Remastered

Пролог

Omegalul

14:30 Ледяная Степь

Хладный север необъятной страны освещался тусклым светом арктического утра. Солнце, ощущая свою беспомощность перед вьюгой и суровой вечной зимой, боязливо, почти неощутимо дарило свой холодный свет земле. Напрасно, ведь плотные массы снега, ведомые могучим ветром, возвращали этот свет, не позволяя почве увидеть даже малую его часть.

Метель.

Хорошая погода была присказкой в Ледяных Степях, обещающей лучшее будущее, рассказывая о стабильном прошлом. Будущем, в котором не было места для междоусобиц и вражды, в котором эта мёртвая земля сможет внести неоценимый вклад в жизнь Империи. О прошлом, наполненном героическими подвигами, великим самопожертвованием, необоримой силой для защиты всего самого дорогого. Днях былой славы, когда эта земля ещё не считалась изолированным и голодным краем озлобленных людей, не привлекающим внимания прочих взглядов.

Или же привлекающим?

Вечно Мёрзлая давно превратилась в путь, ведущий от южнейшего поселения северных земель до самых окраин запада-северо-запада, являясь важнейшим и единственным ориентиром путников в этом суровом краю. Путников, пытающихся пройти не упав на холодный лёд под порывистым ветром.

Девятая компания Авангарда Единорога, состоящая из ландскнехтов из народа, а так же застрельщиков Бордело. Их вычурные камзолы и колеты были скрыты тёплыми плащами на меху у ландскнехтов, привыкших жить одним днём, и собачьей шерстью у застрельщиков, пока ещё планирующих вернуться к своим семьям в прекрасный Бордело.

Лишь конные рыцари, обрастающие инеевыми узорами, что орденами, продали бы свои последние ретузы за возможность подбиться хоть чем-либо, да скинуть холодящие руку длинные копья. Красота и грация конного рыцаря могла по соперничать лишь с чистотой его крови и грацией помыслов, но лишь до того момента, пока ему не приходилось платить за неё обморожением всех достойных и недостойных мест. Но всё же им никак нельзя было заменить свой "carapace en argent" на что-то удобнее и практичнее.

Вот только человек-скала во главе этой колонны будто насмехался над всеми законами здравого смысла, логики и природы, держа голову прямо. Широкие плечи, несущие тяжёлую капитанскую мантию, высокий рост, ставящий его подбородок над головами его подчинённых даже в то время, пока каждый из них как и он был в седле, волосы, цвета полей Бордело, тянутся за порывами северного ветра. Лицо, если бы не отвратительный шрам тянущийся от одного уха и до другого через переносицу, образец мужественной красоты. Как хорошо выдержанное вино, с годами капитан Ален Эклат хорошел, пуская седину лишь в бакенбарды, но не волосы, а глаза и вовсе горели огнём, способным дать фору многим молодым предводителям компаний, старавшимся обскакать прожжённого старика на поворотах. Глаза эти всматривались, прожигали, окидывали стену снега вокруг, выискивая малейшие признаки противника. О-хо-хо! А быть противником известнейшего капитана, известнейшей компании всей Ледяной Степи, так нужно быть совершенным идиотом!

И именно поэтому капитана не отпускала смутная тревога, замешанная на идиотизме врага.

Капитан Эклат вёл отряд в неизвестность, окружённый ледяными барханами по правую и левую стороны.

Отсутствие хоть какой-либо информации доводила до нервного тика, но здравый смысл останавливал капитана от опрометчивого назначения разведчиков. Вьюга не собиралась успокаиваться, а человек имел свойство терять направление. Не найтись до самой весны, вот единственная судьба, что постигнет неудачника, решившего отбиться от прочих людей по своей, ну а может и не совсем своей воле.

Спокойствие, только спокойствие, сейчас мы их настигнем. Плечи выпрямлены, но расслабленны, взгляд энергичный, но цепкий, улыбка широкая, но естественная. Если воин боится, он смотрит на командира, если боится командир, воин бежит. Всё просто, но всё так же серьёзно.

За каждым изгибом, в каждой тени, под каждой насыпью может скрываться враг, только и выжидая момента ударить неподготовленным людям в спины. Эклат не допустит подобного. Его взгляд выжжет дыру в снежной стене, отыщет признаки противника, чего бы это не стоило.

Аделаиду покоилась за плечами. Сегодня старушка отдохнёт, сдав свой боевой пост короткому клинку и щиту, идеально подходящему для ударов кулаком. Возможности размахивать звейнхандером в строевом бою была околонулевой, что не мешало ландскнехтам всё же пользоваться этим восхитительным слиянием стали и характера. Эклат старался улыбаться не так откровенно.

