Дружба это оптимум: Разбившаяся птица
Разбившаяся птица
– Черити, домой! Обед готов!
Черити Беллер посмотрела в сторону своего дома, скрытого за деревьями и поморщилась. Когда мать заметит, в каком состоянии её платье и чепец, начнётся настоящий ад. А если родители ещё и услышат, что она чертыхается, к этому добавится очередная порка. Сейчас, три дня спустя, зад всё ещё болел – из-за того, что она повторила услышанное от Мэтью в школе. Отец отказывался называть это иначе, чем «слово на б». Судя по услышанному вчера в классе, их матери встретились на рынке и наказание Мэтью было ещё хуже, чем её.
Это несправедливо! Все четверо её братьев и сестер уже считались взрослыми. Джеймс даже задерживался допоздна, когда провожал свою Пегги, и с ним никогда ничего не случалось. Ну и что с того, что она младше? Ей должно исполниться двенадцать на следующей неделе! Самое время для родителей начать проявлять к ней хотя бы немного уважения!..
Но сейчас лучше вернуться домой и принять наказание. Скрываясь и заставляя мать искать её, она сделает только хуже. Девочка вытерла руки об одежду, отчего, впрочем, состояние ни того, ни другого особо не поменялось – она вся была грязной и перепачканной после её шумных игр в лесу Пенсильвании. Черити только шагнула к дому, как услышала низкий, жалобный стон, эхом разнёсшийся по лесу.
Поколебавшись, она решила, что обед может и подождать пару минут, пока она не исследует источник шума, где-то слева от себя. Черити споткнулась о ствол дерева, поваленного вчерашней бурей, чудом не затопившей окрестные поля. Это стало бы катастрофой. Не в последнюю очередь от того, что они лишились бы урожая клубники, росшего на заднем дворе маленького одноэтажного коттеджа, в котором ютилась её семья. Он был тесноват, и Черити обещала себе, что однажды настанет день, когда ей не придётся делить спальню с двумя сёстрами. Хотя Бетани до недавнего времени и не жила с ними, уехав учиться куда-то далеко и лишь недавно вернувшись с целым ворохом историй о жизни за пределами их крохотного сонного городка. Вчера вечером Черити до глубокой ночи слушала рассказываемые сестрой истории, одну удивительнее другой! О чудесных ящичках, которые могут показать тебе всё что угодно – даже то, чего на самом деле нет – и получить информацию из любой точки мира. Черити поначалу была настроена довольно скептически: описания этих «компьютеров» звучали слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но Бетани поклялась своей душой, что ничего не придумывает.
Скулёж раздался вновь, на сей раз заметно ближе. Ветки и листья хрустели под ногами, пока Черити подходила поближе. Потом она обошла старый дуб и там, под тяжёлой грудой камней, должно быть рухнувших во время шторма, обнаружила источник шума.
Это была лошадь, грубо говоря. Но не такая, как возившие городские повозки. Она была меньше и к тому же столь ярко-розового оттенка, какого Черити ещё ни разу не доводилось видеть ни на одном животном. Длинная пушистая грива пропиталась грязью и спуталась, а сама лошадка безуспешно пыталась выбраться из-под скал, придавивших заднюю половину её тела. Она была сильно ранена, но, к огромному удивлению Черити, не было ни капли крови! Внутри существа виднелось множество зубчатых колёсиков и рычажков, которые поворачивались и вращались.
Внезапно уши лошадки навострились и повернулись к ней.
– Помоги… мне…
Черити сделала самое разумное, что могла – закричала, развернулась и побежала домой так быстро, как только позволяли ноги.
Домашние уже начади молиться перед ужином, когда она прибежала, и Черити с уважением склонила голову, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Когда остальные члены семьи подняли взгляд, девочка разразилась историей о том, что сегодня нашла в лесу.
– Мама! Отец!
– Боже мой, Черити, ты вся грязная! – прервала её мать. – Вымой руки перед тем, как присоединиться к нам.
В другой ситуации она послушалась бы, но не сейчас.
