Что связало их [What Bound Them]
01 - Сплетение
Здесь и далее — примечания переводчика.
Pith Helmet — Пробковый шлем — лёгкая шляпа или каска, сделанная из пробки или растительных волокон, и покрытая тканью для защиты головы от солнца.
Compass Rose — Роза ветров — картографическое обозначение основных географических азимутов сторон горизонта в виде звезды.
Tailspin — Штопор — в авиации — особый, критический режим полёта самолёта, заключающийся в его снижении по крутой нисходящей спирали малого радиуса с одновременным вращением относительно всех трёх его осей.
Один ярд равен 0,9144 метра. Двадцать ярдов — приблизительно 18 метров.
Пробираться сквозь заросли было небыстрым занятием, но Пиф Хелмет1 этого ожидал. Именно поэтому они взяли с собой еды на месяц, при том, что поход должен был продлиться две недели. Конечно, это был бы месяц на консервах и полуголодном пайке, но всё же. Они бы выжили.
Чего он не ожидал, так это жары. Погода сделала внезапный грязный финт на второй день их путешествия — как раз когда они достигли, собственно, Сплетения. Буря прокатывалась по равнинам, гоня летнюю жару перед собой, и воздух был горячим и густым. Время от времени в отдалении гремел гром. Хуже того, лоза здесь сплеталась так туго, так плотно, что отсекала большую часть ветра.
Он вырубил насечку на чёрной коре последнего стебля, мимо которого они только что проползли, отметив путь, и вновь помог Компасс Роуз2 подняться на ноги. Единорожка была уже слишком измучена, чтобы поблагодарить его, а ведь прошло меньше двух часов дневного перехода.
Хотя он мог это понять. Сплетение не было обычным лесом. Какие бы деревья здесь когда-то ни росли, они давно уже умерли, но всё ещё были поблизости — деревья стали закрученными, высушенными каркасами, неясно проступающими во тьме под странными углами. Большая их часть была выкорчевана, но немногие на самом деле лежали на земле. Большинство было поймано стеблями лозы прежде, чем прошло столь долгий путь.
Лоза была настоящим препятствием в Сплетении. Да, меж стеблей встречались странные растения и опасные существа: василиски часто пробирались с окраин и терроризировали окружающие города, а обманчиво-соблазнительные голубые цветы — знак ядовитой шутки — росли плотными скоплениями. Но именно лоза была настоящей проблемой.
Стебли были огромны — каждый шириной больше, чем в рост пони, — и покрыты напоминающими мечи бритвенно-острыми шипами. Покрывающая их толстая чёрная кора была к тому же прочна — на грани с неразрушимостью. Даже его мачете с трудом мог оставить на её поверхности что-то серьёзнее царапины. И росли стебли достаточно плотно — между ними едва можно было протиснуться. Они были повсюду: закручивались и оборачивались, всегда дотягивались шипами до незащищённой кожи и слегка рассекали её, отсекая заодно и весь свет неба. И, время от времени — уголком глаза — можно было заметить, будто они шевелятся.
Пиф выпрямился и повернулся, позволив своему шлему осветить остальную группу. Компасс была рядом — клеверово-зелёная шёрстка вся в пятнах пота, грязи и мусора, глаза опущены. Жеребец взял на себя задачу по переноске большей части её провизии, но она, вполне очевидно, всё равно была почти на грани. Он не советовал Компасс идти именно по этой причине, но она настояла. В конце концов, Роуз была картографом. Если бы они нашли что-то, она хотела знать, где именно это находилось. И, как она раз за разом повторяла на протяжении предшествовавших походу дней, это была исследовательская операция. Всё должно было быть отмечено.
Тэйлспин3, по крайней мере, держалась вроде бы получше. Она устало, но по-прежнему живо ухмыльнулась ему. На ней был второй шлем с лампой, а ещё она несла остальную часть припасов Компасс. Не особо афишируя, Пиф и красная пегаска избавили единорожку от всех тяжестей, от которых могли. Они были более опытными и куда лучше физически подготовленными туристами, чем их учёная спутница. Единственное, что они оставили Компасс — карты и перья, с которыми она всё равно не рассталась бы, а ещё маленький фонарик, на тот случай, если бы они разделились и ей бы понадобился свой собственный источник света.