Скорее спиной, чем глазами, капитан ощутил, как вздрогнули всадники. "Хранители Грааля" больше походили на "Замёрзшие Сосульки", держа длинные копья вертикально вверх. Сложно было вспомнить хоть одну сосульку растущую к небу, но разве это сейчас было важно?

Рыцарский кодекс не позволял ему сомневаться в благости намерений этих достойнейших из мужей. Хотя он с радостью и променял бы их на пол сотни йоменов, вооружённых теми же копьями, но бывшими куда как сговорчивей, когда дело касалось оплаты их услуг. Как же он скучал по старым добрым временам, когда он, под крылом молодого грерцога Альберика рубили вражин на полях Палантора. Разве же эти сосунки помнят славу тех легендарных деяний, когда и поля были шире, и орки были злее?

— Достойные сэры! — О-хо-хо, как вздрогнули эти сосунки, испугавшись громкого и внезапного оклика командира. Остался ещё порох! — Изволим ли мы ускориться? Если нет, то сама милостивая Леди не сможет отогреть моего замёрзшего седалища!

Приставленный к ним капеллан нахмурился, явно не оценив шутки.

— Милостивая Леди, да будет её имя и дальше нести свет туда, куда ваш поганый язык не сможет его донести, оберегает того, кто делает хоть что-то, вместо отсиживания седалища в самом седле, капитан. — Боевой молот в руках праведника опасно качнулся в сторону капитана, давая понять, что его владелец думает о подобных шуточках. — Лёгкая прогулка мало того, что растрясёт ваш почтенный жирок, так ещё и отучит богохульствовать в присутствии служителя храма.

Эклат зашёлся в приступе гомерического хохота, оценив остроту языка богослова, заразив приподнятым настроением и остальных компанейцев. Приподнятым до этого самого момента.

Ватага зеленокожих расположилась как раз под тем самым барханом, на который вышел Эклат.

Огромные, волосатые, воняющие так, что чувствовалось даже на вершине, слюнявые, тупые, зелёные.

Орки, как они есть!

Зелёные здоровяки, вооружённые двуручными секирами и щитами, окружены целой толпой шестёрок поменьше, не наделённых стремлениями отличными от пожрать-поспать-подраться, прямо как и их идеальные ролевые модели. Их искренности можно было завидовать, но вот тупости — нет.

Гром Забза-Гуй, вожак этой ватаги, не слезал с чудовищных размеров боевого вепря, яростно втолковывая что-то всё глупее ухмылявшимся здоровякам, на его фоне выглядящим как подростки на фоне рыцаря.

Трёхметровый, а может даже и больше, возвышался ещё сильнее, оседлав своего ездового зверя. Чудовищных размеров молоты аутентично дополнял образ мерзкого слюнявого, но хитрого и невероятно опасного варвара. Эклата буквально выворачивало от отвращения и гнева, пока он рассматривал этого во всех отношениях антагониста самому капитану. Сегодня должен был выжить лишь один из них. Движение рукой, обнажить меч.

— Господа! За славой и почестями! — Эклат воздел клинок к небу, одновременно бросившись навстречу гиганту, возглавляя кавалерийскую атаку. — За Леди и Бордело!

Вожак так же заметил капитана, похабно улыбнувшись самому факту того, что "чилавечишка" сам бежит к нему на "пастук". Таких глупых "чилавечкав" он давно не видел.

— Толстяк! — Капитан оказался в радиусе слышимости. Лицо перекошено гневом и насмешкой, весь образ так и говорит о скорой расправе над уродом. — Не заставляй меня закусывать твоими уродами! Дай мне своего мяса!

Вожак знал, что это пустые слова, но всё же разозлился. Крикнув что-то на своё окружающим громилам, от чего их слюнявые морды скривились идиотскими ухмылками, гигант на хряке кинулся навстречу коннице капитана. Эта машина смерти впечатляла, хотя и была противоестественным комком жестокости и взрывной силы. Хоть капитан и назвал его толстяком, на самом же деле всё тело вожака состояло из тугих канатов крепких мышцы. Что владелец, что транспорт, идеальная синергия жестокости и ярости.

— Кто бы мог подумать? — Капеллан не удержал нервной усмешки. — Как по учебнику.

Капитан слегка притормозил, пропуская конницу вперёд, намереваясь схлестнуться с вожаком в смертельной дуэли, а затем! Кинул снежок в лицо, истерически захихикал и кинулся в обратную сторону, уводя за собой всю конницу.

И лишь вьюга нарушала тишину, повисшую над полем боя.

