Как мы призывали пони
Black mesa inbound
"Если есть вероятность того, что какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдёт." Эдвард Мерфи.
Я так и знал, что что-нибудь да пойдёт не так. В прочем, как всегда. Я сидел на диване, и смотрел на горящую занавеску. Нет, не подумайте, занавеска лежала на улице, а не в доме. Но всё-таки. Итак, я сидел на диване. Слева от меня с ковбойской шляпой на глазах спал сидя в углу Мелома, а в кресле валялся обмякший Аликорн. Их можно было понять, денёк реально выдался весёлый. Об этом говорило конфети, тут и там раскиданное по полу, и крем, которым было уляпано всё возможное. Вечеринка? Нет, всё намного печальнее. Моя рука, вопреки моей воле потянулась к лицу, и под храп Меломы я произнёс всего одну фразу:
— Господи, что за дебилы?
За несколько часов до этого...
— Ну что, будем начинать? — мой вопрос разнёсся по комнате. Мелома, до этого что-то искавший в своём рукодельном ПДА обернулся, и кивнул. Алукард, сидевший в кресле, встал.
— Отлично. Итак, у нас всё готово? Шарики, — я посмотрел в сторону Меломы, который начал надувать их гелием из балона, — Шарики есть, конфети... Алукард, где конфети?
— Здесь оно, здесь, — он медленно подошёл к большому пакету с цветными бумажками, — что с ним делать?
— Ничего, пусть лежит. МЕЛОМА! Аккуратнее! — Звук лопнувшего шарика заставил меня вздрогнуть.
— Извини. — Парень в шлеме Стальный Рейнджеров из Fallout, с нахлобученной поверх ковбойской шляпой, который надувает разноцветные шарики не может не вызывать улыбку. В приподнятом настроении, я подошёл к коробке с фейрверками.
— Фейрверки — есть. Так, вроде всё. Алукард, где книга?
— На столе за Меломой. Карабин доставать? — Он говорил серьёзно. Абсолютно. Хотя, он прав. Хрен его знает, что у нас может получиться в этот раз...
— Доставай. Только по шарам не стреляй, — улыбнувшись своей глупой шутке, я взял со стола старую книгу и начал читать.
— Так... Ага, а, нет... Угу... Так-с, или можно ещё, ага... Так. Нужно начертить пентаграмму. Ага. Где крем? — Не успел я начать поиски, как мне в руку воткнули кондитекский рукав, полный розового белкового крема. — ...спаси-и-ибо.
Я начал чертить большую пентаграмму из крема. Зачем? Потому-что так написано в ритуале призыва. Ну, там был не совсем крем, однако мы призываем Пинки. Пинки Пай. Ту самую. И не нужно сейчас вызывать мне врача, и тащить в комнату с белыми стенами. Я и сам могу дойти. Однако, несмотря на бредовость самой идеи, это могло сработать. Ритуал был хорошо описан, и довольно реалистично выглядел. Ну, если такое можно сказать о ритуале призыва существ из других миров. А ещё он должен работать. Я вспомнил наш прошлый раз... Нет, тогда я просто неправильно всё сделал. Сейчас я лучше подготовился.
Закончив разрисовывать пол кремом, я поставил в один из лучей фигурку Пинки Пай, а в другой положил кекс.
— Мелома, тащи то-о-о-О-ОООРТ... ТВОЮ НАЛЕВО! — Я обернулся как-раз в тот момент, когда Алукард падал. Падал в торт. В ТОРТ. В самую главную составляющую ритуала! В тот торт, который мне делали на заказ! Ох-х...
Мелома стоял с кучей шариков, и смотрел скозь линзы своего шлема на лежащего в куче крема и шоколада парня с винтовкой. Алукадрд же громко матерился, и грозился ржущему Меломе тем, что затащит его к себе.
Ну а я... Мне было бы смешно, если бы не было так грустно. Тортик. Чёрт, ну и что нам теперь делать?
Видимо, последнюю фразу я произнёс вслух. Алукард и Мелома прекратили свои перепалки, и посмотрели на меня.
— Так, тащите остатки торта в центр. — Мелома хотел было что-то сказать, но увидев мои сердитые глаза решил промолчать. — Алукард, развешай шарики по периметру. Ага, да, вот так.
Я продолжил расставлять "предметы, отражающие сущность призываемого" по краям пентаграммы, краем глаза наблюдая за бегающим туда-сюда Меломой. В дверь постучали. Ну, не совсем.
Дверь распахнулась, и оттуда появилась убитая рожа Степвея.
— Ту-тук, псны, я тут. — он, пошатываясь, пошёл к центру комнаты. — Гыгы, нифга мня плющт. Шаркикии-и-и.
— Так, фиг с ним, — я показал пальцем на Степвея, — начинаем ритуал. Все помнят, что делать? Мелома! — Он продолжал суетиться, будто мы собираемся призвать Ктулху, — Вставай сюда!
