска и побежала в один из проходов между стенами живой изгороди. — Чёрная лента укажет тебе путь. Прощай, всезнайка.

И мумия растворилась в воздухе, будто её и не было вовсе. Твайлайт побежала по нужной тропе и, проплутав около часа, наконец вышла из тёмного и душного лабиринта на открытое пространство. Перед ней открылась великолепная картина: широкая горная долина освещалась тёплыми закатными лучами, справа с отвесной скалы низвергался водопад, от которого текла быстрая, узкая и наверняка ужасно холодная горная река. А с левой стороны прямо в скале был высечен прекрасный замок с высокими башнями и развевающимися на них флагами.

— Вот он, — прошептала Твайлайт, — замок Королевы снов... Но как мне попасть внутрь? И где именно находится амулет? Думаю, для начала мне нужно проникнуть в замок, а уж там я всё разузнаю. Итак, как это сделать? Пробраться незамеченной? Но я не знаю никаких тайных ходов. Придётся идти напрямик ко входу и уговаривать стражников впустить меня. М-м-м, кажется, я знаю, как это сделать!

Когда Твайлайт Спаркл подошла к воротам замка и постучалась в них, из маленького окошечка выглянул охранник и с недовольством воззрился на неё.

— Чего тебе? — осведомился он.

— Мне нужно, э... Поговорить с Королевой снов, — на ходу придумала Твайлайт. — Я выступаю в качестве посла от принцессы Селестии, и мне нужно провести с королевой переговоры.

— Вот как? Ну тогда проходите, — он щёлкнул тяжёлым засовом и пропустил её внутрь. — Вас проводят мои коллеги.

Справа и слева от Твайлайт встали крупные, даже на вид мощные жеребцы и повели её по коридорам, освещённым факелами, которые горели почему-то белым светом. «Наверное, магические», — подумала Твайлайт. И тут стражники распахнули перед ней резные двери огромного зала, и Твайлайт Спаркл ослепили белые лучи, которые шли, казалось, отовсюду. Когда глаза немного привыкли к свету, она сумела различить длинный пиршественный стол, вычурные кресла и в самой середине зала — большой трон, высеченный прямо в скале и покрытый серебряными узорами. На троне восседала крупная, тёмно-серая земная пони, покрытая изукрашенной королевской накидкой; на её голове красовалась корона со сверкающими то белым, то голубоватым цветом камнями. Но самый яркий камень — огромный, в виде сердца из двух половинок, — сиял на тонкой цепочке у неё на шее. "Это Лунный камень!" — догадалась Твайлайт, не в силах оторвать взгляд от прекрасного амулета.

— Похоже, у нас гости, — низким голосом проговорила Королева снов, глядя на Твайлайт. — С чем пожаловали?

И тут Твайлайт поняла, что план её был с самого начала провальным, потому что она так и не придумала, о чём будут те переговоры, которые она собирается вести с Королевой снов. Она согнулась в поклоне и сбивчиво начала объяснять ей что-то, чего сама ещё не знала:

— Видите ли, ваше величество, меня... я... я была послана принцессой Селестией в качестве посла... Посла от Эквестрии, да. Чтобы поговорить с вами об огурцах... нет, что за чушь, каких огурцах? Конечно, о политике.

— Что ж, я рада приветствовать вас в своём замке, — с истинно королевской вежливостью ответила серая пони, — но сейчас уже поздно, и мои часы приёма заканчиваются, и скоро ужин. Не хотите ли поужинать вместе со мной и моими придворными, а затем остаться на ночлег? Вам здесь понравится, обещаю. А завтра мы с вами всё подробно обсудим.

Твайлайт ещё раз поклонилась и с облегчением выразила согласие, так как вот уже несколько суток была лишена пищи и сна. А перед её глазами всё стоял Лунный камень, и в голове у неё начинали крутиться шестерёнки, придумывая, как действовать дальше.