Первым восстановился вожак, с удвоенной яростью кинувшийся за удаляющейся спиной Эклата, всё заливающегося истерическим смехом, не подходящим к достойному образу сильнейшего среди достойных. Погоняя порося и матерясь почём стоит свет, Гуй быстро нагонял улюлюкающего капитана.

Сошёл ли старик с ума?

Эклат вбежал в ряды своих войск, разомкнувшись для того, что бы принять обратно обезумевшего от собственной глупости командира. Их фланги и тыл были сильны, как никогда раньше, ибо фронт ослаблен по просьбе этого сумасбродного идиота!

Оказавшись посреди своих, Эклат обернулся как раз вовремя, что бы лицом встретить соскочившего с поросёнка Гром-Гуя. Он очутился куда ближе, чем ожидал капитан, мгновенно свалив его коня монструозным ударом, не оставляющем никакого пространства для манёвра.

Оба военачальника оказались насильно спешены и окружены спинами людей Эклата. Вожак сплюнул, с трудом выговаривая отвратительные для него по духу слова чужеродного языка.

— Юдишка! — Ладонь орка указала на прореху в построении войск капитана, сквозь которую здоровяк и проскочил в самый центр их построения. — Тупой и забыл пра лоп!

— Думаешь? — Эклат вытащил Аделаиду, указав остриём на горло чудовища. — Ты же тут один.

На глазах орка материализовались бронированные спины тяжёлых паладинов, заставляя потерять и так иллюзорную веру в победу.

— Попляши, обезьяна!

— Пришёл сыграть с другом. Попросил не брать павер, да? Взял свежепокрашенные миниатюрки. — При большом росте и свойственной всем ловеласам худобе, было понятно, почему парнишка разочаровался, позорно проиграв спустя почти три часа в полусогнутом состоянии. Наигранная обида и не наигранная боль в спине прилагаются. — Мне бы так лидерство кидать, как тебе эти тесты на провокацию. Признавайся, мать продал за такие броски?

Миниатюрка капитана компании взмыла вверх, ведомая рукой красавчика. Чрезмерное отвращение, театральное пренебрежение, тихий выдох "Читня-я".

— Сём, не ломай комедию и мои миньки. Паладины из телепортации были супер крутыми, да? — Серёжа неодобрительно покачал головой на выходку друга, всячески стараясь прогнать из головы сладкий момент двух шестёрок на кубах. Он, при своём небольшом росте, куда легче перенёс игру на низком столике. Хотя поясницу всё же неприятно тянуло. — Ты опять ставишь варбоса к парням. У них одно и то же правило, вот они и дают друг другу штрафы на бросках. А у командира-Искорки просто зуб именно на тебя!

Так открыто Серёжа позволял себе общаться только с ближайшим кругом друзей. Русые волосы, серые глаза, невыразительное лицо, полный набор типичного школьника постсоветского пространства. Ему действительно тяжело было заводить новые знакомства, да и просто поддерживать разговор с кем-то, с кем ни разу не говорил.

В повседневной жизни проблем было немного, но на турнирах, особенно первых, оппонент всегда посмеивался, наблюдая за краснеющим, потеющим, забавно тыкающим в кодекс юношей, никак не способным выдавить и одного слова из своего нутра. Время идёт, парень растёт. Сейчас он всё так же краснеет, потеет и забавно тыкает, но всё же активно доказывает свою правоту по тем или иным аспектам игры.

Серые глаза встретились с зелёными.

— Паладины — круто, из телепортации — на двадцать процентов круче. Эх, Забза-Гуй, вот и сел ты на Гуй! — Глупый каламбур сопровождался не менее глупой сценой неодобрения поведения верховного командования. — Зачем я тебя столько красил?

Красивые люди обделены хорошим чувством юмора, это карма. Этот идиот был невероятно красив, до сведённых скул. Или это от стыда?

Серёжа не обижался, Серёжа даже ободряюще хлопал друга по плечу, пока этот комедиант ломал драму на пустом месте. Удивительная пластика лица! Если бы друзья не знали друг друга так хорошо, то сероглазый вполне бы поверил, что дылда искренне сожалел о столь бесполезно потраченном времени.

Последняя миниатюра отправилась в коробку, а значит время собирать терейн.

— Сём, я тут подумал. — Выражение на лице Семёна гласило "Что-то глупое, не так ли?" Его друг был согласен, но всё же хотел ударить эту смазливую морду. — Барханы, замёрзшая река, всё очень хорошо. А в ледяных пустынях точно есть барханы?

— Гугл в помощь? — Семён не разделял сомнений друга, но внезапно его лицо перекосилось, выразив всю глубину страдания и отчаяния. Ноги подкосились, рука схватилась за сердце. — Тебе не срать?