Тот молча встал туда, куда указал я, но стоять на месте ему явно было сложно. Он заметно нервничал. Алукард стоял рядом с Степвеем, и курил. Я даже знаю, что он курил.
— ВЫ ЧТО, СОВСЕМ ОФИГЕЛИ?? — Сорвался я на крик, — МЫ ТУТ ПИНКИ ПРИЗЫВАЕМ, А ОНИ ТРАВУ, БЛЕАТЬ, КУРЯТ!! — Эти ребята посмотрели на меня, поржали, и легли в торт. Шлепок. Смотря сквозь пальцы на болтающих о чём-то посреди остатков торта Алукарда и Степвея, я попытался надеть белый балахон.
— А ну живо встали! ОБА! Алукард! Вставай туда! Быстро!
— Эй, а карабин то зачем? — Мелома сильно нервничал. — А вдруг она испугается?
— Мелома, хрен его знает, что мы там призовём, меры предосторожности не помешают. А то будет, как в прошлый раз... Алукард, шашки у тебя?
Ответа не последовало. Алукард молча складывал в свой рюкзак шашки. По нему даже и не скажешь, что он под дубом.
— Отлично. Так, этого упоротого, — я пальцем показал на Степвея, — поставить вон туда. Начинаем ритуал! Так, 23 глава... Алукард, на место! Так. Точно тот ритуал. Пентаграмма — есть, предметы...блаблабла, ага... Так. Мелома, твой выход.
Парень снял шляпу, и прямо поверх шлема нахлобучил Пинки-гриву. Мда. Это выглядело ещё глупее, чем кажется. Затем, он повешал набитую конфети пеньяту над центром пентаграммы. Вроде кривовато висит... Ну да ладно. А теперь...
— Все молча стоят. Так... Ага. "песня о персонаже на латыни"... Так. Всё. НАЧАЛИ.
В полумраке стояли четыре фигуры. Мелома нервно переминался с ноги на ногу, Алукард просто молча стоял и смотрел, держа наготове карабин, Степвей же пошатывался, и иногда издавал гыгыкающие звуки. Мда. Если бы не нужно было столько людей — выпнул бы сразу. Ох, как же мне всё это не нравится. Торт расфигачили, двое упороты... Я же, стоя в белом балахоне с книгой в руках, и, не обращая внимание на редкие пересмешки Степвея, начал петь.
— Est nomen meum Pinkie Pie, — свет ламп стал тускнеть, пентаграмма начала гореть мягким светом.
— Et ego hic dicere, — торт в центре комнаты начал стекаться в одну точку, и исчезать в ней. В этот самый момент произошло то, от чего у меня чуть не посыпались волосы. В комнату зашёл Вовчик.
— Ребят, чё за хуйня творится? — однако я продолжал петь.
— Im 'agnus dei facere vos smile, et ego perspicuus sursum vestri dies-aaay! — свет в комнате почти потух, она теперь освещалась лишь свечением пентаграммы. Мой голос немного дрожал. Ритуал начал медленно проваливаться.
— Мы Пинки Пай призываем, гы-гы. — Ответил Степвей. ЧЁРТ, я же сказал молчать! Аххрх, чудо, что всё ещё идёт нормально. Всё, что находилось в пентаграмме уже превратилось в большой светящийся шар.
— Non refert nunc. — шар начал краснеть.
— Чо, психи дофига? — Вовчик подходил ко мне. Вот идиот...
— Si vos tristes sunt aut caerulei, — в самом конце этой строчки, когда я произнёс последнее слово, Вовчик сделал такую глупость, от которой мне хотелось его ударить чем-нибудь тяжёлым по голове. Он вошёл в пентаграмму. Ничего страшного, конечно. Совсем. Ударной волной наз разметало по всем концам комнаты. Мелому унесло в дальний угол, Алукарда снесло вместе с креслом, а Степвея и Вовчика откинуло в сторону двери. Меня же вбило в небольшой диван. Уже полуосипшим голосом на выдохе я прошептал:
— Quia videretur, erigentes amicis meis est iustus quis Pinkie suus 'hic facere...
Однако, несмотря на перевёрнутую комнату, небольшую дымку и почти кромешную темноту, было видно, что в круге что-то лежало. Похоже, что мы таки что-то призвали.
Алукард зажёг шашку. Она немого разгоняла тьму, однако света всё равно было мало. Из другого конца комнаты раздался голос Вовчика, который, несмотря на то, что находился почти в эпицентре взрыва совсем не пострадал.
— Пацны, вы чо, опять ритуал зумутили? — Я злостно глянул в сторону двери.
— ВОВЧИК! Помолчи! — Алукард тоже был на взводе. Он явно бы сейчас выстрелил в Вовчика, если бы у него в руках был карабин.