Компасс пару мгновений глядела в другую сторону, и Пиф воспользовался этой возможностью, выразительно взглянув на Тэйлспин. Та нахмурилась, а затем молча пожала плечами. "Тебе решать, здоровяк".
Он вздохнул, выступил вперёд и повёл их дальше. "Не волнуйся", — проходя мимо единорожки, пробормотал он. "Мы скоро устроим привал".
"Всего три часа, а нам уже нужен привал", — произнёс голос где-то на грани его сознания. "Именно поэтому нам не следовало её брать".
Он потряс головой и отпихнул плечом упавшую ветвь. "Давайте", — сказал он. — "Сюда".
"Десять градусов вправо", — послышался сзади усталый шёпот. Рог Компасс тускло сиял во мраке.
"Хватит", — как можно мягче сказал Пиф. "Ты перенапрягаешься".
Кобыла подняла голову и пригвоздила его взглядом, которым при желании можно было бы колоть алмазы. "Сосредоточься на том, чтобы не сбиться с пути", — хладнокровно ответила она. "Я выдержу".
Жеребец вздохнул и вновь повернулся к лежащей впереди тьме. Говоря по правде, он был благодарен единорожке за то, что она указывала им нужное направление. Это было быстрее, чем каждые несколько часов посылать Тэйлспин наверх, чтобы та пробилась сквозь стебли, взглянула на небо и выяснила их местоположение. Просто он беспокоился, что это окажется слишком для...
Пиф моргнул. Лампа его шлема только что высветила что-то, выглядящее неестественно. Он остановился и наклонился вперёд, разглядывая предмет повнимательнее.
"Эй, что такое, здоровяк?" — послышался сзади шёпот. Тэйлспин подкралась и, нахмурившись, встала рядом. "Почему мы остановились?"
"Смотри", — спокойно сказал он, подтолкнув предмет копытом. Послышался слабый звон.
Это была небольшая цепь — сильно проржавевшая и изъеденная временем. Одним концом она была прикреплена к чему-то более крупному, вкопанному в грязь.
Вместе они вытащили это и бросили на землю перед Компасс Роуз. Длинная и тонкая металлическая полоса с рядом пронзающих её через равные промежутки винтов. Очевидно, в прошлом к ней было прикреплено что-то, теперь уже давным-давно сгнившее.
"Так, а это здесь откуда?" — спросила Тэйлспин, ткнув предмет; тот опять звякнул.
Пиф пожал плечами. Он смотрел на Компасс. К его удивлению, прежде выглядевшая вымотанной единорожка ухмылялась, и в её взгляде мелькнула искра энергичности. "Это значит, что мы на верном пути", — сказала она. "Мы ведь ищем замок. Вероятно, на ведущей к нему дороге были указатели, так? Должно быть, это часть одного из них".
"Немного забегаешь вперёд, а?" — с лёгким смешком произнесла Тэйлспин. "Мы ещё даже не знаем, есть ли поблизости замок".
Компасс моментально нахмурилась. "Ну и ладно", — проговорила она. "Если ты так хочешь. Но это показывает, что тут, по крайней мере, что-то есть. Давайте двигать дальше".
Повисла угрюмая тишина, и Пиф вздохнул. Жара делала их раздражительными. Он подхватил цепь, положил её в одну из своих седельных сумок, а затем повернулся и повёл их дальше сквозь Сплетение.
Часом позже жара стала почти невыносимой. Жеребец был уверен, что неоднократно видел поднимающийся от влажной земли пар. Он как раз уже готов был объявить привал с целью переждать, пока пройдёт волна жары, когда услышал, как Компасс произнесла: "Подожди".
Пиф обернулся, ожидая увидеть, что единорожка валится с ног, уверенный, что она просит устроить привал, выбившись из сил. Но дело было не в этом. Она стояла с сосредоточенным видом, а её рог вновь светился. Он глянул на Тэйлспин, и та пожала плечами.