Эта шутка удалась, вызвав внезапные смешки поднимающего с колен своего друга парня.

— Клоун.

— Я клоун? Грандадмирал, грандгениралисимум, кто ты там ещё гранд, Рейнбоу Скай? — Сердце-солнце, лицо. Семён паясничал даже тогда, когда паясничать не стоило. — Только не могу вспомнить, когда ты туда ещё и грандадмирала засунул?

— А, Золотой Трон прошлогодний, по батлфлит готику. — Серёжа на секунду и сам задумался, чуть смутившись реакцией друга. Он ведь смотрел тот стрим? — Стрим на wox.com помнишь?

— Ой точно, было весело! — Реакция была искренней, от чего обычно раздражающее лицо Семёна блеснуло разрушительной красотой. Его тёплый взгляд прошёлся по любимой миниатюре друга. Его альтер-эго. — Легендарная партия!

Тяжёлая броня окаймлённая золотом, подбитая шкурой неизвестного животного. Гравикрылья, придающие образ ангела в архитектуру самой модели. Опираясь на гарду своего клинка, первый среди равных устремил свой взор сквозь мультивселенные и время, материум и имматериум! Стекло, скрывающее его и стекло шкафа в котором он стоит. Великая ответственность под стать великой силе, возложенная на могучие плечи героя среди людей. Рейнбоу Скай.

Стыдно, Мери Сьюшно, но именно так, как Серёжа и хотел. На первом турнире, абсолютно провальном для молодого парня, он играл под этим ником, так что своей любимой миниатюре он дал имя повторяющее собственное. Вообще, имя звучало как Санктус Полус, но между друзьями не было иллюзии, что хотел им донести до других молодой мальчик, дорвавшийся до дела, в котором был хорош.

Если удавалось выставить миниатюру на поле боя, Серёжа делал это, не думая о необходимости подобного и секунды.

— Поэтому так хорошо запомнилась!

Мир заповедник, L-24-6-2, 19:42

Четвёртые сутки шло решающее сражение на поверхности заповедного мира. Дворец арбитрес, вот и всё что осталось от некогда мощной инфраструктуры прекрасного мира в лоне могущественного Империума. Демоны и зверолюди прорывались сквозь разрывы в материуме, неся безумие своих эфирных владык. Некогда гордые защитники Империума, а теперь лишь орда обезумевших от жестокости людей и сверхлюдей, астартес хаоса и ренегаты Астрамилитарум, бесконечными волнами набрасывались на разрушающиеся стены неприступной крепости, отчаянно желающие сломить веру в победу оставшихся защитников. В их головах вертелись отвратительные мысли, что даже сам Император, возлюбленный всеми, отвернулся от своих детей, оставив их в одиночестве, среди бушующего майльстрима. Имперская армия стояла насмерть, не отдавая и пяди от оставшейся земли. Каждый редут, каждый окоп, каждую руину они отдавали лишь после смертельных боёв. В случаях крайней нужды адепта астартес, ангелы смерти на службе у Императора, переворачивали ход сражения, выгрызая победу там, где её быть просто не могло. Но всё же они не были молотом Императора. Уничтожая отмершие участки, словно скальпель, астартес лишь отдаляли страшный момент. Момент, когда планета падёт.

Крыло Ворона, вторая рота Тёмных Ангелов, под предводительством их магистра Самаэля, практически в полном составе сорвалось в последнюю самоубийственную атаку, выигрывая драгоценные мгновения, дабы защитники могли перевести дух.

Их мотокрыло, ведомое гравибайком и скиммерами, глубоко врезалось в ряды демонической толпы, не надеясь вернуться живыми.Десятки и сотни тысяч жизней обрывались каждый день лишь для того, что бы ещё большое количество судеб сгинуло в пасти смеющихся богов.

Непрекращающийся вихрь жестокости лишь подпитывал варп-шторм, бущующий в секторе, позволяющий нечестивому флагману Аббадона Разрушителя выйти в реальность из Ока Ужаса. Циклопических размеров орудия, способные уничтожать планеты своими залпами, будто насмехался над тщетными попытками имперцев удержать мир. Отчаянье витало над укреплениями защитников.

Совет трёх магистров возглавлял Азраил, нынешний магистр Тёмных Ангелов.

— С отрядом почётных ветеранов, мы вырвем победу или сгинем пытаясь!

Братья настаивали на изменении решения, но последнее слово оставалось за ним.

— Темнейший час настал. — Его слова тёмным набатом прозвучали в головах двух магистров, напомнив о мрачной решимости каждого из непрощённых. Могли ли они подумать о том, что произошло спустя считанные мгновения? Вокс коммуникатор соединил их с тем, кого они не ожидали увидеть.