— ЧЁРТ ВОЗЬМИ! ВОВЧИК, ТВОЮ НАЛЕВО, ТЫ НЕ МОГ ЕЩЁ БОЛЕЕ НЕВОВРЕМЯ ПРИИДТИ, Ирод!?!? — Под конец вопля я выдохся, и продолжил уже нормальным голосом. — Чёрт, ритуал не закончен. Мелома, ты там живой? — я встал, и осторожно пошёл в сторону круга призывания.
— Ага-сь, — раздался тихий голос из угла.
— Хватай карабин — так же тихо ответил я. По звукам, Мелома встал, поднял что-то с пола и пошёл в сторону Алукарда. Тот что-то прошептал Меломе, и забрал у него оружие. В свете шашки глаза Алукарда сверкали детской радостью. Он очень любил своё оружие.
Туман понемногу рассеивался. Со стороны двери послышался небольшой грохот, затем звук падающего тела, а потом скрип двери. Мелома немного пошатывался в свете шашки, и внезапно грохнулся на задницу.
Алукард выстрелил.
— ЧЁРТ ВОЗЬМИ! — Неизвестно, что было громче, мой вопль или звук выстрела. Алукард отлепил щёку от винтовки и виновато произнёс:
— Я испугался...
— Что творишь?
— И что за нафиг? — сказал Мелома. Или попытался сказать. Судя по его дрожащему голосу, и периодическим пересмешкам, много этого тумана лучше не вдыхать...
— Да пох, у меня ещё три пачки патронов — Алукард явно не врубался, за что я на него наорал. Я, пытаясь ориентироваться на свет шашки, пошёл к нему.
— Это тут при чём? Вдруг оно испугается? Хрен его знает, ЧТО ТАМ. — последние два слова я чётко выделил голосом, давая понять, что лучше быть осторожнее, — Чёрт, темно как в жопе... Так.
— Не дай бог опять хэдкраб... — Алукард хорошо помнил, что произошло во время прошлого ритуала призыва. Если бы не старый ломик,которым мы укокошили ту тварь, никто не знает, что могло произойти...
Я подошёл к кругу. Алукард зажёг вторую шашку и кинул мне.
— Твою налево/Твою мечту... — Одновременно произнесли мы с Алукардом.
— Что за?.. — Издал звук Мелома, протирая окуляры шлема.
Я светил факелом в остатки торта.
— Ребят, оно сработало. — по моему голосу нельзя было сказать, что я рад этому.
— УРА, товарищи! — издал радостный вопль Алукард.
— ЕБ*ТЬ, ОНА РОЗВАЯ!!! — раздалось оттуда, где недавно что-то грохнулось на пол. Походу это был Степвей. Хотя я с его утверждением нельзя было согласиться. Розового тут не больше, чем на мне от света шашки.
— Не радуйся, Б*Я! — ответил я Алукарду, всё ещё разглядывая призванное существо. Вдруг раздался лёгкий стук в дверь. Алукард передёрнул затвор карабина, Мелома сидел на полу, немного покачиваясь, а я, не отвлекаясь на стук, тихо попросил:
— Мелома, можешь открыть? Чёрт, света мало, нифига не видно. — В ответ на это, Мелома с истерическим смехом упал на спину.
— Я прикрою. — Алукард настроен вполне серьёзно. Похоже, это единственный, кто понимаеть, что шутки тут неуместны.
— Ребят, нам нужен свет. Оно без сознания.
Вдруг я учуял запах травки... Чёрт! Алукард зажёг ещё две шашки, и кинул одну в сторону Степвея. Он стоял и курил косяк.
— Одна осталась — констатировал Алукард. Мелома, видимо, немного отошёл от побочного действия тумана, включил фонарик в своём ПДА и пополз ко мне.
— Мы призвали. И вы даже не угадаете что, — немного сухо произнёс я.
— ОНО ШЕВЕЛИТСЯ БЛЯ! — Вскрикнул Алукард, вскидывая карабин.
— Не стреляй! — Сказал я громко, но чётко, будто отдавал приказ. — Оно точно без сознания.
— Уверен? — Алукард немного недоверчиво посмотрел на меня. Призванное нами существо немного поёжилось во сне, я бы даже сказал — мило.
— Е*а-а-а-ать как мня распдрасило!.. — наполнил о своём существовании из дальнего угла Степвей. — Гыгы, светящийся кристалик! — Однако, на него никто не обращал внимания...
Алукард немного кивнул стволом в сторону центра круга. Я пожал плечами, и немного недовольно посмотрел на Алукарда. — Да убери уже ствол.
Мелома что-то потыкал на своём гаджете, и показал мне дисплей с кучей зелёных точек. Ну и что мне это должно было сказать?
— Ну и что с этим делать будем? — после своей реплики я услышал из дальнего угла "...uffalo soldier...", и недовольно покосился на Степвея, который в свете шашки слушал с мобильника Боба Марли.
Перед группой неудачливых брони-призывателей умильно посапывала розовогривая кобылка-чейнджлинг.