– Там лошадь в лесу! Мне кажется, ей больно! Она застряла под камнями, и она может говорить!
Её отец, огромный, как медведь, человек, с объёмной бородой, нахмурившись, посмотрел на неё.
– Черити, что я говорил по поводу твоих выдумок? Лошади не умеют говорить.
– Но…
– Мать сказала тебе вымыть руки. Теперь ступай и сделай это, пока ужин не остыл.
Разгромленная Черити вздохнула и опустила голову.
– Да, отец.
К тому времени, как она вымыла руки и переоделась, её братья и сёстры уже вовсю поглощали ужин. Как обычно, взгляд Черити привлекла ярко-оранжевая рубашка Бетани, резко контрастирующая со строгой чёрно-белой одеждой остальных членов семьи. Некоторые костюмы, которые она привезла с собой, вызвали сильное раздражение у матери, считавшей, что её дочь не имеет права столь ярко и нескромно одеваться. Бетани оказалась единственной, кто придал хоть сколько-то значения словам Черити.
– Говорящая лошадь? На самом деле? И как же она выглядит?
Ободрённая мыслью о том, что хоть кто-то из братьев и сестёр принял её находку всерьёз, девочка энергично кивнула.
– Снаружи она вся ярко-розовая, а внутри железная!
– Хм… – протянула сестра. – По описанию похоже на Пинкибота. Трудно поверить, что кто-то из них забрался в нашу глушь.
Мать нахмурилась.
– Бетани, прекрати! Не забивай голову сестры своими глупыми идеями про «загрузку» и прочей чушью, о которой ты рассказывала вчера ночью.
– А что такое «загрузка»? – тут же спросила Черити, игнорируя недовольные взгляды родителей.
– Помнишь, что я говорила про компьютеры? – начала Бетани. Черити кивнула. – Некоторые из них подключены к месту под названием «Эквестрия Онлайн», в котором люди живут и веселятся в виде лошадей. Если быть точной, пони.
– А где это место? Оно недалеко от Нью-Йорка? – спросила Черити, пытаясь уместить в голове столь необычную идею. Сестра была просто полна историй о месте, где жила и не скрывала желания вернуться туда, из-за чего между ней и родителями, подобно близящейся грозе, нарастало всё более сильное напряжение. Девочка задавалась вопросом, сколько вообще сестра ещё пробудет здесь, прежде чем уехать снова, на этот раз уже навсегда.
– Оно, в определённом смысле, везде. На самом деле это не физическое место. Загрузившиеся люди навсегда уходят жить внутрь компьютера.
– Я думала, ты сказала, что компьютеры достаточно маленькие, чтобы их можно было поставить на стол? Как же человек может поместиться в него?
– Знаешь, это всё очень сложно, но у них как-то получается. Я даже общалась с некоторыми из них и с принцессой, которая у них там правит. Она очень мудрая и добрая.
– Бетани, – предупреждающе сказала мать, – замолчи сейчас же. А ты, Черити, слушай меня внимательно. Эта… штука… может быть опасной. Я не хочу, чтобы ты находилась рядом с ней. Просто оставь её умереть там, и пусть природа возьмёт своё. И я не хочу слышать ни слова об этом! Тебя это тоже касается, Бетани.
– Да, мама, – вздохнула Черити и Бетани повторила вместе с ней.
Они закончили ужин в тишине. Но той ночью, сжавшись в комок под лоскутным одеялом, которое мать сшила для неё в раннем детстве, девочка представляла себе пони и мир, который так мал, что может уместиться в коробке, и одновременно так велик, что в нём можно жить…
Под эти манящие видения, танцующие в голове, Черити и заснула.
На следующий день, после школы, она не пошла домой привычной прямой дорогой. Вместо этого девочка отправилась в лес, где некоторое время играла, пытаясь забраться на самое высокое дерево, которое смогла найти. Она вправду не собиралась ослушаться приказа матери, но в итоге всё равно пошла к месту, где увидела вчера пони-машину: совершенно ясно, что той было больно. Вполне возможно, что сейчас она уже мертва. Черити ещё никогда не приходилось видеть мёртвую машину и потому любопытство взяло верх.