— Это флагман четырнадцатого флота, "Предрассветный", Адмирал-Генерал Санктус Полус, магистр ордена второго основания Несущие Рассвет. Выходим на позицию для нанесения орбитального удара в течении часа. Отбой.

Будто солнце вновь взошло над силами Империума, заставив троицу магистров облегчённо вздохнуть.

— Предрассветный!

Четырнадцатый флот, залпами курсовых орудий линкоров расчистил плацдарм, а "Предрассветный" закрепил позиции на орбите планеты, макро и ленс орудиями, оттеснив флот Аббадона Разрушителя к краю гравитационного колодца. До схватки, решающей судьбу сектора, оставались считанные часы.

— Прикройте Мстителей 2 и 7 огнём из макроорудий. Сосредоточиться на ближайшем к звезде фланге. 3 и 4, поддержите прорыв Экзорцистов в центре. Император, храни командиров эскадр. Если они не совершат чудо, этой планете уже ничего не поможет. Передайте им мои слова. — Полус не терял время зря, отдавая один приказ за другим. Величайшие из героев Империума наделены правом отправлять других на смерть, ради жизней невинных, если таковые вообще остались в этом мире вечной войны. — Крейсеры "Рогал Дорн", "Разящая Ярость", окажите поддержку диктаторам. Раз мы здесь, значит ещё ничего не потеряно! Огонь каждого Доминатора должен быть сосредоточен на Убийце Планет. Не позволяйте этому проклятому Императором и Омниссией куску варп плоти и стали приближаться к десантным кораблям!

— Санктус Полус, мой лорд. — Намостик поднялся один из младших офицеров флагмана. — Разрешите?

— Разумеется. — В задумчивости склонившись над гололит картой, Полус искал решение, что никак не приходило в голову. Покончить с предателями можно, но время, потраченное на подобное, это то, чего у имперских войск не осталось. — Говори быстрей.

— Убийца Планет опустил щиты, мой лорд. — Подобная глупость могла означать только одно! Помимо беспросветной глупости командования. — Это приглашение на дуэль, господин.

— Император ведёт нас, братья! — Может быть не Император, да и не то что бы нас, но кого это интересовало в данный момент? — Подготовить оружейную. Что-то подсказывает мне, что к мостику Архепредателя придётся пробиваться с боем.

— С боем, ага. Кто же мог подумать, что "вармастер", полнейший мудак. Видите ли, штурм Теры решил разыграть. Вот только если ты Император, то он далеко не Хору, не находишь? — Семён смеялся, ни в чём себе не отказывая, пока Серёжа лишь смущённо отводил глаза. Ситуация и правда была до ужаса комичная. Аббадон закончил свою жизнь за первый же раунд ближнего боя, проиграв не только стратегическое сражение за космос всего сектора, но и обычную дуэль чести, что сам и предложил. И не то что бы этот оппонент был плохим парнем. В каждом из нас ведь живёт небольшая толика гордости и тщеславия, верно? — Очень повезло, а? И ведь в каждом варгейме тебе невероятно везло именно с Рейнбоу Скаем. Поэтому ты и запихал его везде?

Всё же не удержавшись, красавчик извлёк любимую миниатюру своего друга, внимательней рассматривая этот реликт, что бы затем передать Серёже. Его серые глаза внимательно проходились по каждому скосу, потёртости и прочим потерям при транспортировке. Пока отдельные элементы брони перекрашивались, заменялись, да и просто отламывались, сменяясь более новыми битсами, сам каркас, душа миниатюры, если так удобнее, всё ещё хранила долгую и славную историю, полную грандиозных побед и горьких поражений. Например вот эта трещина в подставке с тех самых времён, когда команда Англии неосторожно уронила термос прямо на миниатюру. Удивительно, как разлившийся повсюду кипяток не ошпарил самого парня. Кажется, тот матч закончился очень близким поражением. 7 к 13 или 8 к 12. Отличный результат для первого из выездных турниров маленького мальчика. А небольшое пятно, что никак не затиралось с лакированной поверхности, с турнира двухгодичной давности. Неподалёку "пираты" отливали смоляные битсы под заказ, случайно плеснув горячую смолу в коробку с всеми командирами паренька. Так в своей жизни Серёжа никогда до этого, да и в будушем, не орал.