Глава 15. Невидимка

Стоя посреди комнаты, Пинки разглядывала своё тело, охваченное холодным драгоценным металлом. Серебро дошло ей до холки, и ему оставалось подняться лишь до шеи, а затем до лица и захватить Пинки целиком. Она почти не спала и ничего не ела, так как желудок уже стал серебряным и не ощущал голода. На неё напало чувство, похожее не то на отчаяние, не то на обречённость. Встретившись лицом к лицу со смертью, она понимала, что хочет сейчас видеть только одного пони — Твайлайт Спаркл. Вновь вспыхнувшая любовь, смешанная с надеждой, переплеталась в её душе с готовностью умереть, лишь бы Твайлайт была рядом последние несколько минут её жизни.

Тем временем в замке Королевы снов был богатый пир. Усадив Твайлайт возле себя, как особо почётного гостя, она развлекала её беседой и велела прислуге следить, чтобы у фиолетовой кобылки кубок с сидром был всегда полон. Народ в пиршественном зале постепенно редел, и остались только самые стойкие, которым не хотелось спать, но и они наконец покинули зал. Наевшись и напившись вдоволь, Твайлайт расслабилась и почувствовала себя очень уставшей, что не укрылось от внимательных глаз Королевы.

— Я вижу, вы устали. Должно быть, проделали долгий путь, не так ли? — она постучала серебряной ложечкой по тарелке, и рядом возникли два готовых услужить жеребца. — Я распоряжусь, чтобы вам отвели комнату, а сама отправлюсь на ночную прогулку.

— Разве вам не нужно хотя бы несколько часов сна? — удивилась Твайлайт.

— О нет, моя дорогая, — с лучезарной улыбкой поведала она, — Королева снов никогда не спит сама, она лишь распоряжается чужими снами.

С этими словами Королева дотронулась до амулета и крепко сжала его. Двери в зал мгновенно распахнулись, как от сильного сквозняка, и у порога возникли шесть пегасов с большими крыльями, чьи призрачные тела были полупрозрачными и переливающимися в свете белых факелов.

— Это мой личный транспорт, который я могу вызывать с помощью амулета. Эти ребята быстрые, как ветер, — похвасталась Королева снов. — Что ж, Твайлайт, карета ждёт меня на улице, а вас сейчас проводят в ваши покои. Сладких вам снов.

С этими словами Королева покинула зал, а слуги повели Твайлайт наверх по винтовым лестницам и полутёмным коридорам. «Итак, она никогда не спит и не снимает амулет с шеи, а значит, выкрасть камень будет сложнее, — думала Твайлайт, стараясь запомнить дорогу. — Значит, нужно каким-то образом выкрасть его. Но как? Разве что стать невидимкой».

И тут ей в голову пришла блестящая идея. Невидимкой! Это же было так просто! Достаточно наложить на себя заклятие Невидимости и дождаться, пока Королева отвлечётся, а затем просто снять кулон с её шеи и сбежать. Но это заклятие было трудным, и без подготовки его было сложно воспроизвести. Твайлайт резко затормозила; сопровождающие тоже остановились и непонимающе посмотрели на неё.

— Извините, а где тут у вас библиотека? — поинтересовалась Твайлайт. — Просто я не могу уснуть, если не почитаю на ночь книгу. Вы понимаете?

— Понимаем, — подтвердил один из них. — Мы вас проводим.

И двое жеребцов повели её куда-то налево, потом направо, а потом опять налево, а потом Твайлайт совсем запуталась в направлениях, и тут они пришли к месту назначения. Стражники отворили тяжёлую дверь библиотеки и остались ждать её снаружи. Твайлайт Спаркл рванула к книжным полкам и принялась искать пособия по магии, но глаз её натыкался только на книги по истории, политике, географии... Ага! «Заклятия и чары: руководство к действию»! Это же настольная книга каждого единорога, изучающего магию. Не удосужившись даже дойти до письменного стола, Твайлайт села на холодный каменный пол и принялась листать книжку. Найдя нужное заклинание, она максимально сконцентрировалась, её рог засветился малиновым сиянием, и Твайлайт исчезла. Она посмотрела на свои копыта, потом изогнулась и посмотрела на хвост. Ничего не было видно, но заклинание требовало постоянного контроля, и это было довольно трудно.

— Эй, Сквед! — услышала она, пройдя ближе к двери библиотеки. — Что-то её долго нет! Может, проверим?