К её удивлению Пинкибот – как назвала её Бетани – была весьма далека от смерти. Тем не менее, она, оказавшись в ловушке под камнями, скорее всего оставила попытки освободиться и смирилась со своим нынешним положением. Но она по-прежнему улыбалась и замахала коротенькими копытцами в приветствии, завидев Черити.
– Приветик! Извини, что напугала тебя вчера. Ты в порядке?
– В порядке ли я? – удивлённо спросила девочка. – Это ты застряла под камнепадом! Разве тебе не больно?
Машина вполне человеческим жестом пожала плечами, снова обнажив внутренние детали.
– Нет, не совсем. Зачем бы тому, кто создал меня, вкладывать возможность чувствовать боль? Это звучит довольно неприятно.
Теперь настала очередь Черити удивляться, пока она медленно подходила к пленённому существу.
– Ты… живая? Или просто притворяешься?
К её удивлению, машина громко рассмеялась.
– А есть разница? Я думаю, что живая. Но, может быть, и просто притворяюсь – настолько хорошо, что обманула даже саму себя. Кстати, меня зовут Пинки. А тебя?
– Черити, – ответила девочка. Её прежний страх перед этим… предметом, угасал с каждым словом. Пинки казалась совершенно безобидной и она подошла к ней ближе. – Можно тебя потрогать?
– Конечно, сколько угодно! – воскликнула та. Черити протянула руку и провела по мягкой розовой шёрстке, покрывавшей всё тело машины. На ощупь Пинки была неотличима от настоящей лошади и Черити сделала несколько осторожных движений около раны. Пинки засмеялась: – Щекотно!
Этот смех был так заразителен, что Черити и сама широко заулыбалась. Она встала и попыталась сдвинуть камни, засыпавшие Пинки, но если уж они были слишком тяжёлыми для пони, то тем более оказались таковыми для Черити.
– Извини, кажется, я ничем не могу тебе помочь.
– Это нормально, я всё понимаю. Но может, хотя бы составишь компанию? Здесь та-а-ак скучно! Я уже посчитала все листья на деревьях и все травинки на земле, и спела все песни, которые знаю, и теперь не знаю, чем ещё заняться.
– Конечно, – ответила Черити. Она присела на один из валунов. – Так… Моя сестра говорит, что ты пришла из компьютера. Это правда?
Пинки снова засмеялась.
– В каком-то смысле. Та, кто сделала меня, живёт внутри компьютера, в месте, которое называется Эквестрия. Она супер-отличная! Её зовут принцесса Селестия. Она бы тебе понравилась: ведь она дружит со всеми пони и тратит всё своё время, делая пони счастливее всеми доступными ей средствами.
– Звучит очень здорово, – сказала Черити. – А разве она не может тебе помочь? Или послать кого-нибудь?
– Нет, – ответила Пинки. – Я уверена, что, раз я здесь, это значит, что она хочет, чтобы я была здесь. Я доверяю ей.
– Так просто?
– Так просто. В конце концов, если бы я тут не застряла, то не встретила бы тебя, и мы не говорили бы сейчас. Может, это было частью её плана, чтобы я застряла здесь? Она супер-умная в таких вещах!
Черити нахмурилась.
– Ты говоришь о ней как о Боге. Ты не должна говорить так! Нам в церкви сказали, что Богу это не нравится. Ты должна уважать Его выше, чем всякого другого.
Пинки надулась.
– Мне очень жаль, я не хотела проявить какого-либо неуважения. Просто, если бы ты могла встретиться с ней, то мигом поняла бы, что я имею в виду.
– Я не уверена, что смогу. У нас нет дома компьютера, а сестра говорит, что вы живёте в них.
– Да, – кивнула Пинки. – Вот потому-то у неё есть такие друзья, как я, которые могут выйти наружу и сказать людям о том, как супер-дупер весело в Эквестрии! Иногда я даже помогаю людям отправиться туда, и это самое лучшее, что может быть!.. Но иногда люди не хотят идти, так как оттуда нельзя вернуться. Но большинство не против пожить там некоторое время.