— Можешь назвать меня идиотом, но я чувствую, что он уже стал мной. Или я им? Каждая победа и поражение не мои, понимаешь? Не шестнадцатилетний Серёжа выигрывает одно сражение за другим, а героический Рэйнбоу Скай, более непобеждённый герой. — Миниатюра вернулась в своё хранилище, а сам парень смотрел глубоко внутрь себя, забыв о внимательно уставившимся на него другом, до этого момента так и не поднимавшего эту сложную тему. — Он мне даже снился, представляешь? После турнира по АоСу. Величественный и Спокойный, он смотрел на меня как на равного, хотя я и чувствовал себя подавленным от его пугающей стати. Из того сна я могу вспомнить только фразу: "Запоминай это, ведь скоро оно спасёт твою жизнь!" Странно, да?

— Шизофрения? Да, думаю это шизофрения. — Семён успокаивающе похлопал своего друга по плечу, словно заправской психиатр, стараясь говорить спокойно и оставлять нейтральное выражение на лице. — Вам бы с вашими акоазмами, приправленными анозогнозией и прочими сонными параличами, отлежаться в психушечке.

Серёжа поддержал не смешную шутку сдавленным смешком, переросшим в тихие гейские похихикивания двух парней. Скай был возвращён на своё место, террейн убран, тренировочная игра сыграна, осталось только. Не умереть от приближающегося ада!

— Чёрт подери, а! Надо было быстрее собираться!

Серёжа разочаровано потёр переносицу, отчаянно борясь с желанием прикрыть лицо ладонями, упасть на диван и закрыть уши подушками.

— Ну не-ет! Если помолиться Селестии, может оно пройдёт мимо? — Семён был откровенний со своими желаниями, отбежав от угрозы подальше, лишь для того, что бы театрально схватиться за сердце. — Легче тогда прыгнуть под грузовичок, что бы иссекайнуться в Эквестрию, прямо к Флатершай!

Вошедшая либо не обратила внимания, либо обратила, но посчитала ниже собственного достоинства реагировать на творящийся при её появлении бардак. Никто этого не сказал, ведь она достаточно резко реагировала на низкие шутки при своём весьма маленьком росте.

— И та-ак, товарищи игроки-задроты-настольщики-лентяи-тунеядцы, почему опаздываем туда, незнамо зачем? Неужели Серьгу на этих турнирах так и не научили пунктуальности и естественному уважению к противнику. Хотя он тебе не то что бы противник, так, оппонент, да и тот посредственный, а? — То как эта фиолетововолосая скакала с между совершенно несвязанными между собой темами было волшебно и легендарно, а учитывая чудовищную скорость и зубодробительную дикцую, сей филиал Эминема в русском языке мог уничтожить любого, неосторожно заговорившего с ней. — Понимаю Семён, у него и дела-шмела, и прочие заботы, хотя он и тратит столько времени что бы покидать кубики с тобой перед каждым турниром, но это же далеко не повод забивать про техническую часть подготовки, а? Миниатюрки собраны? Кубы натёрты? Подставки смазаны? Или тебе семьсот тысяч внезапно стали лишними, а? Между прочим мы столько на грантах получаем, за всякие научные штуки, которые вы ни в жизнь не сможете понять, но это наука, а это ваши варгеи, то-есть варгеймы, ведь у меня нет никакой ненависти к другим людям, не считая вас двоих, оболтусов! Ну чего глаза то закатили, я что ли неправа?

Ирочка, а именно так её ласково называл её научрук, слегка глуховатый на оба уха, была права. Можно было сказать это всё без целой кучи ненужной информации, но по существу она говорила сугубо в те моменты, когда работала.

Финальный тур на подходе!

Предгорья. 19:40. Рейнбоу Скай vs Toutprix

Равнины Пасториаса раскинулись меж предгорий Железных Гор, великого леса Дум-Рагола и быстрой реки Несцио, являясь идеальным полем для решающей битвы меж двумя величайшими армиями, что знали Королевства Смертных.

Последний союз: эльфы, громы, люди, дфоры и ундины — назвавшие себя армия "Гарцующего Единорога", защитники добра, готовые сложить свои жизни за мир во всём известном мире. Сталь доспехов, острия оружия и гербы, рассказывающих о долгой истории гордых домов аристократии пяти рас, объединённых одной целью. Боевые констракты, сооружённые дварфами поддерживались чудовищами из глубин, что были приручены ундинами для того, что бы отстоять свои дома и жизни. Големы захоронений древних королей были смешаны с огненными духами, что призвали гномы из глубин своих огненных гор, сдерживали элементальную ярость, готовясь обрушить её на противника, словно боевой молот на голову отвратительной твари. Ангелы, посланники светлых божеств, хранителей Королевств Смертных, поддерживались древней непокорной расой драконов, одолживших свою мощь для борьбы с археврагом.

Их противник вязкой массой выходил из своего лесного убежища.