— Имей терпение, Сквад, — пробасил второй жеребец.

— Но что если... — и тут оба стражника отпрыгнули от дверей, которые внезапно распахнулись, точно от сквозняка. Твайлайт прошмыгнула между ними, стараясь не стучать копытами и дышать тише. Изумлённые стражники заглянули в библиотеку, но там никого не было.

— Пропала! Гостья пропала! — слышала Твайлайт, убегая от них по бесконечным коридорам. — Королева велит отрубить нам головы!

Пробираясь по коридорам, невидимая Твайлайт Спаркл наконец услышала осторожный цокот за углом. Осторожно выглянув из-за него, она увидела, как Королева снов чинно идёт по каменному полу, покрытому дорогим узорчатым ковром, а за ней следуют несколько кобыл-прислужниц. Твайлайт осторожно присоединилась к хвосту процессии и успела зайти в личные покои Королевы прежде, чем двери сами собой захлопнулись и закрылись на засов. Королева прошла за ширму, где уже стояла большая ванна с ароматной водой и плавающими в ней цветами. Сняв амулет, она положила его на комод и залезла в горячую воду, пока прислужницы растирали её мочалками. Это был шанс, пренебречь которым было просто невозможно. Твайлайт с бешено скачущим пульсом подошла к комоду и осторожно взяла амулет в зубы; слушаясь заклятия, он тоже стал невидимым. Попятившись к двери, она решила выйти самостоятельно и отодвинуть засов, но он никак не хотел отпираться! Здесь нужно было какое-то заклинание, но Твайлайт не знала, какое именно, да и самой возможности применить чары у неё не было, ведь она тратила всю имеющуюся магическую энергию на заклятие Невидимости. Вдобавок ко всему засов, который она отпустила, громко заскрипел, и Королева велела служанкам проверить, что там происходит. Они подходили со всех сторон, так что Твайлайт не могла сбежать. Ситуация была совершенно безвыходной, но тут Твайлайт спасла чистая случайность: кто-то громко постучал в дверь с той стороны, и Королева велела открыть. Одна из служанок открыла засов магией, и Твайлайт выскочила из комнаты, сбив с ног входившего пони.

— Что вам нужно? — спросила Королева, поворачиваясь к вошедшему.

— Посол из Эквестрии прибыл для переговоров, ваше величество, — сообщили ей.

— Как? Ещё один? Но ведь сегодня уже приехал один дипломат... — Королева подозрительно прищурилась, вылезая из ванны; вода с её шкурки капала на пол. — Выходит, та пони была самозванкой! Приведите её ко мне, срочно.

И тут, глянув на место, где она оставила амулет, она обнаружила пропажу.

— Бейте в колокола! Меня обокрали! — завизжала Королева, но когда над замком раздались звуки тревоги, было уже поздно: Твайлайт Спаркл, стремглав выбежав из замка, сжала амулет копытом, и прямо перед ней из воздуха материализовались шесть призрачных пегасов с волшебной колесницей. Забравшись в карету, Твайлайт велела пегасам бежать изо всех сил и держать курс на Эквестрию. От волнения она потеряла концентрацию, и заклятие Невидимости прекратило своё действие. Твайлайт Спаркл стала видимой именно в тот момент, когда растрёпанная и мокрая Королева с кучей стражников выскочила из замка и узнала в улетающей по воздуху кобыле Твайлайт.

— Воровка! Воровка! — кричала Королева снов, но ничего не могла сделать: призрачные пегасы были быстрее обычных в несколько раз, поэтому погоня была бессмысленной. И Королева, и замок быстро скрылись из виду, и Твайлайт забылась сном.

Глава 16. Домой

Половинки Лунного камня переливались белым и голубым в копытах Твайлайт. Она попробовала расцепить их, и амулет легко распался на две части с отдельной цепочкой на каждой. Твайлайт понятия не имела, как он работает, но он был прекрасен; казалось, смотреть на него можно было целую вечность. Выглянув в окно, она увидела знакомые места: призрачные пегасы мчали её над ущельем, где Твайлайт оставила Рейнбоу Дэш и Флаттершай.