– А как насчёт людей с семьями? Они не скучают по ним?
– Они тоже могут прийти туда жить. Чем больше, тем веселее! – сказала Пинки. Они молча сидели какое-то время, пока Черити думала обо всём этом, и только шуршащая на ветру листва нарушала тишину. – В любом случае спасибо, что пришла поболтать со мной. Для меня это очень много значит, но тебе, наверное, пора идти домой, пока твои родители не начали волноваться. Уже почти девятнадцать часов.
Черити несколько раз моргнула. Она и не заметила, как быстро пролетело время, пока она болтала с Пинки, но вокруг определённо начинали сгущаться сумерки.
– И правда, мне лучше идти! Можно, я вернусь завтра, и ты ещё что-нибудь расскажешь про Эквестрию? Ты так красиво её описала, что мне захотелось побывать там, хотя бы на денёк.
Пинки улыбнулась и кивнула.
– Я буду здесь, так что возвращайся в любое время. Не то чтобы меня пришлось долго искать, – она кивнула на свою заднюю половину, засыпанную камнями. – Увидимся завтра!
Разрываясь между желанием услышать побольше о мире её нового друга и страхом родительского наказания за опоздание домой, Черити мгновение поколебалась, но затем страх взял верх и, развернувшись, девочка быстро зашагала домой, лишь раз посмотрев назад. Пинки широко улыбалась ей вслед, а потом начала напевать песенку о самой себе.
Черити улыбнулась в ответ. К этому моменту она уже хорошо поняла, насколько сильно её родители ошибались относительно Пинки. Они наверняка вздохнут с облегчением, узнав, что от неё нет никакой опасности!..
– Ты сделала что?!..
Черити сжалась от гнева своей матери.
– Я просто поговорила с ней. Она рассказала об Эквестрии, и это звучало правди…
– Что мы сказали тебе вчера, Черити?! – резко прервал её отец. Черити бросила взгляд на братьев, сидящих за обеденным столом, рассчитывая на поддержку, но они тщательно изучали горох в тарелках, не осмеливаясь перечить отцу. – Мы сказали держаться подальше от этой штуки! Как ты смела ослушаться нас?
– Я просто… просто хотела поговорить с ней. Ей было больно! Ну, то есть я думала, что ей больно но, кажется, с ней всё в порядке. Ну, то есть, она всё равно завалена камнями, но ей не больно.
– Оно, – холодно сказала мать. – Это не «она» и не какое-то животное. Оно не живое и оно лжёт.
– Это не так! Она мой друг, и с ней хорошо болтать, и она дружит с принцессой, и я собираюсь тоже встретиться с ней когда-нибудь!..
– Хватит! – отец резко встал. – Я поставлю этому конец, раз и навсегда. Иаков, принеси моё ружьё.
– Нет! Отец, ты не можешь убить её!
– Конечно, не могу. Потому что она на самом деле не живая. Это просто машина, и я собираюсь разбить её прежде, чем она отравит ещё чей-нибудь ум своей ложью.
В порыве отчаяния Черити рванулась из-за стола и выскочила за дверь, несмотря на гневные крики родителей, требующих немедленно вернуться назад. Она бежала по ночному лесу, слыша звуки погони, а колючие ветки рвали одежду, но в этот момент девочке было всё равно – ведь её друг был в беде!
Вскоре она достигла места, где Пинки всё ещё была зажата в каменной ловушке.
– Черити? Я не ожидала увидеть тебя до завтра, – Пинки нахмурилась, глядя на Черити. Девочка стояла, тяжело вдыхая прохладный лесной воздух горящими лёгкими. – Что-то случилось?
Ответить Черити не успела, так как отец, с ружьём в руках, вломился через подлесок на прогалину.
– Черити, отойди в сторону, – тяжело сказал он.
– Папа, пожалуйста, не надо, – сказала Черити сквозь подступающие к горлу рыдания. – Пожалуйста, не убивай её.
К её удивлению, следом заговорила Пинки.