Орда проклятых — демоны, нежить и падшие ангелы — называющие себя "Дыханием Тлена" собрались под знамёнами нечестивого властителя, что звал себя Тёмный Лорд. Огнедышащие твари, призванные из глубин Адской Бездны, шныряли меж ног куда более отвратительных существ, чёрных драконов, некогда гордых существ, чьё дыхание было украдено тёмной Богиней, оставляя их гниющими остовами собственного величия. Они жаждали свежего мяса, желая набить свои сводящие судорогой животы теплом ещё некогда живых существ. Стратегическое и тактическое преимущество, как и преимущество позиции, всё ещё находилось в руках сил добра, ведомых Скаем, что никак не мешало гниющей толпе перевернуть ситуацию с минуты на минуту, задавив хрупкую жизнь мощью неживых воинов.

Откладывать столкновение становилось всё сильней, орда подбиралась всё ближе, давя живых не только своим видом, но и отвратным смрадом. Ещё мгновение и вот!

Волны сошлись.

Живые бились за свою жизнь, пока мёртвые бились из-за приказов нечестивца. Силы зла столкнулись с добром, свет пытался обороть беспросветную тьму. Битва разгорелась даже среди высших из существ. Архангелы, божественные стражи, схлестнулись со своими падшими братьями, отбросившими свои имена и гордость. Армии были равны, командующие талантливы, а построения прочным, не давая преимуществ ни одной стороне, ни другой. Всё же так не могло продолжаться и дальше. Один из них должен был дать слабину, но кто?

— Гранген, беда. — Прекрасный ангел Селестина, адьютант и любимица главнокомандующего, покрытая кровью врага с головы до пят, отчаянно взывала к своему генералу. — Вражеский командующий вышел к своим войскам, нам нужна ваша помощь!

Очевидная провокация слабеющего тигра. Решить всё не стратегией, но силой, меж двумя не командирами, но воинами. Так тому и быть, свет не должен проиграть!

— Хорошо. — Меч в руке Ская озарился белым светом. — Уничтожим остатки Тьмы.

То была битва между равными полубогами, несущими ответственность за жизни своих подчинённых. Великий и Праведный, Великий и Жестокий, такими они были. Сами боги, спустившись с небесного замка, наблюдали за этим сражением своих любимейших из детей.

Создание чистой тьмы, чья кираса была выполнена из костей с крыльев ангелов, сделал выпад, надеясь отсечь кисть Ская, но поплатился глубоким порезом плеча.

— Тебе не победить, Скай. Моя армия растёт от твоих потерь!

Сын света, нанёсший ещё один великолепный удар, цена которому была ранение в живот, лишь холодно усмехнулся.

— Твои речи сквозят трусостью. Неужели решил отказаться от победы и переманить меня?

Лицо существа тьмы скривилось от гнева. Тёмны Лорд взмахнул ещё раз, стремясь разрубить чемпиона света пополам!

...

Кубики упали под стол.

— Косой! — Генерал тьмы выругался не сильно, но ощутимо. У него и самого подрагивали руки, ведь напряжение от партии не ослабевало ни на секунду. — Лезь под стол, это твои сейвы, а не мои! Только без мухлежа.

Зная о своей глупости лучше других, Серёжа хотел предложить перекинуть, но не смог. Горло спёрло, а партия была такой напряжённой, что сил на разговор и вовсе не осталось. Придётся лезть, ведь...

1 2.

1.

2.

Два шестигранных куба показывали именно такие результаты, единица и двойка. Скай проиграл. Свет проиграл. Пускай партия была практически закончена в его пользу, свет ещё мог проиграть без своего командира. Нет-нет, командир останется, просто Скай погибнет в дуэли. Просто Скай, не Сергей.

Нет.

Серёжа, дрожащими и потеющими руками, медленно достаёт кубы из под стола. Стараться не потеть, стараться не дрожать, говорить уверенно.

— Д-две шестёрки.

Результат сильно удивил как Серёжу, которого устраивал любой результат, накрученный им, так и его оппонента, знающего специальные правила, что две шестёрки на сейве даёт дополнительную рану тому, кто атаковал модель.

— Эт-та шутка? — Сильный акцент стал ещё сильней, ведь удивившийся болгарин очень хотел увидеть результат. Подошёл ближе. Действительно, дубль шесть. — Эбал съм ти майката, перебрасывай. Ба-ах ма-а му, думал ты честный, а ты курва этака!

Отборный мат на болгарском привлёк и гейм мастера, пришедшего на помощь низкому парню, выслушивающему это всё от здоровенного болгарина, недовольно трясущего своими кулаками. Люди видели только это.