— Притормозите! — крикнула им Твайлайт. — И идите на снижение!

Послушные её воле, шесть неутомимых пегасов начали снижаться и вскоре опустились у той самой пещеры, в которой жил отшельник, когда-то пришедший на помощь трём кобылкам. Из пещеры вышли Рейнбоу Дэш и Флаттершай, чьё бедро было всё ещё перемотано бинтами. Не теряя времени даром, они поблагодарили отшельника и вновь взмыли в небо на колеснице. Твайлайт то и дело подгоняла своих скакунов, хотя прекрасно знала, что они не могут лететь быстрее. Мысли о Пинки заполняли всё её внимание целиком, и Твайлайт казалось, что каждая потерянная зря секунда — это риск, который они не могли себе позволить. Ровно в полдень призрачные копыта шестёрки коснулись земли у самого Сахарного Уголка; множество жителей Понивилля высыпали из своих домов посмотреть на диковинных созданий. Твайлайт, Рейнбоу и Флаттершай, выскочив из кареты, поспешили на помощь Пинки.

Она стояла всё там же, на втором этаже, обросшая холодным серебром до головы; грива и затылок Пинки уже были полностью серебряными, а из её глаз часто капали слёзы, вызванные страхом смерти.

— Не плачь, Пинки, мы спасём тебя! — крикнула Твайлайт, подбегая к ней, но тут возникла проблема, ведь она не знала, как пользоваться Лунным камнем, а снова искать Муни Визарда для разъяснений не было времени.

— Повесь одну половинку на неё, а вторую — на себя! — наобум подсказала Рейнбоу. Делая всё наугад, Твайлайт так и сделала, гадая, что предпринять дальше.

— М-может, ты поцелуешь её? Ведь здесь нужна магия любви, — робко предположила Флаттершай.

— Вот уж нет. Не прикасайся ко мне! — шмыгая носом, сердито заявила Пинки. — Я всё ещё зла на тебя, Твайлайт. Не могу поверить, что ты так со мной поступила.

— Пинки, поверь мне, я бесконечно раскаиваюсь за это, — упав на колени и хватаясь за её серебряные ноги, просила Твайлайт Спаркл, у которой тоже выступили слёзы на глазах. Ещё несколько секунд — и всё будет потеряно. — Не уничтожай себя, позволь мне помочь тебе! Я знаю, ты любишь меня, Муни Визард говорил мне это. Так и ты скажи это!

Пинки стиснула зубы, и серебро мёртвой хваткой вцепилось в её скулы.

— Нет, Твайлайт. Я умру, но не опущусь до такого, — ответила Пинки, пытаясь сохранять остатки гордости.

— Пинки! — Твайлайт заплыкала навзрыд, прижимаясь к её холодному серебряному телу. — Прости меня за всё, я умоляю тебя, но ты ведь правда сейчас умрёшь, глупышка, и оставишь меня с разбитым сердцем! Не смей поступать так со мной! Ведь я люблю тебя!

Ещё одна волна паники в глазах Пинки — и серебро охватило всё её лицо, оставив лишь нос и губы. Тяжело дыша, она открыла рот и с усилием выдавила:

— И я люблю тебя, Твайлайт...

Не осознавая, что делает, Твайлайт вскочила и прижалась губами к её губам, чтобы урвать последний поцелуй, как вдруг две половинки амулета притянулись друг к другу, точно магниты, и вспыхнули голубым пламенем. Раздался звук, похожий на хлопок, и обеих пони охватил волшебный холодный огонь. Серебро на теле Пинки начало трескаться и отваливаться чешуйками, а затем загорелось и взорвалось, оставив Пинки совершенно без серебряной оболочки. Частицы металла, осыпавшиеся на пол, плавились и исчезали, пока от них совсем ничего не осталось. Твайлайт отпрянула от Пинки, и голубой огонь с тем же хлопком исчез.