"Что такое?" — спросил он.
"Там... Что-то магическое впереди", — медленно проговорила Компасс. Она на самом деле смотрела не на него. Да ни на что она не смотрела, по правде говоря. Она пялилась в пустоту – как и всегда, когда работала над исключительно сложными заклинаниями. "Что-то очень магическое".
"Ну, это ведь хорошо, да?" — слегка подняв голову и вглядываясь куда-то за спину Пифа, спросила Тэйлспин. "Может быть, это — то, что мы ищем".
"Н-не-е-ет", — по-прежнему не глядя на них, протянула единорожка. "Ощущение... Странное. Сильное. Сильнее, чем все заклинания пони, которые я чувствовала раньше. Я вообще не думаю, что это — магия пони".
"Что тогда?" — Тэйлспин обернулась к Компасс, теперь уже хмурясь.
Ответа пришлось ждать несколько долгих секунд. Затем — очень тихо — Компасс пробормотала: "Я не знаю".
Пиф и Тэйлспин на протяжении ещё нескольких секунд смотрели на неё, а потом жеребец пожал плечами. "Есть только один способ узнать", — вновь направляясь во тьму, произнёс он.
Пиф Хэлмет оттолкнул подлесок плечом, огибая лозу, и услышал, как кобылы легко зарысили позади, пытаясь не отстать. "Это может быть опасно!" – воскликнула Компасс.
"Весь этот поход опасен", — ответил он. "Мы пришли сюда, чтобы найти старый магический замок, и теперь ты чувствуешь магию, и мы должны проверить".
"Я не ожидала столько магии!" — настаивала единорожка. "Или чего-нибудь, что покажется таким странным! Почти... Горячим..."
Она затихла. Идущий впереди неё жеребец остановился.
Он смотрел вверх.
Стебли в этом месте исчезали. Они до сих пор были там — над головой — но "над головой" в данный конкретный момент было очень далеко. Они наткнулись на огромную куполообразную прогалину в Сплетении — почти достаточно большую, чтобы там поместилось целое поселение. Но их обзор на большую её часть блокировало что-то, выглядящее словно оказавшаяся прямо перед Пифом огромная, странно оконтуренная стена.
Где-то поблизости прогремел гром.
"Не может быть", — подойдя и встав рядом с ним, выдохнула Тэйлспин. "Это не может быть... Или может?"
"Может", — пропищала Компасс. Единорожка вышла с другой стороны от пегаски.
Пиф проворчал: "Хвост".
Это был именно хвост: огромный фиолетовый отрезок чешуи размером с амбар, увенчанный изумрудно-зелёными шипами и едва заметно сужающийся справа от них. Жар волнами исходил от хвоста, почти обжигая в изумлении смотрящих на него пони.
"Дракон", — с широко распахнутыми глазами выдохнула Компасс. "Я не верю. Дракон".
"Дракон в Сплетении?" — глазея на чешую, спросила Тэйлспин тихим, недоверчивым голосом. "В Сплетении дракон. Пиф, в Сплетении дракон».
"Ага, я вижу", — проворчал тот и потряс головой. "Должно быть, он был тут с тех пор, как оно начало расти, и жар, или что-то ещё, не подпускало лозу".
"А может быть", — заговорила Компасс Роуз, и голос её звучал по большей части задумчиво. — "Это его сокровище отпугивало стебли".
Жеребец повернулся и взглянул на неё — кобыла, вроде бы, немного смутилась. "Ну, драконы ведь собирают ценные вещи, так? И магия, которую я почувствовала, теперь близко. Готова поспорить, что это — часть его коллекции".
"Э, прас-стите", — прошептала Тэйлспин. — "Не лучше ли нам говорить потише?"
Единорожка моргнула. "Ну, драконы обычно спят сотни лет", — сказала она. "Они, как правило, не просыпаются, пока не проголодаются, или пока кто-нибудь не тронет их сокровище".