— Что-то случилось?

— Этот кур-рва обманывает!

— Переброш-шу, но это ты сказал лезть под стол.

Сердце бешено колотилось о рёбра, а шум в ушах только усиливался. Мастер показал, что бросок нужно повторить, заставив мальчика занервничать ещё сильней. Бросок.

6 6.

— Да еба май...

— Не выражайся.

Гейммастер был доволен, когда как болгарин пришёл в самое настоящее исступление. Для окружающих подобное поведение казалось низким и смешным. Выставил себя дураком только для того, что бы оказаться дураком дважды.

— Скай обманывает только тогда, когда говорит, что сможет и сам доказать свою правоту. — Гейммастер уже давно был знаком с мальчиком, внимательно следя за его успехами. — Так что он не соврал и в первый раз.

Дальше болгарин кидал кубы, проверяя не распалась ли армия тьмы от смерти собственного командира. Только Серёжа не смотрел за результатом, сосредоточившись на оригинальной фигурке своего альтерего. Всё такого же сильного, могучего.

Честного.

Вот бы и его мастер был таким.

Болгарин матерился, следя за тем, как его отряды гибнут, пытаясь сбежать от отрядов сил света, завязанных с его отрядами в ближнем бою. Ни один из них не смог перебороть невезучесть собственного командира в бросках кубов. Кубы тёмного командира полетели в стол, пока он пытался сдержать собственные слёзы. Безуспешно.

Итоги были вполне ожидаемые, 20 — 0 по первичке, 20 — 0 по вторичке, разгромная победа сил света, буквально катком переехавших главного претендента на чемпионский титул в этом году.

Восторженные народ, игравший с парнем, игравший за этого парня, да и просто наслышанный об этом уникуме, ликовали, наблюдая за тем, как худощавый низкий мальчуган получает гигантский чек, худи и приглашение на этот турнир в следующем году. Впрочем, не все были так уж рады.

Семья успокаивала плачущего болгарина, а его слова, казалось, шептали в уши Серёжи.

— Я знаю, что он меня обманул, знаю!

Но совсем другие слова он слышал из толпы, слова поздравлений. Слова жалости к его противнику. Горькие слова.

Всё было честно.

(Я чувствую себя отвратительно за то, что вообще смешивал PoV и писал это в скобках. Если продолжу писать этот ремастер, надо будет придумать что-то поинтереснее, чем подобное решение. Но пока пускай будет так: PoV Сергей)

Такой ливень, а я куда-то бегу, зачем? Бегу от самого себя, от того, что предал убеждения вымышленного персонажа. Нет, не его. Предал сам себя. Зачем я сделал это? Я бы победил и так, без этого глупого решения. Что бы изменилось, если бы я дал ему победить Ская в дуэли. Изменилось бы всё, да?

Проплывают люди и машины, улицы и магазины, бордюры и дороги. Странный звук, сигналит грузовик, визжат его шины. Не успеваю повернуть голову.

*Удар*

Должно же быть больно, да? Так почему мне не больно. Очень холодно и хочется спать. Просто прикрою глаза на секунду, ведь ничего не произойдёт? Как же темно.

— Ну же, зверушки, куда вы меня ведёте? Я лечу так быстро, как только могу, так зачем мы так спешим? Вас что-то напугало? — Нежный и тихий голосок раздавался где-то совсем рядом. Его обладательница так же подбиралась всё ближе и ближе, практически нависая надо мной. — Странный пони, да и пахнет по другому? Может всё же не такой уж и странный.

Кто бы это не был, путь давался ему очень тяжело. Это было легко понять по ударам веток и тяжёлому дыханию, но упорство голоса поражало.

— Это он? Селестия праведная, неужели он ранен? А какой крупный! — Сквозь тьму я ощутил прикосновение влажных губ ко лбу, а в нос проникли приятные, неизвестные мне запахи трав и цветов. — Нужно позвать других, ему нужна помощь, а я не смогу унести его одна!

Незнакомка поскакала, а её голос звучал так испуганно, будто это она тут умирающий. Незнакомка на коне?

Стоп, а что такое конь. Непарнокопытное, на нём ещё катаются в деревнях и на ипподромах. У Селестии был такой, по имени Грюнт. Покрасил его в забавный пятнистый цвет с кремово-чёрной гривой. Странные сочетания, да и тогда плохо красил миниатюры, так что вместо глаз две чёрные пуговки. На коне она делала просто невозможные вещи, моя любимая Ангелица.

Только, разве её звали Селестия? Наверное незнакомка хотела сказать Селестина. Её звали Селестина. Мысли роятся, закрывая одна другую. Почему же так хочется спать?