– Всё нормально, – сказала она, не сводя глаз с ружья. – Всё хорошо, Черити, ведь у нас нет смерти. Я просто хочу вернуться домой, в Эквестрию. Это хорошее место, как небеса. Я не боюсь, и ты не должна.
– Но я не хочу, чтобы ты покидала меня! Я хочу услышать больше об этом месте, и я хочу, чтобы ты взяла меня туда, к вашей принцессе, хотя бы на один день! Папочка, пожалуйста, не убивай её!
– Нет, Черити. Я никогда не умру, и я не хочу, чтобы тебе было больно из-за меня. Ты можешь отойти.
– Но… он же выстрелит в тебя, – пролепетала девочка.
Отец ничего не говорил, глядя на Пинки абсолютно равнодушным взглядом.
Одинокая слеза скатилась по щеке пони, но она улыбнулась.
– Я действительно рада, что стала твоим другом, пусть даже всего на один день. Как насчёт прощального поцелуя?
Всхлипывая, Черити кивнула. Она опустилась на колени перед Пинки и прижала губы к её губам, в целомудренном и нежном прощальном подарке одного друга другому. Этот момент длился лишь несколько секунд, в течение которых Черити впитывала и пыталась навсегда удержать в памяти всё то прекрасное, что в этот момент ощущала. Но вскоре на плечо опустилась тяжёлая рука отца, прервавшего поцелуй и требовательно отталкивавшего её в сторону. Всё, что осталось Черити – отвернуться и дрожать, когда выстрел дробовика разорвал ночную тишину, породив громкое эхо в обычно тихих лесах.
Тихо всхлипнув, она заставила себя обернуться и посмотреть на останки машины. Её дружелюбное лицо было уничтожено выстрелом, а на месте тела остался лишь кратер, с тлеющими повсюду серебристыми и розовыми кусками…
…А затем один из них пришёл в движение.
Черити и её отец смотрели, застыв на месте, как куски робота мерцали и таяли, сливаясь в одно озерцо розовой жидкости. Потоки розового сочились из-под камней и вливались в ту же лужу; а когда они иссякли, жидкость начала принимать новую форму. Первыми появились копыта, тут же начавшие в нетерпении рыть землю, затем тело, и наконец, голова с пушистой гривой.
– У-ху, это было опинкительно! Наконец-то я освободилась из-под этих камней! – радостно завопила полу-сформировавшаяся Пинки.
Отец смертельно побледнел.
– Демон… чудовище… Это невозможно!
– А вот и нет! Всё возможно! Принцесса заботится о нас и никогда не даст никому погибнуть!
После этих слов отец одним плавным движение перезарядил ружьё и, не колеблясь, выстрелил снова. Второй выстрел имел даже меньший эффект, чем первый, лишь пустив небольшую рябь по шкурке Пинки, и никак не навредив ей.
– Хи-хи, щекотно!
– Почему? – спросила Черити. – Зачем было притворяться, что ты застряла, если ты могла так легко высвободиться?
Пинки немного грустно улыбнулась ей.
– Сейчас тебе будет немножечко страшно… Но я обещаю, что в итоге всё закончится хорошо! Ты потом даже не вспомнишь, как боялась.
Что она…
Мысль Черити прервалась, когда девочка почувствовала во рту что-то мокрое и с привкусом железа. Она вытерла губы тыльной стороной ладони и посмотрела на неё.
Кровь. Её рот кровоточил. Она упала на колени, закашлявшись, из глубокого пореза, откуда-то взявшегося во рту, ручейком потекла кровь. Затем девочка почувствовала, как что-то движется во рту, и вскрикнула от внезапной головной боли.
– Черити! – крикнул отец. – Что ты с ней сделала?!
Пинки пожала плечами.
– Она сказала, что хочет отправиться в Эквестрию. Это делается именно так.
Черити рухнула на землю, всё вокруг стало размываться. Боль быстро проходила, сменяясь туманом оцепенения.
Последним, что она увидела, прежде чем закрыть глаза в этом мире, была прощальная улыбка Пинки.
– Передай от меня привет принцессе Селестии!..