"Оу". Пегаска, похоже, не сильно расслабилась. "Ну. Давайте тогда постараемся этого не делать. Мы не так уж вкусно пахнем".
"Мы воняем", — спокойно констатировал Пиф. Он резко повернулся и пошёл вдоль периметра купола, следуя за лёгким изгибом хвоста.
Кобылы зашагали позади него. "Погоди, погоди, погоди", — вновь заговорила Тэйлспин. "Куда это мы идем?"
Пиф через плечо взглянул на неё. "Ищем магическую вещь, про которую говорила Компасс. Она сказала, что та близко".
"А-а-га-а", — несколько нервно протянула Тэйлспин. "Но ещё она сказала, что это, вероятно, часть сокровища, которое, как мы только что выяснили, мы трогать не хотим". Она нерешительно поглядывала на Пифа, плетясь вслед за ним. Приблизительно каждый второй шаг оказывался чуть длиннее остальных из-за того, что крылья пегаски невольно трепетали, и она периодически ненадолго зависала над землей.
"И всё-таки это не значит, что мы не должны хотя бы узнать, что это", — пожав плечами, объяснил жеребец. "Нам не обязательно его трогать, но мы здесь, чтобы картографировать Сплетение, а это значит, нам надо знать, что здесь. Так что мы пойдем и посмотрим".
Он отвернулся к лежащей впереди тропе, и трио вновь погрузилось в тишину.
Путь до конца хвоста занял несколько минут. Во тьме было видно не слишком-то много, пока Пиф не переступил через заострённый наконечник хвоста и не посветил своим шлемом вокруг.
Остальная часть тела монстра оказалась перед глазами, и жеребец тихо присвистнул. Тот был огромен даже для дракона. Он выглядел так, будто мог бы когтями разрывать пополам горы, если бы проснулся. Его вздымающаяся масса маячила вверху, вспыхивая на свету фиолетовыми чешуйками. Грохот драконьего дыхания время от времени заставлял землю под копытами дрожать.
Дракон свернулся по всему периметру прогалины, описав телом почти полный круг. Единственный промежуток был приблизительно двадцати ярдов4 в ширину, и именно там они и стояли – между хвостом и кончиком его морды.
Или, скорее, тем местом, где по их мнению должна была быть морда. Одно огромное кожаное крыло закрывало переднюю часть тела дракона, пряча её от глаз.
Тэйлспин и Компасс встали по бокам от Пифа. Пегаска слегка тряслась, но Пиф не был уверен — от страха, или от адреналина. "Вероятно, и то и другое", — подумал он. В глазах Компасс по-прежнему блестела сталь. Она не смотрела на дракона. Она смотрела внутрь — в центр пустоты.
Жеребец ничего не мог там разглядеть, но свет шлема был не слишком-то силён. Единорожка с нетерпением в голосе озвучила свои мысли: "Это, должно быть, дальше впереди. Ближе к центру. И всё-таки, это — оно. Что бы за магия там ни была, она исходит от драконьего сокровища". Она немного потрясла головой. "Я не представляю, что это такое. Драконье сокровище соотносится с его размером. Чем более ценные вещи он собирает, тем больше становится". Компасс направилась в темноту, даже не заботясь подождать остальных. "Это, должно быть, нечто невероятное".
Пиф вынудил себя пуститься рысью, догоняя её. Он услышал, как Тэйлспин позади него замахала крыльями, поднимаясь в воздух. Она пробормотала что-то о том, чтобы поразмяться.
Идущая рядом с ним Компасс нетерпеливо вглядывалась во мрак, по-видимому убеждённая, что голая земля и мелкая поросль под копытами вот-вот сменятся драконьими сокровищами. Объятое удушливым, вулканическим жаром трио пробирались внутрь прогалины в прерываемой лишь глубоким, пульсирующим грохотом драконьего дыхания, тишине. Так прошла целая минута.
Затем вторая.
А затем и третья.
Наконец, Тэйлспин нарушила тишину. "Тут мог бы поместиться целый город», — произнесла она. Голос был едва ли громче шёпота, и всё же прозвучал в тишине, словно удар грома. "Но тут пусто. Где его сокровище?"
"Близко", — не поднимая глаз, выдохнула Компасс. "Я его чувствую. Мы очень близко".
Пиф уже открыл, было, рот, чтобы сказать, что Тэйлспин, наверное, права, но увидел его. Что-то вплыло в поле зрения на краю испускаемого шлемом пятна света.
Он остановился и какое-то время разглядывал это. Остановившиеся позади него Компасс и Тэйлспин занимались тем же самым.
В итоге, спустя почти минуту тишины жеребец произнёс: "Что?"
Это был дом.
Это был круглый трёхэтажный дом, венчаемый маленькой, похожей на колокольню структурой. Стены были бирюзовыми, наклонные потолки — тёмно-розовыми на грани с фиолетовым, а сам дом был покрыт золотыми узорами. Он выглядел почти... Радостно. В месте, вроде Сплетения, окружённый жаром, и чешуёй, и шипами, и тьмой... Это казалось невозможным.
"Так... Это и есть сокровище?" — показывая на него копытом, спросила Тэйлспин. "Дом?"
"Это... Я не знаю", — проговорила Компасс. Она выглядела столь же смущённо. "Он определённо магический. Но это — не то, что я почувствовала". Единорожка прищурилась и посмотрела вверх — на шпиль. "Оно там", — твёрдо произнесла она. "На вершине".
Пиф глянул наверх — на Тэйлспин, — а затем мотнул головой по направлению к дому. Та вздохнула. "Ла-а-а-адно", — полушутя-полураздражённо проворчала пегаска. "Почему бы просто не швырнуть меня внутрь. Как всегда". И она полетела к веранде.
Добравшись, Тэйлспин остановилась, зависла в воздухе и долго на неё глазела. Затем она крикнула: "Э, ага, Компасс, думаю, я нашла его".
"И?" — крикнула ей Компасс. "Что это?"
"Это, э", — раздалось в ответ. Тэйлспин порхала вокруг верхушки здания кругами. "Это статуя. Пони".
"Как она выглядит?"
"Единорожка", — медленно ответила Тэйлспин. — "В платье. Но она... Статуя вырезана из какого-то кристалла. Это изумительно, честно говоря. Я обычно не особо интересуюсь всяким там искусством, но это впечатляет. А причёска у этой кобылы..."
"Тэйлспин!" — резко воскликнула Компасс. "Соберись! Что в ней необычного? Там наверху есть что-то магическое!"
"Э, ага, я полагаю, что это — рубин".
"Какой ещё рубин?"
"На неё надето ожерелье. Золотое — по-настоящему причудливое. И прямо в центре него этот здоровенный рубин в форме сердца. Он огромный — по-настоящему огромный. Больше, чем моё копыто. И он, э, светится. Немного, но всё же. О, погоди, тут у основания есть надпись".
Пегаска влетела внутрь — чуть-чуть поближе. "Тут сказано... 'Светлой Памяти'... Дальше всё в украшениях и завитушках — погоди. Э-э... Рэ... 'Рэрити'. 'Светлой Памяти Рэрити'. Думаю, это чьё-то..."
Она успела сказать лишь это — раздалось урчание. Урчание было громче и глубже, чем раньше — дозвуковая пульсация сотрясла землю под их ногами и чуть было не заставила Компасс упасть. Пиф поймал её копытом и подпёр своим корпусом. "Тэйлс", — спокойно проговорил он. — "Я думаю, нам пора идти".
А затем он услышал другой звук, и каждая мышца в его теле замерла. Звук был длинный, затянувшийся, скользящий – звук полу-тонны отодвигающейся в сторону кожистой драконьей плоти.
Звук разворачивающегося крыла.
Раздавшийся голос был так силён, что Пиф не столько услышал, сколько почувствовал его. Кости резонировали в теле, сотрясаемые каждым слогом. Это было всего одно слово, но его оказалось достаточно — жеребец упал на колени.
«Рэрити?»