— Пинки! — закричали Рейнбоу и Флаттершай и бросились обнимать её от радости. Сама Пинки Пай дрожала и шаталась от того, что привыкла к серебряному каркасу в своём теле и теперь её мышцы ослабли и болели. Она неотрывно смотрела на Твайлайт с совершенно нечитаемым выражением лица — в них было и облегчение, и радость, и благодарность, и любовь. Потеряв равновесие, Пинки упала, и Твайлайт бросилась к ней, чтобы обнять. Пинки тёрлась носом о сиреневую шкурку и всё ещё отрывисто хныкала, как испуганный жеребёнок; Твайлайт гладила её по спине и шептала успокаивающие слова. Казалось, объятие длилось целую вечность, но и этого было мало.

— Я так волновалась за тебя, — тихо призналась Твайлайт, прижимая Пинки к себе.

— А я волновалась за тебя, — ответила Пинки Пай, — были такие моменты, что я думала — ты никогда не вернёшься.

Немного успокоившись и оторвавшись друг от друга, две кобылки заметили, что Рейнбоу Дэш и Флаттершай ушли, чтобы оставить их наедине.

— Как думаешь, это хороший повод для вечеринки? — пошутила Твайлайт, держась за копыто Пинки Пай.

— О, это просто бомбецкий повод! — Пинки вновь развеселилась, возвращаясь к своему обычному состоянию. — То есть, повод не в том, что ты меня спасла и я могла помереть, и всё такое, а в том, что тут кое-кто меня любит!

Они счастливо рассмеялись и решили первым делом отправиться в библиотеку, так как Твайлайт давным-давно не видела своего личного помощника и ей хотелось поделиться с ним хорошей новостью. Выйдя из Сахарного Уголка, они уже собирались начать свой путь, как вдруг откуда-то сверху прогремело:

— Твайлайт Спаркл! — Твайлайт задрала голову и увидела, как с неба спускается принцесса Селестия и... Королева снов?! Но она ведь не может летать! Присмотревшись, Твайлайт разглядела вокруг неё серебристое свечение и поняла, что на неё наложено заклятие Левитации. Твайлайт Спаркл в одно мгновение поняла, что ей грозит суровое наказание за кражу Лунного камня.

— Твайлайт Спаркл, — строго повторила принцесса, опустившись на землю. Все вокруг низко поклонились ей. — Тебе известно, что, украв амулет у Королевы снов, ты лишила её власти, и теперь в Сонной долине творится анархия и хаос?!

— Т-теперь известно, — пролепетала Твайлайт, стыдясь взглянуть ей в глаза.

— Впрочем, это пустяки, — вдруг мягко добавила Королева снов. — Тебе нечего стыдиться, ведь ты хотела получить амулет для благой цели. И я прощаю тебя, Твайлайт Спаркл. Но в следующий раз, когда тебе понадобится Лунный камень, почему бы не попробовать просто попросить его на время? Ведь кража была совершенно не обязательна. Ты видела, как дружелюбно я отнеслась к тебе, но почему-то решила, что заполучить Лунный камень можно только обманом.

— Мне очень, очень жаль, — извиняющимся тоном ответила Твайлайт. Сняв одну половинку с себя, а другую — с Пинки, она протянула их Королеве. — Как я могу загладить свою вину перед вами?

— Никто и не просит тебя заглаживать вину, Твайлайт, — отозвалась принцесса Селестия. — Мы с Королевой снов старые друзья, и она была, наоборот, только рада навестить меня, хотя с этим и возникли некоторые затруднения. Что ж, теперь, когда всё улажено, отправляйтесь по своим делам. И я жду от тебя сегодня письма, Твайлайт, — добавила она прежде, чем обе царственные особы отделились от земли и взмыли обратно в небо, пока не превратились в две чёрные точки вдалеке.

Дорогая принцесса Селестия! Сегодня я получила самый главный урок за всё время, что изучала предложенную вами тему. Я поняла, что любовь — это самая большая сила, какая только может существовать. Любовь способна подтолкнуть пони на такие поступки, которых от него совсем не ожидали; помочь совершить такие подвиги, о которых раньше можно было только мечтать. Любовь — это бесценное чувство, которое может вдохновлять, делать невероятно счастливым; оно заставляет ставить себе цели и стремиться к ним во что бы то ни стало. Любовь — это магия. На этом всё. Искренне ваша, Твайлайт Спаркл.

